Повседневная жизнь национальных меньшинств в Веймарской республике тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.03, кандидат исторических наук Чередникова, Анна Юрьевна

• Чередникова, Анна Юрьевна
• кандидат исторических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Чередникова, Анна Юрьевна

Введение

Глава 1. Повседневная жизнь польского национального 39 меньшинства

Глава 2. Повседневная жизнь еврейского населения

Глава 3. Повседневная жшнь российской эмиграции

Глава 4. Повседневная жшнь лужицкого национального 148 меньшинства

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Повседневная жизнь национальных меньшинств в Веймарской республике»

Повседневность и актуальность ее изучения

Социальная история в XX веке вызвала значительный интерес научной общественности. Конкурируя с другими направлениями исторической науки, она поставила важные вопросы и предложила наиболее убедительные объяснения общественных изменений, значимые методологические ориентиры в разработке исторических проблем.

Вершиной в рамках широкого понимания исторической науки выступает французская историческая школа, связанная с начавшим выходить с 1929 года ■4' журналом «Annales», основатели которой постулировали, что предметом исторической науки выступает человеческое общество как единая система, главными компонентами которой являются условия материальной жизни, экономика, социальные структуры и все проявления духовной жизни1. Главное в этом - переосмыслить прошлое, привлечь дополнительные резервы, помогающие раскрыть значение событий. Социальная история выражает свойственное каждому поколению стремление к новизне, она всегда злободневна, современна, актуальна2.

Известную роль в развитие социальной истории, микроистории привнес-^ ли историки Германии (X.Медик), разработав и внедрив ряд методик микроисторического исследования: метод «плотного описания»3, метод микрологического историописания 4и пр. В германской историографии очень часто сбли

1 Афанасьев Ю.И. Историзм против эклектики. М., 1980. С. 47.

2 Зелдин Т. Социальная история как история всеобъемлющая./УТеория и история экономических и социальных институтов и систем (THESIS). Т.1, Вып.1., Зима, 1993. С. 155.

3 С точки зрения немецких историков, "плотное описание" (обычный способ полевой работы этнографа) как попытка понять неизвестное, "чужое" в "текстах" культуры с помощью описательной реконструкции, осуществляемой возможно более полно и предполагающей анализ символических форм (слова, институции, способы поведения и т. п.) и постижение скрытого в них мира смыслов, является наиболее плодотворным методом для историко-антропологического и микроисторического исследовании.

4 Проблема метода микрологического историописания имеет еще один важный аспект, в понимании которого сходятся немецкие и итальянские исследователи. Какими должны быть отношения исследующего субъекта с субъектом исследуемым? Историку необходимо придерживаться позиции вненаходимости, невчувствования, говорит X. Медик, исследователь жшотся и даже идентифицируются понятия "история повседневности" и "микроистория". Для «историка повседневности» микроистория - метод. Микроистория реально приближает историка к людям прошлых времен и позволяет понять механизмы их воздействия на ход исторического процесса. Тем самым она действительно обнаруживает возможность выходов в макроисторию. Микроистория позволяет раскрыть субъективную сторону исторических процессов; не на словах, а на деле увидеть в них роль людей. Ведь задача состоит не в том, чтобы показать роль неких анонимных "народных масс", а в том, чтобы оппсать и проанализировать участие в событиях конкретных людей или групп людей, являющихся носителями определенной культуры, их восприятие происходящего, их действия. В свою очередь исследовательским полем микроистории чаще всего является история повседневности5.

Одним из компонентов социально-исторического сценария выступает повседневная деятельность, история повседневной жизни. По поводу трактовки понятия «повседневная жизнь» существует множество мнений.

Р. Зидер считает, что изучение истории повседневности отнюдь не означает, вопреки распространенному заблуждению, ни простого коллекционирования «повседневных» сюжетов и процессов, ни непосредственной и конкретной реконструкции того, что действительно делали крестьянин XII века или служанка 20-х гг. XX века. Понятие «повседневность» выражает скорее сумму процессов, протекающих во всех общественных сферах и во всех социальных классах, - господства и подчинения, аккумуляции и сохранения материальных, социальных и других благ, борьбы за влияние идеологии, в сферах производства товаров и услуг, восстановления рабочей силы и т.д. При этом важным моментом изучения указанных процессов является анализ их взаимной обусловленности6. Отечественный исследователь И.Я. Биск дает следующую характене имеет права, подобно писателю, "воображать себя "другим»» (цит. по Оболенская С.В. Некто Й.Шефер, солдат гитлеровского вермахта. Индивидуальная биография как опыт исследования "истории повседневности", /http:// www.tuad.nsk.ru/)

5 Там же.

6 Зидер Р. Социальная история семьи в Западной и Центральной Европе (конец XVIII-XX вв.) М., 1997. С. 176. ристику термину: «Под историей быта и нравов. понимается уклад повседневной жизни, включающий ряд материальных и духовных сторон, в частности удовлетворение основных жизненных потребностей — в пище, одежде, жилище и др., связанных с компонентами культуры отдых и развлечения, особенности понимания «что такое хорошо, что такое плохо», атмосфера эпохи.»7 Суммируя вышесказанное, определимся, что повседневная жшнь - это образ жизни народа (индивида, национальной группы) в реальном историческом времени и пространстве, содержание которого находится под непосредственным влиянием ряда факторов: общественно-политического, социально-экономического, культурного, бытового, нравственно-психологического и пр.

Таким образом, в современной действительности изучение истории повседневной жизни становится важным средством формирования исторического сознания, исторической культуры населения той или иной страны, прошлого в целом. Исследования по истории повседневья востребованы и находятся в главном русле современных исторического и историографического процессов.

Изучение повседневности населения приобретает более важное значение, если речь вдет о повседневной жизни национальных меньшинств и общностей любой страны. Как справедливо подмечали отечественные авторы, что, обращаясь к истории повседневности нацменьшинств, исследователь, прежде всего, познает логику многих процессов его бытия, соседствуя с господствующим большинством, - национального движения, самосознания, взаимоотношений с большинством др.8 В настоящей диссертации исследуется повседневная жизнь самых больших по численности национальных групп Веймарской республики9: поляков, евреев, россиян, лужичан. Выбор обусловился в процессе изучения историографии вопроса «повседневная жшнь национальных меньшинств», а так же доступностью источникового материала в фондах российских библиотек.

7 Биск И.Я. История повседневной жизни населения в Веймарской Германии. Иваново, 1990. С. 4. о

Национальные меньшинства и иммиграция в современном капиталистическом мире. Под. Ред. А.Н. Шлепакова, В.Б. Евтуха и др. Киев, 1984. С. 102.

Историография

Известно, что интерес к истории Германии, в частности, Веймарской республики, со стороны отечественных и зарубежных историков растет, увеличивается число исследований и публикаций по различным аспектам ее истории. В рамках нашей диссертации не представляется возможным проанализировать весь исследовательский пласт и обилие литературы по истории Веймарской Германии, поэтому в рамках историографического обзора мы лишь вскользь упомянем об общих работах по истории Веймарской республики, сконцентрировав внимание на историографии проблем национальных меньшинств и их повседневной жизни.

И в России, и за рубежом историография юучения национальных меньшинств Германии разновесна по качественному, количественному, хронологическому показателю. Эта дифференциация, несомненно, условна и примени-тельна для удобства анализа литературы.

Возникновение новой республики на карте Европы в послевоенное время дало толчок к изучению ее становления и развития современниками - учеными, публицистами. Несомненно, что назвать публицистику и произведения, опубликованные по «горячим следам», историческими исследованиями можно лишь условно. Большинство из них это - исторические источники, свидетельства современников с элементами осмысления происходящего. Тем не менее, существовали и сугубо исследовательские работы, которые были востребованы временем и отвечали запросам немецкого, советского, польского государств. Уже в то время были заложены основные направления шучения истории Германии: наряду с внутри- и внешнеполитическими и экономическими аспектами, интерес фокусировался на международно-правовых, национальных и межнациональных проблемах10. Однако, обнаруживается тенденциозность в восприятии

9 См. Приложение №1.

10 Александров Б.А. (Новоплянт С.) Положение национальных меньшинств в послевоенном Европе. М., 1933; Майский И. Современная Германия (экономика, политика, рабочее движение). M.;JI, 1924; Рабинович И.М. Русские в Германии (юрид. справочник). Берлин, 1921; Экономическое и политическое состояние современной Германии (карты и диаграммы с пояснительными цифрами и фактами). М., 1923; Bevoelkerungsaufbau, Wohnungspolitik und и отображении межнациональных проблем, известная нетерпимость немцев к национальным общностям в рамках Германии11. Наибольшую ценность эти работы представляют с той точки зрения, что в большинстве из них публиковались источники по социально-экономической, национальной политике Германии.

Отечественные исследования повседневности в Веймарской республике

Интерес к истории Веймарской Германии в советской историографии фактически до 70-х годов фокусировался на определенных общественно

1 ^ политических, экономических, биографических сюжетах . Не умаляя, однако, ценности добросовестно выполненных исследований тех лет необходимо отметить недостаток внимания советских историков к проблемам социальной истории, истории повседневности. Исключение составляют, пожалуй, этнографические издания «Брак у народов. Европы», «Народы Зарубежной Европы»13, статьи Морозовой М.Н.14, Палий И.Н.15. Ценность работы Морозовой М.Н., ко

Wirtschaft. Berlin, 1931; Bognsee-FIensburg J., Skala J. Die nationalen Minderheiten in Deutschen Reich und ihre rechtliche Situation. Berlin, 1929. Heft 1; Burghardt F. Die Entwicklung des Wen-dentums im Spiegel der Statistik. Berlin-Leipzig, 1932; Fiedor K. Polscy robotnicy rolni na Slqscy pod panowaniem niemeckim. Wrocllaw, 1932; Harmsen H. Praktische Bevoelkerungspolitik. Berlin, 1931; Niemeyer A. Zur Struktur der Familie. Stat. Materiale. Berlin, 1931; Schmidt O.E . Die Wenden. Dresden, 1926 и пр.

11 Белов В. Белое похмелье. Русская эмиграция на распутье (опыт исследования психологии, настроений и бытовых условий русской эмиграции в наше время). М.,Пг., 1923; Бикерман И.М. Россия и русское еврейсво.//Волга. 1992. №3; Мандель B.C. Консервативные и разрушительные элементы в еврействе.//Волга. 1992. № 5-6; Buergdoerfer F. Bevoelkerung-sentwicklung im Deutschen Reich. Tatsachen und Kritik. Berlin, 1935; Die Juden in Deutschland. Berlin, 1935; Eckstein G. Haben die Juden in Bayern ein Heimatrecht? Bamberg, 1928; Fuerth H. Das Bevoelkerungsproblem in Deutschland. Jena, 1925; Harmsen H. Praktische Bevoelkerungspolitik. Berlin, 1931; Oertzen F.W. Polen an der Arbeit. Muenchen, 1932; Schinkel F. Die polnische Frage als Problem der preussisch-deutschen nationalstaatsentwicklung. Berlin, 1932; Silbergleit H. Die Bevoelkerungs- und Berufsverhaeltnisse der Juden im Deutschen Reich. Berlin, 1930; Valmigere P. Und Morgen? Frankreich, Deutschland und Polen (Oberschlesien und Danzig). Berlin, 1929; Wingendorfer R. Polen. Volk zwischen Ost und West. Berlin, 1934.

12 Виноградов В.И. Франко-германская борьба за Рейн и рейнский сепаратизм 1919-1923. М., 1959; Никонова С.В. Очерки европейской политики Германии с 1924-1929 гг. М., 1977; Ушаков В.Б. Внешняя политика германии в период Веймарской республики. М., 1958 и др.

13 Брак у народов Западной и Южной Европы. М., 1987; Брак у народов Центральной и Юго-восточной Европы. М., 1988; Брак у народов Западной и Южной Европы. М., 1989; Народы Зарубежной Европы: В 2-х тт. М., 1964.

14 Морозова М.Н. Современное положение национальных меньшинств в Швеции/Этиические процессы в странах зарубежной Европы. Под ред. О.А.Ганцкой и др. М., 1970. торая, исследуя национальные меньшинства, правда, не Германии, а Швеции, состоит в том, что в ней отражается новый подход - детальный и глубоко ретроспективный обзор повседневности всех национальных меньшинств, проживавших в Швеции на момент написания работы. В заметках Палий И.Н. в качестве источников и предмета исследования выступают произведения художественной литературы. Это направление в отечественных источниковедении и историографии становится актуальным в 80-е годы прошлого века. В 1990 году издается посвященная непосредственно повседневыо населения Веймарской республики монография профессора Ивановского Государственного университета И.Я. Биска16, в которой повседневная жшнь немцев выступает комплексным отражением политико-экономической деятельности государства. Книга И.Я. Биска о повседневной жизни немцев получила благоприятную прессу и, как отмечали рецешенты, была «органически включена в мировое историографическое пространство»17. Однако автор рассматривает повседневную жшнь лишь немецкого населения, вскользь упоминая о представителях национальных меньшинств.

С 90-х годов начинается подъем интереса к истории Веймарской республики и ее переосмысление. Открытие новых архивов, потепление отношений со странами Запада и возможность работать в зарубежных хранилищах и библиотеках способствовали росту числа «новых работ на старые темы»18, одновре

15Палий И.Н. Быт и нравы Веймарской Германии в произведениях Э.М. Ремарка./Веймарская республика. История, источниковедение, историография. Межвузовский сборник научных трудов. Иваново, 1987.

1 Биск И.Я. Указ. соч.

17 Артемов В.А. Борозняк А.И. (рецензия на книгу).//Новая и новейшая история, 1992, №5, С.239-240.

18 Випперман В. Европейский фашизм в сравнении 1922-1981. Новосибирск, 2000; Евдокимова Т.В., Таршилов А.Н. Веймарская демократия в кризисные 1919-1923 годы/Демократическое и общественное движение: история и общественная мысль. Волгоград, 1998; Ерин М.Я. История Веймарской республики в новейшей германской историографии. Ярославль, 1997; Маковский Ю.В. Влияние национализма и милитаризма в буржуазном молодежном движении Германии в годы Веймарской республики (автореферат диссертации.). Томск, 1987; Плужников О.В. Социал-демократическая партия Германии и становление Веймарской республики. Челябинск, 2001. Повышение интереса к изучению истории Веймарской Германии иллюстрируется ростом числа защищенных в 90-е гт. кандидатских и докторских диссертаций по различным вопросам и направлениям веймарской истории: Коменно разрабатывался целый ряд вопросов, отражавших актуальные политические реалии. Во многих работах наблюдается применение комплексного, междисциплинарного подхода к решению исследовательских задач, особенно следует отметить работы Юхневой Н.В19., Гугнина А.А.20, авторов сборника «Веймарская республика: история, историография, источниковедение» и пр. Появляется большое количество работ, посвященных проблемам социальной истории21. И все же в процессе шыскания и шучения литературы стало очевидным, что в отечественной историографии нет монографий о повседневной жшни национальных меньшинств в Веймарской Германии22, имеется лишь небольшое число работ, посвященных тем или иным граням их жизни, явившихся для нас ценными ориентирами23. лосова В.О. Гуманистические идеи в первые годы Веймарской республики: (автореф. дне.канд.), М., 1992; Кривоногов О.А. Кризис 1923 года в Германии и позиции политических партий: (авторсф.дис.канд),. Екатеринбург, 1998; Садовская В.Ю. Социально-демографическая картина немецкого общества в период Веймарской республики (автореф. дис.каид.). Иваново, 2002; Черноперов B.JI. Социально-политическая жизнь Веймарской республики по свидетельствам советских официальных лиц: (автореф.дис.канд.) Екатеринбург, 1994.

1 Юхнева Н.В. О роли многонациональных городов центральной и восточной Европы в интеграционных этнических процессах (XVIII-XIX вв.)/У истоков формирования наций в Центральной и юго-восточной Европе. М., 1984. Гугшш А.А. Серболужицкая литература XX века в славяно-германском контексте. М., 2001.

21 Зидер Р. Указ.соч.; Костюшко И.И. Польское национальное меньшинство в СССР. М., 2001; Кочарян Н.Н. Национальные меньшинства и их защита в международном пра-ве//Правоведение,. 1995, №2/http://\vww.pravoved.jurfak.spb.ru/; Национальные меньшинства и иммигранты в современном капиталистическом мире. Под ред. А.Н. Шлепакова, В.Б. Ев-туха и др. Киев, 1984.; Национальные диаспоры в России и зарубежом в XIX и XX веке. Сб. Статей. Под ред. Ю.А. Полякова, Г.Я. Тарле. М., 2001.

22 Известно, что в отношении национальных меньшинств Веймарской республики в советской историографии сложилась незыблемая установка, сформулированная И. Майским: «национальный состав населения нынешней Германии на редкость однороден» (Майский И. Современная Германия (экономика, политика, рабочее движение). М., JI., 1924. С.9). Между тем, в Германии тех лет проживали национальные общности, численность которых по данным 1925 года составляла: поляки (к ним же причисляют Мазуров, кашубов) - 983525 чел., евреи - 546779 чел., русские - около 240000 чел., лужичане (они же серболужичане, сорбы, в немецкой интерпретации - венды) - 72626 чел., и более малочисленные датчане, литовцы, голландцы, фризы, чехи. (См. данные, например: о поляках и лужичанах у Александров Б.А. Положение национальных меньшинств в послевоенной Европе. М., 1933, С. 153; о русских Volkmann Н.-Е. Die russische Emigration in Deutschland 1919-1929. Wuerzburg, 1966. S. 7; о евреях Die Juden in Deutschland. Berlin, 1935. S. 26).

23 Литература о россиянах в Веймарской Германии: Антропов O.K. История отечественной эмиграции. Астрахань, 1996; Баскаков О.О. Русская монархическая эмиграция 20-30-х гг. XX

До 90-х годов в отечественной исторической науке существовала лишь «антисоветская белогвардейская эмиграция», писать и размышлять о которой было небезопасно, то, начиная с этого времени, масштабное и всестороннее шучение истории российской эмиграции, в том числе в Германии, приобрело ключевое значение. Если в работах Костикова В. и Шкаренкова J1.K. еще чувствовался негативный оттенок и непримиримость, то в последних работах прослеживается стремление осмыслить, понять прогоошедшее. Так, Баскаков О.О., исследуя русскую монархическую эмиграцию, подчеркивал патриотшм эмиграции этого толка. Астраханский историк Антропов O.K. предпринял попытку комплексного аналша и написания истории российской эмиграции.

Традиция замалчивания национальных проблем в отношении еврейского меньшинства в СССР устоялась еще в 20-30-е гг., поэтому исследование повседневности евреев Веймарской Германии в отечественной историографии оставались белым пятном. В последнее время стали появляться работы историков, отображающие конкретные стороны жизни евреев веймарского периода: общевека. М., 1999; Дороиченков А.И. Эмиграция «первой волны» о национальных проблемах и судьбе России. СПб, 2001; Ипполитов С.С., Недбаевский В.М., Руденцова Ю.И. Три столицы изгнания: Константинополь, Берлин, Париж: центры зарубежной России 1920-1930-х гг. М., 1999; Социально-экономическая адаптация российских эмигрантов (к. 19-20 вв.) М., 1999; Русские в Германии (1914-1933). Сб. Статей. СПб, 1996; Дороиченков А.И. Эмиграция «первой волны» о национальных проблемах и судьбе России. СПб, 2001; Шкаренков Л.К Агония белой эмиграции. М., 1986; Костиков В. Не будем проклинать изгнанье. Пути и судьбы русской эмиграции. М., 1990, Якимова Е.В. Союз русских студентов в Германии 1920-1924. М., 1995 и др.

Литература о серболужичанах: Лаптева Л.П. Матица Сербская в Будышине. 150 лет.//Славяповедение. №1, 1998; Она же. О национальном возрождении у лужицких сер-бов./Вопросы первоначального накопления и национальных движений в славянских странах. М., 1972; Она же. Лужицкие сербы и их изучение в русской литературе XIX-начале веков.// Исторические записки. Под. ред. Винникова А.З., Артемова В. А. и др. Выпуск 5. Воронеж, 2000; Семиряга М.И. Лужичане М., Л., 1955.

Литература о польском национальном меньшинстве: Восточная Пруссия. С древнейших времен до конца Второй мировой войны: исторический очерк. Документы, материалы. Под. Ред. Гальцова В.И., Исупова B.C., Кулаковой В.И. и др. Калининград, 1996; Зубачевский В. А. Борьба между Германией и Польшей за Поморье в ноябре 1918 - январе 1920 го-да.//Советское славяноведение. 1986. № 3; Он же. Из истории становления Версальской системы: дипломатическая борьба вокруг проблемы выхода Польши к морю накануне и в период работы Парижской мирной конференции.//Советское славяноведение. 1989. №6.

Литература о других нацменьшинствах: Решина М.И. Фризы: проблемы этнокультурного развития М., 1996; Hohmann J. S. Geschichte der Zigeunervervolgung in Deutschland. Frankственно-политические организации в жизни еврейской общины24, культурная жизнь (еврейская творческая интеллигенция)25 и пр.

Судьба историографии серболужицкого национального меньшинства складывалась несколько удачнее, но практически все работы, посвященные этой национальной общине, повествуют об истории лужичан и их быте и нра

26 вах в иные исторические эпохи ; краткие сведения содержатся в историко-этнографических гаданиях . Огромная роль в изучении лужицкого народа принадлежит известному отечественному историку-славянисту профессору МГУ Лаптевой Л.П. Научные интересы ученого охватывали русско-серболужицкие культурные и научные связи, борьбу лужицкого народа за сохранение национального языка, историографию проблемы в русской литературы в XIX-начале XX и пр .

Еще недавно польское национальное меньшинство, его история и культура, сложившиеся и бытовавшие в Веймарской Германии, оставались за преде

29 т-» лами научных интересов отечественных историков . В последние годы ситуация изменилась. Например, в 2004 году в Калининградском государственном университете Строгановой Н.А была защищена кандидатская диссертация «Поляки в Восточной Пруссии 1918-1939 годов». Работа примечательна тем, что впервые в отечественной историографии была сделана попытка комплексного изучения польского национального меньшинства одной га областей компактноfurt/New-York, 1988; Stoltenberg G. Politische Stroemungen im Schleswig-holsteinische Land-volk, 1918-1933. Duesseldorf, 1962.

24 Шамин И.В. Указ. соч.

25 Дмитриева-Айгорн М. Указ. соч.

26 Ермакова М.И. Серболужицкая Матица./ Славянские Матицы в XIX веке. М., 1996. 4.1; Лаптева Л.П. Лужицкие сербы в тисках кайзеровской Германии.//Советское славяноведение. 1976, №3; Лаптева Л.П. О национальном возрождении у лужицких сербов./Вопросы первоначального накопления и национальных движений в славянских странах. М., 1972.

27 Народы Зарубежной Европы. 2 тт. М., 1964.

28 См. указ. соч.

50

Исключение составляют работы историков литературы: Адельгейм И.В. Польская проза межвоенного двадцатилетия: между Западом и Россией. Феномен психологического языка. М., 2000; Мусиенко С.Ф. Реалистический роман в польской литературе в межвоенное двадцатилетие 20-30- гт. XX века. Гродно: ГрГУ, 2003. В последние годы стали появляться многоплановые работы по изучению нацменьшинств СССР, что иллюстрирует рост интереса к проблеме (напр.: Костюшко И.И. Польское национальное меньшинство в СССР. М., 2001.). го проживания поляков в Германии, введены в оборот новые пласты источников. Автор также уделила внимание некоторым аспектам повседневья поляков: функционирование национальной школы, общественно-политических и -культурных организаций и их роли в польском обществе30.

Таким образом, несмотря на возросший интерес к истории национальных меньшинств в Веймарской республике и стремление охватить многие стороны жизни, их повседневность в отечественной историографии остается малоисследованной.

Зарубежная историография

В зарубежной историографии веймарского времени мы выделили ряд характерных особенностей:

1) наличие фундаментальных работ по политической, социально-экономической и церковной истории Веймарской республики31;

2) сильное влияние советской идеологии на развитие исторической науки и тематик исследований в ГДР (Германской Демократической Республике) и ПНР (Польской Народной Республике)32;

3) постоянный интерес к социальной истории, проблемам национальных меньшинств; большинство исследований посвящены этим проблемам Германии времен веймарской демократии33.

Поскольку с конца 40-х годов польская и восточногерманская историческая наука развивались в условиях авторитарного государства, находившегося в зависимости от СССР, это наложило отпечаток на ее методологическую, тема

30 Строганова Н.Л. Поляки в Восточной Пруссии (1918-1939). Автореф.соиск. уч. ст. канд. ист. наук. Калининград, 2004.

31 Eyck Е. Geschichte der Weimarer Republik. Bd. 1, 2. 1956-1957; Kolb E. Die Weimarer Re-publik. Muenchen, 1993; Die Kriese des Liberalismus zwischen den Weltkriegen. Goettingen, 1978; Nowak K. Evangelische Kirche und Weimarer Republik. Weimar, 1988; Die Kriese des Liberalismus zwischen den Weltkriegen. Goettingen, 1978.

32 Herlemann B. Kommunalpolitik der KPD im Ruhrgebiet 1924-1933. Wuppertal-Hammer, 1977; Kozlowski Cz. Historia polskiego ruchu robotniczego. Warszawa, 1972; Кучинскии Ю. История положения рабочего класса при капитализме М., 1970.

33 Religions- und Geistgeschichte der Weimarer Republik. Duesseldorf, 1982; Tilkovszky L. Die Weimarer Republik und die deutschen Minderheiten im Donaubecken. Budapest, 1980; Juden in der Weimarer Republik. Stuttgart- Bonn, 1986. Solta J. Wirtschaft, Kultur und Nationalitaeten. Studien zur sorbischen Geschichte. BudySin, 1990. тическую базу, доступность источникового материала. Историк и историограф из Варшавы профессор Э. Дурачинский отмечает, что попытка подчинения всех гуманитарных наук единой доктрине ортодоксального марксизма имела плачевные итоги. Но был особенно положительный результат: историзм, присущий взглядам К. Маркса, надолго приобрел многочисленных сторонников и среди научной молодежи 50-х-начала 60-х годов и среди части довоенной профессуры34. Середина 60-х годов ознаменовалась переломом в интеллектуальной жизни ГДР И ПНР - наступил плюрализм исторических школ и исследовательских методов. Западная историческая наука, находясь в более вольготных методологических условиях, стремилась противостоять влиянию марксизма35. Но и в западной и восточноевропейской историографии с этого времени отмечается всплеск интереса к социальной и микроистории, которые отличались значительной глубиной исследований. В этой связи следует отметить и изучение повседневности немецкого населения и истории национальных меньшинств в Веймарской республике.

Важное место в изучении повседневности населения Веймарской Германии занимают труды восточногерманского историка Ю. Кучинского, французского исследователя JI. Ришара36, в которых, однако, практически не затронута тема самого существования национальных меньшинств в Веймарской республике и их повседневной жизни в частности.

Мы уже отмечали, что история национальных меньшинств в Германии веймарского периода интересовала исследователей еще во времена самой республики. Современная Германия стремится продемонстрировать лояльность и терпимость в отношении всех проживавших, проживающих и желающих проживать на ее территории вне зависимости от их национальной принадлежности. В качестве своеобразной политической рекламы выступают научно

34 Дурачинский Э. Польская историография новейшей нстории.//Новая и новейшая история. 2002. №3. С. 29.

35 Историография истории южных и западных славян. Под. Ред. J1.B. Горина, В.Г. Карасева и до. М„ 1987.

3<? Kuszynski J. Geschichte des Alltags des Deutschen Volkes. Bd. 5. (1918-1945). Berlin, 1983; Richard L. La vie quotidienne sons la Rcpublique de Weimar (1919-1933). Paris, 1983. популярные шдання, например, вышедшие под эгидой Федерального центра политического образования Германии . Внимание историков второй половины XX века привлекали еврейское38, польское39 и серболужицкое40 национальные меньшинства; жгань русской эмиграции наиболее полно проиллюстрирована в трудах самих же эмигрантов и немногих, но значительных работах зарубежных авторов41. Особо следует отметить труд немецкого специалиста по русской

Die WeimarerRepublik 1919-1933. Bd.251. Bonn, 1998.

38 Adam U.-D. Judenpolitik im Deutschen Reich. Duesseldorf, 1972; Adler U.D. Die Juden in Deutschland: von der Aufklaerung bis zum Nazionalsozialismus. Muenchen, 1960; Barkei A. Die Juden als sozio-oekonomische Minderheitsgruppe in der Weimarer Republik./Juden in der Wei-marer Republik. Stuttgart; Bonn, 1986; Judisches Leben in Deutschland. Stuttgart, 1982; Kaplan M. Die juedische Frauenbewegung in Deutschland Organisation und Ziele des juedischen Frauenbun-des 1904-1938. Hamburg, 1981; Maurer T. Ostjuden in Deutschland 1918-1933. Hamburg, 1986; Mohrmann W. Antisemitismus (Ideologic und Geschichte im Kaiserreich und in der Weimarer Republik). Berlin, 1972; Pauker A. Die Juedische Abwehrkampf gegen Antisemitismus und national-sozialismus in den letzten Jahren der Weimarer Republik. Hamburg, 1968.

39 Голяховский С. Польское коренное население на западных и севреных землях Польши./Польские западные и северные земли. Население. Познань, 1989; Adamiec F., Smierc P. Zwiazek polak6w w Niemczech. Opole, 1968; Chalupczak H. II Rzeczpospolita a mniejszosc polska w Niemczeh. Poznan, 1992; Fiedor K. Antipolskie organisacje w Niemczech (1918-1933). Wrozlaw, 1973; Gqsiorowski A. Mlodziez polska Prus Wschodnich 1919-1939. Olsztyn, 1989; Hauschildt E. Polnische Arbeitsmigranten in Wilhelmsburg. Hamburg, 1986; Ja-worski R. Die polnische Grenzminderheit in Deutschland 1920-1939,/Deutsche und Polen zwischen den Kriegen. Bd.9/1. Muenchen, 1997; Kossert A. Prcussen Deutsche oder Polen? Die Masuren im Spannungsfeld des ethnischen Nationalismus (1870-1956). Wiesbaden, 2001; Lehr H., Osmanczyk E. Polacy spod znaku rodla. Warszavva, 1972; Musiol T. Polacy \v Niemczech w 1918 - 1939. Opole, 1963; Musiol T. Dzialalnosc oSwiata Polakow w Niemczech 1919-1939./Polacy vv Repub-lice Wejmarskiej i III Rzeszy. Materialy z seminarium w Rucianem 26-30.VI.1964 r. Olsztyn, 1965; Niendorf M. Die Provinz Oberschlesicn und ihre polnische Bevoelkerung./Deutsche und Polen zwischen den Kriegen. Bd. 9/2. Muenchen; Paris, 1997; Orzechowski M. Ludnosc polska w Niemczech w latach 1922-1939. Warszawa- Polonia, 1967; Piotrowski M. Reemigracja polakow z Niemiec, 1918-1939. Lublin: Red. Wydaw. KUL, 2000; Plebiscyty na Warmii, Mazurach i Powislu w 1920 roku. Wybor rode. Olsztyn, 1986; Polen, Deutschland und die Oder - Neisse-Grenze. Berlin, 1959; Wrzesinski W. Polski ruch narodowy w Niemczech 1922-1939. Warszawa; Krakow, 1970.

40 Solta J. Abriss der sorbischen Geschichte. Bautzen, 1965; Solta J. Wirtschaft, Kultur und Nation-alitaeten. Studien zur sorbischen Geschichte. Budysin, 1990; Tschernik E. Die Entwicklung der sorbischen Bevoelkerung. Eine demographische Untersuchung. Berlin, 1954.

41 Шлёгель К. Берлин, Восточный вокзал. Русская эмиграция в Германии между двумя войнами 1918-1945. М., 2004; Basler F. Die deutsch-russische Schule in Berlin 1931-1945. Geschichte und Auftrag. Berlin, 1983; Baur J. Die russische Kolonie in Muenchen 1900-1945./Die Deutschlandsgeschichte. Bd. 45. Wiesbaden, 1998; Burchard A. Die russische Berlin. Berlin, 2002; Schloegel K., Kucher K., Suchy В., Thum G. Chronik russischen Lebens in Deutschland 19181941. Berlin, 1998;Volkmann H. E. Die russische Emigration in Deutschland 1919-1929. Wuer-zburg, 1966; Williams R. Ch. Culture in exile Russ emigres in Germany 1881-1941. London, 1972. Wiese K. Von der russischen Emigrantenschule zur nationalsozialistischen deutschen Ostschule.Zur культуре XX века К. Шлёгеля, который был переведен на русский язык в 2004 году. Его книга-это сборник эссе о «русском » Берлине, топографии мест, связанных с важнейшими обстоятельствами взаимоотношений русских и немцев, затрагивающих сложные аспекты немецко-русских контактов. Автор живописно и обстоятельно повествует о жизни различных прослоек и социальных групп россиян.

В работах, посвященных еврейской общине, отражалась наиболее актуальная и животрепещущая тематика: региональная история евреев в Германии42; проблемы антисемитизма43; роль иудаизма в формировании еврейского национального самосознания в рамках Веймарской республики44; вопросы социально-экономического развития еврейской общины45.

В ГДР было положено начало комплексному подходу в изучении славистики, в частности, серболужицкой общины в Германии. Центрами исследования проблем сорабистики становятся Институт серболужицкого народоведения в Баутцене и Институт сорабистики при Лейпцигском университете. Проблемами славяноведения в Германии занимались ученые Института славистики АН ГДР, в рамках деятельности которого осуществлялся выпуск серии трудов «Публикации института славистики», в 1958-1966 годах - сборников «Источники и исследования по истории Восточной Европы»46. Появились фундамен

Geschichte der russischen Emigrantengymnasien und der deutsch-russischen Schulen in Berlin. 1920-1945. Berlin, 1986.

42 Bloch E. Geschichte der Juden von Konstanz im 19. und 20. Jht. Eine Dokumentation. Konstanz, 1971; Mueller A. Geschichte der Juden in Nuernberg 1146-1945. Nuernberg, 1968.

43 Mohrmann W. Antisemitismus. Ideologic und Geschichte im Kaiserreich und in der Weimarer Republik. Berlin, 1972; Bering D. Der Name als Stigma: Antisemitismus im Alltag 1812-1933. Stuttgart, 1988.

44 Bach H. I. The German Jew: A synthesis of Yudaism a Western civilization (1730-1930). Oxford, 1985; Horovitz M, Frankfurter Rabbincn, Ein Beitrag zur Geschichte der israel. Gemeinde in Frankfurt. New-York, 1972.

45 Philipp A. Die Juden und das Wirtschaftsleben. Strassburg, 1929; Barkei A. Die Juden als sozio-oekonomische Minderheitsgruppe in der Weimarer Republik.//Juden in der Weimarer Republik. Stuttgart-Bonn, 1986.

46 Историография истории южных и западных славян. Под ред. JI.B. Горина, В.Г. Карасева, М., 1987. С. 219. тальные труды по истории лужичан47; отражавшие их общественно-политическую, социально-экономическую, культурную жизнь в Германии в целом, в т.ч. веймарского времени48. Освещая историю польского национального меньшинства, исследователи делали упор на общеполитическом развитии поль

49 ских земель, остававшихся под эгидой веймарской демократии ; рассмотрении народного движения и польских организаций в Германии50; изучении народов Мазур, Вармии, Повислья, находившихся в рамках польского национального меньшинства51. Наиболее комплексным исследованием истории польского национального меньшинства следует назвать масштабную монографию М. Пиотровского «Реэмиграция поляков го Германии». Основная заслуга автора в том, что он попытался переосмыслить многие традиционные темы в историографии польского меньшинства, представить проблему этой национальной группы в Германии в общепольском и общеевропейском контексте.

И все же, несмотря на повышенный интерес зарубежных ученых к истории национальных меньшинств, ее социально-культурному аспекту, работ, посвященных непосредственно повседневности национальных меньшинств, не существует.

Постановка проблемы

Становится очевидным, что изучение повседневной жтони, быта и нравов поляков, евреев, русских и лужичан в Веймарской республике практически не затрагивалось; в зарубежной и отечественной историографии специальных ис

47 Solta J. Abriss der sorbischen Geschichte. Bautzen, 1965; Solta J. Wirtschafl Kultur und Nation-alitaetein. Studien zur sorbischen Geschichte. Budysin, 1990; Tschemik E. Die Enhvicklung der sorbischen Bevoelkerung. Eine demographische Untersuchiuig. Berlin, 1954.

48 Domowina. Bundesverstand. Kongress. Bautzen, 1961; Musiat S. Zur Lebensweise des land-wirtschaftlichen Gesindes in der Oberlausitz. Bautzen, 1964; Schneeweiss E. Feste und Volks-breuche der Sorben. 2 Aufl. Berlin, 1953.

49 Chalupczak H. 11 Rzeczpospolita a mniejszosc polska w Niemszech. Poznari, 1992; Musiol T. Polacy wNiemczech w 1918-1939. Opole, 1963; Piotrowski M. Reemigracja Polakow z Niemicc 1918-1939. Lublin, 2000; Fiedor K. Antipolskie organisacje w Niemchech (1918-1933). Wrozlaw, 1973.

50 Adamiec F., &mierc P. Zwiazek polak6\v w Niemczech. Opole, 1968; Lehr H., Osmariczyn E. Polacy cpod znaku rodla. Warszawa, 1972; Wrzesiriski W. Polski ruch narodowy w Niemczech 1922-1939. 1970.

51 Kulik C. Mazowieckie preludium. Warszawa, 1963; Pankszta E. Warmia i Masury. Warszawa, 1962. следований по проблеме нет. Наша диссертация призвана отчасти заполнить эти пробелы. Исходя ш суммарного определения термина «повседневная жизнь», мы попытаемся решить следующие задачи:

1) рассмотреть демографические проблемы и социально-правовое положение польского, еврейского, лужицкого, российского населения Веймарской республики;

2) попытаться реконструировать общественную и духовную жшнь исследуемых национальных объединений и показать их место на общеисторическом фоне Веймарской Германии;

3) шучить и отобразить условия и особенности повседневной жизни представителей этих национальных общностей, вычленив характерные бытовые черты.

Методология

При изучении вопросов повседневной жизни национальных меньшинств в Веймарской Германии мы применяли систему общепризнанных методик, позволяющих аналшировать разнообразие эмпирических данных. Внимание автора привлекали изучение политической и правовой деятельности международного сообщества и государства в отношении национальных меньшинств, экономической, психологической обстановки в стране, влияние этих процессов на изменения в общественно-политической, культурной, повседневной жизни. Выстраивая общую концепцию изложения, автор исходила из принципа историзма, позволяющего анализировать явления повседневной жизни национальных меньшинств и групп в последовательном временном развитии и взаимосвязи с общим контекстом изменения межнациональных и международных контактов. Это дало возможность достичь наибольшей достоверности в отображении повседневья национальных общностей. На фоне первых демократических преобразований, экономических и политических потрясений, пережитых народами Веймарской республики, сложились особенности быта, прошошли изменения, даже деформация, нравов, мировосприятия, самосознания. И у каждой национальной общности по-своему, уникально. Применяемые нами в работе историко-сравшггельный метод и приемы исторического описания позволили проследить эти тенденции, синхроншировать важнейшие события в истории развития исследуемых национальных сообществ, особенности развития повседневной жизни народов Веймарской республики.

Известную помощь оказало применение специальных методологических подходов и исследовательских методик. По словам Ю.А. Полякова, изучение истории человеческого бытия не просто предполагает, но и требует междисциплинарного подхода, подразумевает использование материалов самых разных наук. Главная роль принадлежит гуманитарным и общественным наукам, истории в первую очередь, правоведению, литературоведению, психологии, социологии, демографии, этнологии52. В нашей работе при изучении вопросов самосознания евреев и лужичан мы почерпнули необходимый материал в базе научных данных этнологии и этнопсихологии. Демографические сюжеты стало возможным осветить после изучения ряда теоретических вопросов исторической демографии, методологических подходов в исчислении населения. Более близкое знакомство с творчеством российских эмигрантов тех лет, исследования литературоведов и критиков, помогли составить обобщенные портреты российского интеллигента за рубежом, рядового эмигранта и пр.

Понятия и терминология

Неполной была бы картина вступительных примечаний без четкого разграничения этнологических и социологических понятий, использованных в нашей диссертации: национальное меньшинство, национальная группа, национальная общность, национальное самосознание, интеграция, ассимиляция.

Необходимо отметить, что, хотя общепризнанного определения национального меньшинства не существует, это не значит, что такое положение является следствием игнорирования данной проблемы. Попытки ее разрешения неоднократно предпринимались Подкомиссией ООН по предупреждению дискриминации и защите национальных меньшинств, но, к сожалению, окончательного результата достигнуто не было. Плодом этих усилии явилась дефини

52 Поляков Ю.А. Человек. С. 128. ция, предложенная Ф.Каноторти, специальным докладчиком этой Подкомиссии. Данное определение является наиболее цитируемым в литературе, а отечественный специалист в области международного права С.М.Пунжин называет его «классическим»53. Оно звучит следующим образом: национальное меньшинство - это, по сравнению с остальной частью населения государства, меньшая по численности, не занимающая доминирующего положения группа, члены которой - граждане этого государства - обладают этническими, религиозными или языковыми характеристиками, отличающимися от таковых остальной части населения, и проявляют, пусть даже косвенно, чувство солидарности в целях сохранения своей культуры, своих традиций, религии или языка54. В этом определении, таким образом, наличествуют нить признаков группы, квалифицирующих ее в меньшинство: 1) критерии численного меньшинства; 2) критерии недоминнрования; 3) критерии наличия гражданства: 4) критерии самобытности; 5) критерии солидарности. В отношении рассматриваемых нами национальных объединений поляков, немецких евреев, лужичан (а так же оставшихся вне поля нашего зрения литовцев, фризов, датчан, чехов) в Веймарской республике это определение может иметь место; однако, национальная группа восточноевропейских (не ассимилированных) евреев, пополнявших гетто вряд ли попадают под него, поскольку критерий гражданства не соблюден. Так же касательно и всей российской эмигрантской общности термин малоприменим, в силу того, что она была достаточно пестрой (по цели пребывания - постоянно живущие (например, старообрядцы), эмигранты «первой волны», следующие через Германию транзитом; по языку - «русский» = «русскоязычный», «подданный Российской империи» и пр.). Скорее, ее сущность отражает понятие «диаспора» - устойчивая группа людей единого этнического происхождения, проживающая в иноэтническом окружении за пределами своей исторической

53 Пушкин С.М. Проблема защиты прав национальных меньшинств в международном правее/Государство и право. № 8. 1992. С. 125.

54 Цит. по: Кочарян Н.Н. Национальные меньшинства и их защита в международном правее/Правоведение. №2. 1995./http://pravoved. jurfnk.spb.ru родины, имеющая необходимые формы самоорганизации, позволяющие ей оставаться относительно самостоятельным организмом»55.

Ко всем упомянутым национальным объединениям применимо также понятие «национальная группа, общность», отражающее специфику бытия, аспектами которого можно выделить: национальные черты характера, язык и особенности жестов, религиозную принадлежность, привычные формы обращения, приветствия, отношение к женщине и пр56. Эти дефиниции взаимодополняют друг друга и будут фигурировать в нашей работе.

При рассмотрении вопросов национального самосознания национальных меньшинств и общностей, их места и роли в Веймарской республике мы применяли термины «интеграция» и «ассимиляция», разграничивая их по направленности процессов. Интеграция отражает сближение этнических общностей в результате их культурных контактов, «врастание» национальной группы в новое, более крупное сообщество людей, появление общих черт в культурной, духовной, социально-экономической сферах их жизнедеятельности. Интеграция как цель и результат означает, что коренное и пришлое население свободны от конфликтов, которые происходят из-за национальных, религиозных и культурных различий, они живут и развиваются гармонично, обогащая и взаимовлияя друг на друга. Интеграция

55 Садохин Л.П. Этнология. Учебный словарь. М., 2002, С. 43. На страницах издания «Этнографическое обозрение» развернулась дискуссия по вопросам сущности понятия «диаспора». С.Л. Арутюнов считает, что диаспора - это процесс развития группы одной этнической принадлежности и ее трансформация в полностью ассимилированную компоненту большинства. Однако в отношении российской эмиграции тех лет это положение очень спорно. Особенность сущности российской общности в 20-30-е годы XX века удалось подчеркнуть А. Ми-литареву. Он высказывает точку зрения, что диаспора - это стиль жизненного поведения, а не жесткая демографическая и этническая реальность, тесно связанный с убеждением служить и способствовать процветанию далекой родины. (См. Арутюнов С.А. Диаспора - это процесс; Милитарев А. О содержании термина «диаспора» (к разработке дифиниции); Семенов Ю.И. Этнос, нация, диаспора. Этнографическое обозрение. 2000. №2).

56 При этом мы учитывали и авторитетное мнение советской исследовательницы М.Н. Морозовой, которая считает, что необходимо разграничивать понятия «национальное меньшинство» и «проживающие в стране иностранцы». Это принципиально, даже если учитывать статус гражданства и вытекающие из него последствия обладания правами, обязанностями гражданина государства, возможностью легально и законопослужно жить и работать в стране. (См. Подробнее: Морозова М.Н. Современное положение национальных меньшинств в Шведобровольный процесс. Ассимиляция же имеет иную окраску. Это -этнический процесс растворения ранее самостоятельного этноса (или его части) среди другого, сопровождющийся утратой своего языка, культуры, национального самосознания. Практически ассимиляция выражается в усвоении одним этносом, оказавшимся в иноэтнической среде, языка, культуры, обычаев, традиций другого этноса, постепенно сливаясь и причисляя себя к последнему. Этнологи различают естественную и насильственную ассимиляцию. Естественная происходит при контакте этнически разнородных групп населения, детерминирована общим характером культурной, социальной и хозяйственной жизни этносов, носит добровольный характер, исключает принуждение. Такая ассимиляция имеет в целом прогрессивные последствия. Для национальной внутренней политики кайзеровской и Веймарской Германии более характерной являлась насильственная ассимиляция, которая насаждалась путем принуждения, дискриминации, подавления языка, культуры национальных меньшинств. Насильственная ассимиляция, как правило, осуществляется проведением целой системы мероприятий правительства или местных властей в области школьного образования, в других сферах общественной жизни, направленных на искусственное ускорение процесса ассимиляции путем подавления или стеснения языка, культуры национальных меньшинств. Источннковая база исследования

При написании диссертации нами использовались следующие группы исторических источников:

1) статистические материалы;

2) сборники документов;

3) прошведения современников;

4) мемуаристика;

5) художественная литература; цнм./Этннческие процессы в странах зарубежной Европы. Под ред. О.А. Ганцкой, И.Н. Дроздовой и пр. М., 1970. С. 209-215.)

Статистические источники занимают среди источников исторического исследования весьма важное место, ценность которых заключается в том, что при комплексном анализе статистика дает количественную характеристику, прежде всего, социально-экономических процессов и явлений в обществе57. Необходимо отметить, что данный вид источников являлся специфическим отчетом и отражал особенности официальной социально-экономической, этнической политики Германии. Исследователь этих статистических источников Германии В.Ю. Садовская считает упомянутые документы вполне квалифицированными и ценными источниками по истории развития народонаселения Германии, воссоздания социально-демографической картины жизни немецкого общества. Очевидны и недостатки подобных документов, как следствие не-соврешенства методов статучета тех лет: однобокость отражения действительности, нередкое искажение данных и пр.58 Данные статистические ежегодники страдают отсутствием сведений о национальном составе страны, которые в нашей работе были бы важны; заведомой антисемитской направленностью, что проявлялось в прямой демонстрации евреев как инородцев.

Квартальная статистика была более подробной и охватывала значительно большую сферу жизни и деятельности населения. Именно по этим источникам удалось проследить процент обучающихся в вузах Германии представителей национальных меньшинств, выявить их интересы, что дало возможность делать предположения о роли интеллигенции в национальных движениях.

Опубликованные документы. Обильный материал по теме нашей диссертации содержится в сборниках документов59, которые формировались по на

57 Statistik des Deutschen Reiches. Berlin, B-de 401/1, 1928; 401/2, 1929; 401/3, 1930; 402/1, 1928; 402/3, 1929; 407, 1930; 408, 1931; 413, 1932. Statistisches Jahrbuch deutschen Staedte. Jena, Jg. 42, 1921/22; Jg. 43, 1923; Jg. 44, 1924/26; Jg. 26, 1931. Statistisches Jahrbuch fuer das Deutsche Reich. 1924/25. Berlin, 1925; 1926. Berlin, 1926; 1927. Berlin, 1927; 1931. Berlin, 1931; 1934. Berlin, 1934. Vierteljahrshefte zur Statistik des Dcutschen Reichs. 39. Jhg. 1930 Ergaenzung-sheft IV. Berlin, 1930. IVE.8; 50-57.

58 Садовская В.Ю. Социально-демографическая картина немецкого общества в период Веймарской республики. (автореф. дне.канд.). Иваново, 2002.

59 Восточная Пруссия. С древнейших времен до конца Второй мировой войны: исторический очерк. Документы, материалы. Под ред. Гальцова В.И., Исупова B.C., Кулаковой В.И. и др. Калининград, 1996; Польские западные земли. Сб. документов. Пер. с поль. Ю.В. Илинианомальному принципу. Базовые документы - Веймарская Конституция, международные договора, - содержат сведения по политической истории и международному положению национальных меньшинств Веймарской республики60. Отчеты местных статистических и полицейских управлений, школьных ведомств дали наибольшее сведения по истории повседневности польского национального меньшинства в стране61. При рассмотрении ряда общественно-религиозных и культурных вопросов еврейской истории в Германии мы использовали документы многих еврейских организаций62. Необходимо все же отметить, что недостатком этих изданий является субъективность их авторов в подборке документов. Особенно это касается сборников, опубликованных в 5070-е годы, ибо их выход в свет нес обязательную идеологическую окраску, но и отражал мнения современников.

Мы упоминали произведения современников выше, в связи с историографическим обзором. В рамках источниковедческого анализа необходимо отметить их особенность как исторических источников. Работы современников выходили на русском, немецком, польском языках. Вышедшие в 20-30-е гг., их можно сгруппировать по национальному признаку: немецкие и польские авторы подчеркивали проблемность существования национальных меньшинств в Веймарской Германии63, большое внимание современников-евреев и немецких публицистов (нередко настроенных агрессивно) привлекала еврейская тематика ча и др. Предисл. И ред. И.С. Борисова. М., 1962; Die erste Republik. Dokumenten zur Geschichte des Weimarer Staats. Muenchen, 1992.

60 Конституция Германской империи./Конституции буржуазных стран. Великие державы и западные соседи СССР. М.; JI.: Государственное социально-экономическое издательство, 1935. Т. 1; Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. М., 1996. Ч. II; Сент-Жерменский мирный договор. Под ред. Ключникова Ю.В., Сабанина А. М., 1925.

61 Staatspolizeistelle Schneidemuehl an das Geheime Staatspolizeiamt. Ueberblick ueber die polnis-che Bewegung (fuer 1934). №141: 31.1.1935./Deutschen und Polen zwischen den Kriegen. Bd. 9/1. Muenchen. Paris. 1997. Die polnische Minderheit in Deutschland. Marburg, 1994; Fiedor K. Dolny Slqsk wswietle dokumentow niemeckich (1926-1939). Wroclaw, 1963; Polacy na ziemi Lubuskiej i na Luzycach pred rokiem 1939. Poznari, 1946.

62 Eschwege H. Die Synagoge in der deutschen Geschichte. Eine Dokumentation. Dresden, 1980; Bloch E. Geschichte der Juden von Konstanz in 19-20 Jht. Eine Dokumentation. Konstanz, 1971. всех оттенков»64; отдельно выделяются работы, посвященные развитию демографической картины, особенностям быта, семьи, труда65. Особое место в ряду данной группы источников занимают справочники. Так, юридический справочник Рабиновича И.М., отражал права и свободы, обязанности и ограничения российских эмигрантов в Германии в начале 20-х гг., и регулировал спорные вопросы между членами общины и возникавшие разногласия с немецкими властями; политико-экономическое положение страны отражено в советских, современных Веймарской республике, справочниках66.

Описание быта и нравов прошлого облегчается тем, что обильные сведения о них содержатся в таких распространенных и легкодоступных источниках, как мемуарная и художественная литература (последняя в тех случаях, когда произведение вышло из-под пера современника описываемых событий). Исследуя и опираясь в диссертации на мемуарные источники, мы учитывали их такие специфические недостатки, как субъектившм и зависимость от несовершенной памяти67, ретроспективность68. В этом отношении показателен пример воспо

63 Eckstein G. Haben die Juden in Bayern ein Heimatrecht? Bamberg, 1928; Schinkel F. Die polnische Frage als Problem der preussisch-deutschen nationalstaatsentwicklung. Berlin, 1932; Silbergleit H. Die Bevoelkerungs- und Berufsverhaeltnisse der Juden im Deutschen Reich. Berlin, 1930.

64 Die Juden in Deutschland. Berlin, 1935; Lessig T Der juedische Selbsthass Berlin 1930 Silbergleit H Die Bevoelkerungs- und Berufsverhaeltnisse der Juden im Deutschen Reich Berlin 1930.

5 Александров Б.А. (Новоплянт С.) Положение национальных меньшинств в послевоенной Европе. М., 1933; Белов В. Белое похмелье. Русская эмиграция на распутье (опыт исследования психологии, настроений и бытовых условий русской эмиграции в наше время). М.-Пг., 1923; Бикерман И.М. Россия и русское еврейство.//Волга. №3. 1992; Майский И. Современная Германия (экономика, политика, рабочее движение). М.-Л-, 1924; Мандель B.C. Консервативные и разрушительные элементы в еврействе./ЯЗолга. № 5-6. 1992; Buergdoerfer F. Bevoelkerungsentwicklung im Deutschen Reich. Tatsachen und Kritik. Berlin, 1935; Burghardt F. Die Entwicklung des Wendentums im Spiegel der Statistik. Berlin-Leipzig, 1932; Fiedor K. Polscy robotnicy rolni na slqscy pod panowaniem niemeckim. Wrocl M6aw, 1932; Harmsen H. Praktische Bevoelkerungspolitik. Berlin, 1931; Niemeyer A. Zur Struktur der Familie. Stat. Materiale. Berlin, 1931; Oertzen F.W. Polen an der Arbeit. Muenchen, 1932; Schmidt O.E . Die Wenden. Dresden, 1926; Wingendorfer R. Polen. Volk zwischen Ost und West. Berlin, 1934.

66 Герман E. Германия в цифрах и справках. Харьков; Рабинович И.М. Русские в Германии (юридический справочник). Берлин, 1921; Экономическое и политическое состояние современной Германии (карты и диаграммы с пояснительными цифрами и фактами). М.,1931; Bevoelkerungsaulbau, Wohnungspolitik und Wirtschafl. Berlin, 1931.

67 Биск И.Я. История. С. 11.

68 В то время, когда человек ощущает внутреннюю готовность взяться за перо и оставить свой след в истории, он уже является состоявшейся личностью, занимающей особую нишу в обществе, специалистом в своей области. Кроме того, прожитое оставляет след в его душе и мннаний Ю.А. Соловьева69, который, будучи на службе царского правительства в должности дипломата министерства иностранных дел, впоследствии перешел на службу Советской России. В своих воспоминаниях он обеляет деятельность молодого Советского государства в отношении эмиграции, нередко искаженно выказывая эмигрантскую действительность. Многие представители российской интеллигенции и творческого мира, спустя некоторе время, писали мемуары. Нередко в них таится печаль и тоска по Родине, идеализация образа России. Однако именно условия изгнания и не всегда устроенного повседневья провоцировали авторов мемуаров скрупулезно описывать его70.

В работах многих еврейских мемуаристов сквозит тема преданности Германии, переживаний по поводу пришествия к власти фашистов71. Видный деятель культуры, ученый М. Зусман, общественный деятель времен Веймарской судьбе, а современность корректирует восприятие прошлых событий. По словам А. Тартаковского, мемуары - обдуманное воссоздание прошедшей жизни, пропущенное сквозь знание ее ближайших и отдаленных последствий (Тартаковский А. Мемуаристика как феномен культуры.//Вопросы литературы. 1999, январь-февраль. С.41). Мемуарист в этом случае не застрахован от искажения фактов, поскольку под влиянием времени мог просто пересмотреть свой взгляд на них. Субъективность выражается и в намеренно неверной интерпретации происшедшего. Поэтому цель написания мемуаров также необходимо иметь в виду: задумываясь над своей жизнью и желая осознать пройденный путь, подвести итоги, мемуарист садился за письменный стол, чтобы прославить или оправдать себя в глазах потомков.

69 Соловьев Ю.А. Воспоминания дипломата. М., 1959.

70 Александров В. На чужих берегах. М., 1987; Афанасьев А. Полынь в чужих краях. М., 1984; Берберова Н. Рассказы в изгнании. М., 1994; Бунин И.А. Окаянные дни. М., 1991; Гуль Р. Я унес Россию. Т. 1. Россия в Германии. Нью-Йорк, 1981; Зайцев Б. Изгнание//Диалог. №18. М., 1991; Зайцев Б. Братья-писатели: Воспоминания. М., 1991; Митрополит Евлогий (Георгиевский). Путь моей жизни: Воспоминания. М.: Московский рабочий; ВПМД, 1994; Набоков В.В. Другие берега. Сборник. М., 1989; Набоков В.В. Рассказы. Воспоминания. М., 1991; Одоевцева И. На берегах Сены. М., 1989; Россия и российская эмиграция в воспоминаниях и дневниках. В 4-х тт. Ред. и введ. А.Г. Тартаковского. М., 2003. Соловьев Ю.А. Воспоминания дипломата. М., 1959; Толстой А.Н. Об эмиграции./Полн. собр.соч. в 10 тт. М., 1986. Т. 10; Фриш С.Э. Сквозь призму времени (воспоминания). М., 1992; Шкловский В. Жили-были (Zoo или письма о любви). М., 1966; Эрснбург И.Г. Люди, годы, жизнь: В 9 тт. М., 1966. Т.8; Эфрон А. О М. Цветаевой. Воспоминания дочери. М., 1989.

71 Arthur J. Meines Vatershaus. Stuttgart, 1960; Erinnerungen deutsch-juedischen Frauen 19001990. Leipzig, 1993; Kreuter S.J. Mein Leipzig. Gedenken an die Juden meiner Stadt. Leipzig, 1992; Muehsam P. Ich bin ein Mensch gewesen. Lebenserinnerungen. Berlin, 1989; Seligmann C. Caesar Seligmann (1860 - 1950). Erinnerungen. Fr/Main, 1975; Straus R. Wir lebten in Deutschland. Stuttgart, 1961. республики М. Либермаи и многие другие подчеркивают проявления антисеми-тшма как неотъемлимую часть повседневной жизни евреев в Германии72.

Воспоминания польских подданных Веймарской республики во многом отражали самость и показную независимость польского населения от немецкого большинства, нарочито описывая своё, польское, повседневье73. Особого внимания заслуживают записи, оставленные деятелями культуры и образования, т.к. дают много ценной информации в вопросах получения образования польскими детьми, участи польской национальной школы и пр.74 Часть мемуаров воссоздана участниками социалистического и коммунистического движений, большинство из которых, будучи написанными и изданными уже в послевоенное время, преследовали цель отследить и «узаконить» истоки становления социалшма на территории Польши, подчеркнуть неизбежность этого процес

По полноте информации (в том числе философской), красочности и обстоятельности изложения этот вид источников оказался для нас наиболее ценным.

Художественная литература, - в большинстве случаев, второстепенный или даже третьестепенный источник, - приобретает повышенную значимость

ПС при описании быта и нравов . Авторы-современники, писавшие в реалистическом жанре (а именно этот вид литературы вызывает наибольший интерес ис

72 Либермаи М. Из берлинского гетто - в новый мир. М., 1979; Deutschkron J. Ich trug den gel-ben Stern. Muenchen, 1997; Pinkus L. Verlohren - gewonnen. Stuttgart, 1980; Susman M. Erin-nerungen./Fremd in der eigenen Stadt. Erinnerungen aus Hamburg. Hamburg, 1989.

73 Poznanskie wspominki z lat 1918-1939. Poznaii, 1973; R?coro\vicz L. Wspomnienia Slqskie i poznaiinskie z lat 1919-1934. Opole, 1976; Rowecki S Wspomnienia i notatki autobiograf. (19061939). Warszawa, 1988; Slawiriski S. Droga do polskosci./Ci coprzetrwali. Wspomnienia polakow z Dolnego Slqnska. Wroclaw, 1959; Sukertowa-Biedrawina E. Dawno a niedawno. Wspomninia. Olsztyn, 1965; Tauerowa Josefa z Tulinskich. Uczciwie sluzylismy Polsce./Ci coprzetrwali. Wspomnienia polakow z Dolnego Slqnska. Wroclaw, 1959; Wspomnienia slqzakow i zagl^biakow. Katowice, 1970.

74 Czwojdzinska M. Co dzien polak narodowi sluzy./Ci coprzetrwali. Wspomnienia polakow z Dolnego Slqnska. Wroclaw, 1959; Szkoly polskie na Warmii 1929-1939. Przegl^d wspomnien. Opracowal Roman Marchwinski. Olsztyn, 1970; Warzok A. Na Uniwersty tecie Wroclawskim przed laty./Ci coprzetrwali. Wspomnienia polakowz Dolnego Slqnska. Wroclaw, 1959.

5 Нашковский M. Неспокойные дни (воспоминания о 30-х гг.). М., 1962; Koszutska М. Pisma I przemomienia. Warszawa, 1962. торика в оценке источниковой ценности произведения), стремились отобразить реальность, быть правдивыми и приближенными к жизни с тем, чтобы это увидел и согласился с ними тогдашний читатель, рядовой обыватель, единственно компетентный и авторитетный для автора цензор77. Произведения многих немецких реалистов тех лет, писались по горячим следам событий. Читатель, с нетерпением ждавший выхода в свет новых работ, видел в них, прежде всего, себя, как напрмер, послевоенные герои-солдаты Э.М. Ремарка, крестьяне-сорбы Э. Штритматтера. Сравнительный анализ источников этой группы дает возможность установить достоверность и реалистичность отображаемых авторами-писателями событий, почерпнуть максимум информации о повседневной жизни национальных меньшинств Веймарской республики.

Следует отметить, что при написании глав по конкретным национальным общностям, мы опирались на определенные источниковые группы. Например, глава о повседневной жизни евреев в Веймарской республике построена главным образом на привлечении мемуарных источников и произведениях современников; глава о повседневье лужицкого национального меньшинства - на данных произведений художественной литературы, свидетельств современников и справочных материалов; главы о повседневной жизни польского меньшинства и российской общности базируются на различных видах источников. Разновесность использования нами определенных источниковых групп при написании текстов глав объясняется наличием/отсутствием и не/доступностыо источников по теме. Ценным стало бы активное привлечение документов и прессы 20-30-х годов, отражавших деятельность лужицких, еврейских, польских и российских общественно-политических и культурных организаций и пр.

Несмотря на подобный недостаток, использованная источниковая база позволяет выяснить и воссоздать картину повседневной жизни польской, ев

76 Биск И.Я. Введение в писательское мастерство историка. Иваново, 1996. С.91.

77 Брезан Ю. Портрет отца. М., 1985; Ленц 3. Краеведческий музей. М., 1982; Мархвица Г. Шахтеры. M.-JI., 1933; Мицкевич А. Избранные произведения. В 2-х тт. Под ред. М. Рыль-ского. М., 1955. Т.2; Ремарк Э.М. Возвращение М., 1991; Он же. Три товарища. М., 1992; Штритгматтер Э. Лавка. М., 1985; Он же. Погонщик волов. М., 1987; Франк Л. Слева, где рейской, российской и лужицкой национальных общин и тем самым выполнить поставленные цели и задачи исследования.

Но прежде чем перейти к непосредственному изложению материала исследования, необходимо рассмотреть международный и внутригерманский рычаги правового обеспечения национальных меньшинств в Веймарской Германии. Это тем более важно проиллюстрировать, что правовая защита обеспечивает реальность социально-экономического, политического, национально-культурного развития нацменьшинств, создает базу урегулирования (или провокацию) возможных национальных конфликтов.

Международный аспект. Проблемы защиты меньшинств и предоставления им особых прав и гарантий поднимались представителями различных государств при выработке Статута Лиги Наций. Следует отметить, что послевоенная система защиты меньшинств носила односторонний характер: в Статут не вошли ни принцип национального, расового или религиозного равенства, ни

78 положения о защите национальных меньшинств .

Все международные соглашения имели положения, которые пршнавали Лигу Наций в качестве верховного наблюдателя и гаранта в выполнении усло >ч сердце./Избранное. М, 1958; Marchwiza Н. Janek./Deutschspraehige Erzaehler. Von Sternheim bis Anna Seghers. Mit Einleitung hrgb.v. I.Hiebel. Leipzig, 1980.

78 В рамках Лиги Наций были заключены следующие соглашения, содержавшие положения, касающиеся меньшинств: 5 специальных договоров о меньшинствах, заключенных с Польшей (1919), Чехословакией (1919), Сербо-Хорвато-Словенским государством (1919), Румынией (1919) и Грецией (1920); разделы о защите меньшинств, содержащиеся в 4 мирных договорах с Австрией (1919), Болгарией (1919), Венгрией (1920), Турцией (1920); 6 деклараций, провозглашенных на Совете Лиги Наций Албанией (1921), Литвой (1922), Латвией (1923), Эстонией (1923), Ираком (1932) и Финляндией (о меньшинствах на Аландских островах) (1921); Польско-Данцигская конвенция (1920), Германо-Польская конвенция о Верхней Си-лезии (1922), Конвенция о Мемеле (1924). См. подробнее: Ключников Ю., Сабанин А. Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. Ч. II. М., 1926. С. 330—337, 351, 378—379, 375—377, 402, 421—422; Ключников Ю., Сабанин А. Указ.соч. Ч. III, вып. II. М., 1929. С. 10—11, 33—35, 60—61, 96—97; Жвания Г. Е. Международные правовые гарантии защиты национальных меньшинств: Исторический очерк. Тбилиси, 1959. ' С. 66; Гильдербрант О. Вольный город Данциг: Очерк международно-правового, политического и экономического положения. М.: Госиздат, 1930; Kraus Н. Das Recht der Minderheiten. Berlin, 1927. S. 126—163. вий данных соглашений, и были поставлены под гарантию специальными резолюциями Лиги Наций79.

Эти договора не рассматривали «национальное меньшинство» как группу, коллектив людей одной национальности, языка, религии, а были направлены на конкретных индивидов какой-либо определенной национальности. Указанное обстоятельство изначально сужало объем прав и интересов меньшинств, подлежащих международной защите, ведь является очевидным, что группа, коллектив, в отличие от индивида, может претендовать на фактическое и юридическое равенство с остальными гражданами государства, на ограждение национальных интересов во всех областях жизни. В силу чего миллионы людей, составлявшие национальные меньшинства, получали лишь элементарные права, которые ничего общего не имели с их специфическими национальными интересами. Кроме того, в соглашениях о меньшинствах ничего не говорилось о том, что должно быть критерием принадлежности какого-либо лица к определенному национальному, религиозному или языковому меньшинству.

Как положительный факт необходимо отметить, что в большинстве соглашений о национальных меньшинствах содержались положения о том, что обязательства государств в отношении их национальных меньшинств имеют преимущество перед любыми законами и подзаконными актами, противоречащими этим обязательствам, что обеспечивало в случае коллизии верховенство международных норм над национальным законодательством государств. Все соглашения о меньшинствах были поставлены под гарантию Лиги Наций. Юрисдикция Лиги Наций была подтверждена специальными резолюциями в каждом конкретном случае. В этой юрисдикции, гарантировавшей выполнение условий рассматриваемых соглашений, заключался международный характер защиты меньшинств в системе Лиги Наций.

79 Исключение составляет Польско-Данцигская конвенция, в отношении которой Совет Лиги Наций не принимал резолюции, однако она находилась под гарантией Лиги Наций в силу статьи 39, в которой признавалась юрисдикция Лиги Наций. Договор с Польшей явился образцом соглашений о меньшинствах, заключенных в рамках Лип! Наций (См.подробнее: Гильдербрант О. Указ. соч. С. 26.).

Положения, предусматривающие юрисдикцию Лиги Наций, в различных соглашениях, касающихся защиты меньшинств, были аналогичными. Гарантия Лиги Наций заключалась в том, что, согласно статье 12, условия договора не могли быть изменены без согласия большинства Совета; любой член Совета Лиги получал право обращать внимание Совета на всякое нарушение или на всякую опасность нарушения условий договора со стороны Польши и другие государства. Следовательно, граждане, принадлежавшие к меньшинству, не приобретали в силу этих договоров каких-либо прав. Вопрос о нарушении или опасности нарушения международных обязательств относительно меньшинств со стороны какого-либо государства имело право поставить не меньшинство, а какое-нибудь государство — член Совета Лиги Наций. Поэтому, если бы один из членов Совета не обратил внимания на факты угнетения некоего меньшинства в одном из государств соглашений, Лига Наций оставила бы это безо всякого внимания и вмешательства.

Таким образом, в рамках Лиги Наций была создана система защиты прав национальных меньшинств, которая качественно была значительно лучше по сравнению с предыдущим периодом международных отношений80. Однако

80 Проблема международно-правовой защиты меньшинств по расе, национальности, языку или религии имеет свою историю. Ее нередко начинают с середины XVI века, то есть с того момента, когда европейские державы, по почину Франции, в 1535 году заключают с Турцией так называемые «капитуляции», гарантирующие их подданным в Оттоманской империи свободу, безопасность и правосудие по их национальным законам. Мотивы защиты меньшинств встречаются и в постановлениях Венского конгресса 1814-1815 годы, и в Парижском мире 1856 года, и в Берлинском мирном трактате 1878 года, и в Константинопольском договоре от 1881 года, и в ряде договоров начала XX века (болгаро-турецкий мирный договор от 16/23 сентября 1913 года, греко-турецкий мир от 1/14 ноября 1913 года, сербо-турецкий мирный договор от 1/14 марта 1914 года). Первая мировая война дала сильнейший толчок для дальнейшего международно-правового развития проблемы национальных меньшинств. 6 января 1916 года Американским институтом Международного права в Вашингтоне была принята Декларация Прав и Обязанностей Народов, по которой «всякая нация. имеет право на уважение и защиту со стороны всех других наций.»80. Собравшийся в Лозанне 27 июня 1916 года Конгресс национальностей утверждал: «Внутри государств национальные группы, занимающие территорию, имеют право па ту же автономию, что и сами индивидуумы. В районах со смешанным населением, представляющих большие различия характера и нравов, будет установлен режим личного статута, дополненный подобающими коллективными национальными установлениями, в особенности обеспечивающими этим населениям школы с их языком и церкви согласно с их религиозными традициями». Создавшаяся в начале войны пацифистская международная нормы международных соглашений, касавшиеся защиты меньшинств, не стали универсальными, хотя и заложили основы международно-правового регулирования положения национальных меньшинств в международном праве. Защита меньшинств в рамках Лиги Наций не носила ни универсального, ни даже регионального характера и распространялась на ограниченное число государств. Несмотря на то, что в договорах были продекларированы права на культурное и социальное развитие национальных меньшинств, они не содержали возможность создания и развития меньшинством национальной государственности; не были определены критерии отнесения того или иного лица к меньшинству, что позволяло государствам, на территории которых находились эти меньшинства, трактовать положения соглашений о меньшинствах так, как им это было удоб

О 1 но . Не существовал и механизм воздействия на нарушителей, в случае, если соответствующее обязательство по отношению к меньшинствам не выполнялось каким-либо государством или когда определенное государство не сообщало о мерах, предпринятых им по взятым международным обязательствам в отношении меньшинств. Соглашения о меньшинствах не регулировали экономические права меньшинств, которые являлись основой для нормальной жизни этих групп граждан, что позволяло проводить правительствам дискриминационную политику в сфере экономических отношений. Необходимо подчеркнуть, что и политические права для меньшинств лишь вскользь упоминаются в некоторых соглашениях о меньшинствах. А расплывчатость формулировок в соглашениях о меньшинствах свидетельствует о том, что их создатели не имели четких принципов, определенного базиса, на котором должна строиться защита меньшинств, что впоследствии, как показала практика, вызвало много споров

Постоянная Организация в пользу прочного мира, в качестве второго пункта своеП программы минимум, выставила следующее требование: «Государства должны гарантировать национальностям, находящимся на их территориях, гражданское равенство, религиозную свободу и свободное пользование своим языком». (Цит.по: Ключников Ю. В., Сабашш Л. Сент-Жерменский мирный договор. М., 1925. С. 13-14).

81 Так, например, ст. 7 Польского договора гласила, что гражданам, говорящим не на польском языке, правительством будут предоставлены "подобающие льготы" для пользования родным языком в судах (Ключников Ю., Сабанин Л. Указ. соч. Ч. II. С. 330— 337). В тексте документа мы не находим трактовки понятия "подобающие льготы". при толковании положений соглашений, а также создало благоприятную почву для злоупотреблений со стороны правительств. В этом отношении показателен пример Веймарской Германии.

Вешшрская Конституция и национальные меньшинства. Несмотря на то, что с Германией никаких договоров относительно прав национальных меньшинств в ее рамках не было подписано, деятельность международного сообщества и впоследствии Лиги Наций предусматривала как одно из условий мирного договора признание положений о защите национальных меньшинств. На Парижской мирной конференции (18 января 1919 - 21 января 1920 гг.) первое предложение относительно защиты меньшинств во вновь образовавшихся и перекроенных государствах исходило от президента США В. Вильсона82. Этот вопрос вызвал большие прения на конференции. 1 мая 1919 года Верховный Совет отослал его в специальную комиссию, а 7 мая условия мира уже были преданы Германии. В своем ответе от 29 мая на союзнические условия мира, германская делегация писала: «Германия. выступает на защиту национальных меньшинств. Наиболее целесообразным будет устанавливать эту защиту в рамках Лиги Наций, Устав которой был принят 14 февраля 1919 года. Тем не менее, с германской стороны должны быть потребованы уже в мирном договоре определенные гарантии для тех германских меньшинств, которые в силу уступки попадают под чужой суверенитет. Этим меньшинствам должна быть предоставлена возможность оберегать свои немецкие черты, в особенности путем предоставления права содержать и посещать немецкие школы и церкви, а также выпускать немецкие газеты. Желательно было бы также, чтобы в дальнейшем была создана культурная автономия на основе национальных списков. Со своей стороны Германия решила обходиться с чуждыми меньшинствами на ее территории согласно тем же принципам».

Эти сюжеты практически не прослеживаются в тексте призванной быть гарантом всех прав и свобод граждан Веймарской Конституции, принятой 31 июля 1919 года. Более того, сам факт существования на территории республики национальных меньшинств затушевывался. Хотя было совершенно очевидно, что в границах Веймарской Германии, которые были установлены после первой мировой войны, остались хотя и малочисленные, но - национальные меньшинства, являвшиеся частью соседних этнографических территорий83. Например, в приграничных районах Восточной Пруссии проживало литовское население (в 1919 году около 30 тысяч человек). В Шлезвиге сохранились остатки датского населения (около 22 тысяч человек). Сохранилось значительное скопление лужицкого населения (около 72 тысяч человек). Более подробная информация о самых значительных по численности национальных меньшинствах содержится в сводной таблице84:

Национальная принадлежность Численность, чел. В процентах

Немцы 61130230 95,4

Поляки 983525 2

Евреи 546779 0,9

Русские 240000 0,4

Лужичане 72626 0,2

Всего национальных меньшинств 1944045 3,7

Всего в Веймарской республике 63074275 100

Статьи Веймарской Конституции уравнивают всех граждан государства под формулировкой «германский народ», «каждый немец» и пр. «Все немцы ос равны перед законом», - гласит статья 109 (отд.1, 4.2) . Единственная статья, в которой речь вдет о представителях национальных меньшинств, утверждает: «Иноязычные части населения государства не должны быть стесняемы законодательными и административными мерами в их свободном национальном раз

82 Требования защиты нацменьшинств впервые прозвучали в послании к Конгрессу США 08 января 1918 года в так называемых «14 пунктах» Вудро Вильсона.

83 См. Приложение №1,2.

84 Эти данные отражены, например: Die Juden in Deutschland. Berlin, 1935. S. 26; Александров Б.А. Положение национальных меньшинств в послевоенной Европе. М., 1933. С. 153. витии, в особенности в употреблении их родного языка, в преподавании, внутреннем управлении и суде» (ст. 113, отд.1, Ч.2)86.

Нечеткость формулировок (или намеренная декларация неполноправности?) заставляет сомневаться, являлись ли представители национальных меньшинств действительными членами германского народа, или же они автоматически стали «немцами», лишившись права на свое национальное «Я». Если же - ни те и ни другие, то, вероятно, они, «иноязычная часть населения», даже законом были ограничены в общегражданских для республики правах, кроме одного: «свободного употребления их родного языка», но и только внутри общины. Таким образом, процитированная конституционная статья не содержала механизмов ее исполнения и лишь рекомендовала действовать в данном направлении. В этой связи трудно не согластъся с оценкой 113-ой статьи Конституции профессором Аншутцом из Гейдельберга: «Хотя эта скпъя касается не только законодательства, но и управления, она может

87 считаться лишь руководящим принципом, а не нормой прямого действия» . Правовая несостоятельность положений Конституции в отношении национальных меньшинств обнаруживалась тем более явно, когда речь заходила об установлении их численности. Отсутствие общепринятой дифиниции «национальное меньшинство» породило сосуществование нескольких способов и методик статистики при переписи населения.

Характерно, что при исследовании вопроса численности поляков, евреев, русских, лужичан и прочих представителей национальных меньшинств Веймарской республики применительно к каждой национальной группе осуществлялся определенный подход или их комплекс. Еще современники отмечали неточности и ошибки при проведении статистических исследований. Недостатком тогдашней статистики практически всех государств было то, что в качестве этос

Конституция Германской империи./Конституции буржуазных стран. Великие державы и западные соседи СССР. М.; JI.: Государственное социально-экономическое издательство, 1935. Т. 1.

86 Там же.

87 Bognsee-Flensburg J., Skala J. Die nationalen Minderheiten in Deutschen Reich und ihre rechtli-che Situation. Berlin, 1929. Heft 1. S. 4. ноопределителя использовалась не этническая принадлежность, а родной язык. Но и понимание родного языка было нечетко определено: «родной язык» трактовался и как материнский, и как разговорный88. Определение национальности по языковому показателю в регионах со смешанным населением и интенсивной языковой ассимиляцией приводит к серьезным погрешностям. Отсюда и разночтения. Особенно очевидны они при использовании метода Doppelsprache («двуязычность», «двойной родной язык») в статистических обобщениях в Германии. Эта практика применялась еще в переписях 1910 года и стала традицией к 1925 году89.

В отношении лужичан статистический метод «двойного родного языка» применялся как насильственно, так зачастую и добровольно. Нередко сами лу

90 жичане, получая при рождении и лужицкое и немецкое имя , с годами овладевая немецким языком, интегрируясь в немецкое общество, начинали «чувствовать себя» немцами, а не просто подданными Германии. При переписях населения эти лужичане «записывались» немцами. К тому же это помогало при поступлении в хорошую школу, высшее учебное заведение, на престижную работу. Историк М.И. Семиряга отмечает, что данные по численности занижались искусственно путем искажения фактов, что прослеживается в рамках общей политической линии Германии - целенаправленная германизация национальных меньшинств, их ассимиляция и нередко выселение с исконно лужицких

83 Юхнева Н.В. О роли многонациональных городов центральной и восточной Европы в интеграционных этнических процессах (18-19 вв.)./У истоков формирования наций в Центральной и Юго-Восточной Европе. М., 1984. С. 17-28.

8 Автор-современник Б.А. Александров анализирует данные переписи 1925 года, в которой численность населения Германии выявляется методом "двойного родного языка":

Меньшинство На одном языке На двух языках Всего % от обшей численности

Немецкий 60 503 230 627 000 -

Польский 545 698 356314 902 012 1,44

Мазурский 31 314 50 298 81 612 0,13

Вендский 10 004 62 622 72 626 0,12

Чешский 16 203 30 382 46 585 0,08

Датский 3 189 7 494 10 683 0,03

Голландский 8 432 27 950 36 382 0,06

Литовский 3 267 4 198 7 465 0,02

Русский 8 687 22 953 31 640 0,05

90 Брезан Ю. Портрет отца. М., 1985. С.5. земель. В результате лужичане не могли свободно указать свою национальную принадлежность91.

Для большинства поляков (за исключением польского населения Нижней Силезии и Мазур, в которых население подвергалось более мощной германизации еще и по причине протестантской конфессиональной принадлежности), как правило, учет принципом «двойного родного языка» был исключительно формальностью. Польский язык сохранял свое главенствующее влияние, во-первых, среди представителей старшего поколения, во-вторых, среди поляков-католиков, которые себя идентифицировали католик=поляк, в-третьих, в районах наибольшего скопления поляков. Методы, применяемые во время переписи, опасения преследований, а часто отсутствие сознательного отношения к этому вопросу приводили к тому, что часть польского населения, которая знала и немецкий язык, ибо он был обязательным в школах и администрации, во время переписи указывала в качестве своего второго языка немецкий. Такие лица считались двуязычными, а немцы их не считали поляками. В действительности же, немецкое население не знало польского языка, а так называемые двуязычными были без сомнения поляками.

Принцип двуязычности имел место и при учете численности евреев в Веймарской Германии, однако, он нередко носил добровольный характер. Многие эмансипированные, отошедшие от канонов иудейской религии и соответствующего поведения, представители еврейской национальной общины мыслили себя немцами, стремились доказать свое право называть Германию родиной. Известный лирик, философ, художник, журналист, еврейка по происхождению, М. Зусман пишет: «Мы были немцами, иначе все было бы не так-ужасно, так унизительно после 1933 года. Мы говорили на немецком и мыслили его родным языком, язык был почти как кровь. У нас не было другой Родины, и мы любили Германию как Родину»92. Но в целом, в отношении еврейского населения было принято составлять сведения о численности меньшинства по

91 Ссмиряга М.И. Лужичане. М., 1955. С. 13.

92 Susman М. Ibid. S. 21./Fremd in der eigenen Stadt. Erinnerungen aus Hamburg. Hamburg, 1989. конфессиональному принципу, т. е. «еврей» ассоциировался лишь как приверженец иудейского вероисповедания. Именно таким образом велись переписи всего еврейского населения Германии еще с XIX века.

При попытке выявить метод германской статистики в определении количества россиян, проживавших в те или иные годы на территории Германии, наряду с критерием Doppelsprache мы обнаружили критерий государственной принадлежности и гражданства. При этом обращают на себя внимание формулировки заголовков таблиц статистических сборников, а именно: «Население Германской империи по критерию государственной принадлежности»93, «Происхождение иностранцев»94. Трудно определить, какие слои российской эмиграции были исследованы, вероятно, учтенными оказались лишь россияне, официально зарегистрированные в веймарском государстве (представители эмиграции, подданные СССР).

Нарисовавший социально-демографический портрет Веймарской республики Б.А. Александров считает, что цифры в отношении всех национальных объединений Германии неверны, ибо германская перепись рассчитана на то, чтобы скрыть действительное число национальных меньшинств95. Цели применения подобной методики сводятся к занижению истинной численности той или иной национальной общности и преувеличению значения немецкого языка. Кроме того, нередко германская статистика искусственно зашгжала цифры, дабы продемонстрировать малую значимость проблемы национальных меньшинств в стране перед мировой общественностью.

В области образования конституционные положения применялись для каждой языковой группы отдельно. Так, в Саксонии для лужицких сорбов был издан в 1919 г. «Временный закон», который регулировал использование лужицко-сорбского языка в школе96. Другие же меньшинства (за исключением поляков) не могли добиться раз

93 Statistisches Jahrbuch fuer das Deutsche Reich. Berlin, 1930.

94 Statistisches Jahrbuch fuer das Deutsche Reich. Berlin, 1932.

95 Александров Б.А. указ.соч. С. 153.

96 Musiol Т. Dzialalno£6 oswiata Polakow w Niemczech 1919-1939,/Polacy w Republice Wejmarskiej i III Rzeszy. Materialy z seminarium wRucianem 26-30. VI. 1964 r. Olsztyn, 1965. S. 99. решения на использование родного языка в школах. Более того, л1гговскому и чешскому национальным меньшинствам, была даже запрещена частная преподавательская практика В этой связи примечательно, 1гго для небольшой этнической группы фршов обер-президагг правительственного округа Шлезвиг в 1925 году шдал распоряжение о защите фршского языка, которое, впрочем, не имело практического результата Право на учреждение собственных школ получили лишь датчане, которые добились принятия постановления на этот счет в 1926 г.97

Таким образом, каждое из национальных меньшинств (объединений, общин, диаспор и пр.) Веймарской республики имело свою историю пребывания в Германской империи. Особенности развития межнациональных отношений малых народов с немецким большинством складывалось по-своему, специфично. В отношении каждого из них германское правительство проводило особую правовую политику, опираясь на положения международных соглашений, и исходя из собственно государственных интересов (сохранение территории, создание моноэтничческого государства, экономически сильной державы).

В нашей работе мы попытаемся отобразить особенности взаимоотношений нацменьшинств и государства, ибо в конечном итоге это возымело влияние на существование национальных меньшинств в рамках Веймарской республики, на социальную, профессиональную структуры национальных групп, развитие национальной культуры, складывание и становление национального самосознания, и как следствие, формирование новых черт быта, нравов, повседневной жизни.

97 Bognsee-Flensburg J., Skala J. Ibid. S. 20; Musiol T. Ibid. S. 99-100.

Заключение диссертации по теме «Всеобщая история (соответствующего периода)», Чередникова, Анна Юрьевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Веймарская республика после окончания Первой мировой войны, став, по сути, государством-лишенцем, некоторое время была обречена на международную изоляцию. В условиях крайней нищеты и экономической разрухи население Германии, вне зависимости от принадлежности к той или иной национальной общности, испытывало исключительную нужду, беспомощность и потребность выжить. На данном этапе германшаторские планы и стремление подавить интересы национальных меньшинств прослеживались слабо (исключение, вероятно, составляют деятельность германского государства в отношении польского национального меньшинства).

По мере улучшения экономического положения внутри страны и налаживания международных контактов претешия на национальную гегемонию немецкого большинства стала проявляться вновь. Однако, опираясь на международную поддержку, с новой силой поднималось национальное движение у всех рассмотренных нами национальных общин (особенно, у лужичан и поляков), а у некоторых национальное самосознание стало трансформироваться и приобретать новые черты (евреи, их эмансипированная группа). Огромную роль в возрождении и культивации национальных традиций, национальной культуры и самосознания без сомнения играла интеллигенция и национально ориентированные группы в рамках меньшинств и общин. По мере приближения эпохи фашистской диктатуры, давление со стороны немецких властей стало более агрессивным, ограничения - явными, а положение национальных меньшинств -шатким, что вызывало не только волны эмиграции представителей меньшинств из страны, но большую активность национальных организаций. По отношению ко всем национальным общностям предпринимались попытки экономического и политического давления на национальное «Я». Но не только германизатор-ская и ассимиляционная политика Германии в отношении нацменьшинств являлась причиной сокращения численности последних. Внутренние процессы размывания общин и национальных групп изменяли их демографическое и социально-психологическое состояние. В меньшей степени этому подверглась российская общность в Германии, в большей - еврейское и лужицкое национальные объединения. Польское же национальное меньшинство, поскольку имело надежды на возможное соединение с исторической Родиной, вновь обретшей государственность, было настроено оборонительно-настороженно, не мирясь со своим двойственным положением.

Без сомнения, «немецкое» обнаруживалось во всех сферах жизни поляков, евреев, россиян и лужичан в силу многовекового влияния немецкого большинства на их быт и нравы: начиная от пристрастий в еде, заканчивая способом общественных объединений по интересам (ферейны). Мы выделили несколько факторов, которые влияли на повседневную жшнь населения Германии, в частности, национальных меньшинств: международное и внутригерман-ское правовое положение, место жительства (городской - сельский житель; место компактного проживания национальной группы — заработки, сезонные выезды, учеба вдали от дома и пр.), социальное положение в обществе, уровень образования и степень владения немецким языком, материальный достаток, конфессиональная принадлежность и отношение к религии, состояние национального самосознания и степень интеграции в немецкое большинство.

Онемечивавшиеся поляки жили как немцы, постепенно перенимая все нравственно-бытовые особенности поведения в обществе и семье. Поляки традиционно польского уклада, католической веры, пропольского мышления нарочито сохраняли национальные черты и особенности, учили детей в польских школах и пр. Старшее поколение поляков подпитывало национальное самосознание и культивировало родной язык, тогда как молодое поколение все больше подвергалось германизации. Эта разобщенность усугублялось различиями в вероисповедании. Поляки протестантской конфессии слабо противостояли германизации, учили детей в немецких школах, уделяли большое внимание немецкому языку. Поляки-католики, наоборот, служили оплотом польской самости, выражая тем самым чувство солидарности с Польшей и протест против герма-ншаторской политики Веймарской республики по отношению к национальным меньшинствам. В зависимости от принадлежности поляка к той или иной религиозной ветви, от степени ассимиляции и уровня национального самосознания поляки либо сохраняли особенности и традиции национального быта, нравов, либо постепенно от них отмежевывались, отдавая предпочтение образу жизни немецкого большинства.

Российское население Германии было сильно дифференцировано в соци-алыю-правовом и материальном положении на протяжении всего своего пребывания на территории Германии. Эмигранты не стремились к ассимиляции, держались особняком от немецкого общества, стремились вести «русскую жшнь» во всем. В то же время они были вынуждены приспосабливаться к новым, чужим условиям жшни, соблюдать ее законы. Экономическая и правовая неустроенность эмигранта - нередкие спутники в бытовой сфере его повседневной жшни: жилище, питании, одежде, досуге. Стремление сохранить рус-скость выражалось в деятельности многих выдающихся политических, творческих и научных личностей, которые испытали на себе особенности российского (эмигрантского) повседневья, что было запечатлено в бессмертных произведениях литературы и мемуарах.

Еврейское население Германии состояло ш разнящихся в социально-экономическом и религиозном отношении объединений: немцы еврейского происхождения и традиционные евреи (выходцы ш Восточной Европы, представители консервативного образа жшни). Повседневная жшнь этих групп зависела от принадлежности к той или иной общности. Так, повседневная жшнь восточноевропейских евреев подчинялась традиции, сильному влиянию иудейской религии и выливалась в самоизоляцию от внешнего мира и немецкого общества. Быт этой группы практически повторял быт их средневековых предков: традиционная одежда, питание только кошерной (чистой) пищей, положение женщины в семье и обществе, отношение к чужакам и др. Исключение составляло использование некоторых «цивилшационных новшеств».

В процессе размывания иудейского общества, молодежь покидала гетто и вливалась в общество немцев еврейского происхождения. Их жизнь протекала в русле жизни и деятельности немецкого общества. Они получали образование, стремились активно участвовать в политической, культурной и общественной жизни страны, ощущали себя не чужаками, а полноправными гражданами своего государства. Их быт был схож с бытом немецких обывателей; многое зависело от финансового положения евреев и отношения к ним немецкого государства.

Будучи на протяжении веков «чужими», евреи в условиях веймарской демократии получили ряд свобод, доступ к власти. Однако все эти демократические меры вызывали рост антисемитских настроений, обвинений евреев в узурпации власти в республике, в их преобладании в наиболее интеллигентных профессиональных сферах. В целом, антисемитизм стал характерной составляющей всей жизни немецких и традиционных евреев в германском обществе веймарского времени.

Лужичане, несмотря на то, что никогда не имели своей государственности и постоянно подвергались германизации и ассимиляции со стороны немецкого большинства, сохранили самобытность и традиционную уникальность в ярко выраженном бытовом варианте. Национальный костюм, национальное имя, особенности традиционных обрядов, застройка поселений - все осталось неизменным по сравнению, хотя бы с XIX веком. В то же время мощное влияние немецкой культуры, немецкого языка, необходимость быть «немцем» породили двойственность сознания и образа жизни, быта и повседневности в целом. Лужицкая интеллигенция, получавшая образование в вузах славянских стран, являлась оплотом национального самосознания, движения и культуры. В то время как ассимилированная ее часть, а так же основная масса лужицкого населения - крестьяне, - являлись идеальным объектом для дальнейшей германизации. Немалую роль играло и религиозное (протестанты-католики) размежевание лужицкого общества. Даже будучи религиозно и идейно разрозненным народом, лужичане оставались культурно-независимым от немцев национальным объединением, однако их повседневная жшнь находилась под основательным прессингом со стороны немецкого большинства.

Становится очевидным, что повседневная жизнь населения страны или его конкретной группы складывается и находится под влиянием общественно-политического, социально-экономического, культурного, религиозного, бытового, нравственно-психологического факторов. В условиях Веймарского государства, сложившейся исторической традиции, повседневья, бытовых устоев немецкого большинства формировалась и протекала повседневная жшнь национальных меньшинств и общностей в Веймарской Германии. Удивительным образом каждое из них сумело сохранить свою самобытность, стремилось оставаться единым национальным целым в рамках немецкого большинства, что выражалось, прежде всего, в их повседневной жшни

Работа над темой может быть продолжена в рамках привлечения новых пластов исторических источников относительно изученных национальных общностей, а так же с целью гоучения особенностей повседневной жизни меньших по численности национальных объединений периода Веймарской республики (датчане, фризы, литовцы, чехи).

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Чередникова, Анна Юрьевна, 2005 год

1. И С Т О Ч И И К II1. Статистические материачы

2. Statistik des Deutschen Reiches. Berlin, B-de 401/1, 1928; 401/2, 1929; 401/3, 1930; 402/1, 1928; 402/3, 1929; 407, 1930; 408,1931; 413, 1932.

3. Statistisches Jahrbuch deutschen Staedte. Jena, Jg. 42, 1921/22; Jg. 43, 1923; Jg. 44, 1924/26; Jg. 26, 1931.

4. Statistisches Jahrbuch fuer das Deutsche Reich. 1924/25. Berlin, 1925; 1926. Berlin, 1926; 1927.

5. Berlin, 1927; 1931. Berlin, 1931; 1934. Berlin, 1934.

6. Vierteljahrshefte zur Statistik des Deutschen Reichs. 39. Jhg. 1930 Ergaenzungsheft IV. Berlin, 1930. IVE.8; 50-57.

7. Опубликованные документы, использованные в роботе

8. Конституция Германской империи//Конституции буржуазных стран. Великие державы и западные соседи СССР. М.; JI.: Государственное социально-экономическое издательство, 1935. Т. 1.

9. Восточная Пруссия. С древнейших времен до конца Второй мировой войны: исторический очерк. Документы, материалы./Под ред. Гальцова В.И., Исупова B.C., Кулаковой В.И. и др. Калининград, 1996.

10. Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. М., 1926. Ч. II.

11. Польские западные земли. Сб. документов. Пер. с поль. Ю.В. Илинича и др. Предисл. И ред. И.С. Борисова. М., 1962.

12. Сент-Жерменский мирный договор. Под ред. Ключникова Ю.В., Сабанина А. М., 1925.

13. Die erste Republik. Dokumenten zur Geschichte des Weimarer Staats. Muenchen, 1992.

14. Eschwege H. Die Synagoge in der deutschen Geschichte. Eine Dokumentation. Dresden, 1980.

15. Bloch E. Geschichte der Juden von Konstanz in 19-20 Jht. Eine Dokumentation. Konstanz, 1971.

16. Die polnische Minderheit in Deutschland. Marburg, 1994.

17. Fiedor K. Dolny Slqsk w swietle dokumentow niemeckich (1926-1939). Wroclaw, 1963.

18. Polacy na ziemi Lubuskiej i na Luzycach pred rokiem 1939. Poznari, 1946.

19. Staatspolizeistelle Schneidemuehl an das Geheime Staatspolizeiamt. Ueberblick ueber die polnische Bewegung (fuer 1934). №141: 31.1.1935./Deutschen und Polen zwischen den Kriegen. Bd. 9/1. Muenchen. Paris. 1997.

20. Про inacdcu ия сопрел teim иков

21. Александров Б.А. (Новоплянт С.) Положение национальных меньшинств в послевоенной Европе. М., 1933.

22. Белов В. Белое похмелье. Русская эмиграция на распутье (опыт исследования психологии, настроений и бытовых условий русской эмиграции в наше время). М.,Пг., 1923.

23. Бикерман И.М. Россия и русское еврейство.//Волга. 1992. №3.

24. Гильдербрант О. Вольный город Данциг: Очерк международно-правового, политического и экономического положения. М.: Госиздат, 1930.

25. Майский И. Современная Германия (экономика, политика, рабочее движение). M.;JI, 1924.

26. Мандель B.C. Консервативные и разрушительные элементы в еврействе.//Волга. 1992. № 5-6.

27. Рабинович И.М. Русские в Германии (юрид. справочник). Берлин, 1921.

28. Экономическое и политическое состояние современной Германии (карты и диаграммы с пояснительными цифрами и фактами). М., 1923.

29. Alltag in der Weimarer Republik. Wien, 1990.Bevoelkerungsaufbau, Wohnungspolitik und Wirtschaft. Berlin, 1931.

30. Bognsee-Flensburg J., Skala J. Die nationale Minderheiten in Deutschen Reich und ihre rechtli-che Situation. Berlin, 1929. Heft 1.

31. Buergdoerfer F. Bevoelkerungsentwicklung im Deutschen Reich. Tatsachen und Kritik. Berlin, 1935.

32. Burghardt F. Die Entwicklung des Wendentums im Spiegel der Statistik. Berlin-Leipzig, 1932.

33. Die Juden in Deutschland. Berlin, 1935.

34. Eckstein G. Haben die Juden in Bayern ein Heimatrecht? Bamberg, 1928.

35. Fiedor K. Polscy robotnicy rolni na Slqscy pod panowaniem niemeckim. Wrocllaw, 1932.

36. Fuerth H. Das Bevoelkerungsproblem in Deutschland. Jena, 1925.

37. Harmsen H. Praktische Bevoelkerungspolitik. Berlin, 1931.

38. Kraus H. Das Recht der Minderheiten. Berlin, 1927.

39. Niemeyer A. Zur Struktur der Familie. Stat. Materiale. Berlin, 1931.

40. Oertzen F.W. Polen an der Arbeit. Muenchen, 1932.

41. Ostpommern und das Korridorproblem und die Entwicklung der deutsch- polnischen Bezie-hungen. Berlin, 1932.

42. Schinkel F. Die polnische Frage als Problem der preussisch-deutschen nationalstaatsentwick-lung. Berlin, 1932.

43. Silbergleit H. Die Bevoelkerungs- und Berufsverhaeltnisse der Juden im Deutschen Reich. Berlin, 1930.

44. Schmidt O.E . Die Wenden. Dresden, 1926.

45. Valmigere P. Und Morgen? Frankreich, Deutschland und Polen (Oberschlesien und Danzig). Berlin, 1929.

46. Wingendorfer R. Polen. Volk zwischen Ost und West. Berlin, 1934. Мемуарная литература

47. Штедль Jl. От Волги до Веймара. М., 1975.

48. Weimar: Ein Lesebuch zur deutschen Geschichte 1918-1933. Muenchen, 1997. Польская

49. Czwojdziriska M. Co dzien polak narodowi sluzy./Ci coprzetnvali. Wspomnienia polakow z Dolnego Slqnska. Wroclaw, 1959.

50. Poznariskie wspominki z lat 1918-1939. Poznari, 1973.

51. Rfcorowicz L. Wspomnienia slqskie i poznariskie z lat 1919-1934. Opole, 1976.

52. Rowecki S Wspomnienia i notatki autobiograficzne. (1906-1939). Warszawa, 1988.

53. Slawiriski S. Droga do polskosci./Ci coprzetrwali. Wspomnienia polakow z Dolnego Slqnska. Wroclaw, 1959.

54. Sukertowa-Biedrawina E. Dawno a niedawno. Wspomninia. Olsztyn, 1965.

55. Szkoly polskie na Warmii 1929-1939. Przeglq.d wspomnien. Opracowal Roman Marchwinski. Olsztyn, 1970.

56. Tauerowa Josefa z Tulinskich. Uczciwie sluzylismy Polsce./Ci coprzetnvali. Wspomnienia polakow z Dolnego Slqnska. Wroclaw, 1959.

57. Warzok A. Na Uniwersty tecie Wroclawskim przed laty./Ci coprzetrwali. Wspomnienia polakow z Dolnego Slqnska. Wroclaw, 1959.

58. Wspomnienia slqzakow i zaglfbiakow. Katowice, 1970. Еврейская

59. Либерман M. Из берлинского гетто в новый мир. М., 1979.

60. Arthur J. Meines Vatershaus. Stuttgart, 1960.

61. Deutschkron J. Ich trug den gelben Stern. Muenchen, 1997.

62. Erinnerungen deutsch-juedischen Frauen 1900-1990. Leipzig, 1993.

63. Kreuter S.J. Mein Leipzig. Gedenken an die Juden meiner Stadt. Leipzig, 1992.

64. Pinkus L. Verlohren gewonnen. Stuttgart, 1980.

65. Muehsam P. Ich bin ein Mensch gewesen. Lebenserinnerungen. Berlin, 1989.

66. Seligmann C. Caesar Seligmann (1860- 1950). Erinnerungen. Fr/Main, 1975.

67. Straus R. Wir lebten in Deutschland. Stuttgart, 1961.

68. Susman M. Erinnerungen./Fremd in der eigenen Stadt. Erinnerungen aus Hamburg. Hamburg, 1989.1. Русская

69. Александров В. На чужих берегах. М., 1987.

70. Афанасьев А. Полынь в чужих краях. М., 1984.

71. Берберова Н. Рассказы в изгнании. М., 1994.

72. Бунин И.А. Окаянные дни. М., 1991.

73. Гуль Р. Я унес Россию. Т. 1. Россия в Германии. Нью-Йорк, 1981.

74. Зайцев Б. Изгнание.//Диалог. №18. М., 1991.

75. Зайцев Б. Братья-писатели: Воспоминания. М., 1991.

76. Митрополит Евлогий (Георгиевский). Путь моей жизни: Воспоминания. М.: Московский рабочий; ВПМД, 1994.

77. Набоков В.В. Другие берега. Сборник. М., 1989.

78. Набоков В.В. Рассказы. Воспоминания. М., 1991.

79. Одоевцева И. На берегах Сены. М., 1989.

80. Россия и российская эмиграция в воспоминаниях и дневниках. В 4-х тт. Ред. и введ. А.Г. Тартаковского. М., 2003.

81. Соловьев Ю.А. Воспоминания дипломата. М., 1959.

82. Толстой А.Н. Об эмиграции.//Полн. собр. соч. в 10 тт. М., 1986. Т. 10.

83. Фриш С.Э. Сквозь призму времени (воспоминания). М., 1992.

84. Шкловский В. Жили-были (Zoo или письма о любви). М., 1966.

85. Эренбург И.Г. Люди, годы, жизнь: В 9 тт. М., 1966. Т.8. 82.Эфрон А. О М. Цветаевой. Воспоминания дочери. М., 1989.1. Художественная литература

86. Брезан Ю. Портрет отца. М., 1985.

87. Ленц 3. Краеведческий музей. М., 1982.

88. Мархвица Г. Шахтеры. М.-Л., 1933.

89. Мицкевич А. Избранные произведения. В 2-х тт. Пер.с поль. Под ред. М. Рыльского. М., 1955. Т.2.

90. Ремарк Э.М. Возвращение М., 1991; Три товарища. М., 1992.

91. Штриттматтер Э. Лавка. М., 1985; Погонщик волов. М., 1987.

92. Франк Л. Слева, где сердце./Избранное. М., 1958.

93. Marchwiza Н. Janek.//Deutschspraehige Erzaehler. Von Sternheim bis Anna Seghers. Mit Ein-leitung hrgb.v. l.Hiebel. Leipzig, 1980.1.. JT II Т С п П Т V n n1. Методология

94. Биккешш H. Как писать мемуары, или Двойной портрет//Свободная мысль. XXI. 2000, №6(1496).

95. Зелдин Т. Социальная история как история всеобъемлющая.//Теория и история экономических и социальных институтов и систем (THESIS). Т.1, вып.1., Зима, 1993.

96. Зидер Р. Что такое социальная история? Разрывы и преемственность в освоении «социального».//Теория и история экономических и социальных институтов и систем (THESIS). Т.1, вып.1., Зима, 1993.

97. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования М., 1987.

98. Коломийцев В.Ф. Методология истории. М., 2001.

99. Оболенская С.В. Некто Йозеф Шефер, солдат гитлеровского вермахта. Индивидуальная биография как опыт исследования «истории n0BceflneBH0cni»./http://\wvw.tuad.nsk.ru/

100. Поляков Ю.А. Человек в повседневности (исторические аспекты).//Отечественная история, 2000, №3.

101. Тартаковский А. Мемуаристика как феномен культуры.//Вопросы литературы. 1999, январь-февраль.1. Общие труды

102. Адельгейм И.В. Польская проза межвоенного двадцатилетия: между Западом и Россией. Феномен психологического языка. М., 2000.

103. Брак у народов Западной и Южной Европы. М., 1987.

104. Веймарская республика: история, историография, источниковедение. Вып. 1. Межвузовский сборник научных трудов. Иваново, 1987; Вып. 2. Межвузовский сборник научных трудов. Иваново, 2000. Вып. 3. Межвузовский сборник научных трудов. Иваново, 2004.

105. Випперман В. Европейский фашизм в сравнении 1922-1981. Новосибирск, 2000.

106. Гугнин А.А. Серболужицкая литература XX века в славяно-германском контексте. М., 2001.

107. Давлетов А.Р. НСДАП и разрушение партийно-государственной структуры Веймарской республики (1930-1933)./Политические и государственные структуры стран Западной Европы и Америки в новое и новейшее время. Днепропетровск, 1979.

108. Драпов А. "Я всегда был оптимистом." (Предисловие)./Брезан Ю. Избранное. М., 1987.

109. Дурачинский Э. Польская историография новейшей истории.//Новая и новейшая история. 2002. №3.

110. Евдокимова Т.В., Таршилов А.Н. Веймарская демократия в кризисные 1919-1923 го-ды./Демократическое и общественное движение: история и общественная мысль. Волгоград, 1998.

111. Ерин М.Е. История Веймарской республики в новейшей германской историографии. Ярославль, 1997;

112. Ерин М.Е. Распад партийной системы и крах Веймарской республики. Ярославль, 1992.

113. Жвания Г. Е. Международные правовые гарантии защиты национальных меньшинств: Исторический очерк. Тбилиси, 1959.

114. Зидер Р. Социальная история семьи в Западной и Центральной Европе (конец XVIII-XX вв.) М„ 1997.

115. Зубачевский В. А. Борьба между Германией и Польшей за Поморье в ноябре 1918 -январе 1920 года.//Советское славяноведение. 1986. № 3.

116. Зубачевский В. А. Из истории становления Версальской системы: дипломатическая борьба вокруг проблемы выхода Польши к морю накануне и в период работы Парижской мирной конференции.//Советское славяноведение. 1989. №6.

117. Костюшко И.И. Польское национальное меньшинство в СССР. М., 2001.

118. Кочарян Н.Н. Национальные меньшинства и их защита в международном пра-ве.//Правоведение,. 1995, №2/http://\v\v\v.pravoved.jurfak.spb.ru/

119. Мусиенко С.Ф. Реалистический роман в польской литературе в межвоенное двадцатилетие 20-30- гг. XX века. Гродно: ГрГУ, 2003.

120. Народы Зарубежной Европы: В 2-х тт. М., 1964.

121. Национальные меньшинства и иммигранты в современном капиталистическом мире. Под ред. А.Н. Шлепакова, В.Б. Евтуха и др. Киев, 1984.

122. Национальные диаспоры в России и зарубежом в XIX и XX веке. Сб. Статей. Под ред. Ю.А. Полякова, Г.Я. Тарле. М„ 2001.

123. Садовская В.Ю. Социально-демографическая картина немецкого общества а период Веймарской республики (по матералам демографической статистики). Диссертация на соискание ученой степени канд. ист. наук. Иваново, 2002.

124. Юхнева Н.В. О роли многонациональных городов центральной и восточной Европы в интеграционных этнических процессах (XVIII-XIX вв.)./У истоков формирования наций в Центральной и Юго-восточной Европе. М., 1984.

125. Deutsche, Slaven und Balten. Aspekte des Zusammenlebens in Osten des Deutschen Reichs. Bonn, 1989.

126. Dralle L. Die deutschen in Ostmittel- und Osteuropa. Darmstadt, 1991.

127. Deutsche und Polen. Informationen zur politischen Bildung. Muenchen. 1991. №142/143.

128. Geschichte der Sorben. In 4 Bd., 1976. Bd.3. Von 1917 bis 1945.

129. Knuetter H.-H. Die Juden und die deutsche Linke in der Weimarer Republik 1918-1933. Duesseldorf, 1971.

130. Monch W. Gesellschaft Politik - Kultur in der ersten Deutschen Republik. Fr/Main, 1988.

131. Nowak K. Evangelische Kirche und Weimarer Republik. Weimar, 1988.

132. Religions- und Geistgeschichte der Weimarer Republik. Duesseldorf, 1982.

133. Schulze H. Weimarer Deutschland 1917-1933. Berlin, 1994.

134. Литература, отражающая различные аспекты повседневной жити населения Веймарской республики

135. Биск И.Я. История повседневной жизни населения в Веймарской республике. Иваново, 1990.

136. Палий И.Н. Быт и нравы Веймарской Германии в произведениях Э.М.Ремарка./Веймарская республика. История, источниковедение, историография. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 1. Иваново, 1987.

137. Alltag in der Weimarer Republik. Wien, 1990.

138. Kuczynski J. Geschichte des Alltags des Deutschen Volkes. In 5 Bd. Berlin, 1983. Bd. 5. (1918- 1945).1. Литература о:1. Поляках:

139. Голяховский С. Польское коренное население на западных и севреных землях Польши./Польские западные и северные земли. Население. Познань, 1989.

140. Строганова Н.А. Польские национальные организации и пресса в Восточной Пруссии в XX веке./Национальные отношения в новое и новейшее время: теория и политическая практика. Калининград, 2000.

141. Строганова Н.А. Поляки в Восточной Пруссии (1918-1939). Автореферат на соискание ученой степени канд. ист. наук. Калининград, 2004.

142. Adamiec F., Smierc P. Zwiazek polakdw w Niemczech. Opole, 1968.

143. Chalupczak H. II Rzeczpospolita a mniejszosc polska w Niemczeh. Poznan, 1992.

144. Fiedor K. Antipolskie organisacje w Niemczech (1918-1933). Wrozlaw, 1973.

145. G^siorowski A. Mlodziez polska Prus Wschodnich 1919-1939. Olsztyn, 1989.

146. Hauschildt E. Polnische Arbeitsmigranten in Wilhelmsburg. Hamburg, 1986.

147. Jaworski R. Die polnische Grenzminderheit in Deutschland 1920-1939,/Deutsche und Polen zwischen den Kriegen. Bd.9/1. Muenchen, 1997.

148. Kossert A. Preussen Deutsche oder Polen? Die Masuren im Spannungsfeld des ethnischen Nationalismus (1870-1956). Wiesbaden, 2001.

149. Krasuski J. Stosunki polsko-niemieckie 1919-1932. Poznari, 1975.

150. Lehr H., Osmanczyk E. Polacy spod znaku rodla. Warszawa, 1972.

151. Musiol T. Polacy w Niemczech w 1918 1939. Opole, 1963.

152. Musiol T. Dzialalnosc oswiata Polakow w Niemczech 1919-1939,/Polacy w Republice Wejmarskiej i III Rzeszy. Materialy z seminarium w Rucianem 26-30.VI. 1964 r. Olsztyn, 1965.

153. Niendorf M. Die Provinz Oberschlesien und ihre polnische Bevoelkerung./Deutsche und Polen zwischen den Kriegen. Bd. 9/2. Muenchen; Paris, 1997.

154. Orzechowski M. Ludnosc polska w Niemczech w latach 1922-1939. Warszawa- Polonia, 1967.

155. Piotrowski M. Reemigracja polakow z Niemiec, 1918-1939. Lublin: Red. Wydaw. KUL, 2000.

156. Plebiscyty na Warmii, Mazurach i Powislu w 1920 roku. Wybor rode. Olsztyn, 1986.

157. Polen, Deutschland und die Oder Neisse-Grenze. Berlin, 1959.

158. Sobczyk J. Dziennik germanizacji./Warmia i Mazury. 1968. № 10.

159. Wrzesiriski W. Polski ruch narodowy w Niemczech 1922-1939. Warszawa; Krakow, 1970. Евреях:

160. Дмитриева-Айгорн M. Еврейские художники из России в Берлине 20-х го-дов.//Вестник еврейского университета М., 1995. №2 (9).

161. Шамин И.В. Положение еврейской общины в Германии в вемарский пери-од./Веймарская республика: история, историография, источниковедение. Иваново, 2004.

162. Adam U.-D. Judenpolitik im Deutschen Reich. Duesseldorf, 1972.

163. Adler U.D. Die Juden in Deutschland: von der Aufklaerung bis zum Nazionalsozialismus. Muenchen, 1960.

164. Barkei A. Die Juden als sozio-oekonomische Minderheitsgruppe in der Weimarer Repub-lik./Juden in der Weimarer Republik. Stuttgart.W. Grab, J.H. Schoeps hrsg. Bonn, 1986.

165. Judisches Leben in Deutschland. Stuttgart, 1982.

166. Maurer T. Ostjuden in Deutschland 1918-1933. Hamburg, 1986.

167. Mohrmann W. Antisemitismus (Ideologic und Geschichte im Kaiserreich und in der Weimarer Republik). Berlin, 1972.

168. Pauker Л. Die Juedische Abwehrkampf gegen Antisemitismus und nationalsozialismus in den letzten Jahren der Weimarer Republik. Hamburg, 1968.1. Русских:

169. Антропов O.K. История отечественной эмиграции. Астрахань, 1996.

170. Баскаков 0.0. Русская монархическая эмиграция 20-30-х гг. XX века. М., 1999.

171. Дороиченков А.И. Эмиграция «первой волны» о национальных проблемах и судьбе России. СПб, 2001.

172. Ипполитов СС. Недбаевский В.М., Руденцова Ю.И. Три столицы изгнания: Константинополь, Берлин, Париж: центры зарубежной России 1920-1930-х гг. М., 1999.

173. Костиков В. «Не будем проклинать изгнанье.» Пути и судьбы русской эмиграции. М„ 1990.

174. Культурное наследие российской эмиграции. 1917-1940: В 2-х тт. М., 1994.

175. Раев М., Россия за рубежом: история культуры русской эмиграции 1919-1939. М., 1994.

176. Русские в Германии (1914-1933). Сб. Статей. СПб, 1996.

177. Социально-экономическая адаптация российских эмигрантов (конец XIX-XX вв.) М., 1999.

178. Шлёгель К. Берлин, Восточный вокзал. Русская эмиграция в Германии между двумя войнами (1918-1945). Пер. с нем. JT. Лисюткиной. М., 2004.

179. Шкаренков Л.К. Агония белой эмиграции. М., 1986.

180. Якимова Е.В. Союз русских студентов в Германии. 1920-1924. М., 1995.

181. Basler F. Die deutsch-russische Schule in Berlin 1931-1945. Geschichte und Auftrag. Berlin, 1983.

182. Baur J. Die russische Kolonie in Muenchen 1900-1945./Die Deutschlandsgeschichte. Bd. 45. Wiesbaden, 1998.

183. Burchard A. Die russische Berlin. Berlin, 2002.

184. Schloegel K., Kucher K., Suchy В., Thum G. Chronik russischen Lebens in Deutschland 1918-1941. Berlin, 1998.

185. Volkmann H.E. Die russische Emigration in Deutschland 1919-1929. Wuerzburg, 1966.

186. Wiese K. Von der russischen Emigrantenschule zur nationalsozialistischen deutschen Ost-schule. Zur Geschichte der russischen Emigrantengymnasien und der deutsch-russischen Schulen in Berlin. 1920-1945. Berlin, 1986.1. Лужичанах:

187. Каспер M. Борьба лужицких сербов за национальное равноправие в 1919-1932 гг.//Советское славяноведение, 1976. №6.

188. Лаптева Л.П. Лужицкие сербы и их изучение в русской литературе XIX-начала XX веков./Исторические записки. Выпуск 5. Под. Ред Винникова А.З., Артемова В.А и пр. Воронеж, 2000.

189. Лаптева Л.П. Матица Сербская в Будышине. 150 лет.//Славяноведение. №1, 1998.

190. Лаптева Л.П. О национальном возрождении у лужицких сербов.//Вопросы первоначального накопления и национальных движений в славянских странах. Под ред. В.И. Фрейдзона. М., 1972.

191. Семиряга М.И. Лужичане М., Л., 1955.

192. Kowalczyk Т. Die katholische Kirche und die Sorben. 1919-1990. Bautzen, 1999.

193. Musiat S. Zur Lebensweise des landwirtschaftlichen Gesinndes in der Oberlausiz. Bautzen, 1964.

194. Pech E. Zwischen Zwang und Beistand. Deutsche Politik gegenueber den Sorben vom Wiener Kongress bis zur Gegenwart./Scholze D. Hrsg. 2003.

195. Remes F.W. Die Sorbenfrage 1918-1919. Untersuchung einer gescheiterten Autonomie-bewegung. Bautzen, 1993.

196. Solta J. Abriss der sorbischen Geschichte. Bautzen, 1965.

197. Solta J. Wirtschaft, Kultur und Nationalitaet. Ein Studium zur sorbischen Geschichte. BudiSin, 1990.

198. Schneeweis E. Feste und Volksbraeuche der Sorben. 2 Aufl. Berlin, 1953.

199. Tschernik E. Die Entwicklung der sorbischen Bevoelkerung. Eine demographische Untersuchung. Berlin, 1954.1. Учебно-справочные издания

200. Васильев Л.С. История религий Востока. М., 1983.

201. Историография истории южных и западных славян. Под ред. Л.В. Горина, В.Г. Карасева и др. М., 1987.

202. Садохин А.П. Этнология. Учебный словарь. М., 2002.

203. Северюхин Д.Я., Лейкинд О.Л. Художники русской эмиграции (1917-1941). Биографический словарь. Санкт-Петербург, 1994.

204. Старообрядчество. Лица, предметы, события и символы. Опыт энциклопедического словаря. М.: Церковь, 1996.

205. Biographisches Lexikon zur Weimarer Republik. Muenchen, 1988.

206. Sorben=Serbja. Ein kleines Lexikon. Bautzen, 1989.