Метафорическое моделирование лингвокультурологической категории СВОИ - ЧУЖИЕ в феминистском дискурсе России и США тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.20, кандидат филологических наук Шабанова, Татьяна Андреевна

• Шабанова, Татьяна Андреевна
• кандидат филологических наук
• 2013

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Шабанова, Татьяна Андреевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ СОПОСТАВИТЕЛЬНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ МЕТАФОР В ФЕМИНИСТСКОМ ДИСКУРСЕ.

1.1. Тендерные метафоры как предмет лингвистического исследования.

1.2. Феминистский дискурс как предмет лингвистического исследования.

1.3. Феминистская лингвистика и феминистские тексты.

1.4. СВОИ и ЧУЖИЕ как лингвокультурологическая категория.

1.5. Методика сопоставительного исследования метафорических моделей.

ВЫВОДЫ ПО ПЕРВОЙ ГЛАВЕ.

ГЛАВА 2. МЕТАФОРИЧЕСКОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ЧУЖИХ В ФЕМИНИСТСКОМ ДИСКУРСЕ США И РОССИИ.

2.1. Метафорическое представление мужчин в американском феминистском дискурсе.

2.1.1. ОНИ-АГРЕССОРЫ.

2.1.2. ОНИ - ЖИВОТНЫЕ.

2.1.3. ОНИ - БОЛЬНЫЕ.

2. 2. Метафорическое представление мужчин в российском феминистском дискурсе.

2.2.1. ОНИ - ЖИВОТНЫЕ.

2.2.2. ОНИ - АГРЕССОРЫ.

2.2.3. ОНИ-ДЕТИ.

ВЫВОДЫ ПО ВТОРОЙ ГЛАВЕ.

ГЛАВА 3. МЕТАФОРИЧЕСКОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ СВОИХ В ФЕМИНИСТСКОМ ДИСКУРСЕ США И РОССИИ.

3.1. Метафорическое представление женщин и их отношений с мужчинами в американском феминистском дискурсе.

3.1.1. МЫ-ЖЕРТВЫ.

3.1.2. МЫ-ВОИНЫ.

3.1.3. МЫ - ПРЕДСТАВИТЕЛИ ВЫСШИХ СИЛ.

3.2. Метафорическое представление женщин и их отношений с мужчинами в российском феминистском дискурсе.

3.2.1. МЫ-ВОИНЫ.

3.2.2. МЫ - ЖИВОТНЫЕ.

3.2.3. МЫ - ТОВАР ПОТРЕБЛЕНИЯ.

3.2.4. МЫ - ЖЕРТВЫ.

ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Метафорическое моделирование лингвокультурологической категории СВОИ - ЧУЖИЕ в феминистском дискурсе России и США»

Диссертация посвящена выявлению общих закономерностей и национальных особенностей метафорического моделирования биполярной лингво-культурологической категории СВОИ - ЧУЖИЕ в дискурсе феминистских движений России и США.

Актуальность когнитивно-дискурсивного исследования метафорического представления лингвокультурологической категории СВОИ - ЧУЖИЕ в дискурсе феминистских движений России и США связана с перспективностью дальнейшего развития теории концептуальной метафоры и ее преломления в сфере межкультурной коммуникации. Сопоставительные когнитивно-дискурсивные исследования метафор чрезвычайно важны для изучения закономерностей межкультурного взаимодействия, повышения эффективности общения и формирования способности декодировать глубинные смыслы в международной коммуникации. Перспективность сопоставительного исследования концептуальных метафор определяется их ролью в ментальной картине мира различных народов. (М. Джонсон, Дж. Лакофф, Г. Лэм, А. Мусолфф, Т. Рохрер, М. Тернер, Ж. Фоконье, А. Н. Баранов, Э. В. Будаев, Ю. И. Караулов, И. М. Кобозева, Т. Г. Скребцова, А. М. Стрельников, Т. Г. Тер-Минасова, А. П. Чудинов, Т. В. Шмелева и др.). Изучение метафор в феминистском дискурсе позволяет описать определенный участок феминистского мировосприятия с учетом социальных реалий, политической ситуации и других дискурсивных факторов. Исследовательский интерес к феминистскому движению обусловлен актуальностью, глобальностью и противоречивостью поднимаемых проблем и сложностями, с которыми сталкиваются феминистки в жестких условиях социальной коммуникации.

Целью настоящей диссертации является выявление общих закономерностей и национальных особенностей метафорического моделирования лингвокультурологической категории СВОИ - ЧУЖИЕ в феминистском дискурсе России и США. Для достижения указанной цели необходимо решить следующие задачи: уточнить теоретические предпосылки и понятийно-терминологический аппарат сопоставительного когнитивно-дискурсивного исследования метафор в феминистском дискурсе, в том числе дать определения или уточнить определения ведущих терминов («феминистский дискурс», «феминистская метафора» и др.), разграничить термины «феминистский анализ текста» и «лингвистический анализ феминистского текста»;

• выявить и систематизировать метафоры, репрезентирующие СВОИХ и ЧУЖИХ в феминистском дискурсе России и США; теоретически обосновать используемую методику исследования метафор в российском и американском феминистском дискурсе;

• выделить и охарактеризовать доминантные метафорические модели, представляющие ЧУЖИХ в российском и американском феминистском дискурсе;

• выделить и охарактеризовать доминантные метафорические модели, представляющие СВОИХ в российском и американском феминистском дискурсе;

• сопоставить доминантные метафорические модели, обнаруженные в результате исследования феминистского дискурса России и США; провести анализ универсального и национального в метафорическом представлении СВОИХ и ЧУЖИХ в российском и американском феминистском дискурсе, сделать выводы о причинах национальных особенностей метафоризации.

Объект данного диссертационного исследования - метафорическое представление образов СВОИХ и ЧУЖИХ в феминистском дискурсе России и США.

Предмет исследования - общие закономерности и национальные особенности метафорического моделирования лингвокультурологической категории СВОИ - ЧУЖИЕ в феминистском дискурсе России и США.

В качестве материала для исследования было использовано 3035 метафорических словоупотреблений (в том числе 1467 англоязычных и 1568 русскоязычных), зафиксированных в 418 текстах. Для исследуемых текстов характерно тематическое единство (отражение феминистского мировоззрения и деятельности феминистских движений). Соответствующие тексты размещены на российских и американских сайтах и порталах, представляющих феминистское движение (http://www.feminist.com, http://feminist.org, http://accion-positiva.ucoz.es. http://www.ifeminists.com и др.); использовались также материалы блогов и индивидуальных страниц представителей феминистского движения России и США (http://www.natasha-bitten.ru, http://gelios.liveiournal.com, http://feministblogs.org и др.). Необходимо отметить, что при рассмотрении данных материалов нет возможности точно определить страну проживания того или иного автора.

В процессе исследования учитывался не только сам факт расположения соответствующего текста на феминистском сайте, но и содержание данного текста, т.е. его реальное соответствие идеологии феминизма. Например, на феминистском сайте http://feministing.com размещен текст, направленный против женщины, бывшего губернатора Аляски, содержащий следующую фразу «She personally supports the murdering of unborn babies, feminists treat her like Lucifer» [Она лично поддерживает убийства нерожденных детей, феминистки почитают ее за Люцефера] (http://feministing.com, 09.09.2008). Автор текста называет искусственное прерывание беременности «убийством нерожденных детей», то есть по существу выступает против права женщин принимать решение об аборте. Такая позиция полностью противоречит представлениям феминисток о праве женщин самостоятельно принимать решения о своей судьбе.

Как свидетельствует проведенный анализ, на феминистских сайтах далеко не всегда размещаются тексты, полностью соответствующие идеологии феминизма. В одних случаях это делается с целью развернуть дискуссию и дать отпор враждебным идеям, в других - предоставляется трибуна «попутчикам», людям, которые солидарны лишь с некоторыми положениями ортодоксального феминизма.

Методологической основой исследования служит теория метафорического моделирования (Дж. Грэди, Ф. Джонсон-Лэрд, М. Джонсон, С. Коулсон, Дж. Лакофф, А. Мусоллс, М. Тернер, Ж. Фоконье, А. Н. Баранов, Э. В. Будаев, Ю. Н. Караулов, И. М. Кобозева, С. Л. Мишланова, 3. И. Резанова, Т. Г. Скребцова, А. М. Стрельников, А. П. Чудинов и др.). Представленная работа опирается на положения, связанные с теорией дискурса (Р. Водак, Т. А. ван Дейк, М. Фуко, Р. Хюлссе, В. 3. Демьянкова, В. И. Карасик, Е. С. Кубрякова, М. Л. Макаров, П. Серио, Е. И. Шейгал и др.); еще одним источником стали исследования в сфере теории и практики феминизма (Дж. Баумгарднер, Р. Бенедикт, М. Мид, Дж. Миллер, Дж. Митчел, П. Коллинз,

B. Рубольд, Д. Таннен, Е. А. Ануфриев, Л. Н. Васильева, О. А. Воронина, Е. И. Горошко, И. В. Грошев, Е. А. Здравомыслова, А. В. Кирилина, А. А. Костикова, М. М. Малышева, Т. А. Рубанцова, О. В. Рябов, А. Смит, А. А. Темкина, С. А. Ушакин, В. П. Шейнов, В. П. Шестаков, Н. С. Юлина и др.). Сопоставительная направленность исследования потребовала привлечения методов, приемов и эвристик, используемых в трудах специалистов по межкультурной коммуникации и сопоставительному языкознанию (Дж. Лакофф,

C. Г. Воркачев, В. И. Карасик, В. Г. Костомаров, В. В. Красных, О. А. Леонтович, В. А. Маслова, Ю. Е. Прохоров, Г. Г. Слышкин, И. А. Стернин, В. Н. Телия, С. Г. Тер-Минасова, Т. В. Цивьян и др.).

Многоаспектный характер диссертации обусловил выбор целого комплекса методов исследования, среди которых ведущими являются когнитивно-дискурсивный и сопоставительный анализ, проводившийся с учетом лингвокультурной парадигмы и национальных особенностей дискурса. Кроме этого, для решения поставленных задач применяется описание, моделирование, систематизация и интерпретация языкового материала, контекстуальный анализ и количественная обработка.

Научная новизна диссертации определяется комплексным исследованием концептуальных метафор, функционирующих в российском и американском феминистском дискурсе для моделирования биполярной категории СВОИ -ЧУЖИЕ. В диссертации выделены и охарактеризованы, с одной стороны, метафорические модели, используемые для характеристики как СВОИХ, так и ЧУЖИХ (милитарная и бестиальные модели), а с другой - модели, которые используются только для характеристики ЧУЖИХ (семейная модель) или СВОИХ (религиозная и экономическая модели). Выявлены и систематизированы метафорические модели, отражающие общие тенденции в развитии феминистского дискурса двух стран (ОНИ - АГРЕССОРЫ, ОНИ - ЖИВОТНЫЕ, МЫ -ЖЕРТВЫ, МЫ - ВОИНЫ). Проанализированы метафорические модели, отражающие национальную специфику и воздействие национальной социо-политической ситуации на феминистскую метафору (ОНИ - БОЛЬНЫЕ, ОНИ -ДЕТИ, МЫ - ПРЕДСТАВИТЕЛИ ВЫСШИХ СИЛ, МЫ - ЖИВОТНЫЕ, МЫ -ТОВАР ПОТРЕБЛЕНИЯ).

Теоретическая значимость исследования заключается в выявлении общих закономерностей метафорического моделирования в дискурсе феминистских движений России и США и в развитии методики сопоставительного анализа концептуальных метафор с учетом специфики феминистского дискурса. В процессе исследования уточнены теоретические предпосылки и понятийно-терминологический аппарат сопоставительного когнитивно-дискурсивного исследования метафор в феминистском дискурсе, в том числе дано определение терминов («феминистский дискурс», «феминистская метафора» и др.), разграничены термины «феминистский анализ текста» и «лингвистический анализ феминистского текста, «феминистская метафора» и «гендерная метафора».

Практическая значимость исследования связана с возможностью использования полученных данных в лексикографической практике (например, при подготовке словаря феминистских метафор или словаря тендерных метафор). Результаты исследования могут быть использованы преподавателями вузов в элективных курсах «Гендерная лингвистика», «Роль женщины в современном обществе», «Сопоставительная метафорология», «Теория и методика лингвистического и феминистского анализа текста».

Апробация материалов исследования. Основные положения диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры риторики и межкультурной коммуникации ФГБОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет».

Материалы диссертации были представлены автором на региональных, общероссийских и международных конференциях в Екатеринбурге (2007, 2008, 2009, 2010), Москве (2008, 2011), Челябинске (2008, 2011), Оренбурге (2010, 2012).

Материалы диссертационного исследования нашли отражение в следующих научных изданиях, включенных в реестр ВАК МОиН РФ.

1. Шабанова, Т. А. Метафорический образ руководителя: тендерный аспект / Т. А. Шабанова // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена: Сб. науч. тр. Вып. 99. - Санкт-Петербург, 2009. - С. 207 - 214.

2. Шабанова, Т. А. Женщина - это звучит гордо. Метафорическое представление женского образа в феминистском дискурсе России / Т. А. Шабанова // Политическая лингвистика. - 2011. - № 1. - С. 238 - 240.

3. Шабанова, Т. А. Образ американской женщины глазами феминисток США. / Т. А. Шабанова // Политическая лингвистика. - 2011. - № 1. - С. 158-161.

4. Шабанова, Т. А. Женщина, как много в этом слове. Метафорическое представление женского образа в феминистском дискурсе России /

Т. А. Шабанова // Женщина в российском обществе: Сб. науч. тр. Вып. 1 (63) / Ивановский гос. ун-т. - Иваново, 2012. - С. 72 - 77.

Положения, выносимые на защиту:

1. Необходимо разграничивать лингвистический анализ феминистского текста и феминистский анализ текста. В первом случае имеется в виду лингвистический анализ текста, созданного феминистами; при таком анализе используются традиционные для лингвистики и лингвокогнитивистики методы и, как правило, не проявляется политическая и гражданская позиция ученого. Во втором случае речь идет о ситуациях, когда феминисты анализируют нефеминистские тексты с позиций теории феминизма, тендерной справедливости и феминистской лингвистики, ориентированной на критику текстов и существующих языковой и социальной ситуаций.

2. Когнитивно-дискурсивное исследование метафорического моделирования позволяет выявить концептуальное содержание лингвокультуроло-гической категории СВОИ и ЧУЖИЕ в феминистском дискурсе. Для сторонников феминизма СВОИ - это, во-первых, женщины, во-вторых - сторонники идеологии феминизма. Соответственно ЧУЖИЕ - это, во-первых, мужчины, во-вторых - противники феминизма, приверженцы традиционного для социума распределения тендерных ролей, которое сторонники феминизма определяют как патриархальное и сексистское.

3. В феминистском дискурсе России и США активно функционирует шесть доминантных метафорических моделей, представляющих СВОИХ и ЧУЖИХ: милитарная, зооморфная, морбиальная, экономическая, религиозная, и семейная.

4. Для характеристики ЧУЖИХ в дискурсе феминистов из рассматриваемых стран регулярно используются модели «ОНИ - АГРЕССОРЫ», «ОНИ - ЖИВОТНЫЕ». Особенностью российского феминистского дискурса является изображение «ЧУЖОГО» как ребенка, с присущим ему уровнем психического, эмоционального и интеллектуального развития. Специфическая черта американского феминизма - представление ЧУЖИХ посредством морбиаль-ной модели (ОНИ - БОЛЬНЫЕ), что не свойственно российской феминистской лингвокультуре.

5. К числу универсальных моделей представления СВОИХ в феминистском дискурсе США и России относятся милитарные модели («МЫ -ЖЕРТВЫ», «МЫ - ВОИНЫ»). Широкая распространенность метафорического представления женщины как товара потребления (экономическая модель) и животного (зооморфная модель) отличает феминистский дискурс России и оказывается непродуктивной в соответствующем дискурсе Америки. Для изучаемой американской культуры характерно метафорическое представление СВОИХ с использованием религиозной модели (МЫ - БОГИНИ, МЫ - АНГЕЛЫ).

6. Доминирование в феминистском дискурсе России и США метафорических моделей с негативным и агрессивным прагматическим потенциалом (метафоры, связанные с военными действиями, пленением, рабством, унижением, агрессивным поведением животных) является отражением атональной направленности идеологии феминизма.

Композиция диссертации определяется ее задачами, отражает основные этапы и логику развития исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников языкового материала и библиографии.

Заключение диссертации по теме «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание», Шабанова, Татьяна Андреевна

Выводы по второй главе

На основе анализа рассмотренных материалов можно сделать следующие выводы о закономерностях метафорического представления ЧУЖИХ в российском и американском феминистском дискурсе.

1. В дискурсе российского и американского феминизма категоризация ЧУЖИХ носит противоречивый и неоднозначный характер. К ЧУЖИМ для феминисток, относятся, во-первых, люди (независимо от пола), выступающие в поддержку общественного порядка, при котором мужчина занимает доминирующее положение, продиктованное половыми (гендерными) различиями. Однако в реальности для феминистского сознания в качестве ЧУЖИХ обычно выступают современные мужчины вообще (хотя нередко декларируется наличие исключений). Метафоры в рассматриваемом дискурсе моделируют существующую действительность и показывают пути к ее совершенствованию.

2. Дискурсы российского и американского феминизма имеют много общих признаков, что позволяет говорить о своего рода интердискурсе феминизма, в котором доминируют метафорические модели со сферами-источниками «Война», «Болезнь», «Мир животных».

3. Феминистскому дискурсу России и США присуще представление мужчины посредством зооморфных метафор, однако выбор конкретных зо-оморфизмов и связанных с ними эмотивных смыслов значительно варьируется. В американском феминистском дискурсе наиболее востребованным для представления мужчины стал образ агрессивного животного, дикого зверя, хищника. Подобные образы отражают характерные для американской феминистской сферы представления об эгоизме, грубости, своенравности, деспотичности и претенциозности современных мужчин.

В российском феминистском дискурсе более востребованными оказались образы домашних животных (козлы, свиньи, кобели, боровы), которые обладают яркой пейоративной коннотацией и дискредитирующим прагматическим потенциалом. В этом случае акцентируется не сила и деспотичность, а лень, управляемость, нечистоплотность, сексуальная распущенность. И в российском, и в американском феминистском дискурсе активно используются образы мифических существ, которые активизируют концептуальные векторы тревожности, опасности, противоестественности существующего положения дел. В российском феминистском дискурсе чаще, чем в американском, мужчин представляют в образах пауков, мух, паразитов, амеб и иных низших существ, что позволяет подчеркнуть примитивность современных мужчин, их бесполезность, ограниченность и полную зависимость от женщины.

4. Анализ метафорического моделирования в феминистском дискурсе России и США свидетельствует об активности милитарной и криминальной сфер-источников. В рамках названных моделей мужчины метафорически обозначаются как агрессоры, завоеватели, солдаты, ведущие войну против женщин, как преступники (бандиты, насильники, грабители, воры), пренебрегающие законными правами и интересами женщин. Милитарные и криминальные образы российского и американского феминистского дискурсов объединяются концептуальными векторами тревожности и враждебности, в них прямо отражается беспокойство за судьбу женщины: мужчина репрезентируется как враг, агрессор, насильник, тиран, а женщина - как жертва насилия и угнетения. Вместе с тем агрессивность милитарного мировидения в большей степени характерна для американского, чем русского сознания. Это обусловлено тем, что проблема равноправия стоит в американском обществе острее, нежели в российском: возможно, русские женщины более склонны признавать естественность агрессивного поведения мужчин, исторически так сложилось, что уделом русской женщины были терпение и всепрощение.

5. Специфическая черта дискурса американского феминизма - активное использование морбиальной метафоры, в рамках которой мужчины предстают как люди, страдающие многочисленными психическими и физическими болезнями, а поэтому нуждаются в помощи врачей. Американские жещины часто склонны видеть в действиях мужчины поступки больного человека, не способного и не склонного к выздоровлению ввиду своей «неправильной» природной сущности. Подобные метафоры также встречаются и в российском феминистском дискурсе, однако в нашей стране они не относятся к числу метафор, составляющих доминантные модели.

Высокая частотность морбиальной метафорической модели в феминистском дискурсе США обусловлена ее мощным манипулятивным потенциалом, связанным с концептуальными векторами тревожности и презрения. Используя данную метафору, феминистки стремятся управлять сознанием аудитории, запуская инстинктивную программу самосохранения, связанную с восприятием болезни как явления, угрожающего жизни и здоровью организма. Морбиальная метафора в феминистском дискурсе России носит ситуативный характер и при концептуализации образа мужчины практически не употребляется.

6. Специфическая черта российского феминизма - активное использование метафор, представляющих мужчин как детей, которые в силу недостаточного уровня своего развития не способны понимать реалии мира взрослых, склонны к играм и развлечениям. Соответственно по отношению к мужчинам часто используется лексика, относящаяся к сфере детской анатомии и физиологии, мужчин наделяют эмоциональными свойствами, присущими ребенку (капризный, избалованный, неразумный, непослушный), который увлечен игрой и игрушками. В американском феминистском дискурсе при моделировании образа мужчины образ ребенка оказывается невостребованным и неактуальным, что обусловлено культурно-историческими предпосылками. Возможно, данные различия связаны с тем, что русская женщина безропотно и терпеливо делает все сама: работает, ведет хозяйство, рожает и воспитывает детей. Американская женщина, напротив, привыкла бороться за свои права, отстаивать каждый дюйм своей территории и требовать от мужчины надлежащего поведения. Она видит себя не дополнением к мужчине, а одним из двух равных партнеров.

7. Феминистский дискурс в России и США по своему эмоциональному заряду преимущественно негативен: отмечается отсутствие доверия к мужчинам, недовольство сложившейся ситуацией в целом и особенно дискриминацией женщин. Яркие метафорические образы помогают российскому и американскому феминистскому движению моделировать собственную языковую картину мира, выражают глубокую боль и способствуют привлечению внимания общества к проблемам феминизма.

Глава 3. Метафорическое представление СВОИХ в феминистском дискурсе США и России

В предыдущей главе диссертации нами были рассмотрены наиболее продуктивные метафорические модели, репрезентирующие ЧУЖИХ в российском и американском феминистском дискурсе. В настоящей главе мы продолжаем когнитивно-дискурсивное исследование концептуальных метафор, представляющих оппозицию СВОИ - ЧУЖИЕ в рамках дискурса феминистского движения России и США, но на этот раз в центре нашего внимания находится категория СВОИ.

Данная глава построена по той же схеме, что и предыдущая: сначала анализируются материалы американского феминистского дискурса, далее - материалы российского феминистского дискурса, а затем делаются выводы об общих и национальных чертах в метафорическом моделировании.

3.1. Метафорическое представление женщин и их отношений с мужчинами в американском феминистском дискурсе

Речевой материал, рассматриваемый в настоящем разделе, свидетельствует о том, что в кругу СВОИХ для феминистского движения США выделяются три субсферы, представляемых как МЫ. Для американских феминисток относительно автономно существуют метафорические модели «МЫ - ЖЕРТВЫ», «МЫ - ВОИНЫ» и «МЫ - ПРЕДСТАВИТЕЛИ ВЫСШИХ СИЛ». Две первые модели в определенной степени соотносятся с теми, которые были охарактеризованы в предыдущей главе, однако при реализации по отношению к мужчинам обнаруживаются и весьма существенные различия, которые требуют специального рассмотрения.

3.1.1. МЫ-ЖЕРТВЫ

Представление женщины с помощью метафорической модели «МЫ -ЖЕРТВЫ» является наиболее распространенным манипулятивным приемом интеграции феминистского движения со своими нынешними и будущими сторонниками (208 словоупотреблений). Отождествление происходит с использованием милитарной метафоры и служит оптимальным средством выражения полного неприятия традиционных представлений патриархата и существующей системы угнетения женщин.

Для успешной манипуляции общественным сознанием американские сторонники феминизма активно используют апелляции к образу жертвы. Обобщающее понятие victim (жертва) представлено в феминистском дискурсе также синонимами с негативной коннотацией - casualty (человек, пострадавший от несчастного случая) и prey (жертва, добыча). Ср.: From the politically correct perspective, a domestic violence victim is a woman so traumatized by violence that she has become virtually incapable of making the choice to leave (www.wendymcelroy.com, 10.11.2009). She is a clear victim of the patriarchy, spending the last half of the play being bought sold, and fought for by a group of powerful men — a fate she eventually decides is literally worse than death (http://feministallies.blogspot.com, 06.02.2010). Like truth, she is becoming a casualty of total war (www.ifeminists.com, 18.08.2009). Are you a casualty of the war against critical thinking (www.feministe.us, 12.02.2009)? Such women have also frequently fallen prey to serial abusers who relied on an unregulated industry to secure a continuous supply of women (www.feminist.com, 05.03.2010). Patriarchy forces us to fall prey to this assumption that when one group gains power that necessarily means others are losing it (http://feministsforchoice.com, 11.06.2009). Приведенные метафоры нагружены негативной коннотацией и создают образ подавленных, несвободных женщин, которые находятся в полной зависимости от грубых и жестоких поработителей. Функционируя в различных метафорических сочетаниях и контекстах, выше перечисленные номинации выражают следующий прагматический смысл: сфера отношений мужчин и женщин - это чрезвычайно опасная для женского здоровья и даже жизни зона, где царят насилие и жестокость. Оценочно-эмотивная негативная окраска - одна из самых ярких.

В представлении американских феминисток обманные действия - один из основных способов ведения войны полов, а поэтому соответствующая лексика широко представлена в феминистском дискурсе США. В данном случае СВОИ выступают в качестве жертв обмана, но сами никогда не обманывают мужчин, отличаясь простодушием и доверчивостью. Метафорический перенос осуществляется вследствие актуализации семы «пострадавший от чьих-либо действий». Для номинации жертв обмана активно используются наименования dupe (жертва обмана), sitting duck (легкая мишень), easy mark (доверчивый человек, жертва), lamb (безропотная жертва), которые тянут за собой шлейф соответствующих ассоциаций и актуализируют фоновые семы «обмана, мошенничества, бессовестности, непорядочности». Ср.: If a woman admits interventions she is treated as a patriarchal dupe (www.feministe.us, 05.10.2011). I'm tired of the worst thing I've ever been through being portrayed as the result of me being a helpless dupe of culture (http://feministing.com, 07.01.2009). I suddenly realized we were all sitting ducks as we marched along the main street (http://community.feministing.com, 04.08.2011). If you just shut your mouth and put up with it you get more and more as bullies realize you 're an easy mark (www.feministe.us, 21.04.2010). Why pick on a thirty year old white woman? Because she is an easy mark, that's why. (www.feministe.us, 22.04.2009). Once again, our experiences as African American women are funneled into the narrow existence of nurturer, caretaker and sacrificial lamb for the race/family/society (http://feministsforchoice.com, 29.03.2011). Рассмотренные метафоры отображают специфику отношений в мире СВОИХ и ЧУЖИХ, женщин и мужчин. Контекстуальная поддержка вербальной агрессии развивается противопоставлением «палач - жертва», где в роли палача выступает патриархальная система и поддерживающие ее жестокие безжалостные мужчины, а в роли жертвы - робкие и простодушные женщины. Уподобление женщины жертве нацелено на умаление достоинств и дискредитацию противника. Цель высказывания - вызвать у адресата сочувствие и поддержку своих (женщин) и осуждение обманных действий, которые используют ЧУЖИЕ (мужчины).

Представители феминистского движения и все женщины также метафорически репрезентируются через использование слов punchbag (козел отпущения), scapegoat (козел отпущения), laughing stock (посмешище), fair game (объект для травли). Ср.: In a sense it's better that you are far away, because if you were closer you would be both a bigger threat to him and thus in greater danger of being a punching bag of sorts for his aggression (www.feminist.com, 23.06.2011). They live in a misogynistic culture that says a woman is a punching bag to take out your frustration on and not a potential friend or partner (http://feministing.com,

20.02.2009). The mother is a constant scapegoat for any and every issue in their child's life (www.zafeminizm.ru, 19.06.2012). Making a conventionally attractive woman a scapegoat for the loss of a game that was played by men not only provides reason for undue scorn against a woman who was doing her job, but it also perpetuates the stereotype that when men see a pretty woman, they lose all self-control and can't help but, you know, lose a World Cup match (http://impersonated.blogspot.com,

17.06.2010). If you date anybody, you're automatically a slut, and the other guys think you 're fair game (http://feminist.org, 03.03.2011). I'm glad I stood my ground, yet feel like when I left I was probably the laughing stock of the office (http://feministsforchoice.com, 08.11.2011). But I was also a laughing stock to other females she wanted (www.feministe.us, 29.12.2010). Данные лексемы эксплуатируют следующие прагматические смыслы: женщины выступают в роли тех, кто является объектом насмешек, на кого постоянно сваливают ответственность за все плохое. Метафоры рассматриваемого слота выполняют номинативную, характеризующую и прагматическую функции. Предложения обладают коннотацией с отрицательным вектором в комбинации с гиперболизацией, утрированием, вызывая возмущение, негативное отношение, ненависть читателя к ЧУЖИМ.

В публикациях американских сторонников феминизма нередко встречаются высказывания, в которых обсуждаются проблемы глобального характера, даются негативные оценки существующего в современном мире положения женщин в их взаимоотношениях с мужчинами. Для описания виновников угнетенного состояния женской половины населения привлекаются такие метафоры как assailant (нападающий), assaulter (атакующий). При метафорической ха-рактеризации сложившейся ситуации для акцентирования агрессии и враждебности актуализируются периферийные семы «страдание» и «истязание». Ср.: «Jane» as she calls herself, filed a civil suit against her assailant, a Wisconsin man named Bloke Deans, after the police here failed to bring criminal charges against him (www.feminist.com, 02.01.2011). So it doesn't matter if the assailant is stronger, larger, possibly using a weapon, or just incredibly determined to have sex — a woman should just keep her legs pressed really tight together and if they're forced apart, she's somehow magically consented (http://feministsforchoice.com, 18.04.2011)? While the assaulter might see those signs as unspoken approval, it can be a really difficult situation for bystanders to judge whether or not to get involved (http://community.feministing.com, 30.06.2011). Since we don't have access to the assaulter's reasons, we analyze the victim's decisions in the hopes of «understanding» or «preventing» (www.feministe.us, 21.11.2011).

Мрачные представления о положении женщин усугубляют лексемы harasser (лицо, занимающееся сексуальным домогательством) и molester (лицо, пристающее к женщине). Ср.: In the workplace, the harasser may be an employer, a supervisor, a co-worker, a client, or a customer. Sexual harassment can escalate; women who are being sexually harassed are at risk of being physically abused or raped (www.feminist.com, 19.03.2012). Tell your harasser in firm and unambiguous terms to stop the malicious behavior (www.wendymcelroy.com, 04.03.2011). And so

I realized that I had to put what happened down and let you guys please try to explain to me whose fault it was. Me or my molester (http://community.dev.feministing.com, 21.01.2010)? What kind of person honestly makes excuses for initiating sexual contact without someone's consent and when they are unable to give consent? Oh, I know. molesters and rapists (www.ifeminists.com, 12.07.2010). Ядерными оценочными признаками рассматриваемых метафор являются насилие, сильное напряжение, концентрация усилий, игра по установленным мужчинами правилам и вообще без них. Все это позволяет американским сторонникам феминизма значительно «сгустить краски» при характеристике моральных качеств современных мужчин и описании положения женщин, вынужденных терпеть притеснения.

Американская метафорическая картина мира в феминистских текстах обнаруживает особенности агрессивного поведения в отношении женщин, которое выражается в феминистском дискурсе в типовых глагольных номинациях: terrorize (терроризировать),repress (угнетать, подавлять), keep down (уничтожать). Ср.: Rape is done to control terrorize and hurt (http://feministing.com.

03.10.2009). Rape and sexual assault against women and girls are used to torture, intimidate, and terrorize women and their communities (www.ifeminists.com,

17.03.2010). How in the world does the current injunction not repress women when the actual outcome of that injunction is that many, many women do not attend school or work because they can't walk in the building (www.feministe.us, 15.02.2008)? The suggestion is that men are evil assholes who only care for themselves and love to spit on women and keep them down (http://feministing.com, 16.12.2011). Приведенные высказывания относятся к числу конфликтных, настраивающих на враждебность. Авторы выбирают преимущественно те наименования, с помощью которых можно репрезентировать негативные аспекты социальной жизни, показать жестокость ЧУЖИХ в борьбе за власть, создать неприглядный образ противника. Рассматриваемые метафорические словоупотребления обладают значительным агрессивным прагматическим потенциалом, вызывая у адресата негативную эмоциональную оценку соответствующих лиц и явлений, стремление к действиям, необходимым для изменения существующей ситуации.

Концептуализация деятельности ЧУЖИХ как преступной часто осуществляется через единицы, нагруженные негативными оценочными коннотациями, которые оживляют ассоциативные признаки грубости, насилия, агрессии: victimize (мучить), torture (мучить, пытать), torment (мучить). Ср.: Не has chosen to victimize a woman to make himself feel better about his own insecurities, and being one of the richest men in Hollywood, he is using his resources to try to cover it up (http://feministsforchoice.com, 21.07.2010). Over 12 years, in a regional economic war for resources, hundreds of thousands of women and girls have been raped and tortured. their bodies destroyed by unimaginable acts (www.feminist.com, i

30.06.2009). But into this particular gathering on that day came a man who decided that his role in life was to torment those women (www.feminist.com, 24.09.2010). This legislation is designed to torment and punish a woman for exercising her constitutional right to choose (http://community.feministing.com, 12.11.2011). Эффект воздействия усиливается через метафорическое осмысление и представление окружающей действительности как безобразного поведения ЧУЖИХ и жестокого обращения со СВОИМИ. Подобные метафорические высказывания расцениваются как акты вербальной агрессии в феминистском дискурсе, потому что они нацелены на дискредитацию, понижение статуса метафорически характеризуемых противников феминизма и, следовательно, создают негативный образ реальности, провоцирующий недовольство, тревогу у адресата речи.

В основе метафорических номинаций женщин как объектов агрессии лежат лексемы, подчеркивающие жестокое обращение с человеком, лишение его свободы: bondage (рабство, неволя), slavery (рабство),captivity (плен, пленение), servitude (порабощение, каторга), serfdom (рабство, крепостничество), enslavement (порабощение, пленение), thrall (рабство) и т.п. Ср.: The right and some of the left will do anything to keep women in bondage (http://communitv.feministing.com, 21.08.2009). It's all about and has always been about keeping women in Bondage (www.ifeminists.com, 21.05.2010). Women civilians and refugees, specifically targeted by armed forces, are subject to mass rape, forced pregnancy, and sexual slavery (www.feminist.com, 25.04.2012). They keep us in captivity, a crime against humanity, it's arrogance that rivets me, victims of this passive violence (http://community.feministing.com, 13.11.2012). The fact is, women are in chains, and their servitude is all the more debasing because they do not realize it (http://impersonated.blogspot.com, 29.08.2010). Family members who traffic their children typically make use of informal networks offamily and friends to force young women into sex work, domestic servitude, and other forms of exploitation (http://community.feministing.com, 30.06.2011). We just have a new kind of serfdom in place (www.feministe.us, 08.12.2011). Manipulation of her will or the enslavement of marital duties hardly makes the act enjoyable or a female more likely to partake of it (http://impersonated.blogspot.com, 23.07.2008). That morning I stepped outside the framework that had held me in thrall most of my life and I could not go back (www.feminist.com, 23.04.2011). В процессе метафоризации актуализируются ассоциативные и факультативные семы «силы», «превосходства», с одной стороны, и «слабости», «подчиненности», с другой стороны. Метафоры агрессивного отношения к женщинам формируют прагматические смыслы об обращении с названными объектами с позиций силы и власти, репрезентируя отрицательные свойства: использование, эксплуатация кого-то в своих целях.

Метафорические словоупотребления, характеризующие в феминистском дискурсе отношение между мужчиной и женщиной как subjugation (подчинение), subjection (подневольность, подчинение), persecution (преследование, гонение), oppression (гнет, притеснение), создают образ жертвы и ее преследователей, чем акцентируют негативные стороны существующей действительности: жесткие формы борьбы, неуважение к противнику, достижение поставленных целей любыми средствами. Ср.: I think marriage is a ridiculous social institution based on religion, property laws, and the subjugation of women (www.feministe.us, 11.01.2009). Everywhere and at every moment, white male culture acts to subjugate women (www.ifeminists.corn, 20.11.2009). Why try so hard when all evidence points to patriarchy and subjection of women as the central tenant (www.feministe.us,

06.08.2008). But Afghan women say they face a barrage of lower level persecution that can make daily life a challenge (http://feministing.com, 15.07.2011). In my life at least, sender oppression has been most toxic in the ways that it has created barriers to me building genuine, loving relationships with other people (www.feministe.us,

11.08.2009). The Feminist Majority is coordinating a national campaign to keep the U.S. from recognizing a government that may be the world's most oppressive for women (www.feminist.com, 08.08.2010). Данные высказывания выполняют ту же функцию в феминистском дискурсе, что и большинство конфликтных метафорических словоупотреблений, - умаляют значимость женщин, указывая на их зависимость, подчиненность. Рассмотренные номинации прочно ассоциируются в сознании носителей языка с жестокими явлениями, данные метафорические образы и сравнения используются в феминистском дискурсе для представления отрицательных сторон окружающей действительности, для негативной характеристики своих противников и оказания эмотивного воздействия на адресата.

Нельзя обойти вниманием слово страдание (suffering), выступающее в дискурсе феминизма символом скорби, боли и несчастья. Страдание как знак неблагополучия, как закономерность, как результат физических и душевных мучений является неотъемлемой частью борьбы за равенство, что объясняет их присутствие в метафорическом образе женщин Америки. Ср.: We should allow that information to go beyond our eyes and our brains and sink into our hearts, to feel the suffering of a girl as young as two months or a woman as old as eighty (www.feminist.com, 27.10.2011). The implication is that women suffer from discrimination in these areas (www.wendymcelroy.com, 23.07.2011). / have no doubt that individual women suffer injustice from the court system (www.wendymcelroy.com, 19.11.2011). In most of these countries women suffer from such discriminatory legislation as «guardianship laws», which imprison them in the status of minors, so they're well aware that «democracy» for half the people isn't democracy (www.ifeminists.com, 10.07.2011). Подобные метафоры дискредитируют мужчин, вызывают жалость, сострадание к СВОИМ и чувства яркой неприязни к ЧУЖИМ.

Негодование, враждебность, осуждение по отношению к агрессорам максимально объединяют сторонников феминизма против тех, кто заставляет женщин endure (терпеть), put up with (мириться, терпеть), swallow (проглатывать), tolerate (выносить, терпеть). Ср.: Meanwhile, hundreds of millions of girls and women around the globe continue to endure debilitating and often fatal human rights abuses (www.feminist.com, 25.04.2012). Young women have a lot to endure during the teenage years. especially in high school. Teenage girls have to endure harassment. sexist comments from schoolmates and teachers, not to mention witness preferential treatment to male students usually when the male student is harassing a female student (http://community.feministing.com, 24.07.2010). We don't have to put up with injustice. We 're not obligated to be always accommodating no matter what (http://community.feministing.com, 02.01.2012). Why? Because we have minds of our own and don't swallow what you tell us (http://impersonated.blogspot.com, 16.05.2008). It's certainly hard to tolerate this and live through this, but sadly the only way to file a complaint successfully is to prove that there is a track record or history to such abuse (www.zafeminizm.ru, 19.07.2011). Рассмотренные метафоры формируют типовые смыслы женского страдания и шире - общего социального кризиса, всеобщего неблагополучия, причиной которых оказываются мужчины, которые выступают как тираны и палачи.

При создании отрицательно нагруженного образа противников феминистского движения достигается цель дискредитации, деморализации и уничижения конкурентов в борьбе. Ситуативный контекст каждой из подобных метафор усиливает прагматические смыслы зверства, агрессивности и страданий. Дополнительный эмотивный компонент, который может содержаться в метафоре, усиливает эмоциональное восприятие: unbearable (невыносимый, нетерпимый). Ср.: They said the pain is utterly unbearable (http://wendymcelroy.com, 10.02.2012). Women in the Philippines are trapped in an unbearable dilemma (http://feminist.org, 03.05.2011). I am presently in severe pain and my knee is going out on me. The depression is almost unbearable (www.feminist.com, 30.05.2011).

Итак, мы рассмотрели метафорическую модель «МЫ — ЖЕРТВЫ» в феминистском дискурсе США. Как показал анализ, для данной модели характерно преобладание агрессивного прагматического потенциала в соответствующих ей контекстах. Концептуальные векторы тревожности, опасности, страданий, боли пронизывают рассмотренные примеры метафорических выражений. Исследованный материал позволяет заключить, что в феминистском дискурсе США образ жертвы является активным источником образования метафорических выражений, которые, характеризуя существующую реальность и эмотивно воздействуя на адресата, являются сильным средством борьбы за равенство.

3.1.2. МЫ - ВОИНЫ

Использование образов, эпитетов и терминологии из военной сферы является неотъемлемым свойством американского феминистского дискурса, смысл которого - борьба за власть - сам по себе уже глубоко метафоричен и милитаризирован. Отсутствие в тексте милитарных метафор нередко воспринимается феминистками как вялость слога, которая отражает физическую слабость и моральное бессилие адресанта, его примирение с действительностью. Невозможно представить функционирование доминантной категории СВОИ -ЧУЖИЕ в современном американском феминистическом дискурсе без использования милитарных метафор. Рассматриваемой метафорической модели в нашей картотеке соответствуют 334 словоупотребления, выявленные в феминистском дискурсе США.

Характерная особенность модели «МЫ - ВОИНЫ» заключается в том, что она последовательно актуализируется маркерами негативной оценки. Метафора как экспрессивное образное средство обладает воздействующей силой и значительно повышает прагматическую эффективность соответствующих текстов. Используемые в феминистском дискурсе милитарные метафоры подчеркивают антагонистический характер межполовых отношений, акцентируют конфликтные пути решения тендерных проблем и, как правило, характеризуют предмет речи с негативных сторон.

Современная политическая и экономическая ситуация в стране представлена такими метафорическими словоупотреблениями как gender war (гендерная война), warfare (война), conflict (конфликт), campaign (кампания). Ср.: I am talking about the supposed political class conflict between men and women — the sender war — that lies at the root of radical feminist theory (www.wendymcelroy.com, 13.05.2011). Radical feminism speaks of class warfare over who will control the de-construction and reconstruction of gender (www.wendymcelroy.com, 29.06.2009). The conflict arises because most feminists maintain that their theories and policies help prostitutes, who are women victimized by male culture (www.wendymcelroy.com, 16.12.2011). By contrast, radical feminism advocates a theory of basic class conflict based on sender (www.wendymcelroy.com, 08.06.2009). The reproductive rights and responsibilities of women and men are in direct conflict (www.ifeminists.com, 19.11.2009). Azerbaijan was encouraged to establish a national plan to enhance gender awareness and to promote the campaign to combat traditional stereotypes regarding the roles of women and men (www.wendymcelroy.com, 16.12.2011). Mavis and Jay Leno today presented a gift of $100,000 to the Feminist Majority Foundation to expand its Campaisn to Stop Gender Apartheid in Afghanistan and to restore women's rights to work, education, healthcare and freedom of movement (https ://feminist.org, 21.10.2010). Метафорическое представление политических и экономических взаимоотношений полов как военных действий, битв, схваток, кампаний моделирует образ агрессивной и опасной действительности, что способно оказывать негативное эмоциональное воздействие на адресата провоцированием и/или поддержанием в нем возбужденного состояния. Рассматриваемые метафоры последовательно формируют в сознании женской аудитории прагматические смыслы, которые можно представить в следующей формулировке: в современной Америке регулярно происходят конфликты и столкновения между мужчинами и женщинами, между сторонниками истинной свободы и приверженцами патриархальных взглядов. Эти конфликты невозможно разрешить мирным путем, нужна постоянная борьба за права женщин, которых несправедливо и жестоко угнетают.

Слова battle (битва), struggle (борьба), синонимически близкие к слову war (война), придают метафорическому контексту бескомпромиссный героический и, отчасти, мифологический оттенок. Это создает впечатление не сиюминутного столкновения, а величественного и исторически монументального действа. Ср.: Their struggle is about being recognized as full participants in our society. Their struggle is about overcoming gender bias in the media, pay inequity, and unfair hiring practices (www.feminist.com, 14.04.2011). Your struggle for an end to violence and discrimination is a shared struggle. Any attack on you is an attack on the universal values the United Nations and I have sworn to defend and uphold (http://feministing.com, 13.03.2012).The newest battle lines in the gender war have been drawn, and the ultimate success or failure of the Men's Rights Movement may well depend upon the manner in which men engage this battle (www.ifeminists.com, 28.05.2009/ Zainab's work as the founder of Women to Women International made her an obvious choice and marks her as a key leader in the battle for gender justice (www.feminist.com, 06.12.2010). Метафорическое представление взаимоотношений мужчин и женщин как военных действий, битв и схваток актуализирует семы «антагонизма», «борьбы», «страданий» и «взаимного непонимания». Негативный ассоциативный потенциал, связанный с милитарной сферой, способствует активному использованию лексики и фразеологии из сферы-источника «Война» для метафорической номинации ЧУЖИХ, действия которых ассоциируются у авторов метафор с чем-то опасным, угрожающим и несправедливым.

Активизация таких метафорических наименований как крестовый поход и джихад репрезентирует конфликтогенный характер отношений СВОИХ и ЧУЖИХ как священную войну, которая предопределяет беспощадные действия противников по отношению друг к другу. Ср.: Being a feminist or actively calling oneself a feminist usually comes from knowing that there is much in the world that you want to change — specifically injustices against women-and by identifying as a feminist you are joining in with thousands of others in this crusade of shared values (www, feminist.com, 05.07.2011). I am unclear on some details of this case. But one thing is obvious: it is poised to become a sender feminist crusade, complete with Gloria Allred (www.ifeminists.com, 22.03.2011). It was an affirmation of the commitment that had brought me and the 11 other participants here from as far away as Malaysia, Mali, Nigeria, France, Canada, the United Kingdom, the United States and refugee camps in the disputed territory of Western Sahara to share stories from the trenches in the sender jihad (www.feminist.com, 06.11.2009). The women's shelter activists have devised a nuclear first-strike weapon in their jihad to stop domestic violence (www.ifeminists.com, 10.04.2010). Islamic feminists from around the globe came together this weekend in an effort to mobilize and liberate Muslim women in a new «gender jihad» (http://feministing.com, 01.11.2010).

Подобные метафоры отражают спланированный, организованный, массовый характер проявлений вражды между мужчинами и женщинами. Как известно, крестовый поход - это поход «против кого-то, активные организованные действия каких-либо сил против своих идеологических противников [Ожегов http]. Соответственно Джихад (араб. - священная война, война за веру; буквально - усердие, рвение) - одно из предписаний ислама, опирающееся на Коран (например, сура 9, стих 29), согласно которому все боеспособные мусульмане должны вести «священную войну» против «неверных». По учению о Джихаде, разработанному мусульманскими законоведами, весь мир делится на область ислама» (или «область веры») и «область войны» (страны, населённые немусульманами - «неверными») [БСЭ http]. Метафоры, апеллирующие к образам «джихада» и «крестовых походов», генерируют богатые образные ассоциации, извлекая из памяти яркие образы, которые призваны воздействовать на общественность, создать у аудитории задуманный автором яркий, зримый образ, суггестивно влияющий на восприятие информации под заданным углом зрения. Метафорическое осмысление отношений между мужчинами и женщинами в подобных терминах актуализирует отрицательные ассоциативные признаки, связанные с идеей конфликтности, опасности и освобождения.

Для феминистского дискурса США характерно представление своих сторонников и противников с использованием коннотативно нагруженной лекики, означающей участников боевых действий. Наиболее распространенной единицей, несущей рассматриваемое метафорическое значение, является номинация warrior (воин). Ср.: Feminism to те is kind of being a warrior and fighting through all odds to be an individual, independent and free (www, feminist.com, 26.04.2011). Ti-Grace Atkinson, a Second-Wave woman warrior who started off her career with the liberal gals at NOW but soon out-radicalled the radicals, was the most prominent of the group, but because they didn't subscribe to formal hierarchies, she was never the leader iwww.feminist.com, 26.04.2012). Подобные метафорические выражения оказывают эмотивное воздействие на адресата и оживляют ассоциативные признаки борьбы, активизируя вербальную агрессию. В разворачивающемся сценарии войны репрезентация своих как «воинов», как защитников от несправедливости и угнетения, направлена на возбуждение доверия реципиента к людям, способным защищать и отстаивать интересы женщин.

Участники военных действий нередко осмысляются через метафорическое употребление слов samurai (самурай) и peacekeeper (миротворец), в мировой культуре закрепившихся в качестве названий членов воинских подразделений: «самурай - член военно-феодального сословия, японский воин» [Ожегов http], «миротворец - военнослужащий, в составе своей части введенный в какую-нибудь страну для устранения междоусобицы, установления мира» [Ожегов http]. Ср.: Here, Moriyama captures bondage and nudity with a self-described «samurai tenderness» — a mood, an intimacy and yet also a distance — as if the artist might have snapped the photographs against his will (http://community.feministing.com, 26.12.2009). Case the hacker, skinny and physically unassuming, is wired up to share the senses of Molly the «street samurai», who is confident and dangerous-looking (http://community.feministing.com, 11.06.2009). I had to play peace keeper for my Aunt's sake (www.feministe.us, 19.08.2009). С целью успешной манипуляции общественным сознанием феминистки активно используют апелляцию к образам самурая и миротворца, представляя войну полов не чем иным, как борьбу храброй, честной и образцовой силы с насилием, унижением, презрением со стороны мужчин. Подобные метафоры вызывают агрессивное состояние адресата, негативно представляя ЧУЖИХ, которые вынуждают СВОИХ идти на крайние меры. Посредством подобного метафорического переноса моделируется образ враждебной социо-политической реальности, которую вполне адекватно отражают метафоры с концептуальными векторами жестокости, агрессивности, соперничества, неестественности, отклонения от естественного порядка вещей.

Мужчины в американском феминистском дискурсе постоянно представляются как разрушители, эксплуататоры, насильники, ведущие жестокую и преступную борьбу против слабых, наивных, бескорыстных и беззащитных женщин. Дискредитацию мужчин с использованием милитарных и криминальных метафор можно объяснить ведущими целями сторонников феминизма -максимально консолидировать своих сторонников и мобилизовать новых участников для своей непрекращающейся борьбы. Женщина-воин вступает в противоборство с мужчиной, создает союзы {coalition) против ЧУЖИХ, которые превратили ее жизнь в сущий кошмар. Ср.: I would like to connect with an organization or group that is already taking on the issue because I would like to start an anti-traffickins coalition here in Ottawa (www.feminist.com, 11.02.2012). I have founded the Younger Women's Task Force (YWTF), a coalition of women ages 19-40 working to define and develop the next generation of the women's movement (www.feminist.com, 15.06.2011). I join the feminist coalition of dog-lovers (www.feministe.us, 01.09.2009). Высвечивание необходимости создания союзов (ср.: coalition - a temporary union of different groups who agree to work together to achieve a shared aim [Macmillandictionary http]), направленных против ЧУЖИХ, дискредитирует поведение мужчин и нацелено на внушение мысли о необходимости перемен, призыв к активным действиям со стороны женщин. Посредством проекции на милитарную сферу феминистское движение США последовательно рисует в сознании реципиента образ чужого, наделенного однозначно негативными качествами, что закономерно подразумевает необходимость объединяться для борьбы с опасным врагом.

Дискурс борьбы сторонников и противников феминизма в США прагматически агрессивен и динамичен, что предопределяет активное использование военной метафоры в интересах социального манипулирования. Концептуализация ЧУЖИХ в милитарных терминах происходит, в частности, через общее понятие enemy (враг). Ср.: Thus, the phenomenon within radical feminism about two decades ago: many lesbians urged heterosexual feminists to stop sleeping with the enemy. men (www.feminist.com, 30.06.2009). Несмотря на утраченную образность, понятие enemy негативно оркашено, выявляет смысловую оппозицию, представляя антагонистический характер отношений СВОИХ и ЧУЖИХ.

В результате переноса содержания ЧУЖИЕ, придерживающиеся иных взглядов, позиций, имеющие иное мировоззрение, образно номинируются как invaders (захватчики, оккупанты). Ср.: Не who attempts to control another is a governor, an aggressor, an invader; and the nature of such invasion is not changed (http://wendymcelroy.com, 14.06.2009). Why insult these by the gratuitous assumption that they are not competent to guard their persons from invasion when not assailed by physical violence (www.ifeminists.com, 03.12.2009)? Подобные метафоры тянут за собой шлейф разнообразных ассоциаций. Социальная реальность J

США постоянно обозначается как поле битвы, на котором агрессивные мужчины терроризируют женщин, устанавливая везде свою «сексистскую оккупацию», которую необходимо преодолеть.

Для обозначения противников широко используется метафорическое наименование terrorist (террорист). Ср.: The Feminist Majority joins Sen. Harry Reid (D-NV) in his condemnation of a group of extreme anti abortion activists and their acts of domestic terrorism (http://feminist.org, 18.06.2011). Let this serve as a warning to the organized ring of anti-abortion terrorists that we will persist, we will endure, and we will assure that they are brought to justice and their reign of terror will be definitively ended (http://feminist.org, 29.03.2011). On Monday, many Pakistani women were forced to stay home and away from polls due to the threat of terrorist violence (http://femmist.org, 19.02.2011). The brutal oppression of women is a central goal of the terrorists (http://feminist.org, 19.11.2010). Прямое значение слова terrorist {террорист) уже содержит в себе отрицательные коннотации я «

1 (ср.: «участник или сторонник актов индивидуального террора» [Ожегов http], в рамках контекста же оно обрастает дополнительными смыслами. ЧУЖИЕ предстают как зло, несущее в себе устрашение, уничтожение, унижение, порабощение; зло, с которым нужно бороться и которое нужно искоренять. Представленные наименования содержат отрицательные смысловые компоненты, эксплицирующие пейоративные ассоциации, которые являются доминантными при оценке образа ЧУЖИХ.

Менее распространенной, но направленной на критику, умаление достоинств оппонентов, является метафора marauder (мародер), которая носит жесткий и импульсивный характер. Ср.: James had friends, he shows up in memories and has actual lines, he left things behind (it's his invisibility cloak, his Marauder's map. and so on that get found/used); even though he's dead, he seems very solid (www.feministe.us, 14.08.2011). Подобные метафорические словоупотребления несут отрицательную эмотивную нагрузку и призваны компрометировать противников, возбуждать негативные эмоции по отношению к ним.

Обозначение современной американской реальности как территории, на которой ведется война, вполне отвечает реализации стратегии непримиримой борьбы, консолидации СВОИХ, дискредитации конкурентов и привлечения новых сторонников, которые будут готовы считать любые семейные недоразумения проявлением извечной войны полов.

Центральной единицей, актуализирующей настроения, присущие войне, является «враждебность», реализуемая в таких метафорах как hostility, enmity, antagonism. Ср.: It's just about hostility to women having the ability to prevent pregnancy (www.feministe.us, 12.02.2012). At its roots, the hostility towards women's health has absolutely nothing to do with saving lives or cutting the budget, but everything to do with race and gender (http://community.feministing.com, 24.06.2011). Joshi was arrested on charges ofpromoting social enmity, insulting a woman's modesty and insulting a person of lower caste (www.feministe.us, 14.09.2009). By nowЛ was harborins considerable enmity towards him (http://community.feministing.com, 09.09.2011). The root of the antagonism is so deep that it lies in male biology itself (www.wendymcelroy.com, 28.05.2012). For radical feminists, this antagonism may serve a purpose.after all, radical feminism is a cry for revolution, not for reform, and revolutions are not built on conciliation (www.ifeminists.com, 26.06.2011). Негативная коннотация, сопровождающая подобные метафоры, создает вокруг деятельности мужчин ореол агрессивности, резкого неприятия их линии поведения, конфронтационного характера отношений СВОИХ и ЧУЖИХ. Такие оппозиции часто содержат в себе стремление противопоставить отвратительных мужчин добрым, прекрасным и справедливым женщинам, то есть направлены на дискредитацию оппонента.

В составе метафорических выражений часто используется компонент aggression (агрессия), несущий указание на ожесточенный характер борьбы и незаконный характер действий противника: Ср.: By encouraging boys to become aggressive, violent athletes. and by encouraging girls to cheer for them, we perpetuate the cycle of male aggression and violence against women (http ://femini st. org.

25.09.2011). The goal of these measures and others around the world is to increase urban safety and the mobility of women and to reduce acts of aggression against women in public places (www.feminist.com. 31.05.2011). Подобные высказывания усиливают негативную коннотацию жестокости и бесчеловечности и способствуют более полному развертыванию образа непримиримой борьбы полов.

В феминистском дискурсе США оказывается востребованным широкий спектр номинаций, отражающих угрозу, исходящую от врага: threat (угроза), jeopardy (риск, опасность), peril (опасность). Действия ЧУЖИХ обозначаются словами, которые содержат отрицательные коннотации и указывают на опасность, исходящую от деятельности противников, на сложность ситуации. Ср.: Such violence and the threat of it is an epidemic. It gets in the news and then disappears. The w omens' lives go on being seriously hurt (http://feministallies.blogspot.com. 11.12.2010). This is outrageous. Mr. Keating may not be a flight risk, but he is a threat to all women (http://impersonated.blogspot.com,

11.02.2009). She then told me of the story that has put her life in much bigger jeopardy (www.feminist.com, 19.09.2011). Women can be in peril without threat of sexual assault (http://community.feministing.com, 25.04.2011). Even if peace comes, women will continue to be in peril. the authors conclude (www.feminist.com,

23.08.2010). В рассмотренных примерах наиболее ярко проявляются негативные смыслы, связанные с болью и страданием СВОИХ. Соответственно, метафоры, связанные в сознании читателя с чувством страха, насилием, унижением, наполнены негативными коннотациями.

Каждое из рассматриваемых метафорических обозначений содержит отрицательные смысловые компоненты, эксплицирующие пейоративные ассоциации, которые играют ведущую роль при репрезентации царства мужского террора (terror) и оценке его сторонников. Ср.: Religious extremism is a kind of plague. It seizes the mind, body and soul. It creates a kind of slow terror that invades cell by cell and feeds off the preexisting patriarchal traditions and conditioning in women (www.feminist.com, 12.05.2011). The fundamental difference between us and the terror network we fight is that we value every life (http://ferninist.org, 28.04.2011). Women face acts of terror every day, for having the audacity to divorce their husbands or go to school (www.feministe.us, 12.02.2009). Автор акцентирует внимание адресата на агрессивном, насильственном способе решения проблем в социальной сфере США, раскрашивая новыми красками концептуальную картину мира, созданную противниками феминизма.

Милитарные наименования, репрезентирующие военные действия, неизбежно возникающие в контексте враждебной тендерной коммуникации, зачастую носят героический характер. Военные действия применительно к феминистскому дискурсу США могут быть атакующими, связанными с захватом власти, оборонительными, имеющими отношение к защите собственных прав, освободительными, обусловленными движением за освобождение от тендерной оккупации. В ходе этих действий применяются различные виды оружия.

Наиболее воспроизводимыми в текстах феминистского дискурса являются такие метафорические наименования как attack (атаковать), storm (штурмовать), hit (наносить удар, поражать), что обусловлено привычным осмыслением социальной среды в базовых концептах войны. Данные номинации очень близки по своей семантике. Ср.: I mean we cleaned that thing right up! And we went on the attack. And we went to war (www.feminist.com, 15.04.2012). Join us in Charlotte, North Carolina this July 17-24, and let us storm the gates of hell together (http://feminist.org, 09.07.2010). The DUKE UNIVERSITY FMLA has committed to collecting 500 petitions by March 20 and is planning a «dorm storm» to educate all first year women about EC (http://feminist.org, 19.03.2010). Hillary Clinton hit «sexism» in media coverage of her campaign as «deeply offensive to millions of women» (www.ifeminists.net, 28.05.2008). Отрицательная эмотивная нагрузка, свойственная этим метафорическим словоупотреблениям, создает ореол героизма вокруг стойких женщин, противящихся беспощадным действиям оккупантов. Ситуативный контекст подобных метафор усиливает прагматические смыслы жестокой нескончаемой битвы, отчаянного сопротивления.

Частным случаем реализации милитарной метафоры является активизация понятия, отражающего такой единичный маневр как blitzkrieg (блицкриг), эксплуатирующий негативные ассоциативные смыслы, связанные с немецким фашизмом. Ср.: You can use the worst expletives on Earth and spit on their badge and not receive a blitzkrieg throw down like this. We think about equity in representation and law making, but how bout the enforcement of those laws (www.feministe.us, 03.03.2009). The stuff is a god damn blitzkrieg on the senses (http://feministing.com, 08.12.2011). This is revolting. I wish the media would cover more of this contraceptive blitzkrieg (http://dev.feministing.com, 17.10/2009). Заимствованное из армейского вокабуляра наименование блицкриг связано с агрессивной войной, рассчитанной на молниеносную победу, а поэтому несёт сильный отрицательный заряд.

Подвергающееся атаке феминистское движение, так или иначе, реагирует на недружелюбное вмешательство извне. Деятельность движения по защите своих интересов в условиях конкурентной борьбы метафорически представляется как оборона. Оборонительные действия женщин метафорически представлены такими словами как defend (защищать), guard (охранять, защищать), suppress (подавлять) и т.п. Ср.: Women are under attack from all sides and no matter what political party you are in, I'm going to defend you from sexist attacks (http://feministing.com, 24.05.2012). But damn, we do not make it easy to defend ourselves, even on the most micro of levels (http://community.feministing.com, 18.11.2011). I was trying to defend our sex when I heard some of the typical male comments (www.feminist.com, 30.09.2011). She is the protector who tries to guard Goldie from an abusive father (www.feminist.com, 24.10.2011). So please guard yourself and try to remember what I've told you (http://impersonated.blogspot.com, 24.05.2009). To counter male control of the dialogue, such feminists seek to suppress politically incorrect words and ideas (www.ifeminists.com, 25.06.2009). Большая часть метафорических выражений, представляющих оборонительные действия, способна оказывать негативное эмотивное воздействие на адресата за счет эмоционалыю-экспрессивных коннотаций, характерных для военных образов. Оценочные признаки, используемые в данном случае, можно обозначить следующим образом: мужчины-агрессоры лишают женщин естественных прав, провозглашая свое господство, поэтому защитникам женщин не остается ничего, кроме как держать оборону и защищать свою территорию и своих близких.

Возможными средствами, способными обеспечить «прикрытие» и защиту от наступательных маневров ЧУЖИХ, предстают такие оборонительные сооружения как bulwark (бастион), fortress (крепость), fortification (укрепления), shelter (прикрытие). Ср.: Female Senators are leading the fight to keep abortion legal, and are expected to be the only bulwark against an override (www.feminist.com, 23. 05.2010). The real bulwark that protects access to contraception is not going to be static legalisms but what our society comes to collectively believe and ultimately accept is their proper role (www.feministe.us, 08.05.2011). Our tendency is to try and create a «pain- free» zone by building a fortress around our heart, but ultimately this fortress also blocks the channels for giving and receiving love (/www.feminist.com, 03.02.2012). Fd rather that the necessary fortification be inside me rather than outside (www.feministe.us, 13.08.2010). Beyond this, families provide an emotional and sexual supports system for married couples, who need a shelter against the buffets of a hostile world (www.wendymcelroy.com, 26.04.2011). В процессе метафоризации актуализируются семы «защита от опасных воздействий». Подобные словоупотребления оказывают негативное эмотивное воздействие на адресата за счет эмоционально-экспрессивных коннотаций, характерных для военных образов. Авторы формируют следующие прагматические смыслы: оборонительные укрепления являются единственным спасением женщин от жестоких, конфликтных и эгоистичных действий мужчин.

Метафоры, отражающие «освободительные» военные манипуляции СВОИХ против вторжения агрессоров-мужчин, представлены следующими наименованиями: liberate (освобождать), emancipate (освобождать, эмансипировать), set free (освобождать), give/set freedom (предоставлять свободу, независимость) и т.п. Ср.: She called for a revolution of the obvious to liberate women, gays and lesbians, transgender and intersex individuals, and all people whose gender does not conform to society's confining norms (http://feminist.org, 21.05.2011). He nodded, and I went on to say that I considered feminism to be one of the great liberation movements in human history: it is the movement to liberate democracy from patriarchy (www.feminist.com, 25.01.2012). Today we see the seed of something similar: a global movement to emancipate women and girls (www.feminist.com, 23.11.2011)./ didn't realize the pressure we were under until we were set free of the educational «mess» of which they were part (www.ifeminists.com, 16.03.2012). Freedom from the threat of harassment, batter-ins, and sexual assault is a concept that most of us have a hard time imagining because violence is such a deep part of our cultures and our lives (www, feminist, com, 18.11.2011). Образное использование перечисленных лексем, эксплицирующих смыслы «восторжествовать», «добиться освобождения», обеспечивает ментальную репрезентацию этих понятий, как правило, в виде положительного образа, т. к. в них находят отражение освободительные действия СВОИХ и долгожданное обретение свободы.

И как непосредственным участникам военных действий, СВОИМ полагается иметь разнообразное вооружение для нападения или защиты. Однако и сама женщина может метафорически быть представлена как вид вооружения. Ср.: Perhaps the greatest example of femininity as a powerful weapon comes from the infamous Belle Boyd, who made a wartime career of spying for the Confederacy (www.feminist.com, 13.03.2012). Her body has become a missile- defense shield against criticism. At the same time, she's a weapon (www.zafeminizm.ru, 23.12.2011).

Источниками метафорического переноса в сферу феминистской борьбы являются концепты arrow (стрела), torpedo (торпеда), grenade (граната), detonator (детонатор), pyrotechnics (пиротехника) и т.п. Ср.: Hopefully that arrow hit the tarset of at least a few industry execs' consciences (http://feminist.org, г

20.11.2009). In August, she shot a different arrow at the same target (www.wendymcelroy.com, 12.08.2011). The result was pyrotechnic. an eruption of words and physical threats that would send me scurrying, scuttling, or flat-out running for I thought my very life (www.feminist.com, 13.11.2011). My situation was severely exacerbated and the entire situation culminated in the most pyrotechnic ways imaginable (www.feministe.us, 18.08.2011). The only chance feminism has, as a movement right now, is for Courage the Cowardly Dog to deploy and detonate a major weapon in the Feministe comments section (www.feministe.us, 10.07.2009). Juliana Baggot launches the first grenade today by telling us that to be a Good Writer you gotta be a Good Guy Writer. Or act like one (http://feministblogs.org, 31.12.2009). Разнообразные виды вооружения, которые используются в метафорической войне между мужчинами и женщинами, позволяют ее участникам наносить друг другу значительный урон. Все это направлено на достижение основной цели - установления реального равенства между мужчинами и женщи-намц. Прагматическая цель метафорических выражений - показать, что феминистки хорошо вооружены и подготовлены. Их оружие боеспособно, эффективно и бьет точно в цель. Коннотативно нагруженная милитарная метафорика оживляет ассоциативные признаки борьбы и активизирует вербальную агрессию.

Представленные материалы позволяют сделать вывод о том, что мили-тарные метафоры стали в американском феминистическом дискурсе универсальным средством осмысления социальной реальности. Милитаризованность сознания представителей феминисткого дискурса США является исторически обусловленной постоянным участием в войнах, а также навязыванием противостояния СВОИХ и ЧУЖИХ. Метафорическая модель «МЫ - ВОИНЫ» отражает отчетливо выраженное негативное, враждебное отношение, т.к. основная масса метафор репрезентирует отношения полов как войну, ведущуюся на всех уровнях, а мужчин и женщин - как сражающихся друг с другом непримиримых врагов, не желающих находить компромиссные решения.

3.1.3. МЫ - ПРЕДСТАВИТЕЛИ ВЫСШИХ СИЛ

Мощным оружием манипуляции массовым сознанием является религия, которая выполняет задачи духовного просвещения и воспитания. В дискурсе феминизма разоблачение сущности сексистских и мизогинных установок в обществе и призвание к покаянию являются важнейшей и неотъемлемой частью феминистского общения. Как известно, религия призвана осуществлять нравственный контроль за социумом и его консолидацию. Такая консолидация в феминистском дискурсе осуществляется посредством тактики возвеличивания феминизма и феминисток, то есть формирования их позитивного автоимиджа. Американские феминистки постоянно используют разнообразные приемы эффективной саморекламы для героизации своих организаций и прославления активных борцов за права угнетенных женщин.

В дискурсе феминистского движения США прослеживается активное использование религиозной метафорики, которая позволяет добиться максимального воздействия на сознание адресата посредством использования сакральных образов. При оперировании религиозными концептами сторонники феминизма акцентируют необходимые смыслы, формируя положительные или негативные оценки мужчин и женщин с использованием религиозных образов, которые могут принадлежать к полюсу абсолютного «добра» и полюсу абсолютного «зла». По существу феминистическая картина мира по многим признакам близка религиозной картине мира. В частности, феминисты и религиозные деятели в равной степени склонны к поляризированному мышлению, в рамках которого противопоставлены БОГ и Сатана, святые и грешники.

Религия занимает важнейшее место в американском обществе. При этом следует отметить, что Америка - многонациональное и многоконфессиональное государство, в котором складываются взаимоотношения многообразных религиозных организаций с государством и обществом. Для стабилизации этих отношений важным является поиск диалога между религиозными организациями и объединениями, который предполагает сознательную ориентацию на взаимоуважение традиций и дает право на существование иного культурного мира. Для конструктивного диалога культур и религий необходимо акцентировать внимание на ценностных идеалах, являющихся едиными для всех религиозных систем. Граждане США трепетно и фанатично относятся к вере и ассоциируют себя с избранным Богом народом, особой нацией. Религиозная жизнь в Америке очень динамична, и понять, как функционирует американское общество, весьма сложно без осознания крайней важности роли церкви в этой стране. Каждое воскресенье десятки тысяч прихожан стекаются в церкви различных конфессий, они возносят молитвы Богу и размышляют над библейскими текстами, которые помогают им разбираться с проблемами обыденной жизни и служат им руководством.

Поэтому не случайно одной из доминирующих метафорических моделей в анализируемом дискурсе является модель «МЫ - ПРЕДСТАВИТЕЛИ ВЫСШИХ СИЛ», к которой отнесены 178 словоупотреблений.

Эта метафорическая модель представлена широким спектром метафорических выражений, основным компонентом значения которых является представление деятельности феминизма как действий Высших сил, которые вершат суд Божий и наказывают за грехи и провинности. Соответственно женщины метафорически представляются как богини, святые и ангелы, тогда как мужчины обозначаются как грешники, черти и другие ненавистные Богу создания.

Религия как сфера-источник для метафорической экспансии обладает мощным потенциалом. Лексика и фразеология данной сферы относятся к единицам, которые постоянно служат для образных номинаций сторонников феминизма, его противников и людей, не проявляющих активности в этой сфере. Подобные метафоры способствуют повышению экспрессивности, для них характерно «постоянное переворачивание, перемешивание плохого и хорошего, высокого и низкого, смешного и печального» [Плуцер-Сарно 1999]. Оценочные признаки метафорической модели «МЫ - ПРЕДСТАВИТЕЛИ ВЫСШИХ тивников феминизма, стремятся разрушить традиционную парадигму тендерного неравенства, пропагандируют принципы равенства и эгалитаризма, побуждая аудиторию к активным действиям.

Важно различать лингвистический анализ феминистских текстов и феминистский анализ текстов, создатели которых не связаны с феминизмом. При лингвистическом (лингвокогнитивном, лингвокультурологическом) анализе феминистских текстов используются традиционные лингвистические методы (например, метод метафорического моделирования, компонентный анализ, анализ с позиций теории текста, психолингвистический анализ) и (по возможности) не проявляются политическая и гражданская позиция ученого, в том числе его отношение к теории и практике феминизма. Феминистский анализ текста восходит к методологии критического анализа дискурса (ван Дейк, Рут Водак и др.) и связанной с ним феминистской лингвистике, он призван выявить в соответствующих текстах идеи, положения, номинации и иные феномены, противоречащие идеям феминизма и отражающие «сексистскую», «патриархальную» (в терминологии сторонников феминизма) идеологию. Настоящая диссертация создана в рамках теории и практики лингвокогнитивного анализа текста и направлена на анализ дискурса российских и американских сторонников феминизма.

В процессе исследования метафорического моделирования необходимо различать тендерную и феминистскую метафору. Тендерные метафоры (для которых тендер служит сферой-источником или сферой-мишенью) могут использоваться в самых различных текстах (художественных, научных, публицистических, бытовых). В настоящей диссертации анализируются феминистские метафоры, то есть метафоры, которые используются в феминистских текстах и служит их создателям средством для языковой репрезентации идей феминизма. В большинстве случаев феминистские метафоры используют тендер как сферу-мишень метафорической экспансии.

В дискурсе российского и американского феминизма категоризация СВОИХ и ЧУЖИХ носит противоречивый и неоднозначный характер. Российские и американские феминистски считают СВОИМИ людей (независимо от пола), которые разделяют идеалы феминизма, и ЧУЖИМИ людей, которые выступают против идеологии феминизма или не поддерживают их. Вместе с тем феминистки часто выступают от имени всех женщин против «мужской агрессии и терроризма», поэтому во многих контекстах в качестве СВОИХ выступают все женщины, а в качестве ЧУЖИХ - все мужчины.

Проведенное исследование показало, что в рассматриваемых текстах регулярно функционируют семь метафорических моделей: милитарная (между мужчинами и женщинами идет война) и тесно связанная с ней криминальная (мужчины — это бандиты и насильники, а женщины — жерты преступников), зооморфная {мужчины — это кобели и козлы, а женщины — невинные овечки и курицы), морбиалъная (мужчины - это шизофреники и уроды), религиозная {женщины — это ангелы и Богини), экономическая (для мужчин женщины — это товар потребления, который можно купить) и семейная {мужчины — это капризные несмышленые дети).

Наиболее актуальными для феминистского дискурса России и США, а, следовательно, продуктивными и высокочастотными являются милитарная и зооморфная метафорические модели. Среднечастотными для американского феминистского дискурса оказалась морбиальная и религиозная метафорические модели, а семейная и экономическая модели относятся к среднечастотным в российском феминистическом дискурсе. К числу еще менее частотных относятся морбиальная, криминальная и религиозная метафорические модели для феминистского дискурса России и экономическая, криминальная и «семейная» метафорические модели - для феминисток США.

В российском и американском феминистском дискурсе биполярная линг-вокультурологическая категория СВОИ - ЧУЖИЕ выступает как важное средство концептуализации, оценки и категоризации реальности. Разделение на

СВОИХ и ЧУЖИХ в рассматриваемом нами феминистском дискурсе США и России носит противоречивый характер. Под СВОИМИ понимаются как все женщины, заложницы патриархального строя, так и феминистки, борцы с дискриминацией и сексизмом. ЧУЖИЕ, с одной стороны, объединяют в себе всех мужчин, а с другой - сторонников традиционных ценностей и дискриманици-онных практик в обществе. Сопоставительный анализ метафорического словоупотребления в феминистском дискурсе России и США позволяет отчетливо выделить группы СВОИХ и ЧУЖИХ для феминистских течений России и США. «МЫ - ЖЕРТВЫ» (Россия, США), «МЫ - ВОИНЫ» (Россия, США), «МЫ - ЖИВОТНЫЕ» (Россия), «МЫ - ПРЕДСТАВИТЕЛИ ВЫСШИХ СИЛ» (США), «МЫ - ТОВАРЫ ПОТРЕБЛЕНИЯ» (Россия) являются основными категориальными моделями при формировании образа СВОИХ. Образ ЧУЖИХ актуализируется посредством метафор «ОНИ - АГРЕССОРЫ» (Россия, США), «ОНИ - ЖИВОТНЫЕ» (Россия, США), «ОНИ - ДЕТИ» (Россия), «ОНИ -БОЛЬНЫЕ» (США).

В целом, можно говорить о высокой степени сходства при категоризации действительности в мировосприятии феминистов США и России, о формировании своего рода интердискурса феминизма. Вместе с тем можно заметить более высокую степень агрессивности американских феминистских метафор: в частности, характерное для России представление мужчины в образе несмышленого ребенка несет меньший агональный заряд, чем характерное для США представление мужчины в виде Сатаны, шизофреника или наркомана. Возможно, русские женщины изначально запрограммированы на то, чтобы больше прощать, терпеть, понимать и принимать.

Неполная симметрия рассмотренных метафорических моделей обусловлена особенностями исторического развития названных государств, спецификой национальной ментальности, национальными традициями, индивидуальным и социальным опытом и иными дискурсивными факторами. Российский феминистский дискурс отличается от американского повышенной внутренней полемичностью: в нем сильнее ощущается присутствие квазиоппонентов, среди которых не только мужчины, но и женщины, находящиеся под сильным влиянием патриархального воспитания и тиражируемого СМИ общественного мнения.

Содержательный анализ метафорических словоупотреблений показал, что подавляющее большинство метафор, используемых для моделирования образов СВОИХ и ЧУЖИХ в феминистском дискурсе России и США, обладают негативным оценочным потенциалом. Прагматические смыслы рассмотренных метафорических моделей разнообразны и основываются на концептуализации соответствующих сфер-источников. Прагматический потенциал рассмотренных метафорических моделей оказывает решающие воздействие на восприятие идей феминизма и практики их реализации. Выраженной негативной коннотацией обладают метафоры, связанные с войной, унижением, порабощением, угнетением, применением оружия, преступными действиями и их жертвами, болезнью, агрессивным поведением животного. К моделям с такой коннотативной нагрузкой, прежде всего, относятся следующие: «МЫ - ЖЕРТВЫ», «МЫ -ВОИНЫ», «МЫ - ЖИВОТНЫЕ», «ОНИ - АГРЕССОРЫ», «ОНИ - ЖИВОТНЫЕ», «ОНИ - БОЛЬНЫЕ». Состав универсальных метафорических моделей, функционирующих в российских и американских текстах, объединенных феминистской тематикой, достаточно однороден. Милитарные и зооморфные метафоры отражают базовые представления американцев и русских об окружающей действительности и тесно связаны с особенностями культурных ценностей, общих для двух стран.

Отличительные особенности, выявленные в феминистской метафорике России и США, отражают культурные традиции и национальный менталитет носителей языка. Например, склонность российской женщины брать все тяготы на себя, самостоятельно решать проблемы прослеживается на метафорическом уровне при осмыслении мужчины в понятиях детской анатомии и физиологии. Американки же, судя по корпусу метафор, нередко склонны видеть в поступках мужчин проявление душевных и физических болезней. Используя морбиаль-ную метафору, феминистски манипулируют сознанием реципиента, запуская инстинктивную программу самосохранения, связанную с восприятием болезни как явления, угрожающего жизни и здоровью организма. Феминистки США искренне верят в истинность и духовность своих идей и ассоциируют себя и свою деятельность с высшими силами, несущими добро и справедливость. Безропотность, безмолвие, покорность русских женщин отражается при репрезентации метафорической модели «МЫ - ТОВАР ПОТРЕБЛЕНИЯ».

Проведенное исследование свидетельствует, что использование методов когнитивной лингвистики, и в частности методики метафорического моделирования, позволяет выявить доминантные модели метафорической категоризации, ключевые для определенной культуры слова и концепты, найти мировоззренческие точки соприкосновения разных народов и их специфические характеристики, что способствует повышению эффективности межкультурного общения и развитию толерантности в обществе.

Настоящее диссертационное исследование представляет собой первый опыт сопоставительного анализа метафорического моделирования образа СВОИХ и ЧУЖИХ в современном российском и американском феминистском дискурсе. Разумеется, в нем достаточно полно освещены далеко не все проблемы, представляющие интерес для ученых, специализирующихся на теории и практике метафорического моделирования и исследования дискурса феминизма, специалистов в области феминистских исследований и феминистской лингвистики. В связи с этим считаем необходимым определить перспективы дальнейшего исследования когнитивной метафоры в феминистском дискурсе США и России, к числу которых мы относим следующие:

- сопоставление закономерностей метафорического моделирования и выявление особенностей концептуализации реальности в дискурсе ведущих феминистских сообществ различных стран, что позволит обнаружить ключевые концептуальные метафоры и доминантные модели, репрезентирующие особенности национальной ментальности и специфику феминистского дискурса;

- детальное рассмотрение концептуальных метафор феминизма и метафорических моделей, функционирующих в феминистском дискурсе США и России и отражающих идеи и методологию российского и американского феминизма;

- сопоставление исторических особенностей метафорического моделирования реальности в феминистском дискурсе с учетом особенностей соответствующих этапов развития общества, что позволит полнее понять динамику идей феминизма и их характер метафорической репрезентации в различные эпохи;

- изучение взаимодействия вербальных и невербальных компонентов креолизованных феминистских текстов как относительно автономных и вместе с тем взаимосвязанных способов метафорического представления реальности в феминистском дискурсе России и США;

- значительную перспективу имеют исследования, связанные с кон-трастивным изучением феминистского дискурса разных стран и различных идейных движения; контрастивный подход позволяет полнее выделять лингво-культурные особенности национальных и идеологических метафорических картин мира, многоаспектнее сопоставлять специфику восприятия и метафорической репрезентации реальности носителями различных языков, различных идеологий и представителями различных культур.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Шабанова, Татьяна Андреевна, 2013 год

1. Аверьянов, Л. Я. Социология: что она знает и может Текст. / Л. Я. Аверьянов. - М.: Социолог, 1993. - 152 с.

2. Айвазова, С. Г. Тендерное равенство в контексте прав человека Текст. / С. Г. Айвазова. -М.: Эслан, 2001. 76 с.

3. Алешина, О. Н. Семантическое моделирование в лингвометафорологи-ческих исследованиях (на материале русского языка) Текст.: дис. . д-ра фи-лол. наук / О. Н. Алешина. Новосибирск, 2003. - 367 с.

4. Ананченко, О. Г. Оценочные метафоры в газетных текстах начала XXI века : лингвопрагматический аспект Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / О. Н. Ананченко. Майкоп, 2011. - 18 с.

5. Анисимова, Е. Е. Лингвистика текста и межкультурная коммуникация (на материале креолизованных текстов) Текст. / Е. Е. Анисимова. Москва, 2003. - 128 с.

6. Апресян, Ю. Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная картина мира Текст. / Ю. Д. Апресян // Избранные труды. Т. 2. - М., 1995. - 766 с.

7. Аристотель. Риторика Текст. / Аристотель. М.: Лабиринт, 2000.221 с.

8. Артемова, А. В. Эмотивно-оценочная объективизация концепта «женщина» в семантике фразеологических единиц (на материале английской и русской фразеологии) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / А. В. Артемова. Пятигорск, 2000. - 17 с.

9. Арутюнова, Н. Д. Метафора и дискурс Текст. / Н. Д. Арутюнова // Теория метафоры. М., 1990. - 511 с.

10. Арутюнова, Н. Д. Языковая метафора Текст. / Н. Д. Арутюнова // Лингвистика и поэтика. М., 1979. - С. 147-174.

11. Ахманова, О. С. Словарь лингвистических терминов Текст. / О. С. Ахманова. -М. Сов. Энциклопедия, 1969. 605 с.

12. Бабенко, Л. Г. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика: учебник; практикум Текст. / Л. Г. Бабенко, Ю. В. Казарин. 2-е изд. - М.: Флинта: Наука, 2004. - 496 с.

13. Бажанов, Н. Иллюстрированная библейская Энциклопедия Архимандрита Никифора. Уникальное справочное издание Текст. /Н. Бажанов. -Альдина. ЭКСМО, 2008. 640с.

14. Баженова, И. С. Обозначения эмоций в художественном тексте (Прагматический аспект) Текст. : Дис. . д-ра филол. наук/ И. Н. Баженова. -Москва, 2004.-418 с.

15. Байбурин, А. К. Ритуал: Свое и чужое Текст. / А. К. Байбурин // Фольклор и этнография: Проблемы реконструкции фактов традиционной культуры. Л.: Наука, 1990. - С. 5-17.

16. Балашова, Л. В. Метафора в диахронии (на материале русского языка Х1-ХХ веков) Текст. / Л. В. Балашова. Саратов, 1998. - 216 с.

17. Балаян, Э. В. Роль метафоры в формировании языковой картины мира : На материале современного молодежного жаргона Текст. : дис. . канд. филол. наук / Э. В. Балаян. Саратов, 2006. - 221 с.

18. Балясникова, О. В. "Свой-чужой" в языковом сознании носителей русской и английской культур Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / О. В. Балясникова - 10.02.19 - Москва, 2003. - 23 с.

19. Баранов, А. Н., Добровольский, Д. О. Постулаты когнитивной семантики Текст. /А. Н. Баранов, Д. О. Добровольский // Известия АН. Сер. лит. и яз. 1997. Т. 56. - №1. - С. 11 - 21.

20. Баранов, А. Н. Введение в прикладную лингвистику Текст. / А. Н. Баранов. М., 2001. - 360 с.

21. Баранов, А. Н. Политический дискурс: прощание с ритуалом? Текст. / А. Н. Баранов // Человек. 1997Ь. - № 6. - С. 108-118.

22. Баранов, А. Н., Караулов, Ю. Н. Русская политическая метафора: Материалы к словарю Текст. / А. Н. Баранов, Ю. Н. Караулов. М., 1991. - 193 с.

23. Баранов, А. Н., Караулов, Ю. Н. Словарь русских политических метафор Текст. / А. Н. Баранов, Ю. Н. Караулов. — М., 1994. 351 с.

24. Барт, Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика Текст. / Р. Барт. -М., 1994.-616 с.

25. Батлер, Д. Тендерное беспокойство Текст. / Д. Батлер // Антология тендерных исследований. Сб. пер. / Сост. и коммент. Е. И. Гаповой и А. Р. Усмановой. Минск: Пропилеи, 2000. - С. 297 - 346.

26. Белов, Е. С. Метафорическое моделирование внешнеполитического дискурса России и США Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / Е. С. Белов. Екатеринбург, 2011. - 21 с.

27. Белов, Е. С. Метафорическое моделирование внешнеполитического дискурса России и США Текст. : дис. . канд. филол. наук / Е. С. Белов. Екатеринбург, 2011. - 237 с.

28. Белова, Е. А., Савчук, Г. А. Феминизм как феномен западноевропейской цивилизации электронный ресурс. /Е. А. Белова, Г. А. Савчук // http://sstusocwork.narod.ru/files/gendsbwww/chapter2/belsav.htm.

29. Белова, Т. М. Тендерная метафора как отражение культурного концепта «маскулинность» во французском языке Текст. : Дис. . канд. филол. наук / Т. М. Белова. Кемерово, 2007. - 200 с.

30. Белый, А. Вейнингер о поле и характере Текст. / А. Белый // Русский Эрос, или Философия любви в России. М., 1991. - С. 103.

31. Бенвенист, Э. Общая лингвистика Текст. / Э. Бенвенист. М.: УРСС, 2002.-448 с.

32. Бенвенист, Э. Словарь индоевропейских социальных терминов Текст. / Э. Бенвенист. -М.: Прогресс-Универс, 1995. -456 с.

33. Бергсон, А. Смех Текст. / А. Бергсон. М., 1992. - С. 26.

34. Березин, В. М. Массовая коммуникация: сущность, каналы, действия Текст. / В. М. Березин. М., 2003. - 174 с.

35. Бернацкая, А. А. Текст Текст. / А. А. Бернацкая // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под ред. Л. Ю. Иванова, А. П. Сковородникова, Е. Н. Ширяева и др. М. : Флинта; Наука, 2003. - 840 с.

36. Блакар, Р. М. Язык как инструмент социальной власти Текст. / Р. М. Блакар // Язык и моделирование социального взаимодействия. М. : Прогресс, 1987.-С. 88-120.

37. Блэк, М. Метафора Текст. / М. Блэк // Теория метафоры: сборник / вст. ст. и сост. Н. Д. Арутюновой; общ. ред. Н. Д. Арутюновой и М. А. Журин-ской. -М.: Прогресс, 1990. С. 153 - 172.

38. Бовуар, С. Воспоминания благовоспитанной девицы Текст. / С. де Бовуар // Пер. с фр. М. Аннинской и Е. Леоновой. М.: Согласие, 2004. - 496 с.

39. Бовуар, С. Второй пол Текст. / С. де Бовуар // Общ. ред. и вступ. ст. С. Г. Айвазовой; коммент. М. В. Аристовой. М.: Прогресс; СПб.: Алетейя, 1997.-832 с.

40. Бок, Г. История, история женщин, история полов Текст. / Г. Бок // Thesis. 1984. - №6. - С. 180.

41. Болыпиянова, Л. М. Вербальное сопровождение фотоизображения в современной британской прессе: Содержание и структура Текст. : автореф. дис. . канд. филол.наук / Л. Д. Болыпиянова. Л., 1986. - 17 с.

42. Большой толковый словарь русского языка Текст.// Сост. и гл. ред. С. А. Кузнецов. СПб., 2009. - 1636 с.

43. Большой энциклопедический словарь Текст. / Гл. ред. А. М. Прохоров. Изд. 2-е, перераб. и доп. М.; СПб., 2000. - 874 с.

44. Борбодько, В. Г. Элементы теории дискурса Текст. / В. Г. Бор-бодько. Грозный, 1998. - 113 с.

45. Борухов, Б. Л. «Зеркальная» метафора в истории культуры Текст. / Б. Л. Борухов // Логический анализ языка. Культурные концепты / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова. М., 1991. - С.109 - 117.

46. Брайсон, В. Политическая теория феминизма Текст. / В. Брайсон // Пер. с англ. М.: Идея-Пресс, 2001. - 304 с.

47. Брандт, Г. А. Философская антропология феминизма. Природа женщины Текст. / Г. А. Брандт. СПб., 2006. - 328 с.

48. Будаев, Э. В. Политическая метафорология: ракурсы сопоставительного анализа Текст. / Э. В. Будаев. Екатеринбург, 2010. - 212 с.

49. Будаев, Э. В. Сопоставительная политическая метафорология Текст. / Э. В. Будаев. Нижний Тагил, 2011. - 330 с.

50. Будаев, Э. В., Чудинов, А. П. Метафора в политическом интердискурсе Текст. / Э. В. Будаев, А. П. Чудинов. Екатеринбург: УрГПУ, 2006. -208 с.

51. Буланов, П. Г. Аксиологическая парадигма лингвокультурных типажей в оппозиции "свои — чужие" в афроамериканском дискурсе Текст. : ав-тореф. дис. канд. филол. наук / П. Г. Буланов. - 10.02.04 - Самара, 2011. - 22 с.

52. Булыгина, Т. В., Шмелев, А. Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) Текст. / Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелева. -М.: Шк. Языки русской культуры, 1997. С. 244 - 288.

53. Бурдье, П. Начала Текст. / П. Бурдье. M.: Socio-Logos, 1994.288 с.

54. Васюк, В. В. Концепт «женщина» в статике и динамике фразеологии английского языка Текст. : Дис. . канд. филол. наук / В. В. Васюк. М., 2002. - 145 с.

55. Вежбицкая, А. Семантические универсалии и описание языков Текст. / А. Вежбицкая. М.: Языки русской культуры, 1999. - 780 с.

56. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание Текст. / А. Вежбицкая. -М.: Русские словари, 1997. 416 с.

57. Вершинина, Т. С. Зооморфная, фитоморфная и антропоморфная метафора в современном политическом дискурсе: дис. . канд. филол. наук Текст. / Вершинина Т. С. Екатеринбург, 2002. - 225 с.

58. Вишленкова, Е. А. Заботясь о душах подданных: религиозная политика в России первой четверти XIX века Текст. / Е. А. Вишленкова. Саратов, 2002.-467 с.

59. Вовденко, О. В. Преодоление психологических нарушений социализации подростков средствами метафоры Текст. : автореферат дис. . кандидата психологических наук / О. В. Вовденко. Нижний Новгород, 2011. - 25 с.

60. Водак, Р. Язык. Дискурс. Политика Текст. / Р. Водак // Пер. с англ. и нем. В. И. Карасика, H. Н. Трошиной. Волгоград: Перемена, 1997. - 139 с.

61. Водопьянова, Е. В. Европейский феминизм идеи и движение Текст. / Е. В. Водопьянова // Соврем. Европа. М., 2000, - №4 - С. 60 - 69.

62. Воронина, О. А. Оппозиция духа и материи: тендерный аспект Текст. / О. А. Воронина // Вопросы философии. № 2. - 2007. - С. 56 - 65.

63. Воронина, О. А. Теоретико-методологические основы тендерных исследований Текст. / О. А. Воронина // Теория и методология тендерных исследований. Курс лекций / Под общ. ред. О. А. Ворониной. М.: МЦГИ -МВШСЭН - МФФ, 2001. - С. 13 - 106.

64. Гаврилова, М. В. Критический дискурс-анализ в современной зарубежной лингвистике Текст. / М. В. Гаврилова. — СПб., 2002. 42 с.

65. Гаврилова, М. В. Лингвистический анализ политического дискурса электронный ресурс. / М. В. Гаврилова // politanalysis.narod.ru/gavrilova3.html / 15.11.2011.

66. Гак, В. Г. Метафора: универсальное и специфическое Текст. / В. Г. Гак // Метафора в языке и тексте. М., 1988. - С. 11 - 26.

67. Галимова, Д. Н. Метафорическая картина мира русских говоров амурской области (структурный и функциональный аспекты) Текст.: дис. . канд. филол. наук / Д. Н. Галимова. Томск, 2010. - 297 с.

68. Галимова, Д. Н. Метафорическая картина мира русских говоров амурской области (структурный и функциональный аспекты) Текст.: автореф. дис. канд. филол. наук / Д. Н. Галимова. Томск, 2010. - 26 с.

69. Гальперин, И. Р. Текст как объект лингвистического исследования Текст. / И. Р. Гальперин. М.: КомКнига, 2007. - 144 с.

70. Голобов, И. В. Теория политического дискурса Эрнесто Лакло: Антропология, Меньшинства, Мультикультурализм электронный ресурс. / И. В. Глобов // http://www.auditorium.ru/aud/p/lib.php?id=2230 / 09.06.2010.

71. Голованова, А. В. Языковые метафоры в оценке человека (на материале русского и польского языков) Текст. / А. В. Голованова // Язык. Система. Личность. Екатеринбург, 2000. - С. 87 - 102.

72. Головина, Л. В. Влияние иконических и вербальных знаков при смысловом восприятии текста Текст., автореф. дис. . канд. филол. наук / Л. В. Головина. -М., 1986.-21 с.

73. Горошко, Е. И. Тендерная поблематика в языкознании Текст. / Е. И. Горошко // Введение в тендерные исследования: Учебное пособие / Под ред. И. А. Жеребкиной Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб. : Алетейя, 2001. - С. 511 - 642.

74. Горошко, Е. И. Особенности мужских и женских ассоциаций Текст. / Е. И. Горошко // Пол и его маркировка в речевой деятельности. Кривой Рог: МИЦ ЧЖП, 1996. - С. 65 - 88.

75. Горошко, Е. И. Особенности мужского и женского вербального поведения (психолингвистический анализ) Текст. : дисс. . канд. филол. наук / Е. И. Горошко. -М.: МГЛУ, 1996. 179 с.

76. Горошко, Е. И. Пол, тендер, язык Текст. / Е. И. Горошко // Женщина. Тендер. Культура. М., 1999. - С. 98 - 110.

77. Гречушникова, Т. В. Структурно-семиотические характеристики экспериментального поэтического текста Текст.: дисс. . канд. филол. наук / Т. В. Гречушникова. Тверь, 2006. - 199 с.

78. Григорьева, О. В. Метафорическое моделирование дихотомии "свое-чужое" в контркультурной рок-лирике США и СССР Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / О. В. Григорьева. 10.02.20 - Екатеринбург, 2010. -23 с.

79. Гумилев, Л. Н. От Руси до России. Очерки этнической истории Текст. / Л. Н. Гумилев. Спб.: ООО Издательский дом «Кристалл», 2002. - 352 с.

80. Дейк, Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация Текст. / Т.А. ван Дейк. Пер. с англ. / Сост. В. В. Петрова; Под ред. В. И. Герасимова; Вступ. ст. Ю. Н. Караулова и В. В. Петрова. -М.: Прогресс, 1989. 312 с.

81. Демьянков, В. 3. Намерение в интерпретации и интерпретация намерений в речи Текст. / В. 3. Демьянков // Текст: структура и анализ. М., 1989.-С. 41 -46.

82. Демьянков, В. 3. Основы теории интерпретации и ее приложения в вычислительной лингвистике Текст. / В. 3. Демьянков. М., 1985. - 189 с.

83. Демьянков, В. 3. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода Текст. / В. 3. Демьянков // Вопросы языкознания. -1994.-№4.-С. 17-33.

84. Демьянков В. 3. Конитивизм, когниция, язык и лингвистическая теория Текст. / В. 3. Демьянков // Язык и структуры представления знаний. -М., 1992.-С. 39-77.

85. Демьянков, В. 3. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода Текст. / В. 3. Демьянков // Вопросы языкознания. -1994.-№4.-С. 17-34.

86. Дзасежева, Л. X. Лексико-семантическое поле «женщина» в разных культурных сообществах: На материале английского, русского и кабардино-черкесского языков Текст.: дис. . канд. филол. наук / Л. X. Джасежева. -Нальчик, 2006. 177 с.

87. Дмитриева, И. А. Метафора как способ познания: логико-гносеологический статус Текст.: дис. . канд. философ, наук / Дмитриева И. А. -Якутск, 2000.-196 с.

88. Дронова, Е. М. Интертекстуальность и аллюзия: проблема соотношения Текст. / Е. М. Дронова // Язык, коммуникация и социальная среда. -Воронеж, 2004. Вып.З. - С. 92 - 96.

89. Дронова, Л.П. Концептуальный анализ в диахронических исследованиях Текст. / Л. П. Дронова // Миромоделирование в языке и тексте: Сборник научных трудов / Под ред. З.И. Резановой. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2003.-С. 8-18.

90. Дука, А. В. Политический дискурс оппозиции в современной России Текст. / А.В. Дука // Журнал социологии и социальной антропологии. -1998. Т. 1. -№ 1.С. 56-82.

91. Ейгер, Г. В., Юхт, В. JI. К построению типологии текстов Текст. / Г. В. Ейгер, В. JI. Юхт // Лингвистика текста: Материалы науч. конф. при МТПИИЯим. М.Тореза.-Ч. I.-M., 1974.-С. 103-109.

92. Желтухина, М. Р. Тропологическая суггестивность масс-медиального дискурса: о проблеме речевого воздействия тропов в языке СМИ: Монография Текст. / М. Р. Желтухина. М.: Ин-т языкознания РАН; Волгоград: Изд-во ВФ МУПК, 2003. - 656 с.

93. Жеребкин, С. Тендерная проблематика в философии Текст. / С. Жеребкин // Введение в тендерные исследования : Учебное пособие / Под ред. И. А. Жеребкиной Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001. - С. 390 - 426.

94. Жеребкина, И. А. «Прочти мое желание.» Постмодернизм, психоанализ, феминизм Текст. / И. А. Жеребкина. М.: Идея-Пресс, 2000. - 256 с.

95. Жеребкина, И. А. Феминизм и психоанализ Текст. / И. А. Жеребкина // Введение в тендерные исследования: Учебное пособие / Под ред. И. А. Жеребкиной. Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001. - С. 346 - 369.

96. Захарова, Е. П. Коммуникативная категория чуждости и ее роль в организации речевого общения Текст. / Е.П. Захарова // Вопросы стилистики. -Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1998. С. 87 - 93.

97. Здравомыслова, Е. Социальное конструирование тендера : феминистская теория Текст. / Е. Здравомыслова, А, Темкина // Введение в тендерные исследования / под ред. И. А. Жеребкиной. Харьков; СПб: ХЦГИ: Алетейя, 2001. - 4.1. - С.147 - 174.

98. Здравомыслова, Е., Темкина, А. Исследования женщин и тендерные исследования на Западе и в России Текст. / Е. Здравомыслова, А. Темкина // ОНС: Общественные науки и современность. М., 1999. - №6. - С. 178 - 192.

99. Здравомыслова, О. А. Феминизм Текст. / О.А. Здравомыслова // Политическая энциклопедия в 2-х томах / Науч. ред. совет под пред. Г. Ю. Се-мигина и др. М.: Мысль, 1999. - Т.2 - С. 553.

100. Зенкова, А. Ю. Визуальная метафора в социально-политическом дискурсе: методологический аспект Текст. / А. Ю. Зенкова // Многообразие политического дискурса. Екатеринбург, 2004. - С. 39 - 54.

101. Золотова, Г. А., Онипенко, Н. К., Сидорова, М. Ю. Коммуникативная грамматика русского языка Текст. / Г. А. Золотова, Н. К. Онипенко, М. Ю. Сидорова. М., 1998. - 544 с.

102. Зыкова, И. В. Способы конструирования тендера в английской фразеологии Текст. / И. В. Зыкова. М.: Едиториал УРСС, 2003. - 232 с.

103. Илиополова, К. С. Противоречие «Свой-Чужой» в социокультурной коммуникации Текст. : автореф. дис. канд. социол. наук/ К. С. Илиолопова. -Ростов-на-Дону, 2010. 21 с.

104. Ильин, М. В. Политический дискурс: слова смыслы / М. В. Ильин. -Полис, 1994. № 2. - 169 с.

105. Ильин, И. П. Постмодернизм: Словарь терминов Текст. / И. П. Ильин. М.: ИНИОН РАН, INT RADA, 2001. - 384 с.

106. Иссерс, О. С. Речевое воздействие в аспекте когнитивных категорий Текст. / О. С. Иссерс // Вестник Омского университета. Вып. 1. - 1999. -С. 74 - 79.

107. Иссерс, О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи Текст. / О. С. Иссерс. М.: УРСС, 2006. - 288 с.

108. Иссерс, О. С. Паша-«Мерседес», или Речевая стратегия дискредитации Текст. / О. С. Иссерс // Вестник Омского университета. 1997. - Вып. 2. -С. 51-54.

109. Иссерс, О. С. Речевое воздействие в аспекте когнитивных категорий Текст. / О. С. Иссерс // Вестник Омского университета. Вып. 1. - 1999. -С. 74 - 79.

110. Каменева, В. А. Гендерно-обусловленные стереотипы в публицистическом дискурсе (на материале американской прессы) Текст. : дис. . канд. филол. наук / В. А. Каменева. Кемерово, 2005. - 252 с.

111. Каменева, В. А. Лингвокогнитивные средства выражения идеологической природы публицистического дискурса (на материале американской прессы) Текст. : автореф. дис. . д-ра филол. наук / В. А. Каменева. Кемерово, 2007.-43 с.

112. Каменская, О. Л. Лингвистика на пороге XXI века Текст. / О. Л. Каменская // Лингвистические маргиналии. М., 1996. - 143 с.

113. Камышева, О. С. Метафорическое моделирование ментальной сферы «Музыка» в русской и английской художественной литературе XX века Текст. : автореф. дис. кандид. филол. наук/ О. С. Камышева. Екатеринбург, 2009.-19 с.

114. Камышева, Ольга Сергеевна. Метафорическое моделирование ментальной сферы «Музыка» в русской и английской художественной литературе XX века Текст. : дис. . канд. филол. наук / О. С. Камышева. Екатеринбург, 2009.-205 с.

115. Канчани, П. Оппозиция «свои чужие» как прагматическая доминанта политического дискурса Текст. : Автореф. дис. . канд. филол наук / П. Канчани. - М., 2007. - 26 с.

116. Кара-Мурза, С. Г. «Манипуляция сознанием». О манипуляции и причинах уязвимости сознания Текст. / С. Г. Кара-Мурза. Алгоритм, 2000. -685 с.

117. Карасик, В. И. Культурные доминанты в языке Текст. / В. И. Кара-сик // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград - Архангельск, 1996.-С. 3-16.

118. Карасик, В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс Текст. / В. И. Карасик. М.: Гнозис, 2004. - 390 с.

119. Караулов, Ю. Н. От грамматики текста к когнитивной теории дискурса Текст. / Ю. Н. Караулов, В. В. Петров // Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация: пер. с англ. / сост. В. В. Петрова; под. ред. В. И. Герасимова. -М.: Прогресс, 1989. С. 5 - 11.

120. Караулов, Ю. Н. Русский язык и языковая личность // Отв. ред. Д. Н. Шмелёв Текст. / Ю. Н. Караулов. М.: Наука, 1987. - 261с.

121. Карпова, Н. С. Роль метафоры в развитии лексико-семантической системы языка и языковой картины мира: на материале английских и русских неологизмов Текст. : автореф. дис. . кандид. филол. наук / Карпова Н. С. -Саратов, 2007.-21 с.

122. Касевич, В. Б. Элементы общей лингвистики Текст. / В. Б. Касе-вич. М.: Наука, 1977. - 183 с.

123. Каслова, А. А. Метафорическая репрезентация культуры политического поведения (на материале текстов предвыборной агитации 2000 года в США) Текст. / А. А. Каслова // Лингвистика: бюл. Урал, лингвист, о-ва. Екатеринбург, 2003. -№ 10. - С. 5 - 10.

124. Каслова, А. А. Метафорическое моделирование президентских выборов в России и США (2000 г.) Текст. : дис. . канд. филол. наук / Каслова А. А. Екатеринбург, 2003. - 208 с.

125. Катунин, Д. А. Время в зеркале русской языковой метафоры Текст. : дис. канд. филол. наук / Д. А. Катунин. Томск, 2005. - 198 с.

126. Керимов, Р. Д. Текстильные концептуальные метафоры в политическом дискурсе ФРГ Текст. / Р. Д. Керимов. Екатеринбург, 2007. - 83 с.

127. Кибрик, А. А. Когнитивные исследования по дискурсу Текст. / А. А. Кибрик // Вопросы языкознания. 1994. - №5. - С. 126 - 137.

128. Кирилина, А. В. Тендер: лингвистические аспекты Текст. / А. В. Кирилина. -М.: Институт социологии РАН, 1999. 189 с.

129. Кирилина, А. В. Тендерные аспекты языка и коммуникации Текст. : автореф. дисс. . доктора филол. наук / А. В. Кирилина. М.: МГЛУ, 2000. -40 с.

130. Кирилина, А. В. Тендерные исследования в зарубежной и российской лингвистике: философский и методологический аспекты Текст. / А. В. Кирилина // ОНС: Общественные науки и современность. М., 2000. - № 4. -С. 138- 143.

131. Кириллова, И. А. Реализация прагматических свойств слов в современных средствах массовой информации Текст. / И. А. Кириллова // Язык и власть: межвузовский сборник научных трудов. Саратов, 2003. - С. 105 - 112.

132. Клименкова, Т. А. Феминизм Текст. // Словарь тендерных терминов / Под ред. А. А. Денисовой / Региональная общественная организация «Восток Запад: Женские Инновационные Проекты». - М.: Информация - XXI век, 2002.-С. 220-221.

133. Клушина, Н. И. Языковые механизмы формирования оценки в СМИ Электронный ресурс. / Н. И. Клушина // Сайт Гильдии лингвистовэкспертов по документационным и информационным спорам (ГЛЭДИС) / Ьир://\улу\у.ехре1112у .narod.ru/magazine/002.htm / 12.04.2011.

134. Клюканов, И. Э. Структура и функции параграфемных элементов текста Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / И. Э. Клюканов. Саратов, 1983.- 17 с.

135. Кобозева, И. М. Лингвистическая семантика: учебник Текст. / И. М. Кобозева. -М.: Эдиториал УРСС, 2000. 352 с.

136. Коваленко, Е. Н. Концептуальные основания политического дискурса современного российского женского движения Текст. : автореф. дис. . канд. полит, наук / Е. Н. Коваленко. Екатеринбург, 2011. - 22 с.

137. Коваленко, Е. Н. Основные понятия политического дискурса российского феминизма в сети Интернет Текст. // Вестник Пермского государственного университета. Серия «Политология». 2011. -№2 (14) -С. 64-71.

138. Кожемякин, Е. А. Дискурсный подход к изучению институциональной культуры Текст. / Е. А. Кожемякин. Белгород: Изд-во БелГУ, 2008. -244 с.

139. Коваленко, Е. Н. Феминистский дискурс и феминистское движение в методологии социального конструктивизма Текст. / Е. Н.Коваленко // Вестник Пермского государственного университета. 2009. -№ 1. - С. 145 - 150.

140. Козлова, Н. Н. Тендер и вхождение в модерн Текст. / Н. Н. Козлова // Общественные науки и современность. 1999. - № 5. - С. 164-174.

141. Кокоева, 3. Р. Феминные реалии в языковой картине мира (на материале французских и осетинских фразеологических единиц) Электронный ресурс. : автореф. дис. . канд. филол. наук / 3. Р. Кокоева. Пятигорск, 2007. -22 с.

142. Колотнина, Е. В. Метафорическое моделирование действительности в русском и английском экономическом дискурсе Текст. : дисс. . канд. филол. наук / Е. В. Колотнина. Екатеринбург, 2001. - 246 с.

143. Колтышева, С. Я. Метафорическое моделирование образа шоу-бизнеса в российском и американском массмедийном дискурсе Текст. : дис. . канд. филол. наук / С. Я. Колтышева. Екатеринбург, 2009. - 241 с.

144. Колтышева, С. Я. Метафорическое моделирование образа шоу-бизнеса в российском и американском массмедийном дискурсе Текст. : автореф. дис. канд. филол. наук / С. Я. Колтышева. Екатеринбург, 2009. - 23 с.

145. Кон, И. Проблемы и перспективы развития тендерных исследований в бывшем СССР Текст. / И.Кон // Тендерные исследования, 2000. № 5. -С. 27-33.

146. Концептуально-методологическое обоснование дискурсной формы бытия культуры Текст. : автореф. дис. . докт. философ, наук / Е. А. Кожемякин. Белгород, 2009. - 39 с.

147. Красильникова, H.A. Метафорическая репрезентация лингвокуль-турологической категории СВОИ ЧУЖИЕ в экологическом дискурсе США, России и Англии Текст. : дис. . канд. филол. наук / Н. А. Красильникова. -Екатеринбург, 2005.-231 с.

148. Красных, В. В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? Текст. / В. В. Красных. М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. - 375 с.

149. Красных, В. В. Лингвокогнитивный подход к коммуникации Текст. / В. В. Красных // Язык. Сознание. Коммуникация: сб. статей / ред.

150. B. В. Красных, А. И. Изотов. М.: Диалог-МГУ, 2000. - Вып. 12. - С. 41 - 46.

151. Красных, В. В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций Текст. / В. В. Красных. М.: ИТДГК «Гнозис», 2002. - 248 с.

152. Краткий философский словарь Текст. / Под ред. А. П. Алексеева. М., 1997.

153. Кропотухина, П. В. Когнитивное исследование фитоморфной метафоры в современных политических дискурсах России и Великобритании Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / П. В. Кропотухина. Екатеринбург, 2011.-24 с.

154. Крыкова, И. В. Феминизм в пространстве современной гуманитарной культуры Текст. : дис. . канд. философ, наук / И. В. Крыкова. Тамбов, 2009.- 188 с.

155. Крыкова, И. В. Феминизм в пространстве современной гуманитарной культуры Текст. : автореф. дис. . канд. философ, наук / И. В. Крыкова]. -Тамбов, 2009. 22 с.

156. Кубрякова, Е. С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика психология - когнитивная наука Текст. / Е.С. Кубрякова // Вопросы языкознания. - 1994.-№ 4.-С. 34-37.

157. Кубрякова, Е. С. Семантика в когнитивной лингвистике Текст. / Е.

158. C. Кубрякова И Известия АН. Сер. лит. и яз. 1999. - Т. 58. - № 5 - 6. - С. 313.

159. Кубрякова, Е. С. Части речи с когнитивной точки зрения Текст. / Е. С. Кубрякова. М., 1997. - 326 с.

160. Кубрякова, Е. С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения: Роль языка в познании мира Текст. / Е. С. Кубрякова / Рос. академия наук. Ин-т языкознания. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 560 с.

161. Кубрякова, Е. С., Демьянков, В. 3., Панкрац, Ю. Г., Лузина, Л. Г. Краткий словарь когнитивных терминов Текст. / Е. С. Кубрякова, В. 3. Демьянков, Ю. Г. Панкрац, Л. Г. Лузина / Под общ. ред. Е. С. Кубряковой. М.: НПО «Лев Толстой», 1996. - 248 с.

162. Кургузенкова, Ж. В. Особенности культуры франкоязычного мира сквозь призму фразеологии Текст. : дис. . канд. филол. наук / Ж. В. Кургузенкова. Москва, 2004. - 252 с.

163. Лазарева, Э. А., Горина, Е. В. Стратегия дискредитации в современной российской прессе Текст. / Э. А. Лазарева, Е. В. Горина // Толерантность. Екатеринбург, 2001. - С. 239 - 240.

164. Лассан, Э. О формах существования концептуальных метафор как индикаторах силы и бессилия общества Текст. / Э. Лассан. Вильнюс, 2010. -123 с.

165. Лассан, Э. Дискурс власти и инакомыслия в СССР: когнитивно-риторический анализ Текст. / Э. Лассан. Вильнюс, 1995. - 232 с.

166. Лукьянова, Г. В. Политический дискурс российских СМИ в период выборов президента 2008 года Текст. : автореф. дис. . канд. полит, наук / Г. В. Лукьянова. Санкт-Петербург, 2012. - 28 с.

167. Леонтьев, А. А. Восприятие текста как психологический процесс

168. Текст. / А. А. Леонтьев // Психолингвистическая и лингвистическая природа текста и особенности его восприятия. Киев, 1979. - С. 18-30.

169. Макаров, М. Л. Основы теории дискурса Текст. / М. Л. Макаров. -М.: Гнозис, 2003.-280 с.

170. Маккормак, Э. Когнитивная теория метафоры Текст. / Э. Маккор-мак // Теория метафоры. М., 1990. - С. 358 - 387.

171. Максимова, Н. А. Противоречие как конструктивно-семантический прием в языке поэзии Игоря Северянина Текст. : Дис. . канд. филол. наук / Н. А.Максимова. Москва, 2003. - 158 с.

172. Малая советская энциклопедия Текст. / Гл. ред. Н. Л. Мещеряков. -М.: Сов. энциклопедия, 1931.

173. Малинова, О. Ю. Дискурс о России и «Западе» в 1920-1930-х годах Текст. / О. Ю. Малинова // Космополис. 2008. - № 2 (21). - С. 32 - 53.

174. Малинова, О. Ю. Тема империи в современных российских политических дискурсах Текст. / О. Ю. Малинова // Наследие империй и будущее России / Под ред. А. И. Миллера. М.: Фонд «Либеральная миссия»; Новое литературное обозрение, 2008. - С. 59 - 102.

175. Манькова, Л. А. Лингвистическая типология газетных заголовков (90-е годы XX века) Текст. : дис. . канд. филол. наук / Л. А. Манькова. -Симферополь, 2000. 192 с.

176. Маслова, В. А. Когнитивная лингвистика: Учебное пособие Текст. / В. А. Маслова. Минск, 2004. - 256 с.

177. Маслова, В. А. Введение в культурологию Текст. / В. А. Маслова. -М., 1997.-208 с.

178. Маслова, В. А. Лингвокультурология Текст. / В. А. Маслова. М., 2001.-208 с.

179. Матвеева, А. А. Оценочная параметризация лингвокультурологиче-ской категории «свой-чужой» Текст. : автореф. . дис. канд. филол. наук / А. А. Матвеева. Уфа, 2011. - 23 с.

180. Месхишвили, Н. В. Экспрессивные средства письменной коммуникации Текст. : автореф. . дис. канд. филол. наук / Н. В. Месхишвили. М., 1990.-27 с.

181. Мид М. Культура и мир детства Текст. / М. Мид. М., 1988. - 173с.

182. Мид, М. Мужское и женское: исследование полового вопроса в меняющемся мире Текст. / М. Мид. М.: Российская политическая энциклопедия, 2004.-416 с.

183. Миронова, П. О. Стратегия редукционизма в политическом дискурсе: когнитивно-прагматический аспект Текст. : дис. . канд. филол. наук / П. О. Миронова. Омск, 2003. - 184 с.

184. Мисиева, Л. А. Тендерная фразеология аварского языка в сопоставлении с английской Текст. : дис. . канд. филол. наук / Л. А. Мисиева. Махачкала, 2009. - 155 с.

185. Михеев, А. В. О некоторых типах взаимодействия изображения и текста Текст. / А. В. Михеев // Типы коммуникации и содержательный аспект языка.-М., 1987.-С.191-199.

186. Михельсон, М. И. Большой толково-фразеологический словарь Михельсона Текст. / М. И. Михельсон. ETS Publishing house, 2004. - 2208 с.

187. Мишанкина, Н. А. Метафора в науке: парадокс или норма? Текст. / Н. А. Мишанкина. Томск: Изд-во Том.Ун-та, 2010. - 282 с.

188. Мишанкина, Н. А. Феномен звучания в интерпретации русской языковой метафоры Текст. : дис. . канд. филол.наук / Н. А. Мишанкина. -Томск, 2002. 279 с.

189. Мишанкина, Н. А. Феномен звучания в интерпретации русской языковой метафоры Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / Н. А. Мишанкина. Томск, 2002. - 23 с.

190. Мур, Г. Феминизм и антропология: история взаимоотношений Текст. / Г. Мур // Введение в тендерные исследования / Под ред. С. В. Жереб-кина. Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001. - С. 582 - 598.

191. Муране, С. Н. Лексика военной сферы в постсоветском политическом дискурсе Текст. / С. Н. Муране // Говорящий и слушающий: языковая личность, текст, проблемы обучения. СПб., 2001. - С. 268 - 273.

192. Муране, С. Н. Лексика медицинской сферы в языке современной российской и латвийской прессы Текст. / С. Н. Муране // Лингвистика. Бюллетень Уральского лингвистического общества. Екатеринбург, 2002. - Т. 8. - С. 134-143.

193. Мурзин, Л. Н. Текст и его восприятие Текст. / Л. Н. Мурзин, А. С. Штерн. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1991. - 172с.

194. Муртазина, Д. А. Метафора строительной лексики в категоризации и репрезентации действительности : на материале английского и русского языков Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / Д. А. Муртазина. Казань, 2011.-26 с.

195. Муртазина, Д. А. Метафора строительной лексики в категоризации и репрезентации действительности : на материале английского и русского языков Текст. : дис. . канд. филол. наук / Д. А. Муртазина. Казань, 2011. - 207 с.

196. Мухачева, А. М. Пространственные метафоры как фрагмент русской языковой картины мира Текст. : дис. . канд. филол. наук / А. М. Мухачева. Томск, 2003. - 205 с.

197. Мухачева, А. М. Пространственные метафоры как фрагмент русской языковой картины мира Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / А. М. Мухачева. Томск, 2003. - 25 с.

198. Мухутдинова, Ф. Б. Концепт «Женщина» во французском языковом сознании (на материале афористики) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / Ф. Б. Мухутдинова. М., 2006. - 24 с.

199. Немировская, А. В. Метафора в турецком художественном тексте : интегративный подход к переводу Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / А. В. Немировская. Красноярск, 2007. - 22 с.

200. Немировская, А. В. Метафора в турецком художественном тексте : интегративный подход к переводу Текст. : дис. . канд. филол. наук / А. В. Немировская. Красноярск, 2007. - 218 с.

201. Никитин, М. В. Метафора: уподобление vs. интеграция концептов Текст. / М. В. Никитин // С любовью к языку: Сб. науч. трудов. Москва-Воронеж, 2002. - С. 255 - 269.

202. Никитина, М. А. Функционирование метафоры в заголовке экономического текста прессы : на материале немецкого журнала «Der Spiegel» Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / М. А. Никитина Владивосток, 2011.-25 с.

203. Николаева, Т. М. Краткий словарь терминов лингвистики текста Текст. / Т.М. Николаева // Новое в зарубежной лингвистике: Лингвистика текста; сост., общ. ред. и вступ. вс. Т. М. Николаевой. Вып. VIII. - М., 1978. - С. 467-472.

204. Новиков, А. И. Текст как объект исследования лингвопсихологии Текст. / А. И. Новиков // Методология современной психолингвистики. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2003. - С. 98.

205. Овсянникова, В. В. Метафорические модели в научном геологическом дискурсе Текст.: дис. канд. филол. наук. Томск, 2010. - 203 с.

206. Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка Текст. / С. И. Ожегов. Оникс, 2010. - 736 с.

207. Ольховикова, Ю. А. Метафоры со сферой-источником «Неживая природа» в политическом дискурсе США и ФРГ Текст. : дис. . канд. филол. наук / Ю. А. Ольховикова. Екатеринбург, 2009. - 211 с.

208. Ольховикова, Ю. А. Метафоры со сферой-источником «Неживая природа» в политическом дискурсе США и ФРГ Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / Ю. А. Ольховикова. Екатеринбург, 2009. - 22 с.

209. Очкина, А. В. Феминизм меняет сознание женщин Электронный ресурс. / А. В. Очкина // http://www.russia.ru/video/expert6577.

210. Паршин П. Б. Понятие идиополитического дискурса и методологические основания политической лингвистики Электронный ресурс. / П. Б. Паршин // www/elections/ru/biblio/parshin/htm, 1999.

211. Паршин, П. Б. Идиополитический дискурс Текст. / П. Б. Паршин // Сб. тр. Междунар. семинара «Диалог-96» по компьютерной лингвистике и ее приложениям. М., 1996. - С. 192 - 198.

212. Пеньковский, А. Б. О семантической категории «чуждости» в русском языке Текст. / А. Б. Пеньковский // Очерки по русской семантике М.: Языки славянской культуры, 2004. - С. 13-50.

213. Переверзев, Е. В. Социокультурная специфика политического дискурса современной КНР Текст. : дис. канд. философ, наук / Е. В. Переверзев. Белгород, 2008. - 146 с.

214. Переверзев, Е. В. Социокультурная специфика политического дискурса современной КНР Текст. : автореф. дис. . канд. философ, наук / Е. В. Переверзев. Белгород, 2008. - 22 с.

215. Петрова, М. Л. Концепт «свой/чужой» в журналистике и литературе России и Франции на рубеже ХХ-ХХ1 вв. Текст. : автореф. дис. . канд. фи-лол. наук / М. Л. Петрова. - 10.01.10 - Москва, 2006. - 23 с.

216. Пикалева, С. А. Особенности перевода метафоры Андрея Платонова : На материале повести «Котлован» и ее переводов на английский язык Текст. : дис. . канд. филол. наук / С. А. Пикалева. Великий Новгород, 2004. -154 с.

217. Пикалева, С. А. Особенности перевода метафоры Андрея Платонова : На материале повести «Котлован» и ее переводов на английский язык Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / С. А. Пикалева. Великий Новгород, 2004. - 20 с.

218. Плетнева, Е. В. Метафора повседневности в русской и французской языковых картинах мира: «Гастрономия», «Костюм», «Интерьер» Текст.: дис. . канд. филол. наук / Е. В. Плетнева Волгоград, 2006. - 280 с.

219. Плуцер-Сарно, А. А. Государственная Дума как фольклорный персонаж: Пародия, плач, исповедь и пасквиль жанры русской политики Электронный ресурс. / А. А. Плуцер-Сарно // Логос. - 1999. - № 9. -www/шthenia/ru/logos/number/l 99909.

220. Пойманова, О. В. Семантическое пространство видеовербального текста Текст. : автореф. дисс. . канд. филол. наук/ О. В. Пойманова. -М., 1997.-24 с.

221. Полякова, С. В. Метафорическое моделирование в русском и американском медицинском дискурсе Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / С. В. Полякова. Пермь, 2011. - 23 с.

222. Попова, Л. В. Проблемы самореализации одаренных женщин Текст. / Л. В. Попова //Вопросы психологии. 1996. - № 2. - С. 31 - 42.

223. Порядина, Р. Н. Функционирование моделей деминутивнрго словообразования в среднеобских говорах Текст. : дис. . канд. филол. наук / Р. Н. Порядина. Томск, 1996. - 272 с.

224. Потураева, Е. А. Метафорическая интерпретация концептуальной сферы «Дом» в русской языковой картине мира Текст. : дис. . канд. филол. наук / Е. А. Потураева. Томск, 2011. - 233 с.

225. Поцелуев, С. П. Политические парадиалоги: монография Текст. / С. П. Поцелуев. Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 2008. - 392 с.

226. Поцелуев, С. П. Диалог и парадиалог как формы дискурсивного взаимодействия в политической практике коммуникативного общества Текст. : автореф. дис. докт. полит, наук / С. П. Поцелуев. Ростов-на-Дону, 2010. - 50 с.

227. Почепцов, Г. Г. Коммуникативные технологии двадцатого века Текст. / Г. Г. Почепцов. -М.: Рефл-бук: Ваклер, 2000,2001. 348 с.

228. Почепцов, Г. Г. Семиотика / Г. Г. Почепцов. М. : Рефл-Бук, 2002. -432 с.

229. Празян, Н. О. Лингвокогнитивные и прагматические основы использования метафоры и иронии в английском политическом дискурсе Текст. : дис. канд. филол. наук / Н. О. Празян. Москва, 2011. - 199 с.

230. Пропп, В. Я. Проблема комизма и смеха Текст. / В. Я. Пропп. 2-е издание. СПб., «Алетейя», 1997. - 288 с.

231. Проскуряков, М. Р. Дискурс борьбы: (Очерк языка выборов) Текст. / М. Р. Проскуряков // Вестник МГУ. Сер. 9. - Филология. - 1999. - № 1. - С. 34-39.

232. Прохоров, А. М. Большой энциклопедический словарь Текст. / А. М. Прохоров. Норинт, 2004. - 1456 с.

233. Прудникова, Е. С. Семантическая структура тендерных стереотипных образов «женщина» и «мужчина» в сопоставительном аспекте (на материале русского языка) Текст. : автореф. дис. канд. филол. наук / Е. С Прудникова. Томск, 2013. - 19 с.

234. Рабжаева, М. В. Гендарная антропология: концептуальная и институциональная характеристика Текст. / М. В. Рабжаева // Журнал социологии и социальной антропологии. 2002. - Т. 5. - № 2. - С. 133 - 147.

235. Рахилина, Е. В. Когнитивная семантика: История. Персоналии. Идеи. Результаты Текст. // Семиотика и информатика. Сб. науч. статей. Вып. 36. - М.: Языки русс.культуры, Русс.словари, 1998. - С. 274 - 323.

236. Рахилина, Е. В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость Текст. М.: Русс, словари, 2000. - 416 с.

237. Ревенко, Е.С. Гендерно маркированные номинации лиц в лингвоэт-ническом аспекте Текст. : автореф. дис. .канд. филол. наук / Е. С. Ревенко. -Владивосток, 2006. 22 с.

238. Резанова, 3. И., Мишанкина, Н. А., Катунин, Д. А. и др. Картины русского мира: Аксиология в языке и тексте Текст. / 3. И. Резанова, Н. А. Мишанкина, Д. А. Катунин. Томск: Изд-во Томского гос. ун-та, 2005. - 354 с.

239. Резанова, 3. И., Мишанкина, Н. А., Катунин, Д. А. Метафорический фрагмент русской языковой картины мира: ключевые концепты Текст. / 3. И. Резанова, Н. А. Мишанкина, Д. А. Катунин. 4.1. - Воронеж: РИД ЕФ ВГУ, 2003.-210 с.

240. Ричарде, А. Философия риторики Текст. / А. Ричарде // Теория метафоры: сборник / вст. ст. и сост. Н. Д. Арутюновой; общ. ред. Н. Д. Арутюновой и М. А. Журинской. М.: Прогресс, 1990. - С. 44 - 67.

241. Ришар, Ж. Ф. Понимание, рассуждение, нахождение решений Текст. / Ж. Ф. Ришар // Сокр. пер. с франц. Т. А. Ребеко. М.: Изд-во «Ин-т психологии РАН», 1998. - 232 с.

242. Руженцева, Н. Б. Дискредитирующие тактики и приемы в российском политическом дискурсе Текст. / Н. Б. Руженцева. Екатеринбург, 2004. -294 с.

243. Русова, И. А. Когнитивное исследование концептуальных метафор в «Сонетах» В. Шекспира и их переводах на русский язык Текст. : дис. . канд. филол. наук / И. А. Русова. Сургут, 2008. - 247 с.

244. Русова, И. А. Когнитивное исследование концептуальных метафор в «Сонетах» В. Шекспира и их переводах на русский язык Текст. : автореф. дис. канд. филол. наук / И. А. Русова. Екатеринбург, 2008. - 20 с.

245. Рябов, О. Женщина и женственность в философии серебряного века Текст. / О. Рябов. Иваново, 1997. - 246 с.

246. Ряпосова, А. Б. Метафорические модели с агрессивным прагматическим потенциалом в политическом нарративе «Российские федеральные выборы (1999 2000 гг.)» Текст. : дис. . канд. филол. наук / А. Б. Ряпосова. -Екатеринбург, 2002. - 202 с.

247. Санцевич, Н. А. Моделирование вариативности языковой картины мира на основе двуязычного корпуса публицистических текстов (метафоры и семантические оппозиции) Текст. : дис. . канд. филол. наук / Н. А. Санцевич. -М., 2003.-245 с.

248. Санцевич, Н. А. Моделирование вариативности языковой картины мира на основе двуязычного корпуса публицистических текстов : Метафоры и семантические оппозиции Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / Н. А. Санцевич. Москва, 2004. - 20 с.

249. Сахарный, Л. В. Человек и текст: две грамматики текста Текст. / Л. В. Сахарный // Человек текст - культура / Под ред. Н. А.Купиной, Т. В.Матвеевой. - Екатеринбург, 1994. - С. 7-59.

250. Семенова, Д. В. Тендерный аспект концептуального анализа лексем «мужчина» и «женщина» Текст. : дис. . канд. филол. наук / Д. В. Семенова. -Нальчик, 2006.-181 с.

251. Серебренникова, А. Н. Диалектное слово с семантикой «свойственности» «чуждости» (лингвокультурологический аспект) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / А. Н. Серебренникова. - Томск, 2005. - 22 с.

252. Серио, П. Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса Текст. / П. Серио. М.: Прогресс. -1999. - 416 с.

253. Серль, Дж. Р. Классификация иллокутивных актов Текст. / Дж. Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.17. - Теория речевых актов. -М.: Прогресс, 1986. - С. 170 - 194.

254. Серль, Дж. Р. Косвенные речевые акты Текст. / Дж. Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.17. - Теория речевых актов. - М.: Прогресс, 1986.-С. 195-222.

255. Серль, Дж. Р. Что такое речевой акт? Текст. / Дж. Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.17. - Теория речевых актов. - М.: Прогресс, 1986.-С. 151-170.

256. Скляревская, Г. Н. Метафора в системе языка Текст. / Г. Н. Скля-ревская. СПб., 1993.-150 с.

257. Сковородников, А. П. Экспрессивные синтаксические конструкции современного русского литературного языка: опыт системного исследования Текст. / А. П. Сковородников. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1981. - С. 140-180.

258. Современный философский словарь Текст. / под общ. ред. д.ф.н., проф. В. Е. Кемерова: 3-е изд., испр. и доп. М.; Академический проект, 2004. -361 с.

259. Соловьева, Н. С. Динамика тендерных стереотипов в английской и русской языковых картинах мира (на материале фразеологии) Текст. : дис. . канд. филол. наук / Н. С. Соловьева. Волгоград, 2008. - 227 с.

260. Солопова, О. А. Метафорическое моделирование образов прошлого, настоящего и будущего в дискурсе парламентских выборов в России (2003 год) и Великобритании (2001 год) Текст. : дис. . канд. филол. наук / О. А. Солопова. Екатеринбург, 2006. - 244 с.

261. Сонин, А. Г. Экспериментальное исследование поликодовых текстов: основные направления Текст. / А. Г. Сонин // Вопросы языкознания. -М., 2005.-№6.-С. 115-123.

262. Сорокин, Ю. А. Текст, цельность, связность, эмотивность Текст. / Ю. А. Сорокин // Аспекты общей и частной теории текста. М., 1982. - С. 61 -75.

263. Сорокин, Ю. А., Тарасов, Е. Ф. Креолизованные тексты и их коммуникативная функция Текст. / Ю. А. Сорокин, Е. Ф. Тарасов // Оптимизация речевого воздействия. -М., 1990. С. 180-181.

264. Социология тендерных отношений: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений Текст. / Под ред 3. X. Саралиевой. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. - 270 с.

265. Степанов, Ю. С. Константы: Словарь русской культуры Текст. / Ю.С. Степанов. М.: Академический Проект, 2001. - 990 с.

266. Супрун, А. Е. Лекции по теории речевой деятельности Текст. / А. Е. Супрун. Минск, 1996. - 287 с.

267. Телешева, И. В. Политическая ситуация как сфера-магнит для мор-биальной метафоры в российских и американских СМИ Текст. / И. В. Телешева // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества. 2004. -Т. 14.-С. 97-107.

268. Телия, В. Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция Текст. / В. Н. Телия // Метафора в языке и тексте.-М., 1988.-С. 26-52.

269. Телия, В. Н. Метафоризация и её роль в создании языковой картины мира Текст. / В. Н. Телия // Роль человеческого фактора в языке. М., 1988. -С. 173-205.

270. Телия, В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты Текст. / В. Н. Телия. М., 1996. - 290 с.

271. Темкина, А. А. Женское движение как общественное движение: история и теория Текст. / А. А. Темкина // Тендерная реконструкция политических систем / Ред.-сост. Н. М. Степанова и Е. В. Кочкина. СПб.: Алетейя, 2004. - 124 с.

272. Темкина, А. А. Женское движение второй волны: истоки, концептуализация, результаты Текст. / А. А. Темкина // Введение в тендерные исследования: учеб. пособие / под ред. И. А. Жеребкиной. Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001. - 118 с.

273. Темкина, А. А. Феминизм: Запад и Россия Текст. / А. А. Темкина // Преображение. 1995. - N 3. - С.5 - 17.

274. Топоров, В. Н. Неомифологизм в русской литературе начала XX в. Роман А. Кондратьева «На берегах Ярыни» Текст. / В. Н. Топоров. Trento, 1990.-326 с.

275. Топоров, В. Н. О ритуале. Введение в проблематику Текст. / В. Н. Топоров // Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М.: Наука, 1988. - С. 7 - 60.

276. Топоров, В. Н. О структуре романа Достоевского в связи с архаичными схемами мифологического мышления Текст. / В. Н. Топоров // Миф. Ритуал. Символ. Исследования в области мифопоэтического. Избранное. М.: Прогресс, Культура, 1995. - 624 с.

277. Топоров, В. Н. Поэтика Достоевского и архаичные схемы мифологического мышления Текст. / В. Н. Топоров // Проблемы поэтики и истории литературы. Саранск: Изд-во Мордовского ун-та, 1973. - С. 91 - 103.

278. Топоров, В. Н. Тропы Текст. / В. Н. Топоров. Лингвистический энциклопедический словарь. -М., 1990. - С. 520 - 521.

279. Трофимова Е. И. Терминологические вопросы в тендерных исследованиях Текст. / Е. И. Трофимова // Общественные науки и современность, 2002.-№6.-С. 178- 188.

280. Трофимова, Е. И. Терминологические вопросы в тендерных исследованиях Текст. / Е. И. Трофимова // ОНС: Общественные науки и современность. М., 2002. - № 6. - С. 178-187.

281. Уилрайт, Ф. Метафора и реальность Текст. / Ф. Уилрайт // Теория метафоры: сборник / вст. ст. и сост. Н. Д. Арутюновой; общ. ред. Н. Д. Арутюновой и М. А. Журинской. М.: Прогресс, 1990. - С. 82 - 109.

282. Успенская, В. И. Феминизм до феминизма: идеи в защиту прав женщин в истории европейской социальной мысли, XV XVIII вв. Текст. / В. И. Успенская // Тендерный калейдоскоп. Курс лекций. / Под общ. ред. М. М. Малышевой. -М.: Academia, 2001. - С.76 - 97.

283. Ушакин, С. Политическая теория феминизма: современные дебаты Текст. / Введение в тендерные исследования: учеб. пособие / Под ред. И. А. Жеребкиной. Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001. - 147 с.

284. Феденева, Ю. Б. Моделирующая функция метафоры в агитационно-политических текстах 90 гг. XX века Текст. : дис. . канд. филол. наук / Ю. Б. Феденева. -Екатеринбург, 1997. 181 с.

285. Феденева, Ю. Б. Моделирующая функция метафоры в агитационно-политических текстах 90 гг. XX века Текст. : дис. . канд. филол. наук / Ю. Б. Феденева. Екатеринбург, 1997. - 181 с.

286. Феминизм: перспективы социального знания Текст. / Редкол.: Воронина О. А. (отв.ред.), Васильева Э. П. (ред.-сост.), Якимова Е. В.; РАН. ИНИОН, Ин-т философии. М.: ИНИОН, 1992. - 240 с.

287. Филинский, А. А. Критический анализ политического дискурса предвыборных кампаний 1999 2000 гг. Текст. : дис. . канд. филол. наук / А.

288. A. Филинский. Тверь, 2002. - 143 с.

289. Фисенко, О. С. Макрокомпонентная структура концепта «женщина»: семантико-когнитивный подход Текст. / О. С. Фисенко // Вестник университета. 2008. - №4 (22). - С. 71 - 74.

290. Фомина, Ж. В. Концептосфера «возраст» в русской и американской молодёжных лингвокультурах Текст. : дис. . канд. филол. наук / Ж. В. Фомина. Волгоград, 2011. - 227 с.

291. Фомина, Ж. В. Концептосфера «возраст» в русской и американской молодёжных лингвокультурах Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / Ж.

292. B. Фомина. Волгоград, 2011. - 24 с.

293. Хилханова, Э. В. Дискурс прессы как объект лингвистического исследования Текст. / Э. В. Хилханова. Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 1999. - 126 с.

294. Хорошильцева, Н. А. Тендерная метафора в современной культуре Текст. : автореф. дис. канд. филос. наук / Н. А. Хорошильцева. Ставрополь, 2003.-19 с.

295. Цивьян, Т. В. Модель мира и ее лингвистические основы Текст. / Т. В. Цивьян. М.: КомКнига, 2005. - 280 с.

296. Цуладзе, А. Формирование имиджа политика в России Текст. / А. Цулаздзе. -М.: Книжный мир «Университет», 1999. 144 с.

297. Цурикова, Л. В. Проблема естественности дискурса в межкультурной коммуникации Текст. / Л. В. Цурикова. Воронеж: Воронежский государственный университет, 2002. - 257 с.

298. Чернявская, В. Е. Интертекст и интердискурс как реализация текстовой открытости Текст. / В. Е. Чернявская // Вопросы когнитивной лингвистики. М., 2004. - № 1. - С. 106 - 112.

299. Черняков, А. Н. Интернет-дискурс в современных культурно-информационных коммуникациях : методологические проблемы Текст. : авто-реф. дис. канд. философ, наук / А. Н. Черняков. Белгород, 2009. - 21 с.

300. Черняков, А. Н. Интернет-дискурс в современных культурно-информационных коммуникациях : методологические проблемы Текст. : дис. . канд. философ, наук / А. Н. Черняков. Белгород, 2009. - 146 с.

301. Чибышева, О. А. Концепт «женщина» в русской и английской фразеологии : На материале предметных фразеологизмов, именующих женщину Текст. : дис. канд. филол. наук / О. А. Чибышева. Челябинск, 2005. - 250 с.

302. Чудакова, Н. М. Концептуальное область «неживая природа» как источник метафорической экспансии в дискурсе российских средств массовой информации Текст. : дис. . канд. филол. наук / Н. М. Чудакова. Екатеринбург, 2005.-218 с.

303. Чудинов, А. П. Метафорическая мозаика в современной политической коммуникации Текст. / А. П. Чудинов. Екатеринбург, 2003. - 248 с.

304. Чудинов, А. П. Метафорические оправдание и осуждение войны в политическом дискурсе России и США: к проблеме межкультурной толерантности Текст. / А. П. Чудинов // Лингвокультурологические проблемы толерантности. Екатеринбург, 2001. - С. 318 - 320.

305. Чудинов, А. П. Политическая лингвистика (общие проблемы, метафора) Текст. / А.П. Чудинов. Екатеринбург, 2003. - 194 с.

306. Чудинов, А. П. Политическая лингвистика: учебное пособие Текст. / А.П. Чудинов. М. : Флинта : Наука, 2012. - 256 с.

307. Чудинов, А. П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000): монография Текст. / А. П. Чудинов. Екатеринбург, 2001. - 238 с.

308. Шакирова С. Эпистемология тендера Текст. / С. Шакирова, М. Се-итова. Алматы, 2000. - 78 с.

309. Шаова, О. А. Россия и Франция: национальные стереотипы и их метафорическая репрезентация (на материале французских газет в сопоставлении с русскими) Текст. : дис. . канд. филол. наук / О. А. Шаова. Екатеринбург, 2005.-208 с.

310. Шведова Н. А. Просто о сложном: тендерное просвещение Текст. / Н. А. Шведова. М.: «Антиква», 2002. - 212 с.

311. Шейгал, Е. И. Семиотика политического дискурса: монография Текст. / Е. И. Шейгал. Волгоград: Перемена, 2000. - 368 с.

312. Шехтман, Н. Г. Игры, в которые играют политики Текст. / Н. Г. Шехтман // Лингвистика XXI века: материалы федерал, науч. конф. Екатеринбург, сентябрь 2004 г. Екатеринбург, 2004. - С. 203 - 206.

313. Шехтман, Н. Г. Зрелищные искусства как источник метафорической экспансии в политическом дискурсе России и США Текст. / Н. Г. Шехтман // Лингвистика. Бюллетень Уральского лингвистического общества. Екатеринбург, 2004. - Том 14. - С. 118 - 127.

314. Шехтман, Н. Г. Зрелищные исскуства и жанры представлений как источник метафорической экспансии в политическом дискурсе России и США Текст. / Н. Г. Шехтман // Лингвистика: бюл. Урал, лингвист, о-ва. Екатеринбург, 2004. - Т. 14. - С. 118 - 127.

315. Шехтман, H. Г. Метафорическая модель ВЫБОРЫ это СПОРТИВНОЕ СОСТЯЗАНИЕ в российском и американском политическом дискурсе Текст. / Н. Г. Шехтман // Лингвистика: бюл. Урал, лингвист, о-ва. - Екатеринбург, 2004.-Т. 12.-С. 156- 169.

316. Шехтман, Н. Г. Сопоставительное исследование театральной и спортивной метафоры в российском и американском политическом дискурсе Текст. : дис. . канд. филол. наук / Н. Г. Шехтман. Екатеринбург, 2006. - 227 с.

317. Шилина, А. Г. Лингвистический анализ феминистских текстов Текст. / А.Г. Шилина// Культура народов Причерноморья. 1998. - №3. - С. 278-283.

318. Шинкаренкова, М. Б. Метафорическое моделирование художественного мира в дискурсе русской рок-поэзии Текст. : дис. . канд. филол. наук / М. Б. Шинкаренкова. Екатеринбург, 2005. - 314 с.

319. Шишигина, О. Ю. Объективация концепта «женщина» в английской фразеологии Текст. : дис. . канд. филол. наук / О. Ю. Шишигина. Кемерово, 2003. -190 с.

320. Шмелева, О. Н. Дискурсивный анализ феминистских текстов (На материале проблемно-портретных очерков германского политического феминистского журнала «EMMA») Текст. : дис. . канд. филол. наук / О. Н. Шмелева. Астрахань, 2006. - 233 с.

321. Шмелева, Т. В. Морбиальная оптика Электронный ресурс. / Т. В. Шмелева // Лингвистика. Бюллетень Уральского лингвистического общества. -Екатеринбург, 2001. Т. 7. - www.cognitiv.narod.ru/ling.html.

322. Штерн, А. С. Морфология восприятия и воспроизведения сказки Текст. / А. С. Штерн // Кунсткамера, 1995. Вып. 8- 9. - С. 250 - 257.

323. Штомпка, П. Социология социальных изменений Текст. / П. Штомпка / пер. с англ. под ред. В. А. Ядова. М.: Аспект Пресс, 1996. - 189 с.

324. Шудегова, Е. А. Милитарная метафора в российском и американском политическом дискурсе Текст. / Е. А. Шудегова // Лингвистика: бюл. Урал, лингвист, о-ва. Екатеринбург, 2002. - Т. 8. - С. 46 - 54.

325. Эллиот, П., Менделя, Н. Феминистская теория: проблематизация женской субъективности Текст. / П. Эллиот, Н. Менделл // Введение в тендерные исследования / Под ред. С. В. Жеребкина Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001.-с. 93 - 126.

326. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона в 82 тт. и 4 доп. тт. М.: Терра, 2001. - 726 с.

327. Юдин, А. В. Русская народная духовная культура: учеб. пособие для вузов Текст. / А. В. Юдин. М.: Высш. шк., 1999. - 331 с.

328. Юкина, И. И. Русский феминизм как вызов современности Текст. / И. И. Юкина / Под ред. Т. А. Мелешко. СПб.: Алетейя, 2007. - 231 с.

329. Якобсон, Р. О. Язык в отношении к другим системам коммуникации Текст. / Р. О. Якобсон // Избранные работы. М.: Прогресс, 1985. - С. 306 -330.

330. Adamson, Т., Johnson, G., Rohrer, Т., Lam, Н. Metaphors We Ought not Live by: Rush Limbaugh in the age of cognitive science Электронный ресурс. / Т. Adamson, G. Johnson, T. Rohrer, H. Lam / http://philosophy.uoregon.edu/metaphor/rush.htm.

331. Bardin, L. Le texte et image Текст. / L. Bardin // Communication et langage. 1975. - №26. - P. 98 - 112.

332. Baumgardner, J. Manifesta: Young Women, Feminism, and the Future Текст. / J. Baumgardner. Farrar, Straus and Giroux, 2000. - 416 p.

333. Beasley, C. What is feminism? An introduction to feminist theory Текст. / С. Beasley. L.: SAGE Publikations, 2001. - 171 p.

334. Beaugrande, R.-A. de. Information, expectation and processing: on classifying poetic texts Текст. / R-A. de Beaugrande // Poetics / ed. T. A. van Dijk. -Amsterdam: North-Holland Publishing Company, 1978. Vol. 7. - № 1. - P. 14 - 43.

335. Beaugrande, R.-A. de. Introduction to text linguistics Текст. / R.-A. de Beaugrande, W. Dressier. London; New York: Longman, 1981. - 290 p.

336. Beauvoir, S. de. Le Deuxième Sexe (deux volumes) Текст. / S. de Beauvoir. Paris: Gallimard, 1949. - Vol. 1-2. - 349 p.

337. Chafetz, J. and Dworkin, A. Female Revolt. Womens's Movements in Wordl and Historical Perspective Текст. / J. Chafetz, A. Dworkin. Univ. Park. Rowman & Allanheld Publishers, 1986. - 260 p.

338. Chilton, P., Lakoff, G. Foreign policy by metaphor Текст. / P. Chilton, G. Lakoff // Language and Peace / Ed. Ch. Schâffner, A.Wenden. Aldershot: Dartmouth, 1995.-P. 37-59.

339. Chilton, P. A., Ilyin, M. V. Metaphor in Political Discourse: The Case of the Common European House Текст. / P. A. Chilton, M. V. Ilyin // Discourse and Society. 1993. - Vol. 4. - № 1. - P. 7 - 31.

340. Collins, P. H. Black Feminist Thought: Knowledge, Consciousness, and the Politics of Empowerment (Routledge Classics) Текст. / P. H. Collins. -Routledge, 2008.-384 p.

341. Dahlerup, D. The New Women's Movement: Feminism and Political Power in Europe and the USA Текст. / D. Dahlerup. London: Sage, 1986. - 254 p.

342. Derrida, G. Writing and Difference Текст. / G. Derrida. Chicago, 1978.-P. 278-279.

343. Ervo, S., Johansson, T. Among Men: Moulding Masculinities Текст. / S. Ervo, T. Johansson. Ashgate Publishing, 2009. - 329 p.

344. Feinberg, L. Transgender Warriors : Making History from Joan of Arc to Dennis Rodman Текст. /L. Feinberg. New York, 1997. 241 p.

345. Fiske, J. Television Culture Текст. / J. Fiske. New York, 1987. - 2581. P

346. Foucault, M. L' Archeologie du savoir Текст. / M. Foucault. Paris: Gallimard, 1969. - 153 p.

347. Freedman, E. The Essential Feminist Reader Текст. / E. Freedman. -Modern Library, 2009. 496 p.

348. Graber, D. Verbal Behavior and Politics Текст. / D. Graber. Urbana, 1976.-377 p.

349. Hawkins, J. A. A comparative typology of English and German Текст. / J.A. Hawkins. London, 1998. - 244 p.

350. Hooks, B. Feminism Is for Everybody: Passionate Politics Текст. / В. Hooks. South End Press, 2000. -120 p.

351. Hooks, B. Feminist Theory: From Margin to Center Текст. /В. Hooks. South End Press, 2000. - 182 p.

352. Hooks, B. The Will to Change: Men, Masculinity, and Love / Текст. В. Hooks. Washington Square Press, 2004. - 208 p.

353. Kelling, G. L. Crime and Metaphor: Toward a New Concept of Policing Электронный ресурс. / G. L. Kelling / http://www.city-journal.org/article01 ,php?aid=1577.

354. Kennedy, V. Intended Tropes and Unintended Metatropes in Reporting on the War in Kosovo Электронный ресурс. / V. Kennedy / http://www.usis.it/wireless/wf981006/98100601 .htm, 2000.

355. Koller, V. A Shotgun Wedding: Co-occurrence of War and Marriage Metaphors in Mergers and Acquisitions Discourse Текст. / V. Koller // Metaphor and Symbol.-2002.-Vol. 17.-№ 3.-P. 179-203.

356. Koller, V. Businesswomen and war metaphors: «Possessive, jealous and pugnacious»? Текст. / V. Koller // Journal of Sociolinguistics. 2004. - Vol. 8 - № 1.-P.3-22.

357. Kramarae, Ch., Treichler, P. A. A Feminist dictionary Текст. / Ch. Kramarae, P. A. Treichler. Boston, L.: Pandora Press, 1985. - 587 p.

358. Lakoff, G. Don't Think Of An Elephant! Know Your Values and Frame the Debate: The Essential Guide for Progressives Текст. / G. Lakoff. White River Junction: Chelsea Green Publishing, 2004. - 144 p.

359. Lakoff, G. Metaphor and War, Again Электронный ресурс. / G. Lakoff / www.alternet.org/story.html?StoryID=15414.

360. Lakoff, G. Metaphor and War. The Metaphor System Used to Justify War in the Gulf Электронный ресурс. / G. Lakoff / http://metaphor.uoregon.edu/lakoff-l.htm.

361. Lakoff, G. Metaphorical Thought in Foreign Policy. Why Strategic Framing Matters Электронный ресурс./ G. Lakoff / www.frameworksinstitute.org/products/metaphoricalthought.pdf.

362. Lakoff, G. Metaphors of Terror Электронный ресурс. / G. Lakoff / www.press.uchicago.edu/News/91 llakoff.html 2001.

363. Lakoff, G. The Contemporary Theory of Metaphor Текст. / G. Lakoff // Metaphor and Thought / ed. A. Ortony. Cambridge: Cambridge University Press, 1993.-P. 202-251.

364. Lakoff, G. Women, fire, and dangerous things. What categories reveal about the mind Текст. / G. Lakoff. Chicago; London: University of Chicago Press, 1987.-614 p.

365. Lakoff, G., Johnson, M. Metaphors We Live by Текст. / G. Lakoff, M. Johnson. Chicago: University of Chicago Press, 1980. - 237 p.

366. Lakoff, G., Johnson, M. The Metaphorical Logic of Rape Текст. / G. Lakoff, M. Johnson // Metaphor and Symbolic Activity. 1987. - Vol.2. - P. 73 -79.

367. Landtsheer Ch. de. Function and the Language of Politics. A Linguistics Uses and Gratification Approach Текст. / Ch. de Landtsheer // Communicatuon and Cognition. 1991. - Vol.24. -№3/4. -P. 299-342.

368. Leech, G. N. Principles of Pragmatics Текст. / G. N. Leech. London, New York, 1983.-250 p.

369. Levy, A. Female Chauvinist Pigs: Women and the Rise of Raunch Culture. Текст. / A. Levy. Free Press, 2006. - 256 p.

370. Moraga, Ch. This Bridge Called My Back: Writings by Radical Women of Color Текст. / Ch. Moraga. Third Woman Press, 2002. - 370 p.

371. Muckenhaupt, M. Text und Bild. Grundfragen der Beschreibung von Text-Bild-Kommunikationen aus sprachwissenschaftlicher Sicht Текст. / M. Muckenhaupt. Tübingen, 1986. - 184 p.

372. Muscio, I. Cunt: A Declaration of Independence Expanded and Updated Second Edition Текст. /1. Muscio. Seal Press, 2002. - 416 p.

373. Musolff A. Mirror Images of Europe. Metaphors in the public debate about Europe in Britain and Germany Текст. / A. Musollf. Munich: iudicium, 2000.-214 p.

374. Potter, J., Wetherell M. Discourse: Noun, verb or social practice? Текст. / J. Potter // Philosophical Psychology. 1990, Vol. 3, Issue 2-3. - P. 205 -219.

375. Pusch, L. Alle Menschen werden Schwestern Текст. / L. Pusch. -Frankfurt am Main, 1990. 199 p.

376. Pusch, L. Zur Einleitung: Feminismus und Frauenbewegung. Versuch einer Begriffsklarung Текст. / L. Pusch // Feminismus: Inspektion der Herrenkultur. Frankfurt а. M.: Suhrkamp, 1983. - P. 9 - 17.

377. Rohrer, T. The Metaphorical Logic of (Political) Rape: The New Wor(l)d Order Текст. / Т. Rohrer // Metaphor and Symbolic Activity. 1995. - Vol. 10 (2).-P. 56-79.

378. Rumbold, Va. Women's Place in Pope's World (Cambridge Studies in Eighteenth-Century English Literature and Thought) Текст. / V. Rumbold. Cambridge University Press, 1989. - 336 p.

379. Samel, I. Einfuhrung in die feministische Sprachwissenschaft Текст. / I. Samel. В.: Erich Schmidt Verlag, 1995. - 223 p.

380. Sauerbier, S.D. Wörter bildlich / Bilder wörtlich. Schrift und Bild als Text Probleme der Wort / Bild Correlation Текст. / S.D. Sauerbier // Die Einheit der semiotischen Demisionen. - Tübingen, 1978. - P. 65- 78.

381. Schneir, M. Feminism: The Essential Historical Writings Текст. / М. Schneir. Vintage, 1971.-360 p.

382. Scholz, S. J. Feminism: A Beginner's Guide (Beginners Guide (One-world)) Текст. / S. J. Scholz. Oneworld, 2010. - 224 p.

383. Semino, E. A sturdy baby or a derailing train? Metaphorical representations of the euro in British and Italian newspapers Текст. / E. Semino // Text, 2002. -Vol. 22. № l.-P. 107- 139.

384. Shaw, S. Women's Voices, Feminist Visions: Classic and Contemporary Readings Текст. / S. Shaw. McGraw-Hill Humanities/Social Sciences/Languages, 2011.-768 p.

385. Smith, A. Conquest: Sexual Violence and American Indian Genocide.$

386. Текст. / A. Smith. South End Press, 2005. - 250 p.

387. Spillner, B. Linguistik und Literaturwissenschaft. Stilforschung. Rhetorik. Textlinguistik Текст. / В. Spillner. Stuttgart, 1974. - 147 p.

388. Stubbs, M. Discourse Analysis: the Sociolinguistic Analysis of Natural. Language Текст. / M. Stubbs. Oxford: Blackwell, 1983. - 272 p.

389. Tuttle, L. Encyclopedia of feminism Текст. / L. Tuttle. N.Y.; Oxford: Facts on file, 1986. - 399 p.

390. Vakoch, D. A. Feminist Ecocriticism: Environment, Women, and Literature Текст. / D. A. Vakoch. 2012. - 168 p.

391. Warhol-Down, R. Feminisms Redux: An Anthology of Literary Theory and Criticism Текст. / R. Warhol-Down. Rutgers University Press, 2009. -568 p.

392. Weedon, Ch. Feminist practice and poststructuralist theory Текст. / Ch. Weedon. -N.Y.: Blackwell, 1987. 187 p.

393. Wodak, R. Gender and Discourse Текст. / R. Wodak // Gender Articulated: Language and the Socially Constructed Self / Eds. Kira Hall, Mary Bucholtz -L.: Sage Publications, 1997. P. 20 - 26.

394. Wodak, R. Others in discourse: Racism and Anti-Semitism in Present-Day Austria Текст. / R. Wodak // Research on democracy and society. 1996. -Vol.3.-P. 275-296.

395. Zinken, J. Ideological Imagination: Intertextual and Correlational Metaphors in Political Discourse Текст. / J. Zinken // Discourse and Society. 2003. Vol. 14.-№4.-P. 507-523.

396. Zinken, J. Imagination im Diskurs. Zur Modellierung metaphorischer Kommunikation und Kognition Текст. : dissertation zur Erlangung der Wurde eines Doktors im Fach Linguistik. Bielefeld / / J. Zinken. Universität Bielefeld, 2002. -262 p.

397. Zinken, J. Metaphoric Practices in the German Wende Discourse Текст. / J. Zinken // Journal of Multilingual and Multicultural Development. 2004. -Vol. 25. -№ 5/6. -P. 1-13.

398. Zinken, J. Metaphors, stereotypes, and the linguistic picture of the world: Impulses from the Ethnolinguistic School of Lublin Текст. / J. Zinken // Metaphorik, 2004. -№ 07. P. 115 - 136.