Семибоярщина (1610 - 1612 гг.). Состав и политическая судьба тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Ананьев, Виталий Геннадьевич

• Ананьев, Виталий Геннадьевич
• кандидат исторических наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Ананьев, Виталий Геннадьевич

Введение

Глава I. Роль Семибоярщины во внешней и внутренней политике Московского государства в 16101612 годах

1.1. Некоторые аспекты влияния политической 27 культуры Московского царства и Речи Посполитой на политические процессы в России в годы Смуты

1.2. Боярские комиссии как политический институт 49 Московского царства XVI - XVII веков

1.3. Происхождение термина «Семибоярщина»

1.4. Планы избрания королевича Владислава на 67 московский престол до 17 августа 1610г.

1.5. Договор 17 августа 1610 г.

1.6. Семибоярщина и московская администрация 1610- 94 1611 годов

1.7. Семибоярщина в 1611-1612 годах

Глава II. Семибоярщина. Персональный состав

2.1. Персональный состав Семибоярщины

2.2. Земельные пожалования поляков московским 138 боярам.

2.3. Члены Семибоярщины: Просопографические 147 очерки

2.3а. Князь Федор Иванович Мстиславский

2.36. Князь Иван Михайлович Воротынский

2.3в. Князь Андрей Васильевич Трубецкой

2.3г. Князь Василий Васильевич Голицын

2.3д. Князь Андрей Васильевич Голицын

2.3е. Федор Иванович Шереметев

2.3ж. Князь Иван Семенович Куракин

2.3з. Князь Борис Михайлович Лыков

2.3и. Иван Никитич Романов

2.3к. Михаил Александрович Нагой

2.3л. Итоги просопографического анализа

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Семибоярщина (1610 - 1612 гг.). Состав и политическая судьба»

Общая характеристика работы. Актуальность темы исследования. События конца XVI - начала XVII столетий, уже современниками названные «Смутным временем» сыграли огромную роль в русской истории. Именно в это время пресеклась династия Рюриковичей, с древнейших времен правившая Россией. Страна стала объектом иностранной агрессии. Значительная часть территории была опустошена от беспрерывных разбойничьих набегов и действий польских и шведских интервентов. Россия оказалась на грани потери национальной независимости.

17 июля 1610 г. с престола был низложен царь Василий Шуйский, и власть перешла в руки боярской комиссии, задачей которой было «бережение» московского престола до избрания нового монарха. Вскоре неполным Земским собором, при участии, комиссии «седьмочисленных бояр», было принято решение о избрании на престол польского королевича Владислава. 17 августа предварительный договор об этом был заключен русской стороной с коронным гетманом С. Жолкевским. Как показало дальнейшее развитие событий, эта попытка выхода из Смуты оказалась нежизнеспособной. Противоречия между Речью Посполитой и Московским царством был столь значительны, что препятствовали реализации планов мирного развития событий, даже в этот, самый благоприятный для них период. Без изучения событий 1610-1612 гг. невозможно понять не только стратегии поведения представителей высшей московской аристократии на завершающем этапе Смуты или важные внутренние черты политической культуры Московского государства, но и взаимоотношения Российского государства с Речью Посполитой, в частности, планы объединения, унии двух государств, выдвигавшиеся на протяжении почти 200 лет.

Научная новизна диссертации обусловлена тем, что в историографии отсутствует отдельное исследование по истории Семибоярщины, а некоторые аспекты ее существования (в частности, вопрос о персональном составе и его изменениях, о взаимоотношениях с поляками) освещены в литературе довольно слабо. Следовательно, представляется целесообразным провести комплексное изучение истории этого политического образования. Разработка данной проблематики представляется значимой для более глубокого научного освещения событий Смутного времени начала XVII в., особенностей политической культуры Московского царства и взаимоотношений его с Речью Посполитой.

Таким образом, деятельность и состав Семибоярщины выступают в качестве предмета данного исследования, в то время как объектом его является политическое развитие московской аристократии, а шире - всего Русского государства в начале XVII в.

Целью данной диссертации является комплексное изучение состава, внутри и внешне политической деятельности Семибоярщины, генетических связей такого политического института как боярские комиссии с государственным устройством Московского царства, а так же отношение к ним польской стороны.

В соответствии с поставленной целью были определены и основные задачи исследования:

1.Выявить политические институты, близкие к Семибоярщине, в предшествующей и последующей истории Московского царства.

2.Выяснить происхождение термина «Семибоярщина».

3.Проследить основные направления ее внешней и внутренней политики.

4.Изучить взаимоотношения Семибоярщины с польской стороной и с различными российскими политическими группировками, как пропольскими, так и антипольскими.

5.0пределить персональный состав комиссии, происходившие в нем изменения и факторы, изменения эти обуславливавшие. б.Подвергнуть просопографическому анализу биографии членов Семибоярщины.

Хронологические рамки исследования обусловлены постановкой главной проблемы - деятельностью Семибоярщины, формально существовавшей с 1610 по 1612 гг., до взятия Москвы силами Второго ополчения. При этом, в вопросах традиционности института боярских комиссий и просопографического анализа биографий «седьмочисленных бояр» делались необходимые отступления в предшествующий и последующий периоды русской истории. Краткая история рода, в которой в качестве своеобразных «маркеров» могут быть использованы наиболее драматические события XVI - начала XVII веков (Опричнина, положение при смене династии, участие в дворцовой и военной жизни), поможет охарактеризовать то окружение, в котором происходило формирование конкретной личности. Это позволит также ответить на вопрос действительно ли, как предполагает американская исследовательница Н. Шилдс Коллманн, «семья была самым важным фактором московской политической жизни, поскольку политические группы были родственными, а политическая история формировалась через согласие, а не конфликты»1. Изучение историографии также подсказывает такие рамки: в трудах по истории Смуты существует фактическая лакуна в освещении событий конца 1610 - начала 1611 гг. Крупные монографические исследования Р.Г. Скрынникова, В.И. Ульяновского и И.О. Тюменцева охватывают события с начала XVII в. до середины 1610 г ., в то время как работы П.Г. Любомирова и А.Л. Станиславского посвящены, по большей части, событиям завершающего этапа Смуты (с лета

1611 г.)3. Лишь частично этот пробел заполняют работы по общей истории Смутного времени, так как в данных работах изучаемые в диссертации события освещаются довольно кратко. Kollman N.S. Kinship and Politics: Makingofthe Moscovite Political System. 1345-1547. Stanford, 1987. P. 19.

2 Скрынников Р.Г. Социально-политическая борьба в русском государстве в начале XVII века. Л., 1985; Он же. Самозванцы в России в начале XVII столетня. Григорий Отрепьев. Новосибирск. 1987; Ульяновский В.И. Россия в начале Смуты: очерки социально-политической истории и источниковедения. Киев, 1993. Ч. 1-2; Он ж-е. Российские самозванцы. Лжедмитрий I. Киев, 1993; Тюмечцев И.О. Смута в России в начале XVII столетия: движение Лжедмитрия И. Волгоград, 1999.

3 Любомиров П.Г. Очерк истории Нижегородского ополчения 1611-1613 гг. М., 1939; Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII века. Казачество на переломе истории. М., 1990.

Теоретические и методологические основания диссертационной работы. Настоящее исследование основывается на принципах историзма, научной объективности, использовании общенаучных методов, ориентировано на первенствующее изучение источников. Кроме того, в работе использовались методы компаративистики, просопографии, исторической антропологии и культурологии, необходимые для лучшего понимания внутренних установок рассматриваемых в диссертации политических культур и политических деятелей.

Степень изученности проблемы. Смута начала XVII столетия оставила серьезный след в умах современников. Обращались к ней и последующие поколения, понимавшие значимость событий того времени для русской истории. Не раз привлекала она внимание ученых. Обширная библиография работ, посвященных Смуте начала XVII века, позволила еще в 1918 г. Н.Н. Фирсову заявить: «В настоящее время едва ли можно сказать что-либо новое о Смутном времени в начале 17 века»1. С такой точкой зрения едва ли можно согласиться. Различные этапы Смуты изучены неодинаково полно. Если

2 3 правлению Бориса Годунова или восстанию Ивана Болотникова посвящены отдельные монографии, то о четырехлетнем царствовании Василия Шуйского до недавнего времени было лишь несколько статей (большинство из которых написаны еще в конце XIX века) и всего одна научно-популярная монография4. Обращение историков к материалам Смутного времени все еще оправдано, и это подтверждают все новые и новые работы, построенные на материалах указанного периода. Ученые ставят новые вопросы или по-новому подходят к старым проблемам.

Исследуется судьба отдельных регионов в Смуту5, генетическая связь этих событий с последующим развитием общества на протяжении следующего

1 Фирсив ПЛ. Смута и народ на Руси в начале XVII века. М., 1918. С. 3.

2 Скрынников Р.Г. Борис Годунов. М., 1983; Павлов А.П. Государев двор н политическая борьба при Борисе Годунове (1584-1605гг.). СПб., 1992.

3 Смирнов П.И. Восстание Болотникова. М.; Л., 1950.

4 Абрамович Г.В. Князья Шуйские и русский трон. Л., 1991.

5 Семенов О.В. К вопросу о позиции Перми Великой в годы Смуты //Мининские чтения. Материалы научной конференции. Н. Новгород, 2005. С. 36-46. бунташного века»1, философские и религиозные основания политических событий2, а так же деятельность отдельных ярких, но ранее не привлекавших к себе внимания историков, личностей3. В 1999 г. появилась первая монография, посвященная движению Лжедмитрия II, обстоятельно освещающая этот момент Смуты4. Н.В. Рыбалко подробно изучила судьбу приказной бюрократии в годы Смуты5 Вместе с тем, до сих пор существуют и отдельные лакуны, совершенно не изученные темы, важность разработки которых, однако, сложно переоценить. К числу таких тем относится и история московской Семибоярщины, боярской комиссии, созданной в столице после свержения Василия Шуйского и примявшей на себя всю полноту власти в стране.

Историография этого вопроса ограничивается несколькими статьями (во многом значительно устаревшими) и небольшим числом страниц в обобщающих трудах, посвящённых или истории Смутного времени или истории России как таковой. Зачастую об этом эпизоде русской истории пишут как о маловажном, обвиняя бояр в предательстве или слабости, но какие бы то ни было утверждения можно делать только после всестороннего изучения этого вопроса, после проработки соответствующих источников. А этого ни один из критиков Семибоярщины не сделал. До сих пор нет даже работ проясняющих вопрос о составе Семибоярщины, о тех изменениях, которые могли в нем произойти. В ряде статей исследователи обращались к этой проблеме, но лишь как к второстепенной, призванной пояснить главную6.

В целом почти все авторы склонялись к отрицательной оценке деятельности Семибоярщины, отмечая, что они «очень мало заботились о Аракчеев D.A. Средневековый Псков: Власть, общество, повседневная жизнь в XV-XVII веках. Псков, 2004.

2 Ульяновский В.И. Смутное время. М., 2005.

3 Беляков A.B. Участие сибирского царевича Алтаная ибн Кучума в событиях Смутного времени и его судьба //Мининские чтения. Материалы научной конференции. II. Новгород, 2005. С. 21-33.

4 Тюмеицев И.О. Смута в России в начале XVII века: движение Лжедмитрия П.

5 Рыбалко Н.В. Российская приказная бюрократия в Смутное время начала XVII столетия. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Волгоград, 2001.

6 Романович А. Новая страница из истории польской интервенции в Московском государстве в начале XVII века //Историк-марксист. 1936. Кн. 6. С. 68-90; Бибиков Г.Н. Земельные пожалования в период крестьянской войны и польской интервенции начала XVII века //Ученые записки Московского городского педагогического института. 1941. Т. II. Вып. I.C. 183-210. земле, и очень много хлопотали о своих собственных выгодах, . не доверяя друг другу»1. Но были и расхождения.

В.Н. Татищев утверждал, что бояре оказались в Москве под властью поляков после введения в город польского войска, которое осуществил без ведома их и патриарха Гермогена М.Г. Салтыков, и позднее именно от бояр исходила инициатива рассылки по городам грамот, призывавших к очищению столицы от иноземцев . М.М. Щербатов отмечал сильные противоречия внутри самой боярской комиссии, а так же негативное отношение к ним со стороны простого народа, что послужило в итоге причиной недееспособности этого органа власти3. По мнению И.Н. Болтина бояре стали жертвой хитрости гетмана Жолкевского, для взятия Москвы придумавшего интригу с договором об избрании на Русский престол Владислава. «Бояра, по отречением Василием от царства, объявили престол Всероссийский праздным, и учинили с Гетманом Желковским условие о принятии короны Российской королевичу Владиславу, противу присланного от короля статейного листа»4. Вся полнота власти в Москве, после ввода польского войска, принадлежала иноземцам и русским изменникам, «из коих ревнительнейший был Михайло Глебов сын Салтыков»5. Позитивно оценивая договор с гетманом Жолкевским, критично отнесся к самой деятельности Семибоярщины И.И. Голиков, писавший, что «правительство такое, яко не бывшее никогда в России, было причиною вящего бедствия, волнения, мятежа и кровопролития, а потому и не могло оно долго устоять»6. Со ссылкой на данное исследование анонимный автор жизнеописания К. Минина (XVIII в.), пишет, что поляки «забрали в Кремль Бояр, Окольничих и Дворян, и протчих знатных чиновников с их женами и детьми, из коих многих отдали за крепкую стражу», а договор 17 августа стал

1 Николаев ll.ll. Смутное время Московского государства //Эфемириды. Сборник статей. Киев, 1912. С. 122.

2 Татищев В.Н. История Российская. Л., 1968. Т. 7. С. 343 - 347.

3 Сочинения кн. М.М. Щербатова. История Российская от древнейших времен. Под ред. И.П. Хрущова и А.Г. Воронова. СПб., 1904. Т. 7. 4.1 - IV. Стб. 8.

4 Примечания на историю древния и нынешния России г. Леклерка, сочиненны» генерал-майором Иваном Болтиным. СПб., 1788. Т. I. С. 425.

5 Там же. С. 426.

6 Голиков И.И. Дополнения к деяниям Петра Великого. М., 1790. Т. 2. С. 3, 19. следствием хитрости польской стороны1. А.Я. Хилков негативно оценивал роь боярства в августовских событиях, отмечая, что «бояре . спасением своего отечества пренебрегши, не согласившись с прочими городами и землею, выбрали на государство Королевича Польскаго Владислава», а затем «из московскаго сигклита первейших людей четыре человека, доброхотствуя полякам . из которых здешний заводчик был Боярин Михайло Салтыков Кривой . умышлять начали, как бы в Москву Поляков впустить и чрез то Королевичу Польскому в милость вкрасться» .

Близок к оценкам И.И. Голикова был и Н.М. Карамзин, который в своей «Истории Государства Российского» отмечал: «Дума Боярская, присвоив себе верховную власть, не могла утвердить ее в слабых руках своих, ни утишить всеобщей тревоги, ни обуздать мятежной черни»3. Концепцию Карамзина принял и Д.П. Бутурлин. Согласно его точке зрения, в первый месяц правления бояре еще пытались действовать самостоятельно, но позже, «теснимые бедственными обстоятельствами . покорились горестной необходимости» и подписали договор с Жолкевским,4 а после введения в столицу его войска, «уже во всем искали угождать ему»5. Таким образом, «Боярская Дума, принявшая по просьбе Москвитян, бразды временного правления до избрания нового Царя, находилась под председательством князя Мстиславского, который казалось сообщил ей все свое слабодушие. Она не решалась ни опорочивать действия Ляпунова и сообщников его, ни явно сознаться в единомыслии с ними»6.

С.М. Соловьев специально не останавливался в своей обобщающей работе на деятельности Семибоярщины, бегло отметив, что «по свержении Шуйского, некому было стать или по крайней мере считаться в главе правительства, кроме Думы боярской», которой и принесли присягу. Страх бояр перед чернью толкнул их на согласие разместить в Москве польские

1 Житие Франца Яковлевича Лефорта, Российскаго Генерала. И Описание жизни нижегородскаго купца Козьмы Минина. СПб., 1799. С. 9.

2 Ядро российской истории, сочиненное князь Андреем Яковлевичем Хилковым. Третье издание. М., 1799. С. 331-334.

3 Карамзин U.M. История государства Российского. СПб., 1829. Т. 12. С. 233.

4 Бутурлин Д.П. История Смутного времени в России в начале XVII века. СПб., 1846. Ч. 3. С. 215.

5 Там же. С. 228.

6 Там же. С. 202. войска1. Неспособность созданного боярского правительства к управлению подчеркивал и А.П. Барсуков: «кратковременное боярское правление отличалось преимущественно спорами и пререканиями, безпрестанно прерывавшими заседания Думы» . С.Ф. Платонов рассматривал Семибоярщину как своеобразный компромисс «между двумя слоями старого боярства»: олигархическим кругом княжат времени Шуйских (Голицыны, Воротынский) и сторонниками Романовых. Бояре эти «не сумели или не смогли удержаться на вершине московского порядка и . попали в позорную зависимость от польских людей и московских мятежников»3. Это, в свою очередь, привело к полному падению «боярского правительственного класса», который так никогда и не смог оправиться от полученного удара4. Оригинальную гипотезу о деятельности Семибоярщины выдвинул С.Д. Шереметев, считавший, что сама идея избрания на престол польского королевича была выдвинута «для отвода глаз» в условиях вражеского окружения, чтобы нейтрализовать царские амбиции кн. В.В. Голицына: «Не будь вора и короля, Голицын не был бы опасен, но, при наличии двух врагов, третий подкапывал усилия обороны и, помимо воли, был удобен полякам, дробя русские силы»5. «Когда Голицын за рубежом, необходимость эта слабеет»6.Таким образом, «дело о Владиславе не только не измена, но непременное доказательство твердой решимости правителей . содействовать делу не только освобождения, по и упрочения будущего. Это не государственная измена, а акт политической мудрости и п глубокого домысла» . Одну из ведущих ролей в этом «бережении трона» для Михаила Федоровича исследователь отводит, естественно, своему знаменитому предку. Иную оценку деятельности бояр высказывал в письмах к С.Д. Шереметеву К.Н. Бестужев-Рюмин, писавший: «Деятельность Семибоярщины

1 Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1994. Кн. 4. Т. 7-8. С. 635.

2 Барсуков А.П. Род Шереметевых. СПб., 1882. Кн. 2. С. 202 - 203.

3 Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI - XVII веков. Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время. М., 1995. С. 297.

4 Там же. С. 365.

5 Шереметев С.Д. Заметка о Семибоярщине //Летопись историко-родословиого общества в Москве. 1910 г. Вып. I (21). С. II.

6 Там же. С. 9.

7 Там же. С. 8. не симпатична мне . они не церемонясь выпрашивают подачки у Сигизмунда»1. Противоположную точку зрения высказывал В.И. Пичета, который писал: «Положение «седьмочисленных» бояр было очень затруднительным. В стране царила анархия и угрожала социальным переворотом. Вступление поляков на государственную территорию грозило завоеванием страны. Московское правительство, очутившись среди двух течений, одинаково опасных для целостности государства, должно было стать на сторону наименее вредного. Таким и явились поляки» . Таким образом, как видим, в дореволюционной историографии не сложилось единой оценки деятельности Семибоярщины. Подавляющее большинство исследователей, тем не менее, отмечали ее негативную роль в русской истории, расходясь по вопросу о том, добровольно или по принуждению со стороны поляков действовали «седьмочисленные бояре». Гипотезу С.Д. Шереметева о «мудром политическом расчете бояр» едва ли можно считать сколько-нибудь аргументированной.

В советской историографии деятельность Семибоярщины не привлекала пристального внимания ученых. Большинство писавших об этом периоде русской истории ограничивались беглыми и однотипными характеристиками. А. Романович, например, писал, что «обе фракции верховной семерки . оставались на позициях своего узкородового интереса» и потому легко пошли на сговор с интервентами3. А.И. Козаченко называл бояр, подписавших договор с гетманом Жолкевским, «группкой бояр изменников»4. Примерно также о «боярском правительстве» писал и A.A. Семин: «В народе это правительство приобрело печальную известность своим сотрудничеством с польскими интервентами. Члены «семибоярщины» и их сторонники расценивались как предатели русских национальных интересов и православной веры»5.

1 Бестужев К.//. Письма о Смутном времени. М., 1911. С. 39-40.

2 Пичета D.Ii. Смутное время в Московском государстве. М., 1913. С. 108.

3 Романович А. Новая страница . С. 82.

4 Козаченко А.П. Разгром польской интервенции в начале XVII века. М., 1939. С. 102.

5 Семин A.A. Социально-политическая борьба и Земские соборы в Русском государстве 1613 - 1621 гг. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Л., 1980.

Деятельность Семибоярщины, таким образом, стали рассматривать или как проявление борьбы отдельных боярских кланов или как одну из составляющих в процессе угнетения феодальным государством незащищенных классов.

Новейшая историография во многом следует в русле концепций, высказанных в трудах предшествующего времени. Так, например, в работе протоиерея А. Соколова «Князья Пожарские и Нижегородское ополчение» вновь в адрес бояр повторяются обвинения в измене и предательстве национальных интересов, но никакой аргументации не предлагается1. JI.E. Морозова попыталась проследить политическую борьбу вокруг вопроса о царском избрании на протяжении всего Смутного времени и посвятила специальный очерк в своем труде времени Семибоярщины и характеристике ее членов2. В целом концепция исследовательницы не выходит за рамки очерченные еще трудами С.Ф. Платонова. В.А. Аракчеев пишет, что поляки «ввели оккупационный режим и договорились с марионеточным правительством Салтыкова о воцарении в России самого короля Сигизмунда III» . Что это было за «марионеточное правительство» автор не разъясняет. Джи Эдвард Орхард, в работе посвященной избранию на престол Михаила Федоровича, просто называет Семибоярщину «временной боярской администрацией» избравшей царем королевича Владислава4.

Этим и ограничивается круг работ в той или иной степени касающихся деятельности Семибоярщины.

Значительных достижений отечественная историческая наука достигла в области исследований по генеалогии и просопографии московских аристократических родов. Начало традиции генеалогических изысканий можно отнести к рубежу XIX - XX вв., когда началось становление самой генеалогии, как вспомогательной исторической дисциплины. Многочисленные

1 Князья Пожарские и Нижегородское ополчение. Род князей Пожарских от Рюрика до наших дней. /(авт. -сост. Л. Соколов, протоиер.) П. Новгород; Саранск, 2005. С. 33,41.

2 Морозова JJ.E. Россия на пути из Смуты. Избрание на царство Михаила Федоровича. М., 2005. С. 79-87, 238257.

3 Аракчеев В.А. Средневековый Псков . С. 182.

4 Orchard G.E. The Election of Michael Romanov //The Slavonic and East European Review. 1989. Vol. 67. №3. P. 379. исследования, хотя и не лишенные огрехов, представили с довольно значительной степенью полноты фактологическую историю некоторых знатных родов1. Их наблюдения были дополнены и развиты в трудах советских ученых, в первую очередь A.A. Зимина и В.Б. Кобрина, проследивших процесс формирования слоя московской аристократии: богатейший фактический материал позволяет до сих пор сохранять их трудам огромное значение для изучения высшей страты московского общества XV - XVI вв .

Важные наблюдения над процессом комплектования боярской думы и ролью местничества в русском обществе, на базе данных собранных в первую очередь A.A. Зиминым, были сделаны американской исследовательницей Э.М. Клеймола. В цикле работ она показала, что стимулом к развитию местнической системы послужили появление в русской элите первой трети XVI в. новых лиц, а так же отсутствие твердой власти во время малолетства Ивана IV. Сама же эта система, наряду с системой опалой, конфискаций и опричным террором послужила причиной атомизации высшей страты московского общества и помешала созданию единого сильного боярского сословия3. Особое положение московского боярства, находящегося между европейской аристократией и служилым сословием, показал в свое работе P.O. Крамми. Отметивший, что так же как и у западноевропейских аристократов основой благосостояния московского боярства были земельные владения и труд крестьян, они обладали преимущественным правом на высокие административные и военные посты, а так же обладали острым чувством собственной коллективной чести, при этом, в отличии от своих западноевропейских «коллег» они не имели сильного влияния

1 См., напр.: Савелов J1.M Лекции по генеалогии. М., 1994; Барсуков А.П. Род Шереметевых. СПб., 1881-1884. Кн. 1-4; Кобеко Д.Ф. К родословию Шереметевых. СПб., 1901; Он же. Михаил Арасланович Кайбулин, царевич Астраханский. СПб., 1901; Он же. Родословные заметки о некоторых деятелях Смутного времени: Князья Татевы и Голицыны //Известия Русского Генеалогического Общества. СПб., 1909. Вып. 3; Голицын 11.11. Род князей Голицыных. СПб., 1892. Т. 1-2; Лихачев II.П. Повое родословие князей Голицыных. СПб., 1893; Сказания о роде князей Трубецких. М., 1891.

2 См.: Зимин A.A. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV - первой трети XVI веков. М., 1988; Кобрин В.Б. Материалы генеалогии княжеско-боярской аристократии XV-XV1 вв. М., 1995.

3 См.: Kleimola А.М: 1) Patterns of Duma Recruitment, 1505-1550 //Essays in Honor of A.A. Zimin. lid. By D.C. Waugh. Columbus, Ohio, 1985. P.232-258; 2) Status, Place and Politics: The Rise of Mestnichestvo during the Boiarskoe Pravlenie //Forschungen zur Osteuropaischen Geschichte, 1980. Bd. 27. S. 195-214; 3) The Changing Face of the Muscovite Aristocracy the 16lh century: Sources of Weakness //Jahrbücher fur Geschichte Osteuropas, 1977. Bd. 25. S. 481-493. в родных регионах и были включены в систему обязательной государственной службы1. Недавно М. По была предпринята попытка восстановить состав боярской думы на протяжении 1613-1713 гг. и проследить закономерности в принципах ее формирования .

Вопросы внешней политики России интересующего нас периода, и в первую очередь ее связи с Речью Посполитой, получили значительное освещение в трудах Б.Н. Флори. Подробно проанализировав все выдвигавшиеся проекты унии двух государств, исследователь пришел к выводу, что русская сторона в итоге решительно отвергла польско-литовские политические институты, предпочтя им систему ценностей, созданную в рамках автохтонного развития, однако причины этого исследователь видит не в глобальной разнице политических культур двух государств, а в конкретно-исторических событиях (позиции короля Сигизмунда III и тд.). В своем новейшем исследовании автор отмечает, что к эпохе Смуты элита московского общества оказалась не в состоянии оказывать влияние на положение дел на местах, что привело к упадку ее авторитета и росту активности местных миров. Тот факт, что даже в этот, наиболее благоприятный момент, польско-литовское общество не смогло значительно модифицировать русское общество, объясняется автором в первую очередь политикой выбранной королем Сигизмундом и его сторонниками: попыткам прямого подчинения русского общества власти польского монарха и опоре его на группу бывших тушинцев, не имевших устойчивого положения в традиционной московской социальной иерархии4. Попытку пересмотреть традиционные взгляды на польскую политики времени открытой интервенции предпринял в своей работе польский историк В. Полак. На основе широкого круга польских и шведских архивных источников, он показал, что концепция дальнейшего развития польско-русских отношений, отстаиваемая коронным гетманом С. Жолкевским была менее реалистична, чем королевская концепция

1 Crummey R.O. Aristocrats and servitors. The Boyar Elite in Russia, 1613-1689. Princeton, New Jersey, 1983.

2 Рое M.T. The Russian Elite in the Seventeenth Century. Helsinki, 2004. Vol. 1-2.

3 Флоря Б.Н. Русско-польские отношения и политическое развитие Восточной Европы. М„ 1978.

4 Флоря Б.Н. Польско-литовская интервенция в России и русское общество. М., 2005. прямого подчинения России. При этом автор отмечает так же, что и сам король оказался заложником интересом шляхты: для которой важно было в первую очередь вернуть пограничные Смоленские и Северские земли, а не возвести на московский трон польского королевича. Это определило стратегию королевского похода: он просто не мог, не взяв предварительно Смоленска, двинуться на Москву, ведь это означало бы, что не слишком популярная война ведется не за интересы шляхты, а ради династических интересов дома Вазы1.

Такова основа историографической базы данного исследования. Ее выводы использовались и критически осмысливались в настоящей работе.

Источниковедческую базу данного исследования составил широкий круг как опубликованных, так и архивных материалов. К первой группе источников можно отнести актовый материал. Актовый материал, при условии применения внутренней и внешней его критики, дает нам важные сведения о событиях политической жизни страны, а так же о круге лиц, в той или иной степени принимавших в ней участие. Значительная часть его была введена в научный оборот еще на рубеже Х1Х-ХХ вв. и опубликована в соответствующих, зачастую многотомных изданиях2.

Важным является так же привлечение боярских списков, детально исследованных А.Л. Станиславским . Как отмечает исследователь, основным объектом внимания этого типа источников является чиновный состав и текущая служба дворовых, их готовность и пригодность к ней, а пометы боярских списков не только сообщают о службах, но и дают разнообразные,

1 Polak W. О Kreml i Smolenszcyzne. Polityka Rzeczypospolitej wobec Moskwy w latah 1607-1612. Torun, 1995.

2 См.: Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел. М., 1819. Ч. 2; Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспсдициею имп. Академии наук. СПб., 1836. Т. 2; Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. СПб., 1841. Т. 2; Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографическою комиссиею. СПб., 1851. Т. 4; Новые акты Смутного времени. Акты подмосковных ополчений и Земского собора 1611-1613 г. Собрал и редакт. Дейст. Член общества С.Б. Веселовский. М., 1911; Акты времени междуцарствия (1610 г. 17 июня-1913 г.). Под ред. С. К. Богоявленского и И.С. Рябинина М., 1915.

3 См.: Станиславский А.Л. Источники для изучения состава и структуры государева двора в последней четверти XVI - начале XVII в. НОн же. Труды по истории государева двора в России XVI-XVII веков. М., 2004. С. 23187. зачастую уникальные, сведения о биографиях членов двора1. Заблуждается JI.E. Морозова, когда пишет, что до нашего времени дошел один боярский список

1611 г., опубликованный A.JI. Станиславским и С.ГТ. Мордовиной, доверять 2 показаниям которого нельзя, т.к. он содержит значительные пропуски . Опубликованный исследователями документ - фрагмент боярского списка . Сам боярский список был дважды опубликован еще в конце XIX - начале XX вв.: в подлиннике и в копии начала XVIII в., снятой Г.Ф. Миллером4. Источник этот, использовавшийся еще В.Н. Татищевым, В.О. Ключевским и С.Ф. Платоновым, но ускользнувший от внимания современной исследовательницы, был подвергнут специальному исследованию A.A. Булычевым, выяснившим, что основной текст документа был сформирован в конце 1610 - начале 1611 гг., затем пополнялся необходимыми изменениями (до февраля 1611 г.) и использовался в разрядном приказе в качестве рабочего документа вплоть до конца марта - начала апреля 1611 г. При этом позднейшие пометы в тексте источника датируются временем не ранее второй половины 1614 г5. Учитывая, что расположение имен внутри чина наглядно показывало положение того или иного человека в иерархии московского общества6, особую важность для нас представляют не только данные о персональном составе думы 1610-1611 гг., но и порядок расположения имен думцев внутри рубрики.

Большая часть материалов касательно дипломатических отношений Московского царства и Речи Посполитой была опубликована в 142 томе Сборника Русского Исторического общества, в дополнении к ним использовались материалы из польских архивов, обнаруженные Д.В.

Там же. С. 37, 71.

2 Морозова JJ.E. Россия на пути из Смуты . С. 84-85.

3 Публикацию его см.: Боярские списки 1577-1607 годов. Походные, церемониальные и другие служебные списки дворовых. Роспись русского войска, посланного против самозванца в 1604 году /¡Станиславский A.J1 Труды по истории государева двора в России XV1-XV11 веков. С. 305-306.

4 См.: Боярский список 1611 года //Сборник Археологического института. М„ 1898. Кн. 6. С. 92-111; Боярский список 1610-1611 гг. //Чтения общества любителей истории и древностей российских. 1909. Кн. 3. С. 73-103.

5 Булычев А.А. О боярском списке 7119 (1610/1611) г. //Археографический ежегодник за 1986 год. М., 1987. С. 70-73.

6 Рое М.Т. The Russian Ше in the Seventeenth Century. Helsinki, 2004. Vol. 1. P. 78.

Цветаевым, а так же до сих пор остающиеся не опубликованными материалы, подготовленные русской стороной для посольского съезда 1615 г1.

Из числа делопроизводственных материалов можно выделить разрядные книги, которые дают не только наиболее точную картину военной истории, интересующего нас периода, но и позволяют проследить карьеру, каждого из представителей высшего слоя московской аристократии . Хотя ведение разрядов в Смуту едва ли прерывалось , но из множества дошедших до нас редакцией разрядных записей этого периода, собранных С.Л. Белокуровым4, вероятно нет ни одной, обладавший уже в глазах современников большей значимостью и авторитетом, по сравнению с прочими. При этом следует учитывать, что в первую очередь нас интересуют назначения представителей высшего слоя русского общества, а именно они, даже в разрядах частных редакцией, подделывались не так часто. Это позволяет относиться к данным этого вида источников с большим доверием5.

Акты землевладения позволяют выяснить материальное положение того или иного представителя московской аристократии. В условиях Смуты и одновременного существования нескольких властных центров, земельные пожалования как способ поощрения и привлечения сторонников приобретают особое значение. До нас дошел целый блок грамот польской стороны на земельные пожалования в Московском государстве 1610-1611 гг., он позволяет выяснить, кого именно поляки считали своими сторонниками и, наоборот, чьи земли поступили в раздачу6.

Важные сведения о землевладении московских бояр к моменту установления новой династии предлагает «Боярский земляной список 1613 г.»,

1 Сборник Русского исторического общества. М., 1913. Т. 142; Цветаев Д.В. К истории Смутного времени. Собрание документов. М., 1916. Вып. 1; РГАДЛ. Ф. 79. Д. 30.

2 Разрядная книга 1550-1636 гг. М., 1975 -1976. Т. 1-2; РГЛДЛ. Ф. 27. Оп. 1. №26.

3 См.: Эскин Ю.М. Смута и местничество //Архив Русской истории. 1993. Вып. 3. С. 79.

4 Белокуров С.Л. Разрядные записи за Смутное время (7113-7121 г.). М., 1907.

5 См.: Петров К.В. К изучению текста разрядных записей за Смутное время //Опыты по источниковедению. Древнерусская книжность: редактор и текст. СПб., 2000. Вып. 3. С. 127-147.

6 Земельные пожалования в Московском государстве при царе Владиславе. 1610-1611 гг. Под ред. и с предисл. члена-соревнователя Л.М. Сухотина. М., 1911. впервые опубликованный А.П. Барсуковым в 1895 г1. В нем подробно описываются форма землевладения (вотчина или поместье), его размер, а так же время пожалования. Как отмечает М.П. Лукичев практика составления подобных документов восходит еще к XV в. и источником их, очевидно, были, в первую очередь, сведения, предоставляемые самими дворянами . Земляной список стал результатом проведенной новой властью ревизии земель, в первую очередь тех, которые ранее входили в состав дворцовых . Проведя анализ филиграней бумаги, на которой написан источник, исследователь опроверг мнение Т.М. Родионовой о том, что известный нам список является позднейшей копией документа, чье составление было связано с деятельностью собора 1613 г4, и убедительно показал, что документ и является беловой копией составленного тогда списка5. Он также выяснил, что «документ является не докладной выпиской, а частично сохранившимся беловиком самого «земляного» боярского списка, в котором сейчас нет перечня стряпчих . и отсутствует более половины перечня московских дворян», при этом думные разделы документа, интересующие нас в первую очередь, характеризуются полнотой6.

Следующий блок источников позволяет почерпнуть важные сведения из области генеалогии и способствует проведению просопографического анализа, он включает в себя: синодики, вкладные и кормовые монастырские книги, а так же родословные книги и росписи. Как отмечает относительно синодиков С.М. Каштанов: «Будучи средством религиозно-политического и генеалогического воспитания и церковной пропаганды, они играли важную роль в укреплении авторитета рода, семьи, сословно-семейных и корпоративных групп, династий,

1 Барсуков А.П. Докладная выписка 121 (1613) года о вотчинах и поместьях //ЧОИДР. 1895. Кн. 1. С. 1-24. 1 Лукичев М.П. Боярские книги XVII века: Исследование НОн же. Боярские книги XVII века: Труды по истории и источниковедению. М., 2004. С. 119.

3 Там же. С. 123.

4 Родионова Т.М. Документ земского собора 1613 г. //Вестник Ленинградского университета. №14. История, язык, литература. 1981. Вып. 3. С. 101.

5 Лукичев М.П. Боярские книги XVII века: Исследование. С. 125.

6Лукичев М.П. Боярские книги XVII века: Исследование. С. 126. институтов власти, религиозных устоев и общественного строя в целом» . А.И. Алексеев, прослеживая эволюцию типа синодика-помянника, заметил, что развивался он от «анонимных» записей, содержащих только лишь имена поминаемых, до родовых групп: в которых представители одного рода записывались под соответствующей рубрикой2. В XVI-XVII вв. продолжали существовать оба типа записей, но, безусловно, для наших целей наиболее важной представляется запись с родовыми заголовками. В работе массово были использованы неопубликованные синодики из фондов Троице-Сергиева и Кирилло-Белозерского монастырей4, а так же отдельные синодики других обителей5.

Крупнейшей обителью Русского государства была Троице - Сергиева лавра, ее вкладная книга дает представление о том, кто из представителей высшей аристократии и в какое время прибегал к подобному «спасению души»6. Из прочих монастырей нельзя не выделить московский Симонов монастырь, родовую усыпальницу Мстиславских7, а так же Новоспасский о монастырь, связанный с родом Романовых . До сих пор остается неопубликованным значительный массив вкладных и кормовых книг Кирилло-Белозерского монастыря, хранящийся в Отделе Рукописей Российской Национальной Библиотеки9, а так же книга Соловецкого монастыря10. Их книги дают обильный материал для восстановления генеалогических связей этих семейств, а так же упоминают почти не встречающихся в разрядных записях женских членов фамилий. Важны здесь так же описания сохранившихся надгробных памятников: можно упомянуть описания кладбищ при Троице

1 Каштанов С.М. Царский синодик 50-х гг. XVI в. //Историческая генеалогия. Екатеринбург, 1993. Вып. 2. С. 44.

2 Алексеев AJÍ. Под знаком конца времен. Очерки русской религиозности конца XIV - начала XVI вв. СПб., 2002. С. 139.

3ОР РГБ. Ф. 304. №814, 817, 818.

4 ОР РНБ. Кирилло-Белозерское собрание. 753/1010, 756/1013, 758/1015.

5ОР РНБ. F. IV. 194.

6 Вкладная книга Троице - Сергиева монастыря. М., 1987.

7 ОР РНБ. F.IV. 348. О ней см.: ИвинаЛ.И. Вкладная и кормовая книга Симонова монастыря //Вспомогательные исторические дисциплины. Л., 1969. Вып. II. С. 229-240.

8 Кормовая книга московского ставропигиального Новоспасского монастыря. М., 1903.

9 ОР РНБ. Кирилло-Белозерское собрание. 68/1307, 87/1325.

10 Архив СПбИИ РАН. Ф. 2. Ел. хр. 152.

Сергиевой лавре1, Симоновом2, Пафнутьевом - Боровском3, Новодевичьем4, Новоспасском5 и Кирилло-Белозерском монастырях6. Частично эти данные были собраны великим князем Николаем Михайловичем в многотомном издании «Московского некрополя»7.

Значительный интерес представляют данные родословных книг. Помимо опубликованных8 отметим так же датируемую началом XVII в. Голицынскую родословную книгу, содержащую уникальную информацию о роде князей Мстиславских9. Как уже отмечалось выше, начало XX в. стало временем расцвета генеалогии, не все из подготовленных тогда исследователями материалов в последствии были опубликованы. Обращение к материалам их архивов может позволить нам расширить знания в этой области. Здесь, необходимо отметить фонд Ю.В. Татищева из собрания архива Санкт-Петербургского Института Истории РАН, содержащий ряд ценных родословных росписей10. Таким образом, все многообразие архивных и опубликованных материалов позволяет значительно расширить наши знания о генеалогических связях в среде московского боярства XVI XVII вв., что особенно важно, если учесть, что, как отмечает Н. Шилдс Коллманн, в России раннего Нового времени «важнейшим источником идентичности являлись семья и родство»11.

В качестве следующей группы источников можно выделить источники нарративного характера. Группа эта в свою очередь делится на источники отечественного и иностранного происхождения. К числу первых можно отнести Список погребенных в Троице - Сергиевой лавре от основания оной до 1880 г. М., 1880.

2 Надписи, находящиеся в Симоновом монастыре//Древняя Российская Вивлиофика. Ч. XIX. М., 179!. С. 380400.

3 Надписи, находящиеся в Пафнутьеве Боровском монастыре//Там же. С. 348-358.

4 Надписи, находящиеся в Новодевичьем Московском монастыре в церквах и разных местах над умершими //Там же. С. 293-304.

5 Снегирев И. Новоспасский Ставропигиальный монастырь в Москве. М., 1863.

6 Папии И.В. Некрополь Кирилло-Белозерского монастыря //Русское средневековое надгробие ХШ-ХУП века. Материалы к своду. М., 2006. Вып. 1. С. 195-256.

7 Николай Михайлович, великий князь. Московский некрополь. М., 1901-1907. Т.1-3.

8 См, напр.: Древнейшие родословные книги //Чтения в Обществе Истории и Древностей Российских. ¡851. Кп. 10.

9ОР БЛН. 4.7.28.

10 Архив СПбИИ РАН. Ф. 131. Оп. КЕд.хр. 15, 16, 17,22.

11 Коллманн Н.Ш. Соединенные честью. Государство и общество в России раннего нового времени. М., 2001. С. 105. памятники летописания. Одной из главных задач летописцев того времени было обоснование божественного происхождения царской власти, отсюда и специфика в подаче ими материала1. Предпочтение ими программы политического дискурса в ущерб реальной практике было отмечено М.М. Кромом, заметившим то незначительное внимание, которое официальные летописные памятники XVI в. уделяют проведению реформ середины столетия2. Специфика ситуации начала XVII в. заключается в том, что это время - эпоха частных летописцев, более «гибких» к расхождениям между политической практикой и дискурсом. Первой летописью начала XVII в. отразившей события боярского правления стал введенный в научный оборот О. А. Яковлевой Пискаревский летописец, автор которого был хорошо знаком с политической жизнью Москвы3. По мнению М.М. Тихомирова им мог быть печатник Н.Ф. Фофанов, а по мнению И.Б. Грекова - архиепископ Арсений Елассонский4. Т.В. Дианова датировала рукопись летописца 40-ми гг. XVII в. (1640-1646 гг.), отметив «одновременность создания памятника»5. По ряду косвенных свидетельств (использование специфических орнаментальных заставок) она также склонялась к признанию связи летописца с Печатным двором. С.А. Морозов, отметив зависимость статей о событиях середины XVI в., содержащихся в Пискаревском летописце, от сведений Летописца 1554 г., также признал оригинальность известий этого источника за конец XVI - начало XVII вв6. Здесь можно найти любопытные подробности порядков в Москве во время польского владычества, а так же сведения о противоречиях внутри столичного боярства. Логинова A.C. Провинциальные «лжецаревичи» Смутного времени и отражение самозанчества в русской общественной мысли первой трети XVII в. Автореферат диссертации . кандидата исторических наук. Тюмень, 2004. С. 11.

2 Кром М.М. К пониманию московской «политики» XVI в.: Дискурс и практика российской позднссредневековой монархии // Одиссей: Человек в истории. 2005. М., 2005. С. 283-303.

3 Пискаревский летописец//Полное собрание русских летописей. М., 1978. Т. 34.

4 Там же. С. 4. См. также: Греков И.Б. Об идейно-политических тенденциях некоторых литературных памятников начала XVII в.: (Об авторе Пнскаревского летописца) // Культурные связи народов Восточной Европы в XVI в. М., 1976. С. 329-358.

5 Дианова Т.В. К вопросу о времени создания рукописи Пнскаревского летописца // Летописи и хроники: Сб. статей, 1976 г. М.Н. Тихомиров и летописевсдение. М., 1976. С. 143, 147.

6 Морозов С.А. К изучению источников Постниковского и Пнскаревского летописцев // Летописи и хроники: Сб. статей, 1984 г. M., 1984. С. 59-74.

Важным источником, безусловно, является официальный Новый Летописец, один из крупнейших памятников позднего русского летописания. Как отмечал еще JI.B. Черепнин, его концепция «обнаружила большую живучесть и надолго определила подход к изучению событий» начала XVII в., повлияв на многих ученых, включая и С.Ф. Платонова1. Историками неоднократно высказывалась мысль о принадлежности этого памятника кругам близким к патриарху Филарету2. Вместе с тем, новейшие исследования Я.Г. Солодкина убедительно показывают эфемерность такой гипотезы . Исследователь, проанализировав все «уникальные» известия летописца, которые, так или иначе, могли бы быть связаны с Филаретом, отмечает, что «хотя в Новом Летописце, несомненно, вышедшем из правительственных сфер, восторженно говорится о Филарете, . выводы о том, что это обширное сочинение появилось по инициативе «всесильного и крутого патриарха», санкционировавшего или отредактировавшего его текст, не могут считаться обоснованными»4. Вместе с тем, происхождение текста в близких к правительственным сферам кругах ни у кого из исследователей не вызывает сомнения, а время составления его первой редакции относится к промежутку между началом осени 1629 г. и серединой лета 1630 г5. Новый летописец подробно описывает переворот против В. Шуйского, в результате которого у власти в стране и оказались «седьмочисленные бояре», важен он и для прояснения биографий конкретных исторических деятелей интересующего нас круга.

Из числа провинциальных летописцев следует выделить Вельский летописец, описывающий события с 1598 по 1632 гг., созданный в начале 30-х годов XVII в. в западных районах России6. В нем находим известия о событиях

1 Черепнин Л.В. «Смута» и историография XVII века//Исторические записки. М., 1945.Т. 14.С. 127.

2 См., напр.: Морозова JJ.E. Смута начала XVII века глазами современников. М, 2000. С. 434-435; Бовина-Лебедева В.Г. Новый летописец: История текста. СПб., 2004. С. 6,34 и др.

3 См., напр.: Солодкин Я.Г. 1) Возникновение Новог о Летописца и патриарх Филарет //Древняя Русь: Вопросы медиевистики. 2006. №2(24). С. 55-60; 2) О датировке и хронологической структуре Нового Летописца //Древняя Русь: Вопросы медиевистики. 2004. №3(17). С. 39-46.

4 Солодкин Я.Г. Возникновение Нового Летописца . С. 60.

5 Солодкин Я.Г. О датировке и хронологической структуре . С. 43.

6 Вельский летописец //Полное собрание русских летописей. М., 1978. Т. 34. непосредственно предшествовавших низложению В. Шуйского, о переговорах с поляками в августе 1610 г., о совместном походе русско-польских сил на Владимир, под руководством кн. и.С. Куракина, зимой 1611 г. и о действиях Первого Земского ополчения. Восходящий к Новому летописцу Мазуринский летописец, конца XVII в., содержит интереснейшие сведения о положении в Москве вскоре после свержения Василия Шуйского. В.И. Корецкий отмечал его близость к использованной В.Н. Татищевы «Истории Иосифа» и создание связывал с кругами близкими к патриарху Иоакиму (патриаршьи приказные или справщики Печатного двора), указывая, что автор данного сочинения «располагал оригинальными сочинениями о «смуте»»1. Только в нем мы находим свидетельства о том, что инициаторами ввода в столицу польских войск были «4 человека от синклита» .

Из произведений публицистического характера, следует выделить «Иное сказание». В нем говорится, что после свержения Шуйского «прияша власть государства Руского седмь Московских Бояринов», источник крайне критичен по отношению к ним. «Оскудеша бо убо премудрыя старцы», пишет он, «и изнемогоша чюдныя советники» . В этой части автор «Сказания» заимствует информацию из Хронографа 1617 г4., который, по мнению ученых, за период от правления Ивана Грозного до избрания Михаила Федоровича, представляет собой «исторический мемуар . сочиненный самим автором второй редакции Хронографа», т.е. передает свидетельства непосредственного очевидца событий5. Созданная, вероятно, около 1613 г. очевидцем событий «Повесть о Земском соборе 1613 года», представителем посадских или близких к ним слоев населения, содержит уникальные данные о кандидатурах, обсуждавшихся на соборе и позволяет взглянуть на происходящие события сквозь призму

1 Корецкий В.И. Мазуринский летописец конца XVII века и летописание Смутного времени //Славяне и Русь [Сб. статей к 60-летию акад. Б.А. Рыбакова] М., 1968. С. 283,289,290.

2 Мазуринский летописец//11олное Собрание Русских Летописей. M., 1968. Т. 31. С. 154.

3 Иное сказание//Русская Историческая Библиотека. СПб., 1891. T.XII1. Стб. 123.

4 См.: Творогов О.В. О Хронографе редакции 1617 г. // Труды Отдела Древнерусской Литературы. Л., 1970. Г. XXV. С. 162-177.

5 Попов Л. Обзор хронографов русской редакции. M., 1868. Вып. 2. С. 121, 149. представителя низших слоев общества1. Вопрос о датировке памятника, в пользу более позднего ее происхождения, в недавней работе подняла Л.Е. Морозова, отметившая некоторые внутренние противоречия в ее содержании2. Все это побуждает к критическому восприятию сведений памятника, и переносе акцентов с фактической точности излагаемых событий на перцепцию их в сознании представителя посадских/близких к ним слоев общества.

Большую и разнообразную информацию о Смутном времени содержат и сочинения современников-иностранцев, хотя, зачастую, построенные на слухах, и отмеченные неизбежными искажениями, связанными с разницей менталитетов, они и содержат не вполне достоверную информацию. В первую очередь следует выделить источники польского происхождения.

Огромное значение для нашей темы играют записки одного из главных участников событий 1610 г. коронного гетмана С. Жолкевского. Хотя и создававшиеся уже после описываемых событий, они, в силу прекрасного знания гетманом политической ситуации, продолжают оставаться одним из важнейших источников. Из них мы узнаем о контактах коронного гетмана с отрядами Яна Петра Сапеги, находившимися на службе у Лжедмитрия II, о настроениях московского боярства и о том, какими способами поляки с самого начала своего нахождения в Москве старались обезопасить себя от угрозы со стороны русских . Реляции, отправляемые гетманом из Москвы под Смоленск, в королевский лагерь, а так же восприятие событий в близких к королю Сигизмунду кругах нашли отражение в составлявшимся синхронно описываемым событиям Дневнике «Похода его королевского величества под Москву»4. О событиях в Москве после отъезда из нее С. Жолкевского сообщают нам записки польского шляхтича Н. Мархоцкого, особенно интересные в части изложения трений между польской стороной и московской

1 Морозов Б.Н., Станиславский А.Л. Повесть о Земском соборе 1613 года//Вопросы истории. 1985. №5. С. 94.

2 Морозова Л.Е. Россия на пути из Смуты . С. 44-45.

3 Рукопись Жолкевского //Записки Станислава Немоевского (1606-1608). Рукопись Жолкевского. Рязань, 2006. С. 335-447.

4 Поход его королевского величества в Москву (1609-1610) //Русская историческая библиотека. СПб., 1872. Т. I. Стб. 427-720. аристократией1. Жизнь в осажденном городе начала 1612 г. нашла отражение в записках киевского купца Б. Балыки: красочное и непосредственное изложение трудностей осадной жизни, голода и вызванных им событий (каннибализма и проч.) делают источник незаменимым .

Важные для ретроспективной оценки жизни Москвы последнего десятилетия XVI - начала XVII в. сведения содержат записки побывавших в у

Московии И. Массы, П. Петрея, К. Буссова . Записки Арсения Елассонского -настоятеля Архангельского собора представляют собой уникальный источник, т.к. этот ученый грек был единственным из представителей московской элиты, кто оставил после себя записанные воспоминания. Хорошая информированность, близость к верхам власти и непосредственное участие во всех важнейших событиях того времени делают его «Мемуары из русской истории» одним из интереснейших памятников своего времени, ценность которого еще увеличивается, если учесть, что архиепископ оставался в Москве все время с 1610 по 1613 гг4.

Обращаясь к эпистолярному наследию рассматриваемого периода, следует отметить письма шедшие из Москвы под Смоленск, в первую очередь письма М.Г. Салтыкова к канцлеру JI. Сапеге, в которых боярин описывает настроения в столице и произошедшие изменения в управлении ею (переход власти от боярской комиссии к А. Гонсевскому)5. А так же письма некоторых других бояр (кн. Ф.И. Мстиславского, кн. A.B. Голицына и Ф.И. Шереметева)6.

Из источников, содержащих данные о времени 1613-1614 гг., нельзя не упомянуть так называемые «шведские арсеньевские бумаги», в частности расспросные речи Никиты Калитина и Богдана Дубровского. В них передаются

1 Мархоцкий Н. История Московской войны. М., 2000.

2 Записки киевского мещанина Божка Балыки о московской осаде 1612 г. (Из летописного сборника Ильи Кошаковскаго). Киев, 1882.

3 О начале войн и смут в Московии/ Исаак Масса. Петр Петрсй. M., 1997; Буссов К. Московская хроника 15841613 г. //Хроники Смутного времени./ Конрад Бусов. Арсений Елассонский. Элиас Геркман. «Новый летописец». М„ 1998. С. 9-162.

4 Арсений Елассонский. Мемуары из русской истории //Хроники Смутного времени./ Конрад Бусов. Арсений Елассонский. Элиас Геркман. «Новый летописец». М., 1998. С. 163-210.

5 Акты исторические. Т. 2. С. 355-375.

6 Письма Смутного времени //Хроники Смутного времени./ Конрад Бусов. Арсений Елассонский. Элиас Геркман. «Новый летописец». М., 1998. С. 439-456. настроения в боярской среде непосредственно перед и во время избрания Михаила Романова, а также описываются последние дни поляков в Кремле. Необходимость критики при работе с этим источником не вызывает сомнений, но вместе с тем сведения содержащиеся в нем любопытны и уникальны1.

Таков основной круг источников, использованных в данной работе. Вместе они дают прекрасную возможность детально осветить 1610-1613 гг. события.

Апробация исследования и практическая значимость работы. Основные положения, рассмотренные в диссертации, были представлены к обсуждению на ряде научных конференций и чтений: 2-й и 5-й Международных молодежных конференциях «История науки и техники» (2003, 2005 гг.), 9-й научной конференции «Герценовские чтения» (2005 г.), Международной научной конференции «Иван III и проблемы Российской государственности: к 500-летию со дня смерти Ивана III (1505-2005)» (2005 г.), научных чтениях «Московское царство XV-XVII веков: К 75-летию Р.Г. Скрынникова» (2006 г.), а так же в статьях опубликованных в журналах «Родина: Российский исторический журнал» (2005, №11 - специальный выпуск «Смута в России. 17 век») и «Вестник Санкт-Петербургского Государственного Университета» (серия 2, история, 2006, №4). Материалы диссертации могут способствовать дальнейшему осмыслению истории России XVI-XVII вв., сути, хода, итогов Смуты. Положения и фактические данные, содержащиеся в работе, могут быть использованы для подготовки научных исследований, лекционных курсов по истории России начала XVII в., а также найти применение при составлении учебных пособий по истории России.

1 Арсеньевские шведские бумаги //Сборник Новгородского общества любителей древности. Новгород, 1911. Выпуск 5. С. 1-120.

2 Подробнее см.: Ананьев В.Г. I) Семибоярщина: Tabula rasa русской истории // История науки и техники. СПб., 2003. T. II. С. 115-121; 2) Князь Ф. И. Мстиславский: Исторический силуэт //Герценовские чтения 2005. Актуальные проблемы социальных наук. СПб., 2005. С. 11-13; 3) Семибоярщина// Родина: Российский исторический журнал. 2005. № 11. Специальный выпуск. Смута в России. 17 век. С. 35-40; 4) Отечественная историография Смутного времени начала XVII века: Основные этапы // История науки и техники. СПб., 2006. T. V. С. 5-8; 5) Семибоярщина: Проблема персональною состава// Труды кафедры Истории России с древнейших времен до XX века. СПб., 2006. С. 588-604; 6) Князь Андрей Васильевич Трубецкой: Исторический портрет // Вестник Санкт-Петербургского Государственного Университета. Серия 2. 2006. Вып. 4. С. 36-39.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Ананьев, Виталий Геннадьевич

260 Заключение

С.О. Кристенсен, подводя в 1979 г. итоги изучению русской истории XVII в., отметил, что «историки прошлого (XIX - В.А.) века в известной степени концентрировали свое внимание в той тематической области, которая в марксистской терминологии обычно связывается с надстройкой. Такое положение содействовало возникновению у советских историков особого интереса к базисным явлениям как области, где наблюдались большие исследовательские лакуны»1. Такое «разделение» интересов привело к тому, что некоторые аспекты Смутного времени оказались вне поля зрения исследователей, как дореволюционных, так и советских. В случае с историей Семибоярщины не принесла изменений и новейшая историография. В данной работе была предпринята попытка отчасти восполнить эту лакуну и ответить на ряд вопросов, неизбежно возникающих в связи с комиссией «седьмочисленных бояр».

Боярские комиссии, управлявшие Москвой в отсутствии царя, создавались в XVI в. и продолжали существовать вплоть до конца XVII в. Примерно за первые 60 лет своего существования комиссии такие создавались как минимум 11 раз, причем число участников в большинстве случаев было или равно семи, или незначительно от семи отличалось. На протяжении XVII в. эти комиссии стали обыденным фактом московской политической жизни, и, по данным Т.К. Котошихина, представляющим общую картину московской приказной жизни 60-х гг. XVII в. в состав подобных комиссий входило именно 7 человек. Такая живучесть политического института показывает степень включенности его в общеполитический ансамбль государственности, стоящую за ним традицию, отрефлексированное понимание его специфических черт и задач. Все это, в свою очередь, не позволяет нам сомневаться в наличии комиссии «седьмочисленных бояр», как факта истории начала XVII в. Отсутствие прямых упоминаний о Семибоярщине в большей части источников

1 Кристенсен С.О. История России XVII в. Обзор исследований и источников. М. 1989. С. 31. эпохи Смуты можно отнести на счет особенностей политической культуры Московского царства. Будучи безусловным фактом политической жизни, боярские комиссии не нашли отражения в политическом дискурсе московского царства, постулирующем равенство понятий царство и царь, и, в то же время, не были подкреплены подходящим паттерном из области Священного писания. Отсюда отсутствие упоминаний о них в большинстве нарративных памятников эпохи.

Современные событиям источники не знают термина «Семибоярщина». «Иное сказание» и Хронограф редакции 1617-1618 гг., наиболее обстоятельно освещающие структуру верховной комиссии, пишут о «седьмочисленных боярах», или упоминают «седмь московских бояринов». Наиболее раннее, из выявленных, употребление термина Семибоярщина находим в повести A.A. Бестужева-Марлинского «Наезды, повесть 1613 года» (1831 г.). Ни один из доступных автору источников этого понятия не содержит, таким образом, можно отметить историографическое происхождение термина «Семибоярщина»: возникнув в первой трети XIX в. в недрах художественной литературы, термин этот в дальнейшем проник в научную литературу (через труды Н. Полевого и В. Даля) и вскоре стал восприниматься как аутентичный описываемым им событиям.

В области внешней политики деятельность Семибоярщины укладывается в русло предшествующей традиции. Планы избрания на русский трон польского королевича Владислава впервые, в качестве политической уловки, озвучены были еще в январе 1606 г. группой князей Шуйских и Голицыных. В феврале 1610 г. предварительный договор об этом был заключен между королем Сигизмундом III и группой бывших тушинских бояр, во главе с М.Г. Салтыковым.

Причем для обеих сторон изначально договор имел различное значение: русская сторона предлагала полякам лишь военный союз, в то время как для польской стороны избрание Владислава на московский трон означало династическую унию, и в этом отношении мало чем отличалось от избрания самого короля Сигизмунда, неприемлемого для русской стороны. Противоречия эти нашли отражение и в тексте договора 17 августа 1610 г. заключенного московской стороной с коронным гетманом С. Жолкевским. Русская сторона вновь желала получить лишь королевича, переход которого в православие неизбежно означал превращение его из сына польского короля в его брата, и имела в виду лишь военный союз с Речью Посполитой. Последняя, предполагала династическую унию двух государств, и вела споры о том, в какой именно форме и с какой интенсивностью должно было проходить включение Московского царства в состав Речи Посполитой.

Противоречия внутри польской стороны окончательно сделали невозможным иной выход из создавшегося положения кроме силового, что и было реализовано в событиях 1611-1613 гг. Два государства говорили на языке различных политических культур, из-за чего «код» одного не считывался другим и подлинная коммуникация (как адекватное восприятие посыла адресанта адресатом) была невозможна. При этом, однако же, разница между политическими культурами была не столь глобальной, чтобы сделать абсурдными в глазах самих участников попытку переговоров как таковую.

В области внутренней политики основной задачей Семибоярщины было приведение к присяге новому царю Владиславу. При этом бояре получили в наследство от Василия Шуйского такую ситуацию, когда за пределами столицы отнюдь не все города признавали власть «центрального правительства». Изначально власть их не распространялась на всю территорию государства. С середины осени 1610 г. и внутри столицы она была урезана.

Руководство приказа перешло в руки группы сторонников короля Сигизмунда, большинство в которой составляли бывшие тушинцы. Близкую к ним позицию занимали и некоторые из членов верховной семерки (кн. И.С. Куракин). Другие из «седьмочисленных бояр» находились под стражей и фактически были отстранены от управления страной (кн. И.М. Воротынский, кн. A.B. Голицын). Боярская комиссия, чьи функции «оберегания земли» продолжали оставаться актуальными вплоть до венчания на царство нового государя, фактически перестала существовать. В первую очередь, причиной этого стало вмешательство внешних сил (польского короля), но с другой стороны определенную роль сыграла и ситуация внутри самого Московского государства, когда отсутствие всеми признанного законным монарха означало крушение самой системы социальной иерархии: без легитимного правителя она теряла свой авторитет.

При этом, однако, важно отметить отражение облика комиссии в современных источниках: в них четко прослеживается разделение группы московских бояр и группы бывших тушинцев, во главе с М.Г. Салтыков: если первые укоряются в слабости или недальновидности, то грехи вторых приписываются злому умыслу и вмешательству дьявола. Идя эта была принята на вооружение уже лидерами Второго ополчения, затем развита Земским собором 1613 г. и, наконец, официально утверждена романовской властью.

В состав Семибоярщины вошли семь наиболее родовитых бояр, находившихся к моменту свержения В. Шуйского в Москве: кн. Ф.И. Мстиславский, кн. И.М. Воротынский, кн. A.B. Трубецкой, кн. В.В. Голицын, Ф.И. Шереметев, кн. Б.М. Лыков и И.Н. Романов. В условиях острой политической борьбы между различными боярскими группами, противники Голицыных, имевших реальные шансы занять трон, не могли допустить присутствия сразу двух братьев Васильевичей в верховной боярской комиссии. Поэтому Андрей вошел в ее состав, только после того, как осенью 1610 г. Василий отправился под Смоленск в посольстве к Сигизмунду III. К тому же, это вполне соответствовало традиционному принципу замещения мест в составе московской элиты: для сохранения баланса сил новые представители рода допускались в элиту только после того, как из неё выбывал кто-либо из старших членов рода1. Кн. Андрей Васильевич Голицын руководил в это время обороной Москвы от войск Самозванца, помогал ему в этом кн. И.С. Куракин. Задание это было таким ответственным, что ни тот ни другой просто не могли Kallmann N. S. Kinship and Politics. The Making of the Muscovite Political System, 1345-1547. Stanford, 1987. P. 88, etc. покинуть своих мест и оставить столицу для переговоров с поляками или участия в заседаниях боярской комиссии. Кн. И.С. Куракин вошел в состав Семибоярщины после дела о попытке заговора в пользу Тушинского Вора и ареста кн. A.B. Голицына и кн. И.М. Воротынского. Тогда же, вероятно, присоединился к боярской комиссии и М.А. Нагой, следующий по Боярскому списку из оставшихся в Москве бояр. Подписи под грамотой московских бояр в Кострому, Ярославль и Переславль - Залесский о пребывании в верности королевичу Владиславу, от 25-26 января 1612 г.1, дают нам представление о составе боярской комиссии к этому времени.

Поляки не решились на нарушение московских традиций в вопросе о составе Семибоярщины. Более важным для них было получить управление приказами, куда и получили назначения их ставленники. Назначение кн. В.М. Масальского дворецким, назначение на Казенный двор Ф. Андронова, а в Поместный приказ И.Т. Грамотина, как справедливо отмечает Б.Н. Флоря, «означали начало намеченного еще в сентябре 1610 г. чистки органов аппарата от сторонников («похлебцов») Василия Шуйского и передачи их постов л сторонникам Сигизмунда III» . Реально власть переходила в руки поляков, но фасад ее оставался традиционны.

С 1610 по 1612 гг. в состав Семибоярщины входило 10 человек из 9 фамилий. 6 фамилий принадлежали к числу титулованной (Мстиславские, Воротынские, Трубецкие, Голицыны, Куракины, Лыковы) знати, 3 княжеского титула не имели (Шереметевы, Романовы, Нагие). Больше половины фамилий (5), представители которых входили в Семибоярщину, статус боярских получили в первые годы самостоятельного правления Ивана Грозного. По мнению Н. Шилдс Коллманн, увеличение числа боярских фамилий тогда имело целью: удовлетворение интересов всех боярских группировок, интеграцию в состав элиты новых фамилий и восстановление стабильности3. Еще 2 семьи стали боярскими в годы Смуты. Наконец, 1 семья боярский статус сохраняла с

1 Сборник Русского Исторического Общества. М., 1913. Т. 142. С. 292.

2 Флоря Б.Н. Польско-литовская интервенция в России и русское общество. М„ 2005. С. 291.

3 Kollmann N.S. Ibid. P. 73 - 74. начала XVI в., и еще 1 получила его в последние годы опричнины. Из 9 фамилий только 1 (Голицыны) могла к 1610 г. проследить передачу боярского чина в 3 поколениях своих прямых предков. Еще 4 фамилии (Мстиславские, Воротынские, Шереметевы и Романовы) были представлены вторым поколением носителей высшего боярского чина: его получали их отцы, но, по различным причинам, не деды. Наконец, еще 4 семьи дали первых представителей в среду боярской элиты.

Большая часть «седьмочисленных бояр» получила высший думный чин только в 1605 - 1606 гг., или при Лжедмитрии I или в самом начале царствования Василия Шуйского. В определенной степени это определило ту активную позицию, которую они занимали в последующий период, стремясь сохранить место в составе московской элиты, значительно менее устойчивой в эпоху Смуты и частых смен монархов, нежели чем, то было столетием раньше. 6 из 10 человек, больше половины, носили боярский чин к августу 1610 г. от 4 до 5 лет. 3 человека от 9 до 12 лет, и только один - кн. Ф.И. Мстиславский, значился с чином боярина уже 34 года. Учитывая это, вполне естественно, что наиболее активно в событиях 1610-1612 гг. выступают именно те бояре, которые имеют сравнительно небольшой срок боярства: кн. А.В. Голицын, Ф.И. Шереметев, кн. Б.М. Лыков. Кроме прочих обстоятельств, отмеченных выше, определенную роль играл здесь и их возраст (в среднем, от 30 до 40 лет).

Роль местничества как своеобразного барометра политического положения того или иного члена элиты уже отмечалась в литературе. Абсолютное большинство местнических дел связано с именем кн. Б.М. Лыкова: 5 раз он инициировал местнический спор и 11 раз сам становился жертвой жалобы. Определенно, его продвижение вверх по чиновной лестнице воспринималось другими представителями московской аристократии как угроза их чести. 7 раз выступал ответчиком кн. В.В. Голицын, затеявший 4 спора о местах. 6 местнических споров было начато против кн. И.М. Воротынского, который ни разу сам не становился инициатором подобных разбирательств, и 5 против кн. Ф.И. Мстиславского, который всего лишь 1 раз затеял местнический спор, причем против царского шурина Бориса Годунова (1591 г.). Ни разу не начинали споров кн. И.М. Воротынский, кн. A.B. Голицын, Ф.И. Шереметев, И.Н. Романов и М.А. Нагой, причем против всех них, за исключением кн. A.B. Голицына, местнические споры затевались.

Важным представляется так же отметить, что все члены Семибоярщины, за исключением, возможно, лишь кн. A.B. Трубецкого, сразу были пожалованы высшим думным чином, минуя окольничество. Большинство из них преимущественно несло службу в качестве полковых воевод, 8 человек назначались воеводами в города, причем в 4 случаях это означало прямую опалу. Значительно реже видим их на приказной службе. Из 7 человек, имевших возможность продолжить свою карьеру после окончания Смуты, только кн. И.С. Куракин не сумел сохранить свое положение при московском дворе и попал в сибирскую ссылку, прочие бояре продолжали получать высокие назначения или играть заметную роль в придворной жизни.

Анализ земельных пожалований поляков членам Семибоярщины показывает, что только трое входивших в ее состав бояр (кн. И.С. Куракин, Ф.И. Шереметев и кн. Б.М. Лыков) получали земли от поляков. Но и в этом случае земли эти были по больше части «прародительскими» вотчинами, или владениями, отнятыми при прежних царях. Они значительно уступают по объему пожалованиям, полученным теми представителями московской элиты («кружок» М.Г. Салтыкова), которые зарекомендовали себя как открытые сторонники поляков и после 1613 г. предпочли связать свою жизнь с Речью Посполитой. Этот же факт позволяет поставить под сомнение вывод Б.Н. Флори о том, что в проведении своей московской политики Сигизмунд III мог опираться лишь на тех лиц, «которые сумели войти в состав политической элиты, воспользовавшись чрезвычайными ситуациями»1. Вероятно, все же, поддержку его политика нашла и среди отдельных представителей традиционной московской элиты, каковыми были члены «кружка» Салтыкова.

1 Флоря Б.Н. Польско-литовская интервенция . С. 376.

Семибоярщина, таким образом, не была всего лишь ригидным и костным проявлением олигархических устремлений боярства. Это был живой организм со своим развитием. И составляли его живые люди, со своими особенностями и судьбами. Попытка показать это и была предпринята в данной работе.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Ананьев, Виталий Геннадьевич, 2007 год

1. Неопубликованные источники

2. Российский Государственный Архив Древних Актов. Ф. 27. Оп. 1. Ед. хр. 26, 31; Ф. 79. Д. 30; Ф. 141. Оп. 2. Ед. хр. 62, 86; Ф. 210. Оп. 9. Ст. 157, Стп. 1.

3. Отдел рукописей Российской Государственной Библиотеки. Ф. 256, №59; Ф. 304, №814, 817, 818.

4. Архив Санкт-Петербургского Института Истории Российской Академии Наук. Ф. 2. Ед. хр. 152; Ф. 131, Оп. 1. Ед. хр. 15, 16, 17, 22; К. 115. Ед. хр. 1034.

5. Отдел Рукописной книги Библиотеки Российской Академии Наук. 4.7.28, 16.15.15, 21.10.25, 31.6.40, 31.7.20, 32.4.21, 32.5.11.111. Опубликованные источники

6. Акты времени междуцарствия (1610 г. 17 июня -1613 г.). Под ред. С. К. Богоявленского и И.С. Рябинина. М., 1915.

7. Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. СПб., 1841. Т.2.

8. Акты, относящиеся к избранию Михаила Федоровича на царство //Морозова Л.Е. Россия на пути из Смуты: Избрание на царство Михаила Федоровича. М., 2005. С. 289-465.

9. Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографическою комиссиею. СПб., 1851. Т. IV.

10. Акты подмосковных ополчений и Земского собора 1611-1613 г. Собрал и редакт. Дейст. Член общества С.Б. Веселовский. М., 1911.

11. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею имп. Академии наук. СПб., 1836. Т.2.

12. Арсений Елассонский. Мемуары из русской истории // Хроники Смутного времени/ Конрад Бусов. Арсений Елассонский. Элиас Геркман. «Новый летописец». М., 1998. С. 163-210.

13. Арсеньевские шведские бумаги // Сборник Новгородского общества любителей древности. Новгород, 1911. Выпуск 5. С. 1-120.

14. Барсов А.А. Собрание 4291 древних российских пословиц. М., 1787.

15. Ю.Барсуков А.ГТ. Докладная выписка 121 (1613) года о вотчинах и поместьях // Чтения Общества Истории и Древностей Российских. 1895. Кн. 1.С. 1-24.

16. П.Барсуков А. Списки городовых воевод и других лиц воеводского управления Московского государства XVII столетия. СПб., 1902.

17. Беликов В.Ю., Колычева Е.И. Документы о землевладении князей Воротынских во второй половине XVI начале XVII вв. // Архив русской истории. 1992. Вып. 2. С. 93-121.

18. П.Белокуров С.А. Разрядные записи за Смутное время (7113-7121г.). М., 1907.

19. М.Бельский летописец // Полное собрание русских летописей. М., 1978. Т. 34.

20. Богоявленский С.К. Приказные судьи XVII века // Он же. Московский приказной аппарат и делопроизводство XVI XVII веков. М., 2006. С. 31308.

21. Боярский список 1611 г. // Сборник Археологического института. М., 1898. Кн. 6. С. 92-111.

22. Боярский список 1610-1611 гг. // Чтения общества любителей истории и древностей российских. 1909. Кн. 3. С. 73-103.

23. Буссов К. Московская хроника 1584-1613 г. // Хроники Смутного времени./ Конрад Бусов. Арсений Елассонский. Элиас Геркман. «Новый летописец». М., 1998. С. 9-162.

24. Вкладная книга брянского Свенского монастыря // Известия Русского Генеалогического Общества. СПб., 1911. Выпуск 4. С. 392-433.

25. Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М.,1987.

26. Временник Ивана Тимофеева. M.;JI., 1951.

27. Выборки из кормовой (вкладной книги) Псковского Печерского монастыря // Летопись историко-родословного общества в Москве. М., 1914. Выпуск 1-2. С. 23-42.

28. Даль В.И. Пословицы русского народа. В двух томах. М., 1989. Т. 1.

29. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб., 1996. Т. 1-4.

30. Данная грамота кн. Ф.И. Мстиславского Симонову монастырю // Летопись Историко-родословного общества в Москве. Сборник статей к юбилею Леонида Михайловича Савелова. М., 1915. Вып.1-4. С. 313-316.

31. Дворцовые разряды: В 2-х т. СПб., 1851. Т. 1.

32. Дело о ссылке Романовых // Хроники Смутного времени/ Конрад Бусов. Арсений Елассонский. Элиас Геркман. «Новый летописец». М., 1998. С. 411-438.

33. Дневник Марины Мнишек. СПб., 1995.

34. Дневник событий, относящихся к Смутному времени (1603-1613 гг.), известный под именем истории ложнаго Димитрия // Русская историческая библиотека. СПб., 1872. Т. I. С. 81-364.

35. Древнейшие родословные книги // Чтения Общества Истории и Древностей Российских. 1851. Кн. 10.

36. Забытый источник о России эпохи Ивана Грозного. Публикацию подготовили А. Каппелер (Германия), Р.Г. Скрынников (Россия) // Отечественная история. 1999. № 1. С.132-145.

37. Записки киевского мещанина Божка Балыки о московской осаде 1612 г. (Из летописного сборника Ильи Кощаковскаго). Киев, 1882.

38. Записки Станислава Немоевского (1606-1608). Рукопись Жолкевского. Рязань, 2007.

39. Запись о событиях смутного времени 7114-7121 гг. // Чтения Общества Истории и Древностей Российских. 1907. Кн. 3. С. 63-64.

40. Зб.Земельные пожалования в Московском государстве при царе Владиславе. 1610-1611 гг. Под ред. и с предисл. члена-соревнователя Л.М. Сухотина. М., 1911.

41. Иллюстров И.И. Жизнь русского народа в его пословицах и поговорках. Сб. русских пословиц и поговорок. Изд. 3-е, испр. и доп. М., 1915.

42. Иное сказание // Русская историческая библиотека. СПб., 1891. Т. XIII. С. 1-144.

43. Историко-юридические материалы, издаваемые московским архивом министерства юстиции. М., 1889. Вып.1.

44. Исторические песни XVII века. М.; Л., 1966.

45. Песни, собранные П.В. Киреевским. Изданы обществом любителей российской словесности. М., 1863. Вып. 5.

46. Княжевич Д.М. Полное собрание русских пословиц и поговорок, расположенное по азбучному порядку. СПб., 1822.

47. Кормовая книга московского ставропигиального Новоспасского монастыря. М., 1903.

48. России, в царствование Алексея Михайловича. Современное сочинение Григория Котошихина. СПб., 1859.

49. Мазуринский летописец // Полное собрание русских летописей. М., 1968.Т.31.С. 11-179.

50. Мархоцкий Н. История Московской войны. М., 2000.

51. Масса И. Краткое известие о Московии // О начале войн и смут в Московии/Исаак Масса. Петр Петрей. М., 1997. С. 13-150.

52. Муханов П.А. Подлинные свидетельства о взаимных отношениях России и Польши. М., 1834.

53. Надписи, находящиеся в Новодевичьем Московском монастыре в церквах и разных местах над умершими // Древняя Российская Вивлиофика. М., 1791. Ч. XIX. С. 293-304.

54. Надписи, находящиеся в Пафнутьеве Боровском монастыре // Древняя Российская Вивлиофика. М., 1791. Ч. XIX. С. 348-358.

55. Надписи, находящиеся в Симоновом монастыре // Древняя Российская Вивлиофика. М., 1791. Ч. XIX. С. 380-400.

56. Некоторые соображения, посланные под столицу г. референдарию B.K.JI. и Андронову с Соловецким // Историк-марксист. 1936. Кн. 6. С. 91-93.

57. Николай Михайлович, великий князь. Московский некрополь. М., 19011907. Т. 1-3.

58. Новый летописец // Хроники Смутного времени/ Конрад Бусов. Арсений Елассонский. Элиас Геркман. «Новый летописец». М., 1998. С. 263-410.

59. Описи архива Разрядного приказа XVII в. Подг. текста и вступ. статья

60. К.В. Петрова. СПб., 2001. 56.Опись архива Посольского приказа 1626 года. М., 1977. Часть 1-2. 57.0пись келейной казны патриарха Филарета Никитича. 1630 года, августа 26 //Русская Историческая Библиотека. СПб., 1876. Т. III. Стб. 875-1000.

61. Петрей П. История о великом княжестве Московском // О начале войн и смут в Московии/ Исаак Масса. Петр Петрей. М., 1997. С. 151 -464.

62. Пискаревский летописец // Полное собрание русских летописей. М., 1978. Т.34.

63. Повесть князя И.М. Катырева-Ростовского // Русская Историческая Библиотека. СПб., 1891. T.XIII. С. 559-624.

64. Повесть о Земском соборе 1613 года. Подготовили к печати A.J1. Станиславский и Б.Н. Морозов. // Вопросы истории. 1985. №5. С. 89-96.

65. Повесть о победах Московского государства. Издание подготовил Г.П. Енин. Л., 1982.

66. Попкова H.A. Московский телеграф, издаваемый Николаем Полевым. Указатель содержания. Саратов, 1987. Выпуск 3. Вспомогательные указатели.

67. Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869.

68. Пословицы и поговорки. Л., 1968.

69. Пословицы, поговорки и загадки в рукописных сборниках XVIII-XX веков. Издание подготовили М.Я. Мельц, В.В. Митрофанова, Г.Г. Шаповалова. М.;Л., 1961.

70. Послужной список старинных бояр и дворецких // Древняя Российская Вивлиофика. М., 1791. Ч. XX. С. 1 -131, 421 -442.

71. Поссевино А. Исторические сочинения о России XVI века. М., 1983.

72. Поход его королевского величества в Москву (1609-1610) // Русская Историческая Библиотека. СПб., 1872. T.I. Стб. 427-720.

73. Разрядная книга 1475-1605 гг. М., 1982-2003. Т. II-IV.

74. Разрядная книга 1550-1636 гг. М., 1975 -1976. T.I-II.

75. Разряды царских свадеб // Древняя Российская Вивлиофика. М., 1790. Ч. XIII. С. 1-235.

76. Русские народные пословицы и поговорки. Составитель A.M. Жигулев. Устинов, 1986.

77. Рыбникова М. А. Русские пословицы и поговорки. М., 1961.

78. Сборник материалов по истории предков царя Михаила Федоровича Романова. СПб., 1898, 1901. Ч. I-II.

79. Сборник пословиц, поговорок, примет и проч. (Русско-народная философия). Составил отшельник Мери-Хови. СПб., 1882.

80. Сборник Русского исторического общества. М., 1912. Т. 137.

81. Сборник Русского исторического общества. М., 1913. Т. 142.

82. Сведения о попе Несторе, действующем лице во время междуцарствия и после // Русский исторический сборник, издаваемый обществом истории и древностей российских. Редактор пр. Погодин. М., 1837. Том первый. Книжка I. С. 86-100.

83. Сказания современников о Димитрии Самозванце. СПб., 1859. 4.1-2.

84. Словарь русского литературного языка. M.;J1., 1962. Т. 13. С-сняться.

85. Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел. М., 1819. 4.2.

86. Список погребенных в Троице-Сергиевой лавре от основания оной до 1880 года. М., 1880.

87. Тюменцев И.О. Список сторонников царя Василия Шуйского (Новая находка в Шведском государственном архиве) // Археографический ежегодник за 1992 год. М., 1993. С. 317-319.

88. Утвержденная грамота об избрании на московское государство Михаила Федоровича Романова. С предисловием С.А. Белокурова. М., 1906.

89. Холмогоров В.И. Духовная князя Владимира Тимофеевича Долгорукова (1 января 1633 г.) // Известия Русского Генеалогического Общества. СПб., 1903. Выпуск 2. С. 17-25.

90. Худяков И.А. Сборник великорусских народных исторических песен. М., 1860.

91. Цветаев Д.В. К истории Смутного времени. Собрание документов. М., 1916. Выпуск 1.

92. Эскин Ю.М. Местничество в России XVI-XVII вв.: Хронологический реестр. М., 1994.

93. Bielowskiy A. Pisma Stanislawa Zolkiewskiego.Lwow, 1861.

94. Volumina legum. Przedruk zbioru praw staraniem X.X. Pijarow przez Jozafata Ohryzko. SPb., 1859. Vol. I.

95. Volumina legum. Przedruk zbioru praw staraniem X.X. Pijarow przez Jozafata Ohryzko. SPb., 1859. Vol. II.1..I. Литература на русском языке

96. Абрамович Г.В. Князья Шуйские и русский трон. Л., 1991.

97. Алексеев А.И. Под знаком конца времен. Очерки русской религиозности конца XIV начала XVI вв. СПб., 2002.

98. Антонович В. Примечания к Белорусской грамоте княжны Настасьи Михайловны Мстиславской, о размене сел ее с родичами 1561 года // Записки императорского Одесского общества Истории и Древностей. Одесса, 1883. Т. 13. С. 17-24.

99. Аракчеев В.А. Средневековый Псков: Власть, общество, повседневная жизнь в XV-XVII веках. Псков, 2004.

100. Ахиезер А. Специфика российской политической культуры и предмета политологии (Историко-культурное исследование) // Pro et contra. 2002. Т.7. №3. С.51-76.

101. Базилевич K.B. Внешняя политика русского централизованного государства. М., 1952.

102. Барсуков А.П. Род Шереметевых. СПб., 1881,1882. Кн. первая, вторая.

103. Барсуков А. Сведения об Юхотской волости и ее прежних владельцах князьях Юхотских и Мстиславских. С приложением статьи об Юхотских сокольих помытчиках. СПб., 1894.

104. Баталов Э. Политическая культура России сквозь призму civic culture // Pro et contra. 2002. T.7. №3. C.7-22.

105. Ю.Бахрушин C.B. «Избранная рада» Ивана Грозного // Он же. Научные труды. М., 1954. Т. 2. С. 329-452.

106. П.Белов Е.А. Об историческом значении роли боярства до конца XVII в. // Журнал Министерства народного просвещения. 1886. №3. С. 68-127.

107. Беляев И.С. К родословию Нагих // Известия Русского Генеалогического Общества. СПб., 1909. Вып.З. С. 88-96.

108. З.Беляков A.B. Ахматовичи в России // Иноземцы в России в XV XVII веках. Сборник материалов конференций 2002-2004 гг. М., 2006. С. 505514.

109. Бестужев-Рюмин К.Н. Письма о Смутном времени. М., 1911.

110. Бибиков Г.Н. Земельные пожалования в период крестьянской войны и польской интервенции в начале XVII века // Ученые записки Московского городского педагогического института. 1941 .Т.П. Вып.1. С. 183-210.

111. Болтин И. Примечания на историю древния и нынешиия России господина Леклерка, сочиненныя генерал майором Иваном Болтиным. СПб., 1788. T. I.

112. Булычев A.A. О боярском списке 7119 (1610/1611) г. // Археографический ежегодник за 1986 год. М., 1987. С. 69-74.

113. Бутурлин Д.П. История Смутного времени в России. СПб., 1832-1846. Т. 1-3.

114. Бычкова М.Е. Состав класса феодалов в России в XVI веке. Историко-генеалогическое исследование. М., 1986.

115. Васенко Г.П. Бояре Романовы. СПб., 1913.

116. Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969.

117. Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963.

118. Веселовский С.Б. Последние уделы в Северо-Восточной Руси // Исторические записки. 1947. №22. С. 102-128.

119. Власьев Г.А. Потомство Рюрика. СПб., 1906. Т.1. Выпуск 1.

120. Вовина-Лебедева В.Г. Новый летописец: История текста. СПб., 2004.

121. Гальперин Г.Б. Форма правления централизованного русского государства XV-XVI веков. Л., 1964.

122. Гейман В. Новая попытка исследования вопроса о Боярской думе // Русский исторический журнал. Пг., 1921. Книга 7. С. 166-176.

123. Говорун М.А. Вопросы о церкви и вере в русско-польских переговорах 1610 г. // Средневековое православие. От прихода до патриархата. Сб. научных статей. Волгоград, 1997. С. 168-192.

124. Голиков И.И. Дополнения к деяниям Петра Великого. М., 1790. Т.2.

125. Голицын H.H. Род князей Голицыных. СПб., 1892. Т.1.

126. Голубов С. Бестужев-Марлинский. М., 1960.

127. Готье Ю.В. Боярская дума XV-XVI столетия // Русская история в очерках и статьях /сост. М.В.Довнар-Запольский. Киев, 1912. Т.З. С. 124142.

128. Готье Ю.В. Смутное время. Очерк истории революционных движений начала XVII столетия. М., 1921.

129. Греков И.Б. Об идейно-политических тенденциях некоторых литературных памятников начала XVII в.: (Об авторе Пискаревского летописца) // Культурные связи народов Восточной Европы в XVI в. М., 1976. С. 329-358.

130. Гуревич А.Я. Индивид и социум на средневековом Западе. М., 2005.

131. Новые картины из быта русских детей. Владимира Даля. С 12 картинками по рис. К. Броша, Трутовского и др. СПб.; М., 1875.

132. Даль В.И. Русские сказки, из предания народного, изустного, на грамоту гражданскую переложенные, к быту житейскому приноровленные и поговорками ходячими разукрашенные казаком Владимиром Луганским. СПб., 1832.

133. Данилевский И.Н. Повесть временных лет: Герменевтические основы изучения летописных текстов. М., 2004.

134. Дворниченко А.Ю. Русские земли Великого княжества Литовского (до начала XVI в.). СПб., 1993.

135. Делиус В. Антонио Поссевино и Иван Грозный. К истории церковной унии и Контрреформации в XVI столетии // Иван Грозный и иезуиты: Миссия Антонии Поссевино в Москве: Сборник. М., 2005. С. 13-150.

136. Дианова T.B. К вопросу о времени создания рукописи Пискаревского летописца // Летописи и хроники: Сб. статей, 1976 г. М.Н. Тихомиров и летописеведение. М., 1976. С. 142-147.

137. Дьяконов М. Избрание Михаила Федоровича на царство. СПб., 1913.

138. Дьяконов М.А. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси. СПб., 1912.

139. Енин Г.П. Повесть о победах Московского государства новонайденный памятник древнерусской литературы // Повесть о победах Московского государства. Издание подготовил Г.П. Енин. Л., 1982. С. 93-134.

140. Ерусалимский К.Ю. Исторические exempla посольского приказа // Труды кафедры истории России с древнейших времен до XX века / Отв. ред. АЛО. Дворниченко. СПб., 2006. Т. I. С. 307-328.

141. Жданов Л. Во дни Смуты, 1610-1613 гг.: Историческая повесть в 3-х частях. М., 1913.

142. Житие Франца Яковлевича Лефорта, Российскаго Генерала. И Описание жизни нижегородскаго купца Козьмы Минина. СПб., 1799.

143. Забелин И.Е. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях. М., 2001. Т. II.

144. Забелин И.Е. История города Москвы. М., 1990.

145. Забелин И.Е. Кунцево и древний Сетунский стан. М., 1873.52.3агоровский В.П. История вхождения Центрального Черноземья в состав Российского государства в XVI в. Воронеж, 1991.

146. Зимин A.A. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV первой трети XVI веков. М., 1988.

147. Иванов П.В. Из истории общественно-политической мысли России 4060-х гг. XVIII века (К вопросу о перерастании общественной психологии в идеологию). Курск, 1973.

148. Ивина Л.И. Вкладная и кормовая книга Симонова монастыря // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. II. Л., 1969. С. 229-240.

149. Иловайский Д.И. Собрание сочинений. СПб., 1896. Т.4. Выпуск 1.

150. Ильин М.А. Проект перестройки центра Московского Кремля при Борисе Годунове // Сообщения института истории искусств. 1951. Вып. 1. С. 7983.

151. Каравашкин A.B. Идея преемственности власти в России XVI первой трети XVII вв. // Российская монархия: Вопросы истории и теории.

152. Межвузовский сборник статей, поев. 450-летию учреждения царства в России (1547-1997 гг.) /Отв. ред. Карпачев М.Д. Воронеж, 1998. С. 23-32.

153. Карамзин Н.М. История государства Российского. СПб., 1843. Т. 12.

154. Каштанов С.М. О внутренней политике Ивана Грозного в период «великого княжения» Симеона Бекбулатовича // Труды Московского Государственного Историко-Архивного Института. 1961. Т. 16. С. 427462.

155. Каштанов С.М. Царский синодик 50-х гг. XVI в. // Историческая генеалогия. Екатеринбург; Париж, 1993. Выпуск 2. С. 44-67.

156. Ключевский В.О. Боярская Дума Древней Руси // Он же. О государственности в России. М., 2003. С. 3-448.

157. Кобеко Д.Ф. К родословию Шереметевых. СПб., 1901.

158. Кобеко Д. Михаил Арасланович Кайбулин, царевич Астраханский. СПб., 1901.

159. Кобеко Д.Ф. Родословные заметки о некоторых деятелях Смутного времени: Князья Татевы и Голицыны // Известия Русского Генеалогического Общества. СПб., 1909. Вып.З. С. 3-23.

160. Кобзарева Е.И. Шведская оккупация Новгорода в период Смуты XVII века. М., 2005.

161. Кобрин В.Б. Материалы генеалогии княжеско-боярской аристократии XV-XVI вв. М., 1995.

162. Козляков В.Н. Марина Мнишек. М., 2005.

163. Козляков В.Н. Михаил Федорович. М., 2004.

164. Коллманн Н.Ш. Соединенные честью. Государство и общество в России раннего нового времени. М., 2001.

165. Корецкий В.И. Мазуринский летописец конца XVII века и летописание Смутного времени // Славяне и Русь Сб. статей к 60-летию акад. Б.А. Рыбакова. М., 1968. С. 282-290.

166. Костомаров Н.И. Смутное время Московского государства в начале XVII века. М., 1994.

167. Криничная H.A. Народные исторические песни начала XVII века. Л., 1974.

168. Кром М.М. К пониманию московской «политики» XVI в.: Дискурс и практика российской позднесредневековой монархии // Одиссей: Человек в истории. 2005. М., 2005. С. 283-303.

169. Кром М.М. Меж Русыо и Литвой. Западнорусские земли в системе русско-литовских отношений конца XV первой трети XVI в. М., 1995.

170. Кром М.М. Политический кризис 30-40-х годов XVI века (Постановка проблемы)//Отечественная история. 1998. №5. С. 3-19.

171. Кром М.М. Судьба регентского совета при малолетнем Иване IV: новые данные о внутриполитической борьбе конца 1533-1534 гг. // Отечественная история. 1996. №5. С. 34-49.

172. Кристенсен С.О. История России XVII в. Обзор исследований и источников. М., 1989.

173. Лаврентьев A.B. Царевич-царь-цесарь. Лжедмитрий I, его государственные печати, наградные знаки и медали 1604-1606 гг. СПб., 2001.

174. Лисейцев Д.В. Эволюция приказной системы Московского государства в эпоху Смуты // Отечественная история. 2006. №1. С. 3-15.

175. Лихачев Н.П. Новое родословие князей Голицыных. СПб., 1893.

176. Лобанов-Ростовский А.Б. Русская Родословная Книга. СПб., 1873. Ч. I.

177. Логинова A.C. Провинциальные «лжецаревичи» Смутного времени и отражение самозанчества в русской общественной мысли первой трети XVII в. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Тюмень, 2004.

178. Лукичев М.П. Боярские книги XVII века: Труды по истории и источниковедению. М., 2004.

179. Любомиров П.Г. Очерк истории Нижегородского ополчения 1611-1613 гг. М., 1939.

180. Маркевич А. История местничества в Московском государстве в XV-XVII веках. Одесса, 1888. Ч. I.

181. Марлинский А. Наезды, повесть 1613 года // Он же. Русские повести и разсказы. СПб., 1838. Часть вторая. С. 3-170.

182. Мельников П.И. Старые годы: Рассказ // Он же. Собрание сочинений в 6 томах. М., 1963. Т. 1.

183. Милованова О.О. Проблемы художественного историзма в русской критике пушкинской эпохи (1825-1830). Саратов, 1976.

184. Михайлова И.Б. Служилые люди Северо-Восточной Руси в XIV- первой половине XVI века. СПб., 2003.

185. Морозов С.А. К изучению источников Постниковского и Пискаревского летописцев // Летописи и хроники: Сб. статей, 1984 г. М., 1984. С. 59-74.

186. Морозова Л.Е. Россия на пути из Смуты: Избрание на царство Михаила Федоровича. М., 2005.

187. ЮО.Морозова Л.Е. Смута: ее герои, участники, жертвы. М., 2004.

188. Морозова Л.Е. Смута начала XVII века глазами современников. М., 2000.

189. Ю2.Мятлев Н.В. Догадка о жене Ф. Нагова // Известия Русского Генеалогического Общества. СПб., 1903. Выпуск 2. С. 13-17.

190. ЮЗ.Мятлев Н. К родословию князей Мстиславских // Летопись Историко-родословного общества в Москве. Сборник статей к юбилею Леонида Михайловича Савелова. М., 1915. Выпуск 1-4. С. 300-313.

191. Ю4.Мятлев Н.В. Родословные заметки // Летопись Историко-родословного общества в Москве. М., 1911. Выпуск 1-2. С. 3-30.

192. Назаров В.Д. Семибоярщина // Советская историческая энциклопедия. М., 1969. Т. 12. Стб. 732-733.

193. Юб.Неволин К.А. Образование управления в России от Ивана III до Петра Великого // Он же. Полное собрание сочинений. СПб., 1859. Т.VI. Исследования о различных предметах законоведения. С. 97-250.

194. Николаев Н.И. Смутное время в Московском государстве // Эфемириды: Сборник статей. Киев, 1913. С. 109-125.

195. Нора П. Франция-память. СПб., 1999.

196. Ю9.Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (1584-1605гг.). СПб., 1992.

197. Ю.Павлов А.П. К изучению Дворовой тетради 50-х гг. XVI в. // Средневековая Русь. Сборник научных статей к 65-летию со дня рождения профессора Р.Г. Скрынникова. СПб., 1995. С. 21-35.

198. П.Павлов Н.М. Смута (1608-1612 г.). Народная быль в 5-ти действиях. М., 1867.

199. Папин И.В. Некрополь Кирилло-Белозерского монастыря // Русское средневековое надгробие XIII-XVII века. Материалы к своду. М., 2006. Вып. 1.С. 195-256.

200. Петров К.В. К изучению текста разрядных записей за Смутное время // Опыты по источниковедению. Древнерусская книжность: редактор и текст. СПб., 2000. Вып. 3. С. 127-147.

201. М.Пиккио Р. История древнерусской литературы. М., 2002.

202. Пичета В.И. Смутное время в Московском государстве. М., 1913.

203. Платонов С.Ф. Московское правительство при первых Романовых // Статьи по русской истории (1883-1912). Сочинения. СПб., 1912. Т. I. С. 339-406.

204. Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве в XVI XVII веках. Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время. М., 1995.

205. Полевой H.A. Борис Годунов. Соч. Александра Пушкина. СПб. 1831 г. in 8, 142 стр. (Писано в 1833 г.) // Полевой H.A., Полевой Кс.А. Литературная критика: Статьи, рецензии 1825-1842. Л., 1990. С. 225-266.

206. Полевой Н.А.Известия о нескольких древних, и доныне бывших неизвестными, грамотах. (Статья вторая) // Московский телеграф. 1830. Ч. XXXIV. №16. август. С. 421-438.

207. Полевой H.A. Русская вивлиофика или собрание материалов для отечественной истории, географии, статистики, и древней русской литературы. М., 1833. Т. 1.

208. Попов А. Обзор хронографов русской редакции. М., 1868. Вып. 2.

209. Райан В.Ф. Баня в полночь: Исторический обзор магии и гаданий в России. М., 2006.

210. Родионова Т.М. Документ земского собора 1613 г. // Вестник Ленинградского университета. История, язык, литература. 1981. №14. Выпуск 3. С. 101-104.

211. Рождественский С.В. Василий Иванович Шуйский и боярство // Историческое обозрение. 1892. Т.5. С. 26-48.

212. Романович А. Новая страница из истории польской интервенции в Московском государстве в начале XVII века //Историк-марксист. 1936. Кн.6. С. 68-90.

213. Россия, Польша и Причерноморье в XV-XVIII вв. М., 1979.

214. Роуленд Д. Две культуры один тронный зал // Древнерусское искусство. Русское искусство позднего Средневековья: XVI век. СПб., 2003. С. 188-201.

215. Рыбалко Н.В. Российская приказная бюрократия в Смутное время начала XVII столетия. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Волгоград, 2001.

216. Савелов Л.М. Бояре Романовы и их родственные связи // Древности. Труды Императорского Московского Археологического Общества. М., 1914. Т.24. С. 233-242.

217. Савелов Л.М. Лекции по генеалогии. М., 1994.

218. Савелов Л.М. Страничка из истории Смутного времени. Царица Мария Петровна Шуйская // Русский архив.1914. М., 1914. Вып.2. С. 222-234.

219. Седов П.В. Деятельность боярских надворных комиссий XVII в. в отсутствие царя в Москве // Studia humanística 1996. Исследования по истории и филологии. СПб., 1996. С. 73-86.

220. Седов П.В. Закат Московского царства: Царский двор конца XVII века. СПб, 2006.

221. Семенов О.В. «Изменное дело» Романовых и уральская ссылка Ивана и Василия Никитичей в начале XVII века // Западная Сибирь: прошлое, настоящее, будущее. Сургут, 2004. С. 33-41.

222. Семенов О.В. К вопросу о позиции Перми Великой в годы Смуты // Мининские чтения. Материалы научной конференции. Нижний Новгород, 2005. С. 36-45.

223. Семин А.А. Социально-политическая борьба и Земские соборы в Русском государстве 1613-1621 гг. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Л, 1980.

224. Семин A.A. Социально-политическая борьба и Земские соборы в Русском государстве 1613-1621 гг. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. JL, 1980.

225. МО.Сергиевский H.H. На заре царства. Исторический роман. СПб.; М., 1913.

226. Синицына Н.В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции (XV-XVI вв.). М., 1998.

227. Сказания о роде князей Трубецких. М., 1891.

228. Скрынников Р.Г. Борис Годунов. М., 1983.

229. Скрынников Р.Г. Московская семибоярщина // Вопросы Истории. 1973. №2. С. 209-213.

230. Скрынников Р.Г. Россия накануне «смутного времени». М., 1985.

231. Скрынников Р.Г. Самозванцы в России в начале XVII века: Григорий Отрепьев. Новосибирск, 1990.

232. Скрынников Р.Г. Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII века. Л., 1985.

233. Скрынников Р.Г. Царство террора. СПб., 1992.

234. Смирнов И.И. Восстание Болотникова. М.; Л., 1950.

235. Смирнов И.И. Очерки политической истории Русского государства 3050-х гг. XVI века. М.; Л., 1958.

236. Смирнов П.П. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII века. М„ 1947. Том 1.

237. Смоленская оборона, 1609-1611 гг. Смоленск, 1939.

238. Снегирев И. Новоспасский Ставропигиальный монастырь в Москве. М., 1863.

239. Соколов А., протоиерей. Князья Пожарские и Нижегородское ополчение. Нижний Новгород; Саранск, 2005.

240. Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Он же. Сочинения в восемнадцати книгах. М., 1994. Книга 4. Тома 7-8.

241. Солодкин Я.Г. Возникновение Нового Летописца и патриарх Филарет // Древняя Русь: Вопросы медиевистики. 2006. №2(24). С. 55-60.

242. Солодкин Я.Г. О датировке и хронологической структуре Нового Летописца// Древняя Русь: Вопросы медиевистики. 2004. №3(17). С. 39 -46.

243. Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII века. Казачество на переломе истории. М., 1990.

244. Станиславский А.Л. Источники для изучения состава и структуры государева двора в последней четверти XVI начале XVII в. // Он же. Труды по истории государева двора в России XV1-XVII веков. М., 2004. С. 23-190.

245. Талина Г.В. Государственная власть и системы регулирования социально-служебного положения представителей высшего общества в начальный период становления абсолютизма в России (1645-1682 гг.). М., 2001.

246. Татищев В.Н. История Российская. М.; JL, 1966. Т.6.

247. Творогов О.В. О Хронографе редакции 1617 г. // Труды Отдела Древнерусской Литературы. Л., 1970. Т. XXV. С. 162-177.

248. Тоддес Е.А. Бестужев-Марлинский A.A. // Русские писатели. 18001917. Биографический словарь. М., 1989. Т.1. А-Г. С. 253-257.165Драчевский А. Польское безкоролевье по прекращении династии Ягеллонов. М, 1869.

249. Тургенев И.С. Дым: Роман // Он же. Собрание сочинений. М., 1994. Т.5.С. 181-336.

250. Тюменцев И.О. Смута в России в начале XVII столетия: движение Лжедмитрия II. Волгоград, 1999.

251. Ульяновский В.И. Российские самозванцы. Лжедмитрий I. Киев, 1993.

252. Ульяновский В.И. Россия в начале Смуты: очерки социально -политической истории и источниковедения. Киев, 1993. Ч. 1-2.

253. Ульяновский В.И. Смутное время. М., 2006.171 .Уманец Т.М. Вырождение Польши. СПб., 1872.

254. Уо Д. История одной книги. Вятка и «не-современность» в русской культуре петровского времени. СПб., 2003.

255. Успенский Б.А. Борис и Глеб: Восприятие истории в Древней Руси. М., 2000.

256. Успенский Б.А. Царь и патриарх: Харизма власти в России (Византийская модель и ее русское переосмысление). М., 1998.

257. Успенский Б.А. Этюды о русской истории. СПБ., 2002.

258. Успенский Г. Опыт повествования о древностях русских. Харьков, 1818. 4.2. Отд. II.

259. Филюшкин А.И. Дискурсы Ливонской войны // Ab Imperio: Исследования по новой имперской истории и национализму в постсоветском пространстве. 2001. №4. С. 43-80.

260. Филюшкин А.И. История одной мистификации: Иван Грозный и «Избранная Рада». М., 1998.

261. Филюшкин А.И. Князь Андрей Михайлович Курбский: Просопографическое исследование и герменевтический комментарий к посланиям Андрея Курбского Ивану Грозному. СПб., 2007.

262. Филюшкин А.И. Первые выборы: избирательная кампания Ивана Грозного // Россия XXI. 2005. №4. С. 144-175.

263. Филюшкин А.И. Титулы русских государей. М.; СПб., 2006.

264. Фирсов H.H. Смута и народ на Руси в начале XVII века. М., 1918.

265. Флайер М. К семиотическому анализу Золотой палаты Московского

266. Кремля // Древнерусское искусство. Русское искусство позднего

267. Средневековья: XVI век. СПб., 2003. С. 178-187.

268. Флоря Б.Н. Польско-литовская интервенция в России и русское общество. М., 2005.

269. Флоря Б.Н. Русско-польские отношения и балтийский вопрос в конце

270. XVI начале XVII в. М.,1973.

271. Флоря Б.Н. Русско-польские отношения и политическое развитие Восточной Европы. М., 1978.

272. Хархордин О. Что такое «государство»? Русский термин в европейском контексте // Понятие государства в четырех языках. Сборник статей /Под ред. О.Хархордина. СПб.; М., 2002. С.152-217.

273. Ядро российской истории, сочиненное князь Андреем Яковлевичем Хилковым. Третье издание. М., 1799.

274. Хмелышцкий Н.И. Мой мячик // Новоселье. СПб., 1846. Часть третья. С. 75-96.

275. Хорошкевич A.J1. Россия в системе международных отношений середины XVI века. М., 2003.

276. Хорошкевич A.J1. Русь и Крым. От союза к противостоянию. Конец XV -начало XVI в. М.,2001.

277. Цветаев Д.В. Из истории иностранных исповеданий в России в 16 и 17 веках. М., 1886.

278. Цветаев Д.В. Избрание Михаила Федоровича Романова на царство. М., 1913.

279. Черепнин JI.B. К вопросу о складывании сословно-представительской монархии в России //История СССР. 1974. № 5. С.51-70.

280. Черепнин JI.B. «Смута» и историография XVII века: Из истории древнерусского летописания // Исторические записки. М.; JI., 1945. Т.Н. С. 81-128.

281. Чернышов Ю.Г. Социально-утопические идеи и миф о «золотом веке» в древнем Риме. В 2 ч. Изд. 2-е, испр. и доп. Новосибирск, 1994. 4.1.

282. Чернышов Ю.Г. Характерные черты греческой социальной утопии // Социальная структура и идеология античности и раннего средневековья. Барнаул, 1989. С. 5-12.

283. Шапошник В.В. Церковно-государственные отношения в России в 3080-е годы XVI века. СПб., 2006.

284. Шарупич А.П. Декабрист Александр Бестужев. Вопросы мировоззрения и творчества. Минск, 1962.

285. Шватченко O.A. Светские феодальные вотчины России в первой трети1. XVII века. М., 1990.201 .Шереметев С.Д. Заметка по поводу Семибоярщины // Летопись историко-родословного общества в Москве. М.,1910. Выпуск 1. С. 3-21.

286. Шереметев С.Д. По поводу родословия Нагих // Известия Русского Генеалогического Общества. СПб., 1900. Выпуск 1. С. 3-6.

287. Шмидт С.О. Российское государство в середине XVI в. М., 1984.

288. Сочинения кн. М.М. Щербатова. История Российская от древнейших времен. Под ред. И.П. Хрущова и А.Г. Воронова. СПб., 1904. Т.7. Ч. I-IV.

289. Эскин Ю.М. Смута и местничество // Архив Русской истории. 1993. Выпуск 3. С. 63-124.

290. Юзефович J1.A. «Как в посольских обычаях ведется .» Русский посольский обычай конца XV начала XVII веков. М., 1988.

291. Юрганов А.Л. О Стародубском «уделе» М.И. Воротынского и Стародубских вотчинах в завещании Ивана Грозного // Архив русской истории. 1992. Вып. 2. С. 34-70.

292. Юшков C.B. К вопросу о политических формах русского феодального государства до XIX века // Вопросы истории. 1950. № 1. С.71-93.1..II. Литература на иностранных языках

293. Alef G. Aristocratic Politics and Royal Policy in Muscovy in the Late Fifteenth and Early Sixteenth Centuries // Forschungen zur Osteuropaischen Geschichte. 1980. Bd. 27. S. 77-109.

294. Alef G. Reflections on the Boyer Duma in the Reign of Ivan III // Slavic and East European Review. 1967. Vol. 45. P. 76-123.

295. Almond G.A., Verba S. The Civic Culture: Political Attitudes and Democracy in Five Nations. Newbury Park, London, New Delhi, 1989.

296. Architectures of Russian Identity, 1500 to the Present. Ed. by J. Cracraft, D. Rowland. Cornell, 2003.

297. Bogatyrev S. The Sovereign and His Counselors. Ritualized Consultations in Muscovite Political Culture, 1350-1570 s. Helsinki, 2000.

298. Bogucka M. Anna Jagiellonka. Wroclaw, 1994.

299. Bushkovitch P. Princes Cherkasskii or Circassian Murzas. The Kabardians in the Russian boyar elite 1560-1700 // Cahiers du Monde russe. 2004. №45. 1-2. P. 9-30.

300. Bushkovitch P. Religion and Society in Russia: The Sixteenth and Seventeenth Centuries. Oxford, 1992.

301. Chlopowski K. Elita senatorska-dygnitarska Korony za czasow Zygmunta III i Wladyslawa IV. Warszawa, 1996.

302. Crawford K.B. Love, Sodomy, and Scandal: Controlling Sexual Reputation of Henry III //Journal of the History of Sexuality. 2003. Vol. 12. № 4. P. 513542.

303. Crummey R.O. Aristocrats and servitors. The Boyar Elite in Russia, 16131689. Princeton, New Jersey. 1983.

304. Cynarski S. Zygmunt August. Wroclaw, 1988.

305. Hirshberg A. Maryna Mniszchowna. Lwow, 1906.

306. Grobovsky A.N. The Chosen Counsil of Ivan IV: a Reinterpetation. New York, 1969.

307. Kappeler A. Ivan Groznyi im Spiegel der auslandischen Druckschriften seiner Zeit. Bern, Frankfurt, 1972.

308. Kappeler A. Russland als Vielvolkerreich: Entstehung. Geschichte. Zerfall. Munich, 1993.

309. Kivelson V. Autocracy in the Provinces: Russian Political Culture and the Gentry in the Seventeenth Century. Stanford, Calif., 1997.

310. Kivelson V. Muscovite «Citizenship»: Rights without Freedom // The Journal of Modern History. 2002. №74. P. 465-489.

311. Kivelson V.A. The Devile Stole his Mind: The Tsar and the 1648 Moscow Uprising//American Historical Review. 1993. №98. P. 733-756.

312. Kleimola A.M. Patterns of Duma Recruitment, 1505-1550 // Essays in Honor of A.A. Zimin. Ed. By D.C. Waugh. Columbus, Ohio, 1985. P.232-258.

313. Kleimola A.M. Status, Place and Politics: The Rise of Mestnichestvo during the Boiarskoe Pravlenie //Forschungen zur Osteuropaischen Geschichte, 1980. Bd.27. S. 195-214.

314. Kleimola A.M. The Changing Face of the Muscovite Aristocracy the 16,h century: Sources of Weakness // Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas, 1977. Bd. 25. S. 481-493.

315. Kollman N. S. Kinship and Politics: Making of the Moscovite Political System. 1345-1547. Stanford, 1987.

316. Le Donne J.P. The Russian Empire and the World 1700-1917. The Geopolitics of Expansion and Containment. New York, Oxford, 1997.

317. Lukowski J.T. Towards Partition: Polish Magnates and Russian Intervention in Poland during the Early Reign of Stanislaw August Poniatowski // The Historical Journal. 1985. Vol. 28. № 3. P. 557-574.

318. Maciszewski J. Polska a Moskwa 1603-1618. Opinie I stanowiska szlachty polskiej. Warszawa, 1968.

319. Martin R. E. Choreographing the «Tsar's Happy Occasion»: Tradition, Change, and Dynastic Legitimacy in the Weddings of Tsar Mikhail Romanov // Slavic Review. 2004. Vol. 63. № 4. P. 794-817.

320. Martin R. Gifts for the Dead: Death, Kinship and Commemoration in Muscovy (The Case of the Mstislavskii Princes) // Russian History. 1999. Vol. 26. №2. P. 171-202.

321. Nisbet Bain R. The Polish Interregnum, 1575 // The English Historical Review. 1889. Vol. 4. №16. P. 645-666.

322. Opalinski E. Civic Culture of the Polish Nobility in the 16th and Early 17lh Century // Political Culture in Central Europe (10lh-20th century). Ed. by H. Manikowska and J. Panek. Prague, 2005. P. 220- 238.

323. Opalinski E. Teorie Reprezentacji w Krolestwie Polskim I w Rzeczpospolitej Obojga Narodow (XVI polowa XVII w.) // Украша в Централыю-Схдшй Эврош. Студи з icTopii столпъ. Khíb, 2000. Вип. 1. С. 128-142.

324. Orchard G.E. The Election of Michael Romanov // The Slavonic and East European Review. 1989. Vol. 67. № 3. P. 378-402.

325. Pilinskii T. Bezkrolewie po Zigmuncie Auguscie I electia krola Henryka. Krakow, 1872.

326. Plaza S. Proby reform ustrojwych w czasie perwszegi bezkrolewia (15721574). Krakow, 1969.

327. Рое M.T. The Russian Elite in the Seventeenth Century. Helsinki, 2004. Vol. 1-2.

328. Polak W. O Kreml i Smolenszcyzne. Polityka Rzeczypospolitej wobec Moskwy wlatah 1607-1612. Torun, 1995.

329. Prizel I. National Identity and Foreign Policy. Nationalism and Leadership in Poland, Russia, and Ukraine. Cambridge, 1998.

330. Rowlend D. Biblical Military Imagery in the Political Culture of Early Modern Russia: The Blessed Host of the Heavenly Tsar // Medieval Russian Culture. Ed. by M.S. Flier and D. Rowland. Berkeley, Los Angeles, London, 1994. Vol.11. P. 182-212.

331. Rowland D. Did Muscovite Literary Ideology Place Limits on the Power of the Tsar (1540s-1660s)? //The Russian Review. 1990. Vol. 49. P. 125-155.

332. Rowland D.B. Moscow The Third Rome or the New Israel? // The Russian Review. 1996. Vol. 55. P. 591-614.

333. Rowland D. The Problem of Advice in Muscovite Tales about the Time of Troubles // Russian History. 1979. Vol. 6. Pt. 2. P. 259 283.

334. Sevcenko I. A Neglected Byzantine Source of Muscovite Political Ideology // Harvard Slavic Studies. 1954. Vol. II. P. 141-179.

335. Shpirt A. The Problem of Tolerance Towards Jews in Ukrainian-Byelorussian Orthodox Press Writing Before the 1648 Uprising of Bohdan Khmelnitsky // Pinkas. Annual of the Culture and History of East European Jewry. Vilnius, 2006. Vol. l.P. 20-40.'

336. Sipko J. Etnopsyholingvisticke predpoklady slovensko-ruskych a rusko-slovenskych porovnavani // Этиопсихолингвистические предпосылки словацко-русских и русско-словацких сопоставлений. Presov, 2003.

337. Sobieski W. Zolkiewski na Kremlu. Warszawa; Krakow, 1920.

338. Wojcik Z. Russian Endeavors for the Polish Crown in the Seventeenth Century 11 Slavic Review. 1982. Vol. 41. №1. p. 59-72.

339. Zakrzewski W. Po Uciecze Henryka: Dzieje Bezkrolewia 1574-1575. Krakow, 1878.

340. Рибаков Д. Временник 1вана Тимоф1эва: Концепщя «Авторського арх5ву» (до питания про атрибуцио i контекст) // Украша в Центрально-Схднш 3Bponi. Студ11 з icTopii столггь. KniB, 2004. Вип. 4. С. 348-382.