Источники личного происхождения по истории российских военнопленных первой мировой войны тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.09, кандидат исторических наук Абдрашитов, Элик Евгеньевич

• Абдрашитов, Элик Евгеньевич
• кандидат исторических наук
• 2003

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Абдрашитов, Элик Евгеньевич

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. Проблемы источниковедческого изучения.

1.1 Методика изучения.

1.2 Происхождение и внешняя критика.

Итоги.

Глава 2. Вопросы истории военнопленных в источниках личного происхождения.

2.1 «Мир лагеря» в письмах российских военнопленных первой мировой войны.

2.2 История военнопленных в воспоминаниях.

Итоги.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Источники личного происхождения по истории российских военнопленных первой мировой войны»

Актуальность исследования: Первая мировая война уникальна по своим характеристикам, в сравнении с войнами предыдущих времен. Никогда еще в истории России (до XX века) под ружье не ставилось столько воинов (за 1914 - 1917 годы было мобилизовано 14 млн. человек.) Несмотря на то, что Россия могла выставить такую огромную армию, технически она была оснащена намного хуже своих противников. Уже в сентябрьских - октябрьских боях 1914 года были израсходованы запасы оружия, создалось критическое положение с артиллеристским снабжением, к концу 1914 года пополнение на фронт в ряде случаев посылалось безоружным1. Позиционная воина, плохое питание и вооружение негативным образом действовали на моральное состояние воинов. Начались случаи братания, отказы идти в атаку. По засекреченным данным ставки, количество дезертиров, несмотря на принимавшиеся драконовские меры, составило к Февральской революции сотни тысяч человек2.

В начале 1915 года командование признало, что наблюдается добровольная сдача в плен. «Не видя никакого смысла в войне, солдаты вообще никаким патриотическим газетам не верили и при первой возможности «пачками» переходили в плен к противнику»3.

За 1914-1915 г.г. (17 месяцев войны) было потеряно 2.910 тыс. человек; из них без вести пропавшими и пленными числилось 1.547.590 человек.

1 Мальков A.A. Деятельность большевиков среди военнопленных русской армии (1915

- 1919 г.г.)- Казань, 1971. -С.30.

Жилин АЛ. Последнее наступление (июнь 1917 г.). - М., 1983. - С.38.

3 Пирейко А. На фронте империалистической войны. -М.,1935. - С.30.

Потери за 1916 год составили 2.437.337, из них - 1.172.448 пленными.

В июне 1917 года на фронте было предпринято широкомасштабное наступление, которое закончилось весьма плачевно. К декабрю 1917 года потери российской армии пленными составили 918.233 человек.

Всего по 31 декабря 1917 года русская армия потеряла пленными: солдат - 3.395.105, офицеров и классных чинов - 14.328, всего - 3.409.433 человека. Вместе с без вести пропавшими потери составили 3.638.271. Потерн пленными составили 74.9% всех боевых потерь или 21.2% от общего числа всех мобилизованных на войну.4

По месту пребывания российских военнопленных распределение было следующим:- 56.14% российских военнопленных содержались в Австро-Венгрии, в Германии - 42.14%. Гораздо меньше их содержалось в Турции -0.59% и Болгарии - 0.32%.

Условия содержания военнопленных определялись целым рядом международных соглашений и конвенций. Впервые в мировой практике правовое положение военнопленных было установлено еще в период Великой Французской Революции декретом Национального собрания от 4 мая 1792г. и постановлениями Конвента от 25 мая 1793 г., которые опирались на Декларацию прав человека и гражданина. Военнопленные состояли под покровительством французской нации и особой защитой закона. Всякое насилие запрещалось под страхом наказания. Пищевое довольствие приравнивалось к нормальному питанию французского солдата. Пленные пользовались защитой суда и правом на работу. Было гарантировано получение медицинской помощи. Также было запрещено привлекать пленных на принудительные работы помимо их воли. Пленные подлежали обмену и

4 Россия в мировой войне (в цифрах). - М.,1925. - С.4. репатриации. Данные нормы в дальнейшем были подтверждены Брюссельской декларацией и Гаагскими соглашениями 1907 года «О законах и обычаях сухопутной войны».

В Германии в 1908 году генеральный штаб издал положение о военнопленных, в котором было сказано: «Государство считает военнопленных лицами, которые просто исполнили свой долг и повиновались приказам свыше. А потому в их пленении видит гарантию безопасности, а не наказания»3

В России «Положение о военнопленных» было опубликовано в №281 «Собрания узаконений» от 16 октября 1914 года.

Существовали следующие основные положения в отношении военнопленных:

1. Военным пленом признается осуществляемое согласно правилам войны ограничение свободы оказавшихся во власти противника военнослужащих враждебной страны. Военный плен не должен носить характера наказания, мести или рабства.

2. За военнопленным должно было признано достоинство обезоруженного воина, выполнившего долг перед своим государством.

3. Военнопленные имели право на общение с Родиной, получение писем, посылок н денежных переводов и беспрепятственно пользование разными видами помощи различными международных организаций помощи.

Кроме собственно военнопленных в плену стран Тройственного союза находились интернированные граждане России, которые были приравнены к гражданским военнопленным. Режим их содержания был приравнен к тюремному, и по условиям жизни, питания, дисциплине и злоупотреблениям не

5 Жданов Н. Русские военнопленные в мировой войне. - М.,1920. - С.27. на много отличался от лагерного. Санитарные нормы отсутствовали. Врачебная помощь оказывалась крайне редко.

По данным справочного отдела Центральной Коллегии о пленных и беженцах, всего больных российских военнопленных числилось 755321. В плену умерло - 395105 человека6.

Российское общество с первых же дней войны начало принимать меры по снабжению и обеспечению всем необходимым беженцев, сирот и военнопленных. Основной груз подобных забот лег на плечи Международного Красного Креста, а в частности, его Московского и Петроградского отделений. Однако, учитывая масштабы проблемы, данная помощь оказалась явно недостаточной. К тому же общественные организации натолкнулись не просто на равнодушную позицию властных структур, но и на их противодействие. Чиновники обосновывали свое нежелание помогать пленным и запрет на пересылку продовольствия и денег тем, что якобы все переданное странам-противникам будет использовано для снабжения их армии п хозяйства. Даже на запрос начальника генштаба о необходимости посылки хлеба пленным царь дал отрицательный ответ, мотивируя это невозможностью проверю!, что хлеб действительно будет доставлен по назначению, а не будет использован для продовольствования германских войск7.

Неудивительно, что в такой ситуации военнопленные россияне чувствовали на себе все тяготы плена. Пленные попали в очень тяжелую ситуацию. Посылки и письма с родины шли нерегулярно и не обеспечивали потребностей пленных.

6 Россия в мировой войне. 1914 - 1918 г.г. (в цифрах). - М.,1925. - С.37.

7 См. Мальков A.A. Деятельность большевиков среди военнопленных русской армии (1915 - 1919 г.г.) - Казань, 1971. - С.29.

Первоначально это было связано с неурегулированностью правовых моментов о том, кому делегировано (какая организация правомочна) право на получение писем пленных.

Письменное сообщение с Россией шло крайне неравномерно. В начале войны и после серьезных военных операций с любой стороны, письменное сообщение прерывалось, восстанавливаясь приблизительно через месяц. Письма довольно длительное время проходили цензуру: большинство пленных писали по-русски, что создавало большие проблемы для германских и австро-венгерских цензоров.

Это и другие обстоятельства определили сравнительную немногочисленность источников личного происхождения российских военнопленных первой мировой войны. В то время как именно письма пленных, их воспоминания могут дать уникальную информацию для историка-исследователя. В исторической литературе одним из недостатков источников личного происхождения называют их субъективность. Однако эти источники содержат богатейшую и неоценимую информацию о ряде аспектов истории плена.

Личные наблюдения, детали и факты, сообщенные военнопленными в своих мемуарах, письмах, являются ценнейшим источником, раскрывающим взаимоотношения военнопленных с администрацией, друг с другом, с местным населением, условия жизни в лагере, внутренний мир мысли и чаяния военнопленных, отношение военнопленных к революции и другим событиям.

Для изучения некоторых аспектов жизни российских военнопленных источники личного происхождения являются важнейшими, а иногда и единственными источниками информации.

Несмотря на общность происхождения, письма военнопленных имеют существенные различия, как во внешнем виде, так и по содержанию (объем сообщения, акцентуация автора, соотношение блоков внутри сообщения и т.д.), что позволяет подразделить их на ряд групп: письмо-открытка, «полное» письмо и «треугольник». С аналогичным явлением сталкиваешься и при анализе мемуаров. В разное время мемуаристы акцентуировали свое внимание на том, что их волновало в данный период времени. Это связано с различными соображениями: политической целесообразностью, гонорарными соображениями, негласными установками общества того времени и т.д.

Цслыо исследования является анализ комплекса источников личного происхождения (эго - документов) российских военнопленных первой мировой войны, выявление их специфики.

В данной работе будут предприняты попытки выявления, систематизации и источниковедческой оценки, прежде всего, мемуаров и писем российских пленных первой мировой войны.

В ходе реализации цели исследования для каждой из двух групп источников решались следующие задачи:

1. Характеристика комплекса источников и рассмотрение проблем их внешней критики;

2. Анализ содержания эгодокументов как источников по истории российских пленных первой мировой войны.

Источннковая база. В данной работе анализируются и используются источники личного происхождения непосредственных участников событий первой мировой войны, опубликованные в различных сборниках, периодических изданиях, вышедшие отдельными брошюрами и книгами, а также неопубликованные.

Использованные источники можно условно разделить на следующие группы:

К первой группе источников личного происхождения относятся письма. Эта группа условно разделена на три подгруппы по признаку авторства. Первая подгруппа - это письма российских военнопленных. В работе использовано более сотни писем пленных первой мировой войны, которые были сконцентрированы в ряде сборников8, опубликованы в российской периодической печати9, приведены в качестве иллюстрирующего материала в воспоминаниях и показаниях, данных Чрезвычайной Следственной Комиссии10, а также сконцентрированы в ряде названных архивных фондов.

Кроме вышеперечисленных источников были использованы материалы, хранящиеся в Государственном Архиве Российской Федерации (ГАРФ). Прежде всего, это материалы Чрезвычайной Следственной Комиссии представленные в фонде 601(оп.1. - Д.641; 648) - стенограммы их заседаний, итоговый текст послания аналогичным организациям во Франции и Англии (на национальных языках данных стран), фотографии-свидетельства, ряд показаний бежавших из плена нижних чинов и офицеров и др.

Фонд 6281 (оп.1. - д. 166.) представляет собой коллекцию различных материалов по истории первой мировой войны. Наибольший интерес

8 Германский и русский плен. - Берлин.1916; Письма русских военнопленных в Германии: сборник писем военнопленных в редакцию «Русского Вестника». - Берлин, 1915; Солдатские письма: 1917год. -М.,1927.; Письма из Германского плена. - б. г.,1918. - Т.1-3; Сборник писем наших солдат из плена. - Пг.,1915.

9 См. рубрику «Письма с войны» в газетах «Речь», «Армейский вестник», «Русские ведомости», «Русский инвалид», и т.д.

10 Наши враги: обзор действия Чрезвычайной Следственной комиссии с 29 апреля 1915 г. по 1 января 1916г. - Спб.,1916; Стенограммы заседаний высочайше утвержденной Чрезвычайной Следственной Комиссии. - СПб,1916. представляет письмо неизвестной женщины своему возлюбленному офицеру, датированное апрелем 1918 года.

Фонд 6162 (оп. 1.-Д.8.) содержит в своем составе письма российских военнопленных с просьбами в парижскую библиотеку к госпоже Котляревской (зав. библиотекой), что позволяет представить интересы и нужды офицеров и близкой к ним по условиям жизни людей.

Ф. 6657 (оп. 1.-Д.35) повествует о том, какие меры но оказанию помощи проводились в России, на примере «Русского общества потребителей»; демонстрирует наличие театра в лагерях и позволяет выяснить репертуар (оп. 1. - д. 16.). Так же мы имеем возможность ознакомиться с мнением ряда общероссийских газет по поводу российских военнопленных (оп. 1.-Д.7). Хранящиеся там неизданные мемуары доктора Крессена позволяют провести сравнение заложенной в них информации с опубликованными материалами его коллег (ОП.1.-Д.48.).

Фонд 6163 (оп.1.-д. 1.) содержит в своем составе письма русских военнопленных (как офицеров, так и рядовых) из лагеря Нессе.

Фонд 9488 содержит документальные материалы о жизни в плену; (оп. 1,-д. 131.) - это письмо военнопленного с просьбами о защите прав военнопленных и организации помощи. Д.31 содержит доклад о положении военнопленных, а так же списки инвалидов по лагерю Гарделегем. Д.62. представляет собой отчет о количестве побегов и других «преступных» поступках, а так же предположения управления гарнизона лагеря Крессон о причинах, породивших их.

Хранящиеся в Российском Государственном Военно-Историческом Архиве (РГВИА)11 материалы позволяют взглянуть на проблему военнопленных с качественно иной точки зрения - позиции официальных органов власти. К исследованию привлечены материалы Жданова и Центрогшенбежа.

Так же определенная часть неопубликованных источников взята в Отделе Редких Рукописей и Книг Научной Библиотеки им. Лобачевского Казанского

Государственного Университета (ОРРК НБЛ)12.

В ОРРК НБЛ вниманию исследователя представлены три фонда. Два из них (856 и 857) содержат письма российских солдат с фронта; фонд №2530 посвящен письмам сербских военнопленных на родину.

Исследование данного фонда позволяет сравнить внешний вид и формуляр писем с письмами их российских «коллег». Среди писем солдат встречается известное количество писем российских военнопленных из ряда лагерей Германии и Австро-Венгрии. Письма во времени распределены крайне неравномерно. Большинство писем относится к 1916 году. Все письма пленных в составе фондов адресованы родственникам, проживающим на территории современного Татарстана и Сибири, но по каким-либо причинам недошедшие до адресата (чаще всего ошибки в оформлении и неудовлетворительная работа

11 В ГАРФе - это письма русских военнопленных (ф.6163. -оп.1. -д.1. - 2 ед. хр.; ф.9488. -оп.1. - д.131; ф. 6656. - оп.1. -д.16. -95 ед. хр.; ф.6162. -оп.1. -д.8. -3 ед. хр.), материалы Чрезвычайной Следственной Комиссии (ф. 601. - оп.1. - д.648,641), вырезки из русских газет с материалами о войне (ф.6657. - оп.1. - д.7), воспоминания о плене доктора Крессена. Данные материалы дают достаточное представление о жизни разных слоев российских военнопленных в Германии. Исследованные мной фонды РГВИА включают материал отчета Жданова о положении дел российских военнопленных.

12 ОРРК НБЛ. - ф.856. - Письма участников империалистической войны за 1916-1917 г.г. ф.857. - письма участников империалистической войны за 1914 - 1917 г.г. почты). Наличие в фонде писем, как военнопленных, так и солдат действующей армии позволяет сравнить их методами текстологического и логического анализа, так как они принадлежат одному этнокультурному ряду.

В количественном отношении письма распределились приблизительно так: писем за 1914г. - 25, за 1915 - 16, за 1916г. - 27, за 1917-1918г.г. - 48. Авторами менее 20-ти посланий являются офицеры, что видно как при внешнем осмотре, так и анализе содержания инеем. Большинство же писем -это наследие нижних чинов. Выше уже было оговорено, что нас интересуют письма, написанные военнопленными из Германии и Австро-Венгрии. Существенной разницы в количестве писем, написанных в одной из держав-захватчиц, не наблюдалось. Особой строкой следует выделить письма -военнопленных российских врачей, которых было проанализировано около 30-тн. Писем интернированных использовалось 9.

При всем внушительном количестве солдат, находившихся в плену у стран Тройственного союза, их письменное наследие весьма незначительно в количественном отношении. Основной массив писем принадлежит перу нижних чинов. Значительная часть их отложилась в архивах. Это связано с тем, что пересылка писем шла блоками. Имеется в виду то, что после цензуры письма не сразу отправлялись в Россию, а концентрировались, пока не достигали определенного количества, для каждого лагеря своего. Многие письма так и не были отправлены, так как не прошли цензуру. Они концентрировались в канцелярии лагеря, и дальнейшая их судьба неизвестна. При пересылке в Россию многие письма также не дошли до адресатов и осели в деловых бумагах отделов Международного Красного Креста, ряда благотворительных организаций. Это связано с тем, что довольно внушительный процент солдат был безграмотен, поэтому они не могли точно указать свой адрес. Письма же офицеров имели более тщательное оформление, плюс пользовались льготами при пересылке. Следовательно, до адресатов доходили в более значительном количестве. Поэтому их отложилось в архивах гораздо меньше. С другой стороны, данные материалы отложились на страницах периодической печати. Однако в основном публиковались письма определенного характера, демонстрирующие образцы офицерской стойкости и патриотизма в плену, а не жуткие условия их проживания.

Кроме этого были использованы письма солдат, попавших в плен, но бежавших оттуда.

Следующая подгруппа источников, - более 500 писем, направленных родственниками пленных в Германию из различных областей России. Однако данные материалы были использованы как вспомогательные, так как они в меньшей степени отражают аспекты истории плена п всестороннее их изучение требует написания специального исследования.

Третья подгруппа источников - это письма российских солдат, написанные из действующей армии. Эти письма дают возможность сравнить желания, стремления и представления воинов до плена н после, составить более полное представление о дискурсе солдатских писем.

Ко второй группе источников относятся документальные свидетельства, материалы допросов, экспертиз, воспоминания и сообщения российских военнопленных, полученные следователями Чрезвычайной Следственной Комиссии (далее - Ч.С.К.).

Этот орган был специально создан для сбора информации о злоупотреблениях немцев правилами воины, с целью дискредитации их на международном уровне13.

Один из важнейших аспектов расследования посвящен описанию условий жизни в плену и судеб военнопленных. Вся информация базируется на проверенных сведениях, взятых у бежавших, освобожденных или репатриированных пленных под присягой. Как утверждают авторы, информацию сомнительного плана они не публиковали, так как произведения подлежали переводу на английский и французский языки и рассылке в соответствующие представительства.

Следователи Чрезвычайной Следственной Комиссии тоже опубликовали ряд работ, в которых широко использовались показания и воспоминания военнопленных, данные под присягой, что придает им особую достоверность. Однако данные труды имели пропагандистскую антигерманскую направленность, поэтому материалы, использованные в них, имеют определенную направленность.

Сведения представленные Ч.С.К. «должны были оказать влияние на общественное мнение и укрепить сознание недопустимости преждевременного мира с Германией»14.

Хотя стоит отдать должное составителям, случаи проявления сострадания и помощи со стороны врага продемонстрированы в их трудах. Более того, «в целях достижения полного беспристрастия и раскрытия истины расследование производится с соблюдением обрядов уголовного права»15. Это означает, что показания брались под присягой, в случае с очевидцами и свидетелями. Если

13 Русские в плену у австрийцев: отчет Высочайше утвержденной Чрезвычайной Следственной Комиссии. - Пг., б. г.; Стенограмма заседаний Чрезвычайной Следственной Комиссии. - Пг., 1917.

14 Обзор действий Чрезвычайной Следственной Комиссии с 29 апреля 1915 года по 1 января 1916 года. - Пг,1916. - Т.1. - С.7.

15 Там же. - С.З. речь шла о пострадавшем, то он проходил медицинское освидетельствование.

Третья группа источников - это воспоминания российских военнопленных. Было использовано более десятка работ, написанных в разное время. В работе были использованы воспоминания рядовых военнопленных, офицеров и врачей; так же использован ряд документов (как приказы по лагерю, распоряжения комендантов и т.д.)

Воспоминания военнопленных стали появляться еще в ходе первой мировой войны. К подобным произведениям можно отнести труд Базилевича16. Однако данная работа, хотя и носит автобиографический характер, претендует на научное исследование по положению российских военнопленных в германском плену.

Еще в ходе войны начинается работа по публикации ряда писем и воспоминаний солдат и военнопленных, повествующих о жизни в плену и на фронте. При работе с российскими сборниками следует учитывать их антигерманскую и антиавстрийскую направленность, хотя авторы публиковали текст писем без «цензуры» и обработки. Части писем с положительными отзывами о немцах не вырезались. По мнению авторов, «это должно создавать контраст, свойственный самой жизни»17. Сборники, выпущенные в Германии на русском языке, наоборот, имели цель продемонстрировать цивилизованность и культурность немцев, а так же положительное влияние плена на русских пленных.

В 1920-1930-х годах в печати появляется ряд воспоминаний рядовых участников первой мировой войны.

16 Базилевич М.П. Положение русских пленных в Германии и отношение германцев к населению занятых ими областей Царства Польского и Литвы: материалы, собранные доктором М.П. Базилевичем в плену и среди 110 вернувшихся из германского плена русских врачей. -Пг.,1917.

Данные воспоминания публиковались в рамках воспоминании о первой мировой войне, Октябрьской революции и последующей Гражданской войны. Публикации шли как на страницах журналов, так и отдельными книгами. Данные мемуары18 всесторонне описывают жизнь в плену российских пленных, санитарные условия и врачебную помощь, наказания и злоупотребления. В некоторых мемуарах делаются попытки обобщения фактов, на основе систематизации информации поступившей из различных лагерей. Однако выводы не носят всеохватывающего характера, не выходя за рамки обобщения опыта незначительной части лагерей. Авторы сравнительно редко привлекают документы, полагая, что честному слову проверенного борца за дело революции следует доверять больше, чем безликим бумагам.

Существенным образом из данного ряда воспоминаний выделяется произведение И. Вороницына. Начнем с того, что автор попал в плен и соответственно, описал в своей работе ситуацию на Украине, после Октябрьской революции. Далее, автор являлся политическим гражданским пленным (так как был депутатом Центральной Рады от фракции социал-демократов), что позволяет нам получить из первых рук описание жизни привилегированных военнопленных. Кроме того, автор находился не в простом лагере, а в «национальном лагере», где имела место националистическая агитация администрации. Следует упомянуть, что автор являлся

17 Письма из германского плена - б. г.,1918. - Т.1. - С.9.

18

Кирш Ю. Октябрьские дни в плену // Пролетарская революция. -1922. -№10,- С. 525-528; Кирш Ю. Под сапогом Вильгельма. Из записок рядового военнопленного (1914-1918г.г.) -М.,1925; Москвин Н. Из пережитого за границей после Октябрьской революции // Пролетарская революция. - 1922. - №8. - С.235 -237; Вороницын И. У немцев. Очерки политической тюрьмы и ссылки. - Харьков, 1923; Крылов И. Русские солдаты в плену у буржуазии // Пролетарская революция. -1922. -№6. - С.234-238; Новиков В.И. Мытарства русского солдата: воспоминания русского солдата. - М,- Л.,1929.; Дмитриев В. Доброволец. профессиональным революционером, прошедшим школу каторги и политической тюрьмы. Поэтому в работе присутствует масса сравнений лагеря с нарской тюрьмой. А также (это особенно интересно) автор пе просто наблюдал, а в дальнейшем и описывал своп ощущения, а проводил довольно качественный анализ. Он не просто жил в лагере, а всесторонне изучал его изнутри, что в дальнейшем и представил читателю. В качестве источников привлечены не только воспоминания соратников, их письма и записки, но и целый ряд документов.

В середине 30-х годов наряду с воспоминаниями о первой мировой войне рядовых солдат свет увидели воспоминания красных командиров, которым довелось быть интернированными в Германии в ходе Советско-польской войны. Для исследователя они представляют определенный интерес, так как в них мы можем обнаружить описание лагерной жизни царских военнопленных (взгляд снаружи).

Несомненно, что причиной создания данных трудов была попытка авторов внести изменения в уже сложившееся представление о военнопленных. И доказать, что плен - это не только пассивное состояние, связанное с отказом от борьбы, но и активная работа. Все лишь зависит о того, какой человек попал в плен.

В случае с Г. Гаем19 ясно, что это за человек: деятельный военачальник, пользующийся уважением и любовью своих подчиненных. По его словам ему удалось наладить в лагере дисциплину и поддерживать высокий моральный дух воинов. Для наглядного сравнения деятельности «старых» военнопленных

Воспоминания о войне и плене. - М.- Л.,1929; Левин К. За колючей проволокой. - М.,1931; Кацов Л. Сквозь плен. - М., 1930; Кампелович Я.Л. Записки пленного. - б. г., б. д., и др.

19 Гай Г. В германском лагере. - М.,1932. и «новых», он очень детально описывает те условия проживания, которые он застал при интернировании. И не менее подробно описывает то, что ему удалось сделать за кратковременный период.

Данные материалы позволяют проследить дальнейшую эволюцию сознания военнопленного, изменение его ментальных установок, идей, желаний и т.д.

В дальнейшем интерес к данной проблематике снижается. В конце 1930-х публикации воспоминаний прекращаются вообще. Однако существенные коррективы внесла начавшаяся Великая Отечественная войны, пробудившая интерес партийных, государственных структур и широких масс населения к истории первой мировой войны. В частности, всплыла тема военнопленных. С одной стороны, наглядно демонстрировались те ужасы, которым были подвергнуты российские военнопленные, с целыо отбить желание добровольно идти в плен. С другой стороны, таким образом, широкие массы настраивали на длительную борьбу до победного конца.

После окончания боевых действий интерес к данной теме затухает. Основная причина потери интереса к данной теме - исчезновение политической актуальности подобных публикаций. Незначительные упоминания о плене в эпоху первой мировой войны можно найти в воспоминаниях, опубликованных в рамках публикации мемуаров революции и Гражданской войны.

В 1975 году вышли воспоминания Б.И. Гринштейпа, в которых автор повествует о своей жизни в лагере Измаил. Основное содержание работы посвящено его деятельности в лагере накануне окончания войны. Существенным отличием от предыдущих воспоминаний выступает использование в работе архивных документов, что является свойством поздних мемуаров, написанных через много лет после описываемых событий.

В дальнейшем публикации мемуаров не велись, что связано с тем, что не осталось в живых свидетелей плена. Публикации сборников документов и писем по истории плена так же не производились, из-за отсутствия исследовательского интереса к данной теме.

В работе не использовались дневники военнопленных, что связано с рядом причин. Во-первых, дневник не являлся типичным для военнопленных историческим источником. Ведение дневника в лагере являлось привилегией избранных лиц, которые были достаточно обеспечены и могли не задумываться о «хлебе насущном». Далее, при репатриации военнопленных все записи изымались, поэтому дошедшие до нас - это нелегально вывезенные отрывки дневников, восстановленные в более поздний период. Таким образом, исчезает специфика, присущая данному виду источника: он сравнивается с мемуарами.

История изучения и степень разработанности проблемы: Использование писем и воспоминаний российских военнопленных началось уже в ходе войны в рамках создавшихся трудов о мировой войне. Эмоциональным источникам личного происхождения отводилась особая роль для иллюстрации жестокости врага, бездействия российской власти, демонстрации работы международных органов защиты прав пленных и беженцев и настраивания общественного мнения, в частности солдатской массы, против своих противников, с целыо поддержания антигерманских настроений. Таким образом, источники личного происхождения играли в основном иллюстративную роль и вопрос о достоверности имеющейся в данных источниках информации не ставился. Попытки анализа сложившейся ситуации, поиск виновных в мучениях пленных имели место еще в работах времен первой мировой войны. Так в работе М.П. Базилевича, которая была основана на собственном опыте, показаниях и воспоминаниях 110 врачей и других военнопленных, имелись подобные «зарисовки»20.

Труд, несомненно, выступал как воспоминание, йог имел также практическую цель: повышение патриотического духа, усиления ненависти к немцам и австрийцам. Автор был убежден, что российское общество не знает' о судьбе своих воинов, предполагая, что к ним относятся так же, как в России к немецким пленным, и посему не спешило оказывать им помощь. Данная книга должна была, по идее автора, разрушить эту иллюзию и показать реальный размер тех лишений и бедствий, которые терпят российские солдаты в плену. Это в свою очередь должно было вынудить общество (или структуры власти?) заинтересоваться судьбой военнопленных и оказать им помощь.

Сам доктор предполагал создание полномасштабного исследования о судьбе российских пленных и врачей, для чего он, собственно, и собирал документальные свидетельства, воспоминания пленных и другую информацию. Однако нестабильность политической ситуации вынудила Базилевича опубликовать свой труд далеко незаконченным, используя факты и «не подвергая их никакой систематизации и обработке»21

Вероятно, автор действительно имел целыо создание научного труда, так как в работе широко использованы источники личного происхождения и документы, как то: воспоминания, письма, устные показания, жалобы и материалы анкеты, разработанной автором. Глубоко проработаны вопросы, связанные с жизнью в лагере и другими аспектами пленения на всем протяжении плена (с 1914 по 1917 года), вскользь затрагивались проблемы

20

Базилевич М.П. Положение русских пленных в Германии и отношение германцев к населению занятых ими областей Царства Польского и Литвы: материалы, собранные доктором М.П. Базилевичем в плену и среди 110 вернувшихся из германского плена русских врачей. -Пг.,1917. снабжения пленных, политической ситуации в России, мировоззрением пленных. Информация, извлеченная из анкеты, очень подробна и обстоятельна, четко указан источник данных сведений. Однако автор не пошел дальше поверхностных обобщений.

Параллельно данной работе появляются работы Кривцова и Яблоновского". По сути своей они практически полностью копировали стенограммы Чрезвычайной Следственной Комиссии. Там же где авторы прибегали к литературному пересказу фактов из жизни российских военнопленных, в основе лежали факты добытые следователями Ч.С.К. Следует отдать должное, авторы не шли на фальсификацию фактов и пытались выдержать тон объективного исследования, упоминания о случаях милосердного и просто человеческого отношения немцев к российским подданным.

Цель данных работ прежняя: довести до широких слоев российского общества информацию о нечеловеческих условиях жизни в плену с тем, чтобы подхлестнуть россиян к более решительным и беспощадным действиям по отношению к врагу.

Уже в Советское время, в середине 1918 года, для изучения военного искусства в первую мировую войну была образована Военно-историческая комиссия. Ею был подготовлен «Краткий стратегический очерк войны на русском фронте», опубликованный в журнале «Военное Дело» (1918 г. № 9 -15, 17-29; 1919г. -№1).

21 Там же - С.2.

Кривцов А. (председатель Чрезвычайной Следственной Комиссии, Сенатор) Русские в плену у австрийцев. - б.г., б. д.; Яблоновский А. Страшная правда в германском плену -Пг.,1917.

Далее данная работа была издана отдельным изданием в виду двух книг23. К сожалению, данный труд имел множество недостатков. События на восточном фронте давались в нем вне контекста мировой войны, изолированно. Многие вопросы были обойдены вниманием, в том числе п вопрос о российских военнопленных.

В 1920-е годы продолжается публикация трудов, в которых описывалась жизнь российских военнопленных, либо использовалась информация, исходящая от них. В качестве примера может выступить работа Н. Жданова24, в которой использовано огромное количество разнообразного фактического материала, демонстрировавшего условия жизни в лагерях, использовании рабочей силы военнопленных в различных отраслях промышленности и сельского хозяйства. Показаны нарушения международных конвенций и соглашений, нежелание и бессилие российских властей помочь им.

В связи с тем, что сущность н события первой мировой войны рассматривались советской наукой с новых - марксистских - позиций, и в истории плена и пленных внимание историков привлекали лишь отдельные сюжеты: большевизация масс, большевистская пропаганда в лагерях, акции социального протеста и т.д. Воспоминания пленных продолжали играть ту же роль - иллюстрирующего материала.

Много таких критико-библпографических материалов было опубликовано на страницах журналов «Пролетарская революция»25 и

23

Краткий стратегический очерк войны 1914-1918 г.г. Русский фронт. Вып.1 События с 19 июля по 1 сентября 1914 года. -М., 1918.; Вып.2 События с 1 сентября по 11 ноября 1914 г. -М., 1919.

24 Жданов Н. Русские военнопленные в мировой войне. - М.,1920.

25 1922 г. №10, с.498-502; 1923г. -№4-с.286-319; 1914г.-№6 - С.263-266; №8-9 - С.457-473;№11 - С.5-18; 1928г.-№2-С.182-184; 1929г.-№10-С.211-215; 1930г.-№10 - С.152-156; №11 -С.183-187 и др.

Летопись революции» . В некоторых из этих обзоров и рецензий рассматривались также мемуары и письма военнопленных.

Среди рецензентов были первые советские историки- Е.М. Ярославцев, В.И. Невский, М.Н. Покровский, С.А. Пиоитковский и др. Все они подчеркивали бесспорную ценность источников личного происхождения, в основном, для изучения истории Октябрьской революции, необходимость их дальнейшего собирания, публикации и использования в исследовательской работе.

В то же время в целом ряде работ были отмечены ошибки и неточности, допущенные мемуаристами, ставился вопрос о необходимости критического отношения к источникам личного происхождения, делались попытки определить их место в ряду исторических источников. Отдельные источниковедческие наблюдения содержались также в предисловиях к некоторым сборникам воспоминаний, издававшихся в те годы27. В них широкому кругу читателей предлагался огромный массив информации, изложенный в виде цифр и таблиц.

Первый труд (выдержавший еще два переиздания в 30-е г.г.) охвативший важнейшие события первой мировой войны на всех фронтах и морях,

28 принадлежит перу военного историка A.M. Зайончковского . Автором была проведена колоссальная работа по сбору источникового материала, обработки его.

Однако автора интересовал только военный аспект первой мировой войны, вопросы стратегического и тактического развертывания войск,

26 1926г.-№6-С.181-186; 1927г. -№5-6 -С.409-417; 1928г. №1 - С.297-299 и т.д.

27 Сборник Центрального Статистического Управления: Россия в первой мировой войне (в цифрах). - М.1925; Мировая война в цифрах. - М.- JI. -1934.

Зайончковский A.M. Мировая война 1914-1918 г.г. -М., 1931. личности полководцев и т.д. Вопросы, связанные с пленом и состоянием российских военнопленных, а также с отношением меняющихся властен к собственным гражданам, попавшим в такую безвыходную ситуацию, автор не затрагивал.

Вышел еще целый ряд работ по военной истории первой мировой войны, однако «все книги советских военных историков, вышедшие в период с 1918 по 1926 годы посвящены исключительно военным событиям русского фронта»29. В конце 1930-х годов началось издание трудов, где материал о первой Ч мировой войне давался в популярном изложении" . Данные труды были ориентированы на массового читателя, многие моменты существенно упрощались. Информация представленная о военнопленных крайне скудна. Авторы упоминали, что плен и пленные имели место, как неизбежный результат войны. Обзорно описывалось их положение.

В годы Великой Отечественной войны был выпушен ряд трудов, специально посвященных злоупотреблениям немцев и австро-венгров в первую мировую войну.31 Для публикаций привлекались архивные документы, в том числе письма и мемуары военнопленных из фондов ЦАОРа, Центрального Государственного Исторического Архива, Центрального Государственного Военно-Исторического Архива.

Целью написания этих книг, где «.с пожелтевших страниц встает жуткий окровавленный облик немецкого солдата - прообраз современного

29

Вержховский Д. Советская историческая литература о первой мировой войне // Военно-исторический журнал. - 1964. - №12. - С.89.

30 Бородин Ф.М. Мировая война 1914-1918 г.г. - М., 1939; Гаврилов М. Первая мировая империалистическая война (1914 - 1918 г.г.). Научно-популярный очерк. - Куйбышев, 1939; Болтин В., Вебер Ю. Очерки мировой войны 1914-1918 г.г. - М.,1940 и др.

31 Документы о немецких зверствах в 1914 - 1918 г.г. -М.,1942.; Марков С. Зверства немцев в первую мировую войну. - М., 1941. фашистского бандита» , по словам Сталина, - научиться ненавидеть врага. Данные произведения выпускались с чисто практической целыо: поднять моральный дух в армии, настроить население на длительную борьбу до победного конца, устранить возможные прецеденты братания и добровольной сдачи в плен. Власти учли опыт предшествующих войн, когда «.даже после объявления войны прибывшие из внутренних областей России пополнения совершенно не понимали какая это война свалилась им на голову»33, и с первых месяцев войны начали проводить широкомасштабную агитацию, разоблачающую цели этой войны и средства, которые применяет противник для ее достижения. Выборка документов для публикации соответствовал этим задачам. Однако как подчеркивали сами авторы, они старались включать только такие материалы, «точность и правдивость, которых была подтверждена. >г4.

Авторы явно проводили параллели между первой и второй мировыми войнами, подчеркивая, что они вызваны одними причинами. Более того, проводилась мысль о том, что жестокость является атрибутом немецкой нации, а империализм лишь усиливает данную черту.

В работах использовались различные источники. Чаще всего использовались материалы Ч.С.К., так как данная организация была специально создана для сбора и придания огласке проверенного материала о злоупотреблениях противника. Авторы не проводят анализа материалов, относясь к ним весьма некритично. И это можно понять, так как труды задумывались не как строго научные, а преследовали практическую цель:

32 Документы о немецких зверствах в 1914 - 1918 г.г. - М., 1942. - С.З.

33 И. Ростунов Мемуары Брусилова как исторический источник // Военно-исторический журнал. - 1972. - №8. - С.102. агитация против фашистов. По их логике, «историк, сколько-нибудь достойный своего звания, должен был уже наперед считать представленные факты не только возможными в войне 1914 года, но и совершенно неизбежными»35, - такими словами начинал введение одного из сборников академик Е.В.Тарле. Поэтому материалы не были подвергнуты критическому анализу; их использовали в работе в качестве иллюстрации. Материалы Ч.С.К. подходили по всем характеристикам: внушали достаточное уважение публике, на понятном языке раскрывали состав преступных деяний, были достаточно объективными, чтобы выдержать упрек в тенденциозности, не требовали существенной обработки. Кроме следственных материалов Ч.С.К. в работах были использованы документальные материалы, взятые из названных выше архивов: сводки с фронтов, отчеты медицинских комиссий, доклады представителей местных властей и т.д.

Все же, несмотря на то, что велась большая работа по публикации материалов о первой мировой войне, и, в частности, о военнопленных, специальных научных работ, которые бы давали развернутую характеристику писем и мемуаров, как исторического источника по истории плена, и вооружило исследователей методиками работы над ними, в тот период не появилось. Изучение источников личного происхождения в целом заметно отставало от практики их публикации и использования в исторических исследованиях. Существенных изменений в сложившуюся ситуацию не внесло даже начавшееся широкая публикация и исследование источников личного происхождения, начало которому положил XX съезд партии. После XX съезда Зверства немцев в войну 1914-1918 г.г. (из документов первой мировой войны). - Л., 1943. - С.2.

35 Зверства немцев в войну 1914-1918 г.г. (из документов первой мировой войны). - Л., 1943. -С.З. партии наметились позитивные изменения в развитии исторической науки. В Институте Истории был создан сектор для издания источников по советскому периоду. Выходит большое количество опубликованных документов. Однако публиковалось не так много документов по истории первой мировой войны. Источники личного происхождения практически не были объектом внимания публикаторов. Одной из приоритетных тем в послевоенный период стало революционное движение в армии накануне революции 1917 г. и, естественно, г деятельность партии большевиков"' .

В конце 1960, 1970-х годах появляется новая отрасль психологии -военная психология. В этом контексте отчасти были рассмотрены некоторые аспекты исторш1 военнопленных. Большое внимание этим вопросам оказали исследователи военной психологии 1960-70-х годов: Баранщнков А. В., Давидов В. П., Гуменик Л.И., Зараковском Г.М., Кожину A.M., Рубахин В.Ф., Столяренко A.M., Офицеров A.M., Платонов В.К.37

Их работы были посвящены изучению личности солдата, ее психологическим особенностям. Плен рассматривался как одна из экстремальных ситуаций войны; авторы стремились раскрыть, как он воздействует на психику, моральные качества и личностное начало солдат. Признавались негативные черты солдат. Однако эго - документы военнопленных использовались этими авторами в незначительном количестве, и в основном, в роли иллюстрирующего материала. Однако авторы отмечали огромный исследовательский потенциал, заложенный в письмах солдат,

36 Гапоненко JI. Солдатские массы Западного фронта в борьбе за власть Советов (1917г.). -М.,1953; Муратов Х.И. Революционное движение в русской армии в 1917 году. - М.,1958; Вершховский Д.В. Первая мировая война 1914-1918 г.г. -М.,1954 и др.

37 Военная педагогика и психология. - М., 1976 который может позволить внимательному исследователю оценить состояние морального духа война.

В начале 1970-х годов вышло в свет монографическое исследование

3S

Малькова A.A. в котором существенное внимание уделялось судьбе российских военнопленных в лагерях Австро-Венгрии и Германии.

Автор проанализировал положение российских военнопленных и доказал на основе документальных материалов, что правительство не предпринимало существенных мер для улучшения положения своих солдат, ограничиваясь только публичной их поддержкой и одобрением. Вся тяжесть снабжения российских солдат в плену легла на частные благотворительные организации и Красный Крест. Однако автора интересовало то, как тяжелое положение пленных повлияло на их сознание, и привело к пониманию и поддержке революции и идеологии большевизма. В связи с этим, автор широко использовал письменное наследие военнопленных (воспоминания, письма, воззвания и т.д.). Целая глава была посвящена анализу содержания писем военнопленных. Однако автор не проанализировал весь псточниковый комплекс эго - документов российских военнопленных, уделив максимальное внимание содержанию писем в Бернский комитет и переписке лидеров большевиков с военнопленными. Автор привлекал письма воспоминания российских военнопленных для доказательства огромного влияния большевиков на партийные ячейки, связи и тесного сотрудничества Бернского комитета с военнопленными. Источники личного происхождения иллюстрировали процесс большевизации масс военнопленных. Несмотря на то, что письма и воспоминания военнопленных интересовали Малькова A.A.

38

Мальков A.A. Деятельность большевиков среди военнопленных русской армии (1915 -1919 г.г.).-Казань, 1971. скорее как иллюстрирующий материал, автор впервые ввел в научный оборот огромный эпистолярный комплекс. Во втором труд, автор продемонстрировал деятельность большевистской партии среди иностранных военнопленных на территории России.

В 1980-90-х г.г. исследователи вновь обратились к теме первой мировой войны. Были пересмотрены и переосмыслены многие аспекты истории первой мировой войны. Внимание исследователей обратилось к истории российских пленных в том числе. По отношению к пленным существовало несколько точек зрения. Условно их можно подразделить на «традиционную» и «новаторскую».

Говоря «традиционная точка зрения», мьг подразумеваем обращение к истории российских военнопленных и к источникам личного происхождения как иллюстрации для доказательства определенных положений, выдвинутых в труде. В качестве примера существования данной точки зрения может выступить работа А. Уткина, который всесторонне описал первую мировую

- 39 воину .

Автор неоднократно затрагивал вопрос о военнопленных, но только в связи с общими потерями российской армии в результате боевых действий. Хотя автор посвятил один эпизод описанию условий жизни российских пленных, это не выходило за рамки иллюстрации слабости российских властей. Описание получилось кратким, уделено должное внимание тем факторам, которые больше всего досаждали пленным: плохому питанию и отсутствию регулярной помощи со стороны России.

Новаторы» обратились к проблеме военнопленных под новым углом. Прежде всего, плен стали рассматривать как самостоятельный феномен;

39 А. Уткин Забытая трагедия: Россия в первой мировой войне. - Смоленск, 2000. обратились к проблеме личности в плену. Существенное расширение спектра взглядов произошло в связи с привлечением новых комплексов источников.

С этих позиций большой интерес представляет работа Керсновского, представленная на суд читателя сравнительно недавно. Автор, будучи современником войны, представил нетрадиционный взгляд па ее ход. Хотя автор не являлся военным, он «принадлежит к школе русских военных классиков»40.

Автор творил свой труд в середине 30-х годов XX века на основе широкой источннковой базы. Довольно часто он обращал свой взгляд на проблему военнопленных, чаще в составе анализа причин поражения российской армии. Нетрадиционно он относится и к ВПК, и к общественным организация помощи, полагая, что их деятельность была «шумихой и крикливой саморекламой самозваных «помощников»»41, с единственной целыо - нажиться на чужом горе.

Автор полагал, что «российское правительство, имеющее в своей власти сотни тысяч пленных немцев и мадьяр, могло бы положить конец этому всемирному задушению русского имени, пригрозив репрессиями», но оно ничего не предприняло «для облегчения их ужасной участи»42. С его позиции «единственная помощь продуктами шла от французских жертвователей, тронутых их участью из писем французских пленных»43.

Проблема российских военнопленных (и солдат вообще) на территории иностранных государств заинтересовала исследователей разного профиля. На страницах «Военно-исторического журнала» развернулась настоящая

40 Керсновский A.A. История русской армии Т.4. - 1915-1917. - М., 1994. - С.170.

41 Керсновский A.A. История русской армии Т.4. - 1915-1917. -М., 1994. - С.168.

42 Там же. - С.169.

43 Там же. - С. 169. дискуссия о судьбе пленных. К примеру, затронул вопрос о юридических основаниях использования труда российских военнопленных в Германии Ирис Леицен44. В данной работе были поставлены вопросы о количестве пленных на территории Германии, о видах общественных работ, к которым допускались пленные, географии распределения военнопленных. Также автор проанализировал историографию данного вопроса. Исследование базируется на базе архивных материалов Баден - Вюртембергского государственного военного архива и министерства иностранных дел; а также периодике и ряде воспоминаний. Автор пришел к выводу, что права личности и военнопленного нарушались в Германии повсеместно по двум причинам: кризису рабочей силы в стране и сверхэксплуатации имеющихся ресурсов, исходя из этого; и инертность российских властей, которые «были не в состоянии применять

45 репрессии также эффективно, как Англия и Франция.» .

Историки стали обращаться к смежным с пленом вопросам, вновь была поднята проблема судьбы российских легионеров, которые воевали на стороне союзников в годы первой мировой войны. Летнев А.Б46, проанализировал данный вопрос на примере легионеров, воевавших на стороне Франции, а после Октябрьской революции были репрессированы и отправлены в Алжир на общественные работы.

Автор ввел в научный оборот новый источник, на котором базировалась работа: обзоры перлюстрированной литературы и часть, дошедших от наших пленных, писем.

44 Ленцен И. Использование труда русских военнопленных в Германии (1914 - 1918 г.г.) // Военно-исторический журнал. - 1998. - №4. - С. 129 - 137.

45 Ленцен И. Использование труда русских военнопленных в Германии (1914 - 1918 г.г.) // Военно-исторический журнал. - 1998. -№4. - С. 136.

46 Летнев А.Б. Солдаты России в Алжире (1918 - 1920 г.г.) //Военно-исторический журнал. -1998.-№ 5.-стр. 128-136.

Таким образом, основная тенденция современной историографии первой мировой войны заключена в пересмотре традиционных взглядов на ее ход, введение в научный оборот новых источников. В советской историографии в основном воспоминания и письма военнопленных рассматривались либо в связи с общей характеристикой источников личного происхождения, либо деятельности большевиков на фронте.

Эго - документы, отражающие судьбу российских военнопленных в Германии и Австро-Венгрии, еще не были предметом специального исследования.

Методика н методологические принципы исследования: Главным принципом исследования являлся принцип историзма. Он использовался, например, при рассмотрении формирования комплексов источников и его изменения во времени.

Автор руководствовался и принципом системности: комплекс источников личного происхождения рассматривался как система во взаимодействии его составляющих частей. При анализе содержания источников использовались компаративистские принципы компаративного анализа, историзма, герменевтики.

В работе использовались некоторые идеи известного психолога В. Франкла, разрабатывавшего проблемы психологической метаморфозы человека и его сознания в условиях плена (на материале второй мировой войны).

Научная новизна исследования состоит в том, что в работе реконструируется и анализируется комплекс источников личного пронехождешш по истории российских военнопленных первой мировой войны, основные вехи и тенденции формирования этого комплекса.

Рассматриваются основные вопросы, связанные с собиранием, изданием и использованием источников личного происхождения. В работе представлены также соображения по методике источниковедческого исследования указанных источников.

Основные положения работы были апробированы в работе ряда конференции, по результатам которых вышли научные сборники; отдельные аспекты диссертационного исследования были использованы автором в его преподавательской деятельности.

Работа состоит из двух глав, введения и заключения.

Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, дается общее представление о состоянии и разработанности проблем, выдвинутых для анализа и изучения. Формулируются цели и задачи исследования.

В первой главе раскрывается суть и особенности методики работы с источниками личного происхождения (первый параграф), анализируется и проводится внешняя критика писем и воспоминаний (второй параграф) российских военнопленных. Прорабатывается вопрос об авторстве, месте и времени появления писем и воспоминаний российских военнопленных; проводится пх систематизация по группам, выявляются закономерности формирования источников, особенности цензуры и другие факторы, оказавшие влияние на формирование источников.

Во второй главе проводится анализ содержания инеем и воспоминаний военнопленных, выявляется круг наиболее важных и часто упоминаемых тем, анализируются причины и особенности формирования этой тематики.

В заключении подводятся итоги исследования. Формулируются основные выводы и намечаются перспективы дальнейшего исследования проблемы.

Заключение диссертации по теме «Историография, источниковедение и методы исторического исследования», Абдрашитов, Элик Евгеньевич

Заключение

Источники личного происхождения российских военнопленных первой мировой войны представляют собой полностью сформировавшийся комплекс, наиболее значимыми и крупными составляющими частями которого являются письма и мемуары.

Предложенная методика анализа, в частности, - атрибуции и внешней критики источников личного происхождения российских военнопленных опирается на уже апробированные в отечественном источниковедении методики изучения, соответственно, писем и мемуаров. Однако особенности изучаемых источников определили специфику применявшейся методики — в частности, атрибуции, т.е. выявления реквизитов писем (прежде всего, авторства, адресата, времени и места создания). Так, определение времени и места создания отдельных писем во многом базировалось не только на устоявшихся приемах их определения, но и на изучении особенностей и правил письменной лагерной коммуникации, цензурных ограничений и связанного с ними маркирования писем. А при установлении авторства писем учитывалась двойная идентификация и самоидентификация их авторов, связанная с их долагерным и лагерными социальными статусами, которые не всегда совпадали. Это зависело от ряда объективных (высокое социальное положение в России, наличие влиятельных родственников, офицерский чин) и субъективных (авторитет личности среди пленных, отношения с администрацией, работа, отношение с иностранными военнопленными, в первую очередь - с англичанами и французами, «прикладные» таланты и т.д.) причин. Социальный статус отразился на внешнем виде писем: длинные письма на хорошей бумаге писали состоятельные пленные. Авторами открыток были в большинстве солдаты.

Большинство мемуаров времен войны написаны врачами или официальными лицами. Авторами подавляющего большинства воспоминаний, написанных после революции были, рабочие. Практически все мемуаристы (после революции) - большевики или сочувствующие им.

При изучении формуляра писем, мы прибегали к методике дипломатики, в частности, к клаузульно-статистическому анализу, применимом}' и к неактовым докуме1 ¡там. Письмо военнопленного строилось по стандартному формуляру: начальный протокол, основная часть и конечный протокол. Содержание письма и его внутренняя логика подчинялись жизненной необходимости. В начальном протоколе - наиболее объемной части письма -следует обращение к предполагаемому собеседнику (отцу - матери, и др. лицам) и перечисляются те, кому необходимо передать «привет» или «поклон». Одна из «задач» этих обильных «приветов» было побудить родных и знакомых поддержать пленного, в том числе и посылками: всем «миром» их легче формировать.

В основном тексте послания содержался основной массив информации, но объем меньше предыдущей части. В ней описывалось тяжелое положение, состояние здоровья, общественные работы, погодные условия, отношение начальства (редко), наказания (редко) и все, что вызывало жалость и вынуждало читающего оказать помощь. Данная часть выступала своего рода аргументацией просьб, которые следовали ниже. Там же содержались упреки в адрес лиц, переставших писать и оказывать материальную помощь.

Третья часть письма - это просьбы военнопленных и «завершающие» слова.

В нашем распоряжении имелось два типа мемуаров: биографии (описываются события с детства и до возвращения в Советскую Россию из плена) и воспоминания (автор концентрируется на описании плена, в том числе описывает причины и конкретные условия попадания в плен).

Мемуары не имели четкого формуляра и жесткой внутренней структуры. Условно текст можно разделить на несколько блоков: воспоминания о предвоенном времени (имелись только в автобиографиях), воспоминания о фронте, плен и возвращение в Россию. Размеры информационных блоков изменялись во времени в сторону увеличения описания ситуации на фронте, за счет урезания ряда подблоков из воспоминаний о плене.

Методика анализа писем и мемуаров, наряду с вопросами атрибуции, включила в себя выявление тематических блоков внутри источника. А также -при изучении мемуаров - выявление разновременных слоев текста.

Послания военнопленных, как правило, легко поддаются датировке, выявлению автора и места создания, так как имеются печати лагеря. Указание автора н времени написания письма являлись одним из правил цензуры. В тексте автор несколько раз упоминает свое имя, в ряде случаев - имя-отчество. Фамилия так же обозначена на лицевой стороне открытки или конверте письма. В ряде случаев военнопленному присуждался личный идентификационный номер. Наибольшую сложность представляет определение авторства анонимных или неполных писем (отрывков).

Датировка писем (без указания на время написания) может производиться по ряду косвенных признаков: ссылка на время написания предыдущего послания, упоминание важных событий, видов работ, погоды и т.д.

Место написания точно обозначено на конверте или лицевой стороне открытки: обязательное условие отправки послания в Россию. При изучении неполных писем следует учитывать, что пленные первое время не имели доступа к информации о своем местоположении.

Воспоминания также легко поддаются атрибуции. Автор указан в названии, во введении и далее по тексту, его социальное положение определяется по тексту. Возникают определенные проблемы с датировкой мемуаров; достоверно известна только дата публикаций мемуаров военнопленных.

Рассмотрев вопрос о подлинности изученных источников, можно сказать, что все рассмотренные нами письма принадлежали перу военнопленных, а не были сфабрикованы противником, как утверждали некоторые дореволюционные издания. Среди мемуаров также не имеется подделок.

Авторы опирались на разные источники. Авторы инеем опирались на своп впечатления и могли выступать в роли участников, свидетелей или ретрансляторов слухов. В ранних мемуарах авторы стремились расширить до максимума информационную базу: были использованы воспоминания других участников, документы, материалы периодики и т.д. В мемуарах 20-30-х годов изменилось отношение к доказательной базе труда. Теперь на первое место вышло честное слово автора; письменным источникам придается комментирующее (дополняющее) значение.

Письма военнопленных» разделяются на две группы: открытки военнопленных и развернутые письма. Открытка военнопленного имела специфическое оформление (название лагеря, повторяющееся употребление термина «военнопленный», дублирующий текст на русском языке и т.д.), позволяющее отличать от открыток солдат с фронта. Кроме этого, на лицевой стороне открыток стоят как минимум две печати цензуры (Российской и иностранной). На конверте письма имелось минимум три печати цензуры; каждый лист письма имел отдельный штамп, удостоверяющий прохождение цензуры. «Треугольников» (открытых писем без конверта) было минимальное количество; отличий в оформлении не наблюдалось. Наиболее распространены были открытки, так как ими пользовалось большинство пленных солдат. Письма появились позже открыток, писали их в основном «привилегированные» пленные. Их разрешалось писать не чаще чем два раза в месяц, что обусловило их сравнительную немногочисленность. Пленные использовали различные чернила, однако чаще писали карандашом.

Рассмотренные части источникового комплекса формировались по-разному: комплекс писем формировался компактно, но неравномерно, что связано с неудовлетворительным качеством письменного сношения с Россией. Создание мемуаров, напротив, растянулось на долгие годы: с 1917 до 1970-х годов. На авторов оказывали сильное давление политическая конъюнктура правила цензуры, (подчас негласные) и др. факторы. Письма и воспоминания, как источники информации военнопленных различаются. Отличаются по внешнему виду и содержанию письма солдат и офицеров. Подавляющее большинство писем (открытки составляют более 75% эпистолярных источников) были написаны солдатами, остальное - письма офицеров, интернированных и врачебного персонала. Перу офицеров принадлежит большая часть развернутых писем.

Письма и мемуары отличались также по степени информационной насыщенности, затрагивавшимися аспектами. Так, письма наибольшее внимание уделяли таким аспектам, как состояние здоровья и духа, проблемам внутрисемейных отношений пленного, питанию, представлению военнопленных о ситуации в России, их желаниям и чаяниям. В письмах формировалась ментальная проекция индивидуального чувственного восприятия мира.

В тематических предпочтениях мемуаристов можно выделить две тенденции. Мемуары времен I мировой войны акцентируют внимание на условиях проживания, наказаниях, пытках пленных; на отношениях с администрацией и местным «внелагерным» населением; на физических и моральных страданиях пленных; на помощи со стороны России и ряда международных благотворительных организаций. Таким образом, главенствующими были вопросы, связанные со злоупотреблениями немцев и австрийцев по отношению к пленным.

В мемуарах, написанных в советское время, внимание акцентировалось на описании социального брожения в царской армии, классового раскола внутри сообщества пленных; рассуждению о причинах, целях и движущих силах войны; духовного мира военнопленных. Авторы старались описать функционирование лагеря как замкнутой специфической системы, существующей по своим законам.

Причем, нередко освещая одни и те же аспекты истории плена, письма и мемуары представляли не только различные оценки, но и по-разному излагали факты. Особенно это касается мировоззренческих вопросов, сферы чувств и эмоций, взаимоотношении внутри лагеря. Письма свидетельствуют о том, что мысли пленных вращались в основном вокруг житейских вопросов; абстрактные глобальные проблемы затрагивали их мало. А мемуаристы уделяют последним значительное место, нередко приписывая себе мировоззренческие установки, приобретенные позже.

Отношения к ситуации в России авторы писем выражали целой гаммой эмоций: смятение, непонимание и надежда, в то время как мемуаристы вполне определенно описывали свои взгляды и политическую ориентацию.

Военнопленные никогда в письмах не думали и не рассуждали о женщинах. Их сознание было сконцентрировано на вопросах выживания. В мемуарах же целые блоки информации посвящены описанию половых отношений в лагере.

Таким образом, подводя итоги анализу комплекса источников личного происхождения российских военнопленных первой мировой войны, следует сказать, что эти источники в целом адекватно и довольно достоверно отражают такие аспекты, как медико-санитарные, условия проживания и быта, питание, отношения как внугрн сообщества военнопленных, так п с внешним миром, злоупотребления лагерной администрации.

В то же время весьма неполные и в ряде случаев сомнительные сведения данный нсточннковый комплекс демонстрирует нам в отношении политических взглядов военнопленных, их отношений с администрацией и с местным населением.

Источники личного происхождения военнопленных в перспективе представят значительный интерес для культурно-исторических исследований. В частности, наиболее значимой для этого направления, видимо, станет объективно представленная в источниках личного происхождения потенциальная информация о трансформации сознания российских солдат и офицеров в условиях войны и плена, их мировоззренческих предпочтениях и антипатиях, ментальные установки замкнутого мужского сообщества (лагеря) и его отдельных членов, коллективная и индивидуальная память о плене.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Абдрашитов, Элик Евгеньевич, 2003 год

1. Государственный Архив Российской Федерации (Г.А.Р.Ф.)

2. Д.8. Показания пленных под присягой, данные следователям Чрезвычайной Следственной Комиссии.

3. Д.22. Показания пленных под присягой, данные следователям Чрезвычайной Следственной Комиссии.

4. Д. 128. Показания пленных под присягой, данные следователям Чрезвычайной Следственной Комиссии.

5. Д.208. Показания пленных под присягой, данные следователям Чрезвычайной Следственной Комиссии.

6. Ф. 14928. оп.1. - д.ЗО. Материалы Московского городского комитета помощи военнопленным

7. Д.31. Материалы Московского городского комитета помощи военнопленным

8. Отдел Редких Рукописей и Книг Научной Библиотеки им. Лобачевского при Казанском Государственном Университете: Ф. 856. письма с фронта за 1916 - 1917 г.г. -1211л.

9. Ф. 857. письма участников империалистической войны за 1914 - 1917 г.г. (из фондов ОАИЭ) -2214л.

10. Вороницьш И. У немцев Очерки политической тюрьмы и ссылки. -Харьков, 1923. 127с.

11. Все пленные были парализованы ужасами войны // Военно-исторический журнал. 1995. - №5. - С.65-68.

12. Вторая Отечественная война по рассказам героев. СП б., б. д.

13. Гай Г.Д. В германском лагере: жнзнь и быт интернированной Красной Армии в Германии в 1920-1921г.г. М., изд-во Политкаторжан, 1932, -104с.

14. Гай Г.Д. Германия. М.-Л., Московский рабочий, 1928. - 127с.

15. Гая Г. В Германском плену. -М., 1931.-312с.

16. Гая Г. На Варшаву: действия третьего конного корпуса па западном фронте: июль-август 1920 года. М.-Л, Госиздат, 1928,- 217с.

17. Гиппиус 3. Дневники в 2-х книгах. Кн. 1.- М.,НПКИнтелвак,1999. 736с.

18. Гоштовт Г. Дневник кавалерийского офицера. Париж, 1931. - 156с.

19. Гринштейн Б.И. В германском плену (1914-1920г.г.) // Вопросы Истории. 1975. - №9.-С. 115-126.

20. Дегнот В. В свободном подполье. М., Пг, 1923.- 74с.

21. Дзарахохов 3. Жизнь Хаджи-Мурата. Рассказанная им самим // Звезда. -1935. -№7.-С.158-176.

22. Дмитриев В. Доброволец: воспоминания о войне и плене. М.-Л., Госвоениздат, 1929.-70с.

23. Из писем с войны // Русский инвалид. № 13. - 1915г.

24. Калннков // Исторический вестник. Т. 15. - С. 867 - 924.

25. Кампелович Я.Л. Записки пленного. б. г., б. д.

26. Кацов Л. Сквозь плен. М., 1934. - 199с.

27. Кирш Ю. Октябрьские дни в плену//Пролетарская революция. -1922. -№10,-С. 525-528.

28. Кирш Ю. Под сапогом Вильгельма. Из записок рядового военнопленного №4925. 1914-1918 г.г.-М.-Л, Госиздат, 1925,- 101с.

29. Кирш Ю.1916 г.г. 3 »/2 года в плену. - М., 1926. - 119с.

30. Кривцов А. Русские в плену у австрийцев (обзор по материалам высочайше утвержденной Чрезвычайной Следственной Комиссии). СП б., б. д. - 32с.

31. Крылов И. Русские солдаты в плену у буржуазии // Пролетарская революция. -1922. -№6. С.234-238.

32. Ксюнин А. Народ на войне (из записок военного корреспондента). Пг.: Библиотека «вечернего времени», 1916,- 217с.

33. Кублицкий-Пиоттух, В Зверства противника в очерках и фотографиях. -СП б.: Скобелевский комитет, 1916. 55с.

34. Лебедев В. Из рядов французской армии (русские волонтеры во Франции. Очерки французского фронта и тыла в Македонии). М.,1916. -256с.

35. Левин К. За колючей проволокой. М., 1931. - 261с.

36. Левин К. Записки из плена. М., московское товарищество писателей, 1934. -231с.

37. Легендарные. Из воспоминаний Блюхера и Тухачевского. М., 1936. -250с.

38. Мой дневник // Русский инвалид. №49. - 1 марта 1915г.

39. Москвин Н. Из пережитого за границей после Октябрьской революции // Пролетарская революция. 1922. - №8. - С.235 -237.

40. Наши военнопленные в Германии и Австро-Венгрии (по дополшггельиым сведениям). Пг., 1917. - 49с.

41. Негробов Н.Д. Доброволец: воспоминания о войне и плене. М.-Л., Госиздат, 1929. - 67с.

42. Новиков В.Н. Мытарства русских солдат (воспоминания русского солдата о пребывании в лагерях). М.-Л., 1929. - 31с.

43. Обзор действий Высочайше утвержденной Следственной комиссии. С 29 апреля 1915г. по 1 января 1916г.-Т. 1 .-СП б, 1916,- 503с.

44. Обзор действий Высочайше утвержденной Следственной комиссии. С 1 января 1916г. по 1 июля 1916г. Т.2 .-СП б, 1916,-413с.

45. Окунев Я. Вооруженный народ // Речь № 305. - 1914г.

46. Оськин О.П. Записки солдата. М.,Федерация,1929. - 155с.

47. Палеолог М. Царская Россия во время первой мировой войны. М., Международные отношения, 1991.- 334с.

48. Перевод письма французского врача-военнопленного // Русский инвалид. №5-6 января 1915.

49. Письма из немецкого рабства. М., 1943. - 15с.

50. Письма русских военнопленных в германии: сборник писем военнопленных в редакцию «русского вестника». Берлин, б.д.

51. Письма с фронта (уроженцы Татарин участники Великого Отечественной Войны с фашистской Германией). - Казань, Тат Госиздат, 1943.-255с.

52. Письма с фронта // Знамя. 1987. - №7. - С.204-215.

53. Письма с фронта: уроженцы Татарии участники Великой Отечественной войны с фашисткой Германией. - Казань, Тат Госиздат, 1943,-255с.

54. Письмо военнопленного // Речь. № 292. - 1916г.

55. Розанов С. Из письма раненого пленного // Речь. №246. - 13 сентября 1914г.

56. Россия 1917г. От Февраля к Октябрю глазами Франции: сведения о курсах германизации русских военнопленных // Военно-нсторическнй журнал. 1998. - №1.

57. Русские в плену у австрийцев: отчет Высочайше утвержденной Чрезвычайной Следственной Комиссии. Пг.,1916.- 139с.

58. Стенограммы заседаний Высочайше утвержденной Чрезвычайной Следственной Комиссии. СПб, 1916. - 492 с.

59. Тухачевский М.Н. Пилсудский против Тухачевского. Два взгляда на Русско-польскую войну. М.,1920. - 252с.

60. Фомин В.Б. Среди Культурных варваров 14 месяцев в германском плену.-СП б, 1916.-54с.

61. Яблоновский А. Страшная правда (В германском плену). М., изд. «Свободная Россия», 1917. - 16с.3. Литература

62. ЗЛАветян A.C. Русско-германские дипломатические отношения накануне первой мировой войны 1910-1914г.г. -М., Наука, 1985,- 287с.3.2Айрапетян Г.А. Железный Гай. М., Воениздат, 1980. - 124с.

63. Варфоломеев Н.Е. Мартовское Германское наступление. М., 1934, -70с.

64. Варшавчик М.А., Сшфин М.М. О научных основах изучения истории КПСС. М., изд-во Политической литературы. - 1978. - 191с.

65. Вержховский Д. Советская историческая литература о первой мировой войне // Военно-исторический журнал. 1964. -№12.

66. Военная инженерная психология. М., Воениздат Мин.0б.,1970. - 398с.

67. Военная педагогика и психология. Под ред. Доктора педагогических наук, профессора, генерал-майора. А, В, Барабанщикова. М., Воешгздат, 1989,- 239с.

68. Военно-морская идея России: духовное наследие императорского флота.- М., Военный институт, 1997. 550с.

69. Войтоловский J1. По следам войны. М., Госиздат, 1928. - 303с.

70. Всемирная история: в 24 томах // Бадак А.Н., Войнич И.Е. Волчек Н.М. -Минск, 1999. Т. 18 (Канун первой мировой войны). - 527с.;

71. Всемирная история: в 24 томах // Бадак A.M., Войнич И.Е. Волчек Н.М.- Минск, 1999. -Т.19 (Первая мировая война).- 511с.;

72. Всемирная история: в 24 томах // Бадак А.Н., Войнич И.Е. Волчек Н.М.- Минск, 1999. -Т.20 (Итоги первой мировой войны).-511с.

73. Галицкий В.П. Проблема военнопленных и отношение к ней государства//Советское государство и право. 1990. - №4. - С. 124-130.

74. Гилязов И .Я. Военно-политический коллаборационизм тюрко-мусулъманскпх народов СССР в годы второй мировой войны (диссертация).- Казань, 1999. -400с.

75. Головин Н.Н. (Подполковник Генштаба) Исследование боя (исследование деятельности и свойств человека как бойца). СП б, 1907. -185с.

76. Голубцов B.C. Мемуары как источник по истории советского общества. -М„ 1970,- 114с.

77. Дмитриев С.С. Мемуаристика, как феномен культуры// История СССР. -1981. №6.

78. Догель И.М. Влияние музыки и цветов спектра на нервную систему человека. Казань, типография Казанского Императорского Университета, 1898.-25с.

79. Догель М. Юридическое положение личности во время сухопутной войны. Казань, КГУ, 1894. - 368с.

80. Документы о немецких зверствах в 1914 1918 г.г. - ОГИЗ., Госполитиздат, 1942,- 79с.

81. Думова Н.Г. О художественной литературе как источнике для изучения социальной психологии // О подлинности и достоверности исторического источника. С. 92-113.

82. Егерев М. Русские солдаты во Франции // Военно-исторический журнал. 1959,- №9.

83. Ерин М.Е. Советские военнопленные в Германии в годы второй мировой войны // Военно-исторический журнал. 1995. - №11/12. - С. 140 -151.

84. Жигулев A.M. Слово в строю. М., Военнздат,1982. - 128с.

85. Задавысвичка Ю.Н. Новейшая советская литература о внешней политике и международных отношениях накануне и в период первой мировой войны // Первая мировая война: политика, идеология, историография. -Куйбышев, 1990.

86. Зайончковский П.А. Подготовка России к мировой войне в международном отношении. М.,1926. - 401с.

87. Зверства немцев в войну 1914-1918 г.г. (из документов первой мировой войны). J1., Архивный отдел управления НКВД по Ленинградской области. - 1942. - 180с.

88. Земсков В.Н. ГУЛАГ (нсторико-социальный аспект) // Соцпс. 1991. -№6.

89. Иванов Ф.И. Реактивные психозы военного времени. М. 1970. - 180с.

90. Ильин В. Государство и социальная стратификация советского и постсоветского обществ в 1917-1996. Сыктывкар, 1996. - 350 с.

91. Ильин С.К. Моральный фактор в современной войне. М., Воениздат Министерства Обороны, 1967. - 128с.

92. Ильящук Г.И. Переписка лидеров меньшевизма как исторический источник // о подлинности и достоверности исторического источника. -С.71- 83.

93. Исламов Т.М. Австро-Венгрия в первую мировую войну. Крах империи. // Новая и Новейшая история. 2001. - №5.

94. Исраэлян В.Л. Ленинская политика мирного сосуществования и нормализация дипломатических отношений с капиталистическими странами //Вопросы Истории. №10 - 1964г. -С.36-50.

95. Исследования по источниковедения истории России (до 1917 г.) Сб. статей-М., 1997.

96. История Гражданской войны в СССР. Т.1. - ОГИЗ. - Госиздат «История Гражданской Войны», 1935. - 336с.

97. История и психология под ред. Б.Ф. Поршнева. М., Наука, 1971.

98. История первой мировой войны. 1914-1919 г.г. в 2 т. Т.2.- М.,1975. 607с.

99. Камю А. Сочинения: в 5-ти томах. Т.2.(Мнф о Сизифе). - Харьков, Фолио, 1997.-527с.

100. Керсиовскмй A.A. История русской армии. Т.4. - 1915-1917. - М., Голос, 1994,- 364с.

101. Кобец К. Приоритеты военной политики России // Независимая Газета. -5 февраля 1992. С.2.

102. Козеровский В. В плену у интервентов. М., Молодая Гвардия, 1925. -202с.

103. Козлов В.П. Российское архивное дело: архивные источниковедческие исследования. М„ РОССПЭН, 1999. - 335с.

104. Конасов P.A. Терещук Н.В. К истории советских и немецких военнопленных (1941-1943) // Новая и Новейшая история. 1996. - №5. - С. 54-72.

105. Коупленд М. Психология и моральное состояние войск. М., Воениздат, 1991. - 96с.

106. Куль Г. Воспитание мирного времени и опыт войны. М, 1923, - 39с.

107. Курносов A.A. Приемы внутренней критики мемуаров (воспоминания участников партизанского движения в период Великой Отечественной войны как исторический источник) // Источниковедение: теоретические и методические проблемы. М.,1969. - С.438-505.

108. Курс военной психологии. М, 1985. - 143с.

109. Лаппо-Даннлевскнй A.C. Методология истории. СП б, 1910. - 305с.

110. Лебедев В.И. Личность в экстремальных условиях. М., изд-во Политической литературы. - 1989. - 304с.

111. Лев Безимеиский Поворот, которого могло и не быть // Новое время. -2001г. -№51.

112. Ленцен И. Использование труда русских военнопленных в Германии (1914-1918г.г.) // Военно-исторический журнал. 1998. - №4. - С. 129-137.

113. Леонидов Л. Военно-исторические исследования A.M. Зайончковского // Военно-исторический журнал. 1972. -№6. - С. 99-105.

114. Летнев А.Б. Солдаты России в Алжире (1918 1920г.г.) // Военно-исторический журнал. - 1998. - №6. - С. 128-136.

115. Лихачев. Д.С. Текстология. Краткий очерк. М.-ЛД964.

116. Лобковская H.A. Народ безоговорочно доверял своему правительству // Военно-исторический журнал. 2001 -№11.

117. Лурня А.Р. Внимание и память. М., изд. МГУ, 1975. - 104с.

118. Лурия А.Р. Восстановление функций мозга после военной травмы. -М.,1948. -236с.

119. Лурия А.Р. Очерки о психофизиологии письма М., 1950,- 84с.

120. Лурия А.Р. Язык и сознание. -М„ МГУ, 1998.- 335с.

121. Макс Хастингс «Операция Оверлорд»: как был открыт второй фронт. -М., прогресс, 1989.

122. Малиновский Р.Я. Солдаты России. Киев, Изд-во Политической лнтературы.1986. - 590с.

123. Малышева С.Ю. Временное правительство России. Современная Отечественная историография. Казань,2000,- 584с.

124. Мальков A.A. Деятельность большевиков среди военнопленных русской армии (1915-1919 г.г.). Казань, изд. КГУ, 1971.- 271 с.

125. Маркорян С. Об основных принципах сравнительного изучения истории // Вопросы Истории. -1966.- №7. С. 18-31.

126. Мартынов И. Письма политических заключенных. М., ЦК МОПР, 1927,- 131с.

127. Медушевская О.М. Источниковедение социалистических стран. -М.,1985.- 102с.

128. Медушевская О.М. Источниковедение: теория, история и метод. -М.,1996. 80с.

129. Медушевская О.М. Современная буржуазная историография и вопросы источниковедения. -М.,1979. 71с.

130. Мепьчнков Г.П. Духовная реальность человека. Казань, Грандан,1999. -408с.

131. Мировая война в цифрах. M.-JL, 1934.

132. Морозова Н.Г. О понимании текста // Известия АПИ СССР, вып.7,- М., 1947,- С.23 27.

133. Не уйти немцам от нашей карающей руки // Военно-исторический журнал. 2002. -№2. - С. 19-23.

134. Николаева А.Т. Теория и методика Советского источниковедения. -М.,1975. 145с.

135. Ольминский М. О мемуарах // Красная быль. Ноябрь 1922. - №1. -С.110-114.

136. Первая мировая война: политика, идеология, историография (Сб. статей). -Куйбышев, 1990.

137. Первая мировая война: политика, идеология, историография. Межвузовский сборник. Куйбышев, 1990. - 155с.

138. Первая мировая война: пролог XX века // Рос. АН, Ии-т всеобщ, истории, Ассоциация историков первой мировой войны; отв. Редактор Мальков B.J1.- М„Наука, 1999. 697с.

139. Пнрейко А. На фронте империалистической войны. М.,1935.- 201с.

140. Подполковник генерального штата Головнин H.H. Исследование боя (исследование деятельности и свойств человека как бойца). СП б, 1907.-104с.

141. Преступные цели преступные средства. Документы об оккупационной политике фашисткой Германии на территории СССР. - М., Госполитиздат, 1963.-324с.

142. Прониггейн А.П. Задера А.Г. Методика работы над историческими источниками. М.,1977.- с.

143. Пронштейн А.Г1. Методика исторического источниковедения, изд.2,-Ростов-на-Дону, 1976.-480с.

144. Революция в военном деле. В чем ее сущность. М., Военнздат Министерства Обороны, 1967. - 97с.

145. Ростунов И. Мемуары Брусилова как исторический источник // Военно-исторический журнал. 1972. -№5. - С.97-105.

146. Саар Г.П. Источниковедение и методы исторического исследования. -Баку, 1980. 52с.

147. Священная война на российских землях // Военно-исторический журнал. -2002.-№1.-С.34-35.

148. Семиряга М.И. Коллаборационизм. Природа. Типология и проявление в годы второй мировой войны. М., РОССПЭН, 2000. - 863с.

149. Сенявская Е.С. Человек на войне. Опыт историко-психологической характеристики российского комбатанта // Отечественная История. 1995. -№3. - С.7-12.

150. Симонов К. М. Солдатские мемуары. М., Искусство, 1985,- 334с.

151. Симонов К. М. Из фронтового блокнота. М., Советский писатель, 1941. -69с.