Гендерный анализ семейной политики в современной России: особенности и тенденции тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 22.00.04, доктор социологических наук Чернова, Жанна Владимировна

• Чернова, Жанна Владимировна
• доктор социологических наук
• 2013

Оглавление диссертации доктор социологических наук Чернова, Жанна Владимировна

Содержание

Введение

Глава 1. Тендерная культура и институциальный дизайн как матрица исследования семейной политики

§1.1. Традиционная семейная политика: основные понятия и варианты

концептуализации

§1.2. Политика баланса семьи и работы как ответ на современные

вызовы

§1.3 Тендерный анализ режимов заботы и семейной политики

§1.4. Политика и/или культура? Тендерный уклад и институциальный

контекст формирования семейной политики

Глава 2. Семейная политика советской и постсоветской России

§2.1. Советский тендерный порядок и концепция общественного

воспитания

§ 2.2. Специфика советской модели семейной политики

§ 2.3. Этапы формирования советской семейной политики

§2.4. Семейная политика в современной России

Глава 3. Демографический резерв: молодая семья как

объект/субъект семейной политики

§3.1. «Благополучная молодая семья»: нормативная модель, дискурсы

легитимации и инструменты поддержки

§3.2. Молодые взрослые: тендерные стратегии в сфере семьи и

родите льства

§3.3. Поиски баланса семьи и работы в современной России:

институциальные поддержки и индивидуальные стратегии матерей

Глава 4. Родительство в современной России: политика государства

и гражданские инициативы

§4.1. Сообщества родителей как актор социальной поддержки семей с

детьми

§4.2. Политэкономия современного родительства: интернет-сообщество

и взаимные поддержки

§4.3. Сообщества родителей: новые формы солидарности и ресурсы

мобилизации

Заключение

Литература

Приложения

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Гендерный анализ семейной политики в современной России: особенности и тенденции»

Введение

Актуальность исследования обусловлена необходимостью теоретического осмысления и разработки новых аналитических подходов к изучению тендерных аспектов реализации государственной политики в отношении семьи. Результаты проводимой семейной политики воздействуют на брачно-репродуктивное поведение граждан, создавая условия и барьеры для оптимального совмещения профессиональных, семейных и родительских ролей. В современных обществах в последние десятилетия происходят существенные изменения в области тендерных отношений, репродуктивного и семейного поведения мужчин, и женщин. Формирование и институциализация семейной политики как системы мер, осуществляемых государством в отношении семьи и граждан с семейными обязанностями, произошли в контексте развития государств всеобщего благосостояния, а также второго демографического перехода. Более значимыми критериями происходящих изменений брачно-семейного поведения являются распространение практики сожительства, гостевых браков, отставленного родительства, рост числа разводов, увеличение числа людей, сознательно выбирающих бездетность и/или одиночество. Существенные изменения брачно-репродуктивного поведения граждан стали рассматривать не только в контексте демографических изменений, но и в связи с возрастающей плюрализацией семейных отношений, появлением новых типов родительства, массового выхода женщин на рынок труда. Именно в этот период многие государства осознали необходимость разработки и реализации отдельного направления социальной политики, ориентированного на решение проблем, связанных с жизнью семьи, организацией специальных комитетов или комиссий, отвечающих за работу в этой сфере.

Современные исследования семьи рассматривают ее как основного поставщика экономической и эмоциональной поддержки граждан с семейными обязанностями, а также социализации детей. Большинство авторов разделяют мнение о том, что именно семья как особый институт обладает уникальными

качествами для осуществления заботы о детях. Дискуссии об обобществлении и/или маркетизации заботы, которые актуальны для современных исследований семейной политики, практически всегда включают рассмотрение домашней заботы о детях, которую в большинстве случаев выполняют женщины, в качестве важного элемента своих рассуждений о преимуществах и недостатках той или иной модели социальной защиты. Репродукция и забота о детях как одна из основных функций семьи определяют возрастание интереса к семейной политике в европейской дискуссии о демографических проблемах, с которыми столкнулись большинство стран в конце XX века. Возникшие общественные паники в отношении таких вопросов как численность населения в целом, его возрастная структура, увеличение экономической и социальной нагрузки на так называемое сэндвич-поколение сыграли существенную роль в стимулировании возникновения интереса к семейной политике во многих странах. Можно говорить о том, что проблемы снижения уровня рождаемости и благополучия семьи оказали значительное влияние на появление и формирование традиционной семейной политики на первых этапах ее возникновения и формирования. Общественное беспокойство по этим вопросам привело к осознанию необходимости разработки и реализации того или иного типа семейной политики даже в тех странах, которые ранее игнорировали необходимость ее осуществления.

Российское общество переживает социально-культурные трансформации семейных и родительских паттернов поведения. В 2000-х годах происходит актуализация проблем брачно-репродуктивного поведения граждан в официальном дискурсе, в результате чего возрастает интерес государства к семейной политике, вводятся новые меры поддержки семей с детьми (материнский капитал). Эффективность деятельности государства в рамках регулирования репродуктивного поведения граждан оценивается исследователями неоднозначно. Одни считают, что проводимая с 2007 года политика приводит к положительным эффектам и позволяет достигнуть намеченные цели. Другие критически оценивают возможность реализуемых мер семейной политики существенным образом изменить тенденции снижения рождаемости и

плюрализации семьи и родительства, поскольку они вписаны в общемировые тренды второго демографического периода, индивидуализации общества.

Кроме того, политика государства, направленная на стимулирование рождаемости, не учитывает реальные потребности семей в дифференцированных мерах поддержки, обусловленных возрастом и количеством детей в семье, жизненными ориентациями родителей в отношении семьи и работы. Родители, сталкивающиеся в повседневной жизни с целым спектром проблем, ищут и готовы к взаимной кооперации. Родительские сообщества - разные по тематической направленности, форме организации общения и институциализации - становятся актором, позволяющим преодолеть провалы государственной политики. При этом родительство становится основой для формирования нового типа солидарности, «точкой роста» гражданской активности в современном российском обществе. В рамках родительских сообществ циркулируют различного рода поддержки (эмоциональные, инструментальные), которые помогают участникам социализироваться в новой родительской роли, преодолеть социальную изоляцию, которая характерна для периода «активного» материнства, в целом снизить социально-экономические риски родительства.

Социологический анализ семейной политики и ее тендерных аспектов выполняет задачу содержательного и эмпирического исследования концептуальных направлений, идеологии, ресурсного потенциала разнообразных акторов семейной политики в современной России. Наследие советской политики в отношении семьи и женщин определяет специфику формирования и развития российской модели семейной политики. Анализ семейной политики различных государств может стать фундаментом для концептуализации векторов ее дальнейшего развития в современных российских условиях.

Исследование тендерных аспектов трансформации семейной политики носит междисциплинарный характер, однако как самостоятельная социологическая категория семейная политика остается недостаточно концептуализированной. Необходима фундаментальная разработка методологии исследования семейной политики на основе анализа ее институциального

дизайна, специфики тендерной культуры общества, а также индивидуальных и коллективных стратегий индивидов в сфере семьи и родительства. Диссертационное исследование направлено на анализ семейной политики как особой сферы политики государства, включающей разных агентов с определенной идеологией, ресурсами и стратегиями решения вопросов, связанных с благополучием семьи. Деятельность государства в отношении семьи приводит к разным последствиям в категориях тендерного (не)равенства, создавая структурные условия для выработки и реализации жизненных стратегий мужчинами и женщинами.

Степень разработанности проблемы определяется подходами, сложившимися в социологии семьи, исследованиях социальной и семейной политики, тендерных отношений. Наиболее влиятельной теоретико-методологической позицией в области социологии семьи остается структурно-функционалисткий подход к определению семьи и тендерных ролей (Р. Бейлс, Н. Белл, Т. Парсонс, Э. Фогель). Если в 1970-1980 гг. проблемы семьи и родительства разрабатывались преимущественно тендерными исследователями, критиковавшими модель нуклеарной семьи, материнство и отцовство как социальные институты (М. Барретт, Т. Гер-риган, Р. Коннелл, Дж. Ли, Р. Лэнг, М. Макинтош, Э. Оукли, А. Рич, М. Янг, С. Файрстоун), то в 1990-х гг. социологическая теория вновь обращается к этой проблематике, определяя семью как сообщество, которое приводит к другим социальным изменениям (У. Бек, Э. Бек-Гернштайн, Э. Гидденс). «Чистые отношения» становятся более распространенным явлением, чем идея партнерства на всю жизнь (Э. Гидденс). Теории рефлексивной модернизации подчеркивают, что индивидуализация представлена с точки зрения независимости действия и тесно связана с коммодификацией личных отношений (А. Хохшильд). У. Бек вводит понятие постсемьи как новой организации брачно-репродуктивного поведения на основе договора между партнерами (У. Бек, Э. Бек-Гернштайн).

Семейная политика как отдельное направление социальной политики и самостоятельная область исследований возникла и стала развиваться с конца

1960-х гг. в контексте развития государств всеобщего благосостояния (А. Готье, Ш. Каммерман, А. Кан, М. Кауфманн, Л. Хантрайз, Ш. Цим-мерман). Институциальный поход к изучению семейной политики делает акцент на роли государства (Дж. Льюис, Дж. О'Коннер, Э. Орлофф, Д. Сейнсбери, Б. Хобсон, Г. Эспинг-Андерсен). Культурный подход подчеркивает большую значимость тендерной культуры общества по сравнению с политикой государства (С. Данкен, Б. Пфау-Эффингер, К. Хаким). Тендерный анализ семейной политики связан с критическим пересмотром положения женщин как граждан, обладающих специфическими правами (М. Дейли, Р. Листер, Д. Сэйнсбери, Б. Хобсон). Выделяются два направления тендерного изучения политики государства в отношении семьи. Первый - «добавление тендера» в типологию Г. Эспинг-Андерсена (Э. Орлофф). Второй подход - классификации семейной политики с учетом тендера как основной категории анализа (С. Данкан, Дж. Льюис, Б. Пфау-Эффингер, Д. Сейнсбери).

Политика в отношении баланса семьи и работы формируется как ответ на происходящие в обществе структурные изменения (Р. Гэмбел, М. Дейли, Р. Кромптон, К. Лайонет, Дж. Льюис, С. Льюис, Р. Рапопорт, Е. Рождественская). Забота о детях выступает важной частью семейной политики, реализуемой следующими мерами: сервисы по уходу за детьми (Дж. Льюис); отпуска для работающих родителей (П. Галистер, Дж. Горник, Дж. Гэлтри, М. Мейерс); политика, дружественная семье на рабочем месте (А. Вакс, Дж. Гласс, К. Своди, М. Сикрет, Г. Поувелл, Л. Хаас, Ф. Хванг, С. Эстер); продвижение модели «ответственного отцовства» (К. Вимбауэр, Р. Домбровски, Р. Клинт, И. Кон, Ж. Кравченко, К. Морган, И. Сизова, Б. Хобсон, А. Хэннингер).

Социальная забота - важная аналитическая категория социологического изучения семейной политики. М. Кремер пересматривает концепцию гражданства Т.Н. Маршалла, добавляя право на получение и осуществление заботы. Выделяются три значения концепта заботы: как специфический женский опыт (К. Ангерсон, X. Грэхам); как специфический тип отношений между субъектом и объектом заботы (С. Севенхьюсен, Д. Тронто); как особый вид работы,

выполняемой в рамках определенных социальных и экономических отношений (К. Андерсон, А. Анттонен, М. Дейли, К. Рейк, Д. Сипила). А. Хохшильд говорит о дефиците заботы в современном обществе, выделяет четыре модели общества, основывающиеся на своем понимании заботы. М. Кремер выделяет пять идеалов заботы, которые формируются в официальном дискурсе и выступают рамками референции для концептуализации семейной политики. Дж. Льюис и Б. Хобсон разрабатывают понятие режима заботы, который связан с моделью семейной политики.

Содержание и набор инструментов семейной политики определяются режимом заботы и нормативным представлением о родительстве. Выделяются два подхода концептуализации семьи родительства: поло-ролевой (Т. Парсонс, Р. Бейлс) и социально-конструктивисткий, подчеркивающий множество типов родительства, динамичный характер материнства и отцовства (У. Бьернеберг, Дж. Митчел, Э. Оукли). Трансформации в сфере семьи и родительства, массовый выход женщин на рынок труда, второй демографический переход (Ф. Буллари, К. Ван де Каа) приводят к появлению современного родительства, которое становится более рефлексивным (У. Бек, Э. Бек-Гернштайн, Э. Гидденс). Модели семейной политики оказывают влияние на формирование родительства (Ф. Биллари, У. Бьернерберг,), т.к. задают репертуар родительских ролей, формируют (дис)баланс профессиональной занятости и родительства (С. Барсукова, М. Дейли, К. Зиппель, Ж. Кравченко, Дж. Льюис, К. Морган, А. Мотеюнайте, В. Радаев).

Исторический контекст возникновения и формирования семейной политики современной России обусловлен этакратическим тендерным порядком (Е. Здравомыслова, А. Темкина), тендерными контрактами «работающая мать» (С. Айвазова, А. Темкина, А. Роткирх) и «строитель / защитник коммунизма» (С. Ашвин, С. Кухтерин, И. Тартаковская). Обобществление воспитания как доминирующий идеал заботы, патерналистская позиция государства в отношении женщин и детей определили специфику советской семейной политики и тендерную асимметрию родительства (В. Голдман, Л. Лиегл, Н. Мэнинг, М.

Накачи, Г. Паскаль, Л. Эттвуд). Трансформация тендерных отношений и изменение политики государства в отношении семьи фиксируются учеными с 1990-х годов (С. Ашвин, А.Вишневский, Т. Гурко, С. Захаров, Е. Здравомыслова, О. Здравомыслова, И. Кон, Г. Климантова, Н. Ловцова, Н. Печерская, П. Романов, М. Ривкен-Фиш, А. Роткирх, И. Тартаковская, А. Темкина, Т. Теплова, О. Хасбулатова, Л. Шпаковская, Е. Ярская-Смирнова). Проблемы реализации современной российской семейной политики связаны с низким уровнем компенсации реальных затрат семьи на обеспечение благополучия ребенка, дефицитом мест в ДОУ, нарушением трудовых прав молодых матерей (А. Бурдяк, Ю. Градскова, С. Захаров, И. Козина, И. Корчагина, Л. Овчарова, О. Синявская). Родительские сообщества выступают значимым актором в поле современной российской семейной политики (И. Кукулин, А. Левинсон, М. Майофис, О. Свешникова). Внутри сообществ аккумулируется социальный капитал (С. Барсукова, Дж. Коулман, В. Радаев) и циркулируют различного типа поддержки (Э. Брейди, С. Гуерин, П. Дрента, М. Клэр, Дж. Морен-Кросс, X. О'Коннер, Л. Шпаковская).

Тендерный анализ трансформации семейной политики, представленный в данном исследовании, отличается новизной и сложностью как в теоретическом, так и в прикладном отношениях. На фоне многочисленных демографических, социологических исследований, посвященных изменению паттернов брачно-репродуктивного поведения граждан, трансформации отношений в сфере семьи и родительства недостаточное внимание уделяется тендерным аспектам проводимой государством политики в отношении семьи, которая выступает важным фактором, определяющим индивидуальные жизненные стратегии мужчин и женщин. В России отсутствуют фундаментальные разработки, на основе которых можно строить условия, способствующие достижению социально-экономического благополучия семей с детьми. Решение этой задачи невозможно без проведения обширной исследовательской работы по актуальным проблемам семейной политики и тендерным аспектам ее реализации. В связи с этим возникает задача социологического осмысления данного проблемного поля, способного

предоставить эвристические возможности для реализации как теоретического, так и прикладного аспекта данной проблематики.

В связи с этим целью исследования является социологическая концептуализация современной модели российской семейной политики как сложного смыслового поля, в рамках которого действуют различные акторы и в результате их конфликтов и переговоров происходит формирование нормативного образца семьи, представлений о правильном родительстве и организации заботы о детях, акторами вырабатываются стратегии для решения конкретных проблем. Реализация поставленной цели предполагает решение следующих задач:

- провести критический анализ и типологизировать основные теоретико-методологические подходы к исследованию семейной политики в отечественной и зарубежной социальной теории;

- провести сравнительный анализ моделей семейной политики западных стран и России на основе тендерной экспертизы законодательства и официального дискурса;

- концептуализировать понятие социальная забота, продемонстрировать возможности данной аналитической категории для изучения семейной политики;

- определить основные этапы формирования и развития семейной политики в современном российском обществе, концептуализировать ее специфику, выделив основные характеристики;

- проанализировать тендерные аспекты трансформации современной семейной политики;

- выявить особенности формирования отцовства и материнства в контексте семейной политики России; проанализировать тендерные стратегии молодых представителей городского образованного среднего класса в сфере семьи и родительства;

- изучить основные тенденции трансформации современной российской семьи и факторы, влияющие на формирование жизненных стратегий в сфере семьи и родительства;

- концептуализировать современное родительство как солидарность

нового типа; выявить характеристики нового типа солидарности в отличие от традиционных;

- осуществить анализ сообществ родителей разной степени институциализации и тематической направленности; исследовать новые стратегии решения конкретных проблем, с которыми сталкиваются родители в своей повседневной жизни;

- изучить специфику социальных сетей родителей; проанализировать типы поддержки, которые в них циркулируют; выявить роль сообществ родителей в преодолении провалов государственной политики и рыночного обеспечения благосостояния семьи.

- проанализировать отношение россиян к реализуемой государством семейной политике.

Объект исследования - семейная политика в российском обществе как отдельная область социальной политики государства в отношении семей с детьми.

Предметом исследования выступают тендерные аспекты трансформации современной семейной политики в России.

Методологическими основаниями диссертационного исследования являются работы классиков и современных авторов в области изучения семьи, тендерных отношений, социальной и семейной политики. Структурный функционализм и поло-ролевая теория позволяют изучать семью как социальный институт, выполняющий четыре функции, в рамках которого мужчины и женщины выполняют тендерные роли, основанные на разделении труда (Р. Бейлс, Н. Белл, Т. Парсонс, Э. Фогель). Теория социального конструирования тендера легла в основу исследования контекстуальности формирования маскулинности и фемининности, делая акцент на способе интерпретации биологических различий между мужчинами и женщинами, легитимном в данном обществе (Г. Гарфинкель, И. Гоффман, Н. Здравомыслова, Д. Зиммерман, К. Уэст, А. Темкина). Современные исследования семьи и родительства дали возможность интерпретировать их в категориях отношений и практик, которые трансформируются в контексте общего тренда рефлексивной модернизации и растущего значения индивидуальной

идентичности (К. Гатрелл, Э. Гидденс, У. Бек, Э. Бек-Гернштайн). Сравнительная перспектива подчеркивает культурные различия в брачно-репродуктивном поведении индивидов в сфере семьи и родительства (Ф. Биллари, У. Бьернерберг, Ш. Каммерман, А. Кан). Структурно-конструктивистский подход позволяет анализировать взаимодействие и взаимовлияние структуры и агента (П. Бурдье, Э. Гидденс, Р. Коннелл). Феминистский анализ семьи и родительства утверждает, что модель семьи и родительства, представленная в структурно-функционалистском подходе, зиждется на подчинении и маргинализации женщин, и подчеркивает необходимость деконструкции властных отношений, лежащих в основании тендера (Э. Оукли, А. Рич, С. Файрстоун, М. Янг).

Институциальный анализ социальной политики представлен типологией государств всеобщего благосостояния Г. Эспинг-Андерсена. Тендерный анализ моделей семейной политики подчеркивает необходимость включения тендера как критерия изучения последствий реализации той или иной социальной политики (С. Данкен, М. Дейли, Дж. Льюис, Э. Орлофф, Б. Пфау-Эффингер). Таким образом, для того, чтобы получить комплексную картину тендерного анализа семейной политики, будет использована объединительная парадигма, благодаря которой будут рассмотрены разные векторы взаимодействия государства и культуры, акторов семейной политики. Объединительная парадигма как метод научного объяснения позволит двигаться от общего к частному, учитывать как институциальный дизайн семейной политики, так и культурный контекст формирования нормативных представлений о семье и тендерных ролях.

Обоснованные в диссертации положения опираются на исследования социальной и семейной политики, социологии семьи и родительства, представленные в работах: А. Вишневского, С. Голода, И. Григорьевой, Т. Гурко, Н. Ловцовой, П. Романова, Т. Сидориной, Е. Ярской-Смирновой. На формирование эмпирической основы данной диссертации оказали влияние труды по тендерному анализу советского и пост-советского общества С. Ашвин, Е. Здравомысловой, О. Здравомысловой, И. Кона, М. Ривкин-Фиш, А. Роткирх, И. Тартаковской, А. Темкиной, О. Хасбулатовой, Л. Эттвуд. Процедура сбора и

анализа данных разрабатывалась в соответствии с принципами социологического исследования, содержащимися в работах А. Готлиб, И. Девятко, Е. Рождественской, П. Романова, В. Семеновой, В. Ядова, В. Ярской.

Гипотезы исследования представлены следующими предположениями. Современная семейная политика с момента своего формирования являлась некогерентной моделью, включающей черты разных моделей социальной политики государств всеобщего благосостояния. Ситуация экономической нестабильности и кризиса привела к либерализации социальной и семейной политики, отказу от универсалисткого принципа предоставления пособий, снижению размера и уменьшению числа бенефициаров. В период институциализации семейной политики (конец 1990-х-начало 2000-х годов) минимализм как принцип построения семейной политики был обусловлен экономическими факторами. В 2000-х годах стабилизация в экономике и возрождение риторики о России как сильном государстве вывели на передний план демографические проблемы. Алармистский дискурс в отношении демографии стал подкрепляться политическими инициативами, направленными на стимулирование рождаемости. В отличие от советского периода решение демографических проблем мыслится государством преимущественно через монетарное стимулирование рождаемости (увеличение размера и количества пособий, выплата материнского капитала) с установлением репродуктивной нормы для семей (двое и более детей). Современный этап (с 2007 года) характеризуется пронаталистской (по набору приоритетных задач и инструментов) и консервативной по своей идеологии моделью семейной политики. Обсуждение проблемы баланса семьи и работы, тендерного равенства в сфере родительства находится на периферии официального дискурса. В отличие от западного варианта политики в отношении баланса семьи и работы указанная проблема появляется только в риторике и не влечет за собой обсуждение и создание соответствующих институтов и механизмов для ее решения. В российской семейной политике практически полностью отсутствует проблема большего привлечения отцов к заботе о детях. Фактически женщины поставлены

перед выбором между правом на работу и правом на осуществление заботы, которые мыслятся не как взаимодополняющие, а, скорее, как исключающие друг друга.

Либерализация тендерных отношений, второй демографический переход как контекст брачно-репродуктивного поведения мужчин и женщин определяют расхождение между политикой государства и ожиданиями граждан. Сравнительный анализ официального дискурса и разнообразия смыслов, которыми наделяют родительство и супружество молодые представители городского образованного среднего класса, позволяет выделить основные разрывы между государственной политикой и повседневными практиками супружеских и родительских отношений. В государственной риторике возрастная группа -молодые взрослые - представлена дискурсом о молодой семье. Конституируемый нормативный образец благополучной молодой семьи задает жесткие требования относительно брачного и репродуктивного поведения молодых людей. Дискурс о благополучной семье не принимает во внимание разнообразие форм семейных и родительских отношений. Политика государства в отношении семьи и брачно-репродуктивное поведение граждан развиваются параллельно, составляя разные социальные реальности, в которых действует своя логика и присутствуют собственные ценностные ориентиры. Общими можно считать патерналистские ожидания со стороны граждан и государства, которое стремится сохранить роль ведущего актора в формировании семейной политики и регламентировать семейные и родительские практики, в результате чего возникает «ловушка» патернализма, мешающая модернизации тендерных отношений в современной России.

Сообщества родителей выступают одним из средств решения конкретных проблем, в них возникают различные гражданские инициативы, которые направлены на снижение социально-экономических рисков родительства в современной России. Семейная политика в пронаталистском варианте не рассматривает ряд социальных и экономических проблем родителей (социализация в новой родительской роли, социальная изоляция, снижение

конкурентоспособности молодых матерей на рынке труда). Действия государства не являются эффективными, поскольку тот набор и объем видов и форм поддержки, который предоставляется родителям, не соответствует реальным потребностям семей. На основе родительства возникает новый тип солидарности, которая носит проблемный характер, объединяя различных по своему социально-экономическому статусу участников для решения конкретной задачи, связанной с благополучием семьи и ребенка. Интернет-сообщества родителей выступают институциальной структурой, позволяющей аккумулировать социальный капитал участников, который может быть использован не только для помощи участникам сообщества, но и для защиты гражданских прав.

Эмпирическая база исследования представлена анализом статистических данных и нормативных документов по вопросам семьи и родительства, содержит результаты серии качественных и количественных исследований, разработанных и проведённых при непосредственном участии автора в течение 2005-2012 годов. Количественные данные обработаны с применением статистического пакета программ для социальных наук SPSS с использованием частотного, корреляционного, факторного, кластерного, регрессионного анализа распределений.

Собственные исследования

1) интервью (N=30) с мужчинами и женщинами в возрасте до 35 лет различного маритального статуса, имеющими детей и бездетными с целью выявить стратегии совмещения профессиональной занятости, родительских и семейных ролей, Санкт-Петербург, 2011-2012 гг.; 2) интервью (N=30) с руководителями, представителями высшего управленческого звена предприятий, специалистами по PR, направленные на изучение корпоративной социальной политики, Санкт-Петербург, 2013 г.; 3) анкетный опрос (N=2000) о ценностях и практиках современных родителей, выборка кластерная. Санкт-Петербург, 2012 г.; 4) исследование методом полуструктурированного интервью (N=30) с родителями, имеющими детей до 16 лет, с целью выявить ценности, практики современного родительства, а также отношение к мерам современной семейной

политики. Санкт-Петербург, 2012 г.; 5) интервью (N=20) с руководителями и активистами различных по степени институциализации и тематической направленности родительских сообществ, направленные на выявление проблем, с которыми сталкиваются современные родители, и способов их решения, Санкт-Петербург, 2012 г.

Исследования при участии автора: 1) исследование методом полуструктурированного интервью с представителями «молодых семей» (N=75) в рамках проекта РФФИ «Молодые семьи в столице и провинции в условиях экономического спада», Санкт-Петербург, Ульяновск, 2010 г.; 2) исследование методом фокус-групп (N=63) с целью выявления отношения к мерам семейной политики и проблем, которыми сталкиваются представители молодых семей. Санкт-Петербург, Ульяновск, 2010 г.; 3) интервью (N=75) с женщинами, имеющими детей в возрасте до 40 лет различного маритального статуса, направленные на выявление стратегий организации семьи и родительства, а также заботы о детях, Санкт-Петербург, 2005 г.,

Соответствие темы диссертации требованиям паспорта специальностей ВАК. Исследование выполнено в рамках специальности 22.00.04 - Социальная структура, социальные институты и процессы. Тема диссертации соответствует п. 5 «Трансформационные социально-стратификационные процессы современного российского общества. Основные пути формирования новой социальной структуры»; п. 11 «Социальная динамика и адаптация отдельных групп и слоев в трансформирующемся обществе»; п. 21 «Роль социальных институтов в трансформации социальной структуры общества»; п. 32 «Институт семьи как фактор стратификации общества»; п. 33 «Субъективный аспект социальной стратификации. Социальная идентификация, ее основные виды: социально-групповая, социально-слоевая идентификация. Типы идентификационного поведения» Паспорта специальностей научных работников ВАК Министерства образования и науки РФ (социологические науки).

Достоверность и обоснованность результатов исследования определяются непротиворечивыми теоретическими положениями, комплексным использованием

теоретических парадигм, качественных, количественных методов социологического исследования, корректным применением положений социологии семьи, исследований социальной и семейной политики, тендерных исследований. Результаты, интерпретации проведенных исследований соотнесены с данными других исследований, выполненных отечественными и зарубежными учеными и научными коллективами.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в конструировании нового научного направления - социологической теории семейной политики, а также авторской методологии комплексного исследования семейной политики и ее тендерных аспектов. Новизна работы находит отражение в следующих позициях:

- впервые представлен социологический анализ семейной политики, исходя из перспективы объединительной парадигмы, включающей изучение институциального дизайна и тендерной культуры общества; осуществлен авторский подход к анализу тендерных аспектов семейной политики;

- с позиции перспективы социальных изменений дан авторский анализ важнейших особенностей модели современной семейной политики и ее динамики в советском и постсоветском обществе;

- критически обобщены и систематизированы существующие концепты и модели политики государства в отношении семьи в кросс-культурной перспективе; осуществлен авторский анализ эволюции российской семейной политики в советский и постсоветский период с целью тендерной экспертизы влияния предпринимаемых государством действий на брачно-репродуктивное поведение граждан;

- представлена оригинальная трактовка идеологии и инструментов политики современной российской семейной политики с учетом мониторинга семейной политики различных режимов государств всеобщего благосостояния, исходя из теоретической перспективы социальных изменений; охарактеризованы важнейшие особенности возникновения и институциализации семейной политики в современных условиях;

- по-новому раскрыты основные противоречия и тендерные аспекты современной российской семейной политики; на материалах эмпирического исследования выявлены представления различных акторов относительно повестки дня семейной политики, проблем, с которыми сталкиваются родители в своей повседневной жизни, индивидуальных и коллективных стратегий, вырабатываемых акторами для решения этих проблем;

- на основе эмпирических данных исследованы тендерные стратегии молодых представителей городского образованного среднего класса в сфере семьи и родительства; выявлены точки совпадения и разрывов между дискурсивными предписаниями относительно брачно-репродуктивного поведения данной возрастной когорты и повседневными семейными и родительскими практиками представителей данной группы; проанализированы тендерные стратегии достижения баланса семьи и работы, вырабатываемые на уровне домохозяйств; показана тендерная асимметрия в стратегиях достижения баланса, когда женщины выступают субъектом поиска оптимального сочетания профессиональных, семейных и родительских обязанностей;

- впервые проведен анализ сообществ родителей как структуры аккумулирующей социальный капитал, в рамках которой циркулируют различные типы поддержки; на основе данных исследования выявлен и описан новый тип солидарности родителей, возникающий для взаимной поддержки семей с детьми, улучшения благополучия семьи и ребенка и защиты коллективных прав участников сообществ;

- обозначены новые формы проявления активности и новых стратегий и практик поведения акторов российской семейной политики, направленные на решение проблем, с которыми сталкиваются родители в своей повседневной жизни и которые остаются на периферии внимания государственной политики;

- доказана значимость родительских сообществ как способа снижения социально-экономических рисков родительства и преодоления провалов политики государства в отношении семьи; осуществлена авторская интерпретация семейной политики, учитывающей режим заботы о детях,

который (вос)производится институциальным дизайном политики и тендерной культурой общества;

- на основе эмпирических данных разработана модель современной российской политики, инкорпорирующая в себя наследие советского тендерного порядка и элементов семейной политики различных государств всеобщего благосостояния; проведенный авторских анализ эмпирических данных позволил выделить патерналистские ожидания государства и граждан как основы проводимой современной семейной политики.

Заключение диссертации по теме «Социальная структура, социальные институты и процессы», Чернова, Жанна Владимировна

Результаты исследования показывают, что наиболее востребованным видом государственной помощи являются ежемесячные пособия по уходу за детьми. Их получают примерно 60 % семей как с одним ребенком, так и с двумя детьми и более. Этот вид помощи со стороны государства максимально соответствует ожиданиям родителей и является наиболее востребованным. Материнский капитал оформили только 55 % семей, в которых второй (или третий) ребенок родился после 2007 года. Отчасти это связано с проблемами легализации мигрантов, получением регистрации и прописки приезжими из других регионов России. Можно предположить, что часть семей, которые имеют право на материнский капитал, не оформляет его, так как не видит

385 возможностей для его использования . Примерно 10 % семей получали от государства бесплатные услуги узких специалистов, и столько же семей воспользовались возможность организовать досуг ребенка с помощью государства. Остальными видами государственной поддержки семей пользовались не более 3 % семей с детьми.

В ходе исследования, родителям задавали вопрос о том, какую еще помощь государство должно предоставлять семьям с детьми. Большинство

385Бурдяк А., Корчагина И., Овчарова Л. и др. Новые меры семейной политики и их влияние на материально-имущественное положение семей с детьми // Семья в центре социально-демографической политики: Сборник аналитических статей. М.: Независимый институт социальной политики, 2009. С. 142—144: Бороздина Е., Здравомыслова Е., Темкина А. Как распорядиться «материнским капиталом», или Граждане в семейной политике //Социс. 2012. №7. С. 108—117. родителей высказались за увеличение размера пособий, продление сроков выплат пособий, а также предоставление бесплатных образовательных услуг и бесплатной медицинской помощи. Никаких пожеланий, связанных с обеспечением гарантий и возможностей для женщины продолжать свою карьеру, и тем самым самой нести ответственность за благосостояние и воспитание своих детей, родители не сообщили. Не отмечены и требования, связанные с увеличением числа детских садов и продолжительности работы детских садов и групп продленного дня, с оплатой государством услуг няни, а также других форм организации социальной заботы для детей.

Результаты нашего исследования показывают важный парадокс современной российской семейной политики. С одной стороны, абсолютное большинство родителей считает помощь государства, направленную на поддержку семей с детьми, недостаточной, однако их интересам и потребностям отвечает именно патерналистский характер отношений между государством и семьей. В силу ограниченности ресурсов государство не способно удовлетворить патерналистские ожидания родителей в полном в объеме и не готово предложить другой социальный контракт отношений между государством и гражданами с семейными обязанностями. В свою очередь, родители, не способны взять на себя ответственность за благосостояние семей и благополучие детей, и не готовы сформулировать запрос на новый контракт с государством, который изменил бы характер отношений государства и работников с родительскими обязанностями. Таким образом, сформировавшийся патерналистский социальный контракт фактически не удовлетворяет обе стороны. Несмотря на затраченные материальные ресурсы, государство не достигает поставленных перед собой целей, связанных с увеличением рождаемости. Родители повышают свои требования к размеру государственной поддержки и срокам ее оказания, но не меняют характер своего репродуктивного поведения. В результате сложилась парадоксальная ситуация: семейная политика в современной России не является эффективной,

316 несмотря на то что ее направленность и основной пакет предоставляемых поддержек удовлетворяют запросам большинства родителей.

Современные дискуссии о состоянии и перспективах развития академических исследований семейной политики сосредоточены на критике старой версии социального государства, неспособного адекватно реагировать на современные социально-экономические вызовы и происходящие изменения в профессиональном и семейной поведении граждан. В связи с новыми структурными условиями пересматривается вся архитектура социальной политики государств всеобщего благосостояния. Она больше не ориентируется на пассивное обеспечение определенного, в большинстве случаев минимального, уровня благосостояния за счет прямых монетарных поддержек, а направлена на пробуждение индивидуальной ответственности и самостоятельности граждан в социальном обеспечении самих себя за счет того, что они будут трудиться полный рабочий день и как можно дольше, в течение всей жизни без перерывов. Политика баланса семьи и работы, которая пришла на смену традиционной семейной политике, основана на представлении о том, что все взрослые, независимо от пола и возраста, участвуют в общественном производстве, что именно трудовая занятость обеспечивает им определенный уровень жизни и доступ к социальным правам. Конечно, во многом такое кардинальное изменение позиции государства связано с общим для западноевропейских стран неолиберальным трендом в социальной политике, ориентированной на самостоятельного, успешно действующего на рынке индивида. Несмотря на всю критику в адрес политики баланса семьи и работы, который подчинен достаточно утилитарным требованиям рынка труда и инструментальному подходу к организации социальной заботы о детях, представляется, что институциализированная забота о детях, доступная и качественная, может привести к большим последствиям для тендерного равенства, чем традиционные (либеральная и консервативная) модели семейной политики. Признание в качестве новых социальных прав права не только на работу, но и на оказание и получение заботы вне зависимости от тендерной

317 принадлежности субъекта заботы ставит на повестку дня проблемы, связанные с тендерным разделением неоплачиваемого домашнего труда и «запаздывающей» модернизации маскулинности, которая не соответствует радикальным изменениям, произошедшим в биографических и профессиональных сценариях женщин. Само включение в риторику политики семьи и баланса вопросов о более равномерном распределении заботы о детях позволяет рассматривать ее как модернизированную версию традиционной семейной политики.

Другую тему теоретико-методологических дебатов о современной семейной политике, ее состоянии и путях развития составляют поиски адекватных аналитических схем и моделей интерпретаций профессионального и семейного поведения граждан, особенно если сравнивать перспективы для" разных стран. Дискуссия о том, что же в большей определяет брачно-репродуктивное поведение граждан — государственная политика или культура, представляется чрезвычайно важной, особенно для изучения отечественной политики в отношении семьи. Институциальный подход и типология режимов государств всеобщего благосостояния по-прежнему остается одной из основных аналитических рамок исследований социальной и семейной политики. Приверженцы культурного подхода предлагают не преувеличивать роль государства, а лишь рассматривать его как катализатор происходящих процессов и изменений, их аргументы также выглядят обоснованными, поскольку типология Г. Эспинг-Андерсена не позволяет объяснить существующие различия внутри стран, относящихся в одному режиму, а также не способна понять специфику многочисленных гибридных моделей социальных государств. Оставаясь однозначно описательными даже в своих интенциях, широкие сравнительные исследования, охватывающие значительное

386 число стран и показателей , сосуществуют с весьма детализированными работами, посвященными конкретной политике и ее результатам в

386 Gauthier A. The State and The Family. A Comparative Analysis of Family Policies in Industrialized Countries. Oxford: Clarendon Press, 1996. - 232 p. определенных странах, и по-прежнему ограничены для обобщения. Эта особая проблема располагает к критическому пересмотру современного развития исследований в сфере семейной политики .

Попытка систематизации объяснительных схем представлена в работе М. Матцке и И. Остнер, предлагающих учитывать два измерения при анализе семейной политик — материальные факторы и идейные соображения388. К первым относятся институциальный дизайн, экономические и политические интересы, ко вторым — общественное восприятие семьи, ее функций и ожиданий со стороны государства по отношению к ней. Комбинация двух измерений определяет возможные четыре типа объяснительных схем изменения семейной политики государства (табл. 3).

Заключение

Институциальный подход к семейной политике исходит из представления о том, что содержание и дизайн политики имеют решающее значение для формирования паттернов брачно-репродуктивного поведения, задают конфигурацию родительства и занятости, поскольку поведение людей формируется ограничениями и возможностями конкретной семейной политики. Культурный подход указывает на то, что влияние государства сильно преувеличено и культурные различия в тендерных отношениях позволяют намного лучше понять существующее разнообразие моделей семей, плюрализацию детско-родительских отношений, специфику женской занятости и поведение мужчин в роли отцов. Семейная политика не просто складывается из определенных элементов или инструментов, подчиненных инструментальной (демографической или экономической) логике, а помещается в контекст тендерной идеологии, что позволяет говорить о взаимопроникновении и взаимовлиянии политических мер и культурных образцов мужественности и женственности. Идеологический компонент семейной политики тесно связан с нормативными представлениями о семье и тендерных ролях, с предпочтениями мужчин и женщин в сфере семьи и родительства.

Семейная политика как область реализации социальной политики и исследовательское направление является сложно структурированным полем.

Выделены широкое и узкое определения семейной политики как направления социологического исследования. В первом случае благополучие семьи рассматривается как критерий анализа и оценки всех действий государства, так или иначе затрагивающих граждан с семейными обязанностями. Во втором случае к семейной политике относят весь набор действий, предпринимаемых государством в отношении семей, причем акцент делается главным образом на поддержку и помощь семьям с детьми. Позиция государства в отношении семьи может быть различной и варьирует от максимального вмешательства и контроля брачно-репродуктивного поведения граждан до полного невмешательства в их

328 семейную жизнь. На основе того, является ли семейная проблематика частью политической повестки дня государства, выделяется эксплицитная и имплицитная семейная политика. Инструменты семейной политики представляют собой целый спектр мероприятий, направленных на помощь, поддержку или создание определенных структурных условий для семьи в целом и для отдельных граждан с семейными обязанностями. Традиционная семейная политика, модели которой связаны с режимом государства всеобщего благосостояния, в качестве объекта своего действия рассматривает традиционную модель семьи, ориентируется на поддержку материнства и детства. Демографические проблемы, с которыми столкнулись как западные страны, так и Россия, выступают одним из главных факторов увеличения интереса к изменениям, происходящим в брачно-репродуктивном поведении граждан.

В конце 1990-х - начале 2000-х годов традиционную семейную политику сменяет политика баланса семьи и работы, направленная на создание институциальных механизмов для оптимального совмещения профессиональных, семейных и родительских обязанностей работающими взрослыми. К факторам, определяющим актуальность выработки такой политики, относятся изменения брачно-репродуктивного поведения, которые носят количественный и качественный характер. Политика в отношении баланса семьи и работы стала рассматриваться как ответ на происходящие структурные, социальные и экономические изменения в сферах семьи и занятости. Обозначены три основных направления реализации данной политики: инфраструктура образовательных сервисов для детей; оплачиваемый отпуск для родителей по уходу за ребенком и рабочее место, дружественное семье (график работы, возможность дистанционной занятости и пр.). Хотя поворот к политике в отношении баланса семьи и работы во многом продиктован утилитарными задачами, связанными с потребностями рынка труда и экономической конкурентоспособности стран, важным является то, что на уровне риторики и политических инструментов активно внедряется идея совмещения профессиональных, семейных и родительских обязанностей работающего взрослого. Проблема баланса

329 обсуждается не только применительно к работающим матерям, но и к отцам, а также показывается роль работодателя как значимого актора семейной политики, что, по сути, является принципиальным изменением вектора развития семейной политики западно-европейских стран.

Концепция социальной заботы выступает важной аналитической категорией, обладает высоким эвристическим потенциалом для социологического изучения семейной политики. Во-первых, она позволяет анализировать тендерное измерение государств всеобщего благосостояния. Включение в анализ социальной заботы способно определить тендерные различия не только в сфере занятости, но и в сфере родительства. Во-вторых, включение категории социальной заботы в анализ семейной политики государств всеобщего благосостояния позволит получить более полное представление о специфике каждого режима и о тенденциях изменений, которые происходят в настоящее время. Дефицит заботы, который отмечается в развитых странах, ставит важные вопросы о том, кто и как будет удовлетворять возрастающий спрос на заботу. То, как государства отвечают на потребности граждан в заботе, переопределяет тендерное разделение труда, меняет локализацию и статус социальной заботы в обществе, перераспределяя ответственность за ее выполнение между государством, рынком, семьей и третьим сектором.

Политика советского государства в отношении семьи предполагала полную или частичную ликвидацию семьи и передачу практически всех ее функций государству. На разных этапах государство ставило перед собой различные цели и вырабатывало специальные стратегии их достижения, содержащие как действия с целью разрушения традиционной семьи, так и меры по ее укреплению.

Этакратический характер тендерного порядка взаимообусловливается спецификой семейной политики. Патерналистский и пронаталистский характер государственной политики в отношении семьи определяется гегемонией государства во всех сферах общества и теми задачами, которое оно ставило перед своими гражданами в зависимости от их половой принадлежности в определенные исторические периоды. Последствия гегемонии советского

330 государства в сфере семейных и тендерных отношений были неоднозначными. С одной стороны, благодаря мощной государственной поддержке стала возможной практическая реализация женского эмансипационного проекта. С другой стороны, для советской модели мужественности, особенно в сфере семьи и родительства, этакратический характер тендерного порядка скорее можно определить как дискриминационный. В целом советская модель семейной политики на идеологическом уровне носила, скорее, социал-демократической характер, тогда как на уровне практической реализации она в большей степени опиралась на консервативные представления о тендерном разделении ролей и концепции традиционного родительства (исключением являются первые годы советской власти).

Семейная политика в постсоветской России появилась в контексте болезненных трансформаций, которые переживало российское общество при переходе от командно-административной экономики к рыночной, повлекшем за собой изменения в структуре занятости и неспособность государства выполнять свои социальные обязательства в полном объеме. Произошел отказ от универсалистского принципа оказания помощи семьям с детьми в пользу ограниченной по размеру и числу бенефициариев помощи. На практике принцип минимализма, который был характерен для начала 2000-х гг., выражался в изменении выплаты пособий по уходу за детьми, сокращении числа детских дошкольных учреждений. С 2007 г. начинается новый этап формирования и развития семейной политики. Послание Президента РФ ФС 2006 г. ознаменовало переформатирование семейной политики на уровне как идеологии, так и конкретных механизмов ее реализации. Характер современной российской семейной политики, а также пакет мер, адресованных семьям с детьми, позволяет определить ее как пронаталистскую. Это означает, что основной акцент сделан на материальной поддержке, направленной на стимулирование рождаемости. Ее содержание наполняется консервативной идеологией, направленной на поддержание «благополучной семьи», построенной на принципах традиционного тендерного разделения труда, при котором материнство становится приоритетной

331 обязанностью женщин. При этом иронаталистский вариант семейной политики не учитывает целый ряд проблем, с которыми сталкиваются родители, когда речь идет не только о рождении, но и о воспитании детей.

Выделение молодой семьи как особого объекта семейной политики, разработка специального направления семейной политики - молодежной семейной политики демонстрирует попытку конституирования молодежи в качестве демографического резерва, нацеленного на выполнение социальных функций и репродуктивных установок государства. Концептуализация модели «молодой благополучной семьи» как полной семьи, где родители состоят в зарегистрированном браке и воспитывают не менее двух детей, направлена на формирование и институциализацию четко прописанной нормы семейных отношений, маркирует все другие типы семьи как неблагополучные, девиантные и сводит все многообразие семейных и родительских отношений к одному нормативному образцу. Конституирующим элементом «молодых взрослых» как социальной группы является личная автономия, проявляющаяся в профессиональных и личных траекториях, а также в организации частного пространства. Молодые взрослые обладают достаточными экономическими, социальными и образовательными ресурсами, позволяющими им откладывать совершение значимых жизненных выборов в профессиональной и семейной сферах, выстраивать жизненный проект как результат индивидуального поиска оптимального баланса между стремлением к самореализации и нормативными ролевыми ожиданиями. В российском обществе именно данная группа выступает идеологом, вырабатывающим новые жизненные стратегии и образцы поведения как в публичной, так и в приватной сфере. Анализ эмпирических материалов исследования показал, что нормативные предписания государственной политики в отношении семьи представляют собой конструкции, не имеющие реальных оснований. Пронатализм семейной политики, идеологические кампании, пропагандирующие многодетные семьи, не находят отклика у целевой аудитории. Молодые взрослые, ориентированные на экономическую и жилищную автономию, не рассматривают государство и предоставляемую им помощь как

332 реальное средство ее достижения. Они отвергают иждивенческую позицию и не желают выступать объектом патерналистской заботы-контроля со стороны как старших родственников, так и государства. Молодые взрослые рассчитывают на собственные силы и имеющийся в их распоряжении экономический, образовательный и социальный капиталы. Выстраивая свои жизненные стратегии, молодые взрослые активно используют социальные инновации, не следуя нормативным предписаниям о форме семейных отношений и количестве детей.

Прагматический эгалитаризм как стратегия построения приватности молодыми взрослыми представляет собой сочетание традиционной тендерной идеологии и практик разделения труда в домашней сфере с принципами эгалитаризма как основы партнерских отношений. Хотя на уровне индивидуальных договоренностей о принципах разделения ролей по признаку пола молодые взрослые часто придерживаются эгалитарной тендерной идеологии, на уровне повседневного взаимодействия, прежде всего в сфере родительства, они склонны следовать традиционным тендерным ожиданиям. Такая стратегия определяется тем, что тендерное равенство является не абсолютным императивом для молодых представителей городского образованного среднего класса, а рациональным выбором, позволяющим избежать конфликтов с партнером по бытовым вопросам, максимизировать прибыли и минимизировать издержки совместного проживания.

Специфика российской семейной политики, ориентированной преимущественно на материальные поддержки рождаемости, по сути, вынуждает женщин выбирать между работой и материнством. Проблема совмещения профессиональных и родительских обязанностей не является приоритетным направлением политики государства в отношении семьи и занятости, что влечет за собой практически полное отсутствие институциальных форм поддержки работающих родителей. Дефицит инструментов политики приводит к тому, что поиск баланса осуществляется преимущественно на уровне домохозяйства, и основным агентом, заинтересованным в нахождении компромисса между собственными интересами и интересами других членов семьи, являются

333 женщины. Работающие матери не готовы снижать качество заботы о детях, но могут поступиться своими профессиональными интересами, «вписать» работу в график материнства, а также пожертвовать временем, потраченным на себя, и качеством межличностных отношений с партнером.

Анализ эмпирических данных показал, что существует значительное расхождение между политической повесткой дня государства и теми потребностями в различных видах и формах поддержки, которые действительно нужны родителям. Родительство становится одной из точек формирования нового типа солидарности, который возникает на основе разделения идеологии ответственного родительства и позволяет сформироваться разного рода гражданским инициативам, объединяющим матерей и отцов для решения конкретных проблем. Сообщества родителей, разные по своей тематической направленности и степени институциализации, представляют собой площадки, где не только аккумулируется социальный капитал, но и циркулируют различные виды и формы поддержки (информационные, эмоциональные). Участие в таких сообществах помогает мужчинам и женщинам снизить социально-экономические риски родительства и преодолеть провалы государственной политики в отношении семьи.

Современная российская семейная политика определяется как неэффективная, поскольку тот набор и объем помощи, который предоставляется родителям, не соответствует реальным потребностям семей. Многие проблемы, с которыми сталкиваются молодые матери, такие как социализация в новой родительской роли, социальная изоляция, дискриминация на рынке труда, снижение конкурентоспособности женщин-работниц, им приходится решать самостоятельно. Кроме того, государство «закрывает глаза» на проблемы неэффективного правоприменения в отношении беременных женщин и молодых матерей, а также не создает городскую инфраструктуру, дружественную молодым родителям, т. е. не обращает внимания на социально-экономические проблемы родительства. Сообщества родителей стали одним из средств решения конкретных проблем, в них возникают различные гражданские инициативы, которые

334 направлены на снижение социально-экономических рисков родительства в современной России.

Интернет-сообщество родителей предоставляет различные возможности для взаимной поддержки участников, а также для реализации действий, не связанных непосредственно с общением, взаимопомощью и родительством. Виртуальное сообщество представляет собой институциализированную структуру, дающую возможность супераддитивности поддержек, благодаря чему вклады отдельных участников оказываются меньшими, чем получаемые ими дивиденды. Участие в данном сообществе - способ оптимизации материальных, эмоциональных и временных ресурсов семьи при организации заботы и приватности, который модернизирует политэкономию родительства и приватности. Вся эта «реальная» активность участников сообщества становится возможной благодаря специфике интернет-коммуникации, облегчающей присоединение к сообществу и поддержание связей молодых родителей, принципам реципрокного обмена эмоциональными, информационными и субстантивными поддержками внутри сообщества, которые циркулируют и накапливаются в виде социального капитала, доверия и репутации участников.

Родительские сообщества представляют собой центры формирования гражданского общества, являясь субъектами социальных изменений, а также формой гражданской активности в современной России. Механизм мобилизации ресурсов сообщества предполагает такую проблематизацию случая, когда проблему, касающуюся конкретной семьи, переводят в плоскость коллективного опыта и совместного поиска путей решения. В результате этого перехода виртуальное сообщество приобретает реальные черты и может действовать как социальный актор в поле публичной политики. Эффективность коллективных действий зависит не только от имеющихся ресурсов и способов их использования, но и от специфики самой проблемы, которую стремятся решить участники интернет-сообщества родителей. Анализ эмпирического материала показал, что для решения конкретных, локальных проблем виртуальное сообщество родителей обладает достаточно высоким потенциалом.

335

Анализ эмпирических данных позволил выявить важный парадокс современной российской семейной политики. С одной стороны, абсолютное большинство родителей считает помощь государства, направленную на поддержку семей с детьми, недостаточной, однако их интересам и потребностям отвечает именно патерналистский характер отношений между государством и семьей. В силу ограниченности ресурсов государство не способно удовлетворить патерналистские ожидания родителей в полном в объеме и не готово предложить другой социальный контракт отношений между государством и гражданами с семейными обязанностями. В свою очередь, родители не способны взять на себя ответственность за благосостояние семей и благополучие детей и не готовы сформулировать запрос на новый контракт с государством, который изменил бы характер отношений государства и работников с родительскими обязанностями. Таким образом, сформировавшийся патерналистский социальный контракт фактически не удовлетворяет обе стороны. Несмотря на затраченные материальные ресурсы, государство не достигает поставленных перед собой целей, связанных с увеличением рождаемости. Родители повышают свои требования к размеру государственной поддержки и срокам ее оказания, но принципиально не меняют характер своего репродуктивного поведения. В результате сложилась парадоксальная ситуация: семейная политика в современной России не является эффективной, несмотря на то, что ее направленность и основной пакет предоставляемых видов и форм поддержки удовлетворяют запросам большинства родителей.

Список литературы диссертационного исследования доктор социологических наук Чернова, Жанна Владимировна, 2013 год

Литература

1. Айвазова С. Контракт «работающей матери»: советский вариант // Гендерный калейдоскоп: курс лекций / под ред. М. Малышевой. М.: Academia, 2001. С. 291—310.

2. Айвазова С. Русские женщины в лабиринте равноправия. Очерки политической теории и истории. Документальные материалы. М.: ЗАО «РИК Русанова», 1998. 405 с.

3. Ангелова Е., Темкина А. Отец, участвующий в родах: тендерное партнерство или ситуационный контроль? // Новый быт в современной России: тендерные исследования повседневности / Европейский университет в Санкт-Петербурге. Труды факультета политических наук и социологии. Вып. 17 [под ред. Е. Здравомысловой, А. Роткирх, А. Темкиной]. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2009. С. 473—507.

4. Антонов А. Доклад на круглом столе «Социальные нормы и перспективы развития общества» // Фонд имени Питирима Сорокина: электрон, портал. URL: http://www.sorokinfond.ru/index.php?id=393 (дата обращения: 11.01.2013).

5. Арьес Ф. Ребенок и семейная жизнь при старом порядке / пер. с фр. Я. Старцева. Екатеринбург: Изд-во Уральск, ун-та. 1999. 211 с.

6. Асонова Е. Новые ценности в детско-родительских отношениях // Pro&Contra. 2010. Т. 14. № 1—2 (январь-апрель). С. 78—93.

7. Аузан А. Три публичные лекции о гражданском обществе. М.: ОГИ, 2006. 288 с.

8. Ашвин С. Влияние советского тендерного порядка на современное поведение в сфере занятости // Социс. 2000. № 11. С. 63—72.

9. Барсукова С. Нерыночные обмены между российскими домохозяйствами // «Великая трансформация» Карла Поланьи: прошлое, настоящее, будущее / под ред. Р. Нуреева. М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2006. С. 370—394.

10. Барсукова С.. Реципрокные взаимодействия. Сущность, функции, специфика // Социс. 2004. № 9. С. 20—29.

11. Бауман 3. Текучая современность / пер. с англ. С. Комарова [под ред. Ю.

337

Асочакова]. СПб.: Питер, 2008. 240 с.

12. Блумер Г. Социальная проблема как коллективное поведение // Контексты современности 2: Хрестоматия. 2-е изд., перераб. и доп. [сост. и ред. С. А. Ерофеев]. Казань: Изд-во Казанск. ун-та, 2001. С. 150—159.

13. Блюм А. Родиться, жить и умереть в СССР / Пер. с франц. М.: Новое издательство, 2005. 172 с.

14. Блюм А., Себий П., Захаров С. Взросление во Франции и России: различия в перспективе поколений // Эволюция семьи в Европе: Восток — Запад / под ред. С.

B. Захарова, J1. М. Прокофьевой, О. В. Синявской. М.: Независимый институт социальной политики, 2010. С. 141—173.

15. Бороздина Е., Здравомыслова Е., Темкина А. Как распорядиться «материнским капиталом», или Граждане в семейной политике // Социс. 2012. № 7. С. 108—117.

16. Бурдяк А., Корчагина И., Овчарова JI. и др. Новые меры семейной политики и их влияние на материально-имущественное положение семей с детьми // Семья в центре социально-демографической политики: Сборник аналитических статей / под ред. О. В. Синявской. М.: Независимый институт социальной политики, 2009.

C. 127—160.

17. Гидденс Э. Социология. М.: Едиториал УРСС, 1999. 704 с.

18. Гидденс Э. Трансформация интимности. Сексуальность, любовь и эротизм в современных обществах / Пер с англ. В. Анурина. СПб.: Питер, 2004. 208 с.

19. Гладарев Б., Цинман Ж. Дом, школа, врачи и музеи: потребительские практики среднего класса // Новый быт в современной России: тендерные исследования повседневности / под ред. Е. Здравомысловой, А. Роткирх, А. Темкиной. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2009. С. 189—221.

20. Горалик J1. Маленький Принц и большие ожидания. Новая зрелость в современном западном обществе // Теория моды. 2008. № 8. С. 259—299.

21. Горбачев М. Политический доклад центрального комитета КПСС 27 съезду

коммунистической партии Советского Союза // Горбачев М. Избранные речи и

338

статьи: В 7 т. М.: Политиздат, 1987. Т. 3. С.234.

22. Гордон JL, Клопов Э. Человек после работы. Социальные проблемы быта и внерабочего времени. М.: Наука, 1972. 68 с.

23. Градскова Ю. Когда отдавать ребенка в детский сад и платить ли воспитателю? Родительство, тендер и учреждения дошкольного воспитания в интернет-форумах // Laboratorium. Журнал социальных исследований. 2010. № 3. С. 44—57.

24. Гражданское общество современной России: социологические зарисовки с натуры / под ред. Е. Петренко. М.: Институт фонда «Открытое мнение», 2008. 320 с.

25. Грановеттер М. Сила слабых связей // Экономическая социология. 2009. Т. 10. №4. С. 31—50.

26. Григорьева Н. С., Чубарова Т. В. Социальная политика: тендерный аспект. М.: Олита, 2004. 124 с.

27. Гудков Л., Дубин Б., Зоркая Н. Постсоветский человек и гражданское общество. М.: Московская школа политических исследований, 2008. 96 с.

28. Гурко Т. Родительство: социологические аспекты. М.: Центр общечеловеческих ценностей, 2003. 164 с.

29. Гурко Т. Россия: социальная политика в отношении молодых родителей // Власть. 2008. № 6. С. 10—15.

30. Гурко Т. Трансформация института современной семьи // Социс.1995. № 11. С. 95—99.

31. Демографическая модернизация России, 1900—2000 / под ред. А. Г. Вишневского. М.: Новое издательство, 2006. 601 с.

32. Захаров С. Демографический анализ эффекта мер семейной политики в России в 1980-х гг. // Spero. 2006. № 5. С. 33—69.

33. Захаров С. Какой будет рождаемость в России? // Демоскоп Weekly. 2012. № 495—496. URL: http://demoscope.ru/weekly/2012/0495/tema01.php (дата обращения: 12.03.2013).

34. Здравомыслова Е. Тендерное гражданство в Советской России — практики

339

абортов // Развитие государства всеобщего благосостояния в странах Западной Европы и России: сравнительная перспектива: Сборник статей. СПб.: Скифия-принт, 2004. С. 179—196.

35. Здравомыслова Е. Социологические подходы к анализу общественных движений // Социс. 1990. № 7. С. 88—94.

36. Здравомыслова Е., Темкина А. Введение. Феминистский перевод: текст, автор, дискурс // Хрестоматия феминистских текстов. Переводы / под ред. Е. Здравомысловой, А. Темкиной. СПб.: Дмитрий Буланин, 2000. С. 5—28.

37. Здравомыслова Е., Темкина А. Советский этакратический тендерный порядок // Социальная история. Социальная история ежегодник. Женская и тендерная история / под. ред. Н. М. Пушкаревой. М.: Росспэн, 2003. С. 436—463.

38. Зигерт Й. Гражданское общество в России // Отечественные записки: электрон. журнал. 2005. № 6 (25). URL: http://www, strana-oz.ru/?numid=27&article=l 169 (дата обращения: 01.09.2012).

39. Зубченко JI. Семейная политика Франции // Государственная семейная политика европейских стран. Актуальные проблемы Европы / под ред. К. Г. Пархалина и др. М.: ИНИОН, 2009. С. 72—92.

40. Ильин С. Второй ребенок // Наши деньги: сайт. 2006. URL: http://www.nashidengi.ru (дата обращения: 01.09.2008).

41. Капранова Л. Семейная политика в Великобритании // Государственная семейная политика европейских стран. Актуальные проблемы Европы / под ред. К. Г. Пархалина и др. М.: ИНИОН, 2009. С. 93—111.

42. Карлсон А. Шведский эксперимент в демографической политике: Гунар и Альва Мюрдади и межвоенный кризис народонаселения / пер. с англ. Б. Пинскера. М.: Мысль, 2009. 312 с.

43. Кастельс М. Галактика Интернет: размышления об Интернете, бизнесе и обществе / пер. с англ. А. Матвеева; под ред. В. Харитонова. Екатеринбург: У-Фактория, 2004. 322 с.

44. Климантова Г. Государственная семейная политика современной России:

Учебное пособие. М.: Дашков и К., 2004. 192 с.

340

45. Козина И. Работающие матери: условия занятости и социальная поддержка// Женское движение в России: вчера, сегодня, завтра. Материалы конференции / под ред. Г. В. Михалевой. М.: РОДП «Яблоко»; «КМК», 2010. С. 19—28.

46. Коллонтай А. Семья и коммунистическое государство. Екатеринослав; Харьков: Всеукраинское государственное издательство, 1922. 23 с.

47. Кон И. Зачем нужны отцы? // Звезда. 2006. № 12. С. 124—145.

48. Кон И. Мужская роль и тендерный порядок // Вестник общественного мнения. 2008. № 2 (94). С. 37^3.

49. Кон И. Мужчина в меняющемся мире. М.: Время, 2009. 495 с.

50. Концепция государственной политики в отношении молодой семьи, утвержденная 8 мая 2007 года Министерством образования и науки России // Ростов-на-Дону. Город воинской славы: сайт. Ростов н/Д, 2007. URL: http://www.rostov-gorod.ru/?ID=5035&sphrase id=323036 (дата обращения: 13.03. 2013).

51. Концепция семейной политики в Санкт-Петербурге на 2012—2022 годы // Официальный сайт Администрации Санкт-Петербурга [СПб., 2012]. URL: http://gov.spb.ru/helper/social/semejnaya-politika-v-sankt-peterburge/koncepciya-semejnoj-politiki-v-sankt-peterburge-na-2012-2022-gody/ (дата обращения: 12.03.2013).

52. Корнай Я. Социалистическая система: политическая экономия коммунизма. М.: Редакция журнала «Вопросы экономики», 2001. 672 с.

53. Королева С., Левинсон А. Организации негражданского общества // Pro&Contra. 2010. Т. 14. № 1—2 (январь-апрель). С. 42—60.

54. Коулман Дж. Капитал социальный и человеческий // ОНС. 2001. № 3. С. 121—139.

55. Кравченко Ж., Мотеюнайте А. Женщины и мужчины на работе и дома: тендерное разделение труда в России и Швеции // Журнал исследований социальной политики. 2008. № 2. С. 177—200.

56. Курганов И. Семья в СССР. 1917—1967. Нью-Йорк, 1967. 332 с.

341

57. Левинсон А. Гражданин, где у вас тут гражданское общество? // Неприкосновенный запас: электрон, журнал. 2004. № 2 (34). URL: http://magazines.russ.ru/nz/2004/34/lev7.html (дата обращения: 01.09.2012).

58. Ловцова Н. «Здоровая, благополучная семья — опора государства». Тендерный анализ семейной социальной политики // Журнал исследований социальной политики. 2003. № 3/4. С. 323—339.

59. Луначарский А. В. О воспитании и образовании. М.: Педагогика, 1976. 636 с.

60. Майофис М., Кукулин И. Новое родительство и его политические аспекты // Pro&Contra. 2010. Т. 14. № 1—2 (январь-апрель). С. 6—19.

61. Мерсиянова И., Якобсон Л. Институционализация гражданского общества и третий сектор // Гражданское общество современной России: социологические зарисовки с натуры / под ред. Е. Петренко. М.: Институт фонда «Открытое мнение», 2008. С. 13—42.

62. Народное образование в СССР / под ред. Н. А. Каирова, Н. К. Гончарова, Н. А. Константинова и др. М.: Изд-во Академии педагогических наук, 1957. 783 с.

63. Печерская Н. Мифология родительства: анализ дискурсивного производства идеальной семьи // Журнал исследований социальной политики. 2012. Т. 10. № 3. С. 323—342.

64. Попова Д. О. Трансформация семейных ценностей и второй демографический переход: кто в авангарде? // Родители и дети, мужчины и женщины в семье и обществе / под ред. С. В. Захарова, Т. М. Малеевой, О. В. Синявской. М.: Независимый институт социальной политики, 2009. С. 163—184.

65. Послание Президента России Владимира Путина Федеральному Собранию РФ // Интеллектуальная Россия: сайт. 2010. URL: http://www.intelros.m/2007/01/17/poslanie_prezidenta_rossii_vladimira_putina_federal nomu_sobraniju_rf_2000_god.html (дата обращения: 01.02. 2011).

66. Послание Президента России Федеральному Собранию РФ // Президент России: сайт. 2010. URL: http://www.kremlin.ru/transcripts/9637 (дата обращения: 01.02. 2011).

67. Послание Президента России Федеральному Собранию РФ // Президент России: сайт. 2012. URL: http://kremlin.ru/news/17118 (дата обращения: 11.01.2013).

68. Постановления КПСС и Советского правительств об охране здоровья народа. М.: Медгиз, 1958. 339 с.

69. Премьер призвал бизнес-леди не забывать о демографии // Mail.ru: сайт. 2011. URL: http://news.mail.ru/politics/5452866/?frommail=l (дата обращения: 25.03.2-13).

70. Путин В. Строительство справедливости. Социальные политики для России // Владимир Путин 2012: сайт. URL: http://putin2012.ru/#article-5 (дата обращения: 12.03.2013).

71. Пфау-Эффингер Б. Опыт кросс-национального анализа тендерного уклада // Социс. 2000. № 11. С. 24—35.

72. Радаев В. Понятие капитала, формы капиталов и их конвертация // Экономическая социология. 2002. Т. 3. № 4. С. 20—32.

73. Радаев В., Барсукова С. Легенда о тендере. Принципы распределения труда между супругами в современной городской семье // Мир России. 2000. № 4. С. 65—102.

74. Рождественская Е. Возможности концепции баланса жизни и труда на фоне изменений биографического тайминга // Журнал исследования социальной политики. 2011. № 4. С. 439^54.

75. Роткирх А., Темкина А. Советские тендерные контракты и их трансформация в современной России // Российский тендерный порядок: социологический подход / под ред. Е. Здравомысловой, А. Темкиной. СПб: Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2007. С. 169—200.

76. Свешникова О. Российские родители: новое в поведении и мировосприятии // Pro&Contra. 2010. Т. 14. № 1—2 (январь-апрель). С. 61—77.

77. Семенова В. Бабушки: семейные и социальные функции прародительского

поколения // Судьбы людей: Россия XX век. Биографии семей как объект

343

социологического исследования / под ред. В. Семеновой, К. Фотеевой. М.: Институт социологии РАН, 1996. С. 326—354.

78. Семья и семейная политика / под ред. А. Вишневского. М.: Институт социально-экономических проблем народонаселения АН СССР, 1991. 218 с.

79. Социология семьи: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. / под ред. А. Антонова. М.: Инфра-М, 2005. 640 с.

80. Тартаковская И. Социология пола и семьи. Курс лекций. М.: Проспект, 1997. 367 с.

81. Тартаковская И. Становление российской тендерной системы // Тендерная социология. М.: Вариант; Невский простор, 2005. С. 114—135.

82. Темкина А., Роткирх А. Советские тендерные контракты и их трансформация в современной России // Социс. 2000. № 11. С. 24—35.

83. Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм: Социальная история советской России в 1930-е годы: город. М.: Росспэн, 2001. 336 с.

84. Флорида Р. Креативный класс. Люди, которые меняют будущее. М.: Классика-ХХ1, 2007. 432 с.

85. Харчев А. Брак и семья в СССР. М.: Мысль, 1979. 367 с.

86. Хасбулатова О. Российская тендерная политика в XX столетии: мифы и реалии. Иваново: Ивановск. гос. ун-т, 2005. 372 с.

87. Хасбулатова О. Российская государственная политика в отношении женщин (1900—2000) // Теория и методология тендерных исследований / под общ. ред. О. А. Ворониной. М.: МЦГИ, 2001. С. 185—198.

88. Хижный Э. Эволюция государственной семейной политики ведущих стран Западной Европы в конце XX — начале XXI в. // Государственная семейная политика европейских стран. Актуальные проблемы Европы / под ред. К. Г. Пархалина. М.: ИНИОН, 2009. С. 11—44.

89. Чернова Ж. «Демографический резерв»: молодая семья как объект государственной политики // Женщина в российском обществе.2010. № 1. С. 23— 42; № 2. С. 26—38.

90. Чернова Ж. Баланс семьи и работы: политика и индивидуальные стратегии матерей // Журнал исследований социальной политики. 2012. Т. 10. № 3. С. 295— 308.

91. Чернова Ж. Модель «советского» отцовства: дискурсивные предписания // Российский тендерный порядок: социологический подход: Коллективная монография / под ред. Е. Здравомысловой, А. Темкиной. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2007. С. 138—168.

92. Чернова Ж. Семейная политика в Европе и России: тендерный анализ. СПб.: Норма, 2008. 328 с.

93. Чернова Ж. Семейная политика в западноевропейских странах: модели отцовства // Журнал социологии и социальной антропологии. 2012. Т. XV. № 1 (60). С. 103—122.

94. Чернова Ж. Семейная политика современной России: тендерный анализ и оценка эффективности // Женщина в российском обществе. 2011. № 3. С. 44—51.

95. Чернова Ж., Шпаковская J1. Молодые взрослые: супружество, партнерство и родительство. Дискурсивные предписания и практики в современной России // Laboratorium. Журнал социальных исследований. Тендерные отношения в приватной сфере: постсоветские трансформации семьи и интимности. 2010. № 3. С. 19—43.

96. Чернова Ж., Шпаковская JI. Политэкономия современного родительства: сетевое сообщество и социальный капитал // Экономическая социология. 2011. Т. 12. № 3. С. 85—105.

97. Шпаковская JI. «Мой дом — моя крепость»: Обустройство жилья нового среднего класса // Новый быт в современной России: тендерные исследования повседневности / под ред. Е. Здравомысловой, А. Роткирх, А. Темкиной. СПб.: Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2009. С. 221—261.

98. Ярская-Смирнова Е. «Да-да, я вас помню, вы же у нас неблагополучная семья!» Дискурсивное оформление современной российской политики // Женщина в российском обществе. 2010. № 2. С. 14—25.

99. Ярская-Смирнова Е.Р Социальная политика и социальная работа: тендерные

345

аспекты: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. М.: Росспэн, 2004. 292 с.

100. Ярская-Смирнова Е.Р., Ворона М. А., Карпова Г. Г. «Кидалт вы или обыкновенный человек?» Визуальное производство стиля // Визуальная антропология: городские карты памяти // Под. ред. П. Романова, Е. Ярской-Смирновой. М.: Вариант; ЦСПГИ, 2009. С. 294—309.

101. Alber J. A framework for the comparative study of social services // Journal of European Social Policy . 1995. Vol. 5. N 2. P. 131—149.

102. Almqvist A. Why most Swedish fathers and few French fathers use paid parental leave: an exploratory qualitative study of parents // Fathering: A Journal of Theory, Research, & Practice about Men as Fathers. 2008. Vol. 6. N 2. P. 192—200.

103. Anttonen A., Sipila J. European social care services: is it possible to identify models? // Journal of European Social Policy. 1996. Vol. 6. N 2. P. 87—100.

104. Ash win S. Introduction. Gender, State, and Society in Soviet and Post-Soviet Russia // Gender, State, and Society in Soviet and Post-Soviet Russia / ed. by S. Ashwin. London: Routledge, 2000. P. 1—29.

105. Attwood L. The New Soviet Man and Woman: Sex Role Socialization in the USSR. Bloomington: Indiana University Press, 1985. 263 p.

106. Beck U. Risk society. Towards a New Modernity. London: Sage, 1992. 260 p.

107. Beck U., Beck-Gernsheim E. Individualization. Institutionalized Individualism and Its Social and Political Consequences. London: Sage, 2002. 222 p.

108. Bettio F., Plantenga J. Comparing Care Regimes in Europe // Feminist Economics. 2004. Vol. 10. N 1. P. 85—113.

109. Billari F. C. The transition to parenthood in European Societies // Policy implications of changing family formation / ed. by L. Hantrais, D. Philipov, F. C. Billari. Strasbourg: Council of Europe Publising, 2006. P. 63—111.

110. Bjorneberg U. Parenting in Transition: An Introduction and Summary // European Parents in the 1990s. Contradictions and Comparisons / ed. by U. Bjorneberg. New Brunswick; London: Transaction Publishers, 2002. P. 1—29.

111. Brady E., Guerin S. "Not the romantic, all happy, coochy coo experience": a

346

qualitative analisys of interactions on an Irish parenting web site // Family relations. 2010. N 59. P. 14—27.

112. Bonoli G. Social risk protection in collective agreements: Evidence from the Netherlands // European Journal of industrial relation. 2006. Vol. 33, N 3. P. 431-449.

113. Clarke J. Changing Welfare, Changing States: New directions in social policy. London: Sage, 2004. 175 p.

114. Clarke J., Langan M., Willams F. Remaking Welfare: The British Welfare Regime in the 1980s and 1990s // Comparing Welfare States / ed. by A. Cochrane, J. Clarke, Sh. Gewirtz. London; Thousand Oaks; New Delhi: SAGE Publications, 2001. P. 71—112.

115. Connell R. Gender and Power: Society, the Person and Sexual Politics. Cambridge: Polity, 1987. 334 p.

116. Cook T. The commodification of childhood. The children's clothing industry and the rise of the child consumer. Durham: Duke University Press, 2004. 200 p.

117. Crompton R., Brockman, M. Class, gender and work-life articulation // Gender Divisions and Working Time in the New Economy / ed. by D. Perrons, C. Fagan, L. McDowell et al. Cheltenham, UK; Northampton, MA: Edward Elgar, 2006. P. 103— 122.

118. Crompton R., Lewis S., Lyonette C. Introduction: The Unravelling of the "Male Breadwinner" Model — and Some of its Consequences // Women, Men, Work and Family in Europe. Basingstoke: Palgrave Macmillan. P. 1-16.

119. Daly M. Care as Good for Social Policy // Journal of Social Policy. 2002. Vol. 31. N2. P. 251—270.

120. Daly M. What Adult Worker Model? A Critical Look at Recent Social Policy Reform in Europe from a Gender and Family Perspective // Social Politics. 2011. Vol. 18. N 1. P. 1—23.

121. Daly M., Lewis J. The concept of social care and the analysis on contemporary welfare states // British Journal of Sociology. 2000. Vol. 51. N 2. P. 281—298.

122. Daly M., Rake K. Gender and the Welfare State. Care, Work and Welfare in Europe and the USA. Cambridge: Polity Press, 2003. 212 p.

123. Drentea P., Moren-Cross J. L. Social capital and social support on the web: the

347

case of an internet mother site // Sociology of health and illness. 2005. Vol. 27. P. 920— 243.

124. Duncan S. Introduction: Theorizing comparative gender inequality // Gender, Economy and Culture in the European Union / ed. by S. Duncan, B. Pfau-Effinger. London: Routledge, 2000. P. 1—26.

125. Duncan S. Theorizing European Gender Systems // Journal of European Social Policy. 1995. Vol. 5. N 4. P. 263—284.

126. Esping-Andersen G. The Three Worlds of Welfare Capitalism. Cambridge: Polity Press, 1990. 248 p.

127. Esping-Andersen G., Gallie D., Hemerijck A., Myles J. Why We Need a New Welfare State. Oxford: Oxford University Press, 2002. 244 p.

128. Esping-Andersen G. Social Foundations of Post-industrial Economies. Oxford: Oxford University Press, 1999. 207 p.

129. Estes S. How Are Family-Responsive Workplace Arrangements Family Friendly? Employer Accommodations, Parenting, and Children's Socioemotional Well-Being // The Sociological Quarterly. 2004. Vol. 45. N 4. P. 637—661.

130. Family Policy: Government and Families in Fourteen Countries / ed. by B. S. Kamerman and A. J. Kahn. New York: Columbia University Press, 1978. 522 p.

131. Featherman D. The Life-Span Perspective in Social Science Research // Life-span Development and Behavior / ed. by P. B. Baltes, O. G. Brim. Vol. 5. New York: Academic Press, 1983. P. 1—57.

132. Field D. A. Irreconcilable Differences: Divorce and Conceptions of Private Life in the Khrushchev Era // Russian Review. 1998. Vol. 57. N 4. P. 599—613.

133. Forssen K. Children, Families and the Welfare State. Helsinki: Stakes, 1998. 157 P-

134. Freeman R., Rustin M. Introduction: Welfare, Culture and Europe // Welfare and Culture in Europe. P. 9-22.

135. Galtry J., Callister P. Assessing the optimal length of parental leave for child and parental well-being: how can research inform Policy? // Journal of Family Issues. 2005. Vol. 26. N 2. P. 219—246.

136. Gambles R., Lewis S., Rapoport R. The Myth of Work — Life Balance: The Challenge of our Time for Men, Women and Societies. Chichester: John Wiley & Sons, 2006. 347 p.

137. Gauthier A. The State and The Family. A Comparative Analysis of Family Policies in Industrialized Countries. Oxford: Clarendon Press, 1996. 232 p.

138. Gender and Caring: Work and Welfare in Britain and Scandinavia / ed. by C. Ungerson. Hemel Hempstead: Harvester Wheatsheaf, 1990. 197 p.

139. Gender, Social Care and Welfare State Restructuring in Europe / ed. by J. Lewis. Aldershot: Ashgate, 1998. 283 p.

140. Gershuny J. Changing Times: Work and Leisure in Post-Industrial Society. Oxford: Oxford University Press, 2000. 312 p.

141. Giddens A. Modernity and Self-Identity: Self and Society in Late Modern Age. Cambridge: Polity Press, 1991. 256 p.

142. Glass J., Estes S. The Family Responsive Workplace // Annual Review of Sociology. 1997. Vol. 23. P. 289—313.

143. Goldman W. Women, the state, and revolution: Soviet family policy and social life, 1917—1939. Cambridge: Cambridge University Press, 1993. 351 p.

144. Gornick J., Meyers M. Institutions that support gender egalitarianism in parenthood and employment // Earning and Caring: Creating the Conditions for Gender-Egalitarian Families / Ed. J. Gornick, M. Meyers, O. E. Wright. New York: Verso, 2009. P. 14-37.

145. Graham H. The concept of caring in feminist research: The case of domestic service // Sociology. 1991. Vol. 25. N 1. P. 61—78.

146. Haas L., Hwang C. Ph. Is Fatherhood Becoming More Visible at Work? Trends in Corporate Support for Fathers Taking Parental Leave in Sweden // Fathering: A Journal of Theory, Research, & Practice about Men as Fathers. 2009. Vol. 7. N 3. P. 303—321.

147. Haas L., Hwang Ph. Company Culture and Men's Usage of Family Leave Benefits in Sweden // Family Relations. 1995. Vol. 44. N 1. P. 28—36.

148. Hakim C. Models of the Family in Modern Societies. Ideals and Realities. Aldershot: Ashgate, 2003. 282 p.

149. Hakim C. Models of the family, women's role and social policy. A new perspective from Preference Theory // European Societies. 1999. Vol. 1. N 1. P. 33—58.

150. Hakim C. Public Morality Versus Personal Choice: The Failure of Social Attitude Surveys // British Journal of Sociology. 2003. Vol. 54. N 3. P. 339—345.

151. Hakim C. Work-Lifestyle Choices in the 21st Century. Preference Theory. Oxford: Oxford University Press, 2000. 356 p.

152. Hantrais L. Family Policy matters. Responding to family change in Europe. Bristol: The Policy Press, 2004. 289 p.

153. Hantrais L., Letablier M.-T. Families and Family Policies in Europe. London: Longman, 1996. 222 p.

154. Henninger A., Wimbauer C., Dombrowski R. Demography as a Push toward Gender Equality? Current Reforms of German Family Policy // Social Politics: International Studies in Gender, State and Society. 2008. Vol. 15. N 3. P. 287—314.

155. Hiilamo H. The Rise and Fall of Nordic Family Policy? Historical Development and Changes During the 1990s in Sweden and Finland. Helsinki: Stakes, 2002. 197 p.

156. Hobson B. No exit, No Voice: Women's Economic Dependency and the Welfare State // Acta Sociologica. 1990. Vol. 33. N 3. P. 235—250.

157. Hobson B. Solo mothers, social policy regimes and the logics of gender // Gendering Welfare States / ed. by D. Sainsbury. London: Sage, 1994. P. 170—187.

158. Hobson B., Lister R. Citizenship // Contested Concepts in Gender and Social Politics / ed. by B. Hobson, J. Lewis, B. Siim. Cheltenham: Edward Elgar, 2002. P. 2354.

159. Hochschild A. R. The second shift. New York: Penguin Books, 2003. 322 p.

160. Hoffmann D. L. Mothers in the Motherland: Stalinist Pronatalism in Its Pan-European Context // Journal of Social History. 2000. Vol. 34. N 1. P. 35—54.

161. Ilic M. Women in the Khrushchev Era: an Overview // Women in the Khrushchev Era / ed. by M. Ilic, S. Reid, L. Attwood. Basingstoke: Palgrave, 2004. P. 5—28.

162. Kaufman G., Lyonette C., Crompton R. Post-Birth Employment Leave Among

Fathers in Britain and the United States // Fathering: A Journal of Theory, Research, &

Practice about Men as Fathers. 2010. Vol. 8. N 3. P. 321—340.

350

163. Kaufmann K.-X. Politics and Policies towards the Family in Europe: A Framework and in Inquiry into their Differences and Convergences // Family Life and Family Policies in Europe / ed. by F.-X. Kaufmann, A. Kuijesten, H.-J. Schulze, K. Strohmeier. In 2 vols. New York: Oxford University Press, 2002. Vol. 2. P. 419—491.

164. Kremer M. How Welfare States Care. Culture, Gender and Citizenship in Europe / PhD thesis. 2005. 299 p.

165. Kremer M. The Politics of Ideals of Care: Danish and Flemish Child Care Policy Compared // Social Politics: International Studies in Gender, State and Society. 2006. Vol. 13. N 2. P. 261—285.

166. Kuijsten A. Variation and Change in the Forms of Private Life in the 1980s // Family Life and Family Policies in Europe / ed. by F.-X. Kaufmann, A. Kuijesten, H.-J. Schulze, K. Strohmeier. In 2 vols. New York: Oxford University Press, 2002. Vol. 2. P. 19—68.

167. Larsen T. Work and Care Strategies of European Families: Similarities or National Differences? // Social Policy an Administration, 2004. Vol. 38. N 6. P. 654— 677.

168. Lewis G., Gewirtz S., Clarke J. Rethinking Social Policy. Milton Keynes: Open University Press, 2000. 363 p.

169. Lewis J. Gender and the development of welfare regimes // Journal of European Social Policy. 1992. Vol. 2. N 3. P. 159—173.

170. Lewis J. Gender and Welfare Regimes: Further Thoughts // Social Politics: International Studies in Gender, State and Society. 1997. Vol. 4. N 2. P. 160—177.

171. Lewis J. Perceptions of risk in intimate relationships: the implications for social provision // Journal of Social Policy. 2005. Vol. 35. N 1. P. 39—57.

172. Lewis J. The decline of the male breadwinner model: the implications for work and care // Social Politics. 2001. Vol. 8. N 2. P. 152—170.

173. Lewis J. Work—Family Balance, Gender and Policy. Cheltenham: Edward Elgar, 2009. 264 p.

174. Lewis J., Giullari S. The adult worker model family, gender equality and care:

the search for new policy principles and the possibilities and problems of a capabilities

351

approach, Economy and Society. 2005 .Vol. 34. N 1. P. 76—104.

175. Liegle L. Education in the Family and Family Policy in the Soviet Union // Western perspectives on Soviet education in the 1980s / ed. by J.J. Tomiak. Basingstoke: Macmillan, 1986. P. 57—74.

176. Linn N. Social capital. Cambridge: Cambridge University Press, 2001. 278 p.

177. Lister R. Citizenship. Feminist perspectives. Hong Kong: Macmillan, 1997. 323 P-

178. Marshall T.H. The right to welfare: and other essays. London: Heinmann, 1981. 192 p.

179. Matzke M., Ostner I. Introduction: Change and Continuity in Recent Famili Policies // Journal of European Social Policy. 2010. Vol. 20. N 5. P. 387—396.

180. McDonald P. Gender Equity in Theories of Fertility Transition // The Welfare State Reader: 2nd ed / ed. by Ch. Pierson, F Castles. Cambridge: Polity Press, 2008. P. 333-346.

181. Meuser M. Modernized masculinities? Continuities, challenges and changes in men's lives // Among men: Moulding masculinities / ed. by S. Ervo, T. Johannson. Aldershot: Ashgate, 2003. P. 127—148.

182. Molyneux M. The "Woman Question" in the Age of Perestroika // New Left Review. 1990. N 183. P. 23—59.

183. Morgan K. Working mothers and the welfare state: Religion and the Politics of Work-Family Policies in Western Europe and the US. Stanford, CA: Stanford University Press, 2006. 250 p.

184. Morgan K., Zippel K. Paid to care: the origins and effects of care leave policies // Western Europe, Social Politics. 2003. Vol. 10. N 1. P. 45—85.

185. Nakachi M. N. S. Khrushchev and the 1944 Soviet Family Law: Politics, Reproduction, and Language // East European Politics and Societies. 2006. Vol. 20, N. l.P. 40—68.

186. O'Connor J., Orloff A., Shaver S. States, Markets, Families. Gender, Liberalism and Social Policy in Australia, Canada, Great Britain and the United States. Cambridge: Cambridge University Press, 1999. 281 p.

187. O'Connor H., Clare M. 'My mum thirty years out of date.' The role of the Internet in the transition to motherhood // Community, Work & Family. 2004. Vol. 7. N 3. P. 351—369.

188. Orloff A. Gender and the social rights of citizenship: the comparative analysis of gender relations and welfare states // American Sociological Review. 1993. Vol. 58. N 3. P. 303—328.

189. Pascall G., Manning N. Gender and Social Policy: Comparing Welfare States in Central and Eastern Europe and the Former Soviet Union // Journal of European Social Policy. 2000. Vol. 10. N 3. P. 240—266.

190. Pfau-Effinger B. Change of family policies in the socio-cultural context of European societies // Comparative Social Research. 1999. Vol. 18. P. 135—159.

191. Pfau-Effinger B. Conclusion: gender cultures, gender arrangements and social change in the European context // Gender, Economy and Culture in the European Union. P. 262—273.

192. Pfau-Effinger B. Cultures of childhood and the relationship of care and employment in European welfare states // Children, Changing Families and Welfare States / ed. by J. Lewis. Cheltenham, UK and Northampton, MA, USA: Edward Elgar, 2006. P. 137-153

193. Pfau-Effinger B. Gender Cultures and the Gender Arrangement — A Theoretical Framework for Cross-National Gender Research // Innovation. 1998. Vol. 11. N 2. P. 147—166.

194. Pfau-Effinger B. Welfare state policies and the development of care arrangements // European Societies. 2004. Vol. 7. N 2. P. 321—347.

195. Poole L. Germany: a conservative regime in crises? // Comparing Welfare States / ed. by Cochrane A., Clarke J., Gewirtz Sh. London; Thousand Oaks; New Delhi: Sage Publications, 2001. P. 153—194.

196. Repo K. Combining Work and Family in Two Welfare State Contexts: A Discourse Analytical Perspective // Social Policy and Administration. 2004. Vol. 38. N 6. P. 622—639.

197. Sainsbury D. Gender and social-democratic welfare states // Gender and welfare

353

state regimes / ed. by D. Sainsbury. Oxford: Oxford University Press, 1999. P. 75—106.

198. Sainsbury D. Gender, Equality and Welfare States. Cambridge: Cambridge University Press, 1996. 258 p.

199. Schor J. Born to buy. New York; London; Toronto; Sydney: Scribner, 2005. 275 P-

200. Secret M. Identifying the Family, Job, and Workplace Characteristics of Employees Who Use Work-Family Benefits // Family Relations. 2000. Vol. 49. N 2. P. 217—225.

201. Sevenhuijsen S. Caring in the third way: The relation between obligation, responsibility and care in Third Way discourse // Critical Social Policy. 2000. Vol. 20. N 1. P. 5—37.

202. Shlapentokh V. Public and private life of the Soviet people: Changing values in post-Stalin Russia. New York: Oxford University Press, 1989. 281 p.

203. Siegert J. Россия-2020: гражданское общество // Россия-2020. Сценарии развития страны: Фонд Карнеги. М., 2010. URL: http://russia-2020.org/ru/2010/08/23/russia-2020-civil-society/ (дата обращения: 01.09.2012).

204. Swody С., Powell G. Determinants of Employee Participation in Organizations' Family-friendly Programs: AMulti-level Approach // Journal of Business and Psychology. 2007. Vol. 22. N 2. P. 111—122.

205. Thomas C. De-constructing concepts of care // Sociology. 1993. Vol. 27. N 4. P. 649—669.

206. Timasheff N. The Great Retreat. The Growth and Decline of Communism in Russia. New York: E.P. Dutton and Company Inc., 1946. 470 p.

207. Titmuss R. M. Social Policy. An Introduction. Pantheon Books, 1974. 160 p.

208. Tronto J. C. Moral Boundaries. A Political Argument for an Ethic of Care. London: Routledge, 1993. 226 p.

209. Ungerson C. Gender, cash and informal care: European perspectives and dilemmas // Journal of Social Policy. 1995. Vol. 24. N 1. P. 31—52.

210. Ungerson C. Social Politics and the Commodification of Care // Social Politics. 1997. Vol 4. N 3. P. 362—381.

211. Van de Kaa D. J. Europe's Second Demographic Transition / Population Bulletin. 1987. Vol. 42. 59 p.

212. Wax A. L. Family-Friendly Workplace Reform: Prospects for Change // Annals of the American Academy of Political and Social Science. 2004. Vol. 596. P. 36—61.

213. Welfare and Culture in Europe. Towards a New Paradigm in Social Policy / ed. by P. Chamberlayne, A. Cooper, R. Freeman et al. London: Jessica Kingsley, 1999. 296 p.

214. Wierda-Boer H., Gerris J., Vermulst A. et al. Combination strategies and work-family interference among dual-earner couples in Finland, Germany, and the Netherlands // Community, Work and Family. 2009. Vol.12. N 2. P. 233—249.

215. Williams C., Round J. Beyond market hegemony: re-thinking the relationship between market and non-market economic practices // International journal of economic perspectives. 2007. Vol. 1. N 3. P. 148—162.

216. Wilson E. Women and the Welfare State. London: Tavistock, 1997. 212 p.

217. Zimmerman Sh. L. Family Policies and Family Well-being: The Role of Political Culture. Sage, 1992. 200 p.

218. Zimmerman Sh. L. Understanding Family Policy: theoretical approaches. Newbury Park: Sage Publications, 1998. 289 p.