Коммуникативно-прагматическая структура высказываний в судебном диалоге: На материале английского языка тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.04, кандидат филологических наук Андрющенко, Сергей Валентинович

• Андрющенко, Сергей Валентинович
• кандидат филологических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Андрющенко, Сергей Валентинович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Коммуникативно-прагматическая структура высказываний монопредикативного характера в судебном диалоге.

1.1. Типология диалогов как форм речи. Судебный диалог.

1. 2. Представление участников судебного процесса.

1. 3. Инициирующие высказывания - неместоименные вопросы и реакции.

1. 4. Местоименные вопросы как инициирующее высказывание.

1. 5. Дву- и поликратная номинация вопросительного речевого акта.

1. 6. Эллиптическая структура высказывания в судебном диалоге.

1. 7. Полносоставные коммуникативно-прагматические структуры как отражение экспликативной тенденции.

Выводы по Главе 1.

ГЛАВА II. Би-и-полипредикативные коммуникативно-прагматические структуры высказываний допрашивающих.

2. 1. К понятию «би-и-полипредикативные высказывания».

2. 2. Бипредикативные«коммуникативно-прагматические вопросительные высказывания с темпоральным дейксисом.

2. 3. Бипредикативные интеррогативные высказывания с агенсом — субъектом и объектом.

2. 4. Полипредикативные вопросительные высказывания, функционирующие в качестве инициации в речи допрашивающих лиц.

2. 5. Судебный диалог: допрос подсудимого.

2. 6. Судебный диалог: допрос свидетелей.

2. 7. Метаоператоры как регуляторы судебного диалога.

Выводы по Главе II.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Коммуникативно-прагматическая структура высказываний в судебном диалоге: На материале английского языка»

Предметом исследования в предлагаемой диссертации является судебный диалог. Неофициальная диалогическая речь как форма общения достаточно хорошо изучена со стороны структурной, семантической и частично прагматической характеристик (см. напр. Л. Чахоян, 1979, Л. Михайлов, 1986, В. Бузаров, 1988, Г. Заикин, 1988, М. Смирнова, 2003, Т. Курашкина, 2003, В. Пугач, 2002, Т. Зайцева, 1998, и др.).

Однако судебный диалог как диалог институционального типа еще не являлся предметом специального исследования, как в русистике, так и в геру манистике.

Между тем совершенно очевидно, что организация диалога в суде в силу его институционального, официального характера, особенностей и специфики участников судебного процесса - судьи, прокурора, адвоката, подсудимого, свидетелей защиты и обвинения во многом отличается от других типов диалогов - неофициального (бытового), политического интервью, интервью с * деятелями искусств, спортивного и других типов речи. Поэтому можно смело утверждать, что в общей типологии диалогов судебный диалог занимает особое место.

Отметим с другой стороны, что судебная речь как жанр ораторского искусства, т.е. речи судьи, прокурора, адвоката, имеющие монологическую форму, хорошо изучена еще в Древней Греции и Риме, но то, как судья, прокурор, адвокат ведут диалог с другими участниками процесса - подсудимы-^ ми, свидетелями защиты и обвинения, в этом вопросе лингвисты еще не оказали большой практической и теоретической помощи юристам.

Многие исследователи (в том числе юристы: И. Резниченко, 1976, В. Кириллов, 1996, лингвисты: А. Ивакина, 2003, Е. Матвиенко, 1967) рассматривают диалогичность 'как основной признак судебной речи, ибо в судебном процессе речь каждого участника судебного разбирательства адресована, т.е. имеет своего адресата. Такое широкое понимание диалога и диалогичности было предложено еще выдающимся литературоведом и лингвистом 1М. М. Бахтиным (1986). Однако в рамках судебного процесса реализуется в своем явном виде и диалог в более узком понимании, а именно, диалог - вопрос, касается ли он подсудимого, подозреваемого, свидетеля защиты или обвинения. Этот натуральный диалог ведется между судьей и подсудимым, прокурором и подсудимым, между адвокатом и свидетелем и т.д., здесь речь идет о подлинном диалоге, о котором говорил еще в 1923 г. Л. Якубинский. В данном диалоге ведется обмен высказываниями, где имеет место реплицирова-ние. Но этот естественный для судебного процесса диалог несколько иной, чем бытовой или художественный диалог. Ведь признаки, характеризующие судебный диалог, отличаются от свойств и черт неофициального диалога. Участники судебного процесса не обладают равным юридическим и социальным статусом. Сама процедура судебного процесса предписывает определенную последовательность следующих друг за другом функциональных типов высказываний. Например, вопросительные высказывания, играющие доминирующую роль в конституировании диалогического текста, обусловлены жанровыми характеристиками, регламентированы уголовно - процессуальным законом и приобретают в нем особую, функциональную и стилистическую нагрузку. Они подчинены необходимости выяснить все обстоятельства дела, дать им правильную квалификацию, убедить участников процесса в правильности позиции говорящего.

Хорошо известно, что в логике вопросно-ответная форма ведения диалога определяется процессуально-правовым алгоритмом, определяющим основные направления, важнейшие позиции и пределы судебного исследования по уголовным и гражданским делам (В. Кириллов, 1996).

Адекватное определение судебного диалога, проявляющего свою сущность в двух подпунктах этой формы речи: 1) судебного диалога - допроса подсудимого и 2) судебного диалога - допрос свидетелей требует предварительного аналитического сопоставления параметров, признаков, конституирующих черт с другим наиболее естественным типом диалога. Согласно Л. В. Щербе (1974) «подлинное свое бытие язык обнаруживает лишь в неофициальном диалоге; все изменения, которые проявляются в монологической речи, куются и накопляются в кузнице разговорной речи» (Л. Щерба, 1974).

Отметим с сожалением, что типология диалогов разработана пока в лингвистической литературе недостаточно.

Обычно предлагается самая общая классификация, подразделяющая речь на шесть типов: 1) доклад, 2) сообщение или рассказ, 3) репортаж, 4) дискуссия официального характера, 5) бытовой разговор, 6) интервью.

Эта классификация выводится по следующим параметрам:

1) количество говорящих (один и более),

2) временная отнесенность того, о чем идет речь, и момента речи (синхронность, предшествование/следование и вневременность),

3) вплетенность элементов ситуации в текст (нулевая, слабая, сильная),

4) отношения коммуникантов (равноправие, главенство, подчиненность),

5) степень подготовленности (специально подготовленная, не подготовленная и речь профессионального оратора),

6) чередование высказываний (частое, редкое, нулевое),

7) заданность темы (дается заранее или нет),

8) развитие темы («описательное, ассоциативное, аргументированное»),

9) степень официальности (публичность, полуофициальность, неофициальность).

Судебный же диалог, в отличие от неофициального (бытового) диалога, имеет официальный, институциональный характер. В нем участники процесса неравноправны, тема судебного диалога (макротема) задана предварительно. Все это и многое другое, естественно, ведет к спецификации судебного диалога, так как заданные параметры и диктумные или коммуникативнопрагматические структуры высказываний участников диалога значительно отличаются, как показывает наше исследование, от обычных реплик неофициального диалога.

Поэтому объектом исследования в данной диссертации являются закономерности и особенности организации коммуникативно-прагматической структуры высказываний в судебном диалоге, ибо только установление закономерностей и особенностей высказываний участников судебного процесса позволит нам ответить на вопрос: что же представляет собой судебный диалог как тип институциональной речи со свойственными ей параметрами.

Ввиду того, что наше исследование выполнено на материалах американского уголовного процесса, значительно отличающегося от уголовного процесса России, нам представляется целесообразным сделать некоторые вводные замечания о сущности и особенностях уголовного процесса США.

Своеобразие уголовного процесса обусловлено, прежде всего, федеративным устройством страны. Поэтому наряду с федеральными законами в каждом штате имеется собственное уголовно-процессуальное законодательство. В связи с этим возникают весьма существенные различия правового регулирования федерального уголовного процесса и уголовного процесса штатов. Эти различия углубляются за счет многообразия решений тождественных вопросов в отдельных штатах.

Особое значение среди источников федерального уголовно-процессуального права занимают Конституция США 1787 г. и Билль о правах 1791 г., представляющий собой первые десять поправок к Конституции. Билль о правах формально закрепил либерально-демократические начала американского уголовного процесса. Наряду с Конституцией США, другими источниками федерального уголовно-процессуального права являются акты Конгресса США, правила уголовного судопроизводства, установленные Верховным Судом США и судебные прецеденты. Важное место среди актов Конгресса принадлежит отдельным законам, которые в настоящее время кодифицированы и включены в «Свод законов» США. Характерной особенностью современного законотворчества в области уголовного процесса в США является последовательное расширение института делегированного законодательства. Конгресс США делегировал Верховному суду право устанавливать правила уголовного судопроизводства, федерального закона. Так, Федеральные правила уголовного судопроизводства, принятые Верховным судом, включены в раздел 18 Свода законов США. Следует отметить, что собственные правила уголовного судопроизводства могут устанавливаться также нижестоящими федеральными судами. Эти правила действуют только в суде, их издавшем.

В своих основных чертах источники уголовно-процессуального права отдельных штатов соответствуют федеральной системе. Здесь на высшем иерархическом уровне располагаются акты легистратур штатов, далее следуют судебные прецеденты. В некоторых штатах уголовно-процессуальное законодательство кодифицировано.

В соответствии с действующими нормами права и существующими правовыми обычаями предварительное расследование уголовных дел в США осуществляют многие органы и должностные лица. Важнейшими среди них являются полиция и атторнетура. При этом необходимо отметить, что полицейские органы осуществляют предварительное расследование по подавляющему большинству уголовных дел в стране. Современная американская полицейская система является одной из самых децентрализованных в капиталистическом мире. Ее организация отличается высокой степенью сложности. Достаточно отметить, что в США действуют около 40 тыс. полицейских формирований. Строгие иерархические связи между ними во многих случаях отсутствуют, не обеспечивается и организационное единство по горизонтали.

Важная роль в в'озбуждении уголовного преследования и досудебном производстве принадлежит атторнейской службе. Федеральная атторнетура возглавляется Генеральным атторнеем США, которому на основе строгой централизации подчинены окружные атторнеи. Помимо этого, существует атторнейская служба штатов, не подчиненная федеральной системе. Объем полномочий у американского атторнея исключительно велик. Пользуясь так называемой дисперсионной властью, он может по собственному усмотрению решать вопрос о целесообразности или нецелесообразности уголовного преследования в отношении конкретных лиц. Влияние атторнея на ход дальнейшего рассмотрения дела весьма существенно.

Помимо указанных органов и должностных лиц производство досудебного расследования осуществляется также специальными следственными комиссиями (постоянными или временными), правительственными органами и коронерами (следователями, ведущими дела о насильственной либо скоропостижной смерти). В отдельных случаях, когда объективность расследования дела полицией или атторнеем вызывает сомнения, для осуществления предварительного расследования может быть сформировано так называемое большое жюри присяжных. Стадия предварительного расследования в случае достаточности доказательств завершается составлением обвинительного акта или процессуального документа, называемого "информация".

Предварительное производство в суде.

Важно отметить, что американский уголовный процесс, так же как и английский, знает два процессуальных порядка производства по делу: судопроизводство по обвинительному акту или информации и суммарное производство.

Разграничение между этими двумя процессуальными формами зависит от степени опасности конкретных видов преступлений. В связи с этим следует подчеркнуть, что стадия предварительного производства в суде имеет место только при рассмотрении уголовного дела по обвинительному акту или информации. Но и в этом'случае данная стадия носит факультативный характер, поскольку возбуждение производства в ней зависит от соответствующих ходатайств сторон и некоторых других обстоятельств. На стадии предварительного производства в суде дело рассматривается, как правило, судьей единолично. Обвинитель и защитник последовательно предъявляют собранные доказательства и приводят соответствующие аргументы. На их основе судья решает вопрос о привлечении к уголовной ответственности, избрании, изменении или санкционировании меры пресечения и ряд других вопросов. Важное место среди них занимает вопрос об освобождении под залог.

Предание суду.

В уголовном процессе США действуют два порядка предания суду обвиняемого: по решению атторнея и по решению большого жюри. В первом случае предание суду осуществляется на основе так называемой информации. Этот процессуальный документ составляется и утверждается атторнеем, после чего обвиняемый считается преданным суду.

Второй порядок предания суду более сложен. Он предполагает формирование большого жюри для рассмотрения, составленного атторнеем обвинительного акта. Заседания большого жюри проходят в условиях отсутствия гласности, при закрытых дверях. Необходимо отметить, что американская юридическая литература отводит большому жюри исключительно важную роль как органу общественности, осуществляющему контрольные функции в уголовном процессе, обеспечивающему законность и обоснованность предания суду американских граждан. Однако реальное значение этого органа отнюдь не столь велико. В этом нетрудно убедиться, если обратить внимание на то обстоятельство, что даже отклонение большим жюри обвинительного акта не исключает последующего судебного разбирательства в отношении данного обвиняемого. Для обеспечения этого результата атторнеи располагает рядом процессуальных возможностей. Основная из них заключается в использовании своего права решать вопрос о предании суду на основе составленной и утвержденной им же информации. В этом случае атторнею достаточно изменить обвинение на менее тяжкое и направить дело в суд, который обязан рассмотреть дело по существу, несмотря на отрицательное решение большого жюри по вопросу о наличии достаточных оснований для предания, обвиняемого суду. Процедура судебного разбирательства состоит из ряда последовательных процессуальных действий. К их числу относятся: объявление подсудимому содержания обвинительного акта или информации; выяснение отношения подсудимого к обвинению; формирование жюри присяжных заседателей; судебное следствие; прения сторон; вынесение вердикта присяжными заседателями; определение меры наказания и постановление приговора. Здесь следует обратить внимание на то обстоятельство, что признание подсудимым своей вины резко упрощает всю последующую судебную процедуру. В этом случае судебное следствие не производится, другие доказательства не исследуются, и судья единолично выносит приговор. Но и в том случае, когда процесс осуществляется с участием присяжных заседателей, разбирательство дела производится с отсутствием многих процессуальных гарантий. В частности, в судебных прениях последним выступает обвинитель, что явно не соответствует принципу обеспечения обвиняемому права на защиту, декларированному шестой поправкой к Конституции США. Правоотношения между судьей и присяжными заседателями по поводу вынесения последними вердикта о виновности весьма схожи с теми, которые имеют место в английском уголовном процессе. Судья имеет широкие полномочия для обеспечения угодного ему решения жюри. Так, он может признать вердикт недействительным и назначить новое судебное разбирательство. Тем самым и в этой стадии американского уголовного процесса роль общественности в лице присяжных заседателей в значительной степени нивелируется. Порядок определения меры наказания и вынесения приговора примерно соответствует порядку, действующему в уголовном процессе Англии. При этом, однако, надо учитывать, что отмеченное соответствие имеет лишь общий характер, имеются и определенные различия. Так,'в ряде штатов определение меры наказания осуществляется не единолично судьей, а с участием присяжных заседателей. Но практически это различие значения не имеет, поскольку участие присяжных выражается лишь в виде рекомендации судье, который имеет право в весьма широких пределах от нее отступать.

Рассмотрение уголовных дел суммарной юрисдикции отличается предельной упрощенностью процессуальной формы. По существу, здесь отсутствуют не только стадия предварительного расследования, но и ряд судебных стадий (предварительное производство в суде, предание суду). Рассмотрение дела в порядке суммарного производства осуществляется преимущественно судьей единолично. Процессуальным основанием такого рассмотрения считается информация полиции или жалоба потерпевшего. В случае признания обвиняемым своей вины судья немедленно определяет меру наказания. При отрицательном отношении обвиняемого к предъявленному обвинению проводится некоторое подобие судебного разбирательства, но и в этом случае рассмотрение всего дела занимает, как правило, не более нескольких минут. Американское уголовно-процессуальное законодательство устанавливает значительные ограничения права апелляционного обжалования. Так, основанием для заявления апелляционной жалобы может служить, по общему правилу, лишь вопрос права: обжаловать приговор может лишь тот осужденный, который не признал свою вину в суде первой инстанции. Только "существенная ошибка" может повлечь отмену обвинительного приговора. К числу существенных ошибок судебная практика обычно относит нарушения процедуры формирования большого жюри и утверждения обвинительного акта, несоблюдение установленных правил подбора состава присяжных и нарушение основных условий, в которых должно происходить решение вопроса о виновности, неправильное принятие или исключение судом каких-либо фактов в качестве доказательств по делу, нарушения, допущенные судьей в его напутственном слове присяжным, и тому подобные ошибки, которые могут быть истолкованы как нарушающие основные процессуальные права подсудимого.

Завершая характеристику стадий уголовного процесса США, следует дать представление о весьма своеобразном процессуальном институте - так называемых сделках о признании. Смысл такого рода сделок выражается в поощряемом судом заключении между обвинением и защитой особого соглашения, по которому обвинитель обязуется переквалифицировать деяние на менее тяжкий состав, а обвиняемый - признать в нем свою виновность. Сделки о признании порождены самой конструкцией англо-саксонского уголовного процесса. Господствующая процессуальная доктрина исходит здесь из презумпции истинности признания обвиняемого в своей виновности. Как уже отмечалось, наличие признания практически предрешает вынесение обвинительного приговора. В связи с этим усилия обвинителя в уголовном процессе в значительной степени сосредоточиваются не на установлении истины, а на получении признания обвиняемого, достижение чего рассматривается как выигрыш процесса.

Правовая система США предусматривает два вида судебного процесса -гражданский <civil> и уголовный <criminal>. В обоих из них есть две стороны: истец <plaintif£> и ответчик <defendant> в гражданском деле, а в уголовном - обвинитель <plaintiff> от имени штата <the people against. > и подозреваемый <suspect>, который может быть арестован только при наличии соответствующего ордера <warrant>, и которому позднее большая коллегия присяжных <grand jury> должна предъявить обвинительное заключение <indictment>. Судопроизводство по уголовным делам предусматривает суд присяжных <trial jury, petit jury>, состоящий из 12 человек в делах федеральной юрисдикции (или, по крайней мере, 6 человек - по делам, находящимся в юрисдикции штатов). Решение о виновности <verdict> подозреваемого должно быть принято единогласно (решение Верховного суда 1972 допускает неединогласный вердикт коллегии присяжных для нескольких видов уголовных преступлений). После решения коллегии присяжных судья выносит приговор <sentence>. Обвиняемый имеет право на публичный суд, но может и отказаться от него; что же касается публики и прессы, то они не могут настаивать на публичности процесса, ибо шумиха в прессе вокруг него может отрицательно сказаться на объективности суда.

В свете сказанного актуальность выполненного исследования вполне очевидна. Отсутствие специальных исследований в современной коммуникативной лингвистике в области судебного диалога - «белое пятно» в типологии диалогов, и необходимость восполнения этого пробела позволяют считать тему специального исследования весьма своевременной и актуальной.

В данном диссертационном исследовании ставится цель - описать, «охарактеризовать» судебный диалог, определить его параметры и закономерности конституирования коммуникативно-прагматической структуры высказываний участников процесса коммуникации, а также его место в общей типологии диалогов (речи).

Соответственно задачами проведенного исследования являются:

• определение феномена «судебный диалог» как типа речи,

• выявление и описание реализуемых в данном типе речи коммуникативно-прагматических структур высказывания в речи: а) официальных лиц, б) неофициальных лиц,

• дать анализ корреляции спецификации коммуниканта и проявляющихся в его речи коммуникативно-прагматических особенностей,

• выявление и характеристика сложных языковых знаков, восходящих к модели сложноподчиненного предложения или типам простых (элементарных) высказываний, свойственных только судебному диалогу.

Методы исследования. Сформулированные цель и задачи исследования потребовали широкого использования контекстуального, структурно-интенционального, прагматического анализов, а также отдельных элементов лингвистического эксперимента (пробы на перемещение, элиминирование и субституцию).

Научная новизна работы заключается в том, что впервые в истории лингвистики предпринята попытка определить сущность судебного диалога, установить закономерности его конституирования, а также определить специфику реализуемых в нем коммуникативно-прагматических структур, коррелирующих с понятиями «официальный коммуникант», «неофициальный участник судебного процесса».

Выполненное исследование, можно надеяться, поможет восполнить пробел, связанный с неясностью статуса феномена «судебного диалога» в общей типологии форм коммуникации.

Теоретическое значение проведенного исследования состоит в том, что оно уточняет и конкретизирует общую типологию диалогической коммуникации, определяя сущность и место судебного диалога в совокупности форм и типов речи. Можно также выразить надежду, что проведенное нами исследование, методология работы могут явиться импульсом для дальнейших изысканий не только в области судебного диалога, но и других диалогических форм коммуникации. Основные положения, выводы и материал диссертации имеют определенную практическую ценность.

Полученные выводы о закономерностях, связанных с выяснением сущности судебного диалога, дают возможность более глубоко осмыслить принципы и правила организации судебного диалога не только лингвистам, но и, что не менее важно, юристам, специалистам в области юриспруденции, поскольку, как справедливо подчеркивается в юридической литературе (см., напр. Н. Ивакина, 2003) лингвистическая база судебного диалога все еще весьма слабо изучена. Кроме того, полученные результаты и закономерности с успехом могут быть использованы при обучении судебному диалогу и диалогической речи в целом студентов юридических факультетов вузов.

Материалом исследования послужили коммуникативные контексты, фрагменты аутентичных судебных диалогов, стенограммы-транскрипции четырех судебных процессов по уголовным делам, состоявшихся в США с 1951 по 1998 год. Общий объем текстов, подвергнутых сплошному анализу, составил свыше 515 страниц.

Теоретической базой исследования стали положения, разрабатываемые в следующих областях лингвистики и смежных науках:

• в общей теории коммуникации (П. Грайс, Р. Якобсон, JI. Михайлов, Г. Колшанский, Б. Городецкий, С. Сухих),

• в коммуникативной грамматике (В. Бузаров, Н. Голубева, И. Су-сов, J1. Михайлов, Г. Золотова, Е. Земская),

• в теории диалога (В. Девкин, Н. Арутюнова, J1. Михайлов, А. Ба-лоян, JI. Чахоян, К. Филиппов),

• в теории речевых актов (Дж. Остин, Дж. Серль, Г. Почепцов, Г. Хельбиг),

• в юриспруденции (Е. Вохрышева, Д. Баранник, В. Басков, Т. Виноградова, Н. Ивакина, П. Кудрявцев, И. Резниченко, Н. Шевченко).

Положения, выносимые на защиту:

1. Судебный диалог как тип и форма речи занимает особое место в общей типологии форм коммуникации, т. к. он (диалог) детерминирован спецификацией участников судебного процесса, заданностью темы и уголовно-процессуальным законом.

2. Судебному диалогу свойственна своя последовательность соотнесенных между собой и образующих когерентную совокупность функциональных типов коммуникативно-прагматических структур - высказываний участников судебного процесса.

3. В функционально-стилистическом отношении судебный диалог представляет некий симбиоз официальной, публичной, узкопрофессиональной и разговорной, просторечной речи.

4. В целях обеспечения исключительной ясности, участники судебного процесса: судья, прокурор, адвокат, - пользуются ясными, лаконичными, точно сформулированными высказываниями, поэтому в коммуникативном плане многие прагматические структуры не имеют аналогов в других типах диалогической коммуникации.

Цель и задачи исследования обусловили общую структуру диссертации, состоящей из Введения, двух глав, Заключения, а также Библиографии и Списка источников материала языкового анализа.

Во Введении определяется объект и предмет исследования, обосновывается его актуальность, формулируются цель и задачи работы, определяются методы исследования языкового материала и формулируются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе предпринята попытка определить место судебного диалога в общей типологии диалогических форм коммуникации; охарактеризованы участники судебного диалога: допрашивающее лицо (судья, прокурор, адвокат), а также подсудимый, представленный в четырех судебных процессах разными людьми, совершившими преступное деяние.

Здесь же дан подробный анализ особенностей высказываний ведущих судебный допрос официальных лиц, реализующих свои высказывания на основе модели простого предложения, а также особенности реагирования и реагирующих высказываний.

Во второй главе проведен анализ судебного диалога: допрос свидетелей защиты и обвинения, а также подсудимых. Анализ текстов допросов судебного диалога показывает, что он обнаруживает некоторые специфические особенности. Выявлены и описаны коммуникативно-прагматические структуры моделей предложений сложного типа высказываний, содержащих релевантные для коммуникативных ситуаций дейктические обозначения времени и места (причины) происшествия. В синтактико-структурном отношении эти высказывания представлены как полипредикативные структуры.

В Заключении подведены некоторые важные итоги, касающиеся анализируемого объекта исследования. Библиография насчитывает 103 наименования.

Апробация работы.

Основные положения и выводы проведенного диссертационного исследования нашли отражение в ряде докладов и сообщений на заседаниях кафедры английской филологии Армавирского лингвистического университета, на ежегодных научных конференциях (2003, 2004) АЛУ, на международной лингвистической конференции «Коммуникативная лингвистика: вчера, сегодня, завтра» (июнь, 2005), а также на совместном заседании кафедр факультета «Лингвистика и межкультурная коммуникация» АЛУ (июнь, 2005). По теме диссертации опубликованы 4 работы.

Заключение диссертации по теме «Германские языки», Андрющенко, Сергей Валентинович

Выводы по Главе II

Установленные в результате анализа би- и полипредикативные коммуникативно-прагматические структуры инициации позволяют утверждать, что судебный диалог с подследственным и свидетелями ведется преимущественно на основе своих психологических релевантных структур, свойственных допросу подсудимого и допросу свидетелей.

Типология би- и полипредикативных конструкций допроса характеризует прежде всего судебный диалог со свидетелями. Именно здесь требуют своей идентификации семантические падежи, соответствующие дейктиче-ским характеристикам ситуации: что, кто, где, когда.

В судебном диалоге впервые установлена система би- и полипредикативных конструкций, имеющих рекуррентный характер, в зависимости от того, сочетания каких дейксисов требуется для точной идентификации той ситуации, которая имела место во время совершения преступления.

Специальный раздел главы - допрос подсудимого - содержит наблюдения, обобщения и выводы, прежде всего по характеру реагирования подсудимого - заключенного.

В зависимости от социального статуса допрашиваемого, как установлено, значительно отличаются и их реакции-высказывания. С одной стороны, речевое поведение деклассированного элемента, неоднократно судимого Менсона функционально-стилистически очень разнообразно и проявляется в прерывании судьи, задавании неразрешенных вопросов, высказывании практических замечаний в адрес членов суда, и употреблении просторечных и жаргонных слов.

С другой стороны, речевое поведение интеллигентного Ю.Розенберга охарактеризовано в основном стандартными репликами, способствующими динамике судебного диалога.

Анализ показаний свидетелей говорит о том, что среди 32 допрашиваемых представлены люди с самым различным социальным статусом, начиная с 12 летней ученицы школы, заканчивая государственными служащими, полицейскими. Их реакции-высказывания во многом схожи с конституента-ми неофициального диалога. Главное, что отличает коммуникативно-прагматическую структуру их высказывания от показаний подсудимых - это модальность. Во многих случаях свою позицию - уверенности, сомнения -свидетели защиты и обвинения демонстрируют, модализируя свое высказывание с помощью модальных слов и модальных перформативов.

Судебный диалог, как и другие типы диалога, как позволил установить анализ, регулируется метаоператорами. Метаоператоры выполняют в нем самые разные функции. Они позволяют участникам судебного процесса управлять общим ходом судебного разбирательства, устанавливать референ-циональные отношения, выявлять и идентифицировать смысл отдельных языковых единиц, употребляемых в диалоге, уточнять интенцию высказываний.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Определение лингвистического статуса судебного диалога в общей системе форм речи представляет собой чрезвычайно сложную задачу, решению которой, т.е. попытке приблизиться к созданию грамматики судебного диалога и была посвящена данная диссертационная работа.

Решение поставленных задач осложняется тем, что судебный диалог как форма речи, в отличие от неофициального, художественного диалогов, совершенно не подвергался исследованию как английскими, так и американскими языковедами.

Как позволил установить анализ репрезентативного языкового материала - аутентичных судебных текстов в их транскрипции, институциаль-ность судебного диалога накладывает определенные ограничения на речевые роли участников судебного процесса, определяя заранее их статусное речевое поведение. Для анализа судебного диалога потребовался адекватный набор методов - структурный, пропозициональный, семантический, контекстуальный, прагматический и элементы лингвистического эксперимента (проба на элиминирование, перемещение, замещение).

Исследование показало, что судебный диалог, преимущественно вопросно-ответный, инициируется вопросительными высказываниями, часть которых функционально и в конструктивном отношении употребляется только в судебном диалоге. Судебный диалог характеризуется особой типологией удостоверительных вопросов, что предопределяется пресуппозицией судьи, которая к началу допроса получает совершенно четкие контуры. Задача судебного диалога - подтвердить эту пресуппозицию, либо дополнить ее.

Анализ позволил выявить интересную закономерность: ведение допроса подсудимого осуществляется преимущественно на основе монопредика тивных вопросительных удостоверительных высказываний. Типология удостоверительных вопросов в судебном диалоге включает две группы.

Первую группу образуют релевантные для всех типов диалогов удо-стоверительные вопросы, в которых глаголы-сказуемые занимают определенную позицию, а дополнительным индикатором удостоверительности являются сочетания, состоящие из агенса и вспомогательного глагола: have you? Isn't it? и т. д.

Вторую группу образуют удостоверительные вопросы, которые по характеру конституирования свойственны лишь судебному диалогу.

Если основная - утвердительно-предполагаемая часть вопросительного высказывания строится в соответствии со стандартами, то удостоверительная часть представлена формулами, которые в других типах диалогов практически не встречаются. Речь идет об удостоверительные формулах:

1) Is that correct?

2) Is that right?

3) Is that true?

Цель применения подобных штампов-клише удостоверительного характера - получения ясного, точного и прямого ответа на поставленные вопросы. Удостоверительная формула может быть употреблена как в полностью вербализованной форме, так и частично вербализована - эллиптический способ представлен как в инициирующем, так и реагирующем высказывании. «

Исследованием установлено, что допрашивающее лицо нередко прибегает к двукратной номинации вопросительных речевых актов, что способствует достижению коммуникативного эффекта на основе такого способа тема-тизации речевого акта как «спрашивания».

Анализ судебных текстов позволяет утверждать, что в судебном диалоге достаточно часто функционируют эллиптические структуры в речи обеих сторон - допрашивающего и допрашиваемого, что сближает эту форму речи с другими типами диалогов. Установлено также, что в отличие от неофициального и художественного диалогов, судебный диалог чаще использует полносоставные коммуникативные прагматические структуры-реакции.

Вербализация позиций всех компонентов высказывания, т.е. повторение в реакции тематических компонентов инициирующего высказывания-вопроса в судебном диалоге не связаны с эмфазой или эмоционализацией структуры высказывания.

Диссертационная работа позволяет констатировать, что в судебном диалоге функционируют особые синтаксические построения - вопросы, строящиеся на би- и полипредикативной основе.

Сущность синтаксических конструкций-вопросов состоит в том, что поиск одного из актантов или дейксиса ведется при вербализации другого дейктического указателя ситуации, в которой имело место действие.

В диссертации установлена типология би- и полипредикативных вопросов, употребляющихся преимущественно при ведении допроса свидетелей защиты или обвинения.

Особой оценки в диссертации потребовали два типа диалога-допроса в рамках общего судебного диалога. Изучены и описаны особенности конструирования:

1) диалога-допроса подсудимого;

2) диалога-допроса свидетелей.

Их различие предопределено и тем, что у подсудимых свой статус в суде, а свидетели играют в судебном разбирательстве свою роль.

Поэтому предопределено доминирование в том или другом диалоге своих синтаксических построений интонации и соответствующих реакций. Как показывает материал исследования, в судебном диалоге значительную роль играют метаоператоры, метавысказывания. В работе дана классификация метаоператоров как регуляторов судебного диалога, описаны их функции в организации этого институциального диалога.

Выполненное диссертационное исследование никоим образом не претендует на исчерпывающее решение всех проблем, связанных с исследованием судебного диалога. Предложенная в нем методология и методы анализа, полученные результаты, как нам представляется, открывают перспективы для проведения ряда новых дополнительных исследований не только на материале английского, но и других языков.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Андрющенко, Сергей Валентинович, 2005 год

1. Адмони В. Г. Грамматический строй как система построения и общая теория грамматики. Л. Наука, 1988.

2. Адмони В. Г. Введение в синтаксис современного немецкого языка. -М., 1995.

3. Арутюнова Н. Д. Понятие пресуппозиции в лингвистике. // Изв. АН СССР. Серия литературы и языка, 1973. № 1, С. 84 - 89.

4. Арутюнова Н. Д. Фактор адресата. // Изв. АН СССР. Серия литературы и языка, 1981. Т. 40 - № 4.

5. Балаганина Л. Н. Многозвенные вопросительные комплексы в контекстах внутренней речи. www. utmn.ru/frgf/No.4/text 4.htm.

6. Балоян А. Р. Основные коммуникативные характеристики диалога. // Дис. канд. филол. наук. М., 1971.

7. Баранник Д. X. Устная монологическая речь, автореферат диссертации доктора филологических наук, Киев, 1970.

8. Бархударов Л. С. Структура простого предложения современного английского языка. М., ВШ, 1966.

9. Басков В. Речь прокурора в суде. Социалистическая законность, 1979, № 12.

10. Бахтин М. М. Литературно-критические статьи. М., Худ. лит-ра, 1986. -543 с.

11. Блох М. Я. Теоретические основы грамматики. М., ВШ, 2004.

12. Бузаров В. В. Некоторые аспекты взаимодействия грамматики говорящего и грамматики слушающего в английской диалогической речи. -Пятигорск, ПГПИИЯ, 1988 117 с.

13. Бузаров В. В. Основы синтаксиса английской разговорной речи. М., Кронпресс, 1998.

14. Бузаров В. В. Изучение диалогической коммуникации основная задача коммуникативной грамматики. Вестник Московского университета, Филология, 2002. № 1.-С. 148- 152.

15. Буренина Н. В. Эмоциональные конструкции английской диалогической речи (структурно-семантический и прагматический аспекты). Дис. канд. филол. наук. Саранск, 1989. - 168 с.

16. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описания языков. М., 1999. С. 54.

17. Вейхман Г. А. Синтаксические единства в современном английском языке. Автореферат дис. канд. филол. наук. М., 1963.

18. Вейхман Г. А. Новое в грамматике современного английского языка. М., АСТ- Астрель, 2002.

19. Виноградова Т. Ю. Функционально-стилистические особенности публичной судебной речи. Воронеж, 1991.

20. Власенко Л. П. Многозвенные вопросы, выраженные вопросительными предложениями без вопросительного слова (на материале нем. яз). Структура и семантика сверхфразовых единиц в германских языках. Пятигорск, 1983.-С. 13-24.

21. Вохрышева Е. В. Коммуникативные стратегии диалогического взаимодействия в новоанглийском языке. Автореферат дис. д ра . филол. наук. СПб., 2001.43 с.

22. Глаголев Н. В. Языковая экономия и языковая избыточность в синтаксисе разговорной речи. Автореферат дис. канд. филол. наук. М., 1967.

23. Голубева-Монаткина Н. И. Проблемы классификации вопросов и ответов в диалогической речи. Автореферат дис. д-ра. филол. наук. М., 1990. -37 с.

24. Городецкий Г. Ю. Компьютерная лингвистика: Моделирование языкового общения. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIV. Компьютерная лингвистика. М., Прогресс, 1989. С. 5 — 31.

25. Девкин В. Д. Метакоммуникация. Иностранные языки в школе. 1987. № 5. С. 31 -36.

26. Девкин В. Д. Немецкая разговорная речь. М., 1979.

27. Жилин И. М. Унифицированные типы словосочетаний в разных языках. Вопросы грамматического строя германских и романских языков. Краснодар, 1973, С. 189-200.

28. Заикин Г. С. Семантика и прагматика диалогического единства «общий вопрос-ответ» в современном английском языке. Автореферат дис. канд. филол. наук. Киев 1988. 18 с.

29. Зайцева Т. А. Инициирующие коммуникативные ходы (на материале английского языка). Дис. канд. филол. наук. Белгород, 1998.

30. Земская Е. А. Русская разговорная речь. М., 1983.

31. Золотова Г. А. О модальности предложения в русском языке. Филологические науки, 1962, № 4.

32. Ивакина Н. Н. Основы судебного красноречия М., Юрист, 2003. С. 383.

33. Ивакина Н. Н. Профессиональная речь юриста М., 1997 С. 250.

34. Ильиш Б. А. Строй современного английского языка. М., Просвещение 1965.

35. Иофик Л. Л. Сложные предложения в новоанглийском языке. Л., 1968.

36. Кириллов В. И. Логика. М., 1996. С. 305.

37. Колшанский Г. В. Коммуникативная функция структуры языка. М., Наука, 1984.- 174 с.

38. Колшанский Г. В. Лингво-коммуникативные аспекты речевого общения. Иностранные языки в школе, 1985, № 1.

39. Колшанский Г. В. О природе контекста. ВЯ. 1959, № 4. С. 47-50.

40. Колшанский Г. В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. М., Наука, 1975. 231 с.41.