Роман М. Ю. Лермонтова "Герой нашего времени" в контексте французской романтической прозы первой трети XIX века тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Штырова, Алима Николаевна

• Штырова, Алима Николаевна
• кандидат филологических наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Штырова, Алима Николаевна

Ведение 3

Глава 1. Концепция «героя времени» в произведениях Лермонтова и французских романтиков 28

Глава 2. Психология романтического героя в изображении

Лермонтова и французских писателей89

Глава 3. Жанровое своеобразие романа Лермонтова «Герой нашего времени» и произведений французских романтиков с.151

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Роман М. Ю. Лермонтова "Герой нашего времени" в контексте французской романтической прозы первой трети XIX века»

М.Ю. Лермонтов принадлежит к гениальным писателям девятнадцатого века, произведения которых являются поистине шедеврами русской классической литературы, обладающими неисчерпаемым философским и эстетическим потенциалом. Несмотря на обилие научных исследований и критической литературы, ученые продолжают обращаться к лермонтовскому творчеству, находя новые аспекты и пути его изучения.

Еще при жизни Лермонтова его творчество вызывало самые противоречивые оценки и суждения. Причина этого отчасти кроется в глубокой философичности лермонтовского стиля, в том, что многое в произведениях писателя уходит в подтекст, остается «недоговоренным». Кроме того, в распоряжении историка литературы имеется мало документальных материалов, писем Лермонтова, черновиков его художественных произведений, недостаточно прямых сведений о круге чтения писателя. Но основная причина все же заключается в крайней сложности поэтической личности Лермонтова, о загадочности которой говорили несколько поколений исследователей и критиков. Действительно, глубина и своеобразный универсализм философско-эстетического мышления, колоссальная эрудиция писателя, проделанная Лермонтовым к двадцатипятилетнему возрасту огромная духовная работа заставляют задуматься о его гениальной художественной интуиции.

Сравнительно-историческое изучение творчества Лермонтова, сопоставление его произведений с произведениями мировой гуманистической мысли признавалось плодотворным уже в дореволюционном литературоведении и критике. Одной из «открытых» проблем лермонтоведения является вопрос о литературных контактах писателя с западноевропейской, и, в частности, с французской романтической литературой.

Само обращение к исследованию творческих связей русского писателя именно с французской литературной романической традицией представляется глубоко обоснованным. Говоря о месте, занимаемом французской литературойХ1Х века в мировом литературном процессе, Г.М. Фридлендер писал: «. ни с одной из иноязычных западноевропейских литератур XIX века развитие русской литературы не было так тесно связано, как с развитием французской литературы. [.] главная из причин, побуждавших всех великих русских писателей (и вообще мыслящих людей России) с особой любовью обращаться к французской литературе, выделяя ее в этом отношении из других литератур мира, состояла в насыщенности французской литературы, как и литературы русской, в лучших их образцах высокой, благородной и требовательной критической, общественно-гуманистической, испытующей мыслью»1.

Французская проза первой трети XIX в. имеет значение одного из важных компонентов того литературного контекста, в котором представляется целесообразным рассмотрение творчества Лермонтова. Новаторское значение ранней французской романтической литературы до сих пор не оценено в должной мере. Именно французские романтики первыми обратились к проблеме философско-психологического феномена «болезни века», создали образ поколения и «сына века», принадлежащего к этому поколению, разработали средства художественного изображения человека, позволившие глубоко раскрыть психологию романтического героя, внесли в жанр просветительского философского и исповедального романа ряд существенных трансформаций.

Думается, что художественный опыт французских романтиков необходимо учитывать при осмыслении романа «Герой нашего времени». В таких произведениях, как «Рене» Шатобриана, «Оберман» Сенанкура, «Жан Сбогар» Нодье, «Адольф» Констана, «Исповедь сына века» Мюссе

1 Фридлендер Г. М. Русская и французская литературы Х1Хв. // Русская литература. 1989. №1. С. 89. французские писатели делали попытку создать «образ века» — дать оценку современной духовной обстановки, отразить собственное видение основных тенденций настоящего времени, представить «историческую психологию», т.е. поставить характер человека в связь с общественно-политической и исторической ситуацией. Лермонтова и авторов французского «исповедального» романа сближает «Стремление создать прозу значительную, исполненную мысли, глубоких философских и социальных обобщений.» . Произведения французских романтиков привлекали внимание русского писателя в особенности потому, что в них выразилось желание осмыслить проблему, которая занимала Лермонтова на протяжении всего творческого пути - проблему мировоззрения современника, его духовного облика. Поэтому представляется важным рассмотреть общность философско-эстетических идей французских романтиков и Лермонтова, понимание русским писателем образа «героя времени», а так/же обратиться к сопоставительному изучению художественных способов раскрытия психологии и мировоззрения этого героя.

Весомым дополнительным, хотя и косвенным аргументом в пользу подтверждения интереса к французской романтический прозе в кругах русской интеллигенции может служить тот факт, что именно на конец 30-х гг., то есть на время создания романа «Герой нашего времени», приходится повышение интереса Белинского к проблеме французского национального характера и к французской литературе в целом. В особенности Белинский ценил во французской литературе ее стремление к выражению философских и социальных идей, наиболее актуальных в настоящий момент для общества, а также то, что французские писатели активно искали путей разрешения духовных противоречий, присущих сознанию современного человека: «. жизненная идея и пафос французской нации: это вечно тревожное стремление к идеалу и уравновешению

2 Вольперт Л.И. Французская литература. // Лермонтовская энциклопедия. М., 1999. С. 600. с ним в действительности. Искусство во Франции всегда было выражением основной стихии ее национальной жизни: в веке отрицания, в XVIII в., оно было исполнено иронии и сарказма; теперь оно исполнено страданиями настоящего и надеждами на будущее»3'4. Выражение типологически близкого его поколению духовного состояния Герцен находил в романе Мюссе «Исповедь сына века» и его лирике: современной Европе нет юности и нет юношей. Есть собственные признания. Возьмите "Les memoires d'un enfant de siecle" и стихотворения А. де Мюссе»5.

Произведения французских романтиков были хорошо известны русскому читателю как на французском, так и на русском языках в многочисленных переводах6. Так, философско-эстетический трактат Шатоб-риана «Гений христианства», романы «Атала» и «Рене», являющиеся его спутниками-художественными иллюстрациями, стали известны в России практически одновременно с их появлением во Франции. Пушкин в статье «О Мильтоне и переводе «Потерянного рая» назвал французского романтика «Первым из современных французских писателей, учителем всего пишущего поколения»7. В.А. Мильчина отмечала, что «Шатобриан входил в русскую культуру, взятую во всей ее совокупности, вне разли

3 Белинский В.Г. Поли. собр. соч.: В 13 т. М., 1953-1959. Т 6. С.615.

4 Об этом подробнее см.: Евдокимова Л.В. Французский романтизм // В.Г. Белинский и литературы Запада. М., 1990. С. 120-138.

5 Герцен А.Г. Избранные философские произведения. Т. 2. М., 1946. С. 196.

6 Вопрос о распространенности в России произведений авторов французского «личного» романа и откликах на них в критике первой трети XIX в. в литературоведении изучен достаточно подробно. См.: Мотовилова Н.М. Нодье в русской журналистике пушкинской эпохи. // Сб. Язык и литература, т. 5. Л., 1930; Жикулина Л.М. Французские романтики в русской журналистике 30-х гг. Х1Хв. // Уч. записки Ленингр. госпединст. им. Покровского. Фак-т русского языка и литературы. Т. IV. Вып. 2. 1940; Лерман И.Н. Борьба вокруг французского романтизма в русской критике (20-е - нач. 30-х гг. XIXb.). Дисс. . канд. филол. наук. М., 1955; Кулешов В.И. Литературные связи России и Западной Европы в XIXb. М., 1977; Заборов П.Р. Французская литературная критика в России (Сент - Бев). // От романтизма к реализму. Из истории международных связей русской литературы. Л., 1978; Мильчина В.А. Шатобриан в русской литературе первой трети XIX века. Дисс. . канд. филолог, наук. М., 1979; Калинникова Н.Г. Восприятие творчества Б. Констана в России первой половины XIX века. Дисс.канд. филолог.наук. М., 1993; Глебова Е.Н. Ш. Нодье в русской периодической печати 30-х гг. XIX в. // Вестн. МГУ. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2000, №4. Из зарубежных исследований следует отметить: Hamaunt Е. La culture fran^aise en Russie. (1700-1900). Paris, 1910; Bonamour J. E. Onegin entre C. de Laclos et B. Constant. // Le Romantisme Russe et Les litteratures Neo-Latines. Le lettere-Firenze, 1987; Luporoni M.B.G. Pu§kin et Nodier. // Le Romantisme Russe et Les litteratures Neo-Latines. Le lettere-Firenze, 1987.

7 Пушкин А.С. Мысли о литературе. М., 1988. С. 325. о чий направлений» . Есть прямое указание на то, что Лермонтов был знаком с романом Шатобриана «Атала» и предполагал использовать его сюжет в своем творчестве. В записных книжках Лермонтова сохранился следующий проект: «Сюжет трагедии. В Америке (дикие, угнетенные испанцами. Из романа французского Аттала)9. Н.Л. Бродский предполагал, что Лермонтову была известна и вторая часть диптиха - роман «Рене», напечатанный в журнале «Московский телеграф» (1827 г., ч. V, №17), который входил в круг чтения Лермонтова в пансионе10.

Не менее широко был известен роман Констана. Б.М. Эйхенбаум писал, что России роман «Адольф» появился в 1831 году, когда почти одновременно вышли в свет переводы Вяземского («Адольф». Роман Бенжамен Констана. Спб.,1831) и Полевого («Адольф». Повесть, рассказанная Бенжамен Констаном. // Московский Телеграф, 1831, № 1- 4)11. По мнению Н.Г. Калин^йковой, «В первой половине XIX в. сложилась уникальная ситуация для восприятия творчества Констана русской интеллигенцией в полном объеме, во всем многообразии форм и тем?> Для русского читателя Констан был «не только отцом психологического романа, но и общеизвестным общественным деятелем, борцом с Наполеоном, оратором и публицистом, издателем «Минервы» и «Реноме», лидером либеральной оппозиции. Кроме того, читатели-современники живо представляли Констана как личность и благодаря автобиографическому роману «Адольф», и благодаря сообщениям французской и русской прессы, и благодаря контактам с писателем русских литераторов и об

12 щественных деятелей, побывавших во Франции» .

8 Мильчина В.А. Шатобриан в русской литературе первой трети XIX века. Дисс. . канд. филолог, наук. М., 1979. С. 44.

9 Лермонтов М.Ю. Поли. собр. соч.: В 4 тт. М., 1953. Т. 4. С.366.

10 Бродский Н.Л. М.Ю. Лермонтов: Биография. М., 1945. С.204.

11 Эйхенбаум Б.М. Статьи о Лермонтове. М.;Л., 1961. С.224.

12 Калинникова Н.Г. Восприятие творчества Б. Констана в России первой половины XIX века. Дисс.канд. филолог.наук. М., 1993. С.12-13.

Несмотря на то, что творчество Мюссе в 30-е годы было недоброжелательно встречено русской царской цензурой (в России книга «Un spectacle dans un fauteuil» (Paris, 1834) из-за напечатанной в ней драмы «Lorenzaccio» подверглась запрету, а роман «La confession сГ un enfant du siecle» и поэма «Rolla» были осуждены цензурным комитетом13, с творчеством писателя были хорошо знакомы Вяземский и Пушкин. В статье «Об Альфреде Мюссе» (1830) (не опубликованной при жизни ее автора) Пушкин восхищался тем, что «. в повести «Mardosh» Musset первый из французских поэтов умел схватить тон Байрона в его шуточных произведениях, что вовсе не шутка»14. Вяземский в письме Тургеневу писал: «я в восторге от «Дитя века». Немного сбивается на «Адольфа», но это не беда. . Альфред Мюссе решительно головою выше в современной фаланге французских литераторов. Познакомься с ним и скажи ему, что мы с Пушкиным угадали в нем великого поэта, когда он еще шалил»15. И.В. Карташова указывала на то, что Лермонтов, возможно, был знаком и с поэмами Мюссе, и с лирическим циклом «Ночи»16.

Повесть Нодье «Жан Сбогар» находилась в запрете из-за ее ярко выраженного политического подтекста. Н.М. Мотовилова отмечала, что французский экземпляр расходился среди русских читателей не без трудностей: продажная цена его 7р. 50коп.,17. Личный экземпляр романа

13 поскольку, по мнению комиссии, «главный предмет романа» состоял в «описании гнусной и развратной жизни героя; [.] советы и осуждения скептика-эпикурейца, служившие подавлению в нем (главном герое. - А.Ш.) стыда и совести, приводятся не только без опровержения, но и без указания вредных последствий порочной жизни». См. об этом: Русские писатели в оценках царской цензуры. //Литературное наследство, тт. 33-34. М., 1939. С.819; Айзеншток И .Я. Примечания. // Никитенко В. Дневник. М., 1955. По свидетельству В.Никитенко, сделанному им в дневниковой записи от 9 апреля 1834г., «. нет ни одной запрещенной иностранной цензурой книги, которую нельзя было бы купить. ., даже у букинистов». // Никитенко В. Дневник. М., 1955. Т. 1. С. 140.

14 Пушкин А.С. Мысли о литературе. М., 1988. С. 166. Пушкиным была задумана обстоятельная статья о творчестве Мюссе, но этот замысел не был осуществлен. См.: Ларионова Е.О. История одного примечания. // Рус. речь. 1995, №6.

15 Цит. по: Гиллельсон М. Вяземский П. А. Жизнь и творчество. М., 1969. С.80.

16 См.: Карташова И.В. Лермонтов и Мюссе. // Романтизм: Грани и судьбы. Тверь, 1999. Ci € S.

17 См.: Мотовилова Н.М. Нодье в русской журналистике пушкинской эпохи. // Сб. Язык и литература. Л., 1930. Т. 5. С. 199, имел в своей библиотеке Пушкин. «Gean Sbogar - известный роман Кар

1 Я ла Нодье», - читаем в примечаниях к «Евгению Онегину» .

Роман Сенанкура «Оберман» на русский язык был переведен в 1843 г. и в том же году появился в журнале «Отечественные записки» (Т. 28, май, отд. VII). Его литературная судьба во многом подобна судьбе «Адольфа», поскольку оба романа и во Франции, и в России настоящее признание получили лишь в 30-е гг. У себя на родине «Оберман» был переиздан в 1833г. с предисловием Сент-Бева. «Вторая жизнь» романа в России была во многом обусловлена той оценкой, которую дала ему в обширном предисловии популярная в то время Ж. Санд. Е.Н. Кийко выдвинула предположение, что «Вероятнее всего, Лермонтов читал эту статью в 1840г., когда она была вновь опубликована в качестве предисловия к изданию романа Сенанкура «Оберман»»19.

Вопрос о соотношении философско-эстетических идей Лермонтова и французских романтиков - Шатобриана, Сенанкура, Нодье, Мюссе, Констана ставился в ряде работ как дореволюционных, так и советских литературоведов, но до сих пор он остается не вполне проясненным.

В дореволюционном лермонтоведении был накоплен богатый материал, касающийся текстовых сближений, перекличек, появляющихся в романе «Герой нашего времени», и намечены основные аспекты его возможного сопоставления с французской аналитической прозой, в которые входили проблемы жанрово-стилистического анализа, сравнительного изучения своеобразия идейно-философского аспекта, а так/Зке

20 принципов художественного изображения человека . Вместе с тем, по

18 Пушкин А.С. Собр. соч.: В 10 т. М., 1975. Т. 4. С. 164.

19 Кийко Е.Н. «Герой нашего времени» Лермонтова и психологическая традиция во французской литературе. // Лермонтовский сборник. Л., 1985. С. 190. Об отношении к «Оберману» Белинского и роли статьи Ж. Санд в восприятии романа см.: Кофанова О.Б. Ж. Санд и русская литература XIX в. (мифы и реальность). 1830-1860 гг. Томск, 1998.

20 См: Веселовский А.Н. Западные влияния в новой русской литературе. СПб., 1896; Веселовский А.Н. Этюды и характеристики. М., 1912; Шахов А.А. Очерки литературного движения в первой половине XIXb. СПб., 1913; Замотин И.И. М.Ю. Лермонтов. Мотивы идеального строительства жизни. Варшава, 1914; Шувалов С.В. М.Ю. Лермонтов. Жизнь и творчество. M., 1985; Шувалов С.В. Влияповоду вопроса о месте французских романтиков в творческом сознании Лермонтова, их роли в формировании замысла романа «Герой нашего времени»,» создании художественной концепции личности главного героя высказывались разные, зачастую противоположные суждения.

Так, С.И. Родзевич, сопоставляя характеры Рене и Адольфа с характером Печорина, склонен видеть в последнем как бы зеркальное отражение героев Констана и Шатобриана. Исследователь не учитывает оригинальности и «многомерности» образа Печорина. Герой Лермонтова, в понимании С.И. Родзевича, «замыкает собою . вереницу» героев французских романтиков, «и вскоре на смену «загадочным наблюдателям» являются у нас скромные герои реалистической бытовой литературы»21.

Э. Дюшен исходил из следующей установки: «. в указании влияний, которым более или менее глубоко подвергался поэт, французская литература должна занять свое место. Однако место это, в общем, довольно незначительно»22. В корне противоположное мнение высказал Гр. Прохоров. Исследователь убежден, что между авторами французского аналитического романа и Лермонтовым существует «идейная зависимость»: «Подобно Рене, Печорин недоумевает о цели и смысле своей жизни, сожалеет об утраченных благородных стремлениях, считает себя фатальным носителем зла и отводит душу в путешествиях; Адольфа Печорин напоминает своим отношением к Мери и Вере [.], . много ние на творчество Лермонтова русской и европейской поэзии. // Венок М.Ю. Лермонтову. Юбилейный сборник. М.-ПГ., 1914; Котляревский Н. М.Ю. Лермонтов. Личность поэта и его произведения. СПб., 1915 и др.'

21 Родзевич С. И. Предшественники Печорина во французской литературе. Киев, 1913. С. 47. Сопоставления С.И. Родзевича вызвали резкую полемику со стороны К. А. (заметка подписана инициалами). Ее автор упрекает С.И. Родзевича в «разыскивании . внутренних аналогий там, где имеются лишь внешние точки соприкосновения». К.А. // Вестник Европы. Октябрь, 1914. Кн. 10. С. 330.

22Дюшен Э. Поэзия Лермонтова в ее отношении к русской и западноевропейской литературам. Казань, 1914. С. 28. сходного между Октавом и Печориным: и здесь и там всесокрушающий анализ, оригинальничанье, желание возбудить к себе жалость. .»23 Вопрос вновь был поднят в советском литературоведении, хотя ему уделялось гораздо меньше внимания, чем в дореволюционном24. Исследователи подходили к проблеме, основываясь на представлении об оригинальности лермонтовской концепции личности, которая, по их мнению, заключалась в признании русским писателем права личности на самостоятельность и независимость мышления, ее тесной связи с национально-исторической почвой25,S. жизнеутверждающем пафосе лермонтовского творчества. Чаще всего говорилось о сходном обосновании «болезни века» в романах Мюссе и Лермонтова пережитой поко

26 лениями их героев исторической трагедией . Так/же делались указания на близость приемов раскрытия внутреннего мира человека (Локс К.Н., Уманская М.М., Михайлова Е.Н.). Б.Т. Удодов высказал ценную мысль о том, что в образе Печорина «Эпохальное перерастает в . общечеловеческое, национальное - во всемирное, социально-психологическое - в

27 нравственно-философское» . Эта идея открывает перспективы широких сопоставлений лермонтовского творчества с произведениями мировой литературы.

Монография А.В. Федорова «Лермонтов и литература его времени», диссертация В.В. Липича «Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» в контексте русской и западноевропейской литератур первой трети XIX века», статья И. В. Карташовой «Лермонтов и Мюссе», работа

23 Прохоров Гр. М.Ю. Лермонтов и его значение в истории русской литературы. Пг., 1915. С.120.

24 Это обстоятельство было справедливо отмечено В.Н. Фойницким. См.: Фойницкий В.Н. О возможном источнике стихотворения М.Ю. Лермонтова «Парус».// Русская литература. 1993. №4. С.112.

25 Подобная точка зрения с особой категоричностью выражена И. Андрониковым: «Советское литературоведение отвергло космополитическую легенду. [. ] Подлинная русская жизнь была источником зрелых и юношеских произведений Лермонтова.». // Андроников И.Л. Лермонтов. Исследования, статьи, рассказы. Пенза, 1952. С. 6.

26 См. работы Д.Е. Максимова, В.А. Мануйлова, Э.Э. Найдича, М.М. Уманской, Л .Я. Гинзбург, В. Бакинского, Н.Я. Дьяконовой, Э.Г. Герштейн, В.И. Коровина, Б.М. Эйхенбаума, В.А. Недзвецкого, Б.Т. Удодова и др.

27 Удодов Б.Т. Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». М., 1989. С. 66.

Б. Томашевского «Проза Лермонтова и западноевропейская литературная традиция» являются исследованиями, в которых специально ставится задача сравнительно-исторического изучения проблемы творческих связей Лермонтова с французской романтической аналитической прозой.

Б. Томашевский писал, что герои Пушкина и Лермонтова - «представители уже нового поколения», для которых «герои Констана и Ша-тобриана представлялись в том же хронологическом отдалении, как для Адольфа был отдален Вертер и его современники». По мнению исследователя, более актуальным во французской литературе для Лермонтова являлось направление бальзаковской школы. «. А. Де Мюссе в 1836 г. выпустил в свет «Исповедь сына века», где ставится та же задача, что и в «Герое нашего времени», по типизации характерного представителя своего времени. Но центральное место в литературе занимает Бальзак и его ло школа» . Однако, на наш взгляд, герой Лермонтова во многом наследует черты духовной драмы героев французских романтиков; сопоставления же с бальзаковскими принципами изображения человека более правомерны при изучении генетических истоков и типологических связей незаконченного романа Лермонтова «Княгиня Литовская».

А.В. Федоров считал, что «Герой нашего времени» по всему своему сюжету, идейному и эмоциональному содержанию противоположен роману Мюссе», и отмечал «глубокое различие» в «стилях произведений»29. По мнению И.В. Карташовой, данное суждение необходимо корректировать. Исследовательница пишет о том, что «наличие полемических установок не отменяет глубинной общности лермонтовского рома

28 Томашевский Б. Проза Лермонтова и западноевропейская литературная традиция. // Лит. наследство. М„ 1941. Т. 43-44. С. 501.

29 Федоров А.В. Лермонтов и литература его времени. М., 1967. С. 353-354. на с романом Мюссе.«Оба>->они«близки в методологическом отношении, они занимают сходное место в историко-литературном процессе»30.

В связи с широтой поставленной темы В.В. Липич сопоставляет роман Лермонтова с произведениями французских романтиков лишь в самом общем плане. Исследователь склоняется к мнению, что «.отдельные переживания, настроения, рефлексия Обермана отчасти близки Печорину, но в то же время Оберман слишком противопоставлен ему»; «Адольф и Печорин близки друг другу лишь традиционными для образа разочарованного молодого человека мотивами отчужденности, тоски, сознанием никчемности человеческой жизни, обостренной рефлексией.»31.

Диссертация Н.Г. Калинниковой посвящена проблеме творческих связей с Констаном ряда русских писателей, в том числе и Лермонтова. Исследовательница касается широкого круга вопросов, таких, как сопоставление типов романтического героя в «Адольфе» и в прозаических произведениях Лермонтова, подхода писателей к анализу психологии главного героя, некоторых аспектов жанровой специфики. Вместе с тем представляется, что эти проблемы заслуживают более детального специального рассмотрения.

Таким образом, в изучении творческих связей романа Лермонтова «Герой нашего времени» с французской романтической «исповедальной» прозой складывается неоднозначная ситуация. Для исследователей не представляет сомнения сам факт знакомства Лермонтова с французской аналитической прозой. Более того, между романом русского писателя и произведениями французских романтиков признается некая типологическая близость, но чаще всего эта близость представлена в самом общем аспекте. Причина этого во многом видится в том, что чаще всего

30 Карташова И.В. Лермонтов и Мюссе. // Романтизм: Грани и судьбы. Тверь, 1999. С.Т1.

31 Липич B.B. Роман Лермонтова «Герой нашего времени» в контексте русской и западноевропейской литератур первой трети XIX в. Дис. . канд. филол. наук. М., 1991. С. 119-126. сопоставления производились без учета творческих особенностей французских романтиков. Хотя между авторами французского аналитического романа существует большая общность в философ ско-эстетических установках, выражающаяся прежде всего в стремлении создать тип аналитического романа, каждый из них отличается яркой индивидуальностью.

С одной стороны, частота обращений к проблеме соотношения лермонтовского романа и французской аналитической прозы убеждает в ее актуальности. Так, в новейшем труде по проблемам романтизма читаем: «После многих лет развития по оригинальному пути в русском романтизме возникли встречные тенденции - к романтизму байроновско-го, а также (если брать широту отрицания, интенсивность "мировой скорби") шатобриановского типа . похожие явления наблюдались у нас и раньше, однако с Лермонтовым они вышли на авансцену литературы»32. Но, с другой стороны, исследователи единодушно (и справедливо) признают большие различия в идейно-эстетической, стилистической системе лермонтовского романа по сравнению с французской романтической прозой.

В работе мы учитываем суждения литературоведов о существовании подобных различий. И вместе с тем, думается, поставленная проблема может быть успешно решена, если подойти к ней, основываясь на представлении об органически присущих романтической эстетике взглядах на специфику творческих связей художников, их природу, формы, способы осуществления.

Большое место в размышлениях исследователей занимает вопрос о причинах обращения Лермонтова к чужому творчеству, появления в его произведениях разного рода реминисценций, заимствований.

32 Манн Ю.В. Динамика русского романтизма. М., 1995. С. 211.

Уже критиками первой половины XIX века была отмечена необыкновенная отзывчивость, восприимчивость Лермонтова-художника. Однако при том, что в творчестве писателя отчетливо слышались «отзывы уже знакомых лир» (С. Шевырев), попытки отделить «свое», «лермонтовское», от «чужого», не вполне удавались. В. Кюхельбекер на уровне «читательской интуиции» уловил причину органической цельности лермонтовского творчества: «Вопрос: мог ли возвыситься до самобытности талант эклектический и подражательный, каков в большей части своих пьес Лермонтов. [.] В нем (в творчестве Лермонтова.-А.Ш.) найдутся отголоски и Шиллера, и Байрона, и Пушкина, и Кюхельбекера. Но и в самих подражаниях у него есть что-то свое. он самые разнородные стихии умеет спаять в стройное целое»33. По справедливому замечанию Л.Я. Гинзбург, «единство трагического протестующего сознания»34 сплотило все элементы поэзии Лермонтова. Этого единства не увидел С.П. Шевырев. Творчество Лермонтова, действительно имеющее «синтезирующий» характер, вобравшее в себя актуальнейшие идеи мировой литературы, представлялось критику «эклектическим», а сам художник ассоциировался с Протеем, постоянно изменяющим свой лик: «сквозь постороннее влияние трудно нам доискаться до того, что собственно принадлежит новому поэту и где предстает он сам собой. .Лермонтов как стихотворец явился на первый раз протеем с необыкновенным талантом: его лира не обозначила еще своего собственного строю»35.

В.Г. Белинскому удалось уловить «глубокую натуру» гениального поэта там, где С. Шевырев видел лишь разнообразные «личины», поэтому творчество Лермонтова в его статьях получило совершенно иную оценку. В рецензии на второе издание «Героя нашего времени» критик

33 Русская старина, 1881, т. 72, кн. 10. С. 99.

34 Гинзбург Л.Я. Творческий путь Лермонтова. Л., 1940. С.35.

35 Шевырев С. Стихотворения М. Лермонтова. // Москвитянин. 1841. Ч. 2. С. 537-540. писал: «Только дикие невежды, черствые педанты, которые за буквою не видят мысли и случайную внешность принимают за внутренне сходство. могли бы находить в самобытных вдохновениях Лермонтова подражания не только Пушкину или Жуковскому, но и гг. Бенедиктову и

2 /Г ,

Якубовичу» .

Творческая отзывчивость Лермонтова, на наш взгляд, обусловлена как индивидуальными особенностями его художественного сознания, так и спецификой эстетического мышления, отличающей писателей-романтиков.

На особую эстетическую восприимчивость художников-романтиков обратили внимание уже дореволюционные исследователи. Р. Гайм писал, что при изучении романтизма литературовед сталкивается с такими явлениями, «причина которых. кажется необъяснимой»: оригинальные, своеобразные писатели стремятся к «сотрудничеству», «ищут : - опоры» в чужом творчестве, стараются «устранить свою

37 непохожесть» .

Произведения романтиков, - считает исследователь, - «носили отпечаток чужой поэзии», в связи с чем их творчество «никогда не было языком сердца, . естественным излиянием волнующих душу чувств». Показательный пример - «Письма» Л. Тика, в которых „.немало отголосков" воззрений братьев Шлегелейша характер века и на сущность поэзии. Это Шлегелевское содержание в расплывчатом изложении Тика; но некоторые суждения . были высказаны первый раз Тиком, а от него пето решли во владение к Шлегелям» . Однако вопрос: «что бы могло его (Тика. - А.Ш.) привлекать к такому компанейскому предприятию при его сознании своих поэтических дарований и своей способности высту

36 Белинский В.Г. Собр соч.: В 9т. М., 1978. Т. 4. С. 450. Далее ссылки в тексте даются на это издание с указанием тома и страницы.

37 Гайм Р. Романтическая школа. М., 1891. С. 605.

38 Гайм Р. Романтическая школа. М., 1891. С.$9|~J2$. пить представителем целой поэтической школы» остается для исследователя нерешенным. Подобную особенность творческого мышления, стремление «растворить» содержание собственной поэзии в чужом творчестве, Р. Гайм обнаруживает и у братьев Шлегелей, и у Новалиса. Хотя ее природа остается не вполне проясненной, исследователь приходит к выводу, что на произведения романтиков «следует смотреть только как на соединительные точки, в которых сходятся самые разнообразные жизненные нити»39.

Показательно, что Н.П. Дашкевич, изучая преломление мотивов мировой поэзии в творчестве Лермонтова, пришел к мысли, что «.самые разнородные связи соединили творчество Лермонтова с поэзией Запада. Это не препятствовало^ однако, нашему поэту порою отзываться на нужды родной земли и все же стать оригинальным выразителем национальных основ и собственных могучих душевных порывов. Как истинно даровитый поэт, Лермонтов воспринимал из общечеловеческого творчества то, что подходило к его личному мировоззрению и настроению и уясняло последние, и часто лишь вдохновлялся общей заимствованной идеей к созданию своеобразных новых построений»40. Р. Гайм и Н.П. Дашкевич говорят о писателях-романтиках, принадлежащих к разным национальным литературам, творивших в разные хронологические периоды истории романтизма, но отмечают одни и те же особенности склада эстетического мышления: отзывчивость, восприимчивость, общительность, наличие тесных связей с творчеством предшественников и современников.

Некоторыми исследователями подобная черта - стремление к широкому свободному обмену идеями, мнениями, справедливо трактуется как присущая романтической эпохе особенность литературного этикета.

39 Гайм Р. Романтическая школа. М., 1891. С. 598.

40 Дашкевич Н.П. Статьи по новой русской литературе. Пг., 1914. С. 435.

Сегодня странно прозвучала бы сама просьба, с которой обратился Гоголь к Пушкину, - передать ему "сюжет", между тем как в интересующее нас время она вытекала из самого мироощущения творческой личности .

Объяснить подобное явление может возникшая в последние годы у И.В. Карташовой и О.Б. Вайнштейн концепция диалогической приро

42 43 ды романтизма ' .

О.Б. Вайнштейн высказала ценные суждения о принципах романтического эстетического мышления. Исследовательница устанавливает, что в раннем немецком романтизме «творческая энергия» художников реализовалась «через контакт, соприкосновение с Другим Я. Автор не в состоянии создать что-либо в пустоте, нужно второе встречное созна

44 ние» .

По мнению И.В. Карташовой, в «открытости» сознания художников-романтиков разнообразным эстетическим, философским влияниям выразились особенности литературных взаимодействий романтической эпохи, которые были теоретически осмыслены еще ранними немецкими романтиками. «Применительно к романтической эпохе термины «влияние» и «восприятие» чужого литературного материала и опыта . должны быть наполнены особым, нетрадиционным содержанием. Уни

41 Манн Ю. В поисках живой души. М., 1984. С. 21.

42 В литературоведении долгое время существовал взгляд на романтизм как на монологическое, замкнутое искусство, в котором художник стремится лишь к самовыражению. (См., нр.: Давыдов Ю.Н. Искусство и элита. М., 1966; Ванслов В.В. Эстетика романтизма. М., 1966; Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики. М., 1965; Волков И.Ф. Творческие методы и художественные системы. М., 1978.

43 Считается, что диалогические отношения вообще присущи человеческому сознанию. См., напр.: Библер B.C. Введение в логику мысленного диалога. М., 1975. О существовании преемственности между отдельными культурами и литературными направлениями, эпохами искусства говорили многие исследователи. См., напр.: Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979; Баткин Л.М. Итальянские ^мандаты: стиль жизни, стиль мышления. М., 1978; Чавчанидзе Д.Л. Феномен искусства в немецкой романтической прозе: средневековая модель и ее разрушение. М., 1997; Ванслов В.В. О традициях и новаторстве в искусстве. // Проблема наследия в теории искусства. М., 1984. Нас же интересуют творческие взаимодействия художников внутри одной эпохи - эпохи романтизма. версалистская ориентация романтизма, его устремленность к общечеловеческим ценностям, предполагающие понимание искусства как всемирной поэзии и человечества как единой семьи, определяли феномен сотворчества (выд. И.В. Карташовой. - А.Ш.), сопричастности ранее выдвинутым философско-эстетическим идеям и художественным принципам [.] . эпоха романтизма - эпоха чрезвычайной активизации межнациональных литературных контактов, взаимодействий, "схождений", эпоха "открытости" и диалога (выд. И.В. Карташовой. - А.Ш.) культур»45.

Вследствие этой сознательной установки художников-романтиков на общение, диалог, создаются особые условия восприятия романтического произведения, в котором большую роль призвана играть ассоциативность, умение «видеть за каждым словом» «целую историю», причем максимально полно смысл произведения выявляется при его прочтении в широком литературном контексте, освещающем определенные моменты новым смыслом. Подобная особенность восприятия романа Лермонтова уже отмечалась в литературоведении. «Смысл «Героя нашего времени», состоящего из обособленных эпизодов, сюжетных пропусков и умолчаний, относящихся к самым острым и волнующим современников темам, в своей целостности, связи и глубине может быть понят лишь в результате повышенной творческой активности читателя, извлекающего из романа его скрытое «дополнительное» содержание. . само право на

44 Вайнштейн О.Б. Язык романтической прозы. М., 1994. С. 67-68. См. также: Вайнштейн О.Б. Индивидуальный стиль в романтической поэтике. // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994.

45 Карташова И.В. Романтизм и его исторические судьбы. Русский романтизм в диалоге культур. // Наука Тверского края, филология. Вып. 1, Тверь, 1994. С. 74-75. См. также: Карташова И.В. Взгляд на романтизм в канун ХХ1в. // Романтизм и его исторические судьбы. Тверь, 1998. 4.1; Карташова И.В. Итоги изучения проблем романтизма в отечественном литературоведении. // Литературоведение накануне XXI в. М., 1998; Карташова И.В. Изучение романтизма в отечественном литературоведении. Гуляевская школа. // Романтизм: Грани и судьбы. Вып. 1. Тверь, 1998; Карташова И.В. Об одном направлении литературного процесса эпохи романтизма. // Мотивы и сюжеты русской литературы: От Жуковского до Чехова. Томск, 1997; Карташова И.В. О некоторых загадках романтизма. // Мир романтизма. Тверь, 2000; Карташова И.В. Этюды о романтизме. Тверь, 2002 и др. существование в общей системе романа (выд. Д.Е. Максимовым. -А.Ш.) отдельных его частей. и их последовательность невыводимы из одного лишь эмпирического характера Печорина и его биографии и требуют для своего обоснования больших социально-философских идей, явно подразумеваемых в романе и освещающих его изнутри, почти так же, как содержание символа освещает и «организует» его образную

46

ПЛОТЬ» .

Герой романтического произведения оказывался вписанным в ряд своих литературных «собратьев», и его судьба, в свою очередь, могла в какой-то степени прояснять их судьбы, их внутренний мир. Эта общность мышления писателей-романтиков была настолько велика, что появлялись герои, которые чертами своей духовной драмы как бы опережали, предвосхищали героев более поздних. Так, критики упрекали Нодье в том, что Жан Сбогар оказался слишком схож с героями Байрона. Нодье парировал, выражая благодарность за то, что их нападки дали ему повод впервые познакомиться с произведениями английского романти-ка47.

История «молодого человека XIX столетия» (Горький) стала задумываться писателями-романтиками и восприниматься читателями как некий «коллективный» труд, объединенный одной генерализующей идеей. Создавалась особая атмосфера восприятия произведений, вырабатывался специфический способ этого восприятия, когда в один ряд ставились герои, стоящие друг от друга в хронологическом отдалении, разные по темпераменту, по «жизненным проявлениям», но обладающие общим складом личности, объединенные мировоззренческой близостью, единой векторной устремленностью духовных исканий. Подтверждением этой мысли может служить следующее суждение Пушкина по поводу героя

46 Максимов Д.Е. Поэзия Лермонтова. М;Л., 1964. С. 205.

47 Об этом см.: Андрее А., Федоров А. Шарль Нодье // Ш. Нодье. Избранные произведения. М.; Л., 1960; Нусинов И.М. Избранные работы. М., 1959. романа «Адольф»: «Бенжамен Констан первый вывел на сцену сей характер, впоследствии обнародованный гением лорда Байрона»48. «Что такое Рене, как не тот же Корсар и Лара — только не преступивший страшной бездны, в которую они ринулись, а остановившийся пред нею в болезненном недоумении?»49, - писал А. Григорьев.

В сознании читателя возникал целый ряд "героев века" и, следовательно, индивидуальная история, прочитанная "на фоне" других историй, приобретала новые черты, обогащалась некими нюансами. Конкретный литературный герой мог говорить от лица целого поколения, целой плеяды подобных героев. Стало возможно создание такого собирательного образа, который состоял из «пороков всего нашего поколения». Так, Вяземский писал об Адольфе, что его характер, «созданный по образцу и духу нашего века», представляет «. верный отпечаток времени своего. Он прототип Чайльд-Гарольда и многочисленных его потомков. В этом отношении творение сие не только роман сегодняшний (выд. П.А. Вяземским. - А.Ш.) (roman du jour), . он еще более роман века сего. Говоря о жизни своей, Адольф мог бы сказать . день мой -век мой»50. Художественный образ приобретал необыкновенную «емкость», многозначность, вызывал у читателей широкий круг ассоциаций. Герою для того, чтобы быть понятым, не требовалось предоставить свою подробную биографию - для читателя того времени было достаточно ряда «намеков». По мысли Л.Я. Гинзбург, о своих «авторских правах» на «байронического героя», кроме Байрона, может заявить еще целый ряд европейских писателей-романтиков. «Байронический герой возник до Байрона и пережил длинный ряд подсказанных общественной обстановкой превращений - от Рене Шатобриана до Ж. Сореля, Печорина, Ф.

48 Пушкин А.С. О переводе романа Б. Констана «Адольф». // Мысли о литературе. М., 1988. С. 101.

49 Григорьев А.А. Взгляд на русскую литературу со смерти Пушкина. // Григорьев А. А. Искусство и нравственность. М., 1986. С.115.

50 Вяземский П. А. Эстетика и литературная критика. М., 1984. С. 125.

Моро. Опознавательные признаки были отработаны столь отчетливо, что любой из них вызывал к жизни целостный образ»51. Показательно, что Н.П. Дашкевич обосновывал необходимость исследования творчества Лермонтова в широком общеевропейском контексте именно подобной идейной «единонаправленностью» литературного движения эпохи романтизма: «окажутся вполне правыми те исследователи, которые не ограничатся принятием влияния Байрона на Лермонтова, взглянут на последнего как на поэта, который воспринял и претворил в своих созданиях множество разнородных влияний. Лермонтов примыкал не к Байрону только, а вообще к тому литературному движению, в которое Байрон входил лишь как один из многих передовых вождей, и которое имело весьма видных представителей также в литературах французской и немецкой прошлого и настоящего века»52. Эта общность «литературного ряда», созданного в произведениях художников-романтиков, посвященных изучению проблемы мировоззрения современного человека, позволяла писателю, не останавливаясь на уже сказанном, изученном, раскрытом, непосредственно сконцентрировать внимание на раскрытии каких-то новых, своеобразных, индивидуальных черт своего героя, являющегося литературным «собратом» героев предшествующих.

Может вызвать недоумение попытка сопоставления таких традиционно признаваемых идейными антагонистами писателей, как Лермонтов и католик, роялист, политический консерватор Шатобриан, или сближающийся с Шатобрианом по идейному направлению Мюссе. По мнению Л.И. Вольперт, «Второй период (1834-1838) (творчества Лермонтова. - А.Ш.) отмечен большей близостью Лермонтова с французской литературой. Он сочувствует борьбе прогрессивных романтиков с политическим и эстетическим консерватизмом Шатобриана». «При об

51 Гинзбург Л. О литературном герое. Л., 1979. С.21 .

52 Дашкевич Н.П. Указ. соч. С. 432-433. щем для Лермонтова противопоставлении гармонической природе дисгармонии человеческих страстей, многие произведения Лермонтова содержат скрытую полемику с проповедуемыми Шатобрианом идеями смирения, поэтизацией христианского мученичества, монастырского заточения» . Думается, что при подходе к этому вопросу необходимо учитывать тот факт, что творчество Шатобриана далеко неоднозначно по своим идейным выводам, оно могло быть прочитано и воспринято по-разному. Бесспорно, оценка идейной направленности творчества Шатобриана Лермонтовым не могла совпадать с той, которую давали французскому романтику писатели славянофильского направления. Но в самом «способе» подхода к мировоззренческим проблемам Шатобриан остался сыном своего времени, проникнутого духом сомнения и рефлексии. Утверждение того или иного пути, того или иного решения для Шатобриана, как и для французских романтиков в целом, было идейно обоснованным итогом независимого размышления над проблемой человека, в котором они, пытаясь учесть всю сложность вопроса, руководствовались прежде всего критерием истины. В «Замогильных записках» Шатобриан писал о том, что, обладая крайне скептическим складом ума, он пришел к выводу о необходимости для современного человека религиозных убеждений путем рационалистического анализа сложившейся духовной ситуации («будучи философом (выд. Шатобрианом. -А.Ш.), чту религию»)54. Лермонтов, который превыше всего ценил свободу духовного поиска, мог увидеть и оценить в произведениях французских романтиков именно этот пафос тревожного неустанного искания истины, который был столь близок ему самому. Выношенные, тщательно обоснованные выводы авторов французского аналитического романа, даже если они не совпадали с собственными идеями и взглядами

53 Лермонтовская энциклопедия. M., 1999. С. 599; 619.

54 Шатобриан Ф. Р. де. Замогильные записки. М., 1995. С. 244. русского писателя, приобретали для Лермонтова значение реплик духовных соратников в «собеседовании», совместном обсуждении духовных исканий героя «нашего времени».

Лермонтов создает вершинную точку в развитии романтического диалога о проблеме «молодого человека XIX столетия». Биография Печорина глубоко связана с идеологической, духовной атмосферой, которую создает контекст произведений о героях-романтиках - его предшественниках. Это обстоятельство выявляется особенно наглядно, если взглянуть на те «истории» современного молодого человека, которые были созданы в последующей литературе, например, Бальзаком и П. Бурже. Из-за больших различий в подходах к изображению внутреннего мира героев, в понимании истоков их трагедий, они сохраняют лишь внешнюю, формальную связь друг с другом. В этом случае уже сложно говорить о «дописывании», о продолжении начатого, о совместном обсуждении проблемы духовного состояния современного человека. Связь между Печориным и героями французских романтиков гораздо глубже, тоньше, теснее, она основывается на подхватывании и оригинальном развитии русским писателем тех моментов, которые еще не были исследованы достаточно подробно. Истории героев Бальзака и Бурже содержат в себе моменты пародирования, выраженного неприятия и искажения «философии жизни» их литературных предшественников. У Лермонтова герой в «снятом» виде сохраняет опыт всех предшествующих этапов развития истории «молодого человека».

В исследовании мы ставили перед собой цель показать характер творческих связей Лермонтова с французской романтической прозой, выявить особенности восприятия и переработки в его художественном сознании философских и эстетических идей французских романтиков, выяснить, какое место имели их открытия в создании замысла романа «Герой нашего времени» и его художественном воплощении.

Поставленные цели определили структуру работы.

В главе первой сопоставляются концепции личности, заявленные в романе Лермонтова «Герой нашего времени» и в прозаических произведениях французских романтиков, создается типология героев «сумеречной» эпохи, уточняется своеобразие духовного пути, «истории души» лермонтовского героя в ее содержательном выражении по сравнению с другими представителями галереи «молодых людей XIX столетия».

Французские романтики первыми обратились к изображению внутреннего мира героя, зараженного «болезнью века» — «раздвоенностью» сознания. Психологизм Лермонтова, решавшего в романе «Герой нашего времени» сходную задачу художественного исследования состояния души человека, живущего в «переходную» эпоху, имеет многие точки соприкосновения с психологическими установками авторов французского аналитического романа.

Создатели французской романтической прозы новаторски применили аналитический метод изображения психологии героя по отношению к герою романтическому. Это позволило им открыть новые аспекты проблемы психологии личности (например, вопрос о соотношении в душе рационального и эмоционального начал). Как показано в работах ряда исследователей55, школу французской психологической традиции прошел А.С. Пушкин, использовавший ее аналитический подход к изображению внутреннего мира человека для создания «тайного», «непрямого» психологизма. М.Ю. Лермонтов, учитывая завоевания в этой сфере французских писателей, создает психологизм иного типа, в связи с чем представляется обоснованным поставить вопрос о его отношении к

55 См.: Томашевский Б.В. Пушкин и Франция. Л., 1960; Ахматова А. «Адольф» Б. Констана в творчестве Пушкина. // Ахматова А. А. О Пушкине. Л., 1977; Вольлерт Л.И. Пушкин и психологическая традиция во французской литературе. Таллин, 1980; Вольперт Л.И. Пушкин в роли Пушкина. Творческая игра по моделям французской литературы. М., 1998. завоеваниям французского психологического романа, рассмотрению которого посвящена вторая глава.

В третьей главе работы делается попытка сопоставления романов Лермонтова и французских романтиков в жанровом аспекте.

В диссертации мы исходим из признания диалогичности отношений Лермонтова к французской литературе и стремимся показать, что русский писатель, создавая свой роман - поистине великое произведение, ставшее шедевром мировой литературы, подхватывал и развивал идеи, высказанные французскими романтиками, переосмысляя их и поднимая на новый уровень.

Материалом исследования явились те произведения французской литературы, в которых принципы личного, аналитического романа проявились наиболее отчетливо. Это романы Шатобриана «Атала», 1801, «Рене», 1805, Э. де Сенанкура «Оберман», 1804, Б. Констана «Адольф», 1808, Ш. Нодье «Жан Сбогар», 1812, А. Де Мюссе «Исповедь сына века», 1836.

Предмет и аспект исследования требовали применения сравнительно-исторического, типологического, генетического методов. В работе мы опираемся на теоретические положения и методологические принципы, выдвинутые в трудах по сравнительному литературоведению (А.Н. Веселовский, В.М. Жирмунский, Е.Г. Эткинд, М.П. Алексеев), в исследованиях, посвященных проблемам романтизма (Н.А. Гуляев, Н.Я. Берковский, Ю.В. Манн, И.В. Карташова, Н.Я. Дьяконова), французской романтической прозы (Б.Г. Реизов, Л.А. Мироненко, Э.Н. Шевякова, Н.В. Забабурова, Е. Berg, Ch. Dedeyan, Ph.Van Tieghem, Ch. Haldane, R. Oliver, A. Monglond), в лермонтоведении (Д.Е. Максимов, Е.Н. Михайлова, Б.Т. Удодов, Т.Т. Уразаева, Б.М. Эйхенбаум, А.И. Журавлева, В.М. Маркович, Е.М. Пульхритудова, И.Б. Роднянская, Э.Г. Герштейн, К.Н. Григорьян, И.А. Зайцева, В.И. Коровин, М.М. Уманская и др.)

Детальное сопоставление романа М.Ю. Лермонтова с произведениями французских романтиков позволяет приоткрыть один из самых потаенных моментов творчества писателя, показать процесс перехода «чужого» в «свое» в процессе создания художественного произведения, представить сам ход этой «переплавки».

Исследование данной темы дает возможность углубить представление о характере творческих связей Лермонтова с французской романтической прозой, ее месте в творческом сознании русского писателя, показать, в чем проявились сущность и своеобразие его новаторского подхода к проблеме художественного изучения человека, осветить процессы, происходящие в русской и французской романтической прозе в их динамике, связях, преемственности, представить своеобразный творческий диалог Лермонтова с французскими романтиками.

Диссертация, таким образом, позволяет дополнить представление об отношении Лермонтова к французской романтической прозе как в типологическом, так и в историко-генетическом аспектах. Изучение данной темы может представлять материал и для уточнения общих закономерностей таких двух важных составляющих мирового литературного процесса, как русская и французская литературы. Научная новизна работы заключается в подходе к проблеме творческих связей Лермонтова и французских романтиков в аспекте диалогических отношений.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Штырова, Алима Николаевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенный в работе анализ позволяет сделать следующие выводы.

В отмеченной многими исследователями и критиками «отзывчивости», эстетической восприимчивости Лермонтова, в «литературности» его творчества выразились особенности художественных взаимодействий первой трети XIX века, теоретически осмысленные в раннем немецком романтизме. Устремленность к «истинам вековечным» (Вяземский), к единому духовному центру порождала в романтическом искусстве общность идейно-философских и художественных решений одной и той же проблемы. В произведении романтики видели как бы приглашение к обмену мыслями и, в свою очередь, оно является ответом художника на затронувшие его идеи. В «оригинальной» идее должны «скрещиваться» разные «миры», - утверждал Новалис. Появление в творчестве писателя знаков включенности в общее движение — цитат, заимствований, философско-эстетических и художественных схождений является следствием его стремления к сотворчеству, диалогу с теми, кто подошел к истине «иным образом» и с «иной стороны» (Фр. Шлегель) и, следовательно, проявлением высшей творческой самостоятельности.

В романе «Герой нашего времени» Лермонтов, обращаясь к изображению человека, живущего в «переходное» время, оказывается в общем с французскими романтиками русле философско-эстетических и нравственных исканий. Французские писатели, непосредственно пережившие катаклизмы эпохи, особенно настойчиво обращались к созданию образа «героя века», чье сознание оказалось «потрясенным историей». Духовная биография Печорина может рассматриваться как своего рода вершинная точка в "истории души" многих героев французских романтиков.

Существует типологическая близость между направлением духовных исканий русской интеллигенции 30-40 гг. и философскими размышлениями французских романтиков. И тех, и других отличает обостренное внимание к проблеме активности самосознания личности, к идеалистическим философским концепциям, акцентирующим роль независимой духовной, интеллектуальной деятельности субъекта.

В духовной эволюции Печорина есть моменты, роднящие его с героями Шатобриана, Нодье, Сенанкура, Мюссе, однако главным образом они отнесены к «первой молодости героя», к его «предыстории». Кроме того, в романе Лермонтова отразился целый ряд философско-нравственных проблем, над которыми размышляли и французские романтики: вопрос о влиянии на духовное состояние, мировоззрение героя общества и, шире, эпохи, о зарождении в его душе «демонического» начала, соотношении страсти, идеи и действия, веры и безверия.

Вместе с тем, Лермонтов, продолжая и поднимая на новый уровень нравственно-философские размышления французских романтиков, показывает движение героя к иному миропониманию. Печорин пытается противостоять разрушительным тенденциям эпохи не только через отрицание несовершенного мира, но и через попытку сближения с ним, поиск новых жизненных ценностей. Освобождаясь от влияния субъективно-эмоционального фактора, личность, по мысль русского писателя, становится способна к более объективной оценке жизненных явлений. Настоящее состояние духа Лермонтову, в отличие от французских романтиков, представлялось не последним этапом, а одним из моментов его исторического развития.

Утверждение Лермонтовым понимания критического сознания как явления развивающегося не могло бы состояться без глубокого освоения русским писателем философско-эстетических открытий французских романтиков, с особой убедительностью, глубиной духовного видения показавших трагизм положения человека, который не видит в мире ничего, достойного любви и веры, ничего, что не представлялось бы ему одной из форм вечно существующей бездуховной материи, раскрывших губительность скептицизма и безжизненного рационализма. Различия-выводов французских романтиков и Лермонтова не отменяют общей идейной направленности их произведений. Скорее, завоевания французских писателей уходят глубоко в подтекст лермонтовского романа и как бы изнутри «освещают» идеи и художественные принципы русского писателя, наполняя их глубоко гуманистическим содержанием.

Французские романтики первыми обратились к изображению «исторической психологии», показав личность с «разорванным» сознанием, совмещающим в себе противоположные начала, и сделав попытку решить проблему разрыва между сущностью человека и его бытием. Личность, стремящаяся к анализу и самоанализу, стала героем французского «исповедального», «аналитического» романтического романа. Рефлексию французские романтики понимали как «болезнь века».

Новаторство французских романтиков заключалось в том, что они первыми подошли со средствами рационалистического анализа к душе романтического героя. Им удалось открыть «текучесть» и «незавершенность» личности, а также сложное взаимопроникновение, взаимообусловленность и борьбу мотивов поведения, происходящих из разных сфер человеческого сознания - как сознательной, так и подсознательной.

Русский писатель показывает новую ступень в психологической жизни героя. По отдельным намекам, которые Лермонтов не развивает подробно, как бы отсылая к произведениям французских романтиков как к своеобразному комментарию, читатель может судить о том, что герою русского писателя когда-то был присущ тот же тип психологических реакций, что и героям французских романтиков. Но Печорин, по сравнению с героями, показанными во французский романтической прозе, способен более «трезво» и отстраненно смотреть на собственные эмоции. Лермонтов делает акцент не на болезненных психологических проявлениях «разорванного» сознания, а на попытке героя разобраться в истоках «болезни века».

Лермонтов отталкивается от завоеваний французского аналитического романа, но принципиально иначе осмысляет значение рефлексии. В представлении русского писателя, самоанализ имеет высшую фило-софско-психологическую ценность, поскольку дает возможность самоопределения и духовного развития личности. Самоанализ, так же как и философское осмысление действительности, призваны стать в романе Лермонтова основаниями для действия личности в реальном мире. Высокая оценка Лермонтовым рефлексии способствовала углублению психологического анализа. Учитывая опыт французских романтиков, Лермонтов идет дальше, и создает утонченную, динамическую картину духовной жизни героя, предварившую принципы «диалектики души» в поздней русской литературе и, в первую очередь, в творчестве Толстого.

Опыт французских романтиков в области жанровых трансформаций просветительского философского романа и сентименталистской исповеди позволил им создать принципиально новый жанр аналитического, философского романа. Произведения французских романтиков привлекли внимание Лермонтова, поскольку исследование мировоззрения человека «переломной эпохи» в них производилось особыми средствами, которые предполагал жанр романа в прозе.

Французские романтики и Лермонтов создают «интеллектуальную» прозу. В отличие от авторов сентименталистского исповедального романа, писателей-романтиков интересуют чувства не сами по себе, а взятые в определенном ракурсе, преломлении.

Герои французской романтической прозы делали эмоции предметом философского, аналитического осмысления. Для героев истинны только те представления о мире, которые способствуют приближению к пониманию сущности мироздания и места человека в нем. Эти элементы организуют структуру и строение сюжетов личных, субъективных романов.

Истинной «героиней» просветительского философского романа была идея. Героем «интеллектуальной» прозы французских романтиков стал человек, который анализирует мир, исследует содержание собственного сознания, испытывая при этом мировоззренческие концепции на практике, изменяя, дополняя и усложняя их в зависимости от результатов своего опыта. Тенденция к постановке мировоззренческих проблем и их рациональному, логическому осмыслению у французских романтиков и Лермонтова переходит в постановку героями «последних» вопросов человеческого бытия.

Исповеди героев во французской романтической прозе и романе Лермонтова предстают как критический анализ, расширяющийся от сферы интимного мира личности до масштабных мировоззренческих вопросов. Жанр исповеди у романтиков стремится к воссозданию духовной атмосферы эпохи и, одновременно, к выражению общечеловеческого содержания. Установка на самовыражение в исповедях Печорина и героев французской романтической прозы неизменно поверяется параллельно производимым критическим анализом.

Лермонтову и французским романтикам присущ интерес к фрагментарному принципу повествования, которое в романе «Герой нашего времени» имеет больше общего с принципами циклизации авторов французской романтической прозы, чем с бальзаковским принципом микроскопического» анатомирования социальной действительности, хотя и приобретает тенденцию к эпизации, отличается стремлением изобразить более широкий круг жизненных сфер.

Усложненное понимание соотношения, связи человека и мира, признание их способности влиять друг на друга, ведет к усложнению жанровой структуры произведений Лермонтова и французских романтиков, которые, выражая все более сложную авторскую концепцию действительности, начинают включать в свою структуру элементы разных жанровых разновидностей.

Лермонтов, учитывая жанровое новаторство французских романтиков, идет дальше, делая шаг в сторону художественных обобщений уже качественно иного уровня. Все эстетические средства, использованные русским писателем в романе, направлены на то, чтобы наполнить его эпической широтой и подчеркнуть более тесную связь между историей и миром души героя. У французских романтиков, в особенности Мюссе, все более выражается тенденция к изображению социально-исторической эпохи, хотя история героя и история «времени» у них не имеют тесной спаянности. В духовном поиске Печорина не только угадывается, но и ярко проступает целая общественно-историческая эпоха с присущей ей сложностью реальных жизненных обстоятельств.

В «Герое нашего времени» личное и социально-историческое проникают друг в друга на более глубоком уровне, будучи органично растворенными в самой ткани художественного повествования, в результате чего создается уникальное качество романа, сближающее его уже с реалистической эстетикой.

Сделанные наблюдения подтверждают высказанную И.В. Карта-шовой, Б.Т. Удодовым мысль, что роман русского писателя представляет собой переходное явление. В понимании человеческой личности, в способах психологического анализа Лермонтов предваряет Толстого и

199

Достоевского. Способность Лермонтова чутко улавливать основные эстетические веяния эпохи позволила ему, учитывая прозаический опыт французский романтиков, создать роман, предвосхищавший магистральные тенденции развития русской прозы второй половины XIX в.

Роман Лермонтова находится в тесных взаимодействиях с произведениями французских романтиков. Это связи типологические, поскольку Лермонтов и французские романтики отразили в своих произведениях сходные процессы в духовной жизни, и в то же время это, несомненно, связи генетические, о чем свидетельствуют почти текстуальные совпадения художественных высказываний, связанных с темой «героя времени», и близость эстетических решений в раскрытии той или иной темы. Тот широкий контекст, в котором может и должен быть прочитан роман «Герой нашего времени», свидетельствует о колоссальной эрудиции Лермонтова, о том, что писатель находился в центре идейно-философских и эстетических исканий современной ему литературы, как русской, так и зарубежной.

Творческий диалог Лермонтова с французскими романтиками включает продолжение, развитие философско-эстетических идей и творческих принципов, и вместе с тем спор и полемику, в которых раскрывалась глубочайшая оригинальность русского писателя.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Штырова, Алима Николаевна, 2002 год

1. Констан Б. Опыт об английской литературе и суждения о духе людей, эпох и революций. Пер. В.А. Мильчиной. // Эстетика раннего французского романтизма. М., 1982.

2. Констан Б. О госпоже де Сталь и ее произведениях. Пер. О. Гринберг. // Эстетика раннего французского романтизма. М., 1982.

3. Констан Б. Адольф. Пер. А.С. Кулишер. М., 1959.

4. Констан Б. Адольф. Пер. Э. Липецкой. // Французская романтическая повесть. Л., 1982.

5. Констан Б. О тридцатилетней войне. О трагедии Шиллера «Вал-ленштейн» и немецком театре. Пер. В.А. Мильчиной. // Эстетика раннего французского романтизма. М., 1982.

6. Констан Б. Размышления о трагедии. Пер. В.А. Мильчиной. // Эстетика раннего французского романтизма. М.,1982.

7. Констан Б. Статьи о литературе и политике. Пер. О.Э. Гринберг. // Эстетика раннего французского романтизма. М., 1982.

8. Лермонтов М.Ю. Полное собр. соч.: В 4 т. М., 1953.

9. Лермонтов М.Ю. Иллюстрированное полное собр. соч. М.Ю. Лермонтова. / Ред. В.В. Каллаша. М., 1914-1915.

10. Лермонтов М.Ю. Собр. соч. В 6 т. М.;Л, 1954-1957.

11. Мюссе А. де. Избранные произведения: В 2 т. М., 1957.

12. Мюссе А. де. Избранные произведения. М., 1957.

13. Неизданные письма иностранных писателей. М.;Л., 1960.

14. Неизданный Шатобриан. // Литературное наследство. М., 1939. тт. 33-34.

15. Нодье Ш. Избранные произведения. М., 1967.

16. Нодье Ш. Жан Сбогар. Пер. Н. Фарфель. // Французская романтическая повесть. Л., 1982.

17. Нодье Ш. Читайте старые книги. М., 1989.

18. Нодье Ш. Ж. Сбогар. П. Бурже. Ученик. Ален-Фурнье. Большой Мольн. М., 1990.

19. Пушкин А.С. Собр. соч.: В Ют. М., 1975.

20. Сенанкур Э. П. де. Оберман. Пер. К. Хенкина. М., 1963.

21. Сталь Ж. де. О влияний страстей на жизнь и счастье народов. Пер. Е.Гречаной. // Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980.

22. Сталь Ж. де. Коринна. Пер М.Н. Черневич. М., 1969.

23. Сталь Ж. де. О Германии. Пер. Е. Гречаной. // Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980.

24. Французская новелла XIX века. М.;Л., 1959.

25. Шатобриан Ф.Р. де. Атала. Пер. Э. Линецкой. // Французская романтическая повесть. Л., 1982.

26. Шатобриан Ф.Р. де. Гений христианства. Пер В.А. Мильчиной. II Эстетика раннего французского романтизма. М., 1982.

27. Шатобриан Ф.Р. де. Замогильные записки. Пер. О. Гринбенг и В. Мильчиной. М., 1995.

28. Шатобриан Ф.Р. де. Рене. Пер В. Чуйко. М., 1897.

29. Шатобриан Ф.Р. де. Суд о Вольтере. Пер. В. Измайлова. И Вестн. Европы. М., 1813, Ч. 68. № 5.

30. Шатобриан Ф.Р. де. Рене. Пер. В. Чуйко. Спб., 1892.

31. Chateaubriand F.R. de. Rene. Constant. Adolphe. Musset. La Confession d'un enfant du siecle. Moscow, 1973.

32. Chateaubriand F.R. de. Oeuvres completes. Paris, 1840. V. 1-5.

33. Chateaubriand F.R. de. Les martirs et le dernier des Abencerages. Paris, 1863.

34. Chateaubriand F.R. de. Memoir d'outre tomb. Extraits. Paris, 1963.

35. Constant B. Adolphe: Anecdote trouvee dans les papiers d' un inconnu. Paris, 1842.

36. Nodier Charles. Nouveaux souvenirs et portraits. Bruxelles, 1841.

37. Nodier Charles. Oeuvres. Romans et contes. V. 1. Jean Sbogar. Paris, 1832.

38. Musset A. de. Oeuvres. Paris, 1867.

39. Senancour E. Obermann par de Senancour avec une preface George Sand. Paris, 1840.

40. Научно-критическая литература

41. Айзеншток И. Примечания. // Никитенко В. Дневник. В 3 тт. М., 1955.

42. Айзеншток И. Французские писатели в оценках царской цензуры. // Литературное наследство. Т. 33-34. М., 1939.

43. Айхенвальд Ю. М.Ю. Лермонтов. II Лермонтов М.Ю. Иллюстрированное полное собр. соч. М.Ю. Лермонтова. / Ред. В.В. Каллаша. М., 1914-1915. Т. 6.

44. Айхенвальд Ю. Заметка о «Герое нашего времени». // М.Ю. Лермонтов. Стихотворения и поэмы. Герой нашего времени. М., 1998.

45. Андреев Л.Г. Два лика свободы. // Нодье Ш. Ж. Сбогар. П. Бурже. Ученик. Ален-Фурнье. Большой Мольн. М., 1990.

46. Андрее А.Л., Федоров А.В. Шарль Нодье. // Нодье Ш. Избранные произведения. М.;Л., 1960.

47. Андроников И.Л. Лермонтов: Исследования, статьи, рассказы. Пенза, 1952.

48. Аникин А.А. Одна цитата: Тайна печоринского дневника.// Литература в школе. 2001, №8.

49. Анненков П.В. Парижские письма. М., 1983.

50. Анненкова Е.И. «Дума» М.Ю. Лермонтова в литературно-философском контексте 1830-х гг. // Литература в школе. 1997. № 6.

51. Аринштейн Л.М. Неизвестная статья А.И. Герцена и М. Мейзер-бург о Лермонтове. // Лермонтов: Исследования и материалы. Л., 1979.

52. Архипов В. Л. М.Ю. Лермонтов: Поэзия познания и действия М., 1965.

53. Асмус В. Вопросы теории и истории эстетики. М., 1969.

54. Асмус В. Круг идей Лермонтова. // Литературное наследство. Т. 4344. М., 1941.

55. Афанасьев В. Размышления над поэмой Лермонтова «Демон». // Литературная учеба. 2000. №3.

56. Ахматова А. О Пушкине: Статьи и заметки. М., 1989.

57. Баженова А.А. Пушкин. Лермонтов. Гоголь. // История эстетической мысли. Т.З. М., 1986.

58. Бакинский В. Лермонтов и его герои. // Литературный современник. 1939, №9.

59. Барт де ла. Шатобриан и поэтика мировой скорби во Франции в к. XVIII нач. XIX вв. Киев, 1905.

60. Баткин Л.М. Итальянские гуманисты: стиль жизни, стиль мышления. М., 1978.

61. Батюшков Ф. Западные литературы накануне XIX века. М., 1924.

62. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

63. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

64. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979.

65. Белинский. В.Г. Полн. собр. соч.: В 13т. М., 1953-1959.

66. Белинский. В.Г. Полн. собр. соч.: В 9т. М., 1976.

67. Вельская Е.А. «Гений христианства» Шатобриана и французская идеологическая традиция к. XVIII-нач. XIX в. // Традиции и взаимодействия в зарубежной литературе. Пермь, 1988.

68. Вельская Е.А. Роман Шатобриана «Рене» (о характере исторической и эстетической интерпретации). // Литературные традиции в зарубежной литературе XIX-XX вв. Пермь, 1983.

69. Бенькович М. Из истории русского философского романа. Кишинев, 1989.

70. Боборыкин П. Европейский роман в XIX столетии. СПб., 1900.

71. Бойко М.Н. Самосознание искусства: самосознание человека. Очерки русской эстетической мысли второй половины XIX века. М., 1997.

72. Бондарев А.П. «Адольф» Б. Констана и традиция эпохи Просвещения в раннем французском романтизме. Дисс. . канд. филолог, наук. М., 1980.

73. Бочаров С.Г. Психологическое раскрытие характера в русской классической литературе и творчество Горького. // Социалистический реализм и классическое наследие. М., 1960.

74. Бочаров С.Г. Характеры и обстоятельства. // Теория литературы: В 3 тт. М., 1962. Т 1.

75. Брахман С.Р. Романтизм во французской литературе. // История зарубежной литературы XIX века. / Под ред. Засурского Я.И., Тураева С.В.М., 1992.

76. Бродский Н.Л. М.Ю. Лермонтов: Биография. М., 1945.

77. Бурсов Б.Б. Национальное своеобразие русской литературы. Л., 1976.

78. Вайнштейн О.Б. Индивидуальный стиль в романтической поэтике. // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994.

79. Вайнштейн О.Б. Язык романтической мысли. М., 1994.

80. Вайнштейн С. Госпожа Сталь, мыслитель переходной эпохи. СПб., 1902.

81. Ванслов В.В. О традициях и новаторстве в искусстве. // Проблема наследия в теории искусства. М., 1984.

82. Ванслов В.В. Эстетика романтизма. М., 1966.

83. Вейнберг П.И. Очерк по истории западноевропейских литератур. СПБ., 1910.

84. Великая Французская революция и проблемы мировой литературы. М., 1991.

85. Великая Французская революция и русская литература. Л., 1990.

86. Великовский С.И. Э. де Сенанкур и его «Оберман». // Сенанкур Э. П. де. Оберман. Пер. К. Хенкина. М., 1963.

87. Венгеров С.А. Эпоха Белинского. Общий очерк. СПб., 1910.

88. Веселовский А.Н. Западное влияние в новой русской литературе. Историко-сравнительные очерки. М., 1896.

89. Веселовский А.Н. Этюды и характеристики. Т. 1-2. М., 1912.

90. Взаимосвязи русской и французской литератур: Библиографический указатель. М., 1985.

91. Виноградов А. История молодого человека. // Шатобриан Ф.Р. Рене, Констан Б. Адольф. М., 1932.

92. Виноградов В.В. Стиль прозы Лермонтова. // Литературное наследство. Т. 43-44. М., 1941.

93. Виноградов И. Философский роман Лермонтова. // Новый мир, 1964. № 10.

94. Виноградов К.И. По живому следу. М., 1987.

95. Волков И.Ф. Творческие методы и художественные системы. М., 1978.

96. Вольперт Л.И. Пушкин и психологическая традиция во французской литературе к. XVIII первой трети XIXbb. Тарту, 1989.

97. Вольперт Л.И. Пушкин в роли Пушкина: Творческая игра по моделям французской литературы. М., 1998.

98. Вяземский П.А. Эстетика и литературная критика. М., 1984.

99. Габитова Р. Человек в философии романтизма. // Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. М., 1995.

100. Гайм Р. Романтическая школа М., 1891.

101. Галахов А.Д. Лермонтов. // Русский вестник. Т. 16, 1858. Авг. 3:04 Галкин А. Об одном символе в романе Лермонтова «Герой нашего времени». //Вопросы литературы, 1991. №8.

102. Герштейн Э.Г. Роман Лермонтова «Герой нашего времени». М., 1976.

103. Гиллельсон М.И. П.А. Вяземский: Жизнь и творчество. Л., 1969.

104. Гинзбург Л. О литературном герое. Л., 1979.

105. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л., 1971.

106. Гинзбург Л.Я. О романтизме. // Французская романтическая повесть. Л., 1982.

107. Гинзбург Л.Я. Творческий путь Лермонтова. Л., 1940.

108. Глебова Е.Н. Ш. Нодье в русской периодической печати 30-х гг. XIX в. // Вестн. МГУ. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2000. №4.

109. Горбачева Н.Б. Мотивы французской революции в незаконченном романе Лермонтова «Вадим». //Вестн. МГУ. Сер. 9. Филолог. 1989. №5.

110. Горький М. Разрушение личности. // Собр. соч.: В 30 т. М., 1953. Т.З.

111. Грехнев В.А. О психологических принципах «Княгини Литовской» М.Ю. Лермонтова. // Рус. лит. 1975. № 1.

112. Грешных В.И. Мистерия духа. Калининград, 2001.

113. Григорьев А. Лермонтов и его направление: Крайние грани развития отрицательного взгляда. // Собр. соч. А. Григорьева. М., 1915.

114. Григорьян К.Н. Лермонтов и романтизм. М.;Л., 1964.

115. Гудзий Н.К. Французская буржуазная революция и русская литература. М., 1944.

116. Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики. М., 1965.

117. Гуляев Н.А., Карташова И.В. Введение в теорию романтизма. Калинин, 1991.

118. Гуляев Н.А. Системность в романтизме и его основа. // Миропонимание и творчество романтиков. Калинин, 1986.

119. Гуляев Н.А. О типе творчества и художественном методе философских повестей Вольтера. // Научная конференция по проблемам литературы Просвещения. М., 1971.

120. Гурвич И. Загадочен ли Печорин? // Вопр. лит., 1983, № 2.

121. Дауден Э. История французской литературы. СПБ., 1902.

122. Дашкевич Н. Мировая скорбь, мрачное воззрение и пессимизм в западноевропейской поэзии нового времени, преимущественно в новейшей французской. Киев, 1895.

123. Дашкевич Н.П. Статьи по новой русской литературе. СПб., 1914.

124. Дементьев Э.Г. Ранний французский романтизм. Вологда, 1988.

125. Добродеева М.А. Истоки французского романтизма и творчество Шатобриана. Дисс. . канд. филолог, наук. М., 1982.

126. Дранкова И.Г. Вопрос о русской и французской литературе. // Вестн. ЛГУ. Сер. ист яз. и лит. Вып. 1. №2. Л., 1980.

127. Дранкова И.Г. Исследование во Франции русской литературы XIX в. // Вестник ЛГУ. Сер. ист., яз., лит. Вып. 1. №2. Л., 1980.

128. Дурылин С.Н. Как работал Лермонтов. М.;Л., 1934.

129. Дурылин С.Н. Роман Лермонтова «Герой нашего времени». М., 1941.

130. Дьяконова Н.Я. Из наблюдений над журналом Печорина. // Рус. лит. 1969, №4.

131. Дюшен Э. Поэзия Лермонтова в ее отношении к русской и западноевропейской литературам. Казань, 1914.

132. Евлахов А. Надорванная душа. М., 1915.

133. Есин А.Б. Психологизм русской классической прозы. М., 1988.

134. Жак Г.М. Либертинаж во французской поэзии первой трети XVII в. Дисс. канд. филолог, наук. Минск, 2000.

135. Жирмунская Н.А. Предисловие. //Ларошфуко Ф. и др. Суждения и афоризмы. М., 1990.

136. Жирмунский В.М. Литературные течения как явление международное. Л., 1967.

137. Журавлева А.И. Лермонтов и Достоевский. // Изв. АН СССР. Сер. яз. и лит. 1964. Вып. 5.

138. Забабурова Н.В. Французский психологический роман: Эпоха просвещения и романтизма. Ростов-на-Дону , 1992.

139. Забабурова Н.В. Французский философский роман XVIII века: Самосознание жанра. // XVIII век: Литература в контексте культуры. М., 1999.

140. Заборов П.Р. Ж. де Сталь и русская литература первой трети XIX в. // Ранние романтические веяния. Л., 1972.

141. Заборов П.Р. Русская литература и Вольтер. Л., 1978.

142. Заборов П.Р. Французская литературная критика в России (Сент-Бев) // От романтизма к реализму. Из истории международных связей русской литературы. Л., 1978.

143. Зайцева И.А. Особенности художественного психологизма в романе Лермонтова «Герой нашего времени». // Филологические науки.1982, №2.

144. Зайцева И.А. Формирование художественного психологизма в прозе Лермонтова. Дисс. канд. филолог, наук. М., 1983.

145. Замотин И.И. М.Ю. Лермонтов: Мотивы идеального строительства жизни. Варшава, 1914.

146. Зотов С.Н. Постмодернизм Лермонтова. // Лермонтов: Проблемы изучения и преподавания. Ставрополь, 1996.

147. История Франции: В 3 т. М., 1972-1973.

148. История французской литературы. В 4 т. М., 1946-1963.

149. К истории русского романтизма. М., 1973.

150. К.А. // Вестник Европы. Октябрь. 1914.

151. Калинникова Н.Г. Восприятие творчества Б. Констана в России первой половины XIX века. Дисс. канд. филолог, наук. М., 1993.

152. Канунова Ф.З. Повесть как литературный жанр. // Проблемы метода и жара. Вып. 3, Томск, 1976.

153. Канунова Ф.З. Эстетика русской романтической повести. Томск, 1973.

154. Капитанова Л.А. Повествовательная структура русской романтической повести (20-3 0гг. XIXb.). Псков, 1997.

155. Карельский А.В. От героя к человеку (развитие реалистического психологизма в европейском реализме ЗО-бОгт. XIX в.). // Вопр. лит.1983. №9.

156. Карельский А.В. Французская литература. // История всемирной литературы: В 9 т. М., 1989.

157. Карташова И.В. Изучение романтизма в отечественном литературоведении. Гуляевская школа. // Романтизм: Грани и судьбы. Тверь, 1998.

158. Карташова И.В. Взгляд на романтизм в канун ХХ1в. // Романтизм и его исторические судьбы. Тверь, 1998. 4.1.

159. Карташова И.В. Итоги изучения проблем романтизма в отечественном литературоведении. // Литературоведение накануне ХХ1в. М., 1998.

160. Карташова И.В. Изучение романтизма в отечественном литературоведении. Гуляевская школа. // Романтизм: Грани и судьбы. Тверь, 1998.

161. Карташова И.В. Об одном направлении литературного процесса эпохи романтизма. // Мотивы и сюжеты русской литературы: От Жуковского до Чехова. Томск, 1997.

162. Карташова И.В. О некоторых загадках романтизма. // Мир романтизма. Тверь, 2000.

163. Карташова И.В. Лермонтов и Мюссе. // Романтизм: Грани и судьбы. Тверь, 1999.

164. Карташова И.В. М.Ю. Лермонтов. // Русский романтизм. Под ред. проф. Н.А. Гуляева. М., 1974.

165. Карташова И.В. Об эстетических и художественных открытиях раннего романтизма. //Романтизм: эстетика и творчество. Тверь, 1994.

166. Карташова И.В. Этюды о романтизме. Тверь, 2001.

167. Кийко Е.Н. «Герой нашего времени» и психологическая традиция во французской литературе. // Лермонтовский сборник. Л., 1985.

168. Киреев Р. Шатобриан: "Всегда искал на небосводе". . // Наука и религия. 2001. №5.

169. Ключевский. Грусть. // Лермонтов М.Ю. Иллюстрированное полное собр. соч. М.Ю. Лермонтова. / Ред. В.В. Каллаша. М., 1914-1915. Т. 6.

170. Концепции человека в русской литературе. Воронеж, 1982.

171. Копытцева Н.М. «Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтова. Поэтика психологического романа. Дисс. . канд. филолог, наук. Л., 1977.

172. Копытцева Н.М. Проблема сюжета в «Герое нашего времени» М.Ю. Лермонтова. // Филолог, науки. 1985, №4.

173. Корнилов И. О своеобразии социально-исторического аспекта в «Герое нашего времени». // Лермонтов: Проблемы изучения и преподавания. Ставрополь, 1996.

174. Коровин В.И. Творческий путь Лермонтова. М., 1973.

175. Котляревский Н. М.Ю. Лермонтов: Личность поэта и его произведения. Спб., 1915.

176. Котляревский Н. Мировая скорбь в конце прошлого и в начале нашего века. СПБ., 1898.

177. Крупышев A.M. Малые жанры в создании сюжета романа и системе образа главного героя. // Вестн. Костромского ГУ им. Некрасова. Кострома, 1999. №9.

178. Кулешов В.И. Литературные связи России и Западной Европы в XIX веке. М., 1977.

179. Купреянова Е.Н. Национальное своеобразие и мировое значение русского классического романа. // Мировое значение русской литературы XIXb. М., 1987.

180. Ладыгин М.Б. Романтический роман. М., 1981.

181. Лансон Г. История французской литературы. СПБ., 1884.

182. Ларионова Е.О. История одного примечания. // Рус. речь. 1995, №6.

183. Лафарг П. Литературно- критические статьи. М., 1936.

184. Левин В.И. «Фаталист»: Эпизод или приложение. // Искусство слова. М., 1973.

185. Левин В.И. Об истинном смысле монолога Печорина. // Творчество Лермонтова. 1814-1864. М., 1964.

186. Левин В.И. Проблема героя и позиция автора в романе «Герой нашего времени». // Лермонтов и литература народов СССР. Ереван, 1974.

187. Левина И.Н. Печорин: Попытка самоопределения. // Лермонтов. Проблемы изучения и преподавания. Ставрополь, 1996.

188. Лермонтов: Исследования и материалы. Воронеж, 1964.

189. Лермонтов: Исследования и материалы. Л., 1979.

190. Лермонтовская энциклопедия. М., 1999.

191. Липич В.В. Роман Лермонтова «Герой нашего времени» в контексте русской и западноевропейской литератур первой трети XIX века. Дисс. канд. филолог, наук. М., 1991.

192. Литвиненко Н.А. Французский исторический роман первой трети XIX в. как феномен культуры. // Информационная среда региона как условие формирования информационной культуры личности. Самара, 1999.

193. Литовченко Г.К., Стрельская А.В. Влияние стихотворения Ламар-тина «Человек. Лорду Байрону» на особенности образа Демона в поэме Лермонтова «Демон». // От барроко до постмодернизма. Днепропетровск, 1997.

194. Локс К. Проза Лермонтова. // Литературная учеба. 1938. № 8.

195. Лотман Ю.М. В школе поэтического слова. М., 1988.

196. Лотман Ю.М. Проблема Востока и Запада в творчестве позднего Лермонтова. // Лермонтовский сборник. Л., 1985.

197. Лотман Ю.М. Руссо и русская культура XVIII-нач. XIXbb. // Ж.Ж. Руссо. Трактаты. М., 1969 .

198. М.Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. М., 1989.

199. Макогоненко Г.П. Лермонтов и Пушкин. Л., 1987.

200. Максимов Д.Е. Поэзия Лермонтова М.;Л., 1964.

201. Манн Ю.В. В поисках живой дугйи. М., 1984.

202. Манн Ю.В. Завершение романтической традиции. // Лермонтов и литература народов СССР. Ереван, 1974.

203. Манн Ю.В. Поэтика русского романтизма. М., 1976.

204. Манн Ю.В. Динамика русского романтизма. М., 1995.

205. Мануйлов В.А. Лермонтов М.Ю.: Жизнь и творчество. М., 1958.

206. Мануйлов В.А. Лермонтов. // История русской литературы. В 10 т. М., 1955. Т.7.

207. Мануйлов В.А. Можно ли назвать Печорина сознательным поборником зла? // Проблемы теории и истории литературы. Сборн. ст. М., 1971.

208. Мануйлов В.А. Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»: Комментарий. Л., 1975.

209. Маркович В.М. «Герой нашего времени» и становление реализма в романе. // Рус. лит. 1967. № 4.

210. Маркович В.М. Проблема личности в романе Лермонтова «Герой нашего времени» // Изв. АН. Каз. ССР. Сер. общ. наук. 1963. вып. 5.

211. Маркович Я. «Исповедь» Печорина и ее читатели. // Лит. учеба, 1984. №5.

212. Мартьянова Е.А. Об отражении русско-французских связей в французском языке и литературе Х1Хв. Харьков, 1960.

213. Мережковский Д. М.Ю. Лермонтов. Поэт сверхчеловечества. // Лит. обозрение, 1989. №10.

214. Мериме П. Ш. Нодье. // Собр. соч.: В 6 т. М., 1963. Т.5.

215. Метелева Г.Н. «Неистовство» 1830-х гг. и его связь с традициями европейского романтизма. // Традиции и взаимодействия в зарубежных литературах. Пермь, 1996.

216. Мильчина В.А. Эпопея человеческого сознания. // Шатобриан Ф.Р. де Замогильные записки. Пер. О. Гринбенг и В. Мильчиной. М., 1995.

217. Мильчина В.А. «Другой, может быть, сказал бы все это лучше, но никто не сказал бы этого так, как он.» //Nodier Ch. Contes. М., 1985.

218. Мильчина В.А. Романтизм в современном французском литературоведении. // Вопр. лит. 1982. № 2.

219. Мильчина В.А. Шатобриан в русской литературе первой трети XIXвека. Дисс. канд. филолог, наук. М., 1979.

220. Милявская Н.К. Русская религиозная философия XX века. Об идее самопознания в творчестве Лермонтова. // М.Ю. Лермонтов: Проблемы изучения и преподавания. Ставрополь, 1997.

221. Мироненко Л.А. Богатство и сложность литературного процесса. // Вестн. МГУ. Сер. 9. Филолог. 1984, №5.

222. Мироненко Л.А. Особенности индивидуальной романтической системы А. де Мюссе. Герой и жанр в творчестве 33-35гг. Дисс. канд. филол. наук. Донецк, 1975.

223. Мироненко Л.А. Жанрово-стилевые искания во французской романтической прозе. Автореф. дисс. . докт. филол. наук. Киев, 2000.

224. Михайлова Е.Н. Проза Лермонтова. М., 1957.

225. Михайловский Н.К. Герой безвременья. // Лермонтов М.Ю. Иллюстрированное полное собр. соч. М.Ю. Лермонтова. / Ред. В.В. Каллаша. М., 1914-1915. Т.6.

226. Москвин Г.В. Библейские реминисценции в повести «Княжна Мери». // Вестник МГУ. Сер 9. Филолог. №3.

227. Москвин Г.В. Духовно-смысловые связи повестей романа Лермонтова «Герой нашего времени». Дисс. .канд. филолог, наук. М., 2000.

228. Мотивы и сюжеты русской литературы. Томск, 1997.

229. Мотовилова Н.М. Нодье в русской журналистике пушкинской эпохи. // Сб. Язык и литература. Д., 1930. Т.5

230. Найдич Э.Э. Этюды о Лермонтове. СПБ., 1994.

231. Наровчатов С. Лирика Лермонтова. М., 1970.

232. Недзвецкий В.А. «Герой нашего времени»: Становление жанра и смысла. // Изв. РАН. Сер. яз. и лит. М., 1997. Т. 56. №4.

233. Недзвецкий В.А. «Захватить все» (менталитет героя русского классического романа XIX века). // Рус. лит. 1991, № 6.

234. Недзвецкий В.А. Русский социально-универсальный роман Х1Хв.: Становление и жанровая эволюция. М., 1997.

235. Неизученные страницы европейского романтизма. М., 1975.

236. Нетбай И. Кто такой Печорин? Что такое Печорин? // Вопр. лит., июль-август, 1999.

237. Никитенко В. Дневник: В 3 т. М., 1955.

238. Нусинов И.М. Ш. Нодье. // Нусинов И.М. Избранные работы по русской и западной литературам. М., 1952.

239. Обломиевский Д.Д. Французский романтизм: Очерки. М., 1947.

240. Овсяннико-Куликовский Д.Н. Лермонтов. СПБ., 1914.

241. Одиноков В.Г. Художественная системность русского классического романа. Новосибирск, 1976.

242. Орлов Г.А. Общественно-исторический смысл поэмы М.Ю. Лермонтова «Демон». // Изв. АН СССР. Сер. яз. и лит. Вып 4. М., 1964.

243. Осмоловский О.Н. Достоевский и русский психологический роман XIX в. Дисс. . докт. филол. наук. Орел, 1999.

244. Пахсарьян Н.Т. Роман рококо и романтический роман: К типологии жанра. // От барроко до постмодернизма. Днепропетровск, 1997.

245. Писатели Франции. М., 1964.

246. Потоцкая Н.П. Разбойничий роман в творчестве Нодье. // Уч. зап. МГПИ им. Потемкина. М., 1948. Т.6.

247. Потоцкая Н.П. Роль Ш. Нодье в развитии французского романтизма. Дисс. . канд. филол. наук. М., 1945.

248. Пристли Дж. Бойтон. Литература и человек Запада. // Иностранная литература. 1994, №10.

249. Принципы психологизма в советской литературе. Л., 1970.

250. Проблема мировоззрения и мастерства Лермонтова. Иркутск, 1973.

251. Проблемы романтизма. Вып. 1-2. М., 1969,1973.

252. Прохоров Гр. М.Ю. Лермонтов и его значение в истории русской литературе. ПГ., 1915.

253. Пушкин А.С. Мысли о литературе. М., 1988.

254. Ранние романтические веяния: Из истории международных связей русской литературы. Л., 1972.

255. Реизов Б.Г. Между классицизмом и романтизмом. Л., 1962.

256. Реизов Б.Г. Творчество В. Скотта. JL, 1965.

257. Реизов Б.Г. Французский исторический роман. Л., 1974.

258. Решетова К.А. Изображение и психологический анализ в прозе Лермонтова. Дисс. . канд. филол. наук. М., 1981.

259. Родзевич С.И. Предшественники Печорина во французской литературе. Киев, 1913.

260. Роднянская И. Демон ускользающий. // Вопр. лит., 1981, №5.

261. Розанов М.Н. Ж.Ж. Руссо и литературное движение в. XVIII- нач. XIX вв. М., 1910.

262. Розанов М.Н. Ж.Ж. Руссо и Толстой: Речь академика М.Н. Розанова. М., 1928.

263. Рубанович А.Л. Эстетический идеал Лермонтова. Иркутск, 1968.

264. Сальников А.Н. Лермонтов, его мысли и взгляды. СПб., 1889.

265. Санд Ж. «Оберман» Э.-П. Сенанкура. Пер. Надеждиной М., Хмельницкой Т. // Санд Ж. Собр. соч.: В 9 т. Л., 1974. Т.8.

266. Сасаки Т. Свобода и уединение у Печорина. // Мир романтизма. Вып. 5(29). Тверь, 2001.

267. Сахаров В.И. Пророки романтизма. Гоголь и Шатобриан. // Русская мысль. 2000. №4320.

268. Сацюк И.Г. Система мотивировок в прозе Лермонтова. // Филологические науки. 1987, №3.

269. Селиванова Н.А. Фрагмент как форма эстетического мышления эпохи романтизма. // Проблемы литературных жанров. Томск, 1987.

270. Сент-Бев. Избранные статьи М., 1973.

271. Сентсбери Д. Краткая история французской литературы. СПб., 1884.

272. Сиповский В.В. Очерки из истории романа. Т. 1. Вып. 2. СПб., 1910.

273. Соколов А. М.Ю. Лермонтов. М., 1957.

274. Соколов Л. Побежденный демон. Киев, 1914.

275. Соколова Т.В. Июльская революция и французская литература (1830-1831гг.). Дисс. . канд. филол. наук. Л., 1968.

276. Соколова Т.В. Июльская революция и французская литература. Л., 1973.

277. Соколова Т.В. Франция. // История эстетической мысли. М., 1986. Т.З.

278. Соколянский М.Г. Западноевропейский роман эпохи Просвещения. Киев, 1983.

279. Соллертинский Е.Е. Русский реалистический роман первой половины XIX века. Проблемы жанра. Вологда, 1973.

280. Соловьева Н.А. XIX век: Романтическое сознание эпохи. // Вестник МГУ. Сер. 9. Филолог. М., 2001.

281. Спасович В. Байронизм Лермонтова. // Лермонтов М.Ю. Иллюстрированное полное собр. Соч. М.Ю. Лермонтова. / Ред. В.В. Каллаша. М., 1914-1915. Т.6.

282. Спасович В.Д. Байрон и некоторые из его предшественников СПб., 1885.

283. Стороженко Н.И. М.Ю. Лермонтов. // Лермонтов М.Ю. Иллюстрированное полное собр. соч. М.Ю. Лермонтова. / Ред. В.В. Каллаша. М., 1914-1915. Т.6.

284. Страхов И.В. Психологический анализ в литературном творчестве. Саратов, 1973.

285. Строганова О.В. Роман Ш. де Лакло «Опасные связи» и проблема природы человека в просветительской мысли XVIIIb. Дисс. . канд. филол. наук. СПб, 1996.

286. Тамарченко Д.Е. Из истории русского классического романа. М.;Л., 1961.

287. Творчество Лермонтова: 150 лет со дня рождения. М., 1964.

288. Титов А.А. Лермонтов и «герои начала века». // Рус. лит. 1964, №4.

289. Томашевский Б. Проза Лермонтова и западноевропейская литературная традиция. // Литературное наследство. М., 1941. Т. 43-44.

290. Томашевский Б.В. Пушкин и Франция. Л., 1960.

291. Трапезникова Н. Эволюция романтизма в романе (проблема взаимосвязи направлений во французской литературе 60-80гг. Х1Хв.). Казань, 1980.

292. Тураев С.В. Концепция личности в литературе романтизма. // Контекст 1977: Литературные теоретические исследования. М., 1977.

293. Тураев С.В. От просвещения к романтизму. М., 1983.

294. Тураев С., У сок И. Роль романтизма в становлении критического реализма. // Развитие реализма в русской литературе. T.l. М., 1972.

295. Тураев С.В. Революция во Франции и немецкая литература. М., 1997.

296. Турбин В. Пушкин. Гоголь. Лермонтов. М., 1978.

297. Удодов Б.Т. М.Ю. Лермонтов: Художественная индивидуальность и творческие процессы. Воронеж, 1973.

298. Удодов Б.Т. Психологизм романа Лермонтова «Герой нашего времени». // Вопросы поэтики литературы и фольклора. Воронеж, 1976.

299. Удодов Б.Т. Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». М., 1989.

300. Удодов Б.Т. «Зачем я жил? Для какой цели я родился?» «Герой нашего времени» и проблемы полифонического романа. // Вестн. Воронежского гос. Ун-та. Сер. 1. Гуманитарн. науки. Воронеж, 1998. Вып. 2.

301. Уманская М.М. «Роман судьбы или «роман воли»? // Рус. лит. 1967, №1.

302. Уманская М.М. Лермонтов и романтизм его времени. М., 1971.

303. Уразаева Т.Т «Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтова и исповедально-мемуарные опыты Стендаля. // От Карамзина до Чехова. Томск, 1993.

304. Уразаева Т.Т. «Герой нашего времени» и развитие исповедальной традиции в русской литературе. // Проблемы литературных жанров. Томск, 1987.

305. Уразаева Т.Т. «Журнал Печорина»: К проблеме исповедального повествования. // Проблемы метода и жанра. Вып. 13. Томск, 1986.

306. Уразаева Т.Т. Лермонтов: История души человеческой. Томск, 1995.

307. Уразаева Т.Т. Философско-эстетические проблемы художественного развития М.Ю. Лермонтова. // Автореф. дисс. . докт. филолог, наук. Екатеринбург, 1995.

308. Усок И.Е. Историческая судьба наследия М.Ю. Лермонтова. // Время и судьбы русских писателей. М., 1981.

309. Фагэ Э. Политические мыслители и моралисты первой трети XIX в. М., 1900.

310. Федоров А. Творчество Лермонтова и западные литературы. // Литературное наследство. М., 1941. Т. 43-44.

311. Федоров А.В. Лермонтов и литература его времени. М., 1967.

312. Фохт У. М.Ю. Лермонтов: Логика творчества. М., 1975.

313. Фридлендер Г.М. Лермонтов и русская повествовательная проза. // Рус. лит. 1965. № 1.

314. Фридлендер Г.М. Поэтика русского реализма. Л., 1971.

315. Фридлендер Г.М. Русская и французская литературы XIX века. // Рус. лит. 1989. №1. '

316. Хачатрян Н.М. Творчество Э. де Сенанкура в контексте французской литературы рубежа XVIII-XIX вв. Дисс. . канд филолог, наук. Ереван, 1988.

317. Ходасевич В. Фрагменты о Лермонтове. // М.Ю. Лермонтов. Стихотворения и поэмы. Герой нашего времени. М., 1998.

318. Чавчанидзе Д.Л. Феномен искусства в немецкой романтической прозе: Средневековая модель и ее разрушение. М., 1997.

319. Чернов В.В. Романтический конфликт в романе Ш. Нодье «Жан Сбогар». // Проблемы метода и стиля. Калинин, 1980.

320. Чернышевский Н Г. Литературная критика: В 2 т. М., 1981.

321. Чуйко В. Предисловие. // Шатобриан. Рене. Спб., 1892.

322. Шаталов С.Е. Новые пути познания литературой человека и общества. // Мировое значение русской литературы XIXb. М., 1987.

323. Шахов А. Вольтер и его время. М., 1912.

324. Шахов А. Гете и его время. М., 1908.

325. Шахов А. Очерки литературного движения в первой половине Х1Хв.: Лекции по истории французской литературы, читанные на высших женских курсах в Москве. СПб., 1913.

326. Шевырев С.П. Стихотворения М. Лермонтова. // Москвитянин. 1841. Ч. 2.№ 1.

327. Шевякова Э.Н. «Вертер» Гете и поэтика французского исповедального романа. // Проблемы взаимодействия литературных жанров и стилей в зарубежной литературе Х1Х-ХХ вв. Калинин, 1990.

328. Шевякова Э.Н. Семантическая структура романа Мюссе «Исповедь сына века». // Эстетика и творчество русских и зарубежных романтиков. Калинин, 1983.

329. Шевякова Э.Н. Специфика романтизма в романе Мюссе «Исповедь сына века». Дисс. канд. филолог. Наук. М., 1984.

330. Шнейдер Н.С. Социальный роман Ж. Санд и эволюция романа во Франции 1830-х гг. // Научн. Зап. ДГУ. Вып. 18. Донецк, 1961. Т. 74.

331. Шнейдер Н.С. Из истории зарубежной литературы 1830-40-х гг. Днепропетровск, 1968.

332. Шнейдер Н.С. Специфика повествования в романе Шатобриана «Рене». // Вопросы романтизма и реализма в зарубежной литературе. Днепропетровск, 1969.

333. Шнейдер Н.С. О романтизме и реализме романа Б. Констана «Адольф». //Метод и мастерство. Вып. 2. Вологда, 1970.

334. Шнейдер Н.С. Специфика автобиографизма в романе Б. Констана «Адольф». // Проблемы взаимодействия прозаических жанров (зарубежная литература). Днепропетровск, 1971.

335. Шнейдер Н.С. Три романа-исповеди: их авторы и герои. // Chateaubriand. Rene. Constant. Adolphe. Musset. La Confession d'un enfant du siecle. Moscow, 1973.

336. ТТТтейн А.Л. и др. История французской литературы. М., 1988.

337. Шувалов С.В. М.Ю. Лермонтов: Жизнь и творчество. М., 1895.

338. Щеблыкин И.П. М.Ю. Лермонтов: Очерк жизни и литературного творчества. М., 2000.

339. Щеблыкин И.П. Мир символов, пророчества и грез. //Лит. в школе. 2000. №4.

340. Щемелева Л.М. О русской философской лирике Х1Хв. // Вопросы философии. 1974. № 5.

341. Щемелева Л.М. Типы философского и психологического сознания в русской лирике Х1Хв. Дисс. . канд. филол. наук. М., 1975.

342. Эйхенбаум Б. Лермонтов: Опыт историко-литературной оценки. Л., 1924.

343. Эйхенбаум Б. Литературная позиция Лермонтова. // Литературное наследство. М., 1941. Т. 43-44.

344. Эйхенбаум Б. О литературе. М., 1987.

345. Эйхенбаум Б. О прозе. Л., 1969.

346. Эйхенбаум Б. О смысловой основе «Героя нашего времени». // Рус. лит. 1959. №3.

347. Эйхенбаум Б. Статьи о Лермонтове. М.;Л., 1961.

348. Эсалнек А.Я. Типология романа М., 1991.

349. Эткинд. Е.Г. Заметки о методике сопоставительных изучений. // Le Romantisme Russe et Les litteratures Neo-Latines. Le lettere-Firenze, 1987.

350. Эткинд. Е.Г. "Внутренний человек" и внешняя речь. М., 1998.

351. Яхонтова М.А. Очерки по истории французской литературы. М., 1958.

352. Яшенькина Р.Ф. Из истории зарубежной литературы: Проза французского романтизма. Текст лекций. Пермь, 2000.

353. Aureau В. Chateaubriand. Un homme entre deux mondes. // Label France. Juillet, 1998.

354. Bagby L. Inscription in "Fatalist". // Мир романтизма. Вып. 2. Тверь, 1999.

355. ВагЬёпэ P. Rene de Chateaubriand. Un nouveau roman. Paris, 1973.

356. Berg E. Histoire de la literature Russe au XIX siecle. Paris, 1978.

357. Bonamour J. E. Onegin entre C. de Laclos et B. Constant. // Le Romantisme Russe et Les literatures Neo-Latines. Le lettere-Firenze, 1987.

358. Dedeyan Ch. Chateaubriand et Rousseau. Paris, 1973.

359. Decottignies J. Essay sur la poetique du cauchemar en France a l^poque romantiques. Lille, 1973.

360. Esteve E. Byron et Le romantisme fran£ais. Paris, 1907.

361. Haldane Ch. Alfred. The passionate life of A. de Musset. London, 1960.

362. Hamaunt E. La culture franchise en Russie. (1700-1900). Paris, 1910.

363. Richard J.-P. Etudes sur le romantism. Paris, 1971.

364. Zvi L. Senancour. Dernier disciple par Rousseau. Paris, 1979.

365. Luporoni M.B.G. Puskin et Nodier. // Le Romantisme Russe et Les litteratures Neo-Latines. Le lettere-Firenze, 1987.

366. Manuel De Diegue Z. Chateaubriand ou le poetete face a l'histuare. Paris, 1963.

367. Monglond A. Le journal intime d'Oberman. Paris, 1947.

368. Moreau P. Le romantisme. Paris, 1957.

369. Peyre H. Qu'est-ce que le romantisme? Paris, 1971.

370. Oliver R. Charles Nodier. Pilot of romantism. N.Y., 1964.

371. Duhamel R. Aux sources du romantism franpais. Canada. Ottawa, 1964.216

372. Ropars-Wuillcumier M.C. Image et temps de larret. // Littraeture Paris, 1999.

373. Rossard O. Pudeur et romantism. Paris, 1982.

374. Roy C. Le soleils du romantisme. Paris, 1974.

375. Salomon M. Charles Nodier et le groupe romantique. Paris, 1908.

376. Sand G. Oberman. // Revue des deux mondes. 1833. V.2.

377. Setbon R. Liberies d'un ecriture critique Charles Nodier. Geneven, 1979.

378. The French romantics. Vol. 1 -2.Cambrige, 1984.

379. Van Tieghem Ph. Musset: L' homme et l'oeuvre. Paris, 1944.

380. Van Tieghem Ph. Le romantisme fran<;aise. Parise, 1969.

381. Vogue M. Le roman russe. Ed. L'age d' homme (Suisse). 1971.

382. Mersereau J.M. "The Fatalist" as a keystone of "A Hero of our times". // The Slavic and East European Jornal. New series. 4. 1960