Культурная память в контексте советского утопического дискурса тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 24.00.01, кандидат наук Романенко Максим Андреевич

• Романенко Максим Андреевич
• кандидат наук
• 2022

Оглавление диссертации кандидат наук Романенко Максим Андреевич

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ИЗУЧЕНИЯ УТОПИИ

1.1. Понятие утопии

1.2. Системные характеристики советского утопического дискурса

ГЛАВА 2. МЕСТО КУЛЬТУРНОЙ ПАМЯТИ В ПРОСТРАНСТВЕ УТОПИЧЕСКОГО ДИСКУРСА

2.1. Понятие культурной памяти

2.2. Характер взаимодействия культурной памяти и утопии

ГЛАВА 3. СТРАТЕГИИ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ПРОШЛОГО В СОВЕТСКОМ УТОПИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ

3.1. Становление утопического дискурса: от преодоления прошлого к его конструированию

3.2. Роль коммеморативных практик в формировании утопических локусов

3.3. Переосмысление утопии: реконструирование прошлого в кинообразах оттепели и перестройки

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

ВВЕДЕНИЕ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Культурная память в контексте советского утопического дискурса»

Актуальность темы исследования

Настоящее исследование обращается к двум важным культурным феноменам — утопии и памяти, которые среди прочих других наиболее тесно связаны с определением перспектив развития современного общества. Важность изучения этих феноменов как в отдельности, так и во взаимодействии продиктована, во-первых, социокультурной динамикой XX-XXI веков, а во-вторых, современным состоянием гуманитарной науки.

В ситуации глобальных вызовов, касающихся различных сфер человеческого бытия (от социальных отношений до отношений с окружающей средой), вопрос о будущем и его сценариях стоит как никогда остро. Особую остроту этому вопросу придают также тенденции нелинейности и поливариативности развития современной культуры с ее неустанным стремлением вперед и мотивами ускорения. Такое положение оправдывает обращение, с одной стороны, к утопии как механизму оценки настоящего и моделирования будущего, а с другой — к памяти как способу сохранения опыта прошлого, легитимации настоящего, интеграции и координации любых видов деятельности человека (в ее социальном, культурном, технологическом и др. аспектах). Последняя, выступая основанием для идентичности и к тому же обладая изменчивой природой, имеет и ярко выраженное политическое значение, а потому дискуссии о содержании памяти часто напоминают поле битвы, где действуют разные силы и стороны со своими целями, мотивами и средствами.

Затронутая тема крайне актуальна для российской реальности. На протяжении почти векового периода Россия пережила несколько серьезных общественно-политических и социокультурных трансформаций, кардинальным образом менявших векторы государственного и общественного

развития. Такие трансформации не обходились без обращения к прошлому, что лишний раз подчеркивает его значимость для настоящего. И здесь естественным образом возникает вопрос — как возможна объективная оценка прошлого, если представления о нем подвержены влиянию политического заказа, больших нарративов и коммодифицированной массовой культуры? К тому же — публичное пространство заполонили удивительные «факты» и концепции альтернативной истории, вырвавшиеся за пределы художественного вымысла и претендующие на научность. Хотя и «амбиции историков, — по замечанию Пьера Нора, — не являются воскрешением того, что действительно произошло, но полным его уничтожением»1.

Сегодня эти слова звучат как никогда актуально и по отношению к советскому периоду отечественной истории. Его оценки неоднократно и радикально изменялись: от нарочито демонизирующих, рассматривающих советский опыт в тоталитарной парадигме, до идеи «потерянного социалистического рая». Подобное обилие мнений и их изменчивость лишь подтверждают идею о конструктивистском характере представлений о прошлом, что, в свою очередь, требует, если не деконструкции, то по крайней мере пристального критического взгляда. Так, попытки понять современную ситуацию видения прошлого неизбежно приводят к опыту конструирования памяти в предшествующую эпоху.

Одной из проблемных зон, достойных исследовательского внимания, является советская социокультурная реальность и присущие ей практики обращения с прошлым, сформировавшиеся в рамках утопического дискурса. Ведь устремленность в будущее коммунистической идеи, нацеленной на создание нового общества, исходила из отрицания опыта прошлого. Однако, несмотря на выраженную футурологичность, существование утопического проекта оказалось невозможным без обращения к прошлому.

1 Нора, П. Проблематика мест памяти // Франция-память / П. Нора, М. Озуф, Ж. де Пюимеж, М. Винок. — СПб., 1999. С. 21.

Избранная тема отвечает и современному состоянию гуманитарной, прежде всего культурологической, науки. Возрастающий интерес исследователей к утопии за пределами литературных форм ее воплощения или же философско-теоретических рассуждений определяет новый тренд — «историзацию», которая, по мнению М. Д. Суслова, «позволила бы возвратиться от общего академического теоретизирования к конкретным фактам возникновения утопий»2, в чем, собственно, и видится задача культурологического исследования.

Что касается памяти (в ее культурной форме), то она также заняла прочное место в перечне актуальных культурологических изысканий, сфокусированных на том, «как случившееся в истории оказалось представлено в культуре»3. Исследовательская задача в этом контексте состоит в изучении способов и механизмов появления и интерпретации образов прошлого в синхронном и диахронном аспектах.

На сегодняшний день можно сказать, что и memory studies, и Utopian studies4 достигли определенных успехов. Хотя становление этих предметных областей, обретших сравнительно недавно институализированные формы, и проходило параллельно друг от друга, но все же в чем-то сценарии их развития были похожи. Обе они, обращаясь к дискурсам, идеям и социальным практикам, напоминают о связи вымышленных миров и ушедших эпох с конкретным опытом повседневной жизни, а также намечают новые исследовательские тренды на стыке двух научных парадигм.

Степень разработанности проблемы

Авторская позиция основана на комплексе различных подходов к пониманию феноменов утопии и памяти, представленных в зарубежной и

2 Суслов, М. Д. Утопия как предмет современных исследований на Западе и в России // Вестник РГГУ. Серия: Литературоведение. Языкознание. Культурология. 2013. №7 (108). С. 39.

3 Святославский, А. В. История России в зеркале памяти. Механизмы формирования исторических образов. — М.: «Древлехранилище», 2013. С. 20.

4 Memory studies и Utopian studies — междисциплинарные исследовательские области, представители которых занимаются изучением: в первом случае — коллективных форм памяти, во втором — различных проявлений утопизма (в литературе, искусстве, политической практике etc.).

отечественной гуманитарной — прежде всего культурологической, философской и исторической — литературе.

Первую группу составляют работы, посвященные утопии. Зародившись еще в Античности, утопическая мысль оставалась важной частью европейской культурной традиции на всем протяжении ее развития. И даже несмотря на заявления некоторых авторов о «конце утопии» или «конце истории» в связи с крахом социалистической системы, утопия продолжает свое существование в современном мире, а исследовательская линия прирастает новыми концепциями и теориями.

Традиция научного изучения утопии, несмотря на внушительную историю существования самого исследуемого предмета, начала складываться только в XIX веке. Многообразие появившихся трактовок и их современное развитие говорит об актуальности феномена утопии, его разнообразии и широте, а также непреходящем интересе исследователей. Среди основных теорий утопии можно выделить следующие: превращенная форма сознания как результат незрелости общественных отношений (К. Маркс, Ф. Энгельс), всеобщий принцип бытия (Э. Блох), движущая сила истории (К. Манхейм), принцип веры (А. Фогт), форма социологического воображения (Е. Шацкий), способ и метод видения (Т. Мойлан, Р. Бакколини, Ф. Джеймисон, Р. Левитас, Д. Сувин), новая практика преобразования мира (М. Абенсур) & а1.

В историко-культурной перспективе изучением содержаний утопических проектов и программ, творчеством отдельных утопистов, а также составлением каталогов занимались многие исследователи: Л. Мэмфорд, Л. Т. Сарджент, Г. Клейс, Ф. Э. Мэньюл, Ф. П. Мэньюл, А. Мортон, А. Свентоховский, В. В. Святловский, В. П. Волгин, М. А. Барг, В. А. Гутуров, А. Х. Горфункель, А. Э. Штекли, Э. Я. Баталов, Д. В. Панченко, М. Геллер, Л. Геллер, Т. Е. Егорова, В. П. Шестаков, Д. Е. Мартынов & а1.

В различных аспектах утопия как специфический тип сознания, как имманентная бытию характеристика, как социально-политическая практика и как способ мышления и видения исследовались в работах П. Фиттинга,

В. Гейгана, Ф. Вегнера, Р. Джейкоби, Ф. Полака, Ф. Аинсы, Л. Марена, Т. Адорно, Г. Маркузе, Х. Ортега-и-Гассета, В. Беньямина, З. Баумана, К. Кумара, Р. Дарендофа, E. Л. Чертковой, В. А. Чаликовой, Ч. С. Кирвеля, В. А. Лекторского, Т. С. Паниотовой, И. В. Фроловой, М. А. Кяровой, В. С. Вахштайна, И. Каспэ, В. Д. Бакулова, И. Г. Палий, Г. Д. Леонтьева et al.

Конструкт советской утопии еще не получил в научной литературе должного отражения. Воспринимается, скорее, как нечто само собой разумеющееся: его либо отождествляют с отдельными художественными проектами (проекты авангардистов, план монументальной пропаганды etc.), либо излишне генерализируют, наделяя ярлыком «сбывшаяся утопия». Из числа работ по советской культуре можно выделить те, которые касаются тех или иных аспектов утопического дискурса. Это работы М. Геллера, А. Некрича, Л. Геллера, Х. Гюнтера, Р. Стайтса, М. Никё, П. Вайля, А. Гениса, Б. Гройса, Е. Добренко, В. Паперного, Ш. Плаггенборга, Дж. фон Гельдерна, И. Каспэ, И. Кукулина, М. Майофис, Д. Димке, А. Ганжа, А. Фокина, Е. Лиокумович, Т. Паниотовой, А. Прохорова, Г. Орловой, К. Фрумкина, А. Кравченко et al.

Ко второй группе отнесены работы, посвященные коллективным (историческая, социальная, культурная) формам памяти. Проблема памяти заинтересовала мыслителей еще в эпоху Античности: в той или иной степени, ее касались Платон, Аристотель, Плотин et al., но интерес фокусировался на ее индивидуальном измерении. В XVII-XVIII веках начинает складываться традиция научного исследования памяти в работах Т. Гоббса, Ф. Бэкона, Д. Юма, Дж. Вико et al. В начале ХХ века одним из первых исследователей, обратившихся к теме коллективных форм памяти, стал французский социолог М. Хальбвакс, разработавший под влиянием философии Э. Дюркгейма теорию коллективной памяти. К числу первооткрывателей исследований памяти также следует отнести В. Беньямина и А. Варбурга. Более широкое распространение эта тема получила во второй половине ХХ века, когда и было положено начало memory studies как самостоятельному исследовательскому

полю, которое со временем обзавелось научной и академической инфраструктурой.

В зарубежной науке можно выделить следующих ученых — представителей memory studies: Я. Ассман, П. Нора, П. Рикер, Ж. Ле Гофф, А. Ассман, Й. Рюзен, М. Ферро, П. Хаттон, Д. Лоуэнталь, Дж. Олик et al. В отечественной науке интерес к проблеме памяти зародился в 90-е годы ХХ века и сохраняется до сих пор. Среди авторов, по преимуществу историков, но также философов и культурологов, стоит отметить Л. П. Репину, И. М. Савельеву, А. В. Полетаева, О. Б. Леонтьеву, Н. Г. Брагину, Н. Копосова, А. Эткинда, А. И. Миллера, А. В. Святославского, Ю. А. Сафронову, С. В. Тихонову, В. Ю. Апрыщенко, В. А. Нехамкина, Д. А. Аникина, Д. С. Артамонова, М. Л. Шуб et al. Кроме разработки теоретических подходов к изучению (коллективной) памяти представители различных социогуманитарных дисциплин также занимаются изучением конкретных образов прошлого и анализом функционирования памяти в определенном историко-культурном контексте, в том числе и во взаимодействии со смежными феноменами (миф, ностальгия, травма, идентичность etc.).

Отдельного внимания также заслуживает теория Ю. М. Лотмана. Ее основное положение состоит в отождествлении памяти и культуры как семиотических систем, которые представляют собой «надындивидуальный механизм хранения и передачи некоторых сообщений (текстов) и выработки новых»5. Так подчеркивается творческий и изменчивый характер памяти, проявляющийся в исторической динамике культуры. Взгляды Лотмана впоследствии были развиты Я. и А. Ассманами и легли в основу их концепции культурной памяти.

Взаимодействие утопии и памяти в современной науке остается за пределами внимания ученых. Можно выделить лишь некоторые исследования,

5 Лотман, Ю.М. Память в культурологическом освещении / Лотман, Ю. М. Избранные статьи. — Таллинн: Александра, 1992. Т. 1. С. 200.

которые в том или ином контексте затрагивают эту проблему. Наиболее значительными являются исследования исторической политики в СССР Н. Копосова, исследования травматического опыта памяти и работы горя А. Эткинда, исследования социалистического реализма Е. Добренко и Х. Гюнтера, исследования архитектуры сталинской эпохи В. Паперного, а также оттепельного кинематографа А. Прохорова & а1. Кроме того, следует отметить и теоретические наработки В. Гейгана, К. Хэнсона, Е. Шацкого, Е. Л. Чертковой, И. Н. Ионова & а1.

Выбор темы диссертационного исследования обусловлен тем фактом, что взаимосвязь утопии и памяти как на теоретическом уровне, так и на уровне социокультурного контекста (советская культура) не получила должного освещения в научной литературе. Настоящая работа является попыткой заполнить эту лакуну, ответив на вопрос, почему, несмотря на выраженную футурологичность советского утопического дискурса, его существование оказалось невозможным без обращения к прошлому. В этом и состоит научная проблема.

Объектом исследования выступает утопический дискурс советской культуры.

Предметом исследования является влияние культурной памяти на формирование утопического дискурса советской культуры.

Цель исследования заключается в раскрытии конструктивного потенциала культурной памяти в формировании и функционировании утопического дискурса советской культуры.

Поставленная цель конкретизируется в следующих задачах:

1) Рассмотреть содержание основных подходов к феномену утопии и, основываясь на классических и современных концепциях, определить системные характеристики утопического дискурса в советской культуре;

2) Выявить ключевые исследовательские концепции коллективных форм памяти, проследить логику их формирования, с тем чтобы раскрыть сущность культурной памяти;

3) Определить возможности и характер взаимодействия утопии и памяти, обосновав на теоретическом уровне сценарии присутствия прошлого в пространстве утопии;

4) Рассмотреть изменения во взаимодействии культурной памяти и утопии в зависимости от социокультурного контекста в разные периоды отечественной истории;

5) Проанализировать различные культурные практики, составляющие советский утопический дискурс (государственные программы и декреты, художественные проекты, коммунитарные эксперименты & а!.), и показать в них работу определенных стратегий восприятия и интерпретации прошлого.

Теоретико-методологические основания исследования

Диссертационное исследование основывается на классических и современных работах по философии, культурологии, истории и социологии, посвященных проблемам утопии и памяти. Единство использования общих и частных методов гуманитарного познания позволяет интегрировать результаты исследования утопического дискурса советской культуры из разных научных дисциплин, в связи с чем можно говорить о междисциплинарном характере предлагаемой работы. Такая установка является оправданной, поскольку соответствует «духу» культурологии как комплексному знанию о культуре, интегрирующему результаты исследований других наук и дисциплин. Кроме того, в методологический каркас исследования вошли и общенаучные методы: анализ, синтез, классификация, индукция и дедукция.

Системный и структурно-функциональный подходы позволили определить системные свойства утопического дискурса советской культуры, обладающего внутренней целостностью и структурой, а исторический метод, в свою очередь, позволил проследить логику трансформации утопического дискурса. Принцип противоречия был применен в исследовании для того, чтобы раскрыть сложную диалектику прошлого и будущего. Рассмотрение

диалектической связи прошлого и будущего с точки зрения типологического и структурно-функционального подходов позволило разработать теоретическую модель взаимодействия утопии и памяти и описать стратегии репрезентации прошлого в пространстве утопии.

Применение конкретно-исторического, компаративистского, функционального и герменевтического методов сделало возможным изучение выделенных стратегий в контексте развития советского утопического проекта. Анализ функционирования этих стратегий в конкретных социокультурных условиях осуществлялся в формате case studies на примере государственных программ и декретов, художественных проектов, коммеморативных практик, сложившихся под влиянием официальной идеологии, а также кинопроизведений периодов оттепели и перестройки.

Теоретический каркас настоящего исследования построен на стыке утопиологической и мемориальной парадигм. Под утопическим дискурсом понимается способ описания и конструирования жизненного пространства, которой производит утопическое мышление с его имманентным стремлением к лучшему состоянию (Э. Блох). Обращение к данному понятию в диссертационном исследовании объясняется тем, что утопия как дискурс не только создает целый ряд высказываний, мыслительных категорий, но и включает их в эмпирический опыт, выражая тем самым всеобщую действенность иного — улучшенного состояния (К. Манхейм, Ф. Джеймисон, Р. Левитас).

Утопия обращается и к представлениям о прошлом, ведь создаваемая ей альтернатива исходит из переосмысления и оценки прошлого и настоящего (оно также есть результат прошлого), понимание которых сконцентрировано в коллективном сознании. Для описания понимания прошлого использовано понятие «культурная память», поскольку с его помощью акцентируется культурная форма репрезентации (i.e. творческого освоения) прошлого. Культурная память, таким образом, представляет собой устойчивую систему форм и процессов формирования и накопления образов прошлого, а также их

трансляции как в синхронном, так и в диахронном аспектах. Такое понимание отвечает деятельностной концепции культуры (В. Е. Давидович, Ю. А. Жданов, Г. В. Драч et al.). Согласно этой концепции, культура рассматривается как способ человеческой деятельности, направленной на формирование, функционирование и развитие человеческих общностей.

Научная новизна диссертационного исследования определяется тем, что в нем:

1) Дано понимание утопического дискурса как способа описания, конструирования и достижения лучшего состояния жизненного пространства; показано включение в него различных социальных и культурных практик советской России (революционные праздники, искусство авангарда, монументальная пропаганда et al.).

2) В результате теоретической реконструкции утопического дискурса советской культуры определены его системные характеристики, такие как проективность, телеологичность, программность, тотальность, стремление к практической реализации, связь с идеологией и мифотворчеством etc.

3) Показан интеграционный характер советского утопического дискурса во временном аспекте. Выстроен путь эволюции исследовательских концепций коллективных форм памяти — от признания ее надындивидуального измерения (коллективная, социальная память) до открытия ее наиболее устойчивой и долгосрочной формы (культурная память). Доказано, что культурная память как конструкт воспроизводит прошлое в знаково-символических формах, которые могут обретать новые значения в соответствии с исторически меняющимися целями и образами будущего.

4) В теоретико-методологическом плане решена проблема взаимодействия утопии и памяти. Предложена исследовательская модель, согласно которой восприятие и интерпретация прошлого в пространстве утопии строится по трем стратегиям: преодоление, конструирование и реконструирование. Эти стратегии не только идентифицируют различные

вариации обращений к прошлому, но и раскрывают утопический потенциал последнего по отношению к будущему.

5) На историко-культурном материале показана эволюция отношения к прошлому в виде перехода от стратегии преодоления прошлого, свойственной постреволюционному времени, к его целенаправленному конструированию в сталинскую эпоху, а затем — к переосмыслению и реконструированию уже советского прошлого в периоды оттепели и перестройки.

Положения, выносимые на защиту:

1) Современное понимание утопии как универсального культурно-исторического и антропологического феномена, который не только производит готовые образы идеального общества, но и представлен в виде импульсов, формирующих навыки желать лучшего образа жизни, критиковать существующую реальность, создавать ее альтернативы, позволило погрузить утопию в исторический контекст и увидеть различные формы ее бытования в российской культуре. Такая аналитическая оптика дала возможность продемонстрировать вплетенность утопии не только «в языки говорения о будущем», но и в процесс организации социокультурных практик, индивидуального и публичного пространств.

2) Утопический дискурс был присущ советской культуре и проявлялся во многообразии манифестаций, по которым его возможно реконструировать. К ним относятся: политические программы, социальные и культурные практики, художественные проекты и литературные произведения etc. При всем разнообразии проявлений и форм общими системными характеристиками утопического дискурса выступали: проективность, телеологичность, программность, тотальность, стремление к практической реализации, связь с идеологией и мифотворчеством etc.

3) Советский утопический дискурс был устремлен в будущее, но при этом определял настоящее, а вместе с ним и прошлое. Звеном, соединяющим эти модусы времени в советском утопическом дискурсе, была культурная

память. Она не только аккумулировала знание о прошлом, но и — что важно — облачала его в символические формы, задавая тем самым значение для настоящего. В этом проявляется конструктивистский характер памяти, ее связь с актуальной ситуацией и социальным заказом: невозможно сохранить прошлое как таковое; сохраняется лишь одна из версий его видения. Причем это видение носит функциональный характер. Именно поэтому, чтобы раскрыть футуристический потенциал памяти, ее следует рассматривать в сочленении прошлого, настоящего и будущего.

4) Взаимодействие памяти как репрезентации опыта прошлого и утопии как проекции в будущее происходит по трем стратегиям: преодоление прошлого, его конструирование и реконструирование. Через отрицательный образ прошлого формируется идеальный образ будущего. Для утопии как формы альтернативного бытия важное значение имеет память, через которую реализуется критический посыл о «неустроенности» настоящего и находятся основания для создания идеального локуса (от места его существования до отдельных значимых ценностей и идеалов). Стратегия реконструирования позволяет утопии обходиться с прошлым как с пластичным материалом, исправляя и дополняя его образ в соответствии с представлениями о совершенном будущем.

5) Для культуры послереволюционной эпохи характерна стратегия преодоления прошлого в контексте утопического конструирования. Гранью, отделяющей прошлое от настоящего, стала Октябрьская революция, потому желание преодоления отлично вписывалось в революционный нарратив. Идея преодоления нашла свое отражение во многих культурных и социальных практиках эпохи (искусство авангарда, празднества, монументальная пропаганда, проекты жизнеустроительства etc.), а созданный на их основе утопический дискурс был направлен на легитимацию нового общественно-политического устройства. Однако критическая функция утопии здесь была обращена не к настоящему, а к прошлому, i.e. «старому миру», который необходимо было разрушить «до основанья». Окончание «самого

утопического десятилетия» (К. Кларк) ознаменовалось трансформацией утопического дискурса, подчинившегося «реальной жизни», а по сути — ставшего «второй реальностью» (этот эффект достигался за счет симбиоза с мифом и идеологией). В этих условиях обращение к прошлому стало одним из способов утверждения сложившейся жизни и обеспечивающего ее политического режима (власти И. В. Сталина).

6) В периоды общественно-политических и культурных трансформаций оттепели и перестройки, когда стала возможна переоценка советского прошлого, оказалась востребована стратегия реконструирования. Ответом на потребность в заполнении лакун культурной памяти стали образы, содержавшие романтическую реконструкцию прошлого, отмеченного знаком идеала (например, в фильме «Берегись автомобиля»). Их критически-утопическая направленность состояла в неприятии действительности, которая сложилась в результате социалистического развития и не соответствовала утопическим ожиданиям. Усиление конфликта идеала и действительности приводит к романтизации революционных идей борьбы с коррумпированным обществом, к размышлениям о причинах превращения утопии в антиутопию и о самой возможности осуществления мечты «всеобщего счастья». Анализ двух перестроечных фильмов («Покаяние» и «Небеса обетованные») демонстрирует возможность двойной коннотации стратегии реконструкции: как негативной, так и позитивной.

7) В проанализированных социокультурных практиках, участвующих в формировании новых «мест памяти», выделяются три аспекта: материальный, символический и функциональный. Они воплощались в виде объектов (монументальная скульптура, музеи), закреплялись на материальных носителях (топонимика) et al. Значительная часть «мест памяти» советской эпохи символизировала идеи классовой борьбы и социалистического строительства, героического служения революции и верности коммунистическим идеалам. В функциональном плане эта деятельность была направлена на коммеморацию, i.e. запоминание,

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Романенко Максим Андреевич, 2022 год

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Аинса, Ф. Реконструкция утопии / Ф. Аинса; Предисл. Ф. Майора; Пер. с фр. Е. Гречаной, И. Стаф; Рос. акад. наук. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького РАН. — М: Наследие, 1999. — 207 с.

2. Ассман, А. Длинная тень прошлого: Мемориальная культура и историческая политика / А. Ассман; пер. с нем. Б. Хлебникова. — М.: Новое литературное обозрение, 2014. — 328 с.

3. Ассман, А. Забвение истории — одержимость историей / А. Ассман; Пер. с нем. Б. Хлебникова. — М.: Новое литературное обозрение, 2019. — 552 с.

4. Ассман, А. Новое недовольство мемориальной культурой / А. Ассман; Пер. с нем. Б. Хлебникова. — М.: Новое литературное обозрение, 2016. — 223 с.

5. Ассман, Я. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности / Я. Ассман; Пер. с нем. М. М. Сокольской. — М.: Языки славянской культуры, 2004. — 368 с.

6. Балина, М. Дискурс времени в соцреализме / М. Балина // Соцреалистический канон / под ред. X. Гюнтера и Е. Добренко. — СПб.: Академический проект, 2000. С. 585-595.

7. Бартель, Г. Кремация / Г. Бартель // Искусство и промышленность. — 1924. — [Электронный источник]. URL: https://orpk.org/posts/14 (дата обращения: 20.03.2022).

8. Баталов, Э. Я. Социальная утопия и утопическое сознание в США / Э. Я. Баталов. — М.: Наука, 1982. — 336 с.

9. Бахтин, М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса / М. М. Бахтин. — М.: Художественная литература, 1990. — 543 с.

10. Бахтина, Т. А. Утопический дискурс: концептуальные основы, эволюция и роль в современном обществе : диссертация ... кандидата философских наук: 09.00.11 / Т. А. Бахтина. — Улан-Удэ, 2005. — 175 с.

11. Бедный, Д. Собрание сочинений: в 5 т. / Демьян Бедный. — М.: ГИХЛ, 1954. Т. 3. С. 79.

12. Белецкий, И. Что такое утопическое восприятие и куда оно нас ведет. Интервью с Ириной Каспэ. 5 апреля 2021. — [Электронный ресурс]. ЦЕЬ: Ь11р5://^огку.теё1а/соп1ех1/сЬ1о-1акое-и1ор1сЬе5кое-уо5рг1уа11е-1-киёа-опо-па5-уеёе1/ (дата обращения: 20.03.2022).

13. Бердяев, Н. А. Смысл истории. Новое средневековье / Н. А. Бердяев; Составление и комментарии В. В. Сапова. — М.: Канон+, 2002. — 448 с.

14. Блох, Э. Принцип надежды / Э. Блох // Утопия и утопическое мышление: антология зарубежн. лит.; Пер. с разн. яз. / Сост., общ. ред. и предисл. В.А. Чаликовой. — М.: Прогресс, 1991. С. 49-78.

15. Блох, Э. Тюбингенское введение в философию / Э. Блох. — Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1997. — 400 с.

16. Бобринская, Е.А. Русский авангард как историко-культурный феномен / Е.А. Бобринская // Авангард в культуре ХХ века (1900-1930 гг.): Теория. История. Поэтика: в 2 кн.; [под ред. Ю.Н. Гирина]. — М.: ИМЛИ РАН, 2010. Кн. 2. С. 5-65.

17. Болдырев, И. А. Время утопии: Проблематические основания и контексты философии Эрнста Блоха / И. А Болдырев. — М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2012. — 296 с.

18. Брагина, Н.Г. Память в языке и культуре / Н. Г. Брагина. — М.: Языки славянской культуры, 2007. — 514 с.

19. Бушуев, В.В. Историческая политика в СССР: императивы и специфика реализации / В. В. Бушуев // Ценности и смыслы. — 2012. — № 4(20). — С. 121-122. — [Электронный источник] Ц^: Ь11р://суЬег!еп1пка.ги/аг11с1е/п/151ог1сЬе5кауа-ро1111ка-у-555г-1трега11уу-1-8ре18Шка-геаП7а18и (доступ на 25.06.2020 г.)

20. Вайль П. 60-е. Мир советского человека / П. Вайль, А. Генис. — М.: Новое литературное обозрение, 1998. — 368 с.

21. Васильев, А. Воплощенная память: коммеморативный ритуал в социологии Э. Дюркгейма / А. Васильев // Социологическое обозрение. — 2014. — Т. 13. — № 2. — С. 141-167.

22. Вахштайн, В. Архитектура утопического воображения: попытка концептуализации / В. Вахштайн // Социология власти. — 2014. — № 4. — С. 13-37.

23. Время, вперед! Культурная политика в СССР / под ред. И. В. Глущенко, В. А. Куренного. — М.: Изд. Дом Высшей школы экономики, 2013. — 272 с.

24. Геллер, Л. Утопия в России / Л. Геллер, М. Нике. — СПб.: Гиперион, 2003. — 312 с.

25. Гесиод. Труды и дни / Гесиод // Гесиод. Полное собрание текстов / Вступительная статья В.Н. Ярхо. Комментарии О.П. Цыбенко и В.Н. Ярхо. — М.: Лабиринт, 2001. С. 51-76.

26. Гирин, Ю.Н. Диалектика авангарда / Ю.Н. Гирин // Литературная классика в диалоге культур. Выпуск 1. — М.: ИМЛИ РАН, 2008. — [Электронный ресурс]. URL: http://www.russ.ru/pole/Dialektika-avangarda (дата обращения: 20.03.2022).

27. Гирин, Ю.Н. Картина мира эпохи авангарда. Авангард как системная целостность / Ю.Н. Гирин. — М.: ИМЛИ РАН, 2013. — 400 с.

28. Горин, Д. Г. От карнавала к литургии: мотивы атеистической космогонии в главном советском празднике / Д. Г. Горин // Неприкосновенный запас. — 2015. — № 3 (101). — [Электронный ресурс]. URL: https://www.nlobooks.ru/magazines/neprikosnovennyy zapas/101 nz 3 2015/arti cle/11510/ (дата обращения: 20.08.2020).

29. Горячева, Т.В. Утопии в искусстве русского авангарда: футуризм и супрематизм / Т.В. Горячева // Авангард в культуре ХХ века (1900-1930 гг.): Теория. История. Поэтика: в 2 кн.; [под ред. Ю.Н. Гирина]. — М.: ИМЛИ РАН, 2010. Кн. 2. С. 66-138.

30. Гройс, Б. Gesamtkunstwerk Сталин / Б. Гройс. — М.: ООО «Ад Маргинем Пресс», 2013. — 168 с.

31. Гуторов, В. А. Античная социальная утопия: вопросы истории и теории. / В.А. Гуторов. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1989. — 288 с.

32. Гюнтер, Х. Архетипы советской культуры / Х. Гюнтер // Соцреалистический канон / под ред. X. Гюнтера и Е. Добренко. — СПб.: Академический проект, 2000. С. 743-784.

33. Гюнтер, Х. Соцреализм и утопическое мышление / Х. Гюнтер // Соцреалистический канон / под ред. X. Гюнтера и Е. Добренко. — СПб.: Академический проект, 2000. С. 41-48.

34. Данилевский, И.Н. Александр Невский: Парадоксы исторической памяти / И.Н. Данилевский // "Цепь времен": Проблемы исторического сознания. — М.: ИВИ РАН, 2005. С. 119-132. — [Электронный источник]. URL: http://ec-dejavu.rU/n/A_Nevsky.html (дата обращения: 20.08.2020).

35. Декрет СНК РСФСР от 12.04.1918 «О памятниках Республики». — [Электронный ресурс]. URL: http: //www.hist.msu.ru/ER/Etext/DEKRET/18-04-12.htm (дата обращения: 20.03.2022).

36. Джеймисон, Ф. Политика утопии / Ф. Джеймисон // Художественный журнал. — 2011. — № 84. — [Электронный ресурс]. URL: http://moscowartmagazine.com/issue/13/article/173 (дата обращения: 20.03.2022).

37. Джеймисон, Ф. Прогресс versus утопия, или Можем ли мы вообразить будущее? / Ф. Джеймисон // Фантастическое кино. Эпизод первый: Сборник статей; сост. и ред. Н.В. Самутина. — М.: Новое литературное обозрение, 2006. С. 32-49.

38. Димке, Д. «Памяти павших будьте достойны»: практики построения личности в утопических сообществах // Социология власти. — 2014. — № 4. — С. 97-116.

39. Добренко, Е. Музей революции: советское кино и сталинский исторический нарратив / Е. Добренко. — М.: Новое литературное обозрение, 2008. — 424 с.

40. Добренко, Е. Политэкономия соцреализма / Е. Добренко. — М.: Новое литературное обозрение, 2007. — 592 с.

41. Иконников, А. В. Утопическое мышление и архитектура : Социальные, мировоззренческие и идеологические тенденции в развитии архитектуры / А. В. Иконников. — М.: Издательство «Архитектура-С», 2004. — 400 с.

42. Ионов, И.Н. Цивилизация и утопия: научные и гуманитарные предпосылки исторического синтеза / И.Н. Ионов // Междисциплинарный синтез в истории и социальные теории: теория историография и практика конкретных исследований / Под ред. Б.Г. Могильницкого, И.Ю. Николаевой, Л.П. Репиной. — М.: ИВИ РАН, 2004. С. 32-38. — [Электронный ресурс]. URL: https://www.history.vuzlib.su/book_o004_page_7.html (дата обращения: 20.03.2022).

43. История Коммунистической партии Советского Союза. Изд. 5-е, доп. — М.: Политиздат, 1979. — 800 с.

44. Кабе, Э. Путешествие в Икарию: философский и социальный роман: ч. 1-3: в 2 томах / Э. Кабе; пер. с франц. под ред. Э. Л. Гуревича. — М.: Изд-во АН СССР, 1948. Т.1. — 648 с.

45. Каспэ, И. Навык утопического взгляда: на материале авторских фотографий последних десятилетий социализма / И. Каспэ // Социологическое обозрение. — 2015. — Т. 14. — № 2. — С. 41-69.

46. Каспэ, И.М. В союзе с утопией. Смысловые рубежи позднесоветской культуры / И.М. Каспэ. — М.: Новое литературное обозрение, 2018. — 432 с.

47. Кирвель, Ч.С. Утопическое сознание: сущность, социально-политические функции / Ч.С. Кирвель. — Минск: Университетское, 1989. — 192 с.

48. Козеллек, Р. «Пространство опыта» и «горизонт ожиданий» — две исторические категории / Р. Козеллек // Социология власти. — 2016. — Т. 28. — № 2. — С. 149-173.

49. Коллонтай, А.М. Избранные статьи и речи / А.М. Коллонтай. — М.: Политиздат, 1972. — 430 с.

50. Копосов, Н. Память строгого режима: История и политика в России / Н. Копосов. — М.: Новое литературное обозрение, 2011. — 320 с.

51. Кравченко, А. Нарративы о прошлом в журнале «Пионер» 1920-1930-х гг.: конструирование исторического в пространстве послереволюционного / А. Кравченко // Конструируя «советского»? Политическое сознание, повседневные практики, новые идентичности: материалы девятой международной конференции студентов и аспирантов. — СПб.: Изд-во Европейского университета, 2015. С. 81-89.

52. Красильникова, Е. И. Помнить нельзя забыть... Памятные места и коммеморативные практики в городах Западной Сибири (конец 1919 -середина 1941 г.): монография / Е. И. Красильникова; 2-е изд., исправл. и перераб. — Новосибирск: ИЦ НГАУ «Золотой колос», 2015. — 404 с.

53. Кузнецов, С. Заметки о трех удавах / С. Кузнецов // Веселые человечки: Культурные герои советского детства: Сб. статей / Сост. и ред. И. Кукулин, М. Липовецкий, М. Майофис. — М.: Новое литературное обозрение, 2008. С. 393-407.

54. Кустова, Э. Советский праздник 1920-х годов в поисках масс и зрелищ / Э. Кустова // Неприкосновенный запас. — 2015. — № 3 (101). — [Электронный источник]. Ц^: ШрБ: //,^^^п1оЬоок8.ги/та§а7те8/перпко8поуеппуу_7арав/101 _пг_3_2015/агйс1 е/11509/ (дата обращения: 20.03.2022).

55. Ларс, К. «Освобождение экрана»: советское игровое кино эпохи перестройки / К. Ларс // Визуальная антропология: режимы видимости при социализме / Под редакцией Е.Р. Ярской-Смирновой, П.В. Романова. — М.: ООО «Вариант», ЦСПГИ, 2009. С. 414-426.

56. Ле Гофф, Ж. История и память / Ж. Ле Гофф. — М.: РОССПЭН, 2013. — 303 с.

57. Лежоева, О. М. Восьмая годовщина в клубах / О.М. Лежоева // Массовые празднества. Сборник комитета социологического изучения искусств. — Л.: Academia, 1926. С. 182-189.

58. Ленин, В. И. Как В. Засулич убивает ликвидаторство / В.И. Ленин // Ленин, В.И. Полное собрание сочинений. — М., 1973. Т. 24. С. 22-44.

59. Ленин, В.И. Речь об обмане народа лозунгами свободы и равенства 19 мая / В.И. Ленин // Ленин, В.И. Полное собрание сочинений. — М., 1969. Т. 38. С. 333-365.

60. Леонтьев, Г. Д. Утопические инварианты «идеального общества» : диссертация ... кандидата философских наук: 09.00.11 / Г. Д. Леонтьев. — Казань, 2019. — 174 с.

61. Леонтьева, О.Б. Историческая память и образы прошлого в российской культуре XIX - начала ХХ вв. / О. Б. Леонтьева. — Самара: ООО «Книга», 2011. — 448 с.

62. Лиокумович, Е. А. Диссидентская утопия в советском культурном пространстве : диссертация ... кандидата философских наук: 24.00.01 / Е.А. Лиокумович. — Ростов-на-Дону, 2005. — 132 с.

63. Лотман, Ю.М. Внутри мыслящих миров: Человек - текст - семиосфера -история / Ю. М. Лотман. — М.: Язык русской культуры, 1996. — 464 с.

64. Лотман, Ю.М. Память в культурологическом освещении / Ю. М. Лотман // Лотман, Ю. М. Избранные статьи: в 3 томах. — Таллинн: Александра, 1992. Т. 1. С. 200-202.

65. Луначарский, А. В. Воспоминания и впечатления / А. В. Луначарский. — М.: Сов. Россия, 1968. — 376 с.

66. Луначарский, А. В. О народных празднествах / А. В. Луначарский // «Вестн. театра». — 1920. — № 62. — С. 4-5.

67. Люббе, Г. В ногу со временем. Сокращенное пребывание в настоящем / Г. Люббе; пер. с нем. А. Григорьева, В. Куренного; под науч. ред.

B. Куренного; вступ. ст., сост. указ. В. Куренного, М. Румянцевой. — М.: Изд. Дом Высшей школы экономики, 2019. — 456 с.

68. Мазаев, А. И. Праздник как социально-художественное явление: опыт историко-теоретического исследования / А. И. Мазаев. — М.: Наука, 1978. — 392 с.

69. Малевич, К. Из книги о беспредметности / К. Малевич // Малевич К. Собр. соч.: в 5 тт. — М.: «Гилея», 2004. Т. 5. С. 206-241.

70. Малевич, К. О музее / К. Малевич // «Искусство коммуны». — Пг. — 1919. — № 13. — 23 февраля. — [Электронный источник]. ЦКЬ: ЬИрУА^^^к-та1еуюЬ.гиМогкв/1:от1/тёех31 .Ы:т1 (дата обращения: 20.03.2022).

71. Малевич, К. Собр. соч.: в 5 т. / К. Малевич; Общ. ред., вступ. ст., сост., подгот. текстов и коммент. А. С. Шатских. — М.: «Гилея», 2004. Т. 5. С. 441.

72. Маллори, Д. «Огненные похороны» / Д. Маллори // «Огонек». — № 50 (246). — 11 декабря 1927 года.

73. Малышева, С. Ю. Красный Танатос: некросимволизмсоветской культуры / С.Ю. Малышева // Археология русской смерти. — 2016. — Т. 2. — № 1(2). —

C. 22-47.

74. Малышева, С.Ю. Мифологизация прошлого. Советские революционные празднества 1917-1920-х годов / С.Ю. Малышева // Диалоги со временем: память о прошлом в контексте истории / под ред. Л. П. Репиной. — М.: Кругъ, 2008. С. 682-710.

75. Манхейм, К. Идеология и утопия / К. Манхейм // Диагноз нашего времени: Пер. с немец. и англ. — М.: Юрист, 1994. С. 7-411.

76. МАРКС — ЭНГЕЛЬСУ, 25 МАРТА 1868 г. // Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения. — М., 1964. Т. 32. С. 43-46.

77. Маркс, К. Манифест коммунистической партии Фейербахе / К. Маркс, Ф. Энгельс // Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения. — М., 1955. Т. 4. С. 419-459.

78. Маркс, К. Тезисы о Фейербахе / К. Маркс // Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения. — М., 1955. Т 3. С. 1-4.

79. Маркузе, Г. Эрос и цивилизация. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества / Г. Маркузе; пер. с англ., послесл., примеч. А.А. Юдина; сост., предисл. В.Ю. Кузнецова. — М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. — 526 с.

80. Михайлова, С. А. Утопический проект в культуре Просвещения: диссертация ... кандидата философских наук: 24.00.01 / С. А. Михайлова; Санкт-Петербургский государственный университет. — СПб., 2018.

81. Надьярных, М.Ф. Авангард и проблема традиции / М.Ф. Надьярных // Авангард в культуре ХХ века (1900-1930 гг.): Теория. История. Поэтика: в 2 кн. / [под ред. Ю.Н. Гирина]. — М.: ИМЛИ РАН, 2010. Кн. 1. С. 229-265.

82. Нора, П. Всемирное торжество памяти / П. Нора // Память о войне 60 лет спустя: Россия, Германия, Европа. — М.: Новое литературное обозрение, 2005. С. 391-402.

83. Нора, П. Проблематика мест памяти / П. Нора // Франция-память / П. Нора, М. Озуф, Ж. де Пюимеж, М. Винок. — СПб., 1999. С. 17-50.

84. Озуф, М. Революционный праздник: 1789-1799 / М. Озуф. — М.: Языки славянской культуры, 2003. — 352 с.

85. Острова утопии: Педагогическое и социальное проектирование послевоенной школы (1940-1980-е). Коллективная монография. Ред. и сост.: И. Кукулин, М. Майофис, П. Сафронов. — М.: НЛО, 2015. — 720 с.

86. Паниотова, Т. С. Битва за будущее на перекрёстке утопий / Т. С. Паниотова // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. — 2020. — № 3 (95). —С. 6-20.

87. Паниотова, Т. С. Кривые зеркала авангарда: утопические проекции советской цивилизации / Т. С. Паниотова, М. А. Романенко // Диалог со временем. — 2019. — Вып. 69. — С. 237-250.

88. Паниотова, Т. С. Утопический императив: от интенции - к моделированию совершенного общества / Т. С. Паниотова // Научная мысль Кавказа. — 2020. — № 2(102). — С. 29-36.

89. Паниотова, Т. С. Утопия в пространстве диалога культур / Т. С. Паниотова. — Ростов-на-Дону: Изд-во Рост. ун-та, 2004. — 304 с.

90. Панкратова, А. Советская историческая наука за 25 лет / А. Панкратова // Двадцать пять лет исторической науки в СССР. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1942. С. 3-40.

91. Паперный, В. Культура Два / В. Паперный; 4-е изд. — М.: Новое литературное обозрение, 2016. — 412 с.

92. Пиотровский, А. И. Хроника Ленинградских Празднеств 1919-22 г. / А.И. Пиотровский // Массовые празднества. Сборник комитета социологического изучения искусств. — Л.: Academia, 1926. С. 53-84.

93. Плаггенборг, Ш. Революция и культура: культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма / Ш. Плаггенборг. — СПб., 2000. — 416 с.

94. Платон. Государство / Платон // Платон. Собрание сочинений в 4 т. / Пер. с древнегреч.; Общ. ред. А. Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса, А. А. Тахо-Годи. — М.: Мысль, 1994. Т. 3. С. 79-420.

95. Прохоров, А. Унаследованный дискурс: Парадигмы сталинской культуры в литературе и кинематографе «оттепели» / А. Прохоров. — СПб.: Академический проект, Издательство ДНК, 2007. — 344 с.

96. Репина, Л. П. «Мост из прошлого в грядущее», или вновь о метафоре памяти / Л. П. Репина // Диалог со временем. — 2012. — Вып. 41. — С. 181-190.

97. Репина, Л. П. Феномен памяти в современном гуманитарном знании / Л. П. Репина // Ученые записки Казанского университета. Серия: Гуманитарные науки. — 2011. — Т. 153. — № 3. — С. 191-201.

98. Репина, Л.П. Культурная память и проблемы историописания (историографические заметки) / Л. П. Репина. Препринт WP6/2003/07. — М.: ГУ ВШЭ, 2003. — 43 с.

99. Романенко, М. А. Воображая будущее: прошлое в утопическом измерении / М. А. Романенко // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. — 2020. — № 3(95). — С. 35-43.

100. Романенко, М. А. Диалектика прошлого и будущего в утопическом кинодискурсе (на примере творчества Э. Рязанова) / М. А. Романенко // Культура и образование: научно-информационный журнал вузов культуры и искусств. — 2021. — № 3(42). — С. 57-66.

101. Романенко, М. А. Концепт «советская утопия» / М. А. Романенко // Утопические проекты в истории культуры : Сборник материалов Всероссийской (с международным участием) междисциплинарной научной конференции «Утопические проекты в истории культуры (к 500-летию «Утопии» Томаса Мора)». — Ростов-на-Дону: Изд-во «Фонд науки и образования», 2017. С. 173-175.

102. Романенко, М. А. Переосмысление утопии: от оттепели к перестройке / М. А. Романенко // Утопические проекты в истории культуры: материалы II Всероссийской (с международным участием) научной конференции «Утопические проекты в истории культуры» на тему «„Город Солнца": в поисках идеального локуса». — Ростов-на-Дону; Таганрог: Издательство Южного федерального университета, 2019. C. 86-88.

103. Рязанов Э. Берегись автомобиля. Служебный роман: повести / Э. Рязанов, Э. Брагинский. [Электронный ресурс]. — URL: https://www.litmir.me/br/?b=102637 (дата обращения: 20.03.2022).

104. Савельева, И. М. Знание о прошлом : теория и история : в 2 т. / И.М. Савельева, А.В. Полетаев. — СПб.: Наука, 2003. Т. 1: Конструирование прошлого. — 631 с.

105. Савельева, И.М. «Историческая память»: к вопросу о границах понятия / И. М. Савельева, А. В. Полетаев // Феномен прошлого: Сб. ст. / Ред. И.М. Савельева, А.В. Полетаев. — М.: ГУ ВШЭ, 2005. С. 170-220.

106. Сафронова, Ю. А. Memory studies: эволюция, проблематика и институциональное развитие / Ю. А. Сафронова // Методологические вопросы изучения политики памяти: Сб. научн. тр. / Отв. ред. Миллер А. И., Ефременко Д. В. — М.-СПб: Нестор- История. С. 11-26.

107. Сафронова, Ю. А. Историческая память: введение : учебное пособие / Ю. А. Сафронова. — СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2019. — 220 с.

108. Сафронова, Ю. А. Третья волна memory studies: Двадцать три года против шерсти / Ю. А. Сафронова // Политическая наука. — 2018. — № 3. — С. 12-27.

109. Святославский, А. В. История России в зеркале памяти. Механизмы формирования исторических образов / А. В. Святославский. — М.: «Древлехранилище», 2013. — 592 с.

110. Святославский, А. В. Среда обитания как среда памяти: к истории отечественной мемориальной культуры : автореферат дис. ... доктора культурологии : 24.00.01 / А. В. Святославский; Московский педагогический государственный университет. — М., 2011. — 53 с.

111. Сербиненко, В. Три века скитаний в мире утопии / В. Сербиненко // Новый мир. — 1989. — № 5. — С. 242.

112. Соколова, А. «Вместо сжирания червями трупы людей в крематориях будем жечь»: кремация как технология чистоты в раннесоветском дискурсе / А. Соколова // Новое литературное обозрения. — 2020. — № 3 (163). — С. 79-95. — [Электронный источник]. URL: https://www.nlobooks.ru/magazines/novoe literaturnoe obozrenie/163 nlo 3 202 0/article/22226/ (дата обращения: 20.03.2022).

113. Список лиц, коим предложено поставить монументы в г. Москве и других городах РСФСР, представленный в СНК Отделом изобразительных искусств Народного Комиссариата по просвещению // "Известия" ВЦИК" — № 163 от 2 августа 1918 г. — [Электронный источник] URL: http://chron.eduhmao.ru/img_8_2_2_0.html (дата обращения: 20.03.2022).

114. Стайтс, Р. Женское освободительное движение в России: Феминизм, нигилизм и большевизм, 1860-1930 / Р. Стайтс; Пер. с англ. — М.: РОССПЭН, 2004. — 616 с.

115. Сталин, И. Вопросы ленинизма / И. Сталин. — М.: Государственное издательство политической литературы, 1952. — 651 с.

116. Суслов, М. Д. Утопия как предмет современных исследований на Западе и в России / М.Д. Суслов // Вестник РГГУ. Серия: Литературоведение. Языкознание. Культурология. — 2013. — №7 (108). — C. 34-41.

117. Тугендхольд, Я. А. Искусство октябрьской эпохи / Я. И. Тугендхольд. — Л.: Academia, 1930. — 199 с.

118. Уль, К. Поколение между «героическим прошлым» и «светлым будущим»: Роль молодежи во время «оттепели» / К. Уль; Пер. с англ. А. Блюмбаума // Антропологический форум. — 2011. — № 15. — С. 279-326.

119. Ферро, М. Кино и история / М. Ферро // Вопросы истории. — 1993.

— № 2. — С. 47-57.

120. Фогт, А. Социальные утопии / А. Фогт; пер. с нем. Н. Стороженко.

— М.: КомКнига, 2010. — 175 с.

121. Фрумкин, К. Г. Соблазны Туманности Андромеды: Лейтмотивы коммунистической утопии от Томаса Мора до Ефремова и Стругацких / К. Г. Фрумкин. — М.: URSS, 2021. — 208 с.

122. Фуко, М. Археология знания / М. Фуко; Пер. с фр. М. Б. Раковой,

A. Ю. Серебрянниковой; вступ. ст. А. С. Колесникова. — СПб.: ИЦ «Гуманитарная Академия»; Университетская книга, 2004. — 416 с.

123. Хальбвакс, М. Социальные рамки памяти / М. Хальбвакс; Пер. с фр. и вступ. статья С.Н. Зенкина. — М.: Новое издательство, 2007. — 348 с.

124. Хаттон, П. История как искусство памяти / П. Хаттон; Пер. с англ.

B. Ю. Быстрова. — СПб.: Владимир Даль : Фонд Ун-т, 2003. — 422 с.

125. Цехновицер, О. В. Празднества революции / О. В. Цехновицер. — Л.: Огиз-Прибой, 1931. — 208 с.

126. Черткова, Е. Л. Утопия как тип сознания / Е. Л. Черткова // Общественные науки и современность. — 1993. — № 3. — С. 71-81.

127. Шацкий, Е. Традиция. Обзор проблематики / Е. Шацкий // Шацкий, Е. Утопия и традиция: Пер. с польск. / Общ. ред. и послесл.

B. А. Чаликовой. — М.: Прогресс, 1990. С. 205-435.

128. Шацкий, Е. Утопии / Е. Шацкий // Шацкий, Е. Утопия и традиция: Пер. с польск. / Общ. ред. и послесл. В. А. Чаликовой. — М.: Прогресс, 1990.

C. 15-204.

129. Шуб, М.Л. Социальная, коллективная и культурная память: новый подход к определению смысловых границ понятий / М. Л. Шуб // Обсерватория культуры. — 2017. — Т. 14. — № 1. — С. 4-11.

130. Эмден, К. Пережитки ('Nachleben'): Культурная память у Аби Варбурга и Вальтера Беньямина / К. Эмден // Журнал «Гефтер». 2013. — [Электронный ресурс]. URL: http://gefter.ru/archive/10342 (дата обращения: 20.03.2022)

131. Энгельс, Ф. Анти-Дюринг / Ф. Энгельс // Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения. — М., 1961. Т. 20. С. 5-342.

132. Энгельс, Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. В связи с исследованиями Льюиса Г. Моргана / Ф. Энгельс // Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения. — М., 1961. Т 21. С. 23-178.

133. Энгельс, Ф. Развитие социализма от утопии к науке / Ф. Энгельс // Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения. — М., 1961. Т. 19. С. 185-230.

134. Эткинд, А. Кривое горе: Память о непогребенных / А. Эткинд; авториз. пер. с англ. В. Макарова. — М.: новое литературное обозрение. 2016. — 328 с.

135. Якобидзе-Гитман, А. Восстание фантазмов: Сталинская эпоха в постсоветском кино / А. Якобидзе-Гитман. — М.: Новое литературное обозрение, 2015. — 231 с.

136. Bloch, E. The Principle of Hope / E. Bloch; 3-vol. set, trans. by Neville Plaice, Stephen Plaice and Paul Knight. — Cambridge, MA: MIT Press, 1996. — 1420 p.

137. Claeys, G. Marx and Marxism / G. Claeys. — New York: Nation Books, 2018. — 384 p.

138. Clark, K. The City versus the Countryside in Soviet Peasant Literature of the Twenties: A Duel of Utopias / K. Clark // Bolshevik Culture: Experiment and Order in the Russian Revolution / Gleason A., Kenez P. and Stites R. (eds.). — Bloomington: Indiana University Press, 1985. P. 175-189.

139. Clark, K. The Soviet novel: history as ritual / K. Clark. — Chicago: The University of Chicago Press, 1981. — 293 p.

140. Duhamel, P. A. Medievalism of More's 'Utopia'/ P.A. Duhamel // Studies in Philology. — 1955. — Vol. 52. — No. 2. — P. 99-126.

141. Erll, A. Travelling Memory / A. Erll // Parallax. — 2011. — 17:4. — P. 4-5.

142. Geldern von J. Bolshevik Festivals, 1917-1920 / J. von Geldern. — Berkeley: University of California Press, 1993. — 316 p.

143. Geoghegan, V. Remembering the Future / V. Geoghegan // Utopian Studies. — 1990. — Vol. 1. — No. 2. — P. 52-68.

144. Geoghegan, V. Utopianism and Marxism / V. Geoghegan. — Bern: Peter Lang, 2008. — 189 p.

145. Hanson, C.F. Memory and Utopian Agency in Utopian/Dystopian Literature: Memory of the Future / C. F. Hanson. — New York: Routledge. — 214 p.

146. Heller, M. Утопия в советской идеологии // Revue des études slaves. — 1984. — Vol. 56. — № 1. — P. 10-113.

147. Jacoby, R. Picture Imperfect. Utopian Thought for an Anti-Utopian Age / R. Jacoby. — New York: Columbia University Press, 2005. — XVII, 211 c.

148. Jameson, F. Archaeologies of the Future: The Desire Called Utopia and Other Science Fictions / F. Jameson. — London; New York: Verso, 2005. — 432 p.

149. Jameson, F. The Seeds of Time / F. Jameson. — New York: Columbia Univ. Press, 1994. — 214 p.

150. Jameson, F. Utopia as Method, or the Uses of the Future / F. Jameson // Utopia/Dystopia: Conditions of Historical Possibility. Ed. by Gordin, Michael D.,

Helen Tilley, and Gyan Prakash. — Princeton; Oxford: Princeton University Press,

2010. P. 21-44.

151. Koselleck, R. The Practice of Conceptual History: Timing History, Spacing Concepts / R. Koselleck. — Stanford: Stanford University Press, 2002. — 363 p.

152. Levitas, R. The Imaginary Reconstitution of Society: Utopia as Method / R. Levitas // Utopia Method Vision: The Use Value of Social Dreaming / Ed. By T. Moylan and R. Baccolini. — Oxford: Peter Lang, 2011. P. 47-68.

153. Levitas, R. Utopia as Method: The Imaginary Reconstitution of Society / R. Levitas. — London: Palgrave Macmillan, 2013. — XVIII, 268 p.

154. Marin, L. Frontiers of Utopia: Past and Present / L. Marin // Critical Inquiry. — 1993. — Vol. 19. — No. 3. — P. 397-420.

155. Olick, J. Between chaos and diversity: Is social memory studies a field? / J. Olick // International journal of politics, culture, and society. — 2009. — Vol. 22. — N 2. — P. 249-252. — [Электронный ресурс]. URL: https://link. springer. com/article/10.1007/s 10767-009-9059-7?shared-article-renderer (дата обращения: 20.03.2022).

156. Parker, S. History, Remembrance and Religious Education / S. Parker, R. Freathy, L. Francis. — Oxford, United Kingdom: Peter Lang Verlag, 2014. — [Электронный ресурс]. URL: https://www.peterlang.com/document/1053299 (дата обращения: 20.03.2022).

157. Sargent, L. Choosing Utopia: Utopianism as an Essential Element in Political Thought and Practice / L. Sargent // Utopia Method Vision: The Use Value of Social Dreaming / Ed. By T. Moylan and R. Baccolini. — Oxford: Peter Lang.

2011. P. 301-317.

158. Sargent, L. T. The Three Faces of Utopianism Revisited / L. Sargent // Utopian Studies. —1994. — Vol. 5. — No. 1. — P. 1-37.

159. Sherman, D. The Construction of Memory in Interwar France / D. Sherman. — Chicago: The University of Chicago Press, 1999. — 414 p.

160. Stites, R. Revolutionary Dreams: Utopian Vision and Experimental Life in the Russian Revolution / R. Stites. — New York ; Oxford : Oxford university press, 1991. — 307 p.

161. Zierold, M. Memory and Media Cultures M. Zierold // ltural Memory Studies: An International and Interdisciplinary Handbook. Ed. By Erll A., Nünning A. — Berlin-New York, 2010. P. 399-407.