Классическая традиция русской литературы (А. С. Пушкин и Н. В. Гоголь) в художественном творчестве В. В. Набокова тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Сергеев, Денис Витальевич

• Сергеев, Денис Витальевич
• кандидат филологических наук
• 2003

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Сергеев, Денис Витальевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. В. В. НАБОКОВ И ЛИТЕРАТУРНАЯ ТРАДИЦИЯ

§1. Автор, Традиция, Интертекстуальность, Пародия

§2. В. В. Набоков и классическая традиция русской литературы

ГЛАВА 2. ПУШКИН В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТВОРЧЕСТВЕ

В. В. НАБОКОВА.'.

§1. «Машенька»: по направлению к Пушкину.

§2. «Защита Лужина»: «русский классический» персонаж за шахматной доской.

§3. «Отчаяние»: роль пушкинской «реминисцентной доминанты» в «деконструкции» образа центрального персонажа

§4. «Дар»: Пушкин как парадигма.

§5. «Пнин»: пушкинская традиция в создании образа главного героя.

§6. «Лолита»: в «отсвете» образа пушкинской розы

ГЛАВА 3. ГОГОЛЬ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТВОРЧЕСТВЕ

В. В. НАБОКОВА.

§1. «Соглядатай»: развитие темы «маленького человека».

§2. «Приглашение на казнь»: гоголевская традиция в обработке темы пошлости Набоковым.

§3. «Отчаяние»: роль гоголевской «реминисцентной доминанты» в «деконструкции» образа центрального персонажа

§4. «Дар»: текст Гоголя как «реминисцентная доминанта» третьей главы романа.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Классическая традиция русской литературы (А. С. Пушкин и Н. В. Гоголь) в художественном творчестве В. В. Набокова»

Художественные произведения одного из крупнейших писателей XX столетия В. В. Набокова отличаются высокой реминис-центной насыщенностью (интертекстуальностью), которую можно по праву считать одним из ценнейших свойств его игровой поэтики. Прослеживая генезис поэтических приёмов и способов организации художественного текста у Набокова, А. В. Злочевская отмечает, что к интертекстуальности как к приёму часто прибегали набоковские литературные предшественники — русские писатели XIX века, представители классической традиции русской литературы. Однако для этих художников интертекстуальность была лишь второстепенным, дополнительным средством воздействия на читательское восприятие: благодаря интертекстуальному прочтению произведений русской литературной классики можно было обогатить своё понимание этих произведений. Что же касается В. Набокова, то в его отношении А. В. Злочевская говорит о «реми-нисцентной организации текста как новом способе художественного освоения реальности» (Злочевская; 1997. Стр. 13). Существует мнение (быть может, излишне категоричное), что вне интертекстуального прочтения романов В. Набокова вообще невозможно сколько-нибудь адекватное понимание его художественных замыслов.

Неисчерпаемое интертекстуальное богатство набоковской прозы на сегодняшний день ещё далеко не освоено. Это справедливо и для интертекстуальных связей писателя с классической традицией русской литературы, под которой в настоящем дисщ сертационном исследовании традиционно понимается континуум русской художественной словесности XIX столетия (так называемый «золотой век» русской литературы), имеющий своим родоначальником А. С. Пушкина и включающий таких литературных авторов, как М. Ю. Лермонтов, Н. В. Гоголь, И. С. Тургенев, JI. Н. Толстой, Ф. М. Достоевский, А. П. Чехов и др. Исследование этих интертекстуальных «залежей» в процессе изучения набоковского творчества можно условно поделить на два периода, первый из которых, по всей видимости, подходит к концу, второй же — по сути дела, только начинается.

Первый период» был порой «ловцов жемчуга», вдохновенно погружавшихся в набоковские произведения в поисках всевозможных «интертекстов» (коих и было выявлено огромное количество), и эта «ловитва» подчас поглощала всё внимание и силы «ныряльщиков», так что на решение задач, связанных с интерпретацией функциональной значимости интертекстов, той роли, которую они играют в поэтике писателя, в художественной характеристике образов персонажей, не всегда хватало времени и желания. Отчасти это было, вероятно, сопряжено с «постмодернистским» подходом к произведениям Набокова, провоцировавшим порой чрезмерный интерес к разнообразным «ребусам», «загадкам» текста (и в первую очередь загадкам интертекстуалъным), которые ещё и мыслились как самодостаточные и самодовлеющие.

Второй период», который будет продолжаться неопределённо долго, - это период активного осмысления интертекстуальных отношений, складывающихся между Набоковым и его литературными предшественниками, прежде всего с точки зрения функциональности, значимости этих отношений для набоковской

• прозы. Не только новые, ранее не обнаруженные, интертексты произведений Набокова, но и процесс семиозиса, который, по Ю. М. Лотману, особенно усиливается в «пограничной» текстовой зоне, то есть на «стыках» между различными текстами, ныне оказывается в поле зрения большинства исследований. Интертекстуальное взаимодействие Набокова с наследием А. С. Пушкина и Н. В. Гоголя как представителей классической традиции русской литературы занимает в этих исследованиях своё особое место. В направлении изучения этого взаимодействия уже сделано немало шагов («пушкинским» интертекстам в прозе Набокова уделяли внимание О. Дарк, Н. Букс, С. Давыдов, А. Долинин, В. Шадур-ский, И. Паперно, А. Злочевская, В. Старк, Г. Левинтон, П. Тамми и др., следует также отметить участников коллективного сборника «А. С. Пушкин и В. В. Набоков»; исследованием связей набо-ковского и гоголевского творчества занимались К. Басилашвили, Г. Шапиро, А. Млечко, Н. Букс, М. Баканова, Н. Иванова, А. Злочевская и др.)- Тем не менее, процесс осмысления творческих взаимосвязей Набокова с русской классической литературой не имеет границ, что и обуславливает актуальность проблемы в целом и настоящего диссертационного исследования в частности.

А. С. Пушкин и Н. В. Гоголь выбраны для рассмотрения в контексте художественного творчества Владимира Набокова на следующем основании. Мы полагаем, что интертекстуальная активность Набокова в отношении именно этих фигур далеко не случайна и имеет своей подоплёкой некоторые существенные закономерности, объединяющие художественное творчество Набокова с творчеством Пушкина и Гоголя на более глубоком, нежели |/ непосредственный интертекстуальный контакт, уровне.

Материалом исследования нам послужили как набоковские романные тексты, так и художественные произведения А. С. Пушкина и Н. В. Гоголя. Исследование в целом охватывает восемь романов В. Набокова («Машенька», «Защита Лужина», «Соглядатай», «Приглашение на казнь», «Отчаяние», «Дар» русскоязычного периода творчества писателя, а также романы «Пнин» («Pnin») и «Лолита» («Lolita»), относящиеся к так называемому «американскому периоду»). В орбиту исследования оказались вовлечены следующие произведения А. С. Пушкина: «Руслан и Людмила», «Евгений Онегин», «К морю», «Пора, мой друг, пора.», «Пиковая дама», «Осень», «Мы рождены, мой брат названый.», «Путешествие в Арзрум», «Сапожник», «Египетские ночи», «Повести Белкина», «Брожу ли я вдоль улиц шумных.», «Роза», «Есть роза дивная.»; Н. В. Гоголя: «Невский проспект», «Записки сумасшедшего», «Иван Фёдорович Шпонька и его тётушка», «Нос», «Мёртвые души», «Шинель», «Портрет».

Основная цель настоящего диссертационного исследования - продолжить углублённое рассмотрение интертекстуальных отношений Владимира Набокова с классической традицией русской литературы в двух аспектах: художественно-творческого взаимодействия с мирами А. С. Пушкина и Н. В. Гоголя. Определить закономерности, связывающие творчество Набокова с товрчеством Пушкина и Гоголя и выражающиеся в интертекстуальном «притяжении» Набокова к вышеупомянутым художникам.

Достижение поставленной цели предполагает выполнение следующих задач:

1) Проанализировать взаимоотношения В. Набокова с художественным наследием литературных предшественников сквозь

Ф призму теории авторского сознания в его касательстве к культурной/литературной традиции;

2) Рассмотреть основные подходы к проблеме взаимосвязей набоковского художественного творчества и классической традиции русской литературы, существующие в литературоведении;

3) Подвергнуть разбору пушкинские и гоголевские интертексты прозы В. Набокова, имея в виду их роль в художественных стратегиях автора и значение для характерологии его произведений;

4) Определить точки «притяжения/отталкивания» В. Набокова от пушкинской и гоголевской традиций. Установить закономерности, лежащие в основе художнической интерпретации пушкинских и гоголевских интертекстов Владимиром Набоковым.

Методологическим основанием исследования является ис-торико-функциональный подход к явлениям словесного искусства, учитывающий интенционально-функциональную специфику интертекстуальности. Методы исследования обуславливаются решением конкретных задач на различных этапах работы и вклю-^ чают: структурно-типологический (выстраивание типологии авторского сознания с точки зрения отношения к Традиции), сравнительно-аналитический и критический, метод интертекстуального анализа, сравнительно-сопоставительный (сопоставление художественных характеров прозы Владимира Набокова и характеров-интертекстов, установление принципов, обуславливающих закономерную связь литературно-эстетического феномена В. Набокова с соответствующими феноменами А. С. Пушкина и Н. В. Гоголя).

Научная новизна диссертации связана с обнаружением и интерпретацией ряда новых нюансов интертекстуального взаимодействия Владимира Набокова с пушкинской и гоголевской традициями, а также с трактовкой специфики набоковского литературно-эстетического феномена как своеобразного сплава творческих принципов, общих принципам А. С. Пушкина и Н. В. Гоголя.

В диссертации также предлагается типология авторского сознания, рассматриваемого сквозь призму его взаимоотношений с культурной/литературной традицией. При этом сформировавшееся во второй половине XX века «постмодернистское сознание» трактуется не как разновидность «индивидуально-творческого» (автономного) типа авторского сознания, со своим способом «отталкивания» от Традиции, а как особый тип, характеризующийся прежде всего аномностъю, в чём заключается также теоретическая значимость настоящего диссертационного исследования.

На защиту выносятся следующие положения:

1) Авторское сознание Владимира Набокова определяется в целом по автономному типу предлагаемой в настоящей диссертации типологии. Отношения с культурной/литературной традицией носят интенционально обусловленный характер «творческого союзничества», направленный на обогащение художественного метода освоения действительности благодаря функционально-значимой интертекстуальности;

2) Общий характер интертекстуальных отношений художественного творчества В. В. Набокова с художественным творчеством А. С. Пушкина определяется как «притяжение» к художественному гению Пушкина. Пушкинская традиция в набоковском тексте в основном выступает в роли «показателя степени» этико-эстетической «состоятельности» художественных характеров прозы В. Набокова;

3) Общий характер интертекстуальных отношений художественного творчества В. В. Набокова с художественным творчеством Н. В. Гоголя определяется как «притяжение-отталкивание» от художественного гения Гоголя, с преобладающим значением «притяжения». Гоголевская традиция в прозе В. Набокова отчасти подвергается коррективной реконтекстуализации в духе эстетического монизма, с упразднением трагических противоречий, в главном же служит интертекстуальной опорой при художественной обработке и эстетическом решении определённых тем и характеров набоковских произведений;

4) Между литературно-эстетическими феноменами В. В. Набокова и А. С. Пушкина существует общность, основанная на онтологическом принципе автономии «художественности», «эстетической сущности» литературы;

5) Между литературно-эстетическими феноменами В. В. Набокова и Н. В. Гоголя существует общность, основанная на методологическом принципе «фантастического реализма», понимаемого как способность художнического сознания постигать эвентуальные миры, проникая «по ту сторону» феноменологически данной действительности;

6) Ценность литературно-эстетического феномена В. В. Набокова заключается в органическом сочетании онтологического (инвариантного) принципа автономии эстетического начала и методологического принципа «фантастического («вариативного») реализма».

Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, приложения и библиографии. Общий объём диссертации составляет 166 страниц.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Сергеев, Денис Витальевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Во вводной части диссертационного исследования мы ставили своей целью определить общую картину интертекстуального взаимодействия Набокова с Пушкиным и Гоголем, картину «притяжения-отталкивания» писателя от этих ведущих представителей классической традиции русской литературы. К каким же выводам склоняет нас проделанное исследование?

Что касается интертекстуального взаимодействия с Пушкиным, то мы вправе констатировать безусловное притяжение Набокова к пушкинской традиции. Искусство и художественные принципы Пушкина являются для Набокова своего рода эталоном этих понятий. Если в творческой практике Набокова и встречается полемический по отношению к Пушкину момент (см. §1 ГЛАВЫ 2 настоящей диссертации, посвященный «Машеньке»), то он носит исключительно игровой, внешний, характер, обнаруживая на более глубоком уровне безусловную общность. Пушкинская традиция в основном выступает у Набокова в роли непогрешимых «пушкинских весов» (1), - и горе тем персонажам и жизненным явлениям, которые, будучи взвешены на этих «весах», окажутся, подобно библейскому царю Валтасару, слишком «лёгкими».

Закономерность этой «высокой функции» «пушкинских весов» определяется отнюдь не только в рамках творческого сознания Владимира Набокова, но и вне этих рамок. Она глубоко объективна, — ведь эстетико-философский фундамент, на котором покоится художественное творчество Набокова — это то, что Ю. М. Лотман с известной долей условности именовал «пушкинской основой», характеризуя её следующим образом: «Пушкинская основа проявилась ещё и в том, что художественность, эстетическая сущность литературы была освобождена от необходимости оправдываться перед гражданственностью, нравственностью или религиозностью. Она снова была оправдана самим фактом своего существования, подобно жизни» (Лотман; 1997. Стр. 602). Это можно назвать онтологизацией эстетического принципа.

Картина, представляемая интертекстуальным взаимодействием Набокова с Гоголем, более сложна и диалектична. Это проявляется в том, что Набоков неоднократно полемизирует с классиком в рамках поэтики своих произведений. Вновь перечислять примеры такой полемики, или «отталкивания», здесь не имеет смысла, надлежит лишь выделить нечто характерное для всех этих примеров. Характерным же, с нашей точки зрения, является следующее: Набоков в своей художественной трактовке таких проблем, как соотношение мечты и действительности в жизни «маленького человека», пошлость, Судьба и прочих, лежащих в точке пересечения с Гоголем, как бы «снимает» противоречия, присущие гоголевской картине мира. Так, конфликт мечты и действительности поглощается набоковским художественным синтезом и превращается в действительность мечты, пошлость однозначно фиксируется как пошлость (м'сье Пьер), без гоголевских иллюзий насчёт «пробуждения» и «возрождения» пошлых душ (Чичиков, Плюшкин и др.), а дьявольский обман злодейки-Судьбы, способный погубить героя-художника с его тонкой чувствительной натурой (Пискарёв), обретает сниженно-пародийное эпизодическое воплощение (Д, третья глава), но в целом нисколько не компрометирует набоковскую «добрую» и «волшебно-остроумную» «Судьбу-обманщицу», чьи действия отнюдь не противоречат самому взыскательному художественному вкусу.

В данной связи хотелось бы привести высказывание одного из самых авторитетных литературных критиков «первой волны» русской эмиграции Г. Адамовича: «Гоголь был писателем трагического склада, и.можно было догадаться, каким камнем лежало на нём его восприятие мира» (Адамович; 1994. Стр. 229). И ниже в той же статье Г. Адамович пишет о том, что гоголевский «камень» превратился в «пушинку» у Набокова: «.камень для него (Набокова — Д. С.) обернулся пёрышком, пушинкой.» (Адамович; 1994. Стр. 229). А немного выше критик замечает: «Ключ к Сирину - скорее всего у Гоголя, и если ему суждены какие-либо творческие катастрофы, то, вероятно, это будет случай гоголевского типа, основанный в сущности своей на жажде воплощения, тепла и жизни» (Адамович; 1994. Стр. 228). Прогноз Адамовича, к счастью, не сбылся: Набоков - один из редчайших писателей (в качестве другого примера можно привести разве что Джона Бойн-тона Пристли), чьё мироощущение и принципиальные взгляды на жизнь и искусство на протяжении всего творческого пути не подвергались никаким сколько-нибудь существенным кризисам и метаморфозам, а уж тем более «катастрофам».

Критик довольно тонко подметил у Гоголя «жажду воплощения». Однако при сравнении Гоголя и Набокова он ещё не мог в полной мере оценить творческий характер (в моральном смысле слова) автора «Машеньки» и «Смотри на арлекинов!», его неизменный и последовательный духовный аристократизм и стоицизм. «Жажда воплощения» в гоголевском случае связана со смятением художника перед открывающимися его гению «безднами» и невозможностью принципиально разрешить проблему этико-метафизической референ1}ии этих «бездн» («от Бога» — или «от Лукавого»). Гоголь до конца жизни сражался с хаосом, но, повидимому, так и не успел понять, кому в итоге - Богу или Дьяволу — послужило его вдохновенное искусство. Предсмертная фраза писателя: «Лестницу, дайте скорее лестницу!» — квинтэссенция гоголевской загадки. Зачем Гоголь требовал лестницу? Чтобы взойти на Небеса? А может быть, — хоть это и жутко себе представить — чтобы выбраться по ней из Преисподней? В отличие от гоголевского, мучительного, дар Набокова был поистине счастливым даром; писатель никогда не сомневался в том, что служит Богу, и только Богу, - просто трактуя Его как неизменную эстетическую сущность мира.

И всё же «притяжение» Набокова к гоголевскому гению сильнее, нежели «отталкивание» от него. В процессе исследования набралось немало примеров, свидетельствующих о том, что Набоков, отдавая предпочтение «пушкинским весам», пользуется отнюдь не только ими. «Гоголевские весы» в творчестве этого писателя также играют свою существенную роль. Мир пошлости в «Приглашении на казнь», протагонист «Отчаяния» с его пустой хлестаковско-поприщинской претенциозностью, «неподлинная» атмосфера Берлина и «бедный дьявол» Н. Г. Чернышевский в «Даре» — всё это «взвешено» в том числе и на «гоголевских весах». И, безусловно, обращение Набокова к этим «весам», равно как и факт «притяжения» к Гоголю в целом, закономерно не в меньшей степени, нежели факт «отталкивания».

О пушкинской «основе» набоковского искусства уже было сказано. Если же говорить об «основе» гоголевской, то следует заметить, что не кто иной, как Гоголь, открыл для русской литературы весьма продуктивный художественный метод, известный под названием, «фантастического реализма». Сущность этого метода, как нам кажется, лучше всего выражена опять-таки у Ю. М.

Лотмана, в одной из его поздних статей «О «реализме» Гоголя». «Реальность для Гоголя», пишет Лотман, «всегда одна из многих тысяч возможностей, случайно выхваченных жизнью из бесконечного пространства её потенций» (Лотман; 1997. Стр. 694). И добавляет: «Реализм Гоголя - неисчерпаемый запас возможностей жизни» (Лотман; 1997. Стр. 696). Отсюда и гоголевская «потусторонность» (это другие жизненные возможности, прорывающиеся сквозь текст), и мучительная постоянная угроза хаоса, от которой Гоголь (как пионер метода в русской художественной словесности, впервые прощупывающий скрытый в нём потенциал) не успел ещё выработать «противоядия». Набоков же, счастливо убеждённый в том, что в основе мира лежит ямбическая строка гениального поэта или столь же классически изящная шахматная композиция, предался радостному экспериментированию в «потусторонней» области, открытой Гоголем, уже не опасаясь, что хаос «засосёт» его, — и добился значительных художественных успехов.

Что касается «потусторонности», то она была весьма высоко ценима Набоковым, он всегда тонко чувствовал её в творчестве других художников (и прежде всего — в гоголевском творчестве, см.: Набоков; 1997а), в его представлении она (как «сверхчувственное прозрение высшего мира», «иных форм бытия») выступала столь же важной составляющей художественного гения, сколь и совершенство искусства, «уравновешенность» и чувство гармонии. А это значит, что Пушкина должен дополнить Гоголь, что интертекстуальная «встреча» двух русских литературных гениев в пространстве набоковской прозы отнюдь не является чем-то абсолютно произвольным или случайным. Более того, с известной долей смелости мы можем утверждать, что общефилософская позиция стоицизма, которая может характеризовать набоковское credo, в своей художественно-творческой ипостаси проявилась как сочетание «пушкинского» эстетического «инварианта», своего рода стоического «лектона» («.И равнодушная природа красою вечною сиять») и «гоголевской» «вариативности», «фантастического реализма», художнического интереса к «другим возможностям жизни». Креативная мощь Набокова, равно как и успех его художественного экспериментирования во многом объясняются прочностью «пушкинской основы» его творчества в соединении с виртуозным использованием развитого им «гоголевского» метода «фантастического реализма».

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Сергеев, Денис Витальевич, 2003 год

1. Аверинцев; 1994: Аверинцев С. С. Авторство и авторитет. // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994. Стр. 105 — 125.

2. Аверинцев и др.; 1994: Аверинцев С. С., Андреев М. Л., Гас-паров М. Л., Гринцер П. А., Михайлов А. В. Категории поэтики в смене литературных эпох. // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. Стр. 3-38.

3. Адамович; 1994: «.Наименее русский из всех русских писателей.» (Георгий Адамович о Владимире Сирине (Набокове). // Дружба народов. № 6, 1994. Стр. 216 237.

4. Адамович; 1997: Адамович Г. Владимир Набоков. // В. В. Набоков: PRO ЕТ CONTRA. Личность и творчество Владимира Набокова в оценке русских и зарубежных мыслителей и исследователей. Антология. СПб., 1997. Т. 1. Стр. 255 — 256.

5. Анастасьев; 1992: Анастасьев Н. А. Феномен Набокова. — М., 1992.

6. Арнольд; 1995: Арнольд И. В. Проблемы диалогизма, интертекстуальности и герменевтики (в интерпретации художественного текста). СПб., 1995.

7. Бабаев; 1988: Бабаев Э. Г. Творчество А. С. Пушкина. — М., 1988.

8. Баевский; 1990: Баевский В. С. «Сквозь магический кристалл.»: поэтика «Евгения Онегина», романа в стихах А. Пушкина. М., 1990.

9. Баканова; 1999: Баканова М. А. Роман В. Набокова «Приглашение на казнь». Гоголевский подтекст. // Филологические штудии. Вып. 3, 1999.

10. Барабаш; 1989: Барабаш Ю. Набоков и Гоголь (Мастер и Гений): заметки на полях книги Владимира Набокова «Николай Гоголь». // Москва. № 1, 1989. Стр. 180 193.

11. Барт; 1994: Барт, Ролан. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1994.

12. Басилашвили; 1997: Басилашвили К. О. Роман Набокова «Соглядатай». // В. В. Набоков: PRO ЕТ CONTRA. Т. 1. Стр. 806 814.

13. Бахтин; 1994: Бахтин М. М. Работы 1920-х гг. Киев, 1994.

14. Бахтин; 1986: Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. -М., 1986.

15. Бахтин; 1975: Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. -М., 1975.

16. Бахтин; 1979: Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. -М., 1979.

17. Белова; 1999: Белова Т. Н. Эволюция пушкинской темы в романном творчестве Набокова. // А. С. Пушкин и В. В. Набоков: сборник докладов международной конференции. — СПб., 1999. Стр. 95 102.

18. Белый; 2000: Белый, Андрей. Поэзия; Петербург. — М., 2000.

19. Бердяев; 1992: Бердяев Н. А. О самоубийстве. М., 1992.

20. Благой; 1979: Благой Д. Д. Душа в заветной лире. — М., 1979.

21. Благой; 1955: Благой Д. Д. Мастерство Пушкина. — М., 1955.

22. Бойд; 1999: Бойд, Брайан. Набоков, Пушкин, Шекспир. // А. С. Пушкин и В. В. Набоков. Стр. 20-31.

23. Бонди; 1983: Бонди С. М. О Пушкине: статьи и исследования. М.; 1983.

24. Борев; 1997: Борев Ю. Б. Эстетика. В 2-х тт. — Смоленск, 1997.

25. Бочаров; 1974: Бочаров С. Г. Поэтика Пушкина. Очерки. — М., 1974.

26. Букс; 1997: Букс, Нора. Двое игроков за одной доской: Вл. Набоков и Я. Кавабата. // В. В. Набоков: PRO ЕТ CONTRA. Т. 1. Стр. 529 541.

27. Букс; 1998: Букс, Нора. Эшафот в хрустальном дворце: о русских романах Владимира Набокова. — М., 1998.

28. Буш; 1985: Буш Г. Я. Диалогика и творчество. Рига, 1985. .

29. Вайнштейн; 1994: Вайнштейн О. Б. Индивидуальный стиль в романтической поэтике. // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. Стр. 392 — 430.

30. Вейдле; 1997: Вейдле В. Сирин. «Отчаяние». // В. В. Набоков: PRO ЕТ CONTRA. Т. 1. Стр. 242 243.

31. Владимир Набоков; 1990: Владимир Набоков: меж двух берегов («круглый стол» «Литературной газеты»). // Неоконченные споры: литературная полемика. М., 1990. Стр. 74 — 90.

32. Глазман; 1969: Глазман М. С. Творчество как диалог. // Научное творчество. — М., 1969.

33. Гоголь; 1984: Гоголь Н. В. Избранные сочинения в 2-х тт. -М., 1984.

34. Гончаров; 1992: Гончаров Г. А. Творчество Н. В. Гоголя и традиции учительной культуры. — СПб., 1992.

35. Грачёв; 1999: Грачёв А. П. Набоков: Прогулки с Пушкиным: («Мнемонист» в интертексте). // А. С. Пушкин и В. В. Набоков. Стр. 65 75.

36. Гуковский; 1959: Гуковский Г. А. Реализм Гоголя. — M.-JL, 1959.

37. Гурболикова; 1995: Гурболикова О. А. Тайна Владимира Набокова. Процесс осмысления: библиографические очерки. — М., 1995.

38. Дарк; 1990: Дарк О. Загадка Сирина. // Владимир Набоков. Собрание сочинений в 4-х тт. М., 1990. Т. 1. Стр. 403 — 409.

39. Дарк; 1990а: Дарк О. Комментарии. // Владимир Набоков. Собрание сочинений в 4-х тт.

40. Деррида; 2000: Деррида, Жак. Письмо и различие: сб. статей. М., 2000.

41. Деррида; 1998: Деррида, Жак. Эссе об имени. СПб., 1998.

42. Джонсон; 1997: Джонсон Д. Б. Лабиринт инцеста в «Аде» Набокова'. В. В. Набоков: PRO ЕТ CONTRA. Т. 1. Стр. 395 -428.

43. Дмитриенко; 1999: Дмитриенко О. А. Воспоминание, «давно знакомый Гений». // А. С. Пушкин и В. В. Набоков. Стр. 170 178.

44. Долинин; 1997: Долинин А. А. Три заметки о романе Владимира Набокова «Дар». // В. В. Набоков: PRO ЕТ CONTRA. Т. 1. Стр. 697 740.

45. Долинин; 1991: Долинин А. А. Комментарий. // Набоков В.1. B. Лолита. М., 1991.

46. Долинин; 1988: Долинин А. А. Поглядим на арлекинов: штрихи к портрету В. Набокова. // Литературное обозрение. № 9, 1988. Стр. 15 20.

47. Ерофеев; 1990: Ерофеев В. В. Русский метароман Владимира Набокова, или В поисках потерянного рая. // Ерофеев В. В. В лабиринте проклятых вопросов. — М., 1990.

48. Есаулов; 1995: Есаулов И. А. Поэтика литературы русского зарубежья: Шмелёв и Набоков: два типа завершения традиции. // Есаулов И. А. Категория соборности в русской литературе. Петрозаводск, 1995. Стр. 238 - 267.

49. Жданов; 1953: Жданов В. В. Н. В. Гоголь. М., 1953.

50. Жолковский; 1994: Жолковский А. К. Чужое как своё. // Жолковский А. К. Блуждающие сны и другие работы. — М., 1994.

51. Залыгин; 1988: Залыгин С. П. Набоков и Гоголь. // Залыгин

52. C. П. В пределах искусства. М., 1988.

53. Зарубежная эстетика; 1987: Зарубежная эстетика и теория литературы XIX — XX вв.: трактаты, статьи, эссе. — М., 1987.

54. Зарубежное литературоведение; 1984: Зарубежное литературоведение 70-х гг. Направления, тенденции, проблемы. М., 1984.

55. Зеньковский; 1997. Зеньковский В. В. Н. В. Гоголь. // В. В. Зеньковский. Русские мыслители и Европа. М., 1997. Стр. 142 - 265.w 56. Злочевская; 1997: Злочевская А. В. Эстетические новации

56. Владимира Набокова в контексте традиций русской классической литературы. // Вестник МГУ. Серия 9. Филология. № 4, 1997. Стр. 9 19.

57. Злочевская; 2002: Злочевская А. В. Художественный мир Владимира Набокова и русская литература XIX века. — М., 2002.

58. Зубарева; 2002: Зубарева Е. Ю. Рецензия на книгу: «А. В. Злочевская. Художественный мир Владимира Набокова ич*русская литература XIX века». // Филологические науки. № 6, 2002. Стр. 117 120.

59. Иванова; .1999: Иванова Н. И. Разнообразие включения гоголевских рецепций в романные тексты В. В. Набокова. // На-боковский вестник. Вып. 4. СПб., 1999. Стр. 42 — 46.

60. Иванова; 1996: Иванова Н. И. О трансформации традиций Гоголя в творчестве Набокова. // Слово и образ: к 75-летию Е. А. Маймина. — Псков, 1996. Стр. 66 — 72.

61. Ильин; 1983: Ильин И. П. Теория знака Ж. Дерриды и её воздействие на современную критику США и Западной Европы. // Семиотика. Коммуникация. Стиль. — М., 1983. Стр. 108 125.

62. Ильин-Люксембург; 1997: Ильин С., Люксембург А. Комментарии. // Владимир Набоков. Американский период. Собрание сочинений в 5 тт. — СПб., 1997.

63. Интервью; 1997: Интервью Альфреду Аппелю, сентябрь 1966 г. // Владимир Набоков. Американский период. Собрание сочинений в 5 тт. Т. 3. Стр. 589 — 621.Щ

64. Интервью; 1997а: Интервью телевидению Би-би-си, 1962 г. // Владимир Набоков. Американский период. Собрание сочинений в 5 тт. Т. 2. Стр. 567 577.

65. Кант; 2000: Кант, Иммануил. Лекции по этике. — М., 2000.

66. Кожевников; 1988: Кожевников В. История села Горюхина — история России: Предположения, гипотезы. // Москва. № 6, 1988. Стр. 179 183.

67. Компаньон; 2001: Компаньон, Антуан. Демон теории: литература и здравый смысл. — М., 2001.

68. Конноли; 1999: Конноли, Джулиан. Мечтатели и двойники: на чём зиждется отношение Владимира Набокова к Фёдору Достоевскому. // Независимая газета. № 79 (1895) — 30 апреля, 1999. Стр. 9-10.

69. Копылинский; 2002: Копылинский, Владислав. Словарь символов. — Калининград, 2002.

70. Кристева; 1995: Кристева, Юлия. Бахтин, слово, диалог, роман. // Вестник МГУ. Серия 9. Филология. № 1, 1995. Стр. 97 124.

71. Кристева; 1994: Кристева, Юлия. Разрушение поэтики. // Вестник МГУ. Серия 9. Филология. № 5, 1994. Стр. 44 62.

72. Куделин; 1994: Куделин А. Б. Автор и традиционалистский канон. // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. Стр. 222 — 266.

73. Левин; 1997: Левин Ю. И. Заметки о «Машеньке» В. В. Набокова. // В. В. Набоков: PRO ЕТ CONTRA. Т. 1. Стр. 364 -374.

74. Левинг; 2001: Левинг IO. «Раковинный гул небытия» (В. Набоков и Ф. Сологуб). // В. В. Набоков: PRO ЕТ CONTRA. Т. 2. Стр. 499 519.

75. Левинг; 1999: Левинг Ю. Узор вечности: Пушкин-график — Набоков-художник. // А. С. Пушкин и В. В. Набоков. Стр. 237 255.

76. Левинтон; 1997: Левинтон Г. A. The Importance of Being Russian или Les Allusions Perdues. // В. В. Набоков: PRO ET CONTRA. Т. 1. Стр. 308 340.

77. Липовецкий; 2002: Липовецкий M. Леонид Гиршович и поэтика необарокко. // Новое литературное обозрение. № 57. 5'2002. Стр. 220 237.

78. Липовецкий; 1997: Липовецкий М. Эпилог русского модернизма (художественная философия творчества в «Даре» Набокова). // В. В. Набоков: PRO ET CONTRA. Т. 1. Стр. 643 -666.

79. Литературные манифесты; 1980: Литературные манифесты западноевропейских романтиков. — М., 1980.

80. ЛЭС; 1987: Литературный энциклопедический словарь. Под ред. В. М. Кожевникова и П. А. Николаева. — М., 1987.

81. Лотман; 1970: Лотман Ю. М. Структура художественного текста. М., 1970.

82. Лотман; 1997: Лотман Ю. М. О русской литературе: статьи и исследования (1958 1993). - СПб., 1997.

83. Лотман; 1995: Лотман Ю. М. Пушкин. Биография писателя. Статьи и заметки. — СПб., 1995.

84. Лотман; 1992: Лотман IO. М. Избранные статьи. В 3-х тт. — Таллинн, 1992.

85. Маймин; 1984: Маймин Е. А. Пушкин. Жизнь и творчество. — М., 1984/

86. Маймин; 1974: Маймин Е. А. «К морю». Стихотворение Пушкина. // Литература в школе. № 2, 1974. Стр. 25 — 29.

87. Макогоненко; 1987: Макогоненко Г. П. Избранные работы: О Пушкине, его предшественниках и наследниках. Л., 1987.

88. Макогоненко; 1985: Макогоненко Г. П. Гоголь и Пушкин. — Л., 1985.

89. Маликова; 1999: Маликова М. Э. Образ Пушкина у Набокова (несколько наблюдений). // А. С. Пушкин и В. В. Набоков. Стр. 256 267.

90. Маневич; 1990: Маневич Г. Роман Набокова «Дар» и пушкинская формула творчества. // Маневич Г. Оправдание творчества. М., 1990.

91. Манн; 1994: Манн Ю. В. Автор и повествование. // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. Стр. 431 480.

92. Манн; 1987: Манн Ю. В. Диалектика художественного образа. М., 1987.

93. Манн; 1985: Манн Ю. В. Смелость изобретения: черты художественного мира Гоголя. — М., 1985.

94. Манн; 1984: Манн Ю. В. В поисках живой души. М., 1984.

95. Манн; 1978: Манн Ю. В. Поэтика Гоголя. М., 1978.

96. Марченко; 2002: Марченко А. Пушкин — «Осень»: опыт медленного чтения. // Литературная учёба. Кн. 4, 2002. Стр. 156 -178.

97. Машинский; 1979: Машинский С. И. Художественный мир Гоголя. М., 1979.

98. Машинский; 1978: Машинский С. И. «Мёртвые души» Н. В. Гоголя. М., 1978.

99. Медарич; 1997: Медарич, Магдалена. Владимир Набоков и роман XX столетия. // В. В. Набоков: PRO ЕТ CONTRA. Т. 1. Стр. 454 -475.

100. Мейлах; 1990: Мейлах Б. С. Сквозь магический кристалл: пути в мир Пушкина. — М., 1990.

101. Мейлах; 1984: Мейлах Б. С. Творчество А. С. Пушкина. Развитие художественной системы. — М., 1984.

102. Мейлах;. 1975: Мейлах Б. С. Талисман. Книга о Пушкине. — М., 1975.

103. Мещанский; 1999: Мещанский А. Ю. Набоков и Пушкин. // Res Philologica: «Пушкин — наше всё»: учёные записки Северодвинского филиала Поморского гос. ун-та им. М. В. Ломоносова. Архангельск, 1999. Вып. 1. Стр. 134 — 137.

104. Мильдон; 1998: Мильдон В. И. Эстетика Гоголя. — М., 1998.

105. Михайлов; 1995: Михайлов О. Н. Литература русского зарубежья. М., 1995.

106. Млечко; 2000: Млечко А. В. Игра, метатекст, трикстер: пародия в «русских» романах В. В. Набокова. — Волгоград, 2000.

107. Мориак; 1999: Мориак, Клод. Пруст. М., 1999.

108. Мулярчик; 1999: Мулярчик А. С. А. С. Пушкин в межвоенном творчестве В. В. Набокова. // А. С. Пушкин и В. В. Набоков. Стр. 124 131.

109. Мулярчик; 1994: Мулярчик А. С. Набоков и «набоковиан-цы». // Вопросы литературы. Вып. 3. 1994. Стр. 125 — 169.

110. Мулярчик; 1997: Мулярчик А. С. Русская проза Владимира Набокова. М., 1997.

111. Набоков; 1990: Набоков В. В. Собрание сочинений в 4-х тт. -М., 1990.

112. Набоков; 1990а: Набоков В. В. Круг: Поэтические произведения; Рассказы. Л., 1990.

113. Набоков; 1997: Набоков, Владимир. Американский период. Собрание сочинений в 5 тт. СПб., 1997.

114. Набоков; 1997а: Набоков, Владимир. Николай Гоголь. // Владимир Набоков. Американский период. Собрание сочинений в 5 тт. Т. 1. Стр. 400 — 522.

115. Набоков; 19976: Набоков, Владимир. О книге, озаглавленной «Лолита» (послесловие к американскому изданию 1958-го года). // Владимир Набоков. Американский период. Собрание сочинений в 5 тт. Т. 2. Стр. 379 — 385.

116. Набоков; 1997в: Набоков В. В. Предисловие к английскому переводу романа «Дар». // В. В. Набоков: PRO ЕТ CONTRA. Т. 1. Стр. 49-51.

117. Набоков; 1997г: Набоков В. В. Предисловие к английскому переводу романа «Отчаяние». // В. В. Набоков: PRO ЕТ CONTRA. Т. 1. Стр. 59 62.

118. Набоков; 1996: Набоков, Владимир. Лекции по русской литературе. М., 1996.

119. Набоков; 1998: Набоков, Владимир. Лекции по зарубежной литературе. — М., 1998.

120. Набоков; 1998а: Набоков, Владимир. Комментарий к роману А. С. Пушкина «Евгений Онегин». — СПб., 1998.

121. Немцев; 1999: Немцев Л. В. «Пушкинские весы» в творчестве В. В. Набокова. // Сб. мат. научной конференции к 200-летию со дня рождения А. С. Пушкина. — Самара, 1999.

122. Немцев; 1998: Немцев Л. В. Набоков и Гоголь: высокая функция пародии. // Сб. мат. XXVI зональной научной конференции лит. кафедр ун-тов и педвузов Поволжья (4 — 5 июня 1998 год, г. Пенза). Самара, 1998.

123. Паперно; 1997: Паперно И. А. Как «сделан» «Дар» В. Набокова. // В. В. Набоков: PRO ET CONTRA. Т. 1. Стр. 491 -513.

124. Переверзев; 1982: Переверзев В. Ф. Гоголь. Достоевский. Исследования. М., 1982.

125. Поспелов; 1953: Поспелов Г. Н. Творчество Гоголя. — М., 1953.

126. Проскурин; 1999: Проскурин О. А. Поэзия Пушкина, или Подвижный Палимпсест. — М., 1999.

127. Пруст; 1999: Пруст, Марсель. Обретённое время. — М., 1999.

128. Пушкин; 1986: Пушкин А. С. Сочинения в 3-х тт. М., 1986.

129. Пушкин; 2000: Пушкин и культура русского зарубежья. -М„ 2000.

130. Рягузова; 1999: Рягузова JI. Н. Пушкин в набоковском «прожекторе обратного освещения». // А. С. Пушкин и В. В. Набоков. Стр. 50 56.

131. Савенкова; 1999: Савенкова JL Б. «Что суждено, тому не миновать.»: мотив судьбы в «Повестях покойного Ивана Петровича Белкина». // Русская речь. № 5, 1999. Стр. 104 — 113.

132. Сарнов; 1999: Сарнов, Бенедикт. Ларец с секретом: о загадках и аллюзиях в русских романах Набокова. // Вопросы литературы. Май июнь 1999. Стр. 136 - 183.

133. Сконечная; 1999: Сконечная О. Ю. Вечный Жид в творчестве Набокова: тема Пушкина и Чернышевского. // А. С. Пушкин и В. В. Набоков. Стр. 179 187.

134. Сконечная; 2001: Сконечная О. Ю. «Отчаяние» Набокова и «Мелкий бес» Ф. Сологуба (к вопросу о традиции русского символизма в прозе В. В. Набокова 1920-х 1930-х гг.). // В. В. Набоков: PRO ЕТ CONTRA. Т. 2. Стр. 520 - 531.

135. Сливинская; 1999: Сливинская С. В. Пушкин, Набоков: «На свете счастья нет, но есть покой и воля.». // А. С. Пушкин и В. В. Набоков. Стр. 57 64.

136. Слонимский; 1963: Слонимский А. Л." Мастерство Пушкина. М., 1963.

137. Смирнов; 1997: Смирнов И. П. Порождение интертекста (элементы интертекстуального анализа с примерами из творчества Б. Л. Пастернака). 2-е изд-е. — СПб., 1997.

138. Смирнова; 1988: Смирнова Е. А. Поэма Гоголя «Мёртвые души». Л., 1988.

139. Современное зарубежное литературоведение; 1996: Современное зарубежное литературоведение. Страны Западной Европы и США. Концепции, школы, термины. — М., 1996.

140. Старк; 1997: Старк В. П. Пушкин в творчестве В. В. Набокова. // В. В. Набоков: PRO ЕТ CONTRA. Т. 1. Стр. 772 -782.

141. Старк; 1999: Старк В. П. Пушкинские мотивы в набоков-ских контекстах. // А. С. Пушкин и В. В. Набоков. Стр. 109 -116. .

142. Старк; 2001: Старк В. П. Внутренняя хронология романа «Лолита». // В. В. Набоков: PRO ЕТ CONTRA. Т. 2. Стр. 893 907.

143. Тамми; 1997: Тамми, Пекка. Заметки о полигенетичности в прозе В. Набокова. // В. В. Набоков: PRO ЕТ CONTRA. Т. 1. Стр. 514 528.

144. Телетова; 1997: Телетова Н. К. Владимир Набоков и его предшественники. // В. В. Набоков: PRO ЕТ CONTRA. Т. 1. Стр. 783 794.

145. Тирадо-Соколова; 2000: Тирадо Р. Г., Соколова JI. Знаки пушкинской поэзии в романе «Дар» В. Набокова. // Роман-журнал XXI век. № 6 (18), 2000. Стр. 92 93.

146. Томашевский; 1990: Томашевский Б. В. Пушкин: работы разных лет. М., 1990.

147. Тороп; 1981: Тороп П. X. Проблема интекста. // Труды по знаковым системам XIV. Текст в тексте. Учёные записки ТГУ. Вып. 567. Тарту, 1981.

148. Традиция; 1999: Традиция и литературный процесс. — Новосибирск, 1999.

149. Фатеева; 1996: Фатеева Н. А. «Дар» В. Набокова. // Русистика сегодня. № 2, 1996. Стр. 66 88.

150. Фатеева; 1997: Фатеева Н. А. Интертекстуальность и её функции в художественном дискурсе. // Известия РАН. Серия литературы и языка. 1997. Т. 56. № 5. Стр. 12 — 21.

151. Фатеева; 2000: Фатеева Н. А. Контрапункт интертекстуальности, или интертекст в мире текстов. // М., 2000.

152. Фатеева; 1998: Фатеева Н. А. Типология интертекстуальных элементов и связей в художественной речи. // Известия РАН. Серия литературы и языка. 1998. Т. 57. № 5. Стр. 25 — 38.

153. Фоменко; 1999: Фоменко И. В. Цитата. // Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины. — М., 1999. Стр. 496 — 506.

154. Фуко; 1996: Фуко, Мишель. Что такое автор? // Фуко, Мишель. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. М., 1996.

155. Хайдеггер; 1997: Хайдеггер, Мартин. Бытие и время. М.,1997.

156. Хайдеггер; 1993: Хайдеггер, Мартин. Время и бытие: статьи и выступления. М., 1993.

157. Хализев; 1999: Хализев В. Е. Теория литературы. — М., 1999.

158. Хализев-Шешунова; 1989: Хализев В. Е., Шешунова С. В. Цикл А. С. Пушкина «Повести Белкина». М., 1989.

159. Хёйзинга; 1997: Хёйзинга, Иохан. Homo ludens; Статьи по истории культуры. — М., 1997.

160. Ходасевич; 1997: Ходасевич, Вл. О Сирине. // В. В. Набоков: PRO ЕТ CONTRA. Т. 1. Стр. 244 250.

161. Храпченко; 1972: Храпченко М. Б. Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы. — М., 1972.

162. Целкова; 1999: Целкова Jl. Н. Пушкин и Чернышевский в контексте романа «Дар». // А. С. Пушкин и В. В. Набоков. Стр. 188 197.

163. Четверикова; 1998: Четверикова М. В. Явление интертекстуальности в романе В. Набокова «Пнин». // Филология.1998. Вып. 3.Стр. 32 37.

164. Шадурский; 1998: Шадурский В. В. Мотивы «Пиковой дамы» и «Преступления и наказания» в «Отчаянии» Набокова. // Мат. международной конференции «Достоевский и Пушкин». Новгород, 1998. Стр. 174 - 176.

165. Шадурский; 1999: Шадурский В. В. Пушкинские подтексты в прозе В. В. Набокова. // А. С. Пушкин и В. В. Набоков. Стр. 117-123.

166. Шапиро; 1994: Шапиро, Гавриэль. Реминисценции из «Мёртвых душ» в «Приглашении на казнь» Владимира Набокова. // Гоголевский сборник. СПб., 1994. Стр. 175 — 181.

167. Шаталов; 1986: Шаталов С. Е. Герои романа А. С. Пушкина «Евгений Онегин». М., 1986.

168. Швабрин; 1997: Швабрин С. А. Осмысление традиций русской литературы в романе В. В. Набокова «Пнин». // Взаимосвязи и взаимовлияние русской и европейской литератур: тезисы докладов международной научной конференции. СПб., 1997. Стр. 151 - 153.

169. Шлегель; 1983: Шлегель, Фридрих. Эстетика. Философия. Критика. В 2-х тт. М., 1983.

170. Шмид; 1997: Шмид В. «Пиковая дама» А. С. Пушкина (проблемы поэтики) // Русская литература. № 3, 1997. Стр. 6 28.

171. Connolly; 1993: Connolly J. W. Nabokov's Early Fiction: Patterns of Self and Other. — Cambridge, 1993.

172. Connolly; 1982: Connolly J. W. The Function of Literary Allusion in Nabokov's "Despair". // Slavic & East European Journal. 1982. Vol. 26. № 3. P. 302 313.

173. Field; 1967: Field A. Nabokov: His Life in Art, a critical narrative. Boston, 1967.

174. Intertextualitat; 1985: Intertextualitat: Formen, Funktionen. Anglist. Fallstudien. Hrsg. von Broich U., Pfister M., — Tubingen, 1985.

175. Karlinsky; 1970: Karlinsky S. Nabokov and Chekhov: The Lesser Russian Tradition. 11 Triquarterly. № 17 (winter 1970).

176. Mayer; 1984: Mayer Pr. Nabokov's «Lolita» and Pushkin's «Onegin»: McAdam, McEve and McFate. // The Achievement of Vladimir Nabokov. N. Y., 1984. P. 190 - 195.

177. McHale; 1987: McHale, B. Postmodernist Fiction. London, 1987.

178. Meyer; 1968: Meyer H. The Poetics of Quotation in the European Novel. New Jersey, 1968.