Интертекстуальность в творчестве Х.-Л. Борхеса и Х. Кортасара и проблемы ее воспроизведения при переводе на русский язык тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 00.00.00, кандидат наук Рыжаков Вадим Сергеевич

• Рыжаков Вадим Сергеевич
• кандидат наук
• 2025

Оглавление диссертации кандидат наук Рыжаков Вадим Сергеевич

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ЭВОЛЮЦИЯ ТЕОРИИ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТИ. ИНТЕРТЕКСТ КАК ПЕРЕВОДЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА

1.1. Интертекстуальность: феноменологический и понятийный анализ, классификация типологий интертекстуальных включений

1.2. Когнитивно-семиотический подход к изучению феномена интертекстуальности

1.3. Интертекст как средство выразительности

1.4. Интертекстуальность в контексте лингвистического

переводоведения

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ

ГЛАВА 2. ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТИ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ДИСКУРСА ПОСТМОДЕРНИЗМА

2.1. Постмодернизм как дискурсивная система

2.2. Хорхе Луис Борхес как писатель-постмодернист

2.3. Хулио Кортасар как писатель-постмодернист

2.4. Лингвистические аспекты интертекстуального анализа

2.4.1. Лингвистика интертекста в художественной прозе Хорхе Луиса Борхеса

2.4.2. Лингвистика интертекста в художественной прозе Хулио

Кортасара

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ

ГЛАВА 3. ИНТЕРТЕКСТ КАК ОБЪЕКТ ПЕРЕВОДА

3.1. Интертекстуальность в постмодернистской прозе как проблема лингвистического переводоведения

3.2. Способы воспроизведения буквальных атрибутированных цитат

3.3. Способы воспроизведения буквальных иноязычных цитат

3.4. Способы воспроизведения цитат из иноязычных источников,

переведенных на испанский язык

3.5. Способы воспроизведения перефразированных цитат

3.6. Способы воспроизведения неатрибутированных цитат

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ПРИМЕРОВ

ПРИЛОЖЕНИЕ

ПРИЛОЖЕНИЕ

ПРИЛОЖЕНИЕ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Интертекстуальность в творчестве Х.-Л. Борхеса и Х. Кортасара и проблемы ее воспроизведения при переводе на русский язык»

ВВЕДЕНИЕ

Употребление в собственных сочинениях текстовых единиц разнообразных типов, способных устанавливать связь с иными произведениями, было известно авторам с древних времен. На протяжении истории человечества данное явление, получившее в 1967 году научное наименование «интертекстуальность», имело различную степень интенсивности употребления в текстах разных дискурсивных систем. Одним из современных типов дискурсов, в которых интертекстуальность рассматривается как значимая отличительная черта, является постмодернистский художественный дискурс, где проявления межтекстового взаимодействия выполняют роль тексто- и смыслообразующих категорий. Другой функцией интертекстуальных включений в художественной литературе постмодернизма можно считать оказание определенного эмоционально-эстетического воздействия на читателя.

Круг вопросов, посвященный особенностям воспроизведения при переводе национально-культурного и коннотативного компонентов семантики различных единиц текста, представляет собой одно из ключевых направлений исследований современного переводоведения. Проблемы, возникающие при переводе интертекстуальных включений, вписываются в данную объектную область филологических исследований, ввиду наличия у интертекста выраженного имплицитно-коннотативного компонента семантики, свойственного определенной лингвокультуре. Выбор стратегии перевода интертекстуальных включений в художественном сочинении, обнаруживающем повышенную частотность употребления подобных единиц, является основополагающим фактором, обеспечивающим тождественность интерпретаций вторичного текста и оригинала произведения.

Актуальность темы исследования определяется, с одной стороны,

существованием обширного количества литературной продукции на

различных языках, созданной в рамках действующей в последние десятилетия

постмодернистской философско-эстетической парадигмы, подразумевающей

4

широкое использование приема текстопорождения путем интертекстуальных включений, а также активным применением разнообразных форм интертекста в иных как вербальных, так и невербальных видах коммуникации, с другой стороны.

В то же время, межкультурное взаимодействие, сохраняющее высокую степень интенсивности в современном обществе, делает необходимым воспроизведение интеллектуального и творческого наследия разных национальных сообществ в иных языковых кодах с обеспечением адекватности его интерпретации новыми адресатами. Культурная специфичность имплицитной семантики интертекстуальных включений обуславливает затруднительность их полноценного восприятия носителями культурных кодов, отличных от того, в рамках которого они первоначально создавались, и, как следствие, проблематичность воспроизведения подобных единиц при переводе.

При этом, несмотря на наличие отдельных значимых трудов, посвященных вопросам перевода интертекстуальных включений, в современной теоретической литературе обнаруживается отсутствие выработанных унифицированных алгоритмов действий переводчика при обработке подобных единиц. Таким образом, на данном этапе развития науки сохраняется потребность в практических исследованиях в области перевода интертекста на материале текстов различных дискурсивных систем.

Степень изученности проблемы. В современной науке сохраняется

повышенный интерес к вопросам теории интертекстуальности. Не теряют

своего значения работы Ю. Кристевой «Бахтин, слово, диалог и роман»

(1967 г.), J. Alazraki «El texto como palimpsesto: lectura intertextual de Borges»

(1984 г.), И.В. Арнольд «Семантика, стилистика, интертекстуальность»

(1999 г.), K.A. Blüher и A. del Toro «Jorge Luis Borges. Variaciones interpretativas

sobre sus procedimientos literarios y bases epistemológicas» (1995 г.),

Н.А. Кузьминой «Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического

языка» (1999 г.), В.Е. Чернявской «Интертекстуальность как

5

текстообразующая категория в научной коммуникации» (2000 г.), А.В. Снигирева «Интертекст: типология, включение и функционирование в художественном тексте» (2000 г.), Н.В. Петровой «Интертекстуальность как общий механизм текстообразования» (2005 г.), M.E. Arizmendi Domíngez «Borges y la intertextualidad» (2005 г.), Н.А. Фатеевой «Интертекст в мире текстов: Контрапункт интертекстуальности» (2006 г.), L. Nitrihual «Borges y Bolaño: un juego intertextual desde la divergencia» (2007 г.), Т.Е. Литвиненко «Интертекст и его лингвистические основы» (2008 г.), Н.А. Олизько «Семиотико-синергетическая интерпретация особенностей реализации категорий интертекстуальности и интердискурсивности в постмодернистском художественном дискурсе» (2009 г.), M.-E. Panagiotidou «Intertextuality and literary reading: a cognitive poetic approach» (2011 г.), C. Gabbay «La lírica de Julio Cortázar: Intertextualidad y Otredad literaria» (2012 г.), M. Aznar Pérez «La teoría del túnel en los cuentos de Julio Cortázar. Humanismo mágico y heroico» (2013 г.), Л.В. Моисеенко «Лингвокогнитивные основы теории прецедентности» (2015 г.), Ю.А. Гимрановой «Тургеневский интертекст в постмодернистской прозе конца XX - начала XXI веков» (2018 г.), А.Л. Сопиной «Когнитивный аспект интертекстуальности английского художественного текста» (2019 г.), J. Peña Bañuelos «La intertextualidad borgeana como análisis filosófico» (2019 г.), А.В. Кремневой «Интертекстуальность как одна из форм межтекстового взаимодействия: Когнитивно-семиотический аспект» (2019 г.), M. Eymar «Borges y Cortázar: desencuentros en el reencuentro» (2020 г.), A.J. Pérez «La teoría de la novela de Julio Cortázar» (2021 г.).

В области теории перевода интертекста особого внимания заслуживают

труды Г.В. Денисовой «В мире интертекста: язык, память, перевод» (2003 г.),

М.Л. Малаховской «Интертекстуальные связи в художественном тексте в

сопоставительно-переводческом аспекте» (2007 г.), А.А. Гусевой

«Интертекстуальность как переводческая проблема» (2009 г.), Л.Н. Луньковой

«Интертекстуальность художественного текста: оригинал и перевод» (2011 г.),

6

М.В. Игнатович «Культурная адаптация интертекстуальных включений при переводе произведений английской литературы ХХ века» (2011 г.), Н.А. Солуяновой «Проблема интертекстуальности в переводе» (2013 г.) и др.

Целью настоящего диссертационного исследования является изучение особенностей функционирования интертекста в прозе Хорхе Луиса Борхеса и Хулио Кортасара и выявление приемов воспроизведения интертекстуальных включений при переводе художественного текста и факторов, определяющих переводческую стратегию, обеспечивающую наиболее адекватное и эквивалентное оригинальному семантическое и эмоционально-эстетическое воздействие на вторичного адресата.

Для достижения поставленной цели были сформулированы следующие задачи:

- рассмотреть этапы становления и развития теории интертекстуальности;

- проанализировать содержание понятия «интертекстуальность» согласно существующим подходам к интерпретации описываемого явления;

- уточнить суть анализируемого явления в соответствии с целью исследования;

- изучить теоретическую базу в области перевода интертекста;

- проанализировать лингвистические характеристики интертекстуальных единиц;

- выявить основные принципы смыслообразования интертекстуальных единиц в текстах оригинала;

- провести переводческий анализ текстов избранного для исследования корпуса на предмет эквивалентности и адекватности перевода интертекста.

Материалом исследования послужил полный корпус художественных прозаических сочинений аргентинских писателей-постмодернистов ХХ века Хорхе Луиса Борхеса и Хулио Кортасара и переводы на русский, английский и французский языки текстов данных авторов, содержащих наиболее значимые для исследования образцы интертекстуальных единиц. В качестве

материала настоящего исследования были избраны произведения именно Хорхе Луиса Борхеса и Хулио Кортасара ввиду того, что интертекстуальность является одной из ярчайших черт идиостиля обоих авторов. Использование текстового материала двух различных авторов, несмотря на принадлежность обоих к одной литературной школе, подразумевающую приемственность в выборе художественных средств при создании собственных произведений, позволило осуществить в рамках настоящего исследования сопоставительный анализ идиостилистических особенностей реализации приема интертекстуального заимствования. Кроме того, литературное наследие Хорхе Луиса Борхеса и Хулио Кортасара занимает значительное место в мировой литературе и оказало заметное влияние на формирование творческой идентичности писателей более поздних периодов, что делает возможным применение полученных в ходе исследования теоретических выводов в работе с текстами иных авторов.

Объектом исследования являются интертекстуальные единицы в художественных прозаических произведениях Хорхе Луиса Борхеса и Хулио Кортасара и варианты их воспроизведения при переводе.

Предметом исследования становятся структурно-лингвистические характеристики интертекста в сочинениях данных авторов и стратегии перевода, избираемые авторами вторичных текстов при его воспроизведении.

Методы исследования. Для анализа существующей теоретической базы и разграничения содержания понятия «интертекстуальность» согласно различным подходам применялся описательно-аналитический метод, отбор интертекстуальных единиц в текстах Хорхе Луиса Борхеса и Хулио Кортасара осуществлялся методом сплошной выборки, при анализе структурно -лингвистических характеристик отобранных интертекстуальных единиц использовался метод описания, при исследовании способов воспроизведения интертекстуальных единиц во вторичных текстах употреблялся метод сопоставительного анализа оригинала и перевода и метод лингво-

культурологического анализа, при обработке статистических данных был использован количественный метод.

Гипотеза исследования состоит в том, что ключевым фактором, влияющим на выбор стратегии перевода при воспроизведении интертекстуальных единиц, являются свойства дискурсивной системы текста оригинала, определяющие особенности функционирования интертекста в первичном тексте.

Научная новизна настоящего исследования заключается в применении интегративного когнитивно-семиотического подхода к интерпретации множества существующих в современной науке определений явления «интертекстуальность», а также в изучении структурно-лингвистических характеристик интертекстуальных единиц различных типов.

Теоретическая значимость. В ходе исследования было осуществлено разграничение стилистического приема сознательного и эксплицитного заимствования авторами инотекстуальных элементов при создании собственного сочинения от феномена непроизвольного привлечения фоновых знаний для передачи и восприятия новой информации. В исследовании изложены основные принципы и формы материальной реализации вышеуказанного приема в художественных текстах.

Практическая значимость исследования заключается в изучении идиостилистических особенностей реализации приема интертекстуального заимствования Хорхе Луисом Борхесом и Хулио Кортасаром, а также в критическом анализе переводов произведений данных писателей, позволяющем оценить избираемые переводчиками стратегии воспроизведения интертекстуальных единиц в сочинениях постмодернистской прозы. Результаты исследования могут представлять интерес переводчикам художественной литературы и применяться в качестве теоретической основы для дальнейшего изучения явления интертекстуальности.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Различные сосуществующие в современной науке подходы к интерпретации понятия «интертекстуальность» не по-разному трактуют один и тот же феномен, но описывают два отличных друг от друга явления.

2. Различные материальные формы воплощения в текстах стилистического приема интертекстуального заимствования обладают различными структурно-лингвистическими характеристиками.

3. Структурно-лингвистические характеристики интертекстуальных единиц следует рассматривать как идиостилистические особенности реализации приема интертекстуального заимствования различными авторами.

4. Различные стратегии перевода интертекста подразумевают выбор разных типов структурного оформления воспроизводимых интертекстуальных единиц во вторичном тексте.

5. Фактором, определяющим выбор стратегии перевода интертекста, являются свойства дискурсивной системы, в рамках которой существует переводимая единица.

6. При переводе текстов художественной литературы постмодернизма ключевой стратегией воспроизведения интертекстуальных единиц является буквальная передача их структурно-лингвистических характеристик.

Апробация работы. Основные результаты исследования обсуждались на Всероссийской научно-практической конференции «Научные исследования в современном мире. Теория и практика» (Санкт-Петербург, 2022), II и III Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы коммуникации. Язык и перевод» (Москва, 2022 и 2024), IX Международной конференции «Язык и действительность. Научные чтения на кафедре романских языков им. В.Г. Гака» (Москва, 2024) и IV Международной научно-практической конференции «Диалог культур. Культура диалога в многонациональном городском пространстве» (Москва,

2024). По теме диссертации было опубликовано 9 статей.

10

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, списка источников текстовых примеров из сочинений Хорхе Луиса Борхеса и Хулио Кортасара и трех приложений.

Во Введении обоснован выбор темы исследования и ее актуальность, раскрыта научная новизна работы, определены цели, задачи, объект, предмет, материал и методы исследования, сформулированы положения, выносимые на защиту, отражена апробация результатов исследования. В Главе 1 предлагается анализ современного состояния теории интертекстуальности и рассматриваются основные направления, представленные в существующей теоретической литературе, посвященной вопросам перевода интертекста. В Главе 2 исследуется художественная литература постмодернизма как дискурсивная система и излагаются результаты идиостилистического анализа реализации приема интертекстуального заимствования в текстах художественной прозы Хорхе Луиса Борхеса и Хулио Кортасара. В Главе 3 предлагаются результаты сопоставительного и лингво-культурологического анализов интертекстуальных единиц в текстах оригинала и их переводах. В Заключении формулируются основные выводы по результатам исследования. В Приложении 1 приведены фрагменты художественных прозаических сочинений Х.-Л. Борхеса и Х. Кортасара и их переводов на русский, английский и французский языки, содержащие интертекстуальные единицы, подвергаемые анализу, изложенному в тексте Главы 2 и Главы 3 диссертации. В Приложении 2 представлены статистические результаты анализа идиостилистических особенностей реализации стилистического приема интертекстуального заимствования Х.-Л. Борхесом и Х. Кортасаром в текстах художественной прозы. В Приложении 3 изложены результаты анализа частотности употребления описанных в теоретической литературе и встречающихся во вторичных текстах способов воспроизведения интертекстуальных единиц-цитат авторами переводов на русский язык

художественных прозаических сочинений Х.-Л. Борхеса и Х. Кортасара.

11

ГЛАВА 1. ЭВОЛЮЦИЯ ТЕОРИИ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТИ.

ИНТЕРТЕКСТ КАК ПЕРЕВОДЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА

1.1. Интертекстуальность: феноменологический и понятийный анализ, классификация типологий интертекстуальных включений

На сегодняшний день явление присутствия «чужой мысли» в авторском тексте изучается различными науками, и каждая из них предлагает собственные подходы к его пониманию и описанию. Этот факт свидетельствует о комплексности описываемого феномена, имеющего множество различных форм проявления.

Термин «интертекстуальность», употребляемый для обозначения универсального свойства любого текста, выражающегося в его способности взаимодействовать с другими текстами посредством явных или скрытых отсылок к иным текстовым источникам, впервые прозвучал в 1966 году на семинаре французского литературоведа и философа, теоретика структурализма и постструктурализма Р. Барта в докладе его ученицы Ю. Кристевой, посвященном научному творчеству русского литературоведа, культуролога и философа М.М. Бахтина. В печатном источнике данный термин впервые был использован в статье Ю. Кристевой «Бахтин, слово, диалог и роман» («Bakhtine, le mot, le dialogue et le roman»), опубликованной весной 1967 года по итогам вышеупомянутого семинара [Баженова, 2003].

Сама же Ю. Кристева, автор термина «интертекстуальность», подразумевала под данным понятием «текстуальную интеракцию, которая происходит внутри отдельного текста, <.. .> признак того способа, каким текст прочитывает историю и вписывается в нее» [Кристева, 1995, с. 115]. По мнению автора, каждое текстовое сочинение следует рассматривать как часть единой культурной реальности.

Французский ученый Н. Пьеге-Гро отмечает, что, несмотря на принадлежность термина «интертекстуальность» современной эпохе, описываемый им феномен проявляется в каждом тексте, невзирая на период

его написания, ввиду невозможности составления текстового сочинения в отрыве от окружающего культурного контекста и сформированных им принципов создания аналогичной текстовой продукции [Пьеге-Гро, 2007].

На современном этапе развития науки о языке принято считать, что любой текст, как письменный, так и устный, представляет собой «часть бесконечного дискурса» [Кронгауз, 2001, с. 215], и, следовательно, является интертекстом по отношению к ранее созданным текстам, а также может служить источником интертекстуальности для последующих текстовых порождений. Подобное представление объясняется тем, что индивид в момент создания каждого нового вербального представления какой-либо информации опирается на собственные знания, полученные им из других источников. Кроме того, важнейшим условием достижения успешной коммуникации является апелляция адресантом высказывания к фоновым знаниям своего адресата. Иными словами, для того, чтобы новая информация была понята индивидом, она должна быть представлена в известных ему понятиях и вызывать ассоциативные связи с имеющимися в его сознании фоновыми знаниями.

Как отмечалось выше, термин «интертекстуальность» впервые прозвучал в докладе Ю. Кристевой, посвященном идеям М.М. Бахтина. Таким образом, в основу теории интертекстуальности Ю. Кристевой было положено ее собственное понимание философских идей этого русского мыслителя. Иными источниками, привлекаемыми Ю. Кристевой при создании теории интертекстуальности, являлись исследования Ф. де Соссюра в области анаграмм, а также теория пародийности Ю.Н. Тынянова [Кремнева, 2019]. Н.А. Кузьмина, изучая предпосылки к созданию теории интертекстуальности, также отмечает научное творчество таких отечественных ученых, как А.А. Потебни и А.Н. Веселовского [Кузьмина, 1999].

В описанном Ф. де Соссюром анаграмматическом принципе

порождения поэтического текста постструктуралисты видели один из приемов

установления межтекстового взаимодействия, в то время как идеи

13

Ю.Н. Тынянова относительно того, что процесс творческой деятельности основывается на повторном и переосмысленном использовании ранее созданного [Тынянов, 1977], называемом ученым «пародией», подтверждают мысль о неразрывной связи каждого нового текстового порождения с существующим на момент его создания интелектуальным наследием. А.Н. Веселовский в своем труде «Историческая поэтика», анализируя явление совпадений на уровне плана содержания и плана выражения в различных произведениях художественной литературы, говорит о так называемых «странствующих сюжетах» и «словаре типических схем и положений, к которым фантазия привыкла обращаться для выражения того или иного содержания» [Веселовский, 1989, с. 499]. Согласно А.А. Потебне, поэтический образ литературного произведения при восприятии отдельным читателем дополняется индивидуальными значениями и ассоциациями, сформированными комплексом фоновых знаний воспринимающего текст [Потебня, 1976].

М.М. Бахтин в монографии «Проблемы поэтики Достоевского» пишет, что «слово - не вещь, а вечно подвижная, вечно изменчивая среда диалогического общения. <.. .> Жизнь слова в переходе из уст в уста, из одного контекста в другой, от одного социального коллектива к другому, от одного поколения к другому поколению. При этом слово не забывает своего пути и не может до конца освободиться от власти тех конкретных контекстов, в которые оно входило» [Бахтин, 1972, с. 225]. Следовательно, по мнению ученого, читательская интерпретация любого текстового порождения «всегда предполагает высшую инстанцию ответного понимания» [Бахтин, 1996, с. 498]. Также в труде «Эстетика словесного творчества» ученый отмечает, что «подлинно творческий голос может быть только вторым голосом в слове» [Бахтин, 1986, с. 305].

Таким образом, согласно представлениям М.М. Бахтина, любое

высказывание представляет собой повторное, переосмысленное и

переформулированное воспроизведение ранее выраженных мыслей,

14

интерпретируемых в каждом новом контексте адресатом под влиянием его культурного опыта и объективируемых посредством иных контекстов воспроизведения тех же идей. Кроме того, каждое текстовое порождение следует рассматривать как элемент комплексного диалога автора с адресатом, проявляющегося в интенции первого оказать определенное воздействие на второго, диалога адресата с автором, следствием которого является определенный отклик-интерпретация авторского текста в сознании читателя, диалога автора с другими авторами, осуществляемого через идейно-тематические переклички между различными ранее созданными и параллельно существующими произведениями, а также диалога обоих коммуникантов с культурой в целом как объективного носителя совокупности высказанных в конкретном сочинении идей.

Формулируя теорию интертекстуальности, Ю. Кристева переосмысляет идеи диалогизма М.М. Бахтина. При этом, исследуя функционирование бахтинской философии диалогизма на материале художественных текстов, она приходит к выводу, что «любой текст строится как мозаика цитаций, любой текст - впитывание и трансформация какого-либо другого текста» [Кристева, 1995, с. 167].

Несмотря на то, что автором понятия «интертекстуальность» считается Ю. Кристева, аналогичные идеи относительно сущности текста также высказывались ее учителем Р. Бартом, воспринимавшим текст как «многомерное пространство, где сочетаются и спорят друг с другом различные виды письма, ни один из которых не является исходным; текст соткан из цитат, отсылающих к тысячам источников» [Барт, 1994, с. 388], роль же автора, по мнению ученого, сводится к компиляции материала, представленного в ранее созданных сочинениях. Иными словами, согласно Р. Барту, любой текст представляет собой набор имплицитных неатрибутированных цитат, которые, смешиваясь друг с другом, не имеют четких границ. Таким образом, каждый текст следует считать компиляцией-переосмыслением фрагментов ранее созданных сочинений.

О диалогичности текста в своих трудах говорит и Ю.М. Лотман, отмечая, что всякое сочинение представляет собой «зерно, содержащее в себе программу будущего развития» [Лотман, 1996, с. 22]. Также ученый указывает, что полноценная семантическая интерпретация текста заключается в установлении читателем отношений диалогизма между воспринимаемым сочинением и элементами культурного контекста его создания [Лотман, 1992].

Подобные классические для постструктурализма тезисы относительно интертекстуальной природы текста поднимают вопрос о роли автора. Так, Р. Барт выдвигает гипотезу о «смерти автора» [Барт, 1994], тем самым лишая диалог одного из своих важнейших участников и превращая его в акт интертекстуальности, в котором на первый план выходит фигура адресата, порождающего свою собственную трактовку воспринимаемого сочинения через его ассоциацию с иными произведениями. Однако, следует отметить, что автор, даже в случае прямой акцентуации интертекстуальности текста, не утрачивает творческую индивидуальность, но напротив подчеркивает ее, создавая новые контексты интерпретации ранее высказанного.

Авторы коллективной монографии «Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис» отмечают, что любое межсубъектное взаимодействие может быть представлено в виде дихотомии «говорящий/другой». При переводе данной пары в другие знаковые системы возникает дихотомия «свое/чужое». Авторы вышеупомянутого труда, ссылаясь на философию диалогизма М.М. Бахтина, подчеркивали, что «свое» наиболее ярко проявляется именно во взаимодействии и противопоставлении «чужому». В частности, в данном труде указано, что наиболее показательным материалом, демонстрирующим данный феномен, являются так называемые ксенопоказатели - речевые фигуры, разграничивающие в тексте сферу «чужого» от сферы «своего», т.е. вводящие цитацию [Арутюнова, 1992, с. 280].

Как отмечалось выше, не только прием употребления «чужого слова» в

собственном тексте был известен авторам с древних времен, но и феномен

16

межтекстового взаимодействия заслуживал внимания ученых задолго до введения Ю. Кристевой понятия «интертекстуальность». Однако многосторонний интерес данный круг вопросов стал вызывать именно во второй половине ХХ века, что в современной науке принято связывать с выходом на передний план в культуре данного периода философско-эстетических установок постмодернизма, характеризующихся идеей переосмысления классического наследия как источника сюжетно-стилевых клише и, следовательно, активной эксплуатацией интертекстуального принципа текстопорождения.

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Рыжаков Вадим Сергеевич, 2025 год

Список источников примеров

173. Борхес, Х. Л. Биография Тадео Исидоро Круса / Х. Л. Борхес; пер. Л. Синянской. - URL: https://lit.wikireading.ru/1724?ysclid= lut1h5pveg173208470 (дата обращения: 07.04.2024).

174. Борхес, Х. Л. Богословы / Х. Л. Борхес; пер. Е. Лысенко. - URL: https://libking.ru/books/prose-/prose-classic/98427-horhe-borhes-bogoslovy. html (дата обращения: 07.04.2024).

175. Борхес, Х. Л. Вымыслы / Х. Л. Борхес ; пер. с исп. предисл. Вс. Багно. Избр. соч.: В 2 т.; - СПб. : Амфора, 2001. - Т. 1. - 477 с.

176. Борхес, Х. Л. Другой / Х. Л. Борхес; пер. М. Былинкиной. - URL: https://libking.ru/books/prose-/prose-classic/185218-horhe-borhes-drugoy.html (дата обращения: 07.04.2024).

177. Борхес, Х. Л. Книга песка / Х. Л. Борхес ; пер. с исп. предисл. Вс. Багно, Б. В. Дубина, В. С. Кулагиной-Ярцевой, Е. М. Лысенко. - СПб. : Азбука, Азбука-Аттикус, 2022. - 288 с.

178. Борхес, Х. Л. Пьер Менар, автор «Дон Кихота» / Х. Л. Борхес; пер. Е. Лысенко. - URL: https://libking.ru/books/prose-/prose-contemporary/115219-horhe-borhes-per-menar-avtor-don-kihota.html (дата обращения: 07.04.2024).

179. Борхес, Х. Л. Тлён, Укбар, Орбис Терциус / Х. Л. Борхес; пер. Е. Лысенко. - URL: https://libking.ru/books/prose-/prose-contemporary/271981 -horhe-borhes-tlen-ukbar-orbis-tertius.html (дата обращения: 07.04.2024).

180. Кортасар, Х. Выигрыши / Х. Кортасар ; пер. с исп. Р. Похлебкина.

Предисл. В. Багно. Примеч. В. Андреева. - СПб. : Амфора, 1999. - 477 с.

157

181. Кортасар, Х. Дивертисмент / Х. Кортасар ; пер. с исп. - СПб. : Амфора, 2000. - 397 с.

182. Кортасар, Х. Игра в классики / Х. Кортасар ; пер. с исп. - М. : НФ «Пушкинаская библиотека», ООО «Издательство АСТ», 2003. - 843 с.

183. Кортасар, Х. Мы так любим Гленду / Х. Кортасар; пер. В. - URL: https://libking.ru/books/prose-/prose-contemporary/172429-hulio-kortasar-my-tak-lyubim-glendu.html (дата обращения: 07.04.2024).

184. Кортасар, Х. Полное собрание рассказов : В 4 т. / Х. Кортасар ; пер. с исп. ; сост. и примеч. В. Андреева. - СПб. : Амфора, 2001. - Т. 2. - 398 с.

185. Кортасар, Х. Экзамен / Х. Кортасар; пер. Л. Синянской. - URL: https://libking.ru/books/prose-/prose-classic/97115-hulio-kortasar-ekzamen.html (дата обращения: 07.04.2024).

186. Borges, J. L. El Aleph / J. L. Borges. - Santiago de Chile: ERCILLA, S. A., 1984. - 192 p.

187. Borges, J. L. El Libro de Arena / J. L. Borges. - Buenos Aires: Emecé Editores, S. A., 1975. - 190 p.

188. Borges, J. L. Ficciones / J. L. Borges. - Buenos Aires: Emecé Editores S. A., 1956. - 197 p.

189. Borges, J. L. Labyrinths / J. L. Borges. - Middlesex: Penguin Books Ltd., 1974. - 287 p.

190. Borges, J. L. The Other / J. L. Borges; translated from Spanish by N. Thomas di Giovanni. - URL: https://xpressenglish.com/wp-content/uploads/Stories/The-Other.pdf/. (дата обращения: 25.03.2024).

191. Borges, J. L. The Zahir / translated from Spanish by T. Hurley. - URL: https://posthegemony.files.wordpress.com/2013/02/borges_collected-fictions.pd. (дата обращения: 25.03.2024).

192. Cortázar, J. Divertimento / J. Cortázar. - Madrid: Ediciones Alfaguara, 1986. - 152 p.

193. Cortázar, J. El Examen / J. Cortázar. - URL: https://literaturaeimaginarios.files.wordpress.com/2016/05/julio-cortc3a1zar-el-examen.pdf. (дата обращения: 25.03.2024).

194. Cortázar, J. Hopscotch / J. Cortázar. - Translated from Spanish by G. Rabassa. Avon Bard Books, 1975. - 576 p.

195. Cortázar, J. Las Armas Secretas / J. Cortázar. - Buenos Aires: Editorial Sudamericana, 1966. - 224 p.

196. Cortázar, J. Los Premios / J. Cortázar. - Buenos Aires: Editorial Sudamericana, 1960. - 428 p.

197. Cortázar, J. Marelle / J. Cortázar. - Traduit de l'espagnol par L. Guille-Bataillon et F. Rosset. - Paris: Édition Gallimard, 1966. - 602 p.

198. Cortázar, J. Queremos tanto a Glenda / J. Cortázar. - Buenos Aires: Editorial Nueva Imagen, S. R. L., 1984. - 168 p.

199. Cortázar, J. Rayuela / J. Cortázar. - Buemos Aires: Editorial sudamericana, 1974. - 638 p.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

Фрагменты художественных прозаических сочинений Х.Л. Борхеса и Х. Кортасара и их переводов, содержащие примеры интертекстуальных единиц, подвергаемых анализу, изложенному в

Главе 2 и Главе 3

Пример 1а. J.L. Borges, фрагмент рассказа «El Inmortal» (сборник «Ficciones»):

«En Londres, a principios del mes de junio de 1929, el anticuario Joseph Cartaphilus, de Esmirna, ofreció a la princesa de Lucinge los seis volúmenes en cuarto menor (1715-1720) de la Ilíada de Pope. La princesa los adquirió; al recibirlos, cambió unas palabras con él. <...> En el último tomo de la Ilíada halló este manuscrito. El original está redactado en inglés y abunda en latinismos. La versión que ofrecemos es literal» [Borges, 1984, с. 7].

Пример 1б. Х.Л. Борхес, фрагмент рассказа «Бессмертный» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«В Лондоне, в июне 1929 года, антиквар Жозеф Картафил из Смирны предложил княгине Люсенж шесть томов "Илиады" Попа (1715-1720) форматом в малую четверть. Княгиня приобрела книги и, забирая их, обменялась с антикваром несколькими словами. <...> В последнем томе "Илиады" находилась эта рукопись. Оригинал написан на английском и изобилует латинизмами. Мы предлагаем дословный его перевод» [Борхес, 2001, с. 184].

Пример 2а. J.L. Borges, фрагмент рассказа «El Inmortal» (сборник «Ficciones»):

«Recorrí nuevos reinos, nuevos imperios. En el otoño de 1066 milité en el puente de Stamford, ya no recuerdo si en las filas de Harold, que no tardó en hallar su destino, o en las de aquel infausto Harald Hardrada que conquistó seis pies de tierra inglesa, o un poco más. En el séptimo siglo de la Hégira, en el arrabal de Bulaq, transcribí con pausada caligrafía, en un idioma que he olvidado, en un alfabeto que

ignoro, los siete viajes de Simbad y la historia de la Ciudad de Bronce. En un patio

160

de la cárcel de Samarcanda he jugado muchísimo al ajedrez. En Bikanir he profesado la astrología y también en Bohemia. En 1638 estuve en Kolozsvár y después en Leipzig. En Aberdeen, en 1714, me suscribí a los seis volúmenes de la Ilíada de Pope; sé que los frecuenté con deleite. Hacia 1729 discutí el origen de ese poema con un profesor de retórica, llamado, creo, Giambattista; sus razones me parecieron irrefutables. El 4 de octubre de 1921, el Patna, que me conducía a Bombay, tuvo que fondear en un puerto de la costa eritrea. Bajé; recordé otras mañanas muy antiguas, también frente al Mar Rojo; cuando yo era tribuno de Roma y la fiebre y la magia y la inacción consumían a los soldados» [Borges, 1984, с. 25].

Пример 2б. Х.Л. Борхес, фрагмент рассказа «Бессмертный» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«И я обошел новые царства и новые империи. Осенью 1066 года я сражался на Стэмфордском мосту, не помню, на чьей стороне - не то Гарольда, который там и нашел свой конец, не то Харальда Хардрада, в этой битве завоевавшего себе шесть или чуть более футов английской земли. В VII веке хиджры, по мусульманскому летосчислению, в предместье Булак я записал четкими красивыми буквами на языке, который забыл, и алфавитом, которого не знаю, семь путешествий Синдбада и историю Бронзового города. В Самарканде, в тюремном дворике, я много играл в шахматы. В Биканере я занимался астрологией, и тем же я занимался в Богемии. В 1638 году я был в Коложваре, потом - в Лейпциге. В Абердине в 1714 году я выписал «Илиаду» Попа в шести томах; помню, частенько читал ее и наслаждался. Году в 1729-м мы спорили о происхождении этой поэмы с одним профессором риторики по имени, кажется, Джамбаттиста; его доводы показались мне неопровержимыми. Четвертого октября 1921 года "Патна", который вез меня в Бомбей, должен был встать в порту у Эритрейского побережья. Я сошел на берег; мне вспомнились другие утра - утра давних времен, тоже на Красном море, когда я был римским трибуном, а лихорадка, злые чары и бездействие косили солдат» [Борхес, 2001, с. 199].

Пример 3а. J.L Borges, фрагмент рассказа «Biografía de Tadeo Isidoro Cruz» (сборник «El Aleph»):

«La aventura consta en un libro insigne; es decir, en un libro cuya materia puede ser todo para todos (1 Corintios 9:22), pues es capaz de casi inagotables repeticiones, versiones, perversiones» [Borges, 1984, с. 59].

Пример 3б. Х.Л. Борхес, фрагмент рассказа «Биография Тадео Исидоро Круса» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«Приключившиеся события содержатся в знаменитой книге; другими словами, в книге, которая может для всех сделаться всем (1 Кор 9:22), ибо способна выдержать почти неисчерпаемое количество повторений, переложений и перелицовок» [Борхес, URL].

Пример 4а. J.L Borges, фрагмент рассказа «Biografía de Tadeo Isidoro Cruz» (сборник «El Aleph»):

«Amanecía en la desaforada llanura; Cruz arrojó por tierra el quepis, gritó que no iba a consentir el delito de que se matara a un valiente y se puso a pelear contra los soldados junto al desertor Martín Fierro» [Borges, 1984, с . 62].

Пример 4б. Х.Л. Борхес, фрагмент рассказа «Биография Тадео Исидоро Круса» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«Над необъятной равниной светало; Крус бросил оземь форменную фуражку, и, закричав, что он не пойдет на злодеяние и не станет убивать храброго человека, стал биться против своих солдат вместе с беглым Мартином Фьерро» [Борхес, URL].

Пример 5а. J.L Borges, фрагмент рассказа «Biografía de Tadeo Isidoro Cruz» (сборник «El Aleph»):

«De los días y noches que la componen, sólo me interesa una noche; del resto no referiré sino lo indispensable para que esa noche se entienda. <...> Quienes han comentado, y son muchos, la historia de Tadeo Isidoro, destacan...» [Borges, 1984, с. 59].

Пример 5б. Х.Л. Борхес, фрагмент рассказа «Биография Тадео

Исидоро Круса» (перевод на русский язык Л. Синянской):

162

«Из всех дней и ночей, которые ее (историю Тадео Исидоро Круса)

составляли, меня интересует только одна ночь; об остальных я и говорить не

буду, разве только затем, чтобы та ночь стала понятной. <...> Те, кто

комментировал — а таких было много — жизнь Тадео Исидоро, отмечают,

что...» [Борхес, URL].

Пример 6а. J.L. Borges, фрагмент рассказа «Tres versiones de Judas»

(сборник «Ficciones»):

«...cuando Basílides publicaba que el cosmos era una temeraria o malvada

improvisación de ángeles deficientes...» [Borges, 1956, с. 169];

Пример 6б. Х.Л. Борхес, фрагмент рассказа «Три версии

предательства Иуды» (перевод на русский язык Е. Лысенко):

«.когда Василид заявлял, что космос - это дерзновенная или

злокозненная импровизация ущербных ангелов.» [Борхес, 2001, с. 165].

Пример 7а. J.L. Borges, фрагмент рассказа «Tres versiones de Judas»

(сборник «Ficciones»):

«La primera edición de Kristus och Judas lleva este categórico epígrafe, cuyo

sentido, años después, monstruosamente dilataría el propio Nils Runeberg: No una

cosa, todas las cosas que la tradición atribuye a Judas Iscariote son falsas (De

Quincey, 1857). Precedido por algún alemán, De Quincey especuló que Judas

entregó a Jesucristo para forzarlo a declarar su divinidad y a encender una vasta

rebelión contra el yugo de Roma; Runeberg sugiere una vindicación de índole

metafísica. Hábilmente, empieza por destacar la superfluidad del acto de Judas.

Observa (como Robertson) que para identificar a un maestro que diariamente

predicaba en la sinagoga y que obraba milagros ante concursos de miles de hombres,

no se requiere la traición de un apóstol» [Borges, 1956, с. 170].

Пример 7б. Х.Л. Борхес, фрагмент рассказа «Три версии

предательства Иуды» (перевод на русский язык Е. Лысенко):

«Первое издание "Kristus och Judas" было снабжено категорическим

эпиграфом, смысл которого в последующие годы будет чудовищно расширен

самим Нильсом Рунебергом: "Не одно дело, но все дела, приписываемые

163

традицией Иуде Искариоту, - это ложь" (Де Куинси, 1857). Имея тут предшественником одного немца, Де Куинси пришел к заключению, что Иуда предал Иисуса Христа, дабы вынудить его объявить о своей божественности и разжечь народное восстание против гнета Рима; Рунеберг же предлагает оправдание Иуды метафизического свойства. Весьма искусно он начинает с убедительной мысли о том, что поступок Иуды был излишним. Он (подобно Робертсону) указывает, что для опознания Учителя, который ежедневно проповедовал в синагоге и совершал чудеса при тысячном стечении народа, не требовалось предательства кого-либо из апостолов» [Борхес, 2001, с. 166]. Пример 8а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»: «Pienso en las jerarquías de valores tan bien exploradas por Ortega, por Scheler: lo estético, lo ético, lo religioso» [Cortázar, 1974, с. 29].

Пример 8б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«Думаю о иерархии ценностей, так превосходно исследованных Ортегой, Шелером: эстетическое, этическое, религиозное» [Кортасар, 2003, с. 35].

Пример 9а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»:

«En realidad para ella casi todos los libros eran libro-menos, hubiese querido

llenarse de una inmensa sed y durante un tiempo infinito (calculable entre tres y

cinco) leer la ópera omnia de Goethe, Homero, Dylan Thomas, Mauriac, Faulkner,

Baudelaire, Roberto Arlt, San Agustín y otros autores cuyos nombres la

sobresaltaban en las conversaciones del Club» [Cortázar, 1974, с. 46].

Пример 9б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики»

(перевод на русский язык Л. Синянской):

«По существу, для нее почти любая книга была одной книгой меньше, и

сколько раз она преисполнялась непомерной жаждой знания и за безгранично

долгое время (исчислявшееся примерно тремя или пятью годами) собиралась

прочитать полное сочинение Гете, Гомера, Дилана Томаса, Мориака,

Фолкнера, Бодлера, Роберто Арльта, Святого Августина и других авторов, чьи

164

имена то и дело заставляли ее врасплох на клубных дискуссиях» [Кортасар, 2003, с. 49].

Пример 10а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»:

«Cómo podía yo sospechar que aquello que parecía tan mentira era verdadero, un Figari con violetas de anochecer, con caras lívidas, con hambre y golpes en los rincones» [Cortázar, 1974, с. 18].

Пример 10б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«Где же мне было догадаться тогда, что все это, казавшееся выдумками, было на самом деле правдой: одна из картин Фигари - вечерние фиалки, бледные лица, голод и побои по углам» [Кортасар, 2003, с. 26].

Пример 11а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»:

«...un tema vulgar, mal tocado, un disco viejo con un áspero fondo de púa, un raspar crujir crepitar incesante, un saxo lamentable que en alguna noche del 28 o 29 había tocado como con miedo de perderse, sostenido por una percusión de colegio de señoritas, un piano cualquiera. Pero después venía una guitarra incisiva que parecía anunciar el paso a otra cosa, y de pronto (Ronald los había prevenido alzando el dedo) una corneta se desgajó del resto y dejó caer las dos primeras notas del tema, apoyándose en ellas como en un trampolín. Bix dio el salto en pleno corazón, el claro dibujo se inscribió en el silencio con un lujo de zarpazo. Dos muertos se batían fraternalmente, ovillándose y desatendiéndose, Bix y Eddie Lang (que se llamaba Salvatore Massaro) jugaban con la pelota I'm coming, Virginia, ...» [Cortázar, 1974, с. 55].

Пример 11б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«.затрепанная мелодия со старой, заигранной пластинки под

непрерывное шипение, потрескивание и щелчки; жалобный голос саксофона,

году в двадцать восьмом или в двадцать девятом прокричавший любительской

ударной группой из женского колледжа и партией фортепиано. Но потом

пронзительно вступила гитара, точно возмещая переход к иному, и

неожиданно (Рональд, предупреждая их, поднял палец) вперед вырвался корнет и, уронив две первые ноты, оперся на них, как на трамплин. Бикс ударил по сердцу, четко - как падение в тишине - прочертил тему. Двое, давно уже мертвых, сражались, то сплетаясь в братском объятии, то расходясь в разные стороны, двое, давно уже мертвых, - Бикс и Эдди Ланг (которого звали Сальваторе Массара) - перебрасывали, точно мяч, тему "I'm coming, Virginia" ...» [Кортасар, 2003, с. 57].

Пример 12а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»: «Lo importante para Oliveira era asistir sin desmayo al espectáculo de esa parcelación Tupac-Amarú, no incurrir en el pobre egocentrismo (criollicentrismo, suburcentrismo, cultucentrismo, folklocentrismo) que cotidianamente se proclamaba en torno a él bajo todas las formas posibles» [Cortázar, 1974, с. 32];

Пример 12б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«Для Оливейры самым главным стало не потерять присутствие духа на этом зрелище, подобном зрелищу раздела земель Тупаком Амару, и не впасть при этом в жалкий эгоцентризм (креолоцентризм, субурцентризм, культурцентризм, фольклорцентризм), которые вокруг него повседневно провозглашались во всевозможных обличиях» [Кортасар, 2003, с. 38]. Пример 13а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»: «Así andaban (Oracio Oliveira y la Maga - прим. автора), Punch and Judy, atrayéndose y rechazándose como hace falta si no se quiere que el amor termine en cromo o en romanza sin palabras» [Cortázar, 1974, с. 47].

Пример 13б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«Так они и жили (Орасио Оливейра и Мага - прим. автора), Панч и Джуди, притягиваясь друг к другу и отталкиваясь, как и следует, если не хочешь, чтобы любовь кончилась цветной открыткой или песней без слов» [Кортасар, 2003, с. 50].

Пример 14а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»:

166

«...tan tibia la cintura, ese pelo mojado contra su mejilla, el aire Toulouse Lautrec de la Maga para caminar arrinconada contra él» [Cortázar, 1974, с. 50].

Пример 14б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«.но какая она теплая, влажная прядь ее волос касается его щеки, Мага Тулуз-Лотрека, когда она идет вот так по улице, прижавшись к нему» [Кортасар, 2003, с. 53].

Пример 15а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»: «-Fijate un poco en Mondrian - decía Etienne. - Frente a él se acaban los signos mágicos de un Klee. Klee jugaba con el azar, los beneficios de la cultura. La sensibilidad pura puede quedar satisfecha con Mondrian, mientras que para Klee hace falta un fárrago de otras cosas. <...>

- Quiere decir que en el fondo una pintura como la de Klee te reclama un diploma es lettres, o por lo menos espoésie, en tanto que Mondrian se conforma con que uno se mondrianice y se acabó» [Cortázar, 1974, с. 52].

Пример 15б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«- Возьми Мондриана, - говорил Этьен. - Перед ним меркнут магические знаки какого-то там Клее. Клее играл азартно, во благо культуры. Для Мондриана достаточно лишь чувственного восприятия, тогда как для Клее необходима еще целая куча всякой всячины. <...>

- Он имеет в виду, что на самом деле для понимания такой живописи, как у Клее, надо иметь диплом по литературе или, по крайней мере, по поэзии, в то время как для понимания Мондриана нужно просто мондрианизироваться - и дело с концом» [Кортасар, 2003, с. 54].

Пример 16а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»: «Si la Maga hubiera podido comprender cómo de pronto la obediencia al deseo lo exasperaba, inútil obediencia solitaria había dicho un poeta...» [Cortázar, 1974, с. 51].

Пример 16б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«Если бы Мага могла понять, как иногда его раздражала эта подвластность желанию, бесполезная подвластность в одиночку, как сказал некогда поэт.» [Кортасар, 2003, с. 53].

Пример 17а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»: «- Explicar, explicar - gruñía Etienne. - Ustedes si no nombran las cosas ni siquiera las ven. Y esto se llama perro y esto se llama casa, como decía el de Duino. Perico, hay que mostrar, no explicar. Pinto, ergo soy» [Cortázar, 1974, с. 51];

Пример 17б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«Объяснить, объяснить, - ворчал Этьен. - Да вы ксли назовете вещь по имени, то и не увидите ее. Это называется собака, это называется дом, как говорил тот, из Дуино. Надо показать, Перико, а не объяснять. Я рисую, следовательно, я существую» [Кортасар, 2003, с. 53].

Пример 18а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»: «La letra de Mi noche triste le bailaba en la cabeza. Calculó con los dedos. Jueves, viernes, sábado. No. Lunes, martes, miércoles. No, el martes a la noche, Berthe Trépat, me amuraste / en lo mejor de la vida, miércoles (una borrachera como pocas veces. N.B. no mezclar vodka y vino tinto), dejándome el alma herida /y espina en el corazón, ...» [Cortázar, 1974, с. 207].

Пример 18б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«В голове вертелось танго "Ночь моя грустна". Он считал на пальцах. Четверг, пятница, суббота. Нет. Понедельник, вторник, среда. Нет, вторник -вечер, Берт Трепа, "ты меня любила, // как не любила никогда", среда -редкостная пьянка, NB: никогда не мешать водку с красным вином, "и, ранив душу, меня забыла // ты точно жало мне в грудь вонзила"; ...» [Кортасар, 2003, с. 181].

Пример 19а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»:

168

«...o Champion Jack Dupree perdido en los blues, mejor barricado que él porque (y la púa hacía un ruido horrible)

Say goodbye, goodbye to whiskey

Lord, so long to gin...» [Cortázar, 1974, с. 75].

Пример 19б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«... или чемпион Джек Дюпре, затерявшийся в блюзах, лучше, чем он, баррикады нет, потому что (игла шипит ужасающе): Say goodbye, goodbye to whiskey Lord, so long to gin.» [Кортасар, 2003, с. 73]. Пример 20а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»: «...y al mismo tiempo un verso de Perse, algo así como Tu est là, mon amour, et je n 'ai lieu qu 'en toi, donde la Maga se refugiaba apretándose contra el sonido de lieu, de Tu est là, mon amour, la blanda aceptación de la fatalidad que exigía cerrar los ojos y sentir el cuerpo como una ofrenda...» [Cortázar, 1974, с. 81].

Пример 20б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«.и в то же время строка из Перса: "Tu est là, mon amour, et je n'ai lieu qu'en toi." ("Ты - здесь, любовь моя, мне некуда идти, но лишь в тебя."), и Мага цеплялась, за это "мне некуда идти" и за "Ты- здесь, любовь моя", и было легко и приятно думать, что у тебя просто нет выхода, кроме как закрыть глаза и отдать свое тело на волю судьбы. » [Кортасар, 2003, с. 78]. Пример 21а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»: « - Tu sèmes des syllabes pour récolter des étoiles - me toma el pelo Crevel-<.>

- Y esa fémina, n 'arrétera-t-elle donc pas de secouer l'arbre à sanglots?

<.>

- Il verse son vitriol entre les cuisses des faubourgs - se mofa Crevel» [Cortázar, 1974, с. 112].

Пример 21б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«- Tu sèmes des syllabes pour récolter des étoiles, - поддерживает меня Кревель.

<...>

А эта фемина, n'arrétera-t-elle donc pas de secouer l'arbre à sanglots?

<...>

- Il verse son vitriol entre les cuisses des faubourgs, - посмеивается Кревель» [Кортасар, 2003, с. 104].

Пример 22а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»:

« "Un soir, l'âme du vin chantait dans les bouteilles", escandía Osip. <...> ¿Y de quién sería ese verso, un soir, l'âme du vin? [Cortázar, 1974, с. 176].

Пример 22б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«"Un soir, l'âme du vin chantait dans les bouteilles", - декламировал Осип. <.> Так чьи же это стихи: "Un soir, l'âme du vin"?» [Кортасар, 2003, с. 156].

Пример 23а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»:

« "Il faut tenter de vivre", se acordó Oliveura. "Pourquoi?" El verso había saltado de la memoria como las caras bajo la luz del fósforo, instantáneo y probablemente gratuito» [Cortázar, 1974, с. 196].

Пример 23б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

« "Il faut tenter de vivre", - вспомнил Оливейра. - "Pourquoi?". Строка возникла в памяти, как мгновение назад - лица в пламени спички: совершенно неожиданно и, по-видимому, ни с того ни с сего» [Кортасар, 2003, с. 166].

Пример 24а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»:

« - No se puede fumar en el hospital.

- We are the makers of manners, che. Es muy bueno para la auscultación» [Cortázar, 1974, с. 635].

Пример 24б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

« - В больнице нельзя курить.

We are the makers of manners, че. Это очень полезно для аускультации» [Кортасар, 2003, с. 497].

Пример 25а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»: « "¿De qué te sirvió el verano, oh ruiseñor en la nieve? ", citó irónicamente» [Cortázar, 1974, с. 204].

Пример 25б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«"Какой тебе прок от лета, соловей, на снегу застывший?" -продекламировал насмешливо [Кортасар, 2003, с. 180].

Пример 26а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»: «No una certidumbre metódica, oh no, viejo querido, eso no por lo que más quieras, ni un in vino veritas ni una dialéctica a lo Fichte u otros lapidarios spinozianos, ...» [Cortázar, 1974, с. 247].

Пример 26б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«То была уверенность, основанная не на логике, о нет, дорогой мой, ничего подобного, и не на затрепанной in vino veritas, и не на диалектике в духе Фихте или иных спинозиадах, ...» [Кортасар, 2003, с. 214]. Пример 27а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»: «Oliveira agarró el diario. Mientras Ossip ponía la cacerola en la chimenea, empezó a leer otra vez la noticia. Rubia, de unos cuarenta y dos años. Qué estupidez pensar que. Aunque claro. Les travaux du grand barrage d'Assouan ont commencé. Avant cinq ans, la vallée moyenne du Nil sera transformée en un inmense lac. Des édifices prodigieux, qui comptent parmi les plus admirables de la planéte...» [Cortázar, 1974, с. 211].

Пример 27б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики»

(перевод на русский язык Л. Синянской):

171

«Оливейра вцепился в газету. Пока Осип ставил кастрюльку на плиту, он перечитал сообщение еще раз. Блондинка, лет сорока двух. Какая глупость думать, что. Хотя, конечно. "Les travaux du grand barrage d'Assouan ont commencé. Avant cinq ans, la vallée moyenne du Nil sera transformée en un inmense lac. Des édifices prodigieux, qui comptent parmi les plus admirables de la planéte"..» [Кортасар, 2003, с. 185].

Пример 28а. J.L. Borges, фрагмент рассказа «Pierre Menard, autor del "Quijote"» (сборник «Ficciones»):

«Es una revelación cotejar el don Quijote de Menard con el de Cervantes. Este, por ejemplo, escribió (Don Quijote, primera parte, noveno capítulo):

...la verdad, cuya madre es la historia, émula del tiempo, depósito de las acciones, testigo de lo pasado, ejemplo y aviso de lo presente, advertencia de lo por venir.

Redactada en el siglo diecisiete, redactada por el "ingenio lego" Cervantes, esa enumeración es un mero elogio retórico de la historia» [Borges, 1956, с. 54].

Пример 28б. Х.Л. Борхес, фрагмент рассказа «Пьер Менар, автор "Дон Кихота"» (перевод на русский язык Е. Лысенко):

«Сопоставлять Дон Кихота Менара с романом Сервантеса - значит делать для себя открытия. Последний, например, пишет ("Дон Кихот", часть первая, глава девятая): ".Истина, мать коей - история, соперница времени, хранительница содеянного, свидетельница прошедшего, поучательница и советчица настоящего, провозвестница будущего". Составленное в семнадцатом столетии, составленное "непросвещенным гением" Сервантеса, это перечисление - лишь риторическая похвала истории» [Борхес, URL].

Пример 28в. J.L. Borges, фрагмент рассказа «Pierre Menard, Author of the Quixote» (перевод на английский язык Дж. Ирби):

«It is a revelation to compare Menard's Don Quixote with Cervantes'. The latter, for example, wrote (part one, chapter nine): ... truth, whose mother is history, rival of time, depository of deeds, witness of the past, exemplar and adviser to the

present, and the future's counselor» [Borges, 1974, с. 69].

172

Пример 29а. J. Cortázar, фрагмент романа «Los Premios»:

«- En despedida a mi querido hermano y a su simpática novia, les voy a cantar el tango de Visca y Cadícamo, Muñeca brava.

<...>

- Che madám que parlás en francés

Y tirás ventolín a dos manos,

Que cenás con champán bien frappé

Y en el tango enredás tu ilusión...

<...>

- Tenés un camba que te acamala

Y veinte abriles, que son diqueros...

<...>

- Te llaman todos muñeca brava

Porque a los giles mareas sin grupo...

<...>

- Pa mi sos siempre la que no supo

Guardar un cacho de amor y juventú...» [Cortázar, 1960, с. 47].

Пример 29б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Выигрыши» (перевод на русский язык Р. Похлёбкина):

«— В знак прощания с моим дорогим братом и его славной невестой я исполню вам танго Виски и Кадикамо "Отчаянная крошка"!

<...>

О че мадам, ты знаешь по-французски,

на ужин у тебя шампанское с закуской,

соришь деньгами, не жалеешь красоты

и танго поверяешь все свои мечты.

<.>

Твой ухажер — индеец камба,

а ведь тебе лишь двадцать лет.

<.>

Тебя зовут отчаянною крошкой,

ты водишь за нос простаков без счета.

<...>

Неверной ты всегда была мне,

любовь мою ты не хранила.» [Кортасар, 1999, с. 51].

Пример 30а. J. Cortázar, фрагмент романа «Divertimento»:

«- I gotta right to sing the blues, I gotta right to moun and cry - nos informó Lena Horne. Todos la queríamos bastante entonces, y oímos la canción de punta a punta. El Cuyano pasó bajo el puente de Avenida San Martín, y oímos sus pitadas de desollado vivo. Jorge se enderezó en el sofá, rígido.

- Hembra de plesiosaurio recibiendo un enema de vitriolo - dijo, y se volvió a acostar-. He's got a right to spit his steam - murmuró como soñando» [Cortázar, 1986, с. 32].

Пример 30б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Дивертисмент» (перевод на русский язык В. Правосудовой):

«- I gotta right to sing the blues, I gotta right to mourn and cry 112, -проинформировала нас Лена Хорн.

Она всем нам нравилась, и песню мы прослушали от начала до конца. Под мостом улицы Сан-Мартин прошел "Куйано", до нас донесся его рев -словно с паровоза живьем сдирали шкуру. Хорхе подскочил на диване и замер.

- Самке плезиозавра ставят купоросную клизму, - сказал он и снова принял горизонтальное положение. - He's got a right to spit his steam 113, -пробормотал он словно во сне.

112 У меня есть право петь этот блюз, у меня есть право скорбеть и рыдать (англ.).

113 У него есть право плеваться паром (англ.)» [Кортасар, 2000, с. 27].

Пример 31а. J.L. Borges, фрагмент рассказа «El otro» (сборник

«El libro de arena»):

«Lentamente entoné la famosa línea:

L'hydre - univers tordant son corps écaillé d'astres.

174

Sentí su casi temeroso estupor. Lo repitió en voz baja, saboreando cada resplandeciente palabra.

— Es verdad - balbuceó-. Yo no podré nunca escribir una línea como esa.

Hugo nos había unido» [Borges, 1975, с. 18].

Пример 31б. Х.Л. Борхес, фрагмент рассказа «Другой» (перевод на русский язык М. Былинкиной):

«И медленно продекламировал чудесную строку:

— L'hydre - univers tordant son corps écaillé d'astres 1.

Я почувствовал его изумление, почти испуг. Он тихо повторил, наслаждаясь каждым из дивных слов.

— Действительно, — пробормотал он. — Мне никогда не сделать ничего подобного.

Гюго соединил нас.

1 - Змея-Вселенная, извивающая свое звездно-чешуйчатое тело (франц.)» [Борхес, URL].

Пример 31в. J.L Borges, фрагмент рассказа «The other» (перевод на английский язык Н.Т. ди Джованни):

«I slowly intoned the famous line: "L'hydre - univers tordant son corps écaillé d'astres."

I could sense his almost fear-stricken bafflement. He repeated the line softly, savoring each glowing word.

"It's true," he stammered, "I could never write a line like that."

Hugo had brought us together» [Borges, URL].

Пример 32а. J.L. Borges, фрагмент рассказа «Ulrica» (сборник «El libro de arena»):

«Hann tekr sverthit Gram ok leggr i methal

theira bert.

Volsunga Saga, 27»

[Borges, 1975, с. 23].

Пример 32б. Х.Л. Борхес, фрагмент рассказа «Ульрика» (перевод на русский язык Б. Дубинина):

«Harm tekr sverthit Gram ok leggr i methal theira bert. 1

"Volsunga Saga", 27

1 - Он берет меч Грам и кладет его обнаженным между собой и ею.

"Сага о Вёльсунгах" (древнеисл.; перевод Б. Ярко)» [Борхес, 2022, с. 133].

Пример 33а. J.L. Borges, фрагмент рассказа «Los teólogos» (сборник «El Aleph»):

«Los histriones fundaron su doctrina sobre una perversión de esa idea. Invocaron a Mateo 6:12 ("perdónanos nuestras deudas, como nosotros perdonamos a nuestros deudores") y 11:12 ("el reino de los cielos padece fuerza") para demostrar que la tierra influye en el cielo, y a I Corintios 13:12 ("vemos ahora por espejo, en oscuridad") para demostrar que todo lo que vemos es falso. <.. .>

Entendieron, como Carpócrates, que nadie saldrá de la cárcel hasta pagar el último óbolo (Lucas 12:59), y solían embaucar a los penitentes con este otro versículo: "Yo he venido para que tengan vida los hombres y para que la tengan en abundancia" (Juan 10:10)» [Borges, 1984, с. 44].

Пример 33б. Х.Л. Борхес, фрагмент рассказа «Богословы» (перевод на русский язык Е. Лысенко):

«Гистрионы основывали свое учение на извращении этой мысли. Они ссылались на Матфея 6:12 ("Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим") и 11:12 ("Царство небесное силой берется") в доказательство того, что земля воздействует на небо, и еще приводили из Послания к Коринфянам 13:12 ("Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло") как подтверждение того, что все нами видимое - ложь. <.>

Они полагали, как Карпократ, что никто не выйдет из темницы, пока не отдаст последней полушки (Лука. 12:59), и обычно обольщали кающихся еще другим стихом: "Я пришел для того, чтоб имели жизнь, и имели с избытком" (Иоанн. 12:10)» [Борхес, 2001, с. 209].

Пример 34а. J. Cortázar, фрагмент рассказа «El perseguidor» (сборник «Las armas secretas»):

«Sé fiel hasta la muerte, Apocalipsis, 2, 10» [Cortázar, 1966, с. 99].

Пример 34б. Х. Кортасар, фрагмент рассказа «Преследователь» (перевод на русский язык М. Былинкиной):

«Будь верен до смерти. 2

Апокалипсис, 2:10

2 - Будь верен до смерти... - начало фразы из Апокалипсиса; ее продолжение: ...и дам тебе венец жизни» [Кортасар, 2001, с. 72].

Пример 35а. J.L. Borges, фрагмент рассказа «Los teólogos» (сборник «El Aleph»):

«Sir Thomas Browne, hacia 1658, escribió "El tiempo ha aniquilado los ambiciosos Evangelios Histriónicos, no las Injurias con que se fustigó su Impiedad"» [Borges, 1984, с. 44].

Пример 35б. Х.Л. Борхес, фрагмент рассказа «Богословы» (перевод на русский язык Е. Лысенко):

«Сэр Томас Браун писал около 1658 года 19: "Время уничтожило горделивые гистрионические Евангелия, но не Оскорбления, коим было подвергнуто их Нечестие".

19 - В произведениях Томаса Брауна такой цитаты нет» [Борхес, URL].

Пример 36а. J.L. Borges, фрагмент рассказа «La busca de Averroes» (сборник «El Aleph»):

«Así, atormentado hace años en Marrakesh por memorias de Córdoba, me complacía en repetir el apóstrofe que Abdurrahmán dirigió en los jardines de Ruzafa a una palma africana:

Tú también eres, ¡oh palma!

En este suelo extranjera...» [Borges, 1984, с. 111].

Пример 36б. Х.Л. Борхес, фрагменты рассказа «Поиски Аверроэса» (перевод на русский язык Е. Лысенко).

«Так, когда меня несколько лет тому в Марракеше мучила тоска по Кордове, мне приятно было повторять возглас Абдар-Рахмана, обращенный им в садах Русафы к африканской пальме:

И ты, о пальма, тоже

В садах сих чужестранка!...» [Борхес, 2001, с. 253].

Пример 37а. J. Cortázar, фрагмент рассказа «Anillo de Moebius» (сборник «Queremos tanto a Glenda»):

«Imposible explicarlo. Se iba apartando de aquella zona donde las cosas tienen forma fija y aristas, donde todo tiene un nombre sólido e inmutable. Cada vez ahondaba más en la región líquida, quieta e insondable donde se detenían nieblas vagas y frescas como las de la madrugada. CLARICE LISPECTOR, Cerca del corazón salvaje» [Cortázar, 1984, с. 149].

Пример 37б. Х. Кортасар, фрагмент рассказа «Лента Мебиуса» (перевод на русский язык В. Симонова):

«Это необъяснимо. Все больше отдалялась она от тех мест, где каждая вещь замкнута строгими очертаниями и гранями, каждая имеет свое твердое и неизменное имя. Все глубже погружалась в тихую, зыбкую), бездонную глубину, где медленно плывут смутные и прохладные, как утренний туман, облака.

Кларисса Лиспектир. "Дикое сердце"» [Кортасар, 2001, с. 113]. Пример 38а. J. Cortázar, фрагмент романа «Los premios»:

«¿Qué hace un autor con la gente vulgar, absolutamente vulgar, cómo

ponerla ante sus lectores y cómo volverla? Es imposible dejarla siempre fuera de la

acción, pues la gente vulgar es en todos los momentos la llave y el punto esencial

en la cadena de asuntos: si la suprimimos se pierde toda probabilidad de verdad.

DOSTOIEVSKI, El idiota, IV, 1.» [Cortázar, 1960, с. 7].

Пример 38б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Выигрыши» (перевод

на русский язык Р. Похлёбкина):

«.что делать романисту с людьми ординарными, совершенно

„обыкновенными", и как выставить их перед читателем, чтобы сделать их

178

сколько-нибудь интересными? Совершенно миновать их в рассказе никак нельзя, потому что ординарные люди поминутно и в большинстве необходимое звено в связи житейских событий; миновав их, стало быть, нарушим правдоподобие.

Ф. Достоевский, "Идиот", ч. IV, гл. I» [Кортасар, 1999, с. 10].

Пример 39а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»:

«Wittgensteinianamente, los problemas se eslabonan hacia atrás, es decir que lo que un hombre sabe es el saber de un hombre, pero del hombre mismo ya no se sabe todo lo que se debería saber para que su noción de la realidad fuera aceptable. <...> Pero el higiénico retroceso de un Descartes se nos aparece hoy como parcial y hasta insignificante, <...>. Por si fuera poco, un sueco acaba de lanzar una teoría muy vistosa sobre la química cerebral. Pensar es el resultado de la interacción de unos ácidos de cuyo nombre no quiero acordarme. Acido, ergo sum. Te echás una gota en las meninges y a lo mejor Oppenheimer o el doctor Petiot, asesino eminente. Ya ves cómo el cogito, la Operación Humana por excelencia, se sitúa hoy en una región bastante vaga, entre electromagnética y química, y probablemente no se diferencia tanto como pensábamos de cosas tales como una aurora boreal o una foto con rayos infrarrojos» [Cortázar, 1974, с. 510].

Пример 39б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«Согласно Витгенштейну, проблемы цепочкой уходят назад, то есть то,

что знает один человек, есть знание одного человека, но о самом человеке

неизвестно все, что следовало бы знать, чтобы его познание реальности было

бы приемлемым. <.> Однако гигиенический отход назад какого-нибудь

Декарта представляется нам сегодня частичным и даже несущественным, <...>.

Но мало того, недавно один швед выступил с чрезвычайно яркой теорией

химических процессов, происходящих в головном мозгу. Оказывается,

мышление есть результат взаимодействия кислот, названия которых мне

неохота припоминать. Я окисляю, ergo sum 297. Капаешь каплю на оболочку

мозга - и пожалуйста вам: Оппенгеймер или доктор Петио, знаменитый

179

убийца. Видишь, как это cogito 298 операцию, свойственную преимущественно человеку, сегодня относят к довольно туманной области, где-то на грани между электромагнитной физикой и химией, и очень может быть, что она не слишком отличается, как нам казалось, от вещей вроде северного сияния или фотографирования в инфракрасных лучах

297 - Следовательно, существую (лат.). 298 - Я мыслю (лат.)» [Кортасар, 2003, с. 411].

Пример 40а. J.L. Borges, фрагмент рассказа «El Zahir» (сборник «El Aleph»):

«Dijo Tennyson que si pudiéramos comprender una sola flor sabríamos quiénes somos y qué es el mundo» [Borges, 1984, с. 124].

Пример 40б. Х.Л. Борхес, фрагмент рассказа «Заир» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«Теннисон сказал, что, если бы нам удалось понять хотя бы один цветок, мы бы узнали, кто мы и что собой представляет весь мир» [Борхес, 2001, с. 266].

Пример 40в. J.L. Borges, фрагмент рассказа «The Zahir» (перевод на английский язык Э. Хёрли):

«Tennyson once said that if we could understand a single flower, we should know what we are and what the world is» [Borges, URL].

Пример 41а. J.L. Borges, фрагмент рассказа «Tlon, Uqbar, Orbis Tertius» (сборник «Ficciones»):

«Hume notó para siempre que los argumentos de Berkeley no admitían la menor réplica y no causaban la menor convicción. Ese dictamen es del todo verídico en su aplicación a la tierra; del todo falso en Tlon» [Borges, 1956, с. 29].

Пример 41б. Х.Л. Борхес, фрагмент рассказа «Тлён, Укбар, Орбис Терциус» (перевод на русский язык Е. Лысенко):

«Юм заметил — и это непреложно, — что аргументы Беркли не допускают и тени возражения и не внушают и тени убежденности. Это

суждение целиком истинно применительно к нашей земле и целиком ложно применительно к Тлену» [Борхес, URL].

Пример 42а. J. Cortázar, фрагмент романа «El Examen»: «Las lágrimas verdaderas, a base de cloruro de sodio, se lloran por o para uno mismo, no para proporcionar tinta lírica. Acordate de San Agustín cuando se le murió el amigo: "Yo no lloraba por él sino por mí, por lo que había perdido"» [Cortázar, URL].

Пример 42б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Экзамен» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«Настоящие слезы, с хлористым натрием, льются наедине с собою или только для себя, а не для того, чтобы разбавлять ими лирические чернила. Вспомни святого Августина, когда у него умер друг: "Я плакал не по нему, а по себе, я оплакивал то, что потерял"» [Кортасар, URL].

Пример 43а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»: « -¿Para quién, si no? - dijo Oliveira, trepándose al escenario con la misma soltura que si hubiera estado soñado. - Un artista sólo cuenta con las estrellas, como dijo Nietzsche» [Cortázar, 1974, с. 132].

Пример 43б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«- А для кого же еще? - продолжал Оливейра, взбираясь на сцену так ловко, словно проделывал это во сне. - Подлинный художник разговаривает только со звездами, как сказал Ницше» [Кортасар, 2003, с. 121].

Пример 44а. J.L. Borges, фрагмент рассказа «Tlon, Uqbar, Orbis Tertius» (сборник «Ficciones»):

«Néstor Ibarra, en un artículo ya clásico de la NRF, ha negado que existen esos aláteres; Ezequiel Martínez Estrada y Drieu la Rochelle han refutado, quizá victoriosamente, esa duda» [Borges, 1956, с. 19].

Пример 44б. Х.Л. Борхес, фрагмент рассказа «Тлён, Укбар, Орбис Терциус» (перевод на русский язык Е. Лысенко):

«Нестор Ибарра в статье в "N. R. F." 13, ставшей уже классической, отрицает существование этих других томов; Эсекиель Мартинес Эстрада и Дрие ла Рошель опровергли — и, вероятно, с полным успехом — его сомнения.

13 - "Nouvelle Ruvue Fransaise" — "Новое французское обозрение" (фр.)» [Борхес, URL].

Пример 45а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»:

«- No es una definición sino un consuelo - dijo Gregorovius, suspirando. -En realidad nosotros somos como las comedias cuando uno llega al teatro en el segundo acto. Todo es muy bonito pero no se entiende nada. Los actores hablan y actúan no se sabe por qué, a causa de qué. Proyectamos en ellos nuestra propia ignorancia, y nos parecen unos locos que entran y salen muy decididos. Ya lo dijo Shakespeare, por lo demás, y si no lo dijo era su deber decirlo.

- Yo creo que lo dijo - dijo la Maga.

- Sí que lo dijo - dijo Babs» [Cortázar, 1974, с. 191].

Пример 45б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«- Не определение его сущности, а его утешение, - сказал Грегоровиус, вздыхая. - На самом деле каждый из нас - театральная пьеса, которую смотрят со второго акта. Все очень мило, но ничего не понять. Актеры говорят и делают неизвестно что и неизвестно к чему. Мы проецируем на их поведение наше собственное невежество, и они представляются нам просто сумасшедшими, которые с решительным видом входят и выходят. Кстати, это уже сказал Шекспир, а если нет, то должен был сказать.

- По-моему, сказал, - проговорила Мага.

- Ну конечно, сказал, - присоединилась Бэпс» [Кортасар, 2003, с. 168].

Пример 45в. J. Cortázar, фрагмент романа «The Hopscotch» (перевод

на английский язык Г. Рабассы):

«"It's not a definition, it's a consolation," Gregorovius said, sighing. "Actually,

we're like a play we come in on during the second act. Everything is very pretty but

182

we don't understand a thing. The actors speak and move about no one knows why or for what reason. We project our own ignorance into them and they seem like madmen to us, coming and going in a very decided way. Shakespeare has already said it anyway, and if he didn't say it he should have." "I think he did say it," La Maga said. "He did say it," Babs said» [Cortázar, 1975, с. 171].

Пример 46а. J.L. Borges, фрагмент рассказа «La secta de los treinta» (сборник «El libro de arena»):

«Los más indoctos entienden que los espíritus de quienes han dejado esta vida se encargan de enterrarlos; otros, que no se atienen a la letra, declaran que la amonestación de Jesús: Deja que los muertos entierren a sus muertos, condena la pomposa vanidad de nuestros ritos funerarios. <...>

Repiten con fervor las palabras: Considerad los cuervos, que ni siembran ni siegan, que ni tienen cillero, ni alfolí; y Dios los alimenta. ¿Cuánto de más estima sois vosotros que las aves? El texto proscribe el ahorro: Si así viste Dios a la hierba, que hoy está en el campo, y mañana es echada en el horno, ¿cuánto más vosotros, hombres de poca fe? Vosotros, pues, no procuréis qué hayáis de comer, o qué hayáis de beber; ni estéis en ansiosa perplejidad. <...>

El dictamen Quien mira una mujer para codiciarla, ya adulteró con ella en su corazón es un consejo inequívoco de pureza. <...>

El Verbo se hizo carne para ser hombre entre los hombres, que lo darían a la cruz y serían redimidos por Él» [Borges, 1975, с. 182].

Пример 46б. Х.Л. Борхес, фрагмент рассказа «Секта тридцати» (перевод на русский язык Б. Дубина):

«Наиболее невежественные считают, что духи покинувших этот мир должны сами заботиться об их погребении; другие, понимая слова Иисуса в переносном смысле, держатся мнения, что наказ: "Предоставь мертвым погребать своих мертвецов" 3 - порицает роскошь и тщету наших похоронных обрядов. <...>

Они, как один, с жаром повторяют: "Взгляните на птиц небесных: они не сеют, не жнут, не собирают в житницы, и Господь питает их. Вы не гораздо ли лучше их?" 4. Один текст впрямую запрещает копить: "Если же траву полевую S, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры? Итак, не заботьтесь и не говорите: "Что нам есть?" или "Что пить?", не пребывайте в беспокойстве и раздражении". <...>

Мнение, что "всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем" б, недвусмысленно призывает к воздержанию. <...>

"Слово сделалось плотью" 9, став человеком среди людей, которые отправят его на смерть и будут им искуплены.

3 - Лк. 9:60. 4 - ср.: "Взгляните на птиц небесных: они не сеют, не жнут, не собирают в житницы; и Отец Ваш небесный питает их" (Мф. 6:26). 5 - Мф. 6:30. 6 - Мф. 5:28. 9 - Ин. 1:14» [Борхес, 2022, с. 178].

Пример 47а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»:

«- Perchance to dream - murmuró Etienne que habría rumiado las variantes a razón de una por peldaño» [Cortázar, 1974, с. 633].

Пример 47б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«- Perchance to dream Збб, - прошептал Этьен, который пережевывал варианты, по одному на ступеньку.

Збб - Заснуть, увидеть сон (англ.). - Из "Гамлета" Шекспира» [Кортасар, 2003, с. 495].

Пример 47в. J. Cortázar, фрагмент романа «The Hopscotch» (перевод на английский язык Г. Рабассы):

«"Perchance to dream,": Étienne murmured, thinking about the variations with every step» [Cortázar, 1975, с. 571].

Пример 48а. J. Cortázar, фрагмент романа «Rayuela»:

«Sí, esto es como el negativo de la realidad tal-como-debería-ser, es decir... Pero no hagás metafísica, Horacio. Alas, poor Yorick, ga sufit. No lo puedo evitar, me parece que está mejor así que si encendiéramos la luz y soltáramos la noticia como una paloma» [Cortázar, 1974, с. 185].

Пример 48б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Игра в классики» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«Слушай, Орасио, хватит заниматься метафизикой. Alas, poor Yorick, 5a suffit 131, уйти от этого я не могу, а раз так - лучше зажечь свет и выпустить это известие на волю, как голубя.

131 - Увы, бедный Йорик (англ.), довольно (фр.)» [Кортасар, 2003, с.

163].

Пример 49а. J. Cortázar, фрагмент романа «El Examen»:

«- Quoth the raven: Never more - dijo el cronista. - Una cotorra también puede decir PantaRhei» [Cortázar, URL].

Пример 49б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Экзамен» (перевод на русский язык Л. Синянской):

«- Quoth the raven: Nevermore 46, - сказал репортер. - Сорока тоже может произнести: Panta Rhei 47.

46 - Каркнул Ворон: "Никогда" (англ.).

47 - Все течет (греч.)» [Кортасар, URL].

Пример 50а. J. Cortázar, фрагмент рассказа «Queremos tanto a Glenda» (сборник «Queremos tanto a Glenda»):

«Sí, pero un poeta había dicho bajo los mismos cielos de Glenda que la eternidad está enamorada de las obras del tiempo, y le tocó a Diana saberlo y darnos la noticia un año más tarde» [Cortázar, 1984, с. 27].

Пример 50б. Х. Кортасар, фрагмент рассказа «Мы так любим Гленду» (перевод на русский язык В. Андреева):

«Но уже давно — под теми же небесами, под какими живет Гленда, — один поэт сказал 6, что вечность влюблена в деяния времени; год спустя Диана

узнала и довела до нашего сведения иную новость.

6 - ...один поэт сказал... — О вечности и времени писали практически все поэты всех времен. Поскольку раскавыченная цитата в кортасаровском рассказе приводится по-испански, выяснить, кому из англичан она принадлежит, — не удалось. Возможно, имеется в виду Джон Китс (1795— 1821), о жизни и творчестве которого Хулио Кортасар в 1940-е годы писал книгу (опубликована после смерти Кортасара)» [Кортасар, URL]. Пример 51а. J. Cortázar, фрагмент романа «Divertimento»: «"Pero es que necesito irme de acá", se dijo Laura rechazando el ovillo. "Aquí nada se deja tomar, nada se deja cortar. ¿De qué te sirvió el verano, oh ruiseñor en la nieve? Me voy, me voy. Buenos Aires es grande, un hermoso grande ovillo donde hundir la cara y oler. Me duele esta casa, pobre Moña tan querida tan zonza, tío Roberto piyama arrugado. Yes, you 're goin' among the city folks to dwell. Pero cómo, pero cuándo. Como el hilo entro en esta madeja, ya en la puerta me confundo, giro sobre mí misma, oh laberinto, que mareo..."» [Cortazar, 1988, с. 52].

Пример 51б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Дивертисмент» (перевод на русский язык В. Правосудова):

«- Нет, отсюда нужно срочно уходить, - говорит себе Лаура, откладывая клубок. - Здесь ничего не получается, здесь даже ничто не режется. "Какой тебе прок от лета, соловей, на снегу застывший?" Ухожу, ухожу. Буэнос-Айрес - огромный, огромный прекрасный клубок, в него можно уткнуться лицом и долго вдыхать его запах. Как же у меня болит этот дом, бедная Монья, такая родная и такая глупенькая, дядя Роберто - мятая пижама. "Yes, you're goin' among the city folks to dwell." Но как, когда? Как нить в этом мотке, я лишь подхожу к дверям, и меня запутывает, уводит прочь, назад, обернув вокруг самой себя. Это лабиринт, как же кружится голова.» [Кортасар, 2000, с. 43]. Пример 52а. J. Cortázar, фрагмент романа «Divertimento»: «Cada vez que alguien se toma del brazo y echa a andar es la marea, la vuelta dolorosa, las canciones tontas para llorar, el cuarteto de Borodin, la muerte de Platero, Tú nos ves, Platero. Platero, ¿verdad que tú nos ves?» [Cortázar, 1988, с. 51].

Пример 52б. Х. Кортасар, фрагмент романа «Дивертисмент» (перевод на русский язык В. Правосудова):

«Стоит кому бы то ни было взять кого-то под руку, меня бросает в дрожь, начинает кружиться голова, опять появляется эта болезненная чувствительность, слышатся глупые слезливые песенки, квартет Бородина, смерть ослика Платеро. Ты нас видишь, Платеро? Платеро, ты ведь нас видишь?» [Кортасар, 2000, с. 42].