Поэзия Роберта Браунинга: К проблеме художественного своеобразия тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.05, кандидат филологических наук Романова, Вера Николаевна

• Романова, Вера Николаевна
• кандидат филологических наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Романова, Вера Николаевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. РОБЕРТ БРАУНИНГ В КОНТЕКСТЕ АНГЛИИСКОИ ЛИТЕРАТУРЫ

ГЛАВА II. МУЗЫКАЛЬНОЕ У БРАУНИНГА (АСПЕКТ СОДЕРЖАНИЯ И ТВОРЧЕСКОГО МЕТОДА)

ГЛАВА III. МУЗЫКАЛЬНОЕ У БРАУНИНГА (ЖАНРОВО-КОМПОЗИЦИОННЫЙ АСПЕКТ И АСПЕКТ ГОМОФОННОГО, ПОЛИФОНИЧЕСКОГО И МОНОДИЙНОГО КАК ОСОБЕННОСТИ ПОЭТИКИ БРАУНИНГА)

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Поэзия Роберта Браунинга: К проблеме художественного своеобразия»

Творчество Роберта Браунинга (1812-1889), английского поэта викторианской эпохи, уже полтора столетия вызывает неугасающий интерес ученых-филологов, привлекая глубокой оригинальностью и высокой художественностью.

На сегодняшний день научная литература, посвященная Роберту Браунингу, представлена большим количеством названий. Обращает на себя внимание, однако, диспропорция между числом посвященных Браунингу работ отечественных и зарубежных исследователей. На русском языке исследований почти нет, тогда как на иностранных языках монографий и статей по отдельным вопросам творчества и аспектов личности поэта-викторианца существует множество.

Совершенно справедливо пишет в своем монографическом исследовании о творчестве Браунинга Е. И. Клименко (и ее суждение, высказанное более тридцати лет назад, сегодня по-прежнему актуально): "В Англии Браунинга рассматривают как самого значительного поэта прошлого столетия после смерти Байрона, и не без основания. В Советском Союзе до настоящего времени его знали сравнительно мало" [157; с.З].

Действительно, творчество Роберта Браунинга, прославившегося на родине еще при жизни и до сего дня сохраняющего в Англии репутацию читаемого и почитаемого, почти не было известно в России ни в Х1Х веке, ни в начале XX столетия, ни в период после 1917 года.

Конечно, нельзя понимать слова "не было известно" слишком буквально. Едва ли томик стихов Браунинга никогда не попадал в руки образованного читателя, а тем более профессионального писателя или поэта на протяжении более чем полутора столетий. Предположить это совершенно невозможно, если учесть свободное владение английским языком как распространенную в дворянской среде норму и общепринятую в кругу аристократии, а позже творческой интеллигенции практику систематических выездов за границу.

Скорее всего, стихи Браунинга в России читали. Однако их не переводили, и причиной неперевода были не цензурные запреты или технические трудности. Таковых трудностей профессиональная отечественная литература не знала уже в XVIII веке, когда еще только переживала эпоху становления. В первой же четверти XIX столетия вопрос о переводах и вовсе стал не актуален: Жуковский, Лермонтов и другие российские поэты включили английскую литературу в контекст русской так живо и естественно, что и говорить о технических трудностях перевода стало неудобно.

Причина неперевода стихов Роберта Браунинга и, как следствие, незнание их широкой аудиторией российских читателей заключалась, думается, в том, что и в конце 1840х годов (когда для английского поэта наступил период зрелости), и в 1850х - 1880х годах (когда звезда браунинговой славы уверенно восходила на небосклоне туманного Альбиона вместе с публикацией его сборников "Men and Women" в 1855, "Dramatic Personae" в 1864, "Dramatic Idyls" в 1880 годах) , и на рубеже двадцатого века (уже после смерти и европейского признания Браунинга) они представлялись в России мало значительными и мало интересными.

Такими же: мало значительными и мало интересными, а следовательно, не требующими немедленного перевода и массового тиража - они продолжали казаться и в послереволюционный период.

И это достаточно естественно. Мир поэзии Браунинга, при всей легкости узнавания в нем связей со множеством историко-культурных пластов, от Средневековья до романтизма, и при всей реалистичности его основы - мир поэзии Браунинга оказался в большой степени не совпадающим с тем художественным пространством, в котором жила и развивалась существенная часть русской литературы и, в определенной части, русская философская, общественная и эстетическая мысль второй половины Х1Х - XX веков.

Браунинг намеренно избегал прямых ассоциаций с современной жизнью - и потому мог казаться в России, увлеченной (особенно начиная с сороковых годов XIX века) существенной для российского искусства новой "правдой жизни", не слишком актуальным.

Не сделав предметом творческого исследования противоречия социальных отношений, он оказался далек от представителей и почитателей классического ("критического") реализма. И наоборот: v v и п w ощутимыи реалистическии привкус произведении делал его поэзию

V/ V» эстетически не олизкои для символистов и тех поэтов и писателен, кто принадлежал другим художественным течениям, сплетенным в мерцающем созвездии серебряного века отечественной литературы.

Глубоко оригинальная, талантливая поэзия Браунинга оказалась не только по достоинству не оцененной в России, но даже вообще практически не замеченной.

Первый сборник переведенных на русский язык стихов Роберта Браунинга (под редакцией В. Захарова) появился в 1981 году. Он пока является и последним. Переводы отдельных стихов время от времени спорадически возникают в различных антологиях, однако русскоязычное издание полного собрания сочинений английского поэта остается по-прежнему делом будущего.

Повторенное через 15 лет после Е. И. Клименко редактором-составителем указанной книги "Стихотворения Роберта Браунинга" В. Захаровым в предисловии к ней резюме: "Русскому читателю Браунинг практически не известен" [148; 3] - актуально и сегодня.

Краеугольный камень" для любого исследователя творчества Роберта Браунинга - вопрос о природе своеобразия художественного мира этого поэта. На протяжении столетия, прошедшего со дня смерти великого английского стихотворца, его то превозносили до уровня Шекспира (как, например, Оскар Уайльд, восхищавшийся талантом Браунинга "петь мириадами голосов"), то развенчивали. Так, Ч. Рикс, рассуждая в своем комментарии к переписке Роберта Браунинга с женой Элизабет Баррет-Баррет, скептически замечает: а кем бы он еще мог V стать, кроме поэта? - имея при этом в виду отсутствие у Браунинга университетского образования. В самом деле, разнообразные и многочисленные знания знаменитого викторианца не были подкреплены дипломом об окончании какого-то учебного заведения. Очень недолго в молодые годы будущий великий поэт посещал университет в Лондоне, где специализировался по немецкой литературе, но не закончил его.

Но, каково бы ни было отношение к Браунингу, его "загадку" пытались разгадать все, кто исследовал художественный мир этого поэта. Вопрос о своеобразии метода и стиля Браунинга не раз ставился в отечественном и зарубежном литературоведении. Однако вряд ли правомерно считать его исчерпанным.

Не в полной мере решенным является на сегодняшний день не только кардинальный вопрос о художественном своеобразии поэзии Браунинга. Не решены и более частные проблемы.

Недостаточно освещенным остается аспект контекстуальных связей творчества Р. Браунинга с предшественниками и современниками. Не раскрыты некоторые особенности его поэтики. Не в полной мере выявлена родственность исканий Браунинга творческим поискам его современников - представителей других видов искусства.

Наконец, относительно не разработана проблема взаимосвязи поэзии Браунинга с музыкой - важнейшая проблема, если учитывать значительность понятия музыкальности по отношению к наследию данного поэта.

Вопрос о природе своеобразия художественного мира Браунинга вызывал в западноевропейском и отечественном литературоведении самые разные суждения и толкования. Причем в определении ключевого момента, придающего поэзии классика английской литературы неповторимую индивидуальность, исследователи обнаруживают особенное расхождение.

Наибольшее распространение получили следующие концепции.

Своеобразие творчества Браунинга связано, во-первых, с его тяготением к "объективному" отражению жизни и, во-вторых, с оригинальным сочетанием в его творческом методе элементов реализма и романтизма (Е. И. Клименко, Н. П. Михальская, Г. В. Аникин, М. Will, J. Flew). В отечественном литературоведении во взглядах ученых на вопрос о методе Браунинга практически нет разночтений. Общепринятую и по существу глубоко верную точку зрения на первооснову метода Браунинга можно обнаружить, например, в главе "Поэзия 1840 - 1870х годов" "Истории английской литературы" Г. В. Аникина и Н. П. Михальской [190; 249] "В общем контексте литературного процесса Х1Х века творчество Браунинга представляет собой переходное эстетическое явление от романтизма к реализму; творческий метод Браунинга, формировавшийся под значительным влиянием романтической поэзии <.>, испытал вместе с тем определенное воздействие поэтики реалистического романа ".

Своеобразие поэзии Браунинга обусловлено особенностями его глубоко оригинального поэтического языка, тяготеющего к прозаическому (О. Уайльд, Г. Честертон, J. Ian, Н. В. Pearsall, Е. Ryle, М. Ward, Н. В. Charlton).

Неповторимое творческое "я" Браунинга связано с его эстетическим мировоззрением, сформировано мощным влиянием эстетической мысли философов - современников: Т. Карлейля и Дж. Раскина - и является художественным воплощением их основных идей, в частности, идеи героя, идеи взаимопроникновения искусств, идеи музыкального в литературе (D. Thomas, W. D. Show, I. M. Williams).

Иногда "эстетическая" интерпретация оригинальности художественного мира Браунинга имеет другое выражение. Так, Thomas J. Collins полагает: "Эстетика Браунинга зависит единственно от его собственных моральных установок, от его концепции человека в его отношении к обществу и к Богу".

Своеобразие творчества Браунинга объясняется его опережающей время поэтикой, близкой поэтике модернизма - в частности, поэтике символистов и пост-импрессионистов, имея в виду совокупность средств выразительности не одной только литературы, но и других видов искусства. Сторонники этой концепции обычно указывают на последователей Браунинга среди крупных поэтов-модернистов XX века - таких как Э. Паунд, Т. С. Элиот, В. Б. Йетс (A. A. Brockington, W. Irvin and Р. Honen, G. R. Strange, И. 3. Малинкович).

В отдельных случаях условием неповторимости поэзии Браунинга называется "свойственная ему способность сочетать серьезное и комическое в трагическом гротеске" (Ch. Ricks).

Есть в литературоведении даже позиция, в соответствии с которой своеобразие поэзии Браунинга объясняется "туманным многословием", отражающим "уклончивость интеллектуала в трактовке современных проблем" (Кристофер Кордуэлл).

Иногда оригинальность художественного мира и поэтики Браунинга связывается с контекстным окружением ключевых слов в его произведениях. Слов, требующих комментария и разъяснения. Как пример такого подхода к наследию выдающегося викторианца, назовем алфавитный указатель слов, используемых Браунингом в его поэтическом творчестве. В указателе при каждом слове присутствует ссылка на источник и приводится строка, в контексте которой появилось данное слово (см.: Leslie N. Broughton and Benjumin F. Stelter "A concordance to the poems of Robert Browning", N. Y., 1970).

Отечественное литературоведение в ряде случаев раскрывало авторскую индивидуальность поэта через однозначную оценку его творчества как исключительно реалистического. Такая позиция подчеркивала: "Браунинг был реалистом в поэзии" (А. А. Аникст).

Глубокая оригинальность личности и поэзии Браунинга была отмечена уже современной ему критикой. Генри Джеймс, писатель, публицист, друг Браунинга, обозначил ее емким определением "odd" -"странный, эксцентричный, выходящий за привычные рамки".

A good many oddities and a good many great writers have been entombed in the Abbey, - произнес Джеймс на церемонии похорон Роберта Браунинга в Вестминстерском аббатстве знаменательные слова, - but none of the odd ones have been so great and none of the great ones so odd". "Много замечательных оригиналов и много великих писателей похоронены в Аббатстве, но ни один из этих оригиналов не был так велик, а ни один из великих не был так оригинален".[62; 1]

Оригинальность личности и поэзии Браунинга отмечается во всех крупных монографических исследованиях, посвященных творчеству поэта. В частности, в монографиях, вышедших в последние годы - таких, как "A Browning Handbook" W. С. De Vane (1955), "The Poetry of Experience" R. Langbaum (последнее издание в 1972), "Browning's Major Poetry" I. Jack (1973), "The Life of Robert Browning" С de L. Ryals (1993), "Robert Browning" J. Bristow (1991).

Анализ научной литературы показывает, что, несмотря на достаточную изученность в отечественном и иностранном литературоведении проблемы оригинальности поэтических произведений Роберта Браунинга в аспекте связи с творчеством предшественников и современников, а также в аспекте содержания, метода и формы, - природа творческой индивидуальности данного автора остается не в полной мере объясненной.

Уловить ее специфические особенности можно, во-первых, более точно определив место Роберта Браунинга в английской литературной традиции. И во-вторых, взглянув на наследие поэта с позиций смежного вида искусства - музыки.

Основанием к такому взгляду могут служить следующие наблюдения над творчеством Браунинга.

Во-первых, художественные искания поэта имеют тенденцию к "прорыву" сквозь рамки своего искусства. В этой связи не могут рассматриваться как случайные его многочисленные произведения, важнейшим компонентом которых является музыка (по-разному введенная в поэтический текст, но неизменно концептуа/юно значительная).

И во-вторых, музыкальность является неотъемлемым и существеннейшим компонентом стиля Роберта Браунинга.

Исследование поэтического наследия Браунинга с позиции синтеза искусств открывает новые перспективы в установлении природы оригинальности метода и стиля "самого значительного (по определению Е. И. Клименко) поэта Англии после смерти Байрона".

Попытки рассмотреть поэзию Браунинга как имманентно включающую в себя элемент музыки предпринимались и в зарубежном, и в отечественном литературоведении.[44],[34],[38],[45],[63],[157]. Органическое единство художественных средств и образных элементов различных искусств (то есть то, что составляет категориальный признак эстетического понятия синтеза искусств) не раз отмечалось исследователями творчества поэта-викторианца.

Вопрос о конкретных формах такого синтеза у Браунинга рассматривался, однако, лишь в отдельных аспектах.

Так, вопрос о синтезе искусств у Браунинга возникает в посвященных ему крупных исследованиях в связи с общей актуализацией идеи синтеза в европейском искусстве второй половины XIX века. При этом чаще всего обращают внимание на те произведения Браунинга, в которых так или иначе возникают "музыкальная" тема или "музыкальные" образы.

В литературоведении имеют место три ракурса взгляда на своеобразие эстетических воззрений поэта и его художественного мира в той ветви европейского искусства второй половины XIX века, которая в разных формах реализует идею синтеза искусств.

Первый ракурс представлен в исследованиях об английской литературе (и в частности, о творчестве Браунинга) Т. Cook, D. Kenmare, R. Е. Gridley, Н. Corson, М. Бартрама, Г. В. Аникина. Вопрос о синтезе искусств ставится в этих работах в аспекте эстетики, а имя Браунинга возникает либо в сравнении с прерафаэлитами, либо в связи с Раскиным.

Эстетический взгляд на проблему синтеза искусств и творчество Браунинга приводит ученых к следующим выводам.

1. В английской поэзии викторианского периода находит продолжение и развитие романтическая идея синтеза искусств, причем ее интерпретация вполне созвучна пониманию идеи синтэза ранними немецкими романтиками. Например, Шеллингом, отождествлявшим синтез с созданием символического искусства, открывающего "первообразы" вещей, коренящиеся в "абсолютном". Или Новалисом и Тиком, полагавшими возможными взаимопереходы искусств из одного в другое. Наконец, Гофманом, писателем-композитором, слившим в своем практическом творчестве литературу и музыку в нерасторжимое целое, считавшим, что "для музыканта зрение есть внутренний слух, служащий для более глубокого осознания музыки, которая одинаково вибрируется с его духом, звучит во всем, что обнимает его глаз" [109; 130].

2. Наиболее полно и разносторонне идея синтеза воплотилась в английском искусстве викторианского периода отнюдь не в поэзии Браунинга, а в творчестве прерафаэлитов, культивировавших три искусства: литературу, живопись и фотографию. Джон Раскин, благоволивший прерафаэлитам и высоко ценивший их произведения, полагал, что художники "братства" достигли абсолютной верности изображения, имея при этом в виду достижения и поэтов, и художников, и фотографов. Но, считают современные исследователи, "это не было абсолютной верностью изображения. Это было новое видение, в результате которого в произведениях прерафаэлитов появлялись не реальности, а сверхреальности." Попытка прерафаэлитов овладеть реальностью, прийти к согласию с окружающей действительностью, которая с каждым днем становилась все более сложной и непостижимой, заставляла их собирать и запечатлевать как можно больше отдельных деталей: "подобно тому как в интерьерах жилых домов викторианской эпохи нагромождались предметы, или как накапливались образцы в геологической коллекции Раскина, или как "толпились" художественные образы в произведениях Роберта Браунинга. Это был невроз, но это видение было свежо, энергично и осязаемо" [97; 2]

3. В Англии идея синтеза искусств традиционно воплощается в практической художественной жизни не как взаимодействие литературы и музыки, а как взаимопроникновение литературы и живописи (Уильям Блейк в довикторианской английской поэтической традиции материализует синтетическую личность поэта-художника в ее конкретности) [93], [157].

4. При определенном эстетическом совпадении с континентальным", английское воплощение в художественной практике идеи синтеза искусств имеет и существенное от "континентального" отличие. Так, в английском искусстве не нашла творческого отклика эстетическая доктрина Рихарда Вагнера, предлагавшего создать новое синтетическое искусство на основе взаимопроникновения поэзии и музыки.

5. Философской основой и философским обоснованием художественно - практических поисков в литературе викторианской Англии являются работы Джона Раскина, идеи которого, по замечанию Г. В. Аникина, "основываются на синтетическом подходе к культуре эпохи: живопись, скульптура, архитектура рассматриваются им во взаимосвязи с литературой[93; 12]. Раскин, впрочем, не исключал музыкального искусства из романтического синтеза. Напротив, он признавал за музыкой глубинные объединяющие силы и называл эстетику философией искусства, изучающей, как писал он об этом в эссе "Прерафаэлизм", "музыкальный, гармонический элемент любого вида искусства" [66; 33].

Таким образом, устанавливается, что, хотя Браунинг и связан органически с контекстуально окружавшими его творчество художественными явлениями, а также с идеями Раскина (влияние которых на свое мировоззрение признавал), он как бы оказывается в стороне от магистрального литературного движения, реализовывавшего в современной ему Англии идею синтеза искусств.

Второй ракурс рассмотрения творчества Браунинга с позиции синтеза искусств представлен в исследованиях А. Geismar, J. Jacobson, Е. И. Клименко. Основанием для определения отношения Браунинга (и его поэзии) к проблеме синтеза искусств названным ученым служит анализ стихотворений Браунинга о живописцах и музыкантах. Концептуально такой подход приводит исследователей к следующим резюмирующим положениям.

1. По Браунингу, попытки сблизить виды искусства между собой при недостаточном учете специфики каждого ведут к отрыву от действительности, к фальшивой украшенности и аффектации.

2. Музыка для поэта - часть действительности, которую ему следует постоянно изучать. Музыка помогает ему лучше понять дух различных эпох, характер и мироощущение разных людей, законы творческого процесса. Для того чтобы лучше усвоить музыку, поэт интерпретирует ее в стихах. Однако поэзия не только не способна перенять у музыки ее цели и средства, но своим собственным языком не в состоянии даже передать целостное впечатление от музыки.

3. Поэт остается прикованным к задачам и средствам своего искусства. Влияние музыки раздвигает, но не ломает рамки поэзии.

Третий ракурс взгляда на проблему синтеза искусств в творчестве Браунинга представлен почти исключительно в работах зарубежных исследователей и рассматривает его поэзию как имманентно музыкальную, реализующую идею синтеза искусств не столько на уровне проблематики произведений, сколько на уровне поэтики (если говорить еще точнее, на уровне языковой организации стиха). Ученые приходят к выводу, что стих Браунинга по природе музыкален (см., например, работы G. R. Strange, G. M. Ridenour, С. de L. Rials, T. S. Eliot).

Несмотря на то, что к вопросу о взаимодействии искусств, как мы показали выше, не раз обращались исследователи, нет ни одной работы, которая рассматривала бы проблему комплексно. Кроме того, некоторые положения, считающиеся в браунинговедении достаточно общепринятыми, нуждаются в комментариях и новом осмыслении.

Так, по-новому может быть рассмотрено эстетическое "сопряжение" Роберта Браунинга и Рихарда Вагнера.

Не близкая, на первый взгляд, эстетическому мировоззрению английского поэта, "музыкально-драматическая" (определение А. Ф. Лосева) эстетика немецкого композитора при ближайшем рассмотрении оказывается ему родственна, если иметь в виду не теоретические постулаты, а живую практику творчества.

В трактате 1850 года "Произведение искусства будущего" Вагнер формулирует свою основную эстетическую доктрину: идею единства всех искусств и их окончательного и предельного синтеза. По Вагнеру, музыкальная драма есть полная нерасчленимость поэзии и музыки, нечто, не сводимое ни к поэзии, ни к музыке.

Как мы покажем в нижеизложенном тексте нашей работы, синтезируясь с музыкой на уровне поэтики, поэзия Браунинга тоже есть в определенном смысле некое новое целое, не сводимое ни к поэзии, ни к музыке.

Представляется, новый, современный взгляд на проблему синтеза музыки и литературы в поэзии Браунинга может дать более точное прочтение и толкование принципа стихотворчества, который сам Браунинг сформулировал в афористичном тезисе, ставшим знаменитым: "Then verse,

Fining to music, shall asperse Fresh and fresh fire-dew, till / strain Intoxicate, half-break my chain!"

Easter-Day", XXVII) -"Тогда стихи, становящиеся музыкой, окропят меня свежей пламенной росой, пока я не утомлюсь, опьяненный, наполовину разорвав свои цепи" (подстрочный перевод наш. - В. Р.).

Verse, fining to music" - "стихи, становящиеся музыкой" (а если переводить еще точнее, то "стихи, очищающиеся до музыки"). Для Браунинга, обладавшего столь значительной музыкальной одаренностью, что потребовала от него в юности основательных раздумий: не избрать ли ему стезю композитора? - это не были просто слова. Это было, пользуясь уже цитировавшимся нами выше определением Майкла Бартрама, "новое видение". Иное, чем, например, у прерафаэлитов, но также по природе синтетическое.

Неоднозначность проблемы творческой индивидуальности Роберта Браунинга определяет постановку цели и задач настоящего исследования.

Цель работы заключается в том, чтобы определить художественное своеобразие поэзии Роберта Браунинга, способствуя тем самым обогащению восприятия его творческого наследия.

Конкретные задачи работы состоят в следующем:

- проанализировать положение творчества Р. Браунинга в английской литературной традиции. Сопоставление моментов сходства и различия поэзии Браунинга с произведениями предшественников и современников на содержательно-формальном уровне позволяет выявить специфику поэтического мышления названного автора;

- рассмотреть поэзию Браунинга в аспекте музыкальности, - установить

1.особенности ее содержания (в образности, проблематике и концепциях);

2. ее жанровое и композиционное своеобразие;

- выявить свойства творческого метода Роберта Браунинга, типологически родственные художественным свойствам авторских методов, проявляющихся в других видах искусства - в частности, в музыке.

Предметом исследования является практически вся поэзия Р. Браунинга, однако особое внимание уделено камерным жанрам (стихотворениям), позволяющим рассмотреть избранную тему во всем многообразии ее аспектов.

Актуальность работы определена необходимостью обращения к проблеме художественного своеобразия поэзии Роберта Браунинга, природа которого остается пока не в полной мере исследованной. Избранный аспект прочтения произведений поэта - классика английской литературы (прочтения с позиции не только литературоведения, но музыки и музыкознания) представляет один из новых подходов, актуальных для современной филологии, а также позволяет продолжить исследования в области синтеза искусств, устанавливая связи литературы и музыки.

Научная новизна работы определяется избранным аспектом, в котором наследие Р. Браунинга не рассматривалось ни в отечественном, ни в западноевропейском литературоведении, комплексным подходом к изучению творчества поэта, а также художественным контекстом, в который "вписаны" произведения английского автора. Литературно-музыкальные связи в поэтическом мире Браунинга нашли лишь ограниченное отражение в литературоведческих трудах, посвященных поэту-викторианцу, однако заслуживают особого внимания и отдельного монографического исследования.

Теоретико-методологической основой работы стали достижения отечественной филологии в области поэтики, теории и истории литературы, отдельные труды по вопросам культуры, а также музыковедческие исследования по общим проблемам истории и теории музыки и частным аспектам анализа музыкальных произведений. Среди них труды Г. В. Аникина, И. А. Барсовой, М. М. Бахтина, В. А. Васиной-Гроссман, 3. А. Венгеровой, В. М. Жирмунского, Е. И. Клименко, В. Дж. Конен, Л. А. Мазеля, Н. П. Михальской, О. Л. Мощанской, В. Г. Решетова, Л. В. Сидорченко, Д. М. Урнова , Т. Cook,R. Langbaum, I. Jack, J. Bristow, W. C. De Vane, C. de L. Ryals, G. M. Ridenour и др.

В процессе работы использованы историко-литературный, сравнительно-типологический и аналитический методы исследования.

Научно-практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что материалы работы могут быть использованы в общих курсах лекций по истории английской литературы,

V V специальных курсах и семинарах по проблемам английской поэзии, творчества поэтов-викторианцев, поэзии Роберта Браунинга и взаимосвязи искусств - в частности, литературы и музыки. Предлагаемая методика исследования части поэтического наследия Р. Браунинга с применением аналитического аппарата и методологии музыкознания может стать основой для дальнейшего развития данной темы применительно к творчеству других поэтов.

Структура работы: работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Общий объем исследования - 196 страниц. Библиография включает 273 наименования, из них 82 на английском языке.

Заключение диссертации по теме «Литература народов Европы, Америки и Австралии», Романова, Вера Николаевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование позволяет прийти к выводу, что художественное своеобразие поэзии Роберта Браунинга связано во многом с синтетичностью его поэтического мышления, близкого музыкальному.

Самобытное и глубоко индивидуальное творчество Роберта Браунинга обнаруживает прочную и иногда намеренно подчеркнутую связь с английской литературной традицией.

Существует органичная преемственность между наследием Роберта Браунинга и английской народной поэзией, представленной, в частности, жанрами народной баллады и народной лирической песни. Особенно значительно внутреннее родство некоторых произведений поэта-викторианца с фольклорной балладой.

Опосредованное влияние английской народной баллады на поэзию Браунинга проявляется и на содержательном уровне, и на уровне поэтики. Так, говоря о сфере содержания, можно указать на характерные для творчества Браунинга образы простых людей (например, монаха Липпо Липпи, фабричной работницы Пиппы), родственные образам фольклорной баллады. Некоторые концепции Браунинга близки концепциям, типичным для названного фольклорного жанра (показательна с этой точки зрения, например, трактовка поэтом-викторианцем образа Герцога в монологе "Моя последняя герцогиня").

Как художественный прием, общий для поэтики Браунинга и народной балладной традиции, можно назвать начало произведения с драматически высокой ступени повествования. Рассказ персонажа (или развитие действия) начинается без вступления, пролога или предисловия. Примерами стихотворений такого рода в творчестве Браунинга являются, в частности, "Как привезли добрую весть из Гента в Ахен", "Лаборатория", "Любовник Порфирии".

Нередко в основе сюжета произведения Браунинга, как в основе сюжета народной баллады, лежит действие, которому суждено стать переломным, поворотным, роковым в судьбе героя или героев. Характерны с этой точки зрения драматическая идиллия "Иван Иванович", монолог "Граф Жисмон".

Влияние народной баллады можно усмотреть также в свойственной отдельным произведениям Браунинга неожиданности финалов (как, например, в стихотворении "Перчатка"), в манере изложения - нередко фрагментарной, как бы "разорванной" (показателен в этом аспекте "Монолог в испанском монастыре"), в использовании рефрена - пусть и неточного (использование Браунингом точного рефрена иллюстрирует монолог "Через Метиджу к Абд-аль-Кадиру", неточного - монолог "Фра Липпо Липпи").

Очень велико для формирования эстетической позиции Роберта Браунинга и собственно для его поэзии значение Вильяма Шекспира.

Именно Шекспир представляет в художественном манифесте Браунинга "О поэте объективном и субъективном." (манифесте, выражающем эстетическое кредо поэта) тип объективного автора в его совершенном воплощении.

Из восьми драм Браунинга три в той или иной степени отразили шекспировские сюжеты и образы: "Король Виктор и Король Карл", "Пятно на гербе" и "Лурия".

Многие художественные приемы, восходящие в конечном итоге к Шекспиру, например, принцип многосторонности в изображении характера, прослеживаются в стихотворном романе Браунинга "Кольцо и Книга".

Шекспир как персонаж монолога Браунинга "В таверне "Русалка" олицетворяет пафос жизнелюбия, оптимизма, наслаждения самим фактом своего бытия. Реализуясь и в некоторых других браунинговых образах (например, в образе художника Ф. Липпи в монологе "Фра Липпо Липпи"), он выражает одно из существеннейших свойств мироощущения человека эпохи Возрождения. Образ Шекспира в названном произведении - для Браунинга способ предельно конкретизировать свое понимание личности великого предшественника.

Как своеобразный диалог с Шекспиром, в творчестве Браунинга возникает особая группа стихов, представленная, в частности, драматическими монологами "Роланд до Замка Черного дошел" и "Калибан на Сетебосе". Первый из них в соответствии с авторской ремаркой апеллирует к трагедии Шекспира "Король Лир", второй - к драме-сказке "Буря".

И наконец, существеннейшим свойством поэзии Шекспира, творчески воспринятым и развитым Робертом Браунингом, является всепоглощающая музыкальность" (определение М. В. Урнова). Подобно произведениям Шекспира, сочинения Браунинга органически музыкальны; музыкальное проявляется в них и на содержательном (образно-тематическом, концептуальном, драматургическом), и на языковом уровне.

Понятия "музыкальности" и "музыкального" принципиально значимы в нашей работе. Исследование показало: в литературоведении на сегодняшний день нет устоявшегося определения этих терминов. Ученые трактуют их субъективно и произвольно.

Можно, однако, выделить устойчивую тенденцию: чаще всего понятие "музыкальность" интерпретируют как синонимическое по отношению к понятию "мелодичность" и ассоциируют с напевностью стихотворной речи. Однако в иных случаях термин получает в филологических и музыковедческих исследованиях более широкое толкование, включая в себя то особенности формы (см., например, посвященное сонатной форме в поэзии Пушкина исследование Л. Е. Фейнберга), то характерные моменты содержания (пример - монография А. А. Гозенпуда "Достоевский и музыкально-театральное искусство") , то специфику ритма (статьи Е. Н. Дрыжаковой), то внутреннее качество драматургии (работы о музыкальном у Шекспира М. В. Урнова).

Поскольку в соответствии с нашей концепцией, объясняющей художественное своеобразие поэзии Роберта Браунинга близостью его поэтического мышления музыкальному, понятия "музыкальности" и "музыкального" являются ключевыми, мы даем собственное толкование названных терминов.

В нашей работе понятие "музыкального" и "музыкальности" соотносятся по принципу общего ("музыкальное") и частного ("музыкальность"). При этом под "музыкальностью" мы, следуя общей почти установившейся традиции, понимаем особые "напевные" качества языка. "Музыкальное" же соотносим со сферой содержания, с творческим методом, жанром и композицией и полифоническим, гомофонным, монодийным аспектами поэтики.

Исследуя проблему поэзии Браунинга в контексте английской литературной традиции, мы обнаруживаем: другая нить, связующая Браунинга с ранними предшественниками, ведет к Джону Донну. Художественные открытия Донна произвели на Браунинга сильное впечатление и были им высоко оценены - как с точки зрения содержания, так и (что чрезвычайно важно) с точки зрения формы. Мы имеем в виду форму драматического монолога, во многом подсказанную Браунингу монологами Донна, в творчестве которого этот жанр нашел многообразное воплощение. Смелое экспериментирование Донна в сфере метрики, строфики и рифмовки также было творчески усвоено поэтом-викторианцем, своеобразно отозвавшись и отразившись в его поэтической речи. Именно Донну принадлежит заслуга введения в английскую литературную практику стихов, разительно отличавшихся от "мелодических песен", какими представляли себе поэзию его современники. Браунинг наследует линию в английской поэтической традиции, представителем которой является Джон Донн.

Из творческого наследия Донна близка Браунингу ранняя лирика предшественника. Ее влияние отчетливо прослеживается в поэтическом сборнике Роберта Браунинга "Мужчины и Женщины". Браунингу в значительной степени близка концепция любовной темы, предложенная Донном. Однако есть момент, принципиально рознящий в этом вопросе предшественника и последователя. Браунинг полагает первоосновой любовного чувства духовную субстанцию любви. Донну важно в отношениях любящих не только духовное, но и эротическое начало ("идея сексуального").

Особое место в ряду поэтов - предшественников Роберта Браунинга принадлежит Джону Мильтону, причем взаимодействие его наследия с поэзией великого викторианца особенно заметно при анализе "музыкальной" стороны творчества названных авторов.

Наиболее существенны в аспекте взаимосвязи два момента. Во-первых, в произведениях Браунинга, как и в поэзии Мильтона, музыка нередко играет концептуально важную роль. И во-вторых, Браунинг развивает свойственное Мильтону стремление ввести музыку в литературный текст (реализующее себя в его сочинениях как описание реально звучащих музыкальных фрагментов и отдельных звуков -например, пения птиц, игры музыкальных инструментов, пения хора и т. п.).

В точке "музыкального" выявляется и "пересечение" таких, казалось бы, далеких поэтов, как принципиально "сложный" Роберт Браунинг и тяготеющий к намеренной и сознательной простоте стихов

Роберт Берне.

Музыкальное" у Бернса - как и "музыкальное" у Браунинга -проявляется в аспекте жанра (в качестве жанровых "прообразов" некоторых бтихов Бернса мы обнаруживаем, например, народную эпическую хоровую песню, лирическую песню, балладу, а также кантату - жанр профессиональной музыки) и в ритмическом строе его стихотворений (как аспект "музыкальности"). Идея смены поэтических размеров в масштабе одного стихотворения активно развита Браунингом и является органическим свойством его поэтики.

Существенное влияние оказал на Роберта Браунинга Джордж Гордон Байрон. Сопоставляя наследие поэтов, можно указать на тематическую общность некоторых их произведений . Так, в творчестве Байрона и Браунинга есть "итальянские" (мы сравниваем поэму Байрона "Беппо" и монолог Браунинга "Токката Галуппи") , и "наполеоновские" (см. у Байрона стихотворение "Прощание Наполеона", у Браунинга -"Случай во французском лагере") мотивы. Ряд сочинений обоих авторов обнаруживает пафос сочувствия к народно-освободительным движениям (мы рассматриваем "Песнь сулиотов" Байрона и "Итальянец в Англии" Браунинга). Определенные точки соприкосновения, однако, лишь подчеркивают глубокую индивидуальность и своеобразие поэта-викторианца в сравнении с великим предшественником.

Связь художественного мира поэзии Роберта Браунинга с творчеством поэтов-лейкистов осуществляется в основном по двум "каналам". Во-первых, через жанр баллады, активно разработанный, в частности, Кольриджем и Вордствортом и оригинально усвоенный и претворенный в стихотворной практике Браунингом. Во-вторых, через литературный, поэтический язык, заслуга принципиального обновления которого, как считал Браунинг, принадлежит Вордсворту.

Особенности "ясно-акцентной" (выражение Р. Браунинга), свободной от жесткого регламента правил, выразительной, ритмически раскованной поэтической речи Вордсворта поэт-викторианец не только высоко ценил, но и считал той плодотворной почвой, на которой сложился его собственный стиль.

Отношение Браунинга к Вордсворту было неодинаково в разные периоды. Из восторженного и благоговеющего (когда младший поэт считал старшего духовным вождем) оно перешло в подчеркнуто отстраненное и даже осуждающе пренебрежительное (см., например, стихотворение "Утраченный вождь", написанное Браунингом после принятия Вордсвортом звания поэта-лауреата).

Однако, сколько бы ни высказывал Браунинг скептических замечаний в адрес Вордсворта и как бы ни иронизировал по поводу его поэзии, существует преемственность между творчеством раннего романтика и "самого значительного английского поэта после смерти Байрона" (так вслед за английским литературоведами справедливо охарактеризовала Р. Браунинга Е. И. Клименко).

Как тесная и непосредственная, может быть охарактеризована творческая корреляция Роберта Браунинга с Перси Биши Шелли, которому поэт-викторианец единственному из предшественников в течение длительного времени отводил в своем эстетическом "эго" место кумира. Как своеобразный диалог с Шелли, возникают под пером Браунинга произведения, сопрягающиеся с принадлежащими Шелли трагедией "Ченчи" и фрагментом "Карл V": роман в стихах "Кольцо и Книга" (связь которого с "Ченчи" сам Браунинг безусловно признавал) и трагедия "Страффорд" ("подсказанная" названным фрагментом).

Художественный результат творческого диалога Браунинга с Шелли - создание глубоко оригинальных, вполне самостоятельных концепций. Повторяя в известной степени сюжетные контуры произведений предшественника, Браунинг осмысливает основные ситуации и характеры вполне самобытно, расширяя в "Кольце и Книге" и в "Страффорде" (в сравнении с сочинениями Шелли) круг этических тем и проблем.

В целом, оценивая итог взаимодействия Роберта Браунинга с поэтами-предшественниками, можно констатировать следующее. Вступая в диалог с традицией (а иногда и откровенно подчеркивая связь своего произведения с "первоисточником"), Браунинг всегда оригинален в трактовке сюжета и образов, а также в концептуальном, жанровом и стилистическом решении собственного текста.

Не менее отчетливо своеобразие поэзии Роберта Браунинга обнаруживается при сравнении ее с современными Браунингу литературными явлениями - особенно с творчеством Альфреда Теннисона и прерафаэлитов (в частности, Д. Г. Россетти).

Моменты сходства, существующие между феноменами поэзии Д.

Г. Россетти и Р. Браунинга (к каковым относятся, например, характерная для обоих художественных явлений "средневековая" и "ренессансная" темы, обрамление романтической образности подчеркнуто реалистическими деталями, определенный эстетизм), все же имеют скорее поверхностный, нежели глубинный характер.

Существует коренное различие между поэтическим прерафаэлизмом и Браунингом. Оно касается прежде всего первоосновы творческого метода и проявляется в двух аспектах. Во-первых, если Д. Г. Россетти принципиально субъективен, Р. Браунинг последовательно воплощает в своем творчестве подробно им описанный "принцип объективного поэта". Во-вторых, если прерафаэлиты полагали, что идеал прекрасного - в прошлом, то Браунингу "поиски утраченного времени" ни в какой степени не были свойственны. Его интересовала универсальная, вневременная правда бытия, и именно она является лейтмотивом, сквозной темой его творчества.

Различными ( но опять-таки, как при сравнении с прерафаэлитами, имеющими моменты внешнего сходства) являются также методы Браунинга и другого его современника - поэта-лауреата Альфреда Теннисона. Содержательную разницу между стихами Браунинга и Теннисона тонко определил еще их современник, философ Джон Раскин, когда писал о животрепещущей актуальности поэзии Браунинга и изображении видений прошлого как пристрастии Теннисона.

Не менее значительна и стилевая разница, такая ощутимая, что тезис: Теннисон и Браунинг в викторианскую эпоху представляют две противоположные тенденции в английской поэзии - представляется столь же справедливым, сколь и убедительным.

Важно при этом, что и поэзия Теннисона, и поэзия Браунинга имманентно музыкальны. Однако если в стихах Теннисона понятие музыкальности тожественно понятию "мелодичности", то в произведениях Браунинга сближение литературы с музыкой происходит на качественно ином уровне: на уровне содержания, творческого метода, жанра и композиции, а также на уровне склада изложения (монодийного, гомофонного или полифонического).

В наследии Браунинга есть произведения, содержание которых тем или иным образом связано с музыкальным искусством: либо в них имеются рассуждения о музыке, либо они содержат описания реально звучащих музыкальных опусов, либо их герои - музыканты.

Анализ таких сочинений (в нашем исследовании это "Гамельнский Крысолов", "Аббат Фоглер", "Мастер Хуго из Сакс-Готы", "Токката Галуппи", "Флейтовая музыка с аккомпанементом") позволяет установить: независимо от индивидуальности конкретных художественных задач, которые Браунинг ставит перед собой в каждом стихотворении, между текстами "на музыкальную тему" есть внутреннее единство и родство.

Первый момент сходства касается понимания Браунингом самой сильной, сравнительно с другими видами искусства, стороны музыки. Музыка, в соответствии с концепцией Браунинга, обладает способностью идеально точно выражать сущностную сторону мира. По природе неконкретная, но сильно и ярко воздействующая на чувства (то есть непосредственно на самую душу человека), она занимает особое место в иерархии искусств.

Образ музыканта для Браунинга - обобщенный образ Художника, положение которого всегда двойственно. Произведения, которые он создает, грандиозны, почти божественны, но (в силу их материальной, земной природы) эфемерны, как и все земное. По Браунингу, удел Художника - жить в постоянном скрещенье высокого и низкого, величия и заурядности, света и тьмы.

Стихотворения с "музыкальной" тематикой позволяют понять, как Браунинг интерпретирует участие слушателя в музыке, которая звучит. Поэт полагает, что содержание музыкального произведения есть только то, что сам воспринимающий хочет услышать. От исполнителя зависит, однако, во благо добрым побуждениям или во зло обратит он свое искусство.

Как особенно сильную сторону стихотворений Браунинга, можно отметить с непревзойденной точностью и тонкостью воссозданный (смоделированный) им ассоциативный ряд, максимально подобный тому, какой может возникнуть при восприятии не литературного, но музыкального текста. Такие фрагменты произведений поэта-викторианца связаны с описанием им звучащей музыки. Они являются столь новаторскими и оригинальными, что правомерно говорить о художественном открытии Браунинга.

Следует подчеркнуть: в стихах "на музыкальную тему" Роберт Браунинг демонстрирует не только прекрасное знание музыки, но и замечательную чуткость в понимании и интерпретации музыкальных образов - достаточно естественные качества для человека, равно одаренного в двух смежных искусствах, но редко реализующиеся в литературе с такой эффективностью.

Исследование творческого метода Роберта Браунинга также выявляет присущую этому методу известную "музыкальность". Она проявляется, как типологическое родство с явлением романтической музыкальной программности и имеет художественным следствием многослойность, многомерность содержательного пространства произведений поэта.

Программной принято называть музыку, имеющую словесную, нередко поэтическую программу и раскрывающую запечатленное в ней содержание. Важно, что композитор в программном произведении не иллюстрирует музыкальными средствами литературное произведение, но создает принципиально синтетический по природе опус, в котором разные виды искусства обогащают и дополняют друг друга.

Суть метода, блестяще реализованного Браунингом, заключается в подключении к основному содержательному ряду произведения дополнительных содержательных рядов. Поэт вводит их с помощью ассоциативно наполненных, сознательно выбранных им образов (например, исторически значимых, "знаковых" имен, литературных и музыкальных произведений, картин, гравюр).

Проведенный нами анализ показал: не все произведения Браунинга м " » программны . Но в тех случаях, когда программность проявляется как ощутимое качество творческого метода поэта, в большинстве случаев возникает впечатляющий художественный результат (мы подтверждаем его на примере таких сочинений Браунинга, как "Фра Липпо Липпи", "Перчатка", "Иван Иванович" и некоторых других).

Характерно, что интуитивно найденный Браунингом способ создания "программных" произведений сближает творческие поиски английского поэта с исканиями в области синтеза искусств, актуальными для представителей разных видов искусства второй половины XIX века в разных странах - в частности, Вагнера в Германии и Мусоргского в России.

Имманентно "музыкальные" свойства присущи и жанрово-композиционному аспекту творчества Браунинга. Если согласиться с утверждением поэта и критика Элиота, что есть поэты, которые могут работать очень близко к музыкальной форме, Роберт Браунинг с полным основанием может быть назван как яркий пример авторов подобного рода.

В существенной части поэтического наследия Браунинга о* V V V» обнаруживается действие тенденции, характерных для романтической музыки в области жанра и композиции (мы иллюстрируем высказанный тезис произведениями "Монолог в испанском монастыре" и "Трагедия еретика").

В поэзии Браунинга проявляется принцип жанрового наложения (в музыковедении для его определения используется термин "жанровая модуляция"). Суть его сводится к свободным жанровым переходам (трансформациям) внутри одного произведения. Результатом становится совмещение в одном тексте признаков разных жанров, обогащающих друг друга и обладающих новой гибкостью и выразительностью. Так, "Кольцо и Книга" Браунинга обнаруживает признаки романа и поэмы, "Фра Липпо Липпи" - монолога, поэмы и баллады, "Развитие" - монолога, поэмы и элегии, "Трагедия еретика" - интерлюдии, куплетной песни, антифонов, баллады и повествовательной поэмы.

По существу, в творчестве Браунинга разнообразно реализует себя и романтическая тенденция к прорыву композиционных канонов: его композиции - это свободные формы с мощным сквозным развитием, сравнимые, например, с формами романтических поэм Листа или Рихарда Штрауса.

В свободных формах Браунинга естественно складываются специальные формообразующие приемы, цементирующие произведение и придающие ему внутреннюю цельность и единство. В каждом конкретном случае такие приемы индивидуальны. Это может быть вариантное обновление тематизма, неточный рефрен и т. д.

Поэтика Роберта Браунинга раскрывает новые выразительные стороны, если рассмотреть ее с позиции концепции полифонического и гомофонического (гомофонного) в литературном произведении, предложенной М. М. Бахтиным.

Вряд ли возможно усмотреть закономерность в использовании полифонической или гомофонной поэтики Браунингом. Однако сам факт наличия в его творчестве полифонического и гомофонного художественного материалов не подлежит сомнению.

Кроме полифонического и гомофонного, с нашей точки зрения, произведения Браунинга в иных случаях обнаруживают монодийный тип изложения (мы предлагаем считать монодией такое принципиальное одноголосие, при котором можно констатировать полную слиянность сознаний и голосов героев с позицией и голосом автора).

Отдельно отметим: полифоническое, гомофонное или монодийное возникает в стихотворениях Браунинга не вследствие начальной теоретической установки или сознательно поставленной задачи, но в процессе непосредственного создания текста, как попытка найти максимально адекватный материал для воплощения своей мысли. Именно поэтому невозможно установить систему в использовании поэтом того или иного склада изложения в том или ином жанре: такой системы нет.

Совокупный анализ произведений Браунинга с позиции полифоническои, гомофонной и монодиинои поэтики показывает: традиционное (гомофонное и монодийное) и новаторское (полифоническое) гармонически сочетаются в художественном наследии поэта-викторианца. Полифония реализует себя в текстах Браунинга вполне своеобразно, что подтверждается, в частности, проведенным нами анализом монолога Браунинга "Епископ заказывает себе гробницу в церкви святой Параскевы", драматической идиллии "Иван Иванович", стихотворений "Сходство" и "Юность и искусство".

Сложный и своеобразный мир поэзии Роберта Браунинга, привлекательный и неисчерпаемый, открывает новые грани, если осмысливать его не как изолированный литературный феномен, но как явление, связанное множеством прочных невидимых нитей с художественной культурой прошлого и будущего, с другими искусствами и философией.

Браунинг остро чувствовал универсальное единство духовной культуры человечества. Оно волновало и великого английского мыслителя Томаса Карлейля, в эссе "Герой как поэт" [154; 70] запечатлевшего пронзительно глубокое, парадоксальное наблюдение:

Музыкально" - как много заключает в себе это слово! Музыкальная мысль - это мысль, высказанная умом, проникающим в самую суть вещей, вскрывающим самую затаенную тайну их, именно мелодию, которая лежит сокрытая в них, улавливающим внутреннюю гармонию единства, что составляет душу всего сущего, - составляет то, чем всякая вещь живет и благодаря чему она имеет право существовать здесь, в этом мире". [154; 70]

Проникающий в душу сущего". Трудно дать Роберту Браунингу определение, более точно выражающее его суть как поэта, вскрывающего затаенную тайну вещей. Великую и немолкнущую мелодию, в основе которой - незыблемая и вечная гармония единства.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Романова, Вера Николаевна, 1999 год

1. Browning Robert. A collection of critical èssays. New York, V 1979, 207 p.

2. Browning Robert. On the Poet Objective and Subjective, on the Latter's Aim; on Shelîy, the Man and the Poet. Browning Socity Papers, v. 1. V London, 1881

3. Browning Robert. Poems. (The works of Robert Browning). Wordsworth Edition LTD, 1994, 698 p.

4. Browning Robert and Browning Elizabeth. The Brownings: Letters and Poetry. New York, 1970, 725 p.

5. Browning Robert and Browning Elizabeth. Thecourship correspondence. New York, 1990, 363 p.

6. Selected English Poems. Bucuresti, 1966, 322 p.

7. Shelley P. B. Poems. London, 1989, 568 p.

8. Роберт Браунинг. Стихотворения. M., 1981, 184 с.

9. Adams S. The art of Pre-Raphaelites. London, 1992

10. Berdoe E. The Browning Ciclopedia. London, 1928

11. Blackburn T. Robert Browning. A study of his poetry. London, 1967,210 p.

12. Bristow J. Robert Browning. Harvester, 1991

13. Brockington A. A. Browning and XX century. New York, 1963, 303 p.

14. Broughton L. N. and Stelter B. F. A concordance to the poems of R. Browning. Vol. 1 4. New York, 1970, 1388 p.

15. Browning: the critical heritage. London, 1970

16. Buckley J. The Triumph of Time. The Victorian concepts of Time, History, Progress and Decadence. Cambridge, Massachusets, 1966

17. Buckley J. The Victorian temper. A study of literary and Cultui e. Cambridge, 1969

18. Cecil D. Victorian novelists. Chicago, 1958, 311 p.

19. Chesterton G. K. Robert Browning. London, 1903, 207 p.

20. Collins T. Robert Browning moral-aestethic theory. University of Nebraska press, 1967, 164 p.

21. Cook A. K. A cbmmentary upon Browning's "The Ring and the Book". Hamden, 1966, c»* 7

22. Corson H. An introduction to the study of Browning's poetry.1. New York, 1970, 367 p.

23. Crowell N. B. The convex glass. The mind of Robert Browning. University of New Mexico press, 1968, 270 p.

24. Cruse A. After the Victorians. London, 1938, 264 p.

25. Curry S. Browning and dramatic monologue. Boston, 1927

26. Davies S. John Donne. Plymouth, 1994, 86 p.

27. De Vane W. C. A Browning handbook. New York, 1955

28. Duckworth F. R. Browning background and conflict. Hamden, 1966,218 p.

29. Elliot G. R. Shakespeare's Significance for Browning. "Anglia", Bd. XXXII, 1908

30. Fleming G. H. Rossetti and the Pre-Raphaelite Brotherhood. London, 1967

31. Flew J. Studies in Browning. New York, 1970, 239 p.

32. Flower A. A History of English Literature. Cambridge, Massachusets, 1987

33. Grammont M. Le vers français, ses moyens d'expression, son harmonie. Paris, 1913

34. Gridley R. E. Browning. London, 1972, 192 p.

35. Griffin & Minchin. The life of Robert Browning. London, 1900

36. Heath-Stubbs J. In His Darkling Plain: The Later Fortunes of Romanticism in English Poetry. London, 1950

37. Herring J. Critical Attitudes toward Browning since Death. Pennsylvania Univ., 1953

38. Honen P. The iron strong in the Victorian lyric. || Browning's mind and art. Edinburgh London, 1968, p. p. 82-100

39. Houghton W. The Victorian Frame of Mind: 1830 1870. New Haven, 1957

40. Huer H. Browning and Donne. Leipzig, 1938

41. Irvine W. and Honen P. The book, the ring and the poet. New York, 1974, 607p.

42. Jack I. Browning's major poetry. Oxford, 1973, 308 p.

43. Kenmare D. And end to darkness. London, 1962, 216 p.

44. King R. A. The focusing artifice. The poetry of Robert Browning. Ohio University press, 1968, 288 p.

45. Langbaum R. The poetry of experience. Chatto, 1972

46. Martin H. The faith of Robert Browning. London, 1963, 127 p.

47. Maynard J. Browning' youth. London, 1977, 490 p.

48. Melchiori B. Browning's poetry of reticence. New York, 1968, 232 p.

49. Muir E. Robert Browning. London, 1966, 110 p.

50. Netteship J. T. Robert Browning. Essays and thoughts. London, 1970, 454 p.

51. New Letters of R. Browning. Yale University, 1950

52. Oliphant J. Victorian novelists. London, 1899,251 p.

53. Orr A. (Mrs Sutherland). A handbook to the works of Robert Browning. London, 1927

54. Palacio J. L. Music and musical themes in Shelley's poetry. // Modern language review, 1964. July, p. p. 345-347

55. Pearsall H. B. Robert Browning. Boston, 1974, 193 p.

56. Parker W. R. Milton. A biography. Oxford, 1968, 705 p.

57. Pottle F. A. Shelly and Browning. A myth and some facts. New Haven, 1965, 94p.

58. Priestley J. B. George Meredith. London, 1926

59. Ratope C. Patterns of Imagery in Robert Browning's "The Ring and the Book". Vanderbilt University, 1955

60. Raymond W. 0. The infinite moment and other essays in Robert Browning. Toronto, 1950, 249 p.

61. Reide D. G. Dante Gabriel Rossetti and the limits of Victorian vision. Ithaca-London, 1983

62. Ricks Ch. The Brownings: Letters and Poetry. London, 1972, p. 1

63. Ridenour G. M. Browning's music poems. // Browning's mind and art. Edinburgh London, 1968, p.p. 170 - 183

64. Roberts M. Men and Women (1955). Oxford, 1966, 90 p.

65. Ruckin J. Selections. New York, 1997, 383 p.

66. Ruckin J. Pre-Raphaelism. Aratra Pentelici. New York, 1871

67. Ruckin J. Aratra pentelici. London, 1890

68. Ruckin J. Modern painters. London, v. v. 1 5, 1900

69. Ryals C. de L. Browning's later poetry. London, 1975, 262 p.

70. Ryals C. de L. The life of Robert Browning. Blackwell, 1993

71. Ryle E. Robert Browning. His life and poetry. Foleroft, 1973, 47 p.

72. Sagar B. The sonnets of Robert Browning. Foleroft press, 1969, 12 p.

73. Selections from Byron. Moscow, 1979, 520 p.

74. Show W. D. The dialectial temper. The Rhetorical art of Robert Browning. New York, 1968, 328 p.

75. Sievers Ed. Rhytmisch-melodisch Studien. Heidelberg, 1912

76. Sprague R. Forever in Joy. The life of Robert Browning. Philadelphia -New York, 1965, 171 p.

77. Strange G. R. Browning and modern poetry. Browning's mind and art, Edinburgh London, 1968, p. p. 184 - 197

78. Sullivan M. R. Browning's voices in "The Ring and the Book". University of Toronto press, 1969, 226 p.

79. The Old English Elegies. London, 1899

80. Thomas D. Robert Browning: A life within life. London, 1982, 334 p.

81. Tracy CI. Browning's Mind and Art. New York, 1970

82. Ward M. Robert Browning and his word: two Brownings? London, 1969, 337p.

83. Wild 0. The critic as artist. The complete works of Oscar Wild. Vol. X, New York, 1927, 180 p.

84. Williams I. M. Browning. London, 1967, 160 p.

85. Will M. A critical commentary on Browning's "Men and Women". London, 1968, 98 p.

86. Williams L. J. Figurative Imagery in "The Ring and the Book. Indiana University, 1956

87. Wilson Knight. The Imperial Theme. London, 1951

88. Алексеев M. П. Из истории английской литературы. Этюды. Очерки. Исследования. М.-Л., 1960, 449 с.

89. Английская лирика первой половины XVII века. М., 1989

90. Аникст А. А. История английской литературы. М., 1956, 483 с.

91. Аникст А. А. Творчество Шекспира. М., 1963, 612 с.

92. Аникст А. А. Шекспир. Ремесло драматурга. М., 1974

93. Аникин Г. В. Эстетика Джона Рескина и английская литература XIX века. М., 1986, 317 с.

94. Асафьев Б. Музыкальная форма как процесс (Интонация). Л., 1963

95. Бальмонт К. Избранное. М., 1991

96. Барсова И. А. Симфонии Густава Малера. М., 1975, 494 с.

97. Бартрам М. Прерафаэлизм . Лондон, 1998, 60 с.

98. Баткин Л. М. Итальянское Возрождение. Проблемы и люди. М., 1995, 448 с.

99. Бахтин М. М. Литературно-критические статьи. М., 1986, 542 с.

100. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979, 320 с.

101. Белинский В. Г. Объяснение на объяснение по поводу поэмы Гоголя "Мертвые души". Полн. собр. соч., т. 6, М., 1955

102. Белинский В. Г. Статьи о Пушкине. Полн. собр. соч., т. 7, М., 1955

103. Берковский Н. Я. Романтизм в Германии. Л., 1973, 568 с.

104. Бобровский В. А. О переменности функций музыкальной формы. М., 1970

105. Бретонские баллады. Спб., 1995, 224 с.

106. Бродский И. Бог сохраняет все (Стихи и переводы). М., 1992, 302 с.

107. Бэлза И. Исторические судьбы романтизма и музыка. М., 1985

108. Вагнер Р. Избранные работы (История эстетики в памятниках и документах). М., 1978, 695 с.

109. Ванслов В. В. Изобразительное искусство и музыка. Л., 1977, 224 с.

110. Ванслов В. В. Эстетика романтизма. М., 1966

111. Васина-Гроссман В. А. Музыка и поэтическое слово. М., 1978

112. Васина-Гроссман В. А. О поэзии Блока, Есенина и Маяковского в советской музыке. // Поэзия и музыка. М., 1973, с. 97-136

113. Вельфин Г. Основные понятия истории искусств. М.-Л., 1930

114. Венгерова 3. А. Английские писатели XIX века. Собрание сочинений. - Том первый, Спб., 1913, 191 с.

115. Веселовский А. И. Историческая поэтика. Л., 1940, 648 с.

116. Виноградов И. И. Проблемы содержания и формы литературного произведения. М., 1958

117. Виппер Ю. Б. Поэзия Плеяды. М., 1976, 432 с.

118. Владимирова А. И. Дебюсси и французская поэзия на рубеже XIX-XX веков. // Литература и музыка. Л., 1975, с. 145-157

119. Воздушный корабль. Литературные баллады. М., 1986, 478 с.

120. Вопросы поэтики литературных жанров. (Под ред. Г. Е. Тамарченко). Л.,1976, 116 с.

121. Воробьев Ю. В. Некоторые особенности строфики английской поэзии XVIII XIX веков. Диссертация кандидата филологических наук, М., 1968

122. Габай Ю. Романтический миф о художнике и проблемы психологии музыкального романтизма. // Проблемы музыкального романтизма. Л., 1987

123. Габитова Р. М. Философия немецкого романтизма. М., 1975

124. Гегель Г. Эстетика. ( в 4-х томах). М., 1969

125. Гегель Г. Лекции по эстетике. Полн. собр. соч., т. 14, М., 1958

126. Гозенпуд А. А. Достоевский и музыкально-театральное искусство. Л., 1985, 224 с.

127. Горбунов А. Н. К проблеме эволюции Джона Донна. // Литература в контексте культуры. М., 1986, с. 102-114

128. Горшкова О. А. Романтические традиции в новеллах Д. Г. Россетти и Г. Джеймса. // Поэзия и музыка. М., 1973

129. Гофман Э. Т. А. Избранные произведения в 3-х т.т. М., 1962

130. Гунтер М. Английская поэзия XIX века. М., 1998

131. Дживелегов А. К. Данте и его комедия. // Данте. Ад. Л., 1939

132. Дмитриев А. С. Проблемы иенского романтизма. М., 1975

133. Донн Джон. Стихотворения. Л., 1973, 167 с.

134. Дрыжакова Е. Н. В волшебном мире поэзии. М., 1978, 205 с.

135. Дьяконова Н. Я. Английский романтизм. М., 1978

136. Дьяконова Н. Я. Английский романтизм: проблемы эстетики. М., 1978

137. Дьяконова Н. Я. Лирическая поэзия Байрона. М., 1975

138. Дьяконова Н. Я. Лондонские романтики и проблема английского романтизма. Л., 1970

139. Европейская поэзия XIX века. М., 1977, 928 с.

140. Елистратова А. А. Наследие английского романтизма и современность. М., 1960, 505 с.

141. Жанр и композиция литературного произведения. Петрозаводск, 1978, 171с.

142. Жанр и творческая индивидуальность. (Под ред. В. В. Гура). Вологда, 1990, 162 с.

143. Жирмунский В. М. Теория стиха. М., 1975

144. Жирмунский В. М. Мелодика стиха. // Теория литературы.

145. Поэтика. Стилистика. M., 1977, с.56-93

146. Жирмунский В. М. Байрон и Пушкин. Л., 1978, 423 с.

147. Житомирский Д. Идеальное и реальное в музыкальной эстетике Э. Т. А. Гофмана. // Советская музыка, 1973, №8

148. Житомирский Д. В. Роберт Шуман ( глава "Шуман и романтизм"). М., 1964

149. Захаров В. Поэзия Роберта Браунинга. //Роберт Браунинг. Стихотворения. Л., 1981, с.с. 3-24

150. Зарубежная литература XIX века. Романтизм. М., 1976, 510 с.

151. Иванчикова Т. В. Синтез музыки и слова в романе Т. Манна "Доктор Фаустус". // Вопросы взаимовлияния литератур. Нижний Новгород, 1997, с. 102-109

152. Ивашева В. В. Английский реалистичекий роман XIX века в его современном звучании. М., 1974, 460 с.

153. Из истории английской литературы XVI-XIX веков (Переводы Л. Павлонского). М., 1994, 190 с.

154. История английской литературы в 5-ти томах. М., 1945 1958

155. Карлейль Т. Теперь и прежде. М., 1994, 416 с.

156. Клименко Е. И. Проблемы стиля в английской литературе первой трети XIX века. Л., 1959

157. Клименко Е. И. Английская литература первой половины XIX века. Очерк развития. Л., 1971, 144 с.

158. Клименко Е. И. Творчество Роберта Браунинга. Л., 1967, 226 с.

159. Клименко Е. И. Романтические традиции лирического монолога. //Традиции и новаторство в английской литературе. Л., 1961, с. 76-92

160. Клименко Е. И. Шекспировские образы книжной драмы. // Традиции и новаторство в английской литературе. Л., 1961, с. 93-129

161. Клименко Е. И. Литературные взгляды Роберта Браунинга. / / Традиции и новаторство в английской литературе. Л., 1961, с. 130 -152

162. Клименко Е. И. Музыка в английской романтической поэзии. // Литература и музыка. Л., 1975, с. 88 105

163. Кодуэлл К. Иллюзия и действительность. М., 1969

164. Коган П. С. Романтизм и реализм в английской литературе XIX века. Спб., 1923, 112 с.

165. Комарова В. П. Музыка в творчестве Джона Мильтона. // Литература и музыка. Л., 1975,с. с. 7-31

166. Комарова Е. Г. Художественное творчество Т. Карлейля. (18201830-е годы). Диссертация кандидата филологических наук, Л., 1989

167. Конен В. Дж. История зарубежной музыки. М., 1981, 534 с.

168. Кордуэлл К. Иллюзия и действительность. М., 1969, 366 с.

169. Корзина Н. А. Стиль прозы Э. Т. А. Гофмана и романтический синтез искусств. Калинин, 1985

170. Костикова И. В. Философско-социологические взгляды Т. Карлейля. М., 1983, 144 с.

171. Лаврентьева И. В. Вариантность и вариантная форма в песенных циклах Шуберта. М., 1986, 80 с.

172. Лавров П. Л. Томас Карлейль. Этюды о западноевропейской литератупе. М., 1923, с. 136-152

173. Ладыгин М. Б. Романтический роман. М., 1981

174. Ларош Г. Нечто о программной музыке. // Мир искусства, 1900, т. 3, с. 87-98

175. Ливанова Т. Н. Западноевропейская музыка Х\/11-Х\/111 веков в ряду искусств. М., 1977, 528 с.

176. Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980, 638 с.

177. Литературная теория немецкого романтизма. Л., 1934

178. Лосев А. Ф. Исторический смысл эстетического мировоззрения Рихарда Вагнера. // Вагнер Р. Избранные работы (История эстетики в памятниках и документах). М., 1978, с. 7-48

179. Лотман Ю. М. Анализ поэтического текста. Л., 1972, 270 с.

180. Мазель Л. А. Вопросы анализа музыки. Опыт сближения теоретического музыкознания и эстетики. М., 1978, 352 с.

181. Мазель Л. А. Некоторые черты композиции в свободных формах Шопена. В кн.: Ф. Шопен. Статьи и исследования советских музыковедов. М., 1960

182. Мазель Л. А., Цуккерман В. А. Анализ музыкальных произведений. М., 1967

183. Макуренкова С. А. Был ли Джон Донн Джоном Донном? // Филологические науки, 1989, №2, с. 74-77

184. Малинкович И. 3. Судьба старинной легенды. М., 1994, 154 с.

185. Маршак С. Я. Избранные переводы. М., 1950, с. 248-260

186. Маршак С. Я. Лирика. Переводы. Спб, 1996, 430 с.

187. Махов А. Е. Ранний романтизм в поисках музыки. М., 1993

188. Микулевич В. Б. Образ и преображение. // Поэзия английского романтизма. М., 1964, с. 635-637

189. Михальская Н. П. Образ России в английской художественной литературе IX-XIX вв. М., 1995,152 с.

190. Михальская Н. П. Возникновение и развитие эстетики критического реализма в Англии. // История эстетической мысли. Становление и развитие эстетики как науки (в шести томах). Том 3, М., 1986, с. 259-262

191. Михальская Н. П., Аникин Г. В. История английской литературы. М., 1972, 528 с.

192. Мортон А. История Англии. М., 1950, 462 с.

193. Мостовская И. Ю. Контекстные связи в поэтическом тексте. Диссертация кандидата филологических наук, Л., 1989

194. Мощанская О. Л.Народные традиции в творчестве Роберта Браунинга. // Литературные связи и традиции. Горький, 1974, с. 159 169

195. Мощанская О. Л. Народно-поэтическое творчество Англии средних веков. Диссертация доктора филологических наук, Л., 1988

196. Музыка Австрии и Германии XIX века (под ред. Т. Э. Цытович). М„ 1975,510 с.

197. Мусоргский М. П. Письма. М., 1981, 359 с.

198. Неизученные страницы европейского романтизма. (Под ред Ю. А. Кожевникова). М., 1975

199. Некрасова Е. А. Романтизм в английском искусстве. М., 1975, 255 с.

200. Некрасова Е. А. Творчество Уильяма Блейка. М., 1962

201. Неупокоева И. Г. Революционно-романтическая поэма первой половины XIX века: Опыт типологии жанра. М., 1971

202. Неупокоева И. Г. История всемирной литературы. Проблемы систематического и сравнительного анализа. М., 1976, 359 с.

203. Неупокоева И. Г. Революционный романтизм Шелли. М., 1959, 471 с.

204. Паньков Н. А. Прерафаэлиты и их место в истории английскойпоэзии второй половины XIX начала XX века. Диссертация кандидата филологических наук, М., 1983

205. Перемышленникова В. П. Томас Карлейль как литературный критик. Диссертация кандидата филологических наук, Л., 1974

206. Писатели Англии о литературе XIX XX веков: Сб. статей (сост. К. Атарова). М., 1981, 409 с.

207. Полуяхтова И. К. "Островок" Шелли и его интерпретации в поэзии и музыке. // Синтез культурных традиций в художественном произведении. Нижний Новгород, 1996, с.с. 37-46

208. Поспелов Г. Н. К вопросу о поэтических жанрах. Доклады и сообщения филологического факультета МГУ. 1948, №5

209. Поспелов Г. Н. Теория литературы. М., 1978, 352 с.

210. Поспелов Г. Н. Вопросы поэтики и художественной семантики. М., 1978, 446с.

211. Поэзия английского романтизма. М., 1975, 670 с.

212. Пристли Дж. Б. Заметки на полях: Художественная публицистика. М., 1988, 468 с.

213. Проблемы метода и жанра. Томск, 1978, 99 с.213. Пушкин-критик. М., 1950

214. Реизов Б. Г. История и теория литературы. Л., 1986

215. Реизов Б. Г. Из истории европейских литератур. Л., 1973, 373 с.

216. Реизов Б. Г. Литература и музыка. Контакты и взаимодействия. //Литература и музыка. Л., 1975, с. 3-6

217. Реизов Б. Г. Музыка в эстетике и творчестве Стендаля. // Литература и музыка. Л., 1975, с. 111-123

218. Реизов Б. Г. Французский роман XIX века. М., 1977

219. Рескин Дж. Искусство и действительность. Спб., 1902, 650 с.

220. Рескин Дж. Избранные мысли. Вып. 2., М., 1902, 48 с.

221. Рескин Дж. Избранные мысли. Вып. 3., М., 1904, 42 с.

222. Решетов В. Г. Английская литературная критика XVI XVII в. в. периода ее становления. М., 1984

223. Решетов В. Г. Английская литературная теория XVII века. Свердловск, 1987

224. Решетов В. Г. Джон Драйден и становление английской литературной критики XVI XVII в.в. Иркутск., 1989

225. Розанов М. Н. История английской литературы XIX века. М.,1910-1911, 196 с.

226. Рыбакова Н. И. Дж. Рескин и эстетика Дж. Голсуорси. // Литературные связи и традиции. Горький, 1976, с. 60-72

227. Самарин Р. М. Трагедия Джона Донна. //Этот честный метод. М., 1974, 254 с.

228. Сидорченко Л. В. Проблема "героя" в английской литературе первой трети XIX века. // Вестник Ленинградского университета. 1976, № 14. Вып. 3,с.с. 88-96

229. Сидорченко Л. В. Александр Поуп: в поисках идеала. Л., 1987

230. Славгородская Л. В. Стилевое оформление темы музыки в романе Гофмана "Житейские воззрения кота Мурра". // Литература и музыка. Л., 1975, с. 106-110

231. Смирнов А. А. Вильям Шекспир. // Полное собрание сочинений В. Шекспира в 8 томах (под редакцией А. А. Аникста и А. А. Смирнова). Том 8, М., 1960

232. Смирнов А. А. Шекспир. М. Л., 1963

233. Соколова Н. И. Творчество Д. Г. Россетти в контексте "Средневекового Возрождения" в викторианской Англии. М., 1995, 168 с.

234. Соколова Н. И. Прозерпина и викторианцы (Интерпретации античного мифа в английской литературе 1860х 1890х годов). // АпдПв^са. М., 1997, с.с. 17 - 30

235. Соколова Т. В. Лекции по истории французской романтической поэмы. Спб., 1998

236. Соллертинский И. И. Музыкально-исторические этюды. Л., 1956

237. Соллертинский И. И. Шекспир и мировая музыка. // Шекспир. Л.-М., 1939, с. 90-107

238. Соловьева Н. А. Английский предромантизм и формирование романтического метода. М., 1984, 146 с.

239. Соловьева Н. А. У истоков английского романтизма. М., 1988, 231 с.

240. Сохор А. Друзья-соперники. // Поэзия и музыка. М., 1973, с. 3-4

241. Тарлинская М. Г. Структура и эволюция английского стиха. Диссертация кандидата филологических наук, М., 1975

242. Теннисон А. Королевские идиллии. Т. 1, Спб., 1903, 64 е., т. 2, Спб., 1904, с. с. 65-128

243. Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении (книга 2-я). Роды и жанры литературы. М., 1964

244. Тимофеев Л. И. , Тураев С. В. Словарь литературоведческих терминов. М., 1974

245. Типология стилевого развития XIX века. (Под ред. Н. К. Гей). М., 1972

246. Томашевский Б. Джон Донн. // Джон Донн. Стихотворения. М., 1998, с.с. 3- 12

247. Тынянов Ю. Проблема стихотворного языка. М., 1965

248. Тюлин Ю. Н. О программности в произведениях Шопена. М., 1968

249. Урнов М. В. На рубеже веков. Очерки английской литературы конца XIX начала XX века. М., 1970, 431 с.

250. Урнов М. В. Вехи традиции в английской литературе. М., 1986, 384 с.

251. Урнов М. В., Урнов Д. М. Шекспир, его герой и его время. М., 1964, 205 с.

252. Федоров Ф. П. Эстетические взгляды Э. Т. А. Гофмана. Рига, 1972

253. Фейнберг Л. Е. Музыкальная структура стихотворения Пушкина "К вельможе". // Поэзия и музыка. М., 1973, с. 281-301

254. Фрумкин В. А. От составителя // Поэзия и музыка. М., 1973

255. Хохлов Ю. Н. Программная музыка. // Музыкальная энциклопедия в 6 т.т. Т.4, М., 1978, с. 442-449

256. Хохлов Ю. Н. О музыкальной программности. М., 1963

257. Художественный мир Э. Т. А. Гофмана. М., 1982

258. Чавчанидзе Д. Л. Некоторые особенности художественного образа и сюжета Э. Т. А. Гофмана. М., 1969

259. Чайковский П. И. О программной музыке. М.-Л., 1952

260. Шекспир В. Гамлет. Король Лир. Минск, 1972

261. Шекспир В. Комедии и драмы-сказки. Спб, 1996

262. Шекспир В. Ричард II. // Собрание сочинений в 8 томах. Том 4. М., 1994

263. Шелли П. Триумф жизни. М., 1982

264. Шелли П. Б. Избранные произведения. М., 1998, 799 с.

265. Шеллинг Ф. Философия искусства. М., 1966, 496 с.

266. Ф. Шопен. Статьи и исследования советских музыковедов (под ред. В. Эдельмана). М., 1960

267. Шуман Р. О музыке и музыкантах. Собрание статей. Т. 2а, М.,1978, 327 с.

268. Шуман Р. О музыке и музыкантах. Собрание статей. Т. 26, М.,1979, 294 с.

269. Эйхенбаум Б. М. Мелодика стиха. Пб., 1922

270. Элиот Т. С. Назначение поэзии. М., 1997, 350 с.

271. Эстетика. Словарь (под ред. А. А. Беляева, Л. И. Новиковой, В. И. Толстых). М., 1989, 447 с.

272. Эткинд Е. Г. От словесной имитации к симфонизму (Принципы музыкальной композиции в поэзии). // Поэзия и музыка. М., 1973, с. 186-280

273. Яроциньский Ст. Дебюсси, импрессионизм и символизм. М., 1978, 232 с.