Формирование внешнеполитических доктрин СССР и США в первые послевоенные годы: 1945-1949 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 23.00.03, кандидат исторических наук Еремин, Андрей Геннадьевич

• Еремин, Андрей Геннадьевич
• кандидат исторических наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Еремин, Андрей Геннадьевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 1945 -1947 ГГ.:

ПРИЧИНЫ И СТАНОВЛЕНИЕ ПРАКТИКИ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ».

§ 1. Внешнеполитические планы партийно-государственного руководства

СССР в условиях перехода от войны к миру.

§ 2. США в период перехода от войны к миру. Политика СССР и советскоамериканские конфликты.

ГЛАВАМ. ИДЕОЛОГИЧЕСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ ДОКТРИНЫ.

ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ» 1948 Г.

§ 1. Доктрина Трумэна и обострение советско-американских отношений

§2. «План Маршалла»: позиции США и СССР.

ГЛАВА III. ИДЕОЛОГИЯ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ» КАК ОПРЕДЕЛЯЮЩИЙ ПРИНЦИП СИСТЕМЫ СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИХ ОТНОШЕНИЙ 1949 Г.

§ 1. Берлинский кризис.

§2 Образование НАТО: ужесточение конфронтационного курса в советско-американских отношениях и завершение становления «холодной войны» как системы отношений между США и СССР.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Формирование внешнеполитических доктрин СССР и США в первые послевоенные годы: 1945-1949 гг.»

Внешней политике любого устойчивого и значимого на международной арене государства присуще меняющееся соотношение политических взглядов и реальных национально-государственных интересов, что нередко ведет к выдвижению прагматизма в качестве главного принципа, определяющего внешнеполитические решения и следующие за ними действия на том или ином этапе. И все же опыт истории свидетельствует, что нет такого государства, руководители которого не стремились бы формировать и проводить его внешнюю политику, опираясь прежде всего на определенную систему теоретико-политических принципов или нормативных положений (т.е. на то, что и лежит в основе понятия «доктрина»), поддерживаемых правящей элитой и, если не всем обществом данной страны, то по крайней мере значительной или большей его частью.

История советско-американских отношений - это в значительной степени история соперничества и конфронтации двух великих держав. Интервенция США в России 1918-1920 гг.; период непризнания Советской России Соединенными Штатами, затянувшийся до 1933 г.; начало «холодной войны», выразившееся в забвении сотрудничества времен антигитлеровской коалиции, блокада Берлина, образование НАТО и ужесточение конфронтационного курса в советско-американских отношениях, война в Корее, карибский кризис, гонка вооружений - вот этапы советско-американских отношений в послевоенный период вплоть до середины 80-х гг. Эпизоды относительно спокойного сосуществования имели место, пожалуй, лишь дважды - в 1933-1939 гг. и в 1970-х гг., во время неудавшейся «разрядки международной напряженности». Исключительное место занимает здесь период 1941-1945 гг., когда смертельная опасность свела СССР и США вместе. Однако и этот союз скорее являлся исключением, которое только подтверждает вывод о том, что в других обстоятельствах нормой в отношениях между СССР и США были напряженность, взаимное недоверие и непонимание.

Растущее политическое влияние Советского Союза в послевоенном мире, подкрепленное огромным престижем страны, внесшей решающий вклад в дело борьбы с фашизмом, новые региональные внешнеполитические интересы «коммунистической России» представляли серьезную угрозу глобалистским устремлениям США и их союзникам, стремившимся хоть в какой-то степени удержать свои позиции в стремительно меняющемся мире, мире, в котором на волне победы над фашизмом усилилось влияние национально-освободительных движений и идей в пользу «справедливого» переустройства отношений между государствами. Это была не просто политическая борьба за сферы влияния. Осознав себя как державу «номер один» в послевоенном мире, окончательно отбросив к концу войны доктрину «изоляционизма», Соединенные Штаты приняли решение взять на себя ответственность в борьбе с распространением коммунистических идей в мире, выделив в качестве первоочередной задачи противодействие «покраснению Европы». Следует отметить объективность лидерства США, по крайней мере в «свободном мире». Из всех стран Запада лишь Соединенные Штаты не только серьезно не пострадали от войны, но и сделали существенный шаг вперед в экономическом и технологическом развитии, окончательно преодолев последствия «великой депрессии». Другие западные страны: Великобритания, Франция, Германия, Япония, еще в начале века серьезно конкурировавшие с Вашингтоном, лежали в руинах и не только не могли претендовать на какое бы то ни было лидерство, но и нуждались в разноплановой помощи со стороны США. К тому же именно американцам принадлежала ведущая роль в формулировании тех идейно-политических ценностей, под знаменем которых вели борьбу с гитлеровской Германией страны Запада. Эти принципы были в общем виде отражены в Атлантической хартии 1941 г. и именно их планировали положить американцы в основу послевоенного «единого мира», живущего в атмосфере «безопасности и свободы».

К настоящему времени перемены во внутренней жизни бывшего Советского Союза и резко изменившаяся в связи с этим международная ситуация как будто бы создали возможность для наступления нового этапа в российско-американских отношениях. Военная угроза со стороны России теперь существует лишь теоретически, в силу ее тяжелого экономического положения и ослабления ее вооруженных сил; перемены в обществе, его постепенная демократизация делают все более затруднительным внезапное применение Россией ядерного оружия против Соединенных Штатов. Впрочем, как известно, Россия никогда не имела желания первой применить ядерное оружие в решении внешнеполитических проблем.

Именно эти перемены заставляют историков и политологов все чаще обращаться к опыту прошлого в попытке ответить на вопрос: возможен ли сегодня или в будущем рецидив «холодной войны»? Заложен ли в «холодную войну» какой-то механизм ее повторения? Существует ли, и если да, то продолжает ли действовать закономерность, которая в течение многих лет заставляла наши страны оставаться врагами? Нынешние трагические события в Югославии убедительно показывают, что конец биполярного мира вовсе автоматически не означает снятия всех тех противоречий, которые некогда укоренились в условиях глобальной конфронтации двух общественных систем, двух противостоящих военно-политических блоков. Ответить на все эти вопросы невозможно без тщательного и беспристрастного изучения причин возникновения «холодной войны». Между тем, пока сколько-нибудь убедительного и целостного объяснения этих причин в отечественной историографии до сих пор не имеется.

Изучение формирования внешнеполитических доктрин СССР и США в первые послевоенные годы (1945-1949 гг.), ставшие предметом настоящего исследования, дают возможность не только понять некоторые закономерности и особенности советского внешнеполитического курса, но и попытаться определить подлинное место, занимаемое нашей страной, в инициировании и проведении политики «холодной войны». Актуальность данной темы стала особенно острой в последние годы, когда окончание «холодной войны» на рубеже 80-90-х гг. повлекло за собой серьезные изменения в международных отношениях и поставило перед нашей страной ряд вопросов, от решения которых будет зависеть ее дальнейшая судьба.

В данной связи изучение формирования внешнеполитических доктрин СССР и США в первые послевоенные годы (1945-1949 гг.) имеет существенное значение для понимания современной политики, ибо в основе изучения политики находятся категории и парадигмы, общие для прошлого и настоящего. Внимание исследователя неслучайно обращено именно к доктринам, поскольку именно в них, даже если они не существовали в виде самостоятельного, отдельно подготовленного документа, отражались та теория, та система взглядов, те принципы, руководствуясь которыми державы формировали и проводили свою внешнюю политику. «Лицо» внешнеполитических доктрин определялось социально-политическим и экономическим строем государств и господствующими на тот период времени в политическом руководстве обеих стран взглядами на международную обстановку, в том числе оценкой текущего состояния и перспектив развития советско-американских отношений, которые в рассматриваемый период оказывали решающее влияние на характер международных отношений в целом.

Отметим в этой связи, что вопрос о том, в какой степени эта политика определялась идеологическими догмами и установками и в какой -интересами национальной безопасности и геополитическим положением СССР, практически оставался и до настоящего времени остается вне поля зрения российских исследователей, хотя они и признают его существование.

Большое значение для понимания внешнеполитических реалий современного мира приобретает вопрос о соотношении идеологии и внешней политики, роли идеологии в формировании и реализации внешнеполитической стратегии того или иного государства. Таким образом, изучение формирование внешнеполитических доктрин СССР и США в послевоенные годы (1945-1949 гг.) является необходимым и актуальным. Оно имеет не только теоретическое, но и практическое значение. Изучение прошлого служит хорошим уроком для настоящего.

Особую актуальность в последнее время приобретает вопрос о возможности «рецидивов» «холодной войны». Как уже было отмечено выше, современная Россия не представляет собой угрозы военной безопасности Соединенных Штатов. Казалось бы логичным ожидать ответных шагов со стороны американцев. Однако последовали расширение НАТО на Восток, увеличение расходов на оборону, попытки пересмотреть договор по ПРО

1972 г., санкции против российских учреждений и организаций, осуществляющих научно-техническое сотрудничество с Ираном и Ираком. Самым же тревожным сигналом является фактическое игнорирование Вашингтоном мнения международного сообщества и таких институтов как ООН и ОБСЕ в деле решения ряда кризисных ситуаций, прежде всего в Персидском заливе и на территории бывшей СФРЮ, придание вооруженным силам США и НАТО полицейских функций, неприкрытое давление на представителей субъектов международного права с целью принуждения последних к принятию американских подходов к решению тех или иных проблем, начиная от мирного урегулирования военных конфликтов (как это было в Дейтоне и Рамбуйе) и кончая борьбой с наркобизнесом (практика сертификации) и защитой прав человека (попытка не допустить торгово-экономического сотрудничества с Кубой фирм Западной Европы и Канады).

Анализ советско-американских, а теперь российско-американских, отношений сквозь призму отношения нашей страны к НАТО также представляет большой интерес. В свое время создание Североатлантического альянса стало одним из наиболее значимых эпизодов «холодной войны», эпизодом, закрепившим раздел Европы по блоковому принципу. В апреле 1999 г. альянс, переживший своего оппонента -Организацию Варшавского договора, отметил свое пятидесятилетие. После ликвидации ОВД сложилось мнение о том, что НАТО выполнила свое историческое предназначение и должна быть распущена. Однако сегодня блок претендует на роль главного гаранта безопасности в отношении почти всех стран Европы и одновременно возводит, по сути дела, новый «санитарный кордон» между «общеевропейским домом» и Россией. Известно негативное отношение нашей страны к процессу территориального расширения НАТО и расширительного толкования этой организацией своих прав в деле обеспечения «нового порядка» в Европе. Несмотря на то, что современное состояние России не позволяет ей, как в недавнем прошлом, противодействовать такому развитию событий, она в связи с событиями в Югославии пытается влиять на политику стран этого альянса, отказываясь сотрудничать с НАТО в рамках прежних программ, объявив о выходе из всех ее структур, отказавшись принять какое-либо участие в праздновании «юбилея НАТО» и т.п.

Сегодня большинство отечественных и зарубежных исследователей сходятся в том, что «холодная война» означала политическую, идеологическую, экономическую и локальную военную конфронтацию двух антагонистических систем — капиталистической и социалистической (а в рамках этих систем — прежде всего США и СССР), в состоянии которой они пребывали все послевоенные десятилетия вплоть до исхода 80-х годов и которая по ряду причин, к счастью, не переросла в третью мировую войну.

Историография. Отечественные работы, посвященные «холодной войне» и советско-американским отношениям, можно разделить, как по хронологическому, так и по тематическому принципу. Можно выделить 4 периода в развитии советской (российской) историографии: первый (19451956 гг.) связан с начальным этапом «холодной войны» - работы этого периода не имеют должного аналитического уровня и носят прежде всего пропагандистский характер; второй (1956-1970-е гг.) связан с колебаниями в советско-американских отношениях (от «оттепели» в конце 50-х до Карибского кризиса 1962 г.), а также с неуклонным ростом международного авторитета СССР, почти повсеместной активизацией левых сил и ожиданием в социалистическом лагере окончательного крушения мировой системы империализма. Это давало возможность рассматривать «холодную войну» как агонию капиталистического мира, тщетную попытку помешать всемирному распространению социализма.

С другой стороны, опыт противостояния двух великих держав, едва не переросший в 1962 г. в полномасштабную войну с применением ядерного оружия, привлек внимание исследователей к проблеме более-менее длительного мирного сосуществования двух различных социально-экономических систем.

Третий период (1970-е-1985 гг.) начался под знаком влияния разрядки первой половины 70-х, а также повышением спроса на исследования отечественных американистов из ИСКАНа и других научных организаций, чьи знания были востребованы как при подготовке важнейших соглашений СССР с США в области ограничения вооружений, так и при выработке предложений государственно-политического характера в других областях международных отношений. Впрочем, конец периода ознаменовался последним и едва ли не самым сильным взлетом конфронтации Советского Союза с Соединенными Штатами и с НАТО на фоне размещения в Европе американских ракет средней дальности, усилении гонки вооружений и попыток расширить использование в военных целях космического пространства (программа СОИ). В литературе этих трех периодов представлен богатый фактический материал. Однако, несмотря на обилие трудов по вопросам «холодной войны» и советско-американских отношений, бросаются в глаза однообразие суждений и выводов в работах, раскрывающих историю формирования внешнеполитических доктрин СССР и США.

В советской историографии до конца 80-х гг. существовал единый подход к проблемам периодизации, истоков «холодной войны» и ответственности за ее развязывание: начало — Фултонская речь У.Черчилля (1946 г.) и, как основная причина, - недовольство распространением социализма и укреплением его позиций в Европе и Азии, а также попытки США и их союзников не допустить дальнейшего «прогресса человечества».

Четвертый (последний) период начался с 1985 г. и продолжается по сей день. Его отличительной чертой стало разнообразие оценок, использование новых подходов и методологии исследования. Однако это не означает, что современные исследования указанной темы свободны от влияния политической конъюнктуры. Острый политический характер рассматриваемых проблем, напрашивающиеся аналогии, отсутствие должного уровня понимания в современных российско-американских отношениях, жаркая внутрироссийская полемика по этому вопросу (например, дебаты по поводу целесообразности ратификации договора СНВ-2) не позволяют исследователям оставаться беспристрастными. В результате, несмотря на значительное обогащение фактического материала вследствие открытия архивов и большей, нежели в прежние времена, открытости лиц, участвовавших в проведении советской внешней политики, проблема формирования внешнеполитических доктрин СССР и США по-прежнему не выглядит ясной.

Кроме того, отечественная историография по указанной проблеме может быть классифицирована по тематическому принципу, что позволяет выделить несколько групп работ.

Первая, наиболее крупная среди них, включает в себя работы, в которых рассматриваются вопросы идеологического и политического противоборства сверхдержав. Этой области взаимоотношений оба государства уделяли особое внимание, так как она обеспечивала пропагандистскую поддержку практических шагов на мировой арене, оправдывая собственную и разоблачая политику противной стороны. Вследствие всего вышесказанного, эти издания отличаются наибольшей тенденциозностью в освещении исследуемой темы, что, однако, не означает полной научной несостоятельности работ данной группы.

Среди авторов, изучавших вопросы идеологического противоборства двух систем, Г.А. Арбатов, В.Л. Артемов, С.И. Беглов, Г.А. Трофименко, Н. Николаев, H.H. Яковлев и многие другие.1

В работах указанных авторов рассматриваются различные методы, формы существующей внешнеполитической пропаганды (главным образом США и их союзников), показываются особенности ее стратегии и тактики в 50-е годы, а также анализируются факторы усиления идеологической борьбы, ярким проявлением которой и выступает пропагандистская деятельность. Несмотря на особенности, которые присущи каждому из перечисленных авторов, их книги объединяет некая абстрактность рассуждений. В исследования не хватает исторической конкретики, поскольку обращение к ней неизбежно приводит к вопросу о том, как же все-таки Советскому Союзу удавалось противостоять столь мощному напору западной пропаганды. Специфика 50-х годов — времени, когда с обеих сторон был заложен фундамент для последующего развертывания идеологических баталий, как бы растворяются в общем анализе пропаганды как одного из средств конфронтации империализма с социализмом, с помощью которого США, по мнению вышеназванных ученых, «безуспешно» пытались очернить политику СССР.

К этой же подгруппе можно отнести и работы по разоблачению фальсификаторов истории внешней политики СССР.2 Объектом полемики здесь становится аргументация, приводимая буржуазными идеологами и политиками в доказательство реакционности внешней политики СССР. Разоблачения буржуазных фальсификаторов основываются, главным образом, на многочисленных выдержках из программных документов КПСС и на обильном цитировании классиков марксизма-ленинизма. Вряд ли можно предъявлять претензии к характеру указанных работ, поскольку они относятся не только к истории, но ( и в большей степени ) к сфере пропаганды и на них лежит печать, своего рода, «политического заказа».

Следующая подгруппа - исследования по теме военного противостояния двух стран на мировой арене, в которую входят работы, касающиеся различных аспектов гонки вооружений, а также вопросов формирования военных блоков. Среди историков, занимавшихся этими проблемами — Е.В. Бугров, С.К. Гейвандов, П.П. Скороденко, И. М. Иванова, С.А. Караганов, С. А. Владимиров и другие.3

Среди книг, объектом исследования которых стали проблемы ограничения гонки вооружений, особое место, на наш взгляд, занимает монография В.Н. Хайцмана 4 Данная работа написана на основе широкого круга источников и посвящена рассмотрению собственно переговорного процесса между сверхдержавами в период с 1945 по 1959 гг., а также деятельности СССР в многочисленных органах ООН, ставших ареной острой дипломатической борьбы между двумя странами. Тщательный анализ основных вопросов, по которым обе стороны не могли найти точки соприкосновения, и выделение круга проблем, где дальнейший диалог был вполне реален, позволяет автору, несмотря на некоторую односторонность в оценке событий, сохранять свою актуальность до настоящего времени.

Особо следует выделить современный (четвертый) период в отечественной историографии (1985 - 1990-е гг.). В это время значительно усиливается внимание исследователей к изучению проблем «холодной войны». Одним из главных стимулов для развертывания исследований по данной проблематике стало открытие архивов. Практически все новые труды базируются на материалах, извлеченных из архивов бывшего ЦК КПСС,

МИДа, секретных фондов Государственного архива Российской Федерации. Другим благоприятным фактором для исследований явилась возможность объективно, без узкоклассового подхода и идеологических догм, разносторонне вскрыть взаимосвязь внутренней и внешней политики, выяснить на каких доктринальных основах базировалась эта политика и что составляло ее идейно-теоретический фундамент. В перечне опубликованных с конца 80-х годов книг и статей можно назвать, в первую очередь, сборник международной конференции, проходившей в Москве 1993 году - «Холодная война: новые подходы, новые документы», - выпущенный в 1995 г. в Москве. В этой работе фактически обозначены направления исследований, связанные с изучением основных международных кризисов периода «холодной войны» и политикой СССР.

Существенный вклад в разработку проблем конфронтации двух систем в послевоенные годы внесла коллективная монография «СССР и «холодная война», подготовленная сотрудниками Института Российской истории и Историко-архивным институтом РГГУ, опубликованная в 1995 г. Введение в научный оборот обширных пластов ранее закрытых материалов позволило авторам этих работ углубить и расширить представление об истоках и последствиях «холодной войны», показать в какой мере эскалация напряженности в мире отразилась на жизни советского общества и т.п.

Для изучения внешнеполитических доктрин СССР и США в послевоенные годы представляют интерес статьи и книги A.M. Филитова, P.A. Сетова, Л.Н. Нежинского и других.5 Эти исследователи поставили много принципиально новых проблем, среди которых - анализ процесса принятия решений по внешнеполитическим проблемам в СССР, происхождение, эволюция и разрешение международных кризисов периода холодной войны. Для работ, написанных в это время характерно стремление преодолеть сложившееся штампы, отойти от традиционных схем и объективно оценить действия СССР и США. Их особенностью является заметное оживление дискуссий по вопросам периодизации и терминологии «холодной войны». В частности, эти проблемы активно поднимаются в таких довольно различных по своему содержанию и направленности работах, как исследования С.М. Рогова, А.Н. Филитова, А. Зиновьева, А. Богатурова и др.6

Оригинальный взгляд на проблему «холодной войны» содержится в книге хорошо известного как в нашей стране, так и за рубежом, философа и социолога А. Зиновьева7 . Истоки «холодной войны», по заслуживающему внимания мнению автора, кроются не в банальном противостоянии социализма и капитализма, как социальных систем, а в утрате «старым Западом» еще после Октябрьской революции обширной сферы ресурсной колонизации на Востоке. Идея «холодной войны» возникла как новая «идея особого рода войны против наступающего коммунизма». Зиновьев считает, что человечество пропустило очередную мировую «горячую войну». Это и стало причиной начала «холодной войны», войны нового типа.

Книга Н.В. Загладина8 — одна из первых попыток по новому взглянуть на историю советской дипломатии, а точнее, на ее отдельные, наиболее значимые моменты. Период «холодной войны» занимает достаточно большое место в данном издании. Эпиграфом к размышлениям автора об этом периоде может служить его заявление о научной несостоятельности поиска виновников развязывания «холодной войны». В качестве таковых Н.В. Загладин рассматривает «конкретные интересы основных субъектов мировой политики послевоенного периода», имея в виду прежде всего СССР и США. Автор внимательно прослеживает, как от взаимного неверия в возможность мирного диалога (конец 40-х гг.) обе противостоящие друг другу стороны приходят к осознанию необходимости совместных действий для упрочения мира. Внимание автора приковывают события 50-х гг. (смерть Сталина, XX съезд КПСС), ставшие поворотными для советской дипломатии и давшие импульс для поиска разумных компромиссов с Западом. Предметом тщательного анализа стали также факторы международной нестабильности в 50-60 гг. Истоки неудач советской внешней политики, по мнению автора, во многом были заложены сталинской дипломатией. Что касается советско-американских отношений в интересующий нас период, то здесь мнение автора сводится к следующей констатации: неспособность обеих сторон найти взаимоприемлемый баланс интересов стала фактором, провоцирующим международную напряженность.

Значительный интерес представляет работа В.В. Согрина9 , автора работ по политической истории и истории общественной мысли, общим проблемам истории и политологии. Автор впервые в отечественной историографии рассматривает общественные идеалы Америки, различных ее социальных слоев, политических партий и групп от образования США до наших дней. Основываясь на обширном круге источников, он раскрывает 200-летнюю идейную историю США через мировоззрение американских мыслителей политических деятелей Т. Джефферсона и А. Гамильтона, Д. Кэлхуна и А. Линкольна, В. Вильсона и Т. Рузвельта, Г. Гувера и Ф.Д. Рузвельта и многих других.

Особое место в новейшей литературе по исследуемой тематике занимает сборник статей «Сталин и «холодная война», выпущенный в свет в 1998 г. В определенной степени он отражает те подходы, точки зрения и дискуссии, которые характерны для современного состояния историографии послевоенного периода. Одной из важных дискуссионных проблем, поднятых в нем, является исследование представлений самого Сталина и советского руководства «о внешней угрозе» и выяснение вопроса - насколько обоснованными были опасения относительно возможности возникновения новой «горячей войны», в связи с созданием блока НАТО и ремилитаризацией Западной Германии.

Доктринальные основы внешней политики сталинского руководства определялись прежде всего постулатами марксистско-ленинской теории: классовым подходом, пресловутыми идеями «мировой революции» и, естественно, авангардной роли СССР в мировом революционном процессе, тезисами об исторической предопределенности гибели капитализма и неизбежности войн вплоть до окончательного его уничтожения. Для понимания связи политических идеологий СССР и США с их внешнеполитическими доктринами мною использован и целый ряд политологических работ, позволивших показать, что путь к познанию менталитета «холодной войны» лежит через анализ острого столкновения двух мировых идеологических систем. «К началу 50-х годов, - как отмечалось в «Политической истории России» и ряде других работ, - в мире сложилась геополитическая ситуация двухполюсного мира с военно-политическим и идеологическим противостоянием «лагерей »-блоков, возглавляемых сверхдержавами, - США и СССР.»10

Известная работа политолога К.С. Гаджиева «Американская нация: национальное самосознание и культура»11 рассматривает связь внешнеполитической идеологии с национальным самосознанием и политической культурой. Такая постановка проблемы для нас нова и интересна, так как дает возможность понять внешнеполитическую доктрину США. В идеологическом оформлении внешнеполитической стратегии Вашингтона, считает автор, важную роль играет феномен «американизма», составной частью которого является концепция «американской исключительности», прошедшая длительную эволюцию и в своих крайних проявлениях превратившаяся в идеологию американского национализма.

Как явствует из изложенного выше, в советской историографии также происходит формирование нескольких подходов к «холодной войне», эволюция от традиционного приписывания ведущей роли США в развязывании советско-американского соперничества к более сбалансированному подходу, при котором берутся во внимание и действия советской стороны. Есть и тенденция (правда, представленная чаще в публицистике) возлагать вину в основном на советское руководство, делать упор на некие «параноидальные», и вообще иррациональные, мотивы его поведения. Излишне говорить, что такой подход неисторичен и фактически неверен.

Наиболее четко выраженными школами в американской историографии «холодной войны» до недавнего времени являлись ортодоксальная, как ее обычно называют в США, и ревизионистская. Хронологически более ранним является ортодоксальное направление. Оно представлено целым рядом работ - это книги Т. Бейли, Дж. Кеннана, Г. Фиса12 , У. Макнила13 и др. Для работ этого направления характерно противопоставление СССР и США как изначально непримиримых противников, причем, хотя у разных авторов это подается по-разному, виновником «холодной войны» называется Советский Союз, который рассматривается в качестве экспансионистской державы, нацеленной на завоевание мирового господства. Позиция США, таким образом, выглядит просто самообороной.

Наиболее рельефно выражает эту концепцию Т. Бейли. Начиная с 1917 г., пишет он, СССР и США находились в состоянии враждебности и взаимной подозрительности, причем даже вторая мировая война не сделала их подлинными союзниками, они «вели две разных войны», были «квазисоюзниками». Политику Рузвельта в отношении СССР автор прямо именует «умиротворением», вполне в духе политической риторики того периода, когда писалась его книга. Поворотным пунктом во взаимоотношениях стран он считает конференцию в Сан-Франциско, хотя перемены в позиции СССР усматривает еще в 1944 г. В 1945 г. СССР вернулся к ортодоксальной марксистской идеологии и приступил к попыткам «создать коммунистический мир», чем и объясняется его экспансия в Восточной Европе. Впрочем, Бейли объясняет причины конфликта СССР и Запада также и особенностями русского характера, «восточно-византийско-московитского» по своей сути (т.е. склонного к ксенофобии, двуличию, скрытности и пр.). Сотрудничество после войны было сорвано СССР, и мир был отброшен к «международной анархии, такой же, как во времена Гитлера»; по вине СССР произошел раскол Германии и т.д. США были вынуждены реагировать, и таким образом, послевоенная активистская политика США в мире была «создана в России, а ее авторами были люди в Кремле».14

Несколько по-другому, более исторично, подходит к проблеме Дж. Кеннан. Он не пытается ссылаться на русский характер. «Холодная война» в его понимании началась, очевидно, с 1944 г., когда СССР, расчищая себе путь к политическому контролю над Польшей, отказал в помощи варшавским повстанцам, чем и обрек их на физическое уничтожение. С этого времени стало очевидным, заявляет Кеннан, что в войне для СССР важны лишь его «послевоенные цели в Восточной и Центральной Европе». Конечной целью советской политики он считает «изгнание американского влияния со всей территории Евразии в целом и замену его своим собственным режимом.» Будучи профессиональным дипломатом, Кеннан хорошо сознает, что специфика советского режима не только в его идеологии, которую он считает нацеленной на мировую революцию и гегемонию, а в том, что СССР является сильной державой, отношения с которой всегда были бы нелегкими в силу ее повышенной способности к соперничеству15.

Завершая разговор об ортодоксальном направлении, отметим, что оно не исчерпало себя в ранний период. Доказательством этого служит, например, книга X. Томаса «Вооруженное перемирие. Начало «холодной войны», 1945-46». Тут мы находим и примат идеологии над другими факторами внешней политики СССР, и стремление Сталина создать в «отдаленном будущем русифицированное всемирное государство» (промежуточной целью являлось окружение СССР кольцом коммунистических республик), и традиции восточного деспотизма; Томас обвиняет исключительно СССР в срыве сотрудничества после войны, и объясняет возникновение «холодной войны» двумя факторами: основным называет «идеологию советских лидеров», дополнительным - стремление СССР к укреплению своей безопасности. Есть в книге и вовсе некорректные утверждения, вроде того, что упор на идеологию во внешней политике был сделан Сталиным ради того, чтобы «возродить свою партию» (!), «восстановить» ее положение в государстве16.

В конце 1960-х гг. (хотя иногда первой работой этого направления называют книгу К. Марзани, вышедшую в 1952 г.17 ) появляется и усиливается ревизионистское направление в историографии внешней политики США. Его появление объясняется многими причинами. Неудачи внешней политики США, тупиковая ситуация во Вьетнаме, неспособность США поддерживать абсолютное военное превосходство над СССР и многие другие явления делали необходимым объяснение причин этих неудач, вскрытие механизмов кажущегося «отступления» США, поиски первопричин этих событий. Прежняя историография не могла решить этих задач. В условиях, когда критические настроения в отношении американского истэблишмента широко распространились в среде американской интеллигенции, в науку пришло новое поколение историков - Г. Апперовиц, У. Лафебер, Г. Колко, У.Э. Уильяме, Д. Хоровитц и многие другие (не считая целого ряда малоквалифицированных «популяризаторов» этого направления18 ) - поставивших своей целью полный пересмотр ранее незыблемых истин относительно внешней политики Соединенных Штатов.

Одним из наиболее известных ревизионистов стал Г. Алперовиц, посвятивший свою нашумевшую работу проблеме влияния атомной монополии США на их внешнюю политику (ортодоксальная историография утверждала, что главной целью при разработке атомной бомбы было применение ее против Японии, немедленно после этого прекратившей войну; попытки атомного шантажа историки-«ортодоксы» отрицали19 ). Выводы Алперовица прямо противоположны: атомная бомба «определила переход Трумэна к жесткой политике, направленной на то, чтобы заставить Советский Союз примириться с американскими планами в отношении Восточной и Центральной Европы». Алперовиц рассматривает борьбу за этот регион как ключевую проблему в 1945 г.; при этом он исходит из факта довольно грубого раздела региона на сферы влияния, произведенного в 1944 г. премьер-министром Великобритании У. Черчиллем и И.В. Сталиным (так называемое «процентное соглашение»). Полагая, что «его» страны (прежде всего Польша, Болгария, Румыния) гарантированы ему, Сталин вел «умеренную и осторожную» политику, не пытаясь пока навязать им тоталитарный контроль, допускал значительную степень политической свободы. Именно эту идиллию и пытался, по мнению Алперовица, нарушить Трумэн, дождавшись успешной боевой демонстрации мощи бомбы - пытался безуспешно, что, как вправе заключить читатель, и стало началом «холодной

ОА войны» . В заключение заметим, что книга Алперовица основывается в основном на мемуарах и официальных документах, архивные материалы он не использовал, а относящиеся к 1945 году публикации дипломатической переписки (упомянутой нами серии «Foreign Relations of the United States») еще не были выпущены; это обстоятельство придает всей книге несколько поверхностный характер. В другой своей работе, небольшой по объему и носящей полемический характер, Алперовиц далее развивает свое понимание роли США в послевоенном мире. Подтверждая свою уверенность в том, что СССР не пытался навязывать странам Восточной Европы тоталитарный строй, Алперовиц предполагает, что такой курс был взят Сталиным примерно в 1947 г., возможно, в ответ на жесткую линию США. Видя, как и другие ревизионисты, в США ведущую мировую контрреволюционную силу, он замечает, что «американская политика, которая была направлена на борьбу с революцией в 1917 г., двадцать восемь лет спустя не могла примириться ни с логическими последствиями революции, ни с новыми стихийными революциями в Восточной Европе, ни с каким бы то ни было сочетанием этих двух факторов, влекущих за собой перемены, ставящие под угрозу традиционные американские позиции.»21

Другой автор ревизионистского направления, У. Лафебер, полагает, что уже к осени 1946 г. союз США и СССР был расколот «по военным, экономическим и политическим причинам», основной из которых считает советский контроль над Восточной Европой и попытки США, «единственной в мире атомной державы», подорвать этот контроль. Он проводит параллели с прошлым, указывая, что с 1890-х гг. США подходили к миру с точки зрения «открытых дверей», тогда как царская Россия ориентировалась на создание закрытых сфер влияния. Первая «холодная война», с точки зрения Лафебера, имела место еще в начале XX в., в период русско-американского соперничества из-за Манчжурии. Революция 1917 года осложнила отношения двух стран, так как к «национальной мощи России» добавилась коммунистическая идеология. США приступили к созданию «санитарного кордона» вокруг России, одновременно надеясь путем непризнания разрушить большевистский режим. Признание в 1933 г. не привело к военно-политическому сотрудничеству в смысле совместного противостояния Японии. Таким образом, несмотря на союз в период второй мировой войны, к 1945 г. история отношений двух стран сводилась к «полувеку. недоверия и подозрений». Лафебер полагает, что американская внешняя политика этого периода исходила из четырех предпосылок: решающее влияние внутренней политики США на внешнюю; недопустимость существования торговых барьеров; способность США, с учетом их экономической мощи, ликвидировать эти барьеры; необходимость сделать это. США в силу этих причин были нацелены на ликвидацию сфер интересов в Европе (укрепляя, однако, при этом свою сферу интересов в Западном полушарии). Столкновение с СССР, который «строил свою послевоенную политику на необходимости обеспечения свободы действий в тех сферах, которые он считал жизненно важными для советских экономических и стратегических интересов» было неизбежно. Автор отмечает ужесточение советской идеологической линии к 1945 г., однако в отличие от более традиционных подходов, справедливо усматривает в этом не причину поворота в политике, а скорее прикрытие для него. Соответственно, основной причиной советского курса в Европе он называет «потребность в обеспечении безопасности и экономической реконструкции» за счет репараций. Поэтому СССР нацеливался на создание в странах (хотя сначала и не во всех) Восточной Европы социальных систем, аналогичных советской, ориентировался на политическое разъединение Германии - курс, который к концу 1945 г. приняли и США. Ответ США на утверждение влияния СССР в Восточной Европе состоял в манипулировании атомной бомбой и экономическом давлении. Наконец, «холодная война» была объявлена Сталиным (речь 9 февраля 1946 г.) и Черчиллем (речь 5 марта того же года). После выступления Черчилля советская сторона немедленно приняла целый ряд угрожающих шагов, среди которых Лафебер называет, кстати, и принятие очередного пятилетнего плана (!). И уже затем последовали «доктрина Трумэна» и «план Маршалла», который охарактеризован в книге как последняя попытка США «использовать экономические рычаги как средство объединения Западного мира для того, чтобы остановить коммунистические атаки». Следующим этапом была политика создания военных блоков. Ответ СССР свелся к резкому ужесточению его контроля над Восточной Европой и собственным народом, и к созданию Коминформа.22

Подводя итоги анализу ревизионистской историографии, отметим, что ревизионисты, реагируя на «оправдательные» тенденции ортодоксальных историков, не всегда правильно оценивают поведение Советского Союза, плохо знают и понимают его особенности, практически не пользуются советскими источниками. С другой стороны, стремление реалистически оценить внешнюю политику США привело их к поиску в ней агрессивных, «империалистических» начал, что, в свою очередь, привело к некоторой однобокости. Ревизионисты, как и их предшественники-«ортодоксы», оказались не в состоянии нарисовать объемную картину «холодной войны».

Осознание этого факта заставляло американских историков искать какие-то другие пути решения проблемы «холодной войны». Не вполне удачными оказались попытки сделать опору на экономические факторы: работы, рассматривающие экономическую внешнюю политику США и попытки ее использования для воздействия на окружающий мир и СССР, также подвержены влиянию либо ортодоксальных, либо ревизионистских тенденций. В первом случае отрицаются антикоммунистические мотивы США, а их целью провозглашают разрушение «автаркических систем»23; во втором, напротив, основной чертой американской внешнеэкономической политики считают принуждение, характеризуют ее как «спесивую и экспансионистскую»24.

Были и интересные попытки поиска концепций, промежуточных между двумя основными течениями в американской историографии «холодной войны». Так, Дж. Гэддис отрицает стремление СССР к мировой революции, более того, уверен, что Сталин не собирался рисковать безопасностью своей страны ради этого. Сознавая, что СССР готов для обеспечения безопасности на самые решительные меры, президент Ф. Рузвельт пытался совместить цели СССР и западных держав путем уничтожения опасности со стороны Германии и Японии и частичного удовлетворения требований СССР в области географической безопасности. Вместе с тем, он постепенно склонялся к мысли о необходимости получения встречных уступок от Сталина, и, полагает Гэддис, обдумывал возможность более жесткого курса, почему и продолжал сохранять в тайне от Сталина существование атомного проекта. Трумэн на этом этапе своего президентства, таким образом, являлся скорее продолжателем курса Рузвельта. Концепции «атомного шантажа» Гэддис отрицает, поддерживая ортодоксальную точку зрения на бомбу как средство прекращения войны с Японией. Причины «холодной войны» Гэддис видит в существовании советско-американских противоположностей в четырех областях: историческое прошлое (американское понимание безопасности - демократические государства плюс коллективная безопасность против советской «пространственной» безопасности); идеология (преувеличение на Западе готовности СССР содействовать мировой революции); технология (сильные экономически США против ослабленного СССР); личности (отсутствие взаимопонимания между Сталиным и Трумэном). Гэддис скептически относится к «теории сдерживания» и «доктрине Трумэна», полагая, что они были выдвинуты прежде всего в качестве идеологических заявлений, и строились на завышенных оценках американской мощи. Реальным курсом он считает только «план Маршалла».25

П. Хэммонд придает решающее значение в формировании внешней политики внутриполитическим факторам. В силу этого, и СССР, и США одинаково «были предрасположены внутренними силами к взаимному антагонизму». В «холодной войне» он усматривает столкновение универсалистской риторики коммунистической догмы» и «американского демократического универсализма». На уровне фактической политики «холодная война» была результатом взаимного непонимания, серии ошибочных решений и т.д.26 Примерно в таком же направлении работал и автор весьма интересной и информативной книги - Д. Ярджин. В его книге делается также попытка рассмотреть сложный и ускользавший от внимания большинства его предшественников вопрос о роли различных социальных и профессиональных групп в формировании политики США в отношении СССР.27

В западной, и прежде всего в американской, историографии в течение последних двух лет все чаще звучит мысль о необходимости пересмотра старых теорий и концепций. Эти новации звучат в призывах к «реинтерпретации» истории «холодной войны» и в высказываниях о том, что мы входим в период новой истории «холодной войны». Именно американский историк-политолог Дж. Гэддис стал инициатором многих новых подходов: среди них анализ процесса принятия решений в СССР и в странах Восточного блока, взаимосвязь политики и идеологии, формирование взаимных представлений и многие другие. Дж. Гэддис ставит в своих последних работах вопрос о влиянии новых советских документов на теоретическое понимание сущности «холодной войны», о равной ответственности США и СССР в развязывании «холодной войны» 28.

Если мы попытаемся нарочито упрощенно суммировать суть рассмотренных выше трех направлений, то она будет выглядеть так: ортодоксы считают виновником «холодной войны» СССР, ревизионисты -США, а сторонники промежуточного подхода - обе стороны. Но есть и четвертый подход, заявивший о себе в недавнее время. Пользуясь теми же упрощениями, мы можем сказать, что его сторонники вообще не ищут в «холодной войне» виновников. Представители этого направления считают, в отличие от большинства предшественников, что «холодная война» не была абсолютно ненормальным состоянием, патологическим периодом в истории человечества; они видят в ней нечто большее, нежели конфронтацию. Л. Киллен заявляет, что сам термин «холодная война» не имеет смысла, что нельзя назвать войной 40 лет мира, даже такого трудного мира, который скорее можно назвать перемирием в устоявшейся войне. «Холодная война» была периодом «мирного приспособления», «перегруппировки» от многополярного к биполярному миру, к изменившимся реалиям послевоенного времени; главный итог ее не в том, что были разногласия СССР и США, а в том, что эти разногласия были решены относительно безболезненно, что стороны избегли прямой военной конфронтации. Отмечая логические и другие разногласия обеих стран, Киллен склонна придавать решающее значение факторам мощи, безопасности и самоутверждения, и, хотя она и полагает, что именно СССР активно добивался всего этого, она отводит сам вопрос о том, именовать ли действия СССР наступательными либо оборонительными.29

Подобный подход получил широкое распространение среди политологов, изучающих «холодную войну». Они рассматривают ее как нечто вроде игры сверхдержав, подчиняющейся строго определенным правилам. Разумеется, вопрос о «правых» и «виноватых» неактуален в применении к любой игре, и он чаще его игнорируется при таком подходе. Отмечая принципиальный факт - США и СССР в течение 40 лет сумели не допустить советско-американской войны, сторонники нового подхода делают упор на поиск «жизненно важных общих интересов» СССР и США, и на реконструкцию «первичных правил предосторожности». Их, по мнению Г. Аллисона, пять: «1. Избегать всякого использования (взрыва) ядерного оружия, кроме самого крайнего случая. 2. Избегать прямых военных акций против жизненно важных интересов другой сверхдержавы. 3. Уважать область, имеющую решающее значение для безопасности другой стороны. 4. Избегать всякого прямого использования силы против войск другой стороны. 5. Удерживать союзников и клиентов от нанесения стратегического

30 поражения союзникам или клиентам другой сверхдержавы.» Разумеется, можно привести немало конкретных примеров, позволяющих оспорить универсальность этих правил, однако мысль о том, что и «холодная война», и конфронтация являются лишь одной из форм сосуществования, регулируемой специфическими правилами, кажется нам важной. Несколько иной аспект такого сосуществования затрагивают авторы докладов, вошедших в сборник «Холодная война - сотрудничество». Сборник построен на парадоксальном внешне тезисе, что «холодная война» от начала до конца являлась сотрудничеством». Под сотрудничеством здесь имеется в виду, однако, не активное взаимодействие, а все те же правила «вхождения и выхода из конфликта» и ограничения («сотрудничество, - по определению Э.Колодзея, - это конвергентное принятие сверхдержавами результатов, условий, правил и процедур», сложившихся в ходе их отношений»), неявно взятые ни себя сверхдержавами, и применяемые при решении региональных конфликтов ради того, чтобы избегать войны и удерживать свое соперничество на приемлемом уровне.31 Возможно, что этот подход может оказаться плодотворным при изучении «холодной войны», прежде всего для объяснения того факта, что «холодная» война не переросла в реальный военный конфликт, и, напротив, фактически стала «долгим миром» (выражение Дж. Гэддиса).

Подводя итоги нашему обзору, мы хотели бы отметить, что практическая сторона «холодной войны» неплохо изучена в том, что касается действий США; в то же время политика СССР и мотивы советского руководства еще требуют своего исследования. До сих пор историкам не удается в полной мере преодолеть «наследие» «холодной войны» в историографии, проявившееся в том, что прежняя тенденциозность многих исследователей привела к превращению отдельных областей истории, по выражению H.H. Болховитинова, «в огромные «черные пятна» и даже «черные полосы»32 Если же говорить о формировании внешнеполитических доктрин, как мы уже отмечали, убедительного и глубокого итогового исследования причин «холодной войны» пока не существует.

Анализ отечественной и американской историографии по внешнеполитическим доктринам СССР и США в первые послевоенные годы (1945-1949гг.) показывает, что большое количество вопросов еще не исследовано и требует дальнейшего изучения. В их числе: анализ принятия решений в СССР и странах восточного блока ; взаимосвязь внутренней и внешней политики, а также политики и идеологии, формирование взаимных представлений и многие другие.

Завершая обзор историографии, можно вспомнить слова французских историков Лангуа и Сеньобоса, о которых часто говорил Марк Блок. Они считали, что прогресс в исторической науке достигается неизбежным противоречием между поколениями ученых33 . Поэтому часто критика концепций прошлых лет дает нам возможность по-новому взглянуть на известные факты, не забывая при этом о том уникальном вкладе, который внесли многие историки и политологи в развитие науки. И историография помогает нам оценить опыт прошлого использовать все лучшее, что было сделано до нас.

Холодная война» является чрезвычайно сложным военно-политическим и морально-идеологическим явлением. Исследование ее причин и всего ее хода ведется историками многих стран, однако смело можно утверждать, что проблем значительно больше, чем вопросов, получивших более или менее убедительную трактовку. Это касается и исследования фактической стороны событий, и более общих вопросов методологического плана. Укажем, например, что нам неизвестно ни одного сколько-нибудь четкого и всеобъемлющего определения «холодной войны»; ведутся дискуссии о ее периодизации, но и здесь пока нет, да, видимо, и не может быть, широкого консенсуса между историками.

Целью данного исследования является анализ формирования внешнеполитических доктрин СССР и США в первые послевоенные годы (1945-1949 гг.).

Не имея возможности в рамках одной работы осветить весь круг связанных с темой вопросов, диссертант поставил перед собой следующие исследовательские задачи:

- рассмотреть причины «холодной войны» и становление ее практики;

- проанализировать формирование основных идеологических принципов и теоретическое обоснование доктрины «холодной войны»;

- дать анализ идеологии «холодной войны», как определяющего принципа системы советско-американских отношений.

Подобной постановкой задач и тем фактом, что феномен «холодной войны» возник прежде всего из взаимоотношений СССР и США, объясняется и принятая нами структура работы, состоящей из трех глав, посвященных соответственно планам и практической политике каждой из этих держав.

Одним из наиболее серьезных в историографии «холодной войны» является вопрос о ее периодизации; решение его чаще всего зависит от индивидуального подхода историка к совокупности событий, из которых складывалась «холодная война». Как мы увидим, одна из тенденций в историографии последнего периода состоит в «омоложении» «холодной войны»; ее начало или по крайней мере истоки пытаются датировать серединой второй мировой войны. Мы, однако, считаем подобный подход поверхностным. Каких-то разногласий между союзниками, разногласий, носящих принципиальный, а нередко и конфликтный характер, не могло не быть; более того, заслуживает удивления то, что их было так мало, учитывая разделявшую их до войны пропасть и давние традиции взаимной враждебности и недоверия. Обе стороны время от времени подвергали союзническое единство испытаниям. Так, в качестве доказательства коварных замыслов союзников нередко фигурирует инцидент вокруг сепаратных переговоров англо-американского командования с германским генералом К. Вольфом в 1945 г. Это, может быть, и справедливо, но не следует забывать о том, что СССР также вначале занимал двойственные позиции в отношении «братьев по оружию», о чем говорят, например, категорические отказы разрешить переброску в СССР американских или английских войск. Можно было бы доказывать, что первым актом, или по крайней мере, репетицией «холодной войны» со стороны Советского правительства, был разрыв дипломатических отношений с эмигрантским польским правительством (1943 г.) и последовавшие события - вывод из СССР армии генерала В. Андерса и создание новой польской армии, командование которой было более дружественно Советскому правительству. Все это было явно нацелено на будущую борьбу за контроль над Польшей, которая стала одним из наиболее горячих эпизодов «холодной войны». И тем не менее, мы ни в коей мере не считаем возможным датировать начало «холодной войны» 1943 годом.

Единственным логически и методологически оправданным рубежом здесь может являться лишь окончание боевых действий против Германии. Реальная общая цель СССР, США и Великобритании была достигнута, и теперь у союзников больше не было сдерживающего фактора, до сих пор заставлявшего их улаживать противоречия и закрывать глаза на те действия партнера, которые составляли для них угрозу. Что касается войны с Японией, то на завершающем этапе она, на наш взгляд, уже велась обеими сторонами во многом в соответствии .с правилами «холодной войны». Поражение Японии было неизбежно, и СССР и США преследовали цели максимального укрепления своего влияния на Дальнем Востоке. Применение Соединенными Штатами атомной бомбы также не может быть объяснено исключительно соображениями военной необходимости.

Что касается «верхнего» временного рубежа, то здесь вопрос не менее труден. Мы полагаем, что им должен стать 1949 год. Именно в этот период, с 1947 по 1949 гг., «холодная война» была едва ли не официально объявлена с обеих сторон (провозглашение «доктрины Трумэна» и речь A.A. Жданова о «двух лагерях» на учредительном совещании Коминформа). Речи эти отражали и действительное положение вещей, которое, по нашему мнению, можно констатировать следующим образом: СССР и США в целом завершили консолидацию своих сфер влияния в Европе. «План Маршалла» и «доктрина Трумэна» четко отграничили капиталистический Запад от социалистического Востока. Подписание мирных договоров с Италией, Финляндией, Венгрией, Болгарией и Румынией привело к ликвидации даже теоретических возможностей для влияния на события в «чужих» странах под флагом союзнического контроля и т.п. В 1947 г. были сделаны важные шаги в оформлении раздела Германии (именно неудача Московской сессии Совета министров иностранных дел, занимавшейся германским вопросом, пишет американский дипломат Р. Мерфи, привела к тому, что «железный занавес окончательно опустился», а «холодная война» начала стремительно обостряться34 ). Спорной территорией пока оставалась Чехословакия, но в феврале следующего, 1948 года, коммунисты пришли к власти и там. С 1948 года, вероятно, можно говорить о восходящей фазе «холодной войны», когда от укрепления своих позиций внутри зон влияния обе стороны стали приходить к мысли о возможности передела этих зон. Возможно, что и события в Чехословакии можно рассматривать с этой точки зрения; ярким примером перехода к наступательной тактике стала и берлинская блокада (1949 г.). 1949 г. стал поворотным этапом в развитии политики «холодной войны», знаменовал собой завершение становления «холодной войны», как системы новых отношений между США и СССР. Образование Североатлантического блока повлекло ужесточение конфронтационного курса в советско-американских отношениях. Американские военные в этот период начали привыкать к мысли о необходимости применения атомной бомбы и сдерживания русских на Рейне, а дипломаты слали из Москвы телеграммы о том, что Советская Армия уже способна захватить всю Западную Европу, но пока еще не опасна для Западного полушария35.

Мы уделили такое внимание вопросу о хронологических рамках начального этапа «холодной войны», поскольку он тесно взаимосвязан с самим вопросом о сущности этого явления. Исходя из нашего понимания его и из ряда конкретных исторических рубежей, мы и считаем правильным датировать период перехода от военного сотрудничества к конфронтации между СССР и США и завершения становления «холодной войны», как системы отношений между ними, - 1945 -1949 годами.

Методологическую основу диссертационной работы составляют диалектико-материалистический метод познания общественных явлений, принцип историзма, критический подход к использованию информации и всестороннее рассмотрение объекта и предмета исследования. Автор стремился к возможно более полному и объективному анализу источников, принимая во внимание исторические условия и конкретные обстоятельства появления тех или иных документов.

Также был применен и системно-исторический метод. Он позволяет нам из множественных фрагментов изучаемой проблемы создать обобщенную картину событий, которая, в свою очередь, дает нам возможность выявить определенные важные закономерности известных исторических событий и процессов. Применение этого метода способствует развитию многомерного анализа международных отношений и синтезу логического и исторического подходов, что, в свою очередь, приводит к дальнейшему прогрессу самой научной мысли при исследовании таких сложных явлений современной истории, например, как формирование внешнеполитических доктрин.

Использованная источниковая база, на основе которой написано настоящее исследование, достаточна обширна. Первая группа источников включает официальные документы, связанные прежде всего с деятельностью Коммунистической партии Советского Союза и международного коммунистического движения. Это - материалы съездов ВКП(б) - КПСС и пленумов ЦК партии, выступления политических руководителей страны - И.В. Сталина, A.A. Жданова, В.М. Молотова, М.А. Суслова, А.И. Микояна и других. Анализ данного круга источников позволяет проследить борьбу сторонников различных направлений во внешней политике СССР и эволюцию официальной точки зрения на проблемы войны и мира.

В качестве источников по истории советской внешней политики мы располагаем значительным количеством материалов, имеющих характер официальных публикаций, либо содержащихся в изданиях, подготовленных Министерством иностранных дел на основе архивных документов. Кроме того, следует обратить внимание не только на публикацию официальных документов международных конференций, но и на источники, носящие полуофициальный характер.36 Особую группу источников составили статистические материалы, а также обширный фактологический материал переодической печати: орган ЦК ВКП(б) - газета «Правда»; ж-л «Большевик» за 1946-1950гг.; Бюллетень бюро информации ЦК ВКП(б) «Вопросы внешней политики» за 1946 - 1949 гг. и др. В отличие от своих американских коллег, советские дипломаты не столь часто писали воспоминания, а если это и случалось, то не позволяли себе откровенно рассказывать о прошлых событиях, примером чего являются воспоминания А.И.Добрынина, Ю.В.Дубинина, A.A. Громыко37 . За последние годы в России изданы мемуары Н.Хрущева, А.Грибкова38и др.

Своеобразный источник, использованный нами - книга Ф. Чуева «Сто сорок бесед с Молотовым», вышедшая в 1991г. и содержащая записи его бесед с В.М. Молотовым, который в течение рассматриваемого нами периода был министром иностранных дел и сыграл, очевидно, весьма важную роль в развязывании «холодной войны». О надежности сообщаемых Чуевым сведений можно спорить, но при критическом отношении книга может дать весьма ценный материал, позволяющий лучше уяснить не столько конкретную дипломатическую историю «холодной войны», сколько механизм формирования советской внешней политики в этот период, особенности мышления ее творцов.

Специфика анализа дипломатических документов хорошо известна и заключается в том, что их публикации, как правило, являются некой демонстрацией определенной внешнеполитической линии страны-«издателя». Отсюда происходит и определенная «дозировка» информации, попытки расставить нужные акценты , выставить «свою» внешнюю политику в выгодном свете. Такие материалы подчас не содержат важнейших документов , которые могли бы свидетельствовать о колебаниях, спорах или непродуманной торопливости в принятии решений политической элитой. Необходимо также сказать, что и сам дипломатический язык требует сдержанности и выверенное™ каждой формулировки. Характер публикаций таких документов зависит и от конкретной внутриполитической ситуации в стране и от сложившихся политико-идеологических традиций.

Благодаря этой категории источников можно понять общий вектор внешней политики СССР и США, определить «минимум» и «максимум» того возможного, чего они хотели бы добиться в решении сложных международных проблем.

Следующая группа источников, о которой мы говорили выше, -периодические издания ( как специализированные, так и обычные). Без них вряд ли можно обойтись, ибо они способны донести до нас любые мельчайшие подробности интересующих событий. Внешне они иногда кажутся не всегда важными, но при внимательном рассмотрении могут вырасти до размеров серьезного исторического факта, требующего тщательного анализа. Характерные примеры подобного рода — выступления советских руководителей, опубликованные в ряде газет и журналов по вопросам важных внешнеполитических проблем в 1945-1949 годах, которые в дальнейшем не попали на страницы официальных сборников.

Периодическая печать (газеты, журналы, еженедельники, специальные сборники) требует, как известно, тщательного отбора для исследовательской работы. Это особенно относится к вопросам внешней политики, поскольку при очевидном выборе солидных изданий всегда нужно помнить тех, кто стоит за ними(их издатели — государственные органы власти, отдельные политики, партии и т.д.). Использование прессы требует от исследователя особой осторожности, так как многое из того, что описывается в ней, является нарочито сенсационным и подчас служит сиюминутным политическим интересам.

Достаточно многочисленную группу источников представляют собой материалы, которые условно можно обозначить как мемуарную литературу. Условность данного определения связана с тем обстоятельством, что в книгах некоторых авторов, в частности, А.Аджубея, Ф.Бурлацкого, С.Хрущева и других, мемуарная часть составляет основу повествования, однако не

39 исчерпывает их содержания . Кроме того, иногда имеет место специальные оговорки относительно характера написанного, как это есть, например, у П.Е. Шелеста, подчеркивающего, что его книга «.Да несудимы будете» (М., 1995) - отнюдь не мемуары, где «все можно переписать задним числом». Уровень объективности представленных авторов, безусловно, варьируется в зависимости от той роли, которую играл каждый из них в описываемых событиях и от степени близости к высшим персонам в государстве. Изучение и использование такого рода источников, несмотря на то, что такая работа требует особой осторожности и тщательного анализа с учетом субъективных характеристик каждого автора, позволяет, во-первых, получить информацию о событиях, документы, по которым рассекречены далеко еще не в полном объеме и, во-вторых, лучше понять и оценить взаимосвязь различных явлений как в международной, так и во внутренней политике нашей страны.

Воспоминания важны для понимания логики происходивших событий. Они раскрывают перед нами скрытые от современников механизмы формирования политики и наглядно показывают роль отдельных лидеров в развитии послевоенной истории. Трудно, конечно, требовать от людей, создававших историю, объективности. У многих из них возникало естественное желание при написании мемуаров или статей о временах своего правления попытаться представить себя сильнее, лучше, дальновиднее и т.д. до бесконечности, чем это было на самом деле. Часто они говорят, что не знали, что будет дальше и действовали в исторических потемках. И это было так.

Особо следует выделить воспоминания Н.С. Хрущева40 ,одной из ключевых политических фигур рассматриваемого периода, принимавшего активнейшее участие в разработке международной политики Советского государства и являвшегося главным инициатором многих внешнеполитических акций СССР.

Помимо вышеперечисленного, автор стремился включить в исследование прежде всего источники, содержащие новую научную информацию. В первую очередь, это относится к архивным материалам. Отсюда основную группу источников при написании диссертации составили материалы архивов - прежде всего, материалы общего отдела ЦК КПСС, сосредоточенные в Российском Центре хранения современной документации (ЦХСД) - фонд 5 (Аппарат ЦК КПСС) и фонд 89 (Коллекция рассекреченных документов ЦК КПСС и Архива Президента РФ). Документы данного архива были открыты для исследователей с 1992 г. и привлекают внимание не только своей новизной, но и значимостью для раскрытия темы, поскольку сосредотачивают в себе ценную информацию, связанную как с внутренней, так и с внешней политикой СССР и США. Большая часть данных документов ранее была засекречена. В процессе работы были изучены и материалы из фондов Российского Центра хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ) - в первую очередь, фонд 17 (протоколы заседаний

Политбюро ЦК ВКП(б); фонд 7 (оп. 128) - документы Отдела внешней политики ЦК ВКП(б) и др.

Характер материалов, находящихся на хранении в ЦХСД, весьма разнообразен: проекты постановлений ЦК КПСС и Президиума Верховного Совета СССР, записки, письма, отчеты, информация, аналитические статьи, материалы, полученные при помощи КГБ, открытые западные источники, документы по деятельности КГБ, различных министерств, местных органов власти, отдельных лиц. Привлечение документов данного архива, значительная часть которых впервые вводится в научный оборот, дают возможность проанализировать политическое и социально-экономическое состояние страны, сопоставить этот уровень с западными странами и, таким образом, определить степень возможного маневра на международной арене, исследовать процессы, проходящие как в социалистических странах, так и на Западе, выявить роль, которую играл СССР в различных конфликтах, провести сравнительный анализ целей и задач, которые ставились руководством и их практическую реализацию, проследить основные тенденции во внешней политике СССР.

В работе были использованы также материалы Отдела Референтуры по США, хранящиеся в Архиве внешней политики РФ. Материалы данного фонда, ставшие доступными лишь с 1992 г., интересны тем, что дают возможность более глубоко изучить официальные позиции сторон по различным проблемам мировой политики, выявить, отчасти, подоплеку имевшихся разногласий, а также потенциальные возможности для компромиссов. Характер материалов, оставленных на хранение, довольно разнообразен и включает в себя официальную переписку глав государств, докладные записки, информацию о переговорах между странами, подготовительные материалы по теме переговоров, посольств, прошения на посещение страны, поступавшие от граждан других стран и др. Несмотря на наличие определенной систематизации документов, их невысокая «плотность» затрудняет, а, порой, и не позволяет тщательно проследить развитие той или иной ситуации, что, соответственно, снижает четкость многих выводов (Документы фонда Референтуры по США имеются также в Президентском Архиве и ЦХСД).

Был изучен и материал Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ), который позволил не только расширить наши представления об истории «холодной войны» и о взаимосвязи политики и идеологии, но и во многих случаях изменили наши прежние позиции. Архивные документы позволили познакомиться с докладом А.Жданова об образовании двух противостоящих лагерей на совещании 9 компартий 22-28 сентября 1947 г.41

В архиве также находится документация Политбюро42 , в котором содержатся данные о политике Советского Союза по отношению к восточноевропейским странам.

В целом, следует отметить, что источниковая база позволяет изучить внешнюю политику СССР. Пока положение мало изменилось, даже несмотря на формальное открытие большинства архивов, имеющих отношение к этой проблематике. Центр хранения современной документации, в котором хранятся документы центральных органов КПСС, Центр хранения и изучения документов новейшей истории (ранее - Центральный партийный архив), Архив внешней политики Российской Федерации (ранее - АВП СССР) заняты сейчас созданием резервных фондов путем микрофильмирования, рассекречиванием и экспертизой своих фондов, так что фактически серьезно работать над проблематикой «холодной войны» пока затруднительно.

Привлечение документов данного архива, значительная часть из которых вводится в научный оборот, дают возможность провести анализ целей и задач, которые ставились руководством КПСС, и проследить основные тенденции во внешней политике СССР. К сожалению, значительная часть документов по исследуемой проблеме все еще остается нерассекреченной. Это относится, прежде всего, к материалам, касающимся международного отдела ЦК КПСС.

Несмотря на наличие определенной систематизации документов, их невысокая «плотность» затрудняет, а, порой, и не позволяет проследить развитие той или иной ситуации, что снижает четкость многих выводов.

Американские источники, напротив, весьма многочисленны. Прежде всего это публикации дипломатических документов43 , которые, в отличие от советских, содержат и внутреннюю переписку ведомств, принимающих участие в выработке и проведении внешней политики. Мы пользовались также другим изданием документов по внешней политике США44 , которое содержит тексты важных речей государственных деятелей США по внешнеполитическим вопросам, материалы международных организаций, статистические сведения. Для темы нашей работы имели определенное значение и материалы Конгресса США45, которые, кроме стенографических отчетов о заседаниях обеих палат Конгресса, содержат также и значительное количество приложений - документов, статей из периодической печати и т.д. Нами также использована одна из крупнейших буржуазных газет США, New York Times, содержащая богатый материал для анализа общественно-политической ситуации в США в рассматриваемый период.

Американские участники рассматриваемых нами событий - президент Гарри Трумэн, государственный секретарь Джеймс Бирнс, дипломат и один из ведущих разработчиков внешнеполитических концепций Джордж Кеннан, морской министр, затем министр обороны Джеймс Форрестол, и многие другие — оставили воспоминания и дневники46 , содержащие важную информацию о внутренней стороне внешнеполитического планирования, психологии американских стратегов «холодной войны».

Западные материалы более «открыты» для исследователя как по своему внутреннему содержанию, так и по доступу к ним . Говоря о конце 1940-х и 1950-х годах следует сказать, что уже многое из засекреченного тогда, сейчас публикуется в официальном порядке, а не в отдельных статьях историков и политологов. Но не стоит и переоценивать качество «западных» материалов. Многое и там сокрыто от взора широкой публики и по сей день.

Комплекс выявленных источников, а также изученная литература, дают возможность для раскрытия исследуемой темы.

Заключение диссертации по теме «Политическая культура и идеология», Еремин, Андрей Геннадьевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги исследования истории международных отношений СССР и США в 1945-1949 гг., мы можем отметить, что основным средством ведения т.н. «холодной войны» на этом этапе явилось экономическое, политическое, военное и идеологическое подчинение тех государств, которые оказались в сфере влияния обеих сверхдержав, — СССР и США.

С учетом значительной разницы возможностей, особенностей государственного и политического строя СССР и США, психологии правящих групп и т.п., методы подчинения оказались весьма отличными. Так, Соединенные Штаты, в первую очередь, делали основной упор на оказание значительной экономической и финансовой помощи, которая могла бы, наряду с прямыми экономическими выгодами для самих США, стабилизировать послевоенную внутреннюю обстановку в странах, ее получающих, и тем самым повысить их способность противостоять просоветским силам и их влиянию.

Советский Союз не был в состоянии оказывать такую экономическую помощь; кроме того, его лидеры были воспитаны в иных традициях. Создав систему политического контроля над населением собственной страны, способную гарантировать от любых антигосударственных действий, они стремились установить аналогичный политико-идеологический контроль и над другими странами.

Географическая безопасность, которая традиционно считается одной из основных целей советской политики, составляла и одну из целей политики США. Но разница в географическом положении двух держав толкала их на достижение этой цели разными методами: СССР стремился увеличить обороняемое пространство между собственно советской территорией и потенциальными противниками (это относится прежде всего к Европе); США, изолированные океанами от Европы и Азии, прибегли к созданию сети военно-морских и военно-воздушных баз.

Даже внутренние процессы в обеих странах имеют некоторое сходство. Если СССР вряд ли мог развиваться значительно в сторону дальнейшей централизации, то административная система США, «догоняя» советскую, пережила радикальную, по американским институционным стандартам, реорганизацию: создание единых министерства обороны, разведывательного управления, единых комитетов по делам вооруженных сил в обеих палатах Конгресса — все это для того, чтобы дать президенту большую степень контроля над военной и военно-политической деятельностью. Руководство обеих стран стремилось всеми силами мобилизовать общественную поддержку своей внешней политики. Средства достижения этого были столь же неодинаковы, сколь и сами общественные системы: если в СССР развертывалась кампания борьбы с «космополитизмом» и «преклонением перед Западом», то в США началась эпоха маккартизма, поиска «коммунистических агентов» и «охота на ведьм».

Идеологизация внешней политики и созданные на ее основе стереотипы, которые после второй мировой войны неизменно подкреплялись трудными, а порой драматическими отношениями между двумя странами, создавали переизбыток взаимной подозрительности, недоверия и даже враждебности, способствовали возведению «железного» и иных занавесов, стен психологического противостояния. Идеологические разногласия использовались для создания и поддержания «образа врага». Сверхидеологизированный подход был характерен для обеих сторон, как для США, так и для СССР.

Само понятие «холодная война» подразумевало не просто напряженные взаимоотношения между двумя великими державами, не просто соперничество между ними, а чуть ли не священную борьбу между двумя противоположными системами, борьбу, в которой одна из двух мировоззренческих систем должна одержать победу. Идеологизация политики не преемлет компромиссов. Внешняя политика любого государства в значительной степени представляет собой продолжение внутренней политики в том смысле, что основные направления, цели и задачи внешнеполитической стратегии формулируются исходя, во-первых, из важнейших характеристик общественно-политической системы и, во-вторых, из внутриполитических реальностей данного государства. Подход к этим двум проблемам, как известно, пронизан идеологическим содержанием.

Инициатива в «холодной войне» исходила от правящих кругов США. Именно они начали «атомную дипломатию». Целью ее было не нанесение «противнику» военного или политического поражения, а скорее установление системы «атомного соперничества», что, однако не лишает «холодную войну» ее зловещих характеристик и не умаляет ответственности тех, кто ее инициировал.

Опыт проведенного исследования формирования внешнеполитических доктрин СССР и США с 1945 по 1949 гг. показал всю пагубность идеологизации политических отношений. Бывшие союзники по борьбе с фашизмом уничтожили остатки былого сотрудничества, неоднократно ставя в угоду своим политическим амбициям все человечество на гранькатастрофы.

В политико-идеологическом аспекте доктрины и концепции «холодной войны»изначально были направлены не только против «коммунистической» или «империалистической угрозы, но и против основополагающего демократического принципа свободы выбора общественного строя, пути развития. При всей жестокости военно-политической и идеологической конфронтации СССР и США для их внешней политики была характерна одна общая черта, свойственная сверхдержавам. Советский Союз и его руководство стремилось не просто содействовать распространению коммунизма в «борьбе с империализмом», а к насаждению своей системы в других государствах. Соединенные Штаты и их руководители стремились не просто способствовать распространению демократии и «сдерживать коммунизм», а к насаждению «американской демократической модели».

Признав неизбежность и, более того, необходимость сосуществования в противоречивом, но взаимосвязанном мире множества стран, наций, культур, традиций, мы не можем не сделать следующий, логически вытекающий из этого вывод, а именно, — признать плюрализм идеологий как в их познавательном, так и нормативном аспектах. Сосуществование формаций, сосуществование государств с различными общественно-политическими системами предполагает сосуществование различных идеологических систем. Важнейшим условием жизнеспособности любой идеологии является ее открытость, способность интегрировать в себя все позитивное в объяснении современного мира. Вместе с тем идеологические концепции обеих сторон, особенно что касается их внешнеполитического аспекта, нуждаются в модификации с учетом глобальных изменений и новых реальностей для создания более широкой основы в деле сотрудничества двух великих держав.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Еремин, Андрей Геннадьевич, 1999 год

1. Документы государственных органов и организаций

2. Внешняя политика Советского Союза. Документы и материалы. Январь-декабрь 1946 года. М.: Государственное издательство политической литературы, 1952. 836 с.

3. Внешняя политика Советского Союза. 1947 год. Ч. I. Документы и материалы. Январь-июнь 1947 года. 542 е.; Ч. II. Июль-декабрь 1947 года. 455 с. М.: Государственное издательство политической литературы, 1952.

4. Документы и материалы, разоблачающие "План Маршалла" МИД СССР, б/г. М., 1975.

5. Документы внешней политики СССР.т.16, 1970 г.

6. Первые письма с "холодной войны"// Международная жизнь. 1990. № 11. с. 138-154.

7. Переписка Председатели Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945. Т. 1-2. М.: Издательство Политической литературы, 1976.

8. Советско-американские отношения во время Великой Отечественной войны 1941-1945. Т. 1-2. М.: Издательство политической литературы, 1984.

9. The American Diplomatic Revolution: a documentary history of the cold war 1941-1947. Port Washington; London: Kennikat Press, 1977. VI. 263 p.

10. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1945. Vol. I IX. Washington: Government Printing Office, 1967-1969.

11. Foreign Relations of the United States. 1946. Vol. I XI. Washington: Government Printing Office, 1969-1972.

12. Foreign Relations of the United States. 1947. Vol. I VIII. Washington; Government Printing Office, 1971-1973.

13. U.S. Congress. Congressional Record. Vol. 91-93. Washington: Government Printing Office, 1945-1947.

14. The Cominform Minufes of the Three Conference. 1947-1948-1949. (The Foundation Feltrenelli). Milano. 1995.1.. Периодические издания1. Большевик. 1946-1950.

15. Бюллетень Бюро информации ЦК ВКП(б). Вопросы внешней политики. 1946-1949.

16. Вопросы истории. 1991-1995.

17. Вопросы истории КПСС. 1988-1990.5. Известия. 1945-1949.

18. Новая и новейшая история. 1988-1997.

19. Международная жизнь. 1995-1998.

20. Международная жизнь и мировая экономика. 1994 -1998.

21. Мировая экономика. 1993-1998.10. Правда. 1945-1949.11. США. 1994-1998.

22. New York Times. 1945-1949.1.I. Статистические издания

23. Historical Statistics of the United States. Colonial Times to 1970. Pt. 1-2. Washington: Department of Commerce, 1975.

24. Statistical Abstract of the United States. 1960. Washington: U.S. Department of Commerce, 1960. XII, 1040 p.1.. Архивные материалы

25. Архив внешней политики Российской Федерации.ф.059. оп.18. п.22. д.151; ф.06. оп.9. п.19. д.234а.

26. Российский центр хранения современной документации (ЦХСД): Фонд 5 — Аппарат Центрального Комитета КПСС;

27. Фонд 89 — Коллекция рассекреченных документов ЦК КПСС и Архива Президента Российской Федерации.

28. РЦХИДНИ — ф. 17. оп. 3. д. 94 лл—49 (Доклад А.Жданова — Образование двух противостоящих лагерей);ф. 17. оп. 3. д. 94 — 96ф. 575. оп. 1. д. 1.л.195ф. 629. оп. 1. д. 98. л. 11. V. Мемуары

29. Аджубей А. Те десять лет. М., 1989.

30. Академик С.П. Королев. Ученый. Инженер. Человек. Творческий портрет по воспоминаниям современников. М.: Наука, 1986. 519 с.

31. Арбатов Г.А. Затянувшееся выздоровление (1953-1985 г.г.): свидетельство современника. М.: Международные отношения, 1991.

32. Бурлацкий Ф.М. Новое мышление: Диалоги и суждения по технологической революции и наших реформах. М.: Политиздат, 1988.

33. Грибков А. Доктрина Брежнева и июльский кризис в начале 80-х годов // Военно-исторический журнал. 1992, №9.

34. Громыко A.A. Памятное. Кн. 1-2. М.: Издательство политической литературы, 1990.

35. Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно: посол с Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.). М., 1996.

36. Дубинин Ю.В. Дипломатическая быль: записки посла во Франции. М., 1997.

37. Жданов A.A. О международном положении. Доклад, сделанный на Информационном совещании представителей некоторых компартий в Польше в конце сентября 1947 г. М.: Государственное издательство политической литературы, 1947. 47 с.

38. Киссингер Г. Ядерное оружие и внешняя политика. М., 1959.

39. Корниенко Г.М. «Холодная война»: свидетельство ее участника. М., 1995.

40. Кузнецов И.Г. Курсом к победе. М.: Военное издательство, 1989. с. 495.

41. Малиновский Р.Я. Солдаты России. М., 1988.

42. Молотов В.М. Вопросы внешней политики. М., 1948.

43. Новиков Н.В. Воспоминания дипломата. Записки 1938-1947. М., 1989.

44. Новиков Н. Внешняя политика США в послевоенный период // Международная жизнь. 1990, №11.

45. Рощин A.A. В "холодную войну" на Ист-Ривер // Международная жизнь.1990. № 6. с. 131-139.

46. Симонов К. Глазами человека моего поколения // Знамя. 1988. № 3. с. 366. № 4. с. 49-121. № 5. с. 69-96.

47. Сталин И.В. О Великой Отечественной войне. М., 1950.

48. Сталин И.В. Экономические проблемы социализма в СССР. М., 1952.

49. Сталин И.В. Речи на предвыборных собраниях избирателей Сталинского избирательного округа г. Москвы. М., 1953.

50. Суслов М.А. Защита мира и борьба с поджигателями войны. Доклад на Совещании Информационного бюро коммунистических партий в Венгрии во второй половине ноября 1949 года. М., 1949.

51. Хрущев Н.С. Khrushchev Remembers. Boston; Toronto: Little, Brown, 1970, XXV, 639 p.

52. Хрущев Н.С. Воспоминания // Вопросы истории. 1990, №2-12; 1991, №112; 1992, №1-12; 1993, №2-12; 1994, №1-12.

53. Хрущев Н.С. Воспоминания: избранные фрагменты. М., 1997.

54. Хрущев С. Пенсионер союзного значения. М.: Новости, 1991.

55. Хрущев С. Никита Хрущев: кризисы и ракеты. Взгляд изнутри. М.: Новости, 1994.

56. Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. Из дневника Ф. Чуева. М.: Терра,1991, 622 с.

57. Шелест П.Е. . Да не судимы будете. М., 1995.

58. Acheson, Dean. Among Friends. Personal Letters of Dean Acheson. New York: Dodd, Mead & Company, 1980. IX, 350 p.

59. Bohlen, Charles E. Witness to History 1929-1969. New York: W.W. Norton & Company, 1973. XIV, 562 p.

60. Byrnes, James F. All in One Lifetime. New York: Harper & Brothers, 1958. XI, 432 p.

61. Idem. Speaking Frankly. New York; London: Harper & Brothers Publishers, 1947. XII, 324 p.

62. Djilas, Milovan. Conversations with Stalin. New York: Harcourt, Brace & World, 1962. 211 p.

63. Forrestal, James. The Forrestal Diaries. New York: The Viking Press, 1966. XXIV, 581 p.

64. Kennan, George F. Memoirs, 1925-1950. Boston; Toronto: Littte, Brown and Company, 1967. V., 583 p.

65. Idem. Sketches from a Life. New York: Pantheon Books, 1989. XIV, 365 p.

66. Murphy, Robert. Diplomat Among Warriors. Garden City, NY: Doubleday & Company, 1964. X, 470 p.

67. Public Papers of the Presidents of the United States. Harry S. Truman. Containing the Public Messages, Speeches, and Statements of the President. April 12 to December 31, 1945. Washington: United States Government Printing Office, 1961. XXXI, 668 p.

68. Public Papers of the Presidents of the United States. Harry S. Truman. Containing the Public Messages, Speeches, and Statements of the President. January 1 to December 31, 1946. Washington: United States Government Printing Office, 1961. XXXI, 581 p.

69. Truman, Harry S. Off the Record. The Private Papers of Harry S. Truman. New York: Harper & Row, Publishers, 1980. XIII, 448 p.

70. Idem. The Truman Memoirs. Vol. 1. Year of Decisions. 1945. XIV, 526 p. Vol. 2. Years of Trial and Hope. 1946-1953. X, 587 p. N.p.: Hodder and Stoughton, 1955-1956.

71. Vandenberg, Arthur. The Private Papers of Senator Vandenberg. Boston: Houghton Mifflin Company, 1952. XXII, 599 p.1. Литература.

72. Аксенов Ю.С. Апогей сталинизма: послевоенная пирамида власти // Вопросы истории КПСС. 1990. N10.

73. Аллен Дж. "План Маршалла". План восстановления или военный план? -М., 1949.

74. Американский план закабаления Европы. Сб. п/р. Масленникова А.-М., 1949 г.

75. Анулова Г.Н. План Маршалла для СССР? Диалог.Ы 16,-М., 1990.

76. Арбатов Г.А. Идеологическая борьба в современных международных отношениях. Доктрина, методы и организация внешнеполитической пропаганды империализма. М.: Политиздат, 1970.

77. Артемов В.Л. Правда о неправде: критические очерки по современной империалистической антисоветской пропаганде. М.: Политиздат, 1985.

78. Афанасьевский Н. Основополагающий акт Россия НАТО. Положительный итог трудных переговоров // Международная жизнь. 1997. №6. с. 8-13.

79. Батюк В.И., Евстафьев Д.Г. Геополитический контекст начала холодной войны: уроки для 90-х годов:Ст.// США-Экономика. Политика. Идеология. 1994. N 10. с. 95-104.

80. Батюк В.И., Евстафьев Д.Г. Первые заморозки. Советско-американские отношения в 1945-1950 гг.-М.,1995.

81. Беглов С.И. Внешнеполитическая пропаганда. Очерки теории и практики. Учебное пособие для факультета журналистики. М.; 1984.

82. Берге Иван Ванден. Историческое недоразумение?:"Холодная война". 1917-1990.-М.: Международные отношения, 1996.

83. БеркТ. Американский империализм и "план Маршалла".-М., 1949.

84. Бомье Ж. Спустя четыре года. От нового порядка к Атлантическому пакту.-М., 1950.

85. Борисов А.Ю. Влияние второй мировой войны на Советский Союз. II Вопросы истории. 1988. №1.

86. Варшавский договор: история и современность. М.: Воениздат. 1990. 256с.

87. Верт Н. История Советского государства. 1900-1991. -М.,1992.

88. Волкогонов Д.А. Триумф и трагедия. Политический портрет И.В. Сталина. Кн. 1-П. М.: Издательство Агентства Печати Новости, 1989.

89. Гейдванов С.К. «Технологическая политика» США в отношении СССР. М.: Наука, 1985.

90. Грайнер В. Американская внешняя политика от Трумэна до наших дней.-М., 1986.

91. Гаджиев К.С. Американская нация: национальное самосознание и культура. М.: Наука, 1993. 240 с.

92. Гаджиев К.С. Политическая наука. М.: Сорос — международные отношения, 1994. 400 с.

93. Гаджиев К.С. Политическая культура: теория и национальные модели. М.: Интерпракс, 1994.

94. Егорова Н.И. Иранский кризис 1944-1946: по рассекреченным архивным документам // Новая и новейшая история. 1994. №3. с. 14-18.

95. Загладин Н.В. История успехов и неудач советской дипломатии. М.: Международные отношения, 1991.

96. Зиновьев А. Коммунизм как реальность. М., 1994.

97. Золотарев В. "Холодная война": далекая и близкая //Армия. 1994. №9, с.29-33.

98. Зубок В.М. Никто не хотел воевать: еще раз об истоках "холодной войны" // США: Экономика, Политика, Идеология, 1991. № 4 . с. 45-54.

99. Иванов Р.Петрова Н. Антигитлеровская коалиция победила, но согласие дало трещину: Крымская конференция 1945 г.// Международная жизнь. 1994. N 11.с. 110-126.

100. Ивашов Jl. Россия — НАТО II Международная жизнь. 1998. №9. с. 43-57.

101. История внешней политики СССР. Т. 2. 1945-1980 гг. М.: Наука, 1981. 757 с.

102. История Коммунистической партии Советского Союза. Т.5. кн.2. М., 1980.

103. Казанцев Б. Последствия расширения НАТО // Международная жизнь. 1997. №11-12. с. 20-26.

104. Кортунов С. Холодная война: парадоксы одной стратегии // Международная жизнь 1998. №8. с. 23-35.

105. Ледовский A.M. Борьба советской дипломатии против экспансии США в Манчжурии и военной интервенции в Китае (1945-1949 гг.). Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 1977. 16 с.

106. Лельчук B.C. Пивоваров Е.И. СССР и холодная война. -М.,1995.

107. Мальков В.Л. Манхэттенский проект. Разведка и дипломатия.-М., Наука. 1995.

108. Мельников Ю.М., От Потсдама к Гуаму. Очерки американской дипломатии. М.: Издательство политической литературы, 1974. 367 с.

109. Его же. Сила и бессилие: внешняя политика Вашингтона, 1945-1982 гг. М.: Издательство политической литературы, 1983. 368 с.

110. Нежинский Л.Н. Советская внешняя политика в годы "холодной войны" (1945-1985):Новое прочтение.-М.: Международные отношения. 1995.

111. Нежинский Л.Н., Челышев И.А. О доктринальных основах советской внешней политики в годы «холодной войны». //Отечественная история, 1995, № 1.

112. Николаев П.А. Политика Советского Союза в германском вопросе. 19451964. М.: Наука, 1966. 399 с.

113. Плешаков К. В. Истоки "холодной войны": размышления участника советско-американской конференции // США: Экономика, Политика, Идеология. 1991. № 4 . с. 36-44.

114. Плешаков K.B. Сталин и Америка // США: Экономика, Политика, Идеология. 1989. №12.

115. Политическая история России. М., 1998.

116. Политология на российском фоне. М., 1993.

117. Пушков А. Неубедительность натовской аргументации очевидна, компромисс все еще возможен // Международная жизнь. 1997. №3. с. 817.

118. Рахманин О. Б. Советский Союз и Маньчжурская революционная база (1945-1949 гг.) Автореф. дисс. докт. ист. наук. М., 1975. 53 с.

119. Россия, СССР и международные конфликты второй половины XX века. Сборник научных трудов. М.: Институт истории СССР, 1989. 256 с.

120. Российская историческая политология. Р/Д, 1998.

121. Секистов В.А. Начало // Военно-исторический журнал. 1989. № 7. с. 5055; № 10. с. 20-26.

122. Сетов P.A. «Новый ревизионизм»: современные тенденции в оценке «холодной войны». // Американское общество на пороге XXI века. М., 1996.

123. Советская внешняя политика в годы «холодной войны» (1945-1985). Новое прочтение. М.: Международные отношения. 1995. 512 с.

124. Согрин В.В. Идеология в американской истории от отцов-основателей до конца XX века. М.: Наука, 1995. 238 с.

125. СССР и «холодная война». М., 1995

126. Сталин и «холодная война». М., 1998.

127. Так рождался миф о советской ядерной угрозе. // Военно-исторический журнал. 1998. N 1. с.46-53.

128. Фалин В.М. Германский вопрос в послевоенной политике США и позиция СССР. Автореф. дисс. докт. ист. наук. М., 1983. 43 с.

129. Филитов A.M. «Холодная война»: историографические дискуссии на Западе. М., 1991.

130. Хайцман В.М. СССР и проблема разоружения. 1945-1949. История международных переговоров. М.: Наука, 1970. 479 с.

131. Холодная война. Новые подходы, новые документы. М., 1995.

132. Хорьков А. Уроки "холодной войны" // Свободная мысль. 1995. N12. с.67-89.

133. Чубарьян А.О. Новая история "холодной войны" // Новая и новейшая история. 1997. №6.

134. Шенин С.Ю. Холодная война в Азии: парадоксы советско-американской конфронтации (1945-1950) // США : Экономика, Политика, Идеология. 1994. N7. с. 60-72.

135. Шустов В. Россия и проблемы безопасности в Балтийском регионе // Международная жизнь. 1997. №11-12. с. 34-40.

136. Шустов В. Хартия европейской безопасности // Международная жизнь. 1997. №9. с. 7-14.

137. Эрлер Г. Расширение НАТО. Мифы, риски, перспективы // Международная жизнь. 1997. №8. с. 28-37.

138. Alperovitz, Gar. Atomic Diplomacy: Hiroshima and Potsdam. The Use of the Atomic Bomb and the American confrontation with Soviet power. New York: Simon and Schuster, 1965. 317 p.

139. Idem. Cold War Essays. Garden City, NY: Doubleday & Company, 1970. VI., 150 p.

140. Aronson, James. The Press and the Cold War. Indianapolis; New York: The Bobbs Merrill Company, Inc., 1970. X, 308 p.

141. Bailey, Thomas A. America Faces Russia. Russian-American Relations from Early Times to Our Day. Ithaca, NY: Cornell University Press, 1950. XI, 375 P

142. Bottome, Eugene. The Balance of Terror. Nuclear Weapons and the Illusion of Security, 1945-1985. Boston: Beacon Press, 1986. XXII, 291 p.

143. The Cold War as Cooperation. Superpower Cooperation in Regional Conflict Management. Basingstoke; London: Macmillan Academic and Professional Ltd., 1991. XV, 439 p.

144. Feis, Herbert. The Atomic Bomb and the End of World War II. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1966. VII, 213 p.

145. Idem. Between War and Peace. The Potsdam Conference. London: Princeton, NJ: Oxford University Press; Princeton University Press, 1960, VIII, 367 p.

146. Gaddis, John Lewis. Russia, the Soviet Union, and the United States: An Interpretive History. New York: John Wiley and Sons, Inc., 1978. XV, 309 p.

147. Gaddis, John Lewis. We Now Know Rethinking Cold War History/ New York. 1997.

148. Groehler, Olaf. Geschichte des Luftkrieges. Berlin: Militarverlag der Deutschen Demokratischen Republik, 1981. 744 S.

149. Hammond, Paul Y. Cold War and Detente. The American Foreign Policy Process Since 1945. New York; Chicago; San Francisco; .Atlanta: Harcourt Brace Jovanovich, Inc., 1975. XIII, 370 p.

150. Herring, Jr., George C. Aid to Russia, 1941-1946. Strategy, Diplomacy, the Origins of the Cold War. New York London: Columbia University Press, 1973. XXIII, 365 p.

151. Kennan, George F. Russia and the West under Lenin and Stalin. Boston; Toronto: Little, Brown and Company, 1961. X, 411 p.

152. Killen, Linda. The Soviet Union and the United States. A New Look at the Cold War. Boston: Twayne Publishers, 1989. XVI, 195 p.

153. LaFeber, Walter. America, Russia and the Cold War, 1945-1971. LondonSydney-Toronto: John Wiley and Sons, Inc., 1972. XIV. 339 p.

154. Levering, Ralph B. American Opinion and the Russian Alliance, 1939-1945. Chapel Hill: The University of North Carolina Press, 1976. XV, 262 p.

155. Lippmann, Walter. The Cold War. A Study in U.S. Foreign Policy. London: Hamish Hamilton, 1947. 48 p.

156. McNeill, William H. America, Britain & Russia. Their Cooperation and Conflict, 1941-1946. London: Oxford University Press, 1953. XVIII, 819 p.

157. Paterson, Thomas G. Soviet-American Confrontation: Postwar Reconstruction and the Origins of the Cold War. New York; London: Johns Hopkins University Press, 1973. XI. 287 p.

158. Pollard, Robert A. Economic Security and the Origins of the Cold War, 19451950. New York: Columbia University Press, 1985. XI, 378 p.

159. Seton-Watson, Hugh. The East European Revolution. London: Methuen & Co., 1956. XIX; 435 p.

160. Thomas, Hugh. Armed Truce. The Beginnings of the Cold War 1945-46. London: Hamish Hamilton, 1986. XVIII, 667 p.

161. Walton, Richard J. Henry Wallace, Harry Truman, and the Cold War. New York: The Viking Press, 1976. XII, 388 p.

162. Weigly, Russell F. History of the United States Army. New York; London: The Macrnillan Company; Collier Macmillan Ltd., 1967. XVI, 688 p.

163. Windows of Opportunity. From Cold War to Peaceful Competition in Soviet -U.S. Relations. Cambridge, Mass.: Ballinger Publishing Company, 1989. XVIII, 345 p.

164. Xydis, Stephen G. Greece and the Great Powers 1944-1947. Prelude to the Truman doctrine". Thessaloniki: Institute for Balkan Studies, 1963. XXII, 758 P

165. Рогов С.Н. Советский Союз и США: поиск баланса интересов. М., 1989;

166. Согрин В.В. Идеология в американской истории от отцов-основателей до конца XX века. М., 1995.

167. Политическая история России. М., 1998, С. 571. См. также: Политология на российском фоне. М.,1993; Российская историческая политология. Р/Д., 1998 и ДР

168. Гаджиев К.С. Американская нация: национальное сомосознание и культура. М., 1993.

169. Herbert Feis. Between War and Peace. The Potsdam Conference. Princeton; London, 1960.

170. William H. McNeill. America, Britain, & Russia. Their Cooperation and conflict, 1941-1946. London, 1953.

171. Bailey. America Faces Russia. Russian-American Relations from Early Times to Our Day. Ithaca, NY, 1950, p. 289- 354.

172. George F. Kennan. Russia and the West under Lenin and Stalin. Boston; Toronto, 1961. p. 385-394.

173. Hugh Thomas. Armed Truce. The Beginnings of the Cold War, 1945-1946. London, 1966, p. 33-35, 90-91, 98, 100, 103. 541-549.

174. Christopher Lasch. Introduction. Gar Alperovitz. Cold War Essays. Garden City, NY, 1970, p. 10.

175. Это, например, Дж. Аронсон. См.: Jawes Aronson. The Press and the Cold War. Indianapolis; New York, 1970.

176. См.: Herbert Feis. The Atomic Bomb and the End of World War II. Princeton, 1966.

177. Gar Alperovitz. Atomic Diplomacy: Hiroshima and Potsdam. The Use of the Atomic Bomb and the American confrontation with Soviet power. New York, 1965.

178. Gar Aiperovitz. Cold War Essays, p. 46-48, 93-95, 100, 102-103.

179. Walter LaFeber. America, Russia, and the Cold War, 1945-1971. New York; London; Sydney; Toronto, 1972, p. 1-6, 10, 12-20, 22, 30-32, 52-53, 60-63. :

180. Robert A. Pollard. Economic Security and the Origins of the Cold War, 1945-1950. New York, 1968, p. 244, 247.

181. Thomas G. Paterson. Soviet-American Confrontation. Postwar construction and the Origins of the Cold War. New York; London, 1973, p. 9, 260-261.

182. John Lewis Gaddis. Russia, the Soviet Union, and the United States: An Interpretive History. New York, 1976, p. 156, 163, 165, 167-9, 173, 176-80, 185-186.

183. Paul Y. Hammond. Cold War and Detente. The American Foreign Policy Process Since 1945. New York; Chicago; San Francisco; Atlanta, 1975, p. 9, 14, 16, 43-44.

184. Daniel Yergin. Shattered Peace. The Origins of the Cold War and the National Security State. Boston, 1977.

185. Gaddis J.L. We Now Know. Rethinking Cold War History. N.Y. 1997.

186. Linda R. Killen. The Soviet Union and the United States. A New Look at the Cold War. Boston, 1989, p. 33-39, 168.

187. Graham T. Allison. Primitive Rules of Prudence Windows of Opportunity. From Cold War to Peaceful Competition in U.S.-Soviet Relations. Cambridge, Mass., 1989, p. 9-37.

188. Roger E. Konet, Edward A. Kolodziej. Preface The Cold War as cooperation. Superpower Cooperation in Regional Conflict Management. Basingstoke; .London, 1991, p. XIII-XV; Edward A. Kolodziej. The Cold War as Cooperation - Ibid., p. 3-30.

189. Болховитинов H.H. «Белые пятна» в изучении истории США. // Общественные науки и современность. 1989 . № 2.

190. Блок М. Апология истории. М.,1986.

191. Robert Murphy. Diplomat Among Warriors. Garden City, 1964, p. 308.

192. The Forrestal Diaries, p. 387, 409, 459-460, 488-489, 527, 528, 537-538.

193. Т. 1 -2. М., 1984; Переписка Председателя Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945. Т. 1-2. М., 1976.

194. Грибков А. Доктрина Брежнего и июльский кризис в начале 80-х годов II Военно-исторический журнал. 1992. №9. Хрущев Н.С. Воспоминания: избранные фрагменты. М., 1997.

195. Аджубей А. Те десять лет. М. 1989; Бурлацкий Ф. Вожди и советники. М. 1990; Пенсионер союзного значения. М., 1991; Хрущев С. Н. Хрущев: кризисы и ракеты: взгляд изнутри. М., 1994.

196. Хрущев Н.С. Воспоминания // Вопросы истории. 1990-1994 № 11-12; Воспоминания: Избранные отрывки. N.Y 1982. Воспоминания: Избранные фрагменты. М., 1997.41 Ф.77., оп.З, д.94, л. 49.

197. Ф. 17., оп.З, д.2194, л. 45.

198. Documents on American Poreign Relations (далее DAFR). Vol. VII-IX. Princeton., 1947-1949.

199. U.S. Congress. Congressional Record (далее CR). Vol. 91-93. Washington, 1945-1947.

200. Там же, с. 54-55. Опубликованы 23 марта.

201. Там же, с. 68, 69. Опубликованы 17 сентября.

202. Milovan Djilas. Conversation with Stalin. New York, 1962, p. 44-45.56 Правда, 6 февраля 1946.57 Там же, 8 февраля 1946.58 Там же, 9 февраля 1946.59 ВП СС. 1946, с. 424.60 ВП СС. 1947, II, с. 55.61 Правда, 11 марта 1946.62 FRUS. 1945, V, р. 929.

203. Чуев, Указ. соч., с. 14, 23, 29, 90.64 Там же, с. 65-67.

204. Там же, с. 65, 67, 76, 80-81.

205. Там же, с. 86, 78-79, 92-93, 101, 102, 103-104.

206. Кербер П., Саукке М. Не копия, а аналог. О самолете Ту-4 // Крылья Родины. 1989. № 1 (460). с. 24-25. № 2 (461). с. 33-34; О. Алексеев. Первый шаг к паритету. Из истории создания самолета Ту-4 Там же. № 4 (463). с. 22- 24.

207. Кузнецов Н.Г. Указ. соч., 1989, с. 484-486.

208. Советско-американские отношения, т. 2, с. 312-318, 330-331.

209. Там же, с. 467-469; FRUS. 1946, II, р. 1455; ВП СС, 1947, Ч. I, М., 1952, с. 4142. СССР проявлял интерес и к японским кораблям, но, по-видимому, ониоказались недостаточно современными. James F. Byrnes. Speaking Frankly, p. 219.

210. Симонов К. Глазами человека моего поколения // Знамя. 1988. № 5. с. 77-78.

211. Этот факт давно не является секретом; теперь мы имеем и подтверждение из уст Молотова. Чуев, 81-82.

212. Саввин A.M. Развитие советских вооруженных сил и советского военного искусства в послевоенный период (Конспект лекций). М., 1970. с. 12.

213. Чуев, с. 77. Кстати, сам Жуков, как известно, в 1946 г. был удален с должностей заместителя Министра вооруженных сил и командующего сухопутными войсками и назначен всего лишь командующим Одесским военным округом.

214. Измозик B.C. Если бы командующий решился убедить Сталина. Известия, 2 апреля 1992.

215. FRUS. 1946, V, р. 472-475, 478.

216. Переписка, 2, с. 211-212, 213-215, 216-220, 221-234.

217. Советско-американские отношения, 2, с. 356-357; FRUS. 1945, V, р. 826-829.

218. Крымская конференция, с. 66; Charles Е. Bohlen. Op. cit., p. 184.

219. Советско-американские отношения, т. 2, с. 356-357, 365-366, 388-391.

220. Year of Decisions, p. 182-183, 184; Советско-американские отношения, т. 2. с. 398-402.

221. Громыко, т. 1. с. 269, 271; .Чуев, с. 80-81. Рассказ самого Трумэна о беседе с Молотовым более чем подтверждает эти впечатления (см. Гл. 2).85 Громыко, т. 1. с. 261.

222. Year of Decisions, p. 342.87 Чуев, 81-82.

223. Переписка, т. 2, с. 271-2; Советско-американские отношения, 2, с. 479, 540.

224. Переписка, т. 2, с. 277-278, 288-289.90 Там же, с. 289-290.

225. Charles Е. Bohlem. Op. cit., p. 160.

226. См.: FRUS. 1945, V, p. 942-944.

227. FRUS. 1945, V, p. 881-882.

228. Берлинская (Потсдамская) конференция, с. 354-356, 467.95 ВП СС. 1947, 1, с. 393.

229. DAFR, VIII, р. 830, 832-834.

230. FRUS. 1945, V, р. 880-881, 880 п. 1.

231. George F. Кеппап. Memoirs, p. 240-242.

232. FRUS. 1945, V, p. 891, 917.

233. Симонов К. Указ. соч. // Знамя. 1988. № 3. с. 43, 61.

234. Чубарьян А.О. Указ соч. с. 11.1. К главе I, §2

235. Берлинская (Потсдамская) конференция, с. 151, 238.

236. Кузнецов Н.Г. Курсом к победе. М., 1989, с. 453-454.

237. Переписка, 2, с. 286-7, 288; Волкогонов Д.А. Триумф и трагедия. Политический портрет И.В. Сталина. Кн. II, ч. 2. М., 1989. с. 18-19.

238. Krushchev Remembers. Boston; Toronto, 1970, p. 361.

239. Hugh Setonn-Watson. The East European Revolution. London, 1956, p. 166-171.

240. Переписка, 2, с. 184-185, 190-192.110 Правда, 17 февраля 1946.

241. Советская версия событий изложена в: Правда, 9, 21 марта 1947.

242. См., напр.: FRUS. 1945, V, р. 137-140.

243. ВП СС. 1947, I, с. 216, 259.114 Там же, с. 298.

244. Там же, II, с. 35-37, 38-39.116 FRUS. 1946, II, р. 72.

245. FRUS. 1945, IV, р. 42 п. 4, 65.118 Ibid., р. 74, 77-78.

246. FRUS. 1946, II, р. 149-152, карта после. р. 152.120 Ibid., р. 257.

247. ВП СС. 1947, I, с. 142-156.

248. Берлинская (Потсдамская) конференция, с. 465.

249. ВП СС. 1947, I, с. 51-54, 328-330.

250. FRUS. 1946, V, р. 309, 313, 367.

251. FRUS. 1946, V, р. 352-354, 363-364.

252. FRUS. 1946, V, р. 304, 307 п. 47, 346, 355-358, 365, 378-379.

253. ВП СС. 1946, с. 110, 112-113; FRUS. 1946, V, р. 393-394.

254. James F. Byrnes. Speaking Frankly, p. 122.

255. Берлинская (Потсдамская) конференция, с. 476-477.

256. DAFR, VIII, 851-852, 855-857.134 DAFR, VIII, p. 857-858.

257. Правда, 31 января, 27 февраля, 12 марта 1946; ВП СС. 1946, с. 111, 113, 123; DAFR, VIII. р. 859.

258. ВП СС. 1946, с. 98-9, 111, 112, 122.

259. Рахманин О. Б. Советский Союз и Маньчжурская революционная база 19451949 гг. Автореф. дисс. . докт. ист. наук. М., 1975, с. 25-26, 43. Данные неполные.

260. Следковский М.И. Помощь СССР китайскому народу (1945-1958 гг.). Из истории интернациональной помощи Советского Союза Китаю и Корее. М., 1985, с. 12-13.

261. Астафьев Г.В. Три поездки в Китай Там же, с. 59-62.140 ВП СС. 1947, I, с. 35-36.

262. Берлинская (Потсдамская) конференция, с. 144-146, 158-161, 407-408; Stephen G. Xydis. Op. cit., p. 154-5; ВП СС. 1946, с. 107-170, 193-202.

263. См., напр.: FRUS. 1945, II, р. 163-166, 170-172, 192.

264. FRUS. 1946, II, р. 349, 351.

265. Рощин А. В «холодную войну» на Ист-Ривер // Международная жизнь. 1990. №6. с. 131.145 См. там же, с. 131-139.

266. James F. Byrnes. Speaking Frankly. New York; London, 1947, p. 105-106.147 Ibid., p. 421.

267. FRUS. 1946, V, p. 435, n. 50, 436-440, 446-447.

268. См. ВП CC. 1946, c. 460-477, 508-512.150 FRUS. 1946, II, p. 508.

269. ВП CC, 1947, II, c. 57-58.

270. Мы имеем в виду докладную записку тогдашнего посла в США Н. Новикова от 27 сентября 1946 г. См.: Первые письма с «холодной войны» // Международная жизнь. 1990. № 11. с. 148-154.

271. Зубок В.М. Указ. соч., с. 50.154 Off the Record, p. 125.* *

272. Robert Murphy. Op. cit., p. 316. О происхождении этого термина см.: Daniel Yergin. Op. cit., p. 43-44.

273. Громыко, т. 1, с. 117-119, 122-123, 133; The Forrestrial Diaries, p. 10-11.

274. Громыко А. Указ. соч., с. 129-131.

275. The American Diplomatic Revolution: a documentary history of the cold war 19411947. Port Washington; London, 1977, p. 10.

276. The American Diplomatic Revolurion, p. 56-57.160 Ibid., p. 57-61.

277. Charles E. Bohlen. Witness to History 1929-1969. New York, 1973, p. 153, 160. Крайнее недоверие к советской политике было вообще свойственно Кеннану больше, чем кому-либо из американских дипломатов. См.: George F. Kennan. Memoirs, p. 216-230, 503-531.

278. George F. Kennan. Memoirs, p. 204, 253, 256; Charles E. Bohlen. Op. cit., p. 175-176.

279. FRUS. 1945, V, p. 818-819, 821, 858.164 Ibid., p. 819-820.

280. Charles E. Bohlen. Op. cit., p. 148, 178-179.

281. См. подробнее: Ralph B. Levering. American Opinion and the Russian Alliance, 1939-1945. Chapel Hill, 1976.

282. Charles E. Bohlen. Op. cit., p. 215.

283. CR, 91, p. A3592, A3629-31, A3654-6, A3761.

284. Ibid., p. 31-33, 45, 48, 92, 132, 136.170 Ibid., p. 176.171 CR, 91, p. 7787.

285. CR, 91, p. 1734-6, 1801, 7492-3, 7669, A986-7, A1066, A1067-8, A1177-8, A3615-7.

286. Private Papers of Senator Vandenberg. Boston, 1952, p. 148, 152, 155-156.

287. Решение это было принято буквально через два часа после смерти Рузвельта. Off the Record, p. 14-16.

288. Year of Decisions, p. 78-85; Off the Record, p. 131; Charles E. Bohlen. Op. cit., p. 213.

289. Herbert Feis. Between War and Peace, p. 80.177 Off the Record, p. 31.

290. Крымская конференция, с. 260-261.

291. Charles E. Bohlen. Op. cit., p. 151.

292. Off the Record, p. 31-32, 35.181 Ibid., p. 44-45, 48, 53.

293. FRUS. 1945, V, p. 843-845, 868-870.183 Ibid., p. 872.184 Ibid., p. 47.185 FRUS. 1945, II, p. 11-13.

294. Year of Decisions, p. 342.187 Off the Record, p. 50-58.

295. Off the Record, p. 348-349.

296. Крымская конференция, с. 254-255.

297. Year of Decisions, p. 492.

298. Robert Murphy. Op. cit., p. 277-279.

299. Year of Decisions, p. 410; DAFR, VIII, p. 150, 154.193 Ibid., p. 394.

300. Year of Decisions, p. 459-460.

301. New York Times, Oct. 10, Nov. 24, 29, Dec. 9, 1945; Robert Murphy. Op. cit., p. 294.

302. FRUS. 1945, II, p. 40-44, 48-50, 54-55; Year of Decisions, p. 463-466, 477-478, 481-483.

303. DAFR, VIII, p. 496, 461-462.

304. Herbert Feis. Between War and Oeace, p. 39-51; FRUS. 1947, IV, p. 98-99, 1123, 122.202 DAFR, VIII, p. 8.

305. Public Papers of the Presidents of the United States. Harry S. Truman. Containing Messages, Speeches, and Statements of the President. January 1 to December 31, 1946 (далее Public Papers. 1946). Washington, 1962, p. 188.204 CR, 92, p. 28.

306. DAFR, VIII, p. 121, 541. В Порт-Артуре было больше советских войск, чем американских в Китае, по американским сведениям. Ibid.206 CR, 92, p. А1.

307. Historical Statistics of the United States. Colonial Times to 1970. Washington, 1975, Pt. 2, p. 1141.

308. Russell F. Weighly. History of the United States Army. New York; London, 1967, p. 485-504.

309. Chambers Encyclopaedia, XIV, London, 1950, p. 184.

310. Statistical Abstract of the United States. 1960. Washington, 1960, p. 246, 247. Стоит заметить, что и тогда раздавались заявления о катастрофическом отставании от СССР в области авиации. CR, 93, p. А2133-2134.

311. Olaf Groehler. Geschichte des Luftkrtiges. Berlin, 1981, S. 534.

312. Edgar Bottome. The Balance of Terror. Nuclear Weapons and the Illusion of Security, 1945-1985. Boston, 1986, p. 2-3.213 Ibid., p. 4.

313. Public Papers. 1946, p. 88-89.215 DAFR, IX, p. 266-281.

314. Charles E. Bohlen. Op. cit., p. 210 п.; Private Papers of Senator Vandenberg, p. 167.

315. Year of Decisions, p. 58-59.

316. Public Papers. 1946, p. 514.

317. James F. Byrnes. Speaking Frankly, p. 173; New York Times, February 28, 1947; Years of Trial and Hope, p. 109-111.220 CR, 92, p. A787-788.

318. Year of Decisions, p. 252, 501; Richard J. Walton. Henry Wallace, Harry Truman, and the Cold War. New York, 1976.

319. Об этом свидетельствуют, например, результаты голосования 7 марта 1945 г. по вопросу о выделении ему ассигнований. «За» проголосовало 314 конгрессменов, «против» лишь 54. CR, 91, р. 1890-1891.

320. См., напр.: CR, 91, р. 7945-7947, 7949; 7993, р. 4245.224 CR, 93, р. 4340-4341.

321. James F. Byrnes. All in One Lifetime. New York, 1958, p. 320-325.226 CR, 92, p. A652.

322. См., напр.: New York Times, February 14, June 22, 24, July 29, September 1, October 7, 1946; February 1, 27, 28, March 2, 25, 30, April 26, August 21, 28, September 17, October 16, November 14, December 5, 1947.

323. New York Times, June 10, 28, July 19, October 14, 1947.229 CR, 92, p. A743-4

324. CR, 92, p. 1191, A613-5, A685-6; 93, p. 4342-56, A2074, A2075. New York Times, Jan. 30, 1947.

325. New York Times, April 28, 1947; CR, 93, p. A2152.

326. New York Times, March 21, September 27, 1946.233 CR, 93, p. A2041-3.

327. James F. Byrnes. Op. cit., p. 390.

328. CR, 92, p. A682; The Forrestal Diaries, p. 134.

329. Year of Decision, p. 491-493.

330. Public Papers. 1946, p. 9-10.

331. American Diplomatic Revolution, p. 206-209.239 Ibid., p. 145, 147-148.

332. Off the Record, p. 132 n. 2.241 FRUS. 1946, V, p. 59.

333. The Forrestal Diaries, p. 127, 128.243 FRUS. 1946, V, p. 53-75.

334. DAFR, VII, p. 700-702, 717-720.

335. Public Papers, 1946, p. 20.

336. DAFR, VII, p. 827, 837; VIII, p. 585-594.247 FRUS. 1946, V, p. 1-49.248 Ibid., p. 36.249 FRUS. 1946, II, p. 75-77.

337. FRUS. 1946, V, p. 532-533.

338. FRUS. 1946, V, p. 534-535.

339. FRUS. 1946, V, p. 516-519. Схожие мысли Кеннан высказывал и впоследствии. Ibid., р. 555-556.253 Ibid., р. 535-556.254 Ibid., р. 528.

340. Ibid., И, р. 488, 897-898, 908-909.

341. DAFR, VIII, р. 208-209, 210-218.257 Ibid., р. 218-222.258 FRUS. 1947, IV, р. 14.

342. DAFR, VIII, р. 163-167, 804-805; IX, р. 179.

343. DAFR, VIII, 799-800; Years of Trial and Hope, p. 65-97.

344. См.: George F. Kennan. Memoirs; Idem. Sketches from a Life. New York, 1989.

345. Daniel Yergin. Op. cit., p. 37.

346. FRUS. 1945, V, p. 854, 859-860.

347. FRUS. 1946, VI, p. 696-709.265 Ibid. 1946, V, p. 70.

348. X. Sources of Soviet Conduct Foreign Affairs, Vol. XXV, No. 4 (July, 1947), p. 575-576.

349. FRUS. 1947, I, p. 770-777.268 DAFR, VIII, p. 456-461.269 Ibid., p. 557-572.

350. ВП CC. 1946, c. 424; ВП CC. 1947, II, c. 300-301.1. К главе II, § 1

351. Stephen G. Xydis. Op. cit., p. 175-91, 267-70, 302-7; The Forrestal Diaries, p. 141.275 FRUS. 1947, V, p. 32-5.

352. Гаджиев K.C. Указ. соч., с. 108.

353. Ibid., p. 77-78, 97; Ibid. 1946, VII, p. 840-842.278 DARF, IX, p. 7.

354. New York Times, April 4, 5, 6, 14, 19, 1947; DARF, IX, p. 642-644.

355. Советская внешняя политика в годы «холодной войны» (1945-1985). Новое прочтение. М., 1995, с.49.

356. Гаджиев К.С. Указ. соч., с. 214.

357. Гаджиев К.С. Указ. соч. е., 218.1. К главе II, §2

358. The european recovery program., p. 1.

359. America's vital interest., p. 7.285 КлодА. Указ. соч., с. 48.

360. Экономический кризис и «холодная война». Сб. п/р Аллена Дж. и Вилкерсона Д.М., 1950, с. 51.

361. Экономический кризис., с. 51.

362. Клод А. Указ. соч., с. 49.

363. Экономический кризис., с. 97.

364. Цит. по Клод А. Указ. соч., с. 52.

365. Documents on international affairs. 1947-1948. L., 1952, pp. 18-19.292 F.Y.B., p. 77.293 F.Y.B., p. 78.294 Ibid., p. 79.295 Ibid.296 Ibid.297 F.Y.B., p. 79.

366. Жданов A.A. Указ. соч., с. 23.

367. Цит. по Загладин Н.В. История успехов., с. 147.300 F.Y.B., р. 75.

368. АВП РФ. ф. 059, оп. 18, п. 22, д. 151, л. 87.302 АВП РФ, там же, л. 87.303 Там же, л. 101.

369. Документы и материалы., с. 18.305 Известия, 3 июля 1947 г.

370. Информационное совещание представителей некоторых компартий в Польше в конце сентября 1947 г. М., 1948, с. 46.

371. Информационное совещание., с. 22-23.308 Там же.309 Там же, с.27.

372. Современная внешняя политика США. Т.1. М., 1984. С. 188.

373. Внешняя политика Советского Союза: документы и материалы. 1949. М., 1953. С. 162-163.

374. Информационное совещание., с. 152.313 Там же, с. 154.

375. Информационное совещание., с. 47.315 Там же.

376. Документы и материалы., с. 26.

377. Koefod P.E. Op. cit., p. 184.318 Известия, 13 июля 1947 г.

378. Koefod P.E. Op. cit., p. 188; The european recovery program., p. 6.

379. Koefod P.E. Op. cit., p. 185.

380. Цит. по История дипломатии. T. V. Кн. 1. M., 1974, с. 255.

381. Сталин И.В. Соч. Т.12. с.76.

382. История Коммунистической партии Советского Союза. Т.5. кн.2. М., 1980. с. 63.324 Там же.

383. Поздняков Э.А. Национальные, государственные и классовые интересы в международных отношениях // Мировая экономика и международные отношения. 1988. №5. с.3-17.1. К главе III, §1

384. Последнее мнение с наибольшей яркостью выражено в работе Д.С. Ахалкаци. Берлинский кризис 1948 г. в советско-американских отношениях. // США: Экономика, Политика, Идеология. 1991. №8.327 Clay L. Op. cit., p. 347.

385. Nathan J., Oliver 3. Op. cit., p. 347.

386. См. Советский Союз и берлинский вопрос. Документы. Выпуск 1. М.: Политиздат, 1948. с. 22-24.330 Там же, с. 16-18.331 Там же, с. 82-83.332 «Известия». -15 июля 1948 г.

387. См. Ахалкаци Д. Указ. соч., с. 45.

388. См. Советский Союз и Берлинский вопрос. Выпуск 1. с. 60-62; Советский Союз и Берлинский вопрос (документы). Выпуск 2. М.: Министерство иностранных дел СССР, 1949. - с. 39-69.

389. USUM. NO. 539. SECSTATE. Dec. 1, 1948, US National Archives. RG 84. US Mission to the United Nations. 1945-49. Records of the US Mission. Box № 191.

390. Советский Союз и берлинский вопрос. Выпуск 1. с. 87-88; 90-91.340 Там же, с. 77.341 Там же, с. 99.

391. To SECSTATE, September 18, 1948 // RG 84. Foreign Service Posts of the Department of State, USSR, Moscow Embassy, Top Secret records from the Office of Ambassador, 1943-1950. 1949-1950, box 4, p. 2.

392. Leffler M. The American Conception of national Security and the Beginning of the Cold War, 1945-48. //American Historical Review № 2. Vol. 89, 1984. - p. 360.

393. Cm. Bohlen Ch. Op. cit., p. 286.

394. См. также Feis H. The Conflict Over Trade Ideologies II Foreign Affairs. Vol. 25, № 2. January 1947. - p. 221-223.1. К главе III, §2

395. Woyke W. Die NATO in den siebziger Jahren. Opladen, 1977, S. 18.351 «Europa-Archiv» Frankfurt a/M, 1949, Nr. 2, S. 1818.

396. См.: Трофименко Г.А. США: политика, война, идеология. М., 1976, с. 147.

397. С образованием НАТО Западный союз утратил самостоятельное военное значение в системе блоков и был фактически поглощен новой организацией.354 «Правда», 1949, 1 апр.355 «New York Herald Tribune», 1954, May 8.

398. См.: Военная сила и международные отношения. Военные аспекты внешнеполитических концепций США. М., 1972, с. 234.357 «Orbis» (Philadelphia), 1969, vol. XIII, No. 1, p. 24.

399. Kissinger. Op. cit., p. 239.

400. В дальнейшем сноски даются по этому или соответственно по немецкому изданию под названием «Kernwaffen und Auswflrtige Politik» (München, 1959), дополненному по сравнению с английским изданием разделом под названием «Raketen und das westliche Bündnis».

401. U.S. Senate. Military Situation in the Far East. Hearings, 82nd Congress, 1st Session. Washington, 1951. In: Kissinger. Op. cit., p. 40-41.

402. M. Margaret Ball. NATO and the European Union Movement. London, 1959., p. 37.361 Acheson. Op. cit., p. 86.

403. Montgomery. Op. cit., p. 510.

404. Franz Wilhelm Engel. Handbuch der NATO. Frankfurt-am-Main, 1957, S. 46-47.

405. William W. Kaufmann. The Requirements of Deterrence. In: Military Policy and National Security. Princeton, 1956, p. 30.

406. The Joint Defence of Western Europe. New York, 1951. In: M. Margaret Ball. Op. cit., p. 33-34.

407. Thomas K. Finletter. Powerand Policy. New York, 1954, p. 37.367 Ismay. Op. cit., p. 17.

408. Ismay. Op. cit., p. 18. 389 Ismay. Op. cit., p. 24.370 «The Department of State Bulletin», 24/X 1949, p. 606.

409. Kissinger. Op. cit., p. 33.

410. Taylor. Op. cit. p. 13-14.380 Osgood. Op. cit., p. 157.

411. Kissinger. Op. cit., p. 9-10.

412. Hans Joachim Morgenthau. American Foreign Policy. London, 1952, p. 170-177.383 «Несколько бомб, которые имели русские, не представляли серьезной угрозы», писал, в частности, Т. К. Финлеттер (цит. соч., стр. 5).

413. Morgenthau. Op. cit., p. 170-180.385 Ibid, p. 181.386 Ismay. Op. cit., p. 27.

414. См. Халоша Б.М. Североатлантический блок. M., 1960, стр. 71.388 Ismay. Op. cit., p. 183.

415. Бен Т. Мур пишет: «Европейские партнеры были решительно согласны в том, что необходимо избежать еще одной оккупации и последующего освобождения» («NATO and the Future of Europe». Op. cit., p. 75).

416. Kissinger. Op. cit., p. 288.

417. Margaret Ball. Op. cit., p. 40.

418. John Slessor. Strategia Zachodu, Warszawa, 1958, s. 53.

419. Roger Hilsman. NATO: The Developing Strategic Content. In: NATO and American Security, p. 17.394 Ismay. Op, cit. p. 29.

420. Robert E. Osgood. NATO: Problems of Security and Collaboration. In: «American Political Science Review», March, 196 . p. 108-109.

421. W. W. Rostow. The United States in the World Arena, New York, 1960, p. 274275.

422. См. Ельцин Б.Н. Место и роль России в период формирующегося многополярного мира.//Международная жизнь. 1998. №6.с.3-7.

423. См. Казанцев Б.Б. Последствия расширения НАТО.// Международная жизнь. 1997. №11-12.С.20-26.

424. См. Афанасьевский Н. Основополагающий акт Россия НАТО.// Международная жизнь. 1997. №6. с.8-13.