Политическая оппозиция в современной России: Теоретический анализ тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 23.00.02, кандидат политических наук Змановский, Георгий Ренгольдович

• Змановский, Георгий Ренгольдович
• кандидат политических наук
• 2003

Оглавление диссертации кандидат политических наук Змановский, Георгий Ренгольдович

Введение.С. 3

Глава первая. Методологические проблемы исследования политической оппозиции.^ 11

§ 1. Политическая оппозиция как субъект политического процесса: сущность, функции, предпосылки возникновения, этапы институционализации.С. 11

§ 2. Модели и типы политической оппозиции. Формы взаимоотношений между властью и политической оппозицией. С. 52

Глава вторая. Особенности политической оппозиции в современной России.С 76

§ 1. Объективные и субъективные предпосылки становления политической оппозиции в современной России.С. 76

§ 2. Этапы институционализации политической оппозиции в современной России.С. 115

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Политическая оппозиция в современной России: Теоретический анализ»

Актуальность темы исследования. В современной политической науке весьма непросто найти положения, которые не вызывали бы сколько-нибудь серьезных возражений ученых и тем более - претендовали бы на статус едва ли не аксиом. Одним из редких исключений является положение о том, что оппозиция есть атрибут демократической политической системы. При всех различиях, существующих между теми или иными научными школами, ученые достаточно единодушны в своем признании этого положения. Никем не ставится под сомнение тот факт, что только обретение оппозицией статуса влиятельной политической силы, способной оказывать реальное воздействие на власть, и позволяет квалифицировать данную политическую систему как действительно демократическую.

Вступление России на рубеже 1980-1990-х годов (тогда еще в составе СССР) в период социальной (в том числе политической) трансформации резко актуализировало проблематику политической оппозиции - как в периодической печати, так и в профессиональном научном сообществе. Это стало закономерным следствием горбачевской «перестройки», способствовавшей значительной либерализации советско-российского общества, реабилитации десятилетиями находившихся под запретом любых проявлений оппозиционности государству и проводимой им политике. Копившийся столь длительное время под спудом потенциал оппозиционности безальтернативному курсу КПСС неожиданно оказался «выпущенным на свободу». Закономерным следствием этого стало то, что казавшееся еще совсем недавно столь монолитным советское общество вдруг столкнулось с совершенно незнакомой для себя проблемой плюрализма групповых интересов и с необходимостью поиска механизмов и принципов ее цивилизованного разрешения.

Весьма непростые (подчас драматические) последующие события политической жизни России стали убедительным подтверждением важности решения проблемы институционализации политической оппозиции, превращения последней в одного из влиятельных акторов политического процесса. Порой складывается впечатление, что представители российской «партии власти» имеют весьма смутное представление о том, как следует строить цивилизованные отношения с оппозицией, способствовать ее превращению в «просистемную» силу, вносящую весомый вклад в институционализацию нового политического порядка. С другой стороны, существуют не меньшие основания полагать, что и представители российской политической оппозиции чаще всего не обладают практическим навыками эффективного взаимодействия с властью.

Вот почему так важно - применительно именно к» современному российскому политическому процессу - проанализировать сами понятия «партия власти» и «политическая оппозиция», выявить специфические особенности той и другой, а также попытаться определить пути оптимизации их взаимоотношений. При этом необходимо принимать во внимание, что российская политическая система находится в процессе трансформации, что вынуждает исследователя делать соответствующие «поправки» как при оценке актуального состояния политической оппозиции, так и в отношении перспектив ее дальнейшей эволюции.

Объект исследования - процесс становления политической оппозиции в современной России.

Предмет исследования - объективные и субъективные предпосылки возникновения современной российской политической оппозиции и факторы ее институционализации.

Степень разработанности проблемы. В зарубежной политической науке проблема политической оппозиции довольно активно разрабатывается на протяжении уже нескольких десятилетий. Такой интерес ученых вполне объясним, учитывая исключительно важную роль оппозиции в политическом процессе, в поддержании социального мира и стабильности. В работах Р. Даля, О. Киршхеймера, О. Нолена, Г. Оберройтера, Дж. Сартори подробно проанализированы сущность и функции политической оппозиции, ее модели и типы, стратегия и тактика оппозиционной борьбы, формы взаимоотношений и противоборства с властью, социальная база оппозиции и т. д.

Российские ученые лишь сравнительно недавно обратились к изучению этой проблемы, а потому пока преждевременного говорить о серьезных теоретических достижениях и прорывах. Работ теоретического характера, в которых рассматривались бы концептуальные, методологические аспекты анализа политической оппозиции, пока очень немного. В частности, мы можем отметить работы В. А. Васильева, В. Я. Гельмана, В. А. Динеса, Д. П. Зеркина, С. А. Кислицына, С. А. Поршакова, Э. И. Скакунова, Л. К. Слиски, Ю. Г. Чуланова, в которых проблема политической оппозиции анализируется в контексте происходящих в России трансформационных процессов; подчеркивается неразрывная связь оппозиции с политическим конфликтом; рассматриваются предпосылки появления политической оппозиции в России, ее социальная база; дается характеристика различных типов политической оппозиции в России, а также оценка выдвигаемых ими требований; обосновывается необходимость выбора базовой модели исследования оппозиции и т. д. Однако пока это только первые шаги в теоретическом исследовании российской политической оппозиции.

Большой интерес в контексте поставленных в диссертации исследовательских задач представляли для нас работы Ю. П. Андреева, П. Бергмана, Г. Г. Дилигенского, Т. И. Заславской, Т. Лукмана, В. Я. Нечаева, Ю. М. Резника, в которых рассматриваются проблемы социальных (в том числе политических) институтов и институционализации (сущность этого процесса, его этапы, движущие силы).

Для определения реального состояния современной российской политической оппозиции нам важно было зафиксировать сущностные черты сложившейся в стране политической системы, а также степень зрелости и соответствия стандартам развитых демократий ее основных институтов -парламента, партий, общественно-политических движений. При решении этой задачи мы опирались на работы как зарубежных (Дж. Т. Ишияма, Е. Мачкув, Р. Патнэм, А. Пшеворский, С. Хантингтон, Ф. Шмиттер), так и отечественных (Г. И. Вайнштейн, Г. Г. Водолазов, В. Я. Гельман, Г. В. Голосов, Ю. А. Красин, И. И. Кузнецов, А. Н. Кулик, А. В. Лихтенштейн, А. Ю. Мельвиль, Д. А. Миронов, С. П. Перегудов, С. Н. Пшизова, А. Рябов, О. Г. Харитонова, С. Хенкин, К. Г. Холодковский, В. Е. Чиркин) ученых.

Различные аспекты проблемы социальной и политической идентификации рассматриваются в работах Л. Г. Вызова, Л. Гудкова, М. Догана, Е. Д. Ихитганяна, Э. Г. Карминеса, С. Г. Климовой, И. М. Клямкина, Л. Н. Когана, Ю. А. Левады, Е. Ю. Мелешкиной, Д. В. Ольшанского, Д. Пеласси, X. М. Росалеса, И. С. Семененко, В. А. Соснина, Н. Е. Тихоновой, Р. Хакфельда, В. Хесле, Дж. Цебелиса, Е. Б. Шестопал, В. А. Ядова. Представленный в них материал позволяет раскрыть механизмы и этапы становления политических субъектов, процесс рационализации их действий по выражению и защите своих интересов.

Учитывая исключительно важную роль, которую в трансформационных процессах играет политическая элита, мы не случайно обратились к работам специалистов, изучающих эту группу российского общества. В исследованиях М. Н. Афанасьева, Г. К. Ашина, Д. В. Бадовского, О. В. Гаман, Г. А. Здравомыслова, Ю. Г. Коргунюка, О. В. Крыштановской, А. В. Оболонского, А. В. Понеделкова, Г. В. Пушкаревой, А. И. Соловьева глубоко проанализированы процессы становления постсоветской политической элиты, раскрываются ее сущностные характеристики и то влияние (чаще негативное), которое она оказывает на массовые слои российского общества.

При определении реального статуса и «веса» российской политической оппозиции нам важно было привлечь материалы сравнительных политологических исследований, в которых показывается влияние правовых и политико-культурных факторов как на перспективы институционализации оппозиции, так и на эффективность ее деятельности. Эти аспекты достаточно подробно проанализированы как в зарубежной, так и в отечественной литературе. В частности, назовем работы Г. Алмонда, Г. И. Авциновой, С. Вербы, Т. Е. Ворожейкиной, А. А. Галкина, Б. А. Грушина, Т. Ф. Ермоленко, Б. Г. Капустина, А. А. Кара-Мурзы, Г. Л. Кертмана, М. А. Крутоголова, В. В. Лапкина, А. Лейпхарта, В. И. Пантина, Н. А. Сахарова, Л. Седова, В. В. Согрина, А. П. Страхова, Н. Г. Щербининой, Ч. Ф. Эндрейна.

Важнейшим условием научного анализа политической оппозиции является учет сложившейся в стране социальной структуры, особенности тех групп, которые составляют ее основу. Различные аспекты этой проблемы рассматриваются в работах Е. М. Авраамовой, О. А. Александровой, А. Андреева, Л. А. Беляевой, 3. И. Голенковой, М. К. Горшкова, В. В. Петухова, В. Г. Попова, Н. М. Римашевской, В. И. Умова, О. И. Шкаратана.

Цель исследования - раскрыть сущность и особенности процесса становления политической оппозиции в России на этапе трансформации ее политической системы. Задачи исследования:

• определение методологических принципов исследования политической оппозиции;

• анализ сущности, функций, предпосылок возникновения и этапов институционализации политической оппозиции;

• характеристика моделей и типов политической оппозиции, а также форм ее взаимоотношений с властью;

• рассмотрение объективных и субъективных предпосылок возникновения политической оппозиции в современной России;

• анализ основных этапов институционализации современной российской политической оппозиции, оценка ее реального состояния и определение перспектив дальнейшей эволюции.

Методологические основы исследования. В диссертации использовались положения нескольких методологических подходов. Во-первых, это поведенческий подход, ориентирующий исследователя на рассмотрение двух важнейших аспектов политической деятельности - институционального и процессуального; на изучение не только собственно поведения политических субъектов, но и внутренних, субъективных механизмов такого поведения. Во-вторых, это ряд положений структурно-функционального анализа: об обществе как системе функционально специализированных институтов, многообразные связи между которыми обеспечивают целостность общественного организма; о факторах, обеспечивающих общественный порядок; о культурно-ценностной системе; о социальном действии и его структурных элементах (целях, средствах, условиях и нормах). В-третьих, это принцип единства сознания и деятельности и диалектика становления социально-группового сознания и идентичности. Научная новизна исследования:

• проведенный диссертантом анализ политической оппозиции в развитых демократических странах позволил сделать вывод о неприменимости многих оценок этого института к российским политическим реалиям. Главная причина этого заключается в переходном (трансформационном) характере российского социума в целом и его политической системы, в частности. Это находит свое выражение в незавершенности процесса институционализации в России демократической политической системы, а также в том, что за годы реформ в стране так и не сформировался базовый ценностный консенсус; именно поэтому сами понятия «власть» и «оппозиция» в их применении к российскому политическому процессу несут иную смысловую нагрузку по сравнению с развитыми демократическими странами;

• выявлены объективные (социально-экономические и социально-политические) и субъективные (культурные и социально-психологические) предпосылки становления политической оппозиции в современной России;

• показана неразрывная связь между степенью зрелости политической оппозиции в современной России и такими факторами, как тип социальной структуры общества, уровень развития социально-группового сознания и идентичности;

• дана характеристика основных этапов институционализации политической оппозиции в современной России; в частности, сделан вывод об определяющей роли в этом процессе постсоветской элиты, социальные практики и образцы социального поведения которой оказывают тормозящее воздействие на процесс институционализации политической оппозиции;

• анализ реального состояния массовых групп российского общества (их социально-экономического положения, особенностей психологии и культуры) позволил диссертанту прийти к выводу об их неготовности к организованным оппозиционным (протестным) действиям; потенциал общественного недовольства реализуется преимущественно в форме эмоционального («настроенческого») неприятия политики, проводимой правящей элитой;

• характерной чертой сложившейся в России к настоящему времени политической системы является «верхушечный» (т. е. не имеющий массовой социальной базы) «пакт элит», основу которого составляет стремление различных групп правящего класса сохранить существующую систему, позволяющую им извлекать ощутимые материальные и политические выгоды.

Теоретическая и практическая значимость работы. Выводы и результаты нашего исследования могут быть использованы для решения теоретических и методологических проблем, касающихся состояния и перспектив эволюции политической системы постсоветской России, для выявления специфики действующих в ее рамках политических субъектов. Материалы диссертации могут оказаться полезными руководителям и активистам политических партий и общественно-политических движений -особенно тем, кто идентифицирует себя с оппозицией. Основные теоретические положения диссертации могут найти применение в учебном процессе в средних и высших учебных заведениях при разработке учебных курсов и спецкурсов по политологии, социологии, истории, обществознанию.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на ряде научных и научно-практических конференциях с участием автора: Екатеринбург (2000, 2001, 2002, 2003 гг.). Материалы диссертации используются автором при чтении учебных курсов «Политология» и «Проблемы становления гражданского общества в современной России» в Красноярском государственном университете и Красноярском филиале Санкт-Петербургского Института управления и экономики. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры социально-политических наук факультета политологии и социологии УрГУ, а также на теоретическом семинаре факультета политологии и социологии УрГУ и была рекомендована к защите.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы, включающего 127 наименований. Содержание изложено на 146 страницах.

Заключение диссертации по теме «Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии», Змановский, Георгий Ренгольдович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенный в диссертации теоретический анализ становления политической оппозиции в современной России позволяет сделать вывод о неизбежно длительном, поэтапном и противоречивом характере этого процесса. Многие ученые и политики, категорично заявляющие об «отсутствии» в России политической оппозиции (или о ее «маргинальном» статусе) либо, наоборот, утверждающие, что уже сегодня она является влиятельным субъектом политического процесса, на наш взгляд, вольно или невольно допускают серьезную методологическую ошибку - игнорируют тот несомненный факт, что любой политический институт, в том числе и оппозиция, является продуктом исторического развития социума и обретает свои зрелые формы лишь по мере складывания соответствующих объективных и субъективных предпосылок. Поэтому без учета этих предпосылок, а также степени их зрелости вряд ли вообще можно сколько-нибудь всерьез рассуждать о наличии или отсутствии политической оппозиции в той или иной стране, оценивать ее реальный политический вес и масштабы влияния на власть.

В своей работе мы как раз и попытались выявить эти предпосылки, причем сознательно выбрали именно теоретический «ракурс» рассмотрения проблемы в виду его крайне недостаточной, на наш взгляд, разработанности. При знакомстве со многими работами, в которых речь идет о политической оппозиции в современной России, возникает впечатление, что их авторы располагают четкими критериями разграничения понятий «власть» и «оппозиция» применительно именно к российскому политическому процессу, но по каким-то причинам не считают своим долгом объяснить читателю, в чем суть этих критериев. Следствиями этого становятся либо откровенный субъективизм авторской оценки, либо тиражирование широко распространенных благодаря усилиям отечественных СМИ штампов. Ни то, ни другое, на наш взгляд, не приближает к пониманию сущности и особенностей современной российской политической оппозиции, к взвешенной оценке ее реального состояния и перспектив дальнейшей эволюции.

Руководствуясь этими соображениями, мы и выбрали в своей работе иной - отличный от представленных в большинстве работ по политической оппозиции в современной России - исследовательский алгоритм. В первую очередь необходимо было определиться с методологическими принципами анализа оппозиции как одного из ключевых институтов демократической политической системы. Использование методологических принципов поведенческого и структурно-функционального подходов, а также положения о неразрывном единстве сознания и деятельности и диалектике становления социально-группового сознания (самосознания) позволило нам очертить «проблемное поле» диссертационного исследования.

Прежде всего следовало дать характеристику политической оппозиции, которая уже не одно десятилетие существует в развитых демократических странах и сумела за это время продемонстрировать свою незаменимость в обеспечении надежных гарантий их стабильности и динамизма. Такой подход продиктован сугубо рациональными соображениями: как известно, одной из научных аксиом является положение о том, что познать сущность того или иного явления можно только путем анализа его развитых форм (состояний), т. е. когда исследуемый объект обрел свои качественные характеристики. И хотя опыт институционализации и функционирования политической оппозиции в развитых демократических странах не может быть механически перенесен в Россию, тем не менее, сам по себе он представляет большой - и отнюдь не чисто академический - интерес. В частности, он предостерегает от поспешных и, как следствие, поверхностных оценок реально существующей в России в течение последнего десятилетия политической оппозиции.

Оппозиция в развитых демократических странах - действительно очень влиятельный и авторитетный политический институт, легитимность которого не ставится под сомнение ни элитными, ни массовыми группами общества. Можно с уверенностью утверждать, что признание этого института давно стало здесь одним из элементов базового ценностного консенсуса. Такое признание - закономерное следствие огромного вклада оппозиции в обеспечение политической и социальной стабильности этих стран, справедливой оценки гражданами той роли, которую играет оппозиция в системе «сдержек и противовесов». Выступая важнейшим каналом выражения социального недовольства, оппозиция заставляет власть обращать внимание на породившие его причины, учитывать в своих решениях более широкий спектр существующих в обществе групповых интересов. Как правило, такая «обратная связь» между властью и обществом (в налаживании и поддержании которой оппозиция играет очень важную роль) ведет к снижению уровня политического противостояния. Подвергая публичной (подчас нелицеприятной) критике действия власти, оппозиция заставляет последнюю более ответственно подходить к выполнению своих предвыборных обещаний, т. е. фактически является «встроенным» в политическую систему инструментом общественного контроля. Наконец, разрабатывая альтернативные программы или варианты решения тех или иных актуальных проблем, оппозиция обеспечивает обществу гарантии реального выбора, уберегает его от застоя или стагнации.

Впрочем, подобная - весьма высокая - оценка применима не ко всякой оппозиции, а только к той, которую принято называть «системной» или «конструктивной», т. е. действующей в рамках законодательства страны и базового ценностного консенсуса. Формирование последнего, в свою очередь, становится возможным лишь по мере обретения социально-групповой структурой общества своих зрелых форм. Поскольку оппозиция - это атрибут именно демократической политической системы, а последняя, в свою очередь, институционализируется лишь при наличии социальных групп, отчетливо сознающих свои интересы и демонстрирующих готовность к соответствующим практическим действиям по их реализации, то можно сделать вывод, что необходимым условием (предпосылкой) становления политической оппозиции является высокий уровень социально-группового самосознания и самоидентичности.

В свою очередь, зрелое социально-групповое самосознание и самоидентичность формируются по мере становления социально-экономических и социально-политических предпосылок - разнообразия форм собственности, усложнения структуры экономических и политических интересов, появления новых институтов и форм взаимоотношений власти и общества и т. д. Фактически становление каждой из этих трех групп предпосылок представляло собой этапы институционализации политической оппозиции, ее превращение в значимого субъекта политического процесса. По мере приближения экономических и политических институтов и практик к стандартам современного общества происходило и формирование соответствующей ему социально-групповой структуры, и складывание базового ценностного консенсуса как основы политико-идеологической дифференциации (и одновременно самоидентификации) общества. И только при наличии всех этих предпосылок оппозиция становится значимым политическим субъектом.

Опыт функционирования политической оппозиции в развитых демократических странах представляет интерес для России и в том отношении, что его использование позволяет избежать многих ошибок и вообще оптимизировать процесс «выстраивания» цивилизованных взаимоотношений между властью и оппозицией. Это касается и правовых, и политико-культурных, и социально-психологических, и собственно политических аспектов этих взаимоотношений. Именно поэтому мы посчитали необходимым дать хотя бы краткую характеристику этих аспектов

- типов и моделей политической оппозиции, ее стратегии и тактики, правовых гарантий ее статуса и участия в политическом процессе, выполняемых функций, форм взаимоотношений с властью и т. д. Рассмотрение этих вопросов позволяет, на наш взгляд, более взвешенно подойти к оценке реального состояния политической оппозиции в современной России, к выявлению причин, тормозящих ее институционализацию и непосредственно сказывающихся на качестве выполняемых ею функций.

Главный, постоянно действующий «фоновый» фактор, который необходимо учитывать при анализе процессов институционализации политической оппозиции в современной России, это незавершенный характер социальной, экономической и политической трансформации российского социума. Эта незавершенность трансформационных процессов непосредственно влияет на состояние и качество как политической системы в целом, так и ее отдельных институтов (в том числе оппозиции). В частности, в России в силу ряда причин пока так и не сложилась социально-групповая структура, которая отвечала бы стандартам современного общества (более того, произошла ее архаизация в сравнении с советским периодом, свидетельством чего является стремительное «вымывание» в течение последнего десятилетия среднего класса и численное преобладание малоимущих слоев).

Далеко не случайно поэтому многочисленные социологические исследования показывают, что преобладающее большинство россиян (и, соответственно, группы, к которым они принадлежат) не сознает пока специфики своих интересов, а потому и не способно к рациональному политическому действию. Собственно, в условиях незавершенной трансформации трудно было ожидать чего-то другого. Вместе с тем, нельзя не отметить, что в силу различных причин последствия трансформационного процесса в России (равно как и его продолжительность) оказались гораздо более тяжелыми в сравнении с некоторыми другими посткоммунистическими странами.

В частности, учитывая тот факт, что в начальной фазе этого процесса ведущая роль принадлежит элитным слоям общества, демонстрируемые образцы социального поведения которых оказывают решающее воздействие на институционализацию новых социальных практик и нового социального порядка, нельзя не отметить преимущественно негативную роль постсоветской элиты. Избранная ею стратегия экономических и политических реформ, сама практика их осуществления оказали серьезное деформирующее влияние на состояние российского социума. Одним из результатов реформ стала, например, колоссальная имущественная дифференциация российского общества, крайне низкий уровень жизни значительной (если не сказать большей) части его населения. Вынужденные вести «борьбу за выживание», массовые слои российского общества поэтому не способны пока к сколько-нибудь организованным действиям по защите своих групповых интересов - в первую очередь вследствие крайне низкого уровня их рационализации. Типичный для российской истории ценностный раскол между элитой и обществом приобрел еще более акцентированный характер, а потому не приходится удивляться данным социологов, свидетельствующим о глубоком отчуждении рядовых граждан от власти, от политических институтов в целом.

В такой ситуации совершенно закономерным представляется и другой результат радикальных реформ последнего десятилетия - отсутствие в стране базового ценностного консенсуса. Рядовые россияне уже длительное время живут в условиях когнитивного-информационного вакуума, пребывают в состоянии психологического дискомфорта из-за неспособности понять смысл происходящих в стране преобразований. Все это делает практически невозможным политико-идеологическую дифференциацию российского общества, аналогичную той, которая существует в развитых демократиях и служит там основой для структурирования политического пространства по шкале «левые - центр - правые» (или «социал-демократы - либералы -консерваторы»), является критерием электорального выбора массовых слоев населения. Таковым критерием для большинства россиян по-прежнему остается личная привлекательность лидера политической партии (или даже просто известного политика) - почти независимо от его идеологических убеждений (что является еще одним свидетельством незавершенности процесса политической трансформации в России).

Неразвитость социально-группового самосознания и самоидентичности проявляется не только в том, что российские политические партии не имеют устойчивой массовой социальной базы, но и в преимущественно эмоциональном («настроенческом»), безадресном и противоречивом характере общественного недовольства, к тому же, как правило, не находящем предметных форм своего выражения (за исключением, может быть, массовой неявки избирателей на выборы или так называемого «протестного» голосования). С одной стороны, сама возможность публичного выражения недовольства политикой властей открывает дорогу институционализации политической оппозиции, а наличие значительного количества недовольных граждан позволяет говорить о наличии у нее серьезного электорального потенциала и неплохих перспективах в борьбе за власть. С другой стороны, отсутствие базового ценностного консенсуса, неразвитость социально-группового самосознания и самоидентичности, противоречивый, безадресный и «настроенческий» характер общественного недовольства делают практически невозможным выделение в российском политическом спектре системной оппозиции и четкую рационализацию предлагаемой ею альтернативы.

Вот почему с известной долей осторожности следует, на наш взгляд, относиться к фиксируемым социологами по результатам очередных парламентских выборов сдвигам в отношении россиян к партиям, артикулирующим те или иные идеологические ценности. Идеологическая самоидентичность партий и идеологическая самоидентичность их электората вовсе не обязательно совпадают - в применении к России этот вывод выглядит далеко не безосновательно. В его подтверждение можно сослаться не только на уже упоминавшийся «личностный» мотив голосования многих избирателей, но и на становящуюся, похоже, хронической неустойчивость положения «партии власти». Напомним, что выступавшие в качестве таковых «Выбор России» и «Наш дом - Россия» на сегодняшний день не имеют даже парламентского представительства. И совсем не факт, что пришедшая им на смену «Единая Россия» в скором времени не повторит их судьбу.

Впрочем, неопределенность статуса «партии власти» и политической оппозиции, «размытость» самих этих терминов в применении к российскому политическому контексту обусловлены не только состоянием массового сознания. Не меньшую роль играют и другие факторы. В частности, сама конституционная конструкция, которая фактически не учитывает результаты парламентских выборов при формировании исполнительной власти и тем самым во многом девальвирует ценность не только самих выборов, но и участвующих в них партий. Результаты парламентских выборов в нашей стране не позволяют избирателю понять, какая из партий стала собственно «партией власти», а какая оказалась в оппозиции. Ситуацию еще более запутывает то обстоятельство, что Президент страны у нас не состоит в рядах ни одной партии, а ведь именно он является ключевой фигурой всей российской политики! Вот почему «партией власти» в нынешней российской политической системе оказывается достаточно странная, многослойная организационная структура, в состав которой входят сам Президент России, его правительство и администрация, а также парламентская фракция (независимо от ее численности), представляющая созданную специально «под выборы» партию административно-бюрократического толка типа НДР или «Единой России». И вот почему столь «разношерстной» выглядит российская политическая оппозиция (даже парламентская), в рядах которой числят себя и «правые» СПС и «Яблоко», и «левая» КПРФ.

Вот почему так трудно идентифицировать акторов современной российской политики. Вместе с тем, ее реальное состояние позволяет предположить, что в стране происходит (или уже произошла) определенная стабилизация политического режима, который имеет все (или почти все) формальные атрибуты демократической политии, но в действительности весьма далек от тех стандартов, которые характерны для ее развитых форм. Наиболее очевидным признаком этой стабилизации является своеобразный «пакт элит», фактическое заключение которого стало возможным в силу ряда условий: заинтересованности различных сегментов правящего класса в сохранении сложившегося статус-кво, интеграции в политическую систему «непримиримой» (а на самом деле вполне управляемой и играющей по новым правилам) оппозиции, психологическая усталость масс от затянувшегося переходного периода, слабость гражданского общества и т. д. В условиях такого политического режима сами понятия «власть» и «оппозиция» правильнее использовать для обозначения отдельных группировок или сегментов самого правящего класса, не имеющих (или почти не имеющих) отношения к массовым слоям российского общества.

Конечно, это - значительный шаг вперед по сравнению с советским периодом навязанного единомыслия и насильственного подавления политической оппозиции, но это еще очень далеко от стандартов действительно демократических стран. И в этой констатации не следует искать ноток пессимизма. Думается, что, с учетом рассмотренных в работе факторов, обусловливающих сам характер политического процесса в посткоммунистической России, наивно было рассчитывать на что-то большее. Поскольку одни факторы, обусловливающие появление в стране политической оппозиции, уже достаточно проявились, другие пока только заявляют о себе, а третьи еще даже не обозначились, не приходится удивляться не только несоответствию ряда возникших в посткоммунистической России политических институтов (в том числе оппозиции), но и самой политической системы стандартам демократических стран. Сам факт, что политическая оппозиция (впрочем, как и «партия власти») в России имеет сегодня ярко выраженный «элитарный» характер (в том смысле, что обслуживает интересы не столько массовых, сколько элитных слоев общества), как раз и подтверждает ключевую идею нашей работы: только обретение массовыми слоями своей групповой самоидентичности и рационализация их поведения открывают дорогу институционализации нового социального порядка, важнейшим элементом которого является политическая оппозиция.

Список литературы диссертационного исследования кандидат политических наук Змановский, Георгий Ренгольдович, 2003 год

1. Авраамова Е.М. Формирование среднего класса в России: определение, методология, количественные оценки //Общественные науки и современность. 2002. № 1. С. 17-24.

2. Александрова O.A. Российский средний класс: идейный контекст становления //Общественные науки и современность. 2002. № 1. С. 25-33.

3. Аринин А.Н.Права и свободы человека и эффективное развитие России //Общественные науки и современность. 2002. № 1. С. 68-79.

4. Ашин Г.К.Толерантность и элита //Власть. 2002. № 5. С. 28-36.

5. Беляева JI.A. «Новые средние» в России //Свободная мысль. 1998. № 7. С. 29-37.

6. Бирюков С.В. Легитимация статуса региональной политической власти //Вестник Моск. ун-та. Серия 18. Социология и политология. 1997. № 4.

7. Богомолов Б.А. Власть и оппозиция: некоторые аспекты взаимодействия (опыт США и российская действительность) //Вестник Моск.ун-та. Серия 12. Политические науки. 1998. № 3. С. 3-19.

8. Бызов Л.Г. Кризис идентичности современного российского общества и мотивация социально-политического выбора //Вестник Моск. Ун-та. Серия 12. Политические науки. 1999. № 4. С. 76-87.

9. Вайнштейн Г.И. Общественное сознание и трансформационный процесс в России (о проблеме взаимосвязей) //Мировая экономика и международные отношения. 1999. № 12. С. 13-22.

10. Вайнштейн Г.И. Российский транзит в контексте глобальной демократизации //Мировая экономика и международные отношения. 2000. №10. С. 78-89.

11. Васильев В.А. Власть и оппозиция //Власть. 1996. № 3.

12. Васильев В.А. К вопросу о толерантности в современной России //Социально-гуманитарные знания. 2000. № 3. С. 249-262.

13. Васильев В.А. Оппозиция как социальное явление //Социально-политический журнал. 1996. № 5. С. 42-52.

14. Ватлин А.Ю. Сопротивление диктатуре как научная проблема: германский опыт и российская перспектива //Вопросы истории. 2000. № 11/12. С. 2037.

15. Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия. М., 1996.

16. Возьмитель А.А. Постсоветское социальное пространство: способы и стили жизни //Власть. 2001. № 11. С. 24-36.

17. Ворожейкина Т.Е. Государство и общество в России и Латинской Америке //Общественные науки и современность. 2001. № 6. С. 5-26.

18. Ворожейкина Т.Е. Государство и общество в России: исчерпание государственноцентричной матрицы развития //Политические исследования. 2002. № 4. С. 60-65.

19. Галкин А.А. Сдвиги в общественном сознании сквозь призму электорального поведения: российский вариант //Власть. 2000. № 8.

20. Гаман О.В. Региональные элиты современной России как субъект политического процесса //Вестник Моск. ун-та. Серия 18. Социология и политология. 1995. № 4. С.22-32.

21. Гельман В.Я. Демократия избыточная или недостаточная? (И вновь о природе политической системы современной России) //Pro et Contra. Том 3. № 4. Осень 1998. С. 166-172.

22. Гельман В.Я. Постсоветские политические трансформации. Наброски к теории //Политические исследования. 2001. № 1. С 15-27.

23. Гельман В.Я. Постсоветские политические трансформации: наброски к теории //Общественные науки и современность. 2001. № 1. С. 55-68.

24. Гельман В.Я. Правящий режим и демократическая оппозиция. М., 1997.

25. Гельман В.Я. Региональная власть в современной России: институты, режимы, практики //Политические исследования. 1998. № 1. С.87-106.

26. Голосов Г.В. Идеологическое развитие партий и поля межпартийной конкуренции на думских выборах 1995 г. //Мировая экономика и международные отношения. 1999. № 3. С.39-49.

27. Голосов Г.В. Измерения российских региональных избирательных систем //Политические исследования. 2001. № 4. С.71-86.

28. Голосов Г.В. Элиты, общероссийские партии, местные избирательные системы (О причинах развития политических партий в регионах России) //Общественные науки и современность. 2000. № 3. С. 51-75.

29. Голосов Г.В., Лихтенштейн A.B. «Партии власти» и российский институциональный дизайн: теоретический анализ //Политические исследования. 2001. № 1. С. 6-14.

30. Голосов Г. Губернаторы и партийная политика //Pro et Contra. Том 5. № 1. Зима 2000. С. 96-108.

31. Гордон Л.А. Сдвоенные преобразования: российские реформы в контексте общемирового развития //Мировая экономика и международные отношения. 1999. № 9. С. 71-78.

32. Гудков Л.К проблеме негативной идентификации //Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2000. № 5. С. 35-44.

33. Гудков Л., Дубин Б. Конец 90-х годов: затухание образцов //Мониторинг общественного мнения. 2001. № 1. С. 15-30.

34. Гудков Л., Дубин Б. Российские выборы: время «серых» //Экономические и социальные перемены. Мониторинг общественного мнения. 2000. № 2 (46) март апрель. С. 17-29.

35. Даймонд Л. Прошла ли «третья волна» демократизации? //Политические исследования. 1999. № 1. С. 10-25.

36. Дарчиев А.Н., Кортунова Е.Я. Платформа или программа: из опыта американских партий //США: экономика, политика, идеология. 1993. № 1. С.61-69.

37. Демократические переходы: варианты путей и неопределенность результатов. Круглый стол //Политические исследования. 1999. № 3. С. 3051.

38. Дерябина Е.С. Становление и развитие политической оппозиции в переходный период отечественной истории (1985-1993 гг.): Автореф. дисс. .канд. ист. наук. /Перм. гос. ун-т. Пермь, 1998. 23 с.

39. Дилигенский Г.Г. Дифференциация или фрагментация? (о политическом сознании в России) //Мировая экономика и международные отношения. 1999. № 9. С. 65-70; № 10. С. 38-48.

40. Дилигенский Г.Г. Индивидуализм старый и новый. Личность в постсоветском социуме //Политические исследования. 1999. № 3. С. 5-15.

41. Дилигенский Г.Г. Политика и общественное мнение в России //Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 10. С. 46-57.

42. Дилигенский Г.Г. Политическая институционализация в России: социально-культурные и психологические аспекты //Мировая экономика и международные отношения. 1997. № 7. С. 5-12; № 8. С. 5-16.

43. Дилигенский Г.Г. Реформы и общественная психология //Власть. 1998. № 5. С. 8-16.

44. Дилигенский Г.Г. Российские архетипы и современность //Куда идет Россия?. Общее и особенное в современном развитии /Под общ. ред. Т.И.Заславской. М., 1997. С. 273-279.

45. Динес В., Николаев А. Административные технологии в региональных избирательных кампаниях //Власть. 2000. № 9. С. 24-28.

46. Дорожкин Ю.Н., Чувилина Н.Б. Либеральные партии современной России: новые тенденции и старые проблемы //Власть. 2002. № 6. С. 24-32.

47. Друзяка Е.В. Влияние региональных правящих элит на массовое сознание (основные подходы к изучению) //Вестник Моск. ун-та. Серия 12. Политические науки. 2001. № 4. С. 43-59.

48. Дука A.B. Политический дискурс оппозиции в современной России //Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. № 1.

49. Егорова-Гантамн Е.В., Косолапова Ю.Н. Кем станем мы, вчерашние советские? //США: экономика, политика, идеология. 1994. № 10. С. 85-94.

50. Заславская Т.П. О социально-трансформационной структуре российского общества //Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2000. № 1. С. 15-19.

51. Заславская Т.И. Поведение массовых общественных групп как фактор трансформационного процесса //Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2000. № 6. С. 14-119.

52. Зеркин Д.П. Политический конфликт и оппозиция //Социально-политический журнал. 1998. № 5. С. 89-107.

53. Кислицын С.А. Институт политической оппозиции в системе государственного управления //Государственное и муниципальное управление. Ростов/н/Д. 2001. С. 97-113.

54. Климов И.А. Протестное движение: взаимная обусловленность стратегий сторон //Политические исследования. 1999. № 1. С.148-162.

55. Климова С.Г. Социальная идентификация в условиях общественных перемен //Человек. 1995. № 3. С. 26-35.

56. Клямкин И.М. Логика власти и логика оппозиции //Через тернии. М., 1990. С.

57. Князев Ю.К. Десятилетие переходного периода в России //Власть. 2001. № 6. С. 3-13.

58. Красин Ю.А. Демократия перед вызовами: время тревоги и неопределенности //Россия в условиях трансформаций. Историко-политологический семинар. Материалы. Выпуск № 6. М., 2000. С. 48-66.

59. Красин Ю.А. Политический плюрализм в контексте преобразований на рубеже XX-XXI веков //Политический плюрализм в современной России: Материалы сессии Академии политической науки. М., 2001. С. 25-30.

60. Кулик А.Н. Партийная демократия для России: встреча с будущим или ушедший поезд? //Куда идет Россия?. Кризис институциональных систем: Век, десятилетие, год /Под общ. ред. Т.И. Заславской. М., 1999. С. 167-177.

61. Кулик А.Н. Политические партии постсоветской России: опора демократии или костыль режимной системы? //Мировая экономика и международные отношения. 1998. № 12. С. 47-58.

62. Курбатова М. Феномен «Единства»: анатомия электорального успеха //Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2000. № 1. С. 27-32.

63. Лабутина Т.Л. Политическая оппозиция и демократия в постсоветской России //Демократия и общественные движения: история и общественная мысль. Волгоград, 1998. С. 143-149.

64. Лапкин В.В., Пантин В.И. Политические ориентации и политические институты в современной России: проблемы коэволюции //Политические исследования. 1999. № 6. С. 70-80.

65. Лапкин В.В., Пантин В.И. Ценностные размежевания и социально-политическая дифференциация в России //Мировая экономика и международные отношения. 2000. № 4. С. 54-63.

66. Левада Ю. «Человек ограниченный»: уровни и рамки притязаний //Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2000. № 4. с. 7-13.

67. Левада Ю. «Человек советский»: проблема реконструкции исходных форм //Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2001. № 2. С. 7-16.

68. Левада Ю. Координаты человека. К итогам изучения «человека советского» //Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2001. № 1. С. 7-15.

69. Левада Ю. Общественное мнение на переломе эпох: ожидания, опасения, рамки. К социологии политического перехода //Мониторингобщественного мнения: экономические и социальные перемены. 2000. № 3. С. 7-18.

70. Левада Ю. Проблема эмоционального баланса общества //Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2000. № 2. С. 7-16.

71. Левада Ю. Феномен власти в общественном мнении: парадоксы и стереотипы восприятия //Экономические и социальные перемены. Мониторинг общественного мнения. 1998. № 5 (37) сентябрь октябрь. С. 9-15.

72. Левада Ю. Человек лукавый: двоемыслие по-российски //Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2000. № 1. С. 19-27.

73. Леванский С.А. ФРГ: умеренный партийный плюрализм //Политические исследования. 1998. № 2. С.158-172.

74. Лейкофф С. Оппозиция «суверенитет автономия» в условиях федерализма: выбор между «или - или» и «больше - меньше» //Политические исследования. 1995. № 1. С.177-192.

75. Лукин А.В. Демократизация или кланизация? Эволюция взглядов западных исследователей на перемены в России //Политические исследования. 2000. № 3. С. 61-79.

76. Мелешкина Е.Ю. Региональная идентичность как фактор становления региональных политий в Российской Федерации //Вестник Моск. ун-та. Серия 12. Политические науки. 1999. № 6. С. 48-59.

77. Мельвиль А.Ю. Опыт теоретико-методологического синтеза структурного и процедурного подходов к демократическим транзитам //Политические исследования. 1998. № 2. С. 6-38.

78. Мендрас М. Как региональные элиты защищают свою власть //Pro et Contra. Том 5. № 1. Зима 2000. С. 63-79.

79. Нарочинская Н.А. Политическая оппозиция в России //Новая и новейшая история. 1998. № 1.

80. Ольшанский Д.В. Основы политической психологии. Екатеринбург, 2001. 496 с.

81. Ольшанский Д.В. Психология современной российской политики. Хрестоматия по политической психологии. Екатеринбург, М., 2001. 656 с.

82. Парсонс Т. О структуре социального действия. М., 2001. 880 с.

83. Парсонс Т. Система современных общества /Пер. с англ. Л. А. Седова и Д. Ковалева. Под ред. М. С. Ковалевой. М., 1998. 270 с.

84. Песцов С., Смирнов А. Российские выборы 2000: характерные особенности и процедуры //Власть. 2000. № 9. С. 17-23.

85. Плетников А. Информационно-политическая война против оппозиции //Диалог. 1999. № 9. С. 11-23.

86. Политический плюрализм в современной России: Материалы сессии Академии политической науки. М., 2001. 195 с.

87. Политический процесс: основные аспекты и способы анализа: Сборник учебных материалов /Под ред. Мелешкиной Е. Ю. М., 2001. 304 с.

88. Поршаков С.А. Политическая оппозиция в странах Запада (Некоторые закономерности и особенности функционирования) //Мировая экономика и международные отношения. 1993. № 3. С. 35-48.

89. Пшизова С.Н. Какую партийную модель воспримет наше общество? //Политические исследования. 1998. № 4. С. 101-113.

90. Рубвальтер Д.А. Экономические и социальные последствия реформ //Власть. 2001. № 11. С. 11-23.

91. Руденкин В.Н. Гражданское общество в России: история и современность. Екатеринбург, 2002. 196 с.

92. Рябов А. «Партия власти»: попытка превращения новой российской элиты в ведущую силу публичной политики //Партийно-политические элиты и электоральные процессы в России. М., 1996.

93. Рябов А. «Партия власти» в политической системе современной России //Формирование партийно-политической системы в современной России. М., 1998.

94. Саква Р. Режимная система и гражданское общество в России //Политические исследования. 1997. № 1. С. 61-82.

95. Свечников П.Г., Тербеев Г.И. Русский вопрос и оппозиция. 2-е изд., перераб. и доп. Челябинск, 2000. 144 с.

96. Седов JI. Политическая «разруха» в натуре и в головах //Экономические и социальные перемены. Мониторинг общественного мнения. 1998. « 4 (36). июль - август. С. 12-15.

97. Седов JI. Проблема смены политических элит: поколение «next» //Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2000. № 3. С. 22-25.

98. Семененко И.С. Трансформация критериев самоидентификации в социокультурном и политическом пространстве: западная парадигма и российский контекст //Политические исследования. 2000. № 3. С. 80-89.

99. Сергеев В.М., Бирюков Н. И. В чем секрет «современного» общества? //Политические исследования. 1998. № 2. С. 52-63.

100. Скакунов Э.И. Политическая конкуренция в России //Социологические исследования. 2000. № 5. С. 12-15.

101. Скакунов Э.И. Политическая оппозиция в период модернизации в России //Социологические исследования. 1999. № 8. С. 13-19.

102. Слиска J1.K., Динес В.А. Парламентская оппозиция как фактор политической стабильности демократических режимов //Власть. 2001. № 10. С. 8-14.

103. Современная сравнительная политология. Хрестоматия. М., 1997.

104. Согрин В.В. Ветви государственной власти в США: эволюция, взаимодействие, соперничество //Общественные науки и современность. 2001. № 1.С. 70-89.

105. Согрин В.В. Конфликт и консенсус в российской политике //Общественные науки и современность. 1996. № 1. С.35-45.

106. Согрин В.В. Политическая власть в США: характер, содержание, тенденции //Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 6. С. 61-79.

107. Соловьев А.И. Культура власти российской элиты: искушение конституционализмом? //Политические исследования. 1999. № 2. С. 65-80.

108. Соловьев А.И. Особенности механизма принятия государственных решений в России: социокультурные и психологические параметры //Политические исследования. 1998. № 4. С. 127-129.

109. Страхов А.П. Социокультурные детерминанты и общественные настроения в России //Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 1.С. 69-77.

110. Тихонова Н.Е. Личность, общность, власть в российской социокультурной модели //Общественные науки и современность. 2001. № 3. С. 30-40.

111. Трофимов Е. Постоянное взаимодействие с обществом важнейшая функция партии //Власть. 2000. № 12. С.30-34.

112. Фурман Д. Как оппозиция в России укрепляет режим //Россия и мусульманский мир. М., 2001. № 4. С. 13-20.

113. Хантингтон С. Будущее демократического процесса: от экспансии к консолидации //Мировая экономика и международные отношения. 1995. № 6. С. 87-94.

114. Хенкин С. «Партия власти»: российский вариант //Pro et Contra. 1996. № 1.С.97.

115. Хенкин С. «Партия власти»: штрихи к портрету //Полития. 1997. № 1.

116. Хесле В. Кризис индивидуальной и коллективной идентичности //Вопросы философии. 1994. № Ю. С. 112-123.

117. Холодковский К. Г. Парламентские выборы 1999 года и партийное структурирование российского общества //Политические исследования. 2000. № 2. С. 45-53.

118. Холодковский К.Г. Социально-психологическая дифференциация российского населения и процесс формирования партий //Политические исследования. 2001. № 5. С. 75-96.

119. Чиркин В.Е. Правовое положение политических партий: Россия и зарубежный опыт //Общественные науки и современность. 1999. № 4. С.54-64.

120. Чуланов Ю.Г. Власть и политическая оппозиция в современной России. СПб, 1999. -258 с.

121. Шевченко Ю. Между гражданским обществом и авторитарным государством (О пользе политических партий в России) //Pro et Contra. Том 5. № 1. Зима 2000. С. 159-173.

122. Шестопал Е.Б. Психологический профиль российской политики 1990-х. Теоретические и прикладные проблемы политической психологии. М, 2000.-431 с.

123. Шимов Я.В. Гражданское общество и правящая элита в переходный период: чешский вариант //Политические исследования. 2001. № 3. С. 149— 159.

124. Шмачкова Т.В. Мир политических партий //Политические исследования. 1992. № 1-2. С.226-234.

125. Ядов В. А. Социальная идентификация в кризисном обществе //Социологический журнал. 1994. № 1. С. 35-52:

126. Ян Э. «Перестройка»; крах реформы социалистической системы и конституционного коммунизма //Политические исследования. 1998. № 4.1. С. 37-51.

127. Яргомская Н.Б. Избирательная система и уровень партийной фрагментации в России //Политические исследования. 1999. № 4. С. 122130.