Культура повседневности русской разночинной интеллигенции во второй половине XIX века: Соотношение "идеального" и "реального" тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 24.00.01, кандидат исторических наук Доронина, Марина Викторовна

• Доронина, Марина Викторовна
• кандидат исторических наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Доронина, Марина Викторовна

Введение.

Глава I:

Русский "агон" XIX века

1.1. Борьба культурных элит в России XIX века.

1.2. Русское дворянство в конце XVIII - начале XIX вв.: основные черты.

1.3. Истоки и своеобразие разночинской субкультуры в конце XVIII - первой половине XIX века.

Глава II:

Разночинный интеллигент как социокультурный тип второй половины XIX века: штрихи к портрету

1.1. Разночинная интеллигенция как социокультурная группа.

1.2. Способы репрезентации разночинного интеллигента в повседневной жизни.

Глава III:

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Культура повседневности русской разночинной интеллигенции во второй половине XIX века: Соотношение "идеального" и "реального"»

В результате смены научной парадигмы в XX веке произошло осознание феномена "размытости" границ гуманитарного знания и отказ от традиционных представлений об обособленности научных дисциплин. Отдельный интерес для исследователей представляют явления находящиеся на стыке различных дисциплин и кажущиеся очевидными и нерефлектируемыми. Используя терминологию Ж.-Ф. Лиотара, можно сказать, что произошло своеобразное смещение акцентов исследования на "микрорассказы" и появилось определенное недоверие к "метарассказам"1.

В связи с этим в XX веке повседневная жизнь человека той или иной эпохи, с ее внедискурсивной и нерефлексивной природой, впервые стала предметом для подробного анализа и одним из наиболее актуальных направлений в современных исследованиях.

Повседневность исторична, поскольку она представляет собой мир культуры. Описание повседневности осуществляется через специальные усилия по выявлению того, что скрывалось под обыденной жизнью, за очевидностью. Таким образом, повседневная жизнь видится как "привычный, рутинный, нормальный, обычный процесс жизнедеятельности, который происходит в привычных, обыденных условиях на базе самоочевидных ожиданий"2. Культура повседневности представляется как "весь социокультурный мир, который постоянно воздействует на человека и подвергаемый его ответным действиям" . Это своеобразный "экран", который показывает и прячет, и то, что изменилось, и то, что осталось неизменным.

Актуальность темы исследования. Представляется важным вопрос о рассмотрении тех или иных явлений в истории культуры сквозь призму

1 Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. СПб., 1998. С. 10.

2 Ионин Л.Г. Социология культуры. М., 1996. С. 123.

3 Цит. по: Григорьев Л.Г. "Социология повседневности" А. Щюца // Социологические исследования. 1988. № 2. С. 123. повседневного опыта человека. Наибольший интерес среди индивидуальных специфических процессов представляет именно образ жизни человека, т.к. в нем отражаются как индивидуальные, так и социокультурные детерминанты. Кроме того, "именно в духовных и экономических отношениях повседневной жизни открываются силы, лежащие в основе исторических движений; эти последние, будь то война, дипломатия или внутренне развитие государственного устройства, — лишь итог, конечный результат изменений, происходящих в глубинах повседневного"4. Изучая особый "диалект повседневности "5 - своеобразный язык имен, вещей и событий и едва заметные во времени и пространстве факты, сгущая поле наблюдения, можно ощутить "историческую пыль" и "очутиться в окружении материальной жизни и микроистории изучаемой эпохи"6.

Объектом диссертационного исследования является культура повседневности русской разночинной интеллигенции. Под разночинной интеллигенцией подразумевается специфическая для русской истории группа образованных людей, профессионально занимающаяся интеллектуальным трудом, вышедших из неподатных сословий, объединенных общими мировоззренческими признаками и типологическими особенностями (чувством отчуждения и оппозиционности, оторванности от своих корней, идеей служения народу и миссии "выразителя" и "формирователя" самосознания нации).

В этой связи представляется необходимым дать ряд "словарных" дефиниций. Понятие интеллигенция в социальном значении, т.е. как обозначение группы людей, а не деятельности рассудка (лат. глагол intellego -"различать", "понимать", "прояснять", "разуметь"; лат. отглагольное существительное intelligentia - "понимание", "разумение", "способность

4 Ауэрбах Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе: В 2 т. Благовещенск, 1999. Т. 1. С. 53.

5 Щюц А. Структура повседневного мышления // Социологические исследования. 1988. № 2. С. 132.

6 Бродель Ф. Структуры повседневности: Возможное и невозможное. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV - ХУШ вв. М., 1986. Т. 1. С. 39, 594. различать и разъяснять идеи и предметы"; от intelligens, intellegents - "умный", знающий", "мыслящий"), по-мнению ряда исследователей представляет собой полонизм7. В таком значении это понятие было зафиксировано В.И. Далем и, с налетом иронии, появилось в русской беллетристике в рассказе И.С. Тургенева

Странная история" (1869)8. По свидетельству Б.М. Маркевича, это слово, в интересующем нас смысле как обозначение группы людей, было заимствовано русской печатью 1840-х гг. из польской периодики9. Долгое время считалось, что в русскую публицистику это понятие попадает благодаря прозаику, критику и публицисту П.Д. Боборыкину в конце 1860-гг. В его романе "Солидные добродетели" (1870) понятие "интеллигенция" постоянно варьируется и противопоставляется "миру солидных добродетелей"10. Также, спустя несколько лет после выхода романа Боборыкин писал в своих статьях 1904 и

1909 гг., что он "пустил" это слово в печать в 1866 г. в значении "высший, образованный слой"11. Подобный смысл этого понятия выявляется в еще более

10 ранних источниках. С.О. Шмидт приводит доказательства, что понятие "интеллигенция" впервые употребил В.А. Жуковский в своей дневниковой записи от 2 февраля 1836 г.: кадеты, все исполненные лучшим петербургским дворянством, тем, которое у нас представляет всю русскую европейскую интеллигенцию"13.

Причем, употреблялось это понятие практически в современном значении, т.е. как определенном моральном, образовательном и культурном типе поведения.

I См. Успенский Б.А. Русская интеллигенция как специфический феномен русской культуры // Русская интеллигенция и западный интеллектуализм. Сост. Б.А. Успенский. М.;Венеция, 1999. С. 7. 0

Рашковский Е.Б. Научное знание, институты науки и интеллигенция в странах Востока. М., 1990. С. 116.

9 Маркевич Б.М. Полн. собр. соч. М., 1912. Т. 11. С. 393.

10 Боборыкин П.Д. Солидные добродетели // Отечественные записки. 1870. № 9. С. 167 — 169.

II Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М., 1997. С. 617.

1 "У

Цит. по: Шмидт С.О. К истории слова "интеллигенция" // Россия - Запад — Восток. Встречные течения. К столетию со дня рождения М.П. Алексеева. М., 1996. С. 409 - 407.

13 Жуковский В.А. Из дневников 1827 — 1840 годов. Публикация, вступление и примечания А.С. Янушкевича // Наше наследие. 1994. № 32. С. 35 - 47.

Из многих разнообразных определений русской интеллигенции в узком смысле наиболее точно и полно определение, которое дал в 1926 г. известный русский мыслитель Г.П. Федотов. Он писал: "говоря простым русским языком, русская интеллигенция «идейна» и «беспочвенна» (курсив мой. - М.Д.). Это ее исчерпывающее определение"14. "Беспочвенность" интеллигенции предстает как отрыв от национальной культуры, государства, религии и даже повседневного быта. Интеллигенция оппозиционна по отношению к другим социокультурным группам. Дворянство не принимало разночинных интеллигентов, разночинные интеллигенты в свою очередь считали эту группу устаревшей. Крестьянин, так же как дворянин, воспринимал интеллигента как чужака, интеллигент, в силу ряда причин, испытывал "комплекс вины" по отношению к крестьянству. Другой исследователь К. Манхейм в своей работе "Проблема интеллигенции: исследование ее роли в прошлом и настоящем" пытается найти корни этой "амбивалентной страты" и считает интеллигенцию "образованием, находящимся между классами, а не над ними (курсив мой. -М.Д.)"15. Применительно к ней он вводит понятие "относительно свободно парящая интеллигенция" (заимствованный им у А. Вебера. - М.Д.). Он полагал, что интеллигенция не входит ни в какую социальную группу, а потому — "парит" над всеми.

Эту схему, возможно, использовать при изучении истории русской культуры XIX века, а именно - подойти к изучению разночинной интеллигенции как находящейся "между", "на пограничье" субкультуры русского дворянства и крестьянства16. Повседневное поведение дворян-аристократов и крестьянина представляется вполне предсказуемым, его возможно описать как некую норму, которая соответствует формам законов и

14 Федотов Г.П. Трагедия интеллигенции // Судьба и грехи России: В 2 т. СПб., 1992. Т. 1. С. 70.

15 Манхейм К. Проблема интеллигенции: исследование ее роли в прошлом и настоящем // Манхейм К. Избранное: Социология культуры. СПб., 2000. С. 105.

16 Рассуждая об оппозиции интеллигенции дворянству, мы, прежде всего, говорим о культурном противостоянии, а не о сословном противопоставлении. По своему происхождению интеллигенции была внесословной и многие представители дворянства входили в эту социокультурную группу. правилам обычаев. Разночинцы выступают как "третий элемент" системы. Они не вписываются своим поведением ни в круг дворян-аристократов, ни в круг крестьянской субкультуры. Они создают свой особый поведенческий код. В этом случае, их поведение маркируется как "поведение сумасшедшего"17. Это поведение отличается тем, что "носитель его получает дополнительную свободу в нарушении запретов, он может совершать поступки, запрещенные для "нормального человека"", т.к. переход "в пространство "безумия" автоматически означает нарушение всех правил"18. Для других участников этой схемы (дворян-аритстократов и крестьян), очень часто, поведение разночинца непонятно. Оно представляется им странным, эпатирующим и относится к "области взрыва" (курсив мой. - М. Д.)19. Это придает действиям разночинца непредсказуемость. Последнее качество, как постоянно действующая система поведения - разрушительно, но оказывается весьма эффективным в моменты остроконфликтных ситуаций , т.к. "выбивает" противника из привычных ему рамок и ставит в беззащитную позицию. Экстравагантный, не имеющий образцов поступок при повторении может перемещаться из области "взрыва" в сферу привычки. Поэтому, эпатажное и "странное", с точки зрения других представителей схемы, поведение разночинного интеллигента становиться своеобразной модой. Этому поведению начинают подражать, разночинный интеллигент начинает доминировать на культурной сцене. В этой связи, в исследовании рассматривается тема агона культурных элит (дворянской и разночинной субкультур) за влияние и гегемонию на культурно-исторической сцене.

Предметом исследования является соотношение "идеального" и "реального" в культуре повседневности русской разночинной интеллигенции. Специфика данного баланса заключается в том, что "реальное" разночинными интеллигентами в буквальном смысле отождествлялось с повседневными

17 Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М., 1992. С. 65.

18 Там же. С. 65,81.

19 Там же. С. 76.

20 Там же. С. 65. жизненными практиками, а "идеальное" выводилось за пределы подобных практик - как артефакты культуры, не относящиеся к сферам полезности и жизненной необходимости. Причем к категории "идеального" позитивистски настроенные "реалисты" - разночинцы относили понятия "художественности", "эстетики", "чистого искусства", "чистой науки", "метафизики", "мистики", не нашедшие преломления в их обыденной жизни и оставшиеся на уровне беспредметных абстракций.

Основной целью диссертационной работы является анализ повседневности русской разночинной интеллигенции второй половины XIX в., ее духовно-практического отношения к действительности как соотношения "идеального" и "реального" в ее обыденной жизни.

Поставленные цели определили основные задачи представляемого исследования:

- проанализировать социокультурный тип русского разночинного интеллигента с позиций конфликта культурных элит (столкновения идеалов, форм повседневного поведения и способов репрезентации культурных элит XIX века), возникший в период смены культурных парадигм России; представить основные этапы формирования этой социокультурной группы от истоков (в конце XVIII - начале XIX вв.) до периода ее расцвета (во второй половине XIX в.) и наметить основные тенденции ее дальнейшего бытования в истории культуры России;

- реконструировать на основании приведенных источников основные способы репрезентации разночинного интеллигента в повседневных практиках, изучаемого периода; показать соотношение телесных техник с идеями, представленными в текстах эпохи;

- рассмотреть истоки формирования моделей поведения разночинного интеллигента в процессе "жизнестроения" повседневной реальности; осмыслить культуру повседневности русской разночинной интеллигенции XIX в. как систему значений, ценностей и норм, регулирующих бытовое и социальное поведение разночинцев, их практическую деятельность и творчество, их идеологию и мораль, специализированные формы разночинской культуры;

Хронологические и территориальные рамки диссертации определяются спецификой объекта исследования и в целом относятся ко второй половине XIX века. Именно в этот период произошел рост числа представителей разночинной интеллигенции (см. Приложения), а так же на это время приходится наивысший пик их социальной активности.

Основной акцент ставится на изучение "шестидесятых годов" XIX века: начиная с воцарения Александра II (1855), началом эпохи "Великих реформ", вплоть до выстрела Д. Каракозова (4 апреля 1865 г.) и заканчивая концом

1870-х - началом 1880 гг. В этот период проводимые реформы совпали с революцией в истории идей" и сменой культурных поколений. С исторической

21 точки зрения, 1860-е гг. были эпохой формирования гражданского общества , роста социальных институтов, возникновения разнообразных общественных объединений, развития образования и временем подъема литературы и журналистики. В этот период испытывает подъем жанр так называемых "толстых журналов", изданий, совмещающих под одной обложкой беллетристику, литературную критику и политические памфлеты. После жесткого в плане цензуры времени Николая I, восшествие на престол Александра II способствовало изменению общего настроения в обществе. С.Д. Шереметьев в своих воспоминаниях о 1851 - 1861 гг. писал: "Едва только предали земле тело императора Николая, как градом на него посыпались упреки. Вздохнули свободнее и с надеждою обратились к его приемнику"22.

В просвещенных кругах на проводимые реформы возлагались большие надежды. Ожидалось, что в результате реформаторской деятельности правительства ситуация в стране улучшиться. Но реформы оказались недоработанными и желаемых результатов не принесли. В начале 1860-х гг. в Петербурге прокатилась волна студенческих антиправительственных

21 Кимбелл Э. Русское гражданское общество и политический кризис в эпоху Великих реформ // Великие реформы в России 1856 - 1874. М., 1995. С. 260 - 279. Шереметьев С.Д. Воспоминания. 1851 - 1861. СПб., 1898. С. 25. выступлений, появились разного рода прокламации. Правительство незамедлительно приняло меры: прошла волна арестов, были временно закрыты популярные в интеллигентской среде журналы "Современник" и "Русское слово", некоторое время временно не функционировал Петербургский университет. Конец 1870-х - начало 1880 гг. ознаменовался "хождением в народ", появлением террористических организаций с одной стороны и временем "усталости" и "болезненности", с другой стороны.

Все эти события политической истории, в истории культурной можно ознаменовать как "крах господствующей культуры"23. Разночинная интеллигенция в этот период заявляет о своей состоятельности и самодостаточности и противопоставляет себя этой официально, элитарной культуре как в социально-политическом, так и в культурном плане.

Для исследователя такие кризисные периоды в истории наиболее поучительны и интересны. В эти периоды не только обнажается структура культуры, но и намечается возможный вектор ее развития.

Понятно, что многие культурные явления не укладываются в строгую хронологию годов. Поэтому, помимо периода, относящегося ко второй половине XIX века24, представляется актуальным уделить внимание несколько белее раннему этапу, а именно концу XVIII - началу XIX века, тому периоду, когда разночинная интеллигенция только начинает выходить на общественную сцену, когда зарождаются первые элементы культурного конфликта.

Территориальные границы исследования определяются спецификой изучаемого социокультурной группой и характером избранных источников.

23

Живов В. Маргинальная культура в России и рождение интеллигенции // Новое литературное обозрение (НЛО). 1999. № 37 (3). С. 43.

24 В 1840 г. в Москве насчитывалось 27,7 тыс. "приказно-служителей и разночинцев" -т.е. 8% населения обоего пола. (См. Рашин. А.Г. Население России за 100 - лет (1811-1913 г.г.). Статистические очерки. М., 1956. С. 124.). В 1858 г. в общей численности населения Европейской России разночинцы составляли менее 0,4 % (См. Рашин. А.Г. Указ. соч., С. 120). От городского населения России разночинцы в 1858 г. составляли 3,5 %, для сравнения дворяне и чиновники составляли 5,2% (Там же). Согласно переписи населения Петербурга, проводимой в 1869 г. общее число разночинцев насчитывает 17, 5 тыс. человек обоего пола (См. Приложения).

Поскольку разночинные интеллигенты представляли собой локальную группу и, в основной своей массе, были жителями городов, то, в этой связи, основной упор будет сделан на изучение культуры повседневности представителей разночинной интеллигенции Москвы и Санкт-Петербурга, а так же ряда провинциальных городов.

Методология диссертационного исследования определена целеполагающей установкой. Изучение культуры повседневности разночинной интеллигенции проводилось в соответствии с методологией ряда обобщающих исследований по истории и теории культуры. Среди работ российских ученых свое плодотворное влияние на построение теоретико-методологического базы диссертации оказали исследования: А. Ахиезера, М. Бахтина, М. Берга, Ю.Бессмертного, О. Вайнштейн, А. Гуревича, А. Давыдова, И. Данилевского, Б. Егорова, В. Живова, JI. Ионина, В Кантора, Г. Кнабе, И. Кондакова, Б. Кормана, Э. Орловой, А. Панченко, А. Пелипенко, Е, Рашковского, Ю. Степанова, Б. Успенского, А. Флиера, И. Яковенко, А. Ястребицкой и др25.

Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977; Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта: В 3 т. М., 1991; Ахиезер А.С., Давыдов А.П., Шуровский М.А., Яковенко ИГ. и др. Социокультурные основания и смысл большевизма. Новосибирск, 2002; Бессмертный Ю. Л. Некоторые соображения об изучении феномена власти и концепциях постмодернизма и микроистории // Одиссей, 1995. М., 1995; Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М., 1968; Берг М. Литературократия. Проблема присвоения и перераспределения власти в литературе. М., 2000\ Вайнштейн О.Б. Жизнетворчество в культуре европейского романтизма // Вестник РГГУ. М., 1998. Вып. 2,Она же. Поэтика дендизма:: литература и мода // Иностранная литература. 2000. №3; Гуревич А.Я. Проблемы средневековой народной культуры. М., 1981; Он лее. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. М., 1990; Давыдов А.П. "Духовной жаждою томим": А.С. Пушкин и становление "срединной" культуры в России. Новосибирск, 2001; Данилевский И.Н. Холопское счастье Даниила Заточника // Казус 2002. Индивидуальное и уникальное в истории. Вып. 4. / Под ред. Ю.Л. Бессмертного и М.А. Бойцова. М., 2002. С. 94 — 107; Живов В.М. Культурные конфликты в истории русского литературного языка XVIII — начала XIX века. М., 1990; Живов В. Маргинальная культура в России и рождение интеллигенции // НЛО. 1999. № 37 (3); Ионин Л.Г. Основание социокультурного анализа. М., 1996; Ионин Л.Г Социология культуры. М., 1996; Кнабе Г.С. Материалы к лекциям по общей истории культуры и культуре античного мира. М., 1993; Он же. Древний Рим - история и повседневность. М, 1986; Кондаков ИВ. Введение в историю русской культуры. М, 1997; Корман Б.О. Лирика Некрасова. 2-ое издание. Ижевск, 1978; Очерки по истории частной жизни в Европе и некоторых странах Азии до начала нового времени. Под ред. Ю.Л. Бессмертного. М. 2000; Панченко A.M. Русская культура

Из корпуса зарубежных исследований культуры повседневности диссертанта привлекли работы представителей школы "Анналов" (М. Блок, JL Февр, Ф. Бродель, Ж. Ле Гофф)26, работы Р. Дарнтона, Р. Шартье27, а также методы исследования повседневности Н. Элиаса, И. Гофмана, М. де Серто, А. Шюца, П. Бергера, Т. Лукмана, 3. Баумана28 и др. представителей феноменологической философии и социологии. Среди постмодернистских аналитик культуры повседневности обратили на себя внимание произведения Р. Барта, Ж. Бодрийяра, Ж. Липовецки, М. Фуко29.

На смену повествовательному описанию, сосредоточенному на восстановлении исторических событий Л. Февр и М. Блок выдвинули новый лл принцип изучения истории "историк - проблема" . Выдвигая новые проблемы исторического исследования, основатели "Анналов" обратились к таким категориям источников, которые до них оставались малоизученными, и, главное, заново подошли к изучению памятников, которые уже находились в научном обороте. Блок и Февр подчеркивали: современность не должна "подмять под себя" историю, а историк, задающий людям прошлого вопросы, в канун петровских реформ // Из истории русской культуры. Т. Ш. (ХУП - начало XVIII века), М, 2000; Рашковский Е.Б. Научное знание, институты науки и интеллигенция в странах Востока. М., 1990; Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М., 1997; Успенский Б.А. Раскол и культурный конфликт XVII века // Этюды о русской истории. СПб., 2002; Флиер А.Я. Культурология для культурологов. М.; Екатеринбург, 2002; Ястребицкая А.Л. Повседневная и материальная культура средневековья в отечественной медиевистике // Одиссей: Человек в истории. 1991. С. 84-102. 2 Бродель Ф. Материальная цивилизация. Экономика и капитализм. 15 —18 вв. М., 1994; Jle Гофф Ж. Цивилизация Средневекового Запада. М., 1992;

27 Дарнтон Р. Великое кошачье побоище и другие эпизоды из истории французской культуры. М., 2002; Шартье Р. Культурные истоки Французской революции. М., 2001. 2 Элиас Н. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования:

В 2 т. М.;СПб., 2001; Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. М., 2000; Щюц ^.Структура повседневного мышления // Социологические исследования. 1988. № 2. С. 129 - 137. Серто М. де. Изобретение повседневности // Новое литературное обозрение. 1997. № 28; Бауман 3. Приступая к повседневности // Бауман 3. Мыслить социологически. М., 1996.

29 Фуко М. Слова и вещи. СПб., 1994; Барт Р. Мифологии. М., 1996; Бодрийяр Ж. Система вещей. М., 1999; Липовецки Ж. Эра пустоты. Эссе о современном индивидуализме. СПб.,

2001.

30

Блок М. Апология истории, или Ремесло историка. М., 1986; Февр Л. Бои за историю. М., 1991. не должен навязывать им ответов - он должен внимательно прислушиваться к их голосу и пытаться реконструировать окружающий их социокультурный мир.

Ф. Бродель и Ж. Ле Гофф обращали, прежде всего, свое внимание при исследовании культуры повседневности на понимании "повседневного человека" той или иной эпохи, на исследовании массового сознания, образа мира и эпохи, доминировавшего в обществе, заданного языком, традицией, воспитанием, религиозными представлениями, всей общественной практикой людей. Исследование ментальностей - большое завоевание "Новой исторической науки", позволяющее постигать сознание "молчаливого большинства" общества. Эту традицию продолжили в своих работах Р. Шартье и Р. Дарнтон. По их мнению, представители других культур - "другие", их способ мышления существенно отличается от нашего, и, если мы хотим разобраться в нем, следует, прежде всего, поставить перед собой задачу познания "инакости" и уметь ставить времени "скромные" и "дерзкие" вопросы31. По словам Дарнтона, лучшим способом соприкоснуться с другой культурой - поискать в ней "темные" места, т.к. самое загадочное и невообразимое может оказаться ключом к чужой ментальности; "попытка разобраться, в чем суть не смешной шутки вроде ритуального убийства кошек, значит, сделать шаг к постижению культуры"32.

Феноменологическую трактовку повседневности развивал в своих работах основоположник социологии повседневности А. Шюц. Для него повседневность выступает, прежде всего,. как некая "верховная реальность", одна из "конечных областей значений" наряду с религией, игрой, научным теоретизированием и душевной болезнью. По мнению А. Щюца повседневность - это "весь социокультурный мир",33 который воздействует на нас, на который воздействуем мы. Его последователи, П. Бергер и Т. Лукман представляли повседневность как реальность, которая "интерпретируется

31 Шартье Р. Указ. соч. С. 10.

32 Си. Дарнтон Р. Указ. соч. С. 306

33 Григорьев Л.Г. Социология повседневности. А. Щюца // Социологические исследования. 1988, №2, С. 123; людьми и имеет для них субъективную значимость в качестве цельного

34 мира .

Значимую роль для диссертанта имели антропологические изыскания К. Леви-Строса и М. Мосса35, т.к. взгляд антрополога помогает заметить то, что считается самоочевидным, а потому незамечаемым: образцы чувствования, привычки мышления, повседневные практики, телесные техники, стиль жизни и манеру одеваться. Немаловажными при разработке методологии

36 исследования стали работы К. Богданова, С. Бойм и И. Утехина , посвященных культурно-антропологическому изучению повседневной жизни, которое помогает увидеть длинные промежутки истории, разобраться в мелочах жизни, в "негероическом повседневном выживании" . Поскольку "повседневное - это хорошо забытое настоящее" , то для изучения и объяснения таких "знакомых" сюжетов необходима дистанция .

Большую роль в настоящем исследовании сыграли работы Ю. Лотмана, исследовавшего повседневное поведение человека той или иной эпохи как семиотический текст и реализацию культурных кодов, показавшего связь многообразных форм быта с миром идей. Кроме того, существенное влияние оказали на построение методологии исследования работы К. Манхейма по проблемам социологии культуры. Значимую роль для исследования сыграли работы русских формалистов (Б. Эйхенбаума, Ю. Тынянова, В. Шкловского, Л. Гинзбург40) о проблемах соотнесения фактов литературной эволюции с

34 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995. С. 38.

35 Леви-Строс К. Симметрично развернутые изображения в искусстве Азии и Америки // Леви-Строс К. Структурная антропология. М. 1983; Мосс М. Техники тела // Мосс М. Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии. М., 1996.

36 Богданов К. Повседневность и мифология. Исследования по семиотике фольклорной действительности. СПб., 2001; Бойм С. Общие места. Мифология повседневной жизни. М., 2002; Утехин И. Очерки коммунального быта. 2-е изд., доп. М., 2004.

37 Бойм С. Указ. соч. С. 11.

38 Там же. С. 10.

39 Утехин И. Указ. соч. С. 8.

40 Тынянов Ю.Н. Архаисты и новаторы. JL, 1929; Эйхенбаум Б. Литературный быт // Эйхенбаум Б. Мой временник. Л., 1929; Гинзбург Л.Я. Литература в поисках реальности. Л., 1987. Она же. О литературном герое. Л., 1979. фактами литературного быта, о повседневности, которая наиболее доступна культурному моделированию и частично имитирует литературу.

В качестве методологического инструментария диссертантом использовались системный подход, семиотический анализ и формы качественного исследования. Первый понимался как способ реконструкции изучаемого феномена и играл интегративную роль, позволяя рассматривать анализируемый объект в его целостности и в единстве связей элементов друг с другом. Семиотический подход представляется весьма продуктивным для осмысления типологии и механизмов поведения и исследования культурного текста, взятого в границах явления. Культура повседневности разночинного интеллигента рассматривалась в свете "синхронии" (анализ и описание элементов повседневности) и "диахронии" (рассмотрение эволюции тех или иных понятий).

Историография проблемы. В ходе работы над диссертацией был привлечен широкий круг исследовательской литературы.

Разночинная интеллигенция широко представлена в историографии большим количеством разного рода исследований, затрагивающих широкий спектр проблем. Необходимо выделить основные вехи развития знаниям о разночинцах как таковых и разночинной интеллигенции.

Исследованию интеллигенции второй половины XIX века посвящено огромное количество работ, - как авторских, так и коллективных. Кроме того, пожалуй, ни одна культурно-историческая эпоха не привлекала такого пристального внимания исследователей, как эпоха 1860-х гг. В этой связи оказывается невозможным даже простой перечень имеющихся в распоряжении исследователя работ. Однако необходимо назвать тех исследователей, чьи работы концептуально значимы в решении поставленных задач.

Проблема осмысления интеллигентского дискурса привлекала исследователей начиная с конца XIX века. К опыту дореволюционной интеллигентской рефлексии, которая в России имела очень много сходства с литературной критикой можно отнести ряд работ A.M. Авдеева, А.Н. Пыпина,

Jl. Войтоловского, Д.Н. Овсянико-Куликовского, Р.В. Иванова-Разумника и др.41 Примечательно, что представленные авторы рассматривают историю интеллигенции с точки зрения литературы и литературных типов. Кроме того, "идеи, взгляды, чувства, впечатления людей известного времени" искали в художественной литературе В.О. Ключевский, Н.А. Рожков и другие42. Примером интеллигентской рефлексии "рубежа веков" служит сборник "Вехи" (1909). Большое значение для исследования имели работы об интеллигенции Н. Бердяева, Д. Мережковского, В. Розанова, а также авторов русского зарубежья (В. Ильина, В. Рябушинского, Г. Федотова и др.).

Кроме того, авторы конца XIX века рассматривали русскую интеллигенцию в свете социально-революционного движения. Рассуждая о причинах возникновения экстремистских элементов в общественном движении пореформенной России, историки, официально-охранительного направления исходили их того, что это было закономерным результатом проявления разложения в обществе, "потерявшего свое равновесие"43 и следствие проникновения в Россию западных идей44. Представители либеральной историографии видели социально-революционное движение как интеллигентское движение, вызванное подавлением всякой общественной инициативы и направленное на завоевание конституционных свобод45.

41 Авдеев М.В. Наше общество (1820 - 1870) в героях и героинях литературы. СПб., 1874; Общественное самосознание в русской литературе. Критические очерки. СПб., 1900; Пыпин А.Н. Характеристики литературных мнений от двадцатых до пятидесятых годов. Исторические очерки. СПб., 1909; Войтоловский JI. Текущий момент и текущая литература: К психологии современных общественных настроений. СПб., 1908; Овсянико-Куликовский Д.Н. История русской интеллигенции // Овсянико-Куликовский Д.Н. Собр. соч. Т. 9. СПб., 1911; Иванов-Разумник Р.В. История русской общественной мысли: индивидуализм и мещанство в русской литературе и жизни XIX в.: В 2-х т. СПб., 1911.

42 Ключевский В.О. Евгений Онегин и его предки //Соч. В 9-ти т. М., 1989. Т. 9. Рожков Н.А. Пушкинаская Татьяна и Грибоедовская Софья в их связи с историей русской женщины 17 -18 веков // Журнал для всех. 1899. № 5.

43 Малъшинский А.П. Обзор социально - революционного движения в России. СПб., 1880.

44 Голицын Н.Н. История социально-революционного движения в России 1861 - 1881 гг. СПб., 1887.

45 Корнилов А.А. Общественное движение при Александре II. М., 1909; Богучарский В.Я. Активное народничество 70-х годов. М., 1912.

Образец интеллигентской рефлексии "рубежа веков" - сборник статей "Вехи", впервые вышедший в свет в 1909 г. и представлен статьями М.О. Гершензона, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, П.Б. Струве, C.JI. Франка, А.С. Изгоева и т.д. Авторы "Вех" уделяют особое внимание религиозно-этическим аспектам и особенностям русской интеллигенции. В настоящей работе нашли свое применение ряд положений, выдвинутых Бердяевым, Булгаковым, Струве и Франком в процессе анализа психологии интеллигенции (<отщепенство, нигилизм и т.д.). Не менее интересным представляется вопрос о тесной связи русской интеллигенции и классической литературы46. Как о неком "третьем элементе", ставшим "бродилом русской революции" рассуждает в более ранней статье "К психологии революции" (1907) об особенностях интеллигентской психологии Бердяев47. В этой же статье он говорит о 1860-х гг. как о годах "надломления быта" (курсив мой.

-М.Д.Г

Актуальными для представляемого исследования стали работы историков и философов русского зарубежья, которые представляли проблему исследования русской интеллигенции как одну из важнейших тем при изучении истории культуры России. "Мы имеем дело с одной из роковых тем, в которых ключ к пониманию России и ее будущего", - писал Г.П. Федотов в своей работе "Трагедия интеллигенции"49. Кроме того, для того, что бы понять истоки и характер русской революции "необходимо знать, что представляет собой то своеобразное явление, которое в России именуется «интеллигенция»"50. В произведениях философов русского зарубежья так же приводятся основные особенности этого "своеобразного явления": о "культе опрощенства", "борьбе интеллигенции против культуры" и "особом типе нетерпимости" писал

46 См. Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1990. С. 8; С. 60.

47 Бердяев Н.А. К психологии революции // Бердяев Н.А. Духовный кризис интеллигенции. Статьи по общественной и религиозной психологии (1907 - 1909 гг.). М., 1998. С. 67.

48 Бердяев Н.А. Указ. соч., С. 63.

49 Федотов Г.П. Судьба и грехи России. Избр. ст. по философии русской истории и культуры: В 2 т. СПб., 1991. Т. 1. С. 66.

5 Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 17.

В.Н. Ильин51. О "среднем сословии", которому была предоставлена определенная свобода выбора, находящемся между "безбородым барином" и "бородатым мужиком" рассуждает В.П. Рябушинский.

Богатый фактический и теоретический материал содержат работы Л.Г. Березовой, Н.А. Вердеревской, Г.Н. Вульфсона, Б.Ф. Егорова, Г.В. Зыковой, Б.С. Итенберга, Б.П. Козьмина, Е.С. Коца, М.Д. Курмачевой, В.Р. Лейкиной-Свирской, М.В. Нечкиной, А.И. Новикова, Н. Олесич, Ю.С. Пивоварова, Д. Раскина, С. Романовского, С.А. Рейсера, Е.Л. Рудницкой, И.В. Сидоровой, Н.Н. Старыгиной, Г. А. Тишкина, Б. А. Успенского, М.М. Штранге и др.53 Исследованию "профессорской культуры" и борьбе идей

51 Ильин В.Н. "Вехи" и русский Ренессанс // Ильин В.Н. Эссе о русской культуре. СПб., 1997.

52 Рябушинский В.П. Старообрядчество и русское религиозное чувство. Русский хозяин. Статьи об иконе. М.; Иерусалим, 1994. С. 28.

53 Вердеревская НА. Становление типа русского разночинца в русской литературе 40 — 60 г.г. 19 века. Казань, 1975; Березовая Л.Г. Самосознание русской интеллигенции начала XX века. Автореф. дисс. д-ра. ист. наук. М., 1994; Вулъфсон Г.Н. Понятие "разночинец" в 18 - первой половине 19 века // Очерки истории народов Поволжья и Приуралья. Вып. 1. Казань, 1967; Егоров Б.Ф. Очерки по истории русской культуры // Из истории русской культуры. T.V.(XIX век). М., 1996; Он же. Борьба эстетических идей в России 1860-х годов. Л., 1991; Зыкова Г.В. Журнал Московского университета "Вестник Европы" (1805 - 1830 гг.): Разночинцы в эпоху дворянской культуры. М., 1998; Итенберг Б.С. Российская интеллигенция и Запад. Век XIX. Очерки. М„ 1999; Козъмин Б. П. Литература и история. М, 1982; Коц Е.С. Крепостная интеллигенция. JL, 1926; Курмачева М.Д. Крепостная интеллигенция России: вторая половина 18 - начало 19 века. М. 1983; Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине 19 века. М., 1971; Новиков А.И. Нигилизм и нигилисты. Опыт критической характеристики. Л., 1972; Олесич Н. Господин студент Императорского Санкт-Петербургского университета. СПб., 2002; Пивоваров Ю.С. Политическая культура пореформенной России. М., 1994; Раскин Д.Н Исторические реалии российской государственности и русского гражданского общества в XIX веке // Из истории русской культуры. Т. V (XIX век). М.,1996; Революционная ситуация в России в 1859-1861 гг. // Отв. ред. М.В. Нечкина. М., 1965; Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. / Под ред. Е.Л. Рудницкой. М., 1997; Рейсер С.А. Летопись жизни и деятельности Н.А. Добролюбова. М, 1953; Он же. Артур Бенни. М., 1933; Романовский С.И. Нетерпение мысли или исторический портрет радикальной русской интеллигенции. СПб., 2000; Рудницкая Е.А. Шестидесятник Николай Ножин. М., 1975; Сидорова И.В. Положение разночинцев в русском обществе (18 - первая половина 19 века). Автореф канд. дисс. Казань, 1982; Старыгина Н.Н. Русский роман в ситуации философско-религиозной полемики 1860-1870-х годов. М., 2003; Тишкин Г.А. Женский вопрос в России 50 - 60-е гг. 19 века. Л., 1984; Штранге М.М. Демократическая интеллигенция в России в XVIII веке. М., 1965; Успенский Б.А. Русская интеллигенция как специфический феномен русской культуры // Русская интеллигенция и западный интеллектуализм: история и типология. Сост. Б.А. Успенский. М.; Венеция, 1999; в русской литературе 40 - 70 годов посвящена работа В.К. Кантора.54

Историки рассматривали разночинцев в основном как правовую или социальную категорию, стараясь проследить формирование этого слоя в обществе. Вульфсон обращает внимание на отсутствие какого-либо правового или даже бюрократического определения разночинцев и считает их, прежде всего, образованными выходцами из недворянских слоев, которые еще в первой половине XVIII в. составили "демократическую интеллигенцию". Такой же подход представлен в работе М.М. Штранге, где он расширяет понятие "демократическая интеллигенция", включая в него не только революционеров, но и часть образованной элиты недворянского происхождения55. И.В. Сидорова в своих работах56 обращает внимание на то, что во многих трудах советских историков категория разночинцев представлена достаточно путано. Так, она пытается составить точный список подгрупп разночинцев с учетом того, что нет однозначного понимания данной категории. Г.Н. Вульфсон и И.В.Сидорова, описывают процесс, в результате которого к концу XVIII в. разночинцы становятся свободным, неподатным слоем, и, как таковой этот слой вливается в "буржуазно-демократическую" интеллигенцию XIX в. Несмотря на всю ценность этих исследований, их замысел и намерения авторов слишком прямолинейны, в них утеряно действительное значение феномена разночинцев в истории русской культуры.

Значительно обширнее сведения о разночинцах в чиновничьей среде. И советские и западные исследователи сосредоточивают свое внимание на развитии чиновничества в Российской Империи как особой прослойки русского общества, четко ограниченной от дворян-землевладельцев57.

54 Кантор В.К. Средь бурь гражданских и тревоги." Борьба идей в русской литературе 40-70-х годов XIX века. М, 1988.

55 Штранге М.М. Указ. соч. М., 1965.

56 Сидорова И.В. Указ. соч. Казань, 1982; Она же. Отражение нужд разночинцев в городских наказах 1767 года // Вопросы отечественной, зарубежной истории, литературоведения и языкознания. Ч. 1. Казань, С. 24-33; 33-40.

57 См. Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянство в 18 веке: формирование бюрократии. М., 1974; Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России в 19 веке. М., 1978;

Анализ накопленного исследовательского материала показал, что в большинстве работ рассматриваются созидаемые человеком эпохи мировоззренческие, социально-философские, политические, нравственно-этические теории и концепции, просвещенческие и др. конструкты, созидаемые человеком эпохи. Разночинная интеллигенция почти не рассматривалась с точки зрения исторической антропологии. Также, необходимо заметить, что повседневная культура разночинной интеллигенции, ее особенности и типологические черты не стали в полной мере предметом внимания ученых, несмотря на значительный корпус исследовательских работ, посвященных русской культуре этого периода. В стороне остались культурные механизмы и результаты их преломления в поведении и частной практике. Социокультурная сущность человека разночинного практически не исследована. В большей степени при изучении разночинной интеллигенции уделялось внимание проблемам ее происхождения и формирования, социальной и политической деятельности.

Новые методологические подходы к проблемам изучения разночинной интеллигенции обозначены в исследованиях последнего десятилетия. К ярким примерам такого рода исследований относятся работы И. Паперно, М. Могильнер58, в работах которых культура разночинного интеллигента рассматривается с точки зрения семиотики. С позиций герменевтики подходит к изучению проблем творчества "властителей дум" разночинной интеллигенции Т.И. Печерская59. По-новому раскрывают проблемы изучения творчества Писарева и Чернышевского, а также тему литературного персонажа как познавательной модели в русской литературе второй половины XIX века историко-функциональные и текстологические исследования последнего

58 Паперно И. Семиотика поведения: Николай Чернышевский - человек эпохи реализма. М. 1996; Могильнер М. Мифология "подпольного человека": радикальный микрокосм в России начала XX века как предмет семиотического анализа. М., 1999.

59 Печерская Т.И. Разночинцы шестидесятых годов 19 века. Феномен самосознания в аспекте филологической герменевтики (мемуары, дневники, письма, беллетристика). Новосибирск. 1999. времени60. С позиций эстетического текста рассматривается повседневная культура интеллигенции русского зарубежья в работе О. Демидовой61.

Не менее актуальными представляются исследования проблем интеллигенции зарубежными историками: определения интеллигенции как исторической категории, рассмотрению ее генезиса, исследование основных ее признаков (проблемы отчуждения), а так же анализу основных типологических черт этой субкультуры . Проблематика истоков идеологии шестидесятников так же занимала и зарубежных авторов. Ряд представителей западной историографии подчеркивают этические начала нигилизма и исследуют это явление в свете представлений об "элитистской" психологии революционной молодежи 60-х гг. Период 1860-х гг. рассматривается как период теоретических исканий, реализованных народниками 1870-х гг. Своеобразным "инакомыслящим сообществом отчужденных интеллектуалов, находящихся в

64 непримиримои оппозиции к существующему порядку представляет русскую интеллигенцию в своем исследовании Т. Вихавайнен. Кроме того, по мнению Вихавайнена, традиция антибуржуазного эпатажа и нарушения буржуазных норм как важный и престижный тренд, зародилась в среде русской разночинной интеллигенции XIX века65.

60 "Что делать?" Н.Г. Чернышевского: Историко-функциональное исследование. М., 1990; Д.И. Писарев: Исследования и материалы. Вып.1. Мир Писарева. Отв. ред. И.В. Кондаков. М., 1995; Макеев М. Спор о человеке в русской литературе 60-70 гг. XIX века. Литературный персонаж как познавательная модель человека. М. 1999.

61 Демидова О. Метаморфорзы в изгнании. Литературный быт русского зарубежья. СПб., 2003.

62 Brower D.R. The problem of the Russian Intelligentsia // Slavic Review. XXVI (1967). № 4; Confino M. On Intellectuals and Intellectual Traditions in Eigh-teenth - and Nineteenth - Century Russia // Daedalus. 1972. Vol. 101; Malia M. What is the Intelligentsia? / The Russian Intelligentsia / Ed. by R. Pipes. N.Y. 1961; Nahirny V.C. The Russian Intelligentsia: From Torment to Silence, ew Brunswick and London. 1983; RaeffM. Origins of the Russian Intelligentsia: The Eighteenth-Century Nobility. N.Y. 1966.

63 Cm. Gleason A. Young Russia: The Genesis of Russian Radicalism in the 1860-s. New York, 1980.

64 Вихавайнен Т. Внутренний враг: борьба с мещанством как моральная миссия русской интеллигенции. СПб., 2004. С. 323.

65 Там же. С. 45.

Кроме того, период 1860-х гг. породил, по мнению авторов, традицию революционных конспираций", которая нашла свое продолжение и развитие

66 на протяжении всего дальнейшего развития русской истории и культуры .

Феномен разночинцев рассматривается непосредственно в небольшом числе узкоспециальных трудов67. С точки зрения герменевтического подхода строит свое исследование о разночинцах в российской империи Э. Виртшафтер68. К проблемам "этоса 1860-х" обращается А. Линденмейер69.

Источниковая база исследования. Постановка проблемы и методология исследования позволяют использовать в качестве источников самые разные материалы, содержащие "как прямые высказывания личного характера (мемуары, дневники, письма, автобиографии), так и косвенные свидетельства, фиксирующие взгляд со стороны, или так называемую объективную

7П информацию" представляются применимыми к исследованию культуры повседневности разночинной интеллигенции как социальной группы.

Источниковую базу составили как опубликованные, так и неопубликованные источники. В целом, весь использованный комплекс источников, возможно, разделить на несколько групп.

К неопубликованным источникам относятся документы фондов Государственного Архива Российской Федерации (ГАРФ), которые представлены материалами "Секретного архива" III Отделения Собственной

71

Его Императорского Величества Канцелярии, относящиеся к периоду 1860-х гг. Характер используемых документов весьма разнообразен. Значительное место среди его материалов занимают агентурные донесения, агентурные записки, сводки агентурных донесений и выписки из

66 Gleason A. Op. cit. Р. 172.

67 Becker С. Raznochintsy: The Development of the Word and of the Concept//Slavic Review 18.1956. P. 63-74

68 Виртшафтер Э.К. Социальные структуры: разночинцы в Российской империи. М. 2002.

69 См. Линденмейер А. Добровольные благотворительные общества в России в эпоху Великих реформ // Великие реформы в России 1856 - 1874. Сб. ст. М. 1995.

0 Репина Л.П. «Новая историческая наука» и социальная история. М., 1998. С. 269.

71 ГАРФ. Ф. 109. On. 1. С/а. перлюстрированных писем72. Также, присутствуют сведения о состоянии общественного мнения ; образе жизни и взглядах разночинных интеллигентов74; сведения, собранные секретными агентами III Отделения в результате наблюдения за различными литературными вечерами75, переплетными и швейными мастерскими76, студенческими кружками77 и

78 коммунами за популярными литераторами, журналистами, редакторами и

-79 издателями популярных в среде разночинной интеллигенции издании . Помимо этого, были использованы различные иллюстративные архивные материалы: объявления о литературных вечерах, публичных лекциях и чтениях; сатирические рисунки, характеризующие обыденные практики "новых людей" и т.д.

Ряд документов впервые вводятся в научный оборот в качестве источников по исследованию культуры повседневности разночинной интеллигенции.

В настоящем исследовании использовались и опубликованные источники. К ним относятся материалы III Отделения, посвященные литературе 1860-х гг., а так же источники, посвященные деятельности Н.Г. Чернышевского в изучаемый период80.

Достаточно большую часть среди опубликованных материалов составляют источники личного происхождения. Среди них наиболее активно были использованы дневники, мемуары, воспоминания и письма активных

72 ГАРФ. Ф. 109. On. 1. С/а. Д. 267, 339, 1056,1060.

73 ГАРФ. Ф. 109. On. 1. С/а. Д. 1055.

74 ГАРФ. Ф. 109. On. 1. С/а. Д. 334, 1844.

75 ГАРФ. Ф. 109. On. 1. С/а. Д. 1051, 1988, 2005.

76 ГАРФ. Ф. 109. On. 1. С/а. Д. 247.

77 ГАРФ. Ф. 109. On. 1. С/а. Д. 291, 333, 1045.

78 ГАРФ. Ф. 109. On. 1. С/а. Д. 243, 256.

79 ГАРФ. Ф. 109. On. 1. С/а. Д. 1968.

80 Литература 60-х годов по отчетам Ш Отделения // Красный Архив, 1925. Т. 1 (8); Н.Г. Чернышевский в донесениях Ш Отделения // Красный Архив, 1926. Т. 1 (14). деятелей "шестидесятничества" и их современников81.

Необходимо отметить, что большая часть воспоминаний были написаны гораздо позже затрагиваемых в них событий. Часто, явления описываются "свысока" прожитых лет, и представляют собой взгляд взрослого человека на "болезни" молодости (Скабичевский, Водовозова, Дебагорий-Мокриевич). Тем не менее, эти воспоминания позволяют составить представление о повседневной жизни разночинного интеллигента и об атмосфере изучаемой эпохи.

Кроме того, широкий спектр опубликованных мемуарных источников был использован для выявления истоков и основных особенностей дворянской и разночинской субкультуры конца XVIII — начала XIX века. В этот комплекс

82 документов вошли дневники и воспоминания, как представителен дворян , так

81 Антонович М.А., Елисеев Г.З. Шестидесятые годы. Воспоминания. M.;JI., 1933; Водовозова Е.Н. На заре жизни. Воспоминания: В 2 т. М., 1987; Дебагорий-Мокриевич И.К Воспоминания. Париж, 1894; Жуковская Е.И. Записки. М., 2001 \ Ковалевская С.В. Воспоминания. Повести. М., 1986; Кони А.Ф. Памяти Философовой А.П. // Сб. Памяти Философовой А.П. Пг., 1915; Кропоткин П.А. Записки революционера. М., 1990; Мечников И.И. Страницы воспоминаний // Сборник автобиографических статей. М., 1946; Никитенко А.В. Дневник: В 3 т. М., 1955; Николадзе Н.Я. Воспоминания о 60-х гг // Каторга и ссылка. 1927. Кн. 34; Оболенский JI.E. Литературные воспоминания и характеристики // Исторический вестник. 1902. январь; Материалы для биографии Н.А. Добролюбова // Современник. 1862. № 1 -2; Панаев И.И. Литературные воспоминания. Л., 1928; Панаева А.Я. Воспоминания. М., 2002; Сафонович В.А. Воспоминания // Русский Архив. 1902. № 1; Скабичевский A.M. Литературные воспоминания. М., 2001; Сладкопевцев И.М. Воспоминания о Николае Александровиче Добролюбове // В. Белинский, Н. Чернышевский, Н. Добролюбов, Д. Писарев. Литературная критика. Мм 2002; Тургенев И.С. в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1969; Чернышевский Н.Г. Дневник. М., 1931; Шелгунов Н.В. Воспоминания. М., 1967; Штакеншнейдер Е.А. Дневник и записки. 1854 - 1886. М.;Л., 1934; Энгельгардт А.Н. Очерки институтской жизни былого времени // Институтки: Воспоминания воспитанниц институтов благородных девиц. М., 2001.

Бутурлин М.Д. Воспоминания // Русский Архив. 1897. Кн. 1; Воспоминания первого камер - пажа великой княгини Александры Федоровны (1817 - 1819) // Русская старина. 1875. Т. 12. № 1 - 4; Записки А.Т. Болотова // Русская старина. СПб., 1870; Дашкова Е. Р. Записки. Письма сестер М. и К. Вильмот из России. М. 1987; Половцева Е.А. Екатерининский институт полвека назад. М., 1900\ Прошин С.С. Прошины: Семейные воспоминания // Русская Старина. 1882. № 10; Ржевская Г.И. Памятные записки // Институтки: Воспоминания воспитанниц институтов благородных девиц. М., 2001; Соллогуб В.А. граф. Воспоминания. М., 1998; Стерлигова А.В. Воспоминания // Институтки: Воспоминания воспитанниц институтов благородных девиц. М., 2001; и разночинцев83.

Также, были использованы воспоминания иностранцев, посетивших в исследуемый период Россию. К таким источникам относятся воспоминания Ф. Ансело, А. де Кюстина и Г. Брандеса84. Помимо различных деталей описания повседневных практик, в воспоминаниях большое место отведено собственным субъективным переживаниям, особенностям мировоззрения и настроения. Как любые мемуары, приведенные источники полны неточностей и субъективных оценок. Но именно эта субъективность несет информацию о взглядах самих авторов, что представляет немалый интерес для исследования интересующих культурных процессов.

Немаловажное место среди используемых опубликованных источников занимают литературные произведения изучаемой эпохи, которые, являются современниками событий и, таким образом, выполнены "как бы изнутри описываемого состояния <.> с использованием исключительно того метаязыка, который выработан внутри данной традиции" . Необходимость использования такого рода источников обуславливается современными способами работы с художественными текстами и возможностью задавать художественным текстам вполне "исторические вопросы". По меткому выражению М.М. Бахтина, любой литературный текст видится историку как ценностное уплотнение мира, выстроенное вокруг литературных героев. Поэтому он является "важным источником для понимания менталитета времени их создания и дальнейшего бытования"86.

83 Булгарин Ф. Воспоминания. М. 2001; Дмитриев М.А. Мелочи из запаса моей памяти. М. 1868; Жихарев СЛ. Записки современника. Л., 1989; Из дневника М.С. Ребелинскаго // Русский Архив. 1897. № Ъу Карпов В.Н. Воспоминания. М.;Л., 1933; Свербеев Д.Н. Из воспоминаний // Московский университет в воспоминаниях современников. М., 1989;

84 Ансело Ф. Шесть месяцев в России. М., 2001; Кюстин Альфред де. Россия в 1839 г.: В 2 т. М., 1996; БрандесГ. Русские впечатления. М., 2002.

85 Топоров В.Н. О космологических источниках раннеисторических описаний // Сборник научных статей в честь М. М, Бахтина. Труды по знаковым системам. IV. Вып. 308. Тарту,

1973. С. 109.

86

Шмидт С.О. Художественная литература и искусство как источник формирования исторических представлений // Шмидт С.О. Путь историка. Избранные труды по источниковедению и историографии. М., 1997. С. 113 - 115.

Кроме того, ценность и уникальность литературных источников подчеркивается "литературоцентричностью" русской культуры и той ролью, которую литература играла в жизни русского общества.

Использованные в исследовании литературные произведения необходимо разделить на несколько групп. В одну группу вошли произведения, являющиеся "книгами поколения" 1860-х гг., а именно романы "Отцы и дети" (1862) И.С. Тургенева и "Что делать?" (1863) Н.Г. Чернышевского. По тому резонансу который вызвали в обществе эти произведения, они являются вдвойне информативным источником по изучению культуры повседневности.

Другая группа представлена антинигилистическими романами Н. Лескова, А. Писемского, В. Крестовского и др.; произведениями В. Гаршина, А. Чехова, а также беллетристикой "эпохи безвременья" (романами М. Арцыбашева, Е. Чирикова, А. Воиновой-Дандуровой). Представленные произведения позволяют глубоко изучить базисные компоненты сознания интеллигента-разночинца (нормы и модели поведения, особенности "героев поколения" и т.д.), а также настроение в обществе и его отношение к разночинцам.

Для описания конфликтов культурных элит, а также характеристики основных особенностей дворянской и истоков разночинской субкультуры был использован ряд произведений литературы конца XVIII - начала XIX вв. В эту группу вошли произведения Тредиаковского, Ломоносова, Сумарокова, а также произведения Ф. Эмина, В. Лукина, М. Чулкова, М. Попова, А. Аблесимова, М. Комарова и Ф. Булгарина. Кроме этого, в качестве источников были использованы отдельные произведения писателей, поэтов и философов XIX века (Боборыкина, Герцена, Гоголя, Грибоедова, Достоевского, Лескова, Некрасова, Помяловского, Пушкина, А.К. и Л.Н. Толстого, Чаадаева и др.).

Немаловажным источником по исследованию основ дворянской и истоков разночинской культуры являются различные правила хорошего тона и этикета. К таковым относятся "Юности честное зерцало", "Правила благородных общественных танцев, изданные учителем танцеванья при

Слободской-украинской гимназии Людвиком Петровским". К этой же группе источников можно присоединить "Письмовник" Н.Г. Курганова.

Помимо литературных источников, в диссертационной работе широко использованы публицистические материалы второй половины XIX века — произведения В. Белинского, Н. Чернышевского, Н. Добролюбова, Д. Писарева и др. Этой группы литературных источников отражает особенности состояния культурного конфликта, возникшего в результате "особых отношений" классической литературы и критики, а также - процесс привнесения явления из реальности в литературный текст и появление, таким образом, литературных "образов-моделей" в повседневной жизни разночинного интеллигента. Помимо этого, в исследовании были использованы публикации противников "новых людей". Среди них можно отметить антинигилистические повествования П.П. Цитовича "Коран нигилизма. Что делали в романе "Что делать?" (Одесса, 1879).

При исследовании вопросов жизнетворчества и жизнестроения привлекались работы представителей русского авангарда, а именно статьи Н. Чужака и О. Брика, обсуждаемые в 1920-е гг. на страницах журнала ЛЕФа.

Так же, в представляемой работе были широко использованы материалы периодической печати изучаемой эпохи. ("Библиотека для чтения", "Искра", "Отечественные записки", "Русское слово", "Русский вестник", "Современник", "Весть", "Век", "Дело", "Московские ведомости", "Северная пчела", "Эпоха" и др.). В них нашли свое отражение отдельные элементы повседневных практик интеллигента-разночинца, приводится богатый иллюстративный материал (карикатуры сатирического журнала "Искра"). В ряде случаев это источники показывают отношение разночинных интеллигентов самих к себе, а так же, отношение к ним внешних наблюдателей.

В ходе работы над диссертацией были так же использованы различные ft'7 сборники документов , включающие в себя воспоминания, письма, материалы периодической печати, отрывки программных произведений представителей разночинной интеллигенции и т.п. свидетельства.

Внимание к языку источников и обширные цитирования из текстов позволяют подчеркнуть мировоззренческие особенности изучаемой социальной группы.

Научная новизна исследования. В представляемой диссертационной работе на основе всестороннего рассмотрения и обобщения значительного количества разнообразных источников (в том числе, в первый раз вводимых в научный оборот) впервые проводится анализ культуры повседневности разночинной интеллигенции. Дистанция, отделяющая нас от исследоваемой группы, при изучении культуры повседневности разночинной интеллигенции, позволяет разобраться в том, какие теории претворялись в практику, какова была этика повседневного поведения.

В работе реконструируются обыденное поведение и повседневные практики данной социокультурной группы, представленные на фоне культурного конфликта эпохи как определенная контркультура, со своей экстремистской, идеологией и нетерпимой ригористичной моделью, агрессивной политикой и уравнительно-аскетической экономико-хозяйственной стратегией. Обыденное поведение разночинного интеллигента рассматриваются с позиций семиотики. Разночинная интеллигенция осознается как особая субкультура, замкнутая в себе, со своим культурным языком, телесным кодом и символикой.

Повседневные практики и особенности построения нового телесного кода интеллигентом-разночинцем приняли образ дихотомии "идеального" и "реального". Подобное позиционирование разночинной интеллигенции

87

Богданович Т.А. Любовь людей шестидесятых годов. Л., 1929; Шестидесятые годы. Материалы по истории , литературе и общественному движению. Под ред. Н.К. Пиксанова и О.Г.Цехновицера, М., - Л., 1940; позволяет совершенно с другой стороны взглянуть на историю русской культуры второй половины XIX века и на историю культуры повседневности России в целом, ее регулятивные механизмы, социодинамику и формы культурно-исторического самосознания.

Жизнетворчество и литературное мифотворчество, рассматриваемое в предлагаемой работе, представляется одной из форм интеллигентской само рефлексии. Невостребованность новой модернизированной элиты традиционалистскими государственными структурами, отчуждение, как от народа, так и от государства, выпадение из сословной лестницы, неукорененность в традиции и в настоящем стимулировали интеллигенцию к моделированию собственной биографии, образцы и модели для которой находились в литературных текстах эпохи.

Эти акценты позволяют показать ту атмосферу русского общества второй половины XIX века, в которой развивались элементы и социокультурные основы предболыпевизма, частью которой была субкультура разночинных интеллигентов.

В дальнейшем, поиски новых моделей развития приводят разночинного интеллигента и "нового человека" к истокам оформления революционной культуры.

Практическая ценность работы. Комплексный анализ культуры повседневности русской разночинной интеллигенции представленный в исследовании позволяет отойти от стереотипов восприятия и описания этой социокультурной группы. Результаты предлагаемой диссертационной работы могут стимулировать дальнейшие исследования в области истории культуры повседневности России в целом, способствуя их расширению и углублению, уточнению методологии социокультурного анализа повседневности. Фактический и аналитический материал исследования может быть применен при подготовке общих и специальных курсов лекций и семинарских занятий по истории и теории культуры России; при написании учебных пособий для студентов гуманитарных вузов и обобщающих монографических работ, посвященных культуре России второй половины XIX века;

Апробация исследования. Основные идеи и научные результаты исследования, а так же отдельные материалы, содержащиеся в диссертации, нашли свое отражение в публикациях автора, тезисах выступлений и докладах на ряде научных конференций ("Человек в культуре массовых коммуникаций": Научная конференция выпускников и слушателей Института европейских культур, 2003, РГГУ, Москва; 'Тело и культура": Межвузовская научная конференция, 2004, РГГУ, Москва). Текст диссертации обсужден на заседаниях кафедры истории и теории культуры Российского государственного гуманитарного университета.

Структура диссертации состоит из Введения, где определяется новизна и практическая значимость проведенного исследования, намечаются цели, задачи, объект и предмет диссертационной работы, характеризуются методологические подходы, дается обзор использованных источников и исследовательской литературы, привлекавшейся в ходе работы; трех глав; Заключения, где отмечаются основные результаты исследования; Приложений и списка использованных источников и литературы.

Заключение диссертации по теме «Теория и история культуры», Доронина, Марина Викторовна

Подводя итоги исследования, в соответствии с поставленными задачами, необходимо кратко обобщить результаты и сделать ряд выводов.На всех этапах развития, историю русской культуры сопровождали многочисленные столкновения аксиом, ожесточенные религиозные, литературные и культурные состязания и споры. Наиболее ярко эта сквозная "эристичность" русской культуры проявлялась в переходные периоды смены культурных парадигм. Одним из характерных примеров такого культурного состязания является своеобразный агон дворянской и разночинской субкультур в конце XVIII и, в большей степени, в XIX веке. Именно в XIX веке эти две субкультуры сталкиваются и вступают в борьбу за влияние на культурной сцене. В результате такого спора культурных элит, основные мировоззренческие позиции, ценности и нормы этих двух субкультур вступили в конфронтацию. В большой степени, эта полярность и взаимоисключительность двух спорящих субкультур (дворянской и

разночинской) прослеживалась на примерах повседневных практик.Разнилось все, начиная от манер, типа образованности, целей и структуры образования и заканчивая повседневным миром каждой из субкультур. Не владевший правилами телесного кода, принятого в дворянской среде, разночинец в понимании дворянина выглядел "чужаком". Странным бьшо все: внешний вид, неловкие манеры поведения, "недостойные" занятия. Разночинный интеллигент привносит с собой в культуру комплекс особых стереотипов, которые возникли в результате воспитания, образования и его особой "среды обитания". Стремление к самоутверждению приводит разночинца к быстрому процессу присвоения зон власти доминирующей в тот момент, более "высокой", аристократической дворянской культуры. После того, как культурное превосходство стало принадлежать разночинцам, их, особый, "семинарский дух" и "подлая порода" начинают проступать все более явно и становятся отличительным свойством этого культурного типа. Помимо этого, социальная конкуренция выявила и другие характерные черты этого типа: отчуждение, "неотмирность", "особая религиозность".Ко второй половине XIX века положение начинает меняться.Применительно к этому времени, возможно, говорить о формировании разночинного интеллигента как особого социокультурного типа. Одной из типологических черт этого типа была "пограничность" его существования, которая усугублялась двойственным социальным положением. 71дя крестьянина разночинный интеллигент был "из образованных", т.е. почти "барином". Для дворянина-аристократа - всего на всего человеком "подлого сословия". То есть, для тех и для других разночинный интеллигент был "чужаком". Своеобразная ситуация "выпадения" создавала условия для ощущения себя "безкорневым" слоем, как в социальном, так и в культурном отношении.Нахождение разночинца "между", отрыв от корней, неопределенность настоящего положения, оборачивались чувствами сиротства, бездомности и осознанием отсутствия своего места в существующем миропорядке. Это порождало чувство отчуждения, которое выразилось в ощущении непричастности и противостоянии господствующей культуре как совокупности образа жизни, типа образованности, мировоззрения, повседневных практик. Формируется особый социально-психологический "комплекс неполноценности" разночинного интеллигента.Разночинный интеллигент начинает стремиться к социальной компенсации.Для этого он считает необходимым и возможным перестроить окружающий его мир под себя. В результате незнания телесного кода "большого общества", а так же для своего укоренения в культуре, порождается особый стиль поведения разночинного интеллигента, построенный в целом на отрицании господствующей иерархии ценностей и намеренно культивированный. Нигилизм "новых людей" объявил войну так называемой "лжи культурной жизни" и тут же создал свою систему условностей, отход от которых грозил прослыть "новому человеку" филистером. Выражая свое пренебрежение к отвергавшему его обществу, разночинный интеллигент путем эпатажных действий, бросает вызов "большому обществу". Эпатаж в этом случае является "запросом на общение".Новый стиль поведения, построенный на полном отрицании всех элементов поведения, принятых в дворянской среде превратился из способа самоидентификации в один из важных элементов повседневной культуры разночинной интеллигенции. Созданный интеллигентами-разночинцами особый социальный тип и модель поведения в повседневной жизни имели не меньшее значение для истории культуры чем их художественные и критические сочинения.В этой связи можно говорить о появлении во второй половине XIX века в лице разночинных интеллигентов, своеобразной контркультуры, противостоящей культуре дворян-аристократов. В обществе произошла замена, переориентация общественного сознания с полюса "аристократической" культуры к полюсу "плебейской" культуры. Разночинская субкультура развивалась в противопоставлении дворянской, и в значительной мере бьша направлена на постоянный спор с ней и, по большому счету, ее отрицании и разрушении.Разночинный интеллигент - "человек деятельный". С одной стороны, его личная активность бьша направлена на повышение личного статуса, с другой - под влиянием новых философско-эстетических идей и желания преодолеть свой социально-психологический комплекс, вектор его деятельности стал постепенно ориентироваться на перестройку собственной жизни.Во второй половине XIX века новые модели повседневного поведения он черпает в виде готовых идей и образов из художественных текстов. Наряду с "самопостроением" соседствует "литературное жизнестроение": разночинный интеллигент создает свою повседневность согласно "учебникам жизни".добиваясь сотворения "жизни как в романе". Ощущение своей непохожести на представителей других социальных групп русского общества (дворян -

аристократов, крестьян), нахождение "с краю" и постоянное чувство отчужденности приводило к тому, что разночинный интеллигент традиционно делил мир на "своих" и "чужих", тем самым, привнося в большое общество угрозу раскола и разрущения. Пытаясь преодолеть раскол между собой и обществом, разночинный интеллигент пытается переделать его "под себя" путем создания новых, приемлемых ему поведенческих типов и моделей. В этом ему прекрасно помогали своеобразные "культовые" книги. В частности, разночинный интеллигент пытается строить свою частную жизнь по моделям "книг поколения": "Отцы и дети" Тургенева и "Что делать?" Чернышевского. В образах Базарова и Рахметова литература предложила разночинному интеллигенту модель "нового человека", воспринимающего мир как лабораторию.Кроме того, большое значение для осмысления культуры повседневности разночинной интеллигенции имели литература и литературная критика. На страницах романов и критических статей шло обсуждение достижений разночинской культуры и многие модели повседневного поведения, вошедшие в литературные и критические произведения, возвращались обратно в повседневную жизнь в виде своеобразных "героев времени" и образцов поведения в повседневной жизни. Борьба за влияние на умы читателей стала основой "особых взаимоотношений" и конфликта между классической литературой и критикой.Беллетристика, населенная "настоящими" людьми и мир поэзии, пропитанный "настоящими" чувствами, становился для разночинного интеллигента нормативной реальностью. Таким способом разночинный интеллигент искал свое альтернативное "я" и попытался "дописать" свою социальную биографию, обрести уверенность. Неукорененность в настоящем и отчужденность так же способствовали беллетризации повседневной жизни.Художественная реальность оказалась не менее значимой для разночинного интеллигента, чем нехудожественная. Применительно проблематики соотношения "идеального" и "реального" в повседневной жизни разночинца можно говорить о вульгаризации обыденной жизни, где идеи либо принимали буквальное значение, либо отметались как ненужные.Пропагандированная действительность была теоретически сконструированной и заданной в соответствии с идеалом (литературной моделью), а поэтому, была слишком удалена от реальной жизни. Привычные для разночинного интеллигента модели поведения и "учебники жизни" вскоре переставали работать. Это несовпадение "реального" и "идеального" породило чувство разочарования, "болезненности" и усталости в интеллигентской среде. В сознании разночинного интеллигента складывается неразрешимое противоречие между его знанием и пониманием действительности, между применением этого знания в повседневной практике, между "реальным" и "идеальным". Теоретически заданная и сконструированная по "учебнику жизни" действительность становилась формальной и не проникала в сущность бытия. Все это приводит к еще большему чувству отчужденности разночинного интеллигента. С одной стороны такое несовпадение "реального" и "идеального" на практике это отразилось в "эпидемии самоубийств", насмешке над "вечными студентами" и мироощущении русских декадентов. Именно русскими декадентами рубежа XIX • XX в.в. была продолжена традиция жизнетворчества и сознательного конструирования и стилизации жизни в заранее выработанном направлении. Ими, так же будет предпринята попытка предстать одновременно автором и героем своего жизненного повествования. В начале XX века понятие жизнетворчества будет не менее актуальным и предполагающим слияние искусства с практической жизнью, тем самым эстетизируя революционный быт.С другой стороны, разночинный интеллигент, привыкший к ультимативности и любовью к радикальным методам приходит к террору и бомбометанию. В последствии, повседневная культура разночинной интеллигенции сыграла немаловажную роль в формировании истоков предбольшевизма. Схема, в результате которой разночинная интеллигенция могла предстать как сила, находящаяся между элитой и народом, и, тем самым избежать культурного взрыва, оказалась нереальной. В итоге, разночинный интеллигент предстал как разрушающая фигура.Подводя итог, необходимо отметить, что в предлагаемой диссертационной работе разночинный интеллигент представлен как модель в развитии: от зарождения через становления путем формирования своего культурного кода к кризису. На примере анализа культуры повседневности разночинной интеллигенции показано как исследуемая социокультурная группа из культурных маргиналов преобразовалась в новую культурную форму, которая впоследствии встала на путь разрушительства. Таким образом, на примере разночинного интеллигента показано движение от пограничного состояния к центру и опять по направлению к "культурной"обочине, в сферу "между".Предлагаемое исследование не исчерпывает всех возможных подходов к проблемам, связанным с культурой повседневности русской разночинной интеллигенции. Дальнейшее обращение к исследованию повседневных и частных практик, анализам телесных и гендерных репрезентаций позволит шире изучить этот феномен в истории русской культуры. Кроме того, представляемая работа является шагом к анализу культуры повседневности России XIX и XX вв. во всей ее социокультурной сложности и многоплановости.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Доронина, Марина Викторовна, 2004 год

1. Прозоров В.В. Читатель и литературный процесс. Саратов, 1975. С.46.

2. Белинский В.Г. Поли. собр. соч.: В 13 т. М., 1953-1959. Т.9. С.134.

3. Кондаков И. В. Литература как феномен русской культуры // Художественная литература в социокультурном контексте (Поспеловские чтения). М., 1997. С. 62.

4. Суворин А. Дневник. М., 1992. С. 316.

5. См. Берг М. Литературократия. Проблема присвоения и перераспределения власти в литературе. М., 2000.

6. Горский B.C. "Срединный слой" картины мира в культуре Киевской Руси // Отечественная общественная мысль эпохи Средневековья (историко-философские очерки). Киев. 1988. С. 178-179.

7. Горский B.C. Указ. соч., С. 174.

8. См. Панченко A.M. Церковная реформа и культура петровской эпохи // XVIII век. Сб. XVII. СПб., 1991. С. 12-13.

9. Панченко A.M. Указ. соч. М. 2000. С. 220.

10. Живов В. Первые русские литературные биографии как социальное явление: Тредиаковский, Ломоносов, Сумароков// НЛО. 1997. № 25. С. 54.

11. Панаева А. Я. Указ. соч. С. 246.

12. См. Кормер В.Ф. О карнавализации как генезисе двойного сознания // Вопросы философии. 1991. № 1. С. 166-185.

13. Кропоткин П.А. Указ. соч. С. 281.23 Там же. С. 281.

14. Белинский В.Г. Указ. соч. Т. 10. С.220.

15. Чернышевский Н.Г. Собр. соч.: В 15 т. М., 1949. Т. 2. С. 38.

16. См. Чернышевский Н.Г. Литературная критика: В 2 т. М., 1981. Т. 1.С. 221 222.

17. Пушкин А.С. Указ. соч. Т. 10. С. 139.

18. Писарев Д.И. Указ. соч. Т. 3. С. 145.

19. Белинский В.Г. Указ. соч. Т.10. С.218.

20. Чернышевский Н.Г. Указ. соч. М., 1981. Т. 1. С. 84.

21. Чернышевский Н.Г. Указ. соч. М., 1981. Т. 1. С. 221.

22. Белинский В.Г. Указ. соч. Т. 10. С. 215.

23. Добролюбов Н.А. Указ. соч., Т. 5. С.20.43 Там же. С.20.44 Там же. С. 21.

24. Добролюбов Н.А. Указ. соч. Т.2. С.271.

25. Бунин И.А. Окаянные дни. М., 1990. С. 90.

26. Егоров Б.Ф. Национальное своеобразие русской критики // О мастерстве литературной критики. Жанры, композиция, стиль. Л., 1980. С. 36.

27. Кондаков КВ. Покушение на литературу. 1992. С. 124.51 Там же.

28. Добролюбов Н.А. Указ. соч.Т.2. С.223.

29. Именно статьи Писарева второй половины 1860-х гг. (о Пушкине, "Разрушении эстетики") считаются исследователями самым ярким этапом и "пиком" борьбы между критикой и литературой). См. Кондаков И.В. Покушение на литературу. 1992. С. 117.

30. Писарев ДМ Указ. соч. Т. 1. С. 135.56 Там же. С. 115.57 Там же. С. 133.58 Там же. С. 134.

31. Писарев Д.И. Указ. соч. Т. 1. С. 126.

32. Макеев М.М. Указ. соч. С. 35.

33. Вайнштейн О.Б. Поэтика дендизма: литература и мода // Иностранная литература. 2000.3. С. 296-306.68Вайнштейн О.Б. Жизнетворчество в культуре европейского романтизма // Вестник РГГУ. 1998. Вып. 2. С. 162.

34. Цит. по кн.: Прозоров В.В. Указ. соч. С.77.71 Там же.

35. Цит. по: И.С. Тургенев в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1969. Т. 2. С.70.

36. Цит. по: И.С. Тургенев в воспоминаниях современников и его письмах. М., 1924. Выпуск 6. С. 82.

37. Цветков И.Е. Встреча с Тургеневым // Литературное наследство. Т.76. С. 421-422.

38. Тургенев И.С. По поводу "Отцов и детей" // Статьи и воспоминания. М., 1981. С.50.ОЛЦит. по кн.: Тургенев И.С. Литературные и житейские воспоминания // Тургенев И.С. Полн. собр. сочинений и писем. М.;Л., 1967. Т. 14. С.98.

39. См. Вестник Европы. 1829. № 1 2.

40. Цит. По кн.: Нечаева B.C. В.Г. Белинский. Начало жизненного пути и литературной деятельности. М., 1949. С. 263.

41. См. Отечественные записки. 1840. Т. 12. № 10.Добролюбов Н.А. Избранные философские сочинения. М., 1945. Т. 1. С. 112.

42. Современник. 1864. № 7. П отдел. С. 150.

43. Герцен А.И. Собрание сочинений: В 9-ти т. М., 1958. Т.8. С.393.91 Там же.

44. Цит. по кн.: Поэты "Искры". Л. 1955. Т.2. С.285.95 "Искра". 1864. №31.

45. ГАРФ. Ф. 109. С/а. On. 1. Д. 1968. Л. 9 об.97 Там же.

46. Штакеншнейдер Е.А. Дневник и записки. 1854-1886. JL, 1934. С.242.

47. Троицкий В.Ю. Указ. соч. С.78.

48. Цит. по кн.: Чернышевский Н.Г. Статьи, исследования, материалы. Саратов, 1962. С. 254.

49. Скабичевский A.M. Указ. соч. С.248-249.

50. Антонович М.А., Елисеев Г.З. Шестидесятые годы. Воспоминания. M.;JI., 1933. С. 300.108 Там же.

51. Горохов Н. Н.Г. Чернышевский в его романе // Северная пчела. 1863. № 142.

52. См. Сердюченко В. Чернышевский. Читатель. Время. // Вопросы литературы. 1988. № 8. С.128.

53. Северная Пчела.1864. № 138. С.142.

54. Современник. 1863. № 10. С. 339.Соловьев Н. Женщинам // Эпоха. 1864. декабрь. С. 21.117 Там же. С. 23.

55. Соловьев Н. Указ. соч. С. 23 24.

56. Цитович П.П. Указ. соч. С. 19.

57. Цитович П.П. Указ. соч. С. IV.125Г-жа Е. Ц-ская. Что мешает быть женщине самостоятельной? // Библиотека для чтения. 1863. № 9.1Щепкина Е.Н. Из истории женской личности в России. СПб., 1914. С. 299.

58. Водовозова Е.Н. Указ. соч. Т. 2. С.228

59. ГАРФ. Ф. 109. С/а. On. 1. Д. 247. Л. 2.

60. Чернышевский Н.Г. Указ. соч. М., 1969. С. 179.

61. ГАРФ. Ф. 109. С/а. On. 1. Д. 247. Л. 6.

62. Чернышевский Н.Г. Указ. соч. М., 1969. С. 180.

63. См. Щербакова Е.И. Роман Чернышевского Н.Г. "Что делать?" в восприятии радикальной молодежи середины 60-х гг. XIX века// Вестник МГУ. 1998. серия 8 "история". № 1.

64. См. Архимандрит Федор (A.M. Бухарев). О духовных потребностях жизни. М., 1991. С. 128-133; 140-147.

65. Костомаров Н.И. Автобиография. М., 1922. С.332.144Цит. по: Щербакова Е.Н Указ. соч. С. 63.

66. Цит. по: Щербакова Е.И. Указ. соч.С.64.

67. Гинзбург Л.Я. О литературном герое. Л., 1979. С. 52.

68. Печерская Т.Н. Указ. соч. С. 43.Егоров Б.Ф. Славянофильство, западничество и культурология // Труды по знаковым системам. 6. Сб. науч. ст. в честь М.М. Бахтина (к 75-летию со дня рождения) /Отв. ред. Ю. Лотман/. Тарту, 1973. С. 268.

69. Корман Б.О. Лирика Некрасова. Изд. 2-ое переработанное и дополненное. Ижевск, 1978. С. 63.

70. Киреевский И.В. Собр. соч.: В 2 т. М., 1861. Т. 1. С. 89.

71. Гаршин В.М. Красный цветок // Гаршин В.М. Рассказы. Статьи. Письма. М., 2000. С. 225 226.

72. Гаршин В.М. Указ. соч. С. 116.

73. Чехов А.П. Вишневый сад// Чехов А.П. Пьесы. М., 1979, С. 194.

74. Чехов А.П. Собр. соч., М., 1963. Т. 11. С. 308.

75. Чехов А.П. Указ. соч. М., 1963. Т. 11. С. 388.

76. Арцыбашев М. Санин. М., 2002. С. 132.

77. Могшънер М. Указ. соч. М., 1999. С . 195.

78. Колтоновская Е. Проблема пола в молодой литературе (Ведекинд и Арцыбашев) // Колтоновская Е.А. Новая жизнь: критические статьи. СПб., 1911. С. 105.

79. См. Паперно И. Самоубийство как культурный институт М., 1999.

80. Игнатов И. Литература и жизнь. Пятилетие в литературе // Русские ведомости. 1911. № 1. С. 5.

81. Воинова-Дандурова А. Записки курсистки. М., 1913. С. 287.

82. Розанов В.В. О себе и жизни своей. М., 1990. С. 171.177Розанов В.В. Мимолетное (Извлечения) // Опыты. Литературно философский ежегодник. М., 1990. С. 301.

83. Ахиезер А.С., Давыдов А. П., Шуровский М. А., Яковенко И.Г. и др. Социокультурные основания и смысл большевизма. Новосибирск. 2002. С. 283 284.

84. Аблесимов А.О. Мельник колдун, обманщик и сват // Русская проза XVIII века. М.; Л., 1950. Т. 1.

85. Авдеев М.В. Меж двух огней: Роман. В 3 ч. СПб, 1869.

86. Ансело Ф. Шесть месяцев в России. М., 2001.

87. Антонович М.А., Елисеев Г.З. Шестидесятые годы. Воспоминания. М., Л., 1933.

88. Антонович М.А. Памяти Чернышевского // Н.Г. Чернышевский в воспоминаниях современников: В 2 т. Саратов, 1958.

89. Арнольд Ю. Воспоминания. Вып. И. М., 1892.

90. Арцыбашев М. Санин. М., 2002.

91. Белинский В.Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. М., 1953-1959.

92. Боборыкин П.Д. Солидные добродетели // Отечественные записки. 1870. №9.

93. Богданович Т.А. Любовь людей шестидесятых годов. Л., 1929. 11 .Брандес Г. Русские впечатления. М., 2002.

94. Брик О. Ближе к факту // Литература факта. Первый сборник материаловработников ЛЕФа. М., 1929. ХЪ.Буланова — Трубникова O.K. Три поколения. М.; Л., 1928.

95. Булгарин Ф.В. Публика//Булгарин Ф.В. Соч.: В 3 т. СПб., 1836. Ч. 2.

96. Булгарин Ф. Воспоминания. М. 2001.

97. Булгарин Ф. Иван Выжигин и его приложение Петр Иванович Выжигин. М., 2002.

98. Бунин И.А. Окаянные дни. М., 1990.1%.Бутурлин М.Д. Воспоминания // Русский архив, 1897. Кн. 1.19.Век. 1867. №11.20.Весть. 1864. №46.21 .Водовозова Е.Н. На заре жизни. Воспоминания: В 2 т. М., 1987.

99. Воинова Дандурова А. Записки курсистки. М., 1913.

100. Воспоминания первого камер-пажа великой княгини Александры Федоровны (1817 1819) // Русская старина. 1875. Т.12. № 1-4.

101. Г-жа Е. Ц-екая. Что мешает быть женщине самостоятельной // Библиотека для чтения. 1863. № 9.

102. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 109. On. 1. С/а. Д. 243, 247, 256, 267, 291, 333, 334, 339, 1045 1051, 1055, 1056, 1060, 1844, 1857,1968,1988,2005.

103. Гаршин В. М. Рассказы. Статьи. Письма. М., 2000. П.Герцен А.И. Собрание сочинений: В 9 т. М., 1958.

104. Герцен А.И. Собр. соч.: В 30 т. М., 1956.

105. Гоголь Н.В. Записки сумасшедшего // Гоголь Н.В. Сочинения: В 5 т.ЪО.Голсуорси Дж. Сага о Форсайтах // Собрание сочинений в 16-ти томах. М., 1962. Т.2.

106. Грибоедов А. С. Сочинения. М., 1986.

107. Грибоедов и старое барство (по неизданным материалам сост. Н.К. Пиксанов). М., 1926.

108. Григорович Д.В. Литературные воспоминания // Собр. соч. СПб., 1896. Т. 12.

109. Дебагорий-Мокриевич В.К. Автобиография // Деятели СССР и революционного движения России: Энциклопедический словарь. М., 1989.

110. Дебагорий Мокриевич И.К. Воспоминания. Париж. 1894. ЪбДмитриев М.А. Мелочи из запаса моей памяти. М., 1868.

111. Добролюбов Н.А. Избранные философские сочинения. М., 1945.

112. Добролюбов Н.А. Собр. соч.: В 9 т. М.; Л., 1961- 1964.

113. Достоевский Ф.М. Полное собр. соч.: В 30 т. Л., 1972 1990.

114. Повесть о Фроле Скобееве // Древнерусская литература. М., 2000. С. 414-424.ЛХЖихарев С.П. Записки современника: В 2 т. Л., 1989. 42Жуковская Е.И. Записки. М„ 2001, С. 25.

115. Жуковский В.А. Из дневников 1827 1840 годов. Публикация, вступление и примечания А. С. Янушкевича // Наше наследие. 1994. № 32.

116. Записки А. Т. Болотова// Русская старина. СПб., 1870.45 .Игнатов И. Литература и жизнь. Пятилетие в литературе // Русские ведомости. 1911.

117. Из дневника М.С. Ребелинскаго // Русский Архив. 1897. № 3.

118. Искра. 1859. № 34, № 37; 1863. № 32, № 33, № 47; 1864 № 31.АЪ.Карпов В.Н. Воспоминания. М.; Л., 1933.

119. Катков Н.Н. Роман И.С. Тургенева и его критики // Русский вестник. 1862. № 5-6.

120. Киреевский И.В. Собр. соч.: В 2 т. М., 1861.

121. Ковалевская С. В. Воспоминания. Повести. М., 1986.

122. Колтоновская Е. Проблема пола в молодой литературе (Ведекинд и Арцыбашев) // Колтоновская Е.А. Новая жизнь: критические статьи. СПб., 1911.ЪЪ.Комаров М. История мошенника Ваньки Каина. СПб., 2000.

123. Кони А.Ф. Памяти Философовой А.П. // Сб. Памяти Философовой А.П., Пг., 1915.

124. Кони А.Ф. Петербург. Воспоминания старожила. М., 2003.

125. Костомаров Н.И. Автобиография. М., 1922.51 .Крестовский В.В. Кровавый пуф: Хроника о новом смутном времени государства российского. В. 4 т. СПб., 1875.

126. Кропоткин П.А. Записки революционера. М.,1990.

127. Кропоткин П.А. Русская литература и действительность. М., 2003.

128. Ключевский В.О. Сочинения: В 8 т. М., 1957.61 .Кюстин Альфред де. Россия в 1839 г.: В 2 т. М., 1996.62Лесков НС. Собр. соч.: В 12 т. М., 1989.

129. Литература 60-х годов по отчетам III отделения // Красный Архив. 1925. Т. 1 (8).t^.Ломоносов М.В. Избранные произведения: В 2 т. М., 1986.

130. Маркевич Б. М. Поли. собр. соч. М., 1912. Т. 11.

131. Материалы для биографии Н.А. Добролюбова// Современник. 1862. № 1-2. 61.Мечников И.И. Страницы воспоминаний // Сборник автобиографическихстатей. М., 1946.

132. Минаев Д. Дневник темного человека // Русское Слово. 1862, Т. III.

133. Михайловский Н.К. Сочинения. СПб., 1896-1897. Т. II.

134. Московские ведомости. 1879. № 153.

135. Наказ императрицы Екатерины II, данный Комиссии о сочинении проекта нового уложения. СПб., 1907.

136. Некрасов Н.А. Избранное. СПб., 1998. 1Ъ.Никитенко А.В. Дневник: В 3 т. М., 1955. Т. 1.

137. Панаев И.И. Литературные воспоминания. Ч. 1. // Современник. 1861. N 1 (январь).Ш.Панаева А.Я. Воспоминания. М., 2002.

138. Пантелеев Л.Ф. Из воспоминаний прошлого. М., 1934.

139. Писарев ДИ. Сочинения: В 4 т. М., 1955. ЪЪ.Писемский А.Ф. Собр. соч.: В 9 т. М., 1959.

140. Письма Вильмот // Е.Р. Дашкова. Записки. Письма сестер М. и К. Вильмот из России. М., 1987.

141. Полное собрание законов Российской империи: В 46 т. Т. 5.

142. Половцева Е.А. Екатерининский институт полвека назад. М., 1900.

143. Помяловский Н.Г. Мещанское счастье // Помяловский Н.Г. Сочинения. Л., 1980.

144. Правила для благородных общественных танцев, изданные учителем танцеванья при Слободско-украинской гимназии Людовиком Петровским. Харьков, 1825.Промин С.С. Прошины: Семейные воспоминания // Русская Старина. 1882. № 10.

145. Пушкин А.С. Собрание сочинений: В 10 т. М., 1981.

146. Ратнер А. Счастье // Ратнер А. Тоска. Киев. 1911.

147. Ржевская Г.И. Памятные записки // Институтки: Воспоминания воспитанниц институтов благородных девиц. М., 2001.

148. Розанов В.В. Мимолетное (Извлечения) // Опыты. Литературно-философский ежегодник. М., 1990.

149. Розанов В.В. О себе и жизни своей. М., 1990.

150. Розанов В.В. Сочинения. М., 1990.96 .Розенгейм М.П. Воздыхания статской советницы Пупковой // Стихотворения: В 2 т. СПб., 1889. Т. 1.

151. Русское слово. 1863. Т. III.

152. Санкт-Петербург по переписи 10 декабря 1869 года. Вып. 1. СПб., 1872.

153. Сафонович В.А. Воспоминания // Русский Архив. 1903. № 1.

154. Северная Пчела. 1860. № 60; 1864. № 138.

155. Свербеев Д.Н. Из воспоминаний // Московский университет в воспоминаниях современников. М., 1989.

156. Свешников Н.И. Воспоминания пропащего человека. М., Л., 1930.

157. Семенов Д.Д. Деятельность К.Д. Ушинского в Смольном институте по личным воспоминаниям автора // Памяти К.Д.Ушинского. СПб., 1896.

158. Скабичевский A.M. Литературные воспоминания. М., 2001.

159. Сладкопевцев И.М. Воспоминания о Николае Александровиче Добролюбове // В. Белинский, Н. Чернышевский, Н. Добролюбов, Д. Писарев. Литературная критика. М., 2002.

160. Снегирев И.М. Воспоминания // Русский Архив. 1866. № 4-5.

161. Современник. 1862. № 1; 1863. № 10; 1864 № 7.

162. Соколов Н. В. Отщепенцы // Шестидесятники. М., 1984.

163. Соловьев Н. Женщинам // Эпоха. 1864. декабрь.

164. Соллогуб В.А., граф. Воспоминания. М. 1998.

165. Соллогуб В.А. Воспоминания о кн. В.Ф. Одоевском // В память о кн. В.Ф. Одоевском. М., 1869.

166. Стерлигова А.В. Воспоминания// Институтки: Воспоминания воспитанниц институтов благородных девиц. М., 2001.

167. Суворин А. Дневник. М., 1992.

168. Сумароков А. Две эпистолы // М. Ломоносов, А. Сумароков, В. Тредиаковский. Стихотворения. Письма. М., 2001.

169. Сумароков А.П. Избранные произведения. Л., 1957.

170. Тимковский Е. Ф. Воспоминания // Киевская старина. 1894. № 4.

171. Ткачев П.Н. Люди будущего и герои мещанства. М., 1986.

172. Толстой А.К. Поток-богатырь // Тютчев Ф.И., Толстой А.К., Полонский Я.П., Апухтин А.Н. Избранное. М., 1984.

173. Толстой Л. Н. Собрание сочинений: В 12 т. М., 1987.

174. Тредиаковский В.К. Избранные произведения. М.; Л., 1963.

175. Тургенев Н. И. Дневники и письма. СПб., 1911. Т. 1.

176. Тургенев И. С. Отцы и дети. Л., 1985.

177. Тургенев КС. В воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1969.

178. Тургенев КС. По поводу "Отцов и детей" // Статьи и воспоминания. М.,1981.

179. Тургенев КС. Литературные и житейские воспоминания. Полн. собр. сочинений и писем. М.;Л., 1967. Т. 14.

180. Цветков И.Е. Встреча с Тургеневым // Литературное наследство. Т.76.

181. Цитович П.П. Что делали в романе "Что делать?". Одесса, 1879.

182. Чаадаев П.Я. Статьи и письма. М., 1987.

183. Чернышевский Н.Г. в донесениях III отделения // Красный Архив. 1926. Т. 1 (14).

184. Чернышевский Н.Г. Дневник. Ч. 1. М., 1931.

185. Чернышевский Н.Г. Литературная критика: В 2 т. М., 1981.

186. Чернышевский Н.Г. Поли. собр. соч.: В 15 т. М., 1939 1953.

187. Чернышевский Н.Г. Что делать? Из рассказов о новых людях. М., 1969.

188. Чернышевский Н.Г. Что делать? Из рассказов о новых людях / под ред. Орандской Т.И., Рейсера С.А. Л., 1975.

189. Чернышевский Н.Г. Эстетика. М., 1958.

190. Чехов А.П. Вишневый сад // Пьесы. М., 1979.

191. Чехов А.П. Собр. соч. М., 1963. Т. 11.

192. Чириков Е. Дом Кочергиных // Чириков Е. Общественная драма. М., 1912.

193. Чичерин Б.Н. Воспоминания: Московский университет. М., 1929.

194. Чужак Н.Ф. Под знаком жизнестроения (опыт осознания искусства дня) //ЛЕФ. 1923. №1.

195. Чуковский К.И. Сочинения: В 2 т. М., 1990. Т.2.

196. Чулков МД. Из сборника "Пересмешник или славенские сказки" // Русская литература XVIII века. 1700 1775. Хрестоматия. Сост. В.А. Западов. М., 1979.

197. Чулков МД. Пригожая повариха или похождения развратной женщины // Русская проза XVIII века. М.; Л., 1950. Т.1.

198. Шелгунов Н.В. Воспоминания. М., 1967.

199. Шелгунов Н.В. Историческая сила критической личности// Шестидесятники. М. 1984.

200. Шелгунов Н.В. Русские идеалы, герои и типы // "Шестидесятые годы". Материалы по истории литературе и общественному движению. Под ред. Н.К. Пиксанова и О.Г., Цехновицера М.; Л., 1940.

201. Шереметьев С.Д. Воспоминания. 1851 1861. СПб, 1898.

202. Шестернин С.П. Пережитое. Из истории рабочего и революционного движения. 1880-1900. Иваново, 1940.149. "Шестидесятые годы". Материалы по истории литературе и общественному движению. Под ред. Н.К. Пиксанова и О.Г.Цехновицера, М.; Л., 1940.

203. Штакеншнейдер Е.А. Дневник и записки. 1854-1886. М., Л., 1934.

204. Щербатов М.М. Сочинения князя М.М. Щербатова: В 2 т. СПб., 1896 -1904.

205. Щеголев В.Н. Женщина-телеграфист в России и за границею. СПб., 1894.

206. Эмин Ф.А. Письма Еренста и Доравры // Хрестоматия по древнерусской литературе XVIII века. Сост. Г.А. Гуковский. М., 1935.

207. Энгельгардт А.Н. Очерки институтской жизни былого времени // Институтки: Воспоминания воспитанниц институтов благородных девиц. М., 2001.

208. Юности честное зерцало, или показание к житейскому обхождению: Собрание от разных авторов / Ред. сост. Т.Г. Тетенькина., Калининград, 2001.1.. ЛИТЕРАТУРА:

209. Авдеев М. В. Наше общество (1820 1870) в героях и героинях литературы. СПб., 1874.

210. Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977.

211. Алексеев М.П. К истории слова "нигилист" // Сборник статей в честь академика А.И. Соболевского. Л., 1928.

212. Андреев А.Ю. Московский университет в общественной и культурной жизни России начала XIX века. М., 2000.

213. Ароматы и запахи в культуре: В 2 кн. Сост. Вайнштейн О.Б. М., 2003.

214. Аронсон М., Рейсер С. Литературные кружки и салоны. СПб., 2001.

215. Архимандрит Федор (A.M. Бухарев). О духовных потребностях жизни. М., 1991.

216. Ауэрбах Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе: В 2 т. Благовещенск, 1999.

217. Афанасьев А.Н. Русские сатирические журналы 1769-1774 годов. Казань, б.г.

218. Афанасьев Э.Л. Роман Н.Г. Чернышевского "Что делать?" и жизненный идеал народовольца// "Что делать?" Н.Г. Чернышевского. Историко -функциональное исследование. М., 1990.11 .Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта: В 3 т. М., 1991.

219. Ахиезер А.С., Давыдов А.П., Шуровский М.А., Яковенко И.Г. и др. Социокультурные основания и смысл большевизма. Новосибирск, 2002.

220. Баранов А.С. Образ террориста в русской культуре конца XIX начала XX века // Общественные науки и современность. 1998. № 2. С. 181 — 191.

221. Баранов А.С. Революционный терроризм как феномен русской культурыконца XIX начала XX века. Автореф. диссканд. культурологическихнаук. М., 2000.

222. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М., 1968.Ю.Беккер С. Миф о русском дворянстве: Дворянство и привилегии последнего периода императорской России. М., 2004.

223. Белоусов А. Ф. Институтки // Институтки: Воспоминания воспитанниц институтов благородных девиц. М., 2001.

224. Берг М. Литературократия. Проблема присвоения и перераспределения власти в литературе. М., 2000.

225. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: трактат по социологии знания. М., 1995.

226. Бердяев Н.А. Духи русской революции // Из глубины. М., 1991.

227. Бердяев Н.А. Духовный кризис интеллигенции / Сост. и коммент. В.В. Сапова. М., 1998.

228. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1997.

229. Березовая Л.Г. Самосознание русской интеллигенции начала XX века. Автореф. дисс.докт. историч. наук. М., 1994.

230. Берлин И. История свободы. Россия. М., 2001.

231. Бессмертный Ю. Л. Некоторые соображения об изучении феномена власти и концепциях постмодернизма и микроистории // Одиссей, 1995. М., 1995.

232. БлокМ. Апология истории, или Ремесло историка. М., 1986.

233. Бродель Ф. Структуры повседневности: Возможное и невозможное. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV XVIII в.в. М., 1986.

234. Венгеров С. История русской литературы. IV. Новейший период // Россия: энциклопедический словарь. Изд. Ф.А. Брокгауз (Лейпциг), И.А. Эфрон (СПб). Л., 1991.

235. Вердеревская Н.А. О разночинцах // Из истории русской культуры. М., 1996. T.V. (XIX век).

236. Вердеревская Н.А. Роман Н.Г. Чернышевского "Что делать?". М., 1979.

237. Вердеревская Н.А. Русский роман 40-60-х годов XIX века (Типология жанровых форм). Казань, 1980.

238. Вердеревская Н.А. Становление типа разночинца в русской реалистической литературе 40-60-х гг. XIX века (К проблеме типологии, жанра, сюжета и образа). Казань, 1975.

239. Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1990.

240. Вехи: Pro et Contra: Антология. СПб., 1998

241. Виртшафтер Элис К. Социальные структуры: разночинцы в российской империи, М., 2002.51 .Вихавайнен Т. Внутренний враг: борьба с мещанством как моральная миссия русской интеллигенции. СПб., 2004.

242. Войтоловский Л. Текущий момент и текущая литература: К психологии современных общественных настроений. СПб., 1908.5Ъ.Волконский А. Из жизни русского барства начала XIX века // Вестник рязанских краеведов. 1924. № 3.

243. Вульфсон Г.Н. Понятие "разночинец" в XVIII первой половине XIX века // Очерки истории народов Поволжья и Приуралья. Вып. 1. Казань, 1967.

244. ГачевГ. Образ в русской художественной литературе. М., 1981.

245. Гинзбург Л.Я. Литература в поисках реальности. Л., 1987.

246. Гинзбург Л.Я. О литературном герое. Л., 1979.

247. Голицын Н.Н. История социально-революционного движения в России 1861-1881 гг. СПб., 1887.

248. Головина Т. Голос из публики (Читатель современник о Пушкине и Булгарине) // НЛО. 1999. № 40.бО.Голубинский Е. История русской церкви. М., 1917, Т. И, Ч. 2.61 .Гордеева И. А. "Забытые люди". История российского коммунитарного движения. М., 2003.

249. Горский B.C. "Срединный слой" картины мира в Киевской Руси // Отечественная общественная мысль эпохи Средневековья (историко -философские очерки). Киев. 1988.6Ъ.Горохов Н. Н.Г. Чернышевский в его романе // Северная пчела. 1863. № 142.

250. Гофман И. Анализ фреймов. Эссе об организации повседневного опыта. М., 2004.

251. Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. М., 2000.

252. Григорьев Л.Г. "Социология повседневности" А. Щюца // Социологические исследования. 1988. № 2.

253. Гринберг М.С., Успенский Б.А. Литературная война Тредиаковского и Сумарокова в 1740-х начале 1750-х годов. М., 2001.6%.Гуковский Г.А. Русская литература XVIII века. М., 1998.

254. Егоров Б.Ф. Борьба эстетических идей в России 1860-х годов. J1., 1991.81 .Егоров Б.Ф. Национальное своеобразие русской критики // О мастерстве литературной критики. Жанры, композиция, стиль. Л., 1980.

255. Егоров Б.Ф. Очерки по истории русской культуры // Из истории русской культуры. T.V.(XIX век). М., 1996.8Ъ.Егоров Б.Ф. Роман 1860-х начала 1870-х годов о "новых людях". Тарту, 1963.

256. Егоров Б.Ф. Русские кружки // Из истории русской культуры. T.V.(XIX век). М., 1996.

257. Егоров Б.Ф. Славянофильство, западничество и культурология // Уч. записки Тартуского гос. ун -та. 1973. Вып. 308.

258. Ерасов Б. С.Цивилизации: Универсалии и самобытность. М., 2002.

259. Живов В.М. Культурные конфликты в истории русского литературного языка XVIII начала XIX века. М., 1990.

260. Захарьин Д. Ольфакторная коммуникация в контексте русской истории // Ароматы и запахи в культуре: В 2 кн. Сост. Вайнштейн О.Б. М., 2003. Кн. 2.

261. Игнатов И. Литература и жизнь. Пятилетие в литературе // Русские ведомости. 1911. № 1.

262. ИонинЛ.Г. Основание социокультурного анализа. М., 1996.

263. Ионин Л.Г. Повседневность как не праздник и не идеал // Художественный журнал. 1997. № 17.

264. ИонинЛ.Г. Социология культуры. М., 1996.

265. Ильин В.Н. Эссе о русской культуре. СПб., 1997.

266. История буржуазной социологии первой половины XX века. Под ред. Ионина Л.Г., Осипова Г.В. М., 1979.

267. История повседневности. Сборник научных работ. Серия "Источник. Историк. История". Вып. 3. СПб., 2003.

268. История родов русского дворянства: В 2 т. М., 1991.

269. История русского романа: В 2 т. М.; Л., 1964. Т. 2.

270. Итенберг Б.С. Российская интеллигенция и Запад. Век XIX. Очерки. М., 1999.

271. Казанский B.JI. Вопросы о пространстве маргинальное™ // Новое литературное обозрение. 1999. № 37 (3).

272. Кантор В.К. Личность и власть в России: сотворение катастрофы // Вопросы философии. 1998. № 7.

273. Кантор В.К. Русский европеец как явление культуры (философско-исторический анализ). М., 2001.

274. Кантор В.К "Средь бурь гражданских и тревоги." Борьба идей в русской литературе 40-70-х годов XIX века. М, 1988.

275. Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Сергиев Посад, 1909-1912. Т. I.

276. Карнович ЕЛ. О развитии женского труда в Петербурге. СПб., 1865.

277. Касьянова К. О русском национальном характере. М., 2003.

278. Катаев В.Б. Боборыкин и Чехов (к истории понятия "интеллигенция" в русской литературе // Русская интеллигенция. История и судьба. М., 1999.

279. Кауркин Р.В., Титков Е.П. Михаил Чулков. Творческое наследие. Арзамас, 2000.

280. Кизеветтер А.А. Посадская община России в XVIII столетии. М., 1903.

281. Кирсанова P.M. Костюм в русской художественной культуре XVIII 1-й половины XX в. Опыт энциклопедии. М., 1995.

282. Кирсанова P.M. Русский костюм и быт XVIII XIX веков. М., 2002.

283. Кимбелл Э. Русское гражданское общество и политический кризис в эпоху Великих реформ // Великие реформы в России 1856 1874. Сб. ст. М., 1995.

284. Козлова Н. Социально-историческая антропология. М., 1999.

285. Козъмин Б. П. Литература и история. М., 1982.

286. Комоско JI.В. Изменение сословного состава учащихся средней и высшей школы России (30-80-е годы XIX века) // Вопросы истории. 1970. № 10.

287. Кондаков Я.5. Введение в историю русской культуры. М, 1997.

288. Кондаков И.В. Между жизнью и искусством ("Нерешенный вопрос" русской реалистической эстетики) // Известия АН, Серия литературы и языка. 1993. Т. 52. № 3 (май июнь).

289. Кондаков И.В. "Нещадная последовательность русского ума" (Русская литературная критика как феномен культуры) // Вопросы литературы. 1997. № 1 (январь февраль).

290. Кондаков И.В. Перед страшным выбором (культурно — исторический генезис русской революции) // Вопросы литературы. 1993. № 6.

291. Кондаков И.В. Покушение на литературу (о борьбе литературной критики с литературой в русской культуре) // Вопросы литературы. 1992. №2.

292. Кондаков И.В. "Популяризатор отрицательных доктрин" ("Феномен Писарева" и эстетика русского радикализма) // Вопросы литературы. М., 1995, №5.

293. Кондаков И.В. Феномен "Эристики" в русской культуре. //

294. Корман Б.О. Лирика Некрасова. Ижевск, 1978.

295. Кормер В.Ф. О карнавализации как генезисе двойного сознания // Вопросы философии. 1991. № 1.

296. Корнилов А.А. Общественное движение при Александре II. М., 1909.

297. КоцЕ.С. Крепостная интеллигенция. Л., 1926.

298. Кропоткин П.А. Русская литература. Идеал и действительность. М., 2003.

299. Кнабе Г. С. Материалы к лекциям по общей истории культуры и культуре античного мира. М., 1993;

300. Кнабе -Г.С. Древний Рим история и повседневность. М, 1986;

301. Кузнецов Ф.Ф. Нигилисты? Д.И. Писарев и журнал "Русское слово". М., 1974.

302. Курмачева МД. Крепостная интеллигенция России: вторая половина 18 — начало 19 века. М., 1983.

303. Лебедев А. Мыслящий пролетариат Писарева. М., 1977.

304. Лебедев А. Разумные эгоисты Чернышевского. М., 1973.

305. Лебедев Д.П. Русское общество и нигилизм // Исторический вестник. 1881. Т.6.

306. Леви-СтросК. Структурная антропология. М. 1983.

307. ЛеГоффЖ. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992.

308. Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине 19 века. М., 1971.

309. Лейкина- Свирская В.Р. Формирование разночинской интеллигенции в России в 40-х годах 19 века // История СССР. 1958. №. 1. С. 83 104.

310. Лелеко В.Д. Пространство повседневности в европейской культуре. СПб., 2002.

311. Линденмейер А. Добровольные благотворительные общества в эпоху великих реформ. // Великие реформы в России 1856-1874 гг. М., 1995.

312. Лиотар Ж. Ф.Состояние постмодерна. СПб., 1998.

313. Липовецки Ж. Эра пустоты. Эссе о современном индивидуализме. СПб., 2001.

314. Литературные кружки и салоны. Первая половина XIX века. Под ред. Н.Л. Бродского, М, 2001.

315. Литературный персонаж как познавательная модель человека. М., 1999.

316. Лихачев Д.С. Об интеллигенции. СПб., 1997.

317. Лихачева Е.И. Материалы для истории женского образования в России (1796-1828). СПб., 1895.

318. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII начало XIX века). СПб., 1994.

319. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М., 1992.

320. Лотман Ю.М. А.Ф. Мерзляков как поэт // Избранные статьи. Таллинн. 1992. Т. 2.

321. Мазовецкая Э. Анна Энгельгардт (Санкт — Петербург II половины XIX века), СПб., 2001.

322. Макеев М.С. Спор о человеке в русской литературе 60 70 г.г. XIX века. Литературный персонаж как познавательная модель человека. М., 1999.

323. Манхейм К. Проблема интеллигенции. Демократизация культуры. Ч. I. М., 1993.

324. Манхейм К. Диагноз нашего времени. Очерки военного времени, написанные социологом. М., 1992.

325. Милюков П. Н. Очерки истории русской культуры: В 3-х т. Т. 2. Ч. 1. М., 1994. Т. 3. М., 1995.

326. Миронов £.Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX века): В 2 т. СПб., 2003.

327. Могильнер М. Мифология "подпольного человека": радикальный микрокосм в России начала XX века как предмет семиотического анализа. М., 1999.

328. Мосс М. Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии. М., 1996.

329. Муравьева О.С. Как воспитывали русского дворянина. М., 2001.

330. Набоков В. Лекции по русской литературе. М., 1999.

331. Новиков А.И. Нигилизм и нигилисты. Опыт критической характеристики. Л., 1972.

332. Нордстет И. Словарь российский с немецким и французским переводами. Ч.П. СПб., 1782.

333. Общественное самосознание в русской литературе. Критические очерки. СПб., 1900.

334. Овсяннико-Куликовский Д.Н. История русской интеллигенции // Овсяннико -Куликовский Д.Н. Собр. соч. СПб., 1911. Т. 9.

335. Олесич Н. Господин студент Императорского Санкт Петербургского университета. СПб., 2002.

336. Орлова Э.А. Введение в социальную и культурную антропологию. М., 1994.

337. Отечественная философия: опыт, ориентиры исследования. Выпуск VIII. "Дмитрий Писарев". М., 1992.

338. Панченко A.M. Русская культура в канун петровских реформ // Из истории русской культуры. Т. III. (XVII начало XVIII века), М, 2000.

339. Панченко A.M. Церковная реформа и культура петровской эпохи // XVIII век. Сб. XVII. СПб., 1991.

340. Паперно И. Самоубийство как культурный институт. М., 1999.

341. Паперно И. Семиотика поведения: Николай Чернышевский человек эпохи реализма. М., 1996.

342. Пекарский П.П. Любитель литературы екатерининского времени/Ютечественные записки. 1854 (апрель).

343. Пелипенко А.А., Яковенко И.Г. Культура как система. М., 1998.

344. Печерская Т.И. Разночинцы шестидесятых годов XIX века. Феномен самосознания в аспекте филологической герменевтики (мемуары, дневники, письма, беллетристика). Новосибирск. 1999.

345. Пивоваров Ю.С. Очерки истории русской общественно-политической мысли XIX первой трети XX столетия. М., 1997.

346. Пивоваров Ю.С. Политическая культура пореформенной России. М., 1994.

347. Писарев Д.И.: Исследования и материалы. Вып. 1: Мир Писарева. Отв. ред. Кондаков И.В. М., 1995.

348. Познанский В.В. Очерк формирования русской национальной культуры. М., 1975.

349. Порай Кошиц И. Очерк истории русского дворянства от середины IX до конца XVIII века. М., 2003.

350. Поспелов Г.Н. Литературоведение и литературная критика//Проблемы теории и литературной критики. М., 1980.

351. Поэты "Искры": В 2 т. Л., 1955.

352. Прозоров В.В. Читатель и литературный процесс. Саратов. 1975.

353. Пыпин А.Н. Характеристики литературных мнений от 20-х до 50-х годов. Исторические очерки. СПб., 1909.

354. Раскин Д.И. Исторические реалии российской государственности и русского гражданского общества в XIX веке // Из истории русской культуры. Т. V (XIX век). М.,1996.

355. Рашин А.Г. Население России за 100 лет (1811-1913 гг.). Статистические очерки. М., 1956.

356. Рашковский Е.Б. Научное знание, институты науки и интеллигенция в странах Востока. М., 1990.

357. Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. / Под ред. Е.Л. Рудницкой. М., 1997.

358. Революционная ситуация в России в 1854-1861 гг./ Отв. ред. М.В. Нечкина. М., 1965.

359. Рейсер С.А. Артур Бенни. М., 1933.

360. Рейсер С.А. Летопись жизни и деятельности Н.А. Добролюбова. М., 1953.

361. Рейтблат А.И. Булгарин и Наполеон // НЛО. 1999. № 40. С. 86 93.

362. Рейтблат А.И. Как Пушкин вышел в гении: Историко-социологические очерки о книжной культуре Пушкинской эпохи. М., 2001.

363. Рейтблат А.И. От Бовы к Бальмонту: очерки истории чтения в России во второй половине XIX века. М., 1991.

364. Репина Л.П. "Новая историческая наука" и социальная история. М., 1998.

365. Рожков Н.А. Пушкинская Татьяна и грибоедовская Софья в их связи с историей русской женщины 17-18 веков // Журнал для всех. 1899. № 5.

366. Романовский С.И. Нетерпение мысли или исторический портрет радикальной русской интеллигенции. СПб., 2000.

367. Романович-Славатинский А. Дворянство в России от начала XVIII века до отмены крепостного права. М., 2003.

368. Рубакин А.А. Россия в цифрах. СПб., 1912.

369. Руденко Ю.К. Роман Н.Г. Чернышевского «Что делать?»: Эстетическое своеобразие и художественный метод. JL, 1979.

370. Руденко Ю.К. Чернышевский романист и литературные традиции. Л., 1989.

371. Рудницкая E.JI. Шестидесятник Николай Ножин. М, 1975.

372. Рудницкая Е.Л. Чаадаев и Чернышевский: цивилизационное видение России // Вопросы истории. 2003. № 8. С. 37-55.

373. Русская интеллигенция. История и судьба. М., 1999.

374. Русская литература XVIII века. Сост. Г.П. Макогоненко. Л., 1970.

375. Рябушинский В.П. Старообрядчество и русское религиозное чувство. Русский хозяин. Статьи об иконе. М.; Иерусалим, 1994.

376. Свирида И.И. Театральность как синтезирующая форма культуры XVIII века // XVIII век: ассамблея искусств. Взаимодействие искусств в русской культуре XVIII века. М., 2000.

377. Семовский В.Н Крепостное право и крестьянская реформа в произведениях М.Е. Салтыкова Щедрина // История СССР. 1978. № 1.

378. Сердюченко В. Чернышевский. Читатель. Время. // Вопросы литературы. 1988. №8.

379. Серто Мишель де. "Археолог невидимого", "анналист анонимного" // НЛО. 1997. №28.

380. Серто М. де. Изобретение повседневности // НЛО. 1997. № 28

381. Сидорова ИВ. Положение разночинцев в русском обществе (XVIII — первая половина XIX века). Автореф. канд. дисс.Казань, 1982.

382. Словарь античности. Пер с нем. М., 1999.

383. Современные методы преподавания новейшей истории. М. 1996.

384. Соколов А.Г., Михайлов М.В. Русская литературная критика конца XIX -начала XX века. М., 1982.

385. Старыгина Н.Н. Русский роман в ситуации философско-религиозной полемики 1860-1870-х годов. М., 2003.

386. Стеклов Ю.М. Н.Г. Чернышевский. Его жизнь и деятельность. 1828 -1889: В 2 т. М.;Л., 1928.

387. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М., 1997.

388. Тишкин Г.А. Женский вопрос в России 50-60-е г.г. XIX века. Л., 1984.

389. Топоров В.Н. О космологических источниках раннеисторических описаний. Сб. научн. ст. в честь М.М. Бахтина. Труды по знаковым системам. IV. Вып. 308. Тарту, 1973.

390. Тончу Е. Женское предпринимательство в России // Как организовать свое дело. СПб., 1998.

391. Травушкин Н.С. Как читали в России роман Шпильгагена "Один в поле не воин" // Русская литература и освободительное движение. Ученые записки КГПИ. Вып. LXIV. Сб. 1. Казань, 1968.

392. Троицкий В.Ю. Книга поколений. О романе И.С.Тургенева "Отцы и дети" .М., 1979.

393. Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянство в 18 веке: формирование бюрократии. М., 1974.

394. Тынянов Ю.Н. Архаисты и новаторы. Л., 1929.

395. Тынянов Ю.Н. Архаисты и Пушкин / Тынянов Ю.Н. История литературы. Критика. СПб., 2001.

396. Тынянов Ю.Н. Литературный факт // ЛЕФ. 1925. № 2.

397. Тургенев И.С. и его современники. Л., 1977.

398. Тургенев И.С. в воспоминаниях современников и его письмах. Выпуск 6. М., 1924.

399. Успенский Б.А. К истории одной эпиграмы Тредиаковского (Эпизод языковой полемики середины XVIII в.) // Успенский Б.А. Избранные труды. Т. II (Язык и культура). М., 1996.

400. Успенский Б.А. К истории троеперстия на Руси // Этюды о русской истории. СПб., 2002.

401. Успенский Б.А. Раскол и культурный конфликт XVII века // Этюды о русской истории. СПб., 2002.

402. Успенский Б.А. Русская интеллигенция как специфический феномен русской культуры // Русская интеллигенция и западный интеллектуализм: история и типология. Сост. Б.А. Успенский. М., 1999.

403. Утехин И. Очерки коммунального быта. 2-е изд., доп. М., 2004.

404. ФеврЛ. Бои за историю. М., 1991.

405. Федотов Г.П. Судьба и грехи России. Избр. ст. по философии русской истории и культуры: В 2 т. СПб., 1991.

406. Флиер А.Я. Культурология для культурологов. М.; Екатеринбург, 2002.

407. Фуко М. Слова и вещи. СПб., 1994.

408. Художественная литература в социокультурном контексте (Поспеловские чтения). М., 1997.

409. Чебанюк Т.А. Парадигма "человека просвещенного" в русской культуре конца XVII начала XIX века. Владивосток, 2000.

410. Человек в кругу семьи. Очерки по истории частной жизни в Европе до начала Нового времени / Под ред. Ю.Л. Бессмертного. М., 1996.

411. Человек в мире чувств. Очерки по истории частной жизни в Европе и некоторых странах Азии до начала Нового времени / Под ред. Ю.Л. Бессмертного. М., 2000.

412. Чернышевский Н.Г. Статьи, исследования, материалы. Саратов, 1962.251. "Что делать?" Н.Г. Чернышевского: Историко-функциональное исследование. М., 1990.

413. Чулков М. Д. Словарь юридический или свод российских узаконений временных учреждений, суда и расправы: В 5 т. М., 1792 1796. Т. 2.

414. Шартье Роже. Культурные истоки Французкой революции.М., 2001.

415. Шевырев С. История поэзии. СПб., 1835.

416. Шепелев Л.Е. Чиновный мир России XVIII начало XX вв. СПб., 2001.

417. Шестернин С.П. Пережитое. Из истории рабочего и революционного движения. 1880-1900. Иваново, 1940.

418. Шкловский В. Техника писательского ремесла. М., 1927.

419. Шкуримое П.С. Позитивизм в России XIX века. М., 1980.

420. Шмидт С. О. К истории слова "интеллигенция" // Россия Запад -Восток. Встречные чтения. К столетию со дня рождения М.П. Алексеева. М., 1996.

421. Шмидт С.О. Художественная литература и искусство как источник формирования исторических представлений // Шмидт С.О. Путь историка. Избр. труды по источниковедению и историографии. М., 1997.

422. Штранге М.М. Демократическая интеллигенция в России в 18 веке. М., 1965.

423. Шубинский В. Между всех революций // НЛО. 1997. № 4.

424. Щапов А.П. Земство и раскол // Щапов А.П. Сочинения: В 2 т. СПб., 1906, Т. 1.

425. Щепкина Е.Н. Из истории женской личности в России. СПб., 1914.

426. Щербакова Е.И. Роман Чернышевского Н.Г. "Что делать?" в восприятии радикальной молодежи середины 60-х гг. XIX века // Вестник МГУ. 1998. № 1, серия 8 "история".

427. Щюц А. Структура повседневного мышления // Социологические исследования. 1988. № 2.

428. Эйхенбаум Б.М. Литература и писатель // Аронсон М., Рейсер С. Литературные кружки и салоны. СПб.

429. Эйхенбаум Б. Литературный быт // Эйхенбаум Б. Мой временник. Л., 1929.

430. Элиас П. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования: В 2 т. М.; СПб., 2001.

431. Яковкина Н.И. Русское дворянство первой половины XIX века. Быт и традиции. СПб., 2002.

432. Ястребицкая A.JI. Повседневная и материальная культура средневековья в отечественной медиевистике // Одиссей: Человек в истории. 1991. С. 84-102.

433. Becker Cr. Raznochintsy: The Development of The Word and of the Concept // Slavic Review. 1959.18.

434. Brower D.R. The problem of The Russian Intelligentsia I I Slavic Review. XXVI (1967). N4.

435. Confino M. On Intellectuals and Intellectual Traditions in Eighteenth and Nineteenth - Century Russia// Daedalus. 1972.Vol. 101.

436. Gleason A. Yang Russia: The Genesis of Russian Radicalism in The 1860-s. N.Y. 1980.

437. Malia M. What is The Intelligentsia? // The Russian Intelligentsia/Ed. by R. Pipes. N.Y. 1961.

438. Nahirny V.C. The Russian Intelligentsia: From Torment to Silence. 1983.

439. Raeff M. Origins of The Russian Intelligentsia: The Eighteenth -Century Nobility. N.Y. 1966.