Вещь в контексте культуры советского общества: Послевоенное десятилетие тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 24.00.02, кандидат культурол. наук Цветкова, Галина Александровна

• Цветкова, Галина Александровна
• кандидат культурол. наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат культурол. наук Цветкова, Галина Александровна

1. Введение .3

2. Глава 1. Вещный мир советского человека как зеркало партийной политики предвоенного времени .16

3. Глава 2. Проблемы послевоенного развития советского общества: человек и власть .42

4. Глава 3. Вещный мир советского человека: между культурностью и мещанством .64

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Вещь в контексте культуры советского общества: Послевоенное десятилетие»

В ходе осмысления своей судьбы современное российское общество обнаружило, что плохо понимает свою ближайшую историю - советский период.

Туманным этот период делает мало объяснимое поведение человека, отрекшегося от социалистических ценностей и идеалов того государства, которое воспитало его и стояло на страже интересов этого человека.

Многочисленная советская историография показала, казалось бы, бесспорные достижения в области воспитания человека. Её выводы подтверждают и новейшие исследования, открывшие, что современный человек России во многом несет в себе черты культуры этого общества.1 Об этом свидетельствует явное сохранение в пространстве СНГ идентичности культуры населения, устойчивого влияния советских институтов, как формальных, так и неформальных.2

В контексте этих исследований советский человек представал скорее гарантом этой власти, чем критиком и ниспровергателем. Советская историография всячески убеждала, что развитие личностных качеств идет в соответствии с гуманными и гуманистическими целями под контролем власти. Но, хотя несколько поколений людей были воспитаны в условиях советской власти, они выступили против этой власти. Обнаруженная ещё во время, названное «перестройкой», и несколько ранее эта тенденция к разногласию между человеком и властью, отступления человека от позиций, заданных властью, была определена как проблема той стороны жизни, которая относится к сфере культуры. Культура при этом рассматривалась «не только как одна из четко ограниченных сфер общественной жизни (как

1 А.И. Муравьев./ Российская повседневность 1921-1941: Новые подходы. СПб., 1995. С.89.

2 ГАБордюгов. Каждое поколение пишет свою историю/ Исторические исследования в России: Тенденции последних лет. М., 1996. С.434. совокупность «отраслей культурного строительства», создающих «фонд культурных ценностей»), но и как выражение духовной сущности человека, проявляющейся во всех сферах его жизни».3 Становилось очевидным, что советские люди воспроизводили в своей жизни явления, которые искореняла власть и, как казалось, добилась в этой борьбе успеха. Главное «зло» культуры, по отношению к которому власть занимала непримиримую позицию, - мещанство - оказалось неотвратимым для советского общества. Оно всплыло в самых неприемлемых для власти проявлениях: аполитичности, социальной пассивности, перемещении приоритета деятельности в зону личных интересов, алчности, «вещизме». Причем, среди наиболее «инфицированных» оказались те слои, которые считались оплотом «культурности», - политики и практики власти, во имя которой утверждалась прежде всего приверженность советским идеалам и ценностям. Опираясь на выводы советской историографии, которая освещала путь власти как успех формирования человека, логично сказать, что современная российская действительность есть во многом результат социокультурной государственной политики КПСС периода активного строительства социалистического общества, и, следовательно, именно власть допустила «ошибку», «сбой» в воспитании человека. А поскольку именно КПСС первая заговорила о нежелательной тенденции в поведении человека, о действительности несоответствующей тому, что должно быть, то возникает претензия к историографии советского периода.

Самопознание современного российского общества как познание человека и процесса становления отечественной культуры, которые сегодня видятся результатом политики предшествующей власти, не только не снимает вопрос о формировании, т.е. рассмотрении процесса становления как управляемого и направляемого властью/силой, но актуализирует именно его. При этом обнаруживается необходимость выявления компонентов, нераспознанных властью как опасные, и повлиявшие на суть

3 Советская культура в реконструктивный период: 1928-1941. Отв. ред М.ПКим. М., 1988. С. 3. процесса, изменившие запланированные властью результаты развития культуры.

Поскольку власть в лице КПСС проводила направленное развитие культуры, то можно предположить, что с её стороны была допущена вполне осознаваемая «уступка» населению, что вполне соответствует политике декларируемой как «удовлетворение потребностей населения».

В советский период в отечественных исследованиях становление культуры рассматривалось как результат осуществления политической программы партийно-государственного управления сферой культуры, называемой культурной революцией.4 Этот подход к освещению истории культуры советского периода представлял нормативное толкование культуры советского общества, в основе которого лежала марксистско-ленинская идеология. Результаты этих исследований, неся на себе печать идейно - теоретического штампа своего времени, в то же время не только серьезно разработали проблему формирования культуры, но и создали основу для нового подхода к этой проблеме, в частности, комплексного подхода к её изучению. Это позволило поднять на новый уровень обобщения традиционную «отраслевую» тематику, обнаружить «духовный компонент» в тех сферах общественной жизни, которые прежде оставались вне поля зрения историков культуры - политика, экономика, труд, быт и т.д., создать историографическую предпосылку для нового исследовательского этапа.5

Иной взгляд в историографии проблемы представлен в основном зарубежными исследованиями. Здесь формирование культуры рассматривается с точки зрения реакции человека на деятельность партии и

4 Из истории партийно-государственного руководства культурным строительством в СССР. М., 1983; Великая Октябрьская социалистическая революция и становление советской культуры. М.: Наука, 1985; Советская культура: 70 лет развития. М., 1987; и др.

5 Вопросы становления и развития советского общества в отечественной историографии. М., 1986; Бордюгов Г.А., Борисов Ю.С., Ермаков В.Т. История советской культуры: теоретико-методологические и конкретно-исторические проблемы изучения/Юбзор по информационному обеспечению общесоюзных научно-технических программ. М., 1987. Вып.1. государства6 Такой подход нашел применение в отечественных исследованиях последнего десятилетия.7 Благодаря такому взгляду в поле зрения оказались объекты, находившиеся на периферии культурно-созидательного процесса. Происходит смещение фокуса с идейно-политической, идеологической деятельности партии и государства в сфере культуры на исследование социокультурного эффекта и косвенных проявлений этой деятельности. Сомнению подвергается обоснованность культурных преобразований, осуществленных в СССР под руководством партии, а сама культурная ситуация предстает как комплекс взаимосвязанных не только политических, но и собственно культурных процессов. Культура в данном случае выступает как сила/власть традиции и нормы, способная противостоять силе/власти партии и государства.

Одним из итогов этих исследований процесса эволюции советской культуры является постановка проблемы выявления готовности общества, индивида к восприятию культурных преобразований. Концепции, оперирующей категориями абсолютного доминирования идеологической нормы и государственного регулирования, противопоставляется здесь более сложная интерпретативная модель компромисса между властью и населением.

Эвристическая ценность данного подхода состоит в том, что он дает возможность рассмотреть культуру советского общества не только с точки зрения идеологического давления и государственного насилия, но и как проявление взаимного приспособления власти и населения. Человек является не пассивным объектом партийно-государственных преобразований, в нем можно и нужно разглядеть полноправного участника

6 Dunham, Vera S. In Stalin's Time. Middleclass values in Soviet Fiction. - Cambridge University Press, 1976; Fitzpatric, Sheila. "Middle-class Values" and Soviet Life in the 1930s/ Soviet Society & Culture. Westview Press. 1988; Millar, James R. Tlie Little Deal: Brezhnev's Contribution to Acquisitive Socialism. Soviet Society and Culture.Westview Press. 1988; Холмс Л.Ю. Социальная история России: 1917-1941. Ростов-на-Дону, 1994. Грэхэм Лорен Р. Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе. M.: Изд. Политической литературы, 1991.

7 Козлова Н.Н. Заложники слова. СоцИс. -1995.-№9, №10; Волков В.В. Концепция культурности, 19351938 годы: советская цивилизация и повседневность сталинского времени.//Социологический журнал.-1996.-№ ХА\ Лейбина Н. Оксфорд сиреневый и желтые ботинки. //Родина.-1994.-№ 9. процесса созидания культуры советского общества. Историко-антропологический подход учитывает как мировоззрение, так и глубинные пласты сознания, сформированные длительной исторической традицией социальные стереотипы и модели поведения. Советская культура предстает не чужеродным элементом, инаковым по отношению к многовековой российской культуре феноменом, а одновременно и девиантным, и органическим продолжением её.

Социально-культурную ситуацию советского периода справедливо рассматривать по результату взаимодействия власти и населения. Её становление предстает в этой перспективе как дуалистический процесс преодоления традиционной, «старой» культуры, борьбы за новые идеалы и ценности с одной стороны, и сохранения фундаментальных оснований этой традиции в контексте новой духовной и мировоззренческой системы с другой. Первое обеспечивалось интенсивной трансляцией новых идеологем, ставших главным инструментом тоталитарного контроля, второе - тем, что участники этого процесса: власть и население - оставались по существу носителями традиционной российской культуры. Такой подход, не являясь абсолютно бесспорным, представляется нам гибким методологически и плодотворным с точки зрения изменения сложившейся парадигмы исследования советского общества. При этом взгляде сомнению подвергается утвердившееся мнение о культуре советского периода как антитезе российской дореволюционной культуры, которое основывалось преимущественно на признании советского периода началом становления новой, социалистической цивилизации.8 Реальность советского общества опрокинула такое понимание истории, актуализировав взгляд на советский период как эволюционный этап в жизни общества в контексте российской культуры. Следовательно, возможно и необходимо рассмотрение проблем «воспитания» человека, не ограниченное рамками советского периода, а

8 См., к примеру, Мчедлов М.П. Социализм - становление нового типа цивилизации.- М., 1980. С.263. зона поиска истоков, мотивов поведения человека может быть распространена и на дореволюционную культуру России.

В «технологическом» плане гипотеза о культуре общества советского периода как взаимодействии власти и населения предполагает наличие некоего поля взаимосогласия, поиска компромисса в сфере культуры между властью и населением. В границах этого поля и происходит становление данной культуры. Такое поле обнаруживается в зоне жизнедеятельности достаточно серьезной для человека, чтобы отстаивать свои интересы, а власти их учитывать, но не принципиальной для государства, чтобы настаивать на своем, исходя из партийной, классовой позиции.

Таковы частные интересы человека, которые он сознательно и бессознательно неизбежно отстаивает в своей обыденной жизни. Манифестацией этих интересов, представлений о жизни являются вещи в силу своей особой способности приобретать смысл в зависимости от использования. Партия управляла процессом становления советского общества, целенаправленно воздействуя на все сферы жизнедеятельности человека. Но вещный мир показывал её в отраженном виде, как результат, обусловленный особенностями воспринимающего субъекта. Отражение в вещном мире взаимодействия человека и власти проистекает из способности вещи не столько овеществлять отношения между людьми, показывать их в превращенной вещной форме, сколько из возможности вещей выразить духовную сторону этих отношений. Вещь есть предмет материальной действительности, обладающая относительной независимостью и устойчивостью существования, обретающая свои характеристики благодаря своим свойствам, но её место и роль выражаются через отношения с другими вещами, взятыми в определенной системе.9 Преображая собственные свойства вещей, человек приспосабливает их свойства сообразно своим потребностям. «.В определенный момент вещи, помимо своего практического использования, становятся ещё и чем-то иным,

9 Философский энциклопедический словарь, М., 1989. С.87-88. глубинно соотнесенным с субъектом; это не просто неподатливое материальное тело, но и некая психическая оболочка, в которой я царю, вещь, которую я наполняю своим смыслом, своей собственностью, своей страстью».10

Обретая культурный смысл, вещи включаются в идеальную сферу и структуру жизни общества, отражая социальное и культурное место человека, его положение в системе общественных отношений. Вещи обретают культурную память, мотивируя поведение человека. Индивидуально используя вещи, человек испытывает на себе влияние вещей, а приобретая их - ориентируется в большей степени на их способность (функцию) нести культурный смысл, характерный для данного общества.

Выявить такой смысл вещей для нас означает показать особенности культуры советского общества, интересующие нас элементы негативного для власти характера, которые обернулись силой, опрокинувшей советскую власть. А поскольку мы исходим из того, что в советском государстве культура - это осмысленный, организованный, направленный процесс, тщательно охраняемый и контролируемый, то гипотетически можно предположить, что негативные элементы родились или возродились не без участия власти и развивались под эгидой власти. Поэтому, если компромисс между человеком и властью состоялся, то вещи должны его отразить.

С нашей точки зрения, поле взаимодеиствия надо понимать как реальное соприкосновение интересов личности и государства, потребностей индивидов, каковыми всегда представлено население, и интересов власти. В нашем конкретном случае - это партийно-государственные интересы, воплощенные в сформулированных властью нормативных культурных ценностях, системе идеологических оценок. Тогда «поле взаимодействия» предстает как деформация, коррекция с одной стороны сформированных властью нормативных культурных ценностей, а с другой - духовных

10 Ж.Бодрийяр. Система вещей. МД995. С,-276. потребностей личности, населения. Другими словами, мы считаем, что данный процесс есть процесс приспособления нормативных культурных ценностей к реальным потребностям населения. И наоборот.

Целью исследования является раскрытие культурных смыслов вещей в связи с рассмотрением особенностей культуры советского общества, процесса её формирования в первое послевоенное десятилетие. В задачи исследования входит выявление различий и сходства в представлениях власти и человека о вещном мире человека, определение мотивации взаимоотношений власти и человека вокруг вещей.

Данный исторический опыт в его культурологическом аспекте и составляет объект настоящей работы. Автор не ставил перед собой задачу проанализировать все многообразие культурного смысла мира вещей частной жизни человека. В исследовании внимание сосредоточено на двух аспектах, связанных с проблемой формирования культуры советского общества, чрезвычайно существенных для всего советского периода, -представления человека о богатстве и месте человека в обществе, которые были выражены через вещи.

Предметом исследования является культура советского общества, манифестацией которой стал вещный мира частной жизни советского человека первого послевоенного десятилетия, т.е. вещный мир советского человека как явление культуры советского общества.

Советский период российского общества тесно ассоциируется с именем Ленина, как вождя революции и победы советской власти, и Сталина, с именем которого связано практическое становление советского общества, формирование его культуры. Время Сталина, по всей видимости, ещё долго будет оставаться центральным в исследованиях по истории российской культуры, но не в силу своего особого магнетизма, а как источник ответов на многие вопросы.11

11 Бордюгов Г.А. Укя'1. раб.

Особое место в сталинском периоде занимают послевоенные годы, вобравшие в себя в концентрированном виде всё многообразие противоречий культуры советского периода. Эти годы - пик тотальности советской государственности. И именно в это время новая советская бюрократия заявляет о себе как о новом привилегированном классе. Это годы, когда население страны преодолевает тяжелейшие психологические и материальные последствия войны и одновременно концентрирует духовные силы. Указанными обстоятельствами и обусловливаются временные границы советского периода, - вторая половина 1940-х - начало 50-х годов, - выбранные для рассмотрения заявленной нами проблемы.

Чем точнее мы будем понимать становление культуры советского общества, чем разностороннее будут наши знания этого процесса, тем глубже будут наши представления новейшей истории, культуры новой России. Этим обусловлена актуальность избранной темы.

В задачи исследования входит:

- проанализировать теоретические подходы и практику партийно-государственной власти советского периода по формированию культуры;

- показать то новое, что реально характеризует изменения в культуре советского общества второй половины 1940-х - начала 50-х годов.

В теоретико-методологическом плане мы исходим из того, что культура общества не сводима к идеологии этого общества: не культура является частью идеологии, а идеология - часть культуры. Культура понимается нами как исторический процесс развития человеческих сил и отношений, самого человека как общественного субъекта деятельности, получающая свое внешнее выражение во всем богатстве и многообразии создаваемой людьми предметной действительности, совокупности результатов человеческого труда и мысли.

Реальными носителями живой культуры являются люди, население. Государство как общественный институт культуры не создает культурных ценностей. Оно лишь формирует условия для их создания, способствует их распространению и присвоению населением. При этом данная деятельность носит четко выраженный идеологический характер и может, должна быть понята как идеологическая деятельность. Это особенно характерно для тоталитарного типа государства, основанного на диктатуре миросозерцания. Именно таким и было советское государство. Культура его общества всегда шире, богаче, разнообразнее, чем её сфера охваченная идеологической деятельностью.

Важным инструментом в решения задач культурного развития в СССР стало искусство. В первую очередь литература, кино, театр. Возник даже специфический литературный жанр - злободневный роман, перед которым стояла задача средствами художественной выразительности дать партийную, идеологическую трактовку различным явлениям культуры общества, недоступным прямому идеологическому воздействию. Не затрагивая вопрос о художественной ценности этих произведений, сегодня мы их рассматриваем как важный документ, несущий информацию о реальной жизни своего времени, прежде всего, о частной жизни людей, их реальном поведении, повседневном быте и т.д. При изучении культуры, взятой как нормы и представления обыденного сознания, в центре внимания не обязательно оказываются наивысшие творения литературы и искусства, а в качестве носителей расхожих психологии и миропонимания с таким же, если не с большим успехом могут выступать и заурядные авторы.12 В данном исследовании на материале злободневного романа, ориентированного на массового читателя раскрывается характерное для советской культуры, понимание места и роли вещи в жизни человека.

Анализ этого источника дал диссертанту основание классифицировать рассматриваемые в них вопросы - в русле изучаемой темы:

- трактовка положительного героя в связи с нормативными представлениями о личностных качествах советского человека;

12 Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М„ 1984.

- изображение мира вещей в контексте послевоенной жизни, уровня жизни населения;

- интерпретация вещного мира советского человека.

История советского общества в рамках исследуемого временного отрезка является наименее разработанной как в отечественной, так и в зарубежной историографии, и наиболее популярной здесь остается тематика, связанная с изучением репрессивной политики власти в различных сферах жизни советского общества.13

Принципиально важной для данного исследования является работа американской исследовательницы Веры Данхэм «В Сталинское время: Ценности среднего класса в советской художественной литературе».14 В этой работе Данхэм делает вывод о мещанском характере советской культуры.

Работа Данхэм положила начало целому направлению в советологии, которое применило социокультурный подход к изучению истории советского общества.13

В отечественной историографии некоторые выводы о значении вещей были получены при рассмотрении проблемы формирования нового типа человека - «советский человек».16

Вещи стали объектом более пристального внимания в исследованиях 1990-х годов по вопросам быта и повседневности, получившие большое развитие в последние годы.17 При раскрытии их показаны этапы и повороты политики по отношению вещному миру человека (В.И.Исаев, Н.А.Лебина,

13Бабиченко Д.Л. Несостоявшаяся оттепель. Литература 1940-х годов под контролем идеологической цензуры; ЗимаВ.Ф. Послевоенное общество: голод и преступность (1946-1947); Зубкова Е.Ю. Общество и реформы. 1945-1964; и др. V.Dunham. In Stalin's Time. Middleclass values in Soviet fiction. Cambridge University Press 1976.

15 Cm. Soviet Society and Culture. Westview Press, 1988.

16 См. Вайль П., Генис А. 60-е: Мир советского человека. М.,1996; Геллер М. Машина и винтики. История формирования советского человека. - М.: МИК, 1994: Гордон Л.А., Клопов Э.В. Что это было? М„ 1989; Советский простой человек: Опыт социального портрета на рубеже 90-х. М.Д993 и др.

17 См. Исаев В.И. Быт рабочих Сибири. Российская повседневность. 1921-1941: Новые подходы. СПб., 1995.

Н.Н.Козлова, Е.А.Осокина, Ш.Фицпатрик и др.). Работы по проблемам иерархии потребления (Е.А.Осокина), адаптации и выживания (Н.Н.Козлова), образа жизни и быта (В.И.Исаев) позволяют говорить о том, что на протяжении довоенного периода в политике советского государства происходили изменения в отношении к вещам от аскетизма до лояльного отношения к их потреблению. Дефицит и распределительная система породили гипертрофированный интерес к вещам в советском обществе. В довоенные годы вещи становятся средством обозначения общественной иерархии, социального статуса. Авторы вплотную подводят к проблеме, которая неизбежно должна возникнуть в исследовательской практике по истории послевоенного периода - значение вещей в условиях строительства нового общества.

Основываясь на полученных, в этих и аналогичных исследованиях, результатах и в соответствии с поставленной в данном исследовании целью, задачей здесь является обнаружение изменений, которые произошли в период после Великой Отечественной войны - как и какие изменения запечатлелись в вещном мире.

В качестве источника используется массовая периодическая печать, художественная литература, партийно-государственные документы конца 40-х - начала 50-х годов XX века.

В исследовании привлекаются партийные документы: постановления ЦК ВКП(б) 1946-1948 гг.: «О журналах «Звезда» и «Ленинград», «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению», «О кинофильме «Большая жизнь (2 серия)», «Об опере «Великая Дружба» В. Мурадели».

Постановления по вопросам художественного творчества в данном исследовании используются в той плоскости, которая ранее не привлекала внимание ученых. Прежде они рассматривались как свидетельства насилия

О О V» над творческой интеллигенцией и печально известной роли, которую они сыграли в развитии художественного искусства и судьбе художников в

Советском государстве. Не оспаривая это их содержание, мы берем их как источник, который имеет косвенные данные о духовной атмосфере в стране. Такой подход основывается на предположении, что для издания постановлений потребовались более «сложные» причины, чем деятельность «отдельных представителей» искусства, с которыми власть могла «разобраться» не церемонясь.

В первой главе «Вещный мир как зеркало партийной политики предвоенного времени» рассматривается теория и практика политики в сфере культуры в аспекте формирования личностных черт человека.

Во второй главе «Проблемы послевоенного развития советского общества: человек и власть» рассматриваются новые черты в духовной жизни советского общества, которые обусловили смену или корректировку нормативного образа. Здесь выявляются характеристики этого образа, предназначенного властью для послевоенного развития.

В третьей главе «Вещный мир советского человека: между культурностью и мещанством» на материале художественной литературы раскрывается культурный смысл вещей в связи с особенностями формирования культуры советского обществе в первое послевоенное десятилетие.

Заключение диссертации по теме «Историческая культурология», Цветкова, Галина Александровна

Заключение.

Изучение вещного мира советского человека первого послевоенного десятилетия подтвердило предположение о культуре советского общества как результате взаимодействия власти и населения и показало продуктивность подхода к рассмотрению процесса становления культуры советского общества как поиску компромисса между ними.

После войны советское государство, озабоченное задачами восстановления хозяйства и закреплением военной мощи, столкнулось с внутренней неготовностью населения к их решению. Эта неготовность выражалось в недвусмысленном повороте интересов людей в мир частной жизни, что не только не отвечал планам государства, которое рассчитывало на социальную активность населения, но и делало проблематичным само существование власти. Опасность для власти этот поворот представлял прежде всего тем, что грозил опрокинуть фундаментальные принципы развития советского общества: принцип приоритетности общественного над личным и коллективизм жизни.

Население послевоенного советского государства попыталось избавиться от внутреннего и физического напряжения, обусловленного экстремальными условиями жизни (будь то война, планы пятилеток, восстановление хозяйства и т.д.), окунуться в «прозу» жизни и по-новому организовать свои потребности, ориентируясь не на задачи выживания, а на «нормальную» обеспеченную частную жизнь, собственные внутренние побуждения. Внутриполитический курс вынужден был учитывать это. Усилилось внимание к развитию социальных программ и подъему жизненного уровня людей, нашедшее выражение в вещных категориях.

В этой обстановке необходимо было найти поле взаимодействия, где можно было заключить компромисс. Таким полем оказался мир духовных потребностей в сфере частной, обыденной жизни. Безболезненно, как казалось, для отношений собственности и идейно-политических устоев здесь можно было удовлетворить потребности населения - потребности в их духовном выражении, и настолько их удовлетворить, насколько это было возможно в рамках послевоенного положения. Для контроля над развитием событий в сфере приватной жизни был выдвинут нормативный образ, разработанный в партийно-государственных документах.

Советская идеология попыталась в образе соединить нравственные и материальные категории. Предполагалось, что содержание «богато, красиво, радостно» будет контролироваться нравственными принципами коммунистической морали.

С помощью этого образа власть предполагала направить процесс в нужное русло. Образ этот имел как бы две плоскости, отражавшие уступки сделанные властью, и пределы отхода от генеральной идейно-политической линии. В образ входили эталонные характеристики нормативного человека, т.е. такого человека, каким должен был быть советский человек, и категории, по которым он должен был строить свою частную, личную жизнь. Идейно-политические принципы изначально, уже в партийных документах получили форму художественных образов. Подход к формированию представлений о частной, личной жизни опирался на исторически сложившиеся особенности восприятия действительности российского населения и социокультуный уровень населения послевоенного СССР. В связи с этим было выбрано и средство для распространения нормативного образа в доступной населению форме. Этим средством стала художественная литература, в рамках которой был создан специфический жанр - злободневный роман. Организованная властью для разработки насущных вопросов повседневной жизни литература, была призвана показать поле согласия, взаимных уступок власти и населения. Злободневный роман выполнил свою миссию в том смысле, что развернутая им картина послевоенной повседневной частной жизни убедительна в показе взаимодействия власти и населения. Вещный мир, окружавший героев, стал воплощением компромисса власти и населения.

Анализ вещного мира советского человека позволяет сделать следующие выводы о характере культуры советского общества первого послевоенного десятилетия и показать процессы её формирующие.

Программа, выдвинутая партией, жить «богато, красиво, радостно» и пропагандируемая, как дальнейшее развитие советского государства и вступление в новый этап развития, на деле была лишь формулировкой представлений людей о благополучной жизни и завоеваний социализма.

Выдвинутый властью нормативный образ был воспринят советскими людьми и в этом смысле злободневный роман оказался эффективным средством воздействия на человека. Нормативный образ воплощал чаяния людей о частной жизни и таким образом отвечал их интересам. Устремленность к образу личной жизни породила активность населения, через которую лежал путь к воплощению желаний. Интересы власти и интересы населения совпали.

Вместе с тем, результаты достигнутого соглашения получили противоречивое развитие.

Разработка нормативного образа в злободневном романе выявила зависимость советского человека от традиционной культуры. Принцип «богато, красиво, радостно» был воспринят в стереотипах традиционной культуры и создал благоприятную среду для пробуждения инстинктов самосохранения в виде устремленности к стабильности в виде собственности. Эти представления связывались, прежде всего, с материальным достатком. Синонимом красоты и радости было «богато» и только «богато» было и красиво, и радостно. Вещи воспринимались как материальные ценности. Триада «богато, красиво, радостно» превращала вещи, таким образом, в ценности и рождала вещизм в духовных потребностях.

Потребление вещей в послевоенные годы получило импульс для приобретения мещанского характера. Получала распространение мещанская психология, в которой ценность личности измеряется исключительно меркой её потребительских возможностей.

Высокий общественный статус давал право на любые вещи, это было не подозрительно.

Значение вещей как общественного статуса привело к устремлению к определенным вещам - дорогим.

Представляется, что именно это противоречие, сложившееся в послевоенный период, между нормативным образом человека советского общества и тем предметным миром, которым он себя окружил как результатом практики этого нормативного образа, стала констатация в 70-е годы новой проблемы: «Представление о человеке, о его назначении в мире, его роли в обществе, которое мы культивируем и пропагандируем в массовом общественном сознании, объявляем целью и смыслом нашего развития, подчас никак не согласуется, не соотносится и не соизмеряется с тем реальным предметным окружением, в котором мы живем и действуем. К сожалению, ещё часто предметный мир живёт как бы собственной жизнью, по своей узко понятой и неизвестно кем утвержденной мере, имеющей мало общего с потребностями и интересами конкретных людей»202

Именно художественная литература затем и высветила проблемы советского общества, которые отчасти были результатом, начавшейся в послевоенное десятилетие политики, проявившейся в вещном мире. Писатели заговорили об «испытании бытом», «испытании повседневностью».203

Таким образом, исследование системы вещей в культуре советского общества позволяет сделать следующие выводы по проблеме формирования культуры советского общества.

202 В.Межуев. Круглый стол// Декоративное искусство СССР. 1986.-№ З.-С.З.

203 Ю.Трифонов. Как слово наше отзовется. М., 1985. С.88.

В формировании культуры государство отдавало важную роль созданию мировоззренческих установок, которыми должны были руководствоваться советские люди в своем вещном мире. Государство осуществляло создание этих установок путем декларирования нормативного образа

В результате вещный мир становился зоной двойственного существования. В понятии «богато» воспроизводилось представление о «хозяине», и, несмотря на то, что это говорилось о рабочем классе, воспроизводился ореол дореволюционного хозяина - богатого человека. В этом сказывалось мечты людей о том, ради чего совершалась революция -ради «хорошей жизни», богатой. Воспроизводилась культура, которая была источником идентичности, ценностей и норм. Богатство связывалось с тем, кто был хозяином.

Советская культура находилась под сильным влиянием исторического опыта предшествующих поколений, но уже не удерживала стойкую приверженность этому опыту. Тем, что власть выдвинула программу удовлетворения потребностей населения, уложив эту программу в представление «богато, красиво, радостно», она сама стала источником возобновления изживаемых ею же представлений. Именно носители власти, окруженные привилегиями, относительным благосостоянием, выраженными в вещном мире, имели привлекательный облик. Но окончательному переходу к ценностям материального потребления в послевоенный период мешала дискредитация частной собственности, как атрибута капиталистической системы, и широкая поддержка населением власти, победа над фашистской Германией, с которой ассоциировалась.

Список литературы диссертационного исследования кандидат культурол. наук Цветкова, Галина Александровна, 1999 год

1. Бондарев Е.П. А.А.Жданов в борьбе за коммунистическую идейность советской литературы и искусства. Автореф. Минск., 1953.

2. Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М.,1990.

3. Богданов А. А. Вопросы социализма. Работы разных лет. М.,1990.

4. Всесоюзное совещание работников художественной кинематографии посвященное постановлению ЦК ВКП(б) «О кинофильме «Большая жизнь»(2 серия)».//Советское искусство.-1946.-18 октября.

5. Горький М. Преображение мира. М., 1980.

6. Дерягина Г.В. Борьба КПСС за развертывание критики и самокритики в науке, литературе и искусстве в послевоенный период. Автореф. Л.,1954.

7. Культурная жизнь в СССР: 1941-1950. Хроника. М.,1977.

8. Ленин В.И. Государство и революция. ПСС., Т.33.

9. Мир о Стране Советов, 1917-1987. М., 1987.

10. Общегородское собрание писателей посвященное докладу секретаря ЦК ВКП(б) А.А.Жданова «О постановлении ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград».//Правда.-1946.-22 августа.

11. Постановление ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград». //Правда.-1946.-21 августа.

12. Постановление ЦК ВКП(б) «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению».//Культура и жизнь.-1946.-30 августа.

13. Постановление ЦК ВКП(б) «О кинофильме «Большая жизнь» (2серия)».//Культура и жизнь.-1946.-10 сентября.

14. Постановление ЦК ВКП(б) «Об опере «Великая дружба» В.Мурадели» .//Правда.-1948.-11 февраля.

15. Сталин И.В. Вопросы ленинизма. М.,1952. Дерягина Г.В. Борьба КПСС за развертывание критики и самокритики в науке, литературе и искусстве в послевоенный период. Автореф. Л.,1954.

16. Ажаев В. Далево от Москвы. М., 1948.

17. Асанов М. Секретарь партбюро .//Звезда.-1949.-№ 10.

18. Вирт Н. Хлеб наш насущный./Пьесы. М.,1950.

19. Грибачев Н. Весна в "Победе".//Звезда.-1947-№6.

20. Добровольский В. Трое в серых шинелях.//Новый мир.-1948.-№1.

21. Добровольский В. Женя Маслова.//Новый мир.-1950.-№1.

22. ДжигурдаО. Теплоход "Кахетия"//Знамя.-1948.-№4.

23. Кочетов В. Журбины.//Звезда.-1952.-№1.

24. Недогонов А. Флаг над сельсоветом.//Новый мир.-1947.-№1.

25. Николаева Г. Жатва.//Знамя.-1950.-№5.

26. ОвечкинВ. Районные будни. М.Д954.

27. Павленко В. Счастье. 1947.

28. Панова В. Кружилиха. 1947.

29. Панферов Ф. Большое искусство.//Октябрь.-1949.-№11.

30. Попов В. Сталь и шлак.//Знамя.-1949.-№1.

31. Садофьев И. Терпкое вино.//Звезда.-1946.-№1.

32. Софронов А. Московский характер.//Октябрь.-1949.-№1.

33. Суров А. Рассвет над Москвой.//Октябрь.-1951 .-№1.

34. Трифонов Ю. Студенты.//Новый мир.-1950.-№10.

35. Шебунин П. Неинтересный человек.//Огонёк.-1953.-№19.1. Литература.

36. Алпатов В.М. История одного мифа: Марр и марризм. М., 1991.

37. Анисимов С.Ф. Духовные ценности: производство и потребление. М.Д988.

38. Ауэрбах, Э. Мимесис. М.Д987.

39. Бабиченко Д.Л. Несостоявшаяся оттепель. Литература 1940-х годов под контролем идеологической цензуры. М., 1996.

40. Байрау Д. Интеллигенция и власть: советский опыт. Отечественная история. -1994,- №2.

41. Барт Р. Избранные работы. М. 1989.

42. Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.

43. Бодрийяр, Ж. Система вещей. М., 1995.

44. Борев Ю.Б. Великая Октябрьская социалистическая революция и становление советской культуры. М, 1985.

45. Ю.Бордюгов Г.А. Некоторые особенности формирования новой культуры быта в годы довоенных пятилеток (к постановке вопроса). Советская культура: 70 лет развития. М., 1987.

46. П.Бордюгов Г.А. Каждое поколение пишет свою историю. Исторические исследования в России: Тенденции последних лет. М., 1996.

47. Бордюгов Г.А., Козлов В.А. Духовная жизнь советского общества как предмет историко-культурных исследований. Вопросы истории и историографии социалистической культуры. М.,1988.

48. Бордюгов Г.А., Козлов В.А. Человек и образ жизни. Развитой социализм: вопросы теории и истории. М., 1985.

49. Н.Бордюгов Г.А., Козлов В.А. История и конъюнктура: субъективные заметки об истории советского общества. М., 1992.

50. Вайль П., Генис А. 60-е: Мир советского человека. М., 1996.

51. Вербицкая О.М. Российское крестьянство: от Сталина к Хрущеву. Середина 40-х начало 60-х гг. М., 1992.

52. Волков B.B. Концепция культурности, 1935-1938 годы: советская цивилизация и повседневность сталинского времени.//Социологический журнал.-1996.-№ Vi.

53. Вопросы истории и историография социалистической культуры.М.,1987.

54. Геллер М. Машина и винтики. История формирования советского человека.-М, 1994.

55. Геллер М., Некрич А. Утопия у власти. L., 1986.

56. Генисаретский О. Образ жизни образ среды. Декоративное искусство в СССР,- 1984.-№9.

57. Глебкин В.В. Ритуал в советской культуре. М., 1998.

58. Гордон Л.А., Клопов Э.В., Что это было? М., 1989.

59. Гройс Б. Утопия и обмен. М., 1992.

60. Грэхэм Лорен Р. Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе. М, 1991.

61. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984.

62. Добренко Е. Формовка советского читателя: Социальные и эстетические предпосылки рецепции советской литературы,- СПб., 1997.

63. Духовный потенциал СССР накануне Великой Отечественной войны: Из истории советской культуры. 1917-1941. М., 1985.29.3езина М.Р. История культуры народов СССР (советский период). М.,1988. i

64. Захаров A.B. Карнавал в две шеренги.// Человек. -1991.-№1.

65. Зима В.Ф. Голод в России в 1946-1947 гг. Отечественная история,-1993,-№1.

66. Зима В.Ф. «Второе раскулачивание» (аграрная политика конца 40-х -начала 50-х гг.) Отечественная история.-1994.-№3.

67. Зима В.Ф. Послевоенное общество: голо и преступность (1946-1947). Отечественная история,-1995 .-№5.34.3убкова Е.Ю. Общество и реформы. 1945-1964. М., Издательский центр «Россия молодая», 1993.

68. Из истории партийно-государственного руководства культурным строительством в СССР. М., 1983.

69. Исаев В.И. Быт рабочих Сибири в условиях индустриализации (вторая половина 20-х 30-е годы). М.,1993.

70. История культуры советского общества: Всесоюз. научн.конф. Омск, 1990.

71. Кнабе Г.С. Внутренние формы культуры.// Декоративное искусство в СССР.-1981,- № 1.

72. Кнабе Г.С. Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре античного Рима. М., 1993.

73. Козлова H.H. Заложники слова. СоцИс. -1995.-№9, №10.

74. Козлов В.А. Строительство социализма в СССР и проблема воспитания нового человека. М., 1985.

75. Козлов В.А., Хлевнюк О.В. Начинается с человека. Человеческий фактор в социалистическом строительстве: итоги и уроки 30-х. М.,1988.

76. Культура, быт и материальное благосостояние рабочих Поволжья второй половины Х1Х-ХХ века. Межвузовский сб., Пенза, 1996.

77. Культура в советском обществе: проблемы и перспективы развития. Отв.ред. Э.В.Орлова, И.К.Кучмаева. М., 1988.

78. Культурная революция в СССР. 1917-1965. М., 1967.

79. Лейбина Н. Оксфорд сиреневый и желтые ботинки. //Родина,-1994.-№ 9.

80. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. СПб., 1994.

81. Лукин Ю. А. Идеология и художественная культура. М., 1982.

82. Лукин Ю. А. Идеология в борьбе идей. М.,1985.

83. Морозов А.И. Конец утопии: Из истории искусства в СССР 1930-х гг. М., 1995.

84. На пороге кризиса: нарастание застойных явлений в партии и обществе. Под ред. В.В.Журавлева. М.,1990.

85. Научные и ненаучные формы социальном познании: Теоретические и духовно-практические формы освоения действительности/ Отв. ред. Федотова В.Г. -М., 1987.530 некоторых музыкальных цитатах в произведениях Д.Шостаковича.//Новый мир.-1990.-№3.

86. Освобождение духа. Под ред. А.А.Гусейнова и В.И.Толстых. М.,1991.55.0сокина Е.И. Иерархия потребления в жизни людей в условиях сталинского снабжения. М., 1995.

87. Попов В.П. Паспортная система в СССР (1932-1976). СоцИс.-1995.-№8, №9.

88. Попов Г. С точки зрения экономиста: (О романе А. Бека «Новое назначение»)//Наука и жизнь М., 1987. 4. - С.54-65.

89. Попов Г. Система и Зубры: (Размышление экономиста по поводу повести Д. Гранина «Зубр»)//Наука и жизнь.-М.,1988.- № 3.-С.56-64.

90. Провинциальная ментальность России в прошлом и настоящем. Тезисы докладов 1 конференции по исторической психологии российского сознания (4-7 июля 1994 г., Самара). Самара. 1994.

91. Российская повседневность 1921-1941: Новые подходы. СПб., 1995.

92. Россия в эпоху НЭПа. Исследования советского общества и культуры. Сб.ст. М.,1996.

93. Саверкина И.В. Вещь в культуре России второй половины ХУ1- первой четверти ХУ11 века. СПб., 1995.

94. Саменко А.Г. Советская культура в реконструктивный период. 19281941. М, 1988.

95. Семенова Л.Н. Очерки истории быта и культурной жизни России: первая половина ХУ111века. Л., 1982.

96. Сенявская Е.С. Героические символы: реальность и мифология войны. Отечественная история,-1995.-№5.

97. Сенявская Е.С. 1941-1945: Фронтовое поколение. Ист.-психол. Исследования. М., 1995.

98. Славкин В.И. Памятник неизвестному стиляге. М.,1996.

99. Советская культура в реконструктивный период. 1928-1941. Отв.ред. М.П.Ким. М., 1988.

100. Советская культура: история и современность. М., 1983.

101. Советский простой человек: Опыт социального портрета на рубеже 90-х. М.Д993.

102. Социализм и культура. М., 1982.

103. Социализм и литература. Международн. «круглый стол».// Вопросы литературы,- 1989.-№4.

104. Советский образ жизни. М., 1982.

105. Сталин и философия.// Вечерняя Москва.-1988,- 12 ноября.7 5. Формирование социальных и духовных потребностей в социалистическом обществе: Сб. науч. Тр. Рига, 1987.

106. Фохт-Бабушкин Ю.У. Художественная культура: проблемы изучения и управления. М.,1986.

107. Фуко, М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук. М.,1977.

108. Функция вещи как предмет исследования в дизайне. М., 1982.

109. Холмс Л.Ю. Социальная история России: 1917-1941. Ростов-на-Дону, 1994.

110. Художественная культура и развитие личности: Проблемы долгосрочн. планир. /Отв. ред Фохт-Бабушкин Ю.У. М., 1987.81 .Человек и его образ жизни. Вильнюс, 1987.

111. Человек и культура в социалистическом обществе. М., 1987.

112. Чередниченко Т. Наш миф. М.,1995.84.1Пилов В.Н. Ценностная концепция социализма. М., 1991.

113. Шпакова Т.А. Духовная жизнь советского общества второй половины 50-х начала 60-х годов: (По материалам дискуссий в обл. литературы и искусства). Автореф. . канд. ист. наук. М., 1990.

114. Элиаде М. Миф о вечном возвращении. СПб., 1998.

115. Эстетические ценности предметно-пространственной среды. Под ред. А.В.Иконникова. М.5 1990.

116. Brown, Edward J. Trifonov: The Historian as Artist. Soviet Sosiety & Culture. Westview Press. 1988.

117. Clark, Katerin. Petersburg: Crucible of Cultural Revolution. London, 1995.

118. Dukes, Paul. A history of Russia. L., 1990.

119. Dunham, Vera S. In Stalin's Time. Middleclass values in Soviet Fiction. -Cambridge University Press, 1976.

120. Fitzpatric, Sheila. "Middle-class Values" and Soviet Life in the 1930s/ Soviet Society & Culture. Westview Press. 1988.93 .Millar, James R. The Little Deal: Brezhnev's Contribution to Acquisitive Socialism. Soviet Society and Culture.

121. Schorske, Carl. Fin-de-siecle Vienna: Politics and culture. N.Y., 1980.95 .White, Hiden. Metahistore. BL.,19 7Q.