Иноязычие как фактор формирования личности: Методология разработки социально-философской концепции тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.11, доктор философских наук Рябова, Марина Эдуардовна

• Рябова, Марина Эдуардовна
• доктор философских наук
• 2005

Оглавление диссертации доктор философских наук Рябова, Марина Эдуардовна

ВВЕДЕНИЕ 3-

ГЛАВА 1. ОППОЗИЦИЯ ИНОЯЗЫЧИЕ - ЛИЧНОСТЬ: ИСХОДНЫЙ ПУНКТ ФОРМИРОВАНИЯ КОНЦЕПЦИИ

§ 1. Методологические основы исследования иноязычия как научной и социально-философской проблемы 27

§ 2. Дуальная оппозиция: метод создания концепции 63-

§ 3. Интерпретация в логике двойной детерминации деятельности 80

ГЛАВА 2. ЛИЧНОСТЬ И ДРУГИЕ КАТЕГОРИИ СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОЙ КОНЦЕПЦИИ

§ 1. Усложнение общества как стимул формирования категорий 109

§ 2. Личность в контексте отношения "между" 130

§ 3. Категории диалога и дискурса в рамках концепции 151

ГЛАВА 3. ПРОБЛЕМА ПОЛНОТЫ КОНЦЕПЦИИ

§ 1. Иноязычие в современных коммуникативных технологиях 171

§ 2. Текст: способ организации иноязычия 196

§ 3. Оппозиция "личность - язык" 218

ГЛАВА 4. ПРЕОДОЛЕНИЕ ДВОЙСТВЕННОСТИ ИНОЯЗЫЧИЯ

§ 1. Личность в противоречивой коммуникативной среде 222

§ 2. Личность в условиях иноязычия как субъект развития общества 246-

§ 3. Образование как механизм саморазвития личности 268

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Иноязычие как фактор формирования личности: Методология разработки социально-философской концепции»

Актуальность исследования. Современный мир становится всё более сложным, динамичным, что может вызывать кризисные явления. Современная цивилизация, взятая в её простейшем понимании как всё совокупное многообразие стран и народов, переживает колоссальные, глобальные эволюционные и революционные изменения. Можно с полной уверенностью сказать, что качественные и количественные социальные, культурные изменения происходят, по существу, в каждый момент в каждой точке мирового сообщества. Скорость и глубина происходящих в различных странах социальных и культурных процессов неравномерна. Не равны как стартовые условия, так и последствия изменений.

Это требует совершенствования методов познания, исследования значимых социальных процессов, оказывающих воздействие на динамику общества. Среди них важным является рост интенсификации коммуникативных, информационных процессов, изменение языковой ситуации, усиливающееся иноязычное влияние на проблематизацию жизни и деятельности личности. Усложнение указанных процессов побуждает их исследование не только в рамках специальных наук, изучающих коммуникативные процессы, но и как факторов, выделяющихся своим существенным влиянием на общество в целом, что требует их рассмотрения в масштабе общества методами социальной философии. Только таким образом можно понять многоаспектные, сложные связи новых процессов с развитием личности, общества, их влияние друг на друга. Этот поворот включает необходимость возрастающего внимания к отношениям целого и его значимых частей, что усиливает актуальность анализа отношений между целым и его частями. Активизация интереса к усложнению общества вызывает усиление внимания к подходам формирования соответствующих теоретических обобщений, делает актуальным и социально важным осмысление и совершенствование требований к методологии социальной философии, открывая тем самым новые возможности для целого понимания сущности общества.

Актуальность исследования обусловлена попыткой ответить на вызов времени, делая определённый шаг в этом направлении в рамках социальной философии. Эта потребность требует перехода от исследования отдельных явлений к концептуальному осмыслению сложных связей, к формированию специфических концепций методами социальной философии. Следует отметить, что в российской философии стали появляться такого рода исследования, которые можно рассматривать как построение специфических концепций социальной философии, где фокусом может быть множество связей между целым (обществом) и частями. Например, авторы одной из последних таких работ - Л.И. Новикова, И.Н. Сиземская [2004]. Обращает на себя внимание исследование возможности в российском обществе воплощения принципов хорошего общества, нацеленное на проект целостного общества [Федотова В. Г. 2003].

Актуальность работы определяется также необходимостью изучения такого важного явления как иноязычие, т.е. возрастающего по важности фактора воспроизводства разнообразия культуры, общества, проблемности, стимулирующих рост творческого потенциала личности и через него потенциала развития общества. Иноязычие рассматривается как форма социокультурного воспроизводства массового творческого потенциала. Одним из важных аспектов процесса усложнения является экспансия иноязычия, давление на личность многообразия естественных языков, языков культур, интенсификация их отношений. Изучение иноязычия, его влияния на развитие личности, и наоборот, личности на общество, требует переноса внимания исследования на повышение роли активизации личности, так как все значимые процессы в обществе проходят через личность и, в конечном итоге, зависят от неё. Такой подход в значительной степени опирается на концепцию развития личности, её способностей к новым решениям в новых более сложных ситуациях.

Изучение проблемы формирования личности имеет многовековую историю. Еще Протагор из Абдеры (ок. 490-420 до н. э.) начал свой трактат "Истина" словами: "Человек есть мера всех вещей, существующих, что они существуют, и несуществующих, что они не существуют" [Диоген Лаэртский 1979. С. 375]. В центре социального бытия стоит не абстрактное сообщество людей, а человек, личность как единственный носитель и созидатель всех форм общественной жизни, культуры, мировой цивилизации, как фокус социального целого. Это означает, что исследование иноязычия методами социальной философии характеризуется поиском взаимовлияния общества и личности.

Общество и наука в целом находятся на перепутье, идет поиск альтернатив развития с помощью эмпирических и теоретических изысканий философов, социологов, психологов и так далее. В поисках идентификации и репрезентации собственных состояний и изменений люди сталкиваются с неразвёрнутостью, недостаточной конкретностью философских оснований, необходимых для понимания, объяснения этих процессов в их реальной и потенциальной формах, несовершенством методологии изучения сложных целостных социальных процессов, что требует существенного теоретического прорыва в этой области. Особенно труден переход познания за рамки повторений сложившихся циклов, ритмов, выход на новый уровень понимания качественных изменений, включая различные ритмы и циклы.

Проблемы, связанные с обострением, противоречиями усложняющегося общества, могут, с одной стороны, приводить к возрастающему творческому потенциалу общества, и, с другой стороны, к взрывообразному социальному кризису, возможно, связанному с иноязычием. Особенно важно, что кризисные ситуации в различных сферах жизни всегда проблематизируют мысль, жизнь личности. В этих условиях повышается значение, актуальность научных исследований как самого процесса формирования личности, так и факторов, которые влияют на его успешность или не успешность.

Отсюда появляется необходимость установить конкретные каналы взаимовлияния общества и языка, коммуникативных процессов, их динамики, обусловленных внедрением коммуникационных технологий, интенсификации коммуникативного обмена носителей различных культур и языковых кодов (для одной из сторон - это иноязычие), развитием форм установок, форм поведения, ценностных ориентаций, воспринимаемых коммуникантами как отличающихся от их собственных. Осознание "чужеродности", "инаковости", качественных изменений самого человека усиливает проблемность общества, его двойственность, противоречивость общения.

Актуальность диссертации обусловливается также разработкой представления об иноязычии на обобщающем категориальном уровне. Заметим, что иноязычие до сих пор разрабатывалось преимущественно в рамках конкретных наук (Л.П.Крысин). Однако сегодня, в связи с большим масштабом иноязычного воздействия на личность, этот подход недостаточен, необходим анализ иноязычия как категории социальной философии. Интерпретация иноязычия как полюса социокультурных процессов между ним и обществом, между ним и личностью также стимулирует изучение иноязычия в этом направлении. Осознание иноязычия на этой основе крайне необходимо для понимания обостряющейся проблемности общества на всех уровнях, что имеет значение для более адекватного, критического отношения человека к своим познавательным, идеологическим, личностным способностям, как предпосылки их углубления, развития, как стимула саморазвития человека. Иноязычие как предмет социальной философии рассматривается как важнейший фокус роста разнообразия, обусловленный интенсификацией взаимопроникновения языков (естественных и языков культур), оказывающих возрастающее влияние на личность, общество в целом. Сказанное означает, что изучение иноязычия методами социальной философии должно акцентироваться на полюсах дуальной оппозиции иноязычие - личность, на их взаимопроникновении, где личность является фактором, определяющим развитие общества. Полюса этой оппозиции пронизывают друг друга, оказывая большое влияние на общество в целом. Тем самым создаётся предпосылка преобразования этой дуальной оппозиции в ядро авторской социально-философской концепции, нацеленной на анализ многоаспектных, сложных связей новых процессов иноязычия с развитием личности как субъекта общества.

Следовательно, актуальность работы аргументируется развитием в современном усложняющемся мире методологии социальной философии, складывающейся, начиная с интеллектуальной революции XVII в., на основе авторских концепций, проработкой этого подхода при формировании социально-философской концепции, на основе возрастания ответственности автора за формирование предпосылок концепции, всего исследования, на основе отказа от догматизма и бездумного повторения старых истин.

Степень разработанности проблемы. Методология формирования социально-философской концепции основана на опыте развития социальной философии с Нового времени, включая современность. Использована методология разработки авторских концепций, развившаяся за указанный период. Узловыми пунктами этого процесса было отделение философии от науки (XVI в), становление новой философии, включая её новую методологию, начиная с Ф.Бэкона, Р.Декарта, Г.Лейбница, Х.Вольфа. На этой методологической основе формировалась социальная философия. Одним из первых мыслителей, которых по праву можно причислить к социальным философам, вступившим на путь нового мышления, создания социальных теорий, является Т.Гоббс. Начиная с него, политическая мысль пытается обосновать идею государства при помощи идеи изолированного абстрактного индивида. У разных мыслителей такое обоснование выглядит от "войны всех против всех" до поиска общего интереса, однако во всех случаях общество мыслится как множество. Специфика авторских концепций социальной философии заключалась прежде всего в том, что каждый из мыслителей формировал основу своей концепции - некоторый особый принцип, непохожий на другие. У Ж.-Ж.Руссо - "общественный договор", у О.Конта -определённые этапы развития общества, у К.Маркса идея классовой борьбы и т.д.

Неопозитивизм повернул методологию науки к идее, что все общественные проблемы возникают в результате неправильного использования языка, что способствовало осознанию возрастающего значения интерпретации культуры, механизмов социокультурных изменений.

Методология формирования общей теории социальной философии является предметом исследования в концепции неомарксистов как диалектико-гуманистического, (Г.Лукач, А.Грамши), так и сциентистского направления (А.Альтюссер). К неомарксистам принадлежит также Ю.Хабермас, обосновавший теорию коммуникативного действия. Заметим, что в Европе строго не очерчена социальная философия, не всегда ясно отделена от философии, социологии, политологии, истории, этики. Важные социально-философские идеи содержат концепции О.Шпенглера, выдвинувшего гипотезу существования в истории восьми зрелых культур; А.Тойнби, разработавшего теорию многообразия социальных форм существования человечества. Следует отметить вклад в социальную философию Н.Л.Данилевского, его идею существования культурно-исторических типов.

Изменения в теоретическом мышлении сдвинули философскую мысль от заданности целостности к её поискам на основе диалектики анализа и синтеза путей формирования целого, точнее, переходом между множеством и целым и обратно. Тем самым были подорваны основы средневековой философии, которая рассматривалась как результат некоторой априорной заданности, исходящей из богословия, от различных авторитетов, например, от Аристотеля. Философии в этих условиях отводилась роль конкретизации, интерпретации заданных авторитетом идей. Новая философия вопреки средневековью формировала философию как синтез ранее расчленённой, так или иначе понимаемой реальности. Произошел отказ от заданности, и философы должны были сами разрабатывать собственные основания, используя их для последующего синтеза. Осознание целого как синтеза, возникшее в философии, перешло и в социальную философию, породив в ней указанное различие.

Идея заданности господствовала в советское время как абсолютизация идей "классиков" марксизма-ленинизма. В постсоветское время в России развивается стремление к теоретическому синтезу, фактически развивавшему идеи методологии новой философии. Возникновение синтетической методологии и теоретического мышления было не результатом абстрактной потребности в знании, а ответом человека на вызов усложнения общества, что потребовало новой концептуализации познания. На этой основе возникла социальная философия, концентрирующая своё внимание на выявлении в обществе значимых содержательных процессов, явлений, определяющих структуры и функции общества, его движущие силы. Важнейшее значение здесь сыграла социальная философия К.Маркса, открывшая воспроизводственную противоречивую деятельность людей как основу социальной динамики. Идеи К.Маркса значительно углубили методологию познания общества, построенную на общих принципах социально-философской теории, которые "сами являются абстракциями и не имеют прямого аналога в конкретной эмпирической реальности" [Гобозов И. А. 2003. С. 41]. Последующее развитие социальной философии обогащалось анализом новых, возникающих в обществе процессов, воплощённых в социально-философские категории, включая методологические. Происходило непрерывное формирование теоретической и методологической базы для неуклонного расширения предмета, теории социальной философии, состава её категорий, использования разных методов её развития.

Следовательно, в истории философии и социальной философии исторически сложилось два основных метода построения концепций социальной философии. Метод, который идёт от развилки методов в начале Нового времени, т.е. от методологии заданности предпосылок философии, и альтернативный метод концепций, где ответственность за предпосылки берёт на себя само философствование профессионала.

Методология нового направления включает движение мысли от частей к целому, к синтезу множества как единства, понимаемого как "богатая совокупность, с многочисленными определениями и отношениями". В связи с этим выделяются "некоторые определяющие абстрактные всеобщие отношения" [Маркс К., Энгельс Ф. Т 12. С. 727], которые можно рассматривать как разрабатываемые социальной философией социокультурные категории. Здесь используется метод восхождения от единичного к всеобщему, от абстрактного к конкретному. Этот метод развит Э.Ильенковым, под которым он понимал "последовательное прослеживание связи частностей (абстрактных моментов) друг с другом, объективно выделяющихся в составе целого. Это и есть движение от частного к общему -от частного, понимаемого как частичное, неполное, фрагментарное отражение целого, к общему, понимаемому как общая (взаимная) связь, сцепление этих частностей в составе конкретно-определенного целого, как совокупность объективно необходимых и объективно синтезированных различных частей" [Ильенков Э. В. 1997. С. 234].

В качестве "абстрактных моментов" Э.Ильенков рассматривает отдельные, важные для соответствующей концепции социальной философии категории, которые подлежат последующему синтезу.

К этому же методу формирования концепций можно отнести точку зрения А. А. Ивина: "Социальная философия как наука о социальном является попыткой интеграции имеющихся разносторонних знаний об обществе, сведения их в единую теорию функционирования и развития общества <.> Материал для своего анализа социальная философия черпает из конкретных наук о культуре, стремясь, однако, к предельной общности своих рассуждений" [Ивин А. А. 2003. С. 7-10]. Акцент здесь переносится не на готовую заданную идею, а на её формирование, на синтез. Специфика этого типа социальной философии заключается в том, что содержание, характер целого является результатом творческого синтеза - результата деятельности профессионального философа.

Возможны также повороты обратно к методологии заданности, например, Г.Гегель экстраполировал принципы своей философии на общество, задавая своей социальной философии готовую методологию. Однако основная масса концепций философии и социальной философии пошла по линии отказа от заданности, по линии синтеза результатов предшествующего анализа.

Следует отметить современные методологические исследования генезиса теоретического знания от "частных теоретических схем" (В.С.Стёпин) к становлению "фундаментальных теоретических схем" через выделение абстрактных моделей, создание "парадигмальных образцов". Такие схемы открывают путь решению теоретических задач, что соответствует последовательному формированию концепции социальной философии. В. С. Стёпин показал, что "построение развитой теории осуществляется как поэтапный синтез и обобщения частных теоретических схем и законов" [Стёпин В. С. 2003. С. 709].

Важное значение современной социальной философии заключается в том, что она сочетает стремление к познанию целого и, одновременно, его частей, отношений между ними. Н.С.Савкин констатирует, что социальная философия "предполагает анализ функционирования общественной системы с точки зрения места, роли и значения каждого социального явления в производстве и воспроизводстве человека и общества. Их взаимосвязь раскрывается через показ взаимодействия, функционирования и непрерывного воспроизводства" [Савкин Н. С. 2003. С. 3]. Ориентация на анализ взаимоотношения конкретного социального явления и воспроизводства общества в целом открывает возможность формирования соответствующих концепций, рассматривающих взаимопроникновение общества в целом и особых его частей.

Создание новой социально-философской концепции, предлагаемой в настоящем исследовании, требующей предварительного выделения из общества как целого значимых факторов, методологически более тяготеет к методу нового времени, т.е. движению от анализа к синтезу, от абстрактного к конкретному. Жизненная важность формирования концепций социальной философии, имеющих дело не со статичным, но с усложняющимся обществом, заключается в том, что каждая из них, по сути, является методологической основой для выявления динамической, исторической связи общества как целого и любой из входящих в концепцию значимых аспектов общества, возможно выраженных через категории. Категории можно рассматривать как некоторые фокусы теории, концепции социальной философии. Методологически близкий подход характерен для В.Библера в его концепции взаимоперехода понятия и теории [Библер В. С. 2002. С. 1093].

Формирование теории социальной философии требует определённых предпосылок. Исторический опыт подсказывает, что любая социальная философия кроме определённого обобщения факторов, многие из которых в отдельности были известны науке и раньше, включает философскую гипотезу, без которой не обходится ни одно общефилософское исследование. Ее можно назвать генерализирующей гипотезой.

Гипотеза данного исследования заключается в том, что

1) иноязычие есть возрастающий по важности источник разнообразия потоков инноваций, открывающих путь формированию вербальных и невербальных моделей коммуникации в обществе;

2) иноязычие является фактором формирования личности через рост разнообразия, проблематизации жизни личности, стимулирования её творческого потенциала;

3) иноязычие характеризуется двойственным потенциалом, влияющим на развитие личности, общества (негативным и позитивным): а) негативный потенциал возникает в процессе роста разнообразия как результата возрастающей сложности и обнаруживается в снижении способности принятия эффективных решений, в ценностной дезориентации личности, сужении сферы её коммуникативных возможностей; б) позитивный - в творческом развитии человека в результате стимулирования роста способностей решать всё более сложные проблемы, что способствует становлению личности;

4) исходным ядром концепции является дуальная оппозиция "иноязычие - личность", перерастающая на основе определённой методологии в социально философскую концепцию;

5) превращение этой исходной оппозиции в теорию, объясняющую важные процессы, требует рассмотрения её не изолированно, но в системе методологических (дуальная оппозиция, перевод-интерпретация, отношение "между" и т.д.) и онтологических (интенсификация коммуникативных процессов, диалог, дискурс, текст, разнообразие и т.д.) категорий;

6) преодоление негативного потенциала иноязычия и интериоризация позитивного позволяет освоить новые смыслы и развивать способности личности принимать более эффективные решения.

Объектом исследования является методология создания социально-философской концепции взаимоотношения общества (целого) и иноязычия (части).

Предметом исследования выступает иноязычие как особый социокультурный институт, источник разнообразия, проблематизации жизни личности, его роль и последствия для развития личности, общества, как предмет социально-философской концепции.

Цель исследования состоит в разработке методологии создания социально-философской концепции иноязычия как фактора формирования личности.

Достижение данной цели осуществляется через решение ряда взаимосвязанных задач:

- проанализировать исторические истоки методологии формирования концепций социальной философии, её переход к личностным концепциям, определить социальную роль иноязычия;

- разработать методологию формирования концепции социальной философии как двухуровневого теоретического синтеза перехода понятий наук в систему категорий социальной философии;

- выявить специфику формирования категории "интенсификация коммуникативных процессов", категории отношений между как результата усложнения общества и других категорий;

- показать диалогический характер освоения мира личностью;

- обосновать необходимость включения в концепцию категорий, раскрывающих узловые процессы функционирования общества в целом, опосредованных полем взаимопроникновения-взаимоотталкивания исходной оппозиции "иноязычие - личность", что позволяет идти по пути формирования полноты концепции;

- проанализировать способ организации иноязычия, реализованный через текст и формирующийся в ответ на усложнение общества; выявить методологическую значимость изучения усложнения текстов;

- рассмотреть иноязычие как механизм развития культурного разнообразия, творчества;

- уточнить роль института образования как важнейшего механизма преодоления двойственного характера иноязычия.

Теоретико-методологические основания и источники исследования определяются целью и задачей работы, т.е. созданием соответствующей концепции социальной философии. В качестве центральных методологических оснований работы выступают:

- метод восхождения от абстрактного к конкретному, восхождения к общесоциальным обобщениям, неотделимым от метода движения мысли от конкретного к абстрактному;

- воспроизводственный метод (методология) общественных процессов, рассматривающая общество в целом, все внутренние и внешние отношения как результат творческой деятельности людей, как содержание этой деятельности;

- метод обобщения опыта истории формирования философских систем, перешедших затем в формирование социальной философии. Этот метод возник в Европе с нового времени (Р.Декарт, Г.Лейбниц и т.д.);

- метод конструктивных обоснований (В.С.Стёпин), созданный путём синтеза ранее достигнутых знаний, открывающий путь обобщающему теоретическому знанию сложных, динамичных общественных явлений;

- метод дуальных оппозиций, позволяющий описывать реальность как проблему через выделение двух основных сторон противоречий как полюсов дуальных оппозиций, что позволяет перенести в центр исследования преодоление противоречий, путь конкретизации знаний, объяснения соответствующих процессов;

- информационный подход, объясняющий специфику иноязычия -результата интенсификации разнообразия коммуникативных процессов как важнейшего источника проблематизации личности;

- междисциплинарный подход, обусловленный необходимостью синтеза понятий разных наук для формирования концепции;

- антропологический подход, характеризующийся в гуманитарных науках выдвижением в фокус рассмотрения представлений и мотивов поведения людей в связи со всеми интересующими исследователя элементами общества, включая действия человека.

Теоретической основой исследования послужили труды А.С.Ахиезера, В.В.Ильина, В.С.Стёпина, В.Г.Федотовой и т.д, нацеленные на формирование обобщающих концепций, отвечающих на последствия усложнения проблем, стоящих перед человеком, что требует от последнего развития способностей адекватного освоения культуры, языка, диалогизации как противоречивого единства организационных и культурных форм диалога. В диссертации используются работы историко-культурной школы, философов, разрабатывающих логику культуры, начиная от К.Леви-Стросса до В.С.Библера; идеи М.М.Бахтина о внутреннем и внешнем диалоге, носящем социокультурный характер.

При написании диссертационного исследования автор обращался к трудам отечественных и зарубежных мыслителей в разных областях наук, оказавшим влияние на формирование концепции диссертации: философии

А.С.Ахиезер, Г.С.Батищев, М.М.Бахтин, Н.А.Бердяев, В.С.Библер, М.Бубер,

A.А.Зиновьев, Э.В.Ильенков, В.В.Ильин, У.Куайн, М.К.Мамардашвили, К.Х.Момджян, М.К.Петров, Ч.Пирс, Г.Рикерт, П.Рикёр, Н.С.Савкин,

B.С.Стёпин, В.Г.Федотова, М.Шелер, К.Ясперс и др.); философии языка и лингвистики (А.Вежбицкая, В.Гердер, В. фон Гумбольдт, Л.П.Крысин, Е.С.Кубрякова, Э.Сепир, Ф. де Соссюр, Б.Уорф); культурологии и семиотики (С.С.Аверинцев, П.С.Гуревич, Т.М.Дридзе, В.В.Иванов, Т.М.Каган, Э.Кассирер, Г.С.Кнабе, Ю.Лотман, М.Маклюэн, Г.Маркузе, Э.Фромм, И.Г.Яковенко); истории (Н.С.Бледнова, Л.Б.Вишняцкий, А.Я.Гуревич, Я.А.Шер, А.Тойнби, Т.Фукуяма); социологии (М.Вебер, П.Бергер, Т.Лукман, В.А.Писачкин, Ю.Хабермас); психологии (Б.Величковский, Л.С.Выготский, У.Джемс, Л.С.Рубинштейн, А.Н.Леонтьев, Г.Олпорт, К.Прибрам, О.К.Тихомиров).

Научная новизна исследования заключается: а) в выявлении роли иноязычия в обществе, механизма его функционирования как возрастающего по своей значимости источника разнообразия, необходимого для стимулирования творчества личности; б) в разработке методологии социально-философской концепции иноязычия, построенной на основе категориального синтеза; в) в анализе логического механизма формирования способности личности преодолевать нарастающую двойственность иноязычия, повышая творческий потенциал саморазвития и тем самым потенциал развития общества.

Научная новизна диссертации состоит в следующих полученных автором результатах:

1. Проанализированы исторические истоки методологии формирования концепций социальной философии, начиная с возникновения после средневековья личных концепций в философии. Рассмотрены социальные предпосылки становления основных подходов и эволюция их развития к методологии формирования социальной философии. На примере иноязычия использована современная методология создания социально-философской концепции. В соответствии с гипотезой автора, построенной как ответ на вопрос "каким образом коммуникативные процессы, динамика культуры формируют необходимые для творчества потоки разнообразия?" определена социальная роль иноязычия, характеризующегося двойственной природой. Иноязычие, с одной стороны, порождает противоречия, несоответствия между языками всех типов, но с другой стороны, ставит человека перед необходимостью их преодолевать разными способами, в частности, на основе формирования культурных инноваций. Введена дефиниция иноязычия как возрастающего по важности динамичного источника разнообразия - условия творческого развития личности. Показано, что для анализа общества как целого необходимо изучение иноязычия и других институтов, процессов, производящих разнообразие.

2. Впервые разработаны основы методологии развития авторской социально-философской концепции в условиях усложняющейся реальности общества. Концепция опирается на имеющийся опыт решения поставленной задачи, начиная с новоевропейской философии. Речь идёт об отказе от заданности предпосылок социальной философии, о методе исследования отношения целого (общества в целом) с исследуемым значимым явлением (институтом, процессом, массовым движением и т.д.), в данном случае, иноязычием.

Разработанные основы методологии формирования социально-философской концепции включают следующие методологические принципы:

- концепция развивается как двухуровневый процесс перехода понятий наук через интерпретацию в категории социальной философии;

- в основу концепции кладется дуальная оппозиция, полюса которой связаны методологической категорией отношения между (М.Бубер), нацеленной на анализ логических, познавательных процессов, протекающих между полюсами дуальной оппозиции, в данном случае, прежде всего, оппозиции иноязычие - личность.

- исходная оппозиция втягивает в себя как устоявшиеся, так и разрабатываемые научные понятия, которые в концепции приобретают статус категорий в результате двух этапов обобщений: а) в рамках отдельных наук; б) последующих обобщений в рамках формирующейся социально-философской концепции;

- развитие категорий, а через него и углубление социально-философской концепции включает: а) интерпретацию содержания категорий, имеющих важную общесоциальную значимость; б) перенос центра тяжести содержания концепции на отношение между категориями, между содержательными блоками концепции;

- анализ отношения категорий, их систематизация;

- переход понятий в категории есть результат выделения, согласно авторской гипотезе, понятий, имеющих высшую значимость, для формируемой концепции, по крайней мере, в потенции. В итоге возникает связь, принимающая характер некоторой системы. Статус категорий действует лишь в рамках соответствующей концепции;

- при интерпретации понятий в категории меняется их определение как общесоциальных обобщений, возведённых на другой уровень абстракции, вплоть до переинтерпретации, до превращения в особую социально-философскую концепцию, ведущую к обобщению всеобщего. Второй уровень обобщения меняет характер определения понятия, превращая его в общесоциальную категорию;

- количество категорий жёстко не фиксировано, может постоянно увеличиваться, корректироваться, что позволяет наращивать полноту категориального синтеза;

- концепция рассматривается как открытая, то есть требующая авторского поиска оснований для постоянного развития в соответствии с усложнением предмета, основной проблемы;

- концепция, будучи результатом синтеза категорий, одновременно может быть использована для анализа функционирования любой из вошедших в неё категорий, её места в целом (обществе).

3. Выявлен мощный потенциал повышения эффективности общества как результата процесса усложнения общества, который отражается в рамках концепции в качестве категорий. Выявлена специфика категории интенсификация коммуникативных процессов, суть которой заключается в росте сложности и значимости системы коммуникаций, процессов смыслообразования для развития культуры, трансформации условий формирования новых смыслов, культурных инноваций. Обосновывается включение в концепцию методологической категории отношений "между", то есть представление о человеческой реальности, находящейся между полюсами исходной дуальной оппозиции, где происходит множество разнообразных логических процессов.

4. Показан диалогический характер освоения мира личностью, стимулируемый потребностью разрешать нарастающие противоречия, проблемы. Отмечена общая тенденция личности втягиваться в ответственную деятельность по саморазвитию, в деятельность, изменяющую окружающий мир, общество в целом. Рассмотрена возможность личности накапливать способности к диалогу, к диалогизации, связанных с дискурсом, фиксирующим специфику развития общества, роста диалогических институтов.

5. Обосновано включение в концепцию категорий текст, разнообразие, раскрывающих узловые процессы функционирования общества в целом, опосредованных полем взаимопроникновения-взаимоотталкивания как путём достижения полноты концепции. Пополнение концепции категориями может продолжаться неопределенно долго, отвечая на каждый акт усложнения общества. Необходимость включения новых категорий показывает сложную природу иноязычия как противоречивого единства особого института и динамичного культурного текста культуры.

6. Проанализирован способ организации иноязычия, реализованного через текст, формирующегося в ответ на усложнение общества. Выявлена методологическая значимость изучения изменения текстов как усложняющейся системы дуальных оппозиций, позволяющих описывать проблемы, создающие основу для их разрешения.

7. Рассмотрено иноязычие как механизм развития человеческого творчества. Показано, что двойственность иноязычия неотделима от двойственности личности. Личность рассматривается, с одной стороны, как субъект, чья способность принимать эффективные решения подавлялась усложнением, проблемностыо иноязычия, но с другой стороны, личность под давлением негативных обстоятельств приобретает стимул повышать способности как средство выживания в неблагоприятных условиях.

8. Уточнена ведущая роль образования как механизма формирования способности личности принимать эффективные решения на основе позитивного преодоления двойственности иноязычия с помощью развития творческого общения.

Положения, выносимые на защиту:

1. Существенные масштабные социальные трансформации требуют их обобщения на уровне специфической концепции социальной философии, формулирующей знание новых процессов, изменяющих общество как целое, влияние этого целого на разрешение всё более сложных проблем формирования личности. В центре рассмотрения находится увеличивающаяся ответственность личности за развитие своей способности эффективно отвечать на нарастающие вызовы мира. Способность личности как субъекта саморазвития складывается в процессе проблематизации общества, обусловленной, в частности, ростом иноязычия. Проблематизация общества рассматривается как стимул творческого обогащения личности. Теоретическое и прикладное значение концепции заключается в осмыслении механизма влияния на целое (общество) на уровне категорий с учетом роста проблемы иноязычия. Одновременно открывается противоположная возможность - анализ воздействия динамики целого на соответствующую категорию.

В связи с вышесказанным в научный аппарат авторской концепции вводится новая категория иноязычие, которая рассматривается как центр производства разнообразия, проблематизации жизни личности, как фактор общесоциальной значимости. Иноязычие есть важнейший источник разнообразия, выступающий условием творческого развития личности. Иноязычие интерпретируется как проблема, возникающая в результате недостаточной способности субъекта решать проблему перевода-интерпретации, формировать новые смыслы, адекватные усложнению проблем. Перевод-интерпретация рассматривается как особая форма интерпретации, реализуемая на грани языков, нацеленная на смысловой синтез полюсов языковой оппозиции. Методологическое значение категории перевода-интерпретации заключается в том, что она является предпосылкой для снятия языковых барьеров всех типов, преодоления негативных аспектов иноязычия.

В качестве общесоциальной категории иноязычие обогащается потенциалом социальной философии, что позволяет её характеризовать как несущую двойственный характер. Иноязычие, с одной стороны, форма человеческой деятельности, возникающая и существующая как отношение между конвенциональными знаковыми системами, складывающимися в разных культурах. С другой стороны, иноязычие есть средство самоидентификации личности, что стимулирует её к экзистенциальному выбору, преодолению двойственности иноязычия. Методологическое значение изучения иноязычия заключается в совокупности иных социокультурных установок для решения проблемы самопонимания.

2. Возрастающее усложнение проблем, стоящих перед обществом, требует совершенствования методов их разрешения. Построение концепции социальной философии по определенной методологии создаёт предпосылки для их разрешения посредством выявления связей между значимыми факторами общества, воплощенными в категориях, в их отношениях. Методология формирования концепции основывается на двух, переходящих друг в друга уровнях обобщения. Первый из них осуществляется в рамках конкретных наук, что приводит к созданию понятий. Второй требует рассмотрения этих понятий как абстрактных моментов для формирования конкретного целого, в данном случае, как специфической концепции социальной философии. С философской точки зрения, это обобщение всеобщего, так как направлено на выявление новых факторов, значимо влияющих на динамику целого (общества) и целого на части. Этот второй этап обобщения включает в себя этапы, связанные с втягиванием в концепцию отдельных категорий, соответствующих изменений, сдвигов в концепции. Фокусная проблема концепции представлена через исходную дуальную оппозицию иноязычие-личностъ и определяется сферой их взаимопроникновения - взаимоотталкивания.

3. Постоянно накатывающееся на человека усложнение обусловливает рассогласование коммуникаций, возможность обострения противоречий в коммуникациях, различных катастроф, включая логические. Трансформация общества приводит к интенсификации коммуникативных процессов, то есть к необходимости переноса рассмотрения языка с его как бы внешне устойчивого состояния к выходу на первый план внутренней динамики, качественных сдвигов. Увеличение роли интенсификации коммуникативных процессов позволяет интерпретировать соответствующее понятие как выходящее за рамки отдельной науки в связи с его приобретением характера всеобщей категории общественного целого. Для разработки этой категории необходимо её рассмотрение через отношение между - лабораторию формирования дуальных оппозиций - через дифференциацию ранее нерасчлененного и одновременно через дальнейшее обобщение ранее обобщённого. Отношение между есть лаборатория текстов как усложняющихся систем дуальных оппозиций, что влияет на развитие личности, развертывая проблемное поле. Методологическое значение содержания категории отношение между позволяет рассматривать общество как постоянный напряженный поток дуальных оппозиций, где протекают множество пересекающихся диалогов, изменяющих (или не изменяющих) общество.

4. Проблематизация жизни общества означает, что проблемы должны решаться на основе и в связи с наиболее значимыми социальными процессами. В результате усложнения проблем каждая личность становится центром культурного, языкового разнообразия, стимулирующего творческий потенциал. Формирование личности интерпретируется как способность и готовность человека идентифицировать себя в диалоге культур, диалоге языков - внутреннем и внешнем. Чтобы подняться до уровня самопонимания как самотворчества, необходимо рефлективное, исследовательское отношение к самому себе и окружающей среде. Переход внутреннего диалога во внешний приводит к тому, что изменение личности в усложняющемся обществе вызывает сдвиги в масштабе сообществ, общества в целом. Этот переход - необходимая предпосылка и важнейший аспект диалогизации общества, то есть формирование в истории институтов диалога.

5. Все значимые социальные процессы, циркулирующие внутри исходной оппозиции иноязычие-личность, требуют включения в поле своего взаимопроникновения и взаимоотталкивания, в сферу формируемой концепции других важнейших категорий. Решение этой задачи требует работы над каждым понятием, необходимостью его дальнейшего возвышения на обобщающий уровень, выявления в нём аспектов общесоциальной значимости, как непосредственной, так и опосредованной через другие категории. Авторская концепция формируется через общий синтез этих категорий. Само приобретение понятия статуса категории происходит в процессе его втягивания, соответствующей интерпретации в ядро концепции. Этот статус действует лишь в рамках предлагаемой концепции.

6. Появление новых видов коммуникационных технологий провоцирует конструирование иноязычия текстуальным способом. Текст понимается в широком смысле как культурно-семиотический конструкт, позволяющий описывать многоуровневый процесс производства и трансляции смыслов, как единица общения. Рост масштабов текста превращает его в гипертекст, ориентированный на множественные, одновременно иноязычные потоки информации, что является важным аспектом усложнения познания, понимания, объяснения. Одновременно тексты, гипертексты предстают текстовым телом культуры, постоянно формирующимся как ответ на усложнение общества. Любой текст рассматривается как реально и потенциально бесконечно усложняющаяся система дуальных оппозиций. Значение этого усложнения текстов заключается в том, что оно, с одной стороны, стимулируется стремлением людей нейтрализовать противоречия, пытаясь охватить, обобщить противоречие единым текстом. С другой стороны, это создает предпосылки для дальнейшего усложнения. Двойственность процесса усложнения приводит как к поиску новой логики, так и росту логических противоречий в тексте. Эта противоречивая динамика текстов протекает через постоянное наращивание соответствующих текстов новыми оппозициями. То есть развитие текстов нейтрализует противоречия дуальных оппозиций и одновременно, наоборот, может их обострять. Движение мысли, следовательно, носит двойственный характер, что находит своё яркое выражение в формировании текстов через конструирование систем дуальных оппозиций, фиксирующих это возрастающее множество противоречий.

7. Саморазвитие человека, то есть выход его из статичного состояния, означает, что он является субъектом развития способностей адаптации к сложному миру. Отсюда методологическая необходимость изучения субъекта с точки зрения его внутренней динамики, совершенствования средств этого процесса. Иноязычие, как и другие факторы в изменяющемся обществе, создаёт не только опасности, но и благоприятные факторы для развития творческого потенциала личности, что в свою очередь стимулирует личность к дальнейшему росту. Тем самым формируется постоянный механизм саморазвития общества, где общество и личность взаимно стимулируют друг друга.

8. Специфика образовательных институтов заключается в стимулировании позитивных аспектов иноязычия. Фокус образования должен всё более смещаться в сферу развития людей в массовом масштабе наращивать свои способности, переходить к решению всё более трудных проблем, что в конечном итоге является необходимым условием выживаемости в современном мире.

Теоретическая значимость работы заключается в создании социально-философской концепции новой сферы исследований на основе наработанного отечественного и западного социально-философского теоретического потенциала. Значимость работы находит отражение в доказательстве того, что в связи с усложнением общества проблемы должны решаться через формирование специфических концепций социальной философии. Построена система категорий, необходимая для формирования этой концепции. Раскрытие эвристического потенциала иноязычия позволяет по-новому подойти к анализу внутренних механизмов формирования личности, общества, обнаружить важную форму стимулирования инновационных изменений.

Практическая значимость. Идеи, материалы и результаты диссертационного исследования могут быть использованы:

- для обогащения социальной философии знаниями о двойственном, противоречивом характере культурных, информационных процессов, о развитии личности прежде всего как развитии способности личности преодолевать эту двойственность;

-для осознания возрастающего значения институтов, развивающих разнообразие, для формирования личности, общества;

- для углубления и теоретического осмысления целей и перспектив общественного развития, их изменений в процессе усложнения проблем;

- для разработки новых спецкурсов, лекционных курсов, учебных пособий по социальной философии, социологии культуры и другим научным дисциплинам, связанным с научно-познавательной деятельностью;

- для формирования иных концепций социальной философии.

Результаты исследования показывают, что для дальнейшего углубления социальной философии необходимо развивать возможность конструировать концепции социальной философии, формировать адекватные системы категорий для решения важнейших проблем общества по формуле "часть через целое, целое через часть".

Результаты исследования значимы для научных работников, преподавателей и студентов, политиков и практиков социальных технологий.

Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования опубликованы в монографии, статьях, научных докладах и тезисах выступлений. Различные аспекты исследования проблемы освещались автором на научных всероссийских и международных конференциях, проходивших в 1990-2005 гг. в Саранске, Москве, Франкфурте/Майне (Германия), Щецине (Польша), IV российском философском Конгрессе (Москва, 2005).

Структура диссертации подчинена логике исследования и включает введение, четыре главы (двенадцать параграфов), заключение и библиографию. Общий объём работы составляет 331 страница.

Заключение диссертации по теме «Социальная философия», Рябова, Марина Эдуардовна

Основные выводы по параграфу можно свести к следующему. Интенсификация плюрализма, связанного с усложнением общества, стимулирует развитие качественно новой технической базы, существенно усложняет в обществе ситуацию иноязычия. Реальный выбор личности в этой ситуации зависит от развития её творческого потенциала, а именно, её способности найти эффективную меру между попыткой закрепиться на достигнутом уровне, придерживаться старых ценностей, общественных порядков и т. д. и способности разрешать сложные проблемы, то есть встать на путь собственного развития. Именно новая ситуация и открывает эту возможность. Сегодня коммуникативное пространство требует неуклонного развития творческого потенциала личности. Общество нуждается в надёжной активности личности, стремлении приумножать ценности культуры. Социальные организации должны принимать активное участие и в формировании коммуникативной культуры каждой личности, способствуя тем самым росту информационно грамотной личности в обществе.

Важнейшим требованием предлагаемой концепции является введение в неё параметра времени, т.е. фиксация ускорения информационных, коммуникативных процессов, их влияние на личность и наконец ответная реакция личности на эти процессы. Главная научная проблема заключается в выявлении, оказывается ли личность способной своевременно и эффективно отвечать на эти изменения или она значимо отстаёт и тем самым ставит под угрозу своим существование и общество. Способность получать такого рода ответы - стержневое методологическое требование авторской концепции. Развитие теоретических основ методологии решения этой проблемы является задачей предлагаемой теории. Очевидно, что если возрастает зависимость самого существования общества от человеческого потенциала его развития, то на первый план выступает изучение условий, средств и целей развития способностей личности, прежде всего способности принимать эффективные решения. Тем самым представление о наращивании проблем, противоречий иноязычия как формы рефлексии, как носителя программы изменений, развития общества, усиливаемых трансформацией коммуникативной среды, обогащает содержание отношений между обоими полюсами исходной концептуальной дуальной оппозиции, формирует авторскую концепцию с точки зрения закономерностей динамики общества.

§ 2. ЛИЧНОСТЬ В УСЛОВИЯХ ИНОЯЗЫЧИЯ КАК СУБЪЕКТ РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА

Разрабатываемая концепция, формируемая в результате многократного синтеза составляющих её категорий, выступает как социально-философская концепция иноязычия, как концепция общества с точки зрения влияния на него иноязычия. Иноязычие в данной теории является жизненно важным стимулом развития общества, которое вообще не может существовать без подобного рода постоянно действующих источников разнообразия. Культура вся пронизана этим стимулирующим механизмом. Иноязычие является одним из его проявлений, значение которого, однако, постоянно возрастает в современном усложняющемся мире.

Суть указанной закономерности заключается в том, что существование культуры как человеческой деятельности, возможно лишь как процесс интерпретации, т.е. непрерывного процесса осмысления, переосмысления ранее сложившихся смыслов, каждого и всех элементов культуры. Это необходимый ответ человека на постоянное изменение условий существования. Причиной трансформаций может быть сам человек. Но их источником могут быть и природные процессы. Существенным результатом обозначенных процессов является возрастающее разнообразие всех элементов человеческой жизнедеятельности, что также может рассматриваться как важнейшая категория концепции. Совершенно очевидно, что если культура существует как постоянная интерпретация, то человек может в этих условиях постоянно активно формировать, выбирать эти интерпретации, так как в противном случае содержание культуры может разойтись с общественными потребностями, институтами. Могут до опасного уровня разойтись личностные культуры людей. Очевидно, что общество, культура нуждается в очагах интерпретации, разнообразия. Заметим, что именно сама культура как интерпретационный процесс является таким источником.

Иноязычие в этой связи выступает ещё одним из результатов разнообразия человеческого творчества. Современная лингвистика "пыталась найти в самом тексте нечто, способное взять на себя функции человека творца и не обнаружила ничего, кроме человеческого творения" [Петров М. К. 1991а. С. 314]. В культуре, в языке этот механизм открыт М.Бахтиным, В.Библером в их уже упоминавшейся концепции культуры как границы. Очевидно, что граница культур есть то поле разнообразия, которое и создаёт стимул для творчества.

Итак, разнообразие в рамках концепции, с одной стороны, является результатом развития иноязычия, его проблемности и, с другой, роста множества возможных реакций личности на разнообразие возникающих проблем. Тем самым происходит наращивание органических связей предлагаемой концепции, её полноты. Развитие полноты концепции стимулирует саморазвитие личности. Саморазвитие человека, то есть выход его из статичного состояния, означает, что он является субъектом развития способностей адаптироваться ко всё более сложному миру, к усложнению проблем, отвечать на усложнение своими решениями. Отсюда методологическая необходимость изучения субъекта с точки зрения его внутренней динамики, с точки зрения совершенствования условий, средств этого процесса. Формирование личности можно рассматривать как вхождение в мир конкретных социальных связей, которое осуществляется в процессе освоения того опыта и знания, которые социум накопил и сберёг в течение веков. Накапливая социальный опыт, человек формирует разнообразие образов различных личностей и в том числе образ собственного "Я". Все дальнейшее формирование человека как личности - это построение собственного "Я" на основе постоянного сопоставления себя с другими личностями через диалог, постоянное саморазвитие, через повышение способности разрешать проблемы.

Это, однако, ещё не раскрывает формирование личности с уникальными внутренними качествами. Человек, складываясь как личность, испытывает на себе активное влияние различных факторов, их сочетаний. Их действие зависит от их разнообразия - от воспитательных (связанных с характером воспитания); самовоспитательных (обусловленных характером саморазвития личности); социально-педагогических (обеспечиваемых социальной работой) и т.д. Конституирующим фактором формирования личности является взаимодействие внешнего и внутреннего в жизни личности.

Первая сторона этого процесса - усвоение социального опыта - это характеристика того, как среда воздействует на человека; вторая его сторона характеризует момент воздействия человека на среду посредством деятельности, общения. Именно эти факторы, актуализирующие формирование личности в динамичной социальной среде, фиксируют не просто пассивное его принятие, но предполагают активность индивида в применении преобразовательного опыта, мобилизацию личности на построение определенной стратегии организации и самоорганизации в рамках структурной модели социума.

Представление человека о причинах происходящих с ним событий, локализация этих причин в себе или во внешних обстоятельствах является одной из важнейших характеристик, детерминирующих осознающую себя личность. Если человек видит причины происходящих с ним событий по преимуществу в себе самом, объясняя их своими склонностями, характером, способностями или своими конкретными поступками, то это свидетельствует о наличии у него внутренней (интернальной) локализации контроля, или внутренней атрибуции ответственности. Если же он склонен видеть причины происходящих с ним событий в судьбе или случае, в других людях, начальстве, государстве или окружающей среде, то это говорит о наличии у него внешней (экстернальной) локализации контроля, или внешней атрибуции ответственности.

Одним из условий существования человека является его кооперация с другими людьми, нередко - носителями иного языка, предполагающая их взаимодействие, способность влиять друг на друга. Современный человек живёт в условиях постоянного коммуникативного воздействия, оказываемого на него другими людьми. Со стороны содержания, общение - это мысли и чувства, со стороны формы - воздействие. Социальные отношения, политическая ситуация, групповые и общественные интересы находят отражение в общении, в частности, в конструировании модели мира, желательной коммуникантам.

Иноязычие обладает такими интерпретационными возможностями, которые позволяют планировать воздействие. Сущность иноязычного воздействия заключается в таком его использовании, при котором в модель мира адресата (реципиента, партнёра по коммуникации) "вводятся новые знания и модифицируются уже имеющиеся" [Баранов А. Н. 1990. С. 12]. Другими словами, иноязычие является как фактором, так и механизмом формирования личности. В анализе рассматриваемого процесса необходимо исходить не только из непосредственного влияния иноязычия на социальные отношения, но также из опосредованности этого влияния через деятельность.

Человечество в своём развитии шло по пути накопления и совершенствования не только материально-экономических факторов, детерминирующих социальные отношения людей. Значительную роль играли передающиеся из поколения в поколение средства воздействия на сознание и поведение людей (правда, в основном, идеологического и психологического воздействия), что способствовало в той или иной мере упорядочиванию взаимоотношений между людьми. В любом коммуникативном акте коммуниканты преследуют определённые цели, которые в итоге влияют на деятельность собеседника. Так, например, Р. Блакар утверждал, что выразиться "нейтрально" невозможно, поскольку даже неформальное общение предполагает "осуществление власти", то есть воздействие на восприятие и структурирование мира другим человеком [Блакар Р. 1987. С. 91]. Даже учёный, который, выстраивая собственную теорию, занят, прежде всего, поиском научной истины, преследует своими публикациями цель убедить других в верности предлагаемой теории. Чтобы добиться этого, он постарается вооружиться наиболее действенными аргументами.

Обращение к проблемам иноязычия как фактора формирования личности на современном этапе развития общества происходит под влиянием нескольких факторов. Это, во-первых, появление и разработка новых машинных технологий и, как следствие, эволюция способов присвоения культуры, увеличение доли дистанционных способов получения новых знаний в результате "перехвата" средствами массовой коммуникации значительной части просветительских функций, ранее принадлежащих семье и школе; во-вторых, обострение идеологической борьбы, что неизбежно приводит к необходимости целенаправленного формирования общественного мнения. Эти факторы развития современного общества способствовали формированию социального заказа на исследование проблем общения и иноязычного воздействия в частности. Актуальность данной проблемы не требует специальных доказательств ввиду её очевидности: даже беглый взгляд на книжный прилавок, где непременно присутствует несколько бестселлеров - руководств по коммуникации и воздействию на собеседника (Д. Карнеги, Э. Шостром, Э. Берн и т.д.), может служить аргументом в пользу того, что социальный заказ существует.

Иноязычное воздействие в настоящее время следует связывать в большей мере с функционированием средств массовой информации. Хотя эта область исследований имеет многовековую историю, всё же её можно отнести к молодым дисциплинам, складывающимся на наших глазах. Большое количество работ, в которых изучаются различные аспекты воздействия в массовой коммуникации, позволяют сделать вывод о возникновении новой дисциплины в последние 20-30 лет, хотя нельзя говорить о наличии у этой дисциплины сложившейся предметной области (единой системы исходных гипотез, постулатов, проблем) и специфических методов исследования. Эти многочисленные исследования воздействия на личность объединяет лишь общая объектная область - процессы регулирования деятельности одного человека или группы людей - и в определённых границах близость прагматических задач, стоящих перед исследователями - оптимизация процессов манипулирования. Что касается формирования предметной области иноязычного воздействия, то здесь ситуация сходна с той, которая имеется сейчас в исследовании общения в целом. Сложность самого объекта, его многоаспектность позволяют социологии, социальной философии, психологии, лингвистике, социолингвистике и другим дисциплинам строить достаточно различающиеся предметные области.

Человек всегда вступает в общение с другими людьми в контексте исторически определённых социальных отношений, носителем которых он является. Собственно идентификация человека с себе подобными как важнейший механизм социализации личности, в процессе которой происходит усвоение духовного мира и в первую очередь нравственных качеств другого человека, невозможна без восприятия этих качеств через систему социальной предметности и поведенческих актов людей.

Познание человеком, как самого себя, так и других людей в разноязычной коммуникативной деятельности происходит, прежде всего, на соотнесении (сравнении) себя с окружающими людьми, но критерием этой соотнесённости могут быть только внешние, объективированные формы духовного мира личности. При этом коммуникативное пространство пронизывает все уровни межличностных взаимодействий. Коммуникативное пространство является открытой системой, специальная и общая эволюция которой находится под влиянием филогенетических изменений человека. Непосредственным источником изменений считается человеческий мозг, смена состояний которого в течение жизни организма ведёт к модификациям поведения. Человеческий опыт, который размещается в коммуникативном пространстве, обладает временным характером. Коммуникативное пространство возникает не само по себе, оно формируется только благодаря деятельности людей и несёт на себе печать социальных отношений, характерных для определённой исторической эпохи, выступая как культурно значимое пространство. Так, М. К. Мамардашвили отмечает, "что человек перед миром гол. Что он человек лишь тогда, когда у него есть это пространство, которое опосредует почти бессильные потуги индивида постичь сложность человеческой натуры и которое позволяет ему формулировать свои собственные мысли" [Мамардашвили М. К. 1992. С. 313].

Таким образом, члены общества исходят из совместного запаса знаний. Само собой разумеющейся предпосылкой для всех участвующих в интеракции служит наличие знания, которым обладает каждый. Оно опосредуется индивидом в процессе социализации и применяется как схема совместной реальности. Но жизненные ситуации однозначно предполагают вовлечение в совместную деятельность (игру) по определённым правилам (конвенциям) хотя бы одного партнёра. Другими словами, жизненные ситуации настроены на диалог с другим её участником. По словам Р. Кевельсона, "диалог есть процесс рассуждения, который даёт метод открытия новой информации, способ её обработки и интеграции в непрерывно развивающуюся открытую систему размышления" [Kevelson R. 1982. Р. 161].

В широком диапазоне современных исследований в контексте обсуждаемого предмета, едва ли найдутся такие, в которых не использовалось или не подразумевалось бы понятие "эффект воздействия". Однако многочисленные исследования в этой области пока не разрешили проблемы эффективности воздействия. Эффективность воздействия иноязычия в наиболее широком понимании связывается с достижением изменения в интеллектуальном состоянии человека, его воспринимающего. Описывая и объясняя эффекты воздействия, исследователь имеет дело с эффектом восприятия, понимания и оценки иноязычия. Соответственно, и адекватное объяснение эффекта воздействия возможно в соотнесении с такими категориями, как внимание, знания, эмоции и другие.

До последнего времени суждения учёных об эффекте воздействия основывались на конструируемой прагматической структуре иноязычного текста, на коммуникативной стратегии автора, создающего иноязычный текст. Под коммуникативными стратегиями понимаются имеющиеся в опыте, и, стало быть, в распоряжении человека, обобщённые способы иноязычного текстового действования, иначе говоря, пути, проторённые предыдущей деятельностью, как данного человека, так и других людей. Уязвимость такого подхода проявляется в том, что выводы об эффекте воздействия неизбежно носят предположительный характер. Более целесообразным нам представляется такой способ экспликации эффекта воздействия, который основывался бы на стратегии адресата, воспринимающего иноязычие. В силу указанных причин, вопрос о том, как мыслится фактор адресата, его взаимодействие с иноязычным текстом, требует сегодня специального анализа.

От фактора адресата зависит в существенной мере толкование иноязычия. Адресат, как и автор иноязычного текста, вступает в коммуникацию не как глобальная личность, а в определённом своём аспекте, амплуа или функции, соответствующем аспекту автора, что требует более детального анализа. Общение, как известно, характеризуется высокой сложностью организации. Эта сложность обусловлена тем фактом, что в нём участвуют, с одной стороны, иноязычный текст как сложное системно-структурное образование, конвенции самого общества со своими ритуалами и, с другой - собственно коммуниканты со своими социальными и индивидуальными особенностями. Цель коммуникативной деятельности заключается в воздействии на партнёра по коммуникации, то есть у неё проявляется, прежде всего, социальный характер.

Важнейшей предпосылкой переориентации в подходе к эффекту воздействия иноязычия можно считать собственно природу самого явления. Эффект воздействия, манипуляции, как правило, связан с человеческими эмоциями, мыслительной деятельностью, человеческими установками, социокультурными нормами, стереотипами и другими явлениями, которые не имеют внутренне присущих им границ. Поэтому эффект воздействия не может рассматриваться только как свойство иноязычного текста и не может быть понят сам по себе. Эффект воздействия возникает во взаимодействии адресата с иноязычием; это интерактивное свойство, основывающееся на присущей человеку способности к восприятию, пониманию и оценке иноязычия в осмысленных для него терминах. При этом иноязычное воздействие представляется как деятельность, в структуре которой адресат развертывает активность в коммуникативной деятельности, к которой он побуждается воздействующим иноязычным текстом, возникшими отсюда проблемами. Специфика общения, соотношение в нём собственно информационных сообщений и манипуляций, определяется целью общения.

Природа человеческого сознания заключается в её дискретности восприятия мира и иллюзиях, порождаемых проекциями или интроекциями Поэтому манипулятивность выступает как изъян эволюционирующего сознания человечества. Поэтому манипулятивность выступает как изъян эволюционирующего сознания человечества. Манипулятивность носит относительный характер в зависимости от уровня эволюционной ступени индивидуального сознания человека. К сожалению, на сегодняшний день нет более или менее целостной концепции, позволяющей объяснить механизмы манипулятивного процесса. В современной трактовке понятие "манипуляция" рассматривается как "воздействие на человека (группу людей) с целью побуждения к действиям, противоречащим его (их) собственным интересам" [Тоффлер Э. 2001].

Говоря о манипуляции, необходимо отметить, что многообразие техник и методов достаточно велико, поэтому мы кратко упомянем два основных вида - внушение и убеждение. Под внушением понимают такое психическое воздействие, как вербальное, так и невербальное, которое вызывает некритическое восприятие и усвоение какой-либо информации. В.М.Бехтерев считал, что внушение происходит путём непосредственного прививания психических состояний, то есть идей, чувствований и ощущений, не требуя вообще никаких доказательств и не нуждаясь в логике [1994]. Внушение подготавливает почву для убеждающего воздействия. Показательную в этом плане цитату приводит О.А.Феофанов: "Разум требует высшей степени дисциплины, концентрации внимания. Много легче обычное впечатление. Разум отталкивает зрителя, логика досаждает ему. Эмоции возбуждают, они ближе к поверхности, мягче куются" [Феофанов О. А. 1974. С. 227]. Эти слова принадлежат У. Гэвину, который был принят в Белый дом специально для составления речей.

Недостаток содержательных знаний обычно восполняют эмоциями, различными средствами эмоционального воздействия. Но одними эмоциями убеждение не создаётся, ибо убеждение - знание, ставшее мотивом поведения. Одними эмоциями можно заставить человека поверить, пишет М.И.Скуленко [1986. С. 42], но невозможно сформировать убеждение. Человек, апеллирующий к другому лицу посредством эмоциональных излияний, не подкрепленных содержательной информацией, это человек уговаривающий, а не убеждающий. Г. К. Лихтенберг заметил: "Это великий ораторский прием - уметь иногда только уговорить людей, когда их можно было бы убедить. Потом они часто думают, что их убедили, между тем как их просто уговорили. В то же время даже самая глубокая мысль, даже самая содержательная информация, не пробуждающая эмоций человека, оставляющая его равнодушным, превратиться в убеждение не может" [Лихтенберг Г. К. 1965. С. 214].

Итак, внушение как вид манипуляции осуществляется преимущественно с опорой на эмоции адресата со стороны воздействующего, убеждение же - с опорой на его сознание, разум. Личностные особенности и особенности ситуации достаточно сильно влияют на способ восприятия и переработки информации. Желательные для воздействующего автора эмоции "куются", если он в своей коммуникативной деятельности учитывает сформировавшиеся ранее установки восприятия сообщения. Феномен так называемого нормального человека обусловлен приспособлением к стандартам социальной жизни. Под влиянием аномальной психики человека, вне зависимости от причин её возникновения, отражение мира становится иным по сравнению с человеком нормы. Детальная проработка этой проблемы, проведённая Н. А. Государёвым, показывает, "что социально адаптированный человек (то, что называется - "без проблем"), действующий по неосознанным установкам, рефлексам и навыкам, внушению и конформизму, полагает, будто сам принимает решение. И, напротив, когда человек выходит из стереотипов социального реагирования, он испытывает такое чувство, словно действует под диктовку внешних сил" [Государёв Н. А. 1991. С. 248].

Так, создавая текст (понимаемый как единица общения), человеку кажется, что он передаёт исключительно собственные мысли. Однако, присмотревшись, без особого труда можно увидеть, что он состоит из множества цитат, которые уже встречались у других индивидов. Индивидуальность оказывается сведённой к своеобразию цитат и представляет собой набор стандартных элементов. Вся оригинальность сводится к форме их комбинаций. Таким образом, текст создаётся с помощью уже имеющихся текстов. Ролан Барт, анализируя практику создания текстов, пришёл к выводу о "смерти автора" и индивидуального текста [Барт Р. 1994]. Нельзя, однако, не отметить, что эта точка зрения является весьма спорной, так как не учитывает исключительно важного значения интерпретации культуры субъектом, что делает его всегда, хотя и в разной степени автором.

Индивидуальные тексты перекрещиваются, включают цитаты из других текстов. Иными словами, мы подходим к явлению интертекста. Ролан Барт так определил сущность этого явления: "каждый текст является интертекстом; другие тексты присутствуют в нём на различных уровнях в более или менее узнаваемых формах: тексты предшествующей культуры и тексты окружающей культуры. Каждый текст представляет собой новую ткань, сотканную из старых цитат" [Цит. по: Ильин И. П. 1996. С. 227].

Благодаря общему запасу знания, между индивидами устанавливается единое коммуникативное поле, выявляется смысл действия. Это происходит не случайно. Мы применяем сознательно или бессознательно определённые методы, которыми каждодневно конституируем коммуникативное пространство совместно с другими. Так как эти методы типичны для общества, мы как само собой разумеющееся принимаем то, что мы понимаем других и доверяем тому, что другие также понимают нас. В контексте данного исследования представляет интерес объяснение, почему мы считаем само собой разумеющимся, что мы можем понимать других, а они нас, связанное с представленным А. Щюцем основным тезисом взаимной перспективы [Schiitz А. 1932. S. 104]. Он включает идеализацию обменивающихся точек зрения и конгруэнтность релевантных систем. Тем самым допускается, что я [ego] и другое [alter] в сущности, живут в одинаковой системе релевантности, которая основывается на совместном запасе знания и одинаковой социализации в обществе. Доверяя выполнению этих конститутивных ожиданий, люди вступают в отношения друг с другом. Г. Гарфинкель, наряду с этими идеализациями социальности, выделяет ещё одну: то, что знает каждый, является настоящей основой действия в реальном социальном мире [Garfinkel Н. А. 1963. S. 228]. Мы оставляем типичное знание и принимаем эту идеализацию как практическую теорию в повседневности.

Содержание иноязычного текста представляется результатом объективизации психологического состояния автора, его интересов, социального статуса, его представлений о ситуации общения и об адресате средствами вербального и невербального общения. Порождая текст, человек выбирает варианты комбинаций, способствующие осуществлению определённой, может быть не всегда чётко представляемой, но всё же намеченной цели общения. Эта цель мотивирует возникновение иноязычия. Адресат воспринимает иноязычие и понимает его, приписывая ему некую интерпретацию того, что, по его мнению, хочет высказать автор. В действительности же, это собственный текст адресата. Безусловно, текст адресата и текст автора при всём их различии не совсем разные тексты. Тем не менее, не следует забывать, что всё, что говорится от автора и об авторе, вокруг автора, является определённым допущением, которое формирует текст как метафизический объект, где происходит встреча не менее двух сознаний, встреча автора текста и адресата. Итак, порождение текстов сопровождается их интерпретацией и бесконечным порождением новых текстов. Мотивированный и целенаправленный характер названных действий реализуется в текстовой деятельности.

Возможность умения личности к саморазвитию как реализации скрытого потенциала иноязычия мыслимо на основе возрастающего разнообразия, плюрализма, стимулирующего к творчеству, роста проблемности всей жизни, возрастающей в результате усложнения проблем, опасностей разрушительной дезорганизации, возможно ведущей к необратимой катастрофе. Всё это создает альтернативу для каждой личности соответствующего общества; либо пасть жертвой усложнения, либо напряженно наращивать способность искать выход из сложившейся ситуации. Он заключается в том, что в условиях возрастающей сложности нарастают возможности для личности (разумеется, при соответствующем росте способностей) конструировать новые решения, строить новое виденье реальности, формировать новые возможности. Эта проблема по словам автора когнитивной грамматики Р. Лингакра [См. Кубрякова Е. С. 2004. С. 19.] открывает в условиях "отношения между говорящим (или слушающим) и некоторой ситуацией, т. е. в условиях диалога, могут варьировать степень детализации, с которой изображается ситуация, точности, возбуждать разные когнитивные мысли, использовать слова и конструкции в переносном смысле, использовать разные перспективы и т.д." Это означает, что иноязычие, как и другие культурные факторы, в изменяющемся, усложняющемся обществе, создают не только опасности, но и благоприятные факторы для развития творческого потенциала личности, что в свою очередь стимулирует личность к дальнейшему росту. Тем самым формируется постоянный механизм саморазвития общества, где общество и личность взаимно стимулируют друг друга. Именно этот механизм является предметом интереса социальной философии в соответствии с обозначенным направлением. Тенденции усложняющегося мира стимулируют возможность для личности как бы находиться в напряженном центре возрастающего социокультурного разнообразия.

В сферу этой теории включаются и другие категории. Эти процессы приобретают в частности, форму текстовой деятельности, включающей коммуникативную интенцию общающихся [Дридзе Т. М. 1984]. Под коммуникативной интенцией в данном случае понимается не смысловая информация вообще, а смысловая информация, цементируемая замыслом, коммуникативно-познавательным намерением. "Соответственно в качестве мотива-цели текстовой деятельности может рассматриваться стремление к реализации определённого, то есть поддающегося содержательной интерпретации коммуникативно-познавательного намерения (интенции, замысла), а в качестве действий могут рассматриваться конкретные акты осмысления и операции с применением мнестических средств . с одной стороны, и средств конкретного языка - с другой" [Там же. С. 57-58].

Понятие интенции было подробно исследовано английским лингвистом П. Ф. Стронсоном, последователем Дж. Остина и Дж. Серля, который пришёл к выводу, что коммуникативная интенция (намерение) составляет самый существенный момент текстовой деятельности автора [Остин Дж. 1987; Серль Р. Дж. 1987]. Потребляя текст, автор намерен получить определённый результат и хочет, чтобы текст был понят.

Понятие интенции, разработанное зарубежными исследователями, сопоставимо в отечественной науке с понятием речевого замысла или речевой воли автора в теории высказывания М. М. Бахтина. По его мнению, в каждом высказывании - мы охватываем, понимаем, ощущаем речевой замысел автора. Воспринимающий представляет себе, что хочет выразить автор. Этот замысел определяет как сам выбор предмета, так и границы его предметно-смысловой исчерпанности. Данный замысел - субъективный момент высказывания - сочетается в неразрывном единстве с его объективной предметно-смысловой стороной, ограничивая последнюю, связывая его с конкретной (единичной) ситуацией общения, со всеми индивидуальными обстоятельствами, с персональными участниками. В концепции творчества М. М. Бахтина интенция рассматривается как индивидуальное начало и индивидуальный смысл, рождение которого всегда процесс "пограничный" и связанный со словом чужим, но выраженным не случайно. Когда нет своего собственного "последнего" слова, всякая творческая интенция, всякая мысль, чувство, переживание должны преломляться сквозь среду чужого слова, чужого стиля, чужой манеры" [Бахтин М. М. 1979а. С. 132].

Другое дело, как определить этот процесс, в который оказывается втянут адресат? Что значит понять иноязычный текст? Коммуникативное воздействие порождает представление о коммуникативном замысле. Интенция раскрывается благодаря интеллектуальной деятельности адресата, в которую вовлечены его опыт, знания, умения, психологическое самочувствие, слои его психики. Важно, как адресат реагирует на иноязычный текст и его содержание, как он осуществляет процесс приписывания ценностей и распределения ценностных приоритетов.

Уяснение человеком смысла того или иного отношения к миру не дается ему прямо и автоматически, но требует сложной и специфической внутренней деятельности оценивания своей жизни, решения особой "задачи на смысл" (А. Н. Леонтьев). Причем, как считает Б. С. Братусь [1988], чем выше по иерархическим ступеням смысловые образования, тем труднее работа по их осознанию, поскольку все шире и неопределеннее становится область смыслопорождающей действительности, всё сложнее и опосредствованнее те связи и отношения, из которых завязывается динамическая смысловая система.

В целом все действия человек сообразует с определённой системой ценностей. Конкретизируя это, можно сказать, что даже выбор средств выражения, наряду с другими факторами, обуславливается иерархически организованной системой ценностей, предпочтений и всего модуса отношений человека с обществом и природой. Как пишет В. В. Гречаный, исследовавший философский аспект этой категории, "в широком смысле понятие ценности по существу совпадает с понятием значимости, как оно часто истолковывается в прагматике: оно обозначает те свойства явлений, которые образуют не только и не столько объект познания, сколько объект субъективного (субъектного, относящегося к субъектному) чувства, побуждения, желания, целеполагания, стремления (отвержения) и т.д." [Гречаный В. В. 1989. С. 122]. Ценность - "это понятие, служащее для обозначения объекта в его отношении к субъекту оценки". Расшифровывая данную дефиницию, В. В. Гречаный уточняет, что "объект в качестве ценности находится в отношении оценивающего субъекта как определённая данность, независимая от субъекта, ибо оценка - не детерминирующий фактор ценности, а способ её установления" [Там же. С. 16].

Применительно к нашей тематике приведённая выше расшифровка понятия ценности может быть интерпретирована следующим образом: если речь идёт об иноязычном тексте, то, применяя определение ценности, можно предположить, что воспринимаемый иноязычный текст существует независимо от сознания индивида-субъекта, то есть это "определённая данность". Формирующаяся в ходе восприятия текста-объекта оценка сама по себе "не детерминирует фактор ценности", не создаёт её. Оценка служит лишь способом её установления.

Понятие "ценность" употребляется в чрезвычайно многочисленных смыслах, как в обыденном, так и в научном языке, соответственно выработано и определений поразительное множество. Мы ограничимся лишь констатацией этого факта, не вдаваясь в обзор этих многочисленных смыслов, а в качестве исходного будем использовать приведённое выше определение.

В нашем понимании процесс распределения ценностных приоритетов предполагает идентификацию места воспринимаемого текста в системе текстов, существующих в социальном пространстве. Согласно П. Бурдье, социальное пространство - не физическое пространство, но оно стремится реализоваться в нём более или менее полно и точно" [Бурдье П. 1993. С. 39]. В окружающем нас социальном пространстве П. Бурдье выделяет культурное поле. Позиция индивида в социальном пространстве "может определяться по его позициям в различных полях, ." [Там же. С. 57]. С нашей точки зрения, позиция индивида в культурном поле, характер ценностных отношений между индивидом и воспринимаемом им текстом, определяется его позицией (используя термин П. Бурдье) в "субполе" лингвистического кода культуры. Иначе, тем, знает ли он лингвистический код, которым оперируют в данном социальном пространстве вообще и в поле культуры в частности, а именно, ориентируется ли он в культурно-исторических и современных реалиях общества, является ли эта культура для него "своей" или "чужой". Здесь напрашивается ещё одно понятие, используемое П. Бурдье в его социологической концепции - понятие габитуса. Габитус (от лат. habere -иметь), в определении П. Бурдье, есть совокупность черт, которые приобретает индивид: диспозиции, которыми он располагает, или, иначе говоря, - свойства, результирующие присвоение некоторых знаний, некоторого опыта. Применительно к нашей проблематике этим понятием можно обозначить совокупность свойств, черт, любой идиосинкретики воспринимающего субъекта, развившихся в нём или приобретённых. Таким образом, характер ценностных отношений в системе "текст - субъект оценки" зависит от габитуса человека, освоенных им в результате интерпретации полученных знаний, жизненного опыта, стереотипов проигрывания социальных ролей, временных и постоянных, системы ценностей и тому подобное. Человек действует, мыслит, понимает, оценивает в полном соответствии с этой совокупностью черт, иначе, в соответствии со своим габитусом.

Понимание интенции обусловливает коммуникативную деятельность партнёров, ставит её в прямую зависимость от возможных результатов и выполняет регулятивную функцию диалогического взаимодействия партнёров. Значимость регулятивной стороны диалогического общения возрастает, если мы будем рассматривать диалог как процесс обмена, чередования действиями (вербальными и невербальными) по типовому (фреймовому) образцу, где деятельность коммуникантов опирается на знания - иллокутивные, языковые, интерактивные, регулятивные, энциклопедические и так далее. Сущность регулятивной функции понимания сводится к организации успешного взаимодействия коммуникантов в определённом социальном контексте специфического жизненного мира, который, по признанию Э. Гуссерля, является фундаментом теоретического познания. [Husserl Е. 1954. S. 314].

Основной задачей коммуникативного взаимодействия является установление взаимопонимания между партнёрами на основе имеющейся информации. Вслед за М. К. Петровым, мы считаем, что текст становится понятным для коммуникантов "лишь в процессе опосредования прошлым, то есть, в том лишь случае, когда стороны общения располагают общим массивом наличных результатов общения, в котором один <.> сдвигает обоюдопонятные значения знаменательных элементов (знаков), а другой <.> вынужден <.> сдвигать эти значения, порождать новый "сдвинутый" смысл для себя, включая в массив наличных результатов новые результаты и связывая новое с наличным тем способом, который предлагается" [Петров М. 19916. С. 70]. Здесь нужно отметить, что поскольку объём социально необходимого знания и соответствующей ему деятельности всегда превышает возможности отдельно взятого индивида - его физическую и ментальную "вместимость", корпус знания вводит термин "социокод", понимая под ним "основную знаковую реалию культуры, удерживающую в целостности и различении фрагментированных массивов знания <.> и обеспечивающую институты общения" [Там же. С. 39]. Материалом, "геном" социального кодирования является знак. Используя знак, общество удерживает массив социально необходимых и воспроизводимых в смене поколений знаний.

Коммуникативное пространство можно уподобить тексту, который нужно прочитать и который объективируется в знаках. Коммуникация заключается в передаче сообщений, закодированных посредством знаков определённой знаковой системы. Можно сказать, что люди существуют не просто в мире вещей, явлений, событий, а во взаимодействии, обязательно предполагающем обмен сообщениями, использованием знаков. Мы живём в мире знаков, которые опосредуют различные формы реализации социальных отношений и связей.

Теоретические разработки теории социализации последних лет (Д. Гойлен, К, Харрельман, К.-Ю. Тильман, Р. Тернер и другие) представляют процесс социализации как акт продуктивной переработки внешней и внутренней реальности. Пружина механизма социализации - не в поиске биологических, психологических или социальных оснований; она - в приёмах гармоничного самосогласования активности действующих индивидов, их самоорганизации. Отсюда, внутренним механизмом процесса социализации следует считать прогрессивную взаимную аккомодацию (приспособляемость) между активным развивающимся человеческим существом и изменяющимися условиями его бытия.

Основываясь на данной точке зрения, следует выделить главный фактор формирования личности - смену парадигмы, означающий становление постиндустриальной (информационной) цивилизации. Основой "индустриальной" парадигмы был человек, жестко прикрепленный к социальной группе, которая, в свою очередь, подчинялась детерминантам технико-производственного характера. Постиндустриальная эпоха знаменуется переворотом во всех отношениях: оно связано, во-первых, с переходом от малоподвижных социально-групповых "монолитов" (классов) к динамичным малым группам временного (функционального) характера, идентификация индивида с которыми всегда условна, а, во-вторых, с новым статусом социокультурных, ментальных факторов, духовного производства в целом. Гарантии, которые давались базисно-надстроечным детерминизмом, превращающим процесс социализации в довольно упрощённую процедуру включения природно-биологического индивида в социальную среду сегодня несостоятельны. Общество вообще, а постиндустриальное в особенности, лишено того единого основополагающего центра, вокруг которого вращается социальная жизнь. Социальная среда в полном смысле "мозаичное общество", то и дело меняющее центры притяжения, отличающееся предельной подвижностью связей и зависимостей (В. В. Ильин, А. С. Панарин). Господствующая мировоззренческая установка информационного общества -парадигма - всеобъемлюща, она определяет повседневную жизнь людей, их поступки и образ мыслей.

В процессе социальной эволюции общества происходят такие изменения, как деление социальных систем и отдаление их от непосредственного межличностного общения. Если на более ранних ступенях своего развития общество представляло собой сравнительно целостную систему, то теперь оно все более превращается в чистую возможность коммуникаций, повсеместного социально-информационного взаимодействия и виртуализации информационного пространства. Результатом глобально деятельностного отношения к миру является то, что человек, проникнув за пределы данного ему непосредственно и воспринимаемого органами чувств, получает полезные результаты, даже не вступая в прямой контакт с природой. Повседневной средой его бытия становится искусственная реальность. Тот факт, что нас всё больше окружает искусственная среда, важно принять, делая соответствующие мировоззренческие и методологические выводы. Поскольку созданная человеком реальность обретает способность к саморазвитию и у неё появляются черты, которых не было (может быть) в замысле создателей, она становится бытием, которое надо вновь познавать, а поскольку это искусственное бытие имеет свои цели, то и понимать его. "Все мы лишь ходим по мелководью информационного океана и не в силах покорить его далей и глубин. Исследовать океан накопленного не легче, чем исследовать сам мир. И как раньше человечество придумало корабли, паруса, компас для дальних плаваний, так теперьтшука всё больше задумывается о средствах освоения океана знаний" [Мейен С. В. 1987. С. 75]. Социализация есть период ускоренного усвоения элементов общественной среды путем повышения скорости приращения информации и расширения ее разнообразия (источников). Все вышесказанное продвигает нас к мысли, что активизация личности, приспособляемость и пластичность поведения, - основные свойства нелинейных динамических систем - в обществе выступают определяющими факторами её формирования. Таким образом, иноязычие как сложное коммуникативное образование, как основа деятельности социальных субъектов в социальной среде, как исторически выработанная система способов транслирования знаково организованной информации является важным фактором формирования личности. Интегративный подход социальной философии позволяет встать на путь конструирования, реконструкции всеобъемлющего становления механизма развития личности и общества, как результата развития способности людей разрешать все более сложные проблемы, возникающие в усложняющемся обществе. В этом мире налицо такие тенденции, как интенсификация иноязычия, языкового общения, рост плюрализма, разнообразия, включая разнообразие всех аспектов культуры, что стимулирует рост способностей личности эффективно интерпретировать культуру. Одновременно происходит развитие диалога, диалогизацию на всех уровнях общества, развитие перевода-интерпретации, преодоление языковых преград, между народами, группами. Это в свою очередь стимулирует возможность личности как бы находиться в напряженном центре возрастающего социокультурного разнообразия, интенсификации общественных связей. В результате личность отделяется от однозначной адаптации к статичным условиям и средствам. Это одновременно побуждает к поиску новой цели в новых условиях, новых путей их реализации. Разумеется, возможны и срывы этого процесса, катастрофы, что требует развития ответственной личности для предотвращения негативных последствий. Для этого необходимо овладение бесконечным богатством мировой культуры, что требует дальнейшего развития социальной философии, нацеленной на объяснение, понимание этого процесса, на поиски возможности стимулировать людей к преодолению опасностей, на формирование позитивного конструирования. В этом ключ способности личности превращаться в субъекта развития общества. Личность в этой связи выступает как субъект концентрации в себе разнообразия мировой культуры через те или иные формы диалога и одновременно превращается на этой основе в субъекта, порождающего разнообразие, без чего невозможно решение проблем. В этом ключ к способности личности превращаться в субъекта развития общества.

Основной качественный сдвиг в отношениях между людьми заключается, во-первых, не только в объективном динамизме отношений, но и в необходимости адаптироваться к этой динамике. Во-вторых, в необходимости сдвигов в системе ценностей людей, т.е. перехода характерной для традиционной культуры, ориентированной на статику, к ценностям развития, изменений, повышения эффективности деятельности, к ценностям саморазвития. В-третьих, между этими двумя аспектами возникает противоречие, несоответствие, вызываемое двойственной детерминацией человеческой деятельности. С одной стороны, между исторически сложившейся ранее традицией, и, с другой стороны, глубокими сдвигами в культуре, ростом новых потребностей в изменившихся более глубоких условиях, средствах, целях общества. Это противоречие требует от личности нового сдвига в культуре. Именно в этого рода способности и заключается роль личности в мире, т.е. в способности решать проблемы, преодолевать двойственность на всех уровнях общества, включая и уровень соответствующей концепции. Это есть также и необходимая предпосылка развития общества. Сложность этой проблемы требует её анализа методами социальной философии. В этой связи иноязычие выступает как важный аспект всеобщего механизма роста разнообразия, человеческого творчества, в конечном итоге механизма развития личности, общества.

§ 3. ОБРАЗОВАНИЕ КАК МЕХАНИЗМ САМОРАЗВИТИЯ ЛИЧНОСТИ

Социально-философская концепция иноязычия, без сомнения, предъявляет определённые требования к образованию, опровергает некоторые идущие из прошлого иллюзии. Прежде всего, она указывает на необходимость смещения места образования в усложняющемся обществе. Следует отказаться от господствующего в определённых кругах представления, что образование вторично по отношению к производству, к структуре сложившихся рабочих мест. Подобная точка зрения возникла на основе упрощённо трактуемого представления о первичности материального производства, игнорирующего, что само материальное производство всё больше пронизывается культурным творчеством, информационными процессами. Исследование иноязычия показывает, что воспроизводство людей в усложняющемся обществе зависит от способности личности на основе потоков разнообразия находить эффективное решение, преодолевающее неоднозначность, двойственность этого разнообразия, иноязычия. Это означает, что в основе образования должно лежать приобщение личности как к достигнутому разнообразию знаний, так и к механизмам, порождающим разнообразие.

Опыт истории прошлого и современности показывает, чем динамичнее жизнь общества, тем меньше следует ожидать автоматизма в решениях, выносимых личностью. Выход заключается в приобщении личности к мировой культуре, формировании способности её осваивать. Важнейшим условием этого процесса является неуклонное развитие образования. Тем самым понятие образование втягивается в предлагаемую концепцию социальной философии как возрастающая по важности категория разрабатываемой концепции.

Современная ситуация в образовании осложняется процессами глобализации. Глобальные проблемы человечества - это, прежде всего, вызов сфере образования, которая призвана корректировать свои приоритеты и ценности с учётом не только актуальных, но и перспективных долговременных запросов и человека и общества. Целью образования должно стать развитие способности личности разрешать сложные проблемы не только на коротких промежутках времени, но и на возможно больший обозримый период.

На фоне социально-культурных, экономических, экологических, демографических и других проблем, которыми отмечен современный этап, очень остро стоит проблема формирования личности с устойчивым мировоззрением, научным сознанием, моральными установками, политической порядочностью. Естественно, такой заказ принимает система образования, которой для оптимального решения проблемы требуется радикальная переориентация деятельности, и, которая, в свою очередь, требует серьёзных изменений в всей воспитательно-образовательной системе. Исходным приоритетом при формулировке целей современного образования становится воспитание свободной и ответственной личности, способной конструктивно работать в проблемных коммуникативных ситуациях, сочетающей профессиональную компетентность с социальной ответственностью, обладающей должным мировоззренческим кругозором и нравственным сознанием. Именно дефицит такой личности является первопричиной неадекватной ориентации в меняющихся условиях современной ситуации.

Представляется очевидным, что наиболее действенным образом личность может сформировать система образования, которая должна приучать человека к необходимости постоянных изменений в социальной среде, к восприятию, следованию и сохранению национальных традиций и культурного наследства своей страны. Но традиционное образование уже не в состоянии обеспечить новые цели и задачи общества, поэтому необходим переход к новой парадигме образования, в которой идея инновационных подходов, ориентация на освоение усложняющихся проблем, на смену приоритетов и важнейших направлений оказывается определяющей. Система образования - достаточно сложная система, а это значит, что всё новое, вносящее структурные, функциональные и качественные изменения, должно включаться в неё в определённой зависимости. К сожалению, существующий до настоящего времени безличный, технократический подход в подготовке специалистов порождает драматическую ситуацию, при которой они оказываются вне контекста мировой и отечественной культуры. Ценности и нормы культуры, нравственность, все достижения духовной жизни должны создавать атмосферу обращённости к человеческой личности, проникать во все структуры целостного педагогического процесса, обеспечивать его ориентацию на гуманистично-личностное развитие учащихся. Объективное единство общекультурного, социально-нравственного и профессионального развития личности современного специалиста актуализирует создание у формирующейся личности профессиональной культуры. Она представляет собой упорядоченную совокупность общечеловеческих идей, ценностных ориентаций и качеств личности, универсальных способов познания и гуманистической технологии профессиональной деятельности. Всё это возможно при наличии коммуникативной культуры, которая обладает общими признаками культуры, но в то же время является проявлением внутренней культуры личности. Отсюда возникает необходимость разработки и внедрения эффективной системы формирования коммуникативной культуры специалистов, ориентированных на широкое и активное социальное взаимодействие, на диалог. Мы считаем важным подчеркнуть, что коммуникативная культура личности определяется соответствующим уровнем её развития. В таком аспекте коммуникативная культура - это своеобразная духовная связь личности с социальными группами, а через них - с обществом. Коммуникативная культура реализуются в процессе социализации личности, то есть приобретение коммуникативного опыта специалиста происходит при коммуникативном взаимодействии с другими людьми и через усвоение коммуникативной культуры общества.

Следовательно, перспективы образования связаны с изменением места человека и его ценностей в информационном обществе. Подчеркнём ещё раз, что если для всех предыдущих типов общественного устройства характерна ориентация на материальные ценности, то переход к информационному обществу выдвигает на первый план ценности культуры, информации, ценности инноваций.

Процесс образования считается составной частью социализации, понимаемой как процесс формирования социальных качеств, свойств, ценностей, знаний и умений, благодаря которым человек становится дееспособным участником социальных связей, институтов и общностей. Современная школа всё более концентрирует в себе функции формирования личности, т.е. вовлечения её в систему общественных отношений, социальную практику в целом. Традиционное академическое учение должно быть заменено и постепенно заменяется качественно новой воспитательно-образовательной системой, способной моделировать и воспроизводить в сфере образования действительное богатство жизненных связей и отношений личности. Образование опирается на реальные социальные отношения, процессы, явления как живые, естественные события окружающей человека действительности и отличается от стихийной социализации в первую очередь, тем, что в его основе лежит социальное действие. Это понятие ввел Макс Вебер, который относил к социальным действиям человека те действия, которые направлены на разрешение проблем и сознательно ориентированы на ответное поведение партнеров. Социальное действие предполагает субъективное осмысление возможных вариантов поведения людей, с которыми человек вступает в коммуникативное взаимодействие. Таким образом, основанием отделения воспитательно-образовательного процесса от процесса стихийной социализации является его осмысленность и наличие в нем определённой осознанной цели. В связи с тем, что образовательные институты занимают ведущее место в качестве источников информации, а также являются доминирующей сферой общения человека на протяжении всей его жизни, содержание социальной информации, представленной в образовательном процессе, приобретает особую значимость. Одним из средств образовательного процесса, позволяющим человеку войти в систему социальных отношений, является коммуникация, понимаемая нами как совокупность вербального и невербального аспектов взаимодействия субъектов в обществе. В целом можно утверждать, что современный человек живёт в условиях постоянного коммуникативного воздействия, оказываемого на него (в частности - воспитательно-образовательным процессом). Рассматривая текст в воспитательно-образовательном процессе в качестве механизма формирования, влияния на личность, правомерно обратиться к проблеме общения педагога и обучающихся, в ходе которого осуществляется не только привитие определенных умений и навыков, но и передача идей, знаний и представлений, установок, ценностных ориентаций, норм и образцов поведения и деятельности. Такое общение включает в себя практически непрерывное порождение и предъявление текста как единицы обучения. При этом важное значение приобретает проблема соединения текста, диалога и монолога как воплощения педагогических технологий.

Необходимое условие для этого - представление текста как целостного, внутренне взаимосвязанного явления, системы. Итак, в общем виде текст как единица общения представляет собой совокупность элементов, объединенных общим замыслом субъекта-автора (коммуникативным намерением), общей идеей. Он, в сущности, есть система, подобная картине мира. В картине мира каждый социальный факт получает осмысление в соответствии с общими ее установками - то есть занимает место в системе картины мира. Так и в тексте, призванном быть средством выражения некоторой идеи, достижения некоторого эффекта, каждый элемент (социальный факт) получает место и осмысляется в соответствии с этим коммуникативным намерением. Смысл элемента здесь - это функция, которую он имеет в тексте как средстве реализации коммуникативного намерения, это его место в структуре текста.

Поэтому замысел текста как его системоорганизующее начало как бы "накладывается" на картину мира, и, следовательно, смысл каждого факта в картине мира до определенной степени изменяется в системе текста, причем в зависимости от замысла текста изменения могут быть весьма значительны.

Коммуникативное намерение может проявляться как минимум в двух основных формах, тесно связанных между собой: в форме идейной тенденциозности текста (отбор материала, его подача, отбор средств его выражения - вербальных и невербальных и т.д.) и в предназначенности текста для достижения воспитательных эффектов более глубинных, психологического характера. Такие эффекты реализуются в основном на уровне внутренней структуры текста.

Всё вышесказанное можно отнести к характеристике форм опосредованности отражения действительности текстом как способе организации смысловой информации. Ясно, что у различных текстов степень и формы опосредования действительности (формы отношения текста к внетекстовой реальности) различны. В любом коммуникативном акте участвуют, например, по теории Ю. Хабермаса, факты (мир внешней природы), интерперсональные отношения (общество, культура) и субъективность автора текста (мир внутренней природы). Доминирование каких-либо из этих составляющих в конкретном тексте как выражении коммуникативного акта определяется его местом в учебно-воспитательном процессе.

Опосредованность отражения действительности, в том числе и самой картины мира, системой текста сильнее в тех текстах, в которых более активно системоорганизующее начало - общая идея текста или направленность на достижение какого-либо воспитательного эффекта. В первую очередь здесь можно назвать тексты, ориентированные на осмысление подаваемого материала, тексты, в которых факты, взятые из реальности (или вымышленные - в данном случае это не столь важно), призваны служить знаками, воплощающими мысль, идею, замысел автора.

Наконец, можно предположить, что текст приобретает новые смыслы, через интерпретации, коннотации не столько по отношению к внетекстовой реальности или субъективной картине мира, сколько в рамках некоего "текстового универсума" данного общества (совокупности (системы) текстов, обслуживающих его коммуникативные потребности), который в процессе своего количественного и качественного развития приобретает некоторую степень замкнутости и нуждается в изучении именно как своеобразное внутренне связанное целое со своей системой смыслов. Это целостная система, выражение и воплощение культуры как способа осмысления мира, система, которая "надстраивается" над внетекстовой реальностью, заключая её в себе и являясь посредником между учебно-воспитательным процессом и этой реальностью.

В данном случае воспитательно-образовательный процесс предстаёт как некий организм, находящийся в постоянном развитии и совершенствовании, характеризующийся личной включенностью всех участников процесса образования. Обучающиеся и обучающие находятся в постоянном взаимодействии, образуя многочисленные межличностные отношения. Однако, хотя это не свободные отношения, но и не манипулятивные, подавляющие общение. Образование должно строиться на основе диалога с созданием равенства позиций обучающего и обучающегося. Диалог "учитель - ученик", "ученик - ученик" - это диалог человека с человеком. Движущими силами общения становятся обе стороны. Так, М. Бубер процесс образования понимает не как процесс внутриличностного, но межличностного становления, в основу которого положены не только духовные возможности обучающегося, но и опыт обучающего. Главный смысл образовательного контакта он видит в том, что педагог позволяет своим ученикам участвовать в его жизни и таким образом постигать секреты его деятельности.

Философские работы М. Бахтина, М. Бубера, Г. Батищева и др. позволяют нам рассматривать диалог в качестве ведущего механизма общения. Необходимо, однако, знать законы диалогического общения и умело использовать характерные для него средства и способы. Согласно

Мартину Буберу, диалог предполагает наличие равноправных партнеров, которые свободно приняли решение установить отношения [1995]. Таким образом, диалог - это общение, соответствующее трем основным признакам.

Во-первых, собеседники свободны; во-вторых, - равноценны и равноправны; в-третьих, в диалоге между собеседниками происходит психологический контакт на основе взаимопонимания, взаимодоверия и взаимного сопереживания.

Диалог у Г. С. Батищева - это общение, основанное на "другодоминантности", строящееся с позиции "несвоецентризма", когда человек не себя и не человечество возводит в аксиологический центр, но "приемлет всех других изначально доминантно на них, на их действительное бытие". М. М. Бахтин рассматривает диалогические отношения как выражение личностных особенностей субъектов; в ходе диалога происходит "диалогическое постижение личности" - раскрытие личностного, внутреннего содержания собеседника. Так, два сопоставленных чужих текста, не знающих ничего друг о друге, если только они хоть краешком касаются одной и той же темы (мысли), неизбежно вступают друг с другом в диалогические отношения. Они соприкасаются друг с другом на территории общей темы, общей мысли.

Согласно М. М. Бахтину, диалог - это не проявление противоречий, а сосуществование и взаимодействие никогда не сводимых в единое целое сознаний. Условия, необходимые для организации учебно-воспитательного процесса на основе субъект-субъектных отношений, включают следующие два основных момента: 1) психологическая готовность и желание обучающихся вступить в этот новый "мир двустороннего учения" и педагога - организовывать и направлять их деятельность; 2) способность обучающихся действовать в соответствии с собственными внутренними мотивами и целями и способность педагога создать необходимые условия для развития личности и правильно определить свое место в учебном процессе.

Таким образом, целостный учебно-воспитательный процесс - это сотворчество двух партнеров, имеющих общие цели деятельности, в рамках которой происходит их взаимодействие.

Поскольку диалог возможен лишь при взаимной готовности и предрасположенности обучающего и обучающихся, то первому необходимы соответствующие качества и умения, способные вызвать у обучающихся доверие, уважение, желание двигаться навстречу, открыться собеседнику. Умение строить диалог в соответствии с дидактическими целями учебного занятия - показатель уровня профессионализма педагога. Педагог предоставляет средства учения: дидактический материал, свои собственные знания. Немаловажное значение при этом имеет трансляция его личностного опыта. Приобщение обучающихся к принципиально неформализуемой "культуре Мастера" (М. М. Бахтин) - глубинная основа сотворчества в учебно-воспитательном процессе.

Нельзя отрицать, что диалог представляет собой основную и наиболее естественную форму текста для достижения определённых коммуникативных и воспитательных целей. Однако было бы сильным преувеличением говорить о том, что диалогическим взаимодействием исчерпываются возможности текста в условиях учебно-воспитательного процесса. Довольно часто обстоятельства складываются таким образом, что распределение ролей теряет характерную для диалога симметричность и сама возможность общения обусловливается доминирующей ролью инициативной стороны при полном подчинении действий партнёра. Участники текстовой деятельности (коммуникативного акта) вступают в монологические отношения, предполагающие отказ от принципов и постулатов диалогического взаимодействия. При этом нельзя сказать, что монолог - это неправильный диалог, хотя отдельные диалогические аномалии могут быть объяснены в терминах частичной монологизации дискурса.

Монолог регламентирован особыми принципами и постулатами, свойственными монологу как типу общения, по условиям которого узаконенно нарушаются практически все максимы диалога. Классические подходы к разграничению диалога и монолога интересы уже тем, что они отрицают саму возможность полного "непрозрачного" разграничения диалога и монолога. Существуют, например, мнения об "обмене монологами", о "монологическом диалоге", о "реплицировании монолога", об отсутствии строгих и абсолютных границ между диалогическим и монологическим типами общения.

Несмотря на эти затруднения, границу между диалогом и монологом всё же принято проводить. В целом же обнаружению искомых границ в значительной степени препятствует то обстоятельство, что во многих традиционных разграничениях диалога и монолога отсутствует единство основания и происходит смешение критериев. Это обусловлено тем, что между текстовыми компонентами нет жёстких, взаимно-однозначных соответствий. Так, значительная протяжённость текста не есть свидетельство его принципиальной нереплицируемости, то есть монологичности; если некий субъект не допускает в своей речи "оговорок", то одно это не является вполне веским доказательством его монологической ориентации и т.д. Смешение текстовых (монологических и диалогических) критериев приводит к образованию новых пересекающихся типов текста. Например, В.В.Виноградов разграничивает монолог четырёх типов (убеждающий, лирический, драматический, сообщающий) [Виноградов В. В. 1971]. При этом оказывается, что драматический монолог является, в сущности, формой напряжённого диалога с опущенными репликами.

В результате такого смешения критериев один и тот же текст может быть на основании временно-протяжённых показателей признан монологическим, а с точки зрения интерактивных отношений между участниками коммуникации - диалогическим.

Монолог представляет собой разновидность взаимодействия участников общения. Принцип монологического взаимодействия гласит, что один из участников общения (М-субъект) полностью владеет коммуникативной инициативой, а другой участник общения (М-объект) коммуникативно несвободен и подчиняет своё поведение коммуникативной инициативе партнёра. Этот принцип конкретизируется посредством постулатов монологического общения, определяющих основные условия протекания монолога и важнейшие факторы устойчивости монологических коммуникативных отношений (асимметричность фиксированных ролей коммуникантов, монологическая избирательность приёма и передачи сообщений, стремление к непрерывности воздействия и др.).

Таким образом, диалог и монолог представляют собой два разных типа общения, при этом диалог занимает ведущую позицию, так как считается наиболее естественным, генетически первозданным и широко распространённым типом общения, ведущим к пониманию и принятию взаимовыгодных решений.

Нарушение принципа диалогизма, использование монологических, объектных стратегий воздействия и порождает острейшие и трудноразрешимые проблемы в воспитательно-образовательном процессе. В этой связи целевой направленностью успешного образовательного процесса в целом, осуществляемого на современном этапе общественного развития, должно стать формирование у человека именно диалогических качеств личности.

Стержневой характеристикой, своеобразным "ядром" способности к диалогическому общению должна стать толерантность - чувство, выражающее терпимость педагога к любым, по выражению П.А.Флоренского, проявлениям "инакости" со стороны Другого. Идея толерантности восходит еще ко временам Ветхого Завета, когда любовь к чужаку, даже врагу, более ценится, нежели легко дающаяся каждому любовь к единоверцу, когда различия между людьми - это лишь различия между уже уверовавшими и теми, кому только предстоит обрести веру, когда "Богу -богово, а кесарю - кесарево". При этом речь идёт не о пассивном, вынужденном примирении (терпимость слабого), а о снисходительном временном допущении (терпимость сильного), базирующемся на признании автономии личности, её морального права на сохранение и развитие своей индивидуальности. Для такой толерантности характерны отказ от насилия и акцент на искренности убеждений [Валитова Р. Р. 1997].

Так или иначе, толерантность предполагает установку личности на независимость, на "несиловое" отношение к любым идеям, а самое главное -ответственность личности за свои собственные убеждения и поступки, понимание их относительности, т. е. невозможности их такого обоснования, которое было бы бесспорным для всех. Толерантность, как считает Б.М.Целковников [1999. С. 84], - это ещё и показатель неотчуждённости сознания педагога, показатель его готовности искренне и глубоко проникать в мир обучающегося, в действительность и в то, что в них происходит. Говоря об этом, разумеется, следует иметь в виду то, что само познание есть уже "акт отчуждения", "дистанционирования" человека от окружающего его мира. Это противоречие можно значительно ослабить лишь одним путем - посредством глубоко личностного переживания как самого процесса познания, так и того, на что он направлен.

Первым и основным условием воспитательного эффективного взаимодействия обучающего и обучающегося является наличие доверия и положительного отношения между ними; в этом случае часто отпадает и необходимость продумывания каких-либо определенных воспитательных воздействий императивного и манипулятивного толка. Без этого условия трудно рассчитывать на успех всего воспитательно-образовательного процесса.

Особый интерес представляют радикальные перемены требований к организации текста в науке и преподавании. Происходит технологическая революция в форматах текстообразования. Прежде всего, это означает превращение образовательного процесса из "человеческого" общения обучающего и обучающегося в изготовление знания с заранее заданными параметрами. Переход текстообразования и коммуникации в образовании на электронные носители сам по себе не влияет на содержание образовательного процесса, но несомненным изменением в сфере образования является перемещение взаимодействия из аудитории в виртуальное пространство или размещение виртуальных технических устройств в аудитории. В этом отношении "класс" как форма учебной коммуникации и легитимации знания уходит в прошлое. Совместная работа над текстом не требует личной встречи, однако сохранение автономии и одновременно возможности непосредственной коммуникации значительно усиливает производительность учебной работы.

Вместе с тем, учитывая, что в настоящий период формируется единое мировое образовательное пространство, выражающееся прежде всего в гармонизации образовательных стандартов, подходов, учебных планов, специальностей в разных странах мира, появляется проблема идентификации образовательного пространства как объективно существующего явления. По своим масштабам образовательное пространство - одно из крупнейших и самых разветвленных в мире пространств. Не существует ныне какой-либо другой сферы жизни человечества, одномоментно вовлекающей в свою орбиту подобное количество людей. Трудно также найти другую такую сферу жизни, внимание к которой росло бы столь стремительно. В сущности, можно считать, что проблема образовательного пространства перестала быть объектом внимания лишь деятелей просвещения и профессиональных педагогов. Образовательное пространство - это не просто вместилище множества национальных образовательных пространств, это сфера, где задаются и реализуются через всю совокупность образовательных институтов основные цели национальной и мировой образовательной политики, где функционируют специфические связи и отношения между государствами и их образовательными системами, направленные на всемерное расширение возможностей развития личности. По сути, речь идёт об интеркультурном образовательном пространстве, возникающем благодаря феномену аккультурации. Аккультурация в образовании предусматривает прямой и длительный контакт образовательных систем, который изменяет их культурно-образовательные парадигмы. Подобное изменение вызывает нарушение функциональной стройности систем образования. Возникает противоречие, требующее нового баланса. Этот баланс формализуется в ином качестве образования, которое выражается в отказе от монокультурной и поликультурной модели образования и движении к интеркультурной модели. Отметим при этом, что образовательное пространство воздействует не только на тех, кто непосредственно в него погружен, но в силу многочисленных связей между людьми, практически на всех остальных членов общества.

Современная ситуация в образовательном пространстве характеризуется динамикой языковой обстановки во всем мире. Она изменяется в нескольких направлениях: прежде всего активизируется языковая личность, человек становится более активным и в своей коммуникативной деятельности, и в социальной. А в самой коммуникации неизмеримо вырос уровень информационного шума, что выражается резким ростом иноязычных проявлений, меняющих коммуникативное ядро лексикона. Напомним, что традиционно под коммуникативным ядром лексикона понимается совокупность наиболее частотных и коммуникативно-значимых лексических и фразеологических единиц, употребительных во всех коммуникативных сферах (и в первую очередь, в образовательном процессе) и отражающих актуальную действительность. Изменения в коммуникативном ядре лексикона происходят под влиянием экстралингвистических факторов и осуществляются в форме активизации и стабилизации иноязычных лексических единиц. Активизировалась, в основном, лексика рыночной экономики, политическая лексика, лексика шоу-бизнеса и криминально-правоохранительная лексика. Увеличилась проницаемость всей системы языка для заимствований. Исключительно широкий размах приобрело заимствование иноязычной лексики, которое наблюдается преимущественно в названных выше тематических сферах. Процесс заимствования дополняется интенсивным процессом калькирования, посредством которого образуются как многочисленные новые значения, так и новые словосочетания и фразеологизмы. В общественном сознании произошла либерализация понятия языковой нормы, норм культуры речи, в результате чего значительно расширился круг допускаемых общественным мнением отклонений от языковых норм.

В условиях нарастающей интернационализации и интеграции современного мира меняются цели и конкретизируются задачи образования вне зависимости от государственной принадлежности; государства же, в свою очередь, разрабатывают различные образовательные проекты, призванные ликвидировать языковые границы и свести к минимуму воздействие "языкового шока" при непосредственном контакте с носителями иного языка и иной языковой культуры. Речь идет об уже объективно существующем явлении - "мировом образовании" - сфере деятельности человечества, в которой формируются и получают реализацию внешние и внутренние условия для развития личности в процессе усвоения ценностей как национальной, так и мировой культуры. Становится очевидным, что только консолидация потенциала мирового образования и науки, постепенное развитие многоязычной политики в этих областях способны обеспечить реальный приоритет знания как ведущего ресурса развития в глобальном масштабе. Фокус образования должен всё более смещаться в сферу развития людей в массовом масштабе наращивать свои способности, переходить к решению трудных проблем, что в конечном итоге является необходимым условием выживаемости в современном мире.

Как и другие общественные институты, образование под влиянием всеобъемлющего процесса интернационализации жизни становится всё более открытым для иноязычного межкультурного взаимодействия, под которым понимается особый вид непосредственных отношений и связей, которые складываются между, по меньшей мере, двумя культурами, а также тех иноязычных влияний, взаимных изменений, которые появляются в ходе этих отношений. Иноязычное межкультурное взаимодействие является способом развития культуры, средством осуществления коммуникативных связей. Под его влиянием происходят динамические изменения в сфере образовательной деятельности различных взаимодействующих культур, появляются новые элементы культуры и новые формы культурной активности, корректируются ценностные ориентиры, модели поведения, картина мира, образ жизни.

Именно на этом этапе особую значимость приобретает образование как процесс становления и развития личностного образа человека, как основа духовности, как специфическая сфера деятельности человечества, в которой формируются внешние и внутренние условия для саморазвития личности в процессе усвоения ценностей как национальной, так и мировой культуры. В качестве особо важного отметим тот факт, что новая парадигма образования требует' и нового учителя, творческая индивидуальность которого должна проявляться не только в стремлении создавать нечто новое, но прежде всего в способности к изменению самого себя. Сегодня школа нуждается в педагоге, готовом к диалогу, к совместному поиску, к со-творчеству со своими учениками и коллегами. Такой подход соответствует мировым тенденциям в образовании, когда обучающиеся и педагоги обучают и учатся друг у друга.

В понимании образования происходит поворот от толкования его как "воздействия" к "взаимодействию", со-бытию. В этом отношении для образования характерна двудоминантность [Колесникова И. А. 1999], взаимовлияние, взаимопроникновение его участников. Стратегия образования будущего - это распространение научных фундаментальных знаний, укрепление престижа образования, формирование общего рынка знаний и единого интеркультурного образовательного пространства. Совершенно очевидно, что образование будущего должно быть многообразным, адекватным культурному и этническому многообразию человечества. В этих условиях возрастает роль интеркультурного многоязычного образовательного пространства, как особой социальной практики, как всеобщей культурно-исторической формы развития сущностных сил человека и технологий его реформирования.

Определяющая тенденция развития человека, например, через освоение иноязычия может существенно отличаться от тех процессов, которые могли быть желательны для людей, могли рассматриваться учеными как предпочтительные в свете перспектив дальнейшего развития человечества. Механизм образования в этой связи формируется как результат стремления приобщить всё население любой страны к идеям, необходимым для жизни в завтрашнем мире, к идеям, связанным с минимизацией конфликтов. В этой связи, важнейшее изменение современного образования - формирование единого образовательного пространства при минимизации барьеров между языками. Развитие образования должно нацеливать людей на минимизацию конфликтов, на формирование форм внешнего диалога, на развитие форм перевода-интерпретации, на взаимопомощь при решении возрастающего количества совместных проблем. В новых условиях речь идёт о необходимости развития ответственной, то есть несущей ответственность за всех и каждого, квалифицированной, то есть способной и стремящейся освоить постоянно накапливаемые знания, культурной, то есть осваивающей достижения мировой культуры, личность, способную преодолевать в себе нетерпимость.

Рассмотренные проблемы позволяют сделать следующие выводы. Механизм жизнедеятельности личности состоит в значительной части не только в обеспечении своего воспроизводства, но и в постоянном стремлении к сохранению и укреплению достигнутых позиций. Тип этого механизма должен стимулировать общественные потребности развивать способности личности, так как именно она и создаёт приоритеты в ценностном отношении факторов. Так как только через развитие личностных способностей возможно развитие общества. Принимая во внимание, что образование является основным механизмом формирования личности, необходимо использовать его ресурсы для преодоления возможности негативной логики общественных процессов в результате нарастания иноязычия.

Для того чтобы решить проблемы прогресса социума, необходимо максимально наращивать позитивный потенциал личности, её потребности углублять собственные способности. Возрастание роли иноязычия в обществе объективно предъявляет новые требования к образованию. В связи с этим, образование как учебно-воспитательный процесс должно обогащаться компонентом адекватного преодоления проблем двойственности иноязычия. При этом образование должно стимулировать активную реакцию личности на двойственность. Двойственность образования заключается в том, что, с одной стороны должно иметь место интеграция знаний, с другой - образование должно приспосабливаться к местным потребностям, языку, к решению локальных проблем. Качественное совершенствование образования должно учитывать опыт глубоких изменений в современном мире, связанных прежде всего с нарастающим усложнением проблем в новом тысячелетии, с необходимостью в связи с этим возрастающим подчинением образования развитию личности, необходимостью формирования способности личности преодолевать двойственность иноязычия, препятствовать развитию различного рода опасностей, например языкового изоляционизма, отказа от преодоления различного рода языковых барьеров.

В связи с этим возникает острая необходимость диалогизации образования, что само имеет неоднозначный смысл. Сам процесс накопления знаний должен всё больше соответствовать возрастающей роли диалога в общении людей, диалогической природе формирования и передачи знаний, культуры во всех её формах, во-вторых, само формирование единого образовательного пространство возможно как развитие диалога разных форм образования не только по методике, но и по содержанию. Этот путь создаёт реальные культурологические, психологические предпосылки для преодоления языковых барьеров, создания предпосылок для стремления максимизировать активизацию стремления к переводу-интерпретации, формировать соответствующий тип личности. Развитие в этом направлении затрагивает и важнейшие аспекты жизни общества, сокращение противоречий, социально-экономических разрывов между регионами, народами. Важная задача заключается в решении множества неотложных задач, включая развитие диалогизации общества.

Из концепции можно сделать ряд выводов, которые необходимо учесть при дальнейшем развитии системы образования.

1. Усиление масштабов иноязычия в современном обществе показывает жизненную важность приспособления образования к процессу проблематизации реальности, необходимости обучения жить в усложняющемся, проблематизирующемся мире во всех его сферах.

2. Иноязычие превращает проблемы перевода с естественных языков в усложняющуюся культурную проблему перевода языков культуры, нарастания проблемы взаимопонимания культур, включая ценности, анализ глубокой специфики культур, что требует всё более расширительной трактовки перевода-интерпретации.

3. Освоение иноязычия представляет собой необходимое условие самопонимания, самопознания.

4. Освоение иноязычия является необходимым условием решения собственных проблем на основании включения в диалог культур, открывающего путь обогащения мировым опытом формирования эффективных решений. Решение проблем превращается в фокус образования.

5. Иноязычие является возрастающим по важности стимулятором индивидуального творчества, так как в самом диалоге языков образуются потоки языков, смысловых, культурных инноваций.

6. Иноязычие выступает как источник разнообразия, стимул развития плюрализма.

7. В конечном итоге возникает необходимость развития личности, ориентированной на понимание иноязычия как ценности, требующей для своей реализации нравственного напряжения, поиска конструктивных решений, выхода за сложившиеся для данной личности языковые рамки, привлечения к диалогу носителей иных языков, носителей новых культурных ценностей.

8. Образовательное пространство должно стать сферой диалогизации общества.

287

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. Обосновывается необходимость разработки социально-философской категории иноязычия. Иноязычие - возрастающий в современном усложняющемся мире источник интенсификации языкового, культурного разнообразия, массовое личное творчество саморазвивающейся личности. Иноязычие следует понимать, во-первых, как увеличивающееся по своей важности социокультурное явление, стимулирующее разнообразие усложняющейся проблемности общества, всей человеческой деятельности, каждой личности. Иноязычие в широком смысле есть любые социокультурные ситуации, где и когда личность стоит перед необходимостью преодолеть двуязычие, многоязычие как проблему, решаемую или не решаемую через перевод-интерпретацию. Иноязычие связано не только с естественными языками, но и в возрастающих масштабах с языками культуры. Иноязычие двойственно по своей природе. Оно, с одной стороны, несёт в себе возможность столкновения разных языков, культур, торможения, разрушения любых форм общения. Иноязычие - фактор, разделяющий людей, что затрудняет общение, угрожает конфликтом, дезорганизацией и распадом. С другой стороны, иноязычие, создавая основу для диалога, дискурса между носителями разных языков, имеет возможность интенсификации, роста творческого потенциала, освоения многоязычия, развития перевода-интерпретации, что однако, происходит не автоматически, но требует личного нравственного напряжения. Это возможно лишь в результате интенсивного развития способности личности разрешать проблемы усложняющегося общества. Это приводит, с одной стороны, к развитию творческого потенциала личности, а с другой стороны, тем самым возрастает значение личности как субъекта, движущей силы развития общества.

2. Специфика методологии диссертации заключается в том, что иноязычие рассматривается не как изолированный феномен, интерпретируемый через его взаимодействия с другими феноменами, но как фокус системы важнейших общественных явлений, соответствующих категорий общественных наук, социальной философии. Иноязычие рассматривается, с одной стороны, как средоточие исследования языковых процессов, как их первичное обобщение (первый уровень обобщения) в рамках наук, внутри научного синтеза. С другой стороны, иноязычие анализируется в результате обобщения второго порядка, охватывающего важнейшие научные понятия в их синтезе, порождающих тем самым систему социально-философских категорий, специфическую социально-философскую концепцию. Это достигается в результате социально-философских обобщений, в результате восхождения от абстрактного к конкретному. Именно это позволяет сформулировать специфическую авторскую концепцию социальной философии. В соответствии с гипотезой автора, реализуется теоретический синтез категорий, каждая из которых является результатом обобщений, либо взятых автором из багажа науки и философии, либо самостоятельно сформулированных. Полученное обобщение составляет концепцию социальной философии, фокусом которой является категория иноязычия, а вся концепция раскрывает место и значимость иноязычия в обществе, формируемое и реализуемое через личность, через каждую выделенную категорию, через общество в целом. Эта концепция открывает возможность прослеживать прямые и обратные связи между категориями и обществом в целом, что имеет не только теоретическое и методологическое, но и практическое значение.

Предлагаемая концепция социальной философии формируется через два уровня обобщений. Первый - в рамках отдельных наук, где формируются понятия (категории науки) и второй уровень - обобщение всех важнейших понятий, категорий в рамках предлагаемой концепции социальной философии.

3. В работе воспроизводится методология формирования концепции социальной философии, которая исторически зародилась в недрах истории философии, как, с одной стороны, распространение ранее сложившихся общефилософских методов на общество, с другой стороны, как попытка сформировать саму концепцию социальной философии как некоторое обобщение второго порядка, т.е. как обобщение категорий в целостную философскую концепцию. В Средние века господствовала философия, где её результат (представление о целом) рассматривался в конечном итоге как следствие заданности её предпосылок Богом, Аристотелем другими авторитетами, от которых философ не вправе отказываться. Новый метод, начавшийся с Р.Декарта, Г.Лейбница, и т.д., характеризуется отказом от заданности предпосылок, в качестве результата философии рассматривается авторский синтеза элементов предшествующего анализа.

4. В основе настоящего исследования лежит обобщающая идея, что определяющим для современного мира является творчество личностей, составляющих общество, что требует анализа факторов роста этого процесса, рассмотренного как ответ на рост проблемности. Отсюда определяющее значение категории личности. Категории иноязычия и личности выступают как оппозиция "иноязычие - личность", как фокус предлагаемой автором социально-философской концепции. Вся концепция рассматривается прежде всего как процессы, протекающие между этими категориями, создающими её ядро. Диссертационное исследование сконцентрировано на выявлении важнейшего процесса, который во всей своей полноте стал изучаться научными методами лишь в современном мире, то есть в условиях высоких темпов интенсивного усложнения жизни общества, его разнообразия. Важнейшим элементом этого процесса выступают такие категории как интенсификация коммуникативных процессов большой массы людей, что в значительной степени приобретает характер интенсификации потоков информации, значимости системы коммуникаций, смыслообразования, культуры, которые также рассматриваются как важные категории, результаты научных обобщений. В ходе формирования концепции перечисленные понятия приобретают через интерпретацию характер категорий социальной философии, превращаясь в элемент системы категорий, обобщение которых и есть формирование авторской концепции.

5. Такие результаты обобщений как иноязычие, перевод-интерпретация и другие превращаются в социально-философские категории второго уровня не только в процессе обобщения, но одновременно и как результат конкретизации, расчленения достигнутых результатов обобщения, целого, т.е. конкретизации социальной философии, логического процесса от целого к частям.

6. В философии давно используется категория "отношения между", которая фиксирует процессы, происходящие в сфере между полюсами дуальной оппозиции, где происходят логические операции, формирования нового смысла. Категория "отношение между" неотделима от категории "дуальная оппозиции". Обе они носят методологический характер. Предложенная концепция включает диалог как категорию, раскрывающую механизм своего собственного формирования от дуальной оппозиции как элементарной клеточки культуры до текста, гипертекста.

7. Важнейшим результатом обобщений первого порядка является понятие "диалог", которое при приобщении к обобщению второго порядка превращается в важнейшую общесоциальную категорию разрабатываемой концепции. Она является не только формой общения, но и лабораторией творчества, охватывающей всё общество, каждую личность как средство и путь разрешения проблем на всех уровнях общества. Диалог в рамках предлагаемой концепции - средство преодоления негативного аспекта иноязычия. Диалог сам развивается под влиянием целостных процессов в обществе, как позитивных, так и негативных. Эта двойственность, несущая в себе опасности для деятельности, может быть преодолена лишь через развитие диалогической культуры, институтов диалога, развития соответствующих массовых способностей.

8. Категория диалога перерастает в категорию диалогизации, фиксирующей возможность каждого диалога к развитию, что включает развитие личности и общества, проникновение общества культурой диалога и соответствующими отношениями. Современное усложняющееся общество несёт в себе возможность и необходимость диалогизации как ответ на возрастающую проблемность общества, включающую проблемность иноязычия.

9. Отсюда возникает категория перевод — интерпретация, понимаемая как перевод языков культур, что формирует общую культурную основу для разных групп людей. Тем самым создается основа для выхода на новый уровень логики, создающий базу для диалога языков культур, на основе которого открывается возможность вытеснять конфликты, наращивать способности к консенсусу, преодолевать негативные аспекты иноязычия. Иначе говоря, этот процесс выходит за рамки перевода естественных языков и возводится до перевода языка культур, включая перевод ценностей, норм, что в конечном итоге перерастает в проблему возможности диалога близких и далеких культур.

10. Приобретает также значение понятие дискурс, возведённое в рамках разработанной автором концепции социальной философии на уровень категории. Это постоянный личностно напряженный диалог, опирающийся на непрерывное непосредственное освоение изменений реальности. Дискурс -появление обострённости личностного аспекта диалога. Эта категория крайне важна для понимания общества как целого, так как усложняющееся общество может существовать лишь в постоянном эмоциональном и интеллектуальном напряжённом дискурсе всего общества от вершины до низа. Важнейшее значение дискурса в рамках разрабатываемой концепции в том, что он явно и бескомпромиссно выводит внутренний диалог во внешний.

11. Возрастающая двойственность культуры, её противоречие имеет глубокую причину, заключающуюся в двойной детерминации человеческой деятельности (В. Библер). Она обостряется в процессе усложнения человеческой деятельности, выступает во множестве различных форм. Большое значение среди них имеет двойственность, проявляющаяся в форме многоязычия, иноязычия, в росте возможности обострения логик социокультурных групп, говорящих на разных естественных языках и языках культур.

12. Человек может обеспечивать свою выживаемость лишь преодолевая двойную детерминацию через отношение "между". Логическое пространство между полюсами дуальной оппозиции образует двойственность мысли деятельности. Двойственность может превратиться в "логическую катастрофу" (В. С. Библер), которая угрожает социальной катастрофой. Отсюда возникает необходимость в социальной философии как методологического основания предотвращения логической катастрофы. Тем самым появляется необходимость такой концепции социальной философии, которая концентрируется, прежде всего, на основе категории креативной личности, как исторически складывающейся способности личности выходить в "новое логическое пространство" (Г. С. Батищев) в поисках теоретического выхода, который может быть предпосылкой практического выхода.

13. Важнейшая форма культуры есть текст, а также его новая разновидность - гипертекст. Каждый текст - результат наслоения множества противоречивых дуальных оппозиций, в конечном итоге представляющих сложное текстовое знаковое, языковое тело общества, культуры, несущее в себе взаимопроникающие и одновременно друг друга разрушающие тенденции. Усложняющиеся тексты, гипертексты представляют собой видимый аспект усложнения диалога, "сфер между", возможно и дискурса.

14. Интенсификация коммуникативных потоков, плюрализма, стимулирующая развитие качественно новой коммуникационной информационной технической базы, существенно усложняет в обществе ситуацию иноязычия. С одной стороны, усиливается иноязычная нагрузка на личность, усиливается проблемность её жизни, затрудняется обеспечение её выживаемости, жизнеспособности. Но с другой стороны, открываются возрастающие по масштабам и глубине возможности для развития личности. Реальный путь в этой ситуации зависит от развития творческого потенциала личности, а именно, от достигнутого уровня её возможности развивать собственные способности, действовать между попытками мыслить и действовать на основе старых ценностей, общественных порядков, вернуться к ещё более старым и т.д. и способностями (достаточными или недостаточными) разрешать всё более сложные проблемы, то есть встать на путь собственного, дальнейшего развития, которое и является потенциалом последующего развития общества. Только ответственный и квалифицированный человек может обеспечить жизнеутверждающий выход из этой опасной двойственности.

15. Развитие самосознания личности можно рассматривать как важнейший аспект, показатель её формирования. Это не изолированный процесс. Он в значительной степени определяется расширением и углублением способности личности к творческой интерпретации, что в свою очередь стимулируется расширением культурного поля разнообразия, плюрализма, интенсивностью общения, совершенствованием перевода-интерпретации, реализации позитивного потенциала иноязычия, преодоления его негативных сторон, прежде всего языковых барьеров между народами и группами.

16. Социальная философия как результат обобщения, восхождения второго порядка, позволяет встать на путь конструирования, реконструкции механизма развития личности и общества, как результата развития способности людей разрешать всё более сложные проблемы, возникающие в усложняющемся мире.

294

Список литературы диссертационного исследования доктор философских наук Рябова, Марина Эдуардовна, 2005 год

1. Абдеев, Р. Ф. Философия информационной цивилизации / Р. Ф. Абдеев. - М.: ВЛАДОС, 1994. - 336 с.

2. Аберкромби, Н. Социологический словарь / Н. Аберкромби, С. Хилл, Б. С. Тернер ; пер. с англ. под ред. С. А. Ерофеева / Казан, гос. ун-т, Центр социологии культуры. Казань : Изд-во Казан, ун-та, 1997. - 405 с.

3. Аверинцев, С. С. М. М. Бахтин как философ / С. С. Аверинцев, Ю. Н. Давыдов, В. Н. Турбин и др. // М. М. Бахтин как философ : сб. ст. ; отв. ред. Л. А. Гоготишвили, П. С. Гуревич / Рос. акад. наук, Ин-т философии. -М.: Наука, 1992.-С. 111-115.

4. Автономов, А. С. Системность как свойство категорий конституционного права / А. С. Автономов // Общественные науки и современность. 2004. - № 4. - С. 145 - 154.

5. Адлер, А. Наука жить / А. Адлер ; пер. с англ. Е. О. Любченко, с нем. А. А. Юдина. Киев : Port - Royal, 1997. - 288 с.

6. Адо, П. Плотин или простота взгляда / П. Адо. М. : Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина, 1991. - 142 с.

7. Адорно, Т. В. К логике социальных наук / Т. В. Адорно // Вопросы философии. 1992. - № 10. - С. 76 - 86.

8. Айзятов, Ф. А. Устойчивое развитие: состояние, модель, стратегия / Ф. А. Айзятов ; Мордов. пед. ин-т. Саранск, 1998. - 298 с.

9. Ананьев, Б. Г. Человек как предмет познания / Б. Г. Ананьев. Л. : Изд-во ЛГУ, 1968.-339 с.

10. Анашкина, И. А. Язык и культура. Культурно-аксиологический подход / И. А. Анашкина ; Московкий пед. гос. ун-т им. В. И. Ленина. М., 1994.- 120 с.

11. Андреева, Г. М. Социальная психология / Г. М. Андреева. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1980. - 416 с.

12. Анисимова, А. Э. Новый историзм: человек, текст, канон / А. Э.

13. Анисимова II Человек. 2003. - № 5. - С. 75 - 83.

14. Апель, К. О. Трансцендентально-герменевтическое понятие языка / К. О. Апель // Вопросы философии. 1997. - № 1. - С. 69 - 76.

15. Аристотель. Сочинения. В 4 т. Т. 1. Метафизика / Аристотель ; ред. В. Ф. Асмус. М.: Мысль, 1975. - С. 63 - 369.

16. Аристотель. Сочинения. В 4 т. Т. 2. / Аристотель ; ред. 3. Н. Микеладзе. М.: Мысль, 1978. - 687 с.

17. Арсеньев, А. С. Анализ развивающегося понятия / А. С. Арсеньев, В. С. Библер, Б. М. Кедров. М. : Наука, 1967. - 439 с.

18. Арутюнов, С. А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие / С. А. Арутюнов. М. : Наука, 1980. - 246 с.

19. Асмолов, А. Г. Деятельность и установка / А. Г. Асмолов. М. : Московский ун-т, 1979. - 150 с.

20. Ахиезер, А. С. "Глобализация" и другие категории / А. С. Ахиезер // Глобализация, Культура, Цивилизация : мат. пост действ, междисципл. семинара Клуба уч. "Глобальный мир". М. : Ин-т микроэкономики, 2003. - Вып. 7 (30). - С. 12 - 16.

21. Ахиезер, А. С. Жизнеспособность российского общества / А. С. Ахиезер // Общественные науки и современность. 1996. - № 6. - С. 58 - 66.

22. Ахиезер, А. С. Культура, модальность, интерпретация / А. С. Ахиезер // Категории и понятия марксистско-ленинской теории культуры / АН СССР, Ин-т философии. М„ 1985. - С. 22 - 28.

23. Ахиезер, А. С. Логики культуры и динамика циклов / А. С. Ахиезер // Циклические ритмы в истории, культуре и искусстве ; отв. ред. Н.

24. А. Хренов. М.: Наука, 2004а. - С. 113 - 130.

25. Ахнезер, А. С. Между Я и Другим (Социокультурное исследование) / А. С. Ахиезер // Мир психологии. 2001а. - № 3. - С. 16 - 27.

26. Ахиезер, А. С. Монологизация и диалогизация управления. (Опыт российской истории) / А. С. Ахиезер // Общественные науки и современность. 20046. - № 2. - С. 24 - 34.

27. Ахиезер, А. С. От диалога к диалогизации (в свете концепции В. Библера) / А. С. Ахиезер, М. А. Шуровский // Вопросы философии. 2005. -№ З.-С. 58-70.

28. Ахиезер, А. С. Об особенностях современного философствования / А. С. Ахиезер // Вопросы философии. 1995. -№ 12. - С. 3 - 20.

29. Ахиезер, А. С. Россия: критика исторического опыта. В 3 т. Т. 3 /

30. A. С. Ахиезер. -М.: Философское общество, 19916.-471 с.

31. Ахиезер, А. С. Социокультурное прогнозирование России на макро- и микроуровнях / А. С. Ахиезер // Полис. 1994. - № 6. - С. 16 - 32.

32. Ахиезер, А. С. Социокультурные основания и смысл большевизма / А. С. Ахиезер, А. П. Давыдов, М. А. Шуровский, И. Г. Яковенко, Е. Н. Яркова. Новосибирск : Сибирский хронограф, 20026. - 610 с.

33. Ахиезер, А. С. Специфика российской политической культуры и предмет политологии. (Историко-культурное исследование) / А. С. Ахиезер // Pro et Contra. 2002в. - № 3. - С. 51 - 76.

34. Ахиезер, А. С. Философские основы социокультурной теории и методологии / А. С. Ахиезер // Вопросы философии. 2000. - № 9. - С. 29 -45.

35. Баранов, А. Н. Что нас убеждает. Общественное сознание и язык / А. Н. Баранов. М. : Знание, 1990. - 64 с.

36. Барбасов, А. В. Научные и вненаучные аспекты в социально-стратегическом проектировании (проблемы новой культурной эволюции) / А.

37. B. Барбасов // Научные и вненаучные формы социального знания: ответственность теоретика : сб. ст. ; отв. ред. В. Г. Федотова. М. : ИФРАН,1992.-С. 72-83.

38. Барт, Р. Семиология как приключение / Р. Барт // Мировое древо. Междунар. журнал по теории и истории мировой культуры ; Российский государственный гуманитарный ун-т ; Ин-т высших гуманитарных исследований. М., 1993. - № 2. - С. 79 - 83.

39. Барт, Р. Смерть автора / Р. Барт // Избранные работы: Семиотика и поэтика. 2-е изд. - М.: Универс, 1994. - С. 384 - 391.

40. Барт, Р. Мифологии / Р. Барт ; пер. с фр., авт. вступ. ст. и коммент. С. Н. Зенкин. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1996. -312 с.

41. Барт, P. S/Z / Р. Барт ; пер с фр. Г. К. Косикова, В. П. Мурат ; под ред. Г. К. Косикова. 2-е изд., испр. - М. : Эдиториал УРСС, 2001. - 232 с.

42. Барулин, В. С. Диалектика сфер общественной жизни / В. С. Барулин. М.: Изд-во МГУ, 1982. - 230 с.

43. Барулин, В. С. Основы социально-философской антропологии / В. С. Барулин. М.: ИКЦ "Академкнига", 2002. - 455 с.

44. Батищев, Г. С. Введение в диалектику творчества / Г. С. Батищев. СПб.: Изд-во РХГИ, 1997. - 464 с

45. Батищев, Г. С. Неисчерпаемые возможности и границы применения категории деятельности / Г. С. Батищев // Деятельность: теория, методология, проблемы. М., 1990. - С. 23 - 35.

46. Батищев, Г. С. Философско-аксиологические идеи в концепции человека С. JI. Рубинштейна / Г. С. Батищев // Философские науки. 1989. -№ 7. - С. 26-36.

47. Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики / М. М. Бахтин. -М.: Художественная литература, 1975. 502 с.

48. Бахтин, М. М. К философии поступка / М. М. Бахтин // Философия и социология науки и техники : ежегодник. 1984-1985 / Академия наук СССР, научный Совет по философским и социальным проблемам науки и техники. М. : Наука, 1986а. - С. 80 - 161.

49. Бахтин, М. М. Литературно-критические статьи / М. М. Бахтин. -М.: Художественная литература, 19866. 480 с.

50. Бахтин, М. М. Проблемы поэтики Достоевского / М. М. Бахтин. -4-е изд. -М.: Советская Россия, 1979а. 320 с.

51. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин. -М.: Художественная литература, 19796. 412 с.

52. Безлепкин, Н. Философия языка в России: К истории русской лингвофилософии / Н. Безлепкин. СПб : "Искусство - СПб", 2001. - 392 с.

53. Бек, У. Политическая динамика в глобальном обществе риска / У. Бек // Мировая экономика и международные отношения. 2002. - № 5. - С. 10-19.

54. Бек, У. Что такое глобализация? (Ошибки глобализма ответы на глобализацию) / У. Бек ; пер. с нем. А. Григорьева, В. Седельника. - М. : Прогресс-Традиция, 2001. - 304 с.

55. Белл, Д. Социальные рамки информационного общества / Д. Белл ; под ред. П. С. Гуревича // Новая технократическая волна на Западе. М. : Прогресс, 1986. - С. 330 - 342.

56. Бергер, П. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман ; пер. с англ. Е. Руткевич. М. : Academia-Центр и МЕДИУМ, 1995. - 323 с.

57. Бердяев, Н. А. Самопознание (опыт философской автобиографии) / Н. А. Бердяев. М.: Книга, 1991.-446 с.

58. Бердяев, Н. А. Философия свободы. Смысл творчества / Н. А. Бердяев. -М.: Правда, 1989. 398 с.

59. Бердяев, Н. А. Философия свободного духа / Н. А. Бердяев. М. : Республика, 1994. - 480 с.

60. Берлин, И. Оригинальность Макиавелли / И. Берлин // Человек. -2001.-№3.-С. 141-153.

61. Берлянд, И. Е. От составителей / И. Е. Берлянд // Библер В. С.

62. Замыслы. В 2 кн. Кн. 1. М : Российск. гос. гуманит. ун-т, 2002. - С. 3 - 11.

63. Бехтерев, В. М. Избранные работы по социальной психологии / В. М. Бехтерев ; отв. ред. Е. А. Будилова, Е. И. Степанова ; РАН, Ин-т психологии. М.: Наука, 1994. - 400 с.

64. Бибихин, В. В. Мир / В. В. Бибихин. Томск: Водолей, 1995.144 с.

65. Бибихин, В. В. Свое, собственное / В. В. Бибихин // Вопросы философии. 1997. - № 2. - С. 71 - 81.

66. Библер, В. С. Замыслы. В 2 кн. Кн. 2. / В. С. Библер- М. : РГГУ, 2002.-С. 880- 1158.

67. Библер, В. С. Культура. Диалог культур / В. С. Библер // Вопросы философии. 1997а. -№ 1.-С. 31 -43.

68. Библер, В. С. Михаил Михайлович Бахтин, или Поэтика и культура / В. С. Библер. -М.: Прогресс, 1991. 176 с.

69. Библер, В. С. Мышление как творчество. (Введение в логику мысленного диалога) / В. С. Библер. М.: Политиздат, 1975. - 399 с.

70. Библер, В. С. О гражданском обществе и общественном договоре / В. С. Библер // Через тернии. Пролог. Что дальше? ; ред. А. А. Протащик. -М.: Прогресс, 1990а. С. 335 - 361.

71. Библер, В. С. От наукоучения к логике культуры. Два философских введения в XXI век / В. С. Библер. М. : Политиздат, 19906. -413 с.

72. Библер, В. С. Понимание JI. В. Выготским внутренней речи и логика диалога культуры. Книга избранных очерков / В. С. Библер // На гранях логики культуры. М. : Русское феноменологическое общество, 19976.-С. 314-326.

73. Библер, В. С. Самостоянье человека. Предметная деятельность в концепции Маркса и самодетерминация индивида / В. С. Библер. Кемерово : Алеф, Гуманитарный центр, 1993. - 96 с.

74. Блакар, Р. М. Язык как инструмент социальной власти / Р. М. Блакар // Язык и моделирование социального взаимодействия ; под ред. В. В. Петрова. -М.: Прогресс, 1987. С. 88 - 125.

75. Блумфилд, JI. Язык / Л. Блимфилд. М. : Прогресс, 1968. - 607 с.

76. Блэк, С. Введение в паблик рилейшнз / С. Блэк ; пер. с англ. В. Г Днепровского, И. А. Черничкиной. Ростов н/Д : Феникс, 1998. - 317 с.

77. Богданов, А. А. Тектология. Всеобщая организационная наука. В 2 кн. Кн. 1. / А. А. Богданов ; отв. ред. Л. И. Абалкин ; Отд-ние экономики АН СССР, Ин-т экономики АН СССР, Ин-т систем, исслед. АН СССР. М. : Экономика, 1989. - 304 с.

78. Бодрийяр, Ж. Система вещей / Ж. Бодрийяр ; пер с фр. С. Н. Зенкина. -М.: Рудомино, 1995. 173 с.

79. Боэций. Каким образом троица есть единый бог, а не три божества / Боэций // "Утешение философией" и другие трактаты. М.: Наука, 1990.-С. 145- 157.

80. Братусь, Б. С. Аномалии личности / Б. С. Братусь. М. : Мысль, 1988.-302 с.

81. Бриллюэн, Л. Наука и теория информатизации / Л. Бриллюэн. -М.: Физматгиз, 1960. 392 с.

82. Брунер, Дж. Психология познания / Дж. Брунер. М. : Прогресс, 1977.-412 с.

83. Бубер, М. Два образа веры / М. Бубер ; пер. с нем. М. И. Левиной, С. В. Лёзова, И. И. Маханькова и др.; под ред. П. С. Гуревича, С. Я. Левит, С. В. Лёзова. М. : Республика, 1995. - 464 с.

84. Буева, Л. П. Человек: деятельность и общение / Л. П. Буева. М.: Мысль, 1978.-215 с.

85. Бурдье, П. Социология политики / П. Бурдье. М. : СОЦИО-ЛОГОС, 1993.-336 с.

86. Бэкон, Ф. Сочинения. В 2 т. Т. 2. Новый Органон / Ф. Бэкон ; пер.с англ., сост., общ. ред. и вступит, ст. A. JI. Субботина. М. : Мысль, 1972. -582 с.

87. Вайнштейн, О. Б. Постмодернизм: история или язык? Постмодернизм и культура: материалы "круглого стола" / О. Б. Вайнштейн // Вопросы философии. 1993. -№3. - С. 3 - 7.

88. Валери, П. Об искусстве / П. Валери ; пер., предисл. А. А. Вишневского ; коммент. и очерк В. Козового. 2-изд. - М. : Искусство, 1993. -507 с.

89. Валитова, Р. Р. Толерантность как этическая проблема : автореф. дис. канд. филос. наук : 09.00.05 / Р. Р. Валитова. М., 1997. - 20 с.

90. Васильев, Н. А. Воображаемая логика. Избранные труды / Н. А. Васильев. М.: Наука, 1989. - 264 с.

91. Вебер, М. Избранные произведения / М. Вебер. М. : Прогресс, 1990.-805 с.

92. Вежбицка А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицка. М. : Русские словари, 1997. - 411 с.

93. Величковский, Б. С. Современная когнитивная психология / Б. С. Величковский. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. - 336 е.

94. Вербицкая, JI. А. Глобализация и интернационализация в образовании и важность изучения иностранных языков / JI. А. Вербицкая // Мир русского слова. 2001. - № 2. - С. 15-18.

95. Вернадский, В. И. Научная мысль как планетное явление / В. И. Вернадский. М. : Наука, 1991. - 270 с.

96. Визгин, В. П. На пути к Другому. От школы подозрения к философии доверия / В. П. Визгин. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 796 с.

97. Виндельбанд, В. Дух и история: избранное / В. Виндельбанд ; пер. с нем. М. А. Ходанович. М.: Юристъ, 1995. - 687 с.

98. Виндельбанд, В. История новой философии в её связи с общей культурой и отдельными науками. В 2 т. Т. 1. От Возрождения до

99. Просвещения / В. Виндельбанд ; пер. с нем. под ред. А. Введенского ; вступ. Ст. О. Бойцовой. М.: ТЕРРА-Книжный клуб ; Канон-пресс-Ц, 2000. - 640 с.

100. Винер, Н. Кибернетика и общество / Н. Винер. М. : Изд-во иностр. лит-ры, 1958. - 200 с.

101. Виноградов, В. В. О теории художественной речи / В. В. Виноградов. М. : Высшая школа, 1971. - 240 с.

102. Винограй, Э. Г. Основы общей теории систем / Э. Г. Винограй. -Кемерово : КемТИПП, 1993. -339 с.

103. Витгенштейн, JL Философские работы. Ч. 1. / Л. Витгенштейн ; авт. предисл. М. Козлова. М.: Гнозис, 1994. - 521 с.

104. Волков, А. А. Основы русской риторики / А. А. Волков. М. : Издание филологич. ф-та МГУ им. М. В. Ломоносова, 1996. - 344 с.

105. Волошинов, В. Н. Бахтин под маской. Марксизм и философия языка: Основные проблемы социологического метода в науке о языке / В. Н. Волошинов. М.: Лабиринт, 1993. - 191 с.

106. Воробьева, О. П. О трояком подходе к статусу текста / О. П. Воробьева // Художнш текст в культурному, фшолопчному та лiHreiстачному аспектах : тези доповщей межвузовсько1 конференцп. Кшв. 24-26 жовтня 1991.-Кшв, 1991.-С. 14-21.

107. Воронина, О. А. Феминизм и тендерное равенство / О. А. Воронина. М.: УРСС , 2004. - 319 с.

108. Выготский, Л. С. Собрание сочинений. В 6 т. Т. 2. Проблемы общей психологии / Л. С. Выготский ; под ред. В. В. Давыдова. М. : Педагогика, 1982. - 504 с.

109. Выготский, Л. С. Мышление и речь / Л. С. Выготский. М., Л. : Соцэкгиз 1934. - 324 с.

110. Гадамер, Г.-Г. Истина и метод (Основы философской герменевтики) / Г.-Г. Гадамер. М.: Прогресс, 1988. - 704 с.

111. Гайденко, П. П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология

112. XX века / П. П. Гайденко. М.: Республика, 1997. - 495 с.

113. Ганжин, В. Т. Основы рекламного мышления / В. Т. Ганжин. М.: Фонд НИМБ, 2001 - 289 с.

114. Гачев, Г. Д. Национальные образы мира / Г. Д. Гачев. М. : Academia, 1988.-445 с.

115. Гегель, Г. Сочинения. В 3 т. Т. 2. Философия природы / Г. Гегель // Энциклопедия философских наук. М. : Мысль, 1975. - 696 с.

116. Герасимов, В. И. На пути к когнитивной модели языка / В. Герасимов, В. В. Петров // Новое в зарубежной лингвистике. М. : "Прогресс" 1988. - Вып. XXIII: Когнитивные аспекты языка. - С. 5 - 11.

117. Гердер, И. Г. Идеи к философии истории человечества / И. Г. Гердер ; пер. с нем. А. В. Михайлова. М. : Наука, 1977. - 703 с.

118. Гидденс, Э. Устроение общества: Очерк теории структурации / Э. Гидденс. М.: Академический проект, 2003. - 528 с.

119. Глуздов, В. А. Наука и учебный предмет: методологический анализ взаимосвязи / В. А. Глуздов. Н. Новгород : Нижегор. гуманитар, центр, 2000- 167 с.

120. Гобозов, И. А. Социальная философия : учеб. пособие / И. А. Гобозов. -М.: Издатель Савин С. А., 2003. 528 с.

121. Гобозов, И. А. Социальное познание / И. А. Гобозов. Философия и общество. - 1999. -№ 2. - С. 98 - 127.

122. Гольц, Г. А. Культура и экономика. Россия за три века. XVIII-XX вв. Т. I. Менталитет, транспорт, информация (прошлое, настоящее, будущее) / Г. А. Гольц. Новисибирск : Сибирский Хронограф, 2002. - 535 с.

123. Государев, Н. А. Треугольный человек / Н. А. Государев. М. : Молодая гвардия, 1991. - 249 с.

124. Гофман, А. Б. Классическое и современное. Этюды по истории и теории социологии / А. Б. Гофман. М.: Наука, 2003. - 764 с.

125. Гречаный, В. В. Аксиологический аспект философии : дис. . д-ра филос. наук : 09.00.01 / В. В. Гречаный. Л., 1989. - 342 с.

126. Гроф, С. За пределами мозга / С. Гроф ; пер. с англ. А. Андрианова и др. 2-е изд., испр. - М. : Изд-во Трансперсонального ин-та, 1993.-497 с.

127. Гумбольдт, В. фон. Избранные труды по языкознанию / В. фон Гумбольдт. М.: Прогресс, 1984. - 397 с.

128. Гумбольдт, В. фон. Язык и философия культуры / В. фон Гумбольдт. М.: Прогресс, 1985. - 560 с.

129. Гуревич, П. С. Антропологический ренессанс / П. С. Гуревич // Феномен человека. Антология. М. : Высшая школа, 1993. - С. 3 - 23.

130. Гусев, Ю. А. Творчество / Ю. А. Гусев // Новейший философский словарь ; сост. и гл. науч. ред. А. А. Грицанов. 2-е изд., перераб. и доп. -Мн.: Интерпрессервис ; Книжный Дом. - 2001. - С. 1019.

131. Гуссерль, Э. Идея один / Э. Гуссерль. - М. : Дом интеллектуальной книги, 1999. - 98 с.

132. Гуссерль, Э. Кризис европейского человечества и философия / Э. Гуссерль // Философия как строгая наука. Новочеркасск : Сагуна, 1994. - С. 101-137.

133. Дейк, Т. А. Ван. Язык. Познание. Коммуникация / Т. А. Ван Дейк. М.: Прогресс, 1989. - 312 с.

134. Декарт, Р. Избранные произведения / Р. Декарт. М. : Госполитиздат, 1950. - 712 с.

135. Делез, Ж. Логика смысла / Ж. Делез. М. : Издательский Центр "Академия", 1995. - 298 с.

136. Делез, Ж. Капитализм и шизофрения. Анти-Эдип / Ж. Делез, Ф. Гваттари ; авт. введ. М. К. Рыклин. -М.: ИНИОН, 1990. 107 с.

137. Демьянков, В. 3. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода / В. 3. Демьянков // Вопросы языкознания. -1994.-№ 4.-С. 17-33.

138. Деррида, Ж. Письмо японскому другу / Ж. Деррида // Вопросы философии. 1992. - № 4. - С. 53 - 57.

139. Джемс, У. Психология / У. Джемс. М.: Педагогика, 1991. - 368 с.

140. Диоген, Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов / Диоген Лаэртский. М.: Мысль, 1979. - 620 с.

141. Докинз, Р. Эгоистичный ген / Р. Докинз. М,: Мир, 1993. - 318 с.

142. Дридзе, Т. М. Социокультурная коммуникация: текст и диалог в семиосоциопсихологии / Т. М. Дридзе // Социокультурное пространство диалога. М.: Наука, 1999. - С. 58 - 77.

143. Дридзе, Т. М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации / Т. М. Дридзе. М. : Наука, 1984. - 268 с.

144. Дридзе, Т. М. Экоантропоцентрическая парадигма в социальном познании и социальном управлении / Т. М. Дридзе // Человек. 1998. -№ 2. -С. 95- 105.

145. Дубина, И. Н. К проблеме мистифицирования творчества / И. Н. Дубина // Известия АГУ. 1997. - №2. - Барнаул, 1998. - С. 92-93.

146. Дьюи, Д. Реконструкция в философии. Проблемы человека / Д. Дьюи ; пер. с англ., послесл. и примеч. Л. Е. Павловой. М. : Республика, 2003.-493 с.

147. Дюркгейм, Э. Социология / Э. Дюркгейм. М.: Канон, 1995. - 352 с.

148. Ельмеев, В. Я. Воспроизводство общества и человека / В. Я. Ельмеев. М.: Мысль, 1988. - 235 с.

149. Ельмеев, В. Я. Теория и практика социального развития / В. Я. Ельмеев : избр. науч. тр. к 75-летию со дня рождения. СПб. : Изд-во С.

150. Петерб. ун-та, 2004. 397 с.

151. Зейналов, Г. Г. Человечество в поисках альтернативного пути развития / Г. Г. Зейналов. М. : Прометей, 1999. - 200 с.

152. Зиммель, Г. Избранное. Т. 2. Созерцание жизни / Г. Зиммель. М.: Юристъ, 1996. - С. 266 - 291.

153. Зиновьев, А. А. Восхождение от абстрактного к конкретному. (На материале "Капитала" К. Маркса) / А. А. Зиновьев. М. : РАН ИФ, 2002. -385 с.

154. Зиновьев, А. А. На пути к сверхобществу / А. А. Зиновьев. М. : Центрполиграф, 2000. - 638 с.

155. Золотарев, А. М. Родовой строй и первобытная мифология / А. М. Золотарёв. М.: Наука, 1964. - 327 с.

156. Зомбарт, В. Буржуа: Этюды по истории духовного развития современного экономического человека / В. Зомбарт. М. : Наука, 1994. -443 с.

157. Иванов, Вяч. В. К семантической типологии производных от числительного "два" / Вяч. В. Иванов // Русская антропологическая школа : труды. М.: РГГУ, 2004а. - Вып. 1. - С. 35 - 60.

158. Иванов, Вяч. В. Лингвистика третьего тысячелетия. Вопросы к будущему / Вяч. В. Иванов. М. : Языки славянской культуры, 20046. - 208 с.

159. Ивин, А. А. Социальная философия : учеб. пособие / А. А. Ивин ; М-во образования Рос. Федерации. М.: Гадарики, 2003. - 336 с.

160. Ильенков, Э. В. Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении / Э. В. Ильенков. М. : РОССПЭН, 1997. - 464 с.

161. Ильенков, Э. В. Диалектическая логика: Очерки истории и теории / Э. В. Ильенков. 2-е изд., доп. - М. : Политиздат, 1984. - 320 с.

162. Ильенков, Э. В. Что же такое личность? / Э. В. Ильенков // Философия и культура. М.: Политиздат, 1991. С. 387-414.

163. Ильин, В. В. Российская цивилизация: содержание, границы, возможности / В. В. Ильин, А. С. Ахиезер.- М. : МГУ, 2000. 301 с.

164. Ильин, В. В. Философия / В. В. Ильин. М. : Академический Проект, 1999. - 386 с.

165. Ильин, В. В. Реформы и контрреформы в России: (Циклы модернизационного процесса) / В. В. Ильин, А. С. Панарин, А. С. Ахиезер. -М. :МГУ, 1996.-389 с.

166. Ильин, В. В. Макросоциология / В. В. Ильин, Б. Ф. Кевбрин, В. А. Писачкин ; Саранский кооперативный институт. Саранск, 2004. - 204 с.

167. Ильин, И. A. Pro et contra / И. А. Ильин ; сост., вступ. ст., примеч. И. И. Евлампиева. СПб.: РХГИ, 2004. - 896 с.

168. Ильин, И. П. Английский постструктурализм и традиция социального историзма / И. П. Ильин // Диапазон. 1992. - № 2. - М., - С. 32 -38.

169. Ильин, И. П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа / И. П. Ильин. М.: Интрада, 1998. - 253 с.

170. Ильин, И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм / И. П. Ильин. М. : Интрада, 1996. - 256 с.

171. Ильчиков, М. 3. Социология воспитания / М. 3. Ильчиков, Б. А. Смирнов. М.: Ин-т междунар. права и экономики, 1996. - 114 с.

172. Каган, М. С. Мир общения: Проблема межсубъектных отношений

173. М. С. Каган. М.: Политиздат, 1988. - 315 с.

174. Каменская, О. JL Текст и коммуникация / О. JI. Каменская. М. : Высш. шк., 1990.- 151 с.

175. Кант, И. Критика способности суждения / И. Кант. СПб.: Наука, 1995.-512 е.171. "Капитал" К. Маркса, философия и современность / JI. А. Леонтьев, А. М. Румянцев, Г. С. Батищев и др.; АН СССР, Ин-т философии. -М.: Наука, 1968.-759 с.

176. Карасик, В. И. Языковый круг. Личность, концепты, дискурс / В. И. Карасик. М.: Гнозис, 2004. - 390 с.

177. Кассирер, Э. Опыт о человеке: Введение в философию человеческой культуры / Э. Кассирер // Проблема человека в западной философии. М. : Наука, 1988. - 530 с.

178. Кастельс, М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / М. Кастельс. М.: ГУ ВШЭ, 2000. - 608 с.

179. Кацнельсон, С. Д. Заметки о падежной теории Ч. Филлмора / С. Д. Кацнельсон // Вопросы языкознания. 1988. - № 1. - С. 110-117.

180. Кевбрин, Б. Ф. Развитие. Детерминизм. Закон / Б. Ф. Кевбрин ; Моск. ун-т потребкооперации. М., 1998. - 244 с.

181. Келле, В. Ж. Глобализация с позиции цивилизационного подхода / В. Ж. Келле // Глобализация, Культура, Цивилизация : мат. пост, действ, междисц. семинара Клуба ученых "Глобальный мир". М. : Институт микроэеономики, 2003. - Вып. 7 (30). - С. 32 - 44.

182. Кессиди, Ф. X. От мифа к логосу : Становление греческой философии / Ф. X. Кессиди. М. : Мысль, 1972. - 312 с.

183. Клейнер, Б. И. Социальная причинность, её природа и специфика /Б. И. Клейнер. -М.: Высш. шк., 1991. 128 с.

184. Клике, Ф. Пробуждающееся мышление / Ф. Клике. М. : Прогресс, 1983.-302 с.

185. Кнабе, Г. С. Двуединство культуры / Г. С. Кнабе // Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре античного Рима. М. : ИНДРИК, 1993.-С. 17-170.

186. Князева, Е. Н., Интуиция как самодостраивание / Е. Н. Князева, С. П. Курдюмов // Вопросы философии. 1994. - № 2. - С. 110 - 122.

187. Князева, Е. Н. Синергетика как новое мировидение: диалог с И. Пригожиным / Е. Н. Князева, С. П. Курдюмов // Вопросы философии. 1992. -№ 12.-С.З-20.

188. Ковальченко, И. Д. Методы исторического исследования / И. Д. Ковальченко. М.: Наука, 1987. - 439 с.

189. Кожурин, Ю. Ф. Цивилизация: идентификация социокультурной системы регионов / Ю. Ф. Кожурин. — Саранск : Тип. "Красный Октябрь", 2003.-352 с.

190. Козловски, П. Культура постмодерна / П. Козловски ; пер. с нем. JI. В. Федоровой, Ф. Н. Фельдмана, М. Н. Грецкого, JI. В. Сувойчик. М. : Республика, 1997. - 240 с.

191. Колегов, А. В. Грамматика языка-посредника ЭЛЬЮНДИ / А. В. Колегов. Тирасполь : РИО ПГУ, 1998. - 220 с.

192. Колесникова, И. А. Педагогическая реальность в зеркале межпарадигмальной рефлексии / И. А. Колесникова ; С.-Петерб. гос. ун-т пед. мастерства. СПб.: СПбГУПМ, 1999. - 242 с.

193. Кон, И. С. Социология личности / И. С. Кон. М. : Политиздат, 1967.-384 с.

194. Кондаков, И. Россия в контексте глобализации / И. Кондаков // Глобализация и локальная культура ; сост. и отв. ред. Г. И. Зверева. М. : РГГУ, 2002.-С. 13-27.

195. Конт, О. Дух позитивистской философии / О. Конт. СПб : Санкт-Петербургское философское общество, 2001. - 157 с.

196. Колосов, Н. Е. Логика демократии / Н. Е. Колосов // Новоелитературное обозрение. 2003. - № 64. - С. 97 - 112.

197. Копосов, Н. Е. Хватит убивать кошек. Критика социальных наук / Н. Е. Копосов. — М.: Новое литературное обозрение, 2005. 246 с.

198. Коул, М. Культурные механизмы развития / М. Коул // Вопросы психологии. 1995. -№ 3. - С. 5 -20.

199. Кохановский, В. П. Философия и методология науки : учеб. для студентов вузов / В. П. Кохановский. М. : ACT Ростов н/Д. : Феникс, 1999. -574 с.

200. Крапивенский, С. Э. Социокультурная детерминанта исторического процесса / С. Э. Крапивенский // Общественные науки и современность. 1997. -№ 4. - С. 134 - 142.

201. Крапивенский, С. Э. Девальвация личности: причины и возможности коррекции / С. Э. Крапивенский, Э. Фельдман // Философия и общество. 2004. - № 2. - С. 24 - 47.

202. Краткий психологический словарь ; сост. JI. А. Карпенко; под общ. ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского. М. : Политиздат, 1985. -431 с.

203. Кратчфилд, Дж. Хаос / Дж. Кратчфилд, Дж. Фармер, Н. Паккард, Р. Шоу // В мире науки. 1987. - №2. - С. 16 - 28.

204. Крысин, JI. П. Иноязычное слово в контексте современной общественной жизни / JI. П. Крысин // Русский язык конца XX столетия (1985-1995) ; отв. ред. Е. А. Земская ; Ин-т рус. яз. Рос. акад. наук. М. : Языки русской культуры, 1996. - С. 146 - 155.

205. Крысин, JI. П. Русское слово, свое и чужое: Исследования по современному русскому языку и социолингвистике / Л. П. Крысин. М. : Языки славянской культуры, 2004. - 888 с.

206. Куайн, У. Слово и объект / У. Куайн ; пер. с англ. А. 3. Черняк, Т. А. Дмитриев. М.: Логос ; Праксис, 2000. - 385 с.

207. Кубрякова, Е. С. Язык и знание: На пути получения знаний оязыке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира / Е. С. Кубрякова ; Рос. Академия наук, Ин-т языкознания. М. : Языки славянской культуры, 2004. - 560 с

208. Кун, Т. Структура научных революций / Т. Кун. М. : Прогресс, 1977.-300 с.

209. Купер, И. Р. Гипертекст как форма коммуникации / И. Р. Купер // Социологический журнал. 2000. -№ 1/2. - С. 37 - 59.

210. Кутырёв, В. А. Естественное и искусственное: борьба миров / В. А. Кутырёв. Н. Новгород : Издательство "Нижний Новгород", 1994. - 199 с.

211. Кьеркегор, С. Страх и трепет / С. Кьеркегор. М. : Изд-во "Республика", 1993. - 383 с.

212. Лаплас, П. С. Опыт философии теории вероятностей. Популярное изложение основ теории вероятностей и её приложений / П. С. Лаплас ; М. : Наука, 1908.-206 с.

213. Ласло, Э. Век бифуркации / Э. Ласло // Путь. 1995. - № 7. - С. 12-13.

214. Леви-Брюль, Л. Первобытное мышление / Л. Леви-Брюль // Хрестоматия по истории психологии. М.: МГУ, 1980. - С. 237-256.

215. Леви-Брюль, Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении / Л. Леви-Брюль. М.: Педагогика-Пресс, 1999. - 602 с.

216. Леви-Стросс, К. Структурная антропология / К. Леви-Стросс. М.: Наука, 1983.- 535 с.

217. Леви-Стросс, К. Структура мифов / К. Леви-Стросс // Вопросы философии. 1970.-№7.-С. 152-161.

218. Лейбниц, Г. Сочинения. В 4 т. Т. 1. Монадология / Г. Лейбниц (Философское наследие). М.: Мысль, 1982. - С. 413 - 429.

219. Леонтьев, А. Н. Деятельность и личность / А. Н. Леонтьев // Вопросы философии. 1974. - № 5. - С. 76 - 84.

220. Леонтьев, А. Н. Деятельность, сознание, личность / А. Н.

221. Леонтьев // Психология личности : тексты ; под ред. Ю. Б. Гиппенрейтер, А.

222. A. Пузырея. М.: Изд-во МГУ, 1982. - 304 е.;

223. Леонтьев, Д. А. Личность: человек в мире и мир в человеке / Д. А. Леонтьев // Вопросы психологии. 1989. - № 3. - С. 57 - 70.

224. Линдсей, П. Переработка информации у человека / П. Линдсей, Д. Норман ; пер. с англ. под ред. А. Р. Лурия. М. : Мир, 1974. - 550 с.

225. Лиотар, Ж.-Ф. Состояние постмодерна / Ж.-Ф. Лиотар ; пер. с фр. Н. А. Шматко. СПб.: Алетейя, 1998. - 160 с.

226. Лихтенберг Г. К. Афоризмы / Г. К. Лихтенберг. М. : Наука, 1965.-344 с.

227. Ломов, Б. Ф. Антиципация в структуре деятельности / Б. Ф. Ломов, Е. Н. Сурков. М. : Наука, 1980. - 279 с.

228. Лосев, А. Ф. Знак, символ, миф / А. Ф. Лосев. М. : Изд-во МГУ, 1982.-479 е.

229. Лосский, В. Очерк мистического богословия Восточной церкви /

230. B. Лосский//Мистическое богословие. Киев : Путь к Истине, 1991. - С. 95-259.

231. Лотман, Ю. М. О семиотическом механизме культуры / Ю. М. Лотман // Антология культурологической мысли. М. : Изд-во РОУ, 1996.1. C. 322-328.

232. Лотман, Ю. М. Текст в тексте / Ю. М. Лотман // Труды по знаковым системам. Тарту, 1981. -№ XIV. - С. 3 - 32.

233. Луман, Н. Почему необходима "системная теория"? / Н. Луман // Проблемы теоретической социологии ; под ред. А. О. Бороноева. СПб. : Петрополис, 1994.-Вып. 1. - С. 42-54.

234. Луман, Н. Что такое коммуникация / Н. Луман ; пер. с нем. Д. В. Озирченко // Социологический журнал 1995. -№ 3. - С. 114 - 128.

235. Люббе, К. В ногу со временем. О сокращении нашего пребывания в настоящем / К. Люббе // Вопросы философии. 1994. -№ 4. - С. 94 - 113.

236. Майданов, А. С. Процесс научного творчества / А. С. Майданов.1. М.: Наука, 1983.-207 с.

237. Майоров, Г. Г. Теоретическая философия Готфрида В. Лейбница / Г. Г. Майоров. М.: МГУ, 1973. - 264 с.

238. Майоров, Г. Г. Философия как искание абсолюта / Г. Г. Майоров. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 416 с.

239. Макаров, М. Л. Основы теории дискурса / М. Л. Макаров. М. : ИТДГК Тнозис", 2003. - 280 с.

240. Мамардашвили, М. К. Как я понимаю философию / М. К. Мамардашвили. М. : Прогресс, Культура, 1992. - 365 с

241. Мамардашвили, М. К. Необходимость себя: лекции. Статьи. Философские заметки / М. К. Мамардашвили. М.: Лабиринт, 1996. - 432 с.

242. Мамардашвили, М. К. О философии / М. К. Мамардашвили // Вопросы философии. 1991. -№ 5. - С. 3 - 10.

243. Мамчур, Е. А. Единство как идеал физического познания / Е. А. Мамчур // Единство научного познания. М.: ИФРАН, 1988. - С. 36. - 49.

244. Ман, П. де. Критика и кризис / П. де Ман // Философские науки. -1992.-№3.-С. 48-64.

245. Марков, Б. В. Храм и рынок. Человек в пространстве культуры / Б. В. Марков. СПб.: Алетейя, 1999. - 296 с.

246. Маркова, Л. А. Философия из хаоса / Л. А. Маркова. М. : Канон, 2004.-384 с.

247. Маркс, К. Из ранних произведений / К. Маркс, Ф. Энгельс. М. : Госполитиздат, 1956. - 689 с.

248. Маркс, К., Сочинения. Т. 12. / К. Маркс, Ф. Энгельс ; подгот. к печати А. С. Дергунова, С. М. Григорьян ; Ин-т марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. 2-е изд. - М.: Госполитиздат, 1958. - 879 с.

249. Маркс, К. Сочинения. Т. 2. Святое семейство, или критика критической критики против Бруно Бауэра и компании / К. Маркс, Ф. Энгельс ; подгот. к печати И. А. Бах, В. К. Брушлинский ; Ин-т Маркса Энгельса

250. Ленина Сталина при ЦК КПСС. - М.: Политиздат, 1955. - С. 3 - 230.

251. Маркс, К. Сочинения. Т. 42. Тезисы о Фейербахе. Маркс о Фейербахе / К. Маркс, Ф. Энгельс ; подгот. к печати А. К. Воробьёва, А. И. Малыш ; Ин-т марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. 2-е изд. - М. : Политиздат, 1955. - С. 264 - 266.

252. Маркс, К. Сочинения. Т. 3. Немецкая идеология / К. Маркс Ф. Энгельс ; подгот. к печати И. А. Бах, В. К. Брушлинский ; Ин-т Маркса -Энгельса Ленина - Сталина при ЦК КПСС. - 2-е изд. - М. : Политиздат, 1955.-С. 7-544.

253. Маркузе, Г. Одномерный человек. Исследование идеологии развитого Индустриального Общества / Г. Маркузе ; пер. с англ., предисл., примеч. А. Юдина. М.: "REFL-book", 1994. - 368 с.

254. Матвеева, Г. Г. Актуализация прагматического аспекта научного текста / Г. Г. Матвеева. Ростов: Издательство Ростовского ун-та, 1984. - 131 с.

255. Махнина, Ф. М. Информатизация в контексте модернизации Российского общества : дис. канд. социол. наук : 22.00.04 / Ф. М. Махнина. -Казань, 1999.- 170 с.

256. Межуев, В. М. Отношение к прошлому ключ к будущему / В. М. Межуев // Куда идет Россия? Кризис институциональных систем: век, десятилетие, год. -М.: Логос, 1999. - С. 39 - 48.

257. Мейен, С. В. Кто первым бросит камень? / С. В. Мейен // Знание -сила. 1987. - № 12. - С. 61 - 75.

258. Мелик-Гайказян, И. В. Информационные процессы и реальность / И. В. Мелик-Гайказян. М. : Наука, 1998. - 192 с.

259. Меликов, В. В. Введение в текстологию традиционных культур (на примере "Бхагавадгиты" и других индийских текстов) / В. В. Меликов. -М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1999. 304 с.

260. Мельников, В. М. Введение в экспериментальную психологию личности / В. М. Мельников, Л. Т. Ямпольский. М. : Просвещение, 1985.320 с.

261. Мерлин, В. С. Очерк интегрального исследования индивидуальности / В. С. Мерлин. М. : Педагогика, 1986. - 254 с.

262. Микешина, Л. А. Особенность создания абстракций и теорий в гуманитарных науках / Л. А. Микешина // Человек. Наука. Цивилизация. К семидесятилетию акад. В. С. Степина. М.: Канон +, 2004. - С. 511 - 530.

263. Михайлов, А. В. Языки культуры / А. В. Михайлов. М. : Языки русской культуры, 1997. - 912 с.

264. Моль, А. Социодинамика культуры / А. Моль. М. : Прогресс, 1973.-406 с.

265. Момджян, К. X. Введение в социальную философию / К. X. Момджян. -М.: Высш. шк., Университет, 1997. 448 с.

266. Момджян, К. X. Социум. Общество. История / К. X. Момджян. -М. : Наука, 1994.-239 с.259. :Мудрик, А. В. Введение в социальную педагогику / А. В. Мудрик. М.: Институт практической психологии, 1997. - 365 с.

267. Мунье, Э. Персонализм / Э. Мунье. М.: Искусство, 1992. - 144 с.

268. Налимов, В. В. Вероятностная модель языка. О соотношении естественных и искусственных языков / В. В. Налимов. М. : Наука, 1974. -272 с.

269. Налимов, В. В. В поисках иных смыслов / В. В. Налимов. М. : Прогресс, 1993.-260 с.

270. Налимов, В. В. Спонтанность сознания. Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности / В. В. Налимов. М. : Прометей, 1989.-287 с.

271. Налимов, В. В. Реальность нереального. Вероятностная модель бессознательного / В. В. Налимов, Ж. А. Дрогалина. М.: Издательство "Мир идей", АО АКРОН, 1995. - 432 с.

272. Неретина, С. Время культуры / С. Неретина, А. Огурцов. СПб. :1. Изд-во РХГИ, 2000. 344 с.

273. Николис, Г. Познание сложного. Введение / Г. Николис, И. Пригожин ; пер. с англ. В. Ф. Пастушенко. М. : Мир, 1990. - 342 с.

274. Ницше, Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей (18841888) / Ф. Ницше ; под ред. Г. Рачинского, Я. Бермана. М. : ИЧП "Жанна", 1994.-362 с.

275. Новикова, JI. И. Российские ритмы социальной истории / JI. И. Новикова, И. Н. Сиземская. М.: ИФ РАН, 2004. - 193 с.

276. Овчинников, Н. Ф. Методологические принципы в истории научной мысли / Н. Ф. Овчинников. М.: Эдиториал, 2003. - 296 с.

277. Огурцов, А. П. Дисциплинарное знание в научной коммуникации / А. П. Огурцов // Системные исследования : ежегодник. М., 1980. - С. 34 - 75.

278. Ожегов, С. И. Словарь русского языка / С. И. Ожегов. М. : Рус. Яз., 1986. -797 с.

279. Ойзерман, Т. И. Что такое философия? / Т. И. Ойзерман // Человек. Наука. Цивилизация. К семидесятилетию акад. В. С. Стёпина. М. : Канон +, 2004.-С. 89-96.

280. Ольшанский, Д. А. Уровни диалогического взаимодействия: диалог культур / Д. А. Ольшанский // Культура общения и её формирование. Воронеж, 2000. - С. 12 - 19.

281. Ортега-и-Гассет, X. Что такое философия? / X. Ортега-и-Гассет. -М.-.Наука, 1991.-85 с.

282. Остин, Дж. Слово как действие / Дж. Остин // Новое в зарубежной лингвистике. М. : Прогресс, 1987. - Вып. 17. - С. 22 - 129.

283. Парсонс, Т. Система современных обществ / Т. Парсонс ; пер. с англ. JI. А. Седова, А. Д. Ковалева ; науч. ред. пер. М. С. Ковалева. М. : Аспект Пресс, 1998. - 269 с.

284. Пелипенко, А. А. Культура как система / А. А. Пелипенко, И. Г. Яковенко. М.: Языки русской культуры, 1998. - 371 с.

285. Пельц, Д. Учёные в организациях. Об оптимальных условиях для исследований и разработок / Д. Пельц, Ф. Эндрюс ; пер. с англ. общ. ред. и вступит ст. Д. М. Гвишиани, С. Р. Микулинского, М. Г. Ярошевского. М. : Прогресс, 1973-471 с.

286. Петренко, В. Ф. Основы психосемантики / В. Ф. Петренко. М. : Изд-во МГУ, 1997. - 400 с.

287. Петров, М. К. Роль языка в становлении и развитии философии / М. К. Петров // Историко-философский ежегодник 1991 г. -М.: Наука, 1991а. -С. 310-335.

288. Петров, М. К. Язык, знак, культура / М. К. Петров. М. : Наука, 19916.-328 с.

289. Петровский, А. В. Индивид и его потребность быть личностью / А. В. Петровский, В. А. Петровский // Вопросы философии. 1982. - № 3. -С. 44-54.

290. Печчеи, А. Человеческие качества / А. Печчеи. — М. : Прогресс, 1980. 302 с.

291. Пивоваров, Ю. С. О нынешней ситуации и проблемах изучения русской истории (на путях к россиеведению / Ю. С. Пивоваров, А. И. Фурсов // Русский исторический журнал. 1998. - № 1. - С. 5 - 71.

292. Пирогов, Н. И. Избранные педагогические сочинения / Н. И. Пирогов. М. : Педагогика, 1985, - 496 с.

293. Писачкин, В. А. Социология жизненного пространства /В. А. Писачкин. Саранск : Изд-во Морд, ун-та, 1997. - 180 е.

294. Писачкин, В. А. Паблик рилейшнз: Введение в специальность "Связи с общественностью" / В. А. Писачкин, И. Е. Поверинов. Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2003. - 160 с.

295. Плотинский, Ю. М. Теоретические и эмпирические модели социальных процессов / Ю. М. Плотинский. М.: Логос, 1998. - 278 с.

296. Пойзнер, Б. Н. О "субъекте" самоорганизации / Б. Н. Пойзнер //

297. Изв. Вузов Прикладная нелинейная динамика. Т.4. - 1996. - С. 149-158.

298. Поппер, К. Нищета историцизма / К. Поппер. М. : Издат. Гр. "Прогресс" - VIA, 1993. - 187 с.

299. Поршнев, Б. Ф. О начале человеческой истории. (Проблемы палеопсихологии) / Б. Ф. Поршнев. М.: Мысль, 1974. - 487 с.

300. Поршнев, Б. Ф. Социальная психология и история / Б. Ф. Поршнев. М.: Наука, 1979. - 344 с.

301. Потебня, А. А. Слово и миф / А. А. Потебня. М. : Правда, 1989. - 622 с.

302. Почепцов, Г. Г. Теория коммуникации / Г. Г. Почепцов. М. : Рефл-бук, К.: Ваклер, 2001. - 656 с.

303. Прибрам, К. Языки мозга / К. Прибрам. М. : Прогресс, 1975.464 с.

304. Пригожин, И. От существующего к возникающему / И. Пригожин. -М.: Наука, 1985. 327 с.

305. Пригожин, И. Время, хаос, квант. К решению парадокса времени / И. Пригожин, И. Стенгерс ; пер. с англ. Ю. А. Данилов. 5-е изд., испр. - М. : Эдиториал УРСС, 2003а. - 239 с.

306. Пригожин, И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой / И. Пригожин, И. Стенгерс ; пер. с англ. Ю. А. Данилова. 4-е изд., стереотип. - М.: Едиториал УРСС, 20036. - 312 с.

307. Протопопова, И. А. Философская аллегория, поэтическая метафора, мантика: сходства и различия / И. А. Протопопова // Русская антропологическая школа : труды / Российский государственный гуманитарный университет. М.: РГГУ, 2004. - Вып. 1. - С.61 - 81.

308. Пятигорский, А. М. Избранные труды / А. М. Пятигорский ; сост. и общ. ред. Г. Амелина. М.: Школа "Языки русской культуры", 1996. - 592 с.

309. Ракитов, А. И. Новый подход к взаимосвязи истории, информации и культуры: пример России / А. И. Ракитов // Вопросы философии. 1994.4. С. 14-34.

310. Рассел, Б. Искусство мыслить / Б. Рассел ; пер. с англ. Е. Козловой и др. ; общ. ред., сост. и предисл. О. А. Назаровой. М. : Дом интеллектуал, кн., 1999. - 240 с.

311. Рахимова, Р. М. Особенности социализации и ресоциализации провинциальной городской молодёжи в постсоветском российском обществе : на мат. республики Татарстана / Р. М. Рахимова. Казань : изд-во Казанского ун-та, 2001.-264 с.

312. Рикёр, П. Герменевтика. Этика. Политика / П. Рикёр. М. : Медиум, 1995.- 160 с.

313. Рикёр, П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике / П. Рикёр ; пер. с фр. и вступит, ст. И. Вдовиной. М. : "Канон-пресс-Ц", "Кучково поле", 2002. - 624 с.

314. Риккерт, Г. Науки о природе и науки о культуре / Г. Риккерт. М.: Республика, 1998.-413 с.

315. Роджерс, К. Р. Взгляд на психотерапию. Становление человека / К. Р. Роджерс ; пер. с англ. М. М. Исениной ; общ. ред. и предисл. Е. И. Исениной. М.: Прогресс, Универс, 1994. - 479 с.

316. Розов, Н. С. Структура цивилизации и тенденции мирового развития / Н. С. Розов. Новосибирск : НГУ, 1992. - 213 с.

317. Розов, С. М. Дарвинизм и эпистемология: генетика и меметика / С. М. Розов // На теневой стороне : мат. к истории семинара М. А. Розова по эпистемиологии и философии науки в Новосибирском Академгородке. -Новосибирск : Изд-во НГУ, 1996. 340 с.

318. Рорти, Г. Релятивизм: найденное и сделанное / Г. Рорти // Философский прагматизм Ричарда Рорти и российский контекст ; ред. А. Рубцов. М.: Традиция, 1997. - С. 1 - 44.

319. Рубинштейн, С. JI. Проблемы общей психологии / С. JI. Рубинштейн. М. : Педагогика, 1973. - 414 с.

320. Рыбаков, Б. А. Язычество древних славян / Б. А. Рыбаков. М. : Наука, 1981.-607 с.

321. Рябова, М. Э. Социализация личности и текст: методологический и социально-философский аспекты / М. Э. Рябова. Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2003. - 152 с.

322. Савкин, Н. С. Человек и общество: проблемы теории воспроизводства / Н. С. Савкин. Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 1991. - 72 с.

323. Савкин, Н. С. Социальная философия / Н. С. Савкин. Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2003. - 208 с.

324. Сапронов, П. А. Реальность человека в богословии и философии / П. А. Сапронов. СПб : "Церковь и культура", 2004 - 434 с.

325. Сартр, Ж.-П. Экзистенциализм это гуманизм / Ж.-П. Сартр // Сумерки богов ; сост. А. А. Яковлев. -М. : Политиздат, 1989. - С. 315-345.

326. Сафонова, В. В. Изучение языков международного общения в контексте диалога культур и цивилизаций / В. В. Сафонова. Воронеж : Истоки, 1996.-237 с.

327. Сепир, Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии / Э. Сепир. -М.: Издательская группа "Прогресс-Университет", 1993. С. 185 - 194.

328. Серио, П. В поисках четвёртой парадигмы / П. Серио ; авторизов. перев. с фр. Ю. С. Степанова // Философия языка : в границах и вне границ : междунар. сер. монографий. Харьков : Око, 1993. - Вып. I. - С. 37 - 52.

329. Серль, Р. Дж. Что такое речевой акт / Р. Дж. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1987. - Вып. 17. - С. 151-170.

330. Синагатуллин, И. М. Роль глобализации и языка международного общения в решении актуальных вопросов нового времени / И. М. Синагатуллин // Иностранные языки в школе. 2003. - № 6. - С. 8 - 13.

331. Скляров, А. Основы физики духа: (Нелепая попытка примиренческого шарлатанства) / А. Скляров. М.: Мысль, 2000. - 367 с.

332. Скуленко, М. И. Убеждающее воздействие публицистики / М. И.

333. Скуленко. Киев : Вища школа, Изд-во при Киев. гос. ун-те, 1986. - 174 с.

334. Соколов, Б. Г. Диалог, монолог, полилог и Деррида / Б. Г. Соколов // Диалог в философии: Традиции и современность. СПб. : Изд-во СПбГУ, 1995.-С. 114-120.

335. Сокулер, 3. А. Спор о детерминизме во французской философской литературе / 3. А. Сокулер // Вопросы философии. 1993. - № 3. - С. 147 -159.

336. Соломоник, А. Язык как знаковая система / А. Соломоник. М. : Наука, 1992.-223 с.

337. Сорокин, П. А. Человек. Цивилизация. Общество / П. А. Сорокин. М.: Политиздат, 1992. - 543 с.

338. Сорокин, П. А. Главные тенденции нашего времени / П. А. Сорокин. М.: Наука, 1997. - 350 с.

339. Соссюр, Ф. де. Курс общей лингвистики / Ф. де Соссюр ; пер. со 2-го фр. изд. А. М. Сухотина ; ред. пер., ввод. ст. и примеч. Н. А. Слюсаревой. М.: Логос, 1998. - 235 с.

340. Степанов, Ю. С. Альтернативный мир. Дискурс. Факт и принципы причинности / Ю. С. Степанов // Язык и наука конца XX века. М. : Наука, 1995.-С. 320-343.

341. Стёпин, В. С. Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации / В. С. Стёпин, Кузнецова Л. Ф. ; РАН. Ин-т философии. М. : ИФРАН, 1994. - 274 с.

342. Стёпин, В. С. Становление идеалов и норм постнекласической науки / В. С. Стёпин // Проблемы методологии постнеклассической науки ; отв. ред. Е. А. Мамчур. М.: ИФРАН, 1992а. - С. 3 - 16.

343. Стёпин, В. С. Теоретическое знание: Структура, историческая эволюция / В. С. Стёпин. М.: Прогресс-Традиция, 2003. - 743 с.

344. Стёпин, В. С. Философская антропология и философские науки / В. С. Стёпин. М. : Высшая школа, 19926. - 348 с.

345. Тард, Г. Социальная логика / Г. Тард. СПб.: Соц.-психол. центр, 1996.-500 с.

346. Тер-Минасова, С. Г. Язык и межкультурная коммуникация. Как соотносятся между собой язык и культура / С. Г. Тер-Минасова. М. : Slovo/Слово, 2000. - 624 с.

347. Терминологический словарь по основам информатики и вычислительной техники ; под ред. А. П. Ершова, Н. М. Шанского. М. : Просвещение, 1991. - 159 с.

348. Тихомиров, О. К. Психология мышления / О. К. Тихомиров. М.: Изд-во Московского университета, 1984. - 272 с.

349. Тойнби, А. Дж. Постижение истории / А. Дж. Тойнби. М. : Прогресс, 1991.-736 с.

350. Тоффлер, Э. Футуршок / Э. Тоффлер. СПб.: "Лань", 1997. - 265 с.

351. Тоффлер, Э. Метаморфозы власти : Знание, богатство и сила на пороге XXI века / Э. Тоффлер ; пер. с англ. В. В. Белокоскова и др. М. : ACT, 2001.-669 с.

352. Уайт, Л. А. Наука о культуре / Л. А. Уайт // Антология исследований культуры. В 3 т. Т. 1. Интерпретация культуры. СПб. : Университетская книга, 1997. - С. 148 - 152.

353. Узнадзе, Д. Н. Экспериментальные основы психологической установки / Д. Н. Узнадзе. Тбилиси : Издательство АН Гр. ССР, 1961. - 230 с.

354. Урсул, А. Д. Модель устойчивого развития цивилизации: информационные аспекты / А. Д. Урсул // Научно-техническая информация. Сер. 2 : Информационные процессы и системы. М. : ВИНИТИ, 1994. - № 12.-С. 6-12.

355. Урсул, А. Д. Социальная информатика / А. Д. Урсул // Научно-техническая информация. Сер. 1 : Организация и методика информационной работы. М.: ВИНИТИ, 1990. - № 1. - С. 2 - 8.

356. Усманова, А. Р. Текст // Постмодернизм. Энциклопедия ; сост. и науч. ред. А. А. Грицанов, М. А. Можейко. Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2001 - С. 822 - 823.

357. Успенский, Б. А. Этюды о русской истории / Б. А. Успенский. -СПб.: Азбука, 2002. 480 с.

358. Федотова, В. Г. Апатия на Западе и в России / В. Г. Федотова // Вопросы философии. 2005. -№ 3. - С. 3 - 19.

359. Федотова, В. Г. Коммуникация и диалог в науке и за её пределами / В. Г. Федотова // Общественные науки и современность. 2004а. - № 5. - С. 75-82.

360. Федотова, В. Г. Размышление о сущности современной философии / В. Г. Федотова // Личность. Культура. Общество. М., 20046. -Вып. 1 (21).-С. 80-86.

361. Федотова, В. Г. Социальное конструирование приемлемого для жизни общества (к вопросу о методологии) / В. Г. Федотова // Человек. Наука. Цивилизация. К семидесятилетию акад. В. С. Стёпина. М. : Канон +, 2004в. -С. 611-634.

362. Федотова, В. Г. "Хорошее общество". Социальное конструирование приемлемого для жизни общества / В. Г. Федотова. М. : ИФ РАН, 2003.- 182 с.

363. Фейерабенд, П. Против методологического принуждения / П. Фейерабенд // Избранные труды по методологии науки. М. : Наука, 1986. -С. 24-35.

364. Феофанов, О. А. США: реклама и общество / О. А. Феофанов. -М.: Мысль, 1974.-264 с.

365. Филиппов, А. Ф. Социально-философские концепции Никласа Лумана / А. Ф. Филиппов // Социологические исследования 1983. - № 2. -С. 177-184.

366. Филлмор, Ч. Фреймы и семантика понимания / Ч. Филлмор //

367. Новое в зарубежной лингвистике: Когнитивные аспекты языка. М. : Прогресс, 1988. - Вып. 23. - С. 52 - 92.

368. Флоренский, П. А. У водоразделов мысли / П. А. Флоренский. -М.: Правда, 1990.-446 с.

369. Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики ; отв. ред. И. Д. Рожанский. -М. : Наука, 1989. 575 с.

370. Фромм, Э. Анатомия человеческой деструктивности / Э. Фромм. -М.: Республика, 1994. 447 с.

371. Фромм, Э. Бегство от свободы. Человек для себя / Э. Фромм ; пер с англ. Д. Н. Дудинского. М.: Попури, 1998. - 678 с.

372. Фрумкина, Р. М. Лингвистика и лингвисты / Р. М. Фрумкина // Общественные науки и современность. 2004. - № 2. - С. 35 - 45.

373. Фуко, М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук / М. Фуко ; пер. с фр. В. П. Визгина, Н. С. Автономовой. СПб. : Петрополис, 1994.-406 с.

374. Фукуяма, Ф. Великий разрыв / Ф. Фукуяма. М. : ACT, 2003.474 с.

375. Хабермас, Ю. Демократия. Разум. Нравственность : Моск. Лекции и интервью / Ю. Хабермас ; Рос. АН Ин-т философии. М. : KAMI ; Academia, 1995.-244 с.

376. Хабермас, Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Ю. Хабермас. СПб.: Наука, 2000. - 400 с.

377. Хайдеггер, М. Время и бытие / М. Хайдеггер. М. : Республика, 1993.-448 с.

378. Хакен, Г. Информация и самоорганизация: Макроскопический подход к сложным системам / Г. Хакен ; пер. с англ. Ю. А. Данилова ; предисл. Ю. Л. Климонтовича. М.: Мир, 1991. - 240 с.

379. Хантингтон, С. Столкновение цивилизаций? / С. Хантингтон //

380. Полис. 1994. -№ 1. - С. 33 - 48.

381. Хоркхаймер, М. Диалектика просвещения. Философские фрагменты / М. Хоркхаймер, Т. В. Адорно ; пер. с нем. М. Кузнецова. М. : СПб.: Медиум, Ювента, 1997. - 310 с.

382. Хьелл, Л. Теории личности / Л. Хьелл, Д. Зиглер. СПб. : Питер Пресс, 1997.-608 с.

383. Целковников, Б. М. Мировоззрение педагога-музыканта: В поисках смысла. Исследование / Б. М. Целковников ; отв. ред. Э. Б. Абдулин. -М., 1999.-231 с.

384. Чебанов, С. В. Разнообразие / С. В. Чебанов // Теоретическая культурология. Серия Энциклопедия культурологии / Российский ин-т культурологии. М.: Деловая Книга, 2005. - С. 527 - 531.

385. Чинакова, Л. И. Социальный детерминизм: Проблема движущих сил развития общества / Л. И. Чинакова. Ярославль : Политиздат, 1985. -159 с.

386. Шарден, Пьер Тейяр де. Феномен человека. Вселенская месса / П. Т. де Шарден ; пер. с фр. Н. А. Садовского, М. Л. Чавчавадзе ; предисл. В. А. Никитина. М.: Айрис-пресс, 2002. - 352 с.

387. Швейцер, А. Культура и этика / А. Швейцер. М. : Прогресс, 1973.-483 с.

388. Швырев, В. С. О гуманитаризации современной научной рациональности / В. С. Швырёв // Человек. Наука. Цивилизация. К семидесятилетию акад. В. С. Стёпина. М. : Канон +, 2004. - С. 483 - 493.

389. Шелер, М. Избранные произведения / М. Шелер. М. : Гнозис, 1994.-450 с.

390. Шелистов, Ю. И. Правовая государственность: природа и перспективы / Ю. И. Шелистов. Калуга : ИД "Эйдос", 2003. - 224 с.

391. Шемякин, Я. Г. В поисках смысла. Из истории философии и религии / Я. Г. Шемякин. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2003. - 432 с.

392. Шемякин, Я. Г. Россия-Евразия: специфика формообразования в цивилизационном пограничье / Я. Г. Шемякин, О. Л. Шемякина. // Общественные науки и современность. 2004а. - № 4. - Статья 1. - С. 108 — 119.

393. Шемякин, Я. Г. Россия-Евразия: специфика формообразования в условиях цивилизационного пограничья / Я. Г. Шемякин, О. Л. Шемякина // Общественные науки и современность. 20046. - № 5. - Статья 2. — С. 83 -94.

394. Шеннон, К. Работы по теории информации и кибернетике / К. Шенон. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1963. - 829 с.

395. Шер, Я. А. Происхождение знакового поведения / Я. А. Шер, Л. Б. Вишняцкий, Н. С. Бледнова. М.: Научный мир, 2004. - 280 с.

396. Шпенглер, О. Закат Европы : Очерки морфологии мировой истории. 1 : Гештальт и действительность / О. Шпенглер. М. : Мысль, 1993. - 666 с.

397. Шумилин, А. Т. Проблемы теории творчества / А. Т. Шумилин. -М.: Высшая школа, 1989. 143 с.

398. Щюц, А. Здравый смысл и научная интерпретация человеческой деятельности / А. Шюц // Вестн. СпбГУ. Сер. 6. 1994. - Вып. 4. - С. 43 - 48.

399. Эйнштейн, А. Собрание науч. тр. В 4-х т. Т 2. Влияние Максвелла на развитие представлений о физической реальности / А. Эйнштейн. М. : Наука, 1967. - 878 с.

400. Эко, У. Заметки на полях "Имени розы" / У. Эко // Иностранная литература. 1988. -№ 10. - С. 101 - 102.

401. Эко, У. Пять эссе на темы этики / У. Эко ; пер. с итал. Е. Костюкович. СПб.: Simposium, 2000. - 96 с.

402. Эко, У. От интернета к Гуттенбергу: текст и гипертекст / У. Эко // Интернет. 1998. - №6 - 7. - С. 91 - 92.

403. Эпштейн, В. Л. Введение в гипертекст и гипертекстовые системы.http ://www.i pu.rss i .ru/publ/epstn.htm

404. Эшби, У. P. Введение в кибернетику / У. Р. Эшби. М. : Изд-во Иностранной литературы, 1959. - 432 с.

405. Юм, Д. Сочинения. В 2-х т. Т. 2. О бессмертии души / Д. Юм. -М.: Мысль, 1965. С. 798 - 806.

406. Яглом, А. Корреляционная теория стационарных случайных функций / А. Яглом. М.: Физматгиз, 1981. - 280 с.

407. Якобсон, Р. В поисках сущности языка / Р. Якобсон // Семиотика. М.: Радуга, 1983. С. 102 - 117.

408. Яковенко, И. Г. Формирование новых идентичностей в постсоветском пространстве: диалектика глобального и регионального / И. Г. Яковенко // Глобализация и локальная культура ; сост. и отв. ред. Г. И. Зверева. М.: РГГУ, 2002. - С. 47 - 56.

409. Яницкий, О. Н. Модернизация в России в свете концепции "общества риска" / О. Н. Яницкий // Куда идет Россия? М. : Интерцентр, 1997.-С. 37-47.

410. Яркова, Е. Н. Утилитаризм как тип культуры: концептуальные параметры и специфика России / Е. Н. Яркова. Новосибирск : Сибирский хронограф, 2001. - 392 с.

411. Ясперс, К. Смысл и назначение истории / К. Ясперс. М. : Политиздат, 1991. - 527 с.

412. Яусс, X. Р. К проблеме диалогического понимания / X. Р. Яусс // Вопросы философии. 1994. -№ 12. - С. 97 - 106.

413. Ankersmit, F. The Reality Effect in the Writing of History: The dinamics ofhistoriographical topology / F. Ankersmit. Amsterdam; N. Y., 1989. -P. 7 - 8.

414. Antipadagogik: Studien zur Abschaffung der Erziehung ; Ekkehard von Braunmuhl. 8., unverand. Aufl. - Weinheim, Basel: Beltz, 1993. - 294 S.

415. Apel, K.-O. Transformation der Philosophie / K.-O. Apel. Frankfurtа. М., 1973. Bd. I. - S. 347 - 348.

416. Beaugrande, R.-A. de. New foundations for science of text and discourse. Cognition, communication, a. the freedom of access to knowledge a. soc. / R.-A. de Beaugrande. Norwood (N. J.) : Ablex , Cop., 1997. - XI, 670 p.

417. Belk, R. W. Studies in the new consumer bahaviour / R. W. Belk // D. Miller. Acknowledging Consumption. A Review of New Studies. London and New York : Routledge, 1995. - 198 p.

418. Bell, D. The Social Framework of the Information Society / D. Bell // The computer age : a twenty years view / Ed. by M. L. Dertouzos and J. Moses. Cambridge, Mass. and London : MIT Press, 1979. S. 163 - 211.

419. Bell, D. The Coming of post-industrial society : A venture in social forecasting / D. Bell. New York : Basic books, Cop. 1973. - XIII, 507 p.

420. Bergmann, W. Lebenswelt des Alltags oder Alltagswelt / W. Bergmann // Kolner Zeitschrifl fur Soziologie und Sozialpsychologie. 1981. - № l.-S. 54-55.

421. Brand, G. Die Lebenswelt. Eine Philosophie des konkreten Apriori / G. Brand. Berlin : W. de Gruyter, 1971. - 651 S.

422. Buber, M. I and Thou / M. Buber. N. Y. : Scribner, 1970. - 185 p.

423. Campbell, C. The Sociology of Consumption / C. Campbell // D. Miller (Ed.). Acknowledging Consumption. Review of New Studies. London and New York, 1995. - P. 96 - 126.

424. Crystal, D. English as a global language / D. Crystal. Cambridge ; Melbourne ; New York : Cambridge university press, 1998. - XII, 150 p.

425. Davis, F. Fashion, Culture and Identity / F. Davis. Chicago, 1992. -P. 43-59.

426. Derrida, J. The Supplement of Copula : Phylosophy before Linguistics / J. Derrida // Textual Strategies : Perspectives in Post-structaralist Criticism ; Ed. and with an. introd. by J. H. Harari. -L., 1980. P. 82 - 120.

427. Drucker, P. F. Post-capitalist society / P. F. Drucker. New York : Harper Business, COP, 1993. - 232 p.

428. Ferry, L. Antihumanistisches Denken. Gegen die franzosischen Meisterpilosophen / L. Ferry, A. Renault. Munchen - Wien, 1987. - 130 S.

429. Foucault, M. Die Ordnung der Dinge / M. Foucault. Frankfurt a. Main, 1990.-412 S.

430. Garfinkel, H. A Conception of and Experiments with "Trust" as a Condition of Stable Concerted Actions / H. Garfinkel // O. J. Harvey (ed.), Motivation and Social Interaction. -New York: Ronald Press, 1963. P. 187 - 238.

431. Husserl, E. Die Krisis der europaischen Wissenschaflen und tranzendentale Phenomenologie / E. Husserl. Haag, 1954. - 342 S.

432. Intertextualitat : Formen, Funktionen, Fallstudien ; Hrsg. von Broich U., Pfister M. Tubingen, 1985. - XII, 373 S.

433. Japan's Internet Tangle // The Economist. 1995, July, 15, - P. 50 - 58.

434. Kevelson, R. Peirce's Dialogism, Continuous Predicate and Legal Reasoning: Transactions of the C. S. Peirse / R. Kevelson // Society. 1982. - № 18 (2).-P. 161-171.

435. Kristeva, J. Narration et transformation / J. Kristeva // Semiotica. The

436. Hague. 1969. -№ 4. - P. 422 - 448.

437. Kristeva reader, the. Edited and introduced by Toril Moi. New York, Columbia University Press, 1986. - 327 p.

438. Kroeber, A. Culture. A Critical Review of Concepts and Definitions / A. Kroeber, C. Kluckhohn. Cambr. (Mass.), 1952. - 215 S.

439. La querelle du determinisme. Philosophie de la science d'aujourd'hui. P .: Gallimard, 1990.-290 p.

440. Ladenthin, V. Normative Pluralitat / V. Ladenthin // Vierteljahrsschrift fur wisseschaftliche Padagogik. 1993. - Bd. 69. - № 2. - 147 S.

441. MacLuhan, M. The Gutenberg galaxy : The making of typographic man / M. MacLuhan. Toronto : University of Toronto Press, 1965. - 293 p.

442. Masuda, Y. The Information Society as Post Industrial Society / Y. Masuda. Washington, DC : World Future Society, 1981. - 171 p.

443. Miiller, N. R. Alles unter Kontrolle Auf dem Weg zum elektronischen Absolutismus? / N. R. Miillert // Technologie : Das Vorstellbare, das Wunschbare, das Machbare. - Weinheim ; Basel, 1986. - S. 109-121.

444. Nelson, T. N. A file structure for the complex, the changing, and the indeterminate / T. N. Nelson // ACM 20th National Conference Proceedings (Clevelend, Ohio, 1965). - P. 84 - 100.

445. Quine, W. V. 0. Word and object / W. V. 0. Quine. Cambridge (Mass.) : The MIT press, 1976. - XV, 294 p.

446. Ransdell, J. Semiotics and linquisties / J. Ransdell // I. Rauch and G.Carr (eds) ; The signifying animal : the grammar of language and experience. -Bloomimgton, 1980. 296 p.

447. Rapp-Wagner, R. Postmoderne Denken und Padagogik : eine kritische Analyse aus philosophisch-anthropologischer Perspektive / R. Rapp-Wagner. -Bern-Stuttgart-Wien, 1997. S. 169 - 170.

448. Rosenau, J. New Dimensions of security. The Interaction of Globalizing and localizing Dynamics / J. Rosenau // Security Dialogue, 1994.1. Vol. 25.-№3.-P. 255-281.

449. Schiitz, A. Der sinnhafte Aufbau der sozialen Welt. Einleitung in die verstehende Soziologie / A. Schiitz. Wien : Springer, 1932. - VII, 286 S.

450. Taylor, Ch. Sources of the Self: The Making of Modem identity / Ch. Taylor. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1989. - 601 p.

451. Thomas, M. J. Consumer market research: does it have validity? Some postmodern thoughts / M. J. Thomas // Marketing Intelligence & Planning. Vol. 15.- 1997. -№ 2. - P. 54-59.

452. Zacher, Hans J. Die Hauptschriften zur Dyadik von G. W. Leibniz. Ein Beitr. Zur Geschichte des binaren Zahlensystems / Hans J. Zacher. Frankfurt a. M.: Klostermann, Cop. — 1973. VIII. - 384 S.