Древнее искусство севера Дальнего востока как исторический источник: Каменный век тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.06, доктор исторических наук Дикова, Рита Александровна

• Дикова, Рита Александровна
• доктор исторических наук
• 2002

Оглавление диссертации доктор исторических наук Дикова, Рита Александровна

ВВЕДЕНИЕ

Часть I. КАМЕННАЯ СКУЛЬПТУРА

МАЛЫХ ФОРМ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Древнее искусство севера Дальнего востока как исторический источник: Каменный век»

ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК 12

Глава I. ПАМЯТНИКИ МОБИЛЬНОГО ИСКУССТВА

В КОНТЕКСТЕ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ КОМПЛЕКСОВ 22

1. Краткая культурно-хронологическая характеристика археологических комплексов 22

2. Классификация и описание изобразительных источников 42

3. Техническая характеристика мелкой каменной скульптуры 81

Глава И. ИНТЕРПРЕТАЦИЯ СКУЛЬПТУРНЫХ ИЗОБРАЖЕНИЙ 89

1. Место скульптуры малых форм Севера Дальнего Востока в мобильном искусстве Северной Евразии археологические источники) 89

2. Роль малой скульптуры в религиозно-обрядовой практике народов Северной Евразии (этнографические источники, мифы, фольклор) 142

3. К вопросу о семантике скульптуры малых форм каменного века Севера Дальнего Востока 191

Часть II. Г Р А Ф И К А НА КАМНЕ 234 малые формы)

ВВЕДЕНИЕ 234

К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ: ГРАФФИТИ КАК ОБЪЕКТ

ИССЛЕДОВАНИЯ 236

Заключение диссертации по теме «Археология», Дикова, Рита Александровна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Предлагаемое к обсуждению диссертационное исследование - первая попытка не только обобщить и систематизировать все известные на сегодня в северо-восточно-азиатском регионе памятники изобразительного искусства, но и перейти с источниковедческого уровня анализа на интерпретационный, позволяющий приблизиться к расшифровке их семантики, назначения, этнической принадлежности.

Всегда притягательна для исследователя малодоступная область идей и представлений первобытного человека, материализованных в плоскостных и объемных образах монументального и мобильного искусства. Этот сокровенный мир наших далеких предшественников так же волнует и будоражит сознание, как досужие рассказы о встречах с инопланетянами, но в отличие от последних -неведомых и эфемерных, к тем, ушедшим в глубины предыстории, мы чувствуем свою причастность, и естественно наше желание понять их.

Появившиеся за последнее десятилетие публикации свидетельствуют о том, что процесс накопления источников по мобильному искусству позволяет перейти на качественно новый уровень их изучения, преодолеть недооценку их значения как исторических документов. В этой связи актуальной задачей является создание сводных трудов по первобытному искусству, как практиковались прежде своды памятников разных категорий, являющиеся для нас настольными книгами [см. Абрамова, 1966; Чернецов, 1971 и др.].

Необходимо выработать методы изучения памятников мобильного искусства (в первую очередь это относится к скульптуре и графике в огромном временном интервале от неолита до палеометалла) - задача не сиюминутная, требующая теоретической почвы, какую обрело монументальное искусство в трудах А.А.Формозова, Я.А.Шера и др., и объединенных усилий тех, кто занимается проблемами первобытного искусства. И тогда в будущем, возможно, появится самостоятельное направление - археологическое искусствоведение, которое получит свой статус в археологической науке, как это было с петроглифоведением.

Решить эти задачи можно только на конкретном материале. Такой источниковедческий региональный пласт и представлен в настоящей диссертации, которая состоит из трех частей, соответствующих трем категориям изобразительных памятников: мобильной каменной скульптуре, граффити малых форм (на каменном субстрате) и петроглифам.

Репертур скульптуры малых форм включает антропоморфные (в том числе синкретичные или гибридные персонажи, личины, «каменные головы»), зооморфные изображения; немногочисленную группы составляют фигурки символического характера (астральные и фаллические ).

Созданию антропоморфной скульптуры предшествовала, вероятно, фетишизация первобытным человеком ландшафных природных объектов антропоморфного вида. Первобытный каменотес слегка подправлял почитаемый им естественный объект, «очеловечивая» одиноко стоящие камень или скалу, а образовавшиеся в процессе «ваяния» осколки использовал как фетиши (в этом случае часть замещала целое, сохраняя его сверхъестественные свойства), придавая им впоследствии человекоподобный вид. Так могла зародиться индустрия портативных антропоморфных амулетов. Они выступали в качестве охранителей очага и жилища, личных защитников от злонамеренных сил, покровителей промыслов, апотропеев от болезней и др. К этому вынуждал, возможно, и подвижный образ жизни охотничьих коллективов северо-восточно-аазиатских племен, уходивших на длительное время от своих святилищ, но всегда имевших при себе их частицу - своего покровителя, заступника в лице небольшой антропоморфной фигурки. Всякого рода культы (умерших, предков) сопровождались изготовлением изображений человекоподобных фигур, голов, личин, чему в немалой степени спосбствовала вера во всевозможных духов, идеи реинкарнации и пр.

Помимо темы «человек» в каменном веке актуальной является и тема «зверь». Доминантное положение в север-восточно-азиатской скульптуре занимают животные, служившие объектом охоты, - мамонт в палеолите, киты, тюлени в неолите; известные в настоящее время памятники мобильного искусства не донесли до нас образ основного промыслового зверя на суше - северного оленя,

который является господствующей фигурой в наскальной живописи. Вместе с тем присутствуют образы животных которым отводилось определенное место в религиозных представлениях древнего человека - медведь, филин, тритон, налим. На всех этапах каменного века в памятниках мобильного искуссва можно отметить тенденцию к мифотворчесству, что иллюстрируют фантастические фигурки, сочетающие антропо- и зоморфные черты.

В блоке скульптуры малых форм имеются космические символы в виде астральных и лунарных фигурок как свидетельства наблюдений древнего человека за видимым космосом и его устремлений к постижению законов мироздания.

Исследуемый в работе ансамбль малой скульптуры из камня является сводом всех известных на сегодня источников, что в определенной степени позволяет заполнить пробел в познании и осмыслении первобытного искусства СевероВосточной Азии, хотя далеко не исчерпывает его многообразия и многоаспектности. В совокупной системе образов, переданных малой каменной скульптурой, конечно далеко не в полном объеме, предстает перед нами сотворенный художественным мышлением человека каменного века мир, вобравший в себя весь спектр материальных и духовных ценностей первобытного общества. В нем сфокусированы реальное бытие, синтезирующее связи социума с миром природы и космосом, культово-обрядовая практика, призванная обеспечить жизнедеятельность родовой общины, причудливые мифы с их универсальной концепцией миропорядка и первичные зерна будущих научных знаний. Но сквозь промыслово-охотничий прагматизм первобытного коллектива проступает подлинный эстетизм его индивидуума. В синкретичном единстве этих составляющих рождалось и существовало уникальное искусство, опрометчиво названное «первобытным примитивом», по силе эмоционального воздействия не уступающее лучшим образцам современного художественного творчества.

Графика на камне рассматривается в диссертации в контексте искусства малых форм как важный историко-культурный источник, позволяющий реконструировать отдельные стороны духовной, а в ряде случаев и материальной жизни первобытного общества. Эта категория памятников отражает определенный этап в познании человеком окружающего мира, демонстрирует способность его

сознания к абстрагированию и созданию универсальных мировоззренческих концепций, свидетельствует об аппеляции человека к категориям первобытной философии, прорастающей из мифологизации окружающего мира. Существующие реалии, преломленные в сознании и обогащенные фантастическими представлениями, нашли воплощение в конкретной знаковой системе, графическая формула которой не всегда поддается дешифровке.

На дошедшем до нас в мозаичном и фрагментарном виде полотне графического искусства северо-восточно-азиатских племен проступает в качестве доминанты целая космологическая система мироздания с ее космическими и пространственными ориентирами. Перед нами предстает универсальная модель Вселенной, полисемантизм которой проливает свет на сложную мировоззренческо-религиозную сторону идеологии древних социумов. Недостаточная изученность этой категории памятников в масштабе первобытного искусства не дает вожмозность в полной мере раскрыть их назначение в социальной структуре первобытных коллективов. Археологические (наскальная живопись, петроглифы) и этнографические параллели позволяют видеть в графической системе символов зарождение пиктографической основы для фиксации и передачи информации.

Имеющиеся в нашем распоряжении источники демонстрируют появление орнаментального искусства, которое еще не выделилось из поля религиозно-магических представлений и не обрело функциональную самостоятельность. Отдельные сюжеты, воплощенные в графических образах, свидетельствуют о высокой степени мифопоэтического творчества в среде древних охотничье-промысловых племен.

Не менее важным по значимости источником, раскрывающим многие стороны материальной и духовной культуры древних обитателей СевероВосточной Азии, являются петроглифы Пегтымеля. Небольшие по размерам («величиной с ладонь») рисунки свободно распределяются по скальной поверхности, нет скученности, единичны случаи налегания одного изображения на другое, создается впечатление, что нет и суетности в процессе выбивания в большей части динамичных по содержанию сцен. Исследователи, побывавшие у скал, отмечают повествовательный характер композиций.

В контексте приведенных источников по древнему искусству петроглифы занимают особое место, раскрывая те грани бытия местных племен, которые не нашли отражения ни в скульптуре малых форм, ни в графике, хотя отдельные персонажи тождественны (антропоморфные фигурки, киты, косатки). Пегтымельские рисунки наглядно «повествуют» о том, как велись промыслы оленя и морского зверя на Крайнем Северо-Востоке Азии, как охотились по первому снегу с собакой. В рисунках представлены плавательные средства, различные по своему назначению. Эти сцены, выбитые на скалах в бесписьменный период древней истории, являются бесценными документами, иллюстрирующими письменные источники, появившиеся здесь только со второй половины ХУП в.

В петроглифах представлены все основные виды животных обитающих на Северо-Востоке: олень, лось, киты, косатки, тюлени, собаки, волки, росомахи, птицы (утки, гуси, лебедь, чайка). Все они предстают в связке с человеком, который является доминантной фигурой и изображен как активно действующий персонаж: загарпунивает оленя, кита, охотится на косатку, медведя, переносит лодки. Эта сюжетная линия повествует о том, как в суровейших условиях арктических широт, наперекор всем стихиям, человек не только жил, борясь за свое существование, но и был способен к творчеству, сохраняя для современников и потомков свое видение окружающего мира. В дошедших до нас образах (пасущийся олень, юные женские создания, строго и достоверно выписанные фигуры косаток) предстает художественное мастерство самой высокой пробы, изумляющее современного зрителя.

Вторая сюжетная линия раскрывает иной, ирреальный мир, отображенный микоморфными фигурами, чаще одиночными, иногда объединенными в группы, представшими перед зрителем в ритуальных действах. Эти сцены раскрывают культ галлюциногенного гриба-мухомора и, возможно, вожделенной сомы, характерный для многих евроазиатских народов, но не получивший такого воплощения в наскальной живописи, которое задокументировано на скалах Пегтымеля. В этом плане пегтымельский очаг наскального искусства занимает исключительное место.

Петроглифы Пегтымеля несут ценные этнографические сведения: они с достоверностью воспроизводят этнические элементы, присущие определенной культурной традиции. В плавательных средствах четко распознаются лодки с алеутскими «приметами» (раздвоенный форштевень), чукотско-эскимосские кожаные байдары. Человеческие и отдельные антропоморфные изображения «выписаны» с детальными подробностями: представлена типично чукотская женская одежда - керкер, прическа в виде одной косы или двух косичек на висках с Метенными украшениями что определяет возрастные различия.

Содержание пегтымельского изобразительного материала при сопоставлении с сопредельными и отдаленными источниками выделяет его в совершенно особый, самобытный очаг наскального искусства. Его тематика и повествовательная манера «письма» подчеркивают эпическую основу этого самого северного в Евразии памятника древней культуры.

Анализ исследуемых памятников малых форм и монументального искусства убеждает нас в том, что развитие древнего искусства в суровейших природно-географических районах Крайнего Севера шло теми же путями., которые были характерны для всего мирового искусства каменного века. Формировавшееся на основе промыслово-хозяйственных и духовных потребностей первобытного общества изобразительное искусство северо-восточно-азиатских племен отражало все грани их бытия. С этих позиций его можно рассматривать как важный исторический источник.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Дикова, Рита Александровна, 2002 год

1. Наличие китовых позвонков непосредственно под каменной головой с о. Нунивак позволило сделать предположение об особом отношении коренного населения к китам, использовании в хозяйстве их туш, выброшенных на берег Там же.;

2. Фигурки могли служить эквивалентом живого медведя, его двойником, к которому при необходимости обращались за помощью или советом.

3. Возможно предположить их использование в качестве магического фетиша для привлечения зверя или удачной охоты.

4. Нельзя исключить изготовление медвежьих скульптурок в качестве вместилища души убитого или живого зверя.