Становление полиции на Южном Урале: последняя четверть XVIII - начало XX вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, доктор исторических наук Сичинский, Евгений Павлович

• Сичинский, Евгений Павлович
• доктор исторических наук
• 2006

Оглавление диссертации доктор исторических наук Сичинский, Евгений Павлович

Введение. С.

Глава I. Состояние и перспективы исследования истории полиции Южного Урала.

§ 1. Основные этапы изучения истории полицейских учреждений региона.

§ 2. Источниковедческие аспекты истории южноуральской полиции. С.

§ З.Теоретико- методологические основы исследования. С.

Глава II. Полиция Оренбургского края в условиях доиндустриальной стадии модернизации (последняя четверть XVIII - первая половина XIX вв.).

§. 1. Становление уездной полиции в период административных реформ последней четверти XVIII - первой половины XIX вв. С.

§. 2. Создание и поиск оптимальных форм структуры городской полиции.

§ 3. Особенности формирования ведомственной полиции на Южном Урале.

§ 4. Кадровый состав полицейских учреждений и его отношение к службе.

§ 5. Основные направления деятельности южноуральской полиции. С.

Глава III. Южноуральская полиция в контексте буржуазных преобразований второй половины XIX в.

§ 1. Влияние крестьянской реформы 1861 г. на состояние полиции региона.

§ 2. Изменения структуры и порядка комплектования полиции. С.

§ 3. Консервация организационных форм и методов охраны правопорядка в 60-90-х гг. XIX в. С.

§ 4. Кризис полифункциональности пореформенной полиции. С.

Глава IV. Полиция в период ускорения темпов модернизационного процесса (конец XIX - начало XX вв.).

§ 1. Организационно-штатные изменения полиции на рубеже веков. С.

§ 2. Внедрение новых форм и методов охраны правопорядка в Оренбургской и Уфимской губерниях. С.

§ 3. Состояние кадрового потенциала полицейских органов Южного Урала.

§ 4. Административная и правоохранительная деятельность полиции края.

§ 5. Расширение полномочий полиции в годы первой мировой войны. С.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Становление полиции на Южном Урале: последняя четверть XVIII - начало XX вв.»

Потребность в безопасности является одной из базовых ценностей общества. Поэтому естественно, что оценки эффективности государства строятся не только на основе достигнутого уровня материального благосостояния и социальной защищенности, но и его способности обеспечить личные и имущественные права граждан. Осуществление этой функции непосредственно зависит от правоохранительных органов, среди которых ведущая роль принадлежит органам внутренних дел. Именно с деятельностью их сотрудников чаще всего сталкиваются в своей повседневной жизни рядовые граждане, и на основе этого взаимодействия формируется их отношение к государству.

Выполнение органами внутренних дел сущностной значимой государственной функции естественно превращает их в объект научного исследования. Причем степень интенсивности внимания ученых к правоохранительным органам существенно возрастает в периоды социальных катаклизмов и реформ, когда научный анализ должен не только выявить причины неэффективности, но и помочь определить основные направления и принципы их переустройства.

Сегодня Россия в очередной раз переживает сложный период своей истории. Ушедшее десятилетие принципиально изменило социально-экономический и политический ландшафт страны. В прошлое ушла моноидеология единственной правящей партии, как впрочем, и сама однопартийная модель, изменилось отношение к формам собственности, подверглась преобразованиям структура российского государства. Произошедшие изменения имеют двойственное влияние на органы внутренних дел. С одной стороны, новые ориентиры российской государственности ставят перед органами правопорядка и новые задачи, для чего необходимо привести в соответствие их структуру, методы и принципы комплектования, определить приоритеты деятельности. С другой стороны, как уже неоднократно отмечалось политологами, все значительные преобразования во внутренней жизни страны неизменно сопровождаются обострением криминогенной обстановки. Поэтому реформировать ОВД приходится в условиях, когда организационная перестройка осложняется активизацией криминальной среды. В этой ситуации у политиков нет права на ошибку, т.к. ее последствия отразятся прежде всего на судьбах людей.

Реформа правоохранительной системы Российского государства не может обойтись без осмысления опыта прошлого, выявления внутренних закономерностей развития, определения сложившегося круга взаимовлияний и взаимозависимостей. Без этого невозможно целенаправленное движение вперед. Игнорирование исторических тенденций и логики внутреннего развития превращает любую реформу в прожектерство, за которое обществу рано или поздно придется расплачиваться. Вместе с тем исторический опыт как отрицательный, так и положительный, но при условии его научной объективности, позволяет сэкономить на реформаторских импульсах, не изобретая того, что уже существовало или существует в обществе. К сожалению, в нашей истории уже были примеры отрицания и пренебрежения к тому, что было создано предшественниками. Так, созданная в годы революции новая милиция вынуждена была идти долгим путем проб и ошибок, чтобы в конечном итоге вернуться к ряду институтов, средств и методов борьбы с преступностью, которые уже были известны полиции и доказали свою эффективность на практике. В связи с этим актуальность исторического исследования определяется необходимостью сохранения преемственности между различными этапами развития общества, государства и его отдельных институтов.

Несмотря на почти вековой период, отделяющий современную милицию от дореволюционной полиции, история органов внутренних дел Российской империи не утратила практической значимости. Во-первых, чем шире хронологические рамки исследования, тем достовернее получаемые выводы об основных закономерностях и тенденциях в развитии правоохранительных органов. Во-вторых, именно в XVIII - начале XX вв. происходило формирование принципов, структуры, основных направлений деятельности правоохранительных органов Российского государства, которые частично были заимствованы в советский период, несмотря на многочисленные заявления политических деятелей о разрушении аппарата буржуазного государства и отрицании какой-либо преемственности. Поэтому выдвижение в качестве объекта предлагаемого исследования полиции Российской империи выглядит весьма актуально.

Значимость разработки истории дореволюционной полиции вызвана и непосредственным академическим интересом. В современной исторической науке идет активный процесс переосмысления истории России.1 Наряду с традиционным марксистским подходом в оценке самодержавного государства и общества появились теории модернизации, цивилизационная и другие, которые позволяют взглянуть на известные объекты под новым углом зрения. Как частный пример может служить работа Б.Н. Миронова, которая вызвала большой резонанс среди научной общественности. Автор с точки зрения модернизационного подхода пришел к выводу о формировании в начале XX века в Российской империи правомерного государства, как этапа общей эволюции страны в сторону правового государства и гражданского общества. Естественно, что в условиях выработки новых теоретических концепций, закономерным становится появление более узких исследований, в которых или углубляется научная аргументация новой теории, или

1 Сахаров А.Н. О новых подходах к истории России. //Вопросы истории. 2002. № 8. С. 10.

2 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX в.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. В двух томах. - СПб.: «Дмитрий Буланин», 1999. Т. 1,2. наоборот - критикуется. Поэтому применительно к пониманию характера российского государства и тенденций в его развитии в XIX - начале XX вв. постановка проблемы истории полиции, как одной из основных его частей, обретает научную значимость.

Предваряя определение объекта и предмета исследования, необходимо уточнить содержание ключевого понятия работы. Сегодня под «полицией» традиционно понимают «.регулярный, военизированный, исполнительный орган государственного управления, повседневно и профессионально охраняющий общественный порядок и внутреннюю безопасность».1 То есть, современные представления о полиции рассматривают ее в первую очередь как орган охраны правопорядка. Однако, исторически сложилось так, что современное понимание термина отличается от представлений прошлого, что было связано с эволюцией государства в целом и самой полиции в частности.

Этимология понятия уходит в период античности. Оно происходит от греческого politeia (polis - город). Так Аристотель называл управление городом-государством. Римляне заимствовали термин, и из средневековой латыни в конце XIV в. он переходит в лексикон европейских государств. При этом «полиция» употребляется в самом неопределенном смысле, включая «доброту нравов, хорошую нравственность, охраняемую законом». В XVI в. в городах Западной Европы полиция возникает как правительственное учреждение, имеющее своей задачей обеспечение безопасности. Однако само понятие полиции к концу XVI в. охватывало собой и законодательную, и судебную, и административную деятельность. В начале XVII в. от «полиции» отпочковывается «политика», т.е. государственная деятельность в сфере международных отношений, а к концу того же столетия обособились правосудие, финансовое и военное управление. Таким образом, в Западной Европе к началу XVIII в. термин «полиция» обозначал всю

1 Сизиков М.И. История полиции России (1718 -1917 гг.): Становление и развитие общей регулярной полиции в России XVIII века. М., 1992. С. б. правительственную, административную деятельность, государственное управление.1

В этом виде Петр I, учреждая в 1718 г. должность санкт-петербургского генерал полицмейстера, попытался заимствовать опыт европейских соседей. Екатерина II в ходе губернской реформы окончательно закрепила за городской и земской полицией управленческие функции, наделив ее частично и судебными полномочиями. Таким образом, с 1775 г. полиция представляла из себя орган местного управления, наделенный административно-полицейскими н частично судебными обязанностями. В этом виде полицейские учреждения в Российской империи просуществовали до буржуазных реформ 60-70-х гг. XIX в., в процессе реализации которых наметились тенденции освобождения ее от судебных и управленческих функций. На первый план постепенно стала выходить ее деятельность в административно-полицейской сфере. Однако, учитывая сроки и особенности проведения судебной, земской и городской реформ на окраинах, определение полиции, применимое к концу XVIII - первой половине XIX вв., может быть с известной долей условности распространено и на более поздний период. Подобное понимание сущности полиции подчеркивает еще одну сторону актуальности проблемы, т.к., не учитывая названного обстоятельства, нельзя говорить о полном понимании работы механизма управления Российской империи.

Применительно к объекту исследования необходимо провести еще одно уточнение, отделив общую полицию от государственной, политической. Последняя включала в свой состав III отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии, Отдельный корпус жандармов и охранные отделения. В августе 1880 г. все виды полиции для усиления борьбы с революционным движением были объединены в рамках специального департамента МВД, что нередко приводило к их

1 Соловей Ю.П. Правовое регулирование деятельности милиции в Российской Федерации. - Омск: ВШМ МВД РФ, 1993. С. 10. отождествлению. Однако в представленной работе проводится разграничение между общей полицией и органами государственной безопасности. Организационное единство существовало только на уровне министерства, а на местах эти учреждения были самостоятельны. И во-вторых, выполняемые ими функции различались между собой. Если органы государственной безопасности специализировались на борьбе с политической оппозицией, то обязанности полиции были намного шире. Первоначально она отвечала за безопасность существующего государственного строя, но по мере развития специальных органов эта функция постепенно передается им. Поэтому в предлагаемом исследовании не ставится задача изучения данного направления деятельности полиции.

Проблема изучения полицейских учреждений в таком обширном и сложном государственном образовании, как Российская империя, очень трудна и под силу очевидно только авторским коллективам. Поэтому предлагаемое исследование ограничено территорией Южного Урала, который в различные периоды времени в административно-территориальном отношении был включен последовательно в состав Уфимского наместничества (1781 г.), затем Оренбургской губернии (1796 г.) и частично Самарской (1850 г.), а после 1865 г. разделен между Уфимской и Оренбургской губерниями.

Территориальные рамки исследования определяются не столько размерами региона, который по площади и численности населения в XVIII -начале XX вв. превышал большинство стран Европы, сколько его спецификой. Прежде всего, южноуральские материалы позволяют преодолеть известную однобокость современной историографии проблемы и переключить внимание от изучения центральных и столичных органов полиции к местным, в юрисдикции которых находилась подавляющая часть территории и населения Российской империи. Их история позволяет существенно конкретизировать общую картину, накопить тот фактический материал, без которого невозможны серьезные обобщения. С другой стороны, выбор южноуральской полиции как модели для изучения вызван тем, что в течении XIX - начала XX вв. регион продолжал интенсивно осваиваться в экономическом отношении, и поэтому социально-демографические, криминологические процессы здесь как в сельской местности, так и особенно в городах, протекали не менее динамично, чем в центральной части России. Однако, если столичная полиция в силу своего положения находилась в привилегированных условиях, то изучение состояния южноуральской полиции позволяет составить представления о средних качественных и количественных характеристиках полицейской системы страны в целом. Названный показатель является принципиальным для уточнения вопроса о соответствии состояния правоохранительной системы требованиям модернизируемого общества.

Наряду с общими для провинции чертами Южный Урал обладал и своими особенностями национального, социального, экономического и геополитического порядка. На его территории в рассматриваемый период располагались специфические кантоны с башкирским населением, Оренбургское казачье и Башкиро-Мещерякское войска, горнозаводские округа. Кроме того, Южный Урал на протяжении XVIII - конца XIX вв. являлся приграничной территорией пространственно расширяющейся Российской империи, а Оренбург выступал как центр управления размещавшихся в крае воинских формирований, отдельные команды которых активно привлекались к службе по обеспечению внутренней безопасности в городах. Перечисленные обстоятельства непосредственно влияли на устройство полицейских учреждений и определяли специфику их деятельности. Таким образом, южноуральские материалы позволяют более рельефно выделить как общее, так и особенное в становлении и развитии правоохранительных органов страны.

Хронологические рамки исследования охватывают почти полтора века. Их нижняя граница начинается с губернской реформы Екатерины II, учредившей на большей части Российской империи и в том числе на Южном Урале провинциальную полицию. Верхняя - заканчивается Февральской революцией 1917 г., упразднившей ее. Обширность рассматриваемого периода позволяет проследить основные тенденции и закономерности в процессе становления и развития органов внутренних дел императорской России. Вместе с тем, он не является внутренне целостным и распадается на ряд самостоятельных этапов, характеризующихся качественными преобразованиями в устройстве полиции, проявившимися под влиянием изменяющейся внешней среды.

Вопрос о периодизации истории полиции до сегодняшнего дня является дискуссионным. Еще в дореволюционной историографии предпринимались попытки ее создания. В зависимости от авторской концепции предлагалось выделение различных этапов в прошлом полиции. Е.Анучин, учитывая время издания его книги, делил историю полиции на три самостоятельных периода: 1). Петр I - 1775 г.; 2). 1775 - реформы 60-х гг. XIX в.; 3). «в настоящее время». В основе критерия выделения периодов лежали организационно-функциональные изменения в городской и уездной полиции.1

И.Т. Тарасов, рассматривая эволюцию полицейских учреждений сквозь призму их взаимодействия с юстицией, считал, что можно говорить о четырех этапах: 1). 1718 - 1775 гг. - эпоха смешения полиции и юстиции; 2). 1775 - 1802 гг. - эпоха попыток разграничения полиции и юстиции и отделения последней от администрации; 3). 1802 - 1826 гг. - эпоха выделения из суда расправы и отождествления последней с полицейским судом; 4). 1826 - 1858 гг. - эпоха выделения полицейского суда из расправы.2 Однако судебная функция, насколько бы она была не важна, не ограничивала

1 Анучин Е. Исторический обзор развития административно-полицейских учреждений в России, с Учреждения о губерниях 1775 г. до последнего времени. - СПб., 1872. С. 111.

2 Тарасов И.Т. Полиция в эпоху реформ. - М., 1885. С. 3. всю полноту деятельности полиции, чтобы стать системообразующей при изучении ее общей истории.

С.А. Адрианов, анализируя деятельность МВД, тоже выделяет четыре этапа в истории центрального аппарата министерства, в рамках которых рассматривает изменения и в провинциальной полиции: 1). 1802 - 1819 гг.; 2). 1819- 1855 гг.; 3). 1855 - 1881 гг.; 4). 1882- 1902 гг. Выделение этапов он связывает со степенью интенсивности реформаторской деятельности министерства. Только второй этап, по его мнению, отличался от других отсутствием сколько-нибудь значительных реформ.1

В советский период развития историографии были предложены новые критерии периодизации, основанные на формационном подходе. В одной из своих ранних работ P.C. Мулукаев предложил выделить два этапа: 1). полиция в период феодализма (XVIII - первая половина XIX вв.); 2). полиция в период капитализма. Позднее он существенно детализировал предложенную схему. По его мнению, первый этап охватывал IX - XVII вв. Регулярной полиции еще не существовало, поэтому ее функции были возложены на другие органы. Второй этап включал XVIII столетие и характеризовался созданием регулярной полиции в период образования и развития абсолютной монархии. В первой половине XIX в. полиция переживает новый период, который связан с разложением крепостного права и ростом капиталистических отношений. В период утверждения и разложения капитализма (вторая половина XIX в.) протекает новый этап. И заключительный пятый этап приходится на время первой и второй российской революции (1905 - февраль 1917 гг.).

В отличие от периодизации, основанной на формационном подходе М.И. Сизиков, A.B. Борисов, А.Е. Скрипилев в своей коллективной работе предложили хронологические периоды, которые по сути совпадали со

1 Министерство внутренних дел. 1802-1902. Исторический очерк. Репринтное издание. - М., 2002. С. 47.

2 Мулукаев P.C. Полиция и тюремные учреждения дореволюционной России. - М., 1964.

3 Мулукаев P.C. Полиция в России (IX в. - нач. XX в.). - Нижний Новгород, 1993. временем правления императоров.1 В связи с этим, была выделена петровская эпоха, «дворцовых переворотов», правление Екатерины II и Павла I, Александра I, Николая I, Александра II и последний этап, отличавшийся консервативным курсом, объединил царствование Александра III и Николая II. Предложенная периодизация «по царям», несмотря на то, что в прошлом долго и усиленно критиковалась, очевидно имеет право на существование, так как в условиях самодержавного авторитарного режима политика реформ и контрреформ зависела в большой степени от личности главы государства. Единственным диссонансом в предложенной периодизации звучит объединение Екатерины II и Павла I в рамках одного периода. Очевидно, это связано с кратковременностью пребывания Павла I на престоле и недооценкой его мероприятий в полицейской сфере. Эта периодизация была использована московскими и санкт-петербургскими исследователями и при подготовке обобщающих работ в последующем.

Екатеринбургский исследователь A.B. Лучинин возвращается к мысли об использовании в качестве критерия периодизации структурных изменений в устройстве полиции. С его точки зрения, она в своем развитии пережила четыре самостоятельных периода: 1). 1718 - 1761 гг. (создание полиции); 2). 1762 - 1801 (коренная реорганизация полицейской системы в масштабах всей империи, проведенной Екатериной II); 3). 1802 - 1861 гг. (образование центральных полицейских учреждений и специальных полицейских структур); 4). 1862 - 1917 гг. (проведение буржуазных реформ в карательных органах с целью приспособления их к изменившейся социально-экономической обстановке).3 Не возражая в принципе против предложенного критерия, тем не менее, с хронологическими рамками некоторых периодов

1 Сизяков М.И. История полиции России (1718-1917). Вып.1 Становление и развитие общей регулярной полиции в России XVIII века. - М., 1992. Сизиков М.И., Борисов A.B., Скрипилев А.Е. История полиции России (1718-1917). Вып.2 Полиция Российской империи XVIII - нач. XX вв. - М., 1992.

2 Полиция и милиция России: страницы истории. /Борисов A.B., Дугин А.И., Малыгин А.Я. и др. - М., 1995; Министерство внутренних дел России: 1802-2002. Исторический очерк в 2-х томах. /Под общ. ред. В.П. Сальникова. Т. 1,2. СПб., 2002.

3 Лучинин A.B. Горная полиция в России XIX - начала XX в. Дисс. . канд. юрид. наук. - Н. Новгород, 2000. С. 22-23. нельзя согласиться. Во-первых, в 1762 г. помимо смены главы государства в истории полиции не происходит существенных изменений. России предстояло пережить пугачевщину, прежде чем органы правопорядка были радикально преобразованы. И, во-вторых, в выделенном четвертом периоде реорганизация полиции осуществлялась под влиянием различных причин: отмены крепостного права и освободительного движения начала XX в., в связи с чем целесообразно выделить два самостоятельных периода.

Организационные изменения легли также в основу периодизации Ю.А. Реента, в которой он наметил уже 9 этапов.1 Их количество было вызвано объединением истории общей и политической полиции, что само по себе вызывает сомнение. Конечно, с 1880 г. они находились в рамках одного министерства и присутствовало известное пересечение функций в их деятельности. Однако абсолютизировать эти обстоятельства не стоит, так как организационное единство осуществлялось только на уровне центрального аппарата МВД, а функциональные обязанности общей полиции были существенно шире. Поэтому организационные изменения в структуре одной чаще всего не оказывали влияния на другую. И, с другой стороны, вызывает возражение выделение Ю.А. Реентом в качестве границы периода дат, непринципиальных. Например, восьмой и девятый периоды у него связаны с инициативой Святополк-Мирского в 1900 г. по преобразованию сельской полиции и окончанием в 1913 г. работы комиссии A.A. Макарова по составлению проекта реформы полиции. Но инициатива начнет реализовываться только через три года и растянется еще на два, а результаты работы комиссии останутся невостребованными.

Подводя итог далеко не полному обзору приведенных периодизаций, нетрудно заметить, что в названном вопросе сегодня отсутствует единое общепризнанное мнение, на которое можно было бы опереться. Очевидно,

1 Рент Ю.А. Общая и политическая полиция России (1900 - 1917 гг.). Монография,- Рязань, 2001. С. 14. это связано как с разностью концептуальных подходов исследователей, так и недостаточной разработанностью проблемы в целом. Тем не менее, опираясь на поиски предшественников, в настоящей диссертационной работе, учитывая формулировку темы, предлагается периодизация, в основе которой лежат структурно-функциональные изменения, проходившие исключительно в учреждениях общей местной полиции, и качественные сдвиги происходившие в обществе, формировавшие новую среду, в которой предстояло действовать полиции. В связи с предложенным критерием и объектом можно выделить три самостоятельных периода: 1). 1775 - 1862; 2). 1862 - конец XIX в.; 3). конец XIX в. - февраль 1917 г.

Период с 1775 по 1862 г., несмотря на то, что у власти находились четыре таких различных личности как Екатерина II, Павел I, Александр I и Николай I, можно рассматривать как единый, т.к. его системообразующим фактором выступает крепостничество. Полицейская система находится в состоянии становления, идет поиск наиболее оптимальных организационных форм, которые сочетаются с традиционными методами охраны правопорядка и сословными принципами формирования полиции. Функционально она помимо правоохранительной деятельности осуществляет административно-управленческую, процесс ее отделения от суда не завершен.

Отмена крепостного права и последовавшие за ней реформы 60-70-х гг. XIX в. предъявили и новые требования к полиции. В результате происходит реформирование структуры провинциальной полиции, методов ее комплектования. Это оказался достаточно сложный процесс, сопровождавшийся кризисными явлениями в жизни органов внутренних дел. Вследствие судебной, земской и городской реформ сокращаются обязанности полиции в соответствующих сферах, что отражается на основных направлениях ее деятельности.

Последний крупный период в истории местных полицейских учреждений приходится на конец XIX - начало XX вв., когда российское общество пришло в движение. Завершение промышленной революции, промышленный подъем, первая русская революция и мировая война создали принципиально новые условия, которые требовали отказа от традиционных стереотипов в организации охраны правопорядка и создания полиции, способной обеспечить правоохранительную функцию государства. Полиция изменяется не только количественно, но и появляются специальные подразделения. Охрана правопорядка становится ведущим направлением в ее деятельности.

Предложенная периодизация является самой общей. В рамках каждого из периодов, можно выделить и самостоятельные этапы. Тем не менее, она создает условия для изучения полиции Южного Урала как самостоятельного объекта исследования. Вместе с тем, история органов внутренних дел региона представляет из себя очень сложное и многогранное явление. Поэтому в качестве предмета в предлагаемом диссертационном исследовании рассматривается процесс становления и развития полицейских учреждений края. При этом цель исследования заключается в изучении процесса складывания структуры полицейского аппарата, формирования его кадрового состава и основных направлений деятельности.

В соответствии с поставленной целью в диссертации необходимо решить следующие задачи:

- охарактеризовать общероссийские и региональные социально-экономические и общественно-политические причины, повлиявшие в конце XVIII - начале XX вв. на развитие полицейских учреждений края; проанализировать содержание основных этапов изменения организационно-штатного устройства городской и сельской полиции Южного Урала, зарождение и развитие в ее структуре специализированных служб и подразделений, выявив региональные особенности организации охраны общественного порядка;

- определить на основе регионального материала соответствие изменений в полицейской сфере темпам модернизации российского общества;

- изучить эволюцию порядка комплектования полицейских учреждений и его влияние на качественный состав классных и нижних чинов полиции;

- исследовать порядок прохождения службы чинов полиции, их материальное обеспечение, а также зарождение системы подготовки кадров;

- охарактеризовать взаимодействие общей полиции с чинами Отдельного корпуса жандармов и на этом фоне показать ее роль и место в охране государственной безопасности;

- раскрыть социально значимую роль полиции в охране общественного порядка, эволюцию ее форм и методов, а также осуществление административно-управленческих функций;

- выявить правоохранительные механизмы традиционного общества и определить их влияние на процесс развития полицейских учреждений и правоохранительную деятельность в целом.

Выполнение этих задач дает возможность получить более полное представление как о самой полицейской системе, так и о ее месте и роли в истории российского государства и общества.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Сичинский, Евгений Павлович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

История местных полицейских учреждений является важной составной частью истории дореволюционной России. Она позволяет не только составить представление о механизмах осуществления власти в нижнем звене вертикали управления Российской империи, но и увидеть их региональные особенности, без учета которых не могло существовать территориально огромное российское государство. Южноуральская полиция, насчитывающая полуторавековую историю, выступает удобным объектом, позволяющим проследить диалектику общего и особенного в прошлом органов охраны правопорядка.

Возникновение правоохранительных органов на Южном Урале стало следствием общего процесса функциональной специализации звеньев государственного аппарата. Организационное оформление полицейской деятельности начинается еще в начале XVIII в., охватывая столицы, а затем постепенно распространяется на отдельные провинциальные города, в числе которых в середине столетия оказались Оренбург и Челябинск.

Появление полиции на Южном Урале протекало в русле общероссийских закономерностей и было связано с проведением губернской реформы Екатерины II, которая не только завершала процесс учреждения полиции в городах, но и вновь создавала их в уездах. Организация полиции в губерниях была задумана императрицей еще в середине 60-х гг. XVIII в. в рамках проводимой политики «просвещенного абсолютизма», но в условиях относительного благополучия правительство не спешило с реализацией идеи. Только под влиянием пугачевщины, которая продемонстрировала слабость управленческих структур предшествующего периода, были ускорены работы по созданию новой, современной организации власти на местах, которая должна была не только предотвращать проявления социальных конфликтов, но и стать надежным проводником политики правительства, обеспечивая и организуя исполнение закона населением. В результате в уездах появляются нижние земские суды, а в городах - городничие, которые в 1782 г. возглавили учрежденные управы благочиния.

Губернская реформа Екатерины II осуществлялась поэтапно. На Южном Урале она началась только в декабре 1781 г. с созданием Уфимского наместничества, штаты которого включали и полицейские учреждения. Поэтому формирование городской полиции в Оренбургском крае совпало с созданием управ благочиния.

При реализации губернской реформы правительству пришлось столкнуться с рядом организационных проблем. Предстояло создать в огромной по территории и численности населения стране новый административно-полицейский орган, что соответственно требовало больших материальных затрат и достаточного количества специалистов в данной сфере. Испытывая недостаток в финансовых и кадровых ресурсах, правительство на первых порах вынуждено было минимально ограничить численный состав полицейских учреждений, что объективно сокращало возможности в осуществлении возложенных на них государством задач. Выход из сложившегося положения был найден в привлечении к административно-полицейской деятельности институтов доиндустриального общества: сельских и городских сообществ, которые должны были находиться под руководством полиции. Причем степень их привлечения была различной. В сельской местности, где корпоративные традиции не были еще затронуты модернизационными процессами, опора полицейского аппарата на коллективную ответственность была выше, чем в городе, где уже проявляются элементы индивидуализма. Таким образом, формирование новой структуры полицейской системы в стране изначально предусматривало интеграцию современных и традиционных элементов в системе местного управления.

В последующие царствования баланс между этими разновременными элементами корректировался в зависимости от территориального расположения полицейских учреждений. Так, в уездах шел непрерывный процесс как количественного увеличения числа полицейских чинов (за счет дворянских заседателей или создания временных присутствий нижних земских судов), так и качественного изменения структуры. Реформа 1837 г., создавая полицейские станы во главе с приставами, приближала полицейский надзор к населению. Однако количество классных полицейских чинов в уезде продолжало оставаться минимальным и не соответствовало размерам территории и численности населения, что заставляло расширять участие местных жителей в осуществлении административно-полицейских функций. В 1837 г. на законодательном уровне сотские и десятские были окончательно включены в систему полицейских органов на положении нижних чинов, причем не только на территории государственной деревни, но и владельческой.

В городах процесс становления полиции не был линейным, так как территориальная фрагментарность модернизации проявлялась не только в различии темпов ее протекания в городе и деревне, центре и на окраинах, но и среди больших и малых городов. Поэтому созданная Екатериной II громоздкая бюрократизированная система управ благочиния, начинает пересматриваться при ее приемнике. Павел I не только пытался вернуться к традиционной организации административно-полицейской деятельности, возложив руководство ею на комендантов, но и поставил вопрос об установлении различий в организации полиции крупных и небольших городов. Изменения в жизни столиц и губернских центров протекали более интенсивно, что требовало усиления со стороны власти административно-полицейского надзора за ними. Поэтому здесь государство берет на себя основное бремя ответственности, организуя за счет своих средств развитый для своего времени полицейский аппарат.

В небольших городах, чей размеренный ритм жизни мало отличался от сельских поселений, государство ограничивается только учреждением должности городничего, а остальные элементы полицейской системы должны были формироваться самим населением. То есть в малых городах доля доиндустриальны форм охраны правопорядка наоборот усиливается.

При Александре I многие преобразования предшествующего царствования были упразднены: городской полиции была возвращена организационная самостоятельность, частично восстанавливается деятельность управ благочиния, но принцип деления на полицию больших и малых городов сохраняется. В связи с этим все значительные последующие преобразования нового царствования затрагивали только полицию губернских центров, для которых в индивидуальном порядке разрабатывались новые штаты. Поэтому с утверждением в 1816-1817 гг. новой структуры полиции в Уфе и Оренбурге можно говорить о завершении процесса создания городской полиции в крае, т.к. александровские реформы не имели принципиального значения для малых городов. Все последующие изменения первой половины XIX в. имели исключительно количественный характер.

Таким образом, создаваемая сверху правительством новая административно-полицейская система объединила в себе разновременные элементы, где наряду с современной системой управления присутствовали исполнительные структуры доиндустриального общества. Сложился определенный баланс между современностью и традиционализмом, который отражал компромисс между целями центральной власти и возможностями общества, что обеспечивало минимальный уровень достаточности функционирования административно-полицейской системы.

Несмотря на общую тенденцию унификации местного управления, которая была заложена в губернской реформе, процесс становления полиции на окраинах Российской империи закономерно поставил вопрос и об адаптации ее к особенностям конкретного региона. Уже первые шаги по реализации «Учреждений для управления губерний» заставили правительство вносить в закон соответствующие поправки, учитывающие специфику Оренбургского края. В частности, в состав южноуральской земской полиции были введены сословные представители от башкир и мещеряков. В последующем некоторые положения губернской реформы, трудно выполнимые в регионе, потребовали вновь вернуться законодателя к необходимости ее корректировки. Так, малочисленность местного дворянства привела к изменению системы комплектования земских исправников, упразднив их выборы и установив назначение от правительства. Специфика оренбургского пограничья, где находилось значительное количество крепостей с преимущественно военным населением, проявилась в сохранении полицейских функций за комендантами, что надолго определило их влияние на полицейскую деятельность. Наличие на территории края казачьего войска позволяло компенсировать слабость полицейского аппарата российской окраины за счет привлечения его чинов к охране общественного порядка. Большая территориальная протяженность края вынуждала увеличивать плотность полицейских учреждений за счет большего количества полицейских станов.

Учет региональной специфики заставлял подчас правительство отказываться от фундаментальных принципов организации полиции, сформулированных Екатериной II. В противовес идее о всесословной юрисдикции полиции на Южном Урале в 1806 г. учреждается горнозаводская полиция, а в 1840 г. создается особая система охраны правопорядка на территории ОКВ. Примерно в это же время в границах Башкиро-Мещерякского войска значительная часть функций земской полиции сосредоточилась в руках его администрации. Проведенные изменения, бесспорно, сглаживали конфликт в системе управления сословиями, ликвидировав ее двойственность, то есть подчинение по полицейской части МВД, а по функциональной Военному министерству или Министерству финансов. Однако оптимизация происходила за счет укрепления сословных начал, что противоречило общей тенденции модернизации.

В результате достигнутого компромисса между современностью и традиционализмом, единообразием и региональной спецификой на Южном Урале к середине XIX в. сформировались относительно дееспособные административно-полицейские органы. Они были готовы к выполнению поставленных перед ними государством задач только в условиях спокойной повседневной жизни. В случае возникновения экстремальной ситуации проявлялись все их многочисленные недостатки. В известной мере в первой половине столетия они компенсировались полицейской повинностью населения, привлечением армии к военно-полицейским функциям, крепостным правом. Поэтому неудивительно, что когда возникла проблема проведения крестьянской реформы, одновременно со всей остротой встал и вопрос о преобразованиях в провинциальной полиции.

Лишившись в феврале 1861 г. опоры в виде крепостного права («сто тысяч даровых полицмейстеров»), самодержавие вынуждено было предпринять меры, направленные на усиление административно-полицейской системы страны, что и проявилось в разработке «Временных правил.» (1862 г.). На их основе произошло объединение в уездах городской и земской полиции, увеличение ее штатов и финансирования, обновление руководящего состава, что позволило провести крестьянскую реформу без особых политических потрясений. Поэтому по мере отмены крепостного права в правительстве наступает успокоение и реформаторский импульс в полицейской сфере иссекает. Созданная система позволила сохранить в стране минимально достаточный уровень стабильности, поэтому подготовленная в процессе разработки крестьянской реформы крупномасштабная полицейская реформа оказалась невостребованной, отложена в долгий ящик, хотя время от времени появлялись ее новые проекты. «Временные правила.» превратились в нормативный акт постоянного действия. Все последующие преобразования протекали в рамках созданного ими организационно-штатного пространства.

Однако успокоенность правительства в полицейской сфере после отмены крепостного права была преждевременной, т.к. освобождение крестьянства и последовавшие вслед за этим реформы имели далеко идущие последствия. Появление новых социально-экономических, культурных, политических явлений в жизни страны положило начало изменению всего российского социума. Модернизационный процесс, инициатором которого в XVIII в. стало правительство, в пореформенный период обретает почву под ногами, что существенно отражается на ускорении его темпов. В этих условиях развитие полиции, как неотъемлемого элемента цельной системы, должно было в идеале протекать в том же направлении и с той же скоростью, что и общие процессы. То есть модернизация требовала усиления профессиональных начал в деятельности полиции и сокращения использования элементов традиционного общества в охране правопорядка.

Однако на пути разворачивания этой стратегической линии возникало как минимум два препятствия. С одной стороны территориальная фрагментарность модернизации определяла разные потребности в преобразовании полиции в различных регионах и типах поселений, что затрудняло выработку общей стратегии. А с другой стороны, самодержавие, которому предстояло найти новый баланс между модерном и традицией, смещая акценты в пользу современности, само было продуктом прошлой эпохи. Эта принадлежность и определяла в конечном итоге консервативный выбор правительства в полицейской сфере. Поэтому вторая половина XIX в. стала сложным переходным периодом в развитии российского общества, характеризующимся крайностями смены политических курсов от реформ к контрреформам.

Сложившаяся административно-полицейская система с точки зрения правительства доказала свою жизнеспособность, поэтому все последующие изменения в ней, не затрагивая сущностных основ, были направлены лишь на косметическое устранение проявившихся частных недостатков. Ограниченность в средствах для увеличения штатной численности местных учреждений, МВД попыталось компенсировать предоставлением городским думам в 1874 г. права создавать за свой счет новые полицейские должности. Проблемы в управлении уездной и городской полиции были устранены ликвидацией в ее структуре присутствия.

Более существенные изменения проходили в нижнем звене полицейских учреждений, которые не затронули «Временные правила.» 1862 г. Под влиянием военной реформы правительство пересмотрело порядок комплектования полицейских команд, их структуру и принципы оплаты труда, чем сумело на какое-то время ослабить кризисные явления в их деятельности. Очевидную слабость сельской полиции МВД попыталось безуспешно преодолеть учреждением в ее структуре должности полицейского урядника.

Отсутствие целостной стратегической концепции реформирования полиции предопределило сосредоточение правительства на частных преобразованиях в конкретных губерниях и городах, где наиболее ярко проявлялось отставание полиции от потребностей общества. Непосредственно на Южном Урале развитие ее структуры было связано с ликвидацией полицейской обособленности территорий Оренбургского казачьего и Башкиро-Мещерякского войск, а также горнозаводских округов. Проведение в 1865 г. административно-территориальной реформы в регионе сопровождалось увеличение количества полицейских учреждений в связи с созданием новых городов и уездов. Продолжающийся процесс колонизации края и, как следствие, рост преступности вели к появлению в городах новых частей (преимущественно за счет городских средств), а в сельской местности - станов. Единственным исключением из вялотекущего процесса преобразований в южноуральской полиции стало введение новых штатов в 1884 г. в Оренбурге.

Эпизодичность проведенных мероприятий, несмотря на ускорение темпов развития общества, подчеркивала формирование консервативного курса правительства в полицейской сфере, которое напуганное оживлением общественной жизни опасалось подвергать ее сколько-нибудь масштабным преобразованиям. Более того, правительство пошло по пути усиления в административно-полицейской деятельности присутствия испытанных прошлым правоохранительных институтов традиционного общества. После отмены крепостного права на сельскую общину бывшей помещичьей деревни были возложены полицейские обязанности, а в городах была реанимирована службы ночных сторожей, которая возлагалась на местное население. Очень трудно, несмотря на общую тенденцию профессионализации полиции, протекал процесс дистанцирования от полицейской деятельности армии и ее иррегулярных частей. При всяком удобном случае местные власти стремились использовать их для компенсации слабости полиции. Но, сохраняя правоохранительные функции за государственными и общественными институтами, чья эффективность в полицейской сфере часто была сомнительной, власть не столько усиливала в целом правоохранительную систему, сколько закладывала внутренние механизмы торможения в ее развитии. Внешне внушительная армия нижних чинов полиции, в отличие от классных, формировала у правительства опасную иллюзию о достаточном уровне развития полицейского аппарата.

Подводя итог общей тенденции развития организационных основ полицейских учреждений в пореформенный период, можно констатировать, что под влиянием модернизационных изменений в обществе, несмотря на проведенные преобразования, начинает наблюдаться отставание в развитии полицейских органов страны.

В конце XIX - начале XX вв. наметившееся отставание заметно усилилось. В целом для полиции это было вызвано ускорившимися темпами протекания модернизационных процессов в стране. Применительно к Южному Уралу разрыв усиливался под влиянием продолжающегося процесса колонизации края и преодоления его территориальной обособленности, что было связано с железнодорожным строительством. Высокие темпы прироста населения и развитие городских форм жизни сокращали дистанцию между центром и окраиной, что соответственно должно было отразиться и на укреплении региональной полиции.

Однако еще в 90-е гг. XIX в. правительство не осознавало возникшей новой потребности и в отношении региональной полиции, как и в предшествующий период, ограничивалось лишь частные меры по увеличению ее штатов. В результате темпы роста полицейских органов существенно отставали от увеличения численности населения края и связанных с этим проблем. Даже новые штаты полиции г. Уфы, на момент их введения, перестали соответствовать количеству населения города.

Единственным по настоящему значимым преобразованием в вялотекущих процессах изменений местной полиции накануне первой русской революции стало учреждение фабрично-заводской полиции (1899 г.) и уездной полицейской стражи (1903 г.), посредством которых правительство пыталось преодолеть наиболее одиозные недостатки в организации полиции в уезде. Отсутствие у заводских поселков статуса города приводило к созданию в них упрощенной структуры административно-полицейских учреждений. Однако развитие форм городской жизни и активизация рабочего движения заставили правительство существенно увеличить численность представителей власти в рабочих поселках.

В свою очередь реформа уездной полиции должна была помочь преодолеть патриархальность в организации охраны правопорядка в сельской местности. Создание полицейской стражи впервые привело к появлению в уезде достаточно многочисленного профессионального постоянного штата чинов полиции. Однако ее появление не ликвидировало института десятских, который уже давно себя исчерпал. Сохранялась и горная полиция на золотых приисках, чья эффективность была низкой. Таким образом, в структуре южноуральской полиции продолжали присутствовать архаичные элементы правоохранительной системы доиндустриальной эпохи.

Среди факторов, определявших развитие полицейской системы страны в начале XX в., значительную роль стало играть революционное движение. Под его влиянием существенно ускорился процесс создания полицейской стражи и была пересмотрена ее численность в сторону увеличения. В условиях революционного кризиса правительство предпринимает ряд неотложных мер по увеличению численности полицейских команд и повышению денежного содержания чинов полиции. Однако после подавления революции интерес со стороны власти к продолжению реформ органов охраны правопорядка ослабевает и, как это уже не раз было, проект реформы полиции оказался под сукном. В результате, в условиях динамично развивающегося южноуральского региона положительные последствия кадрового увеличения состава полиции были быстро исчерпаны увеличивающимся разрывом межу численностью населения и стражей правопорядка. В некоторых городах численность полицейских команд отличалась от нормативной в 2-3 раза.

Неспособность полиции защитить граждан приводила в некоторых случаях к появлению на местах вспомогательных правоохранительных учреждений, как, например, челябинский ночной конный разъезд, созданный по инициативе городской думы. На него возлагалось патрулирование вечерних и ночных улиц города для обеспечения безопасности граждан. В годы первой русской революции под влиянием прокатившихся массовых беспорядков начали создаваться в различных формах дружины самообороны. Однако консервативные принципы правительства в организации правоохранительной деятельности, не позволили развиться инициативе местных самоуправлений, которые могли своими оперативными действиями компенсировать недостатки полицейского аппарата.

Несмотря на господствовавшие экстенсивные принципы развития полиции и сохранения в ее структуре элементов традиционного общества, развитие городских форм жизни способствовало проникновению в деятельность южноуральской полиции новых форм и методов охраны правопорядка. Так, в частности, в начале 90-х гг. XIX в. в Оренбурге были организованы ночные полицейские посты, дежурные части, адресный стол, появились элементы профессиональной подготовки. В 1900-е гг. эти новации были восприняты и в других полицейских управлениях края. В начале XX в. современные формы охраны правопорядка на Южном Урале пополняются инициативным созданием в губернских городах непредусмотренных штатами сыскных отделений, которые приобрели легальный статус после принятия в 1908 г. закона «О создании сыскных частей». Патриархальность в организации службы южноуральской полиции в начале XX в. постепенно начинает уходить в прошлое. Однако целенаправленной деятельности в этом направлении со стороны МВД обнаружить не удалось. Новшества чаще всего возникали по инициативе бывших чиновников столичной полиции, которые, оказавшись на службе в Оренбургской и Уфимской губерниях, использовали свой опыт для организации службы местных полицейских учреждений. Подобная практика еще раз подчеркивала отставание региональной полиции от аналогичных столичных учреждений.

Системные недостатки в организации и деятельности полиции были отражением не только территориальной фрагментарности модернизации, но и связаны с различными темпами ее протекания в отдельных социальных сегментах. Быстрее изменения проходили в экономической и институциональной сферах, медленней они накапливались в общественном сознании. Причем сословный статус человека оказывал прямое влияние на его сознание. В дворянской среде процессы индивидуализации протекали быстрее, чем у горожан и, тем более чем у крестьян.

Инертность сознания изначально приводила к формированию конфликта между современностью учрежденной Екатериной II полицией и уровнем правосознания лиц, которые призваны были работать в полицейских учреждениях. Нижние земские суды и управы благочиния оказались укомплектованы исключительно за счет людей с типом мышления доиндустриального общества. Причем это замечание применимо как к руководящему составу, так и нижним чинам. Дворянство, крестьяне, мещане, привносили в деятельность полиции груз представлений традиционного общества. Наиболее ярко они проявлялись в сельской местности при выборе крестьянами сотских и десятских. Несмотря на официальное закрепление за ними полицейских обязанностей, они оказались ограничены в их исполнении корпоративностью сельской общины, крестьянской этики и обычным правом которое в крестьянском сознании доминировало над законом. В меньшей степени, но тем не менее присутствовали названные ограничения и у чинов полицейских команд, особенно небольших городов. Обыватели в силу возложенных на них государством обременительной полицейской обязанности, которая отвлекала их от повседневных забот, должны были стоять на страже не столько общественных, сколько государственных интересов, которые не всегда совпадали. Поэтому горожане стремились или уклониться от выбора на полицейскую службу, или, если это не удавалось, старались свести к минимуму конфликт с соседями за счет не исполнения полицейских обязанностей.

Негативные последствия зависимости нижних чинов полицейских команд от социального окружения были осознаны руководством

Оренбургского края еще в конце 20-х гг. XIX в., что привело к попытке замены на полицейской службе горожан казаками. На государственном уровне эта проблема была решена только в 1853 г. путем комплектования команд из числа военнослужащих. Однако, преодолевая корпоративность сознания, как препятствие в полицейской деятельности, государство не решало вопроса о профессиональности новых стражей правопорядка, т.к. направленные военным министерством по остаточному принципу на полицейскую службу они не только не обладали необходимыми навыками способностями, но и профессиональным правосознанием.

Названное наблюдение вполне относится и к руководящему составу полицейских учреждений. Формирование корпуса городничих и земских исправников на основе сословного принципа, безусловно, учитывало, что дворянство являлось самой образованной частью общества, обладавшей элементарными управленческими навыками. Однако это не могло в полной мере компенсировать отсутствие специальных знаний и профессионального правосознания (особенно после передачи функции назначения на эти должности Комитету 18 августа), что часто влекло за собой упущения и проступки по службе.

Таким образом, создаваемая сверху правительством новая административно-полицейская система, которая должна была обеспечить новую модель взаимоотношений между государством и обществом, корректировалась традиционным типом сознания ее служащих. Инертность сознания сдерживала намерения правительства в сфере модернизации, но с другой стороны, позволяло менее болезненно интегрировать полицейскую систему в российское общество.

Эволюция профессионализации полицейских чинов осуществлялось разными темпами. Классные чины в силу многолетней профессиональной деятельности быстрее приобретали не только необходимые знания, опыт, но и черты профессионального правосознания. Особенно этот процесс ускорился после принятия «Временных правил.» (1862 г.), которые вместо сословного принципа назначения на должность выдвинули критерий наличия опыта полицейской деятельности. В результате на уровне руководящего звена раньше сформировались потенциально работоспособные кадры.

На среднем и особенно нижнем этажах полицейской иерархии специалисты, полностью отвечающие требованиям службы в правоохранительных органах, составляли меньшинство. Это было связано с сохранением принудительной практики рекрутирования нижних полицейских чинов в сельской местности их числа крестьян на основе повинности, а в городе из числа военнослужащих. Однако даже после принятия новых правил комплектования полицейских команд ситуация принципиально не изменилась, т.к. законодатель не сумел создать достаточно привлекательных условий, чтобы обеспечить приток на полицейскую службу людей, способных реализовать себя в правоохранительной деятельности. Большие физические нагрузки, опасность и конфликтность профессии, низкая оплата труда приводили к частой сменяемости среди нижних чинов, что затрудняло складывание профессионального ядра. В глазах горожан полицейская служба была не престижной, особенно на Урале, где близость заводов давала возможность получения более высоких доходов. Поэтому комплектование полицейских команд осуществляется преимущественно из числа крестьян, что приводило к формированию нового источника противоречий. Вчерашнему крестьянину предстояло не только освоить новую профессию, но и адаптироваться к городской социо-культурной среде. Если в сельской местности уровень культуры населения и стражей правопорядка был одинаковым, то в условиях городской жизни разрыв становился зримо ощутимым. Конфликт между традиционным крестьянским правосознанием и потребностями полицейской службы и ожиданиями общества становится существенным препятствием в работе полиции.

Частичное его разрешение возможно было на путях организации системы профессиональной подготовки. Однако в провинции в отличие от столицы она начинает складываться только в начале XX в. и ее возможности позволяли охватить только минимальную часть полицейских чинов.

Численно ограниченный и профессионально невысокий потенциал нижних чинов закладывал основы еще одного конфликта внутри полицейской системы: между ее функциями и возможностью их осуществления. Сфера деятельности полиции в рассматриваемый период охватывала широкий круг вопросов, сформулированных еще Екатериной II, расширенных Николаем I и лишь частично сокращенных при Александре II. Ее обязанности, сформулированные сквозь призму концепции полицейского государства, постепенно приходили в противоречие с постоянно возрастающими потребностями модернизируемого общества, которые требовали не только управления, но и самоуправления. Однако процесс специализации полиции на правоохранительной деятельности даже в начале XX в. еще не был завершен. На нее по-прежнему активно возлагались административно-управленческие обязанности, чьи границы были необозримы. Поэтому справиться с ними, особенно в условиях ограниченной штатной численности, низкой квалификации большинства сотрудников и слабой материальной мотивацией их деятельности, было практически невозможно. Закономерно возникал вопрос или о радикальном увеличении полицейских органов, что стратегически было тупиковым вариантом развития, или о передачи ряда ее обязанностей, прежде всего в управленческой сфере, органам местного самоуправления. Однако решительные шаги ни в том, ни в другом направлениях властью не предпринимались. С одной стороны, ограниченность правительства в ресурсах, а с другой, недоверие к развитию общественной инициативы замораживали полицейские реформы. Преобразования становились возможными только в период социальных потрясений или их ожидания. В условиях стабильной фазы развития общества провинциальная полиция оказывалась на периферии внимания правительства, несмотря на то, что большое место в ее деятельности занимали именно социально значимые функции: противодействие уголовной преступности, поддержание порядка в общественных местах, борьба с проявлениями социальных пороков и т.д. Невнимание к проблемам полиции приводило к тому, что в случае проявления социальных катаклизмов, как, например, в годы первой русской революции, она оказывалась не готовой обеспечить не только права граждан, но и защиту существующего политического строя.

Таким образом, на протяжении XIX - начала XX вв. несмотря на продолжающийся процесс развития и совершенствования полицейских учреждений, который проявлялся, прежде всего, в количественных и реже в качественных изменениях, его темпы значительно отставали от потребностей меняющегося общества, что стало отражением общего кризиса существующей государственной системы.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Сичинский, Евгений Павлович, 2006 год

1. Адрес-календарь личного состава служащих в Оренбургской губернии, Тургайской и Уральской областях и в Уфимско-Оренбургских учреждениях на 1880 год. Оренбург, 1879.

2. Адрес-календарь личного состава служащих в Оренбургской губернии по всем ведомствам. 1884 г. -Б.М., б.г.

3. Адрес-календарь и справочная книжка Оренбургской губернии на 1888 г. -Оренбург, 1888.

4. Адрес-календарь лиц, состоящих на службе в правительственных и общественных учреждениях Оренбургской губернии на 1891 год. -Оренбург, 1891.

5. Адрес-календарь и Памятная книжка Оренбургской губернии на 1894 г. -Оренбург, 1894.

6. Адрес-календарь и Памятная книжка Оренбургской губернии на 1897 г. -Оренбург, 1897.

7. Адрес-календарь и Памятная книжка Оренбургской губернии на 1899 г. -Оренбург, 1898.

8. Адрес-календарь и Памятная книжка Оренбургской губернии на 1902 г. -Оренбург, 1901.

9. Адрес-календарь и Памятная книжка Оренбургской губернии на 1903 г. -Оренбург, 1903.

10. Адрес-календарь и справочная книжка Оренбургской губернии на 1905 г. -Оренбург, 1905.

11. Адрес-календарь и справочная книжка Оренбургской губернии на 1906 г. -Оренбург, 1906.

12. Адрес-календарь и справочная книжка Оренбургской губернии на 1910 г. -Оренбург, 1910.

13. Адрес-календарь и справочная книжка Оренбургской губернии на 1911 г. -Оренбург, 1911.

14. Адрес-календарь и справочная книжка Оренбургской губернии на 1912 г. -Оренбург, 1912.

15. Адрес-календарь и справочная книжка Оренбургской губернии на 1914 г. -Оренбург, 1914.

16. Адрес-календарь и справочная книжка Оренбургской губернии на 1915 г. -Оренбург, 1915.

17. Адрес-календарь и справочная книжка Оренбургской губернии на 1917 г. -Оренбург, 1917.

18. Адрес-календарь и справочная книжка Уфимской губернии на 1899 год. -Уфа: Губернская типография, 1899.

19. Адрес-календарь Уфимской губернии на 1900 год. Уфа: тип. А.П.Зайкова, 1900.

20. Адрес-календарь Уфимской губернии на 1901 год. Издание Уфимского губернского статистического комитета. Уфа: тип. В.П.Колмацкого, 1901.

21. Адрес-календарь Уфимской губернии. Справочная книжка на 1905 г. Издание Уфимского губернского статистического комитета. Уфа: тип. губ. правл., 1904.

22. Адрес-календарь Уфимской губернии и Справочная книжка на 1906 год. Издание Уфимского губернского статистического комитета. Уфа: Губ. тип., 1905.

23. Адрес-календарь Уфимской губернии и Справочная книжка на 1907 год. Издание Уфимского губернского статистического комитета. Уфа: Губ. тип., 1907.

24. Адрес-календарь Уфимской губернии и Справочная книжка на 1908 год. Издан под редакцией секретаря Уфимского губернского статистического комитета. Уфа: Тип. губ. правл., 1908.

25. Адрес-календарь Уфимской губернии на 1912 год. Издание Уфимского губернского статистического комитета. Уфа: Губ. тип., 1912.

26. Адрес-календарь Уфимской губернии на 1913 год. Издание Уфимского губернского статистического комитета. Уфа: Губ. тип., 1913.

27. Адрес-календарь Уфимской губернии на 1914 год. Издание Уфимского губернского статистического комитета. Уфа: Губ. тип., 1914.

28. Адрес-календарь Уфимской губернии на 1915 год. Издание Уфимского губернского статистического комитета. Уфа: Губ. тип., 1915.

29. Адрес-календарь Уфимской губернии на 1916 год. Издание Уфимского губернского статистического комитета. Уфа: Губ. тип., 1916.

30. Адрес-календарь Уфимской губернии на 1917 год. Издание Уфимского губернского статистического комитета. Уфа: Губ. тип., 1917.

31. Дореволюционный Челябинск в слове современников: Собрание текстов. /Сост. B.C. Боже. Челябинск, 1997.

32. История полиции России. Краткий исторический очерк и основные документы. Учебное пособие. /Под ред. Курицына В.М. М.: Изд-во «Щит-М», 1998. -200 с.

33. Календарь и справочная книжка Уфимской губернии на 1897 г. Уфа: Тип. губ. правл., 1896.

34. Календарь Оренбургского края. На 1853 год. Оренбург, 1853.

35. Материалы по истории Башкирской АССР. Т. V. М., 1960.

36. Отчеты III Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии и корпуса жандармов (1826-1834). //Свободная мысль-ХХ1. 2002. № 4. С. 106-121. № 5. С. 103-120. № 7. С. 113-123. № 9. С. 109-122. № 12. С. 98-121.

37. Памятная книжка Уфимской губернии. 1889 г. Уфа: Губернская типография, 1889.

38. Памятная книжка Уфимской губернии на 1891 г. Уфа: Губернская типография, 1891.