Восточнозабайкальские говоры севернорусского происхождения в синхронном и диахронном аспектах: на материале фонетики и морфологии тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, доктор филологических наук Игнатович, Татьяна Юрьевна

• Игнатович, Татьяна Юрьевна
• доктор филологических наук
• 2013

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Восточнозабайкальские говоры севернорусского происхождения в синхронном и диахронном аспектах: на материале фонетики и морфологии»

Актуальность исследования. Исследование истории и современного состояния диалектов не утратило своей актуальности, поскольку даёт возможность наблюдать изменения в естественной, саморазвивающейся системе языка. В условиях глобализации и поглощения диалектов литературными языками в мировой науке сохраняется устойчивый интерес к исследованию древнейших форм существования языка.

Современные отечественные и зарубежные диалектологи (Л.Л. Касаткин, Р.Ф. Касаткина, Л.Э. Калнынь, О.Г. Гецова, Л.И. Баранникова, Р.И. Кудряшова, H.A. Волкова, J.K. Chambers, Р. Trudgill, J. Benjamins, J. В. Berns, J. van Marie, Й.М. Ваахтера и некоторые другие) стремятся зафиксировать и описать исчезающую самобытную природу диалектов, являющуюся частью языкового национального наследия.

В последние годы обострился интерес к проблеме динамики развития русского национального языка, появились работы, рассматривающие современные активные языковые процессы [Русский язык сегодня 2003; Валгина 2003; Современный русский язык: Активные процессы на рубеже XX-XXI веков 2008 и ряд других].

Общеизвестно, что территориальные диалекты, свободные от кодификации языковых норм, в большей степени сохраняют, в отличие от литературного языка, реликтовые языковые явления и проявляют новации, по которым можно судить о тенденциях развития как частных диалектных систем, так и русского языка в целом. Исследование происходящих в говорах динамических процессов позволяет понять механизмы изменений частных языковых систем, а на их основе -трансформации общерусского языка [Кузнецова 1985; Формирование и развитие говоров территорий позднего заселения 1987; Современные процессы в русских народных говорах 1991; Кудряшова 1997; Орлов, Кудряшова 1998; Русские говоры Пермского региона 1998; Щербак 1999; Проблемы динамики среднерусских говоров 2001; Волкова 2004; Ваахтера 2009 и некоторые другие].

Несмотря на тщательное исследование диалектов Севера и Юга и детальное описание и картографирование диалектного пространства центральной России, сбор современных диалектных данных остаётся необходимым для выявления динамики изменений. В большинстве работ последних лет исследуется развитие фонетических систем говоров [Исаев 2004; Самородова 2004; Михова 2006; Ме-жецкая 2010; Савинов 2012 и ряд других].

В работах сибирских диалектологов также уделяется внимание проблеме динамики развития говоров данного региона путём сравнительного анализа состояний говоров на различных этапах существования. Данное направление исследований берёт начало в середине 60-х годов прошлого века с работ H.A. Цомакион [Цомакион 1966; Палагина 1973; Блинова 1975; Курникова 1986; Игнатенко 2004 и некоторые другие].

На территории Сибири остаются ещё регионы с фрагментарно исследованным диалектным континуумом. К таким регионам относится Восточное Забайкалье, на большей части территории которого, как и в Сибири в целом, сформировались говоры севернорусского генезиса.

Говоры севернорусского происхождения на территории Восточного Забайкалья не исследованы в полном объёме, не выработано целостного представления об их формировании, подтвержденного научными доказательствами, нет комплексного описания фонетической и морфологической систем значительного массива восточнозабайкальских русских говоров и сравнительно-сопоставительного исследования региональных подсистем севернорусского и южнорусского происхождения, бытующих на территории Восточного Забайкалья.

На данный момент в диссертационных исследованиях описаны фонетическая система говоров нескольких сёл Ононского района [Абросимова 1996], фонетическая система говора села Макарово Шилкинского района [Колобова 1974], лексическая система говоров Борзинского района [Пляскина 1988], реконструированы фонетическая система языка нерчинской деловой письменности второй половины XVII - первой половины XVIII веков [Христосенко 1975], диалектные фонетические явления и диалектная лексика в забайкальских памятниках деловой письменности XVIII в. [Майоров 2006], морфологическая система именных частей речи в памятниках деловой письменности Восточного Забайкалья конца XVII - первой половины XVIII веков [Биктимирова 2012].

Морфология современных говоров севернорусской материнской основы на территории Восточного Забайкалья не описана. Нет исследований состояния этих говоров в первое десятилетие XXI века.

Поскольку фонетический и морфологический уровни являются фундаментальными для языковой системы и обеспечивают относительную стабильность её существования, назрела острая необходимость экстенсивного исследования фонетики и морфологии говоров севернорусского генезиса, занимающих большой ареал Забайкальского края. Применение синхронического и диахронического подходов позволит дать целостное представление о системных явлениях в забайкальских говорах и определить происходящие в них процессы. Актуальным является рассмотрение особенностей формирования забайкальских диалектов и тенденций их развития.

Интенсивность изменений забайкальских говоров севернорусского генезиса, занимающих большое географическое пространство, не одинакова, поэтому необходимо определить экстралингвистические и лингвистические факторы, обусловливающие разную степень проявления языковых модификаций.

В диалектных различиях, присущих забайкальским говорам, представляется актуальным определение, с одной стороны, диалектных элементов, обладающих относительной устойчивостью и позволяющих данной форме языка существовать на протяжении ряда веков вплоть до наших дней, а с другой стороны - неустойчивых элементов, подвергающихся нивелированию.

Исследование современного состояния основных языковых ярусов забайкальских говоров севернорусского генезиса (фонетического и морфологического) необходимо и для осуществления лингвогеографического описания данного региона, которое до настоящего времени не проводилось.

Объект исследования - говоры севернорусского происхождения на территории Восточного Забайкалья.

Предмет исследования - диалектные различия фонетического и морфологического уровней в истории и современном состоянии; факторы формирования и тенденции развития восточнозабайкальских говоров севернорусского генезиса.

Цель исследования заключается в комплексном анализе современного состояния фонетической и морфологической систем говоров севернорусского происхождения на территории Восточного Забайкалья, которое понимается как результат исторической эволюции материнских говоров в инодиалектном и иноязычном окружении и интеграционных процессов в современных условиях.

В задачи исследования входит:

1) структурно-системное описание современного состояния фонетической и морфологической систем говоров севернорусского происхождения на территории Восточного Забайкалья и выявление их диалектных различий по отношению к разговорной форме литературного языка и просторечию;

2) рассмотрение генезиса и факторов формирования исследуемых говоров;

3) идентификация реликтовых диалектных различий, унаследованных исследуемыми говорами из материнских говоров, анализ динамики изменений диалектных различий на основе сравнения состояний начала формирования говоров и настоящего времени;

4) определение места исследуемых говоров в диалектном пространстве Восточного Забайкалья и Сибири в целом;

5) характеристика современных процессов и факторов, которые их обусловливают, выявление тенденций развития исследуемых говоров;

6) сопоставление исследуемых говоров в аспекте сохранения / нивелирования диалектных различий;

7) картографирование ряда диалектных различий.

Основная гипотеза исследования.

Фонетическая и морфологическая системы исследуемых говоров имеют диалектные черты, унаследованные ими из материнских севернорусских говоров. Эти черты подразделяются на неустойчивые и относительно устойчивые в рамках динамики говоров под воздействием экстралингвистических факторов и внутренних закономерностей развития идиомов. Неустойчивые элементы обнаруживают тенденцию к утрате. Относительно устойчивые черты, взаимодействуя с другими сегментами, которые приходят в результате интеграционных процессов, формируют региолект.

Научная новизна работы заключается в комплексном исследовании современного состояния фонетической и морфологической систем значительного массива восточнозабайкальских говоров севернорусского генезиса с учётом факторов, которые формировали их в прошлом, и факторов, вызывающих в них изменения на современном этапе развития.

Сочетание синхронического и диахронического подходов позволило в исследуемых идиомах проследить закономерные исторические изменения, определить современные активные языковые процессы и выявить тенденции развития исследуемых говоров и их место в общих тенденциях развития русских говоров в целом и сибирских говоров в частности.

В результате установления в реликтовых диалектных различиях, унаследованных исследуемыми забайкальскими говорами из материнских севернорусских говоров, неустойчивых и относительно устойчивых диалектных черт, разработана концепция неустойчивости / относительной устойчивости диалектных различий и определены причины их утраты или продолжительной сохранности.

Впервые осуществлена дифференциация исследуемых говоров на основе разной степени сохранения / нивелирования диалектных различий, определены обусловливающие факторы. До настоящего исследования не проводилось картографирования ряда диалектных различий на основе разной степени их сохранения / нивелирования.

В исследуемых говорах выявлены общесибирские и региональные диалектные черты и определено место исследуемых забайкальских говоров в диалектном пространстве Восточного Забайкалья и Сибири в целом. Впервые осуществлён сопоставительный анализ диалектных различий говоров севернорусского происхождения сопредельных территорий Бурятии, Восточного Забайкалья, Приамурья и выявлены общность и различия в степени сохранности архаических диалектных особенностей, унаследованных этими идиомами из материнских говоров; проведён сопоставительный анализ говоров севернорусского происхождения и говоров семейских южнорусского происхождения, бытующих на территории Восточного Забайкалья, и выявлены общие относительно устойчивые регионализмы, которые свидетельствуют о процессе интеграции между обеими забайкальскими региональными подсистемами и тенденции формирования забайкальского региолекта.

Методы исследования. В процессе работы были осуществлены диалектологические экспедиции в села Забайкальского края. С целью синхронного научного описания диалектного материала использовался эвристический метод наблюдения, для записи и обработки диалектного материала применялись технические средства. Для расшифровки и научной интерпретации диалектных сегментов использовался слухоаналитический метод анализа звучащей речи. Непосредственное наблюдение над говорами и записи диалектной речи дополнялись анкетным методом, который был основан на сборе диалектного материала по разосланной в населенные пункты Забайкальского края специально адаптированной для региона программе [Программа собирания сведений для изучения современного состояния говоров Восточного Забайкалья (фонетика, морфология), 2006)]. В диссертационной работе использовались данные анкет выбранного для исследования круга населённых пунктов.

Научный анализ диалектных данных проводился на основе структурно-системного метода лингвистического описания, который позволяет осуществить инвентаризацию фактов диалектной речи, установить их системные языковые характеристики и особенности функционирования.

Определение устойчивости / неустойчивости диалектного различия осуществлялось с помощью количественно-статистического метода на основе большей частотности одного из вариантов спонтанного употребления по сравнению с альтернативными вариантами.

Применение специального метода лингвистического картографирования позволило установить область территориального распределения ряда диалектных различий на основе разной степени их сохранения / нивелирования.

Сравнительно-сопоставительный метод помог соотнести исследуемые диалектные системы с другими диалектными системами, в частности с русскими говорами европейской части России Северного наречия, с говорами севернорусского происхождения Сибири, в том числе соседних территорий - Бурятии и Приамурья, с говорами семейских южнорусского происхождения, бытующих на территории Восточного Забайкалья, а также с системой литературного языка и просторечием. Этот же метод использовался при диахронном подходе, что позволило данные современных забайкальских говоров соотнести с фактами региональной разговорной речи конца XVTI-XVTII вв., реконструированными по материалам забайкальских памятников деловой письменности того времени.

Теоретической базой исследования послужили работы отечественных и зарубежных учёных в области общих вопросов языка (Ф.Ф. Фортунатов, A.A. Реформатский, И.А. Бодуэн де Куртенэ, О. Есперсен, Ш. Балли, Ф. де Соссюр, Э. Косериу), диалектологии и лингвистической географии (Р.И. Аванесов, П.Я. Черных, A.M. Селищев, JI.JÏ. Касаткин, Р.Ф. Касаткина, В.В. Колесов, К.Ф. Захарова, В.Г. Орлова, H.H. Пшеничнова, Л.Э. Калнынь, Т.С. Коготкова, J1.M. Орлов, C.B. Бромлей, H.A. Волкова, H.A. Цомакион, В.В. Палагина, Г.А. Са-дретдинова, О.И. Блинова), фонетики и фонологии русского языка (П.С. Кузнецов, М.В. Панов, M.JI. Каленчук, A.A. Соколянский), морфологии русского языка (В.В. Виноградов, A.A. Зализняк, A.B. Бондарко, В.А. Плунгян), социолингвистики (В.Д. Бондалетов, Л.П. Крысин, Л.И. Скворцов), этнолингвистики (Н.И. Толстой, A.C. Герд), лингвистического источниковедения и истории языка (A.A. Шахматов, В.В. Иванов, С.И. Котков, В.М. Живов, А.П. Майоров) и другие.

Материалом исследования являются:

1. Записи диалектной речи, сделанные автором в диалектологических экспедициях в 70-80-е годы прошлого столетия на кассетный диктофон и в первое десятилетие XXI в. на цифровые диктофоны Olympus VN-2100PC, Olympus DW-360, Sony-575 Hrs общим объемом 35 часов звучания. Звукозапись, отцифровка и обработка звука осуществлялась с помощью Adobe Audition (версия 1.5).

2. Анкетные данные по «Программе собирания сведений для изучения современного состояния говоров Восточного Забайкалья (фонетика, морфология)» (Чита, 2006 г.), которая была разослана в 123 населенных пункта 22 районов Забайкальского края. Анкеты заполнялись учителями русского языка и литературы школ этих сельских поселений.

3. Тексты записей диалектной речи, выполненные исследователями О.Л. Абросимовой, Е.И. Пляскиной и Э.А. Колобовой и опубликованные в хрестоматии в 2005 г. [Говоры Читинской области 2005], также рукописные записи диалектной речи, выполненные автором и Э.А. Колобовой в 70-80-х гг. прошлого столетия в различных населённых пунктах региона.

Для описания были отобраны говоры 44 населённых пунктов территории бытования говоров севернорусского происхождения.

Теоретическая значимость исследования состоит в разработанной концепции современных говоров севернорусского происхождения на территории Восточного Забайкалья, представляющей их как результат исторической эволюции материнских говоров под воздействием экстралингвистических и лингвистических факторов.

Результаты исследования вносят вклад в разработку ряда общетеоретических проблем современной лингвистики. В частности, выявленные в забайкальских говорах неустойчивые и относительно устойчивые диалектные различия и разработанная применительно к современным условиям развития вторичных говоров концепция неустойчивых и относительно устойчивых диалектных различий, рассмотренных в русле законов развития русского языка, способствуют пониманию механизма изменений частных языковых систем, а на их основе - эволюции общерусского языка. Проведенное структурно-системное описание фонетики и морфологии забайкальских говоров севернорусского происхождения является фрагментом в общем исследовании русских диалектов.

Выявленная дифференциация исследуемых говоров на основе разной степени сохранения / нивелирования диалектных различий является определённым вкладом в экстенсивное исследование русских говоров.

Осуществлённое картографирование ряда диалектных различий на основе разной степени их сохранения / нивелирования является закономерным этапом развития лингвистической географии в современных условиях трансформации говоров.

Практическая ценность работы. Научные результаты могут быть использованы в дальнейших исследованиях забайкальских русских говоров при разработке тем кандидатских и магистерских диссертаций, а также при разработке лингв о-географической модели диалектного пространства забайкальского региона и создании Диалектологического атласа Восточного Забайкалья. Результаты исследования найдут практическое применение в учебном процессе при разработке тем выпускных квалификационных работ бакалавров, в преподавании русской диалектологии, лингвокраеведения и других спецкурсов, факультативов данной тематики.

На защиту выносятся следующие ключевые положения разработанной концепции современных восточнозабайкальских говоров севернорусского происхождения, представляющей их как результат исторической эволюции материнских говоров под воздействием экстралингвистических и лингвистических факторов:

1. В исследованных русских восточнозабайкальских говорах, бытующих на территории первичного заселения русскими поселенцами, выявлены реликтовые диалектные черты, которые обнаруживают общность с диалектными чертами говоров северной, северо-восточной и северо-западной диалектных зон европейской части России. Исследование данной общности диалектных черт позволяет сделать вывод о том, что вторичные русские говоры на территории Восточного Забайкалья имели одну генетическую основу - севернорусскую, но формировались на базе разных групп говоров, в частности, Поморской (Архангельской), Вологодской, Костромской групп, Онежской группы межзональных говоров и группы Лачских межзональных говоров Северного наречия, а также восточных среднерусских окающих говоров Владимирско-Поволжской группы и западных среднерусских окающих говоров.

2. Исследуемые говоры на территории Восточного Забайкалья имеют общие диалектные черты с сибирским диалектным континуумом севернорусской основы, и ряд общесибирских диалектных различий сохраняется в исследуемых забайкальских говорах по сей день.

3. Говоры севернорусского происхождения сопредельных территорий Бурятии, Восточного Забайкалья и Приамурья обнаруживают несомненную общность диалектных черт. В то же время у данных говоров выявляется определенное различие в степени сохранности архаических диалектных особенностей, унаследованных этими идиомами из материнских говоров.

4. Выявляется определённая устойчивость забайкальского диалектного узуса на протяжении более трёх столетий, в то же время прослеживается сокращение круга системных диалектных особенностей и их лексикализация. Активная динамика изменений на протяжении последних 30 лет в говорах имеет разную степень интенсивности, обусловленную уже не внутрисистемными тенденциями развития, а внешними факторами воздействия на систему диалекта; в исследуемых говорах выделяются неустойчивые и относительно устойчивые реликтовые диалектные различия.

5. На разных уровнях языковой системы обнаруживается различная степень устойчивости / неустойчивости диалектных черт. Наибольшей неустойчивостью элементов обладает диалектный вокализм. В диалектном консонантизме большая часть реликтовых диалектных различий находится в стадии утрачивания, которая отражает перестраивание консонантной системы севернорусского генезиса в сторону усиления смыслоразличительной роли согласных фонем. В морфологии исследуемых забайкальских говоров часть реликтовых рефлексов, унаследованных из говоров севернорусской материнской основы, также утрачивается. Относительно устойчивыми остаются те различия, которые попадают в русло современных языковых процессов унификации, дифференциации, экономии языковых средств и др.

6. По степени сохранения / нивелирования диалектных различий выделяются три группы говоров: 1) группа, в которой реликтовые диалектные различия находятся в наибольшей сохранности; 2) группа, в которой реликтовые диалектные различия менее сохранены; 3) группа, в которой реликтовые диалектные различия подверглись наибольшей утрате. Дифференциация говоров обусловлена экстралингвистическими факторами (территориальная изолированность / неизолированность, численность населения, местная инфраструктура и т. д.) и фактором инодиалектного воздействия.

7. Среди современных лингвистических факторов, которые вызывают серьезные изменения в системе русских диалектов, в том числе и забайкальских, в силу распространения просвещения, является воздействие литературного языка. Под влиянием литературного языка в фонетике и морфологии русских говорах Восточного Забайкалья развивается вариантность в употреблении диалектных и литературных норм.

Ослабление в последние десятилетия влияния литературного языка на говоры небольших сельских поселений в силу социально-экономических причин происходит на фоне усиления воздействия на территориальные диалекты общенародного просторечия. В современных забайкальских говорах активно проявляется тенденция нивелирования диалектных различий и замены их на наддиалектные соответствия, которая привела к исчезновению многих диалектных черт в речи забайкальцев молодого поколения.

8. Одним из факторов, отражающих специфику региона, является инодиалект-ное влияние. В ходе развития забайкальские русские старожильческие говоры подвергались влиянию акающих среднерусских говоров более поздних переселенцев. Влияние говоров семейских южнорусского происхождения, встречающихся на юго-западной территории Восточного Забайкалья, на исследуемые говоры севернорусского происхождения, которые находятся в центральной и восточной частях края, отсутствует.

9. Выделяются три типа регионализмов, присущих забайкальским говорам севернорусского происхождения и говорам семейских южнорусского происхождения: 1) неустойчивые различительные регионализмы, заменяющиеся в настоящее время общерусскими вариантами; 2) неустойчивые общие регионализмы, заменяющиеся в настоящее время общерусскими вариантами; 3) относительно устойчивые общие регионализмы, маркирующие забайкальскую диалектную речь.

Относительно устойчивые общие регионализмы позволяют предположить формирование на территории Восточного Забайкалья забайкальского региолекта, который приходит на смену русским говорам и в котором в большей степени будут представлены общенародные языковые черты, в частности общенародного просторечия, и в меньшей - особенности диалектного происхождения.

Достоверность результатов проведённого исследования обеспечивается:

1) теоретико-методологической основой исследования;

2) значительным объёмом и разнообразием проанализированного фактического материала.

Апробация работы. Основные положения работы получили апробацию в авторской монографии, в разделах коллективных монографий, статьях и докладах на международных научных конференциях: международная научная конференция «Актуальные проблемы русской диалектологии (Москва, Институт русского языка им. В.В. Виноградова, 2012); I-V международные научные конференции «Интерпретация текста: лингвистический, литературоведческий и методический аспекты» (Чита, ЗабГГПУ, 2007-2012); международная научно-практическая конференция «Языковая картина мира и творческая личность в условиях транс-граничья» (Чита, ЗабГГПУ, 2011); международная научно-практическая конференция «Гуманитарные науки как ресурс развития человеческого потенциала в условиях динамично меняющегося мира» (Чита, ЗабГГПУ, 2011); V международная научно-практическая конференции, посвященная 300-летию со дня рождения М.В. Ломоносова (Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова, филологический факультет, 2011); II Congreso Internacional «La Lengua y literature en el espacio educativo internacional: estado actual y perspectives» (Испания, Гранада, Гранадский университет, 2010); IV международный конгресс исследователей русского языка (Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова, филологический факультет, 2010); международная научная конференция «Проблемы региональной лингвистики» (Благовещенск, АмГУ, 2010); международная научная конференции «Актуальные проблемы русской диалектологии и исследования старообрядчества» (Москва, Институт русского языка им. В.В. Виноградова РАН, отдел диалектологии и лингвистической географии, 2009); международная научно-практическая конференция «Русский язык в современном Китае» (КНР, Хайлар, Хулуньбуирский институт; Россия, ЗабГГПУ, 2009); международный лингвокультурологический форум «Язык и культура: мосты между Европой и Азией (Хабаровск, Дальневосточ. гос. гуманит. ун-т, 2009); международная конференция «Взаимодействие и сосуществование литературного языка и говоров русского и других славянских языков», посвященная 100-летию со дня рождения учёного-слависта проф. В. И. Собинни-ковой (Воронеж, Воронежский гос. ун-т, 2008); международная научно-практическая интернет-конференция «Современный русский язык: динамика и функционирование» (Волгоград, Волгоградский гос. пед. ун-т, 2008); VII международная научно-практическая конференция «Личность - слово - социум» (Белоруссия, Минск, 2007); V международная научно-практическая конференция «Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи» в рамках встречи старообрядцев мира «Путь Аввакума» (Улан-Удэ, БГУ, 2007); международный симпозиум «Открытый мир: мультикультурный дискурс и межкультурные коммуникации» (Чита, ЗабГГПУ, 2006); международная научно-практическая конференция «Трансграничье в изменяющемся мире: Россия, Китай, Монголия» (Чита, ЗабГГПУ, 2006); на общероссийских конференциях: всероссийская научно-практическая интернет-конференция «Региональные особенности функционирования русского и национальных языков на территории Российской Федерации» (Ставрополь, СГУ, 2009); на межвузовской научной конференции, приуроченной к 210-й годовщине со дня рождения В.И. Даля (Хабаровск, Дальневосточный гос. гуманит. ун-т, 2011); региональной научной конференции «Проблемы современной и исторической русистики» (Хабаровск, 2006) и других.

Исследование поддержано грантами: грант РГНФ 2010 г. «Исследование современного состояния русских говоров Восточного Забайкалья». 10-04-18024е; АВЦП «Развитие научного потенциала высшей школы» (Мероприятие 1) 2010 г.,

2011 г. Минобрнауки РФ; государственный заказ вузу Минобрнауки РФ, № 6.3620.2011 в 2012-2013 гг.

Материалы исследования апробировались в учебном процессе при подготовке магистрантов по специальности «Русский язык» в курсе по выбору «Проблемы пограничья в языке и литературе», студентов-бакалавров филологического образования в курсе по выбору «Нелитературные разновидности русского национального языка», в темах выпускных квалификационных работ специалистов и бакалавров.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения, списка использованной литературы, таблицы условных обозначений транскрипции, списка расшифрованных сокращений названий населённых пунктов. Во втором томе даны приложения, которые включают иллюстративный диалектный материал, диалектные тексты, записанные в разных районах Забайкальского края, и карты ряда диалектных различий на основе разной степени их сохранения / нивелирования.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Игнатович, Татьяна Юрьевна

5. Выводы

Исследование фонетической системы вторичных русских говоров на территории первичного освоения русскими поселенцами Восточного Забайкалья в истории и современном состоянии выявило архаические диалектные различия севернорусского происхождения, которые, с одной стороны, характеризуются определённой устойчивостью на протяжении более трёх столетий, с другой стороны, под влиянием литературного языка и общенародного просторечия постепенно вытесняются наддиалектными вариантами.

Вариативность фонетической системы исследуемых говоров представлена в зависимости от возрастных категорий диалектоносителей следующим образом: в речи старшего поколения - диалектными архаическими вариантами и общерусскими вариантами, в речи молодого поколения - общерусскими и относительно устойчивыми диалектными вариантами.

Активная динамика изменений на протяжении последних 30 лет в говорах имеет разную степень интенсивности, обусловленную не столько внутрисистемными тенденциями развития, сколько внешними факторами воздействия на систему диалекта. Социально-коммуникативная изолированность жителей небольших населённых пунктов, вследствие удалённости от районных центров, неразвитой транспортной системы, отсутствия социально-культурной инфраструктуры, обусловила сохранность в таких говорах ряда реликтовых диалектных черт. Обнаруживается различная степень устойчивости / неустойчивости диалектных черт: в исследуемых говорах выделяются неустойчивые и относительно устойчивые реликтовые диалектные различия.

Наибольшей неустойчивостью элементов обладает диалектный вокализм. В прошлом в исследуемых говорах наличествовали подвижные элементы системы - фонемы ЛЬ/ и /со/. Исследуемым современным говорам присущ пятифонемный состав ударного вокализма, тождественный стабильной общерусской системе. Подвижными являются сферы функционирования сильных фонем и их аллофонов в зависимости от консонантного окружения.

Диалектные черты в области ударного вокализма имеют лексикализованный характер с тенденцией сокращения круга лексем с диалектным произношением.

В системе безударного вокализма восточнозабайкальских говоров севернорусского происхождения проявляется общерусская тенденция к неразличению безударных гласных. Процесс смены оканья на аканье и еканья на иканье забайкальские памятники деловой письменности отражают со второй половине ХУ1П в., что свидетельствует о подвижности фонем неверхнего подъёма в безударных елогах и неустойчивости оканья и еканья как диалектных типов безударного вокализма. Однако в современных исследуемых говорах полной повсеместной замены оканья на аканье и еканья на иканье не произошло. Это показывает, что системные изменения занимают длительный промежуток времени. В последние десятилетия процесс замены архаических типов вокализма на новые типы активизировался и в речи диалектоносителей молодого поколения получили распространение аканье и иканье. Динамика изменений типов безударного вокализма в исследуемых говорах имеет разную степень интенсивности, что позволяет дифференцировать говоры по степени сохранности / нивелирования диалектных черт.

В диалектном консонантизме большая часть реликтовых диалектных различий находится в стадии утрачивания, которая отражает перестройку консонантной системы севернорусского генезиса в сторону усиления смыслоразличительной роли согласных фонем. Наиболее устойчивыми оказываются диалектные различия, которые попадают в русло современных общеязыковых языковых процессов развития и поддерживаются общеязыковыми синтагматическими закономерностями. Ряд диалектных различий в говорах утрачивается с разной степенью интенсивности, например процесс отвердения мягких шипящих, вытеснения твёрдого [ч] мягким [ч'], что позволяет дифференцировать говоры по разной степени сохранения / нивелирования данных диалектных различий.

В забайкальских говорах в большей степени, чем в литературном языке, представлена вариативность в синтагматике согласных. Архаические диалектные черты в синтагматике согласных имеют разную степень сохранности: от практически исчезнувших до относительно устойчивых.

Подвижные системные корреляции согласных в восточнозабайкальских говорах севернорусского генезиса находятся в стадии завершения формирования.

В рамках корреляции по твёрдости / мягкости наблюдается преобразование слабых позиций в сильные: для губных согласных в конце слова, /j/ после мягких согласных перед гласными, /л/ : /л'/ перед /ч/, /р/ : /р7 перед задненёбными согласными. Слабая позиция для твёрдости / мягкости согласных перед [е] является достаточно устойчивой. Вследствие адаптации заимствований к фонетической системе диалекта перед гласным [е] твёрдый согласный сменяется мягким {фаз 'ендъ). Встречаются следы нейтрализации твёрдых / мягких согласных перед гласными {касыноч 'къ — кас 'йнъч 'ку, п 'ен 'с 'ийъ — п 'ен'сыйъ), следы нейтрализации дрожащего сонанта по твёрдости / мягкости преимущественно перед гласными переднего ряда {грыбы, зафтр 'ик 'и).

Корреляция по глухости / звонкости сформирована: она реализуется в противопоставлении глухих и звонких согласных в сильных позициях перед гласными, перед сонорными и [в] [в'], нейтрализации глухих и звонких согласных в слабой позиции.

Встречаются следы материнского противопоставления согласных по напряжённости / ненапряжённости в виде случаев употребления напряжённых (придыхательных) глухих согласных на месте звонких в сильной позиции, звонких на месте глухих, случаи отсутствие оглушения звонких перед глухими согласными.

В исследуемых восточнозабайкальских говорах процесс нивелирования фонетических диалектных различий идёт более активно, чем в говорах Приамурья, ряда говоров Западной Сибири, но менее интенсивно, чем в говорах Бурятии.

Глава 3. МОРФОЛОГИЧЕСКАЯ СИСТЕМА ГОВОРОВ СЕВЕРНОРУССКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ НА ТЕРРИТОРИИ ВОСТОЧНОГО ЗАБАЙКАЛЬЯ В ИСТОРИИ И СОВРЕМЕННОМ СОСТОЯНИИ

1. Морфология говоров: теоретические основы описания

Исследование выполняется на основе системно-структурного подхода, учитываются парадигматический и синтагматический аспекты описания языковых явлений. Принимается во внимание частеречная организация морфологической системы и грамматические категории, которые характеризуют части речи, определяется отнесённость слова к части речи и особенности его изменения и употребления в речи.

Морфологической системе говоров севернорусского генезиса на территории Воточного Забайкалья свойственны те же части речи, которые характеризуются теми же категориями, что и общерусская морфологическая система. В данном исследовании рассматриваются подвижные элементы (диалектные различия) в морфологической системе говоров.

При совпадении в восточнозабайкальских говорах грамматических категорий с соответствующими категориями общерусской системы языка имеются некоторые различия в распределении слов по грамматическим разрядам в классифицирующих категориях, в составе грамматических форм и средствах выражения грамматических значений в словоизменительных категориях. При выявлении морфологических различий в грамматических показателях форм учитывается фонемный состав аффиксов. В исследовании определяется специфика морфологических оппозиций и их нейтрализации, принимается во внимание связь лексического и грамматического ярусов языковой структуры и взаимодействие грамматических категорий, в частности категорий числа, рода, падежа у имён существительных, категорий вида и времени у глагола.

Диалектная форма, диалектная парадигма рассматриваются в сопоставлении с грамматическими соответствиями литературного языка и другими диалектными системами. Последнее позволяет уточнить место забайкальских говоров в диалектном пространстве русских, в том числе и сибирских, говоров.

С целью выявления диахронических изменений в формообразовании осуществляется по возможности сопоставление данных современных забайкальских диалектов первого десятилетия XXI в. с данными забайкальских памятников деловой письменности конца XVII - XVIII вв. (начало формирования забайкальских говоров) и с данными 70-90-х годов XX в., что даёт возможность определить среди реликтовых диалектных различий неустойчивые и относительно устойчивые формы, а также выявить языковые процессы и тенденции развития диалектной морфологической системы.

Рассмотрение изменений в морфологической системе говоров базируется на презумпции их обусловленности действием законов развития языка. Законы системности, аналогии и экономии языковых средств вызывают процессы унификации как внутри частных парадигм, так и между парадигмами по горизонтали и вертикали противопоставленных членов. На горизонтальной оси парадигмы унификация направлена на единообразное оформление формы, выражающей одно грамматическое значение. Унификация по вертикали парадигмы проявляется в омонимии форм в русле действующей в русском языке тенденции к аналитизму. В идиоме, как отмечают теоретики языка, на одном этапе развития действуют законы разновекторной направленности, которые позволяют языку сохранять относительную стабильность, системность и в то же время эволюционировать. Так, одновременно на морфологическую систему оказывают воздействие морфологическая аналогия, которая приводит к нейтрализации оппозиций и сокращению рядов парадигмы, и омонимическое отталкивание, которое направлено на формальную дифференциацию средств, выражающих разные падежные значения. В морфологических изменениях существенную роль играет и закон антиномии означаемого и означающего языкового знака, который вызывает стремление означаемого (семантики) получить новые средства выражения, а означающее форма) стремится к выражению новой семантики; проявляет себя и закон антиномии узуса (диалектной нормы) и возможностей системы.

Забайкальские говоры как говоры вторичного образования унаследовали из материнских севернорусских говоров многие диалектные различия - рефлексы унификации и других языковых процессов, действующих в диалектной морфологической системе материнской основы. Но забайкальские говоры - живые языковые системы, в них проявляются и внутренние закономерности развития. Внешнее воздействие, в частности других разновидностей русского национального языка (литературного, просторечия, соседствующих среднерусских говоров), посредством формальной аналогии также обусловливает изменения в морфологии идиомов. Среди реликтовых диалектных различий выявляются относительно устойчивые, которые поддерживаются действием законов развития русского языка, и неустойчивые, которые вступают в противоречие с внутренними закономерностями современного развития забайкальских говоров и утрачиваются. Утрате, современной унификации подвергаются слабые звенья морфологической системы говоров, которые обычно ассиметричны и нарушают языковой закон системности.

2. Имя существительное 2.1. Вариативность в формообразовании имён существительных 2.1.1. Колебания в выражении одушевлённости / неодушевлённости

В исследуемых восточнозабайкальских говорах распределение существительных на одушевлённые / неодушевлённые, в основном, совпадает с литературным языком.

В период формирования забайкальских говоров (по данным региональных памятников деловой письменности конца XVII - первой половины XVIII вв.) категория одушевлённости / неодушевлённости находилась в стадии формирования, что проявлялось в варьировании форм В. п. мн. ч. существительных, являющихся названиями животных (быков побили - быки побил) [Биктимирова 2012, с. 58]. Архаическая форма В. п., омонимичная форме Им. п., встречается в русских говорах, в том числе в севернорусских, из которых и была унаследована забайкальскими идиомами.

В современных исследуемых говорах употребление слов, называющих животных, в форме В. п. = Им. п. отмечается спорадически в речи диалекто-носителей старшего возраста, например: пойдёшь па кони (НААЗ), дайте эти кони (АЧ), кагда купаешь офцы, бараны ташшыл за нагу (УНШ).

В восточнозабайкальских говорах это неустойчивое утрачивающееся диалектное различие, так как повсеместно распространён наддиалектный вариант, например: авец етригём (УТШ), каней держим (УНШ), кароф пасём (ЗН) и др.

Повсеместно в речи всех возрастных групп диалектоносителей наблюдается употребление слов с собирательным значением совокупности животных, относящихся в литературном языке к неодушевлённым, в наддиалектном варианте, встречаются случаи с грамматическим показателем одушевленных существительных (В. п.= Р. п.), например: скота держали (ЗН), ската кармили

СААЗ), ската, держим (ВТШ), скота выгонишь, куда они уйдут (БГЗ), патом живата пас (МакШ) и др. Употребление последних форм устраняет внутриграмматическое противоречие между семантикой «живой природы» и грамматической формой, используемой традиционно для выражения «неживого».

2.1.2. Подвижность границ между родовыми разрядами

Категория рода в диалектной системе, как и в общерусском языке, является классифицирующей трёхчленной: существительные подразделяются на разряды мужского, женского и среднего родов. Грамматическими показателями формы рода являются падежные окончания, согласованные определения и предикаты, имеющие форму рода.

В забайкальских памятниках письменности конца XVII - первой половины XVIII вв., отражающих живую региональную речь, достаточно широко представлено колебание в оформленности родовых форм не только существительных неодушевлённых, но и одушевлённых (женишко мое Огрофена Осипова) [Бикти-мирова2012, с. 51-56].

В исследуемых современных забайкальских говорах колебание в оформленности родовых форм встречается в основном у неодушевлённых существительных и редко у одушевлённых существительных, называющих животных безотносительно к их полу.

В прошлом в региональной речи оформленность по среднему роду была активной (Ивашко, сынишко, атласишко голубое, дворенко ветхое и др.) [Биктими-рова 2012, с. 51-56]. В настоящее время, и это общепризнанно, ср. р. является слабым звеном в родовой корреляции.

В забайкальских идиомах существительные ср. р. в большинстве случаев употребляются с показателями ср. р., например: старое письмо, деревянное крыльцо, всё время, своё молоко, сестрино платье и др.

Встречаются случаи употребления ряда существительных ср. р. под влиянием аканья (явление внешней звуковой аналогии) или под влиянием окружающих говоров южнорусской основы, говоров среднерусских, где наблюдается переход ср. р. > ж. р., с грамматическими показателями ж. р., например: время пришла

ОН), кака же тут учення (УАШ), кака же паверья (ИБ), зделать таку памишшэне (помещение) (АЗ), радива у нас появилась (КШ), радиву послушай

НААЗ), халадай, как пальто мушская (МитШ), кароф забивали на мясу (ОнБ), бери яблочку (ЗН).

В примере: нашу село-то прозвали Беламестафка (ОН) — скорее всего, согласовательная форма нашу по роду соотносится с ж. р. традиционного общего наименования деревня. Употребление существительного село с ударным окончанием -о в сочетании с согласовательными формами прилагательных ж. р. в Им. п. свидетельствует не о переходе существительного ср. р. в ж. р., а об особенностях грамматического выражения грамматического значения ср. р. [Русская диалектология 2005, с. 117].

Топонимы, по нормам литературного языка относящиеся к ср. р., в исследуемых говорах употребляются в варианте ср. р., а также в варианте ж. р, например: Красноярово - ф Краснаярову надо, папала бы ф Краснаярову (АЗ), часто встречается вариант субстантивированного существительного ж. р., например: при варианте Макарово могут функционировать: в Макаровой живут (УТШ), с Макаровой прикачавали (УТШ), с Макаровой прикачавали (УТШ), г. Шелехово - ф Шелиховой помер (ЧААЗ) и т.д. Часто суффикс -ов осложняется суффиксами -к-: Беломестово - Беламёстафка (ОН), -ск-: Журавлёво - в Журавлёфску уехала

АЗ). Зафиксировано на месте топонима Белоруссия употребление варианта ср. р.: в Биларусив[ъ] трое (ЧААЗ).

Под влиянием более продуктивного грамматического класса м. р. существительные яблоко, молоко, имя могут быть употреблены с грамматическим показателем м. р. Встречаются случаи перехода существительных ср. р. > м. р. с сохранением ударного или безударного окончания -о: молочко этот горький (ЧШ), душистый был мясо (МакШ), жывой существо (ДжБ), с утратой заударного окончания -о: яблок же ели мёрзлый (ИБ), яблок несаженный, яблок едим (ИБ), с приобретением концовки, характерной для существительных м. р. типа ручей, иней: имей дают (КШ).

Родовая вариантность может наблюдаться у существительных м. р.: м. р. картофель хороший, карабин заряженный, старый карабин, тигр большой (повсеместно), м. р. > ж. р.: картофеля нынче плоха (МакШ), у миня карабина была (КШ), две литры (АЧ), тигра така (КШ), в последних примерах у конечного сонорного после взрывного через ступень слоговости развился гласный звук. Существительное путь имеет неустойчивые родовые показатели: м. р. короткий путь, свой путь (повсеместно), ж. р. по своей пути (УПБ), добр[ай] вам пути (ЧШ).

Употребление слов м. р. и ср. р. в форме ж. р. типа литра, училишша, сиденья-та сухая - в забайкальских русских говорах отмечал ещё в конце 20-х годов прошлого века А.П. Георгиевский [Георгиевский 1930, с. 183]. В современных восточнозабайкальских говорах это явление встречается, но не прогрессирует; на наш взгляд, его проявления находятся в рамках общерусского процесса колебания рода существительных, которое наиболее активно проявляется в просторечии.

Существительные ж. р. с нулевым окончанием в Им. п. ед. ч. в основном употребляются с показателями ж. р.: пастель удобная (ВТШ), корь была (ЗН), пичать балыиа (Ш), встречаются случаи ж. р. > м. р.: мозоль такой (ВТШ), никакой пастель не стлали (АЧ).

Одушевлённое существительное ж. р. мышь повсеместно употребляется в форме ж. р.: мышь пробежала, полева мышь, отмечаются также случаи оформ-ленности по м. р.: чуть мышане задавил (Кар), на чё ловишь? - на мыша(Кар).

В контексте: к синакосу барану зарежут (АЧ) - трудно определить грамматическое значение рода одушевлённого существительного, так как наблюдается употребление формы В. п. с флексией -у существительного барана, но такое существительное может быть и ж. р. и м. р.

Квалитативы, которые в истории регионального узуса активно оформлялись по ср. р., в современных забайкальских говорах, имея вариантные окончания -а,-о, преимущественно остаются в рамках родового разряда производящего слова: же-нишко-то такой беднаватенький (КБор), товарёнка был (ЧШ), домишка мой (СААЗ), хлепчишка свой (УПБ), супишко горячий (БКБ). Встречаются случаи перехода с. р. > ж. р.: зимавьюшка была (ВТШ), с. р. > м. р.: малачишка свой (ЮН).

Сущ. р1игаНа 1ап1шп консервы может употребляться в ед. ч. с показателями ж. р.: то им каку кансерву дам (АЧ). Существительное сливки встречается в форме м. р. слйвък был (ВЦО), в случае: розведут слйфку (ИБ), можно предположить употребление формы Р. п. с флексией -у.

В исследуемых забайкальских говорах колебания в роде не столь частотны, как в русских старожильческих говорах соседней Бурятии, в которых неустойчивость рода исследователи объясняют влиянием контактировавшего бурятского языка, не имеющего грамматического рода [Эрдынеева1986, с. 53]. Однако колебание в роде существительных: скобель, кровь, переход существительных м. р. в ж. р.: заморозка, жаворонка, кедра и др. отмечаюся и в русских старожильческих говорах Приамурья [Краткая характеристика говоров. Приамурья 2007, с. 5], где отсутствует влияние бурятского языка.

В исследуемых восточнозабайкальских говорах, функционирующих вне контактов с бурятским языком, на наш взгляд, колебания в роде проходят в русле общерусской тенденции. В родовой системе в русских говорах, а также в общерусском просторечии границы между родовыми разрядами являются подвижными, особенной неустойчивостью характеризуется разряд среднего рода, что отражает общую закономерность современного русского языка, рассмотренную и убедительно обоснованную С.П. Обнорским, В.В. Виноградовым. В.В. Виноградов причинами, обусловливающими неустойчивость и промежуточное положение среднего рода в морфологической системе русского языка, считал бедность средств выражения среднего рода, а также семантическое обезличивание и опустошение форм среднего рода [Виноградов 1972, с. 75-77]. Малое количество случаев употребления существительных, относящихся в литературном языке к ср. р., с грамматическими показателями других родов не позволяет говорить о разрушении категории среднего рода в исследуемых забайкальских говорах.

2.1.3. Особенности образования и употребления форм числа

Категория числа в восточнозабайкальских говорах так же, как и в литературном языке, представлена корреляцией ед. ч. : мн. ч.

В исследуемых говорах наблюдается вариантность образования форм множественного числа. Формы мн. ч. могут образовываться по нескольким моделям:

• основа формы ед. ч. + суффикс + окончание -а: мужьЯ, зятья, стулья и др. Образование форм мн. ч. по этой модели наблюдается только у существительных м. р. и ср. р., но круг этих существительных шире, чем в литературном языке, например: стаканья, бокалья, волосья (повсеместно), стаканья, запонья были (УАШ), братанья (КШ), деверья (ВТШ) и др.; как фонетический вариант этой формы: основа на ассимилированный с У] согласный + окончание -а, например: братання (СОЧ), стулля (АЧ), стакання (БГЗ);

• основа формы ед. ч. + суффикс -ов]-, -ев]- + окончание -а, например: сыновья, зятевья, мужевья и др.;

• основа формы ед. ч. + окончание -а (-я), например: дома (повсеместно), па-лозя, бая пагили, новы шиниля, командира, табуна, варота (КШ), прииска, были ситив 'а (АЧ), куркуля, долга раздала (ДжБ), польта дубила, фее миханизма (НААЗ) и др.;

• основа формы ед. ч. + окончание -ы, -и, например: домы, кольцы золоты (БКБ), руслы (КШ), с переносом ударения на окончание, например: братаны, ка-лакальцы на дугах (АЧ) и др.

Названия невзрослых особей во мн. ч. имеют суффикс -ат и вариантные окончания -ы, например рибяты (КШ, АЧ), дифчаты, робяты (БГЗ) и -а, например: рибята, ягнята (КШ). Суффикс -ат зафиксирован в случае трое дитят (БКБ).

Формы мн. ч. на -]а не утратили до конца семантику собирательности, так как исторически восходят к собирательным существительным. Просматривается некоторая семантическая мотивированность в употреблении форм с основой на -]-: предпочтение форме отдаётся, когда речь идёт о данных предметах вообще или о некоторой их совокупности [Русская диалектология 1989, с. 91-92]. Для обозначения конкретных предметов параллельно употребляются форма с основой на или без например: стаканъя на стадах са феей диревни (Карымск.), братания помогли, их у её много (УТШ) — стаканы не ставь (ЧШ) и др. Примечательно, что в региональных памятниках письменности начального периода формирования забайкальских говоров формы мн. ч. на -ья (гвоздья, жердъя) встречаются довольно часто [Биктимирова 2012, с. 59-61], и не только у существительных м. р. и ср. р., но и ж. р. Следовательно, они имели употребительность в живой речи того времени, и в настоящее время в забайкальских говорах остаются устойчивой диалектной чертой. Соотношение основ ед. ч. и мн. ч. у существительных м. р. и ср. р. типа стакан — стаканъя, волос — волосъя характерно для севернорусских говоров [ДАРЯ 1989, вып. II, карта 27], распространено в русских говорах Бурятии [Эрдынеева 1986, с. 54], встречается в русских говорах Приамурья [Краткая характеристика говоров. Приамурья 2007, с. 6].

Формы мн. ч. существительного курица употребляется с основой кур- не только в Им. п., например: куры пропадали (ВТШ), но и в косвенных падежах, например: курок нету (ЧААЗ), курок отдали (УПБ). Формы Им. п. ед. ч. типа кура, курка не зафиксированы.

В исследуемых говорах у существительных, относящихся в литературном языке к группе Б^икпа 1ап1шп, шире, чем в литературном языке, наблюдается употребление в формах мн. ч.

Фиксацию форм мн. ч. вещественных существительных (вин не курили и пив и браг не варили, мяс купить не на что) дают забайкальские памятники письменности конца XVII - первой половины XVIII вв. [Биктимирова 2012, с. 60]. В современных забайкальских говорах вещественные существительные в форме мн. ч. также употребляются при назывании разных видов вещества, например: каких вареньеф я у них ни паела (Уlib), пивоф ни завозят (УТШ) или его большого количества: нонче льда долго держались (УТШ). Вещественное существительное картошка имеет два варианта употребления: в форме ед. ч.: табак, картошки мало садили, картошку (Уlib) и в форме мн. ч.: картошки держим, питались своими картошками, садили картошки (УПБ). Употребительны также формы: маркошки дъ гарошки (УПБ).

Формы мн. ч. наблюдаются у собирательных существительных, например: мебели делали (АЧ), я-та до