История Александровского централа , 1900 - февраль 1917 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Быкова, Нина Николаевна

• Быкова, Нина Николаевна
• кандидат исторических наук
• 1998

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Быкова, Нина Николаевна

Содержание

Введение

Глава первая. Александровский централ как место содержания ссыльно-каторжных (1900 — февраль 1917 гг.)

§ 1. Начальный этап истории Александровского централа

§ 2. Строительство и реконструкция зданий Александровского централа

§ 3. Формирование и функционирование контингента тюремной администрации и охраны

Глава вторая. Численность и состав ссыльно-каторжных

Александровского централа (1900 — февраль 1917гг.)

§ 1. Динамика численности уголовных и политических каторжан Александровского централа

§ 2. Состав уголовных и политических каторжан Александровского централа

Глава третья. Режим Александровского централа

(1900 —февраль 1917 гг.)

§ 1. Правовое и материальное положение уголовных и

политических каторжан

§ 2. Производственная деятельность уголовных и политических каторжан

Глава четвертая. Борьба ссыльно-каторжных Александровского централа с режимом каторги

§ 1. Образование и деятельность Коллектива политических

каторжан

§ 2. Учеба, пропагандистская и культурно-просветительская

работа каторжан Александровского централа

§ 3. Протесты каторжан Александровского централа против режима каторги (голодовки, побеги, акты самоуничтожения и т.д.)

Заключение

Примечания

Приложения (справки, списки, таблицы, графики)

Источники и исследования

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «История Александровского централа , 1900 - февраль 1917 гг.»

ВВЕДЕНИЕ

Тюремная политика неразрывно связана с общей политикой государства и зависит от нее. Поэтому экономическое и политическое состояние государства, классовая борьба оказывают огромное влияние на организацию карательной системы (в особенности мест лишения свободы), на режим, численность и состав заключенных. В свою очередь, тюрьма является ярким отражением "взлетов" и кризисов самого государства.

Кризисное состояние экономики и политическая нестабильность современной России сопровождается резким увеличением преступности в стране, что в свою очередь приводит к увеличению численности заключенных. Эта тенденция, приведшая к переполнению тюрем страны, была характерна и для России в начале XX века. Видимое сходство настоящего и прошлого в этом вопросе вызывает интерес к истории Александровской центральной каторжной тюрьмы с целью воссоздания объективной картины российской тюрьмы в начале XX века. Дело в том, что и на сегодняшний день остаются еще так называемые "белые пятна" в истории сибирской каторги, в частности, совершенно не изучена такая категория ссыльно-каторжных, как уголовные. Кроме того, нет работы, которая бы характеризовала Александровскую тюрьму как целостный объект функционирования и содержания каторжан в начале XX века. В этой связи всестороннее изучение истории Александровского централа представляется актуальным.

Изучение истории данной тюрьмы обусловлено стремлением познакомиться с объективным положением дел тюрьмы в целом. Такую задачу в 30-е годы ставило перед собой Всесоюзное общество политических

каторжан и ссыльнопоселенцев, предполагалось издать историю политической тюрьмы, каторги и ссылки в 5-ти томах1. Правда акцент в планах издания ставился только на понятие "политическое". Хотя этим планам и не суждено было воплотиться в жизнь, но и они уже носили однобокий, односторонний подход, в частности, к истории царской каторжной тюрьмы.

Однако, лишь всесторонний анализ всех аспектов истории может помочь лучше узнать прошлое. Воссоздание цельных, реальных исторических событий очень важны для восстановления истины, внутренней логики исторического процесса. В начале 30-х годов в исторической науке наблюдается нарастание негативной тенденции, когда утвердился догматизм и субъективизм в оценке исторических событий, политических лидеров, а история РСДРП(б) была возведена в абсолют. Это диктовалось политическим режимом господствующим в этот период времени. Поэтому становится понятным и вполне объяснимым почему многие исследователи занимались проблемами политической каторги и ссылки. И Александровская тюрьма, являясь объектом изучения сравнительно немногих исследователей, не была представлена ими как некое целое, а рассматривалась именно с позиций указанной выше тенденции.

По источникам, Александровская центральная каторжная тюрьма учреждена в 1873 г.2, в исполнение утвержденного Александром II еще в 1869 г. Положения "По вопросу о будущей организации каторжных работ и временном распределении каторжных", которым и было введено в судебную практику понятие центральной каторжной тюрьмы и централа. Необходимо отметить, что в официальных документах тюрьма постоянно называлась Александровской центральной каторжной тюрьмой и ни разу не прозвучало понятие Александровский централ. Это относится как к периоду XIX века, так и к исследуемому периоду. Что же касается воспоминаний бывших политических каторжан и работ современных исследователей, то приоритет

отдается именно понятию Александровский централ. В словаре русского языка С.И.Ожегова понятие централ предполагает упрощенное или производное от центральной каторжной тюрьмы3. Поэтому мы будем употреблять оба понятия, а понятие Александровский централ расценивать как взаимозаменяемое и сокращенное от Александровской центральной каторжной тюрьмы. Однако, необходимо помнить, что централы повсеместно отличались более жестким тюремным режимом, чем тюрьмы общего назначения. Сюда отправлялись заключенные из различных регионов Российской империи, осужденные на длительные сроки каторжных работ.

В России географическое название населенных пунктов — Александровское, — очень распространено. Известны, например, с.Александровское в Енисейской области, г.Александровск в Екатеринославской губернии, п.Александровск на о.Сахалин и т.д. Кроме того, были и тюрьмы, включавшие в свое название понятие Александровская. Это тюрьмы во Владимирской губернии, в Екатеринославской губернии, в Нерчинской каторге, в Сыр-Дарьинской области и другие. Однако, нас интересует с.Александровское Иркутской губернии, а, именно, Александровская центральная каторжная тюрьма. Это уточнение необходимо с целью конкретизации объекта исследования. Невдалеке от каторжной тюрьмы, здесь же в с. Александровском, в 1889 г. была построена пересыльная тюрьма для временного содержания в ней арестантов — ссыльно-поселенцев, следовавших к месту их поселения. Поэтому, рассмотрение истории Александровской пересыльной тюрьмы в задачу диссертационного исследования не входит.

Если пересыльная тюрьма была выстроена в конце XIX века на пустом месте, то каторжной тюрьме предшествовал Александровский винокуренный завод. И завод и централ представляли собой тюрьмы закрытого типа для содержания арестантов при обязательном выполнении ими тяжелых

каторжных работ. Здесь находились люди, сосланные в каторжные работы, преимущественно по уголовным статьям. Вместе с тем, сюда попадали и политические каторжане. Однако, тюрьма продолжала длительное время оставаться тюрьмой уголовной. И большого интереса у исследователей данный объект изучения не имел. Значительное увеличение численности политических каторжан в Александровском централе наблюдается после поражения первой русской революции. И сразу же появляется такой пласт публикаций как воспоминания бывших политических каторжан, отбывавших сроки в Александровской каторге.

История же Александровского централа как целого, объектом специального исследования не стала. Существование в историографии оценки отдельных фрагментов истории данной тюрьмы требуют дополнений, а порой и уточнений. Вместе с тем, нам представляется, что без анализа численности и состава как политических, так и уголовных каторжников, вряд ли можно говорить о тюрьме начала XX века. Кроме того, не без интересен материал по внешнему облику тюремных зданий и "внутреннему убранству" камер каторжан. Именно здесь проходили долгие годы заключения многих тысяч узников сибирского каземата. Вопросы быта и режима каторжной тюрьмы весьма значимы для целостного восприятия истории Александровской центральной каторжной тюрьмы.

Историография проблемы. В историографии, по проблемам рассматриваемой темы диссертации, можно выделить несколько периодов: дооктябрьский, советский и постсоветский или современный.

Необходимо отметить, что по историографии первого периода нам не удалось установить ни одной крупной работы, которая бы была посвящена только проблемам Александровской центральной каторжной тюрьмы. Интерес исследователей был более глобален в территориальном плане. Их

интересовал общий материал по проблемам развития Сибири, по сибирской каторге и ссылке. Первые работы, где бы нашел освещение хоть какой-то материал по интересующей нас теме, появился еще в 80-90-е гг. XIX в. Количество таких работ не велико. Некоторые авторы, в том числе В.К.Андриевич, Н.Н.Козьмин, С.В.Максимов, рассматривая историю сибирской каторги периода XVIII — XIX вв., не обходят стороной и Александровский винокуренный завод4. Этот завод являлся предшественником Александровского централа, поэтому данные работы вызывают особенный интерес. На многочисленных страницах этих изданий, вопросам Александровского винокуренного завода авторы, однако, уделяют незначительное место. По их данным можно проследить, хотя и фрагментарно, во-первых, как менялся облик завода, во-вторых, как увеличивалась численность каторжников, в-третьих, положение каторжников в заводе, и в-четвертых, тяжелый каторжный труд винокуренного дела.

Другие же авторы — Д.А.Дриль, Дж.Кеннан, В.Серошевский, Н.М.Ядринцев, — на фоне истории сибирской каторги и ссылки конца XIX в. уделяют внимание начальному этапу истории собственно Александровской центральной каторжной тюрьме5. Работы по объему информации, по кругу вопросов истории Александровской тюрьмы, которые затрагивают перечисленные выше авторы, очень и очень разнятся. Так, американский журналист Джордж Кеннан, посетивший Сибирь в 1885 — 1886 гг. и затем опубликовавший свои впечатления от увиденного, дает нам интереснейший материал по централу в 80-е годы XIX в. На нескольких страницах работы автор показывает разносторонние сведения о тюрьме и ее населении. Более подробную справку находим в статье исследователя российской каторги Д.А.Дриля, который один из разделов своей работы посвящает изложению материалов Александровской центральной каторжной тюрьмы с момента ее учреждения в 1873 г. и до конца XIX в. Работы других авторов значительно в

меньшей степени освещают историю тюрьмы, и тем не менее дополняют уже имеющуюся картину Александровской каторги конца XIX в., в частности приводятся отдельные цифры по численности каторжников.

К дооктябрьскому же периоду относятся отдельные публикации, нашедшие свое место на страницах легальной массовой печати, авторами которых являлись как каторжане Александровского централа6, так и начальство разного ранга7. Эти работы дают более полное представление о каторжной тюрьме начала XX в. Здесь рассмотрены отчасти одинаковые вопросы, как у авторов-арестантов, так и у авторов-начальников. Первая группа авторов акцентирует свое внимание, во-первых, на численность и состав политических каторжан Александровской тюрьмы, во-вторых, на ужасающие условия существования узников за глухими стенами и решетками централа. В этой связи, большого внимания заслуживают статьи социал-демократов меньшевиков М.М.Константинова и П.Ю.Перкона , вышедших в то время, когда авторы еще находились в тюрьме. Поэтому становится понятно, почему вместо фамилий авторов стоят только буквы — М.К. и П.П.Ю. Анализ состава политических каторжан авторы делают на основе анкет, проведенных в тюрьме нелегально Коллективом политических каторжан. Анкетирование было проведено дважды — в 1910 и 1912 гг. На материалах этих анкет строились воспоминания авторов-политиков, которые в большей степени можно отнести к исследовательским статьям. Приведенный статистический материал ярко освещает разнообразные сведения о тюрьме, в том числе и о представителях различных партий. Поражение первой русской революции приводит к увеличению численности арестантов вообще, и в Александровской центральной каторжной тюрьме, в частности. Многочисленное население тюрьмы находилось в тяжелейшем физическом и материальном положении. Большая скученность людей в камерах, тяжелый воздух, "нужда недоедания" — все это в результате приводит к

многочисленным туберкулезным больным. Многие авторы этого периода поднимали вопросы бытовой неустроенности заключенных, произвола российских судов при разбирательстве дел участников революционного движения8. Таковы были реалии Александровской каторги.

Однако, в отчетах, очерках официальных лиц существовала и другая точка зрения. Здесь нет никаких острых углов, особых проблем, хотя рассматривались те же вопросы по численности каторжан, тюремному режиму. Материал излагался в соответствии с правительственными установками по каторжным тюрьмам. Рассуждения были примерно следующего порядка. Содержание каторжан вполне удовлетворительно, а если режим в тюрьме и ужесточали, так виноваты они сами — не надо совершать массовые побеги, да еще убивать тюремных служащих. Именно к такому выводу приходит в своих очерках бывший смотритель тюрьмы Ф.Савицкий.

Самым многочисленным, по количеству опубликованных работ, является советский период (октябрь 1917 — середина 80-х гг.) в историографии исследуемой темы диссертации. В этот период особенно значима деятельность Всесоюзного общества бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев, его издательская деятельность. Основной фонд мемуарного жанра бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев выходил в серии "дешевой библиотеки", в сборниках землячеств, на страницах журнала "Каторга и ссылка". Одной из задач этого общества была задача "всестороннего изучения жизни и быта каторжных и ссыльных при царском режиме"9. С 1921 по 1935 гг. в журнале было опубликовано более ста работ по истории политической каторги Восточной Сибири и более тридцати непосредственно по проблемам Александровского централа или затрагивающих вопросы данной тюрьмы10. Авторами статей были бывшие политические каторжане, отбывавшие сроки в Александровском централе. Темы, освещаемые в журнале, весьма разнообразны, некоторые из них уже

поднимались политкаторжанами и в дооктябрьский период. В числе этих проблем численность и состав политических узников п, общие вопросы быта

12 13

Александровской каторги , внешние работы каторжан , учеба в условиях тюрьмы14, побеги политических каторжан15. Интересны публикации, посвященные памяти друзей-каторжан16.

Большое значение в деле изучения истории Александровской центральной каторжной тюрьмы имеют воспоминания бывших политических каторжан, в которых помимо собственной памяти и переживаний использовались материалы еще и документального характера. Такие работы выходили в больших количествах в 20-е годы в издательстве Общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев, а также и в других издательствах. Среди авторов необходимо особо выделить эсера И.Н.Брильона, социал-демократа большевика П.М.Никифорова, анархиста Г.Б. Сандомирского, эсера

17

A.M.Соболя, социал-демократа большевика В.Ю.Ульянинского . Эти работы довольно емки по содержанию, передают нам картину прошлого, увиденную глазами участников тех событий. Здесь помимо прочих рассматриваются психологические вопросы адаптации и поведения людей в изолированных условиях тюрьмы, дается характеристика населения Александровской каторги, с кратким анализом всех категорий заключенных, в том числе и уголовных каторжников. Это особенно важно, так как эти вопросы практически обойдены вниманием даже упоминания об уголовниках. Кроме того, в текстах встречаются, в большей степени, фамилии и характеристики политических каторжан.

Интересный материал мы находим в сборнике статей и воспоминаний, посвященном учебе на каторге, имеющий название "Учеба и культработа в тюрьме и на каторге" 18. Авторы этого сборника рассматривают учебу каторжан в тюрьме как средство для дальнейшей борьбы. В этом же ключе

излагают свои материалы и В.Ю.Ульянинский и П.Н.Фабричный в журналах

,,15

"Каторга и ссылка .

Наиболее полные сведения о политических ссыльно-каторжных были опубликованы в биографических справочниках, изданных Всесоюзным обществом бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев в 1930 и в 1934 гг20. Основой для составления этих справочников был анализ многочисленных анкет, проведенных в тюрьмах и на поселении. Материалы этих справочников являются ценнейшим источником для исследователей политической каторги и ссылки. Однако, сведения изложенные здесь не могут считаться в полной мере исчерпывающими. Дело в том, что многие политические ссыльно-каторжные не были зарегистрированы в этих справочниках. Образовалось же оно в 1921 г21 и фиксировало краткие биографические данные лишь тех политических каторжан и ссыльных, которые вступили в общество. Кроме того, некоторые уже к этому времени погибли или умерли. Поэтому объективное исследование численности и состава политических каторжан Александровского централа можно провести лишь при комплексном изучении статистических материалов, в опубликованных или неопубликованных источниках.

30-е годы явились как бы водоразделом публикаций по данной теме, с одной стороны, воспоминаний бывших политических каторжан, а с другой — специалистов в области истории, юридических наук и т.д. Это можно объяснить тем, что, во-первых, в 1935 г. прекращает свое существование Всесоюзное общество бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев, а вместе с ним и журнал "Каторга и ссылка", поэтому возможности издаваться значительно сокращаются. Во-вторых, уже достаточно солидным возрастом этих людей, из памяти которых время стирало факты, события становились расплывчатыми. Поэтому с этого времени наблюдается значительное сокращение публикаций-воспоминаний по вопросам истории каторги и ссылки, в том числе и Александровского централа.

Заметным событием в историографии исследования проблем диссертационного исследования стало издание Сибирской советской энциклопедии. Здесь помещена статья, дающая представление о каторге в целом, и статья об Александровской центральной каторжной тюрьме . В статьях дается общее знакомство с Александровской тюрьмой, характеризуется Коллектив политических каторжан, показана численность заключенных каторжного централа.

Одной из ярких работ этого периода необходимо назвать специализированное исследование иркутского историка Ф.А.Кудрявцева "Александровский централ"23. Работы такого плана в историографии рассматриваемой темы не было и пока еще не создано. В работе автор показывает непрекращающуюся борьбу политических каторжан с произволом тюремной администрации, деятельность организации политических узников, акцентируя при этом особое внимание на пребывание большевиков и их роли в Александровском централе. Федор Александрович вводит в свое исследование, как литературу мемуарного характера, так и архивные материалы. Однако, среди многочисленных вопросов остались неизученными численность и состав каторжан Александровского централа, а сведения о политических лидерах даны избирательно. Это, на наш взгляд, своеобразный отпечаток времени тоталитарного режима, когда объективной необходимостью было объяснение всех вопросов только с позиций единственной и правильной политической партии.

Затем наступает период, когда изучение истории политической каторги и ссылки приостанавливается. И действительно в 40 — 50 гг. публикаций по исследуемой проблеме практически нет.

С 60-х же годов такая работа стала активизироваться. Повышенный интерес к истории политической ссылки в Сибири несомненно являлся следствием изменений произошедших в развитии советской историографии

после XX съезда КПСС. По многим сюжетам, так или иначе связанными с этими проблемами, были написаны статьи, тезисы докладов на научные конференции. Именно в это время стали вводить в научный оборот новые, главным образом, архивные, документы, вышли в свет книги обобщающего характера24. Кроме этого, известна монография В.Н.Дворянова, где нашла отражение политическая история тюрем Нерчинской каторги и Александровского централа25. Защищено ряд диссертаций, где так или иначе освещаются вопросы, имеющие непосредственное отношение к настоящей теме исследования, в частности кандидатская диссертация Н.Н.Щербакова "Большевики в Восточносибирской ссылке (1907 — 1917 гг.)26. Стали издаваться и переиздаваться мемуары бывших политических каторжан, которые восстанавливали картины прошлого Александровской тюрьмы. Однако, теперь уже, по прошествии многих лет, частично стершиеся из памяти факты не всегда отвечают действительности. Так, например, авторы статьи "Центральная каторжная" рисуют перед читателями пеший пути каторжан — из города Иркутска до села Александровского, указывая пункт ночевки

07

"Хомутово" . По документам и воспоминаниям других авторов таким пунктом, где находилось полуэтапное здание, называлось село Московщина.

В этот период выходит фундаментальное, 5-ти томное издание советского ученого-криминалиста М.Н.Гернета "История царской тюрьмы"28. Здесь представлена характеристика развития тюремного дела в России, дана классификация тюрем Европейской России. Этот труд является особо значимым для анализа основных нормативных документов, регламентирующих тюремный режим. В целом работа может быть использована исследователями истории каторжных тюрем в качестве образца методологии и методики изучения и изложения истории тюрьмы. Здесь прекрасно и последовательно отражены основные вопросы истории Шлиссельбургской крепости, где прослеживается материал от причин ее

основания и подробного описания ее строительства и переустройства до характеристик узников и режима их заточения. Показана методика сбора информации по каждому конкретному заключенному. М.Н.Гернет собрал и обработал богатый конкретно-исторический материал по многим тюрьмам России, сделал важные и интересные выводы. Однако, эта работа не дает нам представления об интересующем нас объекте исследования, так как автор "Истории царской тюрьмы" вопросами Александровской тюрьмы не занимался.

Кроме того, в 60-е годы в активе советской историографии по вопросам каторги и ссылки начинают появляться работы, посвященные проблемам сибирских тюрем и, в частности, Александровской центральной каторжной. Начало этим исследованиям было положено молодым иркутским ученым Н.Н.Щербаковым. Объектом изучения ученого была партия большевиков, члены которой были осуждены и отбывали сроки в каторжных тюрьмах Восточной Сибири — тюрьмах Нерчинской каторги и Александровского централа,, или были сосланы на поселение в северные районы Иркутской губернии. Н.Н.Щербаков разработал специфический метод фиксирования информации для составления картотеки персоналий. Этим методом пользуются многие современные исследователи истории каторги и ссылки. На основе созданной картотеки, ученым были составлены сводные таблицы динамики численности политических каторжан Александровского централа и тюрем Нерчинской каторги в период с 1907 по 1917 гг. Были сделаны выводы об основных районах революционной деятельности политкаторжан и сроках заключения и другие социальные характеристики каторжан-большевиков. Вместе с тем, показана революционная деятельность ссыльных большевиков Восточной Сибири в тюрьмах и ссылке, организации политических каторжан, протесты каторжан против режима каторги и ссылки, связи политических

каторжан и ссыльнопоселенцев с внешним миром, а так же их роль в

29

культурном развитии Восточно-Сибирского региона .

Особенно большое количество публикаций по проблемам каторги и ссылки Восточной Сибири отмечается в 70 - начале 80-х годов. В этот период уже можно говорить о сформировавшейся иркутской школе ученых историков. Среди них Л.Я.Подольская, Л.П.Сосновская, З.Т.Тагаров, Н.Н.Щербаков30. Исследование проблем политической каторги и ссылки продолжается , рассматриваются все новые и новые вопросы по данной проблематике.

Параллельно с иркутской школой в 80-е годы появляется центры изучения проблем сибирской каторги и ссылки в г.Томске, г.Новосибирске. Представителями этих школ являются соответственно исследователи Э.Ш.Хазиахметов31 и Л.М.Горюшкин, А.Ю.Дергачев, Л.А.Ушакова32.

Важное значение для исследования проблем сибирской каторги и ссылки имеют работы историографического и источниковедческого характера. В этом направлении наиболее содержательными являются труды Э Ш Хазиахметова и Н.Н.Щербакова33.

Необходимо отметить, что в конце 80-х годов наблюдается приток новых молодых исследователей по проблематике сибирской каторги и ссылки. В это время особенно активно публикуются молодые ученые Иркутска, выступают с тезисами докладов на научных конференциях, защищают кандидатские диссертации. В их числе Н.Ф.Васильева, Д.И.Дмитриев, А.А.Иванов, И.А.Хегай34. Кроме того, Н.НЩербаков защищает докторскую

35

диссертацию , где устанавливает и доказывает закономерность влияния ссыльных большевиков на классовую борьбу, общественно-политическую и культурную жизнь Сибири в период с 1907 по 1917 гг.

Необходимо отметить, что история каторги и ссылки рассматривалась только в связи с деятельностью большевиков политкаторжан, чтоже касается

представителей других партий, то этот вопрос рассматривался всегда в контексте с РСДРП(б). Более детально этот вопрос начинает рассматриваться с середины 90-х годов. Изучаются проблемы истории ссыльно-каторжных анархистов36, деятельность кадетов37 , представителей партии эсеров38. В конце 80 — 90 гг. некоторые вопросы истории Александровского централа были изложены в статьях и тезисах докладов молодыми исследователями Д.И.Дмитриевым, Н.Г.Шенмайер39. Здесь авторы показали численность политических каторжан Александровской каторги и Нерчинской, акцентируя внимание соответственно на большевиков и эсеров, формы протеста политических заключенных в каторжных тюрьмах Восточной Сибири, а кроме того, дана дореволюционная историография политической каторги (1907 — февраль 1917 гг.). И тем не менее, изучение истории каторги Восточной Сибири носит только политический характер, хотя исследования выходят за рамки одной партии.

Что же касается другой части ссыльных, а именно уголовных, то она предметом специального исследования так и не стала. Хотя духовная, научная мысль современного этапа и освободилась от тотального подчинения одной идеологии, но перехода к истории каторги, каторжной тюрьмы, как целостного объекта, где томились и политические каторжане и уголовные каторжники, пока не наблюдалось. Видимо довлеет еще традиционное восприятие проблем политической каторги и ссылки сибирского региона.

Таким образом, назрела настоятельная необходимость всестороннего рассмотрения проблем каторги как целостного объекта с его населением как политическим, так и уголовным. И это, на наш взгляд, является сегодня очень актуальным.

Цель и задачи диссертации. Цель настоящей работы состоит в исследовании истории Александровского централа в период с 1900 по февраль

1917 гг. В соответствии с поставленной целью в работе предлагается решение следующих задач:

— установить степень изученности проблемы и определить круг источников по теме исследования;

— характеризовать тюрьму как место содержания ссыльно-каторжных;

— показать динамику численности уголовных и политических каторжан;

— проанализировать состав уголовных и политических каторжан;

— дать оценку правового и материального положения уголовных и политических каторжан;

— рассмотреть производственную занятость ссыльно-каторжных в тюрьме и вне ее;

— определить сроки образования Коллектива политических каторжан и круг решаемых им задач;

— дать характеристику основных направлений учебы, пропагандистской и культурно-просветительской работы каторжан;

— изучить разнообразные формы протестов заключенных против режима каторги.

Хронологические рамки исследования определены периодом с 1900 по февраль 1917 гг. Данный период истории Александровского централа выбран не случайно. Выбор в качестве нижней границы исследования — 1900 год, — может быть объяснен рядом причин. В июне 1900 г. царское правительство приняло "Уголовное Уложение", по которому в качестве наказания за выступления против самодержавия предусматривались смертная казнь, каторга (на срок и без срока), ссылка в отдаленные места Сибири. Практическое большинство политических каторжан были осуждены по этому Уложению. И численность каторжан Александровской центральной каторжной тюрьмы

приобретает небольшой, но стабильный рост. Именно в это время, данная тюрьма имела собственно уголовное население, что дает возможность сравнения с периодами времени, когда в тюрьме был уже смешанный состав заключенных — уголовных и политических. Конечная дата исследования связана с амнистией политических каторжан после февральской революции. Освобождать из централа их стали по спискам с 4 марта 1917 г.

В целом же эти хронологические рамки исследования истории Александровского централа поясняют ряд моментов. Во-первых, это немалый период истории данной тюрьмы, что дает возможность фиксировать изменения, происходившие во внешнем виде тюремных зданий. Во-вторых, эти годы истории Александровской каторги были самыми существенными и значимыми. С 1906 г. каторжная тюрьма из тюрьмы для содержания уголовных превращается в тюрьму для уголовных и политических каторжан. В-третьих, в течение этих лет можно наглядно проанализировать динамику численности и состав заключенных тюрьмы, и в-четвертых, проследить изменения, происходившие в каторжном режиме. Поэтому для исследования был выбран именно этот период.

Кроме того, указанный выше период в истории Александровского централа может быть подразделен на более мелкие временные отрезки, а именно: 1900 — 1904 гг., 1906 — 1911 гг., 1912 февраль 1917 гг. Первый промежуток времени кратко можно характеризовать таким образом: это относительно неизменный вид тюрьмы, хотя происходила внутренняя реконструкция корпусов в связи с увеличением количества одиночных камер; либеральный тюремный режим, организованный по своему усмотрению смотрителями, ведь в этот период времени не было жесткого контроля со стороны ГТУ. 1905 г. не рассматривается, так как на протяжении всего года Александровский централ использовался Военным ведомством в качестве военного госпиталя и каторжане здесь не

содержались. Во втором временном отрезке отмечаются изменения во внешнем виде тюремного городка; тюремного режима в сторону ужесточения, а с 1908 г. — введение жесткого режима; максимальный приток каторжан в тюрьму, в том числе и политических. Для третьего промежутка времени характерно постепенное "смягчение" режима в Александровском централе, это можно объяснить тем, что реформа каторги не прошла, в тюрьме усилилась роль Коллектива политических каторжан, несмотря на постепенное сокращение численности политических каторжан.

Территориальные рамки. Объектом исследования является центральная каторжная тюрьма, расположенная в с.Александровском Иркутской губернии. Здесь были сосредоточены основные здания и службы Александровской каторги. Значительно в меньшей степени рассматриваются такие географические точки, как Тельма, Плишкино, где находились богадельня для больных и немощных каторжников, ферма и поля, принадлежащие Александровскому централу. Трудно найти карту, где бы эти географические пункты были обозначены, но они имеют значение при освещении вопросов исследуемой темы. Ведь через них прошли каторжники, сосланные из разных регионов огромной Российской империи. Кроме того, в географический ареал исследования входят объекты Восточной Сибири и Дальнего Востока, где применялся труд каторжан Александровского централа: заводы, строящаяся Сибирская железная дорога (разные участки), каменноугольные копи.

Таким образом, основное внимание в исследовании сосредоточено на тюремном комплексе в с.Александровском — объекте массового заключения каторжан.

Методологическая основа исследования. При изложении темы был применен эволюционный подход и взяты за основу ряд диалектических принципов, к числу которых относятся научная объективность, всесторонность, историзм. Первый, из указанных принципов, отражает

объективную действительность. А это значит, что автор рассматривает тему не становясь на позиции какой-либо политической партии, а дает объективное, целостное представление истории Александровского централа — каторжной тюрьмы, где находились не только политические, а в большей степени уголовные. И здесь уместно уточнить — гражданскую историю тюрьмы, так как ранее авторы работ писали фрагменты политической истории сибирской каторги, в том числе и Александровского централа. Показывая объективную действительность, автор предполагает и глубокий анализ исторической практики, дает непредвзятый, беспристрастный анализ событий, связанных с изучаемой темой. И здесь, на наш взгляд, вполне уместны слова В.И.Ленина: ... правда не должна зависеть от того, кому она должна служить , т.е. правда всегда должна оставаться правдой. Кроме того, этот принцип предполагает рассмотрение не только положительных сторон изучаемых вопросов, но и имеющиеся трудности и ошибочные мнения в исследовании.

Требование объективности предписывает в процессе познания объекта, которым является история Александровского централа, рассматривать его не изолированно от внешних условий существования. В этом заключается сущность принципа всесторонности, который находит применение по ходу изложения темы исследования. Поэтому в план диссертации включены вопросы, которые могут характеризовать разнообразные стороны истории тюрьмы.

Следующим принципом, лежащим в основе работы, является принцип историзма. Он нацеливает исследователя на изучение объекта познания в движении и развитии. С учетом данного принципа автор показывает не застывшее явление, а развивающийся, меняющийся объект, выделяя главные этапы в развитии истории каторжного централа и характеризуя их.

На протяжении всего изложения диссертации был применен и хронологический метод, позволяющий анализировать собранный и изученный материал в хронологическом порядке — с 1900 по 1917 гг.

Кроме того, наряду с общими принципами и методами исследования, отдельные параграфы диссертации написаны с помощью специальных методов, носящих специфический характер для какой-то отдельной проблемы. Так, при обработке биографических данных персоналий Александровского централа, составлении картотеки, а затем и при анализе состава арестантов был применен социологический метод — выборочный, позволяющий при минимальном количестве карточек (10 % и менее) делать репрезентативные выводы.

Чтобы получить достоверные выводы по составу уголовных и политических каторжан, необходимо было составить картотеку персоналий тюрьмы и здесь также был применен специальный метод — метод фиксирования информации биографического характера.

Применение специфических методов исследования в совокупности с принципами общего характера позволяет в полной мере решить поставленные задачи и достичь цели диссертационной работы.

Источниковая база исследования. Диссертационная работа выполнена на базе широкого спектра массовых исторических источников. Их можно разделить на несколько групп:

— законодательные акты и правовые документы, регулирующие положение преступников в каторжных тюрьмах России;

— архивные материалы судебно-следственных органов;

— делопроизводство Всесоюзного общества бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев;

— мемуары;

— периодическая печать;

— фотодокументы.

Первую группу источников составляют документы, которые дают представление о заключенном, его положении в тюрьме41. Кроме того, инструкции для охраны и медицинских чинов позволяют утвердиться в бесправном положении каторжников в тюрьме, в полнейшей регламентации их дня и ночи42. Складывается общее впечатление о российских пенитенциарных учреждениях.

Наиболее многочисленными источниками по исследуемой теме являются архивные материалы. Ценнейшие документы хранятся в местных архивах, в частности, в Государственном архиве Иркутской области. Здесь источники по проблемам истории Александровского централа сосредоточены в следующих фондах: Главное управление Восточной Сибири (Ф. 24), Канцелярия Иркутского генерал-губернатора (Ф. 25), Иркутское губернское управление (Ф. 32), Иркутская губернская тюремная инспекция (Ф. 34), Александровский централ (Ф. 226) .

Большую ценность представляют собой статейные списки каторжан, статистические листки, листки примерного расчета срока каторжных работ, подробное исчисление об окончании сроков наказания, создающие базу данных для анализа численности и состава всех категорий каторжан Александровской центральной каторжной тюрьмы.

Особое значение в исследовании материалов истории Александровской каторги имеет разного рода отчетность администрации тюрьмы. Это ежедневные, ежемесячные полугодовые и годовые отчеты и рапорты в тюремное отделение Иркутского губернского управления. Из них мы узнаем о статистических цифрах общей численности заключенных тюрьмы на тот или иной период времени, изменения произошедшие в тюрьме: строительство, реконструкции, увеличение или сокращение штата администрации и охраны.

Однако, такие материалы встречаются лишь за отдельные периоды времени, что требует от исследователя поиска новых источников, чтобы иметь полное представление по изучаемым вопросам.

Очень интересны и ценны материалы переписки между администрацией каторжной тюрьмы и вышестоящим начальством, заявления и прошения каторжан и др. Все эти документы дают сведения для объяснения многих вопросов темы диссертационного исследования.

Всесоюзным обществом бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев была проделана большая работа по составлению списков политических ссыльно-каторжных. А эта работа предполагала серьезное делопроизводство, документы которого хранятся в 533 фонде Государственного архива Российской Федерации. Выписки материалов из этого фонда были любезно мне предоставлены научным руководителем, профессором Н.Н.Щербаковым. Эти материалы представляют собой биографические справки по многим персоналиям Александровского централа , что позволило автору диссертации составить."костяк" картотеки по политическим заключенным Александровской тюрьмы. Дополнением в этой работе — по составлению картотеки, — являются документы 148 фонда Иркутского областного центра документации по новейшей истории. Здесь же помимо биографических данных имеются интересные материалы, касающиеся того времени, когда эта документация составлялась, т.е. 20 — 30 гг.

Значительный вес в историографии исследуемой темы имеют мемуары, опубликованные обществом политкаторжан и ссыльнопоселенцев. В 20 — 30 гг. они публиковались значительными тиражами в журнале "Каторга и ссылка", в сборниках и отдельных изданиях. Иркутское отделение общества готовило сборник воспоминаний по истории Александровского централа. И такой сборник был подготовлен , но, не был рекомендован к печати. Однако, этот двух томный рукописный труд хранится в 1406 ф.р. Государственного

архива Иркутской области. Бывшие политические каторжане приводят интереснейшие факты из жизни Александровской каторги. Но сборнику, датированному 1936 годом, не суждено было увидеть свет. Некий рецензент Партии не дал рекомендации для издания сборника "Александровский централ", мотивируя свое решение тем, что во-первых, в статьях не прослеживается общей цели, а сборник ее должен иметь, во-вторых, многочисленные противоречия в материалах статей, так как они написаны представителями разных политических партий42. Этот источник особенно ценен для автора тем, что не был опубликован и не введен в научный оборот другими исследователями, хотя и имеет ряд недостатков, как и любые воспоминания.

Практически нет вопросов каторжной тюрьмы, которые бы были обойдены вниманием летописцев из бывших политкаторжан, правда материалы носили политический оттенок. Кроме того, необходимо учитывать специфический характер мемуарной литературы. Во-первых, она несет отпечаток индивидуальности автора и его субъективных суждений. Мемуары написаны представителями разных политических партий и их идеология сказывалась на изложение одного и того же события по-разному. Во-вторых, имеет много неточностей, так как по прошествии времени события частично забываются, стираются из памяти.

В периодической печати содержится богатый фактический материал по истории Александровского централа. Однако, печать начала века имела разные направления и характер. Наиболее часто в диссертационной работе делаются ссылки на статьи в журналах "Каторга и ссылка" и "Тюремный вестник". Это журналы совершенно разной ориентации. Публикации "Тюремного вестника" в основном состоят из фрагментов различных документов и отчетов Главного тюремного управления, распоряжений, на его страницах широко обсуждаются вопросы российской каторги. Кроме того, здесь помещены статьи не в коей

мере не показывающие истинное тяжелое положение каторжников, а показаны нормы и суммы, которые затрачиваются для "безбедной" жизни каторжников.

На страницах журнала "Каторга и ссылка" публикуется противоположный лагерь, т.е. те, кто сами хватили этого лиха и описывают бедственное состояние тюрьмы и особенно жалкое бесправное положение людей, отбывавших сроки заключения.

Можно отдельно сказать несколько слов о такой еженедельной юридической газете, как "Право". Это литература скорее всего либерального направления. Здесь можно проследить лишь умеренную критику реакционной политики правительства, не акцентируется внимание на жестокое обращение с заключенными.

Уникальным источником являются фотодокументы. Именно они передают время, которое нас интересует, без прикрас, без политических оттенков. В Государственном архиве Иркутской области есть специальный фотофонд, где хранятся негативы, фотоснимки, отображающие местность, где располагалась Александровская тюрьма, внешний вид тюремных зданий, групповые снимки каторжан Александровского централа. И этот видимый кусочек истории оставляет в памяти исследователя неизгладимые впечатления.

Таким образом, источники, которые легли в основу написания диссертации, многочисленны и разнообразны, как по содержанию, так и по характеру. И только тщательный анализ и учет их особенностей помогает решить автору поставленные им цели и задачи.

Научная новизна исследования. На основе широкого круга источников, научных и публицистических работ проведено специальное исследование по истории Александровской центральной каторжной тюрьмы, где данная тюрьма является объектом целостного изучения. В научный оборот вводятся источники ранее неопубликованные. В работе представлена история

Александровского централа, вместе с этим, составлена картотека персоналий, на основе которой анализируется динамика численности и состав всех категорий заключенных — и политических и уголовных, уточняются условия жизни и работы людей, попавших в столь страшный каземат Российской империи. В ходе исследования был воссоздан сложный процесс функционирования Александровской каторги, отражены многочисленные вопросы истории данной тюрьмы.

Практическая значимость работы. Основные выводы выполненного исследования и сами материалы диссертации могут быть использованы при дальнейшем изучении истории сибирской каторги, по истории карательной политики российского самодержавия.

В плане подготовки специалистов текст исследования может использоваться в средних и высших учебных заведениях при разработке и чтении лекционного курса по истории Сибири, в подготовке спецкурсов по истории каторги, по тюрьмоведению.

ГЛАВА ПЕРВАЯ Александровский централ как место содержания ссыльно-каторжных (1900— февраль 1917 гг.)

§1. Начальный этап истории Александровского централа

Сибирь... Ее бескрайние просторы были благодатным полигоном, где русская государственность могла проделывать свой громадный карательно-исправительный опыт, который продолжался ни одну сотню лет.

Первоначально ссылка в Сибирь была как бы сверхурочным приложением к второстепенным политическим высказываниям и применялась, как правило, к огульным преступлениям скопом. История знает примеры такого рода; так в 1592 г. одними из первых были высланы в Сибирь угличане, которые обвинялись по делу об убийстве царевича Дмитрия. Затем стали высылать целыми деревнями, основанием для этого были разного рода недовольства.

Узаконивается ссылка в Сибирь рядом документов, принятых в середине XVII века. Это и "Соборное Уложение" 1649 г., и Указ 1653 г., волей которого смертная казнь для уголовных преступников заменялась ссылкой в Сибирь. Кроме уголовных преступников, в этот дальний и суровый край, ссылались и государственные преступники. Это были участники различных массовых волнений, имевших место в 50-60-е гг. XVII века. Таким образом, массовой ссылку в Сибирь можно считать со второй половины ХУ11 века.

С завершением этого века необходимо связать появление нового вида наказания :— каторги. Этот вид наказания предусматривал тяжелые принудительные работы для приговоренных к каторжным работам. Центром каторги в XVIII веке становится Восточное Забайкалье. Вереницы пеших,

закованных в тяжелые кандалы, медленно передвигались на тысячи верст от Европейской России.

В Сибири побывали участники различных мятежей и восстаний, в том числе и декабристы. В след за ними сюда направляются многочисленные польские повстанцы, затем идут шестидесятники (Н.Чернышевский), петрашевцы (разгром кружка в 1849 г., все пошли в Сибирь на каторгу), участники каракозовского процесса 1866 г. (революционеры-народники), долгушенцы (революционный кружок, пропаганда среди крестьян). Затем расправа с участниками движения 80-х годов приводит в Сибирь много народнической и народовольческой интеллигенции1. И, наконец, волна революции 1905-1907 гг. дает самое многочисленное количество политических заключенных.

Государству было выгодно иметь в Сибири каторжные тюрьмы и определенные места ссылки. Это давало возможность, во-первых, изолировать "непокорную" и "небезопасную" часть своего подданного населения, а во-вторых, использовать труд каторжан и ссыльных в той части своего большого и богатейшего пространства, где это требовалось в первую очередь. Освоение этих территорий было необходимостью Российской империи, но за счет кого и за какой счет? Поэтому-то каторга и ссылка — и уголовная и политическая, — были самыми выгодными условиями для решения данной задачи.

Самые тяжелые работы по расчистке непроходимой сибирской тайги, по проведению многочисленных трактовых путей, а затем и железных дорог, по разработке золотоносных районов, по добыче меди, серебра, железа, каменного угля выполнялись трудом каторжников. Их труд широко применялся и на казенных заводах, на постройке крепостей.

Лиц, приговоренных к каторжным работам, заключали в специальные тюрьмы, а работы они отбывали в рудниках, на заводах и на

других тяжелых работах. В Сибири таких тюрем было большое количество, и в

длинном их перечне важное место занимал Александровский каторжный винокуренный завод.

В настоящее время имеются разрозненные и отрывочные сведения об этом заводе в работах исследователей сибирской каторги . По вопросу даты его основания в литературе нет единогласия. Так, Ф.Савицкий опубликовал очерки об Александровской центральной каторжной тюрьме, где отмечал, что определить время основания завода, хотя бы приблизительно, невозможно, так как архивные дела завода или расхищены, или погибли в пожарах . Ф.А.Кудрявцев говорит, что точная дата возникновения Александровского винокуренного завода неизвестна, но уже в 1772 г. академик Георги упоминает о нем в описании своего путешествия по Европейской России и Сибири4. В.Н.Дворянов же за точку отсчета берет официальные архивные материалы и утверждает, что этот завод был построен в 1787 г.5. Последнюю дату можно подвергнуть сомнению, ведь уже пятнадцатью годами раньше, то есть в 1772 г. упоминание о винокуренном заводе было, а возник он возможно и еще раньше. Скорее всего , 1787 г. является годом передачи Александровского завода в казну. "До поступления завода в казну (1787 г.), — поясняет С.В.Максимов, — в нем были рабочие люди из ссыльных; с поступлением в казну определено иметь, кроме дроворубов и бочкарей, 154 человека каторжных"6. И хотя точно установить дату основания данного каторжного завода довольно сложно, мы можем констатировать, что во второй половине ХУ111 века, в глубокой сибирской тайге, в 73-х верстах от Иркутска, возникает новый центр каторги — Александровский каторжный винокуренный завод.

Александровский завод был окружен со всех сторон дремучей тайгой, а сам был расположен "в пади, на болоте, в местности, насыщенной сыростью, предрасполагающей к заболеваниям лихорадкой. От времени болото, конечно, выпаривалось, усыхало и теряло свои болезнетворные свойства"7, но все-таки

и в начале XX века воздух был тяжелым и располагал к легочным заболеваниям.

Местоположение его, по всей видимости, было выбрано не случайно, так как во-первых, питающей его сырьевой базой являлись Иркутский и Нижнеудинский округа, расположенные сравнительно близко от самого завода, во-вторых, для выкуривания спирта, чем собственно и занимались каторжане, кроме сырья (пшеницы), необходимо было наличие большого количества дров и воды, в-третьих, глухая непроходимая тайга не давала никаких шансов на спасение тем, кто осмелился бы бежать с каторжного завода.

Рабочими на винокуренном заводе были ссылаемые на каторгу люди, присмотр за ними возлагался на казаков. И в начале Х1Хвека , по утверждению В.К.Андриевича, "в Александровском заводе числилось 440 каторжных и для надзора за ними снаряжалось 30 казаков"8.

Известно, что завод представлял собой помещение для выкурки вина — винницу. В 1810 г. была выстроена новая винница, "обошедшаяся в 41799 р. 47 1/2 коп. денежного отпуска, к старому материалу оцененному в 23441 р. 24 коп."9. Специальных помещений для каторжных не было. Из воспоминаний генерал-губернатора Восточной Сибири С.Б.Броневского, посетившего Александровский завод в 30-е гг. XIX века, узнаем, что состояние завода было страшным. Помимо хищений чиновников, положение каторжников здесь было ужасающим. Рабочие днем и ночью находились у огня, так как не было помещений для их отдыха и ночлега, пища не приготовлялась, а состояла лишь из куска хлеба, да водки. На них страшно было смотреть: полунагие, босые, грязные и вечно пьяные люди — такова картина положения каторжников Александровского завода. Генерал-губернатор пригрозил

чиновникам судом, если положение на заводе не изменится и констатировал,

ю

что в последствии это возымело положительное действие .

На улучшение условий работы и жизни каторжников сказывалось и то, что в 30-40-е гг. XIX века ряд заводов, того же профиля, что и Александровский, были закрыты. Поэтому Александровский завод стал как бы монополистом по производству спиртного. Он избавил казну от многих издержек. Хлеб привозили крестьяне, жившие неподалеку, и инородцы (буряты). "Снабжали завод хлебом в таком достатке, что бывали времена когда пуд хлеба продавался менее 10 коп. в урожайные годы, от 24 до 25 коп. в годы среднего урожая и только до 90 коп. доходил в неурожайные... За исключением издержек на приготовление вина, казна получала выгоды около миллиона рублей"11. Поэтому для каторжников был построен деревянный барак, состоявший из четырех камер. Одна из них служила одновременно кухней и столовой, в остальных камерах размещались каторжники.

Необходимо отметить, что в камерах с каждым годом становилось все теснее. Ведь завод увеличил производство своей продукции с 200 тыс. до 500 тыс. ведер. Увеличивалась и потребность в рабочих руках, поэтому в середине XIX века численность каторжан возросла до тысячи человек. После передачи завода в аренду Медовщикову число рабочих сократилось на половину.

Известно, что Александровский винокуренный завод неоднократно передавался из казны на арендное содержание разным лицам. Так, в 1787 г. завод был передан в казну, в 1805 г. отдан в аренду сибирскому откупщику Передовщикову, затем через 2 года Иркутский губернатор Н.И. Трескин оставил завод за казной, а с 1853 г. он вновь отдан в аренду Медовщикову.

Работавшие на заводе ссыльно-каторжные, стали делиться на два разряда : одни оставались за казной, а другие передавались контрагенту. Казенные ссыльные находились на сдельной оплате и получилось так, что они стали жить лучше. Каторжники селились в домах семейных и платили за свое проживание провиантом. За свою тяжелейшую работу они получали

оплату в деньгах и мукой по 2 пуда в месяц. Самые усердные , отбыв один или два года в заводе, имели возможность купить домик и завести собственное хозяйство. К одним каторжанам приезжали жены и дети, другие женились , преимущественно, на дочерях каторжных же, раньше поступивших на завод и обзаведшихся домами и семействами (в 1839 г. домов, принадлежащих ссыльно-каторжным, было 178, к ним в этом году пристроилось новых 2, в 1840 г. — 3, в 1841г. — 4, в 1842 г. ни одного не выстроено, ни одного не куплено, в 1839 г. куплено 5, в 1840 г. — 5, в 1841 г. — 4, в 1843 г. построено 7 и куплено 812. Так, постепенно строилось и разрасталось село Александровское, и в начале XX века население села состояло подавляющим большинством из потомков каторжных.

Александровский винокуренный завод располагал огромными территориями. В 1860 г. в дачах завода ( территориях отведенных за насчитывалось 12503 десятины лесных угодий; 526 десятин сенокосных мест, 366 десятин пахотных земель и 240 десятин выгону — такое количество угодий роскошно обеспечивало существование местного населения13.

Увеличение численности каторжников Александровского завода , да и общего количества селян, привело к тому, что постепенно, окружающие завод леса, стали нещадно вырубаться. Объяснялось это тем, что древесина была необходима для строительства новых домов, а также в больших объемах шла на дрова. Не щадили лес, вырубая и выжигая его, и для сенокосных угодий, и особенно под пашню. Заводское начальство распорядилось разработать овощной огород, завести небольшое количество скота. В результате этого каторжанам стали выдавать капусту и картофель, крупу, говядину, иногда и молоко.

Что же касается кадрового состава Александровского винокуренного завода, то по данным В.Н. Дворянова "во главе стоял смотритель ( он же являлся и начальником). Администрация состояла из бухгалтера, казначея и

письмоводителя. Охраняла завод рота солдат, которой командовал офицер или казачий урядник. Кроме того, при заводе находились доктор, два фельдшера и священник"14.

Не лишены исторического интереса данные, приведенные Ф.А.Кудрявцевым, о первых политических каторжанах Александровского завода. В первое тридцатилетие XIX века здесь появляются политические каторжане, первым из них можно считать мастерового Ижевского завода Николая Сметанина. К сожалению, сведения о нем чрезвычайно скудны. Известно только, что он "за нарушение присяги и неповиновение властям" был наказан кнутом 70 ударов и сослан в каторжные работы. Видимо, Н.Сметанин был одним из участников волнений крепостных рабочих, происходивших довольно часто ь.

Известно, что в Александровском заводе находились декабристы. Они прибыли сюда в августе 1826 г. Это были А.Муравьев, В.Давыдов16, братья Андрей и Петр Борисовы17. Отношение администрации каторжного завода, селян к декабристам было сочувственным, все старались облегчить им жизнь. Декабристам было разрешено жить на частных квартирах, а винокур Смирнов просил определить А.Муравьева и В.Давыдова к нему в "подкурки". В надежде на то, что в селе Александровском им придется жить длительное время, декабристы приступают к постройке собственного дома, а кроме того , предполагали построить в селе каменную церковь на свои деньги. Однако, пребывание декабристов в Александровском винокуренном заводе было непродолжительным — около пяти недель, а затем были отправлены на Нерчинские рудники. Немногим позже, в Александровский завод прибыл декабрист-солдат Н.Поветкин, где и умер в 1855 г.18.

За декабристами, в Александровский винокуренный завод, стали поступать участники польского восстания (1830г.), повстанцы военных поселян Новгородской губернии (1831г.), польские повстанцы (1863г).

Известно, что среди ссыльнокаторжных поляков были Петр Высоцкий, Франц Мальчевский, Феофил Ковнацкий, Антоний Люборацкий, Иван Богунский, Вицентий Крочевский — "важные польские преступники, осужденные в каторжные работы". Летом 1835 г. они бежали, но уже на третий день были пойманы19. После жесточайшего избиения они были отправлены на Нерчинские рудники.

Год от года Александровский завод пополнялся политическими каторжанами. Массовые поступления этой категории каторжан были на протяжении всего 1866 г., когда стали прибывать участники польского восстания 1863 г. Основные места их ссылки в каторжные работы были определены в Сибири. Это были Иркутский (Усольский) солеваренный, Александровский винокуренный, Николаевский заводы, рудники Нерчинской каторги.

"С ноября 1866 г. в Александровском винокуренном заводе содержится до 450 человек ссыльно-каторжных политических преступников"20 . В списках политических, следующих в каторжные работы на Александровский завод преобладают лица простого звания, привилегированного звания отправлялись, как правило, на Иркутский солеваренный завод. Среди лиц простого звания числится под № 64 Фрац Квятковский с женой Леонорой21. Кроме того, есть в списках и И.ИЛятоскович22. Затем, после отбытия сроков каторжных работ, эти люди остались жить на поселении в с.Александровском и работать в центральной каторжной тюрьме. И.ИЛятоскович был помощником смотрителя тюрьмы, ас 1901 г. — смотрителем. Квятковский исполнял должность эконома и прослужил в Александровской тюрьме довольно длительное время.

Таким образом, Александровскому централу предшествовал каторжный винокуренный завод, образованный во второй половине ХУ111 века недалеко от Иркутска. Необходимость появления данного завода была объективной и преследовала, во-первых, изоляцию преступников от внешнего

мира далеко в глухой сибирской тайге, во-вторых, освоение огромных сибирских просторов, в-третьих, использование практически бесплатного и тяжелого труда каторжников.

2. Строительство и реконструкция зданий Александровского централа

Александровская центральная каторжная тюрьма, или Александровский централ, известна как место заключения и отбывания каторжных работ многих тысяч преступников Российской Империи. И как было указано выше, она находилась в с.Александровском Усть-Балейской волости Иркутского уезда и до нее, от Иркутска трактом, около 80 км (73 версты). На пути к каторжному централу лежали балейские горы, река Ангара протекала в 15 км от указанного пункта местонахождения каторжан, к востоку же — непроходимая тайга. Тюрьма располагалась в узкой лощине в сыром, болотистом месте, окруженном лесом, который постепенно, год от года, вырубался на нужды тюрьмы и селян.

После упразднения Александровского винокуренного завода в 1871 г., его здания были приспособлены под каторжную тюрьму для содержания каторжан, высылаемых из различных частей России, и распределения их на каторжные работы в Восточной Сибири. Если быть точнее, то статус Александровской центральной каторжной тюрьмы был получен бывшим винокуренным заводом в 1873 г.1.

Имеющиеся документы и воспоминания бывших смотрителей, инспекторов, архивные дела, да и воспоминания самих бывших каторжан централа дают некоторое справочное представление о изменениях, происходивших во внешнем облике зданий и в появлении новых. Меняющийся внешний вид

Александровского централа был обусловлен, на наш взгляд, рядом причин. Некоторые из них следующие: во-первых, потребность царского правительства в тюрьмах такого рода; во-вторых, увеличение количества каторжан, поступавших в централ; в-третьих, пожары (1890 г., 1901 г., 1905 г.), уничтожившие многие строения Александровского централа. Восстановление же старых и строительство новых зданий свидетельствует о важности и необходимости этой тюрьмы для Главного Тюремного управления, постоянно субсидирующего ремонт и расширение централа с целью увеличения мест для каторжан, которых, год от года, особенно после революции 1905-1907 гг., становилось все больше и больше.

Старые здания бывшего винокуренного завода были деревянные. Собственные здания Александровского централа стали строить силами каторжан летом 1872 г. из кирпича, и с ноября следующего года каторжане были переведены в отстроенную часть здания тюрьмы. Эта тюрьма считалась большой по размерам и одной и самых лучших сибирских тюрем. Неоднократно ее посещали иностранные специалисты и путешественники. Так, зимой 1885 г. американский журналист Джордж Кеннан побывал в этой тюрьме. По его описанию "Александровская центральная тюрьма представляет собой большое 2-х этажное кирпичное здание с жестяной крышей, помещающееся в просторном дворе, окруженном высокой кирпичной стеной. Постройка не совсем правильная, в длину она — самое большее — 300, а в ширину — 100 футов"2. В ней находилось 75 общих камер, 10 камер одиночек, 5 — "секретных", предназначенных для изолирования особенно важных или опасных преступников. Эти камеры, по свидетельству Дж.Кеннана, занимали большую часть здания; в каждой содержалось от 15 до 75 человек, это зависело от величины и формы камер. А самое главное, что на наш взгляд приятно удивило американца, это то, что "тюрьма отличалась педантичной чистотой".

С 1885 по 1890 гг. в стенах тюрьмы были устроены мастерские, где работали арестанты. В них размещалось по 25-30 портных, сапожников и столяров. За свою работу они получали 2/3 из заработанных денег3. Однако весенний пожар 1890 г., начавшийся именно в этих мастерских, уничтожил тюремные строения. И на протяжении 90-х гг. шло бурное строительство большинства тюремных зданий. Возведение их было очень выгодно, как самой тюрьме, так и тюремному ведомству, потому что осуществлялось, во-первых, руками и силами каторжан, во-вторых, из своих строительных материалов, что дало в результате, как увидим позже, немалую экономию денежных средств. В итоге этого строительства, тюрьма внешне имела вид небольшого городка, расположенного на 56 десятинах 1804 саженях собственной земли, включая сюда и арестантское кладбище4.

Несколько лет возводились новые каменные корпуса Центральной каторжной тюрьмы в селе Александровском. В 1894 г. они были полностью отстроены. По одним источникам тюрьма была рассчитана на содержание в ней 1100, заключенных5, а по другим — на 10006. Строительные работы производились каторжанами из собственных материалов, которые они тоже сами заготавливали: кирпича (изготовляли сами, близ Александровского централа были залежи хорошей глины) и дерева, вырубая окрестный смешанный лес, что дало экономии на строительстве только одного этого здания 55000 руб.

В архивных документах было обнаружено очень ценное и довольно подробное для истории тюрьмы описание корпусов тюремного здания с указанием точных размеров, строительных материалов и т.д. Данное описание представлено в форме акта о состоянии отдельных зданий Александровской центральной каторжной тюрьмы. Главное тюремное здание было довольно больших размеров и состояло из двух корпусов, которые определялись следующими параметрами: 1-й корпус длиной 30 саженей и шириной 8

саженей; 2-й корпус длиной 44 сажени и шириной 13 саженей8. Здание имело два этажа, построено было из красного кирпича и возведено под железную крышу. Оно было обнесено стеной, образовывавшей внутренний двор тюрьмы. И только одной стороной — фасадом — меньшего по размеру корпуса, это здание выходило на проезжую улицу, — другие же три стороны углублялись в этот широкий двор. Стены здания, по документам, были толщиною более метра, выложены из кирпича скрепленного цементом, полы, потолки и двери — деревянные, за исключением входной двери в тюрьму (главный вход в меньшем корпусе) — железная9. Под двойным деревянным полом первого этажа земляной настил утрамбован битым кирпичом и залит цементом. Широкие окна затянуты густым переплетом рам и ржавыми железными решетками.

В разных источниках по истории Александровского централа в разные годы имеются довольно-таки неодинаковые сведения о количестве камер в этой тюрьме, а так же и о количестве плановых арестантских мест. Это не противоречия источников, потому что на протяжении всего времени существования каторжного централа происходили постоянные реконструкции и переустройства камер внутри тюремных корпусов. Законом 1903 г. были отменены тягчайшие телесные наказания каторжан и возникла необходимость замены их на придаточные наказания одиночным заключением каторжан на сроки до 50 суток. Поэтому потребность в одиночных камерах с этого времени возрастает, и в архивных документах мы находим сведения о реконструкции части верхнего этажа одного из корпусов Александровской тюрьмы. В течение 1903 г. шли строительные работы по постройке одиночных камер. И таких камер было устроено еще 11, использовав при этом часть коридора и общую камеру, значащуюся по плану под № 2310. Как следует из рапорта гражданского инженера В.Полякова, эти одиночки были готовы принимать каторжан уже с января 1904 г.11 . Из документа, составленного в виде сведения

о состоянии тюрьмы на 1909 г., мы узнаем о том, что на этот период времени в обоих корпусах находились камеры для содержания каторжан — 37 общих и 21 одиночная. Эти камеры размещались следующим образом: в 1-м корпусе на 1-м этаже — 1 общая камера, на 2-м этаже — 9 общих камер; во 2-м корпусе на 1-м этаже — 14 общих камер и 10 одиночных, на 2-м этаже — 14 общих камер и 11 одиночных12. Увеличение числа одиночных камер постепенно привело к сокращению арестантских мест в тюрьме. Это следует из этого же документа, где говорится, что Александровская центральная каторжная тюрьма рассчитана на содержание 975 человек13.

Начальник Главного тюремного управления П.К.Гран, находившийся в 1913 г. в Сибири в командировке, в своем отчете отмечает, что в Александровской центральной каторжной тюрьме было 33 общих и 22 одиночных камеры, рассчитанных по кубическому содержанию воздуха на 1005 человек 14

Если сравнивать 1914 г. и 1916 г., то за этот период так же происходят "изменения в количестве камер и арестантских мест в тюрьме: камера № 21, рассчитанная на 26 человек, в настоящее время (1916 г.) переделана на 8 одиночных камер, приспособленных для карцеров, помещение же бывшего карцера будет переделано для общей камеры на 14 человек. Таким образом, общее число мест уменьшилось на 4"15.

Кроме того, как отмечают источники, в начале XX в. в новом здании тюрьмы общие камеры были просторнее, чем в здании до пожара 1890 г., "со светлыми обширными помещениями"16. По воспоминаниям бывшего политического каторжанина П.Н.Никифорова, "вмещали от 20 до 50 человек. И хотя в камерах говорили негромко, централ гудел, как улей... Внешнее убранство довольно скудно: по стенам идут нары, по середине — стол, около него — две скамьи, печь, отапливаемая из коридора, возле печи — параша... Одиночки расположены отдельно и выходят во внутренний двор. Окна

41 " '^BJIMOTÊRA

маленькие, под потолком. Одиночки тесные, цементный пол, прикованная к стене койка, столик, табуретка и неизменная параша. Двери глухие, обитые железом, с волчком, в котором часто появляется глаз дежурного

1 "7

надзирателя" .

Кроме камер, в фасадной части первого корпуса тюремного здания в нижнем этаже располагались кабинеты смотрителя тюрьмы, врача, надзирательская, цехгауз, канцелярия, комната для свиданий, темный карцер, а с 1906 г. еще и тюремная лавочка.

Во втором корпусе тюремного здания несколько комнат, а это добрая его половина, были устроены под мастерские. До 1887 г. специально отведенных помещений под мастерские в Александровском централе не было. Арестанты работали в общих камерах, где и помещались со своими станками и инструментами. В 1887 г. Иркутский генерал-губернатор граф А.П.Игнатьев распорядился об устройстве мастерских в отдельных камерах каторжной тюрьмы . "На оборудование мастерских им было отпущено 1900 руб."18. В этих мастерских арестанты были заняты разными видами ремесла: портняжным, сапожным, столярным, слесарным, кузнечным и пр. В числе разнообразных предметов изготовлялись и земледельческие орудия (веялки, сеялки, молотилки, конные грабли и др.), спрос на которые был очень большим.

Пожар 1890 г., уничтоживший тюремное здание и мастерские, расположенные в нем, начался именно в мастерских. Поэтому Иркутский генерал-губернатор, теперь уже А.Д.Горемыкин, запретил занимать арестантов столярным, кузнечным, слесарным и иными опасными в пожарном отношении ремеслами. Взамен уничтоженным пожаром мастерских, первоначально были разрешены лишь мастерские по изготовлению арестантских вещей. Однако, Главное тюремное управление уже в 1891 г. отпускает 3068 руб. 65 коп. на оборудование в Александровской каторжной тюрьме новых мастерских19. И

кроме швейного дела, в тюрьме были оборудованы камеры и под столярные, токарные, слесарные, бондарные, переплетные и сапожные мастерские. По размеру мастерских в них могло работать до 300 человек. Однако, изготовлять продукцию в них было маловыгодным делом, да и заказчиков было немного. На местах заказчиками ни изделия мастерских являлись исключительно служащие при тюрьме. Даже производить постройку (пошив) арестантской одежды и обуви для мест заключения других губерний представлялось невыгодным, в виду накладных расходов на дальнюю перевозку.

Кроме корпусов тюрьмы, на территории двора находились и отдельные строения: кухня-хлебопекарня, баня, прачечная, которые были построены чуть позже, а именно в конце 90-х гг. Первые два из них были кирпичные, а третье — деревянное. Однако все здания были ветхие. Так, например, здание кухни-хлебопекарни, несмотря на то, что постройка была каменной, выстроено было крайне неудовлетворительно и через 5-7 лет стало разваливаться. Оно дало громадные трещины и это объяснимо, т.к. местность его расположения была болотистой и необходимо было закладывать глубокий фундамент, а сделать это было невозможно, потому что близко к поверхности находилась вода.

На этом же дворе находился колодец, из которого каторжная тюрьма снабжалась водой, т.к. водопровода в ней не было20.

Все перечисленные выше здания и сооружения находились внутри двора, обнесенного высокой каменной стеной. Высота стен достигала 5 аршин (около 3,5 м). На стенах ограды были расположены вышки, где постоянно находились часовые из Александровской местной команды, несшие окарауливание заключенных Александровского каторжного централа.

Необходимо несколько слов сказать и о самом тюремном дворе. Он являлся светлым пятном в воспоминаниях бывших узников Александровского централа. Двор служил местом прогулок каторжан, здесь они могли дышать

свежим воздухом в течении 15-20 минут в периоды "закручивания" тюрьмы и до нескольких часов в периоды "мягкого режима".

Значительное же большинство зданий, принадлежавших Александровской центральной каторжной тюрьме и являющихся составными тюремного городка, были размещены вне тюремной ограды. Так, невдалеке от ограды (около 5 саженей) находился большой каменный православный храм, построенный так же, как и другие здания, трудом каторжан в 1892 г. Архивные документы указывают более точные даты. Закладка церкви при Александровской центральной каторжной тюрьме совершена 18 июля 1892 г., постройка окончена к 1 октября 1894 г. Дополнительные же работы, такие как, ограда, выравнивание площадки, церковного двора, железные ворота, окраска полов, хор, внутренняя побелка и другие работы внутри храма продолжались идо 1896 г.21

До пожара 1890 г., церковь Александровского централа помещалась в трех тюремных камерах, но 9 апреля сгорело здание тюрьмы, сгорела и тюремная церковь. И как было сказано выше, вскоре после пожара приступили к строительству нового здания тюрьмы и, отдельно от него, но уже позже — церкви. На строительство тюремного здания Главное тюремное управление ассигновало деньги согласно смете, которая была составлена в расчете, во-первых, на вольный труд, и, во-вторых, на стоимость материалов по рыночным ценам. Но постройка тюрьмы, как мы знаем, производилась арестантским трудом и хозяйственным способом. Поэтому не все деньги были израсходованы. Вот на них-то и было решено построить тюремную каменную церковь во имя Святого Благоверного Великого князя Александра Невского. С 16 апреля 1892 г. приступили к подготовительным работам: ломке бутового камня, выделке кирпича, заготовке материалов и земляным работам. И только после этого, 18 июля этого же года, была совершена закладка церкви.

Эта тюремная церковь была местом молитвы не только для каторжан, но также для нижних чинов местной команды и жителей села. К посещению храма каторжан не принуждали. И как отмечает Ф.Савицкий: "За последнее время (1905-1907 гг.) под влиянием политических арестантов, замечается сильный упадок религиозности"22. Однако службы здесь проходили регулярно — каждый праздничный день, в церкви пел прекрасный хор из числа каторжан Александровского централа. Кроме того, на территории тюремной усадьбы находилась часовня, построенная в память Священного Коронования Их Императорского Величества.

Несколько раньше, в ноябре 1890 г., была выстроена больница. Она находилась на расстоянии около версты от главного здания тюрьмы, на возвышенном месте и за ней простиралась тайга. Больница предназначалась для обслуживания больных Александровского централа, Александровской пересыльной тюрьмы, Александровской местной команды и конвойной команды. Это был своеобразный больничный поселок первоначально состоящий из 5 бараков на 96 кроватей. Эти пять больничных бараков были распределены следующим образом: № 3 — для нижних чинов двух Александровских команд — местной и конвойной, № 4 —■ для душевнобольных, два барака — для арестантов-мужчин и один — для женщин, включая в их число и добровольно следующие семейства23. Очищение воздуха в этих зданиях производилось через форточки, отопление — голландскими печами, а освещение — керосиновыми лампами, больничное белье и одежда стирались в специальной прачечной. Бараки были одноэтажные деревянные и содержались в хорошем состоянии. В дальнейшем количество бараков было доведено до 7 и они были рассчитаны на 130 кроватей (к 1909 г.). Так, при посещении Александровского централа начальником Главного тюремного управления П.К.Граном в 1913 г., и именно больницы, отмечалось, что она устроена по барачной системе и имеет такие отделения как терапевтическое,

хирургическое, иакожно-сифилитическое, заразное, психиатрическое и вновь устроенное особое отделение для туберкулезных24. Последнее больничное отделение было представлено отдельным бараком № 7, построенным в 1908 г. с целью изоляции каторжан, имеющих заболевание туберкулеза легких. Необходимость строительства этого барака объяснялось большим количеством больных с этим заболеванием среди каторжан и ссыльно-поселенцев, содержащихся в пересыльной тюрьме. Смертность, вызванная именно чахоткой может быть проиллюстрирована следующими цифрами: 1905 г. — 8 человек, 1908 г. — 34, за первое полугодие 1909 г. — 22 человека25. В бараке № 7 находились больные всеми видами туберкулеза, требующие непосредственного больничного ухода и лечения. Кроме того, были больные с начальной стадией этого заболевания и они размещались "в трех бараках пересыльной тюрьмы, примыкающих своими дворами непосредственно к тюремной больнице и в то же время изолированных от прочих бараков тюрьмы забором"26.

В больничный комплекс Александровского централа входила и аптека, располагавшаяся в особом флигеле. Эта аптека обслуживала не только больных каторжан, но и служащих тюрьмы, военных и даже селян.

Близ аптеки находился родильный приют, устроенный в особом домике и существовавший на благотворительные средства; услугами этого приюта пользовались бесплатно семейства, как служащих, так и арестантов.

В корпусах тюремного здания находились каторжане отряда испытуемых и отряда исправляющихся, но были каторжане и внетюремного разряда, которые жили вне тюрьмы. Эти каторжане, так называемой рабочей команды, предназначались для выполнения хозяйственных как платных, так и бесплатных работ. Для их содержания были построены два специальных барака, строительство которых осуществлялось исключительно трудом самих арестантов. До 1906 г. каторжные этого разряда могли проживать

относительно свободно — либо в указанных выше бараках, либо в казенных помещениях тюрьмы, либо на частных квартирах в селе Александровском. Так, например, известны такие факты, как покупка или строительство домов родственниками каторжан для проживания в с.Александровском после их выхода в рабочую команду, с обязательством передачи дома в собственность тюрьмы после истечения срока заключения27.

На момент посещения Александровского централа начальником Главного тюремного управления С.С.Хрулевым в 1909 г. "в собственных и наемных домах арестанты внетюремного разряда больше не живут, как это допускалось раньше"28. А живут они вблизи тюрьмы в особых уже в трех бараках, устроенных в виде казарм и рассчитанных на 300 человек. Два барака построены в 1908-1909 гг. исключительно трудом самих арестантов. "Предполагается бараки внетюремного разряда обнести общим забором, и тогда, по внешнему виду, — как предполагает С.С.Хрулев, — эти помещения будут представлять обыкновенную тюрьму простого типа... Арестанты этого разряда все состоят на казенном пищевом и денежном довольствии, установленном для каторжных арестантов"29. Кроме того, здесь же, при этих бараках, находились хозяйственные службы, флигель для надзирателей, которые караулили каторжан, и отдельная баня.

На горе, в сосновом лесу, на окраине села, приблизительно в версте от здания каторжной тюрьмы, находились два деревянных здания, принадлежавших тюрьме, строительство которых было начато, по утверждению И.Лятосковича, летом 1898 г.30. Эти строения снаружи были обнесены деревянной оградой, и по воспоминаниям бывшего смотрителя Александровского централа Ф.Савицкого "при въезде в ограду на воротах висит вывеска: "Семейный барак"31. Необходимость в этих бараках, как показывают цифры, была. Так как каторжане, назначенные в каторжный централ, были, в большинстве своем, осуждены в Европейской части России,

то некоторые их жены с детьми добровольно следовали в Сибирь за своими мужьями-каторжанами. И далеко не все из них могли позволить себе купить, снять дом или часть дома в с.Александровском для своего проживания. Поэтому семейный барак был необходим. Так, на 1903 г. 122 семейства добровольно прибыли за арестантами в село, и как мы видим из рапорта смотрителя тюрьмы И.Лятосковича, эти семьи размещались следующим образом: в семейном бараке — 17, в других казенных квартирах — 20, на частных квартирах — 8 5 32. На 30 октября 1907 г. в семейном бараке проживало жен ссыльно-каторжных — 80 и детей: мальчиков — 77 и девочек — 92 .

В семейных бараках жили наиболее нуждающиеся жены с детьми арестантов. Ф.Савицкий так описывает устройство этих бараков: одно здание (большое) внутри разделено на 8 отдельных камер, и в каждой из камер для приготовления пищи устроены русские печи. В другом, меньшем здании, — квартира надзирательницы, одно отделение для незаразных больных и одно отделение для заразных больных. Освещение, дрова и вода доставляются сюда из тюрьмы.

Проживающими в бараках, заведует тюремный священник, а ближайшее и непосредственное наблюдение возложено на особую вольнонаемную надзирательницу.

Камеры семейных бараков были всегда переполнены. Население бараков в особенности обильно детьми. Стены в бараках не отштукатурены и в щелях масса паразитов34.

Семейства этих бараков живут в сильной нужде, т.к. зарабатывать деньги негде, а кормовых денег, которые выдавались семьям каторжан в конце прошлого и первые годы нашего столетия, уже в 1906 г. не выдавались. Поэтому Комитет тюрьмы принял решение подкармливать наиболее нуждающихся во избежание голодной смерти за счет процентов с экономического капитала ссыльно-каторжных.

Кроме перечисленных выше зданий, принадлежавших Александровской центральной каторжной тюрьме, в разных местах на усадьбе находился ряд деревянных домов сельского вида, построенных в разное время руками каторжан, из местного леса. Это и школа-приют для детей ссыльно-каторжных, и училище, где обучались дети служащих тюрьмы, местных жителей и дети ссыльно-каторжных. Так, на 1 сентября 1907 г. в училище обучалось всего 64

лг

ребенка, из них 38 - дети ссыльно-каторжных . В 1908 г. уже 98, из них мальчиков — 50, девочек — 48, детей ссыльно-каторжных — 74. Преподавание вели учительницы Шорохова и Кузнецова и еще священник — Писарев36. В числе зданий тюрьмы находились квартиры смотрителя тюрьмы, его помощников, священника, врача и других должностных лиц, баня для администрации (дворянская), дом для приезжающих чиновников и казармы для нижних чинов Александровской местной команды, обеспечивающей охрану и сопровождение каторжан централа.

Сохранившиеся планы отдельных зданий позволяют нам, хоть в какой-то мере, представить себе некоторые из них. Так, школа-приют для детей ссыльно-каторжан имела следующие помещения: 1) передняя, 2) ватерклозет, 3) комната сторожа, 4) школа, 5) столовая, 6) помещение девочек, 7) помещение мальчиков, 8) передняя, 9) помещение надзирательницы, 10) бельевая, 11) кухня, 12) теплые сени. Невдалеке находился колодец37. Кроме того, при школе-приюте было и здание мастерских. В них находились специализированные комнаты: переплетная, сапожная, столярная, где дети, выполняя работу, получали и определенные профессиональные навыки.

Если говорить о квартирах представителей администрации Александровского централа, то можно отметить, что они были весьма просторны об этом свидетельствуют архивные документы, содержащие планы этих домов. Так, количество жилых комнат и подсобных помещений колеблется от 5 до 1938.

В этих планах сохранился и план дома священника, построенный сразу же после основного строительства каменной церкви. Дом был деревянный: состоял из 9 комнат и при нем имелись подсобные службы: конюшня, сушильня, навес, амбар с ледником39.

Значительное количество чинов Александровской местной команды, выполнявших окарауливание тюрьмы и конвоирование каторжан, размещалось в своеобразном поселении, которое состояло из 2-х отделений. По архивным данным, 1-е отделение включало в себя старую, покосившуюся казарму, состоявшую из 13 комнат, хлебопекарни, кухни, столовой, новой небольшой казармы, каменной пекарни и столовой из 4-х комнат, а также дома, арендованного у Зверева для нужд Александровской местной команды, который состоял из 5 комнат. 2-е отделение имело следующие здания: каменное здание, где размещалась канцелярия: квартира младшего офицера, новая казарма, баня нижних чинов и прачечная, еще одна новая казарма, построенная в 1911 г., арендованный дом Желиховского40.

Тюремные надзиратели, за неимением казенного жилья, жили либо в своих домах, либо снимали квартиры.

Все эти здания были построены на территории, принадлежавшей тюремному ведомству, находились сравнительно близко друг от друга и в одном месте — селе Александровском. Однако, кроме собственных земель, а их было недостаточно, тюрьма имела и арендные земли. Администрация Александровского централа заключала краткосрочные и долговременные арендные договоры или условия на пользование землей у разных лиц, проживающих в селе. На этих землях размещались огороды, сенокосные угодья, обрабатываемые трудом каторжан; они были как близ тюрьмы, так и относительно далеко.

На арендованном на 48 лет казенном участке земли, площадью 599 десятин была устроена ферма с большими огородами и полями. Это хозяйство

Александровской тюрьмы находилось в местечко Плишкино. Все работы осуществлялись, конечно же, каторжанами, число которых в летние месяцы достигало 50 человек. На ферме выращивался крупный и мелкий скот, птица. Главный источник дохода для фермы — молоко. На ферме велось четырехпольное хозяйство. Каждое поле около 20 десятин земли. Сеяли рожь, овес, ячмень: на огороде — капусту, картофель, свеклу, морковь. Одна часть выращенной и собранной продукции шла как прибавка к арестантскому пайку, другая — продавалась, принося немалую прибыль тюрьме.

Тельминская богадельня, также принадлежавшая централу, находилась в 30 верстах от с.Александровского в хорошей, здоровой местности, с прекрасным воздухом. На протяжении 1909 г. силами каторжан были отремонтированы постройки Тельминского этапа, необходимость в котором к этому времени была утрачена. И с 1 декабря 1909 г. в Тельминской богадельне должны были быть помещены "лишь арестанты каторжного разряда, признанные на основании 315 ст. Устава о ссыльных, дряхлыми и совершенно ни к каким работам неспособными, а порядок содержания такой же, как и в Александровской центральной каторжной тюрьме, лишь с установлением более продолжительного времени для прогулок на тюремном дворе"41.

Таким образом, в арсенале Александровского централа было более 30 зданий, которые были объединены в своеобразный тюремный городок. Центр этого городка - каменное здание, где находились заключенные, оно соответствовало требованиям, предъявляемым к тюрьмам того времени. Ежегодно тюремное ведомство выделяло деньги на ремонт или очередное строительство того или иного здания тюрьмы. И это еще раз подтверждает мысль о большой значимости Александровской центральной каторжной тюрьмы для царского правительства.

§ 3. Формирование и функционирование контингента тюремной администрации и охраны

Столь многочисленные строения и значительное хозяйство, во-первых, и, во-вторых, большая численность каторжан, содержащихся в Александровском централе, порой превышая 2-х кратное и более положенное число своего "населения", требовало и немалого штата служащих и охраны тюрьмы.

По "Общей тюремной инструкции" в состав тюремных служащих должны входить: во-первых, чины тюремной администрации, которым необходимо отнести смотрителя тюрьмы и его помощников; во-вторых, чины тюремной стражи, а именно, старшие и младшие надзиратели; и лица, состоящие при тюрьме — православные священнослужители, учителя, библиотекари, врачи, фельдшера, акушерки, инструкторы-мастера, а кроме того, лица, занимающиеся письмоводством и счетоводством в тюремной конторе1..

Штат тюремных служащих Александровской центральной каторжной тюрьмы был составлен и утвержден 18 ноября 1873 г. , для обеспечения в ней порядка и поддержания тюремного режима, в следующем составе: смотрителя тюрьмы, его помощника, эконома, письмоводителя, священника, врача, фельдшера, аптекарского ученика, 6-ти служителей при больнице и представителей внутренней стражи — 41 надзирателя (4 старших и 37 младших)2. Кроме того, внешнюю охрану Александровского централа и, находившуюся в полуверсте от него, Александровскую центральную пересыльную тюрьму осуществлял воинский гарнизон, так называемая Александровская местная команда, насчитывающая в то время 211 солдат регулярных войск3.

По положению об Александровской центральной тюрьме, смотритель тюрьмы назначался по представлению Иркутского губернатора генерал-губернатором Восточной Сибири. Статья 14 "Общей тюремной инструкции" констатирует права и обязанности смотрителя тюрьмы :"он руководит всеми действиями чинов тюремной администрации и стражи вверенного ему тюремного учреждения, причем эти чины ему непосредственно подчинены во всем, и заведует лично важнейшими частями внутреннего тюремного распорядка и тюремного хозяйства, отвечая при этом за все упущения и неустройства в этих частях"4. Смотритель тюрьмы должен был отвечать за соблюдение правил приема, размещения, окарауливания и содержания арестантов; обязан, по возможности, знакомиться с личностями всех заключенных, в особенности, долгосрочных. Данная должность обязывала человека, занимавшего ее, быть практически полным распорядителем во вверенной ему тюрьме. В его обязанности входило ближайшее управление тюрьмой, а более важные вопросы были в компетенции Комитета тюрьмы и решались коллегиально: смотрителем, его помощником, врачом, священником и экономом.

Но в целом, многие важные вопросы решались смотрителем тюрьмы и поэтому существовавший каторжный режим в тюрьме в значительной степени зависел от личности человека, занимавшего этот пост. Бытовало мнение, что режим в Александровском централе был сравнительно мягким (по сравнению с другими централами). Поэтому, на наш взгляд, необходимо хотя бы кратко охарактеризовать этих людей.

История Александровского централа знала, по крайней мере, пятерых смотрителей. А.П.Сипягин заступил в эту должность с 1874 г.5 и прослужил до 1901 г. С 1 января 1901 г. смотрителем каторжного централа становится И.И.Лятоскович. А далее сменяют друг друга в 4-х и 5-ти летних промежутках Ф.Савицкий (1906-1910 гг.), И.С.Снежков (1910-1915 гг.) и Н.К.Никитин

(1915-1917 гг.). Информации относительно смотрителей Александровского централа сохранилось мало, а в воспоминаниях бывших каторжан этой тюрьмы характеристик на них практически нет, только кое-где отдельные краткие сведения. Так, редактор журналов "Сибирский сборник" и "Восточное обозрение" И.И.Попов был лично знаком с такими идеалистами-тюремщиками, как А.П.Сипягин и И.И.Лятоскович. "Таких тюремщиков, какими были А.Сипягин и И.Лятоскович, после 1906 г. уже не было, и былая слава Александровской тюрьмы потухла; сама же тюрьма стала обычной каторжной тюрьмой с карцерами, холодильниками, розгами и вообще с тюремным режимом. А еще сравнительно недавно, лет 30-35 тому назад, здесь все было по иному. И это "иное" продолжалось не' год, не два, а 20 лет"6. Смотритель Александровской тюрьмы произвел приятное впечатление и на Дж.Кеннана , в его работе мы находим следующие слова:"Господин Сипягин, симпатичный, интеллигентный и образованный офицер, лет 35-40, принял нас с сердечным радушием"7.

После назначения А.П.Сипягина на должность тюремного инспектора, смотрителем Александровской центральной каторжной тюрьмы стал И.И.Лятоскович, который продолжал тюремную политику своего предшественника. И.И.Лятоскович родился в Польше, был участником польского восстания 1863 г. , в результате чего был сослан в Сибирь и на себе испытал порядки и режим российских тюрем. И при первой же возможности он поступил в тюремное ведомство с единственной целью — облегчить участь заключенных.

С появлением таких людей на должности смотрителя тюрьмы коренным образом изменялся режим в тюрьме: пенитенциарная система, главным образом выполнявшая карательную функцию, была в значительной степени заменена тенденцией исправления каторжан. Поэтому розги, кандалы, карцеры исчезли. В тюрьме были организованы работы, что в известной

степени облегчило участь арестантов. Кроме того, "пища и одежда каторжан были так хороши, что им завидовали даже крестьяне"8. В этот период времени была открыта школа, устроен театр силами арестантов, и еще оркестр, что вносило значительное разнообразие в среду существования "кадетов", — так ласково называл каторжан А.П.Сипягин. "Бывая в Александровской тюрьме, ночуя у И.Лятосковича, я слушал игру на скрипке. С его артистической внешностью, длинными с проседью волосами, с великолепной скрипкой в руках, совершенно не вязалось звание тюремщика-смотрителя"9.

Смотреть тюрьму стали приезжать иностранцы, не скрывая своего удивления от увиденных порядков. Так, в конце прошлого века Александровскую центральную каторжную тюрьму посетили Дж.Кеннан, Ж.Легра, Поль Лаббе.

Однако, преклонный возраст И.И.Лятосковича и появление значительного числа арестантов, осужденных по политическим статьям Уголовного Уложения (УУ) и Свода Военных Постановлений (СВП) потребовало замены столь старого и либерального смотрителя. На смену ему пришел Ф.Савицкий. Спустя несколько дней после его назначения тюрьма стала заполняться политическими каторжанами , в большинстве своем участниками "явных восстаний", так значилось в статейных списках арестантов в графе обвинения. И тем не менее еще до второй половины 1907 г. режим в Александровском централе отличался большими вольностями. Пока царизму не удалось победить революцию 1905-1907 гг., Ф.Савицкий действовал очень осторожно и кокетничал с "политикой", допуская некоторые отступления от тюремных инструкций. Он вступал в соглашения по тем или иным вопросам с Коллективом политкаторжан, тем самым узаконяя его.

Начальник Главного тюремного управления A.M. Максимовский стал издавать циркуляры , из которых "веяло прохладой". На основе этих документов законник Ф.Савицкий, с характерным ему хладнокровием и

настойчивостью, стал проводить намеченный курс " закручивания тюрьмы". В воспоминаниях бывшего политкаторжанина М.М.Константинова мы находим выводы о личности Ф.Савицкого. " По первым же шагам можно было судить о Савицком, как о начальнике, который , во-первых, питает к революционерам вообще и к политическим заключенным в частности, весьма неприязненное чувство; во- вторых, питает большую страсть у букве закона, в в -третьих, наконец, обладает независимым и весьма настойчивым характером, эти качества определили на время службы в Александровском централе отношение Ф.Савицкого к политкаторжанам и условия их содержания "10. Поэтому в это время политкаторжан стали сажать в карцер и за маловажные проступки, заковывать в цепи. Наиболее непокорных сажали в одиночки. И тем не менее, подчеркивает И.Криворуков " вообще Савицкий проявлял к заключенным относительную гуманность, за что его крайне невзлюбили руководящие сферы"11. И.С.Снежков, сменивший Ф.Савицкого на должности смотрителя Александровской центральной каторжной тюрьмы продолжал политику " завинчивания", но в отличие от начальников других тюрем, он делал это умно, без особых зверств. По отношению к " политикам" он не применял избиений, порок и других зверств, практиковавшихся почти во всех тюрьмах России. " Безусловно очень неглупый от природы человек, но крайне нервный и неуравновешенный, И. С. Снежков был строг, часто до самодурства с уголовными. И в тоже время умудрялся проявлять либерализм в отношении политзаключенных" . Он методично "завинчивал" тюрьму, но при этом старался не раздражать политкаторжан крутыми мерами. По мнению А.П.Станчинского, И.С. Снежков мало верил в длительность существования самодержавия и поэтому проводил политику "очковтирательства" по отношению к высшему тюремному начальству"13. Когда в Александровскую тюрьму приезжали представители этого начальства, то И. С. Снежков приказывал надзирателям убрать из камер все, что свидетельствовало о каких-

либо уступках с его стороны " политике". С ней он предпочитал жить в мире, зная по опыту, что попытка полностью уничтожить в тюрьме все завоевания предыдущего периода вызовет со стороны сплоченных политиков отчаянное сопротивление. А управление громадным тюремным хозяйством давало возможность администрации получать большие доходы. Поэтому И.С.Снежков старался управлять тюрьмой, по возможности без всяких историй.

С середины 1915 г. смотрителем Александровского централа был назначен Н.К.Никитин. Он пытался было кое-что изменить в сторону ужесточения режима. Однако встретил мощное противодействие со стороны политзаключенных и вскоре отказался от этого. Он стал продолжать политику оставленную ему в наследство бывшим смотрителем.

В своих воспоминаниях бывшие политкаторжане часто отмечают существование в Александровском централе более "мягкого режима" нежели в других каторжных централах14. В Александровской центральной каторжной тюрьме, как и во всех других каторжных централах был установлен царской властью единый каторжный режим, основой которого было физическое и психологическое подавление арестантов, в частности, политических. Как и в других тюрьмах здесь руководящими распоряжениями в отношении каторжного режима были распоряжения высшего тюремного начальника — Главного тюремного управления. И хотя режим в основном оставался повсюду один и тот же, от смотрителей ( начальников) тюрем, от их усмотрений, от степени их политического разумения и преданности своему начальству, зависели всевозможные вариации в режиме. В одних тюрьмах расправы с политкаторжанами доводились до убийств, порки и прочего, тому пример — Орел, Зерентуй, Вологда, Кутомара. В других же эти расправы проводились по-иному, не так открыто, не так крикливо, не так рискованно для администрации, пример — Александровский централ. И если от распоряжений

высшего начальства зависело основное, общее, то от начальников каторжных тюрем — детали, формы.

Тюремную администрацию представляли и помощники смотрителя тюрьмы, назначаемые Иркутским губернатором. И как гласит статья 26 "Общей тюремной инструкции" "помощник смотрителя места заключения суть его ближайшие сотрудники по заведыванию всеми отраслями управления и хозяйства в тюремном учреждении"15. Кроме того, помощники смотрителя обязаны были во всякое время блюсти за полицейским порядком в тюрьме и следить за исполнением тюремными надзирателями своих обязанностей.

Штатным расписанием управления Александровской центральной каторжной тюрьмы в 1873 г. был разрешен и утвержден один помощник смотрителя этой тюрьмы. Однако, увеличение численности каторжан в Александровском централе, особенно политических, расширение хозяйственных и арестантских работ приводят и к объективному увеличению количества помощников смотрителя. Так, с 1907 г. — 2 помощника смотрителя в Александровском централе16. А в 1913г., когда численность каторжан была максимальной, в Александровском централе было уже 5 помощников смотрителя тюрьмы: А.Е.Пежемский, А.С.Шеметкин, С.П.Триказов, А.А.Хомяков, М.А.Быльчинский17.

В полном соответствии с ролью православной церкви в царской России инструкция отводила большую роль православному духовенству18. К лицам, состоящим при Александровской центральной каторжной тюрьме, необходимо отнести священника. Попеременно сменяя друг друга священниками здесь были Н.Шастин, И.Писарев и с 1911 г. — Н.Киселев19. Тюремный священник был членом Комитета тюрьмы, тем самым участвовал в решении вопросов внутреннего ее распорядка. Он отправлял богослужение; устраивал духовно-нравственные беседы с каторжанами; заведовал тюремной библиотекой; преподавал уроки Закона Божия в школе. В воспоминаниях

каторжане никаких характеристик и даже упоминаний о священнослужителях не делают.

По штатному расписанию Александровского каторжного централа полагалось иметь на 1873 г. одного врача, одного фельдшера, аптекарского ученика и 6 служителей при больнице. В их обязанности входили санитарный осмотр прибывающих и уходящих арестантских партий, лечение и уход за больными, оказание срочной медицинской помощи, наблюдение за санитарной частью тюрьмы, ведение медицинской документации и пр. Эти люди были очень нужны каторжным, ослабленные, с подкошенным здоровьем, они нуждались в медицинской помощи. Однако, фактической помощи, не оказывалось. Это объясняется, во-первых, недостатком медикаментов, отсутствием элементарных правил санитарии, недоброкачественным питанием , и, во-вторых, "специалистами"-медиками. По воспоминаниям И.Криворукова " ежедневно в больницу отправляли из камер 8-10 больных — верных кандидатов на тюремное кладбище"20. С увеличением численности каторжан в Александровском централе наблюдается и рост заболеваемости туберкулезом: в 1905 г. — 3 человека, в 1906 г. — 9 человек, в 1907 г. — 15 человек, в 1908 г. — 17 человек, в 1909 г. — 20 человек, в 1910 г.— 72 человека21.

Установлены следующие фамилии врачей Александровской центральной каторжной тюрьмы — Зверев, Г.Голыпух, К.Л.Пляскин, К.Ф.Веруцкий. В воспоминаниях встречаются краткие негативные сведения о врачах Г.Голыпухе и К.Л.Пляскине22. С 1904 по 1910 гг. тюремным врачом в Александровском централе был Г.Голыпух, который более походил на тюремщика, чем на медицинского работника. Грубый, невежественный, он при этом до смехотворства гордился своим чином. Он был низкого роста, крайне нечистоплотен, плох как врач, но старался выслужиться перед начальством. Поэтому Г.Голыпух , в результате, поменял халат врача на мундир губернского тюремного инспектора.

Приемником Г.Голынуха стал врач К.Л.Пляскин, который был достоен своего предшественника. К.Л.Пляскин был пьяница, плут, взяточник и лентяй.

23

Его деятельность вызывала много жалоб каторжан .

Указанные выше цифры относительно количественного состава надзирателей в Александровской центральной каторжной тюрьме и солдат Александровской местной команды оставались неизменными довольно длительное время — более 30 лет. Что же касается оплаты труда указанных выше служащих, то она также оставалась на протяжении этих лет неизменной. И как отмечает Комитет тюрьмы " все подорожало, хорошие люди за такие деньги не идут в надзиратели. А идут пьяницы. Они пьют, играют в азартные

0/4

игры и это способствует арестантским побегам . Далее указываются оклады чинов тюремной стражи: 1) старших надзирателей — 4, с окладом в 480 руб. в год каждому,2) младших надзирателей — 10, с окладом в 300 руб. в год каждому, 3) младших надзирателей — 27, с окладом в 200 руб. в год каждому25. Кроме подорожания жизни за это время увеличилось с поразительной быстротой и количество каторжан, появилась и большая прослойка политических. Поэтому Комитет Александровского централа от 5 февраля 1907 г. постановляет: просить о добавке к окладу : старшим надзирателям по 60 руб. в год каждому, младшим надзирателям по 120 руб. в год каждому. А 5 октября 1907 г. и о увеличении числа служащих : принять с 15 октября еще 9 надзирателей и ходатайствовать о назначении с 1 ноября второго помощника смотрителя тюрьмы, мотивируя это тем, что в скором времени прибудет еще партия политкаторжан для помещения их в Александровскую тюрьму26.

Согласно архивным документам число служащих неизменным не оставалось. Так, если в 1907 г. надзирателей в штате Александровского централа было 41 человек27, то в июле 1909 г. их становится уже 6728, в 1912 г. — 8429, в 1916 г. — 9 830.

Список надзирателей, где перечислены все 98 человек, имеет графу " время поступления на службу". Проанализировав ее, мы можем констатировать, что особой текучести кадров надзирательского состава в тюрьме не было. Ежегодное пополнение рядов надзирателей составляло примерно 6 — 10 %, однако в эти цифры входили не только уволившиеся надзиратели, но и принятые на работу за счет увеличения штата тюремных надзирателей. Этот список позволяет нам отметить, что были надзиратели, которые проработали в Александровском централе длительное время, т.е. более 5 лет и даже более 10 лет, что соответственно составляет более 64% и 21 %. Кроме того, 6 человек находились на службе в этой тюрьме на момент 1916 года уже 15 лет и более31 . И это при том, что оплата их труда, как мы убедились выше, была небольшой, да и быт был не устроен, т.к. казенных квартир для тюремных надзирателей не было и жили они в селе Александровском, как правило, на частных квартирах.

Службу в тюрьме надзиратели несли посуточно, смена происходила утром, перед поверкой арестантов. На каждом посту, а их, например, в 1909 г. было 18 надзирателей внутри тюрьмы, в течение суток стоял 1 надзиратель. На три часа он менялся для отдыха, на это время его заменял свободный от ночной службы выводной надзиратель. После вечерней поверки арестантов, когда тюрьма была закрыта, сокращались и два поста, а именно, на тюремном дворе и в нижнем коридоре первого корпуса. Освободившихся 2 надзирателей, распределяли следующим образом: один — окарауливал ночью цейхгауз (вещевой склад), а другой — подменял постовых надзирателей. На кухне, пекарне, прачечной и во дворе ежедневно несли службу 3 отдельных надзирателя. В дневные часы 7 надзирателей находились в мастерских, где осуществляли наблюдение за работами каторжан и занимались делами доставки и отправки материалов и изделий, изготовленных руками каторжан.

Кроме постов внутри тюрьмы, надзиратели несли службу в больнице и при арестантах, находившихся в рабочей команде. Сведения о наличном составе надзора, о постах в Александровской центральной каторжной тюрьме за 1909 г. хорошо, на наш взгляд, иллюстрирует таблица № I32. Тюремные служащие обязаны были носить форменную одежду военного покроя. Неоднократно во внешний вид этой формы вносились изменения — это и в 1895 г., и в 1904 г., и в 1910 г.. В результате изменений форменная одежда тюремных чинов была приравнена к обмундированию военнослужащих. А это, в какой-то степени, сближало чинов военных и тюремных, должно было устрашающе воздействовать на содержащихся под стражей людей . В перечень обмундирования надзирателей Александровской тюрьмы были включены следующие вещи: шинели, мундиры, шаровары, рубахи, папахи, фуражки, бляхи нагрудные, башлыки, тулупы, валенки34.

Кроме того, тюремные надзиратели должны были быть вооружены. По архивным документам в арсенале надзирателей Александровской центральной каторжной тюрьмы находились 4 шашки, 85 штук свистков, 38 револьверов системы Смит и Вессон и 68 наганов35. Находясь на посту, надзиратели должны были держать револьверы заряженными в расстегнутой кобуре. Все постовые снабжались свистками с целью подачи сигнала тревоги или вызова дежурного по тюрьме надзирателя при необходимости.

К отбору кандидатов на должность надзирателя тюрьмы предполагалось подходить выборочно, что совершенно определенно следует из §7 "Положения об Александровской центральной тюрьме", одобренного статс-секретарем Гротом в апреле 1882 г. Этот параграф гласит: "Надзиратели избираются преимущественно из состоящих в запасе армии или отставных нижних чинов, грамотных, благонадежных и, по возможности, знающих какое-либо ремесло из производимых в тюрьме"36.

Надзиратели выполняли функции охраны каторжан, как в самом здании тюрьмы и во внутреннем дворе, так и вне. Посты надзирателей также находились в больнице, в бараках рабочей команды, а кроме того, надзиратели осуществляли вывод ссыльно-каторжных и на внешние работы. Сопровождение арестантов выполняли надзиратели и солдаты Александровской местной команды. Приказ Иркутского губернского тюремного инспектора № 145 от 20 августа 1913 г. дает приблизительный расчет числа надзирателей при выводе арестантов вне тюрьмы: 6 — 10 арестантов положено сопровождать 3 младшим надзирателям; 11 — 15 арестантов — 4 младшим надзирателям; 16 — 20 арестантов — 5 младшим надзирателям; 21 — 30 арестантов — 6 младшим надзирателям; 31 — 40 арестантов — 7 младшим надзирателям и затем каждый последующий десяток арестантов требует еще дополнительно 1 младшего надзирателя и 1 старшего для всех арестантов до 200 человек37. Следовательно, если выводилось 200 арестантов, то расклад выводных надзирателей должен был быть таким — 25 младших надзирателей и 1 старший надзиратель.

Что же касается внешней охраны тюрьмы, прекращения беспорядков, которые могли возникнуть в ней, а также сопровождение арестантов (конвой), то эти функции были возложены на военный гарнизон — особую местную команду. Так называемая Александровская местная команда находилась в штате военного ведомства и осуществляла наблюдение за порядком как в тюрьмах — Александровской центральной каторжной и Александровской центральной пересыльной, — так и в самом селе Александровском.

Как было отмечено выше, штат Александровской местной команды долгое время оставался неизменным и те же самые причины, которые повлекли увеличение штата внутренней охраны тюрьмы, явились неоспоримым фактом для увеличения численности и внешней охраны. А причины были следующие: во-первых, рост численности "населения" тюрем в

селе Александровском, во-вторых, увеличение числа политических ссыльнокаторжных в общей массе "населения" тюрем. Вторая причина, на наш взгляд, была наиболее значимой в принятии решения по вопросу увеличения штата Александровской местной команды. И это можно проиллюстрировать следующими цифрами. Так, в 1907 г. вместо 211 солдат становится сразу 5 0 038. Хотя за многие годы (с 1873 г.) численность солдат оставалась неизменной, однако с 1907 г. она неуклонно растет и это видно из следующих цифр: 18731906 гг. — 211, 1907 г. — 500, 1909 г. — 630 и далее вплоть до 1917 г. цифра численности местной команды колеблется от 43 839 до 661 человека40.

Интересен и состав Александровской местной команды, который можно проследить по отчету смотрителя Александровского централа за 1908 г. В это время конвойная караульная служба состояла из начальника команды — 1, суболтер-офицеров старших — 10, младших — 7, ефрейторов — 21, рядовых — 450, фельдшеров — 2, оружейного мастера — I41. Таким образом, местная команда насчитывала 498 человек в 1908 г..

Основная обязанность солдат — несение службы по охране тюрем, в том числе и каторжной тюрьмы. Как уже говорилось выше, внутренняя охрана была возложена на надзирателей, а внешняя — на солдат. На тюремной каменной стене, которой было обнесено главное тюремное здание централа, были расположены 7 вышек для часовых42. Кроме того, как явствует из табеля постов при Александровской центральной каторжной тюрьме от 11 октября 1914г., пост№1 располагался перед зданием тюрьмы, а точнее — у входа в тюремное здание. Здесь была поставлена будка-лабаз, в которой постовой солдат мог укрыться в непогоду. Посторонних допускать воспрещалось, а также и находиться у самого входа и напротив окон тюремных камер. Остальные же 7 постов расположены были на тюремной стене, где были устроены 7 вышек для часовых солдат43.

Находясь на постах, солдаты были вооружены винтовками, которые должны были держать заряженными, чтобы в случае обнаружения побега или попытки побега пресечь ее, стреляя на поражение.

Для несения постовой службы, которая обеспечивалась личным составом Александровской местной командой круглосуточно и постоянно, на зиму 1910-1911 гг. было получено 48 форменных постовых тулупов и 48 пар катанок44. Кроме наружной охраны тюрьмы солдаты этой команды выполняли роль конвоя — сопровождения каторжан для выполнения внешних работ, например, на огороды, на заготовку дров, леса, сена, на уборку снега и пр. При конвоировании каторжан существовали определенные нормы числа сопровождающих солдат. Это наглядно зафиксировано в указанном "Положении об Александровской центральной тюрьме" в § 57, где сказано, что на каждые 10 арестантов полагается 1 конвойный, сверх надзирателей, если же сопровождается большая группа и сопровождающих конвоиров 10 человек, то полагается и 1 унтер-офицер45.

При просмотре переписки начальников Александровской местной команды и Александровской центральной каторжной тюрьмы выясняется, что при необходимости выполнения какой-либо работы на территории местной команды делался официальный письменный запрос начальником этой команды смотрителю каторжной тюрьмы, с просьбой о выделении определенного количества арестантов для ее выполнения46. Если же необходимость вывода арестантов за пределы тюрьмы была обусловлена нуждами самой тюрьмы, то смотритель централа писал официальный запрос начальнику местной команды, где объяснялась необходимость выделения конвоя для сопровождения определенного количества каторжан на ту или иную работу47.

Таким образом, штат тюремной администрации и охраны в Александровском централе был велик и выполнял ряд функций, главная из

которых — охрана "населения" тюрьмы. С увеличением численности каторжников и тем более с появлением значительного числа политических каторжан увеличивается численность и охраны, как внутренней так и внешней. Были ли заключенные на внешних работах или в самой тюрьме они

находились под двойной охраной — надзирателями и солдатами.

* *

*

Александровская центральная каторжная тюрьма возникла не на новом месте, ей предшествовал Александровский винокуренный завод. Здесь работали каторжники и после своего освобождения селились здесь же рядом с заводом. Так возникло село Александровское.

Александровский завод имеет свою историю, где главные действующие лица — это каторжники, чей труд был тяжелым и изнурительным, а кроме того, условия их жизни были просто ужасающими. Датировать появление этого завода можно, как нам кажется, примерно серединой ХУ111 века. Первоначально было разрешено иметь 154 каторжанина, но из года в год их численность увеличивалась и к середине XIX века уже достигла 1000 человек. Среди каторжников Александровского завода были и политические каторжане, особенно массовые поступления заключенных этой категории можно отметить после подавления двух польских восстаний 1830 и 1863 гг. Сотни человек из Польши были доставлены на каторжные работы в глухую и далекую Восточную Сибирь. Кроме польских повстанцев необходимо сказать о декабристах, участниках "холерных бунтов" и многих других, выступавших против государственного строя имперской России.

Однако, в 1871 г. Александровский винокуренный завод был упразднен и было решено переоборудовать его здания под центральную каторжную

тюрьму, необходимость в которой была очень велика. Так, в сибирской тайге появилась центральная каторжная тюрьма для содержания и распределения на каторжные работы преступников мужского пола, поступавших из разных районов России.

Тюрьма неоднократно перестраивалась. Во-первых, пожары уничтожали постройки. Во-вторых, менялись условия содержания каторжан. В-третьих, увеличивалась численность каторжан. В целом же Александровский централ имел вид небольшого городка, насчитывавшего более 30 деревянных построек, кроме основного каменного здания тюрьмы, где содержались арестанты. Вместе с тем, в ведении тюрьмы находились большие сельско-хозяйственные угодья, ферма Плишкино, Тельминская богадельня.

Значительное в количественном отношении население тюрьмы, появление в ней с 1906 г. массового количества политических каторжан, требовало наличия и значительного числа администрации и охраны. Во главе централа. стоял смотритель, который осуществлял общее руководство тюрьмой. Он имел помощников. В штат тюрьмы, кроме того, входили еще врач, фельдшер, эконом, писарь и внутренняя охрана — надзиратели. Внешняя охрана тюрьмы осуществлялась так называемой Александровской местной командой, отрядом солдат регулярной армии, во главе с офицером.

Значительное субсидирование Александровской центральной каторжной тюрьмы с целью ее расширения и ремонта, увеличение штата тюрьмы и местной команды в два раза свидетельствуют о том, что эта тюрьма была важна для царского правительства. В ней должны были быть изолированы и "подавлены" многие тысячи преступников как уголовных, так и политических.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Быкова, Нина Николаевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В начале XX века Александровский централ занимал важное место в системе каторжных тюрем Восточной Сибири. Не смотря на то , что он располагался в глухой сибирской тайге, недалеко от Иркутского губернского центра, в с.Александровском, централ являлся своеобразным барометром как экономической, так и политической нестабильности государства. Сюда ссылали каторжников-мужчин из разных регионов Российской империи.

Однако русский уголовный мир знал это село много раньше — с ХУ111 века. Прежде осужденные отбывали каторгу на здешнем казенном винокуренном заводе. Появление такого завода может быть объяснено не одной лишь необходимостью государства изолировать непокорную и небезопасную часть своих подданных, а в большей степени выгодами, которые давали империи такого рода заводы: бесплатным трудом кандальников по освоению богатейшего сибирского пространства, возможностью продолжать, опираясь на тюремную систему, колонизацию этой огромной территории, начатую еще в конце ХУ1 века. Известно, что на начало XX века доход от каторжных работ приближался к 2 миллионам рублей в год. И в этом важном хозяйственном предприятии Александровская центральная каторжная тюрьма играла весьма заметную роль, уступая по числу заключенных только сахалинским тюрьмам и Нерчинской каторге.

Поражение первой русской революции, закрытие сахалинской каторги и Тобольского централа увеличивают численную нагрузку на Александровскую тюрьму. Вместе с этим, распоряжения Главного тюремного управления, требовавшие изменения условий содержания каторжан, да и частые пожары, уничтожавшие постройки, являлись теми причинами, которые приводили к строительству новых тюремных бараков и хозяйственных помещений, а кроме того, к частым реконструкциям внутри тюремного здания.

В целом же, внешний облик Александровского централа походил на небольшой поселок, включавший более 30 деревянных построек, бараков, двухэтажного каменного здания тюрьмы. К поселку примыкали сельскохозяйственные угодья, занимавшие 15 десятин собственной тюремной земли, а также земли, взятые в аренду на разные сроки.

Резкое увеличение численности населения тюрьмы с 1906 г. и появление в ней массового количества политических каторжан являлись основанием и для расширения штата администрации и тюремной охраны. С этого времени штат тюремных служащих, особенно низшего звена, и внешней охраны значительно увеличивается. Однако, и эта мера не позволяла установить на продолжительное время жесткие условия содержания каторжан в Александровском централе. Кроме того, администрации не удавалось предотвратить многочисленные побеги из тюрьмы и вне ее — с внешних работ. Это можно объяснить, с одной стороны, недостаточным профессионализмом тюремных служащих, а с другой — жаждой свободы заключенных.

Если до 1906 г. Александровская каторжная тюрьма представляла собой практически "чисто" уголовную тюрьму, по своему составу, то после этого года численность политических каторжан резко возрастает и за отдельные годы составляет более 37% от общего числа арестантов. Официальные документы не дают отдельной статистики по уголовным и политическим каторжанам. Поэтому в этом вопросе большую роль сыграла картотека персоналий Александровского централа, которая стала фундаментом для составления таблиц и их анализа.

Осужденные за противоправие государственной власти, политические каторжане нередко получали более суровые наказания, чем закоренелые уголовные преступники. Так, среди политических процент бессрочников в разные годы колебался от 8 до 25, тогда как уголовники в Александровской тюрьме бессрочной каторги не знали. Политическая палитра в Александровской каторге была представлена очень широко, здесь находились представители многочисленных партий. По возрастному составу почти 2/3 заключенных были молодыми людьми — от 20 до 30 лет. И тем не менее, не смотря на большой приток революционеров, Александровский централ преимущественно оставался уголовным, так как большинство здесь представляли арестанты именно этой категории.

Администрация тюрьмы осуществляла и соблюдала режим для всего каторжного населения не делая различий между уголовными и политическими. Жизнь в тюрьме была строго регламентирована и правовое положение заключенных Александровского централа определялось многочисленными нормативными документами, в том числе, "Общей тюремной инструкцией", "Уставом о содержащихся под стражей", " Уставом о ссыльных", а кроме того, специальным документом, разработанным для конкретной, данной тюрьмы — "Положением об Александровской центральной тюрьме". Однако, режим в централе неоднократно подвергался изменениям как в сторону ужесточения, так и в сторону смягчения. В борьбе за смягчение каторжного режима немалое значение сыграл Коллектив политических каторжан. Эта организация имела вес в согласовании вопросов с администрацией тюрьмы, помогала выжить морально и физически многим арестантам в суровых условиях сибирской каторги.

Одним же непременным условием содержания заключенных в каторжных тюрьмах были тяжелые физические работы. Организация таких работ в Александровском централе была признана проверяющими как неудовлетворительная, так как не все арестанты были заняты трудом. Хотя большая их часть трудилась как внутри тюрьмы, так и за ее пределами, принося немалые доходы своему "заведению" и государству. Незначительная оплата каторжного труда, тяжелый режим централа, положение заключенных, лишенных прав — все это подталкивало узников тюрьмы на активную борьбу с каторжным режимом. Формы этой борьбы были различны и в этом также большую роль сыграла организация политический каторжан — Коллектив. Организации политических и ранее имели место, но они объединяли только лишь незначительную часть заключенных, как правило, по-камерно или же по принципу принадлежности к определенной политической партии. Появление массового политического каторжанина в Александровском централе приводит к организации объединившей политических узников всей тюрьмы. Коллектив политических каторжан имел свой Устав, где были отражены его цели, задачи, структура. Главной целью данной организации была взаимная материальная и интеллектуальная помощь для сохранения личности революционера физически и духовно. Нужно было выжить в тяжелых условиях каторги и вернуться в строй для продолжения революционного дела, а ведение общего коммунального хозяйства членов Коллектива политических каторжан в большей степени давало такую возможность, чем выживать в одиночку. Общеколлективный экономический староста полностью распоряжался деньгами, которые поступали с воли, а также и заработанными в тюрьме. Эти денежные средства в одинаковой степени распределялись на всех членов организации с целью покупки самых необходимых продуктов и канцелярских товаров в тюремной лавочке. Многие из политических каторжан вообще не имели никаких доходов, поэтому были обречены на жалкое, голодное существование. Общая касса давала же им возможность выжить. Завоеванием организации политических каторжан является и тот факт, что администрация тюрьмы выделила для политических каторжан отдельные от уголовных камеры.

Большая заслуга принадлежит членам Коллектива в преподавательской и пропагандистской работе. Многие политики — члены политических партий, — имели хорошее образование или же были просто элементарно грамотными людьми. Основная же масса населения централа, уголовники и участники разного рода массовых выступлений, были либо малограмотными либо вообще неграмотными. Поэтому члены Коллектива политических каторжан организовывали и проводили в тюрьме учебу, идеологическую и просветительскую работу. Обучение проводилось на разных уровнях, в зависимости от степени образованности арестантов. Это были занятия и по программе начальной школы, создавались группы каторжан и для изучения более сложной, углубленной программы. Многие из каторжан занимались самостоятельно, совершенствуя свои знания. В камерах часто заслушивались доклады, лекции, достаточно часто возникали дискуссии, порой переходящие в ожесточенные споры и откровенные ссоры. Это вполне объяснимо, так как каждый член партии старался убедить остальных собеседников в правоте своих идей, а эти идеи очень часто не воспринимались другими политиками.

Неоценимую услугу в деле обучения и совершенствования знаний оказывала тюремная библиотека. И здесь Коллектив политических каторжан проводил работу, прежде всего, назначал библиотекарей из своей политической среды. Основную массу библиотечного фонда составляли книги для чтения каторжан, разрешенные администрацией тюрьмы. Кроме того, в библиотеке находились и запрещенные книги, поступавшие в тюрьму нелегально, чаще всего, с политическими каторжанами. Они были законспирированы, т.е. наделены обложками от других легальных книг, и выдавались только надежным политическим каторжанам. Библиотека была богатой — насчитывала около 9 тыс. экземпляров книг, и способна была удовлетворить различные читательские интересы — от легких приключенческих жанров до научной литературы и литературы политического характера. Читателями библиотеки политические, уголовные арестанты и служащие тюрьмы.

Несмотря на столь большие возможности библиотеки, политические каторжане стали выпускать свою специфическую тюремную литературу — рукописные журналы. В этих изданиях авторы пытались отразить существовавшие проблемы как в тюрьме, так и на воле, а кроме того, порой в юмористической форме высмеивать тюремную администрацию, да и самих себя. Эта работа объединяла, сплачивала политических каторжан и привлекала внимание части уголовных каторжников. Все это помогало выжить людям в тяжелых условиях каторжного режима, а также противодействовать администрации тюрьмы и бороться за улучшение условий жизни . Не должно создаваться иллюзорного представления о Александровской центральной каторжной тюрьме как о неком временном отдыхе заключенных. Были здесь и зверские убийства, и избиения арестантов, и своя "тюрьма в тюрьме" — карцер. Не надо забывать и о зарешеченных окнах и переполненных арестантами сырых и холодных камерах, о постоянном военном карауле, имевшем в распоряжении приказ — стрелять на поражение. Поэтому ссыльнокаторжные Александровского централа вели борьбу с режимом каторги.

Наиболее откровенным средством борьбы с режимом каторжного централа были протесты заключенных. Они выражались в разных формах — от безобидного, на первый взгляд, распевания революционных песен, до побегов-прорывов и самоуничтожения. Самое главное, что участники любой формы протеста имели поддержку среди каторжан. Побеги, как правило, имели длительную подготовку и носили либо индивидуальный, либо групповой характер. Цель же они преследовали одну — достижение свободы пусть даже ценой своей собственной жизни.

Таким образом, история Александровского централа является интереснейшей страницей в истории каторжных тюрем Сибири, да и в целом России. Всестороннее рассмотрение многоплановых проблем данной темы дает возможность восстановить целостное восприятие тюрьмы, как сложного механизма для содержания, эксплуатации и подавления многотысячного ее населения, как политического, так и уголовного.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Быкова, Нина Николаевна, 1998 год

литература.

IX. Справочная литература.

X. Диссертации и авторефераты.

1. Извлечение из отчета по Главному Тюремному Управлению за 1905 г. //Тюремный вестник. 1907. № 2. С.132-148; № 3. С.233-4

2. Извлечение из отчета по Главному тюремному управлению за 1906 г. // Тюремный вестник. 1908. № 3. С.165-299.

3. Из отчета по Главному тюремному управлению за 1908 г. СП.: Типолитография Санкт-Петербургской тюрьмы, 1910. С.3-182.

4. Инструкция медицинским чинам Александровских тюрем Иркутской губернии. ГАИО, ф. 25, оп. 6, ед.хр. 4731.

5. Инструкция о порядке надзора за ссыльно-каторжными внетюремного разряда Александровской центральной каторжной тюрьмы, составленная на основании ст. 103 Устава о ссыльных. 1909 г. ГАИО, ф. 34, оп. 1, ед.хр. 1548, л.21 -24 об.

6. Инструкция об употреблении оружия чинами тюремной администрации и стражи // Тюремный вестник. 1907. № 10. С.716-717.

7. Инструкция служителям больницы Александровской центральной каторжной тюрьмы. ГАИО, ф. 25, оп. 6, ед.хр.4731.

8. Каторга в Сибири: Извлечение из отчета начальника Главного тюремного управления С.С.Хрулева о служебной поездке в 1909 году в Иркутскую губернию и в Забайкальскую область // Тюремный вестник. 1910. № 8-9. С. 1-71.

9. Каторга в Сибири: Извлечение из отчета о служебной поездке начальника Главного тюремного управления П.К.Грана в Сибирь в 1913 году. СПб., 1913. 53 с.

10. Макролля Л.И. Устав о ссыльных. Издание 2-е. Иркутск, 1911. 173 с.

11. Общая тюремная инструкция . СПб.: Издание Главного тюремного управления. 1912. 96 с.

12. Отчет по Главному тюремному управлению за 1908 г. СПб., 1910.

182 с.

13. Отчет по Главному тюремному управлению за 1909 г. СПб., 1911.

110с.

14. Отчет по Главному тюремному управлению за 1910 г. СПб., 1912.

100 с.

15. Отчет по Главному тюремному управлению за 1911 г. СПб., 1913.

112 с.

16. Отчет по Главному тюремному управлению за 1912 г. СПб., 1914.

95 с.

17. Отчет по Главному тюремному управлению за 1914 г. Птд., 1915.

96 с.

18. Правила о порядке содержания каторжных // Тюремный вестник. 1907. №6. С.410-413.

19. Проект министерства юстиции о преобразовании каторги // Тюремный вестник. 1913. № 12. С.1812-1832.

20. Проект переустройства каторги в Иркутской губернии (4 декабря). ГАИО, ф. 25, оп. 6, ед.хр. 2392.

21. Проект общей тюремной инструкции // Тюремный вестник. 1901. № 1. С.311-357.

22. Положение об Александровской центральной тюрьме. Одобрено в апреле 1882 г. статс-секретарем Гротом. ГАИО, ф. 226, оп. 1, ед.хр. 374, л. 1-12.

23. Распоряжение Министерства юстиции, предложенное Правительствующему Сенату // Тюремный вестник. 1910. № 11. С. 1319.

24. Россия. Главное тюремное управление : Сборник циркуляров, изданных по Главному тюремному управлению в 1879-1910 гг. Ч. 2: 1896-1910 гг. СПб., 1911.26 с.

25. Уголовное Уложение ( статьи, введенные в действие), издание 1909 г. со включением статей по Положениям 1912 и 1913 гг. // Свод законов Российской империи. Кн.1У. Т. 14. М., 1910. С.1-116.

26. Уложение о Наказаниях уголовных и исправительных. Издано в 1885 г. со включением статей по Положениям 1912, 1913 и 1914 гг. // Свод законов Российской империи Российской империи. Кн. 1У. Т. 15. Пг., 1916. С.1-247.

27. Устав Коллектива политических каторжан Александровской центральной каторжной тюрьмы. ГАИО, ф.р. 1406, оп. 3, ед.хр.215, л.136-147.

28. Устав конвойной службы '// Тюремный вестник. 1907. № 7 (приложение). С. 1-74.

29. Устав о содержании под стражей и о ссыльных. Изд. 1890 г. и продолж. 1906 г. Спб.: Главное тюремное управление. 1908. 132 с.

II. Документальные публикации

30. Голыпух Г. Арестантские работы в Иркутской губернии в 1911 году // Тюремный вестник. 1912. № 3. С.529-565.

31. Калынычев Ф.И. Государственная Дума в России: Сборник документов и материалов. М.: Госюриздат, 1957. 646 с.

32. Краткая объяснительная записка к проекту министерства юстиции о преобразовании каторги//Тюремный вестник. 1913. № 12. С.1812-1832.

33. Краткий очерк тюремного устройства и мероприятия в области тюремного дела в России за 1905-1910 гг. // Журнал министерства юстиции. 1910. №7.С.175-242.

34. Лучинский H. Тюрьма в России по последним официальным данным // Тюремный вестник. 1906. № 4. С.274-292.

35. Лятоскович И. Александровская центральная каторжная тюрьма. // Тюремный вестник. 1901. № 8. С.390-414.

36. Малинин Ф. Забытый проект каторжных работ // Тюремный вестник. 1906. № 2.

37. Обзор революционного движения в округе Иркутской Судебной Палаты за 1908 год. СПб.: Сенатская типография, 1909. 36 с.

38. Письма политических ссыльных в Восточной Сибири (конец ХУШ — нач.ХХ вв.) / Сост. В.Г.Артемьева, З.Д.Гусев и Н.Н.Щербаков. Иркутск: Вост.-Сиб. кн-е изд-во, 1978. 360 с.

39. Савицкий Ф. Александровская центральная каторжная тюрьма: Очерки // Тюремный вестник. 1907. № 10 (приложение). С.751-775; 1908. № 1. С.62-91.

40. Тарновский E.H. Статистические сведения об осужденных за государственные преступления в 1905 — 1912 гг. // Журнал министерства юстиции. 1915. № Ю. Стб.37-69.

41. Чуйкевич Н. Преступление и наказание в России по последним официальным данным // Тюремный вестник. 1908. № 1. С.98-107.

III. Периодические издания III. 1. Журналы

42. Вестник Европы.

43. Вопросы истории КПСС.

44. Журнал министерства юстиции.

45. История СССР.

46. Каторга и ссылка.

48. Наша заря.

49. Неман.

50. Отечественная история.

51. Пролетарская революция.

52. Пути революции.

53. Русское богатство.

54. Сибирские архивы.

55. Сибирские вопросы.

56. Сибирь.

57. Тюремный вестник.

III. 2. Газеты

58. Восточно-Сибирская правда.

59. Право.

60. Русская жизнь.

IV. Воспоминания по истории каторги и ссылки

61. Алкснис Э., Бокмельдер Э. Центральная каторжная // Сибирь. 1973. № 6. С.113-120.

62. Акимов П. Февральский переворот в Иркутске // Каторга и ссылка. 1927. №3. С.155-157.

63. Белокуров И. Одно лето моей каторги: Из жизни каторжан на постройке Амерской железной дороги // Каторга и ссылка. 1932. № 5. С. 158177.

64. Брильон И. На каторге: Воспоминания революционера / Предисловие Л.Г.Дейча. М-Л.: Моск. рабочий, 1927. 207 с.

65. Венедиктов-Безюк Д. "Сухая гильотина" // Каторга и ссылка. 1932. №8-9. С.97-159.

66. Ветошкин М. Странички революционного прошлого: Воспоминания о подпольной работе в Сибири // Каторга и ссылка. 1930. № 2. С.7-21; № 3. С.63-79.

67. Виноградов Ф.Г. 1 мая в тюрьме: В Александровской пересылке // Каторга и ссылка. 1925. № 3. С. 190-192.

68. Виноградов Ф. (Ягодин). Борьба за коллектив в Александровской пересылке в 1910 году // Иркутская ссылка. М., 1934. С. 11-37.

69. Галкин К. Дни освобождения // Пути революции. 1927. № 1. С.75-

83.

70. Гурштейн Т.В. Конец неволи: Из воспоминаний о февральских днях в Александровском централе // Каторга и ссылка. 1927. № 1. С. 108-114.

71. Дубинский И.П. Побег с "Колесухи" // Каторга и ссылка. 1922. № 3. С.107-118.

72. Ермолинский С. 4 марта 1917 года // Каторга и ссылка. 1926. № 2. С.151-159.

73. Жуковский-Жук И. К истории побега из Александровского централа (Письма С.Ильинского) // Каторга и ссылка. 1925. № 1. С.220-224.

74. Зильберштейн Я., Плесков В. Тюремные журналы // Учеба и культработа в тюрьме и на каторге. М.: Изд-во Всесоюз. об-ва п/к и с/п, 1932. С. 174-201.

75. Каллистов С. Из жизни Тобольской каторги: Воспоминания 1908 — 1910 гг. //Каторга и ссылка. 1923. № 6. С.225-231.

76. Константинов М. Как мы освободились: Рассказ бывшего политкаторжанина. М.: Изд-во Всесоюз. об-ва п/к и с/п, 1927. 20 с.

77. Краковецкий А. Военное дело на каторге: Из воспоминаний об Александровском централе // Каторга и ссылка. 1922. № 4. С.107-120.

78. Крамаров Г.М. Нерчинская каторга (1907 — 1910 гг.) // Каторга и ссылка. 1922. №3. С.57-70.

79. Криворуков И. Борьба с "иванами" в Александровской каторге // Каторга и ссылка. 1928. № 10. С.89-95.

80. Кубалов Б. Ольхонская каторга: Проект генерал-губернатора А.Н.Селиванова // Каторга и ссылка . 1926. № 6. С.112-141.

81. М.К. Политическая каторга: По данным одной анкеты // Сибирские вопросы. 1912. № 26. С.13-37.

82. Минаев И. Как мы бежали из Александровского централа // Каторга и ссылка. 1923. № 6. С.141-145.

83. Никифоров П.М. В годы реакции в Иркутской тюрьме // Каторга и ссылка. 1932. № 8-9. С.97-159.

84. Никифоров П.М. Муравьи революции. М.: Изд-во полит, лит-ры, 1958. 180 с.

85. П.П.Ю. Из Александровского централа на волю: Воспоминания // На волю: Из царских тюрем (1917 — 1927). М., 1927. С.74-76.

86. Первое мая в тюрьме и ссылке: Сб. воспоминаний. М.: Изд-во политкаторжан, 1926. 32 с.

87. По тюрьмам: Сб. воспоминаний из эпохи первой революции. М.: Изд-во политкаторжан, 1934. 230 с.

88. Сандомирский Г. В неволе: Очерки и воспоминания. М.: Изд-во полит, каторжан, 1929. 223 с.

89. Сибирская ссылка: Сб. воспоминаний / Под ред. Н.Ф.Чужака. М.: Изд-во политкаторжан, 1927. 229 с.

90. Соболь А. Колесуха // Каторга и ссылка. 1922. № 3. С.95-106.

91. Станчинский А.П. В Алгалачах // Каторга и ссылка. 1922. № 3. С.75-

9192. Станчинский А. П. Очерки тюремного быта // Каторга и ссылка.

1922. №4. С. 17-23.

93. Станчинский А. Учеба за решеткой // Учеба и культработа в тюрьме и на каторге: Сб. статей и воспоминаний. М.: Изд-во Всесоюз. об-ва п/к и с/п, 1932. С.15-35.

94. Страхов Д. В Александровской пересылке // Каторга и ссылка.

1923. № 5. С.184-194.

95. Сушкин Г.Г. В тюрьмах 1902 — 1904 гг.: Воспоминания. М.: Изд-во Всесоюз. об-ва с/к и с/п, 1928. 24 с.

96. Ульянинский В. Мировая война и политические каторжане Александровского централа // Каторга и ссылка. 1927. № 1. С. 77-85.

97. Ульянинский В. Учеба на каторге: 1907 — 1917 гг. // Каторга и ссылка. 1929. № 5. С.106-126.

98. Ульянинский В. Записки вечника. М.: изд-во Всесоюз. об-ва п/к и с/п, 1930. 64 с.

99. Ульянинский В. Как мы учились на каторге // Учеба и культработа в тюрьме и на каторге: Сб. статей и воспоминаний. М.: Изд-во Всесоюз. об-ва п/к и с/п, 1932. С.126-

100. Фабричный П. Грамота и книга на каторге // Каторга и ссылка. 1922. №3. С.189-205.

101. Фабричный П. Вооруженный побег из Александровского централа // Каторга и ссылка. 1922. № 4. С.121-125.

102. Фабричный П. Что пишет тюремный читатель на книге // Каторга и ссылка. 1922. №4. С.126-134.

103. Фабричный П. Каторга о мировой войне // Каторга и ссылка. 1927. № 1. С. 68-76.

104. Федорович П. Март 1917 года в Александровском каторжном централе//Пролетарская революция. 1923. № 1. С.251-255.

105. Фридман А. Воспоминания о минувших днях // Каторга и ссылка. 1931. №2. С.150-169.

106. Шумяцкий Я.Б. Туруханка: Очерки из жизни ссыльных Туруханского края 1908 — 1916. М.: Московский рабочий, 1925. 132 с.

107. Яковлев Д. От каторги к ссылке // Сибирская ссылка: Сб. статей. М., 1927. С.109-125.

V. Некрологи, биографии, автобиографии

108. Агейкин И. Памяти Р.А.Ганжи (1885-1919) // Каторга и ссылка. 1928. № 8-9. С.234-237.

109. Андрей ( Юлий ) Соболь (1888-1926) // Каторга и ссылка. 1926. № 5. С.233.

110. Бонишко А. Андрей Соболь // Каторга и ссылка. 1926. № 6. С.236-

238.

111. Гельман С. Моисей Лурье // Каторга и ссылка. 1927. № 7. С.152-

160.

112. Е. Т. Памяти Б.Д.Маркова // Каторга и ссылка. 1922. № 4. С.192-

196.

113. Е. Т. Памяти С.И.Файнберга // Каторга и ссылка. 1922. № 4. С.197-

200.

114. Кудрин Н. Моисей Владимирович Лурье // Каторга и ссылка. 1929. №7. С.160-164.

115. JI. И. Иван Иванович Минаев (1882 — 1927 гг.) // Каторга и ссылка. 1927. №7. С.203-205.

116. Л.С. В.А.Броневский// Каторга и ссылка. 1928. № 3. С. 158-162.

117. Л. С. Яков Дмитриевич Масалков (1882 — 1931 гг.) // Каторга и ссылка. 1931. № 10. С.190-192.

118. Лысенко И.Ф. Приговорен к пожизненной каторге: Из записок узника Александровского централа (1908 — 1917 гг.) // Неман. 1966. № 8. С.135-156.

119. Минаев И.И. Автобиография рабочего-революционера // Каторга и ссылка. 1923. № 7. С.91-111.

120. Минаев И.И. Памяти Сережи Ильинского // Каторга и ссылка. 1925. № 5. С.302-306.

121. Памяти Н.А.Рожкова: Сб. статей. М.: Изд-во об-ва п/к и с/п, 1927.

40 с.

122. Плесков В. На трудном пути ( памяти А.Соболя ) // Каторга и ссылка. 1926. № 5. С.234-235.

123. Сандомирский Г. Светлой памяти Давида Беккера // Каторга и ссылка. 1928. № 1. С.168-170.

124. Соколинский Л. И.И.Мекель ("Камиль") // Каторга и ссылка. 1931. № 10. С.186-189.

125. Старр Л. Сергей Васильевич Дегтярев (1879 — 1934 гг.) // Каторга и ссылка. 1934. № 3. С.127-128.

126. Тимофеев Е. Лука Дорофеевич Годун // Каторга и ссылка. 1922. № 3. С.138-142.

127. Тимофеев Е. Николай Андроникович Снегульский // Каторга и ссылка. 1922. №3. С. 142-146.

128. Тимофеев Е. Осип Аникин // Каторга и ссылка. 1922. № 3. С.146-

129. Тимофеев Е. Алексей Быков (Гр.Ив.Бельский) // Каторга и ссылка. 1922. № 3. С.151-155.

130. Ульянинский В. Моисей Моисеевич Дубников // Каторга и ссылка. 1930. №7. С.174-177.

131. Фабричный П. Еще о тов.Снегульском // Каторга и ссылка. 1923. № 5. С.194-195.

132. Фабричный П. Памяти Александра Андреевича Бодрицкого // Каторга и ссылка. 1924. № 3. С.255-261.

133. Чернавский М. Ипполит Никитич Мышкин: По воспоминаниям каторжанина 70 — 80 гг. // Каторга и ссылка. 1925. № 3. С.24-36.

VI. Архивные документы и материалы

134. Государственный архив Российской Федерации.

Фонд 533. Всесоюзное Общество бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев. Опись 1, ед.хр. 139, 941.

135. Государственный архив Иркутской области.

Фонд 24. Главное управление Восточной Сибири. Опись 1, ед.хр. 42, К.-1026, 64, к.-1651, 120, K.-1652; опись 2, т.1, ед.хр. 33, К.-1248, 66, К.-1249, 118, К.-1332, 139, к.-14 , 183, К.-2756; опись 2, т.З, ед.хр. 410, К.-2273; опись 5, ед.хр. 13684; опись 6, ед.хр.64; опись 8, ед.хр.466; опись 12, ед.хр. 241, 250.

Фонд 25. Канцелярия Иркутского генерал-губернатора. Опись 1, т.З, 1-е делопроизводство, ед.хр. 21, 60, 286; опись 3, 1-е делопроизводство, ед.хр. 1, 11, 663, 683, 686, 718, 741, 757, 762, 2512, 2637, 3427; опись 6, 2-е делопроизводство, ед.хр. 41, 66, 84, 97, 277, 287, 604, 729, 783, 816, 1057, 1655, 2392, 2483, 2484, 2714, 2738, 3044, 3355, 3562, 3644, 3705, 3754, 3867, 3873, 39 9 400, 4188, 4192, 4214, 4227, 4288, 4335, 4338, 4415, 4620, 4667, 4731, 4736,

4737, 4829, 4838, 4844, 5037,5136, 5224; опись 10, ед.хр, 19, 958, 1137, 1172, 1280; опись 27, ед.хр. 9, 41.

Фонд 32. Иркутское губернское управление. 1-е отделение, опись, 6, ед.хр. 64, 66; 2-е отделение, опись 8, ед.хр. 466, 1698; 3-е отделение, опись 3, ед.хр. 190, 238, 239, 498, 499; строительное отделение, опись. 1, ед.хр. 25, 133, 324, 418, 685, 905, 5391; опись 2, ед.хр. 556; опись 5, ед.хр. 31; опись 8, ед.хр. 572; опись 11, ед.хр. 6, 48, 67; опись 34, ед.хр. 24.

Фонд 34. Иркутская губернская тюремная инспекция. Опись 1, т.1, ед.хр. 106, 172, 173, 176, 203, 204, 217, 218, 228, 233, 243, 244, 251, 252, 275279, 297, 298, 303-308, 313, 345, 361, 374-388, 492, 511, 517, 522, 538-545, 547, 548, 563, 581, 582, 584, 638, 652, 655, 660, 1538, 1540-1542, 1545, 1546, 1548, 1565, 1569, 1577, 1605, 1606, 1608, 1649, 1652, 1692, 1697, 1704, 1712, 1726, 1800, 3106, 3516, 3518, 3797, 3835, 3845, 3937, 3953, 4034, 4193, 4404, 48506000, 6062, 6352, 7343, 8099, 8346, 8564, 8881, 8900, 9232; опись 1, т.2. ед.хр. 13802, 14155, 14461, 14932, 14972, 14987, 14991, 15215, 15242, 15421, 15439, 15474, 16402, 21729, 21730, 21859, 35494.

Фонд 226. Александровский централ. Опись 1, ед.хр. 1-375; опись 2, ед.хр. 1-286.

Фонд р. 1406. Восточно-Сибирское книжное издательство. Опись 3, ед.хр. 214,215,273.

Фонд р. 2698. Личный фонд Кудрявцева Федора Александровича, профессора. Опись 1, ед.хр. 26, 41, 50.

Фотофонд, книга №2,ч.2, ед.хр. 1932, 1933, 1935-1938.

136. Иркутский областной центр документации новейшей истории.

Фонд 148. Восточно-Сибирское краевое общество политических каторжан и ссыльных поселенцев. Опись 1, ед.хр. 8, 13, 14, 32, 34, 51, 136-160.

VII. Работы историографического и источниковедческого характера

137. Авдеев Н. О научной обработке источников по истории Октябрьской революции // Пролетакая революция. 1925. № 1. С. 149-160; № 2. С.213-220.

138. Алаторцева А.И. Советская историческая периодика 1917 — середина 30-х гг. М.: Наука, 1989. 256 с.

139. Алаторцева А.И., Удальцова М.И. Журнал "Каторга и ссылка" и его роль в изучении истории революционного движения в России // История СССР. 1982. № 4. С.100-115.

140. Батуев Б.Б. Газеты Восточной Сибири как источник изучения истории Октябрьской революции // Научные библиотеки Сибири и Дальнего Востока: Сб. науч. трудов. Новосибирск, 1972. Вып. 9. С. 170-211.

141. Бочанова Г.А., Горюшкин JI.M. Политическая ссылка Сибири в конце ХУШ — начале XX вв.: Источники и историография // Вопросы истории. 1985. № 1. С.155-157.

142. Вопросы методологии и истории, историографии и источниковедения: Межвуз. сб. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1980. 209 с.

143. Варшавчик М.А. Источниковедение истории КПСС. М.: Высшая школа, 1989. 221 с.

144. Дмитриев Д.И. Дореволюционная историлграфия политической каторги (1907 — февраль 1917 гг.) // Ссыльные революционеры в Сибири (XIX в. — февраль 1917 г.). Иркутск, 1989. Вып. 11. С.53-64.

145. Зевелев А.И. Историографическое исследование: Методологические аспекты. М.: Высшая школа, 1987. 159 с.

146. Константинов М.М. Политическая каторга на страницах журнала "Каторга и ссылка" // Каторга и ссылка. 1933. № 4-5. С.55-63.

147. Коптелов Л.Е. Газета и время. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1978. 135 с.

148. Перегудова З.И. Источник изучения социал-демократического движения в России: Материалы фонда департамента полиции // Вопросы истории КПСС. 1988. № 9. С.88-100.

149. Тагаров З.Т. Архивные фонды Государственного архива Иркутской области — на службу науке: Систематический библиографический указатель. Иркутск, 1959. 30 с.

150. Ушакова Л.А. Советская историография 20-х — середины 30-х гг. и ее роль в создании марксистской концепции сибирской народнической ссылки 70 — 80 гг. XIX в. // Политические ссыльные-в Сибири. Новосибирск, 1983. С.6-30.

151. Хазиахметов Э.Ш. Дореволюционная историография сибирской политической ссылки 1905 — 1917 гг. // Вопросы методологии и историографии: Докл. науч. конф. Томск, 1974. Вып. 4. С.31-36.

152. Хазиахметов Э.Ш. Советская историография сибирской политической ссылки 1905 — 1917 гг. // Политические ссыльные в Сибири (ХУШ в. — начало XX в.) Новосибирск, 1983. С.31-49.

153. Шейнфельд М.Б. Историография Сибири (конец XIX — начало XX вв.) . Красноярск: Изд-во Красноярск, гос. пед. ин-та, 1973. 399 с.

154. Щербаков H.H. Обзор источников по истории политической ссылки в Восточную Сибирь (1907 — 1917 гг.) // Великий октябрь и Восточная Сибирь: Материалы юбилейной науч.-теорет. конференции в Иркутске, 15-17 июня 1968 г. Иркутск, 1968. С.318-328.

155. Щербаков H.H. Обзор материалов по истории политической ссылки в Краковском воеводском архиве // Ссыльные революционеры в Сибири (XIX в. — февраль 1917 г.). Иркутск, 1980. Вып. У. С.144-178.

156. Щербаков H.H. Дореволюционная марксистская историография политической ссылки (1906 — 1917 гг.) // Россия и социально-экономическое развитие Сибири: Тезисы докл. зональной науч. конф., посвященной 60-й годовщине образования СССР и 400-летию присоединению Сибири к России. Тюмень. 1982. Ч. 1. С.73-74.

157. Щербаков H.H. Дореволюционная марксистская историография политической ссылки ( 1906 — 1917 гг.) // Россия и социально-экономическое развитие Сибири: Тез. докл. зональной науч. конференции посвященной 60-й годовщине образования СССР и 400-летию присоединения Сибири к России. Тюмень, 1982. Ч. 1. С.73-74.

158. Щербаков H.H. Ссыльные большевики и сибирские организации РСДРП после П съезда партии: Советская историография проблемы // Второй съезд РСДРП и борьба с оппортунизмом в местных партийных организациях: Тезисы докл. науч. конф., посвященной 80-летию Второго съезда РСДРП. Омск, 1983. Вып. 2. С.49-51.

159. Щербаков H.H. Влияние ссыльных революционеров на классовую борьбу, общественно-политическую и культурную жизнь в Сибири в 1906 — 1917 гг.: Советская историография проблемы // Ссыльные революционеры в Сибири (XIX в. — февраль 1917 .). Иркутск, 1983. Вып. 8. С.3-26.

160. Щербаков H.H. Мемуары участников революционного движения в России как источник по истории политической ссылки большевиков в Сибири (1907 — 1917 гг.) // Проблемы соц.-эк. развития революционного движения Сибири в XIX — XX вв.: Тезисы межвуз. науч. конференции, посвященной 75-летию со дня рождения В.И.Дулова. Иркутск, 1988. С.11-15.

VIII. Научно-исследовательская, научно-популярная литература

161. Андриевич В.К. Сибирь в XIX столетии. Ч. 2. (период с 1806 по 1819 гг.). СПб.: Типография и литография В.В.Комарова, 1889. 425 с.

162. Арский Р. Из истории социально-революционной партии "Пролетариат"//Красная летопись. 1923. № 8. С.44-76.

163. Белоголовский Забытый проект каторжных работ // Тюремный вестник. 1909. № 12. С.

164. Белокуров И. Одно лето моей каторги: Из жизни каторжан на постройке Амурской железной дороги // Каторга и ссылка. 1932. № 5. С.158-177.

165. Беляевский С.И. Большевики в Минусинской ссылке. Красноярск,

1964.

166. Великий Октябрь и Восточная Сибирь. Иркутск, 1968. 532 с.

167. Ветошкин М. Сибирские большевики в период первой русской революции. М.: Гос. изд-во полит, лит-ры, 1939. 231 с.

168. Виленский (Сибиряков) В. Роль политической каторги и ссылки в русской революции // Каторга и ссылка. 1923. № 5. С.5-16.

169. Волобуев О.В., Кулешов C.B. Очищение: История и перестройка. М.: Изд-во АПН, 1989. 288 с.

170. Гернет М.Н. К истории смертной казни // Право. 1908. № 36. Стб. 1907-1914; № 37. Стб.1962-1970.

171. Гернет М.Н. История царской тюрьмы. В 5-ти т. М.: Гос. изд-во юридич. лит-ры, 1960.

172. Горюшкин J1.M., Дергачев А.Ю. Современные буржуазные англоамериканские историки о политических ссыльных в Сибири в XIX — нач. XX

вв. // Политические ссыльные в Сибири (XIX — нач. XX вв.). Новосибирск: Изд-во Наука, 1987. С.74-86.

173. Гудошников М. Сибирь: Историческая хрестоматия. Иркутск, 1932.

244 с.

174. Дворянов В.Н. В сибирской дальней стороне...: Очерки истории царской каторги и ссылки (60 е годы ХУШ в. — 1917 г.). Минск: Наука и техника, 1971. 374 с.

175. Девятый вал: К десятилетию освобождения из царской каторги и ссылки, 1917 — 1927 гг. / Под ред. В.Виленского, Ф.Кона, Б.Бреслава и Е.Никитиной. М.: Изд-во политкаторжан, 1927. 184 с.

176. Дриль Д.А. Ссылка и каторга в России '// Журнал министерства юстиции. 1898. № 4. С. 125-168.

177. Евреинов Н. История телесных наказаний в России: Репринт, изд. Белгород: Пилигрим, 1994. 235 с.

178. Иркутская ссылка: Сб. Иркутского землячества / Под ред. и предисловие В.В.Бустрема. М.: Изд-во политкаторжан, 1934. 319 с.

179. Исаев М.М. О бунте против власти верховной // Право. 1907. № 9. Стб.652-664; № 10. Стб.723-729; № 11. Стб.803-811.

180. Как провести социологическое исследование: В помощь идеологическому активу / Под ред. М.К.Горшкова, Ф.Э.Шереги. М.: Политиздат, 1990. 288 с.

181. Караваев П.Н. В дооктябрьские годы: На партийной работе, в тюрьме и ссылке. М.: Гос. изд-во полит, лит-ры, 1953. 160 с.

182. Кеннан Дж. Сибирь! / Перевод с нем. без сокращений. Спб.: Изд-во М.В.Пирожкова, 1906. Т.1. 227 с; Т.2. 183 с.

183. Кеннан Дж. Сибирь и ссылка / Перевод с англ. З.Н.Журавской с примечаниями В.Л.Бурцева. 2 т. СПб., 1906.

184. Ковалик С. Революционеры-народники в каторге и ссылке // Каторга и ссылка. 1924. № 4 С. 139-171.

185. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М.: Наука, 1987. 440 с.

186. Козьмин H.H. Очерки прошлого и настоящего Сибири. Спб.: Типография "Печатный труд", 1910. 267 с.

187. Кубалов Б. Декабристы в Восточной Сибири. Издание Иркутского Губернского Архивбюро, 1925. 217 с.

188. Кубалов Б. Декабристы в Иркутске и на ближайших к нему заводах: К юбилею декабрьского восстания. Иркутск, 1925. 33 с.

189. Кудрявцев Ф.А. Александровский централ: Из истории сибирской каторги. Иркутск: Вост.-Сиб. краевое изд-во,1936. 99 с.

190. Кудрявцев Ф., Вендрих Г. Иркутск: Очерки по истории города. Иркутск: Вост.-Сиб. кн-е изд-во, 1971. 435 с.

191. Маджаров A.C. Новые документы об узнике Александровского централа П.М.Никифорове // Советские архивы. 1981. № 6. С.61-62.

192. Максимов C.B. Сибирь и каторга. В 3-х ч. СПб.: Изд-во В.И.Губинского, 1900. Ч. 1 и 2. 487 е.; Ч. 3. 353 с.

193. Малинин Ф. Забытый проект каторжных работ // Тюремный вестник. 1906. № 2. С.

194. Маньковская И.Л., Шарапов Ю.П. Культ личности и историко-партийная наука // Вопросы истории КПСС. 1988. № 5. С.57-70.

195. Марголис А.Д. Тюрьма и ссылка в императорской России: Исследования и архивные находки. Изд-во Вита, 1995.

196. Мещерский А.П., Щербаков H.H. В .И Ленин и политическая ссылка в Сибири (конец XIX в. — 1917 г.). Иркутск, 1973.

197. Миронов Б.Н. Преступность в России в XIX — начале XX века // Отечественная история. 1998. № 1. С.24-42.

198. Могильницкий Б.Г. Введение в методологию истории. М.: Высшая школа, 1989. 175 с.

199. Могилянский М. 2691 статья в судебной практике по аграрным делам // Право. 1907. № 13. Стб.985-988.

200. Могилянский М. Смертная казнь в 1909 году // Право. 1909. № 52. Стб.2897-2901.

201. Мокринский С.П. Статья 129 УУ//Право. 1907. № 13. Стб.265-273.

202. Мякотин В. О современной тюрьме и ссылке // Русское богатство. 1910. №9. С.124-154.

203. На волю. Из царских тюрем (1917 — 1927 гг.): Сб. воспоминаний к 10-летию Февральской революции. JL, 1927. 223 с.

204. Никитина Е. Ссылка 1905 — 1910 годов: Историческая справка // Сибирская ссылка: Сб. воспоминаний. М:, 1927. С.11-24.

205. Никитина Е. Торная дорога: Тюрьма и каторга 1905 — 1913 гг. // Девятый вал: К 10-летию освобождения из царской каторги и ссылки. М., 1927. С.15-43.

206. Никитина Е. Матросы-революционеры на каторге // Царский флот под красным стягом: Документы и воспоминания об участии матросов в революционном движении. М., 1931. С. 182-208.

207. Н. Н-ич. Погибшие и погибающие // Наша заря. 1913. № 1. С. 15-27.

208. Новгородцев П.И. Кризис современного правосознания. М., 1909.

393 с.

209. Петров П.У. Революционная деятельность большевиков в Якутской ссылке. М., 1964.

210. Побеги из царских тюрем: Сб. составил Б.Струмилло. M.-JL: Гос. изд-во, 1927. 99 с.

211. Подвойский Н. Военная организация ЦК РСДРП(б) и военно-революционный комитет 1917 г.// Красная летопись. 1923. № 8. С.7-43.

212. Подольская Л.Я. Правовое положение политических каторжанок в Нерчинских заводах в 1900 — 1910 гг. // Государственно-правовые институты самодержавия в Сибири. Иркутск, 1982. С.86-100.

213. Политические процессы 1901 — 1917 гг. Ч. 1. (1901 — 1905 гг.) / Общ. ред. Л.И.Гольдмана. М.: Изд-во Всесоюз. об-ва п/к и с/п, 1932. 248с.

214. Политические ссыльные в Сибири (ХУШ — нач.XX вв.). Новосибирск: Изд-во Наука, 1983. 237 с.

215. Полянский Н. Сообщества бунтовщические и поселяющие смуту // Право. 1908. № 27. Стб.1517-1523.

216. Полянский Н. О государственных преступлениях по действующему русскому праву: Закон и судебная практика // Право. 1908. № 29. Стб.1596-1603.

217. Попов И.И. Забытые иркутские страницы: Записки редактора. Иркутск, 1989. 384 с.

218. Протопопов К. Ссылка Приангарского края в 1915 — 1917 гг. // Каторга и ссылка. 1927. № 2. С. 123-134.

219. Розенберг Э.В. Экономия страданий. СПб., 1916. 168 с.

220. Серошевский В. Ссылка и каторга в Сибири // Сибирь: ее современное состояние и ее нужды. СПб., 1908. С.201-233.

221. Сибирь: ее современное состояние и ее нужды: Сб. статей / Под ред. И.С.Мельника. СПб., 1908. 296 с.

222. Соболева М. Пути сообщений в Сибири // Сибирь: ее современное состояние и ее нужды. СПб., 1908. С.24-36.

223. Соболь А. На каторжном пути. М.: Гос. изд-во, 1924. 69 с.

224. Сосновская Л.П. Письмо в ленинскую правду // Ссылка и каторга в Сибири (ХУШ — нач. XX вв.). Новосибирск, 1978. С.275-293.

225. Ссылка и общественно-политическая жизнь в Сибири (ХУШ — нач.XX вв.). Новосибирск: Изд-во Наука, 1978. 332 с.

226. Сушкин Г.Г. Царская тюрьма — школа революционеров: Очерки. М.: Изд-во ЦК МОПР, 1931. 32 с.

227. Сушкин Г.Г. Аграрники. Силуэты 1905-1907 гг. М.: Изд-во Всесоюз. об-ва п/к и с/п, 1933. 40 с.

228. Сушкин Г.Г. Под кровавым знаменем (1903 -— июль 1933). М.: Изд-во политкаторжан, 1933. 40 с.

229. Тагаров З.Т. Политические узники Нерчинской каторги в 1903 — 1905 гг. // Ссыльные революционеры в Сибири (XIX в. — февраль 1917 г.). Иркутск, 1979. Вып. 4. С.86-98.

230. Тагаров З.Т. Протесты политических каторжан Зерентуйской, Алгачинской и Кутомарской тюрем в 1910 — 1912 гг. // Ссыльные революционеры (XIX в. — февраль 1917 г.) Иркутск, 1981. Вып. 6. С.66-82.

231. Тагаров З.Т. Общеобразовательная учеба и культурная работа политических заключенных на Нерчинской каторге // Ссыльные революционеры в Сибири (XIX в. — февраль 1917 г.). Иркутск, 1981. Вып. 8. С.66-82

232. Тахчогло Н. Об условиях отбывания наказания политическими заключенными // Право. 1907. № 20. Стб. 1428-1432.

233. Тюкавкин В.Г. Политическая ссылка и революционное движение в Сибири (1907 — 1910 гг.) // История Сибири с древнейших времен до наших дней. Л., 1958. Т. 3.: Сибирь в эпоху капитализма. С.327-339.

234. Урысон И.С. О бунте против власти верховной // Право. 1907. № 9. Стб.652-664; № 10. Стб.723-729; № 11. Стб.803-811.

235. Урысон И.С. Политические преступления в действующем русском уголовном праве // Право. 1909. № 33. Стб.1777-1786.

236. Учеба и культработа в тюрьме и на каторге: Сб. статей и воспоминаний / Под ред. В.Плескова. М.: Изд-во Всесоюз. об-ва п/к и с/п, 1932. 216 с.

237. Хазиахметов Э.Ш. Политическая ссылка в Сибирь в годы отступления новой русской революции (1906 — 1907 гг.): По материалам Нарымской ссылки // Науч. сессия по истории первой русской революции 1905 — 1907 гг.: Тезисы и сообщ. М., 1965. С.141-147.

238. Хазиахметов Э.Ш. большевики в Нарымской ссылке. Новосибирск, 1967.

239. Хазиахметов Э.Ш. Место и роль пролетарских революционеров в Сибирской политической ссылке (1906 — март 1917 гг.) // Пролетариат России на пути к Октябрю 1917 года: Материлы науч. сессии по истории пролетариата, посвящ. 50-летию Великого Октября, 14-17 ноября 1967 г. Одесса, 1967. С.40-45.

240. Хазиахметов Э.Ш. Сибирская политическая ссылка 1905 — 1917 гг.: Облик, организации, связи. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1978. 184 с.

241. Хазиахметов Э.Ш. Партийные организации и группы политических ссыльных Сибири (1906 — февраль 1917 гг.) // Ссыльные революционеры Сибири (XIX в. — февраль 1917 г.). Иркутск, 1979. Вып. 3. С.87-105.

242. Хазиахметов Э.Ш. Рабочие "университеты" в тюрьме и ссылке // Рабочие-партийцы и их роль в освободительной борьбе трудящихся Сибири против царизма. Омск, 1986. С. 100-125.

243. Хазиахметов Э.Ш. Изучение социально-партийного состава политической ссылки в Сибири 1906 — 1917 гг. // Вопросы историографии революционного движения и социалистического строительства в Сибири: Тезисы докладов научной конференции. Омск, 1987. С.132-135.

244. Черепахин Г. Годы борьбы: Воспоминание старого большевика. М.: Изд-во Молодая гвардия, 1956. 112 с.

245. Шейнфельд М.Б. Изучение истории Сибири политическими ссыльными в начале века (Н.А.Рожков) // Ссыльные революционеры в Сибири (XIX в. —февраль 1917 г.). Иркутск, 1973. Вып. 1.С.158-178.

246. Шейнфельд М.Б. Историография Сибири (конец XIX — начало XX вв.). Красноярск: Изд-во Красноярск, гос. пед. ин-та, 1973. 399 с.

247. Шенмайер Н.Г. Численность и состав политкаторжан Восточной Сибири (1907 — 1914 гг.) // Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: История и современность : Доклады междунар. науч.-практ. конференции (12-15 октября). М.-Иркутск, 1995. 307 с.

248. Шептулин А.П. Диалектический метод познания. М.: Изд-во полит, лит-ры, 1983. 320 с.

249. Щербаков H.H. К истории революционной деятельности ссыльных большевиков в Сибири (1910 — 1912 гг.) // Ученые записки кафедры истории КПСС и политэкономии. Иркутск: Иркут. ун-т, 1966. Вып. 2. С.103-120.

250. Щербаков H.H. Большевики в Восточносибирской ссылке (1907 -— 1917 гг.) // Сибирский исторический сборник. Иркутск, 1967. Вып. 1. С.3-30.

251. Щербаков H.H. К вопросу о численности политических ссыльных в Иркутской губернии (1907 — 1914 гг.) // Общественно-политическое движение в Сибири в 1861 — 1917 гг. Новосибирск. 1967. Вып. 3: Сибирь в период капитализма. С. 127-136.

252. Щербаков H.H. Большевики и союзы политических ссыльных Восточной Сибири (1907 — 1914 гг.) // Труды Иркут. ун-та, 1970. Т.59. Серия ист. Вып. 2. С.23-25.

253. Щербаков H.H. Численность и состав политических ссыльных Сибири (1907 — 1917 гг.) // Ссыльные революционеры в Сибири (XIX в. — февраль 1917 г.) Иркутск, 1973. Вып. 1. С. 199-242.

254. Щербаков H.H. Ссыльные большевики и социал-демократическое движение в Сибири (1906 — 1910 гг.) // Ссыльные революционеры в Сибири (XIX в. — февраль 1917 г.). Иркутск, 1974. Вып. 2. С.123-174.

255. Щербаков H.H. Режим ссылки и положение политических ссыльных Сибири в начале XX века // Сибирский исторический сборник: Соц,-экон. и полит, развитие Сибири. Иркутск, 1974. Вып. 2. С.39-64.

256. Щербаков H.H. Политические ссыльные как источник пополнения пролетариата в Сибири (1907 — 1917 гг.) // Ссыльные революционеры в Сибири (XIX в. — февраль 1917 г.). Иркутск, 1982. Вып. 7. С.112-134.

257. Щербаков H.H. Влияние ссыльных пролетарских революционеров на культурную жизнь Сибири (1907 — 1917 гг.). Иркутск: Изд-во гос. ун-та, 1984. 244 с.

258. Ядов В.А. Социологическое исследование: Методология, программа, методы. М.: Наука, 1987. 248 с.

259. Ядринцев Н.М. Сибирь как колония: Современное положение Сибири, ее нужды и потребности, ее прошлое и будущее. СПб.: Типография М.М.Стасюлевича, 1882. 471 с.

IX. Справочная литература

260. Александровская центральная каторжная тюрьма // Большая советская энциклопедия. Т. 2. М.: Сов. энциклопедия, 1926. С.184-185.

261. Александровская центральная каторжная тюрьма // Сибирская советская энциклопедия. Т. 1. Сибирское краевое изд-во, 1929. Стб.56-58.

262. Александровский централ // Большая советская энциклопедия. Т. 1. 3-е изд. М.: Сов. энциклопедия, 1969. С.414.

263. Браиловский Д. Каторга // Энциклопедический словарь М.: А. и И.Гранат и-К0, 1913. Т. 23. С.628-632.

264. История политической тюрьмы, каторги, ссылки и эмиграции эпохи царизма (с ХУП в. до февраля 1917 г.) и политических репрессий и террора на территориях белых армий и интервентов эпохи Гражданской войны

(1917 — 1922 гг.): План издания. М.: Изд-во Всесоюзного об-ва п/к и с/п, 1934. 156 с.

265. История Сибири. Сибирь в эпоху капитализма. Л.: Наука, 1968. Т. 3. С.75-77.

266. Каторга // Сибирская советская энциклопедия. Западно-сибирское отделение ОГИЗ, 1931. Стб.575-622.

267. Мятиясевич А. Библиография иркутских тюрем и ссылки // Иркутская ссылка: Сб. Иркутского землячества. М., 1933. С.292-306.

268. Никитина Е. Александровская центральная каторжная тюрьма: Библиографическая справка // Каторга и ссылка. 1926. № 1. С.275-276.

269. Политическая каторга и ссылка: Биограф.' справочник Об-ва п/к и с/п. М.: Изд-во Всесоюз. об-ва п/к и с/п, 1930. 686 с.

270. Политическая каторга и ссылка: Биограф, справочник Об-ва п/к и с/п. М.: Изд-во Всесоюз. об-ва п/к и с/п, 1934. 876 с.

X. Диссертации и авторефераты

271. Васильева Н.Ф. Всесоюзное общество бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев и его роль в изучении и пропаганде истории социал-демократической ссылки в Сибирь (1921 — 1935 гг.): Дис. ... канд. ист. наук. Иркутск, 1990. 282 с.

272. Дмитриев Д.И. Революционная деятельность большевиков в каторжных тюрьмах Восточной Сибири (1907 — 1914 гг.): Дис. ... канд. ист. наук. Иркутск, 1989. 249 с.

273. Дмитриев Д.И. Революционная деятельность большевиков в каторжных тюрьмах Восточной Сибири (1907 — 1914 гг.): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Иркутск, 1989. 21 с.

274. Иванов A.A. Влияние ссыльных социал-демократов на рабочее движение в Восточной Сибири (1910 — февраль 1917 гг.): Дис. ... канд. ист. наук. Иркутск, 1990.

275. Путилова И.В. Ссыльные социалисты-революционеры в Восточной Сибири (1907 — 1914гг.): Дис. ... канд. ист. наук. Иркутск, 1996. 246 с.

276. Третьяков В.В. Кадетские организации в Восточной Сибири в 1905 — 1917 гг.: Дисс. ... канд. ист. наук. Иркутск, 1996.

277. Чувашова Е.И. Ссыльные анархисты в Восточной Сибири (1907 — февраль 1917 гг.): Дис. ... канд. ист. наук. Иркутск, 1995. 241 с.

278. Шенмайер Н.Г. Эсеры в каторжных тюрьмах Восточной Сибири (1907 — 1917 гг.): Дис. ... канд. ист. наук. Иркутск, 1997. 318 с.

279. Шенмайер Н.Г. Эсеры в каторжных тюрьмах Восточной Сибири (1907 — 1917 гг.): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Иркутск, 1997. 26 с.

280. Щербаков H.H. Большевики в Восточносибирской ссылке (1907 — 1917 гг.): Дис. ...канд. ист. наук. Иркутск, 1967. 387 с.

281. Щербаков H.H. Влияние ссыльных большевиков на классовую борьбу, общественно-политическую и культурную жизнь в Сибири (1907 — 1917 гг.): Дис. ... д-ра ист. наук. Иркутск, 1987. 700 с.