Погребальный обряд и инвентарь могильников эрзи и мокши XVI - начала XIX вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.06, кандидат исторических наук Малкова, Наталья Михайловна

• Малкова, Наталья Михайловна
• кандидат исторических наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Малкова, Наталья Михайловна

Введение4

Глава I. История накопления источниковой базы и историография погребального обряда эрзи и мокши XVI - начала XIX вв.13

Глава II. Погребальные комплексы эрзи и мокши

XVI - начала XIX вв.: обряд, инвентарь, костюм39

1. Постановка проблемы и методы исследования 39

2. Выделение признаков и создание моделей погребений43

3. Характеристика погребальных комплексов эрзи и мокши59

4. Вещевой инвентарь в системе погребальных комплексов80

5. Наборы погребального инвентаря 92

6. Остатки костюма и его украшения в погребальных комплексах94

7. Модели костюма101

Глава III. Классификация погребального инвентаря104

1. Детали костюма и его украшения104

2. Орудия труда:150

3. Предметы быта153

4. Сосуды156

5. Символы христианской веры160

6. Монеты и жетоны162

7. Датировка и этническая идентификация могильников165

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Погребальный обряд и инвентарь могильников эрзи и мокши XVI - начала XIX вв.»

Этноним «мордва» не является самоназванием народа. Это слово ираноязычного происхождения в настоящее время объединяет несколько этнических групп, самые крупные из которых - эрзя и мокша. Формирование древнейшего финно-угорского мордовского народа с удивительно богатой материальной и духовной культурой происходило в начале первого тысячелетия нашей эры в междуречье Волги, Оки и Суры.

Внимание исследователей неоднократно привлекала этническая история мордвы. Однако различные ее хронологические периоды освящены неравномерно. Ряд проблем, таких, например, как этногенез мордвы, время формирования и причины разделения ее на племенные союзы - эрзю и мокшу, этническая идентификация буртасов и другие, еще не решены и ждут своего исследователя. Существенным пробелом в истории и археологии мордвы является также период с конца XIV до начала XIX вв.

Исследования археологов до настоящего времени были посвящены, в основном, анализу материалов памятников мордвы раннего средневековья, в меньшей степени - эпохи Золотой Орды. Археологические памятники эрзи и мокши предшествующего времени, Х111-Х1У веков, распространяются довольно далеко от исконных мордовских территорий. Вероятно, в этот период группы мордовского населения вместе с русскими и болгарами, переселялись ханами Золотой Орды на новые места для обслуживания караванных путей. Только на территории Самарского Поволжья известно 11 памятников золотоордынской эпохи1, где обнаружены артефакты, характерные для материальной культуры мордвы. Крайне мало известно памятников археологии мордвы конца XIV - XV вв. Они расположены в основном на территории Саратовской области (Аткарский и другие могильники). Этот факт можно объяснить сложной

1 Могильники: Муранский, Усинский, Барбашинский; поселения: Печерские Выселки, Муранское, Березовское, Барбашинское, Верхне-Хрящевское, Сухореченское, Кануевское; клад Губино 3. 5 политической обстановкой того времени, началом смуты и распадом Орды. Вероятно, одна часть мордовского населения, переселенная на земли Среднего Поволжья, была ассимилирована татаро-монголами, другая - вернулась на свои исконные или прилегающие к ним территории (Малкова Н.М., 1999, с. 88). В этот период почти все коренные мордовские земли входили в сферу влияния Казанского ханства. В некоторых местах, особенно в долине Алатыря, на месте мордовских поселений возникли татарские (Козлов В.И., 1994, с. 9).

В исторических источниках до середины XVII века история мордвы представлена лишь отрывочными сведениями, содержащимися в записках иностранных путешественников, а также писцовых книгах, межевых и жалованных грамотах, челобитных. Целые комплексы источников появляются только после включения мордовских территорий в состав Российского государства. Это в основной своей массе документы различных казенных организаций Российского государства: фонды Сената, Поместного приказа, Коллегии экономии, Главной Дворцовой конторы, приказных изб: писцовые и переписные книги, ревизские сказки и пр. В них по большей части содержится информация социально-экономического плана: о миграции населения, уплате налогов и сборов, положении различных категорий населения. Между тем, отсутствует информация о духовной и материальной культуре, о верованиях и традициях эрзи и мокши.

Самые ранние этнографические источники по интересующему нас вопросу относятся к последней четверти XVIII века. Однако сведения, представленные в них о культуре мордвы, имеют весьма фрагментарный характер. Целый пласт этнографических материалов, дающих нам основные представления о традициях, одежде, обрядах и верованиях мордвы, появляется только в конце XIX века.

Таким образом, мы практически не имеем археологических источников с конца золотоордынского периода и до XVI века, полноценные исторические источники появляются с середины XVII века, этнографические - с конца XIX 6 века. Поскольку письменность у мордвы появилась лишь в середине XVIII века, необходимо признать существование значительного пробела в истории материальной и духовной культуры эрзи и мокши. Археологические материалы - основной тип источников, который может восполнить имеющуюся лакуну в истории мордовского народа. Тем большую актуальность приобретает исследование материалов могильников эрзи и мокши XVI - начала XIX вв.

Анализ погребальных памятников чрезвычайно важен, он дает нам ценнейшую информацию, так как погребальные традиции отличаются особой консервативностью, являются своего рода этническим и хронологическим индикатором, отражают религиозные верования и систему мировоззрения. Тщательное изучение и анализ археологических источников с привлечением современных методов исследования и данных антропологии, нумизматики и других вспомогательных исторических дисциплин, может помочь осветить многие аспекты истории мордвы в этот период: расселение, особенности материальной и духовной культуры и их эволюцию.

Объектом диссертационного исследования являются погребальные комплексы эрзи и мокши XVI - начала XIX вв.: погребальный обряд, вещевой инвентарь и остатки костюма.

Территориальные рамки данной диссертационной работы ограничены областью распространения мордовских могильников XVI - начала XIX вв., исследованных от междуречья Теши и Пьяны на севере до нижнего течения Узы на юге, от верховий Мокши и правобережья Вада на западе до бассейна р. Суры на востоке1. А также группы могильников на территории Самарского

1 Вертелимский, Чукалинский, Козловский, Редкодубский, Батушевский, Аловский, Мордовские Дубенки, Красно-Луговской, Налиговский, Беловодский, Коринский, Больше-Макателемский, Сарлейский, Лобаски, Армиевский 2, Мачкасский, Сучкинский, Кузоватовский, Адашевский, Паевский, Атяшевский, Ачадовский, Бутский, Дигилевский, Журавкинский, Кельгининский, Мордовско-Паркинский, Нароватовский, Привольевский, Рыбкинский, Сабанчеевский, Старо-Печеурский, Ревезенский, Русско-Маскинский, Старо-Яксарский, Старо-Яблонский, Устъ-Узинский, Тоторшевский, Кардавильский, Торжок, Ново-Пырмеский, Сабаевский, Черемисский, Болдовский, Папулевский, Анютинский, Вечкусский, Тепловский, Пичпандинский. 7

Поволжья1. Согласно административному делению областей и республик Российской Федерации, это территория охватывает Республику Мордовию, Горьковскую, Пензенскую, Саратовскую, Ульяновскую и Самарскую области. В данной диссертационной работе впервые представлена карта мордовских могильников XVI - начала XIX вв. (рис. 1).

Хронологические рамки диссертационного исследования - XVI - начало XIX веков - определены временем функционирования могильников, которое установлено нами по нумизматическому материалу. Необходимо отметить, что в течение этого периода происходили весьма существенные перемены в социально-экономической и политической жизни мордовского народа, обусловившие постепенную эволюцию мировоззрения, трансформацию форм орудий труда и предметов быта, упрощение некоторых элементов костюма и его украшений. Перемены эти связаны с важным политическим событием, происшедшем во второй половине XVI века, когда территории, на которых проживала мордва и другие народы Среднего Поволжья и Приуралья, были включены в состав Русского государства - «государю царю и великому князю служить и хотеть во всем добра, и от города Свияжского неотстатным быти.» (ПСРЛ, 1914, с. 64-65). Это событие послужило толчком для достаточно быстрых перемен в экономической жизни народов. С середины XVII века начинается активное переселение групп мордовского населения на новые территории, обусловленное различными социально-экономическими и политическими причинами. По свидетельству историков, еще во второй половине XVII века, после строительства Закамской сторожевой линии вдоль реки Черемшан, на левом берегу Волги появились первые поселения мордвы. Заселение происходило с северных и северо-западных районов - из Нижегородского, Арзамасского, Алатырского и Казанского уездов, населенных в основном эрзей (Козлов В.И., 1994, с. 10). Археологические материалы пока не подтверждают этих данных. Со второй половины XVII века южные

1 Торновской, Шелехметский, Коноваловский. 8 лесостепные районы Заволжья начинает заселять мордва Пензенско-Саратовского края. К концу XVIII века мордовские переселенцы расселяются по линии засечных черт. Погребальные памятники мордвы этого времени распространяются до среднего течения р. Узы, устья р. Камы и территории Самарского Заволжья.

С другой стороны, Российское правительство в XVII веке старалось населить районы засечных черт на мордовских землях русскими служилыми людьми. По историческим источникам, во второй половине XVII века в Мордовии уже было 300 русских сел, в первой половине XVIII века мордвы здесь осталась только четверть (Заварюхин Н.В., 1980, с. 20-42).

Удаленная от коренных территорий мордва и та, что осталась жить на своих исконных землях, была стремительно включена в жизнь Российского государства. Происходит разложение традиционного патриархально-родового уклада жизни мордовского народа. Раннефеодальные отношения испытывают на себе давление русского феодализма, происходит включение хозяйства мордвы во всероссийский рынок. Как и все российское крестьянство, мордва и другие присоединенные народы несли на себе тяжелое бремя феодальных повинностей: постоянные сборы денег, провианта, фуража, подъемных и фуражных лошадей, участие во всех общероссийских стройках, рекрутство. Многочисленные отработочные повинности были проявлением все большего вовлечения государственных крестьян Мордовии в сферу крепостнических отношений. Основой экономики мордовского хозяйства в то время было пашенное земледелие. Скотоводство, бортничество, рыболовные промыслы и охота не играли существенной роли в хозяйстве. Со второй половины XVII века роль промыслов сокращается, значение земледелия еще более возрастает.

Постепенно, под влиянием социально-экономических причин и благодаря тесному соседству с другими народами, бытовавшие ранее традиционные элементы духовной и материальной культуры эрзи и мокши нивелируются, появляются новые, имеющие уже скорее не этническое, а территориальное 9 своеобразие. Постепенные перемены прослеживаются и в традиционно языческой системе верований. Материалы археологических раскопок позволяют нам фиксировать эти изменения. Для воздействия на традиционные верования этносов правительство предпринимало экономические меры: с первой четверти XVIII века были введены налоги с языческих кереметей, свадеб и т.д. Судя по историческим документам, с последней четверти XVII века православную веру начала принимать феодальная верхушка мордвы -мурзы и князья. Случаи крещения в это время единичны. Перепись Тимофея Измайлова 1627-1628 годов отметила лишь несколько дворов мордвы-новокрещенов всего в нескольких деревнях Арзамасского уезда: Тоторшево (2 чел.), Поясново (1) и Кардовиль (Биленко М.В., 1980, с.182). Массовая христианизация крестьян проходила позднее - с середины 20-х по 50-е годы XVIII века (Заварюхин Н.В., 1980, с. 29,123,168).

В течение столетней истории изучения поздних мордовских могильников накоплено достаточное количество археологического материала. Источниковой базой для данной работы послужили: отчетная документация по полевым археологическим исследованиям грунтовых и курганно-грунтовых могильников эрзи и мокши XVI - начала XIX вв.; коллекции погребального инвентаря, хранящиеся в фондах Москвы (ИА РАН, ГИМ), Санкт-Петербурга (ИИМК), Саранска (Мордовский государственный университет, Объединенный республиканский мордовский краеведческий музей, Научно-исследовательский институт языка, литературы и экономики при правительстве Республики Мордовии) и Самары (Самарский государственный университет, Самарский Областной историко-краеведческий музей им. П.В.Алабина).1 Использованы также немногочисленные публикации материалов раскопок могильников. Диссертантом собраны данные по 525 погребениям из 46 могильников, созданы классификации для 4700 предметов погребального инвентаря. Кроме того, привлечены этнографические источники из фондов Русского Географического

1 Автор выражает глубокую признательность сотрудникам всех организаций, предоставивших возможность работать с материалами коллекций.

10 общества (г. Санкт-Петербург), а также материалы, опубликованные в изданиях конца XIX - начала XX вв.

Научная новизна работы заключается в том, что она является первой попыткой обработать и проанализировать материалы погребальных памятников эрзи и мокши XVI - начала XIX вв. В данном исследовании впервые на основе нумизматического материала определяются . хронологические рамки функционирования могильников мордвы. Также впервые определена их этническая принадлежность (эрзя-мокша). Данная диссертационная работа способствует введению в научный оборот новых археологических источников, поскольку содержит результаты раскопок поздних могильников, в том числе и автора диссертации, а также рисунки более 300 предметов погребального инвентаря из коллекций, хранящихся в разных фондах. В результате проведенной диссертантом работы создана база для последующих реконструкций мировоззрения и некоторых аспектов быта эрзи и мокши на основе методологического приема интеграции археологических, этнографических и других материалов. Кроме того, автором диссертации создана электронная база данных погребальных комплексов эрзи и мокши XVI

- начала XIX вв.

В процессе исследования были использованы следующие методы, разработанные в науке: синтез, формализация и систематизация исходных данных, метод построения графиков корреляционных зависимостей, типологический метод, метод исторической ретроспекции, метод подбора аналогий в синхронных и диахронных памятниках.

Цель данного исследования - всесторонний анализ и систематизация всех имеющихся материалов раскопок погребальных памятников эрзи и мокши XVI

- начала XIX вв. Для достижения обозначенной цели необходимо проанализировать элементы погребальной обрядности мордвы и провести классификацию предметов погребального инвентаря. Осуществление цели и исследования требует выполнения ряда конкретных задач, определивших структуру работы:

- проследить процесс накопления источниковой базы по могильникам мордвы, провести анализ ее информативности. Определить степень изученности погребальной обрядности эрзи и мокши XVI - начала XIX вв. по сравнению с исследованиями по культуре мордвы эпохи раннего средневековья и других этносов позднего периода (Глава 1);

- рассмотреть все зафиксированные признаки погребений и выделить среди них пригодные для создания моделей погребений, после чего - создать модели погребений (Глава 2.2);

- на основе полученных моделей погребений провести характеристику погребальных комплексов эрзи и мокши. Соотнести признаки погребений, свойственные для исследуемого периода, с признаками, зафиксированными в раннесредневековых и золотоордынских могильниках мордвы. Обратиться к этнографическим материалам по погребальной обрядности мордвы конца XIX -начала XX века для того, чтобы проследить дальнейшую эволюцию элементов погребального обряда (Глава 2.3);

- проанализировать расположение предметов погребального инвентаря в могильных ямах относительно погребенных. Выявить традиции в месторасположении вещей. Обратиться к материалам раннесредневековых мордовских могильников для выяснения относительной даты традиции помещения того или иного предмета в погребения мордвы (Глава 2.4);

- с помощью компьютерной программы MICROSOFT EXCEL создать наборы различных категорий погребального инвентаря в захоронениях (Глава 2.5);

- рассмотреть остатки костюма и его украшения в погребальных комплексах (Глава 2.6) по следующим категориям: остатки головных уборов и украшений головы (2.6.1), шейно-нагрудные функциональные застежки и

12 украшения (2.6.2.), украшения рук (2.6.3.), поясные украшения (2.6.4), набедренные украшения (2.6.5.), остатки обуви (2.6.6.), остатки одежды (2.6.7.);

- создать модели костюма погребенных с помощью компьютерной программы MICROSOFT EXCEL (Глава 2.7);

- рассмотреть детали костюма и создать классификации для его украшений (Глава 3.1);

- проанализировать и создать классификацию предметов погребального инвентаря (Глава 3.2-6);

- уточнить датировку могильников на основании нумизматического материала и определить их более узкую этническую принадлежность. Проанализировать полученные модели погребального обряда, наборы инвентаря и модели костюма в соответствии с датировкой могильников и их этнической принадлежностью (Глава 3.7).

Результаты исследования апробированы в виде докладов на международных, Всероссийских и региональных конференциях. Различные аспекты диссертационного исследования докладывались на V Ежегодной Археологической встрече Европейской Ассоциации археологов (Бормут, Великобритания, 1999); VI Международном научном семинаре «Интеграция археологических и этнографических исследований» (Санкт-Петербург, 1998); Научно-практической конференции «Болгар и проблемы изучения древностей У рало-Поволжья. 100-летие А.П.Смирнова» (Болгар, 1999); конференциях преподавателей и сотрудников Самарского государственного университета (Самара, 1997,1998,1999); XXX и XXXI Урало-Поволжских конференциях студентов, аспирантов и молодых ученых (Самара, 1998, 1999); конференции Областного краеведческого музея им. П.В.Алабина «По итогам полевых сезонов 1996-1997 гг.» (Самара, 1997). Всего по теме диссертации опубликовано 13 работ в зарубежных, центральных и региональных изданиях.

13

Заключение диссертации по теме «Археология», Малкова, Наталья Михайловна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Настоящая диссертационная работа является первой попыткой анализа материалов погребальных памятников эрзи и мокши XVI - начала XIX вв. До этого времени не было создано специальных исследований по материальной и духовной культуре мордвы в данный период. Собраны все доступные археологические данные по могильникам эрзи и мокши, относящиеся к этому времени. Использованы также некоторые исторические и этнографические источники. Был прослежен и проанализирован процесс накопления источниковой базы на фоне развития археологической науки и совершенствования методики раскопок в России. Проведен анализ информативности источников. Определена степень изученности погребальной обрядности мордвы XVI - начала XIX вв. по сравнению с периодом раннего средневековья и исследованиями по археологии других этносов в поздний период. Рассмотрены и проанализированы все зафиксированные признаки погребений, среди них выделены пригодные для создания моделей погребений, после чего на основе принципа взаимовстречаемости с помощью компьютерной программы «Microsoft ECXEL» выделены модели погребений. На базе последних проведена характеристика погребальных комплексов. Проанализировано расположение предметов погребального инвентаря в могильных ямах относительно погребенных. Выявлены традиции месторасположения вещей в захоронениях.

Обращение к материалам раннесредневековых и золотоордынских могильников позволило выявить наиболее древние элементы погребального обряда и типы погребального инвентаря, а также определить относительную дату появления их в могильниках мордвы. Этнографические материалы по погребально-поминальной обрядности мордвы конца XIX - начала XX века помогли проследить дальнейшую эволюцию элементов погребального обряда.

Рассмотрены остатки костюма и его украшения: остатки головных уборов и украшений головы, шейно-нагрудные функциональные застежки и

171 украшения, украшения рук, поясные и набедренные украшения, остатки обуви и одежды. Созданы модели костюма погребенных. Проанализированы и частично реконструированы детали костюма и украшения.

По принципу взаимовстречаемости признаков выделены также наборы различных категорий погребального инвентаря в захоронениях. Исследованы предметы погребального инвентаря, для них созданы классификации. Определены типы вещей, имеющие локальное своеобразие. Проведена относительная датировка предметов погребального инвентаря. Выделены типы вещей, бытование которых началось еще в Х1-Х1У века. Соотнесение с материалами синхронных марийских, удмуртских и чувашских памятников позволило выявить категории инвентаря, не имеющие этнического своеобразия.

На основе нумизматического материала установлены даты функционирования могильников. Проведена корреляция датировок могильников и моделей погребений и костюма, наборов погребального инвентаря. Выделены модели и наборы, характерные для различных хронологических периодов. На основании этноопределяющих признаков была осуществлена этническая атрибуция могильников. В соответствии с этнической принадлежностью проанализированы модели погребального обряда, костюма и наборы инвентаря. Выделены модели погребений и наборы инвентаря, как характерные для эрзи или мокши, так и общие для обеих этнических групп.

Все погребальные памятники мордвы XVI - начала XIX вв. занимали площадку на возвышенном месте, защищенную естественным образом. Только на курганно-грунтовом могильнике Лобаски зафиксирована искусственная ограда. На внешней поверхности грунтовые захоронения не имели внешних признаков, лишь 2,9% погребений были отмечены деревянными столбиками. Такая традиция впервые отмечена в могильниках мокши ХП-Х1У вв., просуществовала она до конца XIX века. Плотность размещения захоронений на погребальных площадках могильников повышается с течением времени. Во многих случаях наблюдается тенденция к группировке нескольких погребений

172 двух и более) в одном месте. Что, вероятно, свидетельствует о сохранении крепких семейно-родственных отношений у мордвы. Свидетельства совершения жертв на межмогильных пространствах погребальных памятников зафиксированы в виде целых сосудов и фрагментов керамики, костей животных и украшений костюма. Данные традиции просуществовали в поминальной обрядности мордвы до конца XIX века.

Курганно-грунтовые погребальные памятники отмечены только у эрзи. Могильники находятся преимущественно в лесной или лесостепной зонах. Курганные насыпи располагались либо рядами, либо безо всякой системы. Диаметр их в среднем 6-7 м, высота - от 0,25 до 1,5 м. Полы курганов в некоторых случаях находили друг на друга. При этом две или три насыпи, слившись полами, образовывали один курган. В конце XIX века насыпи курганов были священным местом, здесь проводили тайные моляны и совершали жертвоприношения. С XVI до конца XIX вв. существовала традиция подсыпки насыпей при совершении поминальных ритуалов.

Под курганными насыпями были, как правило, захоронены только взрослые люди. Для погребения детей использовали грунтовой тип захоронения. Только под курганными насыпями зафиксированы погребения на дневной поверхности, в 64% они были парными.

Характерная черта курганного обряда захоронения - использование огня. И в более позднее время он играл важную роль в погребально-поминальной обрядности мордвы. Огонь служил средством очищения и защиты от нечистых сил. Половина из исследованных насыпей содержала костные остатки домашних животных. В курганах с умершим погребались в основном черепа и челюсти крупного и мелкого рогатого скота. В грунтовых могильных ямах -черепа, челюсти, зубы и кости. Традиция помещения костей домашних животных отмечена в могильниках мордвы со второй половины V века. Куриные кости и скорлупа яиц зафиксированы только в грунтовых

173 захоронениях эрзи и мокши. Впревые этот обычай появился в могильниках мокши XII века и просуществовал у обеих этнических групп до конца XIX века.

Большая часть погребений совершена в простых прямоугольных в плане грунтовых ямах. Подобные захоронения у мордвы появляются в начале I тыс. н.э. Параметры ям еще с периода раннего средневековья были определены антропометрическими характеристиками погребенного. Стенки ям в поздних погребениях в большинстве случаев отвесные, что характерно для мордовских могильников с V века. Глубина могильных ям в погребениях ХУ1-ХУП вв. была больше, чем в захоронениях ХУШ - начала XIX вв. Для грунтовых мокшанских погребений ХУП - первого десятилетия XVIII вв. отмечен обычай помещать камень в могильную яму. Эта традиция локальна, она зафиксирована в погребениях могильников, расположенных на правом берегу р. Чиуш.

Основная масса поздних погребений мордвы совершена без погребальной конструкции на дне могильной ямы. Данный обычай существовал вплоть до начала XIX века. В 40% грунтовых погребений и 53,3% подкурганных найдены остатки погребальных конструкций. В грунтовых погребениях использовано 5 типов внутри погребальных сооружений: гроб, колода, подстилка, покрывало и сруб. В подкурганных зафиксировано 4 типа: подстилка, покрывало, сруб и рама. Подстилка в грунтовых захоронениях эрзи и мокши была лубяной, деревянной или войлочной, в подкурганных эрзянских - берестяной или из веток. Погребения с подстилкой появились в цнинских могильниках мордвы УШ-1Х вв., они были характерны для богатых захоронений взрослых. Лубяная подстилка зафиксирована в погребениях богатых женщин в рязано-окских могильниках VI-VII вв. Встречены также подстилки из бересты и войлока. Покрывало в грунтовых мокшанских захоронениях представляло собой тонкий слой дерева, в подкурганных эрзянских это была береста или луб. Срубы характерны только для эрзянских подкурганных погребений. Здесь были совершены исключительно парные захоронения. Рамы обнаружены лишь под курганными насыпями эрзянского Коринского могильника. Все эти погребения

174 были совершены на дневной поверхности. Колоды найдены в грунтовых погребениях эрзи и мокши XVII - начала XIX вв. Размеры колоды были определены антропометрическими характеристиками человека. Захоронения в дубовой колоде появились у мордвы во второй половине V века. Конструкции во всех случаях были подвергнуты воздействию огня. Погребения в колодах были характерны и для могильников мордвы Х11-Х1У вв. Погребения в гробах также характерны только для грунтовых захоронений. По-видимому, данная конструкция появилась в погребениях мордвы в XII веке.

Все погребенные в мордовских могильниках XVI - начала XIX вв. были уложены на спину с вытянутыми ногами. Положение костей рук характеризуется большим разнообразием. В XVI - XVII вв. преобладало вытянутое положение рук, или руки были чуть согнуты и располагались в области тазовых костей. В более позднее время в большинстве случаев руки уже находились в области пояса или груди, что, видимо, связано с проникновением христианской религии. Большинство захоронений принадлежит женщинам - 34,3%, мужчинам - 27,2%, детям - 24,4%. В мокшанских и эрзянских могильниках найдены погребения без костяков и вторичные захоронения, они датированы XVI - серединой XVIII вв. Подобные традиции отмечены еще в могильниках мордвы раннего средневековья.

Трупоположение на спине - основной способ захоронения у мордвы еще с начала первого тысячеления н.э. Восточную ориентировку имеют 3 % черепов погребенных (модель 1). Такие погребения датируются XVI -серединой XVIII вв., они встречены как у эрзи, так и у мокши.

Западную ориентировку имеют 53,8% погребений. Среди них - 9,4% -погребения в гробах без костей домашних животных (модель 2А1). Эти погребения существуют с XVII до начала XIX вв., они отмечены и в эрзянских и в мокшанских могильниках, захоронения в гробах с костями животных (2АП) составляют 41%, они фиксируются с XVI до начала XIX вв. как в эрзянских, так и мокшанских погребальных памятниках. Не имеют конструкций и костей животных (2Б1) 2,6% захоронений. Они датируются XVII - началом XIX вв.,

175 имеются в могильниках обеих этнических групп, на дне могильной ямы, без всяких конструкций, с костями домашних животных (2БП) совершены 40% погребений. Они существуют в течение всего рассматриваемого нами периода у эрзи и у мокши. Погребений на подстилке (2В) 1,6%, они имеют место с XVII до начала XIX вв. у обеих этнических групп. В колоде без костей животных (2Д) зафиксировано 3,6% погребений. Они характерны для всего рассматриваемого нами периода только для эрзянских могильников.

Погребения с северной ориентировкой составляют 17%. Среди них 16,6% - захоронения в гробах без костей животных (модель ЗА), которые датируются XVI - серединой XVIII вв. и зафиксированы только у эрзи. В колоде без костей животных (ЗБ) совершены 13,4% погребений, их дата XVII - середина XVIII вв. Они присущи как эрзянским, так и мокшанским могильникам. Захоронений без использования конструкций и костей животных (ЗВ) 66%, они зафиксированы в могильниках обеих этнических групп XVI - середины XVIII вв. Погребения на подстилке без костей домашних животных (ЗГ) составляют 10%, их дата XVII -середина XVIII, отмечены у эрзи и мокши.

Захоронения с южной ориентировкой составляют 18,8% от общего количества. Среди них 85,3% погребений без конструкций и костей животных (4А), они существуют в течение XVI - середины XVIII вв. преимущественно у мокши. 6,2% составляют захоронения на подстилке с костями животных (4Б), они датируются ХУ1-ХУН вв., зафиксированы только в мокшанских памятниках. 6,2% погребений совершены в гробах без костей животных (4В), их дата также ХУ1-ХУП вв. Найдены они только в мокшанских могильниках.

Подкурганные погребения на дневной поверхности составляют 4% всех погребений (модель 5). Это захоронения с северной или северо-западной ориентировкой. 71,4% погребений из них - парные, на подстилке, в раме или срубе. Во всех случаях погребальные конструкции имеют следы огня. Руки погребенных вытянуты или одна из них чуть согнута. Без конструкций и без

176 костей животных совершены 28,6% погребений. Они датируются XVI -серединой XVIII вв. и отмечены только для эрзянских могильников.

Захоронения под курганной насыпью в грунтовых погребениях составляют 1,7% всех погребений (модель 6). Это в одном случае погребение без конструкции с костями животных и следами горения в насыпи, в другом -парное погребение в срубе без костей животных, в третьем - без конструкций и костей животных, еще два аналогичных погребения имеют следы горения в засыпи. Эти погребения совершены в течение XVI - середины XVIII вв. только в эрзянских могильниках.

В середине XIX века в погребальном обряде мордвы появились следующие традиции, не зафиксированные археологическими источниками: обивка гроба полотном; обычай прорубать окошко в боковой стенке гроба; одевание на покойного савана.

Традиция размещения сосуда в погребениях впервые зафиксирована в мордовских погребальных памятниках начала 1 тыс. н.э. и прослежена нами до середины XVIII века. Сосуды встречены в межмогильном пространстве, в насыпях курганов, в засыпи грунтовых и подкурганных могил. Чаще всего они найдены в детских погребениях: в подкурганных - в ногах, в грунтовых - у черепа погребенного, в ногах и в засыпи ям. В грунтовых погребениях отмечена традиция установки сосуда вверх дном.

Кресало с кремнем для высекания огня, кочедыки для плетения лаптей и топоры обнаружены лишь в мужских погребениях, чаще всего у тазовых или бедренных костей. Традиция помещения кресала и кремня существует с XI века и прослежена нами до XVII века. Погребения с топором и кочедыком зафиксированы в погребальных комплексах XVI - начала XVIII веков. Наконечники стрел обнаружены в мужских погребениях ХУГ-ХУП веков.

Исчезновение обычая помещать в могилы орудия труда и охоты можно связать с дефицитом, возникшим из-за появления в середине XVII века указов, запрещающих инородцам самостоятельно производить любые металлические

177 изделия. Запрещалась также продажа железных оружия и орудий труда в деревнях. Приходилось покупать эти изделия в городах только по специальному разрешению и в строго ограниченном количестве. Следствием действия этих указов явилась, вероятно, стандартизация типов железных изделий, нивелировка этнического своеобразия их форм.

Пряслица и кечказ для вышивания найдены в основном, в женских погребениях XVI - середины XVIII вв. Они располагались в большинстве случаев в ногах. Серпы обнаружены в женских эрзянских погребениях ХУ1-Х\Ш вв. Гребни встречены только в женских погребениях эрзи и мокши XVI - начала XIX вв.

Ножи обнаружены как в мужских, так и женских погребениях в большинстве случаев в области тазовых или бедренных костей. Нож в быту являлся одним из предметов первой необходимости, кроме того, играл особую роль в погребально-поминальных обрядах мордвы.

В единичных случаях встречены такие категории инвентаря, как точильный брусок, тесло, оселок, пешня, наперсток, игла, рыболовный крючок, костяной инструмент для работы с кожей, пинцет, гирька бронзовая с циркульным орнаментом, слиток металла.

Монеты в качестве погребального инвентаря (без отверстий) обнаружены в 30% погребений. Они располагались у черепа, тазовых или бедренных костей, во рту погребенного, в области груди или пояса, в руке. Монеты в погребении имели сакральный смысл. В середине XVIII века появилась традиция скобления монет, существовавшая вплоть до конца XIX века.

8% всех погребений содержали от одной до 18 жертвенных вещей. Захоронения с дарами у мордвы появились еще в рязано-окских могильниках 1У-У вв. Вещи в бурачке обнаружены только в захоронениях курганно-грунтовых эрзянских могильников ХУ1-ХУИ вв. Дары без дополнительной оболочки - в грунтовых погребениях XVI - начала XIX вв. В основном они располагались у черепа или в области ног погребенных. Жертвенные вещи, скорее всего, были предназначены для "пересылки" ранее умершим через

178 только что умерших мужчин или женщин. Или являлись дополнительным набором украшений для умершей женщины.

Имеющийся в нашем распоряжении материал раскопок отражает в основном культуру языческой мордвы, поскольку христианские символы найдены только в двух могильниках. Количество погребенных с крестами мужского и женского пола, детей и взрослых, примерно одинаково. Кресты в основном обнаружены приблизительно на месте их постоянного ношения, в одном случае - на крышке фоба. В нескольких случаях кресты были подвешены к ожерелью.

Безинвентарные погребения (набор 1) составляют 43,4 % всех погребений, большая их часть - детские. Они встречены в могильниках эрзи и мокши течение всего рассматриваемого нами периода времени. В остальных погребениях зафиксированы следующие наборы погребального инвентаря:

- только крест (набор 2). Подобные погребения появляются в 60-х годах XVIII

- начале XIX вв., большая их часть - детские;

- только дары (набор 3) - 1 %, это только женские эрзянские погребения, датированные XVII - началом XVIII вв.;

- только орудия труда (набор 4) - 10% эрзянских и мокшанских погребений ХУ1-ХУП вв., среди которых большая часть мужских;

- только монета (набор 5) - 18,5% эрзянских и мокшанских захоронений, большая часть которых женских и детских. Встречена в могильниках в течение всего рассматриваемого нами периода;

- только сосуд (набор 6) - 2,6% погребений ХУТ-ХУП вв. обеих этнических групп;

- только кресало и кремень (набор 7) - 1,8%, характерна только для мужских мокшанских захоронений ХУ1-ХУП вв.;

- орудия труда и монеты (набор 8) - 8,5% погребений эрзи и мокши XVI — середины XVIII вв., в основном мужских;

- орудия труда, кресало и кремень (набор 9) - 6,4% погребений обеих этнических групп, все - мужские, датированы ХУ1-ХУТ1 вв.;

179

- орудия труда, дары и монеты (набор 10) - 1,8% эрзянских и мокшанских погребений XVI - середины XVIII вв., большинство - мужских;

- крест и монета (набор 11) - 2,6% эрзянских и мокшанских погребений середины XVIII - начала XIX вв.

Остатки костюмов в погребениях зафиксированы в виде головных уборов и украшений головы: накосники, налобная повязка, шерстяные косы, остатки уборов и подвески к ним, булавки, серьги; шейно-нагрудньгх функциональных застежек и украшений: лопастные и кольцевые сюлгамы, ожерелья из бус, раковин каури, бубенчиков, пуговиц-подвесок, цепочек, спиральных пронизок, просверленных зубов животных, рыбьих позвонков и копоушек; воротников из бисера и нагрудных украшений; украшений рук: браслеты, кольца и перстни; поясных украшений: пряжки, поясные кольца, бляхи; набедренных украшений: пулокарксы; остатков обуви и одежды.

Головные уборы женщин были закрыты, а девушек отличались открытостью. Рассмотрены девичьи головные уборы: накосник и налобная повязка; женские: эрзянская (терюханская?) шапочка, эрзянские уборы типа сороки и клабука; мокшанские накосники пулокерь. Прототип последних появился еще в погребениях могильников УШ-Х1 вв. В конце XVII века пулокерь был заимствован у мокши эрзей. Для закалывания частей головного убора на затылке эрзя, живущая на левобережье Мокши и междуречье Теши и Пьяны использовала булавки. Височные кольца в рассматриваемый нами период были вымирающим типом украшения. Они появились в могильниках мордвы УН-1Х вв. и бытовали до середины XVIII века.

Еще с XI в. известны следующие украшения костюма и предметы погребального инвентаря: литые шаровидные бубенчики с прорезью в нижней части; солярная подвеска из серебра; пряжка с рамкой в виде вытянутых рук человека; перстень с квадратным щитком без орнамента, треугольным расширением у щитка и насечками; усатые перстни; битрапецивидные, округлые и колесовидные пряслица; секировидные и узколезвийные топоры с округлой

180 втулкой; овальные кресала с фигурным вырезом в центре. Имеют аналогии в могильниках XII-XIV вв.: круглопроволочные серьги типов а,б; стеклянные шарообразные черные бусы с желтыми и белыми полосками; мозаичная цилиндрическая бусина из черно-красно-белого стекла; стеклянные округло-ребристые прозрачные зеленые бусы типа al; глазчатые, пастовые, янтарные и каменные бусы различных форм; полые пуговицы-подвески на ножке округлой формы; бубенчики из двух поперечных половинок с восьмеркообразной прорезью; кольцевые сюлгамы со свернутыми концами без насечек на концах; кольцевые сюлгамы и браслеты с концами, оформленными в виде головок змей; жгутовые браслеты; пластинчатые перстни; калачевидные кресала. Более всего находок предметов ранних форм сделано в могильниках Корино, Вертелим, Сар лей, Торжок, Пичпанда отчасти - Тоторшево и Нароватово.

Следующие украшения костюма и предметы погребального инвентаря эрзи и мокши имеют аналогии в синхронных марийских, удмуртских и чувашских могильниках: штампованные серьги типа б, стеклянные эллипсоидные синие бусы типа б; трех- и пятидольные стеклянные бусы; шарообразные бусы из черного стекла с желтыми и белыми полосками; многогранные бусы типа г из синего стекла; литые пуговицы-подвески на ножке округлой, вытянутой, грушевидной и 12-ти гранной формы; кольцевые сюлгамы со свернутыми концами без насечек на концах; калачевидные и изогнутой формы кресала; кочедыки изогнутой формы и с навершием с двумя отверстиями в верхней части; пряжки с пятиугольной рамкой, утолщение которой, украшено в технике ложной зерни; пластинчатые перстни с овальным и ромбовидным щитком; кольца с насечками и наколами по центру и краям; колесовидные пряслица; широколезвийные топоры с треугольной втулкой.

Каких бы то ни было остатков костюма и украшений (модель 1) не имели 23% погребений эрзи и мокши XVI - начала XIX вв. Среди них большее количество погребений детей. Только украшения (модель 2) содержат 6,9% захоронений эрзи и мокши в могильниках в течение всего исследуемого нами

181 времени, среди них только женские и мужские. Полный костюм (3 модель) встречен в 0,8% женских погребений, они датированы ХУЛ - серединой ХУШ вв. В качестве остатков костюма в погребениях также зафиксированы:

- сюлгама (модель 4) - 26,3% захоронений эрзи и мокши XVI - начала XIX вв., большинство из них женские;

- пряжка (модель 5) - 7,5%. Такие модели более всего характерны для мужских погребений (41,7%) XVII-XVIII вв. Женских погребений данной модели 22,2%, большая их половина датируется концом XVIII - началом XIX вв. В 77,8% таких погребений отсутствуют какие-либо украшения;

- пуговица (модель 6) - 1,3% погребений, это только мужские эрзянские погребения, датированные серединой XVIII - началом XIX вв.;

- головной убор и сюлгама (модель 7) - 14,6%. Это, в основном, женские погребения эрзи и мокши XVI - начала XIX вв.;

- сюлгама и пряжка (модель 8) - 7,9%. В основном характерна для мужских (47,4%) эрзянских и мокшанских захоронений XVI - начала XIX вв.;

- головной убор и пряжка (модель 9) - 6%, в основном это женские погребения эрзи и мокши XVI - начала XIX вв.;

- головной убор, сюлгама и обувь (модель 10) - 1,5% погребений эрзи и мокши

XVI - середины XVIII вв.;

- сюлгама и обувь (модель 11) - 1,3% эрзянских и мокшанских погребений XVI

XVII вв., среди которых большинство женских. 33,3% погребений совершены под курганной насыпью.

Духовная и материальная культура эрзи и мокши отличается как огромным богатством и разнообразием, так и удивительной консервативностью. В течение рассматриваемого нами периода, более всего это относится к XVI - середине

XVIII вв., продолжили свое существование многие языческие погребальные традиции. С другой стороны, с течением времени под воздействием многочисленных внешних факторов исчезали некоторые элементы погребального ритуала, присущие языческой мордве. С середины XVIII века в

182 погребальную обрядность эрзи и мокши начали проникать элементы христианской веры, которые сосуществовали с традиционными языческими ритуалами. В связи с активной колонизаций и оторванностью мордвы от коренных территорий с начала XVIII века некоторые традиционные, а также вновь возникшие погребальные обычаи имеют скорее не этнические, а региональные особенности. Погребальный обряд эрзи и мокши во многом схож, своеобразие его было определено более временным и территориальным, а не этническим фактором.

Погребальный инвентарь мордвы XVI - начала XIX вв. отличается огромным разнообразием типов массового материала. С одной стороны, до начала XVIII века продолжили свое существование некоторые традиционные формы украшений и вещей, известные в памятниках мордвы еще с Х1-ХГУ вв. С другой стороны, в связи с политическими и социально-экономическими событиями и благодаря тесному общению мордвы с другими этносами, некоторые формы предметов исчезли, другие - видоизменились, появились и новые. Костюмы эрзи и мокши во все периоды времени характеризуются богатством и разнообразием украшений. Нами отмечена тенденция взаимопроникновения некоторых элементов костюма эрзи и мокши. В костюме мокши появляется пулокаркс и широко распространяются кольцевые сюлгамы, в эрзянском в единичных случаях мы фиксируем пулокерь и лопастные сюлгамы. Женский костюм и в поздний период имеет сакральную значимость, служит социальным, возрастным и территориальным индикатором, а также демонстрирует необычайную консервативность элементов. До начала XIX века сохраняются основные составляющие части женского костюма, принципы и традиции его украшения. В течение этого периода он имеет не только этнические, но и региональные особенности.

183

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Малкова, Наталья Михайловна, 2000 год

1. Акимова М.С., 1951. Отчет об археологических раскопках в Мордовской и

2. Марийской АССР в 1951 году // Архив ИА РАН. Р-1. № 635.

3. Акимова М.С., 1953. Отчет об археологических раскопках в Мордовской и

4. Марийской АССР в 1953 году // Архив ИА РАН. Р-1. № 824.

5. Акимова М.С., 1955. Отчет об археологических раскопках в Удмуртской

6. АССР в 1955 году // Архив ИА РАН. Р-1. № 1127.

7. Алихова А.Е., 1939. Краткий отчет об экспедициях 1937-39 гг. // Архив ИИМК. Ф.2. Оп. 1.№259.

8. Алихова А.Е., 1963. Мордовские могильники Х-ХЗУ вв. Автореф. дис. канд. ист. наук. М.

9. Алихова А.Е., 1964. Отчет Мордовского научно-исследовательского института о раскопках Кельгининского могильника летом 1964 г. // Архив ИА РАН. Р-1. №3155.184

10. Артемова В.Д., 1971. Дневник археологических разведок в Ардатовском районе Мордовской АССР // Архив Мордовского Государственного университета им. Н.П. Огарева.

11. Артемова В.Д., 1972. Отчет о работе археологической разведочной экспедиции МГУ им. Н.П.Огарева, работавшей в восточных районах Мордовской АССР летом 1972 г. // Архив Мордовского Государственного университета им. Н.П. Огарева.

12. Артемова В.Д., 1973. Археологические разведки в Болыие-Березняковском районе Мордовской АССР // Архив ОРКМ.

13. Артемова В.Д., 1978. Отчет об археологической разведке в зоне строительства Старо-Девичьей оросительно-осушительной системы Ельниковского района Мордовской АССР // Архив Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева.

14. Артемова В.Д., 1988. Отчет о разведках в Ардатовском районе Мордовской АССР // Архив ОРКМ.

15. Артемова В.Д., 1990. Отчет о разведках в Атяшевском и Краснослободском районах Мордовской АССР в 1990 году // Архив ОРКМ. Ахмедов И.Р., 1999. Отчет о работах Рязано-Окской экспедиции ГИМ в 1999 г. // Архив ГИМ.

16. Беляев Я.В., 1980. Отчет об археологических разведках в Атюрьевском и Кочкуровском районах Мордовской АССР в 1980 // Архив МНИИЯЛИЭ. Д. И-1030.

17. Беляев Я.В., 1982. Отчет о раскопках за 1981 // Архив МНИИЯЛИЭ.185

18. Биленко М.В., 1980. Дворцовая мордва Алатырского уезда в XVII в. (по дворцовым и переписным книгам), Автореф. дис. канд. ист. наук. Саранск. Вернер С.П., 1939. Дневник археологической разведки 1939 г. Теньгушевский район // Архив МНИИЯЛИЭ. И-136.

19. Вихляев В.И., 1979. Отчет об археологических исследованиях в зоне строительства Стародевиченской оросительно-осушительной системы Ельниковского р-на Мордовской АССР в 1979 г. // Архив ИА РАН. Р-1. № 7457.

20. Вихляев В.И., 1995. Отчет об археологических исследованиях Кельгининского могильника в Зубово-Полянском районе Республики Мордовия в 1994 г. // Архив Мордовского государственного университета им. H.H. Огарева.

21. Вихляев В.И., 1996. Отчет об охранных археологических исследованиях Кельгининского могильника в Зубово-Полянском районе Республики Мордовия в 1995 г. // Архив Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева.

22. Вихляев В.И., 1997. Отчет об охранных археологических исследованиях Кельгининского могильника в Зубово-Полянском районе Республики Мордовия в 1996 г. // Архив Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева.

23. Воронина Р.Ф., 1963а. Средне-цнинская мордва VIII-XI веков (по материалам могильников). Автореф. дис. канд. ист. наук. М.

24. Воскресенский A.C., 1963. Отчет о работе I Мордовского отряда Поволжской экспедиции в 1963 г. // Архив ИА РАН. Р-1. № 2782.

25. Гольмстен В.В., 1926. Материалы археологических разведок // Архив СамГУ. Горюнова Е.И., 1939. Краткий отчет о работе мордовской экспедиции 1939 г. // Архив МНИИЯЛИЭ. Д. И-58.

26. Заварюхин Н.В., 1980. Социально-экономическое развитие Мордовии в последней четверти XVII первой половине XVIII вв. Автореф. дис. канд. ист. наук. М.

27. Каховский Б.В., 1980. Дохристианский погребальный культ чувашского населения. Автореф. дис. канд. ист. наук. Чебоксары.

28. Малкова Н.М., 1996. Отчет о раскопках Шелехметского 1 грунтового могильника // Архив ИА РАН.

29. Малкова Н.М., 1996. Отчет о раскопках Коноваловского I грунтового могильника в Борском районе Самарской области // Архив СамГУ. Матвеева Г.И., 1970. Отчет о раскопках Шелехметского могильника // Архив ИА РАН.

30. О выдаче Открытых листов Симбирской Ученой Архивной Комиссии // Архив ИИМК. Ф.1. № 60. 1896.

31. Орлов В. Первоначальные опыты исследования по истории и древностях мордвы // Архив РГО. Р. 53. Оп. 1 № 28.

32. Отчет о раскопках в Пензенской и Тамбовской губерниях, 1894 // Отчет Императорской Архивной Комиссии за 1892 г.

33. Полесских М.Р., 1976. Отчет об археологических исследованиях в Пензенской области в 1976 году по открытому листу № 160, выданному ИА АН СССР на имя Полесских М.Р. // Архив СамГУ.

34. Поливанов В Н., 1896. Сабанчеевский могильник // О выдаче открытых листов Симбирской Ученой Архивной Комиссии // Архив ИИМК. Ф. 1. № 60. Поливанов В.Н., 1900. Археологическая карта Симбирской губернии//Архив ИИМК. Ф.2. On. 1.

35. Поливанов В.Н., 1925. Археологическая карта Симбирской губернии // Архив ИИМК.Ф.2. On. 1. № 101.

36. Секторов П., 1865. Погребальные обычаи мордвы // Архив РГО. Р 28. On 1. XXVIII. №10.

37. Секторов П., 1865. Этнографические сведения о мордве, живущей в

38. Мокшанском уезде // Архив РГО. Р 28. On 1. XXVIII. №21.

39. Смирнов Б.Е., 1965. Отчет краеведа Б.Е.Смирнова о старательнойархеологической разведке в 1961-65 гг. // Рукописный фонд МНИИЯЛИЭ. И645.

40. Смирнов Н.И., 1892. Отчет о раскопках Рыбкинского могильника // О древностях, найденных близ села Каракулина Сарапульского уезда Вятской губернии // Архив ИИМК. Ф. 1. № 144.

41. Спицын A.A., 1892. Отчет о раскопках Рыбкинского могильника // Архив ИИМК. Ф.1. Д.94.

42. Спрыгина Н.И., 1925. Археологическая карта Пензенской губернии // Архив ИА РАН. Н-арх. № 464.

43. Степанов П.Д., 19456. Отчет об археологических работах за 1945 г. // Архив МНИИЯЛИЭ. Д.И-51.

44. Степанов П.Д., 1946а. Отчет о работе археологической разведочной экспедиции МНИИ в пределах Козловского, Ардатовского и Болыне-Игнатовского районов Мордовской АССР летом 1946 г. // Архив МНИИЯЛИЭ. Д. И-136.

45. Степанов П.Д., 1951. Отчет о работе разведочной археологической экспедиции в пределах Ульяновской области летом 1951 г. // Архив ИА РАН. Р-1. № 553.

46. Степанов П.Д., 1963. Отчет об археологической экспедиции 1963 г. // Архив ИА РАН. Р-1. №2654 а.

47. Степанов П.Д., 1966. Отчет о раскопках за 1966 г. // Архив МНИИЯЛИЭ. Федянович Т.П., 1974. Традиционные семейные обряды мордвы. Автореф. дис. канд. ист. наук. М.

48. Шитов В.Н., 1995. Отчет о раскопках Нароватовского могильника // Архив МНИИЯЛИЭ.1901. Опубликованные источники

49. Акты Московского государства, 1894. СПб. Т.2. 773 с.

50. Алихова А. Е., 1954. Муранский могильник и селище // МИА. № 42. М. С.260-284.

51. Алихова А.Е., Воронина Р.Ф., Циркин A.B., 1964. Кельгининский могильник (Предварительное сообщение) // Труды МНИИЯЛИЭ. Саранск. Вып. XXVII. С. 185-193.

52. Альбом древностей мордовского народа, 1941. Саранск. 136 с. Артемова В.Д., 1989. Разведки в Мордовской АССР // АО Урала и Поволжья. -Сыктывкар. С. 86.

53. Ауновский В., 1869. Рыбкинский могильник // Памятная книжка Симбирской губернии на 1869 г. Симбирск. С.65.

54. Ахмедов И.Р., Белоцерковская И.В., 1999. Могильник Кораблино. М. (В печати)

55. Беляев И., 1868. Эпизоды из истории г. Краснослободска и его уезда в 18 столетии // ПЕВ. № 9. С. 357-735.

56. Беляев Я.В., 1987а. Погребальный памятник XI-XIV вв. у с. Старое Бадиково (раскопки 1981-1982 гг.) // Материалы по археологии мордвы. Труды МНИИЯЛИЭ. Саранск. Вып. 85. С. 104-117.

57. Богословский П., 1890. Церковно-приходская летопись. Село Дракино, Спасского у., Тамбовской губернии // ТЕВ. № 18. С. 1326. Буров Г.М. 1975. Мордовский могильник XVII-XVIII вв. в Ульяновском Поволжье // Труды МНИЯЛИЭ. Саранск. Вып. 48. С. 176-177.

58. Быт и верования мордвы в конце 18 столетия (Из записок уездного землемера Мильковича, доставленных в 1783 году г. Масленникову, составлявшему в это время топографическое описание Синбирского наместничества) // ТЕВ. 1905. № 18. С. 815-831.

59. Вихляев В.И., 1987. Раскопки Ачадовского могильника // АО 1985. М. С.171-172.

60. Георги И.Г., 1776. Описание всех в Российском государстве обитающих народов. СПб. Ч. 1. 178 с.

61. Горюнова Е.И., 1948. Коринский могильник // Археологический сборник. Т.1.ХаранскиС56=ВХ----

62. Горюнова Е.И., 1948а. Сарлейский могильник // Археологический сборник. Т. 1. Саранск. С. 6-47.

63. Гр. П-ов, 1887. Мордовское село Лобаски (История села, верования, обычаи и нравы его жителей до принятия ими христианской веры в 1744 году и после сего до настоящего времени) //НЕВ. №13,14. С. 1343.

64. Зеленеев Ю.А., 1994. Исследование средневековых памятников в Пензенской и Астраханской областях // АО 1993. М. С. 65.

65. Мартьянов В.Н., 1988. Археологические памятники мордвы конца I начала II тыс. в Горьковской области // Материалы по археологии Мордовии. Саранск. Вып. 85. С. 118-131.

66. Мартьянов В.Н., 19886. Могильник Красное I // Вопросы этнической истории

67. Мартынов П., 1896. Остатки старины, сохранившиеся в Симбирском уезде. Симбирск. 30 с.

68. Масленников Н., 1916. Из быта мордвы с.Кученяево Алатырского уезда Симбирской губернии // Известия ОАИЭ. Т. 29. Вып. 4. С. 188-195. Милькович, 1905. Быт и верования мордвы в конце XVIII столетия // ТЕВ. № 18. С. 815-831.

69. Митропольский К., 1876. Мордва. Религиозные воззрения, нравы и обычаи // ТЕВ. № 12. С. 355-365. № 13. С. 358-380.

70. Монахов С.Ю., 1991. Новые исследования грунтового Аткарского могильника // Археология Восточно-Европейской степи. Саратов. Вып.2. С. 167-187.

71. Новочадов В., 1876. Мордва // ТЕВ. № 14. С. 397-406.

72. Паллас П.С., 1773. Путешествие по разным провинциям Российской империи. СПб. 4.1. Кн. 2. 424 с.

73. Петербургский И.М., 1987. Второй Старобадиковский могильник// Вопросы древней истории мордовского народа. Труды МНИИЯЛИЭ. Саранск. Вып. 80. С. 50-78.

74. Снежницкий из с. К-са, 1870 // ПЕВ. № 20. С. 647-648.

75. Смирнов Н., 1874. Мордовское население Пензенской губернии // ПЕВ. № 1. С. 100-165.

76. Степанов П.Д., 1956а. Итоги археологических работ в Западном Поволжье за пятилетие 1945-1949 гг. // УЗ СГУ и СГПИ. Серия историческая. Саратов. Вып. XII. С.61-142.

77. Степанов П.Д., 1962. Материалы для археологической карты западной части Среднего Поволжья // МИА. М.№ 111. С. 221-272.

78. Степанов П.Д., 1969. Археологические памятники на территории Мордовии. Саранск. 72 с.

79. Терехин В.М., 1890. Села Ефаево и Рыбкино Краснослободского у. (Археологические и статистические заметки) // Пензенские губернские ведомости. № 272. С. 174.

80. Терехин В.М., 1897. Ефаевский могильник // ИОАИЭ при Казанском университете. Казань. Т. XIV. В. 1. С. 115.

81. Шитов В.Н., 1988. Кошибеевский могильник (по материалам раскопок В.Н.Глазова в 1902 г.) // Вопросы этнической истории мордовского народа в I начале II тыс. н.э. Труды МНИИЯЛИЭ. Саранск. Вып. 93. С. 4-43.1951. Литература

82. Алексеева Е.М., 1982. Античные бусы Северного Причерноморья // САИ. М. Вып. Г1-12. 104 с.

83. Ахмедов И.Р., Белоцерковская И.В., 1998. О месте фибул в Рязано-Окских могильниках: постановка вопроса // Археологические памятники Среднего Поочья. Рязань. Вып. 7. С. 105-122.

84. Беляев Я.В., 1987. Погребальный обряд мордвы мокши в XII-XIV вв. / Вопросы древней истории мордовского народа // Труды МНИИЯЛИЭ. Саранск. Вып. 80. С. 79-84.

85. Ведерникова Т.И., 1991. Этнография и праздничная культура народов Самарского края. Самара. 119 с.

86. Воронина Р.Ф., 1993. Погребальный обряд Среднецнинской мордвы VII-XI вв. //РА. № 3. М. С.68-87.

87. Гавритухин И.О, Обломский A.M., 1996. Гапоновский клад и его культурно-исторический контекст. М. 296 с.

88. Гнутова C.B., 1993. Медная мелкая пластика древней Руси (типология и бытование) // Русское медное литье. M. Т. 1. С. 8.

89. Ефименко П.П., 1926. Рязанские могильники // МЭ. М. Вып II. С.59-84. Зеленеев Ю.А., 1987. Элементы погребального обряда мордвы VI-XI вв. // Этнические и социальные процессы у финно-угров Поволжья. Йошкар-Ола. С. 90-116.

90. Зеленеев Ю.А., 1990. Основные модели погребального обряда мордвы V-XIвв. // Новые источники по этнической и социальной истории финно-угров

91. Поволжья 1 тыс. до н.э. 1 тыс. н.э. Йошкар-Ола. С. 115-126.

92. Исаева H.H., 1993. Из опыта каталогизации коллекции медного литья

93. Красноярского музея // Русское медное литье. M. Т.2. С. 98.

94. Козлов В.И., 1994. Расселение мордвы в Заволжье // Мордва Заволжья.1. Саранск. С. 7-22.

95. Косцова А., 1982. Художественное олово в России XVII века. Научный каталог. 80 с.

96. Крюкова Т.А., 1966. Мордовское народное изобразительное искусство. Саранск. 121 с.

97. Малкова Н.М., Мишина М.Ю., 1998. Головные уборы мордвы-эрзи середины

98. XVIII начала XIX вв. по материалам раскопок Коноваловского 1 грунтового могильника) // Тезисы Урало-Поволжской археологической конференции молодых ученых. Самара. С.148-150.

99. Малкова Н.М., 1999. Заселение мордвой Самарского Поволжья (по материалам археологических раскопок) И Болгар и проблемы изучения древностей Урало-Поволжья. 100-летие А.П.Смирнова. Тезисы научной конференции. Болгар. С. 87-89.

100. Малкова Н.М., 2000. Жертвенные вещи в погребениях мордвы XVI- начала

101. XIX вв. // Поволжские финны и их соседи в эпоху средневековья (проблемы хронологии и этнической истории). Саранск. С. 70-74.

102. Мордовские народные сказки, 1970. Саранск. 160 с.198

103. Ольховский B.C., 1993. Погребальная обрядность (содержание и структура) // РА. № 1. С.78-93.

104. Очерки культурогенеза народов Западной Сибири, 1994. Томск. Том 2. Мир реальный и потусторонний. 476 с.

105. Петербургский И.М., 1974. К вопросу о кузнечном и ювелирном ремеслах мордвы / Материалы про археологии и этнографии мордвы // Труды МНИИЯЛИЭ. Вып. 45. Саранск. С. 42-56.

106. Розенфельдт P.JL, 1968. Московское керамическое производство XII-XVII вв. //САМ. Е-139.М. 124 с.

107. Ручьева А., 1928. Анализ орнамента вышивок мордовских головных уборов // Труды Нижневолжского областного общества краеведения. Саратов. Вып. 35. Ч. V. С. 65-77.

108. Русанова И.П., 1977. Один из методов классификации раннеславянской керамики //КСИА. Вып. 148. С. 31-36.

109. Седова М.В., 1981. Ювелирные изделия древнего Новгорода (X-XV вв.). М. 193 с.

110. Смирнов А.П., 1952. Очерки древней и средневековой истории народов

111. Среднего Поволжья и Прикамья // МИА. М. № 28. 234 с.

112. Смирнов А.П., 1971. К вопросу о русско-мордовских отношениях в X-XIVвека // СА. № 3. С. 135-140.

113. Смирнов И.Н., 1895. Мордва. Казань. 291 с.

114. Смирнов И.Н., 1892. Мордва. Историко-этнографический очерк // Труды ИОАИЭ. Казань. Т. 10. Вып. 1. С. 65-69. Вып. 2. С. 161-194. Вып. 3. С. 300322. Вып. 6. С. 599-642.

115. Смирнов Ю.А., 1997. Лабиринт. Морфология преднамеренного погребения. М. 279 с.

116. Спасский И.Г., 1951. Счетные жетоны // Исторический памятник русского арктического мореплавания XVII века. М.-Л. С. 130-138.

117. Спрыгина Н.И., 1925. Одежда мордвы Краснослободского и Беднодемьяновского уездов Пензенской губернии (по материалам экспедиции 1925 г). Пенза. 46 с.

118. Третьяков П.Н., 1966. Финно-угры, балты и славяне на Днепре и Волге. М.-Л., 307 с.

119. Шутова Н.И., 1987. К истории изучения удмуртских погребальных памятников XVI XIX вв. // Погребальные памятники Прикамья. Ижевск. С. 61-88.

120. Шутова Н.И., 1990. Погребальный обряд удмуртов XVI XIX вв. // Материалы по погребальному обряду удмуртов. Ижевск. С. 4-34. Шутова Н.И., 1992. Удмурты XVI- первой половины XIX вв. Ижевск. 263 с.200

121. Список сокращенных названий могильников