Концепции технократизма: историко-философский анализ тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.03, доктор философских наук Макеев, Сергей Викторович

• Макеев, Сергей Викторович
• доктор философских наук
• 2008

Оглавление диссертации доктор философских наук Макеев, Сергей Викторович

Введение.

Раздел 1. Технократизм как объект историко-философского анализа.23 Раздел 2. Генезис технократических воззрений в доклассический период.

Раздел 3. Классические концепции технократизма: историко-философские основания.

Раздел 4. Теории неоклассического этапа технократизма в историкофилософском контексте.

Раздел 5. Философские аспекты концепций постнеоклассического этапа технократизма.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Концепции технократизма: историко-философский анализ»

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Человечество на рубеже третьего тысячелетия столкнулось с глобальными изменениями, происходящими во всех сферах социальной жизнедеятельности. Противоречивость, масштабность и сложность этих изменений, усиливающаяся напряженность и нестабильность общественного развития нашли свое отражение в теории и практике технократии. Активно взаимодействуя с различными классами и группами, технократия оказывала и оказывает значительное влияние на социокультурную динамику, на направленность и совокупность потока социальных идей. Технократическое социальное и этическое идейное воздействие нередко являлось ключевой компонентой преобразовательного потенциала общества. С учетом сказанного актуальность данного историко-философского исследования концепций технократизма обусловлена рядом обстоятельств.

Во-первых, потребностью историко-философского осмысления концепций технократизма и определения степени их совместимости с эволюцией мировоззренческих ориентиров общества, что позволит обеспечить, если не достижение социального консенсуса, то, хотя бы, смягчение настоящих и грядущих социальных противоречий и катаклизмов. Мировоззренческая многогранность современного общества определяется не только интересами социальных классов и групп, но и культурно-цивилизационными противоречиями, неизбежно обостряющимися в обществе на стадии модернизации. Научный потенциал философии позволяет осмыслить мировоззренческие основания социального консенсуса, которые, возможно, открывает цивилизация на этапе постиндустриального общества, и, таким образом, преодолеть политические и нравственные основания кризиса элиты, ее технократического высокомерия по отношению к интересам и чаяниям «социальных низов» - «колесиков и винтиков» гигантской социальной машины.

Во-вторых, историко-философское исследование данной проблемы актуально в силу гносеологической необходимости изживания «технократического синдрома» предыдущих поколений. Как никогда становится очевидным тот факт, что самые передовые технологии, самые совершенные образцы техники не смогли снизить многочисленные риски и опасности, угрожающие сегодня благополучию человека на Земле как вида. Отвести эти угрозы можно только на пути союза технических знаний и «гуманитарного ренессанса», направленного на повышение престижа и статуса гуманитарного знания, получения нового знания и преодоления сциентистских и иных, упрощенных представлений о месте науки и техники в социуме. Историко-философский анализ концепций технократизма позволяет осознать необходимость преодоления технократического стремления рационально адаптировать человека к промышленной (технической) среде и перейти к гуманистическому (познавательно-ценностному) решению этой проблемы посредством приспособления промышленной (технической) среды к человеку.

В-третьих, актуальность исследования обусловливается множеством концепций технократизма, обилием теоретико-методологических вопросов о возможностях и пределах научного обеспечения технократической деятельности. Идеи технократизма возникли и развивались на волне завышенных ожиданий, адресованных обществом науке и технике. Методологической основой для становления и развития концепций технократизма явился осознанный или неосознанный техноцентризм и абсолютизация сциентизма. Это означало, что технократ как субъект познания и политического действия способен принимать лишь научно обеспеченные и рационально обоснованные решения посредством достоверной, по возможности исчерпывающей информации, касающейся как предпосылок этого решения, так и его последствий. Историко-философский анализ эволюции технократических воззрений показывает невозможность такого подхода в принципе. Исследование технократических концепций и попыток их практической реализации позволяет сделать вывод о том, что современный многогранный и высоко динамичный мир нуждается не в одномерной методологии, а в теоретических стратегиях, открытых к диалогу.

В-четвертых, актуальность исследования определяется важностью изучения эволюции технократических знаний от разрозненных идей до развитых концепций, что значимо как для самой истории философии, так и для таких отраслей знания, как история и философия науки, философия управления. Изучение истории формирования и генезиса технократических концепций дает возможность существенно расширить представление о проблемном поле истории философии, включив в него ранее практически не исследованные в историко-философском контексте идеи и концепции.

Степень разработанности проблемы исследования. Технократические идеи рассматривались в разные исторические периоды в неразрывной связи с изучением как самого феномена технократизма, так и с изучением носителей этих идей.

В доиндустриальную эпоху идеи технократизма находились в стадии формирования и не могли выступать объектом специальных философских исследований, поэтому в философской литературе этой эпохи рассматривались лишь отдельные технократические идеи преимущественно в социальном и этическом аспектах. Соответственно и их носитель («мудрый правитель», «разумный господин») определялся как обладатель ряда добродетелей, необходимых для наполнения политики человеческим измерением, эффективного функционирования соответствующих политических режимов1, и эта позиция имела устойчивый характер в философской литературе того периода. Так, например, Платон утверждал, что идеальным государством может управлять только класс идеальных правителей - философов, обладающих всеми необходимыми достоинствами. В средневековой философии источник разумного управления государством виделся в божественном провидении, а также в наследственных способностях правящей элиты, а в философской мысли Возрождения, Нового времени приоритет отдавался лицам, обладающим необходимыми научными знаниями и способными вырабатывать их. Так, Ф. Бэкон подчеркивал определяющее значение Совета мудрецов в организации социальной жизни на Атлантиде. Не обошли вниманием эти проблемы и представители социально-политической утопической мысли XVI-XIX веков - Т. Мор, А. Сен-Симон и др.2 Данный этап редко рассматривался исследователями в контексте становления технократической мысли. В связи с этим интерес представляет работа В.А. Динеса и А.Н. Этика и политика в социально-философских изысканиях Аристотеля образуют единый комплекс «философии о человеческом». Эти идеи нашли отражение в его работах «Политика», «Этика» и др. См.: Аристотель. Соч.: В 4 т. М.: Мысль, 1975. Т. 1. С. 40-85.

2См.: Платон. Государство// Платон. Соч.: ВЗ т. М.: Мысль, 1971. Т. 3. Ч. 1. С. 145, 210. Бэкон Ф. Новый Органон//Соч.: В 2 т. М.: Мысль, 1978. Т.2. С. 517. Мор Т. Утопия, М.: Политиздат, 1978. С. 15-75. Сен-Симон А. Избр. соч. М.-Л.: Политиздат, 1958. Т. 1. С. 315-316, 333.

Николаева1.

В эпоху промышленного производства в конце XIX - начале XX века наблюдается переход от отдельных, разрозненных технократических идей к формированию целостных технократических концепций. Именно в этот период идея технократизма получила свое концептуальное оформление и превратилась в одну из центральных проблем философской мысли, стала наполняться реальным содержанием. Создатели первых технократических концепций Т. Веблен и Дж. Бернхем утверждали, что интерес к этой проблематике был обусловлен научно-промышленной (технической) индустрией, преобразующей природу, и «индустрией социальной», преобразующей общественные отношения, а также степенью несовпадения этих факторов. Социальные «верхи» постоянно хотели иметь профессионально подготовленных технократов (менеджеров), способных эффективно управлять их собственностью и держать в подчинении социальные «низы». Социальные «низы», в свою очередь, также мечтали о профессионально подготовленных технократах (менеджерах), способных улучшить условия их существования. Таким образом, необходимость в появлении концепций технократизма была очевидна, и они появились.

Особую роль технических специалистов (технократов) как потенциально господствующей социальной группы впервые зафиксировал Т. Веблен, утверждавший, что неэффективность капитализма неизбежно приведет не к социализму, а к переходу власти от капиталистов к «инженерам» - техническим специалистам, которые, собственно, и организуют промышленное производство2. Схожих теоретических взглядов придерживался и Дж. Бернхем, автор концепции «менеджерской революции». Опираясь на марксистское положение о том, что экономически господствующий класс занимает и господствующее политическое положение, он утверждал, что на смену капитализма придет не социализм, а «менеджерское общество», в котором управленцы возьмут на себя роль как экономического, так и политического господствующего класса. По его мнению, именно менеджеры, а не бюрократы являются ведущим звеном нового правящего класса3. Следует Динес В.А., Николаев А.Н. Власть и знание: эволюция технических концепций// Власть. 1998. № 10-11. С.106-112.

2 См.: Vehlen Т. The engineers and the price system. N.Y.: The Viking press, 1936. P. 43-68.

3 См.: Burnham J. The Managerial revolution. What is happening in the world. N.Y.: Day, 1941. P. 56, 59, 60, отметить, что технократ (менеджер) представлялся упрощенно как функция, лишенная какого-либо гуманистического наполнения. На данном этапе исследовались вопросы, связанные с задачами, целями, функциями, социальной ролью технократии, но собственно технократические идеи в историко-философском ключе не рассматривались.

Дальнейший импульс к развитию технократических концепций был дан динамичным ростом промышленного производства, социальными потребностями и необходимостью философского осмысления существующих реалий. На этом этапе исследовательский интерес распространялся прежде всего на вопросы осмысления новой социально-политической и технической реальности, и в меньшей степени на изучение предшествующих, ставших к тому времени «классическими» концепций технократизма Т. Веблена и Дж. Бэрнхема. Так, один из основных концептуалистов технократизма Дж. Гэлбрейт критически оценивал своих предшественников, утверждая, что подлинными носителями идеи технократизма являются не инженеры или менеджеры, а техноструктура - иерархическая структура, объединяющая людей, обладающих специальными знаниями, способностями или опытом группового принятия решения1. Его критическое отношение к предшествующим технократическим концепциям опиралось на ставшее к тому времени очевидным отсутствие в них антропологического содержания2.

А. Гоулднер и Ч.Р. Миллс, позиционировавшие себя как критики концепций технократизма, упрекали их авторов за оправдание политики технобюрократии, направленной на производство ради производства, техники ради техники в ущерб человеку, но не предлагали взамен какой-либо альтернативы развития общества3. Таким образом, авторы концепций технократизма, а порой и их критики находились в одной и той же идейной плоскости, выступая не столько антагонистами, сколько последователями технократической идеи. Это эпизодическое, с учетом новых реалий осмысление данных концепций, не носившее систематического характера, в то же время выявило весьма существенные недостатки технократических концеп

147, 158,278.

1 Гэлбрейт Дж. Новое индустриальное общество. М.: ACT, 2004. С. 110-116.

2 См.: Там же. С. 99-100.

3 См.: Gouldner A.W. The Dialectic of Ideology and Technology. The Origins, Lrammar and Future of Ideology. N.Y. 1976. P. 47, 83. ций - отсутствие антропологической составляющей.

Последующее рассмотрение технократических концепций осуществлялось под лозунгом необходимости большего внимания к проблемам человека, гармонизации его взаимодействия с природой, обществом, техникой. X. Ортега-и-Гассет, критикуя технократизм, был убежден, что техника имманентно присуща человеческому началу, но человек не просто часть природы, а обладатель определенной идеи, способности интерпретировать, объяснять природу1. М. Хайдеггер, в свою очередь, был уверен, что современная техника является откровением, при котором человек, с одной стороны, использует, природу, не нарушая ее естественного состояния, с другой - бросает ей вызов тем, что из природного материала производит тот или иной вид энергии. Он видел оправдание технократизма в том, что, если реальность «позволяет» человеку манипулировать ею с помощью технических средств, то это означает, что сама реальность поощряет человека к такого рода деятельности. Реальность, поэтому, должна нести определенную ответственность за ее же эксплуатацию человеком2.

Очередной этап в изучении концепций технократизма был связан с осознанием глобального технологического риска, в котором оказалось человечество. Наступило осознание амбивалентности технических инноваций и непредсказуемости широкого применения техники. С этих позиций начался пересмотр основных технократических концепций с учетом тех колоссальных изменений, которые компьютерные технологии привнесли в общество. На смену инженерам, менеджерам, техноструктуре пришло новое видение основного носителя технократических идей - элитарного технократа, «архитектора» крупных компьютерных систем, и с этих позиций был осуществлен пересмотр технократических позиций. Наметился отход от прогрессистских представлений развития техники. В числе тех, кто критиковал традиционные технократические представления, с позиций новых социально-политических и технических реалий были Д. Белл, Э. Тоффлер, П. Дракер, М. Кастельс и др.3 Ортега-и-Гассет X. Размышления о технике//Вопросы философии. 1993. №10. С. 44.

2 См.: Хайдеггер М. Семинар в Ле Торе, 1969. // Вопросы философии. 1993 №10. С. 131; Он же. Разговор на проселочной дороге. М.: Высшая школа, 1991. С. 74-79, 106-111.

3 См.: Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования- М.: Академия, 1999; Он же. Третья технологическая революция и ее возможные социальные последствия. М.: Академия, 1990; Дракер П. Посткапиталистическое общество // Новая постиндустриальная волна на Западе:

Суть их нового подхода к оценке технократических концепций состояла в отказе от формационного и цивилизационного подходов к периодизации исторического процесса и предложении своего технико-технологического видения развития истории как смены доиндустриального, индустриального и постиндустриального этапов развития общества; определения контуров названных исторических этапов и основных содержательных характеристик социальной жизни на каждом из них. Они отмечали все возрастающее влияние и значение роли науки, техники, управленческой деятельности, социальной ответственности технократов (управленцев) за качество и своевременность принимаемых решений. Следует отметить, что, подвергая критике, например, технократические концепции индустриального общества, названные авторы, по сути, не порывали с технократической идеей, а лишь осознанно или неосознанно пытались усовершенствовать ее.

Во второй половине XX века активизировались антитехнократические настроения среди представителей философской общественности, что не могло не отразиться на исследовательском интересе к технократическим концепциям. Это нашло свое отражение в критике и развенчании теоретической и социальной значимости самой идеи технократии, показе ее несостоятельности. Так, например, в советской философской литературе технократизм рассматривался как концепция, враждебная марксизму, с порочной методологической основой - техническим детерминизмом или техницизмом. Подчеркивалось, что технократизм ничего по существу не меняет в капиталистическом обществе и лишь создает иллюзию исчезновения эксплуатации и затухания классовой борьбы1.

Умеренные критики технократических идей пытались использовать содержащийся в них интеллектуальный потенциал, для разрешения эко

Антология. М.: Academia, 1999. С. 67-101; Кастельс М. Информационная эпоха. М.: Высшая школа экономики, 2000; Тоффлер Э. Третья волна. М.: ACT, 2004. С. 219-570; Он же. Метаморфозы власти. Знание, богатство, сила на пороге 21 века. M.: ACT, 2004. С. 22-31, 86-95, 122-134, 232-247, 264-276; Dunning J.H. The Globalization of Business. L. 1993. P. 40-120; Gay M.K. The New Information Revolution. Santa Barbara, Oxford, 1996. P. 17-99; Katz R.L. The Information Society. An International Perspective. N.Y., 1988. P. 34-^13; Фукуяма Ф. Наше постчеловеческое будущее: Последствия биотехнологической революции. М.: ACT, 2004. С. 151-230, 255-305; Он же. Великий разрыв. М.: ACT, 2004. С. 211-230, 266-358. См.: Графский В.Г. Государство и технократия: историко-критическое исследование. М.: Наука, 1981; Де-менчонок Э.В. Современная технократическая идеология в США. M.: Наука, 1984; Тавризян Г.М. Пробле-мы технического прогресса в западной философско-социологической мысли XX века: Автореф. дис. докт. филос. наук. М.: Ин-т философии АН, 1990: Титаренко Л.Г. Технократические концепции в западной со-циологии. Минск: БГУ, 1993 и др. номических, политических, идеологических противоречий в мире. Они не считали технократизм панацеей от всех возникающих социальных проблем, стремились вскрыть негативные тенденции, сопровождающие процессы глобализации и распространения новых технологий, подвергали критике деятельность транснациональных корпораций, ставящих собственные интересы выше национальных и государственных, констатировали переход части государственных функций к различным международным организациям и межгосударственным объединениям (ВТО, МВФ и др.). Впоследствии на основе критического осмысления технократических концепций прошлого в условиях глобализации стали развиваться идеи постиндустриализма1 и теоретические воззрения глобалистов.

Одним из наиболее востребованных направлений в обращении к концепциям технократизма является соотнесение технократических прогнозов, высказанных в разные исторические периоды, со сложившейся или формирующейся социополитической реальностью. Здесь более всего проявляется несостоятельность многих профетических высказываний концептуалистов-технократов. Неоправданность этих прогнозов в разных сферах жизни человека современного общества потребления отмечается в работах многих исследователей2. Критически оцениваются и политические прогнозы, сделанные в рамках рассматриваемых концепций, например, о завершении идеологической и политической эволюции человечества в рамках западной модели демократии3.

Объектом критического осмысления на протяжении почти полувека выступает технократический стиль мышления, особенно отчетливо проявляющийся в трудах «классиков» технократизма, в частности, Т. Веблена4.

1 Идеи постиндустриализма достаточно полно представлены в антологиях: Новая технократическая волна на Западе. М.: Прогресс, 1986; Новая постиндустриальная волна на Западе. М.: Прогресс, 1999.

См.: Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. М.: Прогресс, 1990; Уэбстер Ф. Теории информационного общества. М.: Аспект Пресс, 2004. С. 43-79, 130-161, 165-210; Шельски Г. Человек в научной цивилизации И Политическая философия в Германии. М.: 2005. С. 210-237; Elliot L., Atkinson D. The Age of Insecurity. L.; N.Y., 1998. P. 17-85; и др.

2 Зиновьев A.A. Запад. Феномен западнизма. М., 1995. С. 312; Печчеи А. Человеческие качества. М., 1985. С. 161. Мартин Г.-П., Шуман X. Западня глобализации. Атака на процветание и демократию. М., 2001. С. 142, 168.

3 См.: Кинг А., Шнайдер Б. Первая глобальная революция // Римский клуб. История создания. М., 1997, С. 190-230.; Ильин В.В. Мир Globoio Вариант России. Калуга: Изд-во «Полиграф-Информ», 2007. С. 19-20, 28, 191; Семенов Ю.И. Философия истории. М.: «Современные тетради», 2003. С. 509-510.

4 См.: White V. Social Thought in America. Revolt Against Formalism. Boston, 1957. P. 11-12. Two Centuries

В постсоветской философской литературе изучение технократизма не носило системного характера. По преимуществу исследовались отдельные аспекты технократизма как социокультурного явления. Так, парадигмы техницизма в цивилизационном процессе исследовались Л.В. Сурковой, особенности технократического сознания изучал Л.Г. Титаренко, роль идей технократизма в духовном производстве стала объектом научного интереса В.А. Шурова и т.д.1

Рассмотрение степени разработанности исследуемой проблемы позволяет сделать следующее обобщение. Изучение технократических концепций в истории философской мысли не носило систематического характера, а проходило в основном в рамках дальнейшего развития технократической мысли. Исследовались отдельные аспекты данных концепций, при этом до сих пор отсутствуют теоретические работы, обращенные к эволюции философских идей технократизма. И, несмотря на широкую распространенность самого термина «технократизм» в современной социальной жизни, сами концепции технократизма в историко- философском контексте до сих пор остаются неисследованными.

Объектом исследования являются идеи и концепции, раскрывающие содержание технократизма.

Предметом данной диссертационной работы является историко-философский анализ идейных истоков, становления технократической идеи, эволюция основных этапов, концепций технократизма.

Цели и задачи исследования. Цель представленной работы состоит в осуществлении историко-философского анализа концепций технократизма. Более конкретно представленная цель реализуется в следующих задачах:

- выявить на основе историко-философского анализа концепций технократизма многогранность их проблематики, степень их воздействия на социально-политическую, технико-экономическую и духовную сферы жизнедеятельности общества; уточнить содержание понятия «технократ» в техof Philosophy in America. Ed. by Caws P.L. Oxford. P. 238-239; Юлина H.C. Очерки по философии в США. XX век. М.: Эдиториал УРССЮ, 1999. С. 17, 26, 93. Суркова Л.В. Технократизм: социокультурный феномен. М.: МГУ, 1992.157 е.; Титаренко Л.Г. Технократические концепции в западной социологии. Минск: БГУ, 1993. 22 е.; Васильева H.A. Основания демократия и технологическое общество // Автореф. дис. докт. филос. наук. СПб.: СПбГУ, 1994. С. 12-25; Шуров В.А. Новый технократизм: феномен техники в контексте духовного производства. Нижний Новгород. НГГУ, 1995. 111 с. и др. нократических концепциях; определить категориальный статус технократии как социальной группы; дать определение понятиям «технократизм» и «технократическая праксиология»;

- рассмотреть объективные предпосылки возникновения технократических идей, основные этапы эволюции технократических философских воззрений, направленных на концептуальное осмысление «человеческого измерения» взаимодействующих элементов «государство - наука - техника» и утверждение технократического дискурса в контексте развития историко-философской мысли;

- проанализировать классические философские концепции технократизма, в которых раскрываются базовые ценности технократического видения мира, определяется решающая роль технократии в решении социальных проблем, уточняются методологические подходы технократии в области властных отношений, отношений собственности и т.д.

- исследовать особенности развития неоклассических технократических концепций, отражающих реальности индустриального общества и деятельность неотехнократов, стремящихся изменить свой социальный статус в контексте сложившихся познавательно-ценностных приоритетов и исторических возможностей; вскрыть факторы, влияющие на специфику проявления технократических идей и их развитие в условиях российской действительности;

- определить содержание различных философских парадигм постиндустриального общества, специфику теоретических воззрений постнеотех-нократов, направленную на преодоление «технократического синдрома» предыдущих десятилетий; раскрыть праксиологические аспекты в концепциях технократизма.

Методологические и теоретические основы исследования определяются поставленной целью и задачами исследования. В работе широко используется историко-философская методология, основанная на сравнительно-историческом подходе при проблемно-содержательном изучении материала. В исследовании применяются общенаучные методы систематизации, классификации и т.д. Использование методов единства логического и исторического, структурно-функционального, познавательно-ценностного позволяет более глубоко рассмотреть основные исторические этапы эволюции теории технократизма.

Теоретической основой диссертационного исследования являются идеи предшественников технократизма Платона, Ф. Бэкона, Т. Мора, Т. Кампанеллы, А. Сен-Симона и других, а также теоретико-методологические разработки К. Маркса, М. Вебера, Л. Мэмфорда, Э. Каппа, Ф. Дессауера. К непосредственной источниковой базе исследования следует отнести произведения Т. Веблена, Дж. Бернхема, У. Ростоу, Д. Гэлбрейта, Л. Тоффлера, П. Дракера, М. Кастельса, М. Хайдеггера, X. Ортеги-и-Гассета, Д. Белла и других, в которых прямо или косвенно обозначаются основные философские характеристики соответствующих технократических парадигм.

В процессе исследования использовались труды отечественных и зарубежных авторов: П. Энгельмейера, Н. Бердяева, Ю.Н. Абабкова, В.Г. Графского, В.Л. Иноземцева, В.В. Ильина, Б.И. Кудрина, Л.Г. Титаренко, Г.М. Тавризяна, Г. Шельски, Р.-Ж. Шварценберга и др.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, пяти глав и заключения. Во введении рассматривается актуальность, степень разработанности проблемы, объект и предмет, цели и задачи исследования, новизна и положения, выносимые на защиту.

Заключение диссертации по теме «История философии», Макеев, Сергей Викторович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги проведенному историко-философскому исследованию концепций технократизма, необходимо отметить следующие положения.

1. Проведенный историко-философский анализ позволил упорядочить и выявить содержание основных понятий: «технократ», «технократия», «технократизм», «технократическая праксиология», составляющих необходимую методологическую основу для рассмотрения генезиса концепций технократизма.

Вольная трактовка понятия «технократизм» породила не только большой спектр его характеристик, но и неоднозначные оценки последствий деятельности его представителей: от восторженно-комплиментарных до критически-негативных. Технократизм объявлялся то бездушным «врагом человечества», не задумывающимся о последствиях своей деятельности, попирающим накопленные человечеством гуманистические ценности во имя сомнительных технических благ цивилизации, то последней надеждой всего человечества, благодаря своему профессионализму способной предотвратить надвигающуюся глобальную социальную катастрофу и привести социум к процветанию. Разброс мнений был обусловлен не только сложностью исследуемого объекта, но во многом и идеологическими притязаниями, а также отсутствием целостного историко-философского анализа.

Проведенное исследование показало, что технократ как субъект социально-политических и технико-экономических процессов наделен определенными профессиональными и социально-политическими характеристиками. Во-первых, технократ - это человек, владеющий некой социально значимой технологией на достаточно высоком профессиональном уровне. В обыденном сознании понятие «технократ» соотносят с человеком, имеющим непосредственное отношение к технике. Конечно же, это поверхностное суждение, так как если дословный перевод слова 1есЬпе с греческого означает «искусственный», то, следовательно, технократ - это человек, преобразующий естественное в искусственное, природное в социальное, а это практически все жители нашей планеты, все человечество. Это слишком широкая трактовка, нуждающаяся в уточнении. Под техникой понимают, прежде всего, технические знания (станки, оборудование, машины), технотогии. Технические знания и артефакты существуют не сами по себе, а, чаще всего, синтезируются в определенные технологии, поэтому для технократа эбязательно владение на профессиональном уровне значимой для социума технологией.

Вторую существенную характеристику технократа обычно увязывают ;о словом кгаШБ - «власть», рассматривая технократа как человека, стремя-цегося к власти. При этом оказывается неясным, собираются ли технокра-гы прийти к власти через могущество техники, путем постепенного захвата троизводства, либо же посредством разработки и применения некой особой социальной технологии власти. Видимо, следует различать содержание та-шх схожих по смыслу понятий, как «власть» и «управление». Если власть

- это способность и возможность социального субъекта осуществлять свою золю, используя различные ресурсы и технологии, то управление следует рассматривать как функцию, способ реализации власти. Власть проявляется в управлении (функциях), и в этом смысле раскрывается универсальная природа власти. «Поле власти» может быть предельно малым (личность, семья), либо предельно большим (социокультурная среда), но реализуется оно через управление. С учетом высказанного можно утверждать, что технократ

- это не сама власть, а, скорее всего, ее управленческая функция. Технократ не собственник, а, по преимуществу, управляющий собственностью, он не владеет, а управляет собственностью, причем в высших сферах социума.

Третьим существенным признаком в определении содержания понятия «технократ» следует назвать стиль мышления, основанный на рациональном достижении поставленной задачи и игнорировании важнейших гуманитарных аспектов жизнедеятельности людей. В известной степени этот стиль мышления и спровоцировал утверждение о кризисе западной рациональности. Тотальная рационализация знаний ведет к делению общества на «специалистов» и «неспециалистов» не только по отношению к профессиональным знаниям, но и по отношению к нравственным установкам и ценностным ориентациям. Формируется рационалистический, сугубо научный подход к пониманию бытия как объекта логических манипуляций. Рассуждения о рациональности применительно к технократии как «расе мыслителей» (О. Розеншток-Хюсси) переводят проблему стиля мышления в мировоззренческую, идеологическую плоскость рассуждений об особом типе отношений в системе «техника - человек - мир». Именно технократический стиль мышления и создает идеологию тотального сциентизма и техноцентризма, основанных на принципах рационализма, изоморфизма, функциональности, прагматизма и глобализма.

Перечисленные признаки, присущие технократам, позволяют уточнить представления о социальной структуре техногенного общества и выделить следующие социальные страты: технопользователи - люди, живущие в техногенном обществе, признающие и соблюдающие основные его правила; техницисты - это люди, идейно воспринимающие и разделяющие реалии технократических концепций как свои собственные, но не обладающие реальной или достаточной управленческой властью; технобюрократы - это главным образом среднее чиновничество, специалисты, профессионально владеющие значимыми для социума технологиями, реально участвующие в различных социальных бюрократических структурах, но не принимающие стратегические решения; технократы - это представители высшей бюрократии, профессионально владеющие социально значимыми технологиями, реализующие управленческие функции высших социальных структур и руководствующиеся идеями тотального сциентизма и технократизма.

Технократии присущи все необходимые для статуса социальной группы характеристики: относительно устойчивая совокупность взаимодействующих между собой и обществом индивидов; стандартизация норм поведения и ролевых функций в определенных социальных ситуациях; развитый социальный контроль за соблюдением унифицированных на основе идеологии технократизма социально значимых ценностей и процедур и т.д. Технократия как социальная группа управленцев (своеобразный союз технократов и технобюрократов) представляет собой высший уровень в управленческой иерархии, наиболее приспособленный для функционирования в индустриальном и постиндустриальном обществе.

Технократия представляет собой социально противоречивую квазигруппу. Ее социальная противоречивость обусловлена как внутренними, так и внешними факторами. Внутренняя противоречивость технократии как социальной квазигруппы определяется: ее социальной неоднородностью; существующими противоречиями между специалистами по организационным процессам (менеджерами) и специалистами по технологическим процессам (инженерами) и др. В условиях современного техногенного общества технократия не может рекрутировать своих членов по признаку крови и благородного происхождения. Массовое производство, влияние государства на все сферы жизнедеятельности общества порождают потребность в огромной армии управленцев, немалая часть которых разделяет технократические идеи. Демократические институты техногенного общества создают условия для формирования технократии из способных молодых людей, выходцев из различных социальных классов и слоев. Внешняя противоречивость технократии обусловлена ее промежуточным положением между крупными владельцами собственности («хозяевами») и управляемыми массами («наемными работниками»), а также между технократами и представителями традиционных групп бюрократии. Технократия реализует менеджерские функции, но собственность, которой она управляет, принадлежит не ей. Изменение этого жесткого распределения ролей невозможно, поэтому всегда технократия будет отстаивать интересы государства и олигархов.

Технократия является социальной квазигруппой, так как постоянно находится в конкурентной борьбе, в процессе становления и обновления. Возможный путь изменения социального статуса у технократии связан либо с овладением (мирным или насильственным путем) собственностью и переходом в разряд экономических или политических олигархов, либо с утратой функций управления собственностью и переходом в другую социальную группу.

Приведенные характеристики технократии позволяют не только определить ее статус как социальной квазигруппы, но и зафиксировать тенденцию все более усиливающейся и возрастающей роли технократии во всех сферах социальной жизнедеятельности как индустриального, так и постиндустриального обществ. Эта тенденция конкретно проявляется в ее институализации, т.е. стремлении организационно оформиться в социальную группу, приобрести в рамках общества и государства соответствующий социальный статус.

В процессе институализации технократия стремится завершить продесс своего формирования как социальной группы не только в функциональном (осознание своих социальных потребностей, удовлетворение которых требует совместных организационных действий, создания четкой структуры и т.д.), но и, главным образом, в идеологическом отношениях ^осознание своих социально-групповых целей, норм, правил социального взаимодействия, установление санкций контроля, создание системы статусов и ролей, охватывающих всех, без исключения, членов данного социального института).

Технократия - это социальная квазигруппа профессиональных управленцев (технобюрократов и технократов) с противоречивым социальным статусом, напрямую увязывающая социальный прогресс с научно-техническим прогрессом, основанным на тотальным сциентизме и техноцентризме.

Любая концепция технократизма в той или иной степени обращена к социальному прогрессу и состоит из двух основных разделов: в первом рассматриваются проблемы сущности, соотношения науки, техники, производства, а во втором - проблемы управления производством, изменения в социальной структуре политической власти. В рамках данного исследования удалось определить три этапа историко-философской эволюции технократизма: классический, неоклассический и постнеоклассический.

Технократизм - это совокупность концепций, приписывающих научно-техническому прогрессу определяющую роль в социальной жизни, утверждающих, что лишь технократическое управление способно создать более совершенную жизнь общества и человека.

Технократическая праксиология - это практическая реализация технократией своих теоретических положений во имя научно-технического прогресса.

Данное историко-философское исследование позволило определить место и роль технократической праксиологии в жизнедеятельности общества, которая во многом определялась степенью вовлеченности технократии в реальные процессы принятия и реализации социально значимых решений, степенью концептуальной зрелости ее теоретических положений. Общеизвестно, что теория и практика должны дополнять друг друга, находиться в тесной взаимосвязи. Теоретические технократические идеи лишь тогда способны воплотиться на практике, когда они в той или иной степени овладели массами. Более детально этот путь выглядел так: трем основным теоретическим этапам технократизма соответствовали три этапа технократической праксиологии, соотнесение их позволяет увидеть социальную динамику не только процесса в целом, но и каждого ее этапа в отдельности: от концептуального формирования теоретического технократического замысла на каждом историческом этапе до его практического воплощения. Технократическая праксиология эволюционировала от культурно-просветительской до социально-политической.

2. Исследование феномена технократизма в контексте историко-философской мысли позволило: а) зафиксировать объективные предпосылки возникновения и развития технократических идей (успехи естествознания и достижения в науке, научно-техническая революция и переворот в технике, значительный рост промышленного производства, совершенствование систем управления и т.д.); б) установить историко-философские периоды эволюции технократизма: формирование технократической идеи, а также формирование и развитие технократических теорий, а также выявить основные этапы историко-философской эволюции идей технократизма (доклассичес-кий, классический, неоклассический, постнеоклассический); в) установить основные историко-философские эволюционные составляющие, синтез которых привел к оформлению технократической идеи; г) определить специфику технократического дискурса.

Зарождение, оформление и совершенствование технократической идеи носило интернациональный характер, возникло не спонтанно, а в ходе реальных изменений, происходящих в социуме под воздействием образования, науки, техники. Этот процесс был обусловлен рядом объективных предпосылок: главным образом выдающимися успехами в естествознании, начало которым было положено в конце XIX - начале XX века и связанным с этим переворотом в науке и технике. К ним относятся открытие сложного строения атома как системы частиц, а не неделимого целого; открытие радиоактивности; создание теории относительности; уяснение сущности химических связей, открытие изотопов, а затем и получение новых радиоактивных элементов, отсутствующих в природе. Бурное развитие естественных наук продолжалось и в середине XX века. Появились новые достижения в физике элементарных частиц, в изучении микромира, была создана кибернетика, получили развитие генетика, хромосомная теория. Научно-техническая революция была сопряжена и с переворотом в технике, вызвала значительный рост промышленного производства и совершенствование системы управления им. В связи с чем возросла потребность в массовом использовании высококвалифицированных кадров во всех отраслях науки, техники и производства.

Историко-философский анализ позволил выявить эволюцию философских идей технократизма, которая прошла ряд периодов и этапов: период становления идеи технократизма совпал с этапом доклассическим, характеризовавшимся зарождением и эволюцией идей от разрозненных технократических высказываний до создания технократических утопий. Период формирования и эволюционного развития технократических теорий включал в себя периоды - классический, неоклассический, постнеоклассический. В классический период был определен концептуальный замысел технократизма, его суть и «дух»; в ходе неоклассического периода формировались технократические философские концепции индустриального общества; постнеоклассический период возник как технократическая теоретическая реакция на формирование и функционирование постиндустриального общества.

Философские взгляды доклассического этапа технократизма имели преимущественно утопическое содержание и характеризовались: упрощенным видением представителей традиционного общества контуров надвигающегося индустриального общества; односторонностью в определении прогрессивной роли и места технократии в промышленно-экономическом либо социально-техническом развитии общества; неясностью путей прихода технократии в систему властных отношений (либо добрая воля власти, либо ненасильственное нарождение новой традиции, либо социальная революция).

К несомненным достижениям доклассического этапа технократизма следует отнести: прогноз о смене традиционного общества техногенным; признание необходимости замены наследственных социальных привилегий высоким уровнем профессиональной подготовленности; обнаружение и фиксация усиления противоречивости между экономической и социальной доставляющими в техногенном обществе; создание идеального образа технократа.

Историко-философский анализ исследуемого феномена позволяет установить основные эволюционные составляющие, синтез которых привел к зарождению технократической идеи. Первая составляющая имела социально-философский характер и распространялась от «идеального государства» ^Платон) через индустриальное государство (Ф. Бэкон) к промышленному ¡технократическому) государству (А. Сен-Симон). Конечно же, эволюционное развитие этой идеи было более многообразным, чем названные три концепции государства, но именно эти концепции обозначали ключевые изменения. Платон был убежден, что «идеальное государство» может возникнуть только на реальном воплощении в государственном устройстве идеи разума и строгой субординации. Концепция Ф. Бэкона в целом не противоречила этим положениям, но строительство прогрессивного государства напрямую связывала с наукой (экспериментальными теориями), техникой (индустрией, промышленной революцией), образованием. Теория промышленного государства (А. Сен-Симона) развивала перечисленные идеи до необходимости овладения властными полномочиями, рассматривала промышленников как социальный класс, способный через политическую власть реализовывать свою рациональность, научный и промышленный потенциал для построения социально прогрессивного государства.

Вторая эволюционная составляющая, приведшая к идее зарождения технократизма, имела антропологический характер. Ее можно обозначить так: от понимания человека как «общественного животного» через восприятие человека как индивидуальности (автономности, «атома эгоизма») до признания «технократического человека» (человек-функция, профессионал). Аристотель рассматривал социальную сущность человека («человек - это общественное животное») как важнейшее условие выживания и процветания человеческого рода, и из этого вытекала приоритетность общественных интересов государства, племени, рода над индивидуальностью. Человек рассматривался как малая частичка общества, его сила заключалась в силе общества, и наоборот, слабое общество не способно защитить даже сильного человека.

По мере экономического, технического развития человечества менялись и представления о социальной природе человека. На первый план выходило признание индивидуальных способностей человека, его способность внести реальный вклад в развитие социума. За человеком признавалось право индивидуальности, право на автономность от общества. Человек уже воспринимался как «атом эгоизма» (Т. Гоббс), его эгоизм не порицался, а рассматривался как воплощение индивидуальности и автономности, а разумный эгоизм как благо общества. Представления о «технократическом человеке», в свою очередь, явились следствием промышленной индустриализации. Массовому крупному машинному производству требовался принципиально новый человек, владеющий достаточно глубокими профессиональными знаниями, соответствующим производственным опытом и не обремененный гуманистическими представлениями. По существу, речь шла о человеке-функции, человеке-придатке машины (технологии).

Третью эволюционную составляющую, приведшую к зарождению технократизма, можно назвать гносеологической. Ее суть была такова: от идеи разума через идею рациональности к сциентизму. Проблема разума активно исследовалась еще в античной философии. Разум и рассудок, разум как средство познания истины, логическое и гносеологическое недопущение ошибок и т.д. Научное, экономическое, техническое развитие общества требовали нового подхода, состоявшего в разработке определенных норм, правил, образцов рассуждений, способных кратчайшим путем привести к истинному результату. Экономике были нужны не единичные мудрецы-философы, а тысячи и тысячи подготовленных специалистов, способных решать возникающие производственные и прочие задачи.

Четвертая эволюционная составляющая, приведшая к зарождению технократической идеи, носила философско-технический характер и была напрямую связана с осознанием сущности техники, ее роли в социуме, этапов развития техники и т.д. Соответствующие теоретические рассуждения о прогрессивной социальной роли техники о необходимости внедрения научного управления во все сферы общественной жизнедеятельности и, особенно, в политику; о передаче властных функций не по наследству, а по степени профессиональной подготовленности были благосклонно восприняты на технократической ниве и создали основу для возникновения технократического дискурса. При выделении технократического дискурса за основу был взят подход, разработанный В.П. Рачковым.

Основные положения технократического дискурса можно свести к следующему. Во-первых, отрицание творческого потенциала социального развития традиционного общества. Традиционное общество рассматривалось как источник предрассудков и невежества, пораженное многочисленными пороками. Попытки усовершенствовать его посредством искусства, философии, религии не увенчались успехом. Недостатки традиционного общества (войны, болезни, социальная нищета) могут быть преодолены только в индустриальном (техногенном) обществе.

Во-вторых, эсхатологическое ожидание конца предыстории социума, смерти традиционного общества и начала подлинной истории человечества, истории индустриального (техногенного) общества, торжества знания, рациональности, науки, индустрии.

В-третьих, определение способов, обеспечивающих переход традиционного общества к техногенному: онтологический - усиление мощи государства, науки, индустрии; гносеологический - распространение рациональности на все сферы социальной жизни, последовательное вытеснение наукой донаучных и вненаучных форм ориентации человека в мире (обыденный опыт, интуиция, здравый смысл должны уступить место научной рациональности); социальный - отказ от передачи по наследству социальных привилегий, рост числа сторонников технократии (менеджеров, инженеров); аксиологический - усиливающееся стремление отделения капитала-функции от капитала-собственника; праксиологический - установление власти технократов ненасильственным путем, посредством рационального осознания всеми членами социума необходимости такого рода преобразований.

В-четвертых, оформление образа «технократического человека» как подлинного борца за социальный прогресс, мудреца, способного посредством научных знаний и разума эффективно решать все процессы преобразования природного и социального мира. Образ «технократического чело

5ека» строился на абсолютизации социальной роли техники, технологий, 1рофессиональных знаний, а это неизбежно вело к техноцентризму, абсо-потизации рациональности, внедрению научных подходов во все сферы социальной жизнедеятельности, вплоть до тотального сциентизма.

В-пятых, для технократического дискурса было характерно стремление сводить все, в том числе и социальные проблемы, к проблемам техническим, все основные сферы человеческой деятельности истолковывались сак технические, признавалась стандартизация мышления, его глобализация.

3. Классический этап развития технократической философской мысли характеризовался: а) многофакторностью теоретического анализа с учетом экономических и социально-политических реалий как традиционного, так и индустриального обществ; б) философским обоснованием идеи о прогрессивной роли технократии в нарождающемся индустриальном обществе; в) концептуальным определением социально-политического и технико-экономического механизма прихода технократии к политической власти; г) разработкой метатеории технократизма, на многие десятилетия вперед определившей идеологию («дух») технократии; д) в праксиологии ему соответствовал этап технократического «романтизма».

В конце XIX - начале XX века сформировалась классическая социально-философская концепция технократизма. Ее основными представителями являлись «отец технократизма» Т. Веблен, создатель концепции «бунта инженеров», автор концепции «революции управляющих» Дж. Бернхем и ряд их последователей - А. Берли, А. Фриша и др.

В классической концепции технократизма отдельные теоретические воззрения предшественников технократов нашли свою целостность, концептуальную завершенность. Это стало возможным благодаря наличию предпосылок: материально-экономических (достаточная зрелость индустриального общества, формирование промышленности с корпорацией и фирмой во главе), социальных (гибкость социальных структур, развитая система социальных коммуникаций, наличие достаточного числа техников, инженеров, изобретателей, менеджеров, а также работодателей), научно-технических (усиление роли науки и техники в жизнедеятельности общества).

Суть классической технократической концепции состоит: в теоретическом оформлении социального статуса технократии как некой социальной группы специалистов, объединенных высоким уровнем профессиональных знаний, навыков, умений, преобладающих в правительственных учреждениях, в руководстве корпораций, а также привлекаемых в качестве экспертов для выработки решений, адекватных возникшей ситуации; в теоретическом осмыслении базовых ценностей и политических претензий технократии как социальной группы; в теоретической мобилизации технократии как формирующейся социальной группы на решение возникающих политических, социальных, экономических и технических задач.

Так, Т. Веблен, исследуя причины возникновения и эволюции «праздного класса», его сущность и социальные перспективы, установил, что процесс несоответствия между уже сложившимися социальными институтами и изменившимися условиями (внешней средой) неизбежно ведет к замене устаревших институтов новыми. Поэтому появление технократии также обусловлено этим несоответствием. Не надеясь на историческую миссию рабочего класса, он утверждал, что антагонизм между праздными и работающими классами неизбежен, но только технократы - «бескорыстные» служители технического и социального прогресса способны стать революционным носителем нового, поэтому будущее не за нищими пролетариями, а за инженерно-техническими специалистами. Другой классик технократизма Дж. Бернхем, в целом соглашаясь с выдвинутыми положениями, считал, что будущее все же зависит не столько от инженеров и техников, сколько от высших администраторов, менеджеров и т.д.

Создание классической концепции технократизма означало: появление философской концепции, позволявшей рассматривать процесс возникновения технократии не только в историческом ракурсе, но и во взаимосвязи социальных, политических и технических аспектов; переход от абстрактно-теоретических моделей общественного устройства к теоретико-практическим схемам и конкретным практическим рекомендациям, позволявшим технократам как формирующейся социальной группе приступить к переустройству социальных институтов и всего общества в целом; критику правящего господствующего класса как праздного класса с одновременной гго дифференциацией и определением как реакционных, так и прогрессивных слоев; обращение к экономике, производству как важнейшей социально-философской категории.

В классической концепции технократизма были сформулированы базовые ценности, в значительной степени сохранившиеся на всех последующих этапах эволюции технократической теоретической мысли. Условно ценности технократизма можно разделить на две группы: социально-экономическую (обязанность участвовать в полезном труде, в создании материальных ценностей; отрицание свойственного праздному классу чрезмерного, не обусловленного человеческими потребностями потребления; обладание необходимыми для эффективного управления производством знаниями, навыками, умениями) и методологическую (тотальный сциентизм и техноцен-тризм).

Исследуемая концепция технократизма явилась классической и в силу того, что в ней были сформулированы основы метатеории технократизма: учение об исторической миссии технократов, значимости образования, знаний, навыков, умений для социального преобразования общества, идея социального контроля над экономикой в интересах общества, рассмотрение «забастовки инженеров», «революции управляющих» в качестве важнейших рычагов социального преобразования и т.д. Захват власти и установление «нового порядка», по мнению Т. Веблена, возможны через «забастовку инженеров». Достаточно 1% всех инженеров и техников для парализации «старого порядка» л взятия политической власти, после чего необходимо создание «Совета технических специалистов» для решения вопросов политической и хозяйственной жизни общества. Дж. Бернхем считал, что будущее за «революцией менеджеров», высших администраторов, управляющих, а не техников и инженеров.

Классическая концепция технократизма как метатеория проявляется и в реализации следующих функций: идентификации, раскрывающей постоянную потребность технократов в понимании своей групповой принадлежности; ориентации, характеризующей стремление технократов к смысловому отображению политических явлений и пониманию собственных возможностей в конкретной политической системе; адаптации, выражающей потребность технократии в приспособлении к изменяющейся политической среде; социализации, отражающей обретение технократами определенных навыков, позволяющих им реализовывать в той или иной системе власти свои интересы; интеграции, обеспечивающей технократам возможность сосуществования с различными социальными группами; коммуникации, обеспечивающей взаимодействие технократов и институтов власти на базе общепринятых стереотипов и других средств информации.

Классическая концепция технократизма оказала серьезное влияние на социально-философские воззрения своего времени. Это хорошо видно на примере исследования концепций «политических элит», которые, как известно, существовали задолго до возникновения технократии. Проведенное исследование позволило выявить общие для них теоретические положения: особые качества технократов (элиты) непосредственно связаны как с природными (врожденными), так и с социальными (приобретенными вследствие воспитания и образования) дарованиями, проявляющимися в способности к управлению в борьбе за власть; групповая сплоченность технократов (элиты) - это сплоченность на основе выполняемых руководящих функций; глубокое различие между элитой и массой, когда выходцы из народа могут войти в технократическую элиту, лишь заняв высокие посты в общественной иерархии.

Классическим концепциям технократизма в праксиологии соответствовал этап технократического «романтизма». Он характеризовался отсутствием массовой социальной поддержки и реализацией в виде некого романтического «интеллектуального изыска». Рост фабричного производства сопровождался усилением массовой нищеты, порождал безработицу и усиление эксплуатации. Следствием чего стало обострение социальных противоречий, нарастание накала классовой борьбы и негативное отношение значительной части населения к происходящим изменениям. Главным социальным двигателем праксиологии технократического «романтизма» являлась незначительная часть населения, в основном научно-техническая интеллигенция, которая и пыталась реализовать «третий путь» в противовес идеям диктатуры буржуазии и исторической миссии пролетариата - путь осуществления исторической миссии технократии.

В праксиологии технократического «романтизма» просветительство рассматривалось главной задачей технократического движения. Технократическое просветительство было направлено на создание положительного социального имиджа последствий реализации научно-технического прогресса, для чего необходимо было решить две взаимосвязанные задачи: популяризации идей технократизма, главным образом в среде научно-технической интеллигенции для расширения социальной базы своего движения и рекрутирования новых соратников в свои ряды, а также распространения и упрочения ценностей техногенного общества среди населения в целом, для чего, в частности, активно разоблачался религиозный фанатизм. Периоду практики технократического «романтизма» была присуща и радикальность предлагаемых способов прихода технократии к власти. Радикализм был обусловлен сложным социальным положением технократов этого периода, зависимостью как от собственников-работодателей, так и от наемных рабочих.

Так, Т. Веблен был уверен, что все работники крупного машинного производства автоматически заинтересованы в его лучшем функционировании и поддерживают технократов. И именно технократы, наделенные соответствующими профессиональными знаниями, навыками и умениями, проникнутые идеями социального прогресса общества, а не нищие пролетарии, способны построить государство «всеобщего благоденствия». Основной способ захвата власти - революция. План Т. Веблена состоял из следующих пунктов: а) забастовка инженеров (достаточно лишь 1% бастующих инженеров и техников, чтобы парализовать производство и всю экономику страны; б) заставить промышленников отказаться от своей руководящей роли вначале на производстве, а затем и от политической власти; в) сосредоточить абсолютную власть в руках «Совета технических специалистов» из числа технократической элиты. С позиций другого классика-теоретика технократизма Дж. Бернхема к власти путем революции должны прийти не техники и инженеры, а менеджеры. При всей своей иллюзорности (нигде не произошло технократических революций, никакие события не подтвердили подобные прогнозы) практика периода технократического «романтизма» принесла свои плоды: идеи технократии все чаще в общественном сознании стали восприниматься как прогрессивные.

4. Неоклассический этап развития технократических концепций об-тадал следующими особенностями: а) выявление существенных черт, присущих индустриальному обществу (усложнение сфер жизнедеятельности общества, возрастание роли управленческих решений и т.д.); б) господство ззглядов технического детерминизма, провозглашавшего обусловленность зсех социальных процессов индустриального общества технико-производственными детерминантами, позволившее разработать концепцию «конвергенции»; в) наличие технического монизма, рассматривавшего все объекты и явления мира как «техникоподобные»; г) понимание идеи власти как единого технократического центра, вокруг которого вращаются все субъекты социальной жизни; д) в праксиологии ему соответствовал этап технократического «прагматизма».

К 50-60-м годам XX века выяснилось, что «бунт инженеров», «революция управляющих» не состоятся, но это не привело к краху идеалов технократизма. Напротив, идеи о переходе власти к высококвалифицированным профессионалам (инженерам, менеджерам) становились все более популярными, приобрели новое звучание в условиях индустриального общества, оформились в концепции неоклассического этапа технократизма. Наиболее известными теоретиками этого этапа являлись Р. Арон, У. Ростоу, Дж. Гэлбрейт и др. Они стремились сочетать процессы либеральной демократии (права человека, политические свободы, гуманистические ценности и т.д.) с достижениями научно-технического прогресса, ведущими к тотальной индустриализации и к новой олигархии в лице капиталистов и технострук-туры.

Эти концепции не являлись технократическими в чистом виде, но включали в себя значительные технократические элементы. Их популярность во многом была обусловлена надеждами людей на достижение устойчивого социального прогресса и роста благосостояния в обществе. Предполагалось, что новые научные открытия и достижения техники, рациональное управление на основе четкого «инженерного» расчета потребностей и возможностей человека позволят, наконец, разрешить острые социальные противоречия. На смену культу разума приходит культ профессиональных научно-технических знаний. Теоретические наработки технократизма получили возможность практической реализации с учетом вновь открывшихся обстоятельств.

В концепциях неоклассического этапа технократизма были выявлены принципы индустриального общества, чрезвычайно важные для самоидентификации технократов в новых условиях: частная собственность как основа технико-экономического роста, личной свободы и защиты социального порядка; бизнес как двигатель науки, техники, производства и социального прогресса в целом; менеджеризм как ведущая форма экономического и политического управления; отсутствие в обществе доминирующих социально-политических групп и теорий, кроме технократии и технократизма; деидеологизация общественной жизнедеятельности, снимающая остроту социальных противоречий и конфликтов.

Основными ценностями индустриального общества, по мнению неотехнократов, были: масштабность материально-технического производства и увеличение производительности труда в рамках индустриального общества, частное предпринимательство и рыночное хозяйство как основное средство построения общества благоденствия; политика, не связанная с «отношениями классов», а выступающая как технология управления государством и гражданским обществом и т.д.

Неотехнократы активно участвовали, в том числе, и в разработке философского содержания концепции конвергенции, суть которой они видели в построении «смешанного общества» - индустриального общества массового потребления, гармонично сочетающего в себе положительные черты капиталистической и социалистической систем. Таким образом, неотехнократы стремились уйти от марксистской идеи смены общественно-экономических формаций и неизбежной гибели капитализма. Реализовать свой замысел неотехнократы стремились через понимание власти как единого технократического центра, вокруг которого вращаются все субъекты социальной жизни, а важнейшими рычагами завоевания власти являлись популизм и господство техноструктуры (бюрократического аппарата), с их помощью происходила манипуляция массами. Неотехнократы подразделялись на тех-нобюрократов (сторонников тотального господства технократии) и технодемократов, сочетавших остатки уцелевшей либеральной демократии - не утраченную полностью политическую свободу, гуманистические культурные традиции - с новой олигархией в лице капиталистов и техноструктуры. При этом неотехнократы были убеждены в том, что капитализм лишь ранняя, переходная форма индустриального общества, а потому понятие «индустриальное общество» было предпочтительнее.

Особая роль в социально-философских взглядах неотехнократов отводилась понятию «техноструктура», введенному в научный оборот Дж. К. Гэлбрейтом. Техноструктура понималась как носитель коллективного разума и коллективных решений, как властвующая элита технических специалистов, способная эффективно принимать политические решения. Техноструктура монополизирует информацию, специальные знания, монополизирует и экономическую власть, которую она использует в собственных интересах, диктуя потребителю, а по сути всему обществу, свой образ действий и свои потребности.

Тотальный сциентизм и техноцентризм неотехнократов базировался на техническом детерминизме, т.е. признании обусловленности всех социальных процессов индустриального общества технико-производственными детерминантами; техническом монизме, рассматривавшем все объекты и явления как «техникоподобные».

Праксиологию неотехнократов условно можно назвать этапом технократического «прагматизма». На смену «пророкам» и «агитаторам» технократии к руководству пришли деятели, способные создать технократические организации, определить требования к их членам. Так, например, в 30-40-е годы XX века в США число низовых технократических организаций доходило до трехсот, а возглавляли их Г. Лоэб и инженер-электрик Г. Скотт.

Практика этого периода характеризовалась следующими особенностями: расширением социальной базы технократии и ярко выраженной прагматической направленностью, ориентированной не на будущее, а на настоящее. Расширение социальной базы сторонников технократии было обусловлено не только созданием сверхсложных технических систем, необычайно высоким уровнем технических знаний, вовлечением в научно-технический процесс огромных слоев населения, но и «святой» верой в прогрессивный характер происходящих технических изменений, способных решить все (болевые» точки социального бытия людей. Парадоксальная особенность фоявлялась в том, что даже когда авторитет технократического движения снижался, авторитет технократов как «экспертов» возрастал.

Прагматизм неотехнократов был основан на том, что не в будущем, а з настоящем можно и нужно решать человеческие проблемы. Для чего не-)бходима хорошая управляемость социальными процессами, поэтому право та социальные творчество и свободу надо заслужить, оно принадлежит лишь технократической элите, а остальные превращаются в функционирующие инструменты. Философские идеи прагматизма являлись своего рода методологией для коррекции и внедрения технократических идей в практику: огромное внимание уделялось опыту, способному справиться с огромным количеством псевдопроблем и гносеологических хитросплетений; активное троведение «социальной реконструкции», включавшей в себя наделение собственностью как можно большего числа людей, активное внедрение новейших «высоких технологий» во все сферы жизнедеятельности общества, совершенствование методов мышления (инструментализм), обеспечивающих достижение поставленных целей, превращение проблематических ситуаций в решенные.

Историко-философский анализ показал, что идеи технократизма с эолыпей или меньшей степенью популярности имели распространение в исторические периоды российского самодержавия, советского строя, современной российской действительности.

Советская технократия была представлена в основном руководителями промышленных предприятий («красные директора»), а также представителями партноменклатуры. Для их деятельности была характерна реализация технических проектов в рамках общегосударственной собственности и господствующей коммунистической партийной идеологии: игнорирование рыночных материальных стимулов и упор на стимулы морального характера; жесткая иерархичность организационных структур и неукоснительное соблюдение заявленных требований и правил. Следует отметить наличие реальных позитивных изменений в стране, совершенных, в том числе, и усилиями советских технократов, которым принадлежала не только власть, но и монопольное право распоряжаться собственностью. Фактически советские технократы были представлены в виде номенклатуры, включавшей в себя руководителей всех секторов социума. Государство являлось единой и иерархичной корпорацией, а номенклатура была закрытой и сплоченной группой, которая контролировала как вход в элиту, так и выход из нее. По существу, советская номенклатура являлась своеобразным аналогом того, что Дж. Гэлбрейт называл техноструктурой.

Деятельность неотехнократов-рыночников «ельцинско-гайдаровско-го призыва», пришедших на смену технократам советской номенклатуры, во многом была направлена на свое личное обогащение посредством конвертации власти в собственность, при этом не порицалось и банальное ограбление народа; характеризовалась упрощенными теоретическими схемами-рецептами относительно путей экономического роста страны. Суть этих рецептов заключалась в надежде на силы экономического рынка, который в процессе своего развития должен был автоматически обеспечить подъем производства и потребления. По мере ослабления государства и своего обогащения технократы все активнее стремились совместить в своих руках функции власти и крупного бизнеза.

Специфика проявления неотехнократических идей в России заключалась в отсутствии самостоятельных, самобытных концепций отечественного технократизма, развившегося преимущественно в русле западных неотехнократических исканий: тенденции к авторитарным, а нередко и криминальным методам управления во имя «светлого будущего» страны, сознательном игнорировании социальных нужд основной части населения страны, усиление эксплуатации и т.д.

Подобный политический и экономический курс имел крайне негативные последствия для жизнедеятельности страны и негативно оценивался подавляющим большинством населения, что привело к смене курса и отказу от практики «технократов-реформаторов». Суть проводимой в настоящее время «неотехнократами-государственниками» политики национального возрождения состояла в следующем: отказ от технократических «перекосов», рассматривавших человека лишь средством для достижения цели; реставрация моноцентрического устройства государства, централизация властных структур как основного инструмента решения экономических и политических государственных задач; стремление повысить качество жизни населения и обеспечить его социальную защищенность; провозглашение борьбы с коррупцией и чиновничьим произволом как главными препятствиями проводимых структурных преобразований в различных сферах жизнедеятельности общества.

5. Постнеоклассический этап технократических концепций имел следующие специфические отличия: а) определение признаков, характеризующих сущность постиндустриального общества (глобализация социально-политической и экономико-технической сфер, высокий уровень технологической организации производства, возрастание значимости менеджеров); б) фиксация идеи активного взаимодействия постнеотехнократов с высокоподвижными малыми функциональными социальными группами, связь с которыми всегда остается в достаточной степени условной; в) признание истинным воззрения о многомерности общества как объекта философского познания, где технократическая власть представлена в виде множества центров, постоянно меняющих свое притяжение и обладающих высокой подвижностью связей и отношений; г) концептуальный переход от технологического детерминизма к социокультурному (многофакторному) детерминизму; д) в праксиологии ему соответствовал этап технократического «глобализма».

Информационная революция, явившаяся итогом нарастающей научной и технико-технологической рациональности, ознаменовала вхождение общества в постиндустриальный этап своего развития (70-е годы XX века). Именно в этот период в США и странах Западной Европы вновь оживилась теоретическая полемика по вопросам социальных перспектив технократической рациональности и широкого спектра ее социальных последствий. К позитивным последствиям постиндустриализма традиционно относят продолжающуюся научно-техническую революцию, в частности ускоренное внедрение компьютеров и новых информационных технологий в области социального и политического управления; превращение знания в важнейший ресурс, радикально меняющий технологический базис производства; возрастающую роль науки как в государстве, так и в обществе; радикальные сдвиги в профессиональной структуре наемных работников и сфере услуг. К негативным последствиям постиндустриализма причисляют: глобализацию и экотехнологкческие катастрофы; продолжающийся упадок авторитета демократических институтов, вызванный ростом масштаба манипуляций электоратом при помощи «грязных избирательных технологий»; замену просветительских идеалов узкой и дегуманизирующей «технической рациональностью.

Концепции постнеоклассического этапа технократизма формировались под сильным воздействием современных сциентистских и элитоло-гических концепций, суть которых сводилась к тому, что постнеотехнок-раты как формирующаяся социальная группа могут претендовать на роль политического союзника правящего класса. В то же время феномен науки рассматривался как синоним власти, т.е. наука воспринималась как институт властвования, подобно государству, законодательству, партии, следовательно, может быть, постнеотехнократы и являлись союзниками правящего класса, но роль их воздействия на все стороны жизнедеятельности общества была определяющей.

Для постнеотехнократа, как главного субъекта этих концепций, было характерно стремление преодолеть дилемму технопессимизма и технооп-тимизма, технике по-прежнему отводилась центральная роль в жизни общества, но ей отказывали в способности к саморазвитию, самокоррекции; попытки исправить положение, при котором наука и техника являлись обоснованием варварского отношения к природе и человечеству в целом; смягчение принципа власти научно-технических знаний, сциентизма и тех-ноцентризма путем включения гуманитарной составляющей; рассмотрение техники как важнейшего компонента социального действия, управление которым может быть поручено эксперту нового типа (профессионалу высшего класса и в то же время критически мыслящему интеллекту).

Основные положения постнеоклассических концепций технократизма были сформулированы Д. Беллом, Э. Тоффлером и другими, нередко вопреки их критическому отношению к социальным последствиям деятельности технократов. Их критика явилась теоретической основой для дальнейшего совершенствования идей технократизма. Так, Д. Белл в своих «измерениях» юстиндустриального общества зафиксировал: теоретическое знание, а не сапитал, выступает организующим началом, источником нововведений и формулирования политики; доминирование в профессиональной структуре технических специалистов как нового социального класса; принятие решений на основе новой «интеллектуальной» технологии (системный анализ, шнейное программирование и т.п.). Э. Тоффлер оценивал постиндустриальный этап как компьютерно-информационную цивилизацию, П. Дракер и М. Кастельс отмечали, что это «общество знания».

Эволюция технократических концепций на этом этапе происходила от надежды на полную замену политики рациональным научным управлением к стремлению максимально деидеологизировать политику и обеспечить всестороннюю научно-техническую экспертизу, а также от иллюзий эб обществе, в котором у власти находятся исключительно инженеры и ученые, к признанию технократов одной из властвующих элит современного общества. В то же время Д. Белл отрицал возможность превращения технократов в политический класс. Этому препятствуют, по его мнению, ряд обстоятельств: а) наряду со знанием и образованием важнейшими источниками власти продолжает оставаться собственность и политическая деятельность, поэтому собственники всегда будут сохранять свои позиции в правящей элите; б) научно-технические специалисты не монолитны, поэтому идеологически и организационно они действуют с различными группами элит; в) специфика политической сферы проявляется в столкновении социальных интересов, что часто разрушает рациональность принятых решений, а рациональных решений, устраивающих всех не существует, поэтому технократы как «элита знания» будут играть в государственном управлении важную роль (ставить проблемы, предлагать технические решения, инициировать вопросы и т.д.), но не роль политического господства, так как полная замена политики наукой не возможна.

Э. Тоффлер считал, что на смену бюрократии должна прийти адхокра-тия (власть для одной цели), которую он рассматривал как синоним постне-отехнократии. Постнеотехнократы (адхократы) - это люди, способные быстро переучиваться и решать нестандартные задачи, ориентироваться среди множества задач и учиться работать с постоянно меняющимся коллективом.

Они решают сложные социально-технические проблемы с учетом их политических, культурных и социальных аспектов.

В то же время представители постнеоклассических концепций технократизма сходятся на том, что государственная политика становится все более технократичной, жесткой, бесчеловечной, безликой, анонимной. Очевидно наличие противоречия между декларируемым социальным статусом постнеотехнократов и степенью их реального влияния на жизнь общества, противоречия между декларируемой теорией (социальная направленность государства, гуманизация всех сфер жизни, решение экологических проблем) и практикой эпохи постнеотехнократизма.

Праксиологию постнеотехнократов условно можно назвать технократическим «глобализмом». В этот период они активно управляли этой собственностью, получая от этого хорошие дивиденды и уже не стремились к богатству. Эта задача была решена в предшествующий период в рамках так называемой техноструктуры. Основные усилия («второе дыхание» техноструктуры) были направлены на завоевание политической сферы. Справедливо полагалось, что владеющий реальной властью управляет всем обществом, но если раньше путь к власти пролегал прямолинейно, по ступеням политической иерархии, то в настоящее время движение идет по спирали, пронизывая все более пересекающиеся политику, администрацию и предпринимательство, так называемый «треугольник власти». Захват власти происходит путем формирования «системнотехнократии» постиндустриального общества.

Важнейшей особенностью данного периода является всеобъемлющая тенденция к объединению на основе стандартизации. Причем предлагаемый стандарт не всегда является лучшим, но всегда рассматривается как предпочтительный. В политической сфере - это постнеотехнократическая «модель западной демократии», т.е. политическое господство техноструктуры, в которой управление обществом переходит в руки информационной элиты, постоянно обновляющейся на основе социальной стратификации. «Модель западной демократии» рассматривается как лучший и единственный способ усиления политического влияния постнеотехнократов. В экономической жизни таким постнеотехнократическим стандартом является соединение экономики знаний с ее ориентацией на потребности индивидуального потребителя и «рыночной экономики». В социальной сфере - это постнеотех-нократический стандарт дальнейшего упрощения социальной структуры в здеале до двух групп: профессионалов-организаторов (постнеотехнокра-гов), знающих и умеющих, и исполнителей, которым отводилась пассивная эоль «рабов машины»; дальнейшее усиление поляризации общества по уровню доходов и нивелирования всех других социальных отличий. В духовной сфере в качестве такого стандарта рассматривается отказ от духовности и насаждение массовой культуры, основанной на технических спецэффектах, насаждение клипового мышления и т.д. Все это порождает новые угрозы й опасности: политические (обесценивание демократических институтов, подрыв общественного самоуправления, чрезмерный элитаризм), социальные (стремительное крушение социальных традиций, фетишизация науки и техники в ущерб человеку, стремительное изменение социальной среды обитания человека).

Список литературы диссертационного исследования доктор философских наук Макеев, Сергей Викторович, 2008 год

1. Абабков, Ю. Н. Классовая сущность западногерманского техницизма / Ю. Н. Абабков. Л.: Изд-во ЛГУ, 1980. - 108 с.

2. Абалкин, Л. И. Использовать интеллектуальный и экономический потенциал для будущего России / Л. И. Абалкин // Экономист. Москва, 1999. - N 8. - С. 3-9.

3. Аристотель. Сочинения. В 4 т. Т. 1. Метафизика. О душе / ред. В. Ф. Асмус. М.: Мысль, 1975. - 549 с.

4. Аристотель. Сочинения. В 4 т. Т. 4. М. : Мысль, 1983.-830 с. - (Сер.: «Философское наследие»).

5. Арон, Р. Демократия и тоталитаризм / Р. Арон // Антология мировой политической мысли. В 5 т. Т. 2. Зарубежная политическая мысль, XXв. / ред.-сост. Г. К. Ашин, Е. Г. Морозова ; предисл. Т. А. Алексеевой. -Москва, 1997. С. 508-523.

6. Арон, Р. Этапы развития социологической мысли : пер. с фр. / Раймон Арон ; общ. ред. и предисл. П. С. Гуревича. Москва : Прогресс : Универс, 1993. - 606, 1. с.

7. Основы политической элитологии : учеб. пособие для студентов вузов / Г. К. Ашин, А. В. Понеделков, В. Г. Игнатов, А. М. Старостин ; науч. ред.: Г. К. Ашин. ; Акад. полит, науки, Северо-Кавказской акад. гос. службы. Москва : ПРИОР, 1999. - 302 с. : табл.

8. Бакурадзе, О. М. Истина и ценность / О. М. Бакурадзе // Вопросы философии. Москва, 1966. - № 7. - С. 45-48.

9. Беккер, Г. Экономический анализ и человеческое поведение / Г. Беккер // THESIS : теория и история экономических и социальных институтов и систем. Москва, 1993. - № 1. - С. 24-40.

10. Бентам, И. Принципы законодательства / И. Бентам // Деборин, А. Книга для чтения по истории философии. В 2 т. Т. 2. Принципы законодательства. Москва, 1925. - С. 529-530, 532-533.

11. Белл, Д. Постиндустриальное общество / Д. Белл//«Американская модель» : с будущим в конфликте : сб. / сост., пер. и коммент. П. В. Гладкова и др. ; под общ. ред. [и с предисл.] Г. X. Шахназарова. Москва, 1984. - С. 16-24.

12. Bell, D. The Third technological revolution a. Its possible socioeconomic consequences = Третья технологическая революция и ее возможные социальные последствия : реферат / D. Bell // Dissent. New York. - 1989. -Vol 36. - №2.-P. 164-176.

13. Белл, Д. Социальные рамки информационного общества / Д. Белл // Новая технократическая волна на Западе. Москва : Прогресс, 1986. - С. 330-342.

14. Блюменберг, X. Жизненный мир и технизация с точки зрения феноменологии / X. Блюменберг // Вопросы философии. Москва, 1993. -№ 10.-С. 69-92.

15. Брожик, В. Марксистская теория оценки / В. Брожик. Москва : Прогресс, 1982. - 261 с.

16. Бузук, Г. J1. Теория и практика аргументации / Г. JI. Бузук. Москва : ГА ВС, 1996. - С. 40-85.

17. Бэкон, Ф. Новая Атлантида. Опыты и наставления / Ф. Бэкон. -Москва : Академия наук, 1954. 242 с.

18. Бэкон, Ф. Новый органон / Фрэнсис Бэкон ; пер. с латин. и англ. Б. Цируле. Рига : Звайгзне, 1989. - 315 с.: портр.

19. Васильева, Н. А. Основания демократии и технологическое общество

20. Философско-политический анализ современного этапа развития западной цивилизации / Васильева Наталия Алексеевна : автореф. дис. д-ра филос. наук. Санкт-Петербург : СПбГУ, 1994. - 30 с.

21. Вебер, М. Политика как призвание и профессия // Избранные произведения / М. Вебер. Москва : Прогресс. - 1990. - С.644-706.

22. Российская политическая энциклопедия. Москва : РОССПЭН, 2006. - 446 ✓ ■

23. Гвишиани, Д. М. Техника, общество, человек : (Критика буржуаз. концепций "философии техники") / Д. М. Гвишиани, М. Б. Митин, Р. Рихта. Москва : Знание, 1981. - 63 с.

24. Гидденс, Э. Социология / Энтони Гидденс ; науч. ред. В. А. Ядов ; общ. ред. Л. С. Гурьевой и др. ; пер. В. Малышенко и др.. Москва : Эдиториал УРСС, 1999. - 703 с. : табл.

25. Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности : сб. : пер. с англ. и фр. / сост. Л. И. Василенко, В. Е. Ермолаева. Москва : Прогресс, 1990.-495 с.

26. Горбачев, М. С. Семь грехов человечества // Российская газета.- Москва. 2002. - 28 авг. - С. 2.

27. Горохов, В. Г. Концепции современного естествознания : учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по экон. и техн. специальностям / Виталий Георгиевич Горохов. М. : ИНФРА-М, 2003. -411с.: ил.

28. Графский, В. Г. Государство и технократия : ист.-критич. исследование / Владимир Георгиевич Графский. Москва : Наука, 1981. -289 с.

29. Графский, В. Г. История политических и правовых учений : учебник

30. Владимир Георгиевич Графский ; Ин-т государства и права Рос. акад. наук. Москва : Проспект, 2005. - 595 с.

31. Гэлбрейт, Дж. Новое индустриальное общество : пер. с англ. / Джон Кеннет Гэлбрейт. Москва : ACT ; Санкт-Петербург : Транзиткнига, 2004. - 602 с.

32. Гэлбрейт, Дж. Жизнь в наше время / Джон Кеннет Гэлбрейт. -Москва : Прогресс, 1986. 404 с.

33. Деменчонок, Э. В. Современная технократическая идеология в США / Эдуард Васильевич Деменчонок. М.: Наука, 1984. - 240 с.

34. Джеймс, В. Прагматизм : новое название для некоторых старых методов мышления : популярные лекции по философии : пер. с англ. П. Юшкевича/В. Джемс. Изд.2-е. - Санкт-Петербург : Шиповник, 1910. -237 с.

35. Динес, В. Власть и знание : эволюция технократических концепций / В. Динес, А. Николаев//Власть. -Москва. 1998. - № 10-11. - С. 106-112.

36. Домозетов, X. Социологические проблемы компьютерного пиратства / X. Домозетов // Социологические исследования. Москва, 1997. - № 11. -С. 110-114.

37. Дракер, П. Посткапиталистическое общество / П. Дракер // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. Москва : Academia, 1999. - С. 67-100.

38. Дробницкий, О. Г. Мир оживших предметов. Проблема ценности и марксистская философия / О. Г. Дробницкий. Москва, 1967. - 351 с.

39. Дробницкий, О. Г. Проблема ценности и марксистская философия / О. Г. Дробницкий // Вопросы философии. Москва. - 1966. - № 7. - С. 3344.

40. Зайончковский, П. А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX веке / П. А. Зайончковский. Москва, 1978. - 20 с.

41. Зиновьев, А. А. Запад. Феномен западнизма / Александр Александрович Зиновьев. Москва : Торг.-изд. об-ние "Центрполиграф", 1995. -460 с.

42. Зиферле, Р. П. Исторические этапы критики техники / Р. П. Зиферле // Философия техники в ФРГ. Москва : Прогресс, 1989. - С. 257-272.

43. Ильин, В. В. Мир Globo : Вариант России / Виктор Васильевич Ильин. Калуга : Полиграф-Информ, 2007. - 251 с. : ил., табл.

44. Иноземцев, В. JI. Постиндустриальный мир Д. Белла / В. Л. Иноземцев // Грядущее постиндустриальное общество : Опыт социальногопрогнозирования / Д. Белл. Москва : Academia, 2004. - VII-LXXXIV с.

45. История философии: Запад-Россия-Восток. : учеб. для студентов вузов. В 3 кн. Кн. 2.

46. Философия XV-XIX вв. / В. В. Соколов, Э. Ю. Соловьев, В. М. Богуславский и др.. Москва : Греко-латин. каб. Ю. А. Шичалина, 1998.- 557 с. : ил.

47. Кара-Мурза, С. Г. Наука и кризис цивилизации / С. Г. Кара-Мурза // Вопросы философии. Москва, 1990. - № 9. - С. 3-16.

48. Кастельс, М. Информационная эпоха : Экономика, обществово и культура / Мануэль Кастельс ; пер. с англ. под науч. ред. О. И. Шкаратана ; Гос. ун-т. Высш. шк. Экономики. Москва, 2000. - 606 с. : ил., табл.

49. Крыштановская, О. В. Анатомия российской элиты / Ольга Викторовна Крыштановская. Москва : Захаров, 2004. - 381 с. : ил., табл.

50. Климов, С. Н. Философия техники : учеб. пособие / С. Н. Климов, Г. Н. Орлова ; МПС России, Рос. гос. открытый техн. ун-т путей сообщ. М. :РГОТУПС, 2003. - 147 с.

51. Коган, М. С. Лекции по марксистско-ленинской эстетике / М. С. Коган. Л. : Изд-во Ленинградского Университета, 1971. - 766 с.

52. Конт, О. Система позитивной политики : в 5 вып. / О. Конт // Родоначальники позитивизма. СПб., 1910. - Вып. 2. - С. 6-150.

53. Коршунов, А. М. Творчество и отражение в историческом познании / А. М. Коршунов, В. Ф. Шаповалов. Москва : Изд-во МГУ, 1984. - 191 с.- Библиогр.: с. 187-190.

54. Кудрин, Б. И. Технетика : новая парадигма философии техники : третья научная картина мира / Б. И. Кудрин. Томск : Изд-во Томского унта, 1998. - 40 с. - Библиогр.: с. 39-40.

55. Ленк, X. Размышления о современной технике / Ханс Ленк ; пер. с нем. под ред. В. С. Степина ; Ин-т "Открытое о-во". Москва : Аспект-пресс, 1996. - 181 с. - Библиогр.: с. 176-182.

56. Львов, Д. С. Будущее России : гражданский манифест / Д. С. Львов.- Москва : Экономика, 2003. 67 с.

57. Льоцци, М. История физики / М. Льоцци ; пер. с ит. Э. Л. Бурштейна.- Москва : Мир, 1970. 464 с.

58. Магарил, С. А. Социокультурный архетип и модернизация России / 1 А. Магарил / Социально-гуманитарные знания. Москва, 2004. - № 6. С. 26-45.

59. Маркс, К. Капитал. Критика политической экономии. Т. 1. Книга 1. 1роцесс производства капитала // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. - Т. »3.-С. 43-784.

60. Маркс, Карл. К критике гегелевской философии права. Введение :пер. / К. Маркс. Вильнюс : Минтис, 1985. - 29 с.

61. Маркс, К. Оправдание Мозельского корреспондента // Маркс К.,

62. Энгельс Ф. Сочинения. Изд 2-е. -М., 1955. - Т. 1. - С.187-217.

63. Мартин, Г. Западня глобализации : Атака на процветание и демократию / Г. Мартин, X. Шуман. М. : Альпина Паблишер, 2001. - 288

64. Маршалл, А. Принципы экономической науки : в 3 т. : пер. с англ. / Альфред Маршалл. М. : Прогресс-Универс, 1993. - Т. 3. - 350 с.

65. Мелюхин, И. С. Информационное общество: истоки, проблемы, тенденции развития / Игорь Серафимович Мелюхин. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1999. - 206 с. - Библиогр. в конце кн.

66. Микешина, Л. А. Ценностные предпосылки в структуре научного познания / Людмила Александровна Микешина. М. : Прометей, 1990. -208 с.

67. Милль, Д. С. Основы политической экономии с некоторыми приложениями к социальной философии / Джон Стюарт Милль ; пер. с англ.: В. Б. Бобров и др. Москва : Эксмо, 2007. - 1037 с. : ил., портр., факс.

68. Милль, Д. С. О свободе : Репр. с изд. Перевозникова. 1900 г. / Джон Стюарт Милль ; пер. с англ. А. Н. Неведомского. New York : Chalidze, 1982.-240 с.

69. Митчем, К. Что такое философия техники? : пер. с англ. / Карл Митчем ; под ред. В. Г. Горохова. М. : Аспект-пресс, 1995. - 148 с. -Библиогр.: с. 141-147.

70. Мор, Т. Утопия / Томас Мор. Киев : Днипро, 1988. - 206 с. : ил. 11. Морозов, Ю. А. Технократия / Юрий Анатольевич Морозов. - СПб., >000. - 62 с. - Библиогр.: с. 59.

71. Моска, Г. Правящий класс / Г. Моска // Социс. М., 2004. - № 12. -С. 97-117.

72. Наука в социальных, гносеологических и ценностных аспектах : сб. ;татей / АН СССР,

73. Тауч. совет по филос. вопр. соврем, естествознания, Ин-т философии ; эедкол.: Л. Б.

74. Баженов, М. Д. Ахундов. М. : Наука, 1980. - 360 с.

75. Ницше, Ф. Воля к власти : опыт переоценки всех ценностей / Фридрих Ницще ; пер. с нем. под общ. ред. : Ф. Зелинского и др.. Санкт-Петербург : Азбука-классика, 2007. - 442 с.

76. Новая постиндустриальная волна на западе : Антология / под ред. В. Я. Иноземцева. -Москва : Academia, 1999. 631 с.

77. Ортега-и-Гассет, X. Восстание масс : сб. пер с исп. / Хосе Ортега-и-Гассет. Москва : Изд-во Аст : Ермак, 2005. - 269 с.

78. Ортега-и-Гассет, X. Размышления о технике / Хосе Ортега-и-Гассет Ч Вопросы философии. Москва, 1993. - №10. - С. 32-69.

79. Печчеи, А. Человеческие качества / Аурелио Печчеи ; пер. с англ. О. В. Захаровой ; общ. ред. и вступ. ст. Д. М. Гвишиани. 2-е изд. - М. : Прогресс, 1985. - 312 с.

80. Платон. Государство / Платон ; пер. с древнегреч. Г. Лукстыныпа. Рига : Звайгзне, 1982. - 183 с. : портр.

81. Платон. Диалоги : пер. с древнегреч. / Платон. Москва : ACT, 2006. - 237 с.

82. Погорецкий, В. Г. Научно-техническая интеллигенция. Функциональный рассудок и личностное самосознание / В. Г. Погорецкий // Системное исследование. Методологические проблемы : ежегодник. -Москва: 2000. С. 323-324.

83. Поликарпов, B.C. История науки и техники : учеб. пособие для студентов вузов / Виталий Семенович Поликарпов. Ростов н/Д : Феникс,999.-345, 1. с.

84. Попов, С. И. Проблема происхождения и функционирования понятия {енности в социологии / С. И. Попов // Социологические исследования. -Москва, 1979. № 3. - С. 35-44.

85. Поппер, К. Р. Логика и рост научного знания : Избр. работы :iep. с англ. / Карл Раймунд Поппер ; сост., общ. ред. и вступ. ст. В. Н.

86. Садовского. Москва : Прогресс, 1983. - 605 с.

87. Тугаринов, В. П. Проблема ценности в философии / Василий

88. Тетрович Тугаринов. Москав ; Ленинград : Наука, 1965. - 23 с.

89. Постиндустриальный мир и Россия : сб. науч. ст. / Рос. акад. наук.4н-т мировой экономики и междунар. отношений ; отв. ред. В. Г. Хорос, В.

90. Реале, Д. Западная философия от истоков до наших дней. В 4 т. Т. 5. Новое время : (От Леонардо до Канта).: пер. с итал. / Джованни Реале, Царио Антисери. Санкт-Петербург : ТОО ТК "Петрополис", 1996. -Ol,712,1. с. : ил.

91. Розеншток-Хюсси, О. Раса мыслителей или Голгофа веры // Язык зода человеческого= Die Sprache des Menschengeschlechts : Избранное / О. эозеншток-Хюсси. Москва ; Санкт-Петербург, 2000. - С. 7-35.

92. Рудельсон, Е. А. Неокантианское учение о ценностях (фрейбургская пкола) // Проблема ценностей в философии. Москва ; Санкт-Петербург, 1966.-С. 128-144.

93. Сахаров, А. Д. Конвергенция, мирное сосуществование // 50/50. Опыт словаря нового мышления / ред.-сост. Г. Козлова ; под общ. ред. Ю. Афанасьева, М. Ферро. Москва : Прогресс ; Париж. : Пайо, 1989. - С. 1317.

94. Сен-Симон, Клод Анри де Рувруа. Избранные сочинения : в 2 т. М.;

95. Л., 1948. Т. 1. - С. 468 е., 1 л. портр.

96. Семенов, Ю. И. Философия истории : Общ. теория, основные проблемы, идеи и концепции от древности до наших дней / Юрий Иванович Семенов. Москва : Соврем, тетради, 2003. - 775 с.

97. Сорокин, П. А. Система социологии / Питирим Александрович Сорокин. Москва : Астрель, 2008. - 1003 е., 1. л. портр. - (Социальная мысль России).

98. Степин, В. С. Философия науки и техники : учеб. пособие для вузов / Вячеслав Семенович Степин, В. Г. Горохов, М. А. Розов. Москва : ПИФ "Контакт-альфа", 1995. - 377 с.

99. Суркова, JI. В. Технократизм : социокультурный феномен I Людмила Вениаминовна Суркова. Москва : Б. и., 1992. - 159 с.

100. Тавризян, Г. М. Проблемы технического прогресса в западной философско-социологической мысли XX века : автореф. дис. . д-ра философ, наук : 09.00.03 / Тавризян Гаянэ Михайловна. Москва , 1990. -40 с

101. Теория познания. В 4 т. Т. 4. Познание социальной реальности / Рос. АН, Ин-т философии ; под ред. В. А. Лекторского, Т. И. Ойзермана. -Москва : Мысль, 1995. 430 с.

102. Титаренко, Л. Г. Технократическое сознание : теоретико-методологический аспект : автореф. дис. . д-ра социол. наук / Титаренко Лариса Григорьевна. Минск, 1992. - 51 с.

103. Титаренко, Л. Г. Технократические концепции в западной социологии : учеб.-метод, пособие по истории социологии / Лариса Григорьевна Титаренко ; Белорусский гос. ун-т. Минск : Белгосуниверситет, 1993. - 22 с.

104. Тоффлер, Э. Адаптивная корпорация / Э. Тоффлер // Новая индустриальная волна на Западе. Антология / под ред. В. Л. Иноземцева. -Москва, 1999.-С. 448-462.

105. Тоффлер, Э. Третья волна : пер. с англ. / Э. Тоффлер. Москва, 2002. -781 с.

106. Тоффлер, Э. Метаморфозы власти. Знание, богатство, сила на пороге 21 века. Москва : ООО "Изд-во ACT", 2002. 669 с.

107. Тоффлер, Э. На пороге будущего // «Американская модель» : с будущим в конфликте. Москва, 1984. - С. 32-39.

108. Традиционная и современная технология : философско-методологический анализ / ред. В. М. Розин ; Институт философии РАН. -Москва : Socionet, 1999.-216 с.

109. Тулмин, С. Человеческое понимание / С. Тулмин ; пер. с англ. 3. В. Кагановой ; общ. ред. П. Е. Сивоконя. Москва : Прогресс, 1984. - 327 с.

110. Уайтхед, А. Н. Избранные работы по философии : пер. с англ. / Альфред Норт Уайтхед ; общ. ред. М. А. Киселя. Москва : Прогресс, 1990.-716 с.

111. Уэбстер, Ф. Теории информационного общества : пер. с англ. / Фрэнк Уэбстер ; пер. с англ. М. В. Арапова и Н. В. Малыхиной ; под ред. Е. JI. Вартановой. Москва : Аспект Пресс, 2004. - 398 с.

112. Фахрутдинов, Р. А. Конкурентноспособность / Р. А. Фахрутдинов ; пер. с англ. 3. В. Кагановой ; общ. ред. и вступ. ст. П. Е. Сивоконя. -Москва : Прогресс, 1984. 327 с.

113. Федоренко, Н. П. Россия : уроки прошлого и лики будущего / Николай Прокофьевич Федоренко. Москва : Экономика, 2001. - 488 е., 1. л. цв. портр. : ил., табл.

114. Вригг, фон Г. X. Философия техники Николая Бердяева / Фон Георг Хенрик Вригг // Вопросы философии. Москва, 1995. - № 4. - С. 69-78.

115. Фролова, М. А. Политическая стратификация / М. А. Фролова. -Москва : НПО"МОДЗК", 1995.- 108 с.

116. Фуку яма, Ф. Наше постчеловеческое будущее : последствия биотехнол. революции / Фрэнсис Фукуяма. Москва : ACT : ЛЮКС, 2004.- 349 с. : ил.

117. Фукуяма, Ф. Великий разрыв / Фрэнсис Фукуяма ; пер. с англ. под общ. ред. А. В. Александровой. Москва : Изд-во ACT, 2003. - 476 с. : диагр. - Библиогр.: с. 444-472.

118. Хайдеггер, М. Разговор на проселочной дороге : избр. ст. позд. периода творчества : пер. / Мартин Хайдеггер. Москва : Высш. шк., 1991.- 190 с.

119. Хорос, В. Г. Многоточие в конце // Постиндустриальный мирi Россия : сб. науч. ст. / Рос. акад. наук. Ин-т мировой экономики и леждунар. отношений ; отв. ред. В. Г. Хорос, В. А. Красильщиков. -Москва, 2001.-С. 608-609.

120. Шаповалов, В. Ф. Философия науки и техники. О смысле науки и техники и о глобальных угрозах научно-технической эпохи : учеб. пособие ' Виктор Федорович Шаповалов. Москва : Фаир-Пресс, 2004. - 309 с.

121. Шварценберг, Р.-Ж. Политическая социология : в 3 ч. : пер. с фр. / Роже-Жерар Шварценберг. Москва : Б. и., 1992. - Ч. 1. - 180 с.

122. Шельски, Г. Человек в научной цивилизации // Политическая философия в Германии : сб. ст. / Г. Шельски ; сост. Миронова Дагмар ; пер. с нем. Д. Мироновой, С. Погорельской. Москва, 2005. - С. 210-237.

123. Шнайдер, Б. Первая глобальная революция / Б. Шнайдер // Римский клуб : История создания, избр. докл. и выступления, офиц. материалы / сост. Д. М. Гвишиани и др. ; под ред. Д. М. Гвишиани. Москва : УРСС, 1997. - С. 190-230.

124. Щуров, В. А. Новый технократизм = New technocratism : Феномен техники в контексте духов, пр-ва : монография / Владимир Александрович Щуров ; Нижегородский гос. ун-т им. Н. И. Лобачевского. Н. Новгород : Изд-во Нижегородского ун-та, 1995. - 111 с.

125. Эстетика Ренессанса : Антология : в 2 т. / сост. и авт. предисл. В. П. Шестаков. Москва : Искусство, 1981. - Т. 1. - 495 с. : ил.

126. Юлина, Н. С. Очерки по философии в США. XX век / Нина Степановна Юлина ; РАН. Ин-т философии. Москва : Эдиториал УРСС, 1999.- 300 с.

127. Юревич, А. В, Культурно-психологические основания научного знания : на примере зап. науки Нового времени и рос. науки / А. В. Юревич // Проблема знания в истории науки и культуры / РАН ИИЕТ им. С.И. Вавилова. Санкт-Петербург, 2001. - С. 155-192.

128. Ясперс, К. Истоки истории и её цель / К. Ясперс // Смысл и назначение истории. Москва, 1991. - С. 28-288.

129. Aron, R. Dix-huit leçons sur la Société industrielle / Raymond Aron.- Paris : Gallimard. 1962. - 375 s.

130. Aron, R. Eighteen lectures on industrial society / Raymond Aron. -London : Weidenfeld & Nicolson, 1967. 253 s.

131. Aron, R. La lutte de classes : nouvelles leçons sur les sociétés industrielles / Raymond Aron. Paris : Gallimard, 1964. - 377 s.

132. Aron, R. Social structure and the ruling class : Reprinted from The British Journal of Sociology, vol. 1, pt. 1, March 1950 and pt. 2, June 1950 / Raymond Aron. Indianapolis : Bobbs-Merrill, 1962.

133. Bell, D. The Year 2000. The Trajectory of an Idea // Toward the year two thousand : work in progress / Hrsg. von Daniel Bell. Boston, 1968. - P. 5-7

134. Bell, D. The social framework of the information society / Bell, Daniel.- Dertouzos, M. L. and Moses, J. : The Computer Age, 1979. P. 163-211.

135. Bell, D. The coming of post-industrial society : a venture in social forecasting / Daniel Bell. New York : Basic Books, 1973. - XIII, 507 p.

136. Bell, D. The end of ideology : on the exhaustion of polit, ideas in the fifties / Daniel Bell. New York : The Free Pr., 1965. - 474 p.

137. Brzezinslci, Z. Between two ages : America's role in the technetronic era / Zbigniew Brzezinslci. New York : Viking Press, 1970. - XVII, 334 p.

138. Burnham, J. The managerial revolution : What is happening in the world / James Burnham. New York : Day, 1941. - 285 p.

139. Castells, M. The information age : economy, society and culture. In 3 v. Vol.1. The rise of the network society / Manuel Castells. Oxford : Blackwell, 1996. - 556 p.

140. Dewey, J. Experience and nature / John Dewey. Chicago ; London : Open Court Publishing Company, 1925. - xi, 443 p.

141. Durkheim, E. The division of labor in society / Emile Durkheim . Newfork, NY : The Free Press, 1984 . LIX, 352 p.

142. Dunning, J. H. The Globalization of Business / John H. Dunning. -London u.a.. XII, 467 p.

143. Elliot, L. The age of insecurity / Larry Elliott and Dan Atkinson. -London : Verso, 1998. VIII, 312 p.

144. Faure, E. L'ame du combat: pour un nouveau contract social : pour un louveau contrat social / Edgar Faure. Paris : Fayard, 1970. - 350 p.

145. Gay, M. K. The new information revolution : a reference handbook / Martin K. Gay. Santa Barbara, Calif. ; Oxford : ABC-CLIO, 1996. - xv,247p. : ill.

146. Gouldner, A. W. The dialectic of ideology and technology : the origins, grammar, and future of ideology / Alvin W. Gouldner. London u.a. : Macmillan, 1976. - XVI, 304 p.

147. Kapp, E. Grundlinien einer Philosophie der Technik : zur Entstehungsgeschichte der Cultur aus neuen Gesichtspunkten / Ernst Kapp. -Braunschweig : Westermann, 1877. XVI, 360 s.

148. Katz, R. L. The information society : an international perspective / Raul Luciano Katz. Katz, Raul Luciano. - New York u.a. : Praeger, 1988. - XVII, 168 p.

149. Kerr, C. Industrialism and industrial man : the problems of labor and management in economic growth / Clark Kerr and others. Cambridge, Mass : Harvard University Press, 1960. - 331 p.

150. Lipset, S. M. Political man : the social bases of politics / Seymour Martin Lipset. New York, NY : Doubleday, 1960. - 432 p.

151. Michels, R. Political parties : a sociological study of the oligarchical tendencies of modern democracy / R. Michels. 2nd ed. - New York : Free Pr. u.a., 1968. - 379 p.

152. Moska, G. Teorica dei governi e governo parlamentare : studi storici e so-ciali / Gaetano Mosca. Milano : Istituto Editoriale Scientifico, 1925. - v, 296 p.

153. Nora, S. The computerization of society : a report to the president of France / Simon Nora ; Alain Mine. Cambridge, Mass. : MIT Press, 1980. - FX, 186 p.

154. Pareto, V. Sociological writings / Vilfredo Pareto. Selected and introd.oy S. E. Finer. Transi, by Derick Mirfin . 2. print. . - New York, NY u.a. : Praeger, 1966. - VIII, 335 s.

155. Parkin, F. Class inequality and political order : social stratification in capitalist and communist societies / Frank Parkin. New York : Praeger, 1971.- 205 p.

156. Parkin, F. Marxism and class theory : a bourgeois critique. New York : Columbia University Press, 1979. - xi, 217p.

157. Riesman, D. Leisure and Work in Post-Industrial Society // Mass leisure1.ed. by Eric Larrabee and Rolf Meyersohn. Glencoe, Illinois : The Free Press, 1958. - P. 365-385.

158. Rostou, W. The stages of economic growth : a non-communist manifesto / W. W. Rostow. Cambridge : Univ. Press, 1960. - X, 178 p.

159. Schumpeter, J. A. Business cycles : Business cycles : a theoretical, historical, and statistical analysis of the capitalist process / by Joseph A. Schumpeter.- New York ; London : McGraw-Hill, 1939. 2 v, xvi, 1095 p.

160. Schumpeter, J. A. Capitalism, socialism and democracy / Joseph A. Schumpeter. New York : Harper, 1950. - XIV, 431 p.

161. Schwartzenber, R.-G. L' état spectacle : essai sur et contre le star system en politique.«br» / Roger-Gérard Schwartzenberg. Paris : Flammarion. - 1977. -318s.

162. Toffler, O. The adaptive corporation / Alvin Toffler. New York : McGraw-Hill, 1985.- 217 p.

163. Two centuries of philosophy in America / ed. and with an introd. by Peter Caws. Oxford : Blackwell, 1980. - XVII, 381 p.

164. Vehlen, T. The engineers and the price system / Thorstein Veblen. New York : Viking, 1936. - 169 p.

165. Veblen, T. The Engineers and the Price System / Thorstein Veblen. New York : Harcourt, Brace & World, 1963. - 151 s.

166. Veblen, T. The theory of the leisure class : an economic study in the evolution of institutions / Thorstein Veblen. New York u.a., 1899. - VIII, 400 s.

167. Weber, M. Economy and society : an outline of interpretive sociology / M. Weber ; edited by Guenther Roth and Claus Wittich. Berkeley : University of California Press, 1978. - Vol.2. - xxxii, 892p.

168. Weber, M. Staatssoziologie : Soziologie der rationalen Staatsanstalt und der modernen politischen Parteien und Parlamente / Max Weber. Berlin, 1966.- 140 s.

169. White, V. Social thought in America : the revolt against formalism /

170. Vlorton White. Boston : Beacon Press, 1957. - 301 s.

171. Wright, E. O. Class, crisis and the state / Erik Olin Wright. London :1. Verso, 1985.-266 p.