"Coronica Moralizada" Антонио де ла Каланчи как источник для изучения этнографии доиспанского и раннеколониального Перу тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.07, кандидат исторических наук Ракуц, Николай Викторович

• Ракуц, Николай Викторович
• кандидат исторических наук
• 2001

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Ракуц, Николай Викторович

ВВЕДЕНИЕ.1

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ:

ГЛАВА 1. Представления о географическом положении Америки и происхождении ее населения в ученой среде Испанской колониальной империи 1-й половины в. Вклад А. де ла Каланчи в полемику о Новом Свете.19

ГЛАВА 2. Сведения о доинкском Перу.39

ГЛАВА 3. Материалы по инкскому Перу.68

ГЛАВА 4. Колониальное Перу.97

ГЛАВА 5. Религиозные верования индейцев Перу, их восприятие креолами и искоренение «идолопоклонства» по материалам хроники А. де ла Каланчи.119

A. Верховные боги доиспанского Перу и апостольская миссия.119

B. Апостольская проповедь.127

C. «Идолопоклонство».136

D. Искоренение традиционных индейских религий и культов.155

ГЛАВА 6. Перуанские креолы на страницах хроники.169

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «"Coronica Moralizada" Антонио де ла Каланчи как источник для изучения этнографии доиспанского и раннеколониального Перу»

Обширный корпус письменных источников по истории и этнографии Перу включает в себя произведения самого различного характера. Это прежде всего хроники, написанные в разное время, как очевидцами завоеванияны (см., напр.: Biblioteca 1968; Canilleros 1964) так и авторами,мившимися воссоздать историю Перу на основе ранее написанных трудов (Betanzos 1968; Lopez de Gomara 1954), документы колониальной администрации (Diez 1964), географические и хозяйственные описанияны (Lizarraga 1909; Vazquez 1969; Relaciones Geograficas 1965), записи информации, которую предоставляли ин-де1;1цы по требованию администрации относительно своего происхождения, земельных прав, уплаты налогов и т.п. (informaciones 1882) и т.д. Среди произведений, традиционно относимых к хроникам, можно выделить истории Перу авторов 16 в., которых занимали прежде всего вопросы, связанные с доиспанским прошлым (Acosta 1591; Betanzos 1968; Biblioteca 1968; Cieza 1984; Sarmiento 1988). В тот период система испанского колониального управления только складывалась, поэтому потребность знать оне как можно больше и соответственно эти знания интерпретировать и использовать в своих интересах, была велика. Авторы этих хроник - монахи, солдаты, чиновники, осевшие в Перу испанские дворяне. Были среди них и индейцы, например - Пома де Айяла, завершивший свою «Первую новую хронику и доброе правление ("El Primer Nueva Coronica у Buen Gobierno") в начале 17в., хотя она так и была издана до 1936 г. Самым известным произведением этого круга надолго оказалась «История государства инков» Гарсиласо де ла Веги, метиса, изданная по частям в Испании также в начале 17 в. Но в этом же столетии вне, уже прочно вошедшей в состав Испанской колониальной империи, господствующим становится новый вид хроники - хроника монастырская, авторы такого рода произведений - исключительно монахи различных религиозных орденов. Именно к их числу относится и хроника, исследованию которой посвящена настоящая работа.

Морализованная хроника ордена Св. Августина в Перу с примечательными событиями, случившимися в этой монархии» - таково полное название произведения Антонио де ла Каланчи (время написания - 30-50-е гг. 17 в.), которое по праву занимает место в ряду важнейших раннеколониальных источников по истории и этнографии испанской части Южной Америки. Собранный в данной хронике богатый и разнообразный материал, посвященный как доис-панскому Перу, так и вице-королевству Vlcnannn под тем же названием, определил тот факт, что с тех пор, как Перу стало объектом научного изучения, работы историков, этнологов, лингвистов, археологов, литературоведов, так или иначе, основываются и на этом, в ряде случаев незаменимом, источнике.

Как и многие другие перуанские хроники 16-17 вв. работа Каланчи основана, прежде всего, на более ранних источниках, т.е. носит компилятивный характер. Для ее правильной и критической оценки необходимо коротко остановиться на биографии автора и обстоятельствах написания им своего труда. (Биография А. де ла Каланчи наиболее полно изложена в работах: Riva-Aguero 1965: 211-214; Merino 1972: XXI-XXII; Porras 1968: 243; Arze 1989: 82-83; Larousse 1865-111).

Антонио де ла Каланча родился в 1584 году в городе Чукисака, называвшемся тогда также Ла-Плата - современный Сукре в Боливии. Он происходил из знатной семьи переселенцев из Испании, его отец - капитан Ф. де ла Каланча, родом из провинции Андалусия, перебравшийся в Перу ~ был богатым эн-комендеро ("попечителем" индейцев; индейцы, переданные тому или иному эн-комендеро должны были платить ему оброк и нести личную службу при доме -последняя осуществлялась в форме миты, т.е. трудовой повинности, имевшей широкое распространение и разнообразные формы еще в доиспанский период; на миту брали все трудоспособное население посменно). Антонио должен был унаследовать энкомьенду, но в 1598 г. он отказался от своих прав и вступил в монастырь Св. Августина в Чукисаке, став монахом одного из пяти самых крупных в Америке католических орденов. Такое решение не было чем-то необычным в Перу того времени. В стране, которая, по меткому замечанию известного перуанского историка начала 20 в. X. де ла Рива-Агуэро, приняла в качестве идеала жизни именно жизнь монастырскую (RIva-Aguero 1965: 202), в условиях господства религиозной идеологии во всех сферах культуры (о сохранении которого неустанно пеклись те же ордена), такой поступок, как уход в монастырь, был делом более чем естественным. Так, например, позже станут монахинями и помощницами Каланчи в его борьбе за чистоту монастырских нравов и две его сестры. в монастыре Каланча, очевидно, обратил на себя внимание настоятеля и его окружения. Его отправляют учиться в столицу вице-королевства, Лиму, где он, окончив университет Сан-Маркос, получил степень доктора теологии и кафедру, а также стал одним из известнейших проповедников своего времени, борцом против распущенности монашества. При этом Каланча не принимал участия во внутренних распрях, обычных тогда для монашеских братств. Возможно поэтому, он получал одно за другим все новые назначения от орденского начальства. В 1608 г. Каланча принял кафедру в монастырском колехио (среднем духовном учебном заведении) в г. Куско, в 1610 был переведен проповедником в печально знаменитый своими пороками г. Потоси, центр добычи серебра в Перу, в 1614 вернулся в Лиму в качестве вице-ректора колехио Сан-Ильдефонсо, где сам начинал обучение (позже он станет его ректором) и проповедника Лимского кафедрального собора. Однако, двумя годами позже он уже приор монастыря в Арекипе, а в 1619 г. - в Трухильо. Эти назначения имели важные последствия для его карьеры: в дальнейшем он стал секретарем ордена, дважды назначался его дефинидором (представителем) от провинции Перу, (т.е. входил в состав «правления» ордена), исполнял также и обязанности экзаменатора в университете, проповедника, а кроме того - исповедника и капеллана в женском монастыре Прадо в Лиме, в создании которого принимал деятельное участие.

Для наших целей, однако, наиболее интересна еще одна исполнявшаяся им должность - хронист ордена. В качестве такового он дважды объехал Верхнее и Нижнее Перу (территории современных Боливии и Перу), прилежно занимаясь изучением природы, хозяйства, влияний небесных светил на ту или иную провинцию и ее обитателей и т.д. Ему были открыты двери любых архивов, по его запросам поступали сведения из монастырей августинцев в Перу; получал он нужные ему материалы и от монахов прочих орденов, - например, иезуитов, - все это позволяло собирать данные самого различного характера: помимо уже отмеченных, это и сведения об индейском населении, его обычаях и верованиях, об искоренении последних миссионерами, о местных языках, о различных достопримечательностях и чудесах, с ними связанных (особенно это касается мест христианского культа) и т.д. Много дали Каланче и личные впечатления, полученные им в ходе поездок или пребывания на тех или иных постах в различных провинциях. И конечно, многое он почерпнул из уже созданных к тому времени хроник - как напечатанных, так и остававшихся в рукописях, - которые касались Нового Света, и Перу в особенности. К этому необходимо еще, разумеется, добавить сочинения «отцов церкви», античных авторов. Библию, папские буллы и прочее, различные труды по истории, географии, астрологии Старого Света (список установленных источников, по нашему мнению - неполный, приложенный к одному из современных изданий хроники (Са1апс11а 1974-1981) насчитывает 205 названий). На этой основе и выросла «Морализо-ванная хроника», которую автор начал писать, судя по некоторым его замечаниям, в 1628-29 гг. (хотя часто указывают другую дату - 1630 или 1631 г. (см. напр.: К1уа-Адйего 1965: 213), что несколько сомнительно исходя из нижеследующих данных). В 1633 г. первый том, в целом около 1000 листов, был закончен, а в 1638 (частично - в 1639) - издан, после получения ряда благожелательных отзывов, в Барселоне (часть тиража - 1639 г. - издана была в Валья-долиде, см. рис.1). Фрай Антонио сам в Испании не был, издание осуществляли без него, чем он остался, очевидно, не очень доволен, и во вступительной части заранее оговорил свою непричастность к возможным ошибкам и искажениям по вине типографии. Однако, именно этот том, тираж которого был, судя по всему, достаточно велик, и обеспечил ему известность. Том состоял из четырех книг.

Когда началось написание второго тома - судить трудно. Он должен был включать пять книг, однако, Каланча, опасаясь, что возраст не оставляет ему достаточно времени, уже напечатав в 1653 г., на этот раз - в Лиме, его первую книгу и часть второй, резко перешел к написанию книги пятой, которую считал более важной, оставив прочие до лучших времен. Кончина автора оборвала работу над хроникой (1654) и публикация второго тома в виде, который успел ему придать Каланча, была осуществлена его преемником на посту хрониста Б. де Торресом (Riva-Agйero 1965: 214; Са1апсЬа 1972: XXII). Учитывая незаконченность работы Каланчи, Торрес, опираясь на собранные его предшественником данные, продолжил хронику ордена, сведя ее, однако, исключительно к монастырским делам.

Каланча писал свой труд в период, когда обстановка в Перу была довольно своеобразной. Прошло почти 100 лет со времени конкисты, ушли в прошлое так называемые гражданские войны, (т.е. борьба за власть между группировками конкистадоров - сторонниками организатора завоевания Перу

Ф. Пйсарро и одного из его соратников - Д де Альмагро), развязанные завоевателями, церковь, руководимая архиепископом Т. де Могровехо (позднее он был причислен к лику святых), успешно завершила, как считалось, христианизацию коренного населения страны, а вице-король Ф. де Толедо железной рукой навел, казалось, такой «порядок», что никаких неприятностей ожидать уже не приходилось. В поддержку именно этого порядка церковь монополизировала всю культурную жизнь колонии, ориентировала ее на монастырские идеалы, подавляя какие бы то ни было проявления свободы воли, склонности к научным изысканиям и т.д. (Barreda 1964: 46,95-97) Считая «духовную конкисту» страны законченной, монашеские ордена соперничали друг с другом за привилегии, владения, всячески подчеркивая свои заслуги в деле христианизации. Не случайно одной из задач Каланчи было доказать, вопреки фактам, чем он весьма усердно и занимался, что именно его орден начал евангелизацию Перу, что только его монахи появились там по прямому разрешению короля и т.д.

Подробно разбирать результаты деятельности церкви в нашу задачу не входит. Конечно, нельзя забывать, что все значительные авторы, например, рассматриваемого нами периода истории Перу были священниками и труды многих из них - Акосты, Кобо, Санто-Томаса, Карреры, Ольгина и др. сохраняют непреходящее значение для историков и этнологов, что церковь, пусть и исходя из собственных интересов, была защитницей индейцев от чрезмерных притязаний завоевателей, правда после того, как сделала все возможное для разрушения собственно индейской культуры, но результаты ее господства говорят сами за себя. За рассматриваемый нами период (16 - первая половина 17 в.), в Перу не было создано ни одной работы по естественным наукам, кафедра медицины в университете Сан-Маркос, вскоре после ее создания была ликвидирована (и как наука медицина в 16 в. в Перу не существовала), а веком позже ученые доктора возражали против ее воссоздания на том основании, что знахари лечат все равно лучше (Barreda 1964:143).

Установившееся в Перу, как казалось, вечное спокойствие, было взорвано в начале 17 в. Ф. де Авилой, иезуитским миссионером, обнаружившим, что «крещеные» индейцы продолжали одновременно поклоняться и своим языческим богам (Avila 1966; Marzal 1985: 106). Оказалось, что монашеским орденам еще предстоит огромная работа. Начались кампании по искоренению "идолопоклонства", проводившиеся в несколько приемов и растянувшиеся на полвека реже и в более «мягкой» форме они осуществлялись и позднее). Каланча был их современником и пройти мимо столь важной для церкви в целом, и его ордена в частности, эпопеи, разумеется, не мог.

Важно отметить и другое. Во времена Каланчи уже достаточно явственно обозначились различия между испанцами - или как их называли, с оттенком презрения, в Перу - чапетонами и креолами, т.е. белыми, родившимися в колонии. При этом необходимо учесть, что именно такое значение термин "креол" приобрел не сразу, поначалу креолами звали и негров, родившихся уже в Америке, а не привезенных из Африки и тем самым это понятие охватывало в широком понимании как бы всех "не-индейцев" - по крайней мере, в официальном смысле - тогда как метисов от испанско-индейских браков или сожительства одно время было принято считать в первом случае за "белых", а во втором - за "индейцев"; но постепенно расовые разграничения оформлялись все четче и переросли в систему "каст" по расовому признаку. Примечательно, что одна из причин, по которой Каланча взялся за перо - его желание оплатить таким образом долг стране, в которой он родился (Calancha 1638, prologo).

Конечно, различия еще не достигли той степени остроты, которую они приобретут в будущем. Креолы еще - вполне лояльные подданные Испании. Но свои особенности, в частности - культурные, уже подчеркивали и активно участвовали, в том числе и Каланча, в полемике по поводу того, полноценны или нет природа и люди Нового Света - полемике, начавшейся с открытием Америки и. обострившейся, в 18 в., которая непосредственно затрагивала и креолов, особенно, если учесть, что среди них было немало лиц с примесью индейской крови, а об индейцах шла речь, конечно, в первую очередь. Так что креолы защищали, в ходе полемики и своих индейских предков (у кого они были), тем более, что в данном случае дело касалось представителей высшей индейской знати, роднившейся с завоевателями, а права этой знати были официально признаны испанской короной.

Представляется несомненным, что своеобразие той общественно-политической обстановки, в которой творил Каланча, в немалой, если не в решающей, степени повлияло на содержание главного труда его жизни.

Конечно, он писал прежде всего хронику деяний своего ордена, настоящий панегирик, хотя в литературе встречаются утверждения, что это было для него лишь своего рода прикрытием, побочной целью (История литератур 1985:

462) С такого рода утверждениями не позволяет согласиться хотя бы тот факт, что этот материал занимает около 90% объема первого тома хроники, а во втором автор просто не успел написать соответствующие главы. Поскольку труд Каланчи нас интересует с этнографической точки зрения, нужно отметить, что ценность в этом плане большинства глав первого тома с первого взгляда может показаться довольно ограниченной, о чем речь пойдет ниже. Здесь укажем только, что материалы, которые мы расцениваем как этнографические по характеру, занимают, однако, до 10% общего объема 1-го тома (т.е. порядка 100 страниц), что, учитывая обилие содержащихся в них сведений, отнюдь не так уж мало. Конечно, эти вставки подчинены общей композиции произведения. Так, именно описывая деяния братьев-августинцев, Каланча разворачивает перед читателем настоящую панораму Перу - фон, на котором ярче проступает (полагаем, что это было сделано специально) все значение деяний ордена на ниве христианизации. Эти вставки в основной текст - где отдельными главами, где частями их или даже отдельными фразами - как раз и являются наиболее важными для наших целей. Их общая оценка, данная еще в начале века виднейшим перуанским историком X. де л а Рива-Агуэро (Riva-Aguero: 221-235), остается верной и поныне, хотя нуждается в некоторых уточнениях и дополнениях.

В начале хроники Каланча подробно разбирает существовавшие тогда теории относительно географии Нового Света и его первоначального заселения, приводя в защиту принимаемой им версии самые разные факты, включая и «сравнительно-этнографические» описания, для чего использовался широкий круг источников: отчеты мореплавателей, работы географов и картографов, которые, хотя и не всегда им указаны, позволяют проверить его данные. Но главным авторитетом здесь для него был иезуит X. де Акоста, чья книга, "Естественная и моральная история Индий" [Historia natural у moral de las Indias) вышла в конце 16 в. В ней изложены не только взгляды Акосты на географию Америки, но и проведено сопоставление перуанской и мексиканской цивилизаций с точки зрения их культурных достижений, что сделало эту работу вообще одним из главнейших источников Каланчи, хотя и она сама в своей основе не оригинальное произведение, а компиляция.

Нельзя не отметить той тщательности, с которой вообще изложены в хронике материалы географического свойства, к которым Каланча и в дальнейшем обращался по разным поводам. Помимо описаний природы отдельных районов, приводятся данные о численности населения, иногда - об этническом составе и хозяйстве. Полнота сведений варьирует. Скажем, родную Чукисаку Каланча явно знает лучше, сведений дает больше, даже перечисляет некоторые индейские лекарственные травы. По крайней мере, часть его сведений по данным вопросам доступна проверке по другим источникам, но сам он обычно не сообщает, известно это ему по личному опыту или сведения он получил из вторых рук. О ценности географических материалов хроники можно судить по тому факту, что карта провинций государства инков, составленная Д.Х. Роу (Rowe 1963:189-192) во многом основана на данных Каланчи.

Самой обширной темой хроники из всех этнографических стала индейская. Ее можно разбить на целый ряд подтем - индейцы и их культура в доинк-ское время, инки и их империя, религии коренного населения. Каланча, однако, не знавший, вследствие состояния науки того времени, понятия "доинкское Перу", которым столь широко пользуются исследователи сегодня, считавший все известные ему древние перуанские памятники современными инкам (за исключением разве что одной особой их категории, связанной в его представлении с посещением Перу одним из апостолов христианства в начале н.э., о чем см. ниже), выделял особо разве что информаццию, связанную с религиозными верованиями. Основными источниками Каланчи, к которым он наиболее часто обращался, когда писал об индейцах, были Гарсиласо де ла Вега, автор знаменитых "Подлинных коментариев инков" (Comentarios reales de los incas), изданных в начале 17 в., Сьеса де Леон, один из наиболее ценимых за свою достоверность и по сей день хронистов, прошедший все Перу с отрядами солдат в период конкистадорских междоусобиц 16 в. и собравший богатейший материал (последующие части его труда пролежали неизданными в архивах до конца 19 в.) и Рамос Гавилан, августинец, автор большой работы по истории храма Св. Девы Копакабанской у оз. Титикака, изданной в 1621 г. Из других авторов следует упомянуть еще епископа Л. Ope, написавшего "Католический символ Индий" [S'imbolo Catolico Indiano), напечатанный в Лиме в 1598 г., в котором, наряду с чисто практическими наставлениями о том, как следует приобщать индейцев к "истинной вере", содержались и ценные заметки о культуре, например, жителей северо-перуанского побережья. Гарсиласо стал основным автором, на которого ссылался Каланча, когда писал об инках, Сьеса снабдил его важнейшими материалами об индейцах, их верованиях их мифах различных районов Перу, в частности - побережья и окрестностей Титикаки, а Рамос - сведениями о доис-панском святилище и центре паломничества на оз. Титикака, этнических фуп-пах прилегающих территорий, их мифах и т.д. Важные сведения об индейских традиционных верованиях и культах Каланча почерпнул из книги П. Арриаги, одного из известнейших искоренителей так называемого "идолопоклонства" в Перу 1-й пол. 17в. (Arriaga 1968) и отчетов его помощников. Кроме того, отдельные факты взяты были хронистом из трудов Лас-Касаса, известного борца за права индейцев 16.в., хронистов, таких как Х.де Бетансос, подробно излагавший историю правления Инков (императоров доколониального Перу; полагаем, что это наименование к ним вполне приложимо; в данной работе под инками понимается этнос, а Инками обозначаются правители империи), автора происпанской по характеру хроники Перу Сармьенто де Гамбоа, доминиканского хрониста П. де Кордова-и-Салинас и др. Все эти авторы в той или иной степени использовались Каланчей и при написании глав, посвященных колониальному Перу.

В значительной степени на личных впечатлениях или результатах расспросов на местах основаны (помимо, разумеется, использования имевшейся литературы - книги Л. Ope и др.) сведения Каланчи о доинкских временах. Это касается прежде всего древних культур перуанского побережья, оставленных ими памятников и т.д. Правда, Каланча, как и другие эрудиты его времени, не знает иных доинкских государств, кроме Чиму, устная традиция о котором еще не успела исчезнуть ко времени конкисты под влиянием целенаправленной деятельности инков по пропаганде своей роли как культуртрегеров Андского региона. Такую пропаганду Инки полагали необходимой, т.к. не видели другого способа удержать в подчинении огромную страны, населенную множеством народов. Поэтому все мало-мальски значимое представляли как изобретение инков - создание государства, установление социальной иерарахии, изобретение орудий труда и оружия и т.д. Но этот метод не везде приносил успех - перуанское побережье, как древний центр цивилизации, смогло во многом сохранить собственные традиции.

К чимуским хронист в итоге и причисляет все известные ему древности Северного Перу. Сегодня его сведения могут быть уточнены и дополнены результатами археологических, этнологических и лингвистических исследований данного района. Однако, поныне сохраняют свое значение его данные об индейских погребальных сооружениях, описание руин храма Пачакамак, остаются уникальными сведения о распространении индейских языков побережья. Важны также его данные о местных индейских культовых местах. Кроме того, он обратил внимание на индейские петроглифы и привел описания некоторых из них. Сообщает он интересные данные и о народах горной зоны - в частности, об уру 03. Титикака, хотя в основном и заимствованные из других источников. Эти сведения сегодня могут быть уточнены и дополнены.

Достаточно большое место уделено в хронике культуре инкского периода. К ней Каланча обращается в связи с описанием г. Куско, построек на островах Титикаки (последние сведения он заимствовал у собрата по ордену - Ф. Рамоса Гавилана). Подробно обсуждается вопрос о кипу - как с опорой на чужие данные, так и исходя из результатов собственных наблюдений, причем отчасти сведения Каланчи и здесь уникальны.

Во вставках, посвященных истории инков, конкисте, гражданским войнам - в целом нет ничего оригинального, хотя встречаются довольно интересные наблюдения и уточнения, выражавшие личное мнение Каланчи об описываемых им событиях. Но в основном Каланча тут следует авторитетам, у которых заимствует материал (нередко с ошибками) - Гарсиласо де ла Вега, Сьеса де Леон, Лопес де Гомара (историк деяний испанцев, в частности - завоевателя Мексики Э. Кортеса - в Америке), Сарате (хронист завоевания Перу, сопровождавший отряд Ф. Писарро) и др. снабдили его им в изобилии. Ошибки и путаница объясняются, очевидно, тем, что Каланча и не ставил себе целью быть предельно точным, оговорив уже в прологе, что пишет не чистую историю, а книгу, полезную и для души. Недаром он назвал ее «морализованной» - моральная оценка событий была для него важнее простого их изложения

Богато представлена в хронике топонимика на различных индейских языках, часто с этимологиями. Последние, разумеется, требуют проверки, которая не всегда возможна, т.к. многие индейские языки Перу до нашего времени не сохранились. Каланча, безусловно, знал кечуа, о его познаниях в других языках судить сложнее. Хотя, для уроженца Чукисаки знание языка аймара, вряд ли можно а рпоп считать невероятным.

Вьщержали проверку временем и подробные сведения об индейских верованиях, которые Каланча знал по результатам деяний «визитадоров» (инспекторов) - миссионеров, занимавшихся искоренением традиционных религий индейцев. Конечно, эти сведения заимствованы - сам автор в сем предприятии не участвовал. Но материал им собран богатый, в том числе и из рукописей, ныне утраченных (например, книга Ф. де Авилы, Бласа Валеры, см.: Оиу1о15 1966: 224) или так и не опубликованных. Информаторы Каланчи были из разных орденов, прежде всего - иезуиты, игравшие в искоренении язычества ведущую роль, что позволило дать подробные описания. Как и некоторые другие авторы до него - Лас Касас, например ~ Каланча постоянно сравнивает индейское язычество с античным и т.п., считая его, тем самым, извинительным для индейцев до познания ими «истинной веры», но всячески осуждая его проявления после христианизации. Ныне данные хрониста об индейских верованиях могут быть уточнены и дополнены на основании сведений, которыми Каланча не располагал, и по данным этнологических исследований.

Не меньшее значение имеет и представленный в хронике фольклорный материал - индейские мифы и легенды, известные иногда только; в передаче Каланчи (хотя записывали их другие, например, те же иезуиты) и восходящие в своих истоках иной раз, как теперь установлено, к первому тысячелетию н.э. Конечно, Каланча верен себе как священник - им отобрано только то, что поддается сравнению со Священным Писанием, хотя ценности приведенным фактам это не убавляет.

С «индейской темой» связаны и выдержанные в чисто проповедническом духе сожаления по поводу миты - трудовой повинности, которую индейцы отбывали в шахтах Потоси и других центров добычи драгоценных металлов - и ее осуждение, как одной из причин сокращения индейского населения, указания на тяжелое положение индейцев -тех, кто «дал нам [креолам] родину», рассказы о «чудесах», случившихся с индейцами. Сюда же следует отнести включение в текст (и тем самым первое опубликование) знаменитого завещания Мансио Сьерры де Легисамо (конкистадора из отряда Ф. Писарро, пережившего всех своих соратников), хотя прямое осуждение последним испанского завоевания Перу и призыв его к испанцам покинуть страну Каланча, как креол, естественно, «снял».

Его отношение к индейцам неоднозначное. В целом оно - благожелательное и сочувственное, тем более, что были признаны церковью как люди, способные воспринять христианское вероучение. Но иногда звучит и тема осуждения индейцев, как колдунов, приверженцев "идолопоклонства", грешников и т.п. Оценки же индейцев, испанской короне не подчиненных, особенно воевавших против колонизаторов - более суровые, хотя и здесь просматривается стремление оценить их по возможности объективно, отметить хорошие стороны, если таковые, по мнению автора, имелись (см. ниже об арауканах и особенно об инках Вилькабамбы). Однако, значение индейской темы для хроники огромно - ведь именно на ее основе Каланча далее развивает хорошо известную уже тогда идею об «апостольской христианизации» Америки, приводя много доводов «за» - прежде всего соответствующим образом истолкованные мифы, петроглифы и прочее. Т.о., именно индейские памятники древности послужили основой для рассмотрения этой очень важной для Каланчи, как священника и как креола, темы.

Не оставил хронист в стороне и описания того, что теперь называется синкретическими культами, дав подробные сведения о создании таких культовых центров, как храмы Св. Девы Гуадалупской в Пакасмайо, Св. Девы Копака-банской (изложено по данным Рамоса) и др.

Пронизывающая всю хронику орденская тема содержит немало интересных фактов (включая и не упоминаемые другими авторами) о методах христианизации, подготовке проповедников (в том числе и языковой) и, через описания «чудес», позволяет представить себе умонастроения и общее состояние отношения к религии самих завоевателей и их потомков, к религии, которая содержала столь много тех самых «дьявольских заблуждений», что столь рьяно искоренялись у индейцев, более того, эти заблуждения были ее неотъемлемой частью (вера в силу колдовства, амулетов и т.д.).

Характеристика креольского населения Перу (особенно подробно обрисованы жители Лимы) отличается точностью, отмеченной исследователями (Р1уа-Адиего 1965: 221). Многие черты креольского характера Каланча объясняет посредством астрологии, исходя из постулата о влиянии на людей небесных светил, но получился у него в результате довольно объективный и любопытный коллективный психологический портрет.

Здесь были перечислены те данные, которые делают хронику Каланчи ценным источником. Этим, однако, ее значение не исчерпывается. Ведь многое из того, на чем хронист строил свою компиляцию, было опубликовано уже ко времени ее написания, многое - позже, а часть приводимых им сведений теперь доступна в виде текстов и более подробных, и более легко читаемых.

Однако, труд Каланчи ценен и другим. Его хроника - первая из монастырских хроник вообще, которая была опубликована, к тому же еще при жизни автора - дает яркую картину того, как представляли себе образованные креолы свою страну, ее место в мире, что было тогда известно относительно географии, этнографии Америки и Перу, какой виделась им их история в связи с «апостольской миссией» и т.д. Позволяет работа Каланчи судить и об уровне образованности верхов клира в 17 в. В совокупности же представленные в ней данные - яркое свидетельство начала формирования нового самосознания в креольской среде - осознания себя перуанцами, хотя еще и в очень широких границах тогдашнего вице-королевства Перу.

Морализованная хроника» сегодня существует в ряде изданий:

1. Барселонское издание первого тома, 1638-39 гг.: "Cronica moralizada del Orden de san Agustm en el Peru con sucesos ejenplares vistos en esta monarqrna".

2. Ero перевод на латинский язык, сделанный в 1651-52 гг. августинцем X. Брулио. В 2-х тт., Антверпен (Historiae Peruanae Ordinis Eremitarum S.P. Augustin! Libri octodecim.)

3. Его же сокращенный перевод на французский, издан в Тулузе, 1653г. (Histoire du Perou.)

4. Лимское издание 1653-55 гг., включает сокращенный вариант 1-го тома, сделанный Б. де Торресом, и незаконченный 2-й том полностью.

5. Современное переиздание предыдущего в "Cronicas Augustinianas del Peru", t. 1. Madrid, 1972.

6. Лимское издание 1974-81 гг. в 6-ти томах (полный текст хроники 1638 г., указатели, библиография; ed. Prado Pastor: Calancha А. de la. Cronica Moralizada. - Cronicas del Peru. Lima 1974-1981).

7. Различные переиздания, в том числе и фрагментов, например: La Paz, 1939, "Cronicas peruanas de interes indigena", Madrid, 1968 , идр.

Для написания настоящей работы использовались издания No. 1,

5, 6.

Историография работ по хронике Каланчи может быть сочтена как очень обширной, так и наоборот. Ссылки на хронику встречаются практически во всех работах по перуанистике, посвященных колониальному периоду или древностям северного побережья Перу, но сама хроника при этом обычно не анализируется. Работы же специально посвященные хронике Каланчи или рассматривающие ее наряду с другими сочинениями авторов колониального времени, весьма немногочисленны. Так, Э. Миддендорф, немецкий исследователь, один из основоположников изучения доиспанского Перу, использовавший в конце 19 в. хронику Каланчи при описании древностей перуанского побережья, отмечал некоторые неточности в сведениях, например, о местоположении отдельных пунктов, но в целом считал данные хрониста вполне достойными доверия.

Сохраняет свое значение публикация X. де ла Рива-Агуэро, вышедшая в начале века и неоднократно переиздававшаяся (Riva-Aguero 1965). Посвященная истории развития монастырской историографии в Перу вообще, она в значительной своей части представляет собой именно описание и анализ хроники Каланчи. Автор пришел к выводу как о важности и достоверности приводимых в хронике сведений, так и о необходимости их всестороннего использования, хотя и отметил, что некоторые разделы (о конкистадорских междоусобицах, например) содержат значительные ошибки, а другие (большая часть второго тома) просто списаны с других книг и не содержат оригинальной информации. О признании оценок X. де ла Рива-Агуэро свидетельствует то, что много позже, в работах посвященной описаниям перуанских индейцев в хрониках, испанский перуанист Ф. Эстеве Барба, издавший ряд текстов авторов 16-17 вв. (Esteve Barba 1964; Esteve Barba 1968), в более сжатой форме практически полностью их повторил. С мнением Рива-Агуэро согласился также и перуанский исследователь Р. Поррас Барренечеа в своей книге "Перуанские исторические источники", где он привел краткие биографические сведения о Каланче и характеристику его хроники, а также отметил вклад Каланчи в изучение кипу (об этом специально ниже), вклад, недооцененный ни Рива-Агуэрой, ни Эстеве Барбой (Porras 1968). Как и Рива-Агуэро, но в более четкой форме, он также подчеркнул, что Каланча - один из самых ярких представителей монастырской историографии. особенности которой часто не учитываются при рассмотрении (см. выше оценки Мидцендорфа): задача хрониста-монаха - воздвигнуть памятник своему ордену и давать моральные оценки происходящему, а вовсе не стремиться к абсолютной точности в изложении событий (Porras 1973: 66).

Особое мнение выразил шведский американист А. Ведин, который утверждал, что для изучения инкского периода поздние хроники, будучи произведениями чисто компилятивными, практически бесполезны (Wedin 1966). Такой подход нам представляется излишне категоричным, ибо, как мы постараемся показать ниже, хроника Каланчи, дает ценные сведения не только по инкскому, но даже и по доинкскому периодам перуанской истории, и, следовательно, дело не во времени написания произведения, а в авторе - насколько он был способен выполнить поставленную перед собой задачу. Американский перуанист Д.Х. Роу специально подчеркивал важность данных Каланчи по северному перуанскому побережью, а также - по истории инков колониального времени (Rowe 1963).

Высокую оценку хроники Каланчи, особенно в плане содержащейся в ней богатейшей информации о колониальном периоде, дал М. Мерино во введении, написанном к мадридскому изданию 1972 г., но она полностью основана на ранее указанных работах (Merino 1972).

Более поздний боливийский справочник по хронистам и историкам области Анд X. Р. Арсе довольно кратко излагает биографию Каланчи, но о самой хронике говорится лишь в одной фразе, как о произведении, богатом сведениями по географии, обычаям, верованиям и мифологии населения Перу, по церковным "чудесам" и т.д. (Arze 1989).

Следует упомянуть неопубликованную, и потому нам недоступную, диссертацию Б. Франка Зимдарса, 1965 г., посвященную проблемам перуанской монастырской историографии 17 в., и содержащую анализ хроники Каланчи, "Мемориала" Б. де Салинаса и Кордовы (из ордена доминиканцев, CM.:Salinas 1965), а также - "Описания Западных Индий" А. Васкеса де Эспиносы (Vazquez 1969).

Другие авторы обращались чаще к анализу отдельных проблем, затронутых в хронике. Так, информацию Каланчи об инках Вилькабамбы (укрепленного центра на востоке Перу, ставшего прибежищем последних представителей Инкской династии после испанской конкисты и столицей так называемого Новоинкского государства, просуществовавшего до уничтожения его испанцами в 1572 г.) подверг критике аргентинский исследователь Р.Д. Левилльер (1 еу|1 Пег 1935), обвинив хрониста в предвзятости и следовании мнению Гарсиласо де ла Беги в изложении и оценке событий. Такое отношение было вызвано тем, что Левилльер писал апологию Ф. де Толедо, вице-короля Перу, уничтожившего Новоинкское государство и казнившего последнего его правителя, Инку Тупак Амару, а эту акцию Каланча (как и Гарсиласо) открыто в своей хронике осудил (о причинах такого его отношения к этим событиям см. ниже). О месте Каланчи в развитии географических идей X. де Акосты писал американский исследователь Л. Хиддлстон (Н1с1(Ле51оп 1967), пришедший к выводу, что взгляды Каланчи на американскую географию и на происхождение индейцев были наиболее передовыми для своего времени. О концептуальных установках Каланчи по таким вопросам, как отношение к индейцам, о правомерности инкского господства, испанской конкисты и испанского правления в Перу и т.д., т.е. - об общетеоретических основах его хроники, писала С. Мак-Кормак (МасСогтаск 1982).

Литература на русском языке ограничивается фрагментом в «Истории литератур Латинской Америки» (История литератур 1985), где хроника рассматривается, прежде всего, с литературоведческих позиций, статьей В.А. Кузьмищева (Кузьмищев 1971), обратившего внимание на уникальные данные Каланчи при изучении кипу, а также использованием материалов хроники Каланчи с указаниями на их достоверность, подтвержденную современными исследованиями, прежде всего археологов (для доинкского периода), в различных работах Ю.Е. Березкина (см. библиографию).

Таким образом, на сегодняшний день ситуация с изучением хроники Каланчи такова: авторы, пытавшиеся анализировать хронику в целом, ограничивались, однако, при этом использованием лишь тех ее частей, которые казались им наиболее представительными, а не подвергали труд Каланчи детальному изучению с учетом хотя бы большинства изложенных им данных этнографического свойства. При этом ни один из вышеупомянутых авторов не был этнологом, и не рассматривал хронику именно с этой точки зрения. Этнологи же и археологи предпочитают обращаться к хронике Каланчи как к источнику конкретных данных, прежде всего - по северо-перуанскому побережью, оставляя прочие ее материалы без внимания.

На основе изложенного мы полагаем несомненной необходимость дальнейшего изучения данной хроники. Рива-Агуэро считал ее самым характерным образцом монастырского творчества. Однако, с точки зрения этнолога, объем изложенных в ней сведений этнографического характера довольно выгодно отличает хронику Каланчи от аналогичных работ представителей других орденов см. напр.: Salinas 1965), исключение тут составляет разве что написанный примерно в то же время, что и книга Каланчи, труд Б. Кобо (оставшийся, однако, неопубликованным до 19 в.). И в этом смысле Каланча отнюдь не характерный образец, а скорее исключение среди хронистов своего круга.

Актуальность изучения хроники Каланчи определяется именно тем отмеченным выше фактом, что, несмотря на обильный этнографический материал, специально с этнографической точки зрения в полном объеме она никогда не изучалась.

Целью исследования является выяснение прежде всего вклада конкретного автора - Каланчи в изучение этнографии Перу доиспанского и колониального времени на основе соответствующих частей его хроники. В связи с этим главными задачами данной работы стали: определение, по возможности, источников Каланчи в тех случаях, когда ссылки на них отсутствуют; выявление тем самым собственного вклада хрониста в сбор необходимых ему сведений; характер интерпретации им имевшихся материалов; изложение этнографических описаний, имеющихся в хронике, по тематическим разделам,, которые определились в ходе работы; более четкое определение характера самой хроники как труда, сочетавшего изложение фактов с их интерпретацией; оценка данных Каланчи в свете современных достижений в исследовании этнологии и археологии Андского региона.

Источниками данного исследования, наряду с хроникой Каланчи можно считать также и труды тех авторов, которые послужили в первую очередь основой для написания упомянутого произведения. В настоящее время не все из них доступны, но следует особо выделить хроники Акосты, Сьесы де Леона, Рамоса Гавилана, Сарате, Салинаса-и-Кордовы, книгу Арриаги, посвященную практике искоренения "идолопоклонства" в Перу и, конечно, "Историю государства инков" Гарсиласо де ла Беги. Анализ данных хроники проводился на базе всех доступных опубликованных работ, посвященных проблемам перуанской исторической этнологии и археологии, которые указаны в библиографии. в методологическом отношении, в связи с целями и задачами данной работы, основой ее стал сравнительный метод.

Научная новизна данного исследования определяется указанными выше его целями и задачами. В российской американистике это первая работа, объектом которой стал один из так называемых "поздних" источников по перуанской этнологии (при том, что традиция изучения письменных источников колониального времени по Америке в России имеет длительную историю, достаточно упомянуть изучение Ю.В. Кнорозовым «Сообщения о делах в Юкатане» Д. де Ланды), в которой рассматривается весь "пласт" материалов, содержащих соответствующую информацию, а не отдельные его фрагменты. Именно анализ сведений хроники по специально выделенным тематическим блокам дает возможность и по-новому оценить некоторые из современных концепций относительно перуанской этнической истории и этнических процессов.

Практическим результатом данной работы может стать усиление интереса к прежде, по нашему мнению, недоооценивавшимся трудам ряда авторов 17 в. и более активное их использование, включая и создание аналогичных исследований на базе тех хроник и т.п. источников о которых, как нередко и теперь считается, ничего нового написать уже нельзя.

Заключение диссертации по теме «Этнография, этнология и антропология», Ракуц, Николай Викторович

Заключение.

Рассмотрение этнографических сведений и их истолкований автором в хронике А. де ла Каланчи показывает следующее.

Само по себе это произведение многоплановое, как писал Рива-Агуэро, настоящая "смесь" (miscelanea) фактов, разнообразнейших по характеру и тематике, слитых в одно целое в пестром единстве. В то же время это и один из первых образцов креольской литературы, при том, что данное произведение является и монастырской хроникой со всеми ее достоинствами и недостатками (включение в произведение огромного по объему и разнородного материала, достаточно тяжеловесный язык, объяснимый как в связи со стилистикой проповедей, так и тем, что Каланча был одним из первых и ревностных последователей так называемого течения культуранистов в литературе, и т.д.). Одновременно хроника Каланчи - пример того, как личность самого автора повлияла на расширение круга задач, ставившихся обычно перед собой хронистами религиозных орденов, которые старались, "не отвлекаясь", описывать именно дела церковные. Каланча, которого, безусловно отличали, наряду с прилежанием, определенные литературные способности и наклонности исследователя, сумел широко воспользоваться тем обстоятельством, что опорные пункты его ордена размещались во всех важнейших центрах вице-королевства Перу: его описания, хотя и лаконичные, но живые и точнью, касаются большинства перуанских провинций (оценку хроники Каланчи см.: Riva-Aguero 1965: 213-220)

Тот факт, что по своему характеру произведение Каланчи прежде всего компилятивное, отнюдь не означает, что оно не содержит оригинальных сведений как по колониальному, так и по доколумбову периодам истории Перу. Как мы старались показать в данной работе, как раз таковых материалов в ней на удивление много, при том, что самоцелью автора это как раз не являлось (ведь он лишь прилагал эти сведения, носившие для него побочный характер, к истории ордена, создавая как бы обрамление последней). И к тому же, хроника Каланчи достаточно хорошо обрисовывает уровень знаний об этнографии и древностях Перу в среде образованных креолов 17 в. В то же время существует ранее упоминавшееся известное мнение, что поздние источники, приводящие сведения по инкскому и доинкскому Перу лишены собственной ценности, т.к. все их данные списаны у более ранних авторов (этот взгляд, как упоминалось выше, предельно ясно выразил шведский ученый А. Ведин, см. У\/ес1т 1966). Такое мнение представляется чересчур резким и не всегда оправданным. В течение нескольких десятилетий, по крайней мере, колониального периода, испанские завоеватели были не в состоянии сломать прежние индейские и социально-экономические структуры и пресечь культурную традицию - у новых хозяев Перу просто не хватало на это сил. И поэтому авторы поздних хроник еще могли записывать сведения о порядках и культурных явлениях, восходящих своими корнями, по крайней мере, ко временам инков. К тому же, лучшие авторы 17 в., как Каланча, не просто записывали факты, а пытались их сопоставлять, оценивать и анализировать. Действуя в "спокойной" обстановке страны, замиренной завоевателями, эти хронисты могли достаточно хорошо видеть и то, что ранние авторы, участники событий конкисты и последующих войн, многое упустили в своих записях. И монастырские хронисты эти пробелы старались, по возможности заполнять, но для этого им приходилось нужные данные добывать самим или разыскивать в позабытых рукописях. Именно поэтому Каланча пытался, на основе известных ему данных, освещать вопросы, в его время дискуссионные или недостаточно обеспеченные фактами, мало затрагивавшиеся в известной ему литературе и т.п., что отразилось на тематике его произведения.

Поскольку автор создавал своего рода панораму Перу в пространстве и во времени, он, естественно, начал с вопросов географического положения этой страны и Америки в целом, проявив себя здесь как твердый последователь взглядов X. де Акосты относительно наибольшей вероятности заселения Америки через полярные области - взгляд, хотя и не имевший достаточных доказательств, но передовой для того времени и подтвержденный в наши дни. Отличие, и принципиальное, состояло в том, что Каланча более был склонен предполагать заселение Америки непосредственно из Европы, но, учитывая то, как представляли себе Арктику тогдашние картографы, это и неудивительно (хотя вариант заселения через пролив Аниан между Азией и Америкой Каланча не отрицал). При этом для него несомненным было азиатское происхождение индейцев, независимо от того, откуда они пришли в Америку, что он старался подкрепить, пусть и несколько наивными этнографическими аналогиями между индейцами Чили и Аргентины и "татарами" (т.е. обитателями Северной Азии), рисуя при этом чилийских индейцев, например, более дикими, чем они были на самом деле.

Описывая древнее Перу, Каланча следовал установившемуся тогда мнению, в утверждении которого немалую роль сыграл Гарсиласо де ла Вега, что до инков никакой цивилизации и культуры в Перу не было. Для авторов того времени это означало, что не могло быть государств как таковых. Тем самым, описывая Чиму, Каланча называл его «владением», а не государством, хотя его собственные материалы должны были бы, казалось, привести его к совершенно иному выводу. Сконцентрировав описание, по существу, доинкского периода на Чиму, которое он, вероятно, полагал просто современным инкам образованием, Каланча собрал в хронике ценнейший материал, оригиналы которого зачастую уже утрачены, и представил сведения о языках, искусстве, религиозных воззрениях местного населения. Ценность его информации подтверждается как тем, что достаточно хорошо соответствует данным других авторов, описывавших тот же район, так и тем, что он имел еще возможность опрашивать информаторов, помнивших период до вступления в должность вице-короля Ф. де Толедо, когда индейцев начали насильственно сселять в специально организованные большие поселения ("редукции"), что немало способствовало разрушению традиционной культуры (70-е гг. 16 в.). Так, смешение разных групп в одних поселках не могло не изменить, например, языковую картину. Правда, сейчас некоторые данные Каланчи о Чиму подверглись пересмотру (Мильонес указал, что упомянутый в хронике храм Сиан не имел отношения к луне). Но в целом правдивость сообщений Каланчи все более и более подтверждается сегодня результатами исследований как чимуской культуры, так и ее предшественницы - культуры мочика, занимавшей ту же территорию и передавшей чимусцам многие свои достижения.

Описывая инкский период. Каланча следует за своими источниками, но положительная в целом оценка инкской империи и мнение, что она существовала 500 лет (цифра, установленная хронистом путем сравнительного анализа времени существования империй Старого Света), сближает его с Гарсиласо и противопоставляет историкам, писавшим по заказу вице-короля Ф. де Толедо (Сармьенто де Гамбоа и др.). Информация о кипу, собранная Каланчей, пожалуй - наиболее полная и подробная из всего, что было об этом явлении культуры написано за весь колониальный период, так что современный уровень понимания учеными этого инкского феномена был бы невозможен без сведений хрониста. Описание храма Пачакамака, им данное, также подробнее многих других (ср.: Carta 1964; Tschudi 1847).

Колониальное Перу представлено хронистом в разных планах: здесь и описания провинций и хозяйственных занятий, перекликающиеся (но не копирующие) сданными других авторов, и сведения о населении, включая как позаимствованные у Акосты и Рамоса характеристики индейцев уру, так и собранные уже самим хронистом - о последнем их вооруженном выступлении против испанцев в 17 в.

Каланча был, пожалуй, одним из наиболее талантливых пропагандистов идеи апостольской, доиспанской христианизации Америки на заре н.э., и собрал большой материал в подтверждение, как ему казалось, этого факта. Сегодня мы знаем научную несостоятельность данного взгляда, но пропагандистская (для креолов) и защитная (для индейцев) роль его в то время была велика. Фактически, уже здесь проявило себя нарождавшееся самосознание креолов, которые и были особенно упорными сторонниками идеи апостольской миссии в Америке.

Описания религиозных воззрений индейцев у Каланчи наиболее оригинальны опять-таки в приложении в ареалу Чиму, т.к. в остальном он обильно цитировал других авторов, хотя и выборочно. Но его описание суеверий, «чудес» Св. Дев Гуадалупской и Копакабанской, пожалуй, вряд ли найдет себе равных по богатству материала относительно народных воззрений на христианство, предрассудков, господствовавших среди перуанцев всех цветов кожи.

Наконец, строки посвященные креолам, выявляют в Каланче идеолога нарождавшегося самосознания новой общности - "белых" уроженцев Перу (среди которых далеко не все были столь же белыми, как сам хронист), а данные им креолам характеристики в виде этнографических зарисовок не потеряли своего значения и сегодня. Примечательно, что хроника свидетельствует о достаточно раннем появлении креольского самосознания - уже в первом поколении (что подтверждается и независимыми от Каланчи источниками), об активных попытках самоутверждения креолов, выразившихся в формировании целой системы взглядов на свою родину: ее историю (начиная с прихода апостола), ее коренное население (Каланча отлично понимал, что индейцы были "основой" Перу, и его отношение к ним достаточно уважительное - он спокойно относился даже к их "идолопоклонству" как неизбежному злу, но все же проявившему себя в лучшей форме, нежели в Европе, критиковал светские власти за грабительское отношение к индейцам и стране в целом, осуждал миту и приветствовал обраш1ение индейцев в христианство по их собственному почину -под влиянием "чудес", например). При этом любопытно, что если креолы уже четко осознавали наличие в Перу двух крупных "этнических блоков" - своего и индейского, то относительно негров и метисов такое сознание отсутствовало: Каланча упоминал, что такой-то или такая-то - из негров или метисов, но никаких развернутых характеристик не давал, ограничиваясь простой констатацией расовой принадлежности. У него самого не заметно никаких расовых предрассудков. На этом примере видно, что, несмотря на уже значительную метисную прослойку, по крайней мере, в городах того времени, креолы пока еще четко осознавали особенности и отличительные черты только двух полярных этнических группировок Перу, прочие же еще не осмысливались как обособленные. Таким образом, хроника Каланчи позволяет уточнить и даже отчасти пересмотреть сложившиеся в науке воззрения на процесс формирования креольского самосознания в Перу - пожалуй, в стране больше не было в то время хрониста, который в форме, хотя и краткой, но - с достаточной ясностью - этот процесс обрисовал, занимая в этом отношении совершенно определенную позицию, доказательству которой он подчинил и композицию, и язык своего произведения. Хроника Каланчи содержит также сведения о хозяйственных занятиях креолов и т.д.

Следует отметить также обильное использование хронистом топонимического материала, часто с переводом, как правило - вполне соответствующим действительности.

Важно и то, что Каланча не всегда просто копировал материалы других авторов - он полемизировал и с Гарсиласо, и с Арриагой и т.д.

Отмеченные в его хронике исследователями неточности - результат поставленной хронистом перед собой задачи: он не писал историческое сочинение в строгом смьюле слова. Несмотря на это, как его труд, так и другие поздние хроники, даже не строго исторические, содержат немало ценной этнографической и исторической информации. В книге Каланчи она в полной мере присутствует, в том числе - что особенно важно - по инкскому и доинкскому периодам Перу.

О том, насколько высок был для своего времени уровень знаний о Перу и его древностях у таких людей, как Каланча, можно судить по тому факту, что написанная 200 лет спустя книга М. Риверы и X. Чуди показывает, что этот самый уровень со времен Каланчи практически не изменился.

Все вышеизложенное, служит подтверждением того, что хроника Каланчи, как и вообще так называемые "поздние" источники по Перу (и надо думать -и по другим странам Латинской Америки), заслуживают более внимательного отношения, чем было до сих пор. Да, в них относительно мало оригинальных материалов, когда речь идет о доколумбовых временах, хотя многое зависело от самих авторов, их любознатеольности, умении делать выводы из имевшихся фактов (см. данные о кипу и заселении Америки у Каланчи), но в то же время эти авторы еще застали многое из того наследия доколониального периода, что впоследствии было утрачено (особенно это касается мировоззрения коренного населения и целого ряда археологических памятников). Возможно, все дело в том, что до сих пор к этим источникам не был найден правильный подход. Когда подобное удавалось (например, в отношении источников других категорий, например, отчетов об инспекционных поездках по провинциям), результаты говорили сами за себя (см., напр., перечисленные в библиографии работы Д. Мур-ры, который в своих выводах относительно социальной структуры и экономики как колониального, так и инкского периодов опирался именно на данные, извлеченные из такого рода источников). Возможно, именно эта "замедленность" (инспекторские отчеты привлекли к себе внимание в связи с публикацией архивных материалов лишь в 60-х гг. 20 в.) введения в научный оборот возможных источников, повлияла на сложение ситуации, когда Южная Америка и по сей день остается наименее изученным континентом, по мнению многих американских антропологов. Они имели в виду степень изученности аборигенных религий континента (Sullivan 1988: 8-9), но есть основания считать, что эта оценка справедлива и в иных отношениях - сегодня наши взгляды на доинкский, инкский, и даже колониальный период истории Перу меняются, подчас, кардинально. И заслуга вновь обнаруженных или по-новому прочтенных источников, в том числе и поздних, в этом процессе очень велика.

Таким образом, сегодня представляется своевременным отказаться от оценки хронистов 17 в. как исключительно компиляторов и на основе их лучших работ определить тот вклад, который они внесли как в пополнение источников, используемых сегодня в перуанистике, так й в их осмысление, что позволило бы лучше определить уровень научных знаний о Перу и его обитателях в 17 в.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Ракуц, Николай Викторович, 2001 год

1. Александренков 1997. Александренков Э.Г. Проблемы формированияэтнического самосознания (Куба ХУ1-Х1Х вв.). Автореф. докт. дисс. М., 1997. Аристотель 1983. Аристотель. Политика. - Аристотель. Собр. Соч. в 4

2. X тг. М., 1983. Т.4. Башилов 1972. Башилов В.А. Древние цивилизации Перу и Боливии. М., 1972.

3. Березкин 1982. Березкин Ю.Е. Древнее Перу: Новые факты - новые М., 1982.

4. Березкин 1990. Березкин Ю.Е. Социальная структура цивилизации Мо-чика и ее отражение в иконографии. - Проблемы археологии и древней истории стран Латинской Америки. М. 1990. Березкин 1991. - Березкин Ю.Е. Инки. Исторический опыт империи. Л., 1991.

5. Бродель 1986/1. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и

6. Инков. Л., 1974. Гельб 1982. Гельб И.Е. Опыт изучения письма. М., 1982.

7. Кузьмищев 1971. Кузьмищев В.А. Говорящие узлы Тауантинсуйю.

8. Латинская Америка», 1971. №6. Кузьмищев 1979. Кузьмищев В.А. У истоков общественной мысли Перу. М., 1979.

9. Псевдо-Аристотель. Псевдо-Аристотель. Рассказы о диковинах.

10. Вестник древней истории», 1987, №4.

11. Рамсей 1977. Рамсей Р. Открытия, которых никогда не было. М., 1977.

12. Сенека 1983. Сенека Л.А. Трагедии («Литературные памятники»). М., 1983.

13. Серов 1972. Серов С.Я. «Кастовая система» в колониальном Перу. -«Советская этнография», 1972. № 6.

14. Серов 1977. Серов С.Я. Динамика этногенетического мифа инков. - Этническая история и фольклор. М., 1977.

15. Серов 1981. Серов С.Я. Этнические процессы в Инкской империи и колониальном Перу. - Этнические процессы в странах Южной Америки. М., 1981.

16. Серов 1985. Серов С.Я. Этнический облик колониального Перу.

17. Исторические судьбы американских индейцев. М., 1985.

18. Серов 1990. Серов С.Я. Инки в колониальном Перу. - Проблемы археологии и древней истории стран Латинской Америки. М., 1990.

19. Синистрари 1996. Синистрари Л.-М. О демониалитете и бестиалитете инкубов и суккубов. - Демонология эпохи Возрождения. М., 1996.

20. Стингл 1971. Стингл М. Индейцы без томагавков. М., 1971

21. Стратанович 1959. Стратанович Г.Г. Цзешэн - узелковое письмо древнего Китая. - «Вестник древней истории», 1959.№3.

22. Триттемий 1996. Триттемий И. Трактат о дурных людях и колдунах. -Демонология эпохи Возхрождения. М., 1996.

23. Федорова 1986. Федорова И.К. Особенности андского письма. - Древние системы письма. Этническая семиотика. М., 1986.

24. Фридрих 1979. Фридрих И. История письма. М., 1979.

25. Хара 1972. Хара В. де ла. Дешифровка письменности инков и проблема кипу. - «Латинская Америка», 1972. №5.

26. Шольц 1970. Шольц В. Индейцы озера Титикака. М., 1970.

27. Шур 1971. Шур Л.А. К берегам Нового Света. М., 1971. Этнические процессы в Америке 1981. - Этнические процессы в странах

28. Южной Америки. М., 1981. Этнические процессы 1987. Этнические процессы в современном мире.1. М., 1987.

29. Acosta 1591. Acosta J. de. Historia Natural y Moral de las Indias. Barcelona, 1591.

30. Aguilera 1953. Aguilera M. Demonolatria americana. - "Bolivar", Bogota, 1953.No.21.

31. America colonial 1965. America colonial: poblacion y economia. Rosario,1965.

32. Angrad 1866. Angrad. Lettre sur antiquites de Tiaguanaco et L'origine presumable de la plus ancienne civilisation de Haut-Perou. Paris, 1866.

33. Anthropological History 1986. Anthropological History of Andean Polities.

34. Biblioteca de Autores Espanoles. T. Madrid, 1968. Arriaga 1968*. Arriaga P.J. de. The Extiфation of Idolatry in Peru. Lexington, 1968.

35. Arze 1989. Arze J.R. Historiadores у cronistas. La Paz-Cochabamba, 1989. Avila 1966. - Avila F. de. Dioses y hombres de Huarochiri. Lima, 1966. Baessler, 1902. - Baessler A. Altperuanische Kunst. Berlin-Leipzig, 1902. Bd. 1.

36. Ballesteros Gaibrois 1985. Ballesteros Gaibrois M. Cultura y religion de

37. America prehispanica. Madrid, 1985. Bandera 1968. Bandera D. Relation. - Biblioteca Peruana: el Peru atraves de los siglos. Lima 1968. Ser.l. T.3. Barreda 1964. Barreda Laos F. Vida intelectual del virreinato del Peru. Lima, 1964.

38. Barrenechea 1968. Barrenechea R. Fuentes historicas peraanas. Lima, 1968.

39. Bauer 1992. Bauer B.S. The Development of the Inca State. Austin, 1992.

40. Bennett 1963. Bennett W.C. The Atacameno. - HSAI. 1963.

41. Benzoni 1967. Benzoni G. La Historia del Mundo Nuevo. Caracas, 1967.

42. Berezkin 1978. Berezkin Yu. La tradicion mochica y las culturas del Peru (siglos IX-XIII). - Las antiguas civilizaciones de America Latina: estudios de cienti ficos sovieticos. Moscu, 1978.

43. Bemand, Gruzinski 1988. Bemand C, Gruzinski S. De l'idolatrie. Unearcheologie des sciences religieuses. Paris, 1988.

44. Berthelot 1986. Berthelot J. The extraction of precious metals at the time of the Inka. - Anthropological History of Andean Polities. Cambridge, 1986.

45. Bertonio 1879. Bertonio L. Vicabulario de la lengua Aymara. Leipzig, 1879.

46. Betanzos 1968. Betanzos J. de. Suma y narracion de los Incas 1551. -BibUoteca de Autores Espanoles. T. XXIV. Madrid, 1968.

47. Biblioteca 1968. Biblioteca peruana: el Peru a traves de los siglos. I-ra serie. Lima, 1968. Vols. I-III.

48. Bird 1963. Bird J.B. The Historie Inhabitants of the North Chilean Coast. -HSAI. 1963.

49. BoUaert 1860. Antiquarian, Ethnological and others researches in New

50. Granada, Equador, Peru and Chile, with observations on the Pre incaical and other monuments of Peruvian nations. London, 1860.

51. Bonavia 1985. Bonavia D. Mural Painting in Ancient Peru. Bloomington, 1985.

52. Bonavia 1996. Bonavia D. Los Camelidos Sudamericanos. Una introduccion a su estudio. Lima, 1996.

53. Borregan 1968. Borregan A. de. Cronica de la conquista del Peru. -Biblioteca Peruana. I-ra serie. Lima, 1968. T. II.

54. Botero 1607. Botero G. Le relationi universali di Giovanni Botero. P.4. Venetia, 1607.

55. Buenaventura 1957. Buenaventura de Salinas y Cordova. Memorial de las historias del Nuevo Mundo Piru. Lima, 1957.

56. Busto 1970. Busto Duthurbum J.A. Peru antiguo. Lima, 1970.

57. Cabello 1951. Cabello de ValboaM. Miscelanea Antartica 1586. Lima, 1951.

58. Peru. Lima, 1974-1981. Calzavarini 1980. Calzavarini L.G. Nacion chiriguana: grandeza y ocaso.

59. Cochabamba-LaPaz, 1980. Canilleros 1964. Canilleros Conde de. Tres testigos de la conquista del Peru. Madrid, 1964.

60. Carta 1964. Carta de Hernando Pizarro a los oidores de la Audiencia de

61. Santo Domingo. Canilleros Conde de. Tres testigos de la Conquista del Peru. Madrid, 1964. Castro-Klaren 1990. - Castro-Klaren S. Discurso y transformation de los dioses en los Andes: del Taki Onqoy a "Rasu Niti". -Retomo 1990.

62. Cerron 1988. Cerron-Palomino R. Unidad y diferenciacion lingui stica en el mundo andino. - Pesquisas en lingui stica andina. Lima-Puno, 1988.

63. Cambridge, 1984. Cook 1965. Cook D.N. La poblacion indi gena en el Peru colonial. -America colonial: Poblacion y economi a. Rosario, 1965. Cook 1981. - Cook N.D. Demographic Collapse: Indian Peru, 1520-1620.

64. Chocano 1960. Chocano S.A. Coordinada investigacion del Queshua y del Kipu. Cuzco, 1960.

65. Decorative 1965. Decorative Printed Maps of the 15"A to 18* Centuries. London, 1965.

66. Demarest 1981. Demarest A. A. Viracocha: The Nature and Antiquity of the

67. Petrogliphs. Leiden, 1984. Duviols 1966. Duviols P. Francisco de Avila, extirpador de la idolatria. -Avila F. de. Dioses y hombres de Huarochiri. Lima, 1966. Duviols 1977. - Duviols P. La destruccion de las religiones andinas. Mexico, 1977.

68. Fernandez de Oviedo 1851. Fernandez de Oviedo G. Historia General y

69. Natural de las Indias. Madrid, 1851. T.I.

70. Favre 1990. Favre H. Les Incas. Paris, 1990.

71. Frost 1991. Frost E.G. De anuncios y profeci as. - Ideas y presagios del descubrimiento de America. Mexico, 1991.

72. Galdames 1988. Galdames Rosas L.A. Principios de perception espacial en los Andes a traves de los mitos de petrification. -Encuentro de etnohistoriadores. Santiago de Chile, 1988.

73. Garcilaso. Garcilaso de la Vega, Inca Comentarios reales de los Incas.1.ma, s.f TT. 1-3.

74. Garcilaso 1972. Garcilaso de la Vega. Historia general del Peru. Barcelona, 1972.

75. Gerbi 1973. Gerbi A. The dispute of the new world. Pittsburgh, 1973.

76. Gerbi 1989. Gerbi A. Nature in the new worid. Pittsburg, 1989.

77. Giron 1975. Giron de Villasenor N. Peru: cronistas indios y mestizos en el siglo XVI. Mexico, 1975.

78. Gonzalez Holgui n 1989. Gonzalez Holgui n D. Vocabulario de la Lengua

79. General de todo el Peru llamada Lengua Quechua. Lima, 1989.

80. Guardia Mayorgal959. Guardia Mayorga C. Diccionario kechwa-castellano, castellano-kechwa. Lima, 1959.

81. Guardia Mayorgal962. Guardia Mayorga C.A. El Enigma del Dios Wira

82. Qocha. Actas y Trabajos del II Congreso Nacional de Historia del Peru. Epoca pre-hispanica. Lima, 1962. Vol.2.

83. Hagen 1973. HagenV.W.von. The Ancient Sun Kingdoms of the Americas. Frogmore, 1973.

84. Hagen s.a. Hagen V.W.von. Realm of the Incas. New York,s.a.

85. Hampe Martinez 1993. Hampe Martinez T. Lexicografi a y cultura.

86. Diccionarios de lenguas europeas e indi genas en las bibliotecas del Peru colonial (siglos XVI-XVIII). -Langues et cultures en Amerique espagnole coloniale. CoUoque international. Univ. de la Sorbonne Nouvelle. Paris.III. 1991. P., 1993

87. HSAI 1963. Handbook of South American Indians. New York, 1963. Vol.11.

88. Societe des Americanistes. Paris, 1953. Nov. Ser. T.XLII. Hultkrantz 1980. Hultkrantz A The Religions of the American Indians.

89. Pre- histoire aux Incas. Paris, 1985. Lemlij 1990. Lemlij M., Millones L., Pendola A., Rostworowski M.,

90. Mason 1978. Alden Mason J. The Ancient Civilizations of Pera. Westford, 1978.

91. McCormack 1982. MacCormack S. Antonio de la Calancha. Un agustino del Siglo XVII en el Nuevo Mundo. - Bulletin Hispanique.

92. Bordeaux, 1982. T. LXXXIV. No. 1-2.

93. Maguidovich s.a. Maguidovich J.P. Historia del descubrimiento y exploration de Latinoamerica. Moscu, s.a.

94. Malagon, Ots 1965. Malagon J., Ots Capdequi J.M. Solorzano y la Poll tica Indiana. Mexico-Buenos Aires, 1965.

95. Mannheim 1992. Mannheim B. The Inca Language in the Colonial World. -Colonial Latin American Review. New York, 1992. Vol. I.1. No. 1-2.

96. Martir 1964. Martir de Angleri a P. Decadas del Nuevo Mundo. Mexico, 1964. T.l.

97. Marzal 1985. Marzal M.M. El sincretismo iberoamericano. Lima, 1985.

98. Matienzo 1910. Matienzo J. Gobierno del Peru. Buenos Aires, 1910.

99. Merino 1972. Merino M. Introduction. - Cronicas Augustinianas del Peru. Madrid, 1972. T. I.

100. Metraux 1962. Metraux A. Les incas. Paris, 1962.

101. Middendorf 1892. Middendorf E.W. Das Muchik oder die Chimu-Sprache. Leipzig, 1892.

102. Middendorf 1973. Middendorf E.W. Peru. Observaciones y estudios del pai s y sus habitants. Lima, 1973. TT. 1-3.

103. Mignolo 1992. Mignolo W.D. Putting the Americas on the Map. (Geography and the Colonization of Space). - Colonial Latin American Review. New York, 1992. Vol. I. NN 1-2.

104. Millones 1964. Millones Santa Gadea L. Un movimiento nativista del siglo XVT. el Taki Onqoy. - Revista Peruana de cultura. Lima, 1964. No. 3.

105. Millones 1965. Millones S.G.L. Nuevos aspectos del Taki Onqoy. -Historia y cultura. Lima, 1965. No.l.

106. Millones 1982. Millones L. Brujeri as de la Costa/Brujeri as de la Sierra:

107. Estudio Comparativo de los Complejos Religiosos en el Area Andina. El hombre y su Ambiente en los Andes Centrales. Osaka, 1982.

108. Millones 1987. Millones L. Etnohistoriadores y etnohistoria andina: unatarea difi cil, una disciplina heterodoxa. La etnohistoria en Mesoamerica y los Andes. Mexico, 1987.

109. Millones 1990. Millones L. Introduction. - El retomo de las Huacas:

110. Estudios y documented sobre el Taki Onqoy, siglo XVI. Lima, 1990.

111. Minelli 2000. Minelli L. Escritura silabica mediante quipus segun los documented "Exsul immeritus Blas Valera populo suo" y "His-toria et Rudimenta linguae Piruanoram" (Доклад на 50-м Международном Конгрессе американистов. Варшава, 2000)

112. Molina 1916 Molina С. de. Ritos у fabulas de los Incas. - Col. de libros y documentos ref. a la historia del Peru. Lima, 1916. T.l.

113. Montesinos 1882. Montesinos F. de. Memorias antiguas historiales y PoHticas del Peru. Madrid, 1882.

114. Murra 1975. Murra J. V. El control vertical de un maximo de pisos ecologicos en la economia de las sociedades andinas. -Murra J.V. Formaciones economicas y politicas del mundo andino. Lima, 1975.

115. Murra 1982. Murra J.V. The Mit'a Obligations of Ethnic Groups to the Inka State. - The Inca and Aztec States. 1400-1800. N. Y. 1982.

116. Nordenskiold 1925. Nordenskiold E. The Secret of the Peruvian Quipus.

117. Comparative ethnographical studies, 6. (p.l). Goteborg 1925.

118. NUnez 1973. NUnez E. El Peru visto por viajeros. Lima, 1973. TT. I-II.

119. Osbome 1952. Osbome H. Indians of the Andes. London, 1952.

120. Pacatnamu 1986. The Pacatnamu Papers. Los Angeles, 1986. Vol. 1.

121. Palerm 1982. Palerm A. Historia de la etnologia. P.l: los precursores. Mexico, 1982.

122. Parker 1969. Parker G.J. Ayacucho quechua Grammar and Dictionary. The Hague, 1969.

123. Parssinen 1992. Parssinen М. Tawantinsuyu. The Inca State and its Political Organization. Helsinki, 1992.

124. Pease 1973. Franklin Pease G. Y. El dios creador andino. Lima, 1973.

125. Pease 1978. Franklin Pease G. Y. Del Tawantinsuyu a la Historia del PerU. Lima, 1978.

126. Pease 1982. Franklin Pease G. Y. El pensamiento mitico. Lima, 1982.

127. Polo 1916. Polo de Ondegardo J. Religion у Gobierno de los Incas.

128. Col. de libros y documentos ref. a la historia del Peru. Lima, 1916 T.3.

129. Porras 1968. Porras Barrenechea R. Fuentes historicas peruanas. Lima, 1968.

130. Porras 1962. Porras Barrenechea R. Los Cronistas del Peru (1528-1650). Lima, 1962.

131. Porras 1973. Porras Barrenechea R. Mito, tradition e historia del Peru. Lima 1973.

132. Porras, Vargas 1973. Porras Barrenechea R., Vargas ligarte R. El Peru

133. Radicati 1951. Radicati di Primeglio C. Introduction al estudio de los quipus Lima, 1951.

134. Radicati 1964. Radicati di PrimegUo C. La "Seriacion" como posible clave para descifrar los quipus extranumerales. - "Documenta", Lima, 1965. No.4 (169). Radicati 197?. - Radicati di Primeglio C. El sistema contable de los incas:

135. Yupana y Quipu. Lima, 197? Ravines 1980. Ravines R. Chanchan: Metropoli Chimu. Lima, 1980. Reichel-Dolmatoff 1976. - Reichel-Dolmatoff G. Cosmology as Ecological

136. Analysis. "Man", London, 1976. Vol.11. No.3. Reina Loli 1962. - Reina Lou M.S. El Chinchaysuyo de Huaraz. - Actas y Trabajos del II congreso Nacional de Historia del Peru. Lima, 1962.

137. Relaciones gegraficas 1965. Relaciones geograficas de Indias. Madrid,1965. TT. I-II.

138. Retomo 1990. El retomo de las Huacas: Estudios y documentos sobre el

139. Taki Onquoy, siglo XVI. Lima, 1990 Riva Aguero 1965. Riva Aguero J. de la. Los Cronistas del Convento.

140. Obras completas.IV. Lima, 1965. Rivero, Tschudi 1851. Rivero M.E. de, Tschudi J.J. Antiguedades pemanas.1. Vienna, 1851.

141. Roel 1970. Roel V. Historia social y economica de la colonia. Lima, 1970. Rostworowski 1977. - Rostworovv'ski de Diez Canseco M. Etni a y sociedad:

142. Rowe 1982. Rowe J.H. Inca Policies and Institutions relating to the Cultural Unification of the Empire. - The Inca and Aztec States. 14001800. New York etc., 1982. Salinas 1957. - Salinas y Cordova B. de. Memotrial de las historias del Nuevo

143. Mundo Pirn. Lima, 1957. Sancho 1968. Sancho de la Hoz P. Relacion para Su Majestad. - Biblioteca Peraana: el Peru a traves de los siglos. I-ra serie. Lima, 1968. T. I.

144. Sanjines 1909. Sanjines P.M. de. Historia del Santuario e Imagen de

145. Copacabana. La Paz, 1909. San Pedro 1992. San Pedro J. de. La persecution del demonio. Cronica de Los primeros agustinos en el norte del Peru (1560). Malaga, 1992.

146. Santo Tomas 1951. Gramatica o Arte de la lengua general de los indios de Los Reynos del Peru. Lexicon. Ed. Facsimilar. Lima, 1951.

147. Sarmiento 1988. Sarmiento de Gamboa P. Historia de los Incas. Madrid, 1988.

148. Serrano y Sanz 1909. Serrano y Sanz M. Historiadores de Indias. Madrid,1909. Vol. I.

149. Torquemada 1723. Torquemada J. de. Los veinte i un libros rituales i monarqui a indiana. Madrid, 1723. T.l. Tovar 1961. Tovar A. Catalogo de las lenguas de America del Sur. Buenos Aires, 1961

150. Tschopik 1963. Tschopik H. The Aymara. - HS AL 1963. Tschudi 1847. - Tschudi J.J. von. Travels in Peru. New York, 1847. Valcarcel 1967. - Valcarcel L.E. Etnohistoria del Peru antiguo (incas). Lima, 1967.

151. Wachtel 1973. Wachtel N. Sociedad e ideologi a. Lima, 1973. Wachtel 1986. - Wachtel N. Men of the water: the Ura problem (16'" and 17"A centuries). - Anthropological History of Andean Polities. Cambridge, 1986.

152. Wedin 1966. Wedin A El concepto de lo incaico y las fuentes. Uppsala, 1966.

153. Zaratel968. Zarate A. de. Historia del descubrimiento y conquista del Peru.- Biblioteca Peruana: el Peru a trave s de los siglos. I-ra serie. Lima, 1968.

154. Zegarra 1977. Zegarra Andrade T. Elogio a la Lengua Mochica de los

155. Yunga y su Cultura Universal. Trujillo, 1977. Ziolkowski 1994. Ziolkowski M.S. Punchao, Wanakawri y la Virgen de la Candelaria o de los dilemmas de los Incas de Copacabana. - Time and Astronomy at the Meetings of Two Worlds. Warszawa, 1994.

156. Zuidema 1965. Zuidema R.T. Observaciones sobre el Taki Onqoy. - Historia y cultura. Lima, 1965. No. l.