Артур Шницлер и Зигмунд Фрейд: писатели и психологи в контексте австрийской культуры тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.03, кандидат филологических наук Коршунова, Людмила Юрьевна

• Коршунова, Людмила Юрьевна
• кандидат филологических наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Коршунова, Людмила Юрьевна

Введение

I. Глава первая. А. Шницлер и 3. Фрейд в психологическом и литературном дискурсе эпохи

1. Истоки психологизма в австрийской литературе

2. Предшественники, современники и последователи психоанализа 3. Фрейда

II. Глава вторая. А. Шницлер и 3. Фрейд: два подхода в изучении психологии личности в австрийской культуре.

1. Артур Шницлер как философ и ученый

1.1. Врач Артур Шницлер

1.2. Психологический аспект творчества Шницлера

1.3. Глубинно-психологическая концепция Шницлера

2. Зигмунд Фрейд как философ и писатель

2.1. Проблема художественности

2.2. Жанровая специфика наследия Фрейда

2.3. Стилистические особенности трудов Фрейда

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Артур Шницлер и Зигмунд Фрейд: писатели и психологи в контексте австрийской культуры»

Сравнение психологических концепций, мировоззренческих, литературно-эстетических и художественных аспектов Артура Шницлера и Зигмунда Фрейда представляет значительный научный интерес. Творчество Артура Шницлера (Arthur Schnitzler, 1862—1931) — выдающегося австрийского прозаика и драматурга — чрезвычайно многообразно: в драматургии — одноактные пьесы и многоактные драмы, в прозе — новеллы, повести и романы. Известны также юношеские стихотворения писателя. Шницлер значительно разнообразил возможности жанров новеллы и драмы. Сын известного врача, он учился на медицинском факультете Венского университета, знакомился с новыми веяниями медицинской науки. Затем Шницлер два года работал в клинике отца и писал рецензии на научные статьи. Медицинское образование в немалой степени способствовало появлению особой тематики шницлеровских произведений. Задачей творчества писатель считал исследование внутреннего мира человека, его потаенных чувств и побуждений, поэтому новеллы и драмы Шницлера подчеркнуто психологичны.

Зигмунд Фрейд (Sigmund Freud, 1856—1939) является основателем особого направления в психологии, именуемого психоанализом. Фрейд начинал как врач, занимающийся лечением психических расстройств. В 1900 году появляется главный научный труд Фрейда «Толкование сновидений», в котором венский ученый переходит от явлений патологии к изучению нормальных состояний человеческой психики. «Толкование сновидений» положило начало новому этапу в развитии психоанализа. Фрейд в научных исследованиях обращается к самым различным аспектам индивидуальной и общественной жизни: культуре, творчеству, религии и психологии масс. Необходимо отметить автобиографичность многих фрейдовских научных трудов, а также художественный стиль ученого: описания сновидений пациентов органично вплетаются в ткань повествования подобно вставным новеллам, произведения насыщены колоритными анекдотами, забавными случаями из жизни. Для Фрейда характерна образная терминология: научные понятия воплощены в персонажах древнегреческой мифологии.

Биографические параллели между Шницлером и Фрейдом лежат на поверхности. Им присущ общий исторический и культурный контекст. Оба мыслителя интересовались потаенными желаниями человеческой души, но занимались этой проблемой в разных сферах: Фрейд считал науку более приемлемой для познания человеческой личности, Шницлер же выбрал литературный путь, мотивируя свое решение убеждением, что каждый поэт должен быть по натуре психологом. В то же: время Фрейд проявлял интерес к литературе, а Шницлер интересовался новейшими открытиями в области медицины и следил за. развитием психоанализа. Сходство фактов; биографий, эстетических взглядов и интерес к глубинной психологии Шницл ера и Фрейда получили в литературоведении название «двойничество».1

Его истоки следует искать в общественно-культурной ситуации Австро-Венгерской империи конца XIX— начала XX веков; Страна находилась в состоянии кризиса, вызванного военными и экономическими неудачами: Империя являлась многонациональным государством- народности которого не связывало ничего общего кроме территориального единства; Ощущение приближающегося-. краха империи, итогом которого стала мировая война и распад Австро-Венгрии на отдельные государства, затронуло все слои общества. В эпоху Разрушения общечеловеческих ценностей австрийские мыслители обратились к изучению психологического склада современной личности. Важнейшей: особенностью австрийской культуры является синтетичность мышления. Австрийские интеллектуалы перенимали и творчески перерабатывали опыт европейских писателей и ученых. Синтез происходил на качественно новом уровне: австрийцы. были, выразителями «крайних» культурных и- общественно-политических тенденций эпохи.

1 Nehring W. Schnitzler, Freud's Alter Ego? // Modern Austrian Literature. Volume 10. N.3/4. 1977. P ;180.

Интерес к человеческой личности и многообразным проявлениям психиг ки обусловили расцвет в Австро-Венгрии философской и психологической h ' ■ ■ . '

I мысли. Поисками потерянного человеческого «я» занимался философ Эрнст

I . Мах, автор знаменитой работы «Анализ ощущений и отношение физического к психическому». Психолог Франц Брентано в своей работе «Психология с эмпи

I . рической точки зрения» пытался найти предельные и неразложимые далее пси

I хические феномены, названные им «душевными актами». Людвиг Витгенштейн к.: ■ ■ занимался проблемами языка, который на рубеже: веков перестал адекватно от

S . - , - - . ' ■

I i ражать окружающий мир и стал средством эстетической;йгры. Вопросу морали и психологии женщины посвятил работу «Пол и характер» Отто Вейнингер: s .

Психологический подход к человеческой личности нашел отражение и в художественных произведениях рубежа XIX-—XX веков. Австрийская литера-I тура как самобытная начала формироваться в XIX веке. Происходил процесс определения; специфики австрийской литературы в ее противопоставлении не

V ' ■ ■

I мецкой, с которой литература Австрии на протяжении долгого времени отоf ждествлялась. В своих.поисках австрийские писатели во. многом шли через за

1 имствование и осознание опыта поэтов, драматургов и прозаиков других стран. i *■ , . ■ • ■ ■ ^

Австрийские писатели опирались на богатую литературную традицию Франции и достижения русских писателей. Кроме того, определяющими тенденциями

J явились встретившая .большое сочувствие философия Артура Шопенгауэра и

1 его продолжателя Фридриха Ницше, а также философия позитивизма с; ее i стремлением приблизиться к естественным наукам.

Внутренняя неоднородность общественной жизни и ее противоречивость обусловили многообразие стилевых и, идейных устремлений искусства тех лет, сделали^ возможным- органичное сосуществование различных мировоззренческих и.эстетических теорий, например^, натуралистическое воспроизведение по

I ; вседневности с импрессионистическим видением символистской сущности ми

I ра. Австрийские писатели и ученые чувствовали необходимость перемен и бы

L ' ли открыты новым веяниям в науке и литературе. В'это же время, австрийская культура впервые выходит на международную арену как одна из самых ориги

I " • 1

1 * нальных в Европе. Синтезировав европейские традиции, Австрия порождает новые оригинальные гипотезы, в том числе художественно акцентированный психоанализ Фрейда и глубинно-психологическую концепцию Шницлера. * *

Наследие А. Шницлера и 3. Фрейда вызывает интерес литературоведов, психологов, философов и биографов. Творчеству австрийского писателя в его связи с психоанализом посвящены исследования зарубежных и отечественных ученых Т. Райка, М. JI. Перльман, К. Гроте, Р. Аллердиссена; Д. Затонского, Р. Самарина, Ю. Архипова, А. Жеребина, Ю. Цветкова и других.

Российскому читателю конца XIX — начала XX века имя Шницлера было хорошо знакомо. Активно переводились и издавались драмы и новеллы писателя. Пьесы Шницлера неоднократно ставились в театрах и пользовались большим успехом. Тогда же появились первые отзывы о творчестве писателя. В основном рецепция наследия Шницлера в дореволюционном литературоведении представлена рецензиями. Следует отметить, что степень проникновения в творчество писателя в большинстве работ невелика. Шницлеру несправедливо отказывали в значительности проблем, поставленных в его произведениях, в сложности его взгляда на мир и стремлении постичь законы бытия. Так, например, представитель социологической критики П. Коган замечает: «Шницлер — сын своей среды. Он не обладает той чуткой отзывчивой душой, которая умеет откликаться на думы всего человечества. Талант и мысль Шницлера не идут в глубину».2

После выхода в свет Полного собрания сочинений А. Шницлера в 9 томах на русском языке А.Блок пишет рецензию на это издание. Он считает Шницлера талантливым писателем и тонким психологом, но опрометчиво утверждает, что Шницлер не открывает ничего нового в литературе: «Его занимают те азбучные движения души, которые стали вовсе незанимательны после Достоевского и даже Метерлинка». А.Блок упрекает писателя в том, что он при своей

2 Коган П. Философия жуира // Русская мысль. Кн. V. М., 1903. С. 66.

3 Блок А.А. Артур Шницлер // Блок А.А. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1962. Т. 5. С.621 чуткости никак не отражает современный ему мир и происходящие в нем события и приходит к поспешному выводу, что «. Шницлер не современен, и писания его безвременны, как легкий, талантливый фельетон».4

Одной из первых весомых работ, в которой признается связь творчества Шницлера с философскими, эстетическими и естественнонаучными исканиями эпохи рубежа XIX—XX веков, явилось эссе литературоведа и переводчика Зинаиды Венгеровой. Впервые в русской критике произведения Шницлера рассматриваются как функционирующие в системе любовь — смерть (Eros — Thanatos). Ценно замечание исследовательницы, что произведения писателя представляют собой «психологический эксперимент, рисующий пробуждение души под влиянием роковых обстоятельств».5

В 20-е годы интерес к творчеству Шницлера ослабевает, что связано во многом с политическими изменениями в нашей стране после 1917 года. Широкая популярность писателя до Октябрьской революции с приходом новой власти резко пошла на убыль: творчество Шницлера не соответствовало требованиям нового стиля жизни советского общества. Вульгарно-социологическая критика именовала писателя «певцом отзвучавшего мира», поэтому долгие годы его имя почти не упоминалось в советском литературоведении. В.М. Фриче в учебном пособии по истории западноевропейской литературы назвал писателей «Молодой Вены» эстетами, для которых не только творчество, но и жизнь всего лишь игра. Поэтому они зависят от впечатлений действительности и из чувства самосохранения предпочитают не связывать себя обязательствами перед близкими. По мнению критика, герои произведений «младовенцев» списаны с натуры. И' персонажи, и сами писатели являют собой образец импрессионистической жизненной установки.6 Известна, диссертационная* работа, выдержанная в вульгарно-социологическом ключе.7

4 Там же. С.622.

5 Венгерова 3.0 Шницлере // Венгерова 3. Литературные характеристики. Кн. 3. СПб., 1910. С. 83.

6 Фриче В. М. Импрессионистический эстетизм в Австро-Германии // Фриче В. М. Очерк развития западно-европейской литературы. Харьков, 1927. С. 187 — 189.

7 См: Козинская Е. Артур Шницлер и литература загнивающего капитализма. М„ 1941.

Интерес, к Шницлеру вновь возродился в 60-х годах. После долгого забвения вышел в свет сборник новелл писателя «Жена мудреца» с предисловием Р. Самарина. В нем исследователь относит Шницлера к реалистической традиции, с сожалением отмечая импрессионистические черты в его творчестве.8 Критик считает, что писатель создал довольно цельную и осмысленную картину австро-венгерской жизни конца XIX века и отметил в ней черты упадка. Р. Самарин останавливается на анализе новеллы «Лейтенант Густль», характеризуя ее как сатиру на австрийское офицерство.9 Исследователь односторонне подходит к вопросу взаимодействия Шницлера и .Фрейда, отмечая, что писатель решал психологические проблемы в духе теориипсихоанализа.10

Вопрос о принадлежности Шницлера к литературному течению импрес-сионизма>занимает Л.Г. Андреева, который отметил, что писатель двигался по пути преодоления импрессионизма.11

Исследователь Д. Затонский: пытается; определить место Шницлера в истории австрийской литературы. Критик подробно останавливается на путях развития австрийской литературы в XIX веке, связывая их с перипетиями истории Австро-Венгрии; Творчество Шницлера исследователь рассматривает в связи с характерными приметами того времени. Д. Затонский посвящает несколько строк характеристике персонажей шницлеровских новелл и пьес. По его мнению, «. все они своекорыстны, эгоистичны и оттого неспособны,на искреннее чувство». Критик отмечает важный положительный момент творчества писателя— попытку проникнуть в причины того, что сделало его героев такими, то есть в подсознание персонажей.12

Рассуждения Д. Затонского относительно влияния Фрейда на творчество Шницлера заслуживают внимания. Исследователь*считает, чтописатель не верил во всевластье фрейдистского либидо и считал, что миром: управляют и дру

8 Самарин Р. Артур Шницлер // Шницлер А. Жена мудреца. М.,1967.С.11.

9 Самарин Р. Немецкая литература // История зарубежной литературы конца XIX — начала XX века. М.,1978. С.213.

10 Там же. С.213.

11 Андреев Л. Г. Импрессионизм. М., 1980. С. 171-172.

12 Затонский Д.В: Австрийская литература в 20-ом столетии. М., 1985. С.47. гие законы. По выражению критика, Шницлер — «. слишком реалист, чтобы 1 быть фрейдистом в литературе». Подобную точку зрения необходимо уточнить. Отношение к теории психоанализа Д. Затонский односторонне связывает с одной из важнейших особенностей австрийской литературы — «.приверженностью к осязаемому, конкретному, земному, объективному».14

В противоположность Д. Затонскому исследователь Ю. Архипов относит Шницлера к импрессионистическому направлению в литературе. Критик отмечает в произведениях писателя тонкое знание глубинной психологии человека, причем справедливо указывает на то, что этим знанием Шницлер обязан не столько коллеге Фрейду, сколько собственным наблюдениям.15 Ю. Архипов кратко останавливается на вопросе художественного своеобразия драматургии и прозы Шницлера. Его заслугу в прозе критик видит в применении внутреннего монолога в новеллах «Лейтенант Густль» и «Фрейлейн Эльза».16 Кроме того, исследователь отмечает композиционную стройность шницлеровских новелл и пьес: «Действие. всегда зиждется! на безупречно выстроенной1 цепи мотиваций».17 В отличие от Д.Затонского, Ю.Архипов считает важнейшей чертой австрийских писателей того времени «. стремление вырваться за пределы конечного и мгновенного.», т.е. оторваться от пошлой обыденности.18

Наиболее объективную оценку творчеству Шницлера дают, на наш взгляд, современные исследователи.19 Особого внимания заслуживает работа

13 Там же.

14 Там же. С.48.

15 Архипов Ю. Австрийская литература // История всемирной литературы: В 9 т. М.,1994. Т.8. С.362.

16 Там же.

17 Там же.

18 Там же. С.364.

19 О все возрастающем интересе к творчеству австрийского писателя.свидетельствуют несколько диссертационных работ, появившихся в последнее время. Драмы Шницлера находятся в центре внимания А.В. Васильевой. Исследование новеллистики писателя рубежа XIX-XX веков в контексте развития художественных течений того времени предложено И.Н. Прокловым. Новый поворот в изучении ранней прозы Шницлера осуществлен в диссертации Т.Г. Барышевой. В центре ее внимания - элементы поэтики художественной модальности в новеллистике писателя, позволяющие проследить эволюцию Шницлера-прозаика с новых методологических позиций. См.: Васильева А.В. Драматургия А. Шницлера 90-х годов XIX века: дис. канд. филол. наук. М., 1995; Проклов И.Н. Художественная про

А.Жеребина. Она имеет ряд достоинств. Автор статьи анализирует отношение критиков к творчеству писателя в отечественном литературоведении от дореволюционных работ до 90-х годов XX века. Кроме того, критик останавливается на основных аспектах и проблемных вопросах творчества Шницлера, которые либо не освещались у советских исследователей, либо решались недостаточно объективно: принадлежность писателя к школе «модерн», черты критического реализма в творчестве Шницлера, сопоставление его с наследием А.П. Чехова и национальное своеобразие шницлеровских новелл. А.Жеребин кратко касается вопроса взаимовлияния Шницлера и Фрейда.

В противоположность предшественникам А. Жеребин относит писателя к «литературному модерну»,, хотя и находит у него реалистические черты (например, резкая» локализация действия в пространстве и времени).20 Подтверждение этому исследователь находит в близости творчества Шницлера с Чеховым и Мопассаном, которая свидетельствует о сближении позднего реализма и

01 неброского шницлеровского модернизма». Точка зрения А. Жеребина на отношения Шницлера; и Фрейда актуальна для нашего, диссертационного исследования: Критик справедливо считает, что их влияние было взаимным, причем в 1900-е годы Шницлер нередко предвосхищал Фрейда.22 Однако позднее, с упрочением фрейдизма, заметнее становится обратное воздействие. Так, считает А. Жеребин, в поздней новелле «Сновидение» (1926) Шницлер прочно стоит на почве психоанализа: «Сны героев предстают как форма. исполнения их вытесненных желаний^ поступки всецело мотивированы, силами, коренящимися в бессознательном». Этот вывод исследователь уточняет: писатель, по его мнению, не был только иллюстратором фрейдовских теорий, так как был убежден в непостижимости человеческого бытия- А. Жеребин считает, что Шницлера отза Артура Шницлера рубежа XIX—ХХ-го веков. Автореф.дисс. канд. филол. наук. М., 2002; Барышева T.F. Поэтика художественной модальности раннейновеллистики Артура Шницлера. Дисс. канд. филол. наук. М., 2006.

20 Жеребин А. Новеллы Артура Шницлера в контексте русской литературы // Шницлер А. Барышня Эльза: Сборник новелл. СПб., 1994. С.7—8.

21 Там же. С.8.

22 Там же. С.15.

23 Там же. личает от Фрейда глубокий скептицизм, берущий свое начало в отрицании художником объею:ивной реальности и объективной истины.24

Более радикальным в вопросе «двойничества» оказался исследователь Б.Хвостов. По его мнению, Шницлер и Фрейд являются антиподами: «Если Фрейд раскрывает обусловленность культуры инстинктами, то Шницлер "сосредоточивает внимание на социальных детерминантах, подчиняющих поведение человека даже в наиболее интимных или же экстремальных ситуациях».25 Данный тезис критик подкрепляет подробным и убедительным анализом прозаических и драматических произведений писателя: раннего рассказа «Мой друг Ипсилон» (1887), новелл «Мертвые молчат» (1897), «Лейтенант Густль» (1900), скандально известной драмы «Хоровод» (1896—1897) и поздней новеллы «Сновидение» (1926). Тем не менее, творчество Шницлера (как и всякого неординарного писателя) многогранно, и нельзя отрицать факт взаимовлияний Шницлера и Фрейда и предвосхищение психоаналитических идей во многих ранних произведениях писателя, что весьма неохотно признается исследователем.26

Современный исследователь Ю.Л. Цветков справедливо отметил связь творчества Шницлера с постмодернистским мировоззрением. Писатель одним из первых в немецкоязычной литературе, используя различные формы внутренней речи, исследовал понятия страха, одиночества и смерти. Эти экзистенциальные мотивы позволяют, по мнению Ю.Л. Цветкова, говорить о постмодернистском потенциале творчества Шницлера.27

Несмотря на большое количество работ, посвященных творчеству Шницлера в современном литературоведении, ряд проблемных вопросов творчества писателя нашел свое разрешение лишь в самом общем виде. Дореволюционные исследователи обратили внимание на-интерес писателя к. психологии личности. Критики советского' периода подходили к творчеству Шницлера несколько од

24 Там же. С. 16.

25 Хвостов Б. Пограничье вместо подполья: Артур Шницлер как топограф души // Вопросы литературы, 2007. № 3. С. 192.

26 Там же. С. 184, 189.

27 Цветков Ю. JI. Литература венского модерна. Постмодернистский потенциал. М.; Иваново, 2003. С. 297. нобоко: в основном речь шла о принадлежности писателя к одному из литературных направлений — реализму или импрессионизму. Современное литературоведение выводит изучение творчества Шницлера на новый уровень. Исследователи затронули такие важные вопросы как взаимовлияние Шницлера и Фрейда и постмодернистский потенциал творчества Шницлера.

Зарубежная критика, посвященная творчеству А. Шницлера, отличается многообразием подходов и точек зрения. Исследователи рассматривают творчество австрийского писателя с позиций социологии, философии и литературы. Критики уделяют особое внимание следующим проблемным вопросам: во-первых, изучению ключевых тем творчества Шницлера, представленных оппозициями* «любовь — смерть», «игра — реальность», «правда — ложь». Во-вторых, исследователи отмечают интерес писателя к дискуссионным медицинским проблемам рубежа XIX—XX веков, например, гипнозу и сновидению. В-третьих, важное место в рецепции Шницлера занимает вопрос об отношении писателя к психоанализу. Правомерно использовать проблемный принцип в обзоре зарубежной критики.

Одним из первых о творчестве Шницлера заговорил Т. Райк, ученик З.Фрейда. Он рассматривал произведения писателя в психоаналитическом ключе, а сам автор и герои становились объектами психоанализа. Анализируя новеллы Шницлера, исследователь оперирует терминологией Фрейда. Т. Райк отмечает важность для Шницлера влияния детских переживаний на.дальнейшую жизнь человека, что отразилось в новелле «Сын», а также внимание писателя к теме смерти в повести «Умереть». По мнению исследователя, борьба между жизнью и смертью в произведении «Умереть» приобретает особенно мучительную остроту. Страх перед смертью усиливается во много раз и приобретает крайние формы, так как герою известен-день его смерти. Чем он ближе, тем

Ой сильнее страх, тем свирепее ненависть к другим людям, считает критик.

Исследователь В. X. Рей высказал сходную с Т. Райком точку зрения, что в основных проблемах любви, игры и смерти заключается для Шницлера «ре

28 Reik Т. Arthur Schnitzler als Psycholog. Frankfurt a. Main. 1993. S.61. лл шение всех вопросов». Это важное замечание обусловило направленность многих исследований, посвященных творчеству Шницлера.

Ключевую роль темы смерти в творчестве писателя обосновал исследователь X. Тарновски-Зайдель. Его взгляд на проблему представляет большой интерес, так как затрагивает эстетические воззрения Шницлера. Исследователь рассматривал проблему смерти как триаду "Lebensangst — Todeswunsch — Тоол desangst" («страх жизни — желание смерти — страх смерти»). Используя выдержки из дневников писателя, критик показал, что Шницлеру были не чужды подобные чувства. Они, как правило, проистекают из того, что человек ощущает себя неприспособленным к жизни. Он находится между страхом жизни и желанием смерти, с одной стороны, и необходимостью осознать это желание, с другой.31 Поэтому проблема смерти тесно связана с проблемой самоубийства. По мнению критика, самоубийство у Шницлера представляет собой синтез нарцистического самолюбования и попытки решения конфликтной ситуации путем реализации желания покоя и мира. Таким образом, возникает ситуация, когда жизнь возможна только в смерти.32

М. Свейлз отметил, что в новелле «Бегство во тьму» Шницлер решает серьезные проблемы, имеющие медицинскую подоплеку: исследуются границы между нормальным и болезненным состояниями психики.33 Однако конфликт произведения лежит не в исследовании случая болезни. Он решается в экзистенциальном ключе: произведение демонстрирует пример саморазрушения личности, которое может произойти с любым человеком.34

Наряду с темой смерти и любви литературоведы обращали внимание на тему игры в произведениях Шницлера. Исследователь Р. Плаут отметил в творчестве писателя две дилеммы: бытие и видимость (Schein und Sein) и судьба и случай (Schicksal und Zufall). Последняя оппозиция связана у Шницлера с про

29 Rey W. Н. Arthur Schnitzler // Rey W. H. Deutsche Dichter der Moderne. Berlin. 1965. S. 237.

30 Tarnowski-Seidel H. Arthur Schnitzler: Flucht in die Finsternis. Eine produktionsasthetische Un-tersuchung. Miinchen, 1983. S. 43.

31 Ibid. S. 49.

32 Ibid. S. 51.

33 Swales M. Flucht in die Finsternis. 1971. S. 138.

34 Ibid. S. 140. тивостоянием любви и смерти: случайно произошедшее вдруг становится в произведениях писателя судьбой персонажа.35

Исследователь А. Допплер полагал, что игра представлялась Шницлеру основной задачей театра, «. который делает своей темой отношение игры и жизни, бытия и видимости, маски и лица, где причудливо перемешаны веселые и печальные черты».36 По мнению критика, драматическим произведениям Шницлера присуща диалектика игры в игре. Наиболее полно она выражается в одноактных пьесах. Исследователь заметил при этом, что форма одноактной пьесы была очень популярна на рубеже XIX—XX веков. Шницлер стоит в ряду таких писателей, как М. Метерлинк, Г. фон Гофмансталь, А. Стриндберг, А.П.Чехов и др. Одноактные пьесы, по мнению А. Допплера, имеют характерные черты: преобладание ситуативности, момента и настроения, сведение на «нет» действия и отсутствие четкой связи между сценами способствует тому, что каждая сцена представляет собой законченное единое целое. В то же время благодаря ситуативности и большой роли среды герои одноактных пьес наделяются очень малыми возможностями. У героев, по мнению критика, практически нет свободной воли, они представляют собой типы с определенной моделью поведения.и не могут преодолеть судьбу. Отсюда возникает скепсис, свойственный шницлеровским пьесам: они «. только вопрошают, но не дают отве

38 тов».

Воплощение импрессионистической формы существования нашел в произведениях Шницлера P.M. Вернер. Исследователь считал, что импрессионистическая установка связана с понятием игры как принципа жизни, получившим наиболее яркое воплощение в герое одноименного цикла пьес — Анатоле. Произведения Шницлера представляют собой, по мнению Р. М. Вернера, слож

35 Plaut R. Arthur Schnitzler als Erzahler. Frankfurt a. Main, 1935. S. 50, 59.

36 Doppler A. Dramatische Formen bei A. Schnitzler I I Beitrage zur Dramatik im XX. Jahrhundert. Wien, 1968. S. 72.

37 Ibid. S. 67.

38 Ibid. S. 70.

• ' 39 /~\ ное соединение правды и иллюзии, ]^ань. между которыми очень тонка. Однако, как считал исследователь, сам Шницлер не является сторонником импрессионистического взгляда на жизнь, он его критикует. В насыщенных автобиографическими элементами ранних произведениях писателя достигается преодоление жизненной позиции импрессионизма^ с помощью искусства.40 Интерес в работе P. Ml Вернера вызывает упоминание скользящей; границы между правдой и вымыслом. Данный тезис подводит к мысли об использовании Шницле-ром игры; какшринципа жизни общества рубежа^веков.

Соотношение правды и вымысла проявляется на языковом уровне. Исследователь Г. Кёпфшосвятил. свою работу трагикомедии Шницлера «Слово». По его мнению, писателя подвигло на создание произведения отделение означающего от означаемого. Как утверждает исследователь, Шницлера все больше увлекает пропасть между словом и поступком, языком и жизнью. 11о мнению критика;.большое влияние в этом вопросе на Шницлера оказал Ф. Ницше с его мыслью об отчуждении человека и потерей им-коммуникативных свойств.41

Исследователь Л. Допплер, соглашаясь с, мнением Г. Кёпфа, добавил, что язык на рубеже веков являлся не средством! познания, а инструментом эстетической? игры: Шницлер: исследовал языковые манипуляций* характеризующие внутренний монолог, и. правила, по которым строитсяsдиалог, в различных слоях общества.42

Медицинское образование оказало большое; влияние на творчество Шницлера. Д. ф. Бёттихер? отмечает, что многие произведения, писателя.посвящены изучению личности больного человека. Исследователь ссылается при

39 Werner Ri М. Impressionismus als literarhistorischer BegrifT. Frankfurt a. Main, Bern: 1981. S. 181.

40 Ibid.

41 KopfG. Skepsis und Verantwortlichkeit. Studien zu Arthur Schnitzlers Tragikomodie "Das Wort". Munchen, 1976. S. 24 - 31.

42 Doppler A. Wirklichkeit im Spiegel der Sprache. Aufsatze zur Literatur des XX. Jahrhunderts in Osterreich. Wien, 1975. S. 183. этом на самого Шницлера, который признавался, что его произведения — это «истории болезни».43

Сходную точку зрения высказал исследователь П. Шпайхер-Брэндли. Он обратил внимание на то, что ранние новеллы писателя часто снабжены подзаголовками, из которых можно понять, что повествование ведется в форме дневника, а иногда от имени врача. Однако в поздних новеллах такие подзаголовки отсутствуют. Из этого факта критик делает ценный вывод: если ранние новеллы Шницлера можно напрямую спроецировать на его медицинскую практику, то в поздних произведениях эта связь с медициной не лежит на поверхности, она прослеживается на глубинных уровнях повествования.44 Исследовательница К.Флидль добавляет, что сам Шницлер характеризовал себя как поэта, но в еще большей степени как ученого.45

Закономерен интерес Шницлера к модным медицинским вопросам своего времени. Очень популярными на рубеже XIX—XX веков были проблемы гипноза и сновидения*. Г. Бауман отмечает, что раскрытие «я» героев в сновидениях Шницлер считал неизмеримо более важным, чем в состоянии бодрствова

46 ния.

М; JI. Перльманн посвятила свою работу проблеме сновидения в произведениях Шницлера. Исследовательница считает, что изображения сновидений у Шницлера предвосхищают фрейдовские идеи и отражают дофрейдовские теории сновидений.47 М. JI. Перльман отмечает, что сновиденческий материал в произведениях писателя богат по тематике: эротические сны, «страшные сновидения» и т. д. Это обстоятельство в свою очередь связано с идеей произведения. Так, эротические сны Эльзы в новелле «Барышня Эльза» иллюстрируют

43 Boetticher D. v. Meine Werke sind Iauter Diagnosen. Uber die iirztliche Dimension im Werk Arthur Schnitzlers. Heidelberg, 1999. S. 97.

44 Spycher-Braendli P. Gestaltungsprobleme in der Novellistik Arthur Schnitzlers. Bern, 1971. S. 18.

45 Fliedl K. Arthur Schnitzler. Poetik der Erinnerung. Wien, Koln, Weimar, 1997. S. 330.

46 Baumann G. Arthur Schnitzler. Die Welt von Gestern eines Dichters von Morgen. Frankfurt a. Main, Bonn. 1965. S. 13.

47 Perlmann M. L. Der Traum in der literarischen Moderne. Zum Werk Arthur Schnitzlers. Miin-chen. 1987. S. 69. фрейдовскую теорию сновидений. В то же время они характеризуют героиню как жертву социальных условий и семейной ситуации. Долги отца вынуждают Эльзу заняться проституцией.48 Таким образом, изображение сновидений у Шницлера характеризуется тесной взаимосвязью с окружающей героя социальной реальностью.

С проблемой сновидения в творчестве Шницлера связана тема гипноза. Р. Аллердиссен отметил, что писатель относил гипноз к области мистических, иррациональных феноменов. В своих произведениях Шницлер пытался обозначить границы научного применения гипноза.49

Во многих серьезных работах зарубежных авторов имеются главы, посвященные сопоставлению Фрейда и Шницлера. Этот вопрос решается исследователями по-разному. Критик X. Шайбле как бы отстраняется от спора ученых о приоритете в создании теории психоанализа, отмечая лишь общий культурный контекст, окружавший Фрейда и Шницлера. Учение о психоанализе исследователь связывает с культурно-историческими эпохами: девятнадцатый век — век торжества просвещения и человека с оптимистическим взглядом на жизнь — сменяется двадцатым веком — веком разочарования, в прежнем опыте. По справедливому замечанию критика, Фрейд и Шницлер-своими произведениями реагировали на борьбу между разумом и чувством.50

С позиций психоанализа рассматривал творчество Шницлера исследователь Д. Бихерриэль. Он уделял особое внимание проблеме взаимодействия Шницлера и Фрейда, считая, что писатель во многом предвосхитил ученого. В качестве подтверждения своей гипотезы критик привел ранний рассказ Шницлера «Весенняя ночь в анатомическом театре». По мнению исследователя, это произведение имеет уникальное значение для, проблемы, «двойничества». Новелла предоставляет объективные доказательства того, что Шницлер предвосхитил психоаналитическую теорию сновидения: «фрейдовская теория, верная

48 Ibid. S. 126.

49 Allerdissen R. Arthur Schnitzler. Impressionistisches Rollenspiel und skeptischer Moralismus in seinen Erziihlungen. Bonn, 1985. S. 205.

50 Scheible H. Arthur Schnitzler und die Aufklarung. Mtinchen, 1977. S. 15 - 21. или нет, ясно сформулирована в рассказе. То, что Шницлер нашел и неожиданно для себя приблизился к воротам, ведущим в глубины психологии, на год раньше Фрейда, вызывает уверенность в том, что весь его долг Фрейду был незначителен».51

Точку зрения Д. Бихерриэля уточняет исследователь А. Допплер. Он считает, что психоаналитические мотивы в творчестве Шницлера часто переплетаются с социальными и философскими. Так, анализируя новеллу «Лейтенант Густль», критик отметил, что речь в произведении идет не об индивидуально-психологическом исследовании личности Густля, но об описании социальной патологии. Герой в новелле, несмотря на то, что она написана в технике внутреннего монолога, предстает прежде всего как социальный тип Австро-Венгрии конца XIX — начала XX веков.52

К вышеизложенному исследовательница М. Л. Перльман добавляет,, что для-будущего Шницлера как писателя его научные исследования и врачебная практика имели'решающее значение. Однако Шницлер и Фрейд выбрали разные методы работы с потаенными движениями человеческой души. Картина человека, выданная* психоанализом, была, по мнению Шницлера, однобокой.53

Исследователь Р. Плаут отмечает, что Шницлер сам решительно отвергал моменты психоаналитической теории, в завуалированной форме наличествующие в его произведениях. Но когда писатель наблюдает искажение душевного мира, на первый план выходит «психиатр доктор Шницлер». Писатель проявил себя прекрасным протоколистом страхов, фобий и подавленных желаний. Этому качеству Шницлер обязан своей медицинской практике, считает критик.54 Однако на вопрос, является ли пытливый взгляд писателя во внутренний мир человека медицинским аспектом, исследователь отвечает отрицательно.55

Исследователь В. Неринг подробно останавливается, в своей статье на сравнительном изучении биографий Шницлера и Фрейда и взаимодействии пи

51 Zit. nach: Perlmann М. L. Arthur Schnitzler. Stuttgart, 1987. S. 64.

52 Doppler A. Op. cit. S. 196.

53 Perlmann M. L. Op. cit. S. 22.

54PlautR. Op. cit. S. 16, 35.

55 Ibid. S. 44. сателя и ученого. Отождествление Шницлера и Фрейда представляется критику чересчур простым и поверхностным. Используя их переписку, В. Неринг доказывает, что Фрейд признавал приоритет Шницлера в разработке психологических проблем, ставших постулатами фрейдизма, и считал себя «двойником» писателя.56

Принципиально новую точку зрения в данном вопросе высказала исследовательница В; Хинк. Она посвятила работу теме сновидения, отметив, что сны имеют место не только в художественных произведениях писателя: в его дневниках мы встречаем довольно много сновидений, которые Шницлер подробно анализировал. По мнению В. Хинк, эти сновидения обнаруживают неуверенность, денрессивность и амбивалентность чувств, которые сопутствовали писателю на протяжении всей жизни. Многие сновидения показательны для отношений Шницлера с психоанализом. Причем бросается: в глаза страх Шницлера перед применением своих, психологических знаний к собственным проблемам. Исходя, из вышесказанного, исследовательница «переворачивает» вопрос о «двойничестве»: по ее мнению, не только Фрейд считал себя двойником Шницлера, но и наоборот.

Особого внимания-заслуживает подробнейшее исследование-М. Ворбса. Тщательно хронологически проанализировав материал, ученый пришел к парадоксальному выводу: писатель, имевший столько общего с Фрейдом (как в биографическом, так и в мировоззренческом плане), вовсе не является фрейдовским «двойником». Так, часто приводимые критиками психоаналитические моменты в творчестве Шницлера по сути не являются психоаналитическими. Автор исследования признает, что-Шницлер освещал в произведениях модные вопросы, современной; ему науки, : например; гипноз. Однако, заметил М. Ворбс, эти проблемы; существовал^ и дискутировались до появления; психоанализа. Критик считает, что Шницлеру,,как и Фрейду, необходимо было развивать эти методы, например, от гипноза перейти к технике свободных ассоциаций.

56 Nehring W. Op. cit. P. 185.

Hinck V. Traumebei Arthur Schnitzler. Koln, 1986. S. 251 -256.

Шницлер же этого не делает и, таким образом, остается учеником физиологической школы Мейнерта.58 Использованная Шницлером техника внутреннего монолога не являлась, по мнению М. Ворбса, удачной во всех отношениях художественной заменой психоаналитического метода свободных ассоциаций по той причине, что не несла в себе терапевтического значения.59

Точка зрения М. Ворбса представляется нам чересчур радикальной. На наш взгляд, литературоведческие понятия и термины психоаналитического учения не должны приравниваться друг к другу. Тем не менее, их можно и необходимо рассматривать в сравнении и, взаимосвязи, так как психоанализ, как об этом упоминает и сам М. Ворбс, во многом определил популярность техники внутреннего монолога в XX веке. Необходимо уяснить не столько вопрос, является ли Шницлер «двойником» Фрейда, сколько задуматься над собственной позицией Шницлера по поводу человеческой- психики, которая определялась различными философскими и научными веяниями конца XIX — начала XX веков.

Попытку изучить взгляды Шницлера на психику человека предпринял X. Томе. В отличие от других исследователей он заостряет внимание на систематической реконструкции собственной шницлеровской теории человеческой психики. Изучив дневники и научные работы писателя, исследователь пришел к выводу, что у Шницлера была своя собственная психологическая концепция, имеющая в ряде моментов сходство с фрейдовской, но в то же время отличная от психоаналитической. Речь в случае Шницлера и Фрейда должна идти не о «двойничестве» и предвосхищении психоанализа, но о наличии у Шницлера собственной научной картины психического мира человека.60

Как видно из вышеизложенного, зарубежная критика, посвященная осмыслению наследия, эстетических и этических взглядов А. Шницлера, отлича

58 Worbs М. Nervenkunst: Literatur und Psychoanalyse in Wien der Jahrhundertwende. Frankfurt a. Main, 1983. S. 232.

59 Ibid. S. 240.

60 Thome H. Kemlosigkeit und Pose. Zur Rekonstruktion von Schnitzlers Psychologie // Fin de siec-le: Zu Naturwissenschaft und Literatur der Jahrhundertwende im deutsch-skandinavischen Kontext. Kopenhagen; Miinchen, 1984. S. 62 - 87. ется разнообразием суждений и полярностью оценок. Следует подчеркнуть, что были сделаны некоторые попытки определить отношение Шницлера к психоанализу и выявить его собственные взгляды на психику человека. Тем не менее, исследователи односторонне подходят к наследию Шницлера, заостряя внимание на одном из аспектов творчества: тематике, психологическим вопросам или отношению к психоанализу. Нет обстоятельного исследования, которое объединяло бы все важнейшие приметы творчества Шницлера, его эстетические и этические взгляды и психологическую концепцию и представляло писателя в контексте эпохи конца XIX — начала XX веков. * *

Учение Фрейда, как в отечественной, так и в зарубежной критике традиционно рассматривается в трех аспектах: сначала психоанализ представлял собой концепцию лечения неврозов. С появлением «Толкования сновидений» психоанализ становится учением необходимым для понимания психики нормальных людей.- Наконец, в более поздних своих работах Фрейд предпринял попытку рассмотреть коренные вопросы мироздания. Психоанализ стал не только медицинским методом, но и философским учением.61 В соответствии с изменением направления фрейдовских исследований в его произведениях можно найти черты, приближающие их к художественной литературе. Уже с появлением «Толкования сновидений» эта особенность была отмечена критиками.

Среди обилия трудов для нас актуальны исследования культурологического характера. По мнению И. Григорьева, «научное значение каждой теории следует расценивать не только по тем непосредственным результатам, которые достигаются ею в своей области, но и по многочисленности тех импульсов, которые вызываются теорией в областях соседних и отдаленных дисциплин. В этом отношении психоаналитическую теорию Зигмунда Фрейда, первоначально возникшую из потребностей медицины и затем вызвавшую ряд гипотез в

61 См.: Луков Вал. А., Луков Вл. А. Зигмунд Фрейд. Хроника-хрестоматия. М., 1999. психологии, социологии, истории культуры следует признать весьма плодотворной».62

Примерно с 1910 года начинается широкое признание Фрейда и психоанализа образованным обществом. Фрейд стал признанным властителем дум в широких кругах интеллигенции. Во многом это определило дальнейшую культурологическую направленность фрейдовских исследований: по выражению М.М. Бахтина, люди «ждали и требовали откровения в области миросозерцания».63

В связи с историческими событиями в нашей стране западные учения рассматривались советской наукой под определенным углом зрения, а именно с позиций марксистской идеологии. Были даже попытки синтезировать фрейдизм и марксизм. Достаточно интересно учение Фрейда с позиций марксистской идеологии было рассмотрено М. Рейснером в предисловии к русскому изданию биографии Фрейда. М. Рейснер считает, что фрейдизм по своему воздействию на общество был подобен новой церкви, однако корни его учения — материалистические, лишь позднее его теория была «идеологически извращена». На строго научные материалистические основы наложилась идеалистическая надстройка.64 В своем стремлении проследить материалистические корни фрейдизма, М. Рейснер берет за основу существенно дополненное Фрейдом положение, что онтогенез повторяет филогенез: по содержанию ребенок онтогенетически переживает коллективный опыт первобытного общества, по форме опыт основан на аппарате сексуального отношения к миру, построенного на принципе приятного/неприятного. Отсюда, по М. Рейснеру, следует, что «в глубочайшей основе психического .аппарата, с которым человек начинает свою жизнь, заложены социально выработанные инстинкты и- навыки, бесповоротно связывающие особь с родом и превращающие ее с первых дней в,своеобразное произведение

62 Григорьев И. Психоанализ как метод исследования художественной литературы.// Зигмунд Фрейд, психоанализ и русская мысль. М., 1994. С. 6.

63 Бахтин М. М. Фрейдизм // Под маской. М., 2000. С. 163.

64 Рейснер М. Фрейдизм и буржуазная идеология // Виттельс Ф. Фрейд. Его личность, учение и школа. Л., 1991. С. 13. коллективного опыта всех предшествующих поколений».65 Делается вывод о торжестве положения «в начале было общество». М. Рейснер подчеркивает социальное значение вытеснения и учения о «симптомах» и сублимации, однако отмечает, что Фрейд непоследователен в своем социальном понимании человека. Например, болезненные симптомы вытеснения являются в психоанализе результатом не определенных общественных конфликтов, а конфликтов между обществом и личностью. Невроз является чисто индивидуальным процессом. Таким образом, ошибка Фрейда, по мнению М. Рейснера, состоит в непризнании им решающего значения труда и классовой борьбы. Первоначальный фрейдовский монизм и материализм распадается «на метапсихологических высотах» на два стремления — к жизни и к смерти, которые уже знаменуют собой дуалистическую систему: «При таких условиях, свойственных буржуазному закату, — пишет исследователь, — пессимизм невольно окрашивает учение Фрейда, и вместо творческой сексуальности змий секса пожирает сам себя. Так, в конце концов, начало косности, постоянного возвращения'и последней остановки ведет нас неизбежно к «принципу Нирваны (Jenseits des Lustprinzips)».66

Таким образом, синтезировать фрейдизм и марксизм не удается. Исследователь М. М. Бахтин резко критиковал подобные попытки, указывая на различие самой основы двух учений: фрейдизм, по его мнению, представляет собой модификацию субъективной психологии, тогда как марксизм стоит на позициях объективного знания.67 М. М. Бахтин указывал на невнимание Фрейда к социальной сфере человеческой жизни. Говоря о толковании сновидений, ученый отмечает: «. Фрейд весь идеологический ряд заставляет развиваться из простейших элементов индивидуальной психики как бы в социально пустой атмосфере».68 В связи с этим интересными представляются рассуждения М. М. Бахтина о сексуальном во фрейдизме. Критик замечал, что переоценка сексуального характерна «для всех эпох социального упадка и разложения»; сексуальное

65 Рейснер М. Указ. соч. С. 15.

66 Там же. С. 30.

67 Бахтин М. М. Фрейдизм // Указ. соч. С. 156.

68 Там же. С. 112. стремится заменить социальное. Эдипов комплекс приходит на смену социальному осмыслению семьи: «Отец — не хозяин предприятия, сын — не наследник, отец — только любовник матери, а сын — его соперник!».69 Это новое осмысление многих сторон человеческой жизни и привлекает, по мнению М.М.Бахтина, широкую публику. Фрейдизм в отличие от других психологических направлений показал «неблагополучие нашей психической жизни». На смену налаженности жизни проходит ощущение стихийности и даже трагично

70 сти.

Начиная с 30-х годов психоанализ в нашей стране находился под запретом. Лишь в 1970 году появилось диссертационное исследование Р. Ф. Додельцева, в котором рассмотрено понимание Фрейдом искусства и творческого процесса. Естественно, психоанализ рассматривался в данной работе критически, но вместе с тем достаточно объективно. Особого внимание заслуживает связь психоаналитического учения и романтического мышления. По мнению Р. Ф. Додельцева, именно в романтизме берет истоки своеобразный взгляд на культуру и искусство, достигший логического завершения во фрейдовском, учении. Романтики провозгласили «. культ «естественного человека», основы динамизма которого скрыты в целостных, спонтанных, в конечном итоге иррациональных состояниях человеческой души».71

С перестроечных времен начинается возрождение психоанализа. Одной из интересных работ нашего времени является книга А. М. Руткевича.72 Издание представляет собой курс лекций для студентов-философов. Направленность аудитории определила подход и содержание курса. Автор стремится познакомить студентов с психоанализом не как с областью медицины и психологии; он представляет психоаналитическое движение как часть истории идей западной культуры. По мнению А. М. Руткевича, «вопреки не слишком доброжелательному отношению Фрейда к философии, сам он хотя бы отчасти принадлежал и

69 Там же. С. 167-168.

70 Там же. С. 154.

71 Додельцев Р. Ф. Проблема искусства в мировоззрении Фрейда. (Историко-критический анализ.) Автореф. дисс. канд. филос. наук. М., 1970. С. 11.

72 Руткевич А. М. Психоанализ. Истоки и первые этапы развития: Курс лекций. М., 1997. к этому цеху, поскольку в центре его внимания всегда оставался вопрос о природе человека, его месте в физическом и социальном мире».

А. М. Руткевич довольно критично подходит к психоаналитическому учению. Он отмечает теоретическую зыбкость многих положений психоанализа, что вытекает из обилия течений внутри этого учения: так, исследователь справедливо замечает, что человек, последовательно прошедший курс у фрейдиста,-юнгианца и т.д., будет открывать у себя разные психические структуры: «Одна из особенностей психоанализа, что факты слиты с интерпретацией и вне ее не наблюдаемы».74

Интерпретация-играет в психоанализе огромную роль. По верному замечанию А. М. Руткевича, человек, просто вспоминающий сон, уже его интерпретирует. Таким образом, «каждый факт обнаруживается только через призму интерпретации, он практически невоспроизводим для. другого аналитика, даже если он придерживается той же самой понятийной системы. Если же они пользуются разными категориями, то и факты предстают в совершенно ином свете».75 Таким образом, очевидна недооценка сознания, на долю которого приходятся вторичные процессы переработки содержаний бессознательного. В духе постмодернизма А. М. Руткевич определяет диалог пациента с врачом-как «текст» мыслей и переживаний человека, где есть пропуски и искажения, который должен расшифровать психоаналитик.76

С момента своего рождения и до сегодняшнего дня психоанализ прошел сложный путь. Многие положения Фрейда оказываются ошибочными. По мнению А. М. Руткевича, из всех положений психоанализа важно и сохраняется одно: «. динамическая картина взаимодействия различных инстанций психики, вытеснение одних содержаний другими,и символизация одних другими».77 Повествуя о взглядах психоаналитического учения на искусство, А. М. Руткевич отмечает, что исходным пунктом для Фрейда является психопатология. В

73 Там же. С. 5.

74 Там же. С. 39.

75 Там же. С. 262.

76 Там же. С. 213.

77 Там же. этом, по мнению исследователя, его сходство с романтиками: понять произведение «через психологию гения». Произведение искусства становится моментом биографии художника. Однако в отличие от романтиков Фрейд упускает из

78 виду «самое главное — творческии акт художника».

Направление исследования А. М. Руткевича продолжил А. А. Гугнин. Литературовед по специальности, он рассматривает учение Фрейда в контексте культурной ситуации Австро-Венгрии рубежа XIX—XX веков. Чрезвычайно важным представляется утверждение исследователя, что Фрейд добился успеха как писатель, предложив публике «невиданный до того литературный жанр документированного психоаналитического повествования».79 Критик подхватывает высказанную многими мысль, что Фрейду часто было достаточно одного факта, как правило, связанного с самоанализом, чтобы, на его основе построить строгую научную систему. А.А. Гугнин, применяя психоанализ к самому Фрейду, утверждает, что бессознательное всю жизнь подталкивало ученого к писательству и философии, но поскольку Фрейд понимал, что «всякая философия есть всего лишь определенный взгляд. очередная попытка интерпретации бесконечной и все еще непознанной нами Вселенной»,80 Фрейд облек свою философию в оболочку точной науки. Существенно также замечание исследователя, что только неоспоримые литературные качества фрейдовских трудов сделали возможным широкое влияние его учения на общество. Однако в рамках своей работы А. А. Гугнин не дает точного определения стиля Фрейда и его места в рамках существующей жанровой системы.

О все возрастающем интересе к психоаналитическому учению с точки зрения его влияния на литературу свидетельствует диссертация Е. П. Евласьева. Исследователь посвящает свою работу изучению влияния, оказанного Фрейдом на творчество знаменитого австрийского писателя Стефана Цвейга. Е. П. Ев-ласьев отмечает, что Фрейд с годами все яснее понимал, что «. он по существу

78 Там же. С. 309-313.

79 Гугнин А. А. Австрийская литература XX века: статьи, переводы, комментарии, библиография. Выпуск первый. Новополоцк - Москва, 2000. С. 4.

80 Там же. С. 79. своему писатель и философ, но отнюдь не ученый в прямом смысле слова».81 Фрейд сам признавался, что истории болезней, которые он описывал, напоминают новеллы.82 По мнению Е. П. Евласьева, упорядочить поток сознания пациентов стало возможным путем использования особых стилистических приемов, «. которые сочетали в себе необходимую меру научности при сохранении некоторой доли художественной фантазии». Среди таких приемов исследователь выделяет: драматические акцентировки, построение особых экзистенциальных коллизий, раскрывающих скрытые механизмы психических пережива 83 НИИ.

Идеи Е. П. Евласьева развивает исследователь А. И. Жеребин. Литературные элементы фрейдовских произведений А. И: Жеребин связывает с необходимостью выработать особый язык созданной Фрейдом науки: «Союз с поэзией был призван служить усовершенствованию традиционного научного инструментария, слишком грубого для избранной Фрейдом материи».84 Метафоричность языка психоанализа рассматривается исследователем как единственно возможный вариант описания глубинных проявлений психики. Анализируя произведение Фрейда «Исследования истерии», А. И. Жеребин отмечает, что истории болезни, вошедшие в эту книгу, сравнимы по своей- структуре с детективной новеллой Эдгара По или Конан Дойля. Эта структура играет важную смыслообразующую роль, она определяет характер исследования: «Травма формируется в сознании пациента самим психоаналитиком, подобно тому как

81 Евласьев Е. П. Психоаналитическая концепция 3. Фрейда и творчество С. Цвейга: Дисс. канд. филос. наук. М., 2002. С. 46.

82 Интересно и замечание Р. Ф. Додельцева, что толкования сновидений пациентов обнаруживают логику Шерлока Холмса с его дедуктивным методом: за известными фактами скрываются обстоятельства, о которых пациент не подозревает. Критик называет такой подход к изучению психики «детективным». См.: Додельцев Р. Ф. Фрейдизм: культурология, психология, философия. М., 1997. С. 60.

83 Евласьев Е. П. Указ. соч. С. 49.

84 Жеребин А. И. Вертикальная линия. Философская проза Австрии в русской перспективе. СПб., 2004. С. 246. художник творит смысл своего произведения».85 Талант Фрейда-писателя выходит на первый план и даже определяет его научную работу.

Итак, психоанализ Фрейда рассмотрен в отечественной науке подробно и с различных позиций. Следует отметить стремление исследователей изучить концепцию Фрейда с точки зрения его философского содержания. Если ученые советского периода критически, подходят к психоанализу или пытаются синтезировать фрейдизм и марксизм, то современные исследователи: признают психоаналитическое учение одним из плодотворнейших в западной культуре: Особого внимания заслуживает попытка выявления художественных достоинств некоторых фрейдовских работ. 1

Исследования, посвященные Зигмунду Фрейду зарубежными писателями и учеными, поражают многообразием: биографии, трудьг психологической, философской и культурологической направленности. Почти всеми исследователями о/г упоминается фундаментальная биография Э. Джонса ; заслуживает внимания работа Р: Дадуна «Фрейд»87 и написанная П. Феррисом художественная биография основателя психоанализа:88

О Фрейде как о писателе и мыслителе говорили его современники. Л.Витгенштейн, довольно? критично относившийся, к психоанализу, заметил: «Фрейд своими фантастическими псевдообъяснениями (именно потому, что они являют блеск ума)= оказал нам дурную услугу. (Теперь каждый осел с помощью этих образов «объясняет» симптомы заболеваний.)».89 Таким образом, не принимая учение о психоанализе,. Л.Витгенштейн признавал Фрейда как мыслителя. .

Последователь Фрейда Т. Райк отмечал диалогический характер многих фрейдовских работ. В научное произведение, (как; правило, на имплицитном уровне) вводится; противник, с которым начинается полемика. Этот противник

85 Там же. С. 247. •

86 Джонс Э. Фрейд. Жизнь и творения Зигмунда Фрейда. М., 1997.

87 Дадун Р. Фрейд. М., 1994.

88 Феррис П. Зигмунд Фрейд. Минск, 2001.

89 Витгенштейн JI. Философские работы. М., 1994. Т. 1. С. 462. символизирует строгую самокритику Фрейда, но в то же время и читателя, который сохраняет критическое отношение к аргументации Фрейда.90

Некоторые исследователи творчества основателя психоанализа, причем они говорят о трудах Фрейда именно как о творчестве, считают ученого «первоклассным писателем». Ф. Виттельс в книге «Фрейд. Его личность, учение и школа» рассматривал его труд «Толкование сновидений» в художественном аспекте. Он писал: «Толкование сновидений» Фрейда — удивительная книга. В ней заключается его самое замечательное открытие.».91 Фрейд охотно приводит в качестве примеров для анализа свои собственные сновидения. Таким образом, автор был «заторможен» стремлением к исповеди. Произошло смешение личных разоблачений с областью научного знания. Виттельс утверждает при этом, что истинная цель книги — раскрытие языка сновидений, осуществляется лишь попутно; «Толкование сновидений» представляет собой «чрезвычайно оригинальную автобиографию». Не случайно-Э. Фромм, представитель неофрейдизма, предпринял попытку изучить личность Фрейда с помощью психоанализа, причем основывался в том числе на «Толковании сновидений», называя этот труд «автобиографическими заметками».93

Точку зрения Ф. Виттельса уточняет исследователь X. Политцер: Он отмечает, что в свои работы Фрейд включал много автобиографических моментов, причем таких, которые раскрывали его душевный мир. Фрейд был и аналитиком, и анализируемым одновременно. Этот парадокс обусловливает особые свойства фрейдовских интерпретаций. X. Политцер тщательно проанализировал некоторые из фрейдовских сновидений и выяснил, что Фрейд в своих толкованиях не был откровенен с читателем. Например, в знаменитом сновидении об инъекции Ирме Фрейд, по мнению исследователя, не освещает момент сексуального влечения к*пациентке.94 Причина замалчивания, как.считает критик,

90 Reik Т. Freud als Kulturkritiker. Wien-Leipzig, 1930. S. 9 - 10.

91 Виттельс Ф. Фрейд. Указ. соч. С. 72.

92 Там же.

93 Фромм Э. Фрейд. М., 2002. С. 15.

94 Politzer Н. Hatte Odipus einen Odipuskomplex? Versuche zum Thema Psychoanalyse und Litera-tur. Munchen, 1974. S. 115 - 116. носит не столько моральный, характер,, сколько эстетический. Сны для Фрейда были не только материалом для анализа,, они имели поэтическую функцию. Фрейд собирал сны также как «. бесценный антиквариат.», поэтому представлял их читателю в выгодном свете.95

Немаловажную роль с точки зрения художественных достоинств работ Фрейда играет заключенный в них обширный пласт цитат. Р. Дадун выделяет два типа так называемых риторических цитат, с помощью которых Фрейд подтверждал и усиливал .свои собственные иллюстрации и исследования: «поэтические» и «популярные». В рубрику «поэтических» попадают цитаты, взятые непосредственно из творчества.поэтов, имя которых может упоминаться в тексте: Гете,. Шекспир; Платон, Вергилий, Шиллер, Гейне, а также Библия и т. п. Имена писателей появляются «в решающие моменты развития фрейдовской мысли». Подобные цитаты охватывают широкий круг проблем, помогают уточ-нитьили проиллюстрировать то-или иное положение.96.

Целью второго типа цитат — «популярных»— является^ вскрытие проблем, обнажение их или выставление напоказ. Здесь представлены еврейские анекдоты,, термины, на идише и. фразы, заимствованные у более современных авторов. Примером, может служить И: Нестрой (1801-—1862), г названный «венским Аристофаном», знаменитый автор- народных сатирических.пьес. Исследователь отмечает «удивительную стилистическую «гибкость» создателя^ психоанализа, легкость письма, за которым можно почувствовать живость и легкость мысли».97

Одним из литературоведов^ говоривших о художественных достоинствах трудов Фрейда, был В. Мушг. В своем небольшом эссе он намечает основные моменты повествовательной техники Фрейда, которые позднее были. подхвачены другими:исследователями. Прежде всего; В; Мушг выделяет единство формы и содержаниями подчеркивает, что если с аргументацией и выводами фрей-довских.работ можно не согласиться, то всегда привлекательна манера, в кото

95 Ibid. S. 118.

96 Дадун Р: Указ. соч. С. 249.

97 Там же. С. 250. рой подается материал.98 Исследователь характеризует стиль Фрейда как выросший из медицинской научной прозы и вобравший в себя элементы, которые характеризуют Фрейда-прозаика: любовь к слову, наглядность изображения, чувство ритма, связь с поэзией и разговорным языком. Фрейда связывает с поэзией, например, тот факт, что ученый «узурпировал» ключевое слово многих поэтов — «сон», сделал его научным термином и существенно расширил, образовав на его основе множество терминов: работа сна, источник сна, материал сна и т. д." Работа В. Мушга имеет некоторые недостатки: исследователь подчеркивает впечатление от фрейдовских произведений как художественных, не опираясь на строгую научную теорию.

Исследование В. Шёнау, продолжателя В. Мушга,. является более весомым, так как построено на научной основе. Прежде чем изучить стилистические особенности фрейдовских трудов, В. Шёнау дает определение стиля и стилистических средств, определяет различие художественного и научного стиля, а также выделяет несколько подвидов внутри стиля? научного. Исследователь не разделяет точку зрения В. Мушга по поводу художественности произведений* Фрейда. В. Шёнау приходит к спорному выводу: хотя стиль Фрейда и включает в себя литературные элементы, он остается научным стилем. Фрейд — не писатель, но автор научной прозы, считает критик.100

Известно, что понятия искусства и творчества занимают в психоанализе значительное место. Много исследований посвящено связи Фрейда с искусством и литературой. Т. Корнбихлер одну из глав своей книги назвал «Психоанализ и культурология», показав в ней связь психоаналитического учения с гуманитарными науками, в частности, с литературоведением.101 Критик определяет психоанализ как мировоззрение и даже философию, которая .предлагает ответы на «больные» вопросы человечества. При этом исследователь ссылается- на размышления самого Фрейда, который понимал психоанализ не только и не

98 Muschg W. Freud als Schriftsteller. Munchen, 1975. S. 6 - 7.

Ibid. S. 20,24.

100 Schonau W. Sigmund Freuds Prosa. Literarische Elemente seines Stils. Stuttgart, 1968. S. 13.

101 Kornbichler T. Die Entdeckung des 7. Kontinents. Frankfurt a. Main, 1989. столько как метод лечения неврозов. Это учение было призвано помочь в различных сферах жизни, имеющих отношение к изучению человеческой души

4 1П9 искусство, религия, социология и психология). С другой стороны, Т. Корн-бихлер определял психоанализ как литературу, точнее, как «литературный миф нового времени».103 Психоаналитическое учение претендует на анализ произведений литературы и искусства, но в то же время оно также может быть объектом литературного исследования.

Касаясь создания так называемых «психоаналитических биографий» и психоаналитической интерпретации художественных произведений, Т. Корн-бихлер отмечал в отдельных случаях однобокость анализа (понимание произведения как симптома) и нелепость выводов (зачисление людей искусства в штат невротиков). Тем не менее, для хорошего биографа психоанализ может явиться действенным вспомогательным средством изучения индивидуальности исторической личности.104 Фрейд, по верному замечанию исследователя, явился как раз таким хорошим биографом; он внимательно изучал биографии анализируемого писателя или художника, знакомился с их произведениями, с исторической ситуацией' эпохи. Иными словами, анализ Фрейда был, по мнению критика, направлен на анализ жизненного стиля-индивида.105 Т. Корнбихлер пользуется здесь терминологией австрийского психолога Альфреда Адлера, который считал, что человек во всех сферах жизни обнаруживает одни и те же линии поведения, каковые и образуют характер или жизненный стиль.

Й. Кремериус в своем труде заявляет, что отношения между психоанализом и литературой так же стары, как и сам психоанализ. Исследователь упоминает о деятельности Венского психоаналитического общества (Wiener Psycho-analytische Vereinigung, 1908) и, издаваемых им публикациях. Большинство работ публиковалось под рубрикой «Эстетика, литература и искусство». Однако следует учитывать и оговорку Й. Кремериуса: Фрейд не проводил литературо

102 Фрейд 3. Интерес к психоанализу // Фрейд 3. Интерес к психоанализу. Минск, 2004. С. 185.

103 Kornbichler Т. Op. cit. S. 110.

104 Ibid. S. 96.

105 Ibid. S. 100. ведческии анализ произведений,, он рассматривал их под определенным углом

1Пй и зрения: в какой мере они подтверждают его теорию. И. Кремериус отмечает и обратную связь: первыми психоанализ приняли не ученые, а писатели, которые многому учились у Фрейда. Среди них — Томас Манн, Гуго фон Гофмансталь, Стефан Цвейг, Джеймс Джойс, Итало Звево, и другие.107 Ученый предлагает подробное исследование рецепции фрейдовского учения в кругу писателей, особенно тех из них, кто подвергался психоанализу и высказывался о терапевтическом влиянии учения на их творческую деятельность.

Внимание взглядам Фрейда на взаимоотношения науки, в частности психоанализа; и искусства уделяет Д. ф. Бёттихер. Фрейдовское отношение к искусству было, по мнению критика, двойственным: с одношстороны, Фрейд использовал художественные произведения; для- подтверждениях своих теорий, и в частности; поэтому отдалялся от литературы как явления «невротического»; с другой стороны, ученый признавал первенство поэтов в открытии тайн человеческой души. Значение же психоанализа в этой связи-вид елось, Фрейду в создании системы.научных знаний о человеческой психике, делает вывод критик.108

В'настоящее время*на.основе глубинной психологии?09 создано множество видов интерпретации искусства. Особенно интересна так называемая «я-психологическая» теория искусства. Заслуга ее состоит в том, что она включает в задачу психоаналитического толкования анализ стиля. Известно признание Фрейда, что его больше интересовало содержание художественного произведения, нежели его формальные свойства. Современные психоаналитические тео

106 Cremerius J. Freud und die Dichter. Freiburg, 1995; S: 16 - 17.

107Ibid. S. 18-19. Л

108 Boetticher D, v. Gp. cit: S; 97 — 99.

109 Глубинная психология — направление психологии; предмет и общую проблему которого составляет исследование бессознательного. Бессознательное существует вне и независимо от сознания и является глубиной психики. Содержание бессознательного играет решающую роль в выяснении ценности личности. Центральное психологическое течение глубинной психологии — психоанализ 3. Фрейда. Глубинная психология включает также концепции индивидуальной психологии А. Адлера, аналитической психологии К. Г. Юнга и другие. См.: Ждан А. Н. История психологии: от античности к современности. М., 2002. С. 318. рии рассматривают содержание художественного произведения в тесной связи с формой.110

Исследователь X. Кэлер согласен с предыдущим мнением. Критик полагает, что фрейдовский анализ литературных произведений не является литературоведческим анализом: из его рассуждений мы ничего не узнаем о литературном своеобразии, композиции произведения; Фрейда интересует исключительно поведение персонажей, иллюстрирующее его положения.111 В этом обстоятельстве заключена, по мнению исследователя, главная ошибка Фрейда: нельзя напрямую выводить из художественного произведения патологические процессы. Это неправильно не только с точки зрения литературоведения, но и по отношению к медицине подобные выводы могут рассматриваться лишь на уровне гипотезы, считает критик.112

Итак, учение Фрейда за рубежом вызывает интерес философов; писателей и литературоведов. Действительно, были предприняты попытки рассмотреть художественные достоинства и стилистические особенности трудов Фрейда. Однако исследователи практически не упоминают об общей очень плодотворной культурной ситуации в Австро-Венгрии порубежного времени, когда стало возможным смешение научного и художественного стилей, вызванного тесным сближением литературы и искусства с медициной и психологией.

Исследователи наследия Шницлера и Фрейда внесли весомый вклад в понимание двух представителей эпохи рубежа XIX—XX веков: рассмотрены ключевые аспекты творчества Шницлера, его связь с психологией, общность биографий и мировоззрения Шницлера и Фрейда, сделаны попытки реконструировать психологическую концепцию Шницлера и выявить элементы художественного стиля в.работах Фрейда. Однако общий культурный контекст, породивший «двойников», остается без внимания исследователей. При этом критики часто ограничиваются лишь внешним биографическим сходством двух мыс

110Kornbichler Т. Op. cit. S. 105.

111 Kiihler Н. Der Witz, die Tniume und die schopferische Phantasie des Schriftstellers // Freud S. Der Witz und seine Beziehung zum Unbewussten. Leipzig, Weimar, 1985. S. 315.

112 Ibid. S. 317-318. лителей, забывая об их оригинальности. Необходимо подчеркнуть, что Шницлер и Фрейд при общности интересов шли разными путями и вырабатывали собственный взгляд на проблемные вопросы порубежного времени.

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ состоит в последовательном рассмотрении эстетического и художественного наследия ученого-психолога Шницлера и многогранной деятельности философа и писателя Фрейда в историко-культурном контексте эпохи конца XIX — начала XX веков. Связь творчества Шницлера с медициной и психологией и выход психоанализа Фрейда за рамки психологии в многоплановое философское учение показательны для интегративного характера австрийской культуры и позволяют выявить мощные импульсы к соединению психологии и литературы на протяжении XX века. Одной из особенностей психологизации культуры является взаимопроникновение различных жанровых форм и смешение стилей. Сопоставление двух мыслителей, стоявших у истоков новой культурной эпохи и внесших существенный вклад в дальнейшее ее развитие необходимо для более полного понимания путей развития как австрийской, так и европейской культуры.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ! В работе впервые предпринимается попытка на основе анализа драматургии, прозы и дневниковых записей Шницлера обосновать наличие у писателя собственной психоаналитической концепции. Данный вопрос не выделялся в критических работах отечественных и зарубежных авторов как самостоятельная задача. В диссертации впервые рассматривается культурологическая направленность и художественные достоинства трудов Фрейда с точки зрения выявления* индивидуального авторского стиля ученого и отнесения его наследия к одной из жанровых категорий. Новым является компаративистский подход к наследию Шницлера и Фрейда с привлечением широкого историко-культурного контекста.

ЦЕЛЬЮ ДИССЕРТАЦИОННОЙ РАБОТЫ является изучение оригинального комплексного психологического подхода к человеку Шницлера, в котором определенное место отводится теории психоанализа Фрейда, и рассмотрение наследия Фрейда с точки зрения его художественного своеобразия. Осуществление этой цели предполагает постановку следующих задач:

- определить отношение Шницлера к открытиям современной ему медицины и психологии;

- обозначить границы фрейдовского влияния на творчество Шницлера;

- рассмотреть реализацию взглядов Шницлера на психологию человека на примере анализа его ранних новелл и драм;

- определить шницлеровский подход к психологии человека на основе эссе, писем и дневников писателя;

- выявить причины выхода психоанализа за узко-научные рамки в широкое и . многоплановое учение, затрагивающее основные вопросы культуры;

- осуществить литературоведческий анализ произведений Фрейда;

- выявить элементы художественности в трудах ученого;

- дать жанровое определение произведениям Фрейда и выявить своеобразие его литературного стиля.

ОБЪЕКТОМ ДИССЕРТАЦИОННОЙ РАБОТЫ стали пьесы и новеллы Шницлера, материалы из дневников, сборников афоризмов, заметок и писем; а также психоаналитические и культурологические работы Фрейда.

В ОСНОВЕ МЕТОДИКИ ИССЛЕДОВАНИЯ лежит компаративистский подход к произведениям Шницлера и Фрейда в сочетании с социокультурным, историко-функциональным, структурным, биографическим и стилистическим анализом. Работа строится на лучших достижениях отечественного литературоведения: историко-литературном подходе, теории диалогичности М.М. Бахтина и семасиологии Ю.М. Лотмана. Предлагаемое исследование учитывает опыт современных зарубежных литературоведческих направлений: герменевтики, рецептивной эстетики, структурализма и постструктурализма.

НАУЧНО-ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ РАБОТЫ состоит в разработке общих мировоззренческих, психологических, литературно-эстетических и художественных аспектов наследия Шницлера и Фрейда. Эстетическая концепция Шницлера и его видение психологического мира личности обусловливают особый колорит шницлеровского наследия, который заключается в использовании медицинских аспектов в творчестве. Художественные качества текстов Фрейда и связь его учения с широкими пластами культуры также способствуют более глубокому пониманию культурной ситуации рубежа XIX—XX веков. Сопоставление австрийских мыслителей выявляет природу синтеза разноуровневых явлений культуры.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ ДИССЕРТАЦИИ состоит в том, что ее материалы могут быть использованы при чтении лекций и проведении практических занятий по истории зарубежной литературы, в спецкурсах и спецсеминарах по австрийской литературе и культуре, а также при дальнейшем изучении творчества Шницлера и Фрейда. В рамках междисциплинарных связей результаты работы могут быть использованы в качестве иллюстрации взаимодействия литературы и психологии.

АПРОБАЦИЯ НАУЧНЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ: основные положения диссертации отражены, в публикациях автора 2001—2007 годов и в докладах на межвузовских и международных конференциях (МПГУ, Пуришевские чтения, 2002—2003; ИГАСУЮ, 2004, 2007); отдельные аспекты исследования обсуждались на ежегодных итоговых Научных конференциях студентов и аспирантов и на кафедре зарубежной литературы ИвГУ (2001—2006). По теме диссертации опубликовано 9 статей и 4 тезиса.

СТРУКТУРА РАБОТЫ: диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.

Заключение диссертации по теме «Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)», Коршунова, Людмила Юрьевна

III. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Обзор научно-критической литературы, исследование различных теоретических вопросов, социально-культурного контекста и анализ наследия Шницлера и Фрейда позволяют сделать следующие выводы. Феномен «двойников» Артура Шницлера и Зигмунда Фрейда является порождением культурного пространства Австро-Венгрии конца XIX — начала XX века. Эпоха краха Габсбургской империи и ломки позитивистских рационалистических ценностей в науке спровоцировала своеобразный интерес к глубинам человеческой психики. Вопросы о сущности человека и его месте в жизни стали ключевыми темами в работах философов, ученых и писателей. Особенно ярко экзистенциаль-ность мышления проявилась в австрийской культуре, активно интегрировавшей новейшие европейские научные и художественные эксперименты.

Интерес к человеческой личности и многообразным проявлениям психики обусловили расцвет психологических школ и направлений в Австро-Венгрии. Особое внимание ученые уделяли проблемам сновидения, гипноза и бессознательным психическим механизмам. Новаторские идеи французских психологов были развиты их австрийскими коллегами, в том числе Шницлером и Фрейдом. Психологический подход к человеческой личности нашел отражение и в художественных произведениях рубежа XIX—XX веков. Писатели «Молодой Вены» и, прежде всего А.Шницлер, опираясь на достижения своих австрийских предшественников и перенимая опыт французских и русских авторов, создавали произведения, которые отражали или предвосхищали научные психологические концепции.

Отношение Шницлера к открытиям современной ему медицины, в частности, к психоанализу было неоднозначным. В начале творческого пути писатель, получивший медицинское образование, нередко предвосхищает позднейшие открытия Фрейда. В ранних новеллах и драмах Шницлер обращается к рассмотрению сновидения («Весенняя ночь в анатомическом театре»), важности инфантильных переживаний («Сын») и гипнозу («Анатоль»). Вопросу о соотношении любви и смерти как двух основополагающих взаимосвязанных принципах существования посвящена повесть «Умереть». Важная роль влечений, преимущественно сексуальных, обоснована в драме «Зов жизни». Игра и фантазия как принцип жизни отражены в драмах «Парацельс» и «Зеленый попугай». К решению вышеназванных вопросов Шницлер пришел раньше Фрейда. Интерес к функционированию глубинных механизмов психики обусловили психологизм шницлеровских произведений. Заслугой писателя является привнесение в немецкоязычную литературу техники внутреннего монолога и «потока сознания». Научная направленность обусловила композиционные особенности произведений писателя: повествование в виде дневника, рамочные конструкции в прозе и циклы пьес в драматургии.

В дальнейшем отношение Шницлера к психоанализу меняется. На наш взгляд, это связано с приданием психоанализу Фрейда значения, претендующего на объяснение всех вопросов бытия. Если в ранней пьесе «Вопрос судьбе» из цикла «Анатоль» слышны ноты скептицизма по поводу научного применения гипноза, то в поздней новелле «Предсказание» они звучат в полную силу. С течением времени все большее значение наряду с психоаналитическим содержанием приобретает социальная и философская тематика произведений Шницлера. Мир, по его мнению, нельзя объяснить исключительно глубинными проявлениями психики и мельчайшими движениями души.

Скептическое отношение писателя к психоанализу проявилось и в дневниковых записях, афоризмах и заметках. Хотя Шницлер не создавал теоретических работ, посвященных собственному взгляду на психику человека, его концепцию психологии человека можно реконструировать. Она формируется в 1920-е годы. Как свидетельствуют документальные материалы, у Шницлера было собственное целостное видение психологической картины человека, в некоторых сущностных положениях отличающееся от фрейдовской теории психоанализа. Трехступенчатой психоаналитической модели (сознание, предсозна-ние, бессознательное) с упором на бессознательное Шницлер противопоставил свою триаду: сознание, полусознательное и бессознательное. В системе Шницлера ведущую роль играет полусознательное начало, формирующееся под значительным влиянием социума, индивидуальных и этических особенностей личности.

К критике терапевтической психоаналитической техники подводит писателя игра как принцип жизни, обусловленный особым способом бытования австрийской театральной и музыкальной культуры на рубеже веков. По мнению Шницлера, на пути выявления бессознательных побуждений встает стремление пациента принять «театральную позу», и терапевтический процесс теряется в комедиантстве пациента перед врачом и наоборот. Бессознательное, по мнению Шницлера, начинается не там, где это удобно психоаналитикам, которые необоснованно относят некоторые душевные процессы к бессознательным. Границы между инстанциями психики очень зыбки. Наконец, в познании человеческой души первенство отдается поэту, который и без медицинского образования знает путь в страну бессознательного.

Психоаналитическая концепция Фрейда, зародившаяся как техника лечения нервных заболеваний, скоро трансформируется в многоплановое учение, которое охватило вопросы социологии, литературы и культуры. Это обусловлено не только страстью Фрейда к писательству и стремлением объяснить общественные и культурные реалии с помощью психоанализа, но и общим культурным контекстом начала XX века. Размышления о смысле бытия и коренных вопросах человеческого существования присущи всем писателям и ученым того времени. Фрейд обращался к проблеме взаимоотношения человека и общества в работе «Психология масс и анализ человеческого я», к вопросу о религии в «Будущем одной иллюзии», взаимоотношениям культуры и человека в «Недовольстве культурой».

Важным моментом наследия Фрейда является его отношение к искусству и творчеству. Игра и фантазия, по Фрейду, — доминанты творческого человека. Художник живет фантазией, как ребенок живет игрой. При этом писатель интуитивно познает и открывает законы глубинной психологии. Изучение Фрейдом биографий писателей и художников отличается «патологическим» характером. В основу их творчества полагается какой-либо, чаще сексуальный, момент из раннего детства. Исследование литературных произведений с позиций психоанализа не всегда представляет собой полноценный литературоведческий анализ, так как занимается преимущественно содержанием. Однако в некоторых случаях Фрейд уделяет внимание и форме художественного произведения. Очерк «Бред и сны в «Градиве» В. Йенсена» открывает одну из граней, отличающую Фрейда-мыслителя: интерпретируя произведение, ученый создает собственный текст, предвосхищая современное культурное развитие с намеренной установкой автора на множественность смыслов и сотворчество читателя.

Многие работы Фрейда читаются как художественные произведения. Лишь обилие медицинских подробностей говорит о том, что это не новелла психологического плана, а история болезни. Важным элементом художественности является диалогичность фрейдовских трудов. Благодаря полемике с имплицитно присутствующим в произведении собеседником осуществляется диалог с читателем. Художественные образы, охотно включаемые Фрейдом в повествование, получили новую интерпретацию. Идентификация Фрейда с некоторыми из них способствует функционированию психоанализа в поле интертекстуальности. Античные образы (Эрос, Танатос) занимают у Фрейда исключительное место, так как служат основой для образования терминологии психоанализа. Метафоричность — другое важное качество стиля ученого, которое сближает работы Фрейда с художественным произведением. В психологии многое приходится объяснять с помощью сравнений, признавался ученый. Некоторые произведения Фрейда целиком построены на метафоре. «Толкование сновидений» основано на метафоре дороги: сновидение — царская дорога к бессознательному. Использование художественных образов, автобиографических моментов и творческая интерпретация литературных произведений обусловливают глубинную субъективность фрейдовских работ и художественную целостность, а метафора как ключевое понятие фрейдовской терминологической системы позволяет говорить о наличии в текстах ученого новой реальности воображенного мира. Наряду с метафорой работы Фрейда изобилуют другими стилистическими приемами: индивидуальное словоупотребление, перечисления, вводные фразы с разговорным оттенком, стилистические синтаксические приемы и пр. На наш взгляд, произведения Фрейда тяготеют более к художественной, чем к научной литературе. Жанр многих работ Фрейда определяется как научное эссе.

Специфические качества австрийской культуры — склонность к синтезу культурных традиций, плюрализм эстетических концепций, игра, экзистенциальное мышление — наиболее актуальны в наше время. Шницлер и Фрейд как типичные представители своей эпохи являются предшественниками постмодернистского и современного мировоззрения XXI века. Шницлер открыл для немецкоязычной литературы XX века область бессознательного и опробовал в рамках нового подхода к человеческой личности технику внутреннего монолога. Заслугой Фрейда и его метода свободных ассоциаций является все большая психологизация современной литературы. Игровое начало произведений Шницлера, видение Фрейдом игры как важной формы человеческого существования и исследование таких экзистенциальных понятий как страх, одиночество и смерть во многом предвосхищает постмодернистское культурное развитие. Наметившаяся на рубеже веков тенденция к теоретизации литературы художественной и акцент на художественные качества научных работ подтверждается в наше время. На рубеже XIX—XX веков австрийская культура стала складываться как самостоятельная и самобытная и в силу синтетичности в области психологии и литературы наметила важные культурные ориентиры современности.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Коршунова, Людмила Юрьевна, 2008 год

1. Произведения Артура Шницлера на немецком и русском языках.

2. Schnitzler A. Aphorismen und Betrachtungen. Buch der Spriiche und Bedenken. Bd. 1. Frankfurt a. Main, 1993.

3. Schnitzler A. Aphorismen und Betrachtungen. Der Geist im Wort und der Geist in der Tat. Bd. 2. Frankfurt a. Main, 1993.

4. Schnitzler A. Aphorismen und Betrachtungen. Uber Kunst und Kritik. Bd. 3. Frankfurt a. Main, 1993.

5. Schnitzler A. Aphorismen und Notate: Gedanken uber Leben und Kunst. /Vorwort von M. Diersch. Leipzig, Weimar, 1985. \

6. Schnitzler A. Sterben. Erzahlungen 1880—1892. Frankfurt a. Main, 1992.

7. Schnitzler A. Komodiantinnen. Erzahlungen 1893—1898. Frankfurt a. Main, 1990.

8. Schnitzler A. Der blinde Geronimo und sein Bruder. Erzahlungen 1900—1907.1 Frankfurt a. Main, 1989.

9. Schnitzler A. Die Frau des Richters. Erzahlungen 1923—1924. Frankfurt a. Main, 1990.

10. Schnitzler A. Anatol. Dramen 1889—1891. Frankfurt a. Main, 1993.

11. Schnitzler A. Freiwild. Dramen 1892—1896. Frankfurt a. Main, 1994.

12. Schnitzler A. Das Vermachtnis. Dramen 1897—1898. Frankfurt a. Main, 1994.

13. Schnitzler A. Der Schleier der Beatrice. Dramen 1899—1900. Frankfurt a. Main, 1999.

14. Schnitzler A. Zwischenspiel. Dramen 1905—1909. Frankfurt a. Main, 1994.

15. Schnitzler A. Der Weg ins Freie. Roman 1908. Frankfurt a. Main, 1990.

16. Schnitzler A. Gesammelte Werke. Erzahlende Schriften. Berlin, 1912. Bd. 1-3.

17. Schnitzler A. Gesammelte Werke. Die Theater-Stucke. Berlin, 1912. Bd. 1-4.

18. Schnitzler A. Reigen. Dramen und Erzahlungen. Leipzig, 1982.

19. Schnitzler A. Flucht in die Finsternis: mit Materialien. Ausgew. und eingel. von Hans Ulrich Lindken. Stuttgart, 1984.

20. Schnitzler A. Uber Psychoanalyse // Protokolle 1976. Heft 2. Munchen; Wien. S. 277 —284.

21. Шницлер А. Полное собрание сочинений, M., 1903—1911. Т. 1-9.

22. Шницлер А. Жена мудреца. Сборник новелл. М., 1967.

23. Шницлер А. Возвращение Казановы. М., 1993.

24. Шницлер А. Барышня Эльза. Сборник новелл. СПб., 1994.

25. Шницлер А. Игра на рассвете. М., 1995.

26. Шницлер А. Любовный хоровод // Современная драматургия. 1996. № 2. С. 214-267.

27. Шницлер А. Тереза. М., 2002.

28. Шницлер А. Траумновелле. М., 2006.

29. И. Произведения Зигмунда Фрейда на немецком и русском языках.

30. Freud S. Gesammelte Werke chronologisch geordnet. Frankfurt a. Main, 1969.

31. Freud S. Studienausgabe in 10 Bdn. Frankfurt a. Main, 1989—1993.

32. Freud S. Essays in 3 Banden. Berlin, 1988.

33. Freud S. Die Traumdeutung. Leipzig, Wien, 1921.

34. Freud S. Der Witz und seine Beziehung zum Unbewussten. Leipzig, Weimar, 1985.

35. Freud S. Bildende Kunst und Literatur. Frankfurt a. Main, 1982.

36. Freud S. Der Wahn und die Traume in W. Jensens „Gradiva". Leipzig-Wien, 1912.

37. Freud S. Eine Kindheitserinnerung des Leonardo da Vinci. Frankfurt a. Main, 1976.

38. Freud S. Der Moses Michelangelo. Frankfurt a. Main, 1964.

39. Freud S. Massenpsychologie und Ich-Analyse. Die Zukunfit einer Illusion. -Frankfurt a. Main, Hamburg, 1968.

40. Freud S. Abriss der Psychoanalyse. Das Unbehagen in der Kultur. Frankfurt a. Main, Hamburg, 1958.

41. Freud S. Das Ich und das Es. Leipzig, 1923.

42. Freud S. Uber Psychoanalyse. 5 Vorlesungen. Leipzig Wien, 1910.

43. Freud S. Darstellung der Psychoanalyse. Frankfurt a. Main, Hamburg, 1970.

44. Freud S. Psychoanalytische Studien an Werken der Dichtung und Kunst. Leipzig, 1924.

45. Freud S. Der Mann Moses und die monotheistische Religion. Frankfurt a. Main, 1970.

46. Freud S. Totem und Tabu. Einige Ubereinstimmungen im Seelenleben der Wilden und der Neurotiker. Frankfurt a. Main, Hamburg, 1956.

47. Freud S. Trauer und Melancholie. Essays. Berlin, 1982.

48. Freud S. Die Zukunft einer Illusion. Leipzig, 1927.

49. Freud S. Das Unbehagen in der Kultur. Wien, 1930.

50. Freud S. "Selbstdarstellung". Schriften zur Geschichte der Psychoanalyse. Frankfurt a. Main, 1981.

51. Freud S. Der Humor // Freud S. Psychologische Schriften. Frankfurt a. Main, 1970. B.IV. S. 275-282.

52. Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции 1—15. СПб., 1999 // http://www.lib.ru/PSIHO/FREUD/lekcii.txt

53. Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции /Издания подготовил М. Г. Яро-шевский. М., 1989.

54. Фрейд 3. О клиническом психоанализе. Избранные сочинения. М., 1991.

55. Фрейд 3. Психоанализ. Религия. Культура. /Предисл. А. М. Руткевича. М., 1992.

56. Фрейд 3. По ту сторону принципа удовольствия. /Сост., послесл. и коммент. А.А. Гугнина. М., 1992.

57. Фрейд 3. Художник и фантазирование. /Под ред. Р.Ф. Додельцева, М. Долгова. М., 1995.

58. Фрейд 3. Толкование сновидений // Фрейд 3. Сон и сновидения. М., 1997.

59. Фрейд 3. Остроумие и его отношение к бессознательному. М., 1998.

60. Фрейд 3. Интерес к психоанализу. Минск, 2004.

61. Фрейд 3. Воспоминания Леонардо да Винчи о раннем детстве. СПб., 2006.

62. Фрейд 3. Психоаналитические этюды. М., 2004.

63. Фрейд 3. Я и Оно: Сочинения. М., Харьков, 2002.

64. Фрейд 3. Будущее одной иллюзии // Сумерки богов. М., 1990. С. 94 142.

65. Фрейд 3. Психология бессознательного: Сб. произведений /Сост., науч. ред, вступ. ст. М.Г. Ярошевский. М., 1990.

66. Фрейд 3. Основные психологические теории в психоанализе. М.; Мн., 2006.

67. I. Эпистолярные материалы.

68. Berlin J. В., Lindken Н. U., Prater D. St. Zweig. Briefwechsel mit H. Behr, S. Freud, R. M. Rilke und A. Schnitzler. Frankfurt a. Main, 1987.

69. Hugo von Hofmannsthal — Arthur Schnitzler: Briefwechsel. Frankfurt a. Main, 1964.

70. Arthur Schnitzler — Georg Brandes: Briefwechsel. Bern, 1956.

71. Freud S. Briefe 1873—1939. /Ausg. und hrsg. von Ernst L. Freud. Stuttgart, 1960.

72. Schnitzler A. Briefe 1875—1912. Frankfurt a. Main, 1981.

73. Фрейд 3. Письма к невесте. СПб., 2006.1.. Литература о творчестве Артура Шницлера на немецком языке.

74. Allerdissen R. Arthur Schnitzler. Impressionistisches Rollenspiel und skeptischer Moralismus in seinen Erzahlungen. Bonn, 1985.

75. Baumann G. Arthur Schnitzler. Die Welt von Gestern eines Dichters von Morgen. Frankfurt a. Main, Bonn, 1965.

76. Boetticher D. v. Meine Werke sind lauter Diagnosen. Uber die arztliche Dimension im Werk Arthur Schnitzlers. Heidelberg, 1999.

77. Doppler A. Dramatische Formen bei A. Schnitzler // Beitrage zur Dramatik im XX. Jahrhundert. Wien, 1968.

78. Doppler A. Wirklichkeit im Spiegel der Sprache. Aufsatze zur Literatur des 20. Jahrhunderts in Osterreich. Wien. 1975.

79. Fliedl K. Arthur Schnitzler. Poetik der Erinnerung. Wien, Koln, Weimar, 1997.

80. Fritsche A. Dekadenz im Werk Arthur Schnitzlers. Bern, Frankfurt a. Main, 1974.

81. Heresch E. Schnitzler und Russland: Aufnahme, Wirkung, Kritik. Wien. 1982.

82. Hinck V. Traume bei Arthur Schnitzler. Koln, 1986.

83. Kapp J. Arthur Schnitzler. Leipzig, 1912.

84. Kopf G. Skepsis und Verantwortlichkeit. Studien zu Arthur Schnitzlers Tragiko-modie "Das Wort". Munchen, 1976.

85. Nehring W. Schnitzler, Freud's Alter Ego? // Modern Austrian Literature. Volume 10. N.3/4. 1977. P. 179 — 191.

86. Offermanns E. L. Das Komodienwerk als Kritik des Impressionismus. Munchen, 1973. , .

87. Perlmann M. L. Arthur Schnitzler. Stuttgart, 1987.

88. Perlmann M. L. Der Traum in der literarischen Moderne. Zum Werk Arthur Schnitzlers. Munchen, 1978.

89. Plaut R. Arthur Schnitzler als Erzahler. Frankfurt a. Main, 1935.

90. Reik T. Arthur Schnitzler als Psycholog. Frankfurt a. Main. 1993.

91. Rey W. H. Arthur Schnitzler // Rey W. H. Deutsche Dichter der Moderne. Berlin. 1965. S. 237 —257.

92. Scheible H. Arthur Schnitzler und die Aufklarung. Munchen, 1977.

93. Specht R. Arthur Schnitzler. Der Dichter und sein Werk: Eine Studie. Berlin, 1922.

94. Spycher-Braendli P. Gestaltungsprobleme in der Novellistik Arthur Schnitzlers. Bern, 1971.

95. Swales M. Arthur Schnitzler. A Critical Study. Oxford, 1971.

96. Tarnowski-Seidel H. Arthur Schnitzler: Flucht in die Finsternis. Eine produkti-onsasthetische Untersuchung. Munchen, 1983.

97. Thome H. Kernlosigkeit und Pose. Zur Rekonstruktion von Schnitzlers Psycholo-gie // Fin de siecle: Zu Naturwissenschaft und Literatur der Jahrhundertwende im deutseh-skandinavisehen Kontext. Kopenhagen; Miinchen, 1984. S. 62 87.

98. Urbach R. Schnitzler. Kommentar zu den erzahlenden Schriften und dramati-schen Werken. Miinchen, 1974.

99. Urban B. Arthur Schnitzler und Sigmund Freud: Aus den Anfangen des „Doppel-gangers" // Germanisch-romanische Monatschrift, 1974. N 24. S. 193 223.

100. Wagner R. Arthur Schnitzler. Eine Biographie. Wien; Zurich; Miinchen; New York, 1981.

101. Werner R. M. Impressionismus als literarhistorischer Begriff (Untersuchung am Beispiel Arthur Schnitzlers). Frankfurt a. Main, Bern, 1981.

102. Worbs M. Nervenkunst: Literatur und Psychoanalyse in Wien der Jahrhundertwende. Frankfurt a. Main, 1983.

103. V. Литература о творчестве Артура Шницлера на русском языке.

104. Алексеева Е. В. Феномен двойников: Артур Шницлер и Зигмунд Фрейд: Психоанализ в ранней прозе Артура Шницлера. Новгород, 2000.

105. Андреев Л. Г. Импрессионизм. М., 1980.

106. Архипов Ю. Австрийская литература // История всемирной литературы в 9 т.Т.8. М.,1994. С. 362 365.

107. Архипов Ю. Самая скандальная пьеса мирового репертуара // Современная драматургия. 1996. № 2. С. 208 215.

108. Блок А.А. Артур Шницлер // Блок А.А. Собрание сочинений в 8 т. Т.5. М.; Л.,1962. С. 621-623.

109. Брандес Г. Артур Шницлер // Вестник знания. 1904. №10. С. 10-13.

110. Брюсов В. Я. О «речи рабской» в защиту поэзии // Соколов А. Г., Михайлов М. В. Русская литературная критика конца XIX начала XX века. М., 1982. С. 6 —10.

111. Венгерова 3. О Шницлере // Венгерова 3. Литературные характеристики. Кн. 3. СПб., 1910. С. 83-120.

112. Евлахов А. М. Артур Шницлер. Баку, 1926.

113. Жеребин А. Новеллы Артура Шницлера в контексте русской литературы // Шницлер А. Барышня Эльза. Сборник новелл. СПб., 1994. С. 5 15.

114. Звездич П. Большой поэт маленького поколения // Современный мир, 1913. № 2. С. 67 81; № 3. С. 32 - 57.

115. Канькова А.В. Мотив игры в пьесе Артура Шницлера «Зеленый попугай» // Вестник МГУ, 1993. № 6. С. 45 50.

116. Коган П. Философия жуира // Русская мысль. Кн. V. М., 1903. С. 65 78.

117. Козонкова О.В. Артур Шницлер. Лейтенант Густль // Зарубежная литература XX века: Практические занятия. М., 2007.

118. Путинцева Т.А. Австрийский театр // История западно-европейского театра в 8 т./Под общ. ред. Г.Н. Бояджиева. Т. 6. М., 1974. С. 297 336.

119. Самарин Р. М. Артур Шницлер // Шницлер А. Жена мудреца. М., 1967. С. 7 — 21.

120. Самарин Р. М. Немецкая литература // История зарубежной литературы конца XIX — начала XX века. М., 1978. С. 213 — 214.

121. Троцкий Л. Об Артуре Шницлере // http://www.magister.msk.ru/li-brarv/trotskv/trotl477.htm

122. Фриче В. М. Импрессионистический эстетизм в Австро-Германии // Фри-че В. М. Очерк развития западно-европейской литературы. Харьков: Пролетарий, 1927. С. 186—189.

123. Хвостов Б. Пограничье вместо подполья: Артур Шницлер как топограф души // Вопросы литературы, 2007. № 3. С. 168 210.

124. Цвейг С. Артур Шницлер (из цикла "Литературные портреты") // Нева, 1997. N 6. С. 238 — 240.

125. VI. Литература о Зигмунде Фрейде на немецком языке.

126. Brandell G. Sigmund Freud: Kind seiner Zeit. Munchen, 1976.

127. Cremerius J. Freud und die Dichter. Freiburg, 1995.

128. Kahler H. Der Witz, die Traume und die schopferische Phantasie des Schrift-stellers // Freud S. Der Witz und seine Beziehung zum Unbewussten. Leipzig, Weimar, 1985. S. 305 339.

129. Kornbichler T. Die Entdeckung des 7. Kontinents. Frankfurt a. Main, 1989.

130. Kraft H. Psychoanalyse, Kunst und Kreativitat heute. Koln, 1984.

131. Kyora S. Psychoanalyse und Prosa im 20. Jahrhundert. Stuttgart, 1991.

132. Lohmann H.-M. Sigmund Freud. Hamburg, 1998.

133. Muschg W. Freud als Schriftsteller. Miinchen, 1975.

134. Politzer H. Hatte Odipus einen Odipuskomplex? Versuche zum Thema Psychoanalyse und Literatur. Miinchen, 1974.

135. Reik Th. Freud als Kulturkritiker. Wien-Leipzig, 1930.

136. Schonau W. Sigmund Freuds Prosa. Literarische Elemente seines Stils. Stuttgart, 1968.

137. Sloterdijk P. Der Zauberbaum: Die Einstehung der Psychoanalyse im Jahr 1785: Epischer Versuch zur Philosophie der Psychologie. Frankfurt a. Main, 1985.

138. Spektor J. Freud und die Asthetik. Psychoanalyse, Literatur und Kunst. Miinchen, 1973.

139. Urban B. Psychoanalyse und Literaturwissenschaft. Tubingen, 1973.

140. Wittels F. Freud and the child woman: The memoirs of F.Wittels. New haven; London, 1995.

141. Zimmer D.E. Die Tiefenschwindel: die endlose und die beendlose Psychoanalyse. Hamburg, 1986.

142. VII. Литература о Зигмунде Фрейде на русском языке.

143. Бахтин М. М. Фрейдизм // Под маской. М., 2000. С. 95 184.

144. Виттельс Ф. Фрейд. Его личность, учение и школа. М., 1991.

145. Гарин И.И. Фрейд. Харьков, 1996.

146. Зигмунд Фрейд, психоанализ и русская мысль. Сб. статей /Сост. и общ. ред. В.М. Лейбина. М., 1994.143. Дадун Р. Фрейд. М., 1994.

147. Джонс Э. Жизнь и творения Зигмунда Фрейда. М:, 1997.

148. Додельцев Р.Ф. Концепция культуры 3. Фрейда. М., 1989.

149. Додельцев Р. Ф. Фрейдизм: культурология, психология, философия: Учебное пособие. М., 1997.

150. Жеребин А. И. Вертикальная линия. Философская проза Австрии в русской перспективе. СПб., 2004.

151. Краус В. Зигмунд Фрейд и литература // Вопросы философии. 1995. № 2. С. 122-133.

152. Лейбин В. М. Фрейд, психоанализ и современная западная философия. М., 1990.

153. Лейбин В.М. Зигмунд Фрейд: психологический портрет. М., 2006.

154. Луков Вал. А., Луков Вл. А. Зигмунд Фрейд. Хроника-хрестоматия. М., 1999.

155. Луков Вал. А., Луков Вл. А. Фрейд: жизнь и труды год за годом: Учеб. пособие. М., 2006.

156. Руткевич А. М. Психоанализ. Истоки-и первые этапы развития: Курс лекций. М., 1997.

157. Феррис П. Зигмунд Фрейд. Минск, 2001.

158. Флем Л. Повседневная жизнь Фрейда и его пациентов. М., 2003.156. Фромм Э. Фрейд. М., 2002.

159. VTII. Литературно-теоретические и критические работы на немецком ирусском языках.

160. Alewyn R. liber Hugo von Hofmannsthal. Gottingen, 1963.

161. Bernard C. Einftihrung in das Studium der experimentellen Medizin. Leipzig, 1961.

162. GeiBler R. Experiment und Erkenntnis: Uberlegungen zum geistesgeschichtli-chen Ort des Schnitzlerschen Erzahlens // Modern Austrian Literature. Vol. 19, N 1, 1986. P. 49-62.

163. Miiller K.J. Das Dekadenzproblem in der osterreichischen Literatur um die Jahrhundertwende, dargestellt an Texten von Hermann Bahr, Richard Schaukal, Hugo von Hoffmannsthal, Leopold von Adrian. Stuttgart, 1977.

164. Osterreichische Literatur: Theorie, Geschichte und Rezeption. Jahrbuch der Osterreich-Bibliothek in St. Petersburg. № 2, 1995/1996.

165. Osterreichische Literatur: Interpretationen, Materialien und Rezeption. Jahrbuch der Osterreich-Bibliothek in St. Petersburg. № 3, 1997/1998.

166. Osterreichische Literatur und Kultur: Tradition und Rezeption. Jahrbuch der Osterreich-Bibliothek in St. Petersburg. № 5, 2001/2002.

167. Surowski B. Flaubertsche Motive in Schnitzlers Novelle „Die Toten schwei-gen" // Orbis litterarium 40. 1985. S. 372 379.

168. Австро-Венгрия: Интеграционные процессы и национальная специфика. Сборник докладов международного симпозиума. М., 1997.

169. Адмони В. Генрик Ибсен и его творческий путь // http://www.lib.ru/ INPROZ/IBSEN/ibsenO l.txt

170. Аникст А. Теория драмы в России. От Пушкина до Чехова. М., 1972.

171. Аникст А. История учений о драме: Теория драмы на Западе во второй половине XIX века. М., 1988.

172. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1959.

173. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994.

174. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1972.

175. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1986.

176. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

177. Бахтин М.М. Эпос и роман. СПб., 2000.

178. Берковский Н. Я. Ибсен; Чехов // Берковский Н. Я. Статьи о литературе. М.—Л., 1962. С. 204 241; С. 404 - 451.

179. Борев Ю. Искусство интерпретации и оценки. Опыт прочтения «Медного всадника». М., 1981.

180. Брандес М. П. Стилистика немецкого языка. М., 1990.

181. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М., 1989.

182. Веселовский А. Н. Эпос. (Из авторского конспекта лекционных курсов 1881—1882 и 1884—1885 гт.) // Веселовский А. Н. Избранные труды и письма. СПб., Наука. 1999. С. 99 117.

183. Виноградов В: В. О языке художественной литературы. М., 1959.

184. Гайденко П. П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX века. М., 1997.

185. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. М:, 1999:

186. Грифцов Б. Л. Психология писателя. М., 1988.

187. Гугнин А. А. Австрийская литература. XX века: статьи, переводы, комментарии, библиография. Выпуск первый. Новополоцк -—Москва, 2000.

188. Джонстон У.М. австрийский; Ренессанс: Интеллектуальная и социальная история Австро-Венгрии. 1848—1938. М., 2004.

189. Дима А. Принципы сравнительного литературоведения. М., 1977.

190. Дмитриёва Е.Е. Способ победить небытие // Мопассан Г. де: Жизнь. Милый друг. Наше сердце: Романы; Новеллы и очерки. М., 2003. С. 5 19.

191. Долженков П. Н. Чехов и позитивизм // http://lit.lib.iWd/dolzhenkow р п/' chekhov.shtml

192. Достоевский Ф.М.: материалы и исследования /Отв. ред. Г.М. Фридлен-; дер. Вып. 7. Л., 1987.

193. Есин А.Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения. М., 1999.

194. Есин А.Б. Психологизм русской классической литературы. М., 1988.

195. Есин А.Б. Введение в культурологию: Основные понятия культурологии в систематическом изложении: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведе-ний.М., 1999.

196. Жантиева Д.Г. Джеймс Джойс. М;, 1967.

197. Жеребин А. И. Австрийская модель модернизма; Петербургская фантазия на тему австрийского модернизма (О книге Германа Бара «Русское путешествие»)// Диалектика модернизма: Сб. статей. СПб., 2006. С. 63 -77; С. 191 -221.'

198. Жеребин А. О прошлом одной иллюзии. СПб., 2003.

199. Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение. JL, 1979.

200. Зарубежная литература конца XIX начала XX века: Учеб. пособие /Под ред. В. М. Толмачева. М., 2003.

201. Затонский Д. В. Австрийская литература в 20-ом столетии. М., 1985.

202. Затонский Д. Роберт Музиль и его роман «Человек без свойств» // http://www.lib.ru/INPROZ/MUZIL/muzil.txt

203. Зенкин С.Н. Введение в литературоведение. Теория литературы. М., 2000.

204. Зенкин С. Н. Гюстав Флобер и его «реализм» // Флобер Г. Госпожа Бова-ри. Три повести. Бувар и Пеюоше. Лексикон прописных истин. М., 2003. С. 5-15.

205. Золя Э. Экспериментальный роман // Золя Э. Собр. соч.: В 26 т. М., 1961. Т.2. С.237-280.

206. Ильин И. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М., 1996.

207. Ильин И. Постмодернизм от истоков до конца столетия. Эволюция научного мифа. М., 1998.

208. Капустин Н.В. «Чужое слово» в прозе А.П. Чехова: жанровые трансформации. Иваново, 2003.

209. Кристева Ю. Избранные труды: Разрушение поэтики. М., 2004.

210. Кутлунин А.Г., Малышев М.А. Эстетизм как способ понимания жизни в философии Ницше // Философские науки, 1990. № 9. С. 67 76.

211. Кьеркегор С. Страх и трепет. Л., 1991.

212. Литературные манифесты западноевропейских романтиков /Под общ. ред. А.С. Дмитриева. М., 1980.

213. Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб., 1998.

214. Лотман Ю.М. О содержании и структуре понятия «художественная литература» // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 2 т. Таллинн, 1992. Т.1. С. 203 -216.

215. Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике // Ю.М. Лотман и тар-тусско-московская семиотическая школа. М., 1994.

216. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек Текст - Семиосфера -История. М., 1999.

217. Мальчуков Л. И. На грани двух сознаний. Диалогизм как принцип поэтики Генриха и Томаса Маннов (1890— 1910 гг.). Петрозаводск, 1996.

218. Милюгина Е.Г. Романтики перед лицом смерти. // Романтизм: грани и судьбы. Тверь, 1999. С. 110—121.

219. Михальская Н. Ги де Мопассан: личность и творчество // Мопассан Г. де. Сильна как смерть. Наше сердце. Рассказы. М., 1990. С. 5 22.

220. Мопассан Г. де. О романе. Предисл. к роману «Пьер и Жан» // Мопассан Г. де. Полн. собр. соч. в 12 т. М., 1992. Т. 9. С. 119 132.

221. Мопассан Г. де. Статьи о писателях. М., 1957.

222. Мотылева Т. Толстой и Достоевский за рубежом // Мотылева Т. Роман — свободная форма. М., 1982. С. 134 261.

223. Неустроев В. П. Романтик и великий реалист // Неустроев В. П. Литературные очерки и портреты. М., 1983. С. 85 109.

224. Нечепорук Е. И. Чехов в Австрии // Чехов и мировая культура М., 1997. кн. 1.С. 231-310.

225. Никипелова Н. А. Чехов и Тургенев. Особенности рассказа-воспоминания //Вопросы литературы. Вып. 1. Львов, 1983. С. 100- 107.

226. Нири К. Философская мысль в Австро-Венгрии. М., 1987.

227. Ницше Ф. Рождение трагедии /Сост., общ. ред., коммент. и вступ. ст. А.А. Росссиуса. М., 2001.

228. Ницше Ф. Так говорил Заратустра // http://www.lib.ru/NICSHE/ zaratus-tra.txt

229. Ницше Ф. Избр. соч.: в 3 т. М., 1994.

230. Новиков А. В. От позитивизма к интуитивизму. М., 1976.

231. От структурализма к постструктурализму. Французская семиотика. Сост. и вступ. статья д-ра филологических наук Г. К. Косикова. М., 2000.

232. Полубояринова JI. Н. Леопольд фон Захер-Мазох: писатель-реалист или человек эпохи модерна? // Диалектика модернизма: Сборник статей. СПб., 2006. С. 78-89.

233. Поспелов Г. Н. Проблемы литературного стиля. М., 1970.

234. Проблемы современного сравнительного литературоведения. Сборник статей. М., 2004.

235. Реизов Б.Г. Французский роман XIX века. М., 1969.

236. Скафтымов А. П. Драмы Чехова // http://magazines. russ.ru/volga/2000/2-3/ skaftym.html

237. Скафтымов А.П. Нравственные искания русских писателей. М., 1972.

238. Сучков Б. Стефан Цвейг // Цвейг С. Собр. соч. в 4 т. М., 1982. Т. 1. С. 5 -19.

239. Типология стилевого развития XIX века /Отв. ред. Н.К. Гей. М., 1977.

240. Тодоров Ц. Понятие литературы // Семиотика. М., 1983. С. 355 369.

241. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М., 2002.

242. Тынянов Ю. Литературный факт // Тынянов Ю. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С. 255-270.

243. Тюпа В.И. Эстетическое и художественное // Введение в литературоведение: Учеб. пособие. М., 2004. С. 12 22.

244. Фатеева Н. А. Контрапункт интертекстуальности или интертекст в мире текстов. М., 2000.

245. Федоров А. В. Очерки общей и сопоставительной стилистики. М., 1971.

246. Филиппов М.М. Очерки о западной литературе XVTII—XIX веков. М., 1985.

247. Фихте И. Г. Сочинения. В 2 т. СПб., 1916. Т. 1.

248. Флобер Г. О литературе, искусстве, писательском труде. В 2 т. М., 1984.

249. Фридлендер Г.М. Австрийская литература в России и русская литература в Австрии // Русская лит., 1993. № 4. С. 94 102.

250. Фридлендер Г.М. Достоевский, немецкая и австрийская проза XX века // Достоевский в зарубежных литературах /Отв. ред. Б.Г. Реизов. Л., 1978.

251. Хайдеггер М. Исток художественного творения // Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. М., 1993. С. 47 119.

252. Хализев В. Е. Теория литературы. М., 2002.

253. Цветков Ю. Л. Литература венского модерна. Постмодернистский потенциал. М.; Иваново, 2003.

254. Чаки М. Идеология оперетты и венский модерн. Культурно-исторический очерк. СПб., 2001.

255. Шеллинг Ф.В.Й. Философия искусства. М., 1966.

256. Шлейермахер Ф.Д. Монологи. СПб., 1994.

257. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. В 2 т. М.,1993.

258. Шорске К. Э. Вена на рубеже веков: Политика и культура. СПб., 2001.

259. Шоу Б. Новая драматургическая техника в пьесах Ибсена // Писатели Англии о литературе XIX—XX веков. М., 1981. С. 212 221.

260. Эпштейн М. На перекрестке образа и понятия // Эпштейн М. Парадоксы новизны: О литературном развитии XIX-XX веков. М., 1988. С. 334—380.

261. Эсалнек А.Я. Основы литературоведения. Анализ художественного произведения: Учебное пособие. М., 2001.

262. Язык и стиль научной литературы. Теоретические и прикладные проблемы. Сб. статей. М., 1977.

263. Якобсон P.O. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против». М., 1975. С. 193-231.1.. Художественные тексты на немецком и русском языках.

264. Andrian L. von. Der Garten der Erkenntnis. Zurich, 1990.

265. Beer-Hofmann R. Der Tod Georgs. Stuttgart, 1995.

266. Hofinannsthal H. von. Gesammelte Werke in zehn Erzahlbanden. Frankfurt a. Main, 1986.

267. Musil R. Essays. Reden. Kritiken /Hrsg. Von A. Gabrisch. Berlin, 1983.

268. Musil R. Der Mann ohne Eigenschaften: in 3 Bdn. Berlin, 1975.

269. Musil R. Prosa, Dramen, spate Briefe /Hrsg. von A. Frise. Hamburg, 1975.

270. Musil R. Tagebticher: in 2 Bdn. /Hrsg. von A. Frise. Hamburg, 1983.

271. Saar F. von. Requiem der Liebe und andere Novellen. Bremen, 1988.

272. Zweig S. Zeit und Welt. Gesammelte Aufsatze und Vortrage. Stockholm, 1946.

273. Австрийская новелла XIX века. Сост., вступит, статья и коммент. Т. Пу-тинцевой. М., 1959.

274. Австрийская новелла XX века. /Сост. и предисл. Ю. Архипова. М., 1981.

275. Бурже Поль. Женское сердце. М., 1992.

276. Бурже П. Ученик. /Под ред. Е. А. Гунста. Предисл. Ф. Наркирьера. М., 1958.

277. Гонкур Э. и Ж. Жермини Ласерте. Братья Земганно. Актриса Фостен. М., 1972.

278. Гонкур Э. и Ж. Дневник. Записки о литературной жизни. Избранные страницы. Т. 1, 2. М., 1964.

279. Гофмансталь Г. фон. Избранное. М., 1995.

280. Доде А. Тартарен из Тараскона. Бессмертный. М., 1980.

281. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. в 30 т. /Под ред. В. Г. Баранова и др. Л., 1972—1990.

282. Дюма Александр сын. Дама с камелиями. М., 1991.

283. Европейская поэзия XIX века. Австрия. Библиотека всемирной литературы. М., 1977. С. 5-52.

284. Захер-Мазох Л. фон. Женщина-султан. М., 2002.

285. Захер-Мазох Л. фон. Венера в мехах. М., 1992.

286. Захер-Мазох Л. фон. Демонические женщины. Исповедь моей жизни. М., 1993.

287. Золя Э. Собр. соч. в 26 т. /Под общ. ред. И. Анисимова и др. М., 1961— 1966.

288. Золя Э. Человек-зверь. Ростов н/Д, 1994.

289. Ибсен Г. Собр. соч. в 4 т. М., 1956—1958.

290. Литература Австрии // Нева, 1997. № 6.

291. Литературный гид. Австрийский синдром // Иностранная литература, 1995. №8. С. 114-204.

292. Мопассан Г. де. Собр. соч. в 12 т. М., 1992.

293. Музиль Р. Человек без свойств. В 2 т. М., 1994.

294. Музиль Р. Малая проза: Избранные произведения. В 2 т. М., 1999.

295. Музиль Р. Из дневников // Карельский А.В. Метаморфозы Орфея. Беседы по истории западных литератур; пер. А.В. Карельского. Вып. 2. М., 1999. С. 194-237.

296. Неисчерпаемая Австрия // Иностранная литература, 2003 № 2.

297. Новалис Гимны к ночи. М., 1996.

298. Толстой Л.Н. Собр. соч. в 22 т. /Гл. ред. М.Б. Храпченко. М., 1978—1985.

299. Флобер Г. Собр. соч. в 5 т. М., 1956.

300. Цвейг С. Собр. соч. в 10 т. М., 1992.

301. Чехов А.П. Полн. собр. соч и писем. В 30 т. /Гл. ред. Н.Ф. Бельчиков. М., 1974—1983.

302. Штифтер А. Старая печать. М., 1960.

303. Штифтер А. Лесная тропа. Повести и рассказы /Сост. и вступит, статья С. Шлапоберской. М., 1971.

304. Штифтер А. Бабье лето. Роман /Предисл. Н. Павловой. М., 1999.

305. X. Литература по вопросам психологии на немецком и русском языках.

306. Brentano F. Psychologie vom empirischen Standpunkt. Leipzig, 1924. Bd. I.

307. Ellenberger, H. F. The discovery of the Unconscious. The history and evolution of dynamic psychiatry. New York, 1970.

308. Kris E. Psychoanalytic Explorations in Art. New York, 1952.

309. Lou Andreas-Salome mit Selbstzeugnissen und Bilddokumenten dargestellt von Linde Salber. Hamburg, 1998.

310. Mach E. Erkenntnis und Irrtum. Skizzen zur Psychologie der Forschung. Leipzig, 1906.

311. Szasz T. The myth of psychotherapy: Mental healing as religion, rhetoric and repression. New York, 1978.

312. Wiesenhutter E. Freud und seine Kritiker. Grundbegriffe der Tiefenpsycholo-gie. Darmstadt, 1981.

313. Автономова И. С. Психоаналитическая концепция Жака Лакана // Вопросы философии, 1973. № 11. С. 143 150.

314. Адлер А. Воспитание детей. Взаимодействие полов. Ростов-на-Дону, 1998.

315. Адлер А. Понять природу человека. СПб., 2000.

316. Адлер Г. Лекции по аналитической психологии. М., 1996.

317. Бассин Ф.В. Проблема бессознательного. М., 1968.

318. Браун Д. Психология Фрейда и постфрейдисты. М.; Киев, 1997.

319. Вейнингер О. Пол и характер. Мужчина и женщина в мире страстей и эротики. М., 1991.

320. Вейнингер О. Последние слова. К., 1995.

321. Вер Г. Карл Густав Юнг сам свидетельствующий о себе и о своей жизни. Урал, 1998.

322. Витгенштейн Л. Философские работы. В 2 ч. М., 1994. Ч. 1.

323. Гармаш Л. Лу Саломе, сама свидетельствующая о себе и о своей жизни (с приложением фотодокументов и иллюстраций). Урал, 2000.

324. Ждан А. Н. История психологии: от античности к современности. М., 2002.

325. Жеребкина И. «Прочти мое желание.» Постмодернизм. Психоанализ. Феминизм. М., 2000.

326. Зарубежный психоанализ. Хрестоматия /Сост. И общая редакция В. М.1. Лейбина. СПб., 2001.

327. Зигмунд Фрейд и психоанализ в контексте австрийской и русской культур // Вопросы философии, 2000. № 10. С. 44 57.

328. История зарубежной психологии. Тексты. Под ред. П. Я. Гальперина, А. Н. Ждан. М., 1986.

329. Калина Н. Ф., Тимощук И. Г. Основы юнгианского анализа сновидений. М., 1997.

330. Классический психоанализ и художественная литература /Сост. и общ. ред. В.М. Лейбина. СПб., 2002.

331. Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. М., 1995.

332. Марцинковская Д. И. История психологии: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. М., 2003.

333. Менассе Р. Страна без свойств. Эссе об австрийском самосознании. СПб., 1999.

334. Мэй Р. Открытие бытия // http://www.psylib.ukweb.net/books/meyro03/ txt00.htm

335. Психоаналитическая мысль России: век Прсвещения. СПб., 2001.

336. Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике М., 2002. // http://www.sfi.ru/lib.asp7rubr id—153&page=8& 1=1

337. Руткевич А.М. От Фрейда к Хайдеггеру. М., 1985.

338. Тарнас Р. История западного мышления // http://www.gumer.info/ biblio-tek Buks/Culture/Tarnas Mentalitv/Tarnas index.php

339. Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1990.

340. Фромм Э. Кризис психоанализа: Очерки о Фрейде, Марксе и социальной психологии. СПб., 2000.

341. Хендерсон Д. Психологический анализ культурных установок. М., 1997.

342. Цвейг С. Врачевание и психика. СПб, 1992.

343. Шерток Л., Соссюр Р. Рождение психоаналитика. От Месмера до Фрейда. М., 1991.

344. Юнг К. Г. Психологические типы. СПб; М., 1995.

345. Юнг К. Г. Дух в человеке, искусстве и литературе. Мн., 2003.

346. Юнг К., Нойманн Э. Психоанализ и искусство. М., 1996.

347. XI. Диссертационные исследования и авторефераты

348. Барышева Т.Г. Поэтика художественной модальности ранней новеллистики Артура Шницлера. Дисс. канд. филол. наук. М., 2006.

349. Васильева А. В. Драматургия А. Шницлера 90-х годов XIX века: дис. канд. филол. наук: 10.01.05. М., 1995.

350. Додельцев Р. Ф. Проблема искусства в мировоззрении Фрейда. (Истори-ко-критический анализ.) Автореф. дисс. на соискание уч. ст. кандидата философских наук. М., 1970.

351. Евласьев А. П. Психоаналитическая концепция 3. Фрейда и творчество С. Цвейга: Дисс. канд. филос. наук. 24.00.01. М., 2002.

352. Киселева И. С. Игровое начало комедий Гуго фон Гофмансталя. Автореф. дисс. канд. филол. наук. М., 2002.

353. Проклов И. Н. Художественная проза Артура Шницлера рубежа XIX — ХХ-го веков. Автореф. дисс. канд. филол. наук. М., 2002.

354. Цветков Ю. JI. Литература венского модерна. Дисс. докт. филол. наук. М., 2004.

355. XII. Справочная литература

356. Fischer Lexikon Literatur. Frankfurt a. Main, 1997.

357. Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины. М., 1999.

358. Губский Е.Ф., Кораблева Г.В., Лутченко В.А. Философский энциклопедический словарь. М., 2000.

359. Западное литературоведение XX века: Энциклопедия. М., 2004.

360. Зеленский В. В. Толковый словарь по аналитической психологии (с английскими и немецкими эквивалентами). СПб, 2000.

361. Ильин И. П. Постмодернизм: Словарь терминов. М., 2001.

362. Лейбин В.М. Словарь-справочник по психоанализу. СПб., 2001.

363. Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001.

364. Литературный энциклопедический словарь. М., 1987.

365. Новейший философский словарь. Мн., 1999.

366. Пристер Е. Краткая история Австрии. М., 1952.

367. Психоаналитические термины и понятия: Словарь. М., 2000.

368. Руднев В.Л. Словарь культуры XX века. Ключевые понятия и тексты. М., 1997 // http://www.philosophv.ru/edu/ref/ rudnev/index.htm

369. Современное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины: Энциклопедический справочник. М., 1996.

370. Философский словарь. М., 2001.