Сравнительно-исторический анализ глагольной системы балкано-романских языков тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.05, кандидат филологических наук Десятова, Мария Юрьевна

• Десятова, Мария Юрьевна
• кандидат филологических наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Десятова, Мария Юрьевна

ВВЕДЕНИЕ

1. Предмет исследования. Предметом настоящего исследования стала глагольная система балкано-романских языков, куда входят румынский, арумынский, мегленорумынский и истрорумынский. Эти языки, сформировавшиеся на базе дако-мезийской латыни, ныне распространены по всему Балканскому полуострову, образуя романские очаги среди нероманского окружения. Арумыны проживают во всех балканскихнах (Греции, Албании, Македонии, Болгарии), включая города и столицы перечисленныхн, и занимают весьма обширное пространство. Наибольшее число арумын (200-350 тыс.) находится в Греции (Македонии, Эпире, Фессалии), где представлены все их группы: многочисленная группа арумын Пинда, москополяне, грамостяне, фаршероты и арумыны Олимпа, поэтому диалектная дифференциация арумынского в Греции достаточно высока. В Албании проживают фаршероты (в долине Музакии вблизи Адриатического моря, Малакастра и у подножия горы Томор, москополяне (в Тиране, между городами Поградец и Корса) и грамостяне (до нападения мусульман в конце XVIII - начале XIX вв. селившиеся у западных склонов горы Грамос, а после разрушения их поселений перебравшиеся на восток), общее число арумын в Албании - 70 - 100 тыс. В Македонии самая большая группа арумын - грамостяне - находится в восточной ее части и вокруг городов Титов, Велеш, Штип и Кочань (близ границы с Болгарией); небольшими группами представлены москополяне и фаршероты, а также присутствуют еще две изолированные группы (одна - в верхней и нижней Бяле; вторая - в Гопеш и Муловиште); всего в Македонии 30-50 тыс. арумын. В Болгарии живут только грамостяне (горы Родопы, Рила, Пирин) числом около 10-15 тыс. В Румынии арумыны находятся в основном в Добрудже (50 тыс.) [91, 229-235; 95, 423] Что касается мегленорумын, то они расселяются на севере Греции в пограничных районах с Македонией, в Меглене, а также образуют изолированные группы в некоторых областях Македонии. Численность мегленорумын составляет около 5 тыс. [91, 236; 95, 479]. Истрорумыны находятся на грани исчезновения. Единственная территория их проживания -полуостров Истрия, где они образуют две группы: северную в селе Жеян (450 чел.), расположенном в пределах горного массива Чичария, и южную - в нескольких селах к юго-западу от горы Учка: Сушневица (160 чел.), Носело (190 чел.), Брдо (230 чел.), Сукодру (60 чел.) и Летай (50 чел.) [29, 231-232].

2. Актуальность исследования, определяется возросшим в науке интересом к мало изученному балкано-романскому ареалу, долгое время находившемуся вне поля зрения отечественных исследователей. Так, в настоящее время готовится в печать энциклопедия «Языки мира», где в томе, посвященном романским языкам, представлены очерки описательных грамматик арумынского, мегленорумынского и истрорумынского. Дальнейшим направлением в изучении балкано-романских языков должен стать их сравнительный анализ в историческом аспекте, который не только позволит расширить знания в области истории румынского языка, но также внесет свою лепту в развитие романского языкознания.

3. Научная новизна. В работе делается первая попытка проследить развитие глагольных форм в историческом аспекте от народной латыни до современного состояния и определить основные направления в эволюции глагольной системы в исследуемых идиомах. В зарубежной лингвистике начиная с прошлого столетия и до наших дней изучению арумынского, мегленорумынского и истрорумынского посвящалось немало трудов, среди которых основополагающими были «У1ас1ю-М

§1еп» Г.Вейганда [96], работы П.Папахаджи по арумынскому и мегленорумынскому [77; 78], С.Пушкарю по истрорумынскому [84], многочисленные труды Т.Капидана [41-44]. Из современных румынских ученых-диалектологов следует назвать Т.Папахаджи, Э.Петровича, Й.Котяну, А. Ковачека, Н.Сараманду, П.Атанасова, М.Караджиу-Мариоцяну, целью своей ставивших описание структуры арумынского, мегленорумынского и истрорумынского. В отечественной лингвистике подобные описания появились лишь в 1990 году в рамках сборника очерков по балканским языкам [25]. Других исследований, посвященных балкано-романским языкам, (за исключением работы Г.П.Клепиковой о роли приставок при образовании вида в истрорумынском [21]) в отечественной науке не было и сравнительно-историческое изучение их еще не проводилось. Кроме того, в настоящей работе впервые рассматривается не изданный и еще не изученный в нашей стране памятник арумынского языка XVIII века в сопоставлении с памятником румынского языка XVI в., а также представлены тексты и анализ арумынских песен, лично собранных автором, тексты и анализ мегленорумынских и истрорумынских сказок.

4. Цель и задачи исследования. Сравнительно-исторический анализ глагольной системы балкано-романских языков имеет своей целью характеристику общих признаков и расхождений и определение различных тенденций развития глагольных форм в румынском, арумынском, мегленорумынском и истрорумынском. Для достижения цели были поставлены следующие задачи:

1. Описать в историческом аспекте процесс становления балкано-романской глагольной системы.

2. Описать структуру глагольной системы балкано-романских языков на современном этапе.

3. Путем сравнительного анализа найти общие и индивидуальные черты в образовании и употреблении глагольных форм изучаемых идиомов.

4. Для иллюстрации теоретических выводов провести сравнительный анализ текстов первых памятников письменности румынского и арумынского, а также анализ фольклорных арумынских, мегленорумынскихъ и истрорумынских текстов.

4. Методика исследования. При работе над изучением глагольной системы балкано-романских языков использовались результаты предыдущих вышеуказанных исследований, которые подвергались анализу и синтезу, и путем сопоставления сходств и различий в описаниях глагольных форм выявлялись общие и частные тенденции их развития. Сравнительно-исторический анализ предполагает использование методов диахронии и синхронии. На основании схожих признаков, проявлявшихся на разных этапах формирования балкано-романских языков, реконструировался первоначальный облик глагольной системы дако-мезийской латыни. Это стало возможным лишь при диахроническом рассмотрении глагольных форм изучаемых идиомов, так как некоторые утраченные румынские формы XVI века, например, могли объяснить современные арумынские, и наоборот: некоторые архаические современные формы румынского языка указывали на наличие их в прошлом в остальных языках, а значит, и в дако-мезийской латыни. Синхронное рассмотрение глагольной системы балкано-романских языков позволяет увидеть степень расхождения их на современном этапе, а сочетание синхронии и диахронии - увидеть динамику языкового развития и его направления.

Так как в отечественной науке не уделялось достаточно внимания историческим процессам, происходившим на Балканах в связи с экспансией Рима и создавшим особые условия для формирования восточной романской группы языков, автор сочел целесообразным включить в настоящее исследование очерк романизации Балканского полуострова.

Исторические сведения о ходе романизации Балканского полуострова.

Процесс завоевания Балканского полуострова римлянами длился около трех столетий: начиная с покорения отдельных иллирийских поселений на побережье Адриатического моря и кончая захватом Дакии в 106 г. н.э. Римляне двигались по двум направлениям: с запада на восток вдоль Дуная и с юга на север, из Македонии и восточной Фракии к устьям Истра и Днестра до Крыма. К моменту появления римлян на Балканах расселялись многочисленные автохтонные народы: горные альпийские племена, норики, панноны, эпироты, кельты, иллирийцы, фракийцы, скифы, сарматы. К иллирийским народностям относились далматы и дарданы, к фракийским - бессы, кробизы, даки, мезы, одрисы, пеоны и трибаллы. Иллирийский язык принадлежал к индоевропейской семье, но, к сожалению, от него до нас дошли только лишь имена собственные, которые дают слишком скудные сведения об этом языке. То же самое относится и к фракийскому языку.

Самым первым завоеванием римлян в регионе (229 г. до н.э.) стал остров Исса (Лисса). Затем (в 218 г.) были захвачены остров Лессина и полуостров Истрия, а позднее (в 181 г.) к ним присоединились соседние области, в 165 г. Македония и Эпир. В 155 г. римляне покорили далматов, в 129 г. - горное племя яподов. В 59 г. при Юлии Цезаре Истрия (одновременно с Галлией) была объявлена провинцией, а несколькими годами позднее переименована в Далмацию. Впоследствии все области: от горных районов Реции и до границ Македонии -объединились под общим названием Иллирик (Illiricum). К 12-10 гг. до н.э. рубежи этой провинции доходили до Дуная. В 70-80 гг. н.э. к этой области снова вернулось название Далмация.

После того как римляне установили свои порядки на завоеванных территориях, романизация проходила быстро, чему способствовала и близость Италии (многие государственные деятели считали Далмацию продолжением Италии). Эти особенности романизации определили иной характер эволюции народной латыни в Далмации, чем в других дунайских провинциях: тогда как в последних преобладал военный контингент на фоне сельской жизни местного населения, в Далмации обосновывались горожане и деловые люди. Следует отметить, что романизация все же не проникала вглубь континента, так как этому препятствовала горная местность и сильное сопротивление местных народностей. Восточная часть Далмации до реки Дрина оставалась почти нетронутой влиянием Рима. При Диоклетиане (284-305) южная часть Далмации с городами Лиссус, Скодра и Доклеа отделилась и образовала новую провинцию Превалитана, объединенную со средиземной Дакией (Оас1а теёкеггапа) и входившую в восточный Иллирик. В 379 г. эта провинция перешла во владение восточной империи, а другая часть Далмации принадлежала западной империи. Граница между двумя империями проходила от залива Каттаро к западу от Белграда. В 489-535 гг. Далмация находилась под властью остготов, после 585 г. туда проникли авары, а с начала VII в. прочно осели славяне. Римские монеты перестали чеканить при Гонории (395423), и все же провинция по-прежнему оставалась тесно связанной с Италией до нач. VII в., и последняя латинская надпись из Салоне (8а1опае) датируется 612 г.

Местное население Норика было подчинено в 16 г. до н.э., но римской провинцией эта область стала при Марке Аврелии (161-180 гг.) Связь с Италией осуществлялась легко, велась активная торговля, и романизация шла быстрыми темпами. При Диоклетиане Норик был поделен на две части: Норик рипенсис (Коисиш прегшБ) - около Дуная - и Норик средиземный (1Чогюит тес1кеггапшп) - на юге. При Одоакре (476-493 г.) часть гражданского населения вместе с армией была эвакуирована в Италию. Местность же еще долгое время сохраняла следы романизации вплоть до конца VI в., когда в юго-восточных областях появились и обосновались славяне.

Завоевание Паннонии началось при Августе, и поначалу она представляла собой только узкую полоску земли, параллельную границе с провинцией Норик. Паннония была объявлена провинцией после 9 г., а в 102-107 гг. разделена на 2 части: верхнюю и нижнюю. Верхняя Паннония охватывала территорию к югу от Дуная, западную часть около озера Балатон и область до рек Кульпа и Ксеринция. Романизация южной части началась довольно рано (еще в I в. до н.э.) и шла интенсивно, чему способствовало и присутствие вдоль Дуная военных соединений. В 395 г. римская власть перестала существовать в верхней Паннонии, хотя влияние латинского языка ощущалось и некоторое время спустя. Нижняя Паннония простиралась с северо-востока Дуная до Белграда, с запада она была отделена от верхней Паннонии линией, которая шла из города Гран к югу, через озеро Балатон, оттуда к реке Сава, на запад к городу Добой, а оттуда на восток по реке Сава до впадения ее в Дунай. При Диаклетиане нижняя Паннония разделилась на Паннонию Валерию (между Дунаем и Балатоном) и на Паннонию Савию (между Дунаем и р.Савой). В 424-437 гг. все части Паннонии отошли к восточной Римской империи.

Мезия в 15 г. уже упоминалась как провинция. В 46 г. был убит предводитель фракийцев, и с того времени Мезия стала простираться до Черного моря, а в 86 году разделилась на нижнюю и верхнюю. В верхней Мезии найдено было около 1300 надписей, датированных с 33 по 287 гг. Нижняя Мезия занимала в то время территорию между Дунаем и Балканами начиная с запада от Лома, Добруджи, Мунтении и до Молдовы на востоке. К северу от Дуная римская власть была слабой, и там не осталось каких-либо значительных следов пребывания римлян. В I в. романизация в основном осуществлялась с помощью армии, во II и III вв. латинский язык насаждался вдоль Дуная до северной части Балканских гор и охватывал всю Добруджу, за исключением греческих городов на морском побережье. В нижней Мезии говорили на латинском, фракийском и греческом. Народности, столкнувшиеся с римской цивилизацией, жили до римлян свободно и независимо, а потому отчаянно сопротивлялись насаждению нового порядка. И после покорения Римом местные племена и народности продолжали борьбу за утраченную свободу, и потому распространение латинского языка наталкивалось на известные трудности, особенно в горных и отдаленных от городских центров районах. Это обстоятельство отражено и надписями: наибольшее их число обнаружено вдоль Дуная (от Карнунта и до Черного моря), т.е. там, где присутствовала римская военная администрация, а самое незначительное число - в горных местностях, в местах, удаленных от торговых путей и оторванных от коммуникаций. При Диоклетиане от нижней Мезии отделилась территория современной Добруджи, которая стала называться Скифия.

Провинция Македония находилась скорее под греческим влиянием, чем под латинским, о чем свидетельствуют греческие надписи, сделанные там в гораздо большем числе, чем латинские (всего латинских надписей 500). К северо-востоку от Македонии находилась Фракия, которая граничила также с нижней Мезией. В Македонии обнаружена латинская надпись, сделанная в честь рожденного в Дакии центуриона: текст этой надписи содержит несколько элементов народной латыни, на которой говорили в то время. Фракия принадлежала к зоне распространения греческого языка, и поэтому там сделано было небольшое количество латинских надписей. (300). На фракийском языке говорили еще в IV в., а язык бессов спорадически употреблялся вплоть до VI в. В Македонии и Фракии находилось несколько центров распространения латинского языка: Диррахий (Дурраццо), Скамп (Эльбасан), Гераклея, Линцестис, Трайана, Апри, Деультум и Филиппы.

Дакия была последним завоеванием римлян и первой территорией, оставленной ими под натиском германских племен. Будучи покоренной с большим трудом в 106 г. н.э., Дакия находилась под властью римлян приблизительно 165 лет [73, 23-29]. Но ее романизация началась на полвека раньше: римская цивилизация стала распространяться на север через купцов и торговцев с 50 г. н.э. Император Траян (98-117) предпринял два похода против дакийского царя Децебала: первый - в 101 г., после чего была завоевана только часть Дакии, а в результате второго похода 105-106 гг. Траян захватил всю область. Из-за ожесточенного сопротивления большая часть местного населения погибла, часть ушла в горы, и таким образом появились свободные земли [15, 32]. Поэтому после завоевания Траян заселил Дакию колонистами (среди которых были не только военные, но и многочисленные земледельцы, рудокопы, горожане) из метрополии (юго-восток Италии), из западных провинций, а также из Малой Азии. Хотя все колонисты имели разное происхождение, говорили они на латыни и использовали ее в повседневном общении, так как единый язык необходим был и для контакта с римской администрацией, и для взаимопонимания между людьми, съехавшимися из разных районов Империи. Даки, автохтонное население провинции, также усваивали латынь, не утрачивая, впрочем, своего родного языка, который стал употребляться более «замкнуто», т.е. в пределах семьи [88, 79-80].

При Траяне Римская империя достигла наибольшего размаха в территориальном отношении, но затем последовал упадок. Владычество Рима распространилось на дунайские провинции позднее, чем на другие области, а длилось меньше, чем где бы то ни было, и римская власть там была слабее. Как Мезия и Паннония, последняя римская провинция также была

разделена на верхнюю и нижнюю, а после 168 г. - на Дакию Мальвинскую на юге, Дакию Апуленскую в центре и Дакию Поролиссенскую на севере. Дакия занимала восточную часть современного Баната, современные Олтению и Трансильванию (кроме районов Эсэуд, Топлица, Георгиень и Чук) - территорию общей протяженностью 100 тыс.км. Дакия превосходит соседние провинции по числу обнаруженных надписей (более 3000) [73, 29].

Романизация Дакии была окончательно закреплена в декрете Каракаллы в 212 г. н.э. «СошйШйо Агйошапа», который объявлял всех жителей колонии гражданами Рима. Особая роль в насаждении римских порядков принадлежала военным соединением: во II в. в дунайских провинциях (в том числе и в Дакии) находилось больше трети всей римской армии (более 100 тыс. чел.) для подавления сопротивления со стороны местного населения. Дунай в те времена представлял собой важный естественный торговый путь, связывавший восточную империю и азиатский восток с германским и кельтским западом, с севером Италии и с Испанией. Многочисленной римской армии легче и безопаснее было переправляться по Дунаю, чем по Средиземному морю, чтобы из Италии или Галлии попасть в Малую Азию или Египет и наоборот [73, 23, 32].

Под напором варваров в 271 г. при Аврелиане началась эвакуация римских войск и части населения на правый берег Дуная. Аврелиану удалось отразить нападение алеманов и изгнать готов из Паннонии, но все же он уступил Дакию вестготам, рассчитывая, что страна, заселенная «усмиренными» варварами, будет служить защитой от набегов других варварских племен [15, 32]. С готами было заключено своего рода соглашение: им предоставлялась земля, а они, в свою очередь, обязывались не нападать на римлян [55, 7]. Таким образом, эвакуированное романизированное население осело на юге от Дуная, в так называемой Аврелиановой Дакии, которая охватывала половину западной части нижней Мезии и почти всю восточную половину верхней Мезии и северо-западный район Фракии.

В связи с эвакуацией римских войск и населения из Дакии в Мезию необходимо заметить, что относительно происхождения румын существует 2 теории (подробнее о них будет сказано ниже). Почти все румынские ученые настаивают на том, что северо-дунайская Дакия не могла быть и не была оставлена Аврелианом совершенно пустой и свободной. Только римская администрация и армия были выведены из рассматриваемой зоны, а простой народ так и остался жить на своем месте (так называемая карпато-балканская теория). Согласно другой теории, романизированное население было полностью эвакуировано из Дакии, и формирование румын происходило исключительно к югу от Дуная (так называемая балканская теория).

Румынские ученые Й.Йордан, А.Граур и их сторонники считают, что невозможно было в те времена эвакуировать все население имевшимися тогда средствами, тем более что дело осложнялось переправой через реку. А.Граур недоумевает также, каким образом могло разместиться эвакуированное население на территории уже населенной Мезии, при том, что нет источников, сообщавших бы о перераспределении земли между гражданами, что неизбежно при таком наплыве новых жителей [61, 10; 13, И]. Константин Джуреску приводит слова писателя и историка III века н.э. Сальвиана о том, как романизированные крестьяне Галлии больше радовались власти варваров, чем римлян, что позволяет предположить, что таким же образом обстояло дело в Дакии, где романизированное население тоже не спешило оставлять свои места. Румынский ученый утверждает, что Дакию покинула только богатая часть граждан, которая могла, имея деньги, поехать куда угодно, а сельские жители, мелкие торговцы и ремесленники так и продолжали жить на своих местах и платили дань готам [55, 9]. Важным источником доказательства непрерывности пребывания дакороманского населения на севере от Дуная является кладбище Брэтейю (Вг&еш) в центре Трансильвании, датируемое 380-454 гг. Погребения в нем соответствуют римскому ритуалу, совершавшемуся в провинциях во времена римского господства [55, 17].

Так как трудно было бы иначе объяснить появление романского очага снова на опустошенной территории (которая к тому же была позднее занята нероманскими народами), а также принимая во внимание справедливость замечаний румынских ученых по поводу непреодолимых , видимо, трудностей эвакуации населения в полном составе и наличие письменных и археологических свидетельств о сохранении романизированного населения в Дакии, представляется разумным в настоящем исследовании придерживаться карпато-балканской теории происхождения румын.

Эвакуированная Дакия представляла собой следующее. Область около Дуная называлась Дакия прибрежная (Dacia ripensis), а южная область - Дакия средиземная (Dacia mediterránea). Немногим раньше 386 г. средиземная Дакия была поделена в свою очередь на Дарданию и нижнюю Дакию. После 395 г. обе Мезии и Дакия перешли во владение восточной империи. При Юстиниане (527-565) часть территории на левобережье Дуная (т.е. часть бывшей Дакии) отошла к восточной империи и вместе с южно-дунайской Дакией, Превалитаной, Паннонией, Дарданией и Македонией образовали первую Юстинианскую епископию. Граждане империи могли свободно перемещаться из провинции в провинцию, о чем свидетельствуют и надписи, в которых упоминается о присутствии в Дакии жителей из Далмации, Паннонии, Мезии, Италии, Галлии и Азии. В дунайских провинциях христианство распространялось на латинском языке, что объяснялось тем, что латынь была государственным языком, а местное население к IV-VI вв.- романизировано, о чем говорит и большое число епископов с латинскими именами [73, 33-36].

В III веке н.э. начинается «великое перемещение народов». В 171-175 гг. вандалы заняли территорию к северо-западу от реки Тисы, откуда они распространились на юг, в области между Трансильванскими горами и реками Тиса и Муреш. После оставления Дакии римлянами вандалы добрались до Дуная. Между 306-337 гг. вандалы находились на реках Муреш, Тиса и Криш. Готы вместе с другими германскими племенами проникли в Дакию и овладели этой территорией между 238-375 гг. В 367- 369 гг. им принадлежала Мунтения, Молдова и приднестровские области. В 358 г. тайфалы жили бок о бок с готами в Трансильвании и в восточной части Баната. Во второй половине IV в. визиготы с севера нижнего Дуная перешли в христианство, а епископ Ульфила (311-383) перевел Библию на готский язык.

В 375-473 готы под натиском гуннов отступили на юг от Дуная, где и обосновали собственное королевство, хотя многие из готов вступили в римскую армию. Остготы жили некоторое время между Тисой и Дунаем, а потом в 473 г. они перешли на юг от Дуная и заняли половину западной части верхней Мезии и часть Македонии, потом распространились и в нижней Мезии, но не задержались в тех местах и через 15 лет ушли в Италию. Гепиды владели Дакией в 454-567 гг, а затем их вытеснили авары. Таким образом, германские племена соприкасались с романизированным населением дунайских провинций в течение трех столетий (с III по VI вв.) и постепенно частично смешались с ним [73,41-42].

К 370 г. в степях Северного Причерноморья появились кочевые тюркоязычные племена гуннов, пришедших из степей современного Восточного Казахстана. В Северном Причерноморье гунны подчинили себе местное население, разгромили готов и, продвигаясь на запад, образовали на Балканском полуострове сильную государственную организацию. Однако господство гуннов прекратилось вместе со смертью их предводителя Аттилы (445-453). Во время владычества гуннов романизированное население северодунайских областей, оставшееся там после отвода римских войск в 271 г., не теряло своей связи с римскими провинциями. О торговых связях населения карпато-дунайских земель с римскими провинциями свидетельствуют археологические данные: серебряные и медные римские монеты, чеканенные не позже V в. (найдены в г. Галац в 1836 г.). Археологические раскопки показали, что несмотря на значительные опустошения и разрушения, которые причиняли гунны, местное романизированное население продолжало жить на старых местах [22, 68-69].

Славяне появились на Дунае в IV-V вв., а переправились через реку в VI в. Во второй половине VI и в VII вв. славяне прочно осели на юге от Дуная, а к концу VII в южнодунайские земли окончательно стали славянскими. Романизированное население с юга Дуная из Мезии, Дардании и нижней Паннонии, уступив место славянам, передвинулось на север (о теории миграции предков румын с юга на север будет сказано ниже) [73, 42; 61, 11]. Контакт романизированного населения со славянами длился около шести столетий, и влияние последних на латинский язык, а потом и на румынский, далматинский, албанский было мощным и продолжительным, оставившим следы не только в лексике, но и в фонетике и грамматике.

Специфика природных условий на Балканах (гористая местность), преобладание земледелия и скотоводства, влияние местных субстратов и германских и славянских языков сообщили дунайской латыни особые черты, которые позволили ей выделиться по сравнению с латынью запада и центра Империи. Коренное различие в процессе романизации самих Балкан: Далмации с одной стороны и Дакии, Мезии, нижней Паннонии и Дардании - с другой - обусловило возникновение двух различных романских языков: далматинского (на побережье Адриатики) и румынского (в Дакии и на юге от Дуная). Если в Далмации действовал иллирийский субстрат, то в Дакии (северной) и Мезии - фракийский; если римская колонизация Далмации носила больше гражданский характер, то в дунайских провинциях преобладал военный контингент, собранный из разных мест Империи; если в Далмации вся жизнь концентрировалась в городах, то на Дунае население вело сельский образ жизни. И, наконец, если Далмация была тесно связана с Италией, то дунайские провинции тяготели долгое время к Константинополю и жили долгое время в контакте с народами, пришедшими с северо-востока [73, 43].

Какова была граница между зонами латинского и греческого влияния? (см. Приложение, карту 3). Чешский ученый Константин Жиречек (1854-1917), известный своими работами по истории народов Балканского полуострова, на основании изучения надписей, условной линией, носящей теперь его имя, разделил полуостров на две области. Линия начиналась от Адриатики, на юге от Лиссуса, шла к востоку вдоль границы между Далмацией и Эпиром на юг от Скодры к Призрени, потом вдоль границы между верхней Мезией (Дарданией) и Македонией, к югу от Ильпьяны и Скупи (Скопье), далее вдоль границы между верхней Мезией и Фракией, к юго-востоку от Наисса (Ниш) и Ремезьяна (Бела Полянка) и затем между Белой Полянкой и Пиротом, вдоль границы между нижней Мезией и Фракией и вдоль северных склонов Балканских гор до окрестностей Черного моря, куда подходили территории греческих городов Эдессы, Дионисополя, Каллата, Томиса и Истрии до устья Дуная [73, 37].

Заключение диссертации по теме «Романские языки», Десятова, Мария Юрьевна

ВЫВОДЫ:

Анализ истрорумынских текстов позволил выделить следующие особенности глагольной системы:

1. Широкое применение инверсии вспомогательного глагола и его автономное положение во фразе при образовании форм сложного перфекта, которое является единственным средством выражения прошедшего времени в текстах.

2. Обобщение окончания -и в формах 3 л. мн.ч. настоящего времени индикатива на все спряжения.

3. Формы 1 л. мн.ч. имеют окончание -п.

4. Глагол fi «быть» в текстах представлен двумя особыми формами: äi - 3 л. ед.ч. и äsmo 1 л. мн.ч.

5. Формы конъюнктива совпадают с индикативными во всех спряжениях.

6. Смешение форм 3 лица единственного и множественного числа у вспомогательного глагола при образовании сложного перфекта.

7. Употребление архаических форм, первоначально имевших значение настоящего времени, в функции будущего времени условного наклонения.

8. Наличие глагола mor^i «долженствовать», спрягающегося по лицам и числам.

9. Наличие оппозиции перфектив - имперфектив в настоящем времени индикатива: se pristra§e - se strafe.

10. Использование инфинитива в качестве супина: za durmi.

11. Употребление инфинитива в глагольных сочетаниях, где другие балкано-романские языки используют конъюнктив.

12. Широкое употребление форм сложного перфекта для выражения идеи прошедшего времени, неупотребительность простого перфекта, плюсквамперфекта и имперфекта.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сравнительно-исторический анализ глагольной системы балкано-романских языков показал, что румынский, арумынский, мегленорумынский и истрорумынский представляют собой общность близкородственных языков, имеющих один и тот же источник формирования: дако-мезийский диалект народной латыни, который с VI по X век постепенно преобразовывался в новый романский язык («romana comuna»), обладавший следующими признаками:

1. Система времен состояла из категорий индикатива (настоящее время, имперфект, простой перфект, сложный перфект, плюсквамперфект, аналитическое будущее I (две конструкции), будущее II), конъюнктива (настоящее и прошедшее время), условное наклонение (настоящее и прошедшее время), императива, субстантивированного инфинитива, герундия и причастия.

2. IV спряжение отличалось исключительной продуктивностью.

3. Система личных окончаний имела следующие парадигмы: prezent ind. perfect ind. imperfect ind. mai mult ca perfect prezent conj. prezent cond.

0, -u -u 0 или -m -m *e/*a1;-u -re(m)

-i -i -i *e/*a, -i -ri

-á/~e 0 0 0 -e/-a -re amu/emu/ -mu -mu -m =наст. -rem emu/imu вр. ИНД. ati/eti/eti/- i i i iti -ti -ti 9 -ti 9 =наст.вр. ИНД. -reti u, 0 -ra 0,-u 0 -е/-а -re

Императив имел две формы единственного и множественного числа с окончаниями -а/-е и -ай/-ей/-ей/-Ш, а отрицательная форма единственного числа строилась с помощью инфинитива.

4. Перфект индикатива обладал тремя слабыми типами -га, -ш, -и и одним сильным

5. Имперфект имел три типа флексий: -а (I), -еа (П-Ш), -т (IV).

1 В дако-мезийской латыни происходил процесс замены конъюнктивных форм индикативными, не затронувший формы 3 лица, что позволяет предположить изначальное совпадение всех конъюнктивных форм в единственном числе, во избежание которого вводились формы настоящего времени индикатива (см. Конъюнктив настоящей работы)

6. Классический латинский плюсквамперфект конъюнктива дал в дако-мезийской латыни 4 типа плюсквамперфекта индикатива: -ase-, -use-, -ese-, -ise.

7. Будущее I, имевшее две конструкции с глаголами habeo и volo, использовало инфинитив смыслового глагола.

8. Условное наклонение образовалось от слияния двух классических форм: перфекта конъюнктива и перфектного будущего и имело синтетические формы.

9. Герундий имел два типа: -Tnd<-ando, -ind

10. Формы причастия оканчивались на -at, -ut, -it, -s, -pt, -t.

Сходство исходных этимологических форм в балкано-романских языках показывает, что серьезных диалектных расхождений в глагольной системе проторумынского не было, за исключением окончаний 1 л. ед.ч. и 3 л. мн.ч., где сосуществовали варианты личных окончаний: 0 и -и. Значительные расхождения появились позднее, из-за разделения romana comuna на четыре ветви: румынскую (или дакорумынскую), арумынскую, мегленорумынскую и истрорумынскую, в связи с начавшейся в X веке и завершившейся к XIII веку миграцией малых этнических групп восточных романцев на юг, восток и запад, послужившей началом самостоятельной истории каждого языка. Проведенный анализ глагольной системы балкано-романских языков позволил определить три основные тенденции в их развитии:

1. Упрощение или усложнение системы наклонений и времен.

2. Возрастание количества аналитических конструкций.

3. Рапространение конъюнктива за счет инфинитива.

В таблице 1 (см. Приложения, таблицу «Система времен балкано-романских языков) видно, что самая сложная система времен в арумынском (18 парадигм), который к имевшимся категориям конъюнктива и кондиционала добавил аналитически образованные имеперфект конъюнктива, плюсквамперфект конъюнктива и кондиционала. Эти новообразованные формы не являются продолжением латинских форм, и по-видимому, в romana comuna их не было, но появились они позднее X века. То же самое можно сказать и о наклонении презумтив (дубитатив), созданном в румынском и арумынском параллельно и независимо друг от друга, так как в этих языках используются различные способы их образования. Противоположное направление к упрощению системы времен демонстрирует мегленорумынский язык (8 парадигм), который утратил формы будущего II, сложного перфекта почти во всех говорах и формы прошедшего времени конъюнктива и не создал новых временных форм ( за исключением говоров, где сохранились формы сложного перфекта с глаголом «иметь» и развились формы с глаголом «быть» и где вследствие этого 10 парадигм). В истрорумынском (10 парадигм) тенденция к упрощению переплетается с переходом форм одного наклонения в другое. Так, этимологическая форма настоящего времени кондиционала перешла в будущее время рестриктива, что является индивидуальной чертой истрорумынского, вызванной, видимо, стремлением восполнить утраченную форму будущего II индикатива, идею которого выражает теперь будущее рестриктива. В то же время в румынском (16 парадигм) наблюдается обратное явление: формы будущего II послужили основой для образования презумтива.

Резюмируя сказанное, следует определить основные пути развития балкано-романских языков: арумынский, сохранив все категории первоначального романского периода, проявляет стремление к усложнению системы, создавая новые категории и по несколько вариантов форм в рамках одной категории; румынский сохраняет исходные формы и создает новые путем преобразования имеющихся форм, истрорумынский, утратив часть категорий и проявляя общую тенденцию к упрощению системы, стремится все же восполнить некоторые из них с помощью этимологических форм; мегленорумынский обнаруживает тенденцию к упрощению системы времен и не создает новых форм.

Как видно из Таблицы 2 (см. Приложение, таблицу «Аналитические формы»), тенденция к аналитизму сильнее выражена в арумынском, который, имея в общей сложности 18 парадигм, 12 из них образует аналитически (т.е. 66%. Эта величина превышает уровень аналитичности испанского, где из 18 парадигм 9 сложных, и французского, где из 15 парадигм аналитических - 8:, причем стремление к сложным формам в арумынском связано с созданием новых форм, которые образованы только аналитически) В истрорумынском 6 парадигм из 10 представлены аналитическими конструкциями (60%); в румынском - 9 из 16 (56%), в мегленорумынском - 4 (при отсутствии сложного перфекта) из 8 (50%) или 6 (при двух парадигмах сложного перфекта) из 10 (60%). В румынском и арумынском процесс создания сложных форм не всегда проходил однозначно: так, из двух форм плюсквамперфекта -аналитической и синтетической - в румынском языке в XVI веке утвердилась простая форма, а из двух форм настоящего времени кондиционала в тот же период прижилась сложная форма (наоборот в арумынском: утвердились сложные формы плюсквамперфекта и простые формы кондиционала). Кроме того, арумынский язык отдает предпочтение простым формам перфекта вместо сложных.

Что касается употребления конъюнктива (см. Приложение, таблицу 3 «Употребление конъюнктива»), то наиболее последовательными в выборе конъюнктивных форм оказываются арумынский и мегленорумынский*, использующие это наклонение для образования других наклонений и временных форм, а также в функции дополнения после глаголов. Истрорумынский находится на противоположном полюсе: отказывается от всех случаев употребления конъюнктива, выбирая инфинитив. Обе тенденции обнаруживаются в румынском, который, как было отмечено выше (см. выводы из Главы I), находится на их пересечении, допуская сосуществование инфинитива и конъюнктивной формы в пределах одной категории. Конъюнктив внедряется в румынский язык довольно поздно: в XVI веке еще употреблялись формы с инфинитивом, восходящие к народной латыни (am a cinta < habeo ad cantare, voi cinta < cantare volo). На предпочтение инфинитива конъюнктивным формам в старом румынском (XVI в.) указывают и формы прошедшего времени кондиционала. Инфинитив также использовался как дополнение после глаголов, что видно из текста литургии Кореей. В современном румынском возможно управление как с помощью инфинитива, так и с помощью конъюнктива, тогда как арумынский и мегленорумынский используют только конъюнктив, а истрорумынский - только инфинитив. Внедрение конъюнктивных форм в румынском и широкое употребление их на современном этапе свидетельствует о тенденции к замене инфинитива конъюнктивом. В арумынском конъюнктив с древних пор заменил инфинитив, который утратил все глагольные признаки еще в эпоху romana comuna (в румынском и истрорумынском популярность инфинитивных форм вызвана образованием краткой формы, сохранившей глагольные признаки). Показательны тенденции в образовании форм будущего времени индикатива, прошедшего времени кондиционала, настоящего и прошедшего времени презумтива (дубитатива): для смыслового глагола румынский выбирает в в мегленорумынском исключение составляет говор Умэ, который имеет формы будущего времени с инфинитивом: ш уеап. инфинитив, а для вспомогательного- личную, спрягаемую форму, в то время как арумынский смысловой глагол спрягает в конъюнктиве, а в безличную, неизменяемую форму ставит вспомогательный глагол.

Помимо трех главных направлений развития балкано-романских языков необходимо отметить частные тенденции, придающие им индивидуальный облик. Эти тенденции обусловлены историей балкано-романских языков, воздействием на них окружающих языков. Так, арумынский язык испытывал влияние греческого и албанского, что отразилось в его глагольной системе в следующих признаках:

1. Раннее внедрение конъюнктива там, где первоначально использовался инфинитив; образование будущего времени по греческой модели 9е уа урасрсо.

2. Образование форм императива 1 л. мн.ч. с помощью частицы аэ < греч.ад.

3. Прибавление окончания -а1ш в герундии, -а в причастии под влиянием албанского.

Мегленорумынский язык находился определенное время под влиянием арумынского, что способствовало образованию в нем схожих с арумынским черт:

1. Образование двух типов имперфекта (-а, -еа),

2. Унификация одного типа окончаний конъюнктива (-а) на все спряжения.

3. Отрицательная форма императива совпадает с его утвердительной формой.

4. Широкое употребление форм простого перфекта.

5. Образование аналитических форм плюсквамперфекта индикатива. - <■

6. Образование будущего времени индикатива с помощью конъюнктива.

7. Окончания герундия -ага, -ига, окончания причастия -а. Мегленорумынский также подвергался воздействию македонского, что отразилось в образовании:

1. глагольного вида с помощью приставок и суффиксов (имперфективного, перфективного, итеративного);

2. особых форм сложного перфекта: с инверсией вспомогательного глагола и изменением семантики времени, с использованием глагола «быть» в качестве вспомогательного, с использованием сразу двух вспомогательных глаголов (сверхсложный перфект).

Своеобразие истрорумынского выражается в том, что он, отделившись позднее других от готапа сотипа, имеет некоторые общие черты с румынским (сокращение инфинитива с сохранением глагольных признаков, употребление его при образовании будущего времени индикатива, настоящего времени кондиционала, отрицательной формы 2 л. ед.ч. императива, в функции дополнения после глаголов) и целый ряд индивидуальных черт, вызванных его полной изоляцией от других балкано-романских языков в течение очень длительного периода (тогда как восточные романцы время от времени могли контактировать между собой: арумыны с мегленорумынами, румыны с арумынами). Истрорумынский оказался в славянском окружении и постепенно стал «смешанным» языком под влиянием хорватского:

1. Образование категории вида с помощью приставок и суффиксов (имперфективный, перфективный, итеративный).

2. Инверсия вспомогательного глагола и его автономность в предложении.

Частные тенденции развития балкано-романских языков не исчерпываются, однако, лишь воздействием их окружения. Так, арумынский демонстрирует свою архаичность, сохранив многие этимологические формы: простой перфект типа feciu, dediu, причастие на -pt: faptu, окончание -u/mu в формах 1 л. ед. и мн.ч., в 3 л. мн.ч. Среди особых черт мегленорумынского можно назвать унификацию форм 3 л. ед. и мн.ч. в имперфекте и сложном перфекте (параллельное развитие наблюдается в истрорумынском). Истрорумынский обобщил окончание -и в 3 л. мн.ч. на все спряжения в настоящем времени индикатива, сохраняет три типа имперфекта, внедрив во флексию элемент -i (-aia, -eia, -iia) при неупотребительности данного времени, утратил категорию простого перфекта, а также формы конъюнктива, заменив их индикативными, употребляет инфинитив в функции герундия. Румынский язык утратил -и в окончании 1 л. ед.(за исключением случаев muta cum liquida) и мн.ч., а также в 3 л.мн.ч.; в сильный тип перфекта внедрил слабые в 1 и 2 л. ед.ч.; распространил окончание -rä на все множественное число как перфекта, так и плюсквамперфекта, сохраняет латинский супин.

На основании вышеперечисленных общих и частных тенденций развития, в результате которых в балкано-романских языках образовывались новые формы, менявшие первоначальный облик глагольной системы, можно заключить, что изначально близкие по структуре, румынский, арумынский, мегленорумынский и истрорумынский значительно разошлись на современном этапе, как вследствие отделения друг от друга, так и под воздействием окружающих их языков. Предпринятое общее сравнительно-историческое исследование четырех балкано-романских языков необходимо продолжать как в смысле более подробного рассмотрения отдельных явлений в глагольной системе, так и в направлении изучения других разделов: именной флексии, системы местоимений, синтаксиса, лексики и фонетики. Полученные результаты позволили бы расширить круг знаний о мало изученном балкано-романском ареале и открыть перспективы для сопоставительного изучения его вместе с другими романскими ареалами.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Десятова, Мария Юрьевна, 1999 год

1.Аванесов Р.И. Общенародный язык и местные диалекты на разных этапах развития общества. М.: Изд-во МГУ, 1954. 23 с.

2. Аванесов Р.И., Бернштейн С.Б. Лингвистическая география и структура языка. М.: Изд-во АН СССР, 1958. 29 с.

3. Аванесов Р.И. Русское литературное произношение. М.: Просвещение, 1984. 382 с.

4. Алисова Т.Б., Репина Т.А., Таривердиева М.А. Введение в романскую филологию. М.: Высшая школа, 1982. 342 с.

5. Бородина М.А. Лингвистическая география в Романии. Кишинев: Изд-во Кишиневского гос. ун-та, 1966. 76 с.

6. Бородина М.А. Проблемы лингвистической географии. М.-Л.: Наука, 1966. 218 с.

7. Бородина М.А. Диалекты или региональные языки? // Вопросы языкознания. 1982. №5. С.29-38.

8. Бурсье Э. Основы романского языкознания. М.: Изд-во иностр. лит., 1952. 668 с.

9. Ваксман Б.И. Языковая характеристика и статус восточнороманских языков. Калинин: Изд-во Калининского гос. ун-та, 1983. 84 с.

10. Вопросы теории лингвистической географии . Под ред. Аванесова Р.И., М.: Изд-во АН СССР, 1962. 253 с.

11. И. Габинский М.А. Вероятное будущее инфинитива на Балканах. // Материалы IV Конференции молодых ученых Молдавии (секция филологических наук). Кишинев. 1965.

12. Габинский М.А. К диахронической типологии инфинитива (на материале романских языков) // Вопросы языкознания. 1966. №1. С.26-36.

13. Траур А. Румынский язык. Исторический очерк. Бухарест: Меридиане, 1963. 154 с.

14. Гурычева М.С. Народная латынь. М.: Изд-во лит. на иностр. яз., 1959. 189 с.

15. Дынников А.Н., Лопатина М.Г. Народная латынь. М.: Изд-во МГУ, 1975. 312 с.

16. Жирмунский В.М. О некоторых проблемах лингвистической географии. // Вопросы языкознания. 1954. №4. С. 3-25.

17. Жития святых. Май. (Репринтное издание 1905 г.) Оптина пустынь: Изд-во Введенской Оптиной пустыни, 1990. 832 с.

18. Жития святых. Ноябрь. (Репринтное издание 1905 г.) Оптина пустынь: Изд-во Введенской Оптиной пустыни, 1990. 832 с.

19. Жугра A.B. К вопросу о двух типах будущего времени в литературном албанском языке. // Балканское языкознание. М.: Наука, 1973. С. 324-332.

20. Историческое, догматическое и таинственное изъяснение Божественной литургии. Составлено Иваном Дмитриевским. (Репринтное издание 1894 г,). М.: Издательский отдел Московского патриархата, 1993. 427 с.

21. Клепикова Г.П. Функции славянских глагольных приставок в истрорумынском //Вопросы славянского языкознания. Институт славяноведения АН СССР, вып. 4. 1959. С.34-72.

22. Корлэтяну Н.Г. Исследование народной латыни и ее отношений с романскими языками. М.: Наука, 1974. 302 с.

23. Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990. 685 с.

24. Молитвослов с акафистами. (Репринтное издание 1915 г.) М.: Ключ, 1990. 319 с.

25. Основы балканского языкознания. Л.: Наука, 1990. 297 с.

26. Пиотровский Р.Г. Близкородственные языки или национальные варианты. // Типология сходств и различий близкородственных языков. Кишинев: Штиинца, 1976. С. 64-67.

27. Репина Т.А. Румынский язык. М.: Изд-во МГУ, 1968. 189 с.

28. Степанов Г.В. Типология языковых состояний и ситуаций в странах романской речи. М.: Наука, 1976. 222 с.

29. Сухачев Н.Л. Истрорумынский язык.// Основы балканского языкознания. Л.: Наука, 1990. С.231-247.

30. Томашпольский В.И. Общероманский глагол. Свердловск: Изд-во Уральского гос. ун-та, 1987. 128 с.

31. Христианство. Словарь. М.: Республика, 1994. 556 с.

32. Черняк А.Б. Арумынский язык. // Основы балканского языкознания. Л.: Наука, 1990. С. 192-220.

33. Черняк А.Б. Мегленорумынский язык. // Основы балканского языкознания. Л.: Наука, 1990. С.221-230.

34. Широков О.С. Введение в балканскую филологию. М.: Изд-во МГУ, 1990. 191 с. -,

35. Шишмарев В.Ф., Историческая морфология французского языка. М.-Л. Изд-во АН СССР, 1952. 268 с.

36. Эдельман Д.И. Основные вопросы лингвистической географии. М.: Наука, 1968. 111 с.

37. Эрну Э. Историческая морфология латинского языка. М.: Изд-во иностр. лит., 1950. 318 с.

38. Avram M. Exista un gerunziu trecut în limba românà? // Studii §i cercetâri lingvistice. 1986. №. 2. P.153-157.

39. Atlasul lingvistic român. Bucureçti: ed. Acad.RPR, 1972. v.7 (verbul). 200 p.

40. Cândroveanu H. Antologie de prozâ aromânà. Bucureçti: Univers, 1977. 381 p.

41. Capidan T. Meglenoromânii. Vol. I-II. Bucureçti: Societatea cultural-nationalä, 1925-1928.9 ?

42. Capidan T. Farçerotii. Studiu lingvistic asupra românilor din Albania I ! Dacoromânia. Buletinul «Muzeului limbii române», Cluj. 19291930.

43. Capidan T. Aromânii. Dialectul aromân. Studiu lingvistic. Bucureçti: Imprimeria nationalä (Acad. Românâ), 1932. 447 p.

44. Capidan T. Macedoromânii. Etnografíe, istorie, limbä. Bucureçti. 1942. 151 p.

45. Caragiu Marioteanu M., Giosu S., Ionescu-Ruxändoiu L., Todoran R. Dialectologie românâ. Bucureçti: Ed. didacticä §i pedagógica, 1977. 286 p.

46. Caragiu Marioteanu M. Liturghierul aromânesc. Bucureçti: Ed. Acad. RPR, 1962. 161 p.

47. Cazacu B. In jurul unei controverse lingvistice: limbä sau dialect? // Studii §i cercetäri lingvistice. 1959. №1. P. 17-34.

48. Cazacu B. Studii de dialectologie românâ. Bucureçti: Ed. çtiintifîcâ,. 1966.189 p.

49. Coteanu I. Criteriile de stabilire a dialectelor limbii române. // Limba românâ. 1959. №1.P.7-15.

50. Coteanu I. Elemente de dialectologie a limbii române. Bucureçti: Ed. çtiintificâ, 1961. 317 p.

51. Coteanu I. Structura §i evolutia limbii române (de la origini pînâ la 1860). Bucureçti: Ed. Acad.RSR, 1981. 244 p.

52. Dahmen W.Latein und Romanisch und die Versuche zur Verschriftung des Aromunischen zu Anfang des 19 Jahrhunderts/// Latein und Romanisch. Romanistisches Kolloquium I. Tubingen: Gunter Narr Verlag, 1987. S. 40-52.

53. Densuseanu O. Istoria limbii române. Vol.L Bucureçti: Ed. çtiintificâ, 1961.317p.

54. Elcock W.D. The Romance Languages. London: Faber & Faber, 1960. 573 p.

55. Giurescu C. Elementul daco-român ín spatiul carpato-danubian în secolele III-XIII. Bucureçti: Univers, 1970. 31 p.

56. Giurescu C.C., Giurescu D.C. Istoria românilor. Vol. I. Bucureçti: Ed. çtiintificâ §i enciclopedicä, 1975. 334 p.

57. Grandgent Ch. An Introduction to Vulgar Latin. Boston. 1907. 219 p.

58. Graur AI. Studii de lingvistica generalä: Bucureçti: Ed. Acad. RPR, 1960.515 p.

59. Graur A. Evolutia conjugärii ín románente. // Studii §i cercetäri lingvistice. 1962. №2. p. 153-160.

60. Iordan I. Structura morgologicâ a limbii române contemporane. Bucureçti: Ed. çtiintificâ, 1967. 352 p.

61. Iordan I. Istoria limbii române. Bucureçti: Ed. çtiintificâ §i enciclopedicâ, 1983. 122 p.

62. Istoria limbii române: foneticâ, morfosintaxâ, lexic. Bucureçti: Ed. didacticâ §i pedagogicâ, 1978. 378 p.

63. Istoria României. Compendiu. Sub red.S.Puçcariu. Bucureçti. 1974. 397p.

64. Ivânescu G. Istoria limbii române. Ia§i: Junimea, 1980. 766 p.

65. Jensen F. The Italian verb. Chapell Hill: The University of North Carolina Press, 1971. 97 p.

66. Kociaavsç N., Nivivaç K. rpappaxiKri xr|ç Kotvrjç Kouîao|3?iaxiKriç. Salonic. 1990. 149 p.

67. Kazazis K. Unele opinii greceçti asupra aromânei. Conferintâ de balcanisticà la Chicago. // Studii §i cercetâri lingvistice. 1992. №5. P.515-517.

68. Kovacec A. Descrierea istriromânei actuale. Bucureçti: Ed. Acad. RSR, 1971. 230 p.

69. Kucharek C. The Byzantine-sÎav liturgy of St. John Chrysostom. Allendale (N.J.): Alleluia press, 1971,. 836 p.

70. Liturghierul lui Coresi. Bucureçti: Ed. Acad. RSR, 1969. 187 p.

71. Macrea D. Despre dialectele limbii române. // Limba românâ. 1956. №1. p. 5-24.

72. Meyer-Lubke W. Grammatik der Romanischen Sprachen. Bd.2. Leipzig. 1894. 672 s.

73. Mihâescu H. Limba latinâ din proviciile dunârene ale imperiului roman. Bucureçti: Ed. Acad. RPR, 1961. 327 p.

74. Niculescu A. Individualitatea limbii române între limbile romanice. Vol. 1. Bucureçti: Ed. çtiintificâ, 1965. 180 p.

75. Padioti Ap.G. Càntâti armâneçti di-Aminciu. BXa^iKa xpayouôia xou MsxaoPov. ABiva: Trivapiq, 1988. 153.

76. Padioti Ap.G. Cântâti far§eroteçti. Tpayouôia Oap9apioxoov -ap|3aviTo(3A,axov. AGiva: rr(vapiç, 1991. 161 p.

77. Papahagi P. Meglenoromânii. Vol. I-II. Bucureçti. 1902.

78. Papahagi P. Basme aromâne. Bucureçti. 1905. 564 p.

79. Papahagi T. Images d'ethnographie roumaine. Vol. I-III. Bucureçti: Societatea cultural-nationalâ, 1928-1934.

80. Papahagi T. Dictionarul dialectului aromân general §i etimologic. Bucureçti: Ed. Acad. RPR, 1963. 1264 p.

81. Petrovici E. Studii de dialectologie §i toponimie. Bucure§ti: Ed. Acad. RSR, 1970.338 p.

82. Philippide Al. Originea românilor. Vol. I-II. Ia§i, 1927.

83. Politzer R.L. Final -s in Romania.// Readings in Romance Linguistics. Hague Paris: Mouton, 1972. p. 414-422.

84. Puçcariu S. Studii istroromâne. Vol. I-II. Bucureçti, 1906-1926.

85. Rosetti A. Istoria limbii române de la origini pinä în secolul al XVIIlea. Bucureçti: Ed. pentru literatura, 1968. 842 p.

86. Rosetti A., Cazacu B., Onu L. Istoria limbii române literare. Vol.l. Bucureçti: Minerva, 1971. 670 p.

87. Rosetti A. Schità de istorie a limbii române de la origini pinä în zilele noastre. Bucureçti: Albatros, 1976. 131 p.

88. Rosetti Al. Istoria limbii române de la origini pinä in secolul al XVIIlea. Bucureçti: Ed. çtiintifica §i enciclopédica, 1978. 936 p.

89. Rusu V. Introducere în studiul graiurilor româneçti. Bucureçti: Ed. çtiintificâ §i enciclopédica, 1977. 173 p.

90. Sandfeld Kr. Linguistique balcanique. Paris: Champion, 1930. 242 p.

91. Saramandu N. Harta graiurilor aromâne §i meglenoromâne din Peninsula Balcanicä. // Studii §i cercetäri lingvistice. 1988. №3. P.225-245.

92. Sârbu R. Texte istroromâne §i glosar. Timiçoara: Ed. Univ. din Timiçoara, 1987. 124 p.

93. Stan I. Gramatica istoricä a limbii române. Vol.l. Morfologia, elemente morfosintactice, compunere derivare. Timiçoara: Ed. Univ. din Timiçoara, 1977. 125 p.

94. Todoran R. Cu privire la o problemä de lingvisticä în discutie: limbä §i dialect. // Cercetäri de lingvisticä. 1956. №1. P. 91-102.

95. Tratat de dialectologie româneascâ. Craiova: Scrisul románese, 1984. 969 p.

96. Weigand G. Vlacho-Meglen (eine ethnographisch-philologische Untersuchung). Leipzig. 1892. 92 s.

97. Zauner A. Romanische Sprachwissenschaft. Berlin Leipzig. 1914. 156 s.