Диссидентская утопия в советском культурном пространстве тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 24.00.01, кандидат философских наук Лиокумович, Елена Александровна

• Лиокумович, Елена Александровна
• кандидат философских наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат философских наук Лиокумович, Елена Александровна

Введение.

Глава 1. Теоретические и идейно-исторические предпосылки исследования диссидентской утопии

§1. Утопия и культурное пространство: определение понятий.

§2. Специфика русской утопической традиции.

Глава 2. Утопическое измерение советского культурного пространства

§1. Официальная утопия: сущность и этапы становления.

§2. Контрутопия как ценностная альтернатива официальной утопии.

Глава 3. Сущность и специфика диссидентской утопии

§ 1. Понятие диссидентской утопии.

§2. Многообразие видов диссидентской утопии.

§3. Принципы построения диссидентской утопии на примере романа В. Войновича «Москва 2042»).

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Диссидентская утопия в советском культурном пространстве»

Актуальность темы исследования

Среди широкого круга проблем, находящихся в центре внимания представителей современной гуманитарной науки и, прежде всего, культурологии, наибольший интерес представляют те, которые связаны с определением перспектив развития современной культуры. В этой связи целесообразно обратиться к более глубокому изучению такого феномена как утопия, которая всегда являлась конструктивным элементом в культуре, будучи воплощением извечной и постоянно сопутствующей историческому процессу мечты человечества о Золотом веке, идеально устроенном совершенном обществе.

В эпоху техногенной цивилизации мир особенно нуждается в выработке гармоничных моделей общественного устройства. Несмотря на колоссальные достижения в науке и технике, человечество и сегодня волнуют центральные мировоззренческие вопросы: в чем предназначение человека на земле? какова природа его гармоничного существования? возможно ли идеально устроенное общество? И именно утопия, являясь формой рационально-образного проектирования, в которой мировоззренческое отношение человека направлено на постижение «отсутствующего», традиционно создавала образы гармонии и совершенства, задавала определенные ценностные ориентиры для будущего. При этом ее задача заключалась не только в представлении картин иллюзорного желанного будущего, но и в привлечении внимания к настоящему. Отсюда следует, что данная проблематика актуальна для культурологического исследования, прежде всего потому, что утопия относится в культуре к области новаций, представляет собой конструктивное творческое начало, направленное на выработку идеала и прямо затрагивает ценностную сферу культуры.

Для отечественной культуры феномен утопии имеет особое значение, поскольку русское утопическое поле беспредельно. По сей день, бытует представление, что советский строй - это утопия, реализованная на практике. Данное обстоятельство существенно повлияло на формирование весьма негативного отношения к утопии, как на уровне обыденного, так и теоретического сознания. Тем не менее, при более обстоятельном и объективном изучении отечественной культуры советского периода можно обнаружить, что безраздельно господствующая официальная идеология с явными признаками утопизма, не была способна подавить различные формы свободомыслия, проявлявшегося, в том числе, в виде контрутопий -альтернативных духовных феноменов, среди которых диссидентская утопия занимает одно из важнейших мест. Между тем именно последняя была незаслуженно обделена вниманием отечественных исследователей.

Степень научной разработанности проблемы

В целом проблемам социологического и культурологического объяснения утопии посвящено немало трудов как зарубежных, так и отечественных ученых.

Фундаментальный вклад в разработку понятия утопии внесли исследования известных западных теоретиков, таких, как Ж. Сорель, К. Мангейм, X. Ортега-и-Гассет, Р. Миллс, Д. Рисмен, JI. Мэмфорд, К. Поппер, Е. Шацкий и др.

История отечественной утопиологии началась в XX столетии. Первые попытки рассмотреть литературную утопию в социально-историческом контексте предпринял В. Святловский. Этим же автором был создан и каталог утопий, представлявший собой синтез аннотированного указателя и библиографического обзора изданий утопических произведений преимущественно писателей зарубежных стран. Важное место в создании научной истории социалистических учений принадлежит В. П. Волгину и его школе. Академик и его ученики не только осуществляли издание трудов социалистов-утопистов прошлого, но и систематически разрабатывали их теоретическое наследие. При этом основные дискуссии велись вокруг того, кого считать родоначальником утопического социализма, кто может называться предшественником научного социализма, каковы «критерии социалистичности» и т.д.

Что касается исследований в области истории русской общественной мысли, то здесь необходимо отметить работы И. К. Пантина, А. И. Володина, Г. Г. Водолазова, В. А. Малинина, Е. Г. Плимака, В. Г. Хороса и других. Труды этих авторов были посвящены как творчеству конкретных мыслителей, так и различным теоретическим проблемам истории русского утопического социализма.

Значительная доля исследований утопии приходится на 80-90-е годы прошлого столетия. В основном научная мысль об утопии движется в направлении изучения ее сущности, генезиса и места в общественном сознании. Этому посвящены труды Э. А. Араб-Оглы, Э. Я. Баталова, Ч. С. Кирвеля, А. И. Володина, С. С. Сизова. Ученые, "адаптируя" в духе времени разработки западных исследователей утопии к марксистскому пониманию, стремились раскрыть и донести до читателя истинное содержание их концепций.

На изучении русской народной утопии были сконцентрированы научные поиски К. В. Чистова, А. И. Клибанова. На большом историко-культурном материале (исторические свидетельства, судебные дела, донесения чиновников, памятники крестьянской литературы, художественные произведения, записи устно-поэтических нарративов и т. д.) рассматривались легенды о "возвращающемся царе-избавителе" и о «далеких землях» в XVII-XX вв., а также выявлялись закономерности в повторяемости фольклорных сюжетов утопического характера. Народный утопизм исследовался в сопряжении с эсхатологическими идеями русского народа, в тесной связи с историей элитарно-философского и политического утопизма.

Русский утопизм, как всеохватное явление стал отдельной темой в религиозной философии второй половины XIX-начала XX веков. Именно в этом аспекте анализирует его исследователь Р. Гальцева. Здесь проводится анализ работ таких русских мыслителей как Н. Бердяев, Г. Флоровский, П. Новгородцев, в свою очередь рассматривавших утопию в соотношении с понятием общественного идеала.

В посттоталитарном государстве объектом пристального изучения становится литературная антиутопия. В начале 1990-х гг. официально были изданы, прежде публиковавшиеся только в «закрытых» сборниках ИНИОН, работы ведущего отечественного специалиста в этой области В. А. Чаликовой, было защищено несколько диссертаций по утопии и антиутопии (Б. А. Панин, Ю. JI. Латынина, О. В. Лазаренко, С. С. Романов, Ким Сонг Иль и др.).

Особо следует выделить литературоведческие исследования. Среди них - разработки Е. Н. Ковтун, которая давая классификацию литературных произведений, содержащих «явный вымысел», исследует модели реальности, характерные для фантастики, утопии, притчи, литературной волшебной сказки и мифа. Ученых-лингвистов интересуют и такие частные аспекты, как, например, проблемы «общего языка» в утопии (Мясников JL Н.), которая в данном контексте выступает, чуть ли не универсальным способом найти всеобщий язык в условиях начавшегося в 19 в. процесса становления мирового рынка, сопровождающегося ломкой привычных национальных перегородок.

В центре внимания московских ученых Л.И. Новиковой и И.Н. Сиземской - «утопическая модель русского социализма». Ученые, осуществив анализ трех моделей развития России (самодержавие, утопизм, либерализм) приходят к выводу о том, что утопизм есть необходимая сторона любого социального моделирования, поскольку историософскому мировоззрению присуще всегда задумываться о конечной цели истории. Сравнительному анализу утопии и утопизма посвятили свои работы Е. Л. Черткова и В. Д. Бакулов.

Наиболее полным современным «каталогом русских утопий» является работа Л. Геллера и М. Нике. В соответствии с названием книги («История утопии в России») авторы прослеживают всю историю развития утопической мысли России. Обзор русских утопий Геллера и Нике начинается со сведений о «народных утопических легендах» и заканчивается перестроечными проектами социального переустройства России.

Изучению русской художественной утопии, выявлению ее своеобразия по сравнению с утопической мыслью Запада также посвящены культурологические эссе В.П. Шестакова, который проводит анализ утопического творчества XVIII-XIX вв. Современное культурологическое виденье утопии предлагается Т.С. Паниотовой, рассматривающей этот феномен в контексте диалога культур.

Таким образом, проведенный анализ научной литературы свидетельствует о том, что утопия была и остается в фокусе научного интереса представителей различных гуманитарных дисциплин.

Достигнутые при разработке отдельных аспектов утопии успехи сложно переоценить. Однако, несмотря на обилие публикаций, исследование проблемы утопии с точки зрения ее национальных особенностей и тем более рассмотрение с культурологических позиций феномена диссидентской утопии до сих пор остается не решенной задачей. Объект исследования - ценностная сфера культуры. Предмет исследования - диссидентская утопия в пространстве культуры

Цель исследования - состоит в том, чтобы провести комплексный системный анализ диссидентской утопии как специфического феномена отечественной культуры второй половины XX столетия.

Учитывая недостаточную степень разработанности рассматриваемой проблемы, достижение заявленной цели связано с решением следующих основных задач:

-выявить основные значения понятий «советское культурное пространство», «контрутопия», «диссидентская утопия» и обосновать их введение в научный оборот;

-охарактеризовав особенности русской утопической традиции определить место в ней диссидентской утопии

-осуществить анализ основных типов утопии, бытовавших в советском культурном пространстве

-определить сущность, специфику и основные формы диссидентской утопии

-на примере утопии В. Войновича «Москва 2042» проанализировать механизмы культуротворчества в рамках диссидентской литературной утопии.

Методологические и теоретические основы исследования

Теоретическую базу данной работы составляет совокупность взглядов, положений, разработок, содержащихся в трудах представителей отечественной и зарубежной утопиологии, где в свою очередь раскрываются различные аспекты утопии.

Рассмотрение данной проблемы в контексте отечественной культуры относится к разряду междисциплинарных исследований, что обуславливает необходимость обращения в ходе работы к различным областям знания - культурологии, политологии, философии, истории, филологии и др. гуманитарным наукам.

Многосторонность и сложность феномена утопии требует комплексного подхода к ее изучению.

Культурно-исторический метод, направленный на изучение эволюции утопии и динамики ее развития в культуре, позволяет выделить этапы развития и многогранность этого сложного культурологического феномена. Данный метод также применяется в работе с целью рассмотрения условий появления, развития контрутопии. а) С одной стороны, метод взят в диахроническом аспекте, т.е. проанализирована историческая динамика развития утопической традиции. б) С другой стороны, культурно-исторический метод взят в синхронистическом аспекте, что позволяет исследовать феномен диссидентской утопии в контексте отечественной культуры одного определенного исторического промежутка (60-80-х гг. XX столетия).

Метод текстологического анализа позволяет выявить специфику русской утопической мысли, исследовать особенности диссидентской утопии (художественные приемы и методы).

Диалектический метод позволяет нам выявить многослойность, определенную противоречивость феномена утопии. Разнообразие и неоднозначность толкования данного понятия может служить и импульсом к дальнейшему развитию утопии.

Компаративный метод позволяет выяснить соотношение советской официальной утопии и контрутопии.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

- обосновано введение в научный оборот культурологии понятия «советское культурное пространство» и «диссидентская утопия»;

- на основе анализа специфики русской традиции свободомыслия показано доминирование утопизма в русском менталитете;

- определено место утопии в советском культурном пространстве и проведен компаративный анализ официальной утопии и контрутопии;

- впервые в отечественной литературе выявлены сущностные характеристики диссидентской утопии и дана классификация ее основных форм;

- на примере романа В. Войновича «Москва 2042» описаны содержательные особенности и механизмы диссидентского утопического творчества в целом и в постмодернистской культуре в частности.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В связи с недостаточной разработанностью понятийного аппарата в аспекте исследуемой проблемы в научный обиход вводятся понятия «советское культурное пространство» и «диссидентская утопия». ю

Под культурным пространством в диссертации понимается тот ареал, в котором протекает жизнь культуры. Это социокультурная область, образующаяся и существующая в неразрывной связи с определенной системой ценностей и идеалов, влияние которой распространяется на формы творческой деятельности людей. Советское культурное пространство - территориально ограниченная пределами СССР и временными рамками с 1917 до начала 90-х гг. XX века социокультурная область, в качестве основной ценности и цели которой выступала идея «строительства коммунизма», служившая главным ориентиром всей жизнедеятельности советского общества.

Культурное пространство - это необходимое условие существования, развития, функционирования различных культурных форм. В культурных формах выражается, сохраняется и развивается информационно-знаковое содержание общественной жизни. Одной из культурных форм выступает утопия как модель воображаемого совершенного общественного устройства. Существование нескольких конструктивных проектов совершенного общества в пределах одного культурного пространства позволяет выделить понятие контрутопии. Одним из видов контрутопии выступает диссидентская утопия. Это особая форма демонстрации оппозиционных настроений интеллигенции последней трети XX столетия, проблематизировавшая ценности, господствовавшие в советском культурном пространстве.

2. Определяющей чертой советского культурного пространства выступала предельная идеологизация и утопизация. Причины этого явления следует искать не только в специфике исторической ситуации, но и в особенностях национального менталитета и отечественной культуры. Глубокое проникновение утопизма в общественное сознание - одна из важнейших характеристик русской культуры. и

Несмотря на подражательность западным аналогам, русская утопия, возникающая в литературно оформленных произведениях в XVIII-XIX веках, содержит весьма показательные черты своеобразия. Геополитическое расположение между Востоком и Западом обусловило наличие в утопическом творчестве постоянной полемики между рациональным началом, присущим европейской культуре и духовным началом, столь важным аспектом восточно-христианского мировоззрения. Религиозный имманентизм - вера в осуществление «рая на земле» - стал неотъемлемым компонентом философских систем русских религиозных мыслителей (Вл. Соловьев, С. Булгаков, П. Флоренский, Н. Бердяев и др.). Патриархально-общинное сознание и отказ от индивидуальной свободы в пользу коллективности способствовал обоснованию и утверждению социалистической традиции утопической мысли.

3. Советское культурное пространство - при внешней упорядоченности, однородности и гармоничности, представляет собой пространство противоречивое и дисгармоничное, поскольку наряду с доминирующей официальной идеологизированной утопией в нем существует и альтернативная система ценностей. Она представлена, с одной стороны, произведениями «высокой культуры», зачастую не имеющими ничего общего с утопическим жанром, а с другой -явлениями контрутопии. В качестве разновидностей контрутопии можно выделить трансформированную положительную утопию и антиутопию, а также произведения, написанные в жанре научной фантастики. Роман «Котлован» А. Платонова (1930), произведение А. Чаянова «Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии» (1920) - хотя и представляют собой социалистические утопии, но утопии, альтернативные большевистскому режиму; «Туманность

Андромеды» И. Ефремова - позитивная утопия - с акцентированием на гуманизм. Контрутопии подготовили появление феномена диссидентской утопии.

4. Диссидентская утопия - понятие, объединяющее негативные и позитивные утопии, созданные в период 60-х-80-х годов, когда в СССР появляется сам феномен диссидентства. Объединяющей чертой разнообразных по форме и жанру диссидентских утопий является антитоталитарная направленность. В описываемых обществах легко угадываются реалии советской жизни, притом, что авторы утопий апеллируют к общечеловеческим ценностям. В своих произведениях авторы-диссиденты зачастую заимствуют художественные приемы утопистов 19 столетия. Продолжая традицию антижанров, основным художественным приемом которой является пародия, диссиденты создают утопии с элементами контридеологии. Среди основных разновидностей диссидентской утопии доминируют утопия-сказка, постмодернисткий роман, оппозиционная публицистика. Одной из специфических черт диссидентской утопии является - акцент на «привлечении внимания к настоящему», а не создание картин идеализированного будущего.

5. Роман В. Войновича «Москва 2042» - это диссидентская утопия, выдержанная в традициях антижанрового произведения. В сатирической антиутопии Войновича, в целом являющейся рефлексией реалий социалистической действительности, в качестве источников для пародирования использованы утопические тексты позитивных утопий, тексты партийных документов, бытовая лексика. Пародия, гротеск, гиперболизация, игровое моделирование исторических альтернатив -вот далеко не полный перечень художественных приемов диссидентов-утопистов, которые применялись в романе. Это свидетельствует, что утопическая парадигма в трудах инакомыслящих испытывает на себе влияние эпохи постмодерна, что находит выражение в «отказе от истины» (идеала), цитатности, пародии, игровой поэтике, и других чертах современной культуры.

Содержательные особенности, приемы и подходы, обнаруживающиеся в романе В. Войновича характерны для диссидентского утопического творчества в целом. Заостряя внимание на том, чего обществу следовало бы избежать, а не на том, к чему стоит стремиться, авторы создают произведения, являющиеся в своей основе дистопиями.

Научно-теоретическая и практическая значимость исследования

Научно-теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в культурологическом понимании места утопии в отечественном социокультурном пространстве. Результаты исследования позволяют углубить теоретические представления о специфике отечественной утопической традиции, типологизации утопического творчества наших соотечественников. Основные разработки диссертации могут быть использованы в научных исследованиях, посвященных истории утопии в России.

Практическая значимость исследования состоит в осмыслении проблем и перспектив развития современной культуры России. Основные положения диссертации могут быть использованы при разработке программ и чтении лекций, спецкурсов, семинаров по проблемам отечественной культуры.

Результаты исследования отражены в ряде публикаций: в

1 "У тезисах конференций , в статьях . Материалы диссертации также использованы при ведении семинарских занятий по спецкурсу «Феномен утопии в культуре» в Ростовском Государственном университете.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих семь параграфов, заключения и списка используемой литературы, включающего более ста наименований. Общий объем работы составляет 130 стр.

Заключение диссертации по теме «Теория и история культуры», Лиокумович, Елена Александровна

Заключение

Утопия представляет собой сложное и многозначное явление, интерес к которому не иссякнет до тех пор, пока существует человечество, во все времена мечтающее о гармоничном существовании людей в этом мире. Несмотря на кажущую разработанность проблемы утопии в научной литературе эта тема не может себя исчерпать, ибо даже та трансформация, которая произошла в XX веке с утопической мыслью еще до конца не осмыслена.

В настоящей работе был рассмотрен один из многочисленных аспектов утопической проблематики; исследовался небольшой период в истории отечественной утопической традиции — период, в который были созданы едва ли не лучшие образцы жанра - 60-80-е гг. XX в. Утопии и антиутопии этого исторического промежутка напрямую связаны с правозащитным движением в СССР — с феноменом диссидентства.

Настоящая работа, представляя первую попытку культурологического анализа феномена диссидентской утопии в советском культурном пространстве, не претендует на исчерпывающую полноту раскрытия заявленной темы. Вместе с тем, автор считает возможным обобщить результаты предпринятого исследования в следующих выводах:

1. Недостаточная разработанность понятийного аппарата обусловила намерения автора провести исследование в этом направлении. Обработка понятийного аппарата в 1 главе позволила подойти к феномену утопий "инакомыслящих" с определенным инструментарием. Культурное пространство - является социокультурной областью, в которой возникает и реализуется творческая деятельность индивидов, опирающаяся на сложившуюся систему культурных идеалов и смыслов. Реалии жизни отечественной культуры в период с 1917 г. и до времен перестройки, позволяют говорить о существовании советского культурного пространства. Внутренний уровень советского культурного пространства представляет собой комплекс ценностей, связанных с программной целью построения коммунизма. Внешний уровень связан с устроением жизни согласно центральной идее данного культурного пространства. Диссидентская утопия узкое понятие, призванное обозначить небольшой, но обладающий собственной спецификой, массив отечественного утопического творчества, ставший разновидностью контрутопии. Диссидентская утопия в поисках возможности донести смысл истинных гуманистических ценностей облачается в одежды различных жанров: философской сказки, постмодернистского романа, научного трактата или литературного эссе.

2. Диссидентская утопия - неотъемлемая составная часть русской утопической традиции, берущей начало в эпоху Просвещения. Первыми образцами для русских утопий становятся переведенные зарубежные проекты совершенного общественного устройства. Несмотря на столь позднее по сравнению с европейскими аналогами появление, утопия не только становится популярным жанром, но и в определенном смысле является одной из форм выражения конструктивных, а зачастую, и деструктивных идей. Специфическими особенностями русской утопии стали поиски гармоничного устройства жизни, рождающиеся из полемики идеалов западноевропейского рационализма и духовных оснований восточно-христианского мировоззрения; разработка идеи "рая на земле" в философских системах отечественных религиозных мыслителей; популярность и доминирование в русском менталитете социалистических идей в результате глубокой укорененности традиционной общинной психологии.

3. В XX веке утопизм становится одной из центральных характеристик отечественной культуры. Свидетельством тому является советское культурное пространство - феномен, бытие которого неразрывно связано с целой системой провозглашаемых социалистических ценностей, среди которых эмансипация человека, упразднение эксплуатации и отчуждения, раскрытие потенциала индивида в обществе социального равенства и справедливости. Представлявшийся на поверхности венцом истории и итогом мировой культуры, советский мир содержал множество противоречий, что приводило, в конечном счете, к существованию наряду с доминирующей официальной идеологизированной утопией альтернативной системы ценностей.

3. Контрутопия, призванная полемизировать с предшествующими или господствующими в культуре утопиями в пределах советского культурного пространства представлена такими литературными формами как классическая антиутопия и научно-фантастический роман. Каждая из них решает проблемы разработки проблематики по-своему: если центральным моментом классической антиутопии была критика, то научно-фантастический роман развивался в двух направлениях: как продолжение традиции классической утопии (зачастую, ухронии) или как утопия-предостережение, благодаря возможности фантастического жанра "заглянуть из будущего в настоящее".

4. Диссидентская утопия - разновидность контрутопии, наиболее крайняя ее форма. Это понятие объединяет негативные и позитивные утопии, созданные в период 60-х-80-х годов, когда в СССР появляется сам феномен диссидентства. Общей чертой разнообразных по форме и жанру диссидентских утопий является антитоталитарная направленность. В описываемых обществах легко угадываются реалии советской жизни, притом, что авторы утопий апеллируют к общечеловеческим ценностям. В своих произведениях авторы-диссиденты зачастую заимствуют художественные приемы утопистов 19 столетия. Продолжая традицию антижанров, основным художественным приемом которой является пародия, диссиденты создают утопии с элементами контридеологии. Среди основных разновидностей диссидентской утопии доминируют утопия-сказка, постмодернисткий роман, оппозиционная публицистика. Одной из специфических черт диссидентской утопии является - акцент на "привлечении внимания к настоящему", а не создание картин идеализированного будущего.

5. Роман В. Войновича "Москва 2042" - это диссидентская утопия, выдержанная в традициях антижанрового произведения. Содержательные особенности, приемы и подходы, обнаруживающиеся в романе В. Войновича характерны для диссидентского утопического творчества в целом. Заостряя внимание на том, чего обществу следовало бы избежать, а не на том, к чему стоит стремиться, авторы создают произведения, являющиеся в своей основе дистопиями. В сатирической антиутопии Войновича, в целом являющейся рефлексией реалий социалистической действительности, в качестве источников для пародирования использованы утопические тексты позитивных утопий, тексты партийных документов, бытовая лексика. Пародия, гротеск, гиперболизация, игровое моделирование исторических альтернатив - далеко не полный перечень художественных приемов диссидентов-утопистов, которые применялись в романе. Это свидетельствует, что утопическая парадигма в трудах инакомыслящих испытывает на себе влияние эпохи постмодерна, что находит выражение в "отказе от истины" (идеала), цитатности, пародии, игровой поэтике, и других чертах современной культуры.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Лиокумович, Елена Александровна, 2005 год

1. Агафонов, В., Рокитянский В. Россия в поисках будущего. М., 1993

2. Аинса Ф. Реконструкция утопии: Эссе. М., 1999

3. Айтматов Ч. Буранный полустанок. М., 1984

4. Аксаков, И. С. Собр. соч. В 4-х т. Т. 2. М., 1986

5. Аксенов, В. Остров Крым// Юность. 1991, №4-5

6. Алексеева, JI. М. История инакомыслия в СССР. М., 1991

7. Арсентьева, Н. Становление антиутопического жанра в русской литературе. М., 1993

8. Артемьева, Т. В. Новая Атлантида Михаила Щербатова// Вопросы философии. 2000, № 10

9. Ахиезер, А. С., А. П. Давыдов, М. А. Шуровский, И. Г. Яковенко, Е. Н. Яркова. Большевизм социокультурный феномен (опыт исследования)// Вопросы философии 2001.- №12; 2002.- №5

10. Бабенко В. Т. Антиутопии XX века. М., 1989

11. Бакулов, В. Д. Социокультурные метаморфозы утопизма. Ростов-н/Д, 2003.

12. Барбасов А. В, Утопия и теоретическое познание И Философские науки. 1990, №4

13. Баталов, Э. Я. В мире утопии: Пять диалогов об утопии, утопическом сознании и утопических экспериментах. М., 1989.

14. Баталов, Э. Я. Социальная утопия и утопическое сознание в США. М., 1982

15. Батракова, С.П. Искусство и утопия. М., 1990

16. Бергер, П., Лукман, Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995

17. Бердяев, Н. Истоки русского коммунизма. М., 1990

18. Блох, Э. Тюбингенское введение в философию. Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 1997.

19. Богданов, А. А. Вопросы социализма: Работы разных лет. М., 1990

20. Богданов, А. Красная звезда. Утопия. СПб, 1908

21. Брандис, Е. Дмитриевский В. Мир будущего в научной фантастике. М., 1965

22. Бритиков, А. Русский советский научно-фантастический роман. Л., 1970

23. Бритиков, А. Ф. Отечественная научно-фантастическая литература. СПб, 2000

24. Брюсов, В. «Республика Южного Креста». /Литературное наследство. М., 1976

25. Вайль, П., Генис, А. 60-е: Мир советского человека. М., 1996

26. Валицкий, А. Коммунистическая утопия и судьба социалистического эксперимента в России // Вопросы философии. 1998, №8

27. Вечное солнце: Русская социальная утопия и научная фантастика М., 1979

28. Войнович В. В. Москва 2042/ Вечер в 2217 году. Утопия и антиутопия XX века. М., 1990

29. Волгин, В.П. Очерки истории социалистических идей: С древности до конца XYIII века. М.: Наука, 1975.

30. Волгин, В.П. Очерки истории социалистических идей: Первая половина XIX в. М.: Наука, 1976.

31. Володин, А. И. Начало социалистической мысли в России. М., 1966

32. Володин, А.И. О понятии «утопический социализм» // История общественной мысли. М.: Наука, 1972. С. 453-475.

33. Володин, А.И. Утопия и история. М.: Политиздат, 1976

34. Воронов, Н. Сам. Роман-фантазия. М., 1988

35. Гальцева, П., Роднянская, И. «Помеха человек". Опыт века в зеркале антиутопии». Новый мир. 1988, №12

36. Гальцева, Р. Очерки русской утопической мысли 20 века. М., 1992

37. Гарин, И. И. Многоликий Достоевский. М., 1997

38. Геллер, М. Вселенная за пределами догмы. Советская научная фантастика. Лондон, 1985

39. Геллер, М., Некрич А. Утопия у власти: История Советского Союза с 1917 года до наших дней. М., 1997

40. Герасимов, И. Случай Александра Чаянова. Казань, 1997

41. Гимпельсон, Е. Г Формирование советской политической системы 1917-1923 гг. М., 1995

42. Гловели, Г. Д. «Социализм науки»: Мебиусова лента А. А. Богданова М., 1991

43. Голубков, М. М. Русская литература 20 в.: После раскола. М., 2002

44. Гор, Г. Докучливый собеседник. М.-Л., 1962

45. Гуторов, В.А. Античная социальная утопия: Вопросы истории и теории. Л., 1989.

46. Дарендорф, Р. Тропы из утопии. М., 2002

47. Достоевский, Ф. Полн. Собр. соч. В 30-ти т. Л., 1977. Т. 2

48. Егоров, В. Ф. Русские утопии XIX века // Звезда. 1996, №12

49. Ефремов, И. Туманность Андромеды. / Собр. соч. В-5-ти тт. Т.З

50. Замятин, Е. Мы. Романы, повести, рассказы, сказки. М., 1989

51. Зверев, А. «Когда пробьет последний час природы.» (Антиутопия XX века) // Вопросы литературы. 1989, №1

52. Зиновьев, А. Зияющие высоты. В 2-х т. М., 1990

53. Зозуля, Е. Гибель Главного Города// Русская и советская фантастика. М., 1989

54. Иванов С. Фантастика и действительность // Октябрь. 1950, № 1

55. Идеал, утопия и критическая рефлексия. М., 1996. Под. ред. Лекторского В. А.

56. Исаев, И. Политико-правовые утопии в России. Конец XIX -начало XX века. М., 1991

57. Искандер, Ф. Кроли и удавы. М., 1988

58. История России XX века. М., 2002

59. История социалистических учений. М., 1976

60. Йорыш, А. И. Уроки Сахарова А. Д. Государственно-политические взгляды. М., 1996

61. Капустин, М. Конец утопии? Прошлое и будущее социализма. М., 1990

62. Кармин, А. С. Культурология. М., 2001

63. Кирвель, Ч. С. Утопическое сознание: сущность, социально-политические функции. Минск, 1989

64. Клибанов, А. Народная социальная утопия в России. М., 1978

65. Ковтун, Е. Н. Поэтика необычайного: Художественные миры фантастики, волшебной сказки, утопии, притчи и мифа (На материале европейской литературы первой половины XX в.) М., 1999

66. Колпаков, А. Гриада. М., 1960

67. Козырев, М. Пятое путешествие Гулливера. М., 1991

68. Кондратьев, В. П. Утопия и утопическое сознание. Тула, 1998

69. Курицын, В. М. О разработке проекта Конституции СССР 1936 г. // Право и жизнь. 1996, №10

70. Курков, Л. Не приведи меня в Кенгаракс. Киев, 1991

71. Курчаткин, А. Записки экстремиста. М, 1990

72. Ланин, Б. Русская литературная антиутопия. М., 1993

73. Лейдерман, Н., Липовецкий, М. Современная русская литература 1950-1990-х., М., 2003

74. Лейдерман, Н. Л., Липовецкий, М. Н. Современная русская литература. Книга вторая. Семидесятые годы (1968-1986). М., 2001.

75. Ленин, В. И. Полное собр. соч. Т. 33

76. Ленин, В. И. Полное собр. соч. Т.43.

77. Манхейм, К. Идеология и утопия/ Диалог нашего времени. М., 1994

78. Малинин, В. А. История русского утопического социализма, (от зарождения до 60-х гг. XIX в.) М., 1977

79. Малинин, В. А. История русского утопического социализма. Вторая половина XIX начало XX в. М., 1991

80. Мережковский, К. С. Рай земной или Сон в зимнюю ночь: Сказка-утопия XXVII в. М., 2001

81. Мясников, Л. Н. Общий язык в утопии // Человек. 1999, №4-5

82. Набоков, В. Приглашение на казнь. Собр. соч. в 4-х тт. Т. 4. М., 1990

83. Неелов, Е. М. Волшебно-сказочные корни научной фантастики. М., 1986

84. Никольский, С. В. Над страницами антиутопий К. Чапека и М. Булгакова (Поэтика скрытых мотивов). М., 2001

85. Новейший философский словарь. Минск, 1999

86. НЭП: приобретения и потери. М., 1994

87. О современной буржуазной эстетике. Вып. 4: Современные социальные утопии и искусство: Сб. ст., М. 1976

88. Окунев, Я. Грядущий мир. Утопический роман. Пг., 1923

89. Осипов, А. Н. Миры на ладонях. М., 1988

90. От абсолюта свободы к романтике равенства. (Из истории политической философии). М., 1994

91. От утопии к реальности: Ученые о новой модели развития советского общества. М., 1990

92. Павлова, О. А. Опыт феноменологии литературной утопии в постмодернистском романе В. Н. Войновича «Москва 2042»// Вестник ВолГУ. Серия 8. Вы. 2, 2002Щ

93. Палий, И. Г. Социальный утопизм XX века. Ростов н/Д, 1995

94. Паниотова, Т. С. Утопия в пространстве диалога культур. Ростов н/Д, 2004

95. Пантин, И. К. Революционная традиция в России, 1783-1883 гг. М., 1986

96. Пантин, И. К. Социалистическая мысль в России: переход от утопии к науке. М., 1973

97. Парнов, Е. Зеркало Урании. М., 1982

98. Поздяева, С.М., Фролова, И. В. Социальная утопия: тип познания, идеал и эксперимент. Уфа, 1997

99. Пустарнаков, В. Ф. Философия Просвещения в России и во Франции: опыт сравнительного анализа. М., 2002

100. Ревич, В. Перекресток утопий: судьбы фантастики на фоне судеб страны. М., 1998

101. Ревзина, О. Приглашение на казнь / Вскрытие покажет. .М., 1993Т

102. Руднев, В. П. Словарь культуры XX века. Ключевые понятия и тексты. М., 1999

103. Русская литературная утопия. М., 1986

104. Русская философская мысль в 80-х гг. XIX в. о будущем России. М., 1990

105. Русские утопии / Альманах «Канун». Вып. 1. СПб, 1995

106. Салтыков-Щедрин, М. Е. Собр. Соч. в 20-ти тт.Т.8, М., 1969

107. Сахаров, А. Д. Мир, прогресс, права человека. Л., 1990

108. Сахаров, А. Воспоминания. В 2-х т. Т. 1. М., 1996

109. Сахаров, А. Д. Тревога и надежда. М., 1990

110. Святловский, В. В. Русский утопический роман. Пб., 1922

111. Свентоховский, А. История утопий. М.: 1910

112. Святловский, В.В. Каталог утопий. М.-Пг.: 1923

113. Сиземская, И. Социалистическая утопия как архетип русской мысли// Свободная мысль-ХХ1. 2001, №8

114. Сизов, С.С. Утопия и утопическое мышление: философско-социологический анализ. Ленинград: Изд-во Ленинградского университета, 1988.

115. Солженицын, А. Письмо вождям Советского Союза// Диалог. 1990, №4

116. Соловьев, В. С. Мнимая критика. Ответ Б. Н. Чичерину// Философские науки, 1990, №3

117. Социализм в перспективе постиндустриализма. М., 1999

118. Социокультурные утопии XX века. Вып. № 3: Реферативный сб. М., 1985

119. Социокультурные утопии XX века. Вып. № 6. Реферативный сб. М., 1988

120. Соцреалистический канон. СПб, 2000

121. СССР: Энциклопедический справочник. М., 1982

122. Степин, В. С. Эпоха перемен и сценарии будущего. Избран, соц.-филос. публицистика. М., 1996

123. Стругацкий, А., Стругацкий, Б. «Град обреченный» // Нева. 1988, №9-10

124. Терц, А. Собр. соч. В 2-х т. Т. 1, М., 1992

125. Утопический социализм в России. М., 1985

126. Утопия и утопическое мышление: антология зарубежной литературы. М., 1991

127. Флоровский, Г. В. Метафизические предпосылки утопизма // Вопросы философии. 1990, №10

128. Фойгт, А. Социальные утопии, СПб, 1906

129. Фролов, И. Прогресс науки и будущее человека. М., 1975

130. Хрущев, Н. Величественная программа коммунистического строительства в нашей стране. М., 1958

131. Чаликова, В. Крик еретика (Антиутопия Е. Замятина) // Вопросы философии. 1991, №1

132. Чаликова, В. Утопия и свобода. М., 1990

133. Чаянов, В. А. Венецианское зеркало. Повести. М., 1989

134. Черткова, Е. JI. Метаморфозы утопического сознания // Вопросы философии // Вопросы философии. 2001, №7

135. Чистов, К. Русские народные социально-утопические легенды XVII-XIX вв. М., 1967

136. Чистов, К. Народные традиции и фольклор: очерки истории. М., 1996

137. Чоран, Э. Механика утопии // Иностранная литература. 1996, №4

138. Шацкий, Е. Утопия и традиция. М., 1990

139. Шестаков, В. П. Понятие утопии и современные концепции утопического //Вопросы философии. 1972, №8

140. Шестаков, В. П. Эсхатология и утопия. Очерки русской философии и культуры. М., 1995

141. Экштут, С.А. Сослагательное наклонение в истории: воплощение несбывшегося: Опыт историософского осмысления // Вопросы философии. 2000, № 8.

142. Эллер, Л., Нике М. История утопии В России. СПб, 2003

143. Эткинд, А. Хлыст. Секты, литература и революция. М., 1998

144. Юрьев, 3. Дальние родственники. М., 1991

145. Источники из сети Интернет:

146. Артемьева Т.В. Истоки консервативного утопизма в России эпохи Просвещения // http://conservatism.samara.ru/articles/artic/Artemievaru.html

147. Шушпанов А. Н. Особенности развития жанра утопии в 20-е годы //www.bogdinst.ni/HTML/Resources/Bulletin/9/Shushpanov.htm