Механизмы установления семантической сферы действия лексемы тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.19, кандидат филологических наук Григорьева, Светлана Александровна

• Григорьева, Светлана Александровна
• кандидат филологических наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Григорьева, Светлана Александровна

ВВЕДЕНИЕ. ПОСТАНОВКА ЗАДАЧИ.

ЧАСТЫ

Глава 1. Семантика и сферы действия некоторых русских наречий со значением повторности.

1. Наречия опять и снова.

1.1. Значение и сферы действия.

1.2. Взаимодействие с лексемами, содержащими в значении указание на повторность действия, и сочетаемость с результативами.

1.3. Факторы, влияющие на способ установления сферы действия.

2. Дважды и два раза.

2.1. Значение.Г.^.

2.2. Сферы действия.

2.3. Сочетаемость с лексемами, обозначающими действие, производимое не один раз.

3. Наречия повторно и вторично.

3.1. Значение и сферы действия.

Глава 2. Наречие заново: семантика и сферы действия.

1. Семантика.

2. Сферы действия.

ЧАСТЬ II. НАРЕЧИЯ ПОЛНОЙ СТЕПЕНИ ПРИЗНАКА

И ПОНЯТИЕ ОТРИЦАТЕЛЬНОЙ ПОЛЯРИЗАЦИИ.

Обзор литературы.

1. Наречия полной степени.

2. Отрицательная полярность.

2.1. Семантический подход к определению отрицательной поляризации.

2.2. Логический подход к определению отрицательной поляризации.

2.3. Лексикографический аспект описания.

Глава 1. Логико-семантическое представление наречия совсем.

1. Полисемия.

2. Логико-семантическая функция наречия.

3. Сочетаемостные ограничения.

3.1. Предельность и градуируемость.

3.2. Кванторные смыслы и градуируемость.

Глава 2. Семантика и сферы действия наречий совершенно, абсолютно, совсем.

1. Семантика.

1.1. Толкования.

1.2. Семантические различия.

1.3. Отрицательная полярность наречий абсолютно и совсем.

2. Сочетаемость.

2.1. Прозрачность разных типов семантических компонентов.

2.2. Поведение в сфере действия отрицания и других наречий.

3. Синтаксические конструкции.

4. Коммуникативные и просодические свойства.

Глава 3. Семантика и сферы действия наречий совсем, окончательно, вконец.

1. Семантика.

1.1. Толкования.

1.2. Значение.

1.3. Сочетаемость.

2. Сферы действия.

3. Коммуникативные свойства наречий.

4. Употребления.

Глава 4. Оценочные интенсификаторы крайне и предельно.

1. Место крайне и предельно в лексикографическом типе наречий полноты степени.

2. Семантика.

2.1. Значение и смысловые различия.

3. Сочетаемость.

4. Нетривиальные сферы действия.

5. Предельно и выбор синтаксической стратегии.

Глава 5. Группа лексических единиц со значением несогласия. Литоты.

1. Предварительные замечания.

2. Место ряда вовсе не в лексикографическом типе единиц со значением несогласия.

3. Семантика.

4. Конструктивные особенности.

5. Сочетаемость.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Механизмы установления семантической сферы действия лексемы»

Постановка задачи

Настоящая работа посвящена решению ряда лингвистических задач, которые относятся к ведению синтаксической семантики и лексикографии.

Существенно понимать, что две эти области задают определенные принципы, которыми мы будем руководствоваться в своем исследовании.

Основной задачей синтаксической семантики является описание того, каким образом значения отдельных слов складываются в общее значения предложения или конструкции. Из такой постановки задачи следует, что мы будем исходить из так называемого принципа композициональности, который утверждает, что значение выражения является функцией значений его частей и способа их синтаксического соединения [см., например, Partee 1984, 281-311]. Правомерность применения этого принципа неоднократно оспаривалась лингвистами, придерживающимися мнения о первичности анализа целого высказывании [см. обзор в Богуславский 1996, 10] — в частности, в связи с тем, что принцип композициональности не учитывает ряда существенных аспектов функционирования языка, прежде всего в той области, которая еще в "Тезисах Пражского лингвистического кружка" была обозначена как "поэтическая функция языка". Мы, безусловно, отдаем себе отчет в том, что принцип композициональности не имеет абсолютной объяснительной силы и его не следует применять буквально и механически, что исследователя, исходящего из этого принципа, может подстерегать соблазн огрубления интерпретации языкового материала. Между тем он чрезвычайно удобен для моделирования многих языковых процессов, помогает в наглядной форме представлять результаты семантических исследований для нужд практической лексикографии. Задача семантического анализа должна в идеале мыслиться так, что для каждого смыслового компонента предложения, для каждого элемента семантической структуры мы должны уметь указать его происхождение. Лингвистическая семантика достаточно давно располагает сведениями о существовании особых языковых механизмов, которые соединяют значения отдельных единиц в более крупные семантические единства на основе синтаксической структуры предложения. Между тем природа этих механизмов на настоящий момент изучена еще недостаточно и зачастую трудно бывает определить, каким именно элементом предложения привнесено в него то или иное значение. Этим во многом объясняется скептицизм относительно осмысленности анализа отдельных частей высказывания. Нам представляется, однако, что на путях дальнейшего изучения вышеуказанных механизмов подобный скептицизм может быть в значительной степени преодолен. Более того, ряд работ последнего времени [Урысон, Бабаева, 1998; Апресян В.Ю, Апресян Ю.Д. 1993] дает основания полагать, что границы применимости принципа композициональности могут быть существенно расширены.

Основным способом объединения значений слов в более крупные смысловые фрагменты является заполнение валентностей. Механизм их заполнения подробно и разносторонне изучался в многочисленных работах 6080-х годов \Не\Ъщ 1971; воттейекк 1975; АИегЮп 1982; Не1Ь^ 1982 и др.]. Сначала понятие валентности использовалось преимущественно применительно к глагольной лексике. Затем в работе Ю.Д.Апресяна [Апресян 1974] проблема была переведена на более общий уровень — понятие валентности было отделено от глагольности. Появилось представление о необходимости проведения семантического анализа ситуации, с которым соотносится данное конкретное слово, и выявления всех необходимых участников данной ситуации. Описав ситуацию и предложив некоторое толкование слова, лингвист тем самым автоматически из этого толкования получал набор валентностей рассматриваемого слова. А поскольку ситуация, имеющая переменных участников, может с равным успехом обозначаться как глаголом, так и словами других частей речи, понятие валентности было распространено и на них. В то же время было произведено различение активных и пассивных валентностей. Валентность, заполняемая выражением, синтаксически зависящим от валентного слова, называется активной. Глагольные лексемы являются наиболее типичными обладателями именно активных валентностей. Глагольные валентности наиболее полно и подробно изучены, для них найдены удобные формы лексикографического представления — как в объяснительных толковых словарях, так и в специальных словарях управления и сочетаемости [Не1Ъ^, 8Ьепке1 1968; Апресян, Палл 1982]. В том случае, когда выражение, заполняющее валентность некоторого слова, является синтаксическим хозяином этого слова, валентность считается пассивной. Слова с пассивными валентностями — наречия, прилагательные, союзы, частицы — систематически стали изучаться сравнительно недавно и изучены гораздо хуже, несмотря на огромный интерес, который проявляется исследователями по отношению к ним

-8в последние два десятилетия [Баранов, Плунгян, Рахилина 1993; Рудницкая 1993; Филипенко 1994]. Не существует и устоявшейся традиции представления пассивных валентностей в словаре. В значительной степени это связано с тем, что лексические единицы с пассивными валентностями часто обладают уникальными, нестандартными валентностными свойствами.

Следующий принципиальный шаг в развитии теории валентности был сделан И.М.Богуславским [Богуславский 1985; Богуславский 1993], который обобщил понятие актанта и разработал понятие сферы действия лексической единицы. Такой шаг понадобился в связи с тем, что лингвистический инструментарий, который был рассчитан на типичные активные валентности, оказался недостаточным для описания свойств пассивных валентностей. В работе [Богуславский 1993] убедительно показано, что применительно к лексике с пассивными валентностями могут нарушаться все традиционные представления о том, что выражения, заполняющие валентности лексемы Ь, в синтаксической структуре предложения: (а) зависят от Ь (а не подчиняют его); (Ь) связаны с Ь непосредственно (а не через какие-то другие слова); (с) составляют синтаксическую группу своего вершинного элемента; (с!) выражения, заполняющие разные валентности лексемы Ь, не имеют общих частей.

В работе [Богуславский 1980] был введен термин "сфера действия", которым мы будем широко пользоваться в своем описании. Ему дается следующее определение: фрагмент синтаксической структуры, такой, что смысл входящих в него слов, конструкций и интонационных средств заполняет семантическую валентность а лексемы L, называется синтаксической сферой действия лексемы L по валентности а и обозначается СДасинт L.

Семантический актант лексемы L из соображений симметрии трактуется как сфера действия семантического уровня (СДа°емЬ). Легко видеть, что понятие сферы действия, как и родственное ему понятие scope (ср. [Karttunen, Peters 1979; König 1991; Anderson 1972], восходит к прототипу, взятому из логики. В логике сферой действия (scope) оператора или квантора называется фрагмент логической структуры, на который распространяется действие данного оператора или квантора: такой фрагмент автоматически задается синтаксическим строением формулы и расстановкой скобок. В естественном языке проблема поиска фрагмента предложения, на который семантически воздействует данное слово, отнюдь не так проста.

В большинстве случаев между СДасемЬ и СДасинтЬ имеет место простое соответствие, заключающееся в том, что СДасшЬ представляет собой значение выражения, которое составляет СДа°интЬ. Однако нередки случаи, когда сем синт соотношение СДа L и СДа L нетривиально. Чаще всего источником неизоморфизма СДсем и СДсинт являются ситуации, когда в предложении содержится информация о некотором участнике X ситуации, обозначаемой лексемой L (то есть валентность X у слова L заполнена), однако эта информация не воплощена в виде отдельного выражения, занимающего в предложении типовую для данной валентности синтаксическую позицию, а представлена некоторым нестандартным способом. Основные типы неизоморфизма семантической и синтаксической сфер действия перечислены в уже цитированной нами работе [Богуславский 1993]. В ней отмечается, что значение, заполняющее валентность лексемы, может быть выражено посредством не только отдельных слов, но и практически любой значимой единицы языка. В качестве такой единицы может выступать а) часть лексического значения словоформы; Ь) грамматическое значение словоформы; с) значение синтаксической конструкции; d) значение коммуникативной единицы; е) значение референциальной природы; f) значение речевого акта.

В работе [Богуславский 1993] заложены основные положения нового направления семантики, исследующего нетривиальные механизмы объединения значений лексических единиц. Нам видится возможность некоторого дальнейшего продвижения в этой области. Представление о системности языка заставляет думать, что заполнение сферы действия лексической единицы происходит не случайным образом, а регулируется определенными законами, природа которых пока не изучена. Теоретическая семантика хорошо умеет описывать правила сочетаемости значений лексем между собой, которые формулируются в терминах нетривиальных семантических признаков и носят общий характер. Достаточно интенсивно разрабатывается и проблематика, связанная с описанием тех изменений и взаимовлияний, которые претерпевают значения отдельных единиц в процессе своего взаимодействия [Апресян 1995, 40-78]. Последние воплощаются в семантическом компоненте модели "Смысл Текст" [Мельчук 1974] в виде правил построения поверхностно-семантических структур (ПСемС) для поддеревьев глубинно-синтаксической структуры (ГСС) из поверхностно-семантических структур всех содержательных элементов, которые входят в состав этих поддеревьев. Правила области действия (или сферы действия, в наших терминах) еще в работе [Апресян 1980, 72-78] были выделены в качестве одного из основных подклассов правил взаимодействия значений, наряду с правилами модификации и правилами зачеркивания [Апресян 1974, 84-94]. Между тем правила перехода ГСС <=> ПсемС естественным образом носят не объяснительный, а дескриптивный характер. Они указывают, каким образом нужно интерпретировать то или иное выражение, но не объясняют, почему произошло преобразование именно такого типа. Большинство известных на настоящий момент правил области действия являются словарными, ориентированными на одну конкретную лексему, а не общими. На нынешнем этапе исследования хотелось бы достичь понимания того, существуют ли факторы, которые регулярным образом влияют на то, какова сфера действия лексемы, и перейти от каталогизации типов соотношения синтаксической и семантической сфер действия к объяснению причин возникновения такого соотношения в каждом конкретном случае.

В рамках интегрального подхода к описанию языка [Апресян 1986] для лексем с активными валентностями часто существует возможность объяснить, почему валентность лексемы заполняется так, а не иначе, выявить конкретные семантические компоненты в ее значении, которые мотивируют сочетаемость (разумеется, за исключением ситуации, когда сочетаемость того или иного слова полностью лексикализована). В других случаях можно сделать предположение о том, почему некоторый участник ситуации, обозначаемой лексемой, не выражается на поверхностном уровне. Как кажется, то же самое можно проделать для лексем с пассивными валентностями. Проанализировав достаточное количество материала, можно выявить общие правила, которые обуславливают установление конкретного типа СД, и тем самым ответить на вопрос, что заставляет лексему формировать свою СД нетривиальным образом. Очевидно, что составление полного корпуса таких правил требует детального описания подавляющего большинства лексики с пассивными валентностями. Однако некоторые правила такого рода можно сформулировать уже сейчас, на материале нескольких лексикографических типов русского языка.

В идеале правила такого рода должны позволять по набору смысловых компонентов <а1а2.а„>] значения лексемы Ь и набору смысловых компонентов <р1(32.(3/и>, составляющих значение выражения, заполняющего синтаксическую сферу действия лексемы Ь, предсказать какие элементы из набора <Р1Р2---Рт> войдут в семантическую сферу действия Ь, и указать те элементы из а, которые мотивируют выбор конкретного подмножества р.

В первой части исследования мы, опираясь на данные русских наречий повторности, постараемся указать ряд факторов, обуславливающих отбор материала для семантической сферы действия лексемы в случае, когда СДсем заполняется частью лексического значения словоформы. Во второй части работы будет описана группа наречий, общим свойством которой является тяготение к отрицательному контексту. Это свойство можно при некоторых допущениях трактовать как отрицательную поляризованность рассматриваемых наречий. Мы

1 Необходимой является также информация о характере связей между этими компонентами. предпримем попытку выявить те конкретные смысловые компоненты значения наречий, которыми определяется необходимость вхождения эксплицитного или имплицитного отрицания в их сферу действия, и показать, что отрицательную поляризацию можно рассматривать как один из специфических механизмов установления сферы действия лексемы.

В работе рассматриваются два лексикографических типа русского языка: группа наречий со значением повторности — снова, опять; дважды, два раза; повторно, вторично; заново — и группа наречий, обозначающих полноту степени признака — совсем, совершенно, абсолютно; окончательно, вконец; крайне, предельно. Кроме того, описывается группа адвербиалов, формирующих выражения со значением категорического несогласия, — вовсе не, отнюдь не и далеко не. В качестве единицы описания выбираются не отдельные лексемы, а синонимические ряды наречий. Такой выбор был сделан по нескольким причинам. С одной стороны, близкие по значению синонимы очень часто вносят принципиально разный вклад в значение предложения. Отсутствие синонимии предложений может быть объяснено двумя причинами: это или очень тонкие смысловые различия между самими синонимами, или различия на уровне разных типов соединения значений. Последний случай представляет особый интерес с точки зрения синтаксической семантики.

С другой стороны, в соответствии с принципом системности описания [Апресян 1995, 390], каждую лексему необходимо описывать как элемент сначала малого лексикографического единства, каковым является синонимический ряд, а затем более крупного — лексикографического типа, улавливая повторяющиеся черты лексических единиц и представляя их единообразно. Следуя этому принципу, мы должны рассматривать сферу действия системно, в ряду других свойств, и пытаться применять к ней общие принципы унификации, какой бы парадоксальной ни казалась на первый взгляд эта задача. Мы привыкли рассматривать сферу действия исключительно как средство индивидуализации лексемы, как тонкий инструмент для описания раритетов. Между тем очевидно, что внутри больших групп слов с пассивными валентностями существуют подгруппы, объединенные способностью устанавливать нетривиальные сферы действия одинаковым образом. В этом случае такая способность может выступать как одна из определяющих черт лексикографического типа. Попытки уточнения существенных свойств больших классов слов при помощи понятия сферы действия были сделаны в работах Е.Л.Рудницкой и М.В.Филипенко на материале детерминантов и наречий образа действия [Рудницкая 1993; Филипенко 1994]

В качестве теоретических рамок исследования мы использовали теорию "Смысл <=> Текст", изложенную в работах И.А.Мельчука, А.К.Жолковского и Ю.Д.Апресяна, в том расширенном ее варианте, которым пользуется на настоящий момент Московская семантическая школа. Из этого следует, что мы разделяем все представления о синтаксической структуре предложения, о роли и структуре толкования лексической единицы, о принципах построения семантической структуры, о метаязыке лингвистического описания, которые сложились на настоящий момент в рамках этой модели [Апресян 1995, 466-469].

Описание синонимических групп наречий в целом выполнено в соответствии с принципами нового объяснительного словаря синонимов русского языка, разрабатываемого под руководством Ю.Д.Апресяна [Апресян 1995, 7-119; НОСС, УП-ХУ]. В некоторых случаях мы приводим полные толкования для каждого синонима; там, где в этом нет необходимости, ограничиваемся указанием семантических различий между синонимами и даем толкование всего ряда в целом.

Мы разделяем и стараемся как можно полнее проводить в своей работе принцип семантического подхода к описанию любых свойств лексемы, который наиболее ярко сформулирован в работе А.Вежбицкой [\\^еггЫска 1988]. Поэтому в каждом конкретном случае мы отдаем предпочтение такому описанию конструктивных, сочетаемостных, просодических и коммуникативных свойств наречия, которое может быть объяснено исходя из его семантики. Представление о семантической мотивированности синтаксиса, морфологии и просодии языковых единиц широко и активно используется в работах представителей Московской семантической школы [см. например, Апресян 1995, 178-197; Апресян В.Ю. 1998; Апресян В.Ю. 1995; Богуславский, Иомдин 1997; Бурас, Кронгауз 1990]. В нашем случае стремление сделать описание как можно более объяснительным приходит в противоречие с традиционными представлениями о высокой степени лексикализованности сочетаемости описываемых наречий. Особенно это касается наречий со значением полноты степени признака. Совсем, совершенно, абсолютно, крайне и предельно часто выступают в качестве лексических функций [ТКС; Убин 1969]. В Примечаниях к работе Ю.Д Апресяна "Типы информации для поверхностно-семантического компонента модели "Смысл Текст"" [Апресян 1995, 91] высказывается мнение о том, что "смысл 'полная степень', может быть образует лексическую функцию, семантически близкую к Magn." Между тем мы постараемся показать, что сочетаемость наречий, обозначающих полную степень признака, может и должна трактоваться и представляться в словаре как семантическая, а многие факты их сочетаемости могут быть объяснены с точки зрения нетривиальной семантической сферы действия. Анализ значения наречий и изучение механизмов установления их семантических сфер действия позволяет нам поставить под сомнение фраземный статус отдельных выражений.

В процессе работы мы опирались на данные ряда толковых и синонимических словарей современного русского языка, используя содержательную сторону толкований интересующих нас слов и анализируя многочисленные примеры их текстового употребления. Перечислим указанные словари с указанием аббревиатур их названий, которые используются в тексте работы при ссылке на лексикографический источник:

• З.Е.Александрова. Словарь синонимов русского языка, Издание 2-е, М.: Советская Энциклопедия, 1989;

• И.А.Мельчук, А.К.Жолковский. Толково-комбинаторный словарь современного русского языка. Опыты семантико-синтаксического описания русской лексики. Вена: Wiener Slawistischer Almanach, Sonderband 14, 1984 (TKC);

• Словарь синонимов русского языка. Отв. редактор А.П.Евгеньева, Тт. I—II. Л.: Наука, 1970-1971 (ССин);

• Словарь современного русского литературного языка. Тт. 1-17. М., 1948—

1965 (БАС);

• Словарь современного русского литературного языка в четырех томах. Тт. I

IV. М: Русский язык, 1981-1984 (MAC);

• С.И.Ожегов. Словарь русского языка. 17-е изд., под ред. Н.Ю.Шведовой.

М.: Русский язык, 1986 (СОж).

• Толковый словарь русского языка. Под ред. Д.Н.Ушакова. Тт. I-IV.

М.: Советская Энциклопедия, 1935-1940 (СУш).

Особенно активно мы использовали данные следующего словаря:

• Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Первый выпуск.

М.:ЯРК, 1997 (НОСС).

Примеры, иллюстрирующие различные теоретические положения, были частично сконструированы нами в порядке лингвистического эксперимента, а частично почерпнуты из обширного машинного корпуса текстов, созданного в Секторе теоретической семантики Института Русского языка им. В.В.Виноградова РАН. В этот корпус входят произведения русской классической литературы, литературы "серебряного века" и современных авторов, представляющие все основные жанры словесного творчества: прозу, поэзию, драматургию, литературную критику, публицистику и т.п. Ряд примеров (в основном из русских переводов зарубежных прозаиков) был взят нами из электронных библиотек сети Интернет.

ЧАСТЬ I

Заключение диссертации по теме «Теория языка», Григорьева, Светлана Александровна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Мы описали в работе группу наречий со значением полноты степени, а также один синонимический ряд со значением несогласия. Большинство из проанализированных нами лексем тяготеет к употреблению в отрицательных контекстах. Причем некоторые лексемы — например, вовсе — в принципе не употребляются вне контекста отрицания. В этом случае, как мы уже отмечали, существует два способа лексикографического описания таких единиц. Первый предписывает рассматривать образования типа вовсе не, совсем не, далеко не, а возможно и отнюдь не, как фраземы, как неразрывное единство отрицательной частицы и наречия, утратившего собственное исходное значение. Второй — выделять отрицательно полярные единицы совсем, вовсе, отнюдь и, возможно, далекоЗ, и объяснять причины, по которым данные лексемы не могут быть употреблены в утвердительных контекстах.

Первый способ ориентирован на нужды практической лексикографии и опирается на жесткие определения отрицательно полярных единиц, которым совсем, вовсе, отнюдь, далекоЗ соответствуют не вполне. Действительно, выделение некоторых из данных единиц как самостоятельных усложняет словарное описание, затрудняет определение конструктивных свойств указанных слов, требует расширения представлений о том,, языковые единицы какой природы могут входить в один синонимический ряд. При этом у выделяемых наречий отсутствуют некоторые существенные свойства типичных отрицательно-полярных единиц — например, они не употребляются в вопросительных и уступительных контекстах.

Второй способ более привлекателен с точки зрения системности представления лексики. Фразема является застывшим смысловым образованием, информация о процессе формирования которого не может быть в полной мере учтена при синхронном описании его реального значения. В нашем случае наречия и частицы, входящие в состав фразем вместе с отрицанием, находятся в отношениях синонимии с другими наречиями и частицами, которые также часто употребляются в отрицательных контекстах, но тем не менее могут быть употреблены и вне их. При этом все синонимы имеют сходные синтаксические, сочетаемостные, просодические свойства. В этой связи далеко не праздным представляется вопрос о том, почему при близости значений этих единиц одни из них формируют фраземы, а для других сочетаемость с отрицанием остается свободной. Как нам кажется, ответ на этот вопрос можно получить на пути изучения различий в механизмах установления семантических сфер действия описанных наречий и частиц. Для этого нужно принять некоторое компромиссное решение: в словаре должен быть принят подход, рассматривающий указанные единицы как фраземы, а семантическое описание должно оставаться объяснительным, то есть в последнем нам хотелось бы иметь возможность демонстрации того, что поведение интересующей нас части фраземы в значительной мере мотивировано ее семантикой. Мы предлагаем рассматривать фраземы типа далеко не как предельную стадию процесса слияния отрицательно полярной лексемы с собственно отрицанием. Мы отдаем себе отчет в несколько идеалистическом характере установки на полную объяснительность и признаем, что принимая предлагаемое решение, мы описываем скорее не реальную языковую ситуацию, а ту логическую схему (в терминах Е.В.Урысон и Е.Э.Бабаевой [Урысон, Бабаева 1998]), которая за ней стоит.

Понятие логической схемы было предложено Е.В.Урысон для описания структуры полисемии многозначных слов. Как нам кажется, оно может быть расширено и для описания отношений между отдельными словами внутри единого семантического пространства. В случае полисемии логическая схема позволяет восстанавливать семантические переходы-мостики между значениями и подзначениями слова, утраченные и несуществующие на синхронном уровне. В нашем случае при помощи обращения к логической схеме могут быть восстановлены системные отношения внутри лексикографического типа наречий полноты степени. Логическая схема полисемии или устройства лексикографического типа отражает те знания лексикографа, которые по тем или иным причинам не могут быть эксплицированы в словаре.

Что же касается критериев выделения отрицательно полярной лексики, то, как мы неоднократно отмечали, первичными тоже должны быть смысловые, а не формальные критерии. Как убедительно показано в работе [Van der Wouden 1995], отрицательная полярность является скалярным признаком. Существуют языковые единицы, формирующие ядро этого понятия; к ним формальные критерии применимы в полном объеме. В то же время существует большое количество более слабых, периферийных NPI, к которым применимы лишь некоторые (а в предельных случаях не применимы никакие) формальные критерии. К числу последних мы и предлагаем относить те наречия со значением полноты степени, для которых характерно употребление в контексте отрицания. Семантический механизм взаимодействия с контекстом у более слабых периферийных NPI остается таким же, как и у типичных отрицательно полярных единиц. Так, например, представляется неабсолютным требование, чтобы NPI могли употребляться не только в отрицательных, но и в уступительных и вопросительных предложениях. Если бы мы признали этот критерий обязательным, нам пришлось бы считать выражение не уступить ни на йоту сочетанием отрицательно полярного образования уступить на йоту с отрицанием, а выражение не видно ни зги — фраземой. Ср.:

1) Ты думаешь, он уступит хоть на йоту?

2) *Ты думаешь, на дворе видно хоть згу?

При этом очевидно, что вклад этих двух оборотов в семантику предложения примерно одинаков, а аномальность примера (2) связана не с семантическим конфликтом, а с дефектностью морфологической парадигмы слова зга.

Суммируем кратко результаты нашего исследования.

1. Свойство тяготения к отрицательным контекстам, проявляемое описанными наречиями, рассматривается как слабая степень отрицательной полярности. Такой подход согласуется с выводами типологических исследований [Ponelis 1985; Zwarts 1995], показавших, что во многих языках наречия типа absolutely составляют периферию NPI.

-2432. Материал русских наречий со значением полноты степени признака в полной мере подтверждает тезис Ж.Фоконье о связи между свойством полярности и смыслом 'предел некоторого признака'. При этом показано, что существенным оказывается место, которое занимает этот смысл в семантическом представлении каждой конкретной лексемы: с наибольшей вероятностью и в большей степени будут отрицательно полярны те лексемы, у которых данный смысл находится в ассерции,анев пресуппозиции (ср. вконец) и не в модальной рамке (ср. крайне, предельно). Связь между семантикой полноты степени признака и степенью отрицательной поляризованности обнаруживается даже в том случае, когда наречие с такой семантикой не является чисто степенным. Так, лексема вовсе невозможна вне контекста отрицания, поскольку она указывает на полное отсутствие предполагаемой адресатом ситуации — в отличие от слова отнюдь, указывающего на то, что имеет место некоторая противоположная ситуация. Можно считать, что наречия со значением полноты степени признака соответствуют семантическому критерию выделения №1 — внесение во фразу негативной информации, поскольку смысл 'предельная степень Р' предполагает импликацию 'отсутствие каких-либо признаков не-Р'.

3. Тяготение наречий полноты степени признака к определенным контекстам может быть объяснено исходя из особенностей их значения и семантической сочетаемости. Обозначая предельную степень некоторого свойства, эти наречия требуют, чтобы лексема, заполняющая их сферу действия, обозначала такой признак, который в принципе может достигать предела (то есть является предельным) и может быть представлен как шкала (то есть является градуируемым). В случае, если одно из этих требований нарушается, возможны два сценария: или сочетание наречий с обозначением свойства становится неправильным, или же в игру вступают особые механизмы заполнения сферы действия.

Первым из таких механизмов является усилительная функция. Выступая в эмоционально-усилительном значении, наречия совершенно и абсолютно могут сочетаться с предельными, но неградуируемыми лексемами; ср. совершенно первоклассный, абсолютно невероятный, совершенно <абсолютно> гениально.

Второй механизм — требование вхождения в сферу действия наречия эксплицитного или имплицитного отрицания. Дело в том, что многие неградуируемые признаки под отрицанием (в сочетании с отрицанием) становятся градуируемыми: ср. <*немного, *слегка, *силъно, 7очень> здоровый — <немного, слегка, сильно, очень> больной, *совсем понял <знает> — совсем не понял <знает>.

Третий механизм — это включение в семантическую сферу действия наречия только той части значения лексемы, заполняющей СДсинт, которая указывает на градуируемый признак. Действие этого механизма ограничено требованием, чтобы смыслы, доминирующие в семантическом представлении над компонентом, способным заполнить СДсем, были "прозрачны" для смыслов, составляющих значение самого наречия.

-245

И, наконец, четвертый механизм — это выбор в качестве предельного значения признака максимального из имеющихся значений. Этот механизм характерен преимущественно для лексем, в значение которых входит указание на сравнение — например, для наречия совсем. Контекст сравнения в значительной мере размывает границу между градуируемыми и неградуируемыми, а также между предельными и непредельными признаками. Именно благодаря сравнительному компоненту значения наречие совсем сочетается с целым рядом обозначений непредельных признаков; ср. совсем <*совершенно, *абсолютно> глубоко <высоко, болъшой>.

Проанализированные слова являются уникальными с точки зрения богатства тех семантических механизмов, которые обеспечивают заполнение их семантической сферы действия. Анализ сочетаемости лексем такого рода позволяет предположить, что во многих случаях за лексикализованной сочетаемостью стоит сложный комплекс механизмов заполнения сфер действия лексемы, каждый из которых в отдельности имеет семантическую мотивацию.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Григорьева, Светлана Александровна, 1999 год

1. М., 1970

2. Апресян 1971 Апресян Ю.Д. О некоторых польских работах по лингвистической семантике. МПиПЛ, вып. 14, 1972, с. 2-14

3. Апресян 1974 Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М.: Наука, 1974

4. Апресян 1980 Апресян Ю.Д. Типы информации для поверхностно-семантического компонента модели "Смысл <=> Текст". // Апресян Ю.Д. Избранные труды, т. 2. М.: Школа "Языки русской культуры", 1995, с. 46-91

5. Апресян 1986 Апресян Ю.Д. Интегральное описание языка и толковый словарь. Вопросы языкознания № 3, 1986; с. 57-70

6. Апресян 1988 Глаголы моментального действия и перформативы в русском языке. // Апресян Ю.Д. Избранные труды, т. 2. М.: Школа "Языки русской культуры", 1995,0.219-241

7. Апресян 1989 Апресян Ю.Д. Тавтологические и контрадикторные аномалии. // Апресян Ю.Д. Избранные труды, т. 2. М.: Школа "Языки русской культуры", 1995, с. 626-627

8. Апресян 1990 Типы лексикографической информации об означающем лексемы. // Апресян Ю.Д. Избранные труды, т. 2. М.: Школа "Языки русской культуры", 1995, с. 178-198

9. Апресян 1992 Апресян Ю.Д. Лексикографические портреты (на примере глагола быть). II Апресян Ю.Д. Избранные труды, т. 2. М.: Школа "Языки русской культуры", 1995, с. 503-537

10. Апресян 1993 Апресян Ю.Д. Синонимия ментальных предикатов: группа СЧИТАТЬ. // Апресян Ю.Д. Избранные труды, т. 2. М.: Школа "Языки русской культуры", 1995, с. 389

11. Апресян 1994 Апресян Ю.Д. О языке толкований и семантических примитивах. // Апресян Ю.Д. Избранные труды, т. 2. М.: Школа "Языки русской культуры", 1995, с. 466-502.

12. Апресян В.Ю. 1995 — Апресян В.Ю. Глаголы со значением природного процесса в интегральном лексикографическом описании // Теоретическая лингвистика и лексикография: опыты системного описания лексики. М.: Русские словари, 1995

13. Апресян В.Ю. 1997 Апресян В.Ю. Семантика и ее рефлексы у наречий усилий и малой степени, Вопросы языкознания № 5, 1997, с. 16-34.

14. Апресян В.Ю. 1998 Апресян В.Ю. Семантика уступки (на примере частиц по крайней мере, хотя бы и хоть) II Труды Международного семинара ДИАЛОГ'98 по компьютерной лингвистике и ее приложениям, т. 1, Казань, 1998, с. 27-33

15. Апресян В.Ю., Апресян Ю.Д., 1993 Апресян В.Ю., Апресян Ю.Д. Метафора в семантическом представлении эмоций. Вопросы языкознания № 3, 1993

16. Апресян, Богуславский и др. 1992 Апресян Ю.Д., Богуславский И.М. и др. Лингвистический процессор для сложных информационных систем. М.: Наука, 1992

17. Апресян, Палл 1982 Апресян Ю.Д., Палл Э. Русский глагол - венгерский глагол. Управление и сочетаемость. Тт. 1-2. Budapest: Tankonyvkiado, 1982

18. Артемьева 1992 Артемьева М.А. Категория интенсивности в публицистике. Диссертация на соискание степени кандидата филологических наук. М., 1992

19. Арутюнова 1993 Арутюнова Н.Д. Вторичные истинностные оценки: правильно, верно. // Логический анализ языка. Ментальные действия, М.: Наука, 1993, с. 67-78

20. Баранов, Плунгян, Рахилина 1993 Баранов А.Н., Плунгян В.А., Рахилина Е.В. Путеводитель по дискурсивным словам русского языка, М.: Помовский и партнеры, 1993

21. БАС Словарь современного русского литературного языка. Тт. 1-17. М., 1948-1965

22. Битехтина 1982 Битехтина Г.А. Семантико-синтаксические условия употребления качественно-количественных наречий в русском языке. Вестник МГУ, сер.9 - Филология, № 5, 1982, с. 44-50

23. Богуславская 1998 Богуславская О.Ю. Пространство и перемещение ( в печати)

24. Богуславский 1980 Богуславский И.М. О понятии сферы действия предикатных слов. Известия АН СССР, сер. литературы и языка, т.39, №4, 1980, с.359-368.

25. Богуславский 1985 Богуславский И.М. Исследования по синтаксической семантике: сферы действия логических слов. М.: Наука, 1985

26. Богуславский 1993 Богуславский И.М. Сфера действия лексических единиц. АДД. М., 1993

27. Богуславский 1996 Богуславский И.М. Сфера действия лексических единиц. М.: Школа "Языки русской культуры", 1996

28. Богуславский 1998 Богуславский И.М. Сфера действия начинательности и актуальное членение: втягивание ремы. Семиотика и информатика, вып. 36 М.: Русские словари, 1998., с.8-18

29. Богуславский, Иомдин 1997 Семантика быстроты. Доклад на семинаре "Автоматический анализ текста" в ИППИ РАН.

30. Булыгина, Шмелев 1997 Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Механизмы квантификации в естественном языке и семантика количественной оценки. // Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира. М.: Школа "Языки русской культуры", 1997, с. 200-203

31. Бурас, Кронгауз 1990 Бурас М.М., Кронгауз М.А. Концептуализация в языке: все или ничего // Язык и структура знаний. М.: ИЯ АН СССР, 1990, с. 50-57

32. Виноградов 1947 Виноградов В.В. Русский язык. М.-Л., 1947

33. Галич 1982 Галич Г.Г. О проблеме построения функционально-семантического поля градуирования качества // Проблемы комплексного анализа языка и речи. Л., 1982, с. 60-63

34. Гловинская 1982 Гловинская М.Я. Семантические типы видовых противопоставлений русского глагола. М.: Наука, 1982

35. Дискурсивные слова 1998 — Дискурсивные слова русского языка: опыт контекстно-семантического описания. М.: Метатекст, 1998, с. 115-146

36. Еськова 1955 Ёськова Н. А. Степени сравнения в современном русском языке. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1955

37. Золотова 1964 Золотова Г.А. Развитие эмоциональных и субъектно-оценочных показателей степени // Очерки по исторической грамматике русского литературного языка XIX в., вып. IV. М., 1964

38. Иванова 1993 Иванова С.А. Семантика повторности в русском языке: на материале наречных и глагольных синонимических рядов. Дипломная работа. М., МГУ, 1993

39. Иванова, Казенин 1993 Иванова С.А., Казенин К.И. О коммуникативных ограничениях на правила взаимодействия значений. ВЯ №5, 1993, с. 98-104.

40. Кобзарева 1970 Кобзарева Т.Ю. Группа прилагательных и их связь с наречиями степени. МПиПЛ, вып. 13, 1970, с. 142-150.

41. Короткевич 1972 Короткевич З.Т. Наречные синонимы в современном русском языке. // Синонимы русского языка. Л., 1972, с. 89-111

42. Крейдлин 1993 Крейдлин Г.Е. Таксономия и аксиология в языке и тексте.// Ментальные действия. М.: Наука, 1993, с. ЗО^Ю

43. Кржижкова 1974 Кржижкова Е. Количественная детерминация в русском языке (лексико-семантический анализ) // Синтаксис и норма, М., 1974, с. 122-144

44. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская Энциклопедия, 1990

45. MAC Словарь современного русского литературного языка в четырех томах. Тт. I—IV. М.: Русский язык, 1981-1984;

46. Мельчук 1974 Мельчук И.А. Опыт теории лингвистических моделей "Смысл о Текст". М.: Наука, 1974

47. НОСС Апресян Ю.Д., Богуславская О.Ю., Левонтина И.Б., Урысон Е.В., Гловинская М.Я., Крылова Т.В. Новый объяснительный словарь синонимов, первый выпуск. М.: Школа "Языки русской культуры", 1997

48. Падучева 1985 Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М.: Наука, 1985

49. Падучева 1996 Падучева Е.В. Семантические исследования. М.: Школа "Языки русской культуры", 1996

50. Панова 1999 Панова Л.В. Словарная статья синонимического ряда СРОЧНО (в печати)

51. Перетрухин 1979 Перетрухин В.Н. Проблемы синтаксиса однородных членов предложения в современном русском языке. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1979

52. Попов 1995 Попов СЛ. Семантика предела и способы ее выражения в русском языке: предельные показатели совсем и совершенно. АКД, Харьков, 1995

53. Потемкина 1953 Потемкина А.И. Развитие качественных значений у относительных прилагательных в современном русском языке. Диссертация на соискание степени кандидата филологических наук. М., 1953

54. Разлогова 1980 Разлогова Е.Э. Лексика количественного сравнения и лексическая интенсификация // Исследования в области грамматики и типологии языков, М., 1980

55. Рахилина 1990 Рахилина E.B. Семантика или синтаксис? К анализу частных вопросов в русском языке. Slawistische Beiträge, Bd. 286. München, 1990

56. Рудницкая 1993 Рудницкая Е.Л. Сентенциальные наречия в русском языке. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М„ 1993

57. Санников 1989 Санников В.З. Русские сочинительные конструкции. Семантика. Прагматика. Синтаксис. М.: Наука, 1989

58. Слесарева 1984 — Слесарева И.П. "Ближние" и "дальние" синтаксические связи слова. // Сочетаемость слов и вопросы обучения русскому языку иностранцев. М., 1984, с. 26-35

59. Словарь синонимов — Словарь синонимов русского языка под ред. З.Е.Александровой. М.: Советская Энциклопедия, 1971

60. СОж С.И.Ожегов. Словарь русского языка. 17-е изд., под ред. Н.Ю.Шведовой. М.: Русский язык, 1986

61. ССин Словарь синонимов русского языка. Под ред. А.П.Евгеньевой. Тт. III. Л.: Наука, 1970-1971

62. СУш — Толковый словарь русского языка. Под ред. Д.Н.Ушакова. Тт. I—IV. М.: Советская Энциклопедия, 1935-1940

63. ТИК 1989 Типология итеративных конструкций. Л.: Наука, 1989

64. ТКС И.А.Мельчук, А.К.Жолковский. Толково-комбинаторный словарь современного русского языка. Wiener Slawistischer Almanach, Sonderband 14. Wien, 1984

65. TPK 1983 Типология результативных конструкций. Л.: Наука, 1983

66. Убин 1969 Убин И.И. Выражение параметра Magn в русском языке. МПиПЛ, вып. 11, 1969, с. 5-35

67. Урысон, Бабаева 1998 Урысон Е.В., Бабаева Е.

68. Филипенко 1994 Филипенко M.В. Логико-семантическое представление наречий образа действия. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1994

69. Филипенко 1998 б Филипенко М.В. Об определителях градуируемых признаков: наречия с плавающей сферой действия и наречия степени. Russian Linguistics 22, 1998, с. 275-286.

70. Червенкова 1975 Червенкова И.В. О показателях меры признака (на материале современного русского литературного языка) //Годишник на Софийский университет. Факултет по славянски филологии. София, т. LXVIII, № 1, 1975

71. Щеглов 196? Щеглов Ю.К. Две группы слов русского языка. //МпиПЛ, вып. 8, с. 51

72. Яковлева 1994 Яковлева Е.С. Фрагменты руской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М.: Гнозис, 1994

73. Anderson 1972 Anderson S.T. How to Get Even. Language, 1972

74. Aalders 1982 Aalders G. Niet bij alleen. Een onderzoek naar het optreden van negatief polaire uitdrukkingen in de omgeving van monotoon dalende elementen. Master's thesis, Vakgroep Nederlands Groningen

75. Allerton 1982 Allerton D.Y. Valency and the English Verb. Academic Press. London, New York, Paris, 1982

76. Bartsch 1976 Bartsch R. The Grammar of Adverbials. A study in semantics and syntax of adverbial constructions. Amsterdam, 1976

77. Bolinger 1972 Bolinger D. Degree Words. The Hague: Mouton, 1972

78. Culioli 1990 Culioli A. Pour une linguistique de l'énonciation: Opérations et représentation. Paris: Ophrys, 1990

79. Edmondson 1981- Edmondson J. Affectivity and Gradient Scope. In: CLS 17, Chicago: Chicago Linguistic Society, pp. 38-44

80. Fauconnier 1975a Fauconnier G. Polarity and the Scale Principle. In: CLS 11, Chicago: Chicago Linguistic Society, p. 193

81. Fauconnier 1975b Fauconnier G. Pragmatic Scales and Logical Structure. Linguistic Inquiry 6, 1975, pp. 353-375

82. Fauconnier 1977 Fauconnier G. Polarité syntaxique et semantique. Linguisticae Investigationes 1, pp. 1-38.

83. Flier 1985 Flier M. Issues in Russian Syntax. Slavica Publishers, Columbus, 1985

84. Frankel 1989 Frankel J.-J. Etudes de quelques markeurs aspectuels du français. Genève: Droz, 1989

85. Frankel, Lebaud 1990 Frankel J.-J., Lebaud D. Les figures de sujet: A propos des verbes de perception, sentiment, connaissance. Paris: Ophys, 1990

86. Givôn 1971 Givôn T. Negation in Language: Pragmatics, Function, Ontology. In: Working Papers on Language Universals, 1971

87. Grigorieva 1998 Grigorieva S.A. Review. T. van Baar. Phasal Polarity. Linguistic Typology (in press)

88. Haspelmath 1993 Haspelmath M. A Typological Study of Indefinite Pronouns! Freie Universität Berlin dissertation, 1993

89. Helbig 1971 Heibig G. Teoretische und praktische Aspekte eines Valenzmodells. In: Heibig G. (Hrsg.) Beiträge zur Valenztheorie (Janua Linguarum Series Minor 115), The Hague: Mouton, pp. 31-49

90. Helbig 1982 Helbig G. Valenz-Satzglieder-semantische KasusSatzmodelle. Leipzig, 1982

91. Helbig, Shenkel 1968 Helbig G., Shenkel W. Wörterbuch zur Valenz und Distribution deutscherWerben. Leipzig, 1968

92. Hoeksema, Klein 1995 Hoeksema J, Klein H. Negative Predicates and their Arguments, Linguistic Analysis, vol. 25, 1995, pp. 146-180

93. Horn 1989 Horn L.R. A Natural History of Negation. Chicago: University of Chicago Press, 1989

94. Horn 1991 Horn L.R. Duplex negatio affirmat.: the Economy of Double Negation. In: CLS 27-II: Papers from parasession on negation, Chicago: Chicago Linguistic Society, 1991

95. Hoffman 1987 Hoffman M. Negatio contrarii / A Study of Latin Litotes. Universiteit van Amsterdam dissertation. Published by Van Crocum, Assen and Maastricht, 1987

96. Jackendoff 1969 Jackendoff R. An Interpretive Theory of Negation. Foundations of Language 5, 1969, pp. 218-241

97. Jackendoff 1972 Jackendoff R. Semantic Interpretation in Generative Grammar. Cambridge (Mass.) — London: MIT press, 1972

98. Jespersen 1917 Jespersen 0. Negation in English and Other Languages In: Selected writings of Otto Jespersen. London and Tokyo: George Allen & Unwin, Ltd. and Sejo Publishing Co., Ltd., 1962

99. Karttunen, Peters 1979- Karttunen L., Peters S. Conventional Implicature. In: Ch.Oh and D.A.Dinnen (eds.) Syntax and semantics 11: Presupposition, New York: Academic Press, 1979

100. Kas 1993 Kas M. Essays on Boolean Functions and Negative Polarity. Groningen dissertation, 1993

101. Kadmon, Landman 1993 Kadmon N., Landman F. Any. Linguistics and Philosophy 16, 1993, pp. 353^22

102. Klima 1964 Klima E. Negation in English. In: The Structure of Language. Englewood Cliffs: Prentice Hall, 1964

103. Klein 1993 Klein H. 'Vrijwel','nauwelijks' and the Negative Side of the Absolute. In: Language and Cognition 3. Yearbook 1993 of the Research Group for Theoretical and Experimental Linguistics of the University of

104. Groningen, ed. by Ale de Boer, Jelly de Jong, Rita Landeweed, Groningen: TENK, pp. 109-118

105. Krifka 1995 Krifka M. The Semantics and Pragmatics of Polarity Items, Linguistic Analysis, vol. 25, 1995, pp. 209-258

106. König 1991 König E. The meaning of Focus Particles: A Comparative Perspective. Routledge: London and New York, 1991

107. Kürshner 1983 -Kürshner W. Studien zur Negation in Deutschen. Tübingen: Günter Narr Verlag, 1983

108. Ladusaw 1979 Ladusaw W. Polarity Sensitivity as Inherent Scope Relations. University of Texas and Austin dissertation, New York, 1979

109. Leech 1983 Leech G. Principles of Pragmatics. London: Longman, 1983

110. Laka Mugarza 1990 Laka Mugarza I. Negation in Syntax: On the Nature of Functional Categories and Projections. MIT dissertation (MIT Working Papers in Linguistics), Cambridge (MA), 1990

111. Linebarger 1980 Linebarger M. The Grammar of Negative Polarity. MIT dissertation. Distributed by IULC, Bloomington, Indiana, 1980

112. Lott 1962 Lott B. The Restricted Use of Certain Words and Collocations in Affirmative, Negative and Interrogative Constructions. Bulletin of the Central Institute of English (Hyderabad), 2, 1962, pp. 32-46

113. Marcowicz D., Paillard D 1989 -. Marcowicz D., Paillard D. Le neuf et l'ancien: à propos de snova et opjat'. In: La Licorne, Publication de l'UFR de langues et littérature de l'Université de Poitiers, 15, 1989

114. McCawley 1988 McCawley J.D. The Syntactic Phenomena of English. Chicago: University of Chicago Press, 1988

115. Partee 1984 Partee B. Compositionality. In: F.Landman, F.Veltman (eds.) Varieties of Formal Semantics, No. 3 in GRASS, Foris, Dordrecht, pp. 281-311

116. Paillard 1991 Paillard D. Perestroika. A propos du préverbe pere- en russe contemporain. In: Langues et language. Homage â Antoine Culioli. PUF, 1995, pp. 37-49

117. Partee et al 1990 Partee B., Ter Meulen A., Wall R. Mathematical Methods in Linguistics. Dordrecht: Kluwer Academic, 1990

118. Ponelis 1985 Ponelis F.A. Afrikaanse syntaksis. Pretoria: J.L. van Schaik. Tweede druck, 1985

119. Progovac 1988 Progovac L. A Binding Approach to Polarity Sensitivity. University of Southern California dissertation, 1988

120. Seuren 1985 Seuren P. Discourse Semantics. Oxford: Basil Blackwell, 1985

121. Sommerfeldt 1975 Sommerfeldt K.-E. Zur einem Wörterbuch der Valenz und Distribution der Substantive. Leipzig, 1977

122. Van Baar 1997 — Van Baar T. Phasal Polarity. Dordrecht, 1997

123. Van Os 1989 Van Os Ch. Aspekte der Intensivierung im Deutschen. Tübingen: Günter Narr Verlag, 1989

124. Van der Wouden 1985 Van der Wouden T. Positief polaire uitdrukkingen in het Nederlands. Master's thesis, Vakgroep Nederlands Leiden, 1985

125. Van der Wouden 1994 Van der Wouden T. Negative Contexts. Groningen Dissertations in Linguistics, Groningen 1994

126. Von Bergen, Von Bergen 1993 von Bergen A, von Bergen K. Negative Polarität im Englishen. Tübingen: Günter Narr Verlag, 1993

127. Wierzhbicka 1967 Wierzhbicka A. On the Semantics of the Verbal Aspect in Polish. In: To Honor R.Jacobson. Essays on the Occasion of his Seventieth Birthday. Mouton, Hague-Paris, 1967

128. Wierzbicka 1969 Wierzbicka A. Dociekania semantyczne, Wroclaw, 1969

129. Wierzbicka 1972 Wierzbicka A., Semantic Primitives. Frankfurt: Athenäum, 1972