Научные школы в археологии тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.06, доктор исторических наук Мельникова, Ольга Михайловна

• Мельникова, Ольга Михайловна
• доктор исторических наук
• 2004

Оглавление диссертации доктор исторических наук Мельникова, Ольга Михайловна

Введение.

Глава I. Научная школа как объект историографического исследования.

§1. Феномен научных школ в археологии в контексте методологических проблем историографии археологии.

§2. Методологическое обоснование историографических исследований в археологии.

§3. Методы историографии археологии в изучении научных школ.

§4. Опыт исследования научных школ в историографии исторической науки.

Глава II. Науковедческий подход в изучении научных школ в археологии.

§1. Науковедческая концепция научной школы.

§2. Соотношение предмета науковедения, историографии, истории науки при изучении научных школ в археологии.

• §3. Роль социальных факторов в формировании научных школ.

Глава III. Пермская научная археологическая школа О.Н.Бадера.

§1. Исторические предпосылки создания пермской археологической школы.

§2.0.Н.Бадер т лидер научной школы археологов в Пермском университете. Очерк научной биографии до приезда в Пермь (1903-1946 гг.).

§3. Организационные основы пермской школы археологов.

§4. Организация работ КАЭ и ее роль в формировании научной школы в Пермском университете.

§5. Первое Уральское археологическое совещание как форма q, консолидации археологической науки на Урале вокруг исследовательской программы О .Н .Бадера.

§6. Исследовательская программа О.Н.Бадера в Пермском университете.

Глава IV. Свердловская научная археологическая школа В.Ф.Генинга

1960-1974 гг.).

§1. Исторические предпосылки возникновения научной школы археологов в Свердловске.

§2. Очерк научной биографии В.Ф.Генинга до начала работы в УрГУ

1947-1960 гг.).

§3. Организационное оформление свердловской археологической школы.

§4. Уральская археологическая экспедиция как организационная форма деятельности научной школы В.Ф.Генинга.

§5. Второе Уральское археологическое совещание как фактор консолидации археологических сил на Урале.

§6. Исследовательская программа свердловской археологической школы.

Глава V. Научная школа археологов в Удмуртии.

§1. Исторические и генетические связи научной школы археологов

Удмуртского государственного университета.

§2. Организационные основы формирования научной школы археологов в Удмуртском государственном университете.

§3. Исследовательская программа научной школы археологов в

УдГУ.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Научные школы в археологии»

Исторический опыт археологии важен для понимания перспектив ее развития, поскольку содержит обширные сведения об археологических коллекциях, постановке и решении конкретных проблем в изучении памятников, археологических культур, относящихся к различным эпохам и регионам. Он дает представление о развитии гипотез, их трансформации в концепции и научные теории, демонстрирует методы, определившие общее направление исследовательского процесса. Стиль научного мышления, смена парадигм, влияние социальных факторов на развитие археологии - все это значимо для осмысления современного состояния науки и определения перспектив ее развития. Поэтому столь велика роль историографии археологии, приобретающей в последние годы статус важного элемента предмета науки.

Почему происходит восприятие одних методов в археологии и с чем связано неприятие других, порой весьма эффективных? Почему одни гипотезы и концепции сравнительно легко находят своих сторонников, в то время как иные представляют лишь историографический интерес? Чем провоцируется рождение и распад научных коллективов? Почему одни исследователи оставляют после себя множество учеников, а другие предпочитают работать в одиночку? Решая конкретные научные проблемы, ученые не всегда считают возможным отвечать на эти вопросы. Предметная сфера этих вопросов, казалось бы, явно не связана с тем, что составляет представление о профессии археолога. Но наука является сложным явлением. Ее можно рассматривать как особую форму деятельности человека, как знание, как социальный институт. Полноценное понимание феномена археологии как науки возможно только в едином рассмотрении всех ее составных характеристик.

Осмысление состояния и перспектив развития археологии как науки неизбежно приводит исследователя в сферу историографии. Но, если история развития и накопления конкретно-научного знания является значимым элементом в любом археологическом исследовании и имеет достаточно длительную традицию, то этого нельзя сказать об изучении социальных структур археологии, в рамках которых происходит процесс формирования и развития знания. Научное сообщество - сложноорганизованная система, внутри щ которой выделяется множество элементов. Научная школа - один из них.

Научные школы как форма передачи знаний от поколения к поколению через учеников зародились еще в античной Греции (школы Пифагора, Гиппократа, Платона, Аристотеля и т.д.) и само понятие научной школы возникло едва ли не со времен возникновения самой науки (Грезнева О.Ю., 2002, с.304). Поэтому как особый феномен организации исследовательской деятельности они представляют интерес для различных научных дисциплин.

Необходимость изучения научных школ в археологии диктуется несколькими обстоятельствами. Во-первых, в науке немало упоминаний о конкретных археологических школах. В познавательном смысле следует понять их содержание, особенности и отличия от других форм организации ь научной деятельности ученых. Во-вторых, в условиях оформления историографии как составной части предмета археологии, возникает необходимость систематизации историографического процесса в понятиях, учитывающих все его составные элементы, одним из которых является понятие «научная школа». В-третьих, в организации современных археологических исследований следует использовать преимущества самоорганизации ученых в форме научных школ.

Но изучение научного сообщества и его социальных структур в археологии ставит перед историками науки ряд теоретических и методологических проблем. Оживление с начала 90-х гг. XX в. исследований * по истории отечественной археологии показывает, что в российской археологии отсутствует разработанная система оценок историографических фактов. Специальному анализу не подвергались историографические источники, не определена их познавательная ценность. В состоянии вялотекущей дискуссии находится проблема периодизации истории археологии России (Генинг В.Ф., 1988; Генинг В.Ф., Левченко В.Н., 1992; Пряхин А.Д., 1988; Лебедев Г.С., 1992; Формозов А.А., 1994; Мартынов А.И., 2002), истории археологии в отдельных регионах страны (например, Южного Урала - Обыденное М.Ф., 1994; Васюткин С.М., 1996; Обыденнова Г.Т., 2002а; 20026). Нет четкого определения содержания основополагающих понятий, отражающих познавательные структуры в истории археологии: «научное направление», «течение», «движение», «проблемная область». Не выработаны единые критерии классификации историографического материала применительно к этим понятиям. Понятие «научная школа» также не имеет обоснования и определения, хотя и является часто используемым термином. Опыт историографических исследований конкретных археологических научных школ практически отсутствует.

Достаточно позднее оформление историографии археологии в самостоятельный раздел науки привел к тому, что серьезной работы по изучению и выявлению научных школ в археологии не велось, задача их специального исследования не ставилась. Представления о научных школах формировались стихийно под воздействием традиции без какого-либо обоснования их конкретно-исторической и теоретической характеристики. Этим можно объяснить множественность толкований содержания понятия «научная школа», смысл которых можно выявить лишь из упоминаемого контекста. Чаще всего понятие «научная школа» употребляется в двух случаях. О научной школе говорят как об уникальном явлении, когда возникающая между учеными общность взглядов приводит их к тесному сотрудничеству, порождает неформальные взаимоотношения, на долгое время определяет пути развития знания. В узком смысле научную школу определяют как небольшой коллектив, объединенный общей системой взглядов, идей, традиций, передающихся и развивающихся при смене научных поколений.

В последнее десятилетие государство стало осознавать значимость научных школ для развития науки и предпринимает шаги по созданию условий для их возникновения и деятельности. Стало очевидно, что в рамках научных школ ведутся продуктивные исследования. Поэтому в 90-е гг. XX в. появилась общегосударственная программа поддержки ведущих научных школ России (Ведущие научные школы России, 1998).

Все это определяет значимость изучения научных школ в археологии. Актуальность проведения исследования определяется и методологическими соображениями: никогда прежде в археологии не ставилась цель рассмотрения научной школы как самостоятельной структурной единицы исследовательской деятельности в методологическом и в конкретно-историческом отношении. Важность такого исследования в археологии несомненна, так как связана не только с анализом прошлого нашей науки, но и с изучением ее современного состояния и определения перспектив развития. Внутренние потребности развития археологии, а также социальные потребности повышения эффективности современных археологических исследований требуют скорейшего изучения школ в археологии.

Такое исследование находится в предметной сфере археологии, ее историографии, чья роль в исследовательском процессе современной науки в последнее время переосмысливается. Это уже не узкая сфера изучения фактов из истории археологических знаний, но значимый раздел археологии как науки, перед которой стоят познавательные задачи преодоления описательного этапа ее развития.

Наиболее обстоятельная характеристика научных школ разработана в науковедении. Однако объектом науковедческих изысканий стали, главным образом, школы в естественных науках. Изучение научных школ составляет содержание методологических проблем историографии исторической науки (Гутнов Д.А., 2002; Гутнова Е.В., 1985; Зевелев А.И., 1987; Корзун В.П., 1987; Мягков Г.П., 2000; Чирков С.В., 1990 и др.).

Долгое время в отечественной археологии социальные структуры науки изучались только применительно к русской дореволюционной историографии и истории археологии первого десятилетия после революции 1917 г. Для этого использовались понятия «научное направление» и «течение» (Генинг В.Ф., 1982; Мерперт Н.Я., 1995; Тихонов И.Л., 2003; Формозов А.А., 1995). С их помощью характеризовалась зарубежная археология (Монгайт А.Л., 1973). При рассмотрении истории советской археологии, начиная с середины 30-х гг. XX в., в соответствии с идеологическими установками времени обращалось внимание на коллективный характер исследовательской деятельности, основанной на марксистской методологии, что исключало выделение научных школ, направлений, течений в отечественной археологии.

В исследовании Г.С.Лебедева «История отечественной археологии» в контексте рассмотрения предмета историографии приводилось краткое, но далеко не бесспорное определение содержания историографических понятий (Лебедев Г.С., 1992, с.4). Обсуждая тему предмета историографии археологии, автор перечислял такие ее структурные элементы как парадигма, подходы, методы, научные школы, лидеры научных школ. Причем, детальный анализ феномена научных школ не производился. Указывалось, что «подходы (или направления) составляют обычно основу научных школ (течений), объединяющихся вокруг одного или нескольких лидеров. Продукция научных школ - концепции, либо конкретно-исторические реконструкции культурно-исторического процесса прошлого в определенный отрезок времени на определенной территории, либо теоретико-методологические («теоретические») системы» (Лебедев Г.С., 1992, с.4). Содержание понятий, характеризующих формы организации научного сообщества - «подходы», «направления в исследовательской деятельности» -трактовались автором как синонимы, а «течение» и «научная школа» рассматривались как тождественные явления (Лебедев Г.С., 1992, с.4).

Наиболее подробно в этом исследовании удалось охарактеризовать исследовательские парадигмы и выделить научные направления, существовавшие в археологии.

Еще одна попытка определения структурных элементов в современной организации научной деятельности в урало-поволжской археологии была предпринята Г.Т.Обыденновой (Обыденнова Г.Т., 2002, с.99). Подчеркивая слабую разработанность в археологической науке дефиниций организации научного поиска, исследовательница предложила выделить такие формы организации научного сообщества как археологический центр, археологическая организация, археологическое направление.

По ее мнению «археологический центр - коллектив специалистов -исследователей, формально объединенных в рамках научно-исследовательских структур, направленный на реализацию и удовлетворение личного научного интереса и объединяющий несколько археологических организаций, обычно функционирующий в крупных городах. Археологическая организация - различные НИИ, музеи, вузы, в которых археологические исследования являются одним из направлений их деятельности. Археологическое направление - научная концепция, объединяющая коллектив исследователей по конечному результату их работы. Археологическое направление создается конкретным ученым в отдельной отрасли археологии (уральское палеолитоведение (О.Н.Бадер), сарматоведение (К.Ф.Смирнов), булгароведение (А.П.Смирнов), бронзоведение (К.В.Сальников))» (Обыденнова Г.Т., 2002, с.97).

Ею же сформулировано собственное понимание феномена археологических школ. Автор понимает их как «неформальный механизм трансляции накопленного в той или иной области знания научного опыта, основанный на единстве взглядов, общности преемственности принципов и методов исследования, в котором отрицание определенных наработок прошлого периода есть условие для достижения новых результатов» (Обыденнова Г.Т., 2002, с.99). К сожалению, все данные дефиниции не были подкреплены соответствующим методологическим аппаратом, позволяющим в единой системе рассматривать историографический процесс археологии, неясной оказалась их взаимосвязь, они не нашли строгого обоснования в конкретном историко-археологическом материале.

В формировании представлений об археологической школе велика роль научной традиции. В археологии существование научных школ в конкретном случае получало статус историографического факта с момента, когда появлялись авторитетные свидетельства о том, что некоторые объединения археологов являются научной школой. Так, С.А.Жебелев указывал на то, «что все современное поколение русских археологов может считаться прошедшим «кондаковскую школу»» (Жебелев С. А., 1923, с. 134). Г.С.Лебедев называл школу палеоэтнологов Ф.К.Волкова в Петербурге (Лебедев Г.С., 1992, с.272). Эта оценка имеется и в других исследованиях (Генинг В.Ф., 1982, с.78; Платонова Н.И., 1995, с.225; Тихонов И.Л., 2003, с. 115-131). В Московском университете в структуре палеэтнологического направления в русской археологии В.Ф.Генинг выделял школу Д.Н.Анучина (Генинг В.Ф., 1982, с.78). Есть упоминания о ленинградской (А.А.Миллер, А.А.Спицын, Б.В.Фармаковский, Н.Я.Марр) и московской археологических школах (В.А.Городцов, Ю.В.Готье), школе С.И.Руденко, А.А.Миллера, Г.А.Бонч-Осмоловского, С.А.Теплоухова, Б.С.Жукова, школе археологов-сибириеведов М.П.Грязнова (Мерперт Н.Я., 1995, с.7,9), московской школе археологов В.А.Городцова (Формозов А.А., 1995, с. 154), иркутской археологической школе Б.Э.Петри (Формозов А.А., 1995, с.4), грузинской археологической школе (Лордкипанидзе О.Д., 1995, с.229), школе советских археологов-антиковедов (Мерперт Н.Я., 1995, с.9), отечественных школах в изучении ранних кочевников степей М.И.Ростовцева, В.А.Городцова, П.Д.Pay, Б.Н.Гракова (Яблонский Л.Т., 1999, с.36), пермской научной школе О.Н.Бадера (Бадер И.О., 2001; Крайнов Д.А., 1975; Мельникова О.М., 2003; Оборин В.А., 1983, с.4; 1998, с.64), свердловской археологической школе

В.Ф.Генинга (Ковалева В.Т., 1999; Мельникова О.М., 2003а; Овчинникова Б.Б., 1999), школе К.В.Сальникова (Горбунов B.C., Яминова СЛ., 1999); научной школе археологов в Удмуртском государственном университете (Мельникова О.М., 2002), новой пермской школе археологии в Пермском государственном педагогическом университете (Белавин A.M., 2002, с. 19). ф Такие сведения встречаются и в других исследованиях по истории археологии. Аргументация «от научной традиции» позволяет именовать те или иные коллективы в науке научными школами, но не обосновывает критерии такого выделения.

Многозначность точек зрения на содержание понятия научная школа сделала значимым обращение к научной школе в археологии как объекту специального рассмотрения. При этом необходимость разработки методологического аппарата для такого исследования потребовала ограничения изучаемых научных школ. Основное внимание в работе уделено исследовательским коллективам, которые научная традиция давно именует научными школами. Такая оценка в археологической литературе дана « научной школе О.Н.Бадера, функционировавшей в ПГУ в конце 40-х - начале

50-х гг. XX в. (Бадер И.О., 2001; Крайнов Д.А., 1975; Мельникова О.М., 2003; Оборин В.А., 1983; 1998). Изучение археологической школы О.Н.Бадера важно для понимания механизмов трансформации обычного научного коллектива в научную школу, выявления особенностей научных школ в организационном, познавательном и педагогическом плане, осмысления особенностей исследовательского процесса в рамках научной школы.

Исследуется деятельность коллектива археологов, сформированного известным советским ученым В.Ф.Генингом в Свердловске в УрГУ в начале 60-х гг. XX в. Научная традиция археологии также именует его научной * школой (Бунятян К.П., 1989; 1994; 1997; Дмитриевская Т.В., 1999; Ковалева

В.Т., 1990; 1999; Мельникова О.М, 2003а; Овчинникова Б.Б., 1999). Эта школа имела генетические связи с пермской школой О.Н.Бадера. Поэтому изучение преемственных научных школ значимо для понимания роли социальных и познавательных факторов в их зарождении, выявлении общего и особенного в археологических школах.

Рассматривается современный коллектив археологов в УдГУ во главе с Р.Д.Голдиной. Его исследование как научной школы создает основу для понимания процесса возникновения исследовательской традиции в оценке научных сообществ как археологических школ.

Акцент на региональные научные школы не случаен. Историю отечественной археологии невозможно осмыслить без особенностей региональной науки. Это связано с тем, что исторически археология в России формировалась как региональная, в ней всегда была сильна местная традиция. Изучение столичных научных школ осуществлено в работе косвенно. Их представители оказывали интеллектуальное влияние на региональные исследования как через совместные, в первую очередь полевые изыскания, так и через институт аспирантуры и другие формы научных коммуникаций.

Изучение региональных научных школ в отечественной археологии диктуется еще и важным современным социальным фактором, подмеченным философом А.И.Ракитовым: «В связи с превращением России в федеративное государство все более заметную роль в развитии и поддержке науки начинают играть регионы России. С одной стороны, новые административные структуры остро нуждаются в квалифицированных профессионалах, с другой - решение местных экономических и социальных проблем требует высококвалифицированных специалистов, хорошо знающих не только новейшие достижения науки и технологии, но и местные возможности, особенности, ресурсы» (Ракитов А.И., 1995, с.25).

Предмет диссертационного исследования связан с созданием на основе междисциплинарного подхода логической модели научной школы в археологии и рассмотрением ее познавательных возможностей в изучении конкретных исследовательских коллективов. Он предопределил цель работы: изучение феномена научных школ в археологии на основе междисциплинарного подхода. Для ее достижения необходимо решение следующих исследовательских задач:

1) анализ опыта исторической науки в изучении научных школ и возможностей его адаптации к исследованию научных школ в археологии;

2) исследование историко-научных и науковедческих подходов в изучении научных школ;

3) создание на основе междисциплинарного подхода логической модели научной школы и обоснование ее понятийного аппарата;

4) адаптация логической модели научной школы к изучению конкретных исследовательских коллективов;

5) выявление особенностей научных школ в археологии, определение места данных объединений в структуре научного сообщества.

Решение исследовательских задач возможно на основе разработанной в диссертации методологии исследования. Она основана на познавательных возможностях междисциплинарного подхода (Мирский Э.М., 1980). Аргументированная идентификация научных школ оказалась возможной на основе заимствований идей, методов, дефиниций, разработанных в историографии исторической науки, а в большей мере - истории науки и науковедении. Поэтому исследование осуществляется в понятиях и категориях, обоснованных, в историографических, науковедческих и историко-научных исследованиях, характеризующих научные школы.

Науковедческий подход позволяет использовать теоретические представления о научной школе, выявить инвариантные признаки школ, дать их системные характеристики. История науки дает возможность опереться на содержание ее понятий, связанных с характеристиками научной деятельности. Познавательные возможности историографии позволили обосновать содержательные исходные данные исследования, ставшие фактологический основой для конкретно-исторической характеристики науковедческих моделей научных школ. Кроме того, историографический опыт изучения специфики школ в гуманитарном, а в особенности, историческом познании, позволил использовать его при изучении специфики археологических школ. Разработанная логическая модель научной школы дает возможность идентифицировать коллективы в археологии как научные школы, определить их структуру, содержание деятельности, оценить вклад в развитие науки.

Теоретические представления о научной школе, сформулированные в науковедении и дополненные историко-научными идеями в сочетании с возможностями историографии, позволяют создать модель научной школы. Разработанная логическая модель научной школы дает возможность идентифицировать коллективы в археологии как научные школы, определить их структуру, содержание деятельности, оценить вклад в развитие науки (Мельникова О.М., 1993; 1994; 1995; 1996; 1996а; 1998; 2000; 2002; 2002а; 2003; 2003а).

Методически исследование использует познавательные возможности широкого спектра методов исторического исследования, особая роль среди которых отводится историко-генетическому, историко-сравнительному, типологическому методам и методу научной биографии.

Дальнейшее обоснование модели, в особенности при изучении коллективов уже признанных в археологии научными школами, позволит детализировать, уточнить изложенный взгляд на характеристику этого феномена в структуре науки, определить особенности археологических школ.

Круг источников, позволяющих проводить схоларные исследования в археологии, нуждается в обосновании. Традиционно массовым историографическим источником в археологии являются научные труды. Это справедливо при изучении истории археологических знаний. Но поскольку исследование научных школ связано не только с изучением результатов их научной деятельности (научного знания), но и самой организацией этой деятельности, то, с расширением проблематики историографических исследований, круг источников должен быть значительно расширен. Типология этих источников такова:

1) Самой многочисленной группой являются труды археологов. Они могут иметь форму монографии, отдельной книги, статьи, сообщения, печатной заметки. Историографический интерес в них представляют характеристики исходных идей, концепций, теорий, методов изучения археологического материала. Этот круг источников позволяет увидеть общность в позициях членов научной школы, «экспансию» школы в научном сообществе, определить степень влияния школы в науке, оценить востребованность результатов исследований археологической школы научным сообществом.

2) Значимым источником являются диссертации. Они характеризуют содержание и уровень развития актуальных проблем науки и способы их разрешения, предлагаемые членами научной школы. В них прослеживается влияние общей позиции научной школы на индивидуальное творчество ученого. В качестве подготовительных материалов для диссертации может использоваться такой источник, как курсовая и дипломная работа в вузе, поскольку анализ показывает, что в подавляющем большинстве случаев тематика диссертационных исследований членов конкретной научной школы закладывалась в этих учебных работах, зачастую уже носящих характер самостоятельного научного исследования.

3) Подготовительные материалы (черновики, пробные наброски, отстраненные варианты текста, карточки, выписки) - не столь часто встречающийся историографический источник в археологии. Они позволяют в последовательности рассмотреть рождение новых идей, их аргументацию и изложение.

4) Близки к ним по своему значению черновики неопубликованных рукописей.

5) Корректуры раскрывают творческую лабораторию ученого.

6) Тексты лекционных курсов демонстрируют уровень развития научного знания, раскрывают историю археологического образования, без которой невозможно изучение феномена научной школы. Они позволяют изучить процесс освоения и распространения археологических знаний, ф развития археологической мысли преподавателей, дают возможность оценки индивидуальных педагогических подходов. В лекциях выявляется педагогическая сторона деятельности научной школы. К сожалению, этот источник редко используется в историографии археологии, хотя тексты лекций во многом могут передать стиль поведения лидера научной школы и его коллег, выявить критерии отбора археологической информации и принципы построения учебных курсов.

7) Учебные программы по общепрофессиональным и специальным курсам и семинарам значимы для изучения направлений деятельности научных центров, процесса становления археологии как учебной дисциплины, определения специфики формирования и деятельности отдельных археологов, развития научных проблем, подлежащих решению коллективом, определения социальных факторов, влияющих на развитие археологии как науки.

8) Документы личного происхождения (дневники, письма, мемуары, автобиографии, анкеты) наиболее значимы для изучения «биографий» научных школ. Они раскрывают процесс складывания плодотворных традиций общения ученых с молодежью, дают возможность определить через личное восприятие и осмысление роль таких коллективов в истории науки. Источник позволяет выявить механизмы преемственности научной мысли и пути приращения знаний. В них прослеживаются истоки эволюции археологических концепций, особенности формирования научных взглядов и творчества отдельных археологов, дискуссии между ними, за которыми нередко скрывались взаимоотношения научных школ. В переписке раскрывается личность археологов, поэтому она ценна для выяснения научных биографий ученых.

9) Периодическая печать несет сведения о мнениях, концепциях, проблемах, достижениях археологии. Она может быть как научной и отражать содержание археологического знания, вклад научной школы в общезначимый фонд знаний, так и общественно-политической и научно-популярной, связанной с информированием общества о работе археологов и научной школы. Через периодику прослеживается степень влияния научной школы на общественные процессы.

10) Библиографические обзоры раскрывают динамику активности членов научной школы.

11) Материалы конференций фиксируют круг актуальных научных проблем, определяют механизмы коммуникаций школы с научным сообществом и внутри самой школы.

12) Делопроизводство научных и учебных учреждений связано с биографическими фактами жизни ученых и научных коллективов. Оно характеризует повседневную деятельность научных коллективов, раскрывает механизмы формирования организационных форм научной школы.

13) Статистические материалы несут справочную информацию о динамике численности научного коллектива, масштабах и географии проводимых археологических исследований.

14) Законодательные акты, в особенности связанные с функционированием научных и учебных заведений России, позволяют характеризовать организационные условия деятельности научных школ.

Сбор и систематизация историографических источников для настоящего исследования, представленных в этой типологии, были довольно затруднительны, поскольку в рамках научных, учебных, музейных учреждений специально не выделялись разделы, связанные с деятельностью научных школ. Зачастую сам факт признания коллектива как научной школы происходил в литературе и сообществе ученых намного позже в результате осмысления его исследовательской деятельности.

Подавляющее число источников, послуживших содержательной основой исследования, отложились в различных архивах. Особую ценность представляют архивные документы, выявленные и изученные в ГАПО (ф. р-^ 180. Пермский государственный университет им. А.М.Горького; ФПИ);

ГАСО (ф. 2110-р. Уральский государственный университет им.

A.М.Горького); ЦГА УР (ф. 349. Музей Сарапульского земства; ф. 551. Управление делами Совета Министров У АССР; ф. р-1107. Удмуртский республиканский краеведческий музей; ф. р-1345. УдНИИ при Совете Министров УАССР; ф. р-1282. Удмуртский государственный педагогический институт; ф. р-1550. Удмуртский государственный университет).

Кроме того, привлечены архивные материалы ряда учебных, научных учреждений и их подразделений: архива ПГУ, архива музея истории ПГУ, архива кабинета археологии ПГУ; архива УрГУ, архива кафедры истории России УрГУ (ф. курсовые и дипломные работы), архива Проблемной 4 научно-исследовательской археологической лаборатории УрГУ; архива кафедры археологии и истории первобытного общества УдГУ (ф. курсовые и дипломные работы); архива ИА НАНУ; архива ПОКМ (личный фонд

B.А.Оборина); архива КФТИ им. Е.К.Завойского Казанского НЦ РАН; архива Института истории им. Г.Ибрагимова АН Татарстана. Для изучения научных школ привлекались материалы из личных архивов семьи В.Ф.Генинга, Р.Д.Голдиной и автора. Неоценимую услугу исследованию оказали устные свидетельства, полученные автором в ходе общения с непосредственными членами исследуемых научных школ.

Итак, изучение научных школ в археологии требует системного подхода ♦ с учетом познавательных возможностей историографии, истории науки и науковедения. Историографический взгляд на феномен научных школ позволяет описать научную школу по ее вкладу в запас научных идей, дать портрет главы школы и его учеников, выявить социальные факторы, влияющие на процесс формирования научного коллектива. Науковедческое видение этого явления требует изучить научное сообщество как творческий процесс, раскрыть за каждым новым движением мысли индивида не его ассоциации, а сложную систему межличностных отношений. История науки позволяет опереться на содержание ее теоретико-научных определений, связанных с характеристиками научной деятельности. Новая роль историографии археологии вместе с познавательными возможностями истории науки и науковедения создает благоприятную возможность исследования конкретных научных школы в археологии.

Разработанная исследовательская программа предопределила структуру диссертационного исследования. Оно состоит из «Введения», пяти глав, «Заключения», библиографического списка (98 источников и 315 названий литературы). «Приложения» включают в себя материалы, связанные с историей формирования и функционирования научных школ. Это разнообразные источники, содержание которых полнее раскрывает деятельность научных коллективов, исследуемых в диссертации.

Проведенное на междисциплинарной основе исследование впервые в археологии позволило разработать теоретико-методологические подходы к изучению археологических научных школ, создать логическую модель научной школы, определить понятийный аппарат, применить его к анализу конкретных исследовательских коллективов. Впервые обоснован круг источников для изучения археологических школ, даны характеристики их познавательных возможностей, описаны портреты глав школ и учеников, выявлены социальные факторы, влияющие на процесс формирования научного коллектива. Впервые исследованы организационные формы археологических научных школ в университетах России. Выявлены критерии своеобразия научных школ в археологии. В исследовании впервые дана типология источников для изучения археологических школ и введено в научный оборот значительное их количество.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее положения могут использоваться в исследовательской работе как основа для изучения социальных структур научного сообщества. Они позволяют осмыслить историографический процесс в археологии в обоснованных понятиях и категориях. Полученные в диссертации результаты создают возможность синтеза с представлениями об исторических научных школах и школах в гуманитарных науках в целом. Созданная логическая модель научной школы задает параметры идентификации научных коллектив, что позволяет изучать как уже признанные школы, так и определять статус других коллективов в науке. Материалы исследования могут быть использованы для систематического изложения общего хода развития археологии как в учебно-педагогических целях, так и для создания обобщающих исследований при написании университетских курсов по историографии археологии как в методологическом отношении - применение разработанного понятийного аппарата - так и в конкретно-историческом смысле - как фактологическая основа для изучения школ в науке.

Заключение диссертации по теме «Археология», Мельникова, Ольга Михайловна

Эти выводы базировались на выделении новых археологических культур и критике ряда АК, предложенных в свое время В.Ф.Генингом. Для V-IX вв. на территории южной Удмуртии была выделена верхнеутчанская АК. Памятники V-IX вв. бассейнов нижней и средней Вятки, Пижмы, низовьев р.Чепцы, Кильмези, возможно, левобережной Ветлуги были выделены в еманаевскую АК (Голдина Р.Д., 1987, с.21-22). В X-XV вв. на ее основе сложилась кочергинская АК, а на юге на основе верхнеутчанской -чумойтлинская АК (Голдина Р.Д., 1987, с.29-30).

Позднее в продолжение этих изысканий для III в. до н.э.-V в. н.э. было обосновано выделение на Вятке особой худяковской культуры (Лещинская Н.А., 1995).

В работе Р.Д.Голдиной подверглись критике положения В.Ф.Генинга о запустении территории Средней Вятки и Пижмы в пьяноборское время. Указывалось, что материалы свидетельствуют об обитании здесь населения, сложившегося на местной ананьинской основе. Обоснована ошибочность его воззрений о смещении в III в. н.э. значительной части населения из Удмуртского Прикамья в бассейн р.Вятки и оформлении здесь на этой основе азелинской культуры (Голдина Р.Д., 1987, с. 130).

Намеченные контуры культурно-исторического и этногенетического процессов в Камско-Вятском междуречье уточнялись, детализировались в целой серии публикаций и диссертационных исследований учеников Р.Д.Голдиной на протяжении конца 80-начала 90-гг. (Волков С.Р., Голдина Е.В., Журавлева Г.Н., Кананин В.А., Казанцева О.А., Ковтун С.П., Лещинская Н.А., Макаров Л.Д., Оконникова Т.Н., Пастушенко И.Ю., Салангин Д.А., Черных Е.М., Шапран И.Г., Ютина Т.К.).

Докторская диссертация Р.Д.Голдиной «Верхнее Прикамье во II половине I тыс. н.э.» также свидетельствовала о формировании нового подхода в изучении древней и средневековой истории региона (Голдина Р.Д., 1988). В ней приводится оценка исследовательской программы В.Ф.Генинга и ее аппарата с точки зрения адекватности современному состоянию изученности данной проблемы. Неудивительно поэтому стремление специалистов к поискам новых подходов к изучению источника путем синтеза исследовательских процедур, усвоенных в других научных центрах, внедрение компьютерной обработки (что особенно важно в условиях массового археологического материала), а также посредством адаптации к местным материалам исследовательских подходов, выработанных за рубежом (Голдина Р.Д., 1995).

Разработанная концепция получила достойную оценку среди коллег. «Изложение этнокультурной истории Прикамья подкупает тем, что она (история) рассматривается не изолированно, а как часть глобальных общеевразийских процессов, основным содержанием которых явились различные по масштабам, исходным территориям и последствиям миграции. Следует отметить выдержанность этноисторических построений» (Иванов В.А., Обыденнова Г.Т., 2002, с. 164-165). «Благодаря многолетнему труду Р.Д.Голдиной и учеников из ее археологической школы, получена основная схема-канва формирования и развития удмуртского этноса, начиная от ананьина и более древних эпох, вплоть до современности. На эти новейшие данные опираются ныне не только археологи, но и языковеды, этнографы, фольклористы, антропологи, историки» (Атаманов М.Г., 2002, с. 154)

Реализация таких значимых содержательных задач требовала адекватных организационных форм деятельности научного коллектива и развития научно-методической базы для подготовки кадров высококвалифицированных специалистов. В организационном смысле она выразилась в создании бюджетной проблемной лаборатории в 1989 г. и кафедры археологии и истории первобытного общества в 1991 г. Именно лаборатория стала тем коллективом, где формировалось отношение к иным исследовательским программам и подготовлена почва для оригинальных изысканий. Она стала центром консолидации археологической науки в УдГУ. Лаборатория истории и культуры финно-угорских народов Приуралья, а затем и Институт истории и культуры народов Приуралья способствовали складыванию междисциплинарного подхода к решению проблем ранней истории путем привлечения к исследованиям специалистов разного профиля, что привело к продуктивному использованию научного потенциала университета для решения задач исследовательской программы в сфере археологии.

Создание лаборатории, Института и кафедры археологии можно охарактеризовать как консолидацию и централизацию управляющего механизма - одного из важнейших признаков существования научной школы. Внешним проявлением этих процессов стали, во-первых, организационное объединение ведущих специалистов-археологов - преподавателей кафедры и связанное с ним повышение возможностей профессионального общения. Во-вторых, были созданы наиболее благоприятные условия для реализации основных задач, стоящих перед научной школой путем координации деятельности подразделений научной школы - познавательной, связанной с разработкой исследовательской программы представителями кафедры и их коллегами из Института истории и культуры народов Приуралья; педагогической - через организацию соответствующей системы обучения. В процессе подготовки высококвалифицированных кадров стали активно использоваться возможности классического университета - создание специализация по археологии, аспирантуры, докторантуры, Диссертационного Совета. Новые организационные формы способствовали консолидации археологов УдГУ, открывали возможность создания творческих групп, занятых детальной проработкой тех или иных частей исследовательской программы, повышали возможности коммуникации с представителями других наук в масштабах университета. Научная школа сформировалась во всех ее проявлениях: научно-исследовательском, организационном, педагогическом.

Причем, что очень важно, с решением проблем культурно-хронологического развития Камско-Вятского региона и формулировкой концепции этногенетического развития на протяжении 1990-х гг. и до сегодняшнего дня происходит корректировка и актуализация содержания программы, как под воздействием новых археологических источников, так и потребностей развития научного знания и современного общества. Этому способствуют и возможности междисциплинарного исследования, создаваемые классическим университетом.

Построенная система этногенетических процессов в регионе позволила ставить новые исследовательские задачи. Они во многом были стимулированы социальным заказом: политическая ситуация в России в постперестроечное время выявила немало межнациональных проблем в общественном развитии, которые нуждались в решении, в том числе и на базе археологических материалов. Это в первую очередь касалось вопросов этногенеза народов России и истории их взаимодействия на протяжении достаточно длительного времени. В начале 1990-х годов под влиянием цивилизационного подхода появились концептуально-методологические разработки относительно механизмов взаимодействия древних и средневековых культур Приуралья (Голдина Р.Д., 1993; 1994; 1995а; Макаров Л.Д., 1993; Мельникова О.М., 1993а; Пастушенко И.Ю., 1993 и др.)

Отвечая на эти общественные потребности, этногенетическая тематика научной школы дополнилась изучением проблемы взаимодействия народов Приуралья в древности и средневековье. Впоследствии была сформулирована и проблема толерантности в обществах, исследуемых по археологическим источникам (Исторические истоки, опыт взаимодействия и толерантности народов Приуралья, 2002).

Руководствуясь анализом стадий в развитии исследовательской программы научного коллектива, к началу 1990-х годов в Удмуртском университете можно зафиксировать такой тип научного объединения как научная школа. Она оформляется на основании собственно исследовательской программы, которая формулируется в ходе деятельности научного коллектива.

Научная школа является таким исследовательским коллективом, который объединяет ученых, различающихся по своему возрасту, компетентности, степени развития профессионального образования. На вершине иерархии оказывается лидер научной школы и интеллектуальное ядро, развивающие систему знаний. Глава научного объединения археологов Удмуртского университета выделяется с самого начала существования коллектива. Реализуя на первых порах исследовательскую программу В.Ф.Генинга, при ее решении Р.Д.Голдина смогла сформировать коллектив единомышленников, усвоивших эту программу, а позднее ставших соавторами собственной исследовательской программы.

Лидер коллектива является ярко выраженной фигурой в творческом процессе: его функции достаточно многообразны. Это программные функции, направленные на постановку перед коллегами исследовательских задач; организаторские, связанные с налаживанием исследовательской деятельности; наконец, педагогические, вытекающие из необходимости подготовки молодого поколения исследователей. Этому способствуют личные качества Р.Д.Голдиной. Лидер научной школы включает своих учеников в разработку исследовательской программы. При этом, обладая терпимостью, предоставляет ученику самостоятельно пересматривать его собственную точку зрения. Ученик становится тем самым интеллектуальным и социальным партнером учителя.

Рабочий стиль и методы деятельности коллектива во многом определяются Р.Д.Голдиной. Воспитание членов коллектива творчески самостоятельными исследователями приводит к позитивным научным результатам. Последние, в свою очередь, оказываются таковыми и в силу гибкой организационной структуры научного объединения. Она обеспечивает необходимую коммуникацию между членами научной школы, создает максимально удовлетворительные условия для индивидуальной деятельности специалистов, делает возможным благожелательное восприятие представленных школой идей со стороны научной и широкой общественности.

В развитии исследовательского коллектива археологов мы наблюдаем эволюцию его внутренней структуры, которая отражает этапы становления исследовательской программы и самой научной школы, выявленные при анализе генетических связей.

Важную роль в поддержке формирующейся научной школы на всех этапах ее становления и развития оказывал ректорат Удмуртского университета. Управление образованием и наукой своевременно отвечало на потребности развивающейся научной школы: это выразилось в своевременной поддержке и материальном обеспечении признанных научным сообществом перспективных разработок в сфере археологии и во многом катализировало процесс перехода археологов к собственной исследовательской программе (Архив УдГУ, ф. 1550-р. Протокол № 11 заседания Ученого Совета Удмуртского университета от 25 декабря 1990 г., с. 125). Таким образом, гибкая организационная структура научной школы совпадает с эволюцией содержания исследовательской программы и на каждом этапе создает благоприятные условия для решения познавательных задач.

Любопытно, что в таких своих формах научная школа выступает с еще одной неожиданной стороны - как своеобразная форма изоляции научного коллектива от других исследовательских групп. Эта определенная замкнутость тоже имеет свой смысл. С одной стороны, обособленность от других групп позволяет интенсивно бороться за сохранение и распространение своей исследовательской программы, с другой стороны, принадлежность к научной школе осознается членами «внешнего» научного сообщества

Подведем итоги. Наличие инвариантов характеристики научных объединений позволяет считать рубеж 1980-1990-х гг. временем складывания самостоятельной научной школы археологов в УдГУ. Эти инварианты таковы: формирование самостоятельной этногенетической исследовательской программы под руководством лидера - профессора Р.Д.Голдиной; наличие коллектива высококвалифицированных исследователей, разделяющих и разрабатывающих вместе с лидером исследовательскую программу; подготовка молодого поколения археологов через специализацию по археологии, аспирантуру и докторантуру; социальная заинтересованность в решении предложенной исследовательской программы, создание особого типа взаимоотношений в научном коллективе, основанном на коллективизме.

Оценивая тип выявленной научной школы, следует отнести его к конкурирующей научной школе. Она является локальным сообществом ученых, разрабатывающих исследовательскую программу, хотя неэквивалентную и близкую по времени выдвижения программе «авангардной» школы (Родный Н.И., 1975, 238-242). В процессе археологического изучения Прикамья был открыт целый ряд новых явлений, ставших основой для создания новой гипотезы, этногенетического развития Приуралья в древности и средневековье, формированием понятий о новых археологических культурах (чумойтлинской, худяковской, еманаевской, кочергинской, верхнеутчанской). Это событие имеет концептуальный характер и не относится к ежедневным событиям. В процессе решения исследовательских задач были усовершенствованы существующие методы исследования (создание систем хронологии и периодизации археологического материала, формализованно-статистические методы, естественно-научные методы). Наконец, в рамках такой научной школы происходит постоянный процесс накопления фактического материала.

Выявление и анализ этих событий в науке в контексте развития научных школ показывает, что они обладают убедительными преимуществами в решении проблем, нежели эквивалентные концептуальные события, продуцированные членами авангардной школы.

Сегодня достаточно четко выделяются перспективные направления будущего развития научной школы. Идет процесс формирования творческих групп во главе с членами интеллектуального ядра школы. Самостоятельный облик приобретают историографические исследования по истории археологии Урала и России (Мельникова О.М., 2003; 2003а; Оконникова Т.И., 1999; 2000), решение теоретических и методологических проблем современной археологии (Ковтун С.П., 1998; Мельникова О.М., 20036), применение методов естественных наук при исследовании археологических памятников (Черных Е.М.), исследование палеоэкономики (Ютина Т.К.), палеодемографии (Журавлева Г.Н., 1995), формируется этноархеологическое направление исследований (Шапран И.Г., Макаров Л.Д., Салангин Д.А.), разрабатываются технологические аспекты изучения различных категорий археологического материала (Казанцева О.А., 1996; Перевощиков С.Е., 2000). Как общая проблема современной исследовательской программы научной школы археологов выступает проблема взаимодействия народов в древности и изучение истоков толерантности народов Урала.

Создание научной школы не может быть непосредственным объектом планирования науки. Но с помощью планомерного формирования условий, как гносеологических, так и социальных, можно повышать вероятность того, что созревшие в процессе научной деятельности возможности формирования научных школ будут реализованы. Это важно учесть, так как научные школы, как показывает опыт, являются продуктивной формой самоорганизации творческих процессов.

Заключение

Следование междисциплинароному - историографическому и науковедческому - подходу позволило впервые в системном рассмотрении изучить феномен научных школ в археологии. Опыт историографии исторической науки в области систематизации историографического процесса показал, что значимую роль в ней играет научная традиция. Это предопределило различные критерии в выделении научных школ в исторической науке: особенности философско-мето до логических взглядов исследователей, общность методологии исследования, единство проблематики, принадлежность к университетам и к одному учителю. Советская археология испытала на себе воздействие этой историографической традиции: археологические школы в историографических работах выделялись на основе подобных критериев. Но не факт, что те коллективы, которые именуются традицией научными школами, отражают реальную схоларную структуру науки.

Однако это не означает, что следует отказаться от изучения школы как объекта историографии археологии. По меньшей мере, два обстоятельства вынуждают изучать это явление. Во-первых, на фактологическом уровне следует понять логику научной традиции, именующей те или иные исследовательские коллективы научными школами. Это позволит делать обоснованные обобщения процесса развития археологии в целом. Кроме того, существует еще один прагматичный повод, обосновывающий необходимость таких исследований: процесс обучения нового поколения археологов требует изучения истории археологии, а систематическое изложение истории науки только через характеристики индивидуального вклада отдельных ученых (пусть даже самых авторитетных представителей археологии) не позволяет полностью достичь учебно-педагогических целей. Для этого необходимы строгие логические структуры, облеченные в форму научных понятий, позволяющих на основе общих признаков систематизировать различные индивидуальные историографические факты.

Науковедение с его задачами изучения и планирования развития науки создает новый ракурс в изучении школ в археологии. Оно позволяет создать логическую модель научной школы, базирующуюся на более строгих понятиях (научная проблема, исследовательская программа, лидер научной школы, субординация и координация деятельности, концептуальные события) которые позволяют вести поиск и характеристику археологических школ в более обоснованных рамках.

Историографическое исследование удачно сочетается с науковедческим, поскольку насыщение логической модели научной школы (объединение ученых, общий учитель - лидер коллектива, общность исследовательской программы, подготовка нового поколения исследователей, особый тип взаимоотношений в коллективе) происходит за счет содержательных данных историографических источников.

Формирование и функционирование научных школ в археологии -уникальный и сложный процесс. Он предполагает системное сочетание усилий в деятельности ученых в различных направлениях деятельности -познавательной, образовательной, организационной, педагогической. Такое соединение в археологии наиболее эффективно в рамках таких научно-исследовательских, учебных заведений, которые связаны с подготовкой молодого поколения исследователей. Опыт отечественной археологии показывает, что это - академические институты, имеющие свою аспирантуру, а в большей мере - университеты. Музейные учреждения практически не имеют опыта создания научных школ. Только участие ученых - лидеров потенциальных научных школ - в образовательном процессе в вузе или в послевузовской подготовке через институт аспирантуры создает базу для складывания научной школы.

Ее организационные формы, которые можно считать закономерностью в формировании научных школ в археологии в университетах страны таковы.

Это организация специализации по археологии, создание кабинета археологии, студенческого научного кружка. Однако самым важным организационным элементом является создание археологической экспедиции, которая вмещает в себя возможности реализации исследовательских задач, подготовку кадров молодых археологов, наиболее эффективные формы организации научной деятельности. Позднее, с ростом квалификации исследователей к этим организационным формам добавляется аспирантура и докторантура. В целом ряде случаев организационное развитие научных школ происходит путем создания новых структурных единиц в составе учреждений: лабораторий, исследовательских институтов.

Практически все эти элементы научной организации характеризуют деятельность рассмотренных в исследовании научных археологических школ ПГУ, УрГУ, УдГУ. Кружок «Археология Урала», кабинет археологии, создание археологической экспедиции, аспирантура по археологии позволили за короткий промежуток времени создать полноценные научные коллективы, способные решать сложные исследовательские задачи на обширных пространствах Приуралья, Урала и Западной Сибири. Высокий квалификационный уровень специалистов дал возможность создать в структуре УрГУ уникальное образование - хоздоговорную археологическую лабораторию, ставшую в конце 60-х гг. XX в. новым элементом в деятельности археологов, позволившим уже на высокопрофессиональном уровне исследовать древнюю историю региона. В Ижевске подобная структура развилась до исследовательского института Истории и культуры народов Приуралья в структуре классического университета.

Важным элементом, фиксирующим институциализацию научной школы, является проведение коллективом крупных региональных научных конференций. На них, как правило, складывающаяся научная школа выступает со своей исследовательской программой, излагает пути и методы ее достижения, обращает внимание научного сообщества на круг назревших актуальных научных проблем. Такие конференции консолидируют значительный круг специалистов, не обязательно работающих в одном научном учреждении. Так для научной школы О.Н.Бадера таким значимым событием стало первое Уральское археологическое совещание, а в развитии научной школы В.Ф.Генинга - второе Уральское археологическое совещание. В Ижевске подобную роль сыграла УПАСК, а затем и VII Уральское археологическое совещание 1980 г.

В силу этих причин в археологии возможно выделение научных школ по региональному признаку, как правило, связанному с конкретным университетом. Безусловно, такой оценки заслуживает научная школа О.Н.Бадера, созданная в ПГУ, научная школа В.Ф.Генинга в УрГУ, археологическая школа Р.Д.Голдиной в УдГУ. Очевидно, что более пристальное изучение исследовательских коллективов в археологии позволит выявить еще значительный пласт региональных научных школ, в основе выделения которых лежит специфика исторического развития того или иного университета, а также исторический опыт археологического изучения конкретного региона.

Отечественные университеты возникали в разных исторических обстоятельствах. Пермский университет имел богатую традицию, заложенную в начале 20-х гг. XX в. А.В.Шмидтом. В Свердловске такая основа была заложена в предвоенные годы Н.Н.Бортвиным, в годы войны А.А.Иессеном, С.А.Судаковым, а после войны К.В.Сальниковым и Е.М.Берс. Местные условия наложили свой отпечаток на развитие археологии в университетах: они определили тематику и направление археологического изучения региона, подготовили организационные формы деятельности. Это создало те исторические предпосылки, на основе которых стали формироваться региональные научные школы.

Однако интеллектуальные истоки научных школ не всегда берут начало в местных университетах. Основой их возникновения стали исследовательские программы, усвоенные будущими лидерами научных школ в других научных учреждениях страны. Для О.Н.Бадера это были исследовательские традиции палеоэтнологической школы Б.С.Жукова и шире - русской географической школы Д.Н.Аиучииа, - освоенные в МГУ, Институте и музее антропологии МГУ. В.Ф.Генинг как ученик О.Н.Бадера реализовывал на первых порах в своей практике методологические и методические приемы, освоенные в Пермском университете. Затем актуальность современных задач позволила выдвинуть социаль-историческую этногенетическую исследовательскую программу и предложить соответствующий ей методологический аппарат. В Ижевске произошло дальнейшее развитие этой программы Р.Д.Голдиной с учетом новых общественных потребностей 90-х гг. XX в.

Научные школы, рассмотренные в настоящем исследовании, позволяют констатировать существование генетически преемственных научных школ. Проведенное исследование, связанное с анализом деятельности научных коллективов в уральской археологии, позволили выявить их прочные генетические связи с предшествующими научными объединениями типа научных школ. Преемственность в их жизнедеятельности имеет явно выраженные черты общности в научной, организационной, педагогической сферах. Бесспорно, можно констатировать линию этой преемственности в научной традиции - научная школа археологов О.Н.Бадера в ПГУ (1946-1955 гг.), научная школа В.Ф.Генинга в УрГУ (1961-1974 гг.), современные научные школы в Урало-Поволжских университетах, начавшие складываться с начала 70-х гг. XX в.

Существуя первоначально в рамках «незримого колледжа», новый коллектив во главе с лидером не только продолжает линию преемственности в развитии археологических знаний, но и в условиях осознания новой научной проблемы, в состоянии выдвинуть собственную исследовательскую программу и решать ее. Зачастую предшествующая программа присутствует в программе новой школы в «снятом виде».

Своеобразие научных школ в археологии определяется содержанием исследовательской программы, выдвигаемой лидером научного коллектива и разрабатываемой им совместно с учениками. Это, пожалуй, наиболее сложный аспект в изучении научной школы. Если образовательный аспект их деятельности очевиден, документально подкреплен множеством источников, а организационные формы деятельности научной школы также легко атрибутировать, то выделение и анализ исследовательской программы требует достаточно больших усилий, поскольку последние, как правило, не являются фиксированным документом.

Сохраняя общее интеллектуальное лидерство в создании программы, лидер коллектива стремится осуществить своеобразное «разделение труда» в процессе ее реализации: тематически различные части программы разрабатываются членами научной школы. Сам лидер коллектива также разрабатывает собственную часть исследовательской программы. Так, О.Н.Бадер сохранил в Перми свою довоенную привязанность к изучению проблем антропогенеза и эпохи раннего металла. В.Ф.Генинг длительное время продолжал изучать проблемы Прикамской археологии, Р.Д.Голдина -материалы раннего средневековья в Прикамье. При этом личный исследовательский интерес оказывался включенным в общую исследовательскую программу, но ученики непосредственно этими проблемами, как правило, не занимались.

Особую сложность представляет определение своеобразия исследовательских программ при изучении научных школ в советской археологии. Мировоззренческие установки советской эпохи предполагали наличие некоего теоретического и методологического единомыслия в исторической науке. При общности исследовательских задач в изучении археологических материалов, раскопках новых объектов, публикации материалов с последующим созданием общей культурно-хронологической систематизации источников всех эпох сложно предположить возможность существования различных подходов в их реализации.

Действительно, и исследования КАЭ, и работы УрАЭ, и КВАЭ были связаны с широкомасштабными разведками и раскопками, публикацией материалов и созданием культурно-хронологической периодизации регионов деятельности этих коллективов. В чем принципиальное отличие выдвигаемых научными школами исследовательских программ?

Первое, что определяет своеобразие научных школ в археологии, связано с уровнем продуцируемого научной школой нового знания (выдвижение новой проблемы; создание новой гипотезы, теории; открытие законов и правил, открытие новых явлений; создание новых методов исследования; накопление фактического материала). Возможность различных позиций в изучении археологического материала, даже одного и того же источника, заложена в многообразии и неисчерпаемости свойств каждого явления. В силу этого плюрализм в познании становится неизбежным. Особенно это касается конкретно-исторического аспекта изучения жизнедеятельности прошлых обществ. При этом научная ценность каждого варианта интерпретации археологического источника определяется не столько исходя из его соотношения с другими, сколько - и, прежде всего, -предметом исследования. В основе плюрализма может быть то, что в качестве предмета исследования избираются разные стороны одного и того же явления и процесса или же явление исследуется с разных методологических позиций. Поэтому конкурирующие интерпретации характеризуются взаимодополняемостью, проистекающую из того, что данные интерпретации опирались на разные свойства исторических явлений, нашедших свое отражение в вещном мире.

Вот почему в археологии возможен плюрализм в интерпретации археологических объектов, в создании методов археологического исследования. Он вполне дополняется тем, что каждая научная школа складывается в процессе широкомасштабных полевых исследований, что позволяет вводить в научный оборот новый фактический материал, дающий возможность приблизиться к отображению инвариантности истории, исследуемой на основе ископаемых источников.

В этом смысле полевые исследования пермских, свердловских, ижевских археологов привели к введению в научный оборот значительного археологического материала, и позволили создать самостоятельные схемы культурно-исторического процесса с эпохи палеолита до позднего средневековья. Это был собственный, совершенно новый взгляд на последовательность в развитии древних и средневековых обществ, в основе которого лежал новый археологический материал.

Другое дело, что, чем ближе научная мысль подбиралась к вопросам материалистической теории, затрагивавшими напрямую или весьма непосредственно область идеологии, а также положение и роль этой теории в отечественном обществоведении, тем больше сужалась сфера плюрализма. В большинстве случаев для первобытной эпохи теоретические интерпретации базировались на идеях родовой теории Моргана-Энгельса. Поэтому и в монографических исследованиях отдельных археологических культур, и в целой системе характеристик исторического процесса на Урале и в Западной Сибири интерпретации основывались на синхронизации археологической периодизации с исторической периодизацией развития родовых отношений. Справедливо срабатывала тенденция развития советской археологии, в которой отразились черты исторической науки в целом: любая попытка обобщения и выхода за элементарный эмпирический материк исторической науки вызывала испуг и неадекватную организационную реакцию (Наумова Г.Р., 2002, с. 15). Поэтому неслучайно исторические разделы археологических публикаций достаточно похожи друг на друга по своему содержанию и во многом напоминают конспект работы Ф.Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства».

Но и в этой области исследований свердловской школой В.Ф.Генинга был сделан значительный прорыв. Изучение этнических процессов в первобытности стало первым опытом изучения этого феномена с позиций познавательных возможностей археологического источника. Понятийный аппарат, позволяющий уйти от унитарно-стадиальной схемы в развитии социальных отношений в первобытности, стал важным опытом археологии в формировании конкретно-исторических теорий. Он был подкреплен и разработкой новых методов исследования, в первую очередь, связанных с изучением массового материала основанного на возможностях формализованно-статистических методов.

Разрабатываемая и совершенствующаяся исследовательская программа анализируемых научных школ находила свое выражение в конкретных исследованиях их членов. Экспансия взглядов научной школы была достаточно динамичной. Особенно показательна она была на УПАСКах и ВАСКах, когда становящиеся научные школы активно продуцировали новое знание и стремились к расширению своих сторонников. В течение достаточно короткого времени ПГУ, УрГУ, УдГУ для своего времени приобрели черты интеллектуального лидерства не только в региональной археологии, но, благодаря продуктивности исследовательской программы, и страны в целом.

Проанализированные в диссертации научные школы находятся в разном соотношении с другими формами социальной организации научного сообщества. Они могут быть ответвлением научных направлений (как школа О.Н.Бадера по отношению к палеоэтнологическому направлению), трансформироваться в особое научное направление (этногенетическое, как школа В.Ф.Генинга) или разрабатывать исследовательские задачи различных исследовательских направлений (например, технологического, социально-исторического, этногенетического, как школа Р.Д.Голдиной). Иными словами, справедливы наблюдения в историографии исторической науки о том, что в современном научном сообществе сложно представить иерархически соподчиненную структуру отношений школа - направление -течение. По всей видимости, между ними существует более сложная, чем линейная, зависимость, подлежащая пристальному изучению.

В целом, сочетание науковедческого и историографического подходов в изучении научных школ оказалось весьма продуктивным, поскольку созданная логическая модель задает параметры идентификации и изучения школ в науке. Следующим шагом в развитии этого направления исследований в археологии должно стать полное выявление и изучение как уже признанных школ, так и определение статуса других, как прошлых, так и современных, коллективов в науке. Следует акцентировать внимание на изучении роли социальных факторов на плодотворное или пагубное развитие научных сообществ. Значимым элементом в таких исследованиях может стать изучение общего философского, культурного фона, в контексте которого развивается научное сообщество. Перспективность такой работы важна для определения направления наиболее плодотворных исследований в археологии. База, созданная в настоящей работе, позволяет осуществлять исследование вглубь - создавать научные биографии лидеров школ, разрабатывать конкретные методы изучения исследовательских программ археологических коллективов.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Мельникова, Ольга Михайловна, 2004 год

1. Источники Неопубликованные источники

2. АКА ПГУ. Необработанный архив О.Н.Бадера.

3. Архив ИА НАНУ. Особова Справа. Генинг В.Ф.

4. Архив Института истории АН Татарстана:

5. Отдел рукописей. Ф.8. Оп.2. Ед.хр.157. Личный фонд. Калинин Николай Филиппович (1888- 1959) историк, археолог, заслуженный деятель наук ТАССР.

6. Архив КФТИ им. Е.К.Завойского КазНЦ РАН:

7. Ф.1. Оп.67. Ед.хр. 26. Личное дело. Генинг В.Ф.

8. Архив кафедры археологии и истории первобытного общества УдГУ:

9. Ф.Ш. Курсовые и дипломные работы.

10. Ильина Е.В., 1997. Владимир Федорович Генинг: опыт научной биографии. Дипломная работа.

11. Ф.4/1. Д.49. Диссертации. Обыденнова Г.Т., 2002. История развития археологических исследований в Урало-Поволжье (XVIII конец XX в.). -Дисс. на соиск. уч. степени д.и.н. - Уфа, 2002.

12. Архив кафедры истории России УрГУ им. А.М.Горького:

13. Дмитриевская Т.В., 1999. Кафедра истории России Уральского государственного университета (30-60-е гг.). Дипломная работа.

14. Щупак М.А., 2000. Владимир Федорович Генинг ученый, педагог. Дипломная работа.1. Архив музея истории ПГУ:

15. Д. 140. Бадер Отто Николаевич.1. Архив ПГУ:1. Ф.180. Оп.2:

16. Материалы III Уральского археологического совещания. Уфа, 1962 г. 11 с. Архив УдГУ:

17. Ф. 1550. Протоколы заседания Ученого совета за 1990 г.

18. Архив УрГУ им. А.М.Горького:

19. Оп. 4. Св. 23. Личное дело. Берс Е.М.

20. Оп.4. Св.23. Личное дело. Бортвин Н.Н.

21. Оп.4. Д.55. Личное дело. Генинг В.Ф.

22. Оп.4. Св.23. Личное дело. Сальников К.В.

23. Оп.4. Св.23. Личное дело. Судаков С.А.

24. ГАПО. Ф. р-180. ПГУ им. А.М.Горького:

25. Оп.1. С. 1-28. Предисловие к фонду р-180 «Пермский государственный университет им. A.M. Горького».

26. Оп.1. Д.532. Переписка по личному составу историко-филологического факультета 1918-1919 гг.

27. Оп.1. Д.535а. Отчеты о деятельности, списки преподавателей, программа обучения.

28. Оп.2. Д.404. Шмидт Алексей Викторович.

29. Оп.12. Д.237. Протоколы заседаний Ученого Совета Молотовского государственного университета им. A.M. Горького.

30. Оп.12. Д.238. Научная часть.

31. Оп.12. Д.278. Отчеты по научным экспедициям.

32. Оп.12. Д.280. Научная часть. Материалы городских смотров научных работ студентов в г.Молотов.

33. Оп.12. Д.285. Планы научных экспедиций по научной работе. 1951 г.

34. Оп 12. Д.323. Отчет о научно-исследовательской работе. 1954 г.

35. Оп.12. Д. 1926. Кафедра истории ПГУ досоветского периода.

36. Оп.12. Д.1928. План научно-исследовательской работы кафедры всеобщей истории.

37. Оп.12. Д.1962. Материалы по научно-исследовательской работе студентов по кафедре истории СССР. Работа кружков в 1949-1964 гг.

38. ФПИ. Оп. 1866. Ед. хр. 65-127. Газета «Звезда».

39. ГАСО. Ф. 2110-р. УрГУ им. А.М.Горького:

40. Оп.2. Д.822. Отчет о работе исторического факультета за 1959-1960 гг.

41. Оп.2. Д.827. Протоколы и материалы кафедры истории СССР за 19411946 гг.

42. Оп.2. Д.828. Материалы кафедры истории СССР по научной и учебной работе. 1946-1947 уч. гг.

43. Оп.2. Д.843. Материалы кафедры истории СССР по научной и учебной работе. 1950- 1955 уч. гг.

44. Оп.2. Д.861. Протоколы заседания кафедры истории СССР. 1960-1961 гг.

45. Оп.2. Д. 865. Отчет о научной работе кафедры истории СССР за 1963 г.

46. Оп.2. Д.866. Статья В.Я.Кривоногова об историческом факультете.

47. Оп.2. Д.867. Протоколы заседания кафедры истории СССР. 1964-1965 гг.

48. Оп.2. Д.868. Годовые планы и отчеты кафедры истории СССР по научной работе. 1964 г.

49. Оп.З. Д.4. Отчет о научной работе студенческих кружков.

50. ЦГА УР. Ф. 349. Музей Сарапульского земства:

51. Оп.1. Ед.хр.З. Выписки из журнала заседаний Сарапульского уездного земского музея. Февраль 1910 декабрь 1915 гг.

52. Оп.1. Ед.хр.5. Протоколы заседаний Сарапульского уездного земского музея.

53. Оп.1. Ед.хр.7. Годовые отчеты деятельности Сарапульского уездного музея за 1914 г.

54. Оп.2. Ед.хр.З. Уставы и положения географических, археологических и других русских обществ 1906- 1916 гг.

55. Оп.2. Ед.хр. 6. Переписка с учреждениями, музеями и гражданами о передаче в музей вещей и экспонатов (апрель 1909 -январь 1914 гг.).

56. Оп.2. Ед.хр.8. Указатель статей по истории, археологии, этнографии и христианству в газете «Пермские епархиальные ведомости».

57. Оп.2. Ед.хр. 10. Журнал Совещаний управы о работе музея за 1910 г.

58. Оп.2. Ед.хр. 11. Переписка, сообщения по археологическим раскопкам в Прикамье в 1910-1913 гг.

59. Оп.2. Ед.хр. 13. Переписка с музеями, Археологической Комиссией и другими учреждениями о пополнении музея экспонатами и коллекциями и отчеты о работе музея (сентябрь 1910 декабрь 1911 гг.).

60. Оп.2. Ед.хр. 16. Описание археологических раскопок в Прикамье за 1913 г.1. ЦГА УР. Ф. Р-1282. УГПИ:

61. Оп.2. Ед.хр. 1. Устав УГПИ.

62. Оп.2. Ед.хр.И. Учебные планы и программы на 1936-1937 гг. и методические письма к ним.

63. Оп.2. Ед.хр.217. Учебные планы для педагогических институтов: 19541957 гг.

64. Оп.2. Ед.хр.422. Планы работ и отчеты научных студенческих кружков Удмуртского госпединститута за 1964-1965 уч.г.

65. Оп.2. Ед.хр.540. Отчет о научно-исследовательской работе кафедр за 1967 г.

66. Оп.2. Ед.хр.705. Протоколы заседаний кафедры всеобщей истории за 1969-1970 уч.гг.

67. Оп.2. Ед.хр. 714. Отчет о работе кафедры всеобщей истории за 1969-1971 уч. гг.

68. Оп.2. Ед.хр.725. УГПИ. Протоколы заседаний кафедры всеобщей истории за 1970-1971 уч. гг.

69. ЦГА УР. Ф.551. Управление делами Совета Министров УАССР:

70. Оп.2. Ед.хр. 1979. Распоряжения Совета Министров УАССР;

71. Оп.2. Ед.хр. 1980. Характеристика научного персонала экспедиции;

72. Оп.11. Ед.хр.56. План полевых работ Удмуртской археологической экспедиции.

73. ЦГА УР. Ф.1345-р. УдНИИ при Совете Министров УАССР:

74. Оп.1. Ед.хр.77. Постановления Совета Министров УАССР о работе УдНИИ.

75. Оп.1. Ед.хр.82. Смета и штатное расписание УдНИИ на 1951 г. по бюджету и спецсредствам.

76. Оп.1. Ед.хр.79. Отчет о выполнении плана по сектору истории за 1955 г.

77. Оп.1. Ед.хр. 102. Проспект «Очерков по истории Удмуртии с древнейших времен до Великой Отечественной войны». Ижевск. 1947-1948 гг.

78. ЦГА УР. Ф. 1550-р. Удмуртский государственный университет:

79. Оп.1. Ед.хр. 5. Протоколы заседаний Ученого Совета университета.

80. Оп.1. Ед.хр.8. Пятилетние планы работы исторического факультета на 1971-1980 гг.

81. Оп.1. Ед.хр. 18. СНО. Отчеты за 1972-1976 гг.

82. Оп.1. Ед.хр.32. Пятилетний план кафедры истории СССР на 1971-1975 гг.

83. Оп.1. Ед.хр. 103. Планы работы кафедры истории СССР на 1972-1977 гг.

84. Оп.1. Ед.хр. 112. Отчет о работе кафедры истории СССР за 1972-1976 гг.

85. Оп.1. Ед.хр.136. СНО. Программы научных конференций преподавателей и студентов за 1972-1973 гг.

86. Оп.1. Ед.хр.149. Утвержденные учебные планы на 1973-1974 уч.гг.

87. Оп.1. Ед. хр.272. Отчет о НИР за 1974 гг.

88. Оп.1. Ед.хр.281а. Годовая подшивка газеты «Удмуртский университет» за 1974-1978 гг.

89. Оп.1. Ед.хр. 304. Протоколы заседаний Ученого Совета университета.

90. Оп.1. Ед.хр. 339. Отчет о НИР за 1976 г.

91. Оп.1. Ед.хр. 375. Протоколы заседания совета исторического факультета за 1976-1977 гг.

92. Оп.1. Ед.хр. 541. Протоколы заседаний кафедры истории СССР за 1978 гг.

93. Оп.1. Ед.хр.631. Протоколы заседания кафедры истории СССР за 1979 гг.

94. Оп.1. Ед.хр.781. Протоколы заседаний студенческой научной конференции за 1979 гг.

95. Оп.1. Ед.хр. 1038. План и отчет о работе СНО за 1980-1981 уч.гг.

96. Оп.1. Ед.хр. 1084. Протоколы заседания кафедры истории СССР за 1981 гг.

97. ЦГА УР. Ф.1107-р. Удмуртский республиканский краеведческий музей:

98. Оп.1. Ед.хр.50. Книга учета исторических и археологических памятников по Удмуртской АССР за 1952-1954 гг.

99. Оп.1. Ед.хр.54. Годовой отчет Республиканского краеведческого музея за 1954 г.

100. Оп.1. Ед.хр.56. Годовой отчет Республиканского краеведческого музея за 1955г.1. Личный архив автора:

101. Старостин П.Н. Казанский период жизни и научной деятельности В.Ф.Генинга. Рукопись доклада, прочитанного на международной конференции «Российская археология: достижения XX и перспективы XXI вв.». Ижевск, 2000.1. Опубликованные источники

102. Генинг В.Ф. Автобиография научной деятельности, 2003 // Мельникова О.М. Свердловская научная археологическая школа В.Ф.Генинга (1960-1974 гг.). Ижевск. 2003. С. 145-182.

103. О преподавании гражданской истории в школах СССР. Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 16 мая 1934 г. // Директивы ЦК ВКП(б) и постановления Советского правительства. Вып 1. - М., 1947. - С.170-171.

104. О мерах по дальнейшему совершенствованию высшего образования в стране». Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР // КПСС в резолюциях. Т. 12. - М., 1986. - С.255-261.1. Литература

105. Авдусин Д. А., 1972. Полевая археология СССР. М., 1972. - 342 с.

106. Аллахвердян А.Г., Мошкова Г.Ю., Юревич А.В., Ярошевский М.Г., 1998. Психология науки М., 1998. - 200 с.

107. Алпатов, М. А. 1955. Мировоззрение М.С.Куторги и его концепция истории древней Греции // ВДИ. 1955. - №5. - С. 179-191.

108. Анисимов, А. Н. 1948. Археологические исследования и памятники в Коми-Пермяцком округе // Первое Уральское археологическое совещание. -Молотов, 1948. С. 72-75.

109. Археологические экспедиции Государственной Академии Истории Материальной Культуры и Института Археологии Академии Наук СССР. 1919-1956 гг.: Указатель., 1962. -М., 1962. 263 с.

110. Арциховский А.В., 1948. Программа курса «Археология». М.,1948.12 с.

111. Арциховский А.В., 1952. Программа курса «Основы археологии». М., 1952.- 10 с.

112. Арциховский А. В., 1954. Основы археологии. М., 1954. - 250 с.

113. Атаманов М. Г., 2002. Проблемы этногенеза удмуртов в трудах Р.Д.Голдиной // Исследовательские традиции в археологии Прикамья. -Ижевск, 2002. С. 150-158.

114. Ашихмина Л. И., 1994. Владимир Федорович Генинг и уральская археология // Европейский Север: взаимодействие культур в древности и средневековье. Сыктывкар, 1994. - С. 7-9.

115. Ашихмина Л. И., 1995. Памяти учителя // Европейский Север: взаимодействие культур в древности и средневековье. Материалы по археологии Европейского Севера-Востока. Сыктывкар, 1995. - Вып. 14. -С. 8-15.

116. Бадер Н. О., 2001. Бадер Отто Николаевич // Институт археологии: история и современность. М., 2001. - С. 44-47.

117. Бадер О. Н., 1945. О первоначальном заселении Урала и Волго-Камья человеком // Уральский рабочий. 1945. - № 266. - 23 сент.

118. Бадер О. Н., 1945а. Первые страницы истории Тагила // Тагильский рабочий. -. 1945. -№ 77. 21 апреля.

119. Бадер О. Н., 1948. Первое Уральское археологическое совещание // В'ДИ.- 1948.-№3.-С. 179-181.

120. Бадер О. Н., 1948а. Кабинеты археологии при университетах Свердловска и Молотова // Первое Уральское археологическое совещание. -Молотов. 1948. - С. 66-67.

121. Бадер О. Н., 1950. Археологические памятники Прикамья. Молотов, 1950.- 115 с.

122. Бадер О. Н., 1953. Очерк шестилетних работ Камской археологической экспедиции. (1947-1952 гг.) // УЗ МолотовГУ. Труды КАЭ. Харьков, 1953. -Вып. 3.-Т. IX.-С. 4-88.

123. Бадер О. Н., 1953а. Камская археологическая экспедиция // КСИИМК. -М., 1953. Вып. 51. - С. 82-92.

124. Бадер О. Н., 19536. Павел Алексеевич Дмитриев // УЗ МолотовГУ.

125. Труды КАЭ. Харьков, 1953. - Вып. 3. Т. IX. - С. 188-189.

126. Бадер О. Н., 1954. Камская археологическая экспедиция // КСИИМК. -М., 1954. Вып. 54. - С. 117-128.

127. Бадер О. Н., 1956. Музей археологии Прикамья при Пермском университете // УЗ ПГУ. Труды КАЭ. Т. XI. - Вып. 3. - Харьков, 1956. - С. 127-131.

128. Бадер О. Н., 1959. Отчеты Камской (Боткинской) археологической экспедиции. М., 1959.-Вып. 1.-213 с.

129. Бадер О. Н., 1961. Поселения турбинского типа в Среднем Прикамье // МИА.-М., 1961.-№99.- 197 с.

130. Бадер О. Н., 1961а. Боткинская археологическая экспедиция (вместо предисловия) // Отчеты Камской (Боткинской) археологической экспедиции. Пермь, 1961.- Вып. 2. - С. 3-18.

131. Бадер О. Н., 19616. Основные итоги и задачи изучения истории Урала в эпоху камня и бронзы // Второе Уральское археологическое совещание. -ВАУ. Свердловск, 1961. - Вып. 1. - С. 11-23.

132. Белавин А. М., 2002. История изучения памятников археологии Пермского Предуралья // Очерки археологии Пермского Предуралья. -Пермь, 2002.-С. 9-21.

133. Берлинских В. А., 1991. Вятский период жизни А. А. Спицына // Очерки истории русской и советской археологии. М., 1991. - С. 81-101.

134. Берс Е. М., 1953. Николай Николаевич Бортвин // УЗ МолотовГУ. -Харьков, 1953. Т. IX. - Вып. 3. - С. 185-187.

135. Берс Е.М., 1963. Археологические памятники Свердловска и его окрестностей. Свердловск, 1963. - 117 с.

136. Бессмертный Ю. JL, 1990. Споры о главном: (К итогам коллоквиума) // Новая и новейшая история. 1990. - № 6. - С. 123-131.

137. Беме Г., 1978. Модели развития науки // Методологические проблемы науковедческих исследований. М., 1978. - С. 41-53.

138. Богданов А. В., 2000. Роль В. Ф. Генинга в изучении эпохи Великого переселения народов // Российская археология: достижения XX и перспективы XXI вв.: Материалы научн. конф. к 75-летию В.Ф.Генинга. -Ижевск, 2000. С. 200-202.

139. Богословский Е. С., 1968. Материалы к изучению научной деятельности А.В.Шмидта в Пермском университете (1917-1924) // УЗ ПГУ. -№ 191.-Вып. IV.-Пермь, 1968.-С. 146-156.

140. Бунятян, Е. П. 1994. Владимир Федорович Генинг и теоретическая археология // Европейский Север: взаимодействие культур в древности и средневековье. Сыктывкар, 1994. - С. 9-11.

141. Вайнштейн, О. JL, 1940. Историография средних веков от начала средних веков до наших дней в связи с развитием исторической мысли. М.; Л., 1940.-437 с.

142. Валк С. Н., 1948. Историческая наука в Ленинградском университете за 125 лет // Труды юбилейной сессии. Секция исторических наук. Л., 1948. -С. 3-79.

143. Ванников В. В., Сенникова Л.А., 1991. Искатели древностей. Археологические исследования в Вятской губернии в дореволюционный период // По родному краю. Киров, 1991. - С. 26-57.

144. Васюткин С. М., 1996. Изучение раннего железного века Южного Приуралья. Элиста, 1996. - 95 с.

145. Ведущие научные школы России, 1998. М., 1998. - 624 с.

146. Викторов В. П., 1999. К.В.Сальников в Уральском университете // 120 лет археологии Восточного склона Урала. Первые чтения памяти Владимира Федоровича Генинга. Свердловск, 1999. - С.31-34.

147. Викторов В. П., 2002. К истории Сургутской экспедиции // Барсова гора. 110 лет археологических исследований. Сургут, 2002. - С. 18-22.

148. Викторова В. Д., 1989. Историография истории Урала периода первобытнообщинного строя // История Урала с древнейших времен до 1961 г.-М., 1989.-С. 18-27.

149. Викторова В. Д., 1998. Сальников Константин Владимирович // УИЭ. -Екатеринбург, 1998. С. 460.

150. Викторова В. Д., 2000. Угры в потоке Великого переселения народов // Российская археология: достижения XX и перспективы XXI вв. Материалы научн. конф. к 75-летию В. Ф. Генинга. Ижевск, 2000. - С. 196-200.

151. Вишняцкий Л. Б., Колпаков Л.Б., 1991. Периодизация в археологии // Проблемы хронологии и периодизации в археологии. СПб., 1991. С. 5-11.

152. Волков С.Р. , 1995. Вооружение населения Верхнего Прикамья во II половине I тыс. н.э. (по материалам могильников): Автореф. дис. .канд. истор. наук. Ижевск, 1995. -26 с.

153. Вормсбехер Г., 1988. Немцы в СССР //Знамя.- 1988.-№ 11.-С. 193-203.

154. Второе Уральское археологическое совещание, 1961. // ВАУ. -Свердловск. Вып. 1. - 170 с.

155. Ганжа А. И., 1987. Этнические реконструкции в советской археологии 40-60-х гг. как историко-научная проблема // Исследование социально-исторических проблем в археологии. Киев, 1987. - С. 137-158.

156. Ганжа А. И., 1987а. О современных методах исследований по истории археологии // Актуальные проблемы историко-археологических исследований. Киев, 1987. - С.36-37.

157. Гасилов В. Б., 1977. Научная школа феномен и исследовательская программа науковедения // Школы в науке. - М., 1977. - С. 119-153.

158. Генинг Владимир Федорович: Библиографический указатель, 1999. -Екатеринбург, 1999. 30 с.

159. Генинг Владимир Федорович: Биография, 1995 // Ученые Уральского государственного университета. Екатеринбург, 1995. - С. 222-223.

160. Генинг В. Ф. 1951. К вопросу о северной границе ананьинской культуры // КСИИМК. М., 1951. - Вып. XXXVI. - С. 196-199.

161. Генинг В. Ф., 1954. Археологическая экспедиция 1954 года в Удмуртии // Молот. 1954. - № 2. - С. 62-64.

162. Генинг В. Ф., 1956. Исследования Удмуртской археологической экспедиции в 1955 году // Молот. 1956. - № 1. - С. 61-64.

163. Генинг В. Ф., 1956а. Что должен знать юный турист об археологических памятниках Удмуртии. Ижевск, 1956. - 70 с.

164. Генинг В. Ф., 1957. Очерк работы Удмуртской археологической экспедиции в 1954 г. // Записки УдНИИ. Ижевск, 1957. - Вып. 18. - С. 160-178.

165. Генинг В. Ф., 1958. Археологические памятники Удмуртии. Ижевск, 1958.- 190 с.

166. Генинг В. Ф., 1958а Новые материалы по истории древнеудмуртских племен // Удмуртская правда. 1958. - № 240. - С. 2.

167. Генинг В. Ф., 1959. Очерк этнических культур Прикамья в эпоху железа // Тр. КФАН СССР. Серия гуманитарных наук. Казань, 1959. - Вып. 2. - С. 157-218.

168. Генинг В. Ф., 1959а. Удмуртская археологическая экспедиция (в 1954 г.) // КСИИМК. М., 1959. - Вып. 74. - С. 92-100.

169. Генинг В. Ф., 1961. Проблемы изучения железного века Урала // ВАУ. -Свердловск, 1961. Вып. 1. - С. 23^18.

170. Генинг В. Ф., 1964. Программа по истории первобытного общества и основам археологии. Свердловск, 1964. - 16 с.

171. Генинг В. Ф., 1967. Уральская комплексная археологическая экспедиция //АО 1967 года. М., 1967.-С. 102-106.

172. Генинг В. Ф., 1970. Этнический процесс в первобытности. Свердловск, 1970.- 128 с.

173. Генинг В. Ф., 1970а История населения Удмуртского Прикамья в пьяноборскую эпоху. Ч. 1. Чегандинская культура (III в. до н.э. II в. до н.э.) // ВАУ. - Ижевск; Свердловск, 1970. - Вып. 10. - 224 с.

174. Генинг В. Ф., 1971. Программа статистической обработки керамики из археологических раскопок: Тез. докл. на секции Пленума по итогам полевых работ. 1971.

175. Генинг В. Ф., 1971а. История населения Удмуртского Прикамья в пьяноборскую эпоху. Ч. 1. Чегандинская культура (III в. до н.э. II в. н.э.) // ВАУ. - Ижевск; Свердловск, 1971. - Вып. 11. - 160 с.

176. Генинг В. Ф., 1973. Программа статистической обработки керамики из археологических раскопок // СА. 1973. - № 1. - С. 114—136.

177. Генинг В. Ф., 1974. Этническая история Южного Прикамья в I тысячелетии н.э.: Автореф. дисс. на соиск. уч. степени д.и.н. М., 1974. - 32 с.

178. Генинг, В. Ф., 1982. Очерки по истории советской археологии. Киев, 1982.-225 с.

179. Генинг В.Ф., 1982а. Структура системы археологического знания ( к вопросу о методологическом анализе уровней знания в археологии) // методологические и методические вопросы археологии). Киев, 1982. - С.5-47.

180. Генинг В. Ф., 1988. Проблемные ситуации и научные революции вархеологии // Проблемные ситуации в археологии. Киев, 1988. - С. 26-85.

181. Генинг В. Ф., 1989. Структура археологического познания. Проблемы социально-исторического исследования. Киев, 1989. - 295 с.

182. Генинг В. Ф., 1990. Проблемно-целевой анализ // Формализованно-статистические методы в археологии. Киев, 1990. - С. 106-120.

183. Генинг В. Ф., 1992. Древняя керамика. Методы и программы исследования в археологии. Киев, 1992. - С. 185.

184. Генинг В. Ф., Борзунов В.А., 1975. Методика статистической характеристики и сравнительного анализа погребального обряда // ВАУ. -Свердловск, 1975. Вып. 13. - С. 42-75.

185. Генинг В. Ф., Левченко В. Н., 1992. Археология древностей период зарождения науки. - Киев, 1992. - 65 с.

186. Генинг В. Ф., Стоянов В.Е., 1961. Итоги археологического изучения Удмуртии // ВАУ. Свердловск, 1961. - Вып. 1. - С. 23-47.

187. Герасимов Ю.В., Горбунова Т.А., Историография и новые научные направления // Интеграция археологических и этнографических исследований. Омск - Ханты-Мансийск, 2002. - С.41-42.

188. Гергерт В. Э., 1994. Мечта и грешная земля. Пермь, 1994. - 255 с.

189. Голдина Е. В., 1998. Бусы Верхнего Прикамья конца IV IX вв. (по материалам могильников неволинской культуры): Автореф. дис. .канд. истор. наук. - Ижевск, 1998. - 21 с.

190. Голдина Р. Д., 1969. Перечень работ Уральской археологической экспедиции в 1963 г. // ВАУ. Свердловск, 1969. - Вып. 8. - С. 7-10.

191. Голдина Р. Д., 1970. Могильники VII-IX вв. на Верхней Каме // ВАУ. -Свердловск, 1970. Вып. 9. - С. 57-113.

192. Голдина Р. Д., 1971. Ломоватовская культура в Верхнем Прикамье: Автореф. дис. .канд. истор. наук. ИА АН СССР, Ленингр. отд-е. - Л., 1971. -21 с.

193. Голдина Р. Д., 1977. Основные итоги работ Камско-Вятскойархеологической экспедиции за 1973-1975 гг. // Материальная и духовная культура финно-угров Приуралья. Ижевск, 1977. - С. 10-44.

194. Голдина Р. Д., 1979. Хронология погребальных комплексов раннего средневековья в Верхнем Прикамье // КСИА. М., 1979. - Вып. 158. - С. 79-90.

195. Голдина Р. Д., 1981. Итоги работ Камско-Вятской археологической экспедиции за 1973-1976 гг. // ВАУ. Свердловск, 1981. - Вып. 15. - С. 10-14.

196. Голдина Р. Д., 1987. Проблемы этнической истории пермских народов в эпоху железа (по археологическим материалам) // Проблемы этногенеза удмуртов. Ижевск, 1987. - С. 6-37.

197. Голдина Р. Д., 1988. Верхнее Прикамье во второй половине I тыс. н.э.: автореф. дис. .д-ра истор. наук. МГУ им. М.ВЛомоносова. - М., 1988. - 42 с.

198. Голдина Р. Д., 1989. Этническая история пермских народов в эпоху железа (по археологическим данным) // Материалы VI Международного конгресса финно-угроведов. М., 1989. - С. 24-26.

199. Голдина Р. Д., 1993. Основные проблемы взаимодействия народов Приуралья в эпоху железа по археологическим материалам // Историческое познание: традиции и новации: Тез. международ, конф. Ижевск, 1993. - 4.1. - С. 23-25.

200. Голдина Р. Д., 1994. О взаимодействии финно-угорских народов с другими в древности и средневековье ( конец III тыс. до н.э.-XVI вв. н.э) // Европейский Север: взаимодействие культур в древности и средневековье. -Сыктывкар, 1994. С. 31-33.

201. Голдина Р. Д., 1995. Камско-Вятской археологической экспедиции Удмуртского университета 20 лет // Библиография научных трудов сотрудников Камско-Вятской археологической экспедиции за 1973-1994 гг. -Ижевск, 1995.-С. 3-13.

202. Голдина Р. Д., 1995а. Финно-пермские племена и их соседи: основные этапы взаимодействия // Финно-угроведение. 1995. - № 1. - С. 23-29.

203. Голдина Р. Д., 1996. Силуэты растаявших веков. Ижевск, 1996. - 212 с.

204. Голдина Р. Д., 1998. Основные итоги работ Камско-Вятской археологической экспедиции Удмуртского государственного университета (1973-1997 гг.) // Урал в прошлом и настоящем. Екатеринбург, 1998. -С.45-49.

205. Голдина Р. Д., 1999. Древняя и средневековая история удмуртского народа. Ижевск, 1999. - 464 с.

206. Голдина Р. Д., 2000. Некоторые итоги археологического изучения Прикамья в XX в. // Российская археология: достижения XX и перспективы XXI в.: Материалы науч. конф. Ижевск, 2000. - С. 49-54.

207. Голдина Р. Д., 2002. Мой путь в археологию // Исследовательские традиции в археологии Прикамья. Ижевск, 2002. - С. 16-55.

208. Голдина Р. Д., 2002а. Камско-Вятской археологической экспедиции-22 года // Социально-исторические и методологические проблемы древней истории Прикамья. Ижевск, 2002. - С. 7-20.

209. Голдина Р.Д., 2003. О.Н.Бадер и уральская археология // Международное (XVI Уральское) археологическое совещание: Материалы международ, конф., 6-10 окт. 2003 г. Пермь, 2003. - С.6-8.

210. Голдина Р. Д., Королева О.П., 1983. Бусы средневековых могильников Верхнего Прикамья // Этнические процессы на Урале и в Сибири в средневековую эпоху. Ижевск, 1983. - С.40-71.

211. Голдина Р. Д., Черных Е.М., 1984. Итоги работ Камско-Вятской археологической экспедиции в 1976-1980 гг. // Новые источники по древней истории Приуралья. Ижевск, 1984. -С.54-110.

212. Голдина Р. Д., Черных Е.М., 1986. Итоги работ Камско-Вятской археологической экспедиции в 1981-1985 гг. // Новые археологическиеисследования на территории Урала. Ижевск, 1986. - С. 5-55.

213. Горбунов В. С., Яминова С.А., 1999. Концепция бронзового века Южного Урала в трудах К.В.Сальникова и ее влияние на развитие археологической мысли (60 начало 70-х годов XX в.). - Уфа, 1999. - 40 с.

214. Городецкий Е. Н., 1974. Историография как специальная отрасль исторической науки // История СССР. 1974. - № 4. - С. 96-116.

215. Горская Н. А., 2001. Греков Борис Дмитриевич // Историки России: Биографии. М., 2001. - С. 594-601.

216. Грезнева О. Ю., 2002. Научные школы как форма организации коллективных научных исследований // Новиков А. М. Методология образования. М., 2002. - С. 304-307.

217. Гриффит Б. Ч., Маллинз Н.Ч., 1975. Социальные группировки в развитии науки // Коммуникации в современной науке. М., 1975. - С. 113-155.

218. Гутнов Д. А., 2002. О школах в исторической науке // История мысли. Историография. М., 2002. - С. 65-73.

219. Гутнова Е. Н., 1985. Историография истории средних веков. М., 1985. - 265 с.

220. Денисов В. П., 2000. В. Ф. Генинг и пермская археология // Российская археология: достижения XX и перспективы XXI вв. Материалы науч. конф. к 75-летию В.Ф.Генинга. Ижевск, 2000. - С. 189-192.

221. Дмитриева И. А., 2001. Арциховский Артемий Владимирович // Историки России: Биографии. М., 2001. - С. 743-750.

222. Дмитриевская Т. В., 1999а. Посвящается 60-летию исторического факультета Уральского государственного университета // Орел шестого легиона: Тез. докл. студен, науч.-практ. конф., посвящ. 60-летию истор. ф-та УрГУ, 6-7 мая 1999 г. С. 4-14.

223. Европейский Север: взаимодействие культур в древности и средневековье, 1994. Сыктывкар, 1994. - Тез. докл. международ, конф. - 115 с.

224. Емельянов Ю. Н., 2001. Готье Юрий Владимирович // Историки

225. России: Биографии. М., 2001. - С. 516-524.

226. Жаравин В. С., 2003. Александр Лебедев просветитель и краевед. -Истор. очерк. - Киров. - 104 с.

227. Жебелев С. А., 1923. Введение в археологию. Пгд., 1923. - Ч. 1. - 199с. Журавлева Г.Н., 1995. Народонаселение Среднего Прикамья в пьяноборскую эпоху (опыт палеодемографических реконструкций): автореф. дис. .канд. истор. наук. - Ижевск, 1995. -22 с.

228. Журавлева Г. Н., 2000. Вопросы социальных реконструкций в работах

229. B.Ф.Генинга // Российская археология: достижения XX и перспективы XXI вв.: Материалы науч. конф. к 75-летию В.Ф.Генинга. Ижевск, 2000. - С. 24-30.

230. Зевелев А. И., 1987. Историографическое исследование: методологические аспекты. М., 1987. - 160 с.

231. Зеленеев Ю.А., Кузьминых С.В., 2003. Р.Д.Голдина. Древняя и средневековая история удмуртского народа. Ижевск, 1999 // РА. 2003.- №2.1. C.165-171.

232. Земсков В. Н., 1991. Заключенные и спецпоселенцы, ссыльные и высланные: Статистико-географический аспект // История СССР. 1991. - № 5.-С. 154-170.

233. Зимина М. П., 2003. Отто Николаевич Бадер // Международное (XVI Уральское) археологическое совещание: Материалы международ, конф., 6-10 окт. 2003 г. Пермь, 2003. - С. 11-13.

234. Зорина Л. И., 1996. УОЛЕ / Л. И. Зорина. Екатеринбург, 1996. Зорина Л. И., 1998. Клер Онисим Егорович // УИЭ. - Екатеринбург, 1998.-С. 261.

235. Известия ОАЭИ, 1880. Казань, 1880. - 220 с.

236. Институт: история и современность (к 70-летию Удмуртского института истории, языка и литературы Уральского отделения Российской академии наук), 2001. Ижевск, 2001. - 422 с.

237. Исторические истоки, опыт взаимодействия и толерантности народов Приуралья: Материалы международ .конф, 2002. Ижевск, 2002. -432 с.

238. Казанцева О.А., 1996. Гончарная .технология населения Среднего Прикамья первой половины I тысячелетия н.э. (по данным некрополей): автореф. дис. .канд. истор. наук. Ижевск, 1996. -21 с.

239. Казанцева О. А., 2000. Формирование программы исследования древней керамики Прикамья в трудах В.Ф.Генинга // Российская археология: достижения XX и перспективы XXI вв. Материалы научн. конф. к 75-летию В.Ф.Генинга. Ижевск, 2000. - С.205-208.

240. Кананин В. А., 1985. Население верховьев р. Камы в эпоху средневековья западный вариант ломоватовской и родановской культур: Автореф. дис. . .канд. истор. наук. - М., 1988. - 24 с.

241. Карцев В. А., 1982. Руководитель в ролевой структуре первичного коллектива // Проблемы руководства научным коллективом (опыт социально-психологического исследования). -М., 1982. С. 157-218.

242. Кедров Б.М., 1974. Достоверное и недостоверное, вероятное и невероятное в биографии ученых // Человек науки. М., 1974. - С.58- 66.

243. Келле В. Ж., Кугель С.А., Майзель И.А., Рябов А.А., Чернякова Н.С., 1992. Наука и общество // Введение в социологию науки. СПб., 1992. - Ч. I. - 110с.

244. Киреева Р. А., 1983. Изучение отечественной историографии в дореволюционной России с середины XIX в. до 1917 г. М., 1983. - 215 с.

245. Книга памяти, 1994 / Сост. и вступит, ст. В.М.Кириллова/. -Екатеринбург, 1994. 300 с.

246. Ковалева В. Т., 1990. В.Ф.Генинг и археологическая наука в Уральском университете // Летописцы родного края (Очерки об исследователях истории Урала). Свердловск, 1990. - С. 59-65.

247. Ковалева В. Т., 1999. Свердловская школа В.Ф.Генинга // 120 лет археологии Восточного склона Урала. Первые чтения памяти Владимира Федоровича Генинга. Свердловск, 1999. - С. 24-31.

248. Ковалева В. Т., 2000. В.Ф.Генинг и проблема генезиса керамики с ямочно-гребенчатым орнаментом в Нижнем Притоболье // Российская археология: достижения XX и перспективы XXI вв. Материалы научн. конф. к 75-летию В.Ф.Генинга. Ижевск, 2000. - С. 208-210.

249. Ковальченко И. Д., 1987. Методы исторического исследования. М., 1987.-440 с.

250. Ковальченко И. Д., 2003. Методы исторического исследования . 2-е изд. - М., 2003.-486 с.

251. Ковтун С.П., 1998. Реконструкция общественной структуры населения Верхнего Прикамья во второй половине I тыс. н.э.: Автореф. дис. .канд. истор. Наук. Ижевск, 1998. - 24 с.

252. Кольцов Л. В., 1980. Памяти О.Н.Бадера // СА. 1980. - № 2. - С. 286287.

253. Копнин, П. В. 1966. Введение в марксистскую гносеологию. Киев, 1966.-300 с.

254. Корзун В. П., 1987. О роли и месте научной школы в истории науки // Исторические чтения памяти М.П.Грязнова. Омск, 1987. - С. 5-7.

255. Крайнов Д. А., 1975. К 70-летию Отто Николаевича Бадера // Памятники древнейшей истории Евразии. М., 1975. - С.5-13.

256. Крейн Д., 1975. Социальная структура группы ученых: проверка гипотезы о «невидимом колледже» // Коммуникации в современной науке. -М., 1975.-С. 183-219.

257. Кудрявцева О. М., 1987. Сравнительный анализ эмпирических характеристик катакомбной культуры // Исследование социально-исторических проблем в археологии. Киев, 1987. - С. 159-177.

258. Кудрявцева О. М., 1988. Проблема выделения археологических культур (на примере археологических культур юга Восточной Европы): автореф. дис. .канд. истор. наук. МГУ им. М.В.Ломоносова. - М., 1988. - 25 с.

259. Кулагина Г. А., 1967. Исторический факультет // Очерки по истории Уральского университета. Свердловск, 1967. - С. 110-122.

260. Куликов К. И., Иванова М.Г., 2001. Исследования отдела археологии в 1970-2000 гг. // Институт: история и современность. Ижевск, 2001. - С. 156-174.

261. Лакатос И., 1978. История науки и ее реконструкции //Логика и методология науки. Структура и развитие науки. М.,1978. -С. 17-230.

262. Лашук Л. П., 1989. Проблема становления русской этнографической науки // Историография этнографического изучения народов СССР и зарубежных стран. М., 1989. - С. 8-37.

263. Лебедев Г. С., 1992. История отечественной археологии. СПб., 1992. -495 с.

264. Лебедев Г. С., 1993. Опыт периодизации истории отечественной археологии // Проблемы истории отечественной археологии. СПб., 1993. -С. 2-4.

265. Лещинская Н. А., 1995. Вятский бассейн в I начале II тысячелетийн.э.: Автореф. дис. .канд. истор. наук. Ижевск. - 21 с.

266. Лещинская Н. А., 2002. Итоги и перспективы развития Института истории и культуры народов Приуралья // Исследовательские традиции в археологии Прикамья. Ижевск, 2002. - С. 85-96.

267. Лещинская Н. А., Широбокова Н.Ф., 2003. Библиография научных трудов сотрудников Камско-Вятской археологической экспедиции за 19952003 гг. Ижевск, 2003. - 45 с.

268. Лордкипанидзе О. Д., 1995. Георгий Капланович Ниорадзе // Антология советской археологии. М., 1995. - Т. II. 1930-е гг. - С. 232.

269. Лунегов И.А., 1949. Тимщерская находка // КСИИМК.- Вып. XXX. -М.,1949.-С.119-121.

270. Ляхович Е. С., Лукина Н.П., 1988. Научная школа как возможная форма взаимодействия науки и образования И Интеллектуальная культура специалиста. Новосибирск, 1988. - С. 42-53.

271. Ляхович Е. С., Ревушкин А.С., 1998. Университеты в истории и культуре дореволюционной России. Томск, 1998. - 580 с.

272. Макаров Л.Д., 1985. Вятская земля в эпоху средневековья (по данным археологии и письменным источникам): Автореф. дис. .канд. истор. наук. -Л., 1985.- 16с.

273. Макаров Л. Д., 1993. Об особенностях славяно-финских контактов в XII-XVI вв. на территории Вятского края // Историческое познание: традиции и новации. Ижевск, 1993. Ч. 1. - С. 31-35.

274. Макаров Л. Д., 2000. Вклад В.Ф.Генинга в исследование славянорусских памятников Прикамья // Российская археология: достижения XX и перспективы XXI вв.: Материалы науч. конф. к 75-летию В.Ф.Генинга. -Ижевск, 2000. С. 217-220.

275. Макаров JI. Д., 2001. Вклад Отто Николаевича Бадера в исследование славяно-русских древностей Камско-Уральского региона // Пермский регион: история, современность, перспективы: Материалы международ, науч.-практ. конф. Березняки, 2001. - С. 12-16.

276. Мартынов А. И., 2002. Археология. М., 2002. - 345 с.

277. Матвеева Г.И., 1998. Экспедиции в прошлое. Записки археолога. -Самара, 1998.- 160 с.

278. Матвеева Г.И., 2003. Воспоминания о О.Н.Бадере // Международное (XVI Уральское) археологическое совещание: Материалы международ, конф., 6-10 окт. 2003 г. Пермь: Изд-во ПГУ, 2003. - С. 16-18.

279. Матющенко В. И., 1992. История археологического исследования Сибири. До конца 1930-х гг. Омск, 1992. - 135 с.

280. Матющенко В. И., 1995. Археология Сибири (1960 начала 1990-х гг.). -Омск, 1995.-95 с.

281. Матющенко В. И., 2001. 300 лет сибирской археологии. Омск, 2001. -В 2-х т. -Т. I.- 179 с. - Т. II - 173 с.

282. Мельникова О. М., 1993. Новые подходы в изучении современных археологических коллективов // Актуальные проблемы дореволюционной отечественной истории. Ижевск, 1993. - С. 155-163.

283. Мельникова О. М., 1993а. Проблема взаимодействия древних и средневековых культур Приуралья: поиск путей решения // Историческое познание: традиции и новации. Ижевск, 1993. - Ч. 1. - С. 25-28.

284. Мельникова О. М., 1994. Феномен лидера научной школы в современной археологии // Европейский Север: взаимодействие культур в древности и средневековье. Сыктывкар, 1994. - С. 11-13.

285. Мельникова О. М., 1995. Научные школы в археологии Урала // Узловые проблемы современного финно-угроведения. Йошкар-Ола, 1995. -С. 51-54.

286. Мельникова О. М., 1995а. Заметки о структуре археологическогоисследования // Методика и методологические предпосылки археологических исследований. Йошкар-Ола, 1995. - С. 30-35.

287. Мельникова О. М., 1996. Формирование научной школы археологов в Удмуртии // Historia Fenno-Ugrica. Congressus historiae Fenno-Ugricae. Oulu, 1996.-P. 101-107.

288. Мельникова О. M., 1996a. Университетская система образования как фактор развития научных школ в археологии // XIII Уральское археологическое совещание. Уфа, 1996. - С. 27-28.

289. Мельникова О. М., 1998. История археологии Урала как объект междисциплинарного анализа // Урал в прошлом и настоящем. -Екатеринбург, 1998. С. 94-96.

290. Мельникова О. М., 2000. Роль социальных факторов в формировании научных школ в археологии // Российская археология: достижения XX и перспективы XXI века. Ижевск, 2000. - С.24-30.

291. Мельникова О. М., 2000а. Теоретическое наследие В.Ф.Генинга: историографический взгляд // Российская археология: достижения XX и перспективы XXI вв. Материалы научн. конф. к 75-летию В. Ф. Генинга. -Ижевск, 2000. С.24-30.

292. Мельникова О. М., 2002. Научная школа археологов в Удмуртском государственном университете // Исследовательские традиции в археологии Прикамья. Ижевск, 2002. - С. 65-85.

293. Мельникова О. М., 2003. Пермская научная археологическая школа О.Н.Бадера. Ижевск, 2003. - 183 с.

294. Мельникова О. М., 2003а. Свердловская научная археологическая школа В.Ф.Генинга. Ижевск, 2003. - 194 с.

295. Мельникова О.М., 20036. Заметки о содержании этноархеологии // Этнографо-археологические комплексы. Проблемы культуры и социума. -Новосибирск, 2003. -С. 121-124.

296. Мельникова О. М., Оконникова Т.И., 1995. Библиография научныхтрудов сотрудников Камско-Вятской археологической экспедиции за 19731994 гг. Ижевск, 1995. - 49 с.

297. Мерперт Н. Я., 1995. Введение // Антология советской археологии. -М., 1995. Т.1. (1917-1933 гг.). - С. 3-14.

298. Микулинский С. Р., 1988. Очерки развития историко-научной мысли. -М., 1988.-385 с.

299. Микулинский С. Р., Родный Н.И., 1968. Место науковедения в системе наук // ВФ. 1968. - № 6. - С. 41-49.

300. Милюков П. Н., 1991. Источники русской истории и русская историография // Россия: Энциклопед. словарь. Л., 1991. - С. 430-446.

301. Мирский Э. М., 1977. Естественно-научная школа в системе научной деятельности // Школы в науке. М., 1977. - С. 161-181.

302. Мирский Э. М., 1978. Структура и динамика исследовательских объединений // Методологические проблемы науковедческих исследований. -М., 1978.-С. 53-89.

303. Мирский Э. М., 1980. Междисциплинарные исследования и дисциплинарная организация науки. М., 1980. - 303 с.

304. Могильницкий Б. Г., 1988. Предисловие // Мягков Г. П. «Русская историческая школа». Методологические и идейно-политические позиции. -Казань, 1988.-С. 3-12.

305. Монгайт А. Л., 1955. Археология в СССР. М., 1955. - 350 с.

306. Монгайт А. Л., 1973. Археология Западной Европы. Каменный век. -М., 1973.-355 с.

307. Мягков Г. П., 1988. «Русская историческая школа». Методологические и идейно-политические позиции. Казань, 1988. - 280 с.

308. Мягков Г. П., 2000. Научное сообщество в исторической науке. -Казань, 2000. 296 с.

309. Наумова Г. Р., 2002. О путях научного познания // История мысли. Историография. М., 2002. - С. 4-18.

310. Научно-техническая революция и изменение социальной структуры научных кадров в СССР, 1973. М., 1973. - 236 с.

311. Нечкина М. В., 1965. История истории (некоторые методологические вопросы истории исторической науки // История и историки. Историография истории СССР. М., 1965. - С. 6-26.

312. Никишенков А. А., 1982. Научные школы в период становления современной британской социальной антропологии (20-40-гг. XX в.) // СЭ. -1982.-№4.-С. 55-67.

313. Оборин В. А., 1983. Вклад О.Н.Бадера в развитие уральской археологии // Этнические процессы на Урале и в Сибири в первобытную эпоху. -Ижевск, 1983.-С. 3-6.

314. Оборин В. А., 1998. Бадер О. Н. // Уральская историческая энциклопедия. Екатеринбург, 1998. - С. 64.

315. Общие постановления совещания, 1948. // Первое Уральское археологическое совещание. Молотов, 1948. - С. 83-85.

316. Обыденное М. Ф., 1994. История археологического изучения Урала XVIII начала XX века. - Уфа, 1994. - 80 с.

317. Обыденнова Г. Т., 2002а. Очерк истории Урало-Поволжской археологии первой половины XX столетия. Уфа, 2002. - 105 с.

318. Обыденнова Г.Т. , 20026. История развития археологическихисследований в Урало-Поволжье (XVIII-конец XX вв.): автореф. дис. .д-ра истор. наук. Ижевск, 2002. - 39 с.

319. Овчинникова Б. Б., 1998. У истоков уральской археологии // Известия УрГУ. 1998. - № 8. - С. 20-26.

320. Овчинникова Б. Б., 1999. Владимир Федорович Генинг ученый и педагог // Генинг Владимир Федорович: Библиограф, указатель. -Екатеринбург, 1999. - С. 5-12.

321. Огурцов А. П., 1977. Научная школа как форма кооперации ученых // Школы в науке. М., 1977. - С. 248-264.

322. Оконникова Т. И., 1999. Формирование научно-исследовательских традиций в археологии Прикамья (60-е гг. XIX в. конец 40-х гг. XX в.): автореф. дис. . .канд. ист. наук. - Ижевск, 1999. - 22 с.

323. Оконникова Т. И., 2000. Об организации археологической науки в Прикамье в дореволюционный период (сер. XIX в. 1917 г.) // Исследовательские традиции в археологии Прикамья. - Ижевск, 2000. - С. 168-177.

324. Оконникова Т. И., 2002. Формирование научных традиций в археологии Прикамья. Ижевск, 2002. - 173 с.

325. Останина Т. И., 1991. Археологические исследования А.П.Смирнова на территории Удмуртии // Исследования по средневековой археологии лесной полосы Восточной Европы. Ижевск, 1991. - С. 14-45.

326. Останина Т. И., 2000. Археологические исследования В.Ф.Генинга на территории Удмуртии // Музей: история и современность. Ижевск, 2000. -С. 30-52.

327. Останина Т. И., 2000а. Археологические исследования В.Ф.Генинга на территории Удмуртии // Российская археология: достижения XX и перспективы XXI вв.: Материалы науч. конф. Ижевск, 2000. - С. 192-194.

328. От Молотовского университета, 1948 // Первое Уральское археологическое совещание. Молотов, 1948. - С. 5.

329. От Уральского университета, 1961. // Второе Уральское археологическое совещание // ВАУ. 1961. - Вып. 1. - С. 5.

330. Очерки истории исторической науки в СССР. М., 1955. - Т. I. - 550 с.

331. Панина С. Н., 1999. Археология Восточного склона Урала (от В.И. де Геннина до В.Ф.Генинга) // 120 лет археологии Восточного склона Урала. Первые чтения памяти Владимира Федоровича Генинга. Свердловск, 1999. -С. 6-18.

332. Пастушенко И.Ю., 1993. Контакты неволинского населения с Зауральем // Историческое познание: традиции и новации. Ижевск, 1993. -Ч. 1.- С.94-96.

333. Пастушенко И.Ю., 1995. История населения бассейна р.Сылвы в первой половине второго тысячелетия н.э.: автореф. дис. .канд. ист. наук. -Ижевск, 1995. -26 С.

334. Первое Уральское археологическое совещание, 1948. Молотов, 1948. - 85 с.

335. Пермский университет в биографиях ученых (1916-2001 г.), 2001. -Пермь, 2001.-280 с.

336. Пермский государственный университет им. А.М.Горького: Истор. очерк, 1966. Пермь, 1966. - 260 с.

337. Перевощиков С.Е., 2000. Железообрабатывающее производство Камско-Вятского междуречья в эпоху средневековья (технологический аспект): Автореф. дис. . .канд. истор. наук: Ижевск, 2000. -20 с.

338. Петровых Ф.И., 1951. Ирьякская бляха // КСИИМК. Вып. XXXIX. -М., 1951. - С.126-127.

339. Пименов В. В., 1970. От редактора // Генинг В.Ф. Этнический процесс в первобытности. Свердловск, 1970. - С. 3-8.

340. Платонова Н. И., 1995. Александр Александрович Миллер // Антология Советской археологии. М., 1995. - Т. II. - С. 225.

341. Погружены в эшелоны и доставлены к местам поселений.», 1991. /

342. Сост. Бугай Н. Ф. //История СССР. 1991. -№ 1. - С. 143-160.

343. Положение о научно-исследовательской работе студентов, 1985. -Устинов, 1985.- 12 с.

344. Постановление второго Уральского археологического совещания, 1961 // Второе Уральское археологическое совещание. ВАУ. - 1961 Свердловск. - Вып. 1.-С. 159-162.

345. Постановление VII Уральского археологического совещания, 1983 // Этнические процессы на Урале и в Сибири в первобытную эпоху. Ижевск, 1983.-С. 118-121.

346. Программы специальных курсов и семинаров для студентов, специализирующихся по археологии СССР, 1981. Ижевск, 1981. - 68 с.

347. Пузанов В. В., Верижникова И.В., 2001. История Удмуртского государственного университета. Ижевск, 2001. - 272 с.

348. Пустовалов С. Ж., 1994. В. Ф. Генинг-этноисторик // Европейский Север: взаимодействие культур в древности и средневековье. Сыктывкар, 1994.-С. 13-14.

349. Пряхин А. Д., 1986. История советской археологии. М., 1986. - 250 с.

350. Рабочие программы по специализации «археология», 2002. Ижевск, 2002.-310 с.

351. Ракитов А. И., 1982. Историческое познание. М., 1982. - 310 с.

352. Ракитов А. И., 1995. Российская наука: прошлое, настоящее, будущее // ВФ. 1995. - № 3. - С. 3-30.

353. Рачков П. А., 1974. Науковедение: проблемы, структура, элементы. -М., 1974.-200 с.

354. Родный Н. И., 1975. Очерки по истории и методологии естествознания . -М., 1975.-423 с.

355. Российская археология: достижения XX и перспективы XXI в.: Материалы науч. конф., 2000. Ижевск, 2000. - 250 с.

356. Рубинштейн Н. JI., 1941. Русская историография. М., 1941. -670 с.

357. Савельева Э. А., 1997. Вячеслав Ильич Канивец. Сыктывкар, 1997. -С. 9-33.

358. Салангин Д.А., 1999. Круговая неполивная посуда Вятского края XII-XVIII вв.: автореф. дис. .канд. ист. наук. Ижевск., 1999.-17 с.

359. Санцевич А. В., 1984. Методика исторического исследования. Киев, 1984.-200 с.

360. Санцевич А. В., 1990. Методика исторического исследования. Киев, 1990.-220 с.

361. Сводный план археологических исследований на Урале на 1961-1965 гг., 1961 // Второе Уральское археологическое совещание. ВАУ. - 1961. -Вып. 1.-С. 162-168.

362. Семенов В. А., 1978. К истории археологических исследований в Удмуртии // Материалы к древней истории населения Удмуртии. Ижевск, 1978.-С. 3—48.

363. Смирнов А. П., 1937. Могильник Бигер-Шай // СА. 1937. - T.IV.

364. Список археологических памятников, рекомендованных для первоочередных исследований на Урале в 1947-1950 гг., 1948. // Первое уральское археологическое совещание. Молотов, 1948. - С. 80-82.

365. Список участников первого Уральского археологического совещания, 1948 // Первое Уральское археологическое совещание. -Молотов, 1948.-С. 85.

366. Список участников второго Уральского археологического совещания, 1961 // Второе уральское археологическое совещание. ВАУ. -1961.-Вып. 1.-С. 168-170.

367. Стабровский А. С., 1994. Из истории коллекций художественного фонда музея истории Пермского университета // Античность и средневековье Европы. Пермь, 1994. - С. 151-155.

368. Стабровский А. С., 2001. «Британский музей» Пермского университета // Университетское образование и регионы: Международ, науч.-метод. конф. Пермь, 2001. - С. 145-147.

369. Тихонов И. JL, 2003. Археология в Санкт-Петербургском университете: Историограф, очерки. СПб., 2003. - 330 с.

370. Томилов Н. А., 2000. Этничность, этнические общности и процессы (в связи с работами Владимира Федоровича Генинга) // Российская археология: достижения XX и перспективы XXI вв.: Материалы науч. конф. к 75-летию В.Ф.Генинга. Ижевск, 2000. - С. 15-18.

371. Томсон П., 2003. Устная история. Голос прошлого. М., 2003. - 368 с. Удмуртская Республика. Энциклопедия, 2000. - Ижевск, 2000. -800 с. Уральская историческая энциклопедия, 1998. - Екатеринбург, 1998. -817 с.

372. Урсу Д. П., 1985. Историография и науковедение // История и историки: Историограф, ежегодник. М., 1985. - С. 88-99.

373. Федорченко-Шемякина JI. Н., 1993. К 400-летию Сарапула. Сарапульская старина. Сарапул, 1993. - Кн. III. - 78 с.

374. Формозов А. А., 1961. Очерки по истории русской археологии. М., 1961.- 150 с.

375. Формозов А.А., 1975. Некоторые итоги и задачи исследований в области истории археологии // СА. 1975. - №4. -С. 5-14.

376. Формозов А. А., 1986. Страницы истории русской археологии. М., 1986.-238 с.

377. Формозов А. А., 1993. Археология и идеология (20-30-е годы) // ВФ. -1993.-№2.-С. 70-83.

378. Формозов А. А., 1994. О периодизации отечественной археологии // РА. -1994.-№4.-С. 219-225.

379. Формозов А. А., 1995. Введение // Антология советской археологии. М.,1995. Т. II. (1930-е годы). - С. 3-9.

380. Френкель В. Я., 1980. О жанре биографии ученых // Человек науки. -М., 1980.-С. 108-124.

381. Худяков М. Г., 1933. Дореволюционная русская археология на службе эксплуататорских классов. М., 1933. - 137 с.

382. Черных Е.М., Жилища племен Прикамья I тыс. до н.э. -I пол.II тыс. н.э.: автореф. дис. .канд. ист. наук. -М.,1992. 23 с.

383. Черных Е. М., 1992. Кафедра археологии и истории первобытного общества // 65 лет историческому факультету. Ижевск, 1992. - С. 24-28.

384. Чирвинский П. Н., 1948. О более тесной увязке археологии с некоторыми смежными разделами наук о материи // Первое Уральское археологическое совещание. Молотов, 1948. - С. 65-66.

385. Чирков С. В., 1990. Археография и школы в русской исторической науке конца XIX начала XX вв. // Археографический ежегодник за 1989 г. -М., 1990.-С. 23-37.

386. Шапиро A. JI., 1993. Русская историография с древнейших времен до 1917 г.-М., 1993.-330 с.

387. Шапран И.Г., 1995. Удмуртские и марийские могильники в бассейнах Камы и Вятки: автореф. дис. .канд. ист. наук. Ижевск, 1995. - 25 с.

388. Шевырев В. С., 1978. Теоретическое и эмпирическое в научном познании. М., 1978. - 324 с.

389. Ширинкина А. М., 1956. Аннотированная библиография литературы по археологии Урала. Вып. 1 (1941-1953 гг.) // УЗ МолотовГУ. - Харьков. - Т. XI.-Вып. 3.-С. 139-156.

390. Широбокова Н. Ф., 2002. Основные итоги исследований Камско-Вятской археологической экспедиции на разрушающихся памятниках (1973— 2000 гг.) // Исследовательские традиции в археологии Прикамья. Ижевск, 2002.-С. 102-141.

391. Шорикова JI. Г., 2002. Приветствие // Барсова гора. 100 летархеологических исследований. Сургут, 2002. - С. 9.

392. Штейнер Г., 1977. Связь социального и познавательного факторов в творческой деятельности научных школ // Школы в науке. М., 1977. - С. 97-119.

393. Щапова Ю. Л., 2002. А.В.Арциховский во главе кафедры археологии исторического факультета МГУ // РА. 2002. - № 4. -С. 12-19.

394. Ютина Т. К., 1994. Археологические памятники VI-XIV вв. Южной Удмуртии. Автореф. дис. .канд. ист. наук. - Ижевск, 1994. - 19 с.

395. Яблонский JI. Т., 1999. Скифы, сарматы и другие в XXI в. // Археология России в XX в.: итоги и перспективы: Тез. докл. конф., посвящ. 275-летию РАН и 80-летию Ин-та археологии. М., 1999. - С. 36-44.

396. Янин В. Л., 1984. Кафедра археологии // Историческая наука в Московском университете. 1934-1984 гг. М.,1984. - С.270-285.

397. Ярошевский М. Г., 1977 Логика развития науки и научная школа // Школы в науке. М., 1977. - С. 7-97.

398. Ярошевский М. Г., 1980. Биография ученого как науковедческая проблема // Человек науки. М., 1980. - С. 19-56.

399. Бунятян К. П., 1989. До ювшею В.Ф.Геншга // Археолопя. 1989. - № 4.-С. 154-156.

400. Бунятян К. П., 1994. Памяти Володимера Федоровича Геншга // Археолопя. 1994. - № 1. - С. 3-4.

401. Бунятян К. П., 1997. В.Ф.Геншг: сторшки життя та творчости // Археолопя. 1997. - № 3. - С. 4-6.