Развитие нефтегазового комплекса России в условиях неопределенности: модель стратегического позиционирования в турбулентной среде тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 00.00.00, доктор наук Морозов Виталий Владимирович

• Морозов Виталий Владимирович
• доктор наук
• 2025

Оглавление диссертации доктор наук Морозов Виталий Владимирович

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1 ПРИРОДА ТРАНСФОРМАЦИИ РОССИЙСКОГО НЕФТЕГАЗОВОГО КОМПЛЕКСА

1.1 Геоэкономика энергетической турбулентности

1.2. Предел роста экономической модели России

1.3. Трансформация российской нефтегазовой модели

ГЛАВА 2 ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ РЕЛОКАЦИЯ

2.1 Явление энергетической релокации

2.2. Причины энергетической релокации

2.3. Логика энергетической релокации

ГЛАВА 3 СТРАТЕГИЧЕСКИЕ АЛЬЯНСЫ В СОВРЕМЕННОЙ СИСТЕМЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

3.1 Идея международного стратегического альянса

3.2 Стратегические альянсы «Холодного мира»

3.3. Россия в международных альянсах

ГЛАВА 4 ИНВАРИАНТНОСТЬ МОДЕЛИ РАЗВИТИЯ НГК РОССИИ

4.1 Факторная декомпозиция и тренды российского НГК

4.2. Вариации модели НГК России

4.3. Энергетическая модель открытого рынка

ГЛАВА 5 ВОЗМОЖНОСТИ СТАБИЛИЗАЦИИ И РИСКИ В РАЗВИТИИ НГК РОССИИ

5.1. Поиск стабильности НГК России в условиях «Холодного мира»

5.2. Адаптивная матрица «Возможности-риски»

5.3. Варианты и оценка стабилизационной политики развития нефтегазовой отрасли

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Развитие нефтегазового комплекса России в условиях неопределенности: модель стратегического позиционирования в турбулентной среде»

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Российский нефтегазовый комплекс (НГК) является ядром российской экономики и производит основные экспортные товары, доля который в экспорте превышает 60%. Сегодня это совокупность компаний от крупных вертикально интегрированных до мелких частных, предлагающих: нефтесервисе, прикладное ПО, логистика, сбыт и т.д. В структуре экономики России нефтегазовая отрасль представлена производствами, обеспечивающими полный цикл от добычи, транспортировки, переработки и сбыта. углеводородов. Отрасль составляет около 20% российского ВВП, обеспечивает треть доходов бюджета страны, привлекает более трети инвестиций при том, что непосредственно в компаниях НГК занято только 4% трудовых ресурсов страны. Крупнейшие российские нефтегазовые компании развивают значимые социально ориентированные и инфраструктурные проекты, они гарантируют предсказуемый и долгосрочный заказ для промышленных предприятий и других отраслей экономики страны.

Благодаря своему НГК Россия имеет возможности продвигать свои нарративы в международной среде, имея высокую степень энергетической защищенности, а также гарантировать энергетическую обеспеченность сельхозпроизводителям, промышленным предприятиям, предприятиям коммунального хозяйства, потребителям топлива и т.д.

Однако, в текущий период, как отмечено в «Энергетической стратегии Российской Федерации до 2050 года (Стратегия)» ключевые показатели НГК России демонстрируют разнонаправленную динамику. Добыча нефти с пикового 2019г. - 560 млн. тонн сократилась до 521 млн тонн. в 2024г., слегка превысив показатели 2020г. в 512,7 млн. тонн. Нефтяной график российского НГК таким образом демонстрирует значительную волатильность с амплитудой чуть меньше 10%, однако это ключевая проблема, ведь в

перспективах. Прогнозы на 2025г. имеют весьма высокую долю пессимизма, группируясь в районе 507-512 млн. тонн, при том, что именно нефтеэкспорт является главным источником притока валютной ликвидности в страну.

Показатели газового экспорта вызывают еще большие опасения, концентрируя как экономический негатив в развитии глобальных энергетических рынков, так и непосредственно специфику российской геополитической повестки. Хотя газовый экспорт еще до пандемии обеспечивал около трети общих нефтегазоэкспортных доходов станы, его текущие показатели не идут в сравнение с прежними уровнями. В 2024г. экспорт трубопроводного газа составил всего 119 млрд м3, просев на 47% по сравнению с пиковым 2018г. Именно на этот вид экспорта углеводородов делалась главная ставка в развитии НГК в период 2010-х годов. Эксперты вначале периода прочили России будущее энергетической сверхдержавы, а главная газовая компания страны ПАО «Газпром» в рекламных проспектах называла себя «Национальным достоянием». В 2024г. ПАО «Газпром» получило рекордный убыток по МСФО, превысивший 1 трлн. руб., по РСБУ он оказался скромнее, составив 309,11 млрд. руб. По цепочке аналогичные проблемы возникли у компаний, «двигающихся» за своими заказчиками -большими игроками рынка. Например, в сервисной компании «Газпром бурение» отметили серьезное сокращение заказов (25%) и соответственно выручки. Если крупные игроки замораживают проекты, сокращают объем работ, то сервисные компании вынуждены перебрасывать свои мощности на другие проекты, не допуская простоя. Однако, если ранее «черные лебеди» прилетали раз в 10-20 лет, то в текущий период это происходит регулярно и альтернативных проектов просто нет. Сервис идет вслед за рынком, и если рынок фронтально нестабилен, то «схлопывается» вся технологическая цепочка. Так нестабильность охватывает всю нефтегазовую отрасль. Это фронтальное движение, бьющее по всем российским нефтегазовым компаниям.

Действительно, в текущий период финансовые показатели главных нефтегазовых компаний российского НГК стали заметно скромнее. Главная нефтяная компания России - ПАО «Роснефть» по результатам 2024г. имеет прирост EBITDA 0,8%, имея удельные расходы на добычу 1 барр. нефти на уровне 2,8 долл. Прибыль ПАО «ЛУКОЙЛ» сократилась на 25%, в чем компания винит налоговую политику правительства и одновременно ДКП ЦБ РФ. Чистая прибыль ПАО «НОВАТЭК» хотя и остается на уровне 570 млрд. руб., что весьма неплохо, однако она не растет второй год, что отразилось на стоимости акций компании на российской бирже ММВБ. Рекордным вновь оказался 2019г., уровни которого теперь кажутся запредельными, хотя сбыт «НОВАТЭКА» ориентирован в основном на внутренний рынок, и лишь 13% на внешний.

Разнонаправленная динамика Российского НГК в совокупности с его значением для экономики страны и перспектив развития России в международной среде формирует проблематику, которой озадачены группы исследователей. Работ на тему перспектив НГК немало, однако очень часто они сводятся к констатации текущих фактов и имеют весьма умозрительную логику.

Чаще всего исследуют санкционную проблематику, формируя, исходя из анализа внешнеполитической повестки различных государств, прогнозные условия, в которых будет развиваться российский НГК. Многие из таких работ были интересны и казались обоснованными в период «до Трампа», однако с появление в Белом доме его фигуры прогнозы изменились до прямо противоположных, а часто просо обесценились. Это говорит, что анализа санкционной проблематики очевидно недостаточно, для формирования повестки развития НГК России, а также и о том, что в текущих условиях прогнозирование его развития, как и условий, в которых оно происходит, затруднено.

Условия, сформировавшиеся в текущий период в глобальной энергетике, как и экономике в целом характеризуются термином -

«Неопределенность», иногда употребляют термин - «Турбулентность». Хотя в нашем понимании это не синонимы. Неопределенность, очевидно характеризует дилемму выбора, а турбулентность характеризует реактивности системы. Однако оба термина напрямую характеризуют условия в которых развивается российский НГК в текущий период, а вот исследований в направлении упорядочивания текущей неопределенности в глобальной экономике весьма немного и характеризуются широкой палитрой направлений анализа.

Длительное время неопределенность связывалась с тематикой «зеленого перехода», хотя в последние годы можно видеть торможение этого направления исследований, причем наиболее чутко этот поворот уловили именно российские исследователи, справедливо указав на проблемы наиболее агрессивно продвигавшей тематику «перехода» Европы. ОПЕК также поддерживает осторожный пессимизм исследований в данном направлении, продвигая нарративы энергетического микса. Результат дискурса проявляется весьма интересно: глобальные структуры, компании и авторитетные эксперты в области нефтегазовых отношений и глобальной энергетики формируют сразу серии прогнозов, разделяя их на сценарии. Например, МЭА формирует прогноз 2024г. сразу с целым «букетом» сценариев, выделяя желаемый -зеленый, и оговариваясь о вероятной реализуемости инерционного. В обзоре ОПЕК количество сценариев заметно меньше, однако их также более трех. В апрельском обзоре EIA US 2025г. также более трех сценариев. Сценарии также разнятся и в обзорах Всемирного банка, ВТО, МВФ, ЦБ РФ и компаний, Shell, BP и т.д. Российские компании исходят из пессимистичных прогнозов, оценивая свои шансы в наименее благоприятных вариантах развития событий.

Исследований, предлагавших бы более определённое понимание энергетического будущего глобальных рынков и места в нем российского НГК недостаточно, а самое главное нет концептуального подхода к упорядочиванию неопределенности развития НГК России. в чем причина неопределенности и турбулентности. Часто называется причина структурной

трансформации глобального энергетического рынка, что справедливо, однако какова корреляция между этим процессом и процессом развития НГК России, а главное каковы и чем определяются его параметры.

Скорее всего определённый прогноз можно будет построить по результатам исследования названной проблематики, когда будет выработан комплекс взглядов на трансформацию глобального энергетического рынка и особенности позиционирования российского НГК в этом процессе. Кроме того, структурная трансформация - весьма объемный термин, требующий детализации и определённости его внутренней природы и модели.

В этой связи и формируется повестка текущего диссертационного исследования, в котором ставится проблема не просто формирования прогноза, как такового, а его теоретической обоснованности, невозможной без концептуализации сложных процессов и явлений глобальной энергетики, развитие которой очевидно идет вдоль политических линий, что поднимает вопрос междисциплинарного исследования. В свое время прогремело имя Д. Ергина, обосновывавшего экономико-политические процессы сквозь призму энергетического развития, особенностью современного этапа видится возможность как прямого, так и реверсивного взаимного влияния политики и энергетики, а тема политических разломов в формировании энергетической картины мира представляется весьма актуальной.

Исследований, рассматривавших развитие отраслевой проблематики в коинтеграции экономики, политики и энергетики мы не встречали, поэтому с учетом значения НГК России и его разнонаправленной динамики считаем актуальным исследовать развитие НГК России в условиях неопределенности и моделировать его позиционирование в турбулентной среде.

Степень разработанности темы и выбор научной литературы. Что касается степени разработанности темы, то в сформулированном виде она весьма нова, однако ее исследование может опираться на труды российских и зарубежных авторов в тех или иных разделах. В первую очередь проблематика функционирования НГК развернута в своих работах такими авторами, как:

Андреев А.Ф., Бордофф Дж., Бирюкова В.В., Брагинский О.Б., Виленский О.А., Владимиров А.И., Воллеберг Г., Вусов А.В., Грант Р., Григорьева М.Н., Журавлев Е.А., Зубарева В.Д., Исаченнко В.М., Клейнер Г.Б., Козеняшева М.М., Колпаков А.Ю., Конопляник А.А., Крайнова Э.А., Крюков В.А., Миловидов К.Н., Портер М., Саитова А.А., Саркисов А.С., Смоляк С.А, Спенов П.О., Телегина Е.А., Уланов В.В., Фагерберг Ян, Фадеев А.М., Хасанов М.М., Череповицын А.Е. и другие.

Значительный интерес в области анализа глобального нефтегазового рынка представляют работы российских авторов: Брагинского О.Б., Бушуева В.В., Григорьева Л.М., Громова А.И., Гурвича Е.Т, Ергина Д., Еремина С.В., Жукова С.В., Зеленовской Е.В., Конопляника А.А., Мастепанова А.М., Миркина Я.М., Митровой Т.А., Разумновой Л.Л., Телегиной Е.А., Шафраника Ю.К. и др. Вклад, осуществленный перечисленными авторами стал серьезным фундаментом в разработке вопросов развития глобальных рынков нефти, газа и энергетических рынков в целом. Вопросы глобального ценообразования, эволюции рынков, факторной декомпозиции и ключевых трендов.

Вопросы глобального развития также рассмотрены и в трудах таких авторов, как Acemoglu D., Farrell H., Krugman P., Romer P., Stiglitz J., и др. Вопросы глобальной экономической политики, особенностями моделей протекционизма и проблемами продвижения национальных интересов рассмотрены в работах: Бирюковой В.Д., Дынкина А.А., Жукова С.В., Загашвили В.С., Катукова Д.Д., Колпакова А.Ю., Миловидова В.Д., Симачева Ю.В., Смородинской Н.В., Федюниной А.А., Широва А.А. и др.

Вопросы взаимосвязи цен нефти и газа рассмотрены в работах: Geng, JB, Ji, Q. Batten, J. A., Ciner, C., Michie, J., Lucey, B., Nesadurai H., Hausman C., Kellogg, R., Khan, A., Lovcha, Y., вопросы развития газовых рынков исследованы в работах: Kong Z.Y. Maxwell D., Нараяна П.К., Nguyen B. H., Федосеевой С., Wang T., Ziramba Em., Zhao X., нефтяного рынка в работах: Бушуева В.В., Ергина Д., Жукова С.В., Конопляника А.А., Li ZZ, LobonJ OR , Qin M, Tao R. и др.

Особенное значение для текущего диссертационного исследования представляют собой работы в области взаимосвязи экономического роста и неопределенности будущего, раскрытые в работах: Jo, Akinsola R, Odhiambo K., Zhang Y, Wang Q, Tian T, Yang Y, Ahmed MY, Sarkodie SA Akinsola MO, Odhiambo NM.

Специфика современных кризисов и их взаимосвязи с глубиными процессами развития GVC раскрыты в работах Baldwin R., Geriffi G., Milanovic B., Pettis M., в трудах российских исследователей: С. Б. Авдашевой, И. А. Буданова, Н. А. Волгиной, В. В. Голиковой, О. В. Игнатовой, A. B. Юдаева, A. A. Яковлева и др.

Специфика развития ресурсообеспеченных экономик развивается в работах: Auty R.M., Anser MK, Badeeb RA, Gelb A., Gylfason T., Khan K.B., Lean H.H., Leamer E.E., Mehlum H., Moene K., Nassani AA, Sachs J.D., Torvick R., Warner A.M., Zaman K., в работах российских авторов: Гуриев С.М., Полтерович В.М., Попов В.В., Садовская В.О., Сонин К.И., Суслов Н.И., Тонис А.С., Шмат В.В. Отдельное место в значимости для исследования в области взаимосвязи экономического роста и ресурсообеспеченности занимают работы авторов: Corden W.M. and Neary J.P., обеспечившие методологию моделирования в указанной области.

Анализ экспортных доходов и стабилизационной политики в развивающихся странах осуществлен в работах Su A., Badeeb P. Lean D. ; Triki E., Alkahteeb T.T, Sultan Z.A., в работах российских ученых: Куваева Д.Б., Широва А.А. и др.

Взаимосвязь геополитических рисков и экономического развития исследуется в работах Alqahtani A, Klein T Soybilgen B, Kaya H, Dedeoglu D., в работах российских авторов: Анисимова С.Ю., Белоусова Л.С., Караганова С.А., Кокошина А.Ф., Лукьянова Ф.А., Никонова В.А., и др., экономические шоки в экономике, обеспеченной энергетическими ресурсами исследуются в работах Ramey V.A., Hamilton В., особенности рецессии, как следствия

геополитических конфликтов исследуются в работах: Lu Z, Gozgor G, Huang M, Chi Keung Lau M.

Возможности прогнозирования цен на энергоносители анализируются в работах: Tissaoui K, Zaghdoudi T, Hakimi A, Nsaibi M., а также российских авторов: Кононов Д.Ю., Линник Ю.Н.,

Проблемы нефтегазотрейдинга и нефтегазовой логистики исследуются в работах Катюхи П.Б., Щербанина Ю.А. и др.

Кроме того, важную роль в исследовании имеет база текущих и ретроспективных экономических, энергетических и политических индикаторов. Важный пласт прикладной информации почерпнут в отчетах и обзорах МЭА, ОПЕК, EIA US, Института мировой экономики РАН, в частности ЦЭИ ИМЭМО, ИНП РАН, IGU, Всемирного банка, ВТО, МВФ, ОСЭР и др. В названных источниках собрана всесторонняя информация относительно характеристик глобальных энергетических рынков, значениях нефтегазовых показателей, финансах, доходах, удельных коэффициентах, добычи, направлениях транспортировки, особенностях бенчмарков, ценах, трендах и т.д. Мощнейший пласт экономической и энергетической аналитики в контексте международных отношений был изучен в журнале МЭиМО ИМЭМО РАН.

Кроме того, отдельную информационную нишу в источниках исследования имеют отчёты и обзоры энергетических компаний Shell, BP, Газпром, Роснефть, ЛУКОЙЛ, НОВАТЭК, Газпром Нефть и др.

Совокупность названных источников стала сильным подспорьем в разработке теоретической основы заявленного исследования и насытила его прикладными данными, на основе которых инструментами количественного анализа составлялось формальное описание процессов развития НГК России в условиях неопределенности.

Цель диссертационного исследования. На основе комплексного анализа трансформации энергетических рынков теоретически осмыслить и смоделировать оптимальную позицию российского нефтегазового комплекса

в турбулентной среде и выработать концептуальный подход к его стабильному развитию.

В соответствие с целью диссертационного исследования сформированы следующие задачи:

1. Провести анализ развития современной глобальной экономики и сформировать системное представление о движущих силах наблюдаемой ее хаотизации. Выработать концептуальный подход к пониманию трансформации глобального энергетического рынка в турбулентных экономических условиях, определить ключевые тренды и факторы на основе чего сформулировать ее причины и логику.

2. Проанализировать контуры энтропии нефтегазового комплекса России в условиях трансформации глобальной энергетики, а также свойства ее инклюзивной адаптивности.

3. Установить роль геополитических и геоэкономических факторов в развитии современной нефтегазовой сферы и сформировать представление об эффективном позиционировании в системе международных стратегических альянсов.

4. Проанализировать инвариантность развития НГК России в контексте сложившейся конфигурации международных стратегических альянсов, и определить принципы его моделирования, а также осуществить факторную декомпозицию и определить тренды развития российского НГК.

5. Найти возможности стабилизации НГК России в условиях текущей турбулентности и выработать системный подход к определению возможностей и угроз в его развитии.

6. На основе системного подхода к определению возможностей и угроз в развитии российского НГК смоделировать и количественно оценить варианты стабилизационной политики в нефтегазовой сфере России.

Объектом исследования являются отрасли экономики России в сфере добычи, логистики, переработки нефти и газа, а также распределения

продуктов их переработки, в совокупности образующие нефтегазовый комплекс.

Предметом исследования является развитие нефтегазового комплекса России в условиях неопределенности, вызванной структурной трансформацией глобальной энергетики.

Соответствие диссертационной работы паспорту научной специальности. Предложенное диссертационное исследование соответствует специальности ВАК РФ 5.2.3 - «региональная и отраслевая экономика» (экономика промышленности) в следующих пунктах: 2.2. Вопросы оценки и повышения эффективности хозяйственной деятельности на предприятиях и в отраслях промышленности; 2.3. Ресурсная база промышленного развития; 2.6. Конкурентоспособность производителей промышленной продукции; 2.9. Внешнеэкономическая деятельность промышленных компаний и предприятий; 2.10. Промышленная политика; 2.11. Формирование механизмов устойчивого развития экономики промышленных отраслей, комплексов, предприятий; 2.15. Структурные изменения в промышленности и управление ими.

Теоретической и методологической базой исследования стали методы системного и сравнительного анализа, общефилософские методы: дедуктивный и индуктивный, метод аналогии. Особенное место в исследовании заняли методы количественного анализа, на основе регрессионных моделей и использования прикладного ПО. Применялись программные продукты 81а1181:юа12 и Eviews12. Для анализа баз данных применялся статистический метод, диалектический метод применялся для формирования выводов на основе количественного анализа.

В исследовании энергетических рынков теоретической базой стали работы российских и зарубежных авторов.

При использовании метода моделирования применялись приемы сравнительной статики и сравнительного анализа.

Информационной базой исследования стали материалы журналов МЭиМО ИМЕМО РАН, Энергетическая политика, Нефть России, Нефтегазовая вертикаль, Проблемы экономики и управления нефтегазовым комплексом России, Россия в глобальной политике и др., зарубежные: The Economist, LNG Industry, Foreign Policy и др.; информационные материалы Минэнерго России, Минфина России, Министерства экономразвития, Федеральной таможенной службы, ЦБ РФ, Госкомстата России; международных и иностранных национальных организаций: МЭА, ОПЕК, EIA US, IGU, Международной группы импортеров СПГ (GIIGNL), Всемирного банка, МВФ, ОСЭР, ВТО, Евростата, а также компаний: BP, Exxon Mobil, Sinopec, Shell, Total, ПАО «Газпром нефть», ПАО «Лукойл», ПАО «НК Роснефть», ПАО «НОВАТЭК» и др.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в разработанной концепции развития НГК России в условиях неопределенности на основе модели его стратегического позиционирования в современной турбулентной среде, предложенной системе стабилизационных мер в контексте инклюзивности в глобальные сети распределенного производства и прогнозе главных направлений трансформации НГК России на среднесрочную перспективу. Стабилизационная политика на основе разработанной концепции и предложений относительно способов и направлений инклюзивности в глобальные сети распределенного производства представляет собой решение крупной народно-хозяйственная проблемы -развитие НГК России в условиях неопределенности, связанной со структурной трансформацией глобального энергетического рынка.

1. Разработана концепция инклюзивности российского НГК в глобальные сети распределённого производства, как теоретическая база преодоления нестабильности его развития, связанной со структурной трансформацией мировой энергетики. В соответствии с предложенной концепцией развитие российского НГК, как части глобального энергетического рынка, определяется геоэкономическим переходом в

промышленной политике и явлением энергетической релокации, т.е. процессом масштабного движения нефтегазовых ресурсов с Запада на Восток.

2. Определены параметры и тренды российской модели НГК в условиях энергетической релокации, проведена факторная декомпозиция и установлены пределы ее развития. В контексте количественных параметров модели НГК определена инвариантность ее трансформации, а также установлена возможность ее корректировки в турбулентных условиях. Составлен прогноз параметров модели НГК России.

3. Обоснована необходимость создания и развития стратегических альянсов - сообществ нового формата, особенно эффективных в условиях геоэкономического перехода, выражающегося в виде френдшоринга. Стратегические альянсы, система которых определяет современных международный диалог, являются эффективным инструментом продвижения интересов российских нефтегазовых компаний в глобальных сетях распределенного производства.

4. Разработана энергетическая модель открытого рынка на основе холдинговых конгломератов, представляющих собой совокупность производств, обеспечивающих инклюзивность российского НГК в глобальные сети распределенного производства. На основе этой модели предложены варианты инфраструктурных и логистических изменений в системе функционирования российского НГК с целью стабилизации его развития в условиях структурной трансформации глобального энергетического рынка.

5. Предложена методология определения наилучшей конфигурации стабилизационных мер развития НГК России в турбулентных условиях на основе адаптивной матрицы «Возможности-Угрозы». Доказано, что такими мерами могут быть: корректировка предложения российской нефти, развитие системы промышленного аутсорсинга, обеспечение отраслевого перетока стоимости, совместные предприятия в рамках холдинговых конгломератов.

6. На основе методологии определения наилучшей конфигурации стабилизационных мер развития российского НГК разработана структура и

количественно оценены параметры стабилизационной политики в нефтегазовой сфере России, амортизирующие энтропию внешних шоков и обеспечивающие возможность необходимых в турбулентной среде инфраструктурных и логистических изменений в системе функционирования российского НГК. Теоретически обоснован и количественно оценен эффект стабилизационной политики в развитии новой модели НГК России.

Теоретическая значимость исследования. Предложена концепция развития НГК России на основе модели его позиционирования в современной турбулентной среде.

Практическая значимость исследования заключается в том, что на основе сформулированных теоретических результатов предложена система стабилизационных мер в контексте глобальной экономической неопределенности и прогноз главных направлений трансформации НГК России, что может использоваться профильными структурами Правительства России при проведении энергетической и экономической политики в стране, регулировании экспорта и импорта, отраслевой структуры экономики, а также в формировании целей и приоритетов развития нефтегазового комплекса. Прогноз, предложенный в исследовании может сеть основой формирования таргетов энергетической политики России и составлении программной повестки.

Апробация результатов исследования. Работа прошла апробацию на кафедре экономической теории факультета МЭБ РГУ (НИИ) нефти и газа имени И. М. Губкина. Важнейшие положения и выводы диссертационного исследования докладывались автором на научно-практических конференциях, включая XII международную научную конференцию «Влияние экзогенных шоков на мировой энергетический переход: радикализация, замедление или откат?» с докладом «трансформация российской нефтегазовой модели» 19.12.2025г., ежегодную всероссийскую научную конференцию факультета международного энергетического бизнеса Российского государственного университета нефти и газа (НИУ) им. И.М. Губкина, с докладом

«международные стратегические альянсы в новой экономической парадигме», 16-17 апреля 2024г. VII Региональную научно-техническую конференцию, посвященную 100-летию В.Л. Березина. 19-21 сентября 2023 с докладом «российско-китайский экономический вектор», VI Региональной научно-технической конференции, посвященной 100-летию М.М. Ивановой 19-21 сентября 2022г. с докладом «рецессионный тренд мировой экономики», V Региональной научно-технической конференции 21 сентября 2021г. с докладом «Что впереди: теория мировой энергетики или экономическая практика?».

Публикации результатов исследования. Основные результаты работы изложены в 31 научных публикациях автора в периодических изданиях, в том числе в индивидуальных и коллективных монографиях объемом в 121 п. л. (доля автора - 56,3 п.л.), из них 20 - общим объемом 10,72 п. л (доля автора -8,15 п.л.) - в журналах из перечня ведущих рецензируемых научных журналов ВАК Минобрнауки РФ. Среди опубликованных научных работ в периодических изданиях две работы входят в индекс цитируемости Scopus, что соответствует распределению журналов Перечня рецензируемых научных изданий по категории К1.

Список литературы диссертационного исследования доктор наук Морозов Виталий Владимирович, 2025 год

Источник: [94]

В структуре экспорта России, как показано в таблице 4, в страновом разрезе ситуация сохраняется, Китай по-прежнему ключевой партнер, однако, это партнерство создает возможность иметь положительный торговый баланс с другими участниками БРИКС.

Таблица 4 - Объемы экспорта из России в страны БРИКС, млн. долл. 20182022гг. суммарно.

Технологическое направление Китай БРИКС без Китая Бразилия Египет Индия Иран ОАЭ Саудовская Аравия ЮАР Итого

Аэрокосмическая техника 6924 1156 38 100 782 1 234 0 1 8080

Компьютеры—оргтехника 47 246 0 99 140 1 3 2 0 294

Электроника—телекоммуникации 834 2124 7 715 1138 122 98 40 2 2958

Фармацевтика 22 395 0 3 119 8 199 66 0 418

Научные приборы 776 746 5 73 475 17 54 103 20 1522

Электротехническое оборудование 78 206 0 8 190 2 5 0 1 285

Химическая продукция 1201 268 35 4 178 17 25 2 7 1469

Неэлектротехническое оборудование 528 761 0 0 275 463 21 0 1 1289

Всего 10411 5902 86 1002 3297 631 639 213 33 16313

Источник: [20].

Сопоставление статистики рисунков 33 и 34, т.е. направлений и структуры импорта-экспорта России за период 2023г. указывает на фактический размен углеводородов на продукцию технологических отраслей, причем размен этот идет по линии Китая, а экспорт углеводородов в Индию, без ответного соразмерного импорта, величина которого в 2023г. составила всего 4,49 млрд. долл., при экспорте в Индию в 66,1 млрд. долл., выполняет роль «бустера» в размене с Китаем.

Такой размен является сегодня для России тем самым мотивом, что заставляет проявлять острый интерес к БРИКС. Страна смогла перенести свои ключевые интересы в орбиту новых партнеров, наладив сбыт своих энергоресурсов, пусть и со значительными скидками, т.е. потерями, но, как было сказано в предыдущей главе, важным в релокации является возможность занять новые ниши в области возвышения нового полюса глобальной силы. В этом контексте именно БРИКС дает возможность России диверсифицироваться экономически, наращивая кооперацию по принципу «от достигнутого».

Crude

Petroleum

$122В

Refined Coal Briquettes

Petroleum

$52.1 В

Petroleum Gas Î27.2B

$39B ■1

Goldichina

India

Refined Copper

$5.5b

$13.6B

Mixed Mineral $5.58 в Fertilizers $5.34b Wheat $11В

Potassic Fertilizers

î4.3b ■iiiiii ■hihi ■■шш ■■¡шин 5=:!! я ,33в

$2 SB ■!:. -

Non-fi SI... Í2.53B II ■■iii ngDOH ■III ■lililí ■■■■lili ■ss||m|1 Sawn Wood $3.49в

—~-t

Seed Oils $3.51 в "■■■щи !¡¡: iii !¡rf

$129B

Turkey

$66.1 в

Hong Kong United Arab Emirates

s8.26b í6.45b

$31 в

Kazakhstan $16.1 В

■ _ _ Saudi Arabia

JaPan

- $7,37b sinjjpoff

Uzbekistan $155B

Azerbaijan $3.16B I $1.7« I

Hungary 5 $6.19B 4.94B Italy $4_38B

$3.97В $1 93B Belgium S3.73B

France "" 53.65В $3 51В Czechia (3.47B

Spain $3.38 В Polare Í2.59

Netherlands $3.03В Finland Я.Ш III

Greece SZ64B -- ■■и ■■V

Egypt S4.96B Brazil

Tunisia $2.12B $11.1Б ьи

United States $4.87B [Щ

Рисунок 34 - Экспорт России по странам и продуктам, млрд. долл. Источник: [94].

На рубеже ХХ-ХХ1 веков цифровые технологии вывели международный бизнес на новые уровни, обеспечив работой десятки миллионов людей в новых регионах мира. Эти регионы стали быстро развиваться, создав ситуацию, изменившую характер современной экономики. Мощные региональные державы, потенциал которых не был раскрыт в прошлом в полной мере, заявили свои амбиции. И именно на такой растущий регионализм делается ставка в БРИКС. Бразилия, Индия, Иран, Египет, а в перспективе и другие региональные державы, например, Индонезия, Пакистан, станут более экономически сильными по мере того, как экономически сильнее становятся их регионы.

Новый регионализм сформирует новую систему международных отношений, и в этом тренде Россия может реализовать свои кооперативные возможности. Российский НГК может стать хорошей базой вхождения в глобальные сети распределенного производства в рамках френдшоринга,

начиная диверсифицировать поставки и «привязывать» к себе интересы партнеров в областях технологического импорта.

Важной проблемой, которая отражена в совокупности экспортно-импортных отношений России является безусловное доминирование продукции НГК, обмениваемой на технологичные продукты. Этот факт часто становится основанием для вопроса: «что может предложить Россия в рамках инклюзивности ОУС?».

Ответ на сформулированный выше вопрос как раз может быть получен в рамках развития стратегических альянсов России. В современном мире неомеркантилизма, когда мировая торговля «делится» полюсами глобальной силы, т.к. стала источником стремительного «возвышения Остальных», превратилась в ресурс развития, а свои торгуют со своими, российские компании могут не иметь решающего перевеса в технологическом уровне или капитальных возможностях, однако могут входить в глобальные сети распределённого производства, как «свои», обеспечивая надежность поставок, предоставляя альтернативные решения или продукцию.

Это важная мысль, развивая которую, мы видим возможность так называемого «экспорта наборов» и соответствующего импорта в отношениях внутри производственных сетей в рамках российских альянсов.

Как описывают в своей книге В.В. Бушуев, А.А. Конопляник, Я.М. Миркин и др. [10], примерно таким образом американские компании «осваивали» нефтегазовый рынок послевоенной Европы (после второй мировой войны). Американские компании делали скидки на мазут, которого получалось при низкой эффективности переработки в тот период в Европе весьма с избытком, и который как топливо в промышленности конкурировал с углем. Американские компании, чтобы победить европейских угольщиков, перешли к новой системе ценообразования, когда стоимость различных энергоносителей рассчитывалась с привязкой к корзине. В итоге, безальтернативные бензин и керосин позволяли компенсировать за счет более высоких цен, скидки, устанавливавшиеся на мазут.

В итоге американцы реализовывали и мазут, и легкие фракции, захватив нефтегазовый рынок Европы.

В своем исследовании мы не проводим параллелей по захвату нефтегазовых рынков Китая и Индии, где и без того российские нефть газ стали доминировать, интересна система вхождения на новые рынки за счет реализации «наборов». Продвигая свои энергетические наборы в рамках френдшоринговой стратегии, российские компании могут иметь решающий перевес по сравнению с недружественными конкурентами. Огромный рынок постоянно растущих экономик БРИКС открывает такие перспективы. Масштабы дружественных рынков в рамках френдшоринга способны обеспечить спросом производителей из России, пусть даже не всегда конкурентоспособных на Западе. Важно продвигать продуктовую линейку в комплексе, используя возможности альянсов. Масштабы дружественных рынков и скорость их роста вполне могут сгладить временное технологическое отставание тех или иных производителей из России.

Как видно на рисунке 35, в 2022 г. совокупный ВВП участников БРИКС превзошел совокупный ВВП 07, и это не отдельное статистическое явление, а закономерный результат тренда мирового развития. Новые технологии актуализируют «дремавший» потенциал крупных густонаселенных стран, и они «просыпаются». Проснулась Азия, но просыпается и Латинская Америка, и Африка. В рамках неоколониализма управление столь мощным развитием вряд ли окажется состоятельным, для этого нет никаких оснований. Собственно, результатом этого процесса стало возрождение двухполярного мира, а с учетом веса обоих полюсов, не исключено, что в перспективе ближайших десятилетий может появиться и новый полюс.

G7

40

45

15

35

25

20

10

1990 1992 1994 1996 1998 2000 2002 2004 2006 2008 2010 2012 2014 2016 2018 2020 2022 2024

Рисунок 35 - Конвергенция трендов совокупных ВВП G7 и БРИКС. Источник: [132].

Вектор поведения в новом быстроменяющемся мире вырабатывается в БРИКС, именно поэтому Россия здесь, и это глобальный уровень в системе международных диалогов страны, вслед за ЕАЭС и ШОС.

Три уровня международного диалога делает Россию собственно страной, имеющей статус выше регионального. Россия участвует в формировании глобальных трендов, влияет на векторы европейской, американской, китайской политики. Альянсы, в которых участвует Россия разнообразны, в том числе сформированные и только формирующиеся, реальные и номинальные. в основном это альянсы глобального Юга, однако важна способность России их инициировать, что также говорит о глобальной роли страны.

Как держава глобального уровня, Россия стояла у основания всех трех ключевых для нее международных организаций, как ЕАЭС, так и ШОС, и БРИКС. Важность и значение ОПЕК потребовали вхождения России и в эту крупную международную организацию, чем страна продемонстрировала гибкость свое дипломатии и повысила статус самой ОПЕК, создав

полноценный диалог производитель-потребитель на рынке нефти. Дипломатические инициативы России, как и вхождение в любой альянс, меняющее его международный статус, показывает возможности страны. Конечно, они выше уровня, не выше которого страны желали бы видеть атлантические стратеги, сосредоточившиеся на противостоянии Китаю.

Анализ развития альянсов, проведенный в данной главе, показывает, что мир и мировая дипломатия только входят в новую эпоху - эпоху международных стратегических альянсов. Стратегические альянсы в международных отношениях отражают экономический дух времени, основанный на распределении производства и новых технологиях четвертой волны. Анализируя действия России в системе международных альянсов, можно говорить, что страна держит руку на пульсе, приобретая выгоды и проводя последовательную политику, направленную на справедливое развитие в рамках биполярного мира.

***

В заключение главы подведем итог, что геоэкономический переход и структурная трансформация глобальной энергетики изменили характер международного диалога. Политические факторы в текущий период развития стали не менее важны, чем фундаментальные экономические. Процесс френдшоринга формирует новую конфигурацию глобальных сетей распределенного производства, в структуре которых все большую силу играет «экстерриториальный протекционизм». Мировая торговля, ставшая в эпоху гиперглобализации 1985-2008гг. источником стремительного взлета развивающихся экономик, все больше превращается в поле, на котором перетягивают канат старый и новый полюсы силы. Они формируют гравитацию, притягивающую близких по интересам игроков, в массе которых набирают силу новые региональные центры, открывая эпоху «холодного мира», базирующегося на стратегических альянсах.

Современный стратегический альянс в международных отношениях представляет собой сообщество государств, преследующих цель развития в определенном направлении и поддерживающих друг друга в этом, что отличает его от блоковых структур ушедшей эпохи американской центричности. Альянсы - своего рода команды, не имеющие четкого оформления, но участие в такой командной игре резко усиливает отдельных игроков, не имевших бы веса в международном диалоге в одиночку.

В тесно взаимосвязанном мире, где нет контролирующей великой державы, основная стратегическая задача каждого игрока такой команды состоит в том, чтобы уменьшить неопределенность своего будущего. Несмотря на то, что страны в современном мире находятся в разных ситуациях, их объединяет эта идея преодоления неопределенности.

Наиболее сильными альянсами в современном мире являются НАТО+ и ОПЕК+. Эти альянсы разноплановые, первый универсальный, являющийся основой атлантического полюса глобальной силы, трансформирующийся в глобальный альянс путем кооптирования американских союзников в АТР. ОПЕК+ сформировался путем «перерождения» реализованной американскими банкирами конструкции для перехвата глобальной власти на энергетическом рынке у американских же нефтегазовых олигополий, и в ходе «сланцевой революции» утративший интерес со стороны США, чем воспользовался Китай.

Альянсы - инструмент продвижения интересов национальных компании в глобальных сетях распределённого производства, поэтому прокитайский альянс ОПЕК стал важным и для России.

По мимо этого Россия имеет структурированный вектор участия в альянсах: на региональном уровне ЕАЭС, на континентальном - ШОС, глобально - БРИКС.

Каждый альянс, включая ОПЕК+ позволяет продвигать интересы России и ее деловых структур, что, например, находит выражение в способности страны противостоять нападкам атлантического блока, смыслом

коллективных действий которого является подавление развивающихся экономик в целях сохранения «сломавшейся» американской однополярности.

В отличие от атлантистов новый полюс, основой которого является регион Юго-Восточной Азии нацелен на развитие, объединяющий экономики с совокупной долей 60% мирового ВВП и предоставляющий возможности развития новых технологических стандартов и национальных суверенитетов.

Россия может использовать возможности альянсов нового полюса глобальной силы в целях инклюзивности в дружественные сети распределённого производства и продвижения интересов национальных нефтегазовых компаний, составляющих ядро внешнеторговых отношений страны.

Эти интересы заключаются в стабилизации их коммерческих результатов, сильно пошатнувшихся в условиях «новой нормальности», а вместе с ними и финансовые возможности страны, основу бюджета которой формирует нефтегазовый комплекс. В условиях неопределенности в ходе структурной трансформации глобального энергетического рынка модель экономики России меняется, отражая комплекс внутренних реакций на внешние шоки, что повышает как риски, так и дает возможности. Инвариантность развития НГК России в новых условиях требует детального анализа.

ГЛАВА 4 ИНВАРИАНТНОСТЬ МОДЕЛИ РАЗВИТИЯ НГК

РОССИИ

4.1 Факторная декомпозиция и тренды российского НГК

Моделирование в широком смысле предполагает определение набора элементов. В первой и последующих главах текущего диссертационного исследования уже использовались модели, в т.ч. модели НГК России и ее экономики в контексте трансформации, а также производилось моделирование альянсов и т.д. Такое моделирование помогает определить помимо элементов принципы и закономерности свершения определенных явлений, однако, моделирование можно выполнить и в несколько ином направлении.

В данном пункте исследуем прикладную сферу функционирования нефтегазовой отрасли экономики России, что поможет систематизировать результаты ее непосредственной деятельности и оценить «отраслевое здоровье», которое сложилось при выполнении НГК России своей основной функции. Эту функцию в своем исследовании мы определили в первой главе, как трансформация промышленных ресурсов в импорт финансового капитала. Результатом такого функционирования является неуклонное наращивание ресурсов страны на направлении нефти- и газодобычи, что находит свое отражение в генерируемых административной системой страны базовых документах, вроде «Энергетической стратегии 2035» и т.д., и должно статистическое выражение, о чем собственно идет речь.

Для верификации базовых представлений о представленной ранее модели НГК России произведем соответствующую факторную декомпозицию ее функционирования.

Для этого определим методологию анализа. В исследованиях, подобных текущему, эксперты часто применяют корреляционный, регрессионный анализ и анализ временных рядов. Однако, с точки зрения математической статистики более совершенным методом, применяемым в современных исследованиях, является методология векторной авторегрессии.

Таблица 5 - Основные факторы НГК России

Ех stoim

ex rate/ Invest пейе§аг/

обменн net/ стоимост

Oil/ ый инвест Inflatio GDP, bd.it / ь НГ

Нефть курс иции, n/инфл /ВВП бюджет экспорта,

Years/ , млн руб/до млрд. яция. млрд. , млрд. млрд. Urals,

годы тонн лл долл % долл. долл. долл долл

2008 488,1 24,86 -19,10 13,28 2050 304,51 310,1 94,4

2009 494,2 31,83 6,70 8,80 1619 309,3 190,7 61,06

2010 505,2 30,36 9,45 8,78 1938 337,81 254,0 78,21

2011 511,4 29,39 11,76 6,10 2045 378,39 341,8 109,35

2012 518 31,08 -1,76 6,58 2191 414,86 346,8 110,52

2013 523,3 31,85 17,30 6,45 2292 418,52 349,1 107,88

2014 526,8 38,61 35,00 11,36 2047 383,94 324,4 97,6

2015 534,1 61,07 15,20 12,91 1361 255,77 198,8 51,23

2016 547,5 66,08 -10,20 5,38 1296 248,58 151,1 41,9

2017 546,8 58,29 8,20 2,52 1576 281,69 190,3 53,03

2018 555,8 62,69 22,60 4,27 1657 266,6 257,2 70,01

2019 560,2 64,73 -10,00 3,05 1693 281,38 230,6 63,59

2020 512,7 72,12 -3,60 4,91 1493 316,43 143,6 41,04

2021 524 73,67 25,40 8,39 1843 336,13 236,5 69

2022 535 69,00 26,70 11,94 2263 453,8 131,8 74,16

2023 530,6 85,16 20,75 7,42 2021 379,9 105,0 61,79

2024 521,3 92,566 18,00 9,00 2182 425,75 129,0 68,55

Источник: составлено автором на основе данных Росстата, ЦБ РФ, Минэнерго

С помощью VAR-моделирования достигаются задачи, как определения причинно-следственных связей явлений, так и определение изменения

явлений во времени. Иными словами, в VAR-моделировании достигаются задачи всех трех выше перечисленных видов статистического анализа.

Для простоты исследования воспользуемся двухлаговой структурой VAR-модели и произведем оценку параметров в приложении Eviews 12.

В таблице 5 приведены фактические данные за период 2008-2024 годов о некоторых макропоказателях.

Индикатором результирующим деятельность любого предприятия, так и отрасли в целом в подобных исследованиях, а также в принятой государственной статистике является итоговый выпуск. В случае НГК России таким показателем является валовая добыча нефти. Возьмём, например, именно нефть, т.к. именно нефтяные доходы составляют большую часть энергетического трансфера в страну. Доходы страны от экспорта сырой нефти на 70% превышают аналогичные доходы от экспорта нефтепродуктов и практически в три раза превышают доходы от экспорта газа, поэтому анализ основного экспортного товара российского НГК может дать представление в целом о его «здоровье» и его факторах.

Что касается набора переменных, то их выбор был продиктован экономической логикой, анализом аналогичных исследований в нефтегазовой сфере, в т.ч. иностранных государств, например, Канады и Австралии, где применяются схожие параметры, а также соображениями доступности статистического материала особенно при учете текущего момента международной конфликтности.

Факторы развития НГК России в исследовании были разделены, как и предполагает методология векторной авторегрессии на эндогенные и экзогенные. К первой группе факторов были отнесены: ВВП страны, показатель, характеризующий внутренний спрос на энергоносители и уровень задействования производственных сил общества, расчет показателя производился в долларах США, величина бюджета России, как параметр, характеризующий политику налогообложения, рассчитанный также в долларах США, стоимость экспорта энергоносителей из России, также в млрд.

долл., как показатель, характеризующий величину выручки отрасли в целом, показатель инфляции в процентах, как параметр очевидно влияющий на деловую активность в стране, динамика обменного курса руб./долл., характеризующий валютную оценку отечественных активов и продукции. Кроме того, методология авторегрессии, совмещающая возможности многофакторной регрессии и анализа временных рядов, позволяет учитывать в качестве еще одного эндогенного фактора собственную динамику зависимой переменной, т.е. производства нефти. Таким образом, в формируемой статистической модели пять эндогенных переменных.

Среди эндогенных переменных величина чистых инвестиций в млрд. долл., и динамика стоимости нефти марки Urals в долларах США.

Всего в модели семь факторов, два внешних, характеризующих изменение внешней финансовой и энергетической конъюнктуры и пять внутренних, характеризующих внутренние параметры системы.

© Van UNTITLED Workfile: 111 OIL:: 111 oil\ Гс

О

View Proc Object Print Name Freeze Estimate Forecast Stats Impulse Resids

Vector Autoregression Estimates

Vector Autoregression Estimates Date: 01/16/25 Time: 14:19 Sample (adjusted): 2010 2024 Included observations: 15 after adjustments Standard errors in () & t-statistics in [)

OIL BDJT_MLR... EX_RATE GDP_MLR... INFLATION

R-squared 0.911212 0.957273 0.998927 0.998856 0.961176

Adj R-squared 0.378483 0.700914 0.992492 0.991990 0.728231

Sum sq. resids 335.5270 2772.919 6442928 1733.928 5.354881

S.E equation 12.95235 37.23519 1.794844 29.44425 1.636289

F-statistic 1.710462 3.734103 155.2150 145.4858 4.126192

Log likelihood -44.59147 -60.43112 -14.94607 -56.90979 -13.55877

Akaike AIC 7.678863 9.790816 3.726143 9.321305 3.541169

Schwarz SC 8.292506 10.40446 4.339787 9.934948 4154812

Mean dependent 530.1800 345.3033 57.77763 1859.867 7.270667

S.D. dependent 16.42942 68.08561 20.71348 328.9926 3.138772

Determinant resid covariance (dof adj.) 0.000000

Determinant resid covariance 0.000000

Number of coefficients 65

Рисунок 36 - Параметры VAR-модели НГК России. Источник: рассчитано автором.

Уже на первом шаге моделирования оказалось, что в представленном списке индикаторов матрица оказывается несингулярной, т.е. ее параметры стремятся к бесконечности. Тогда опытным путем перебирались имеющиеся факторы и оказалось, что наиболее приемлемой их конфигурацией является такая, которая исключает из анализа стоимостную оценку экспортируемых нефти, газа и нефтепродуктов, в нашем исследовании это выручка НГК России. В принципе такой исход допустим, т.к. выручка является стоимостным отражением физического выпуска, а он в модели присутствует в качестве основного исследуемого показателя.

Без экспорта параметры модели представлены на рисунке 36. Сильной стороной предлагаемой модели стали показатели R-squared, т.к. именно они характеризуют степень изменения исследуемой величины под влиянием каждого из влияющих факторов. Величины выше 0,9, т.е. 90% принято считать значительным влиянием.

Далее, двухлаговая структура Var-модели предполагает, что в ее формальном выражении будут учтены переменные двух последних лет. В нашем исследовании форма при всех сохранившихся факторах выглядит следующим образом:

OIL = C(1,1)*OIL(-1) + C(1,2)*OIL(-2) + C(1,3)*BDJT_MLRD_DOLL(-1) + C(1,4)*BDJT_MLRD_DOLL(-2) + C(1,5)*EX_RATE(-1) + C(1,6)*EX_RATE(- (1)

2) + C(1,7)*GDP_MLRD_DOL(-1) + C(1,8)*GDP__MLRD_DOL(-2) + ( )

C(1,9)*INFLATION(-1) + C(1,10)*INFLATION(-2) + C(1,11) + c(1,12)*invest_net_mlrd + C(1,13)*URALS

где условные обозначения параметров расшифровываются в таблице 5.

Опираясь на представленную форму, получаем модель:

OIL = 1.89141729425*OIL(-1) - 0.62425276111*OIL(-2) + 0.119693368551 *

BDJT_MLRD_DOLL(-1) + 0.237600304692*BDJT_MLRD_DOLL(-2) - (2)

3.55935818836 * EX_RATE(-1) + 4.46560627776*EX_RATE(-2) - ( )

0.207076905982 * GDP_MLRD_DOL(-1) + 0.103333438562 *

GDP_MLRD_DOL(-2) + 5.36334314145*INFLATION(-1) -

3.9123623933*INFLATION(-2) - 212.718318242 + 0.205720262519 * INVEST NET MLRD + 1.34943925429 * URALS

Это модель векторной авторегрессии российского нефтегазового комплекса, показывающая зависимость добычи нефти от выбранных эндогенных и экзогенных переменных.

На следующем шаге исследования, когда был построен прогноз на 2025г., оказалось, что в такой композиции факторов модель не способна давать необходимую факторизацию, т.к. не проходит необходимые тесты. Она дает прогноз на уровне 506 млн. тонн на 2025г., что отличает ее от простого прогноза по CAGR, равного 523 млн. тонн, однако провал тестов не позволяет принять эту модель в качестве рабочей в исследовании.

Для устранения возникшей проблемы конфигурация эндогенных факторов была пересмотрена и оказалось, что необходимую работоспособность модель приобретает при исключении фактора инфляции.

Таким образом остается четыре оцениваемых эндогенных фактора: ВВП, обменный курс, налогообложение, и собственно нефтедобыча, при заданных величинах факторов внешних.

Тогда форма модели примет вид:

OIL = C(1,1)*OIL(-1) + C(1,2)*OIL(-2) + C(1,3)*BDJT_MLRD_DOLL(-1) + C(1,4)*BDJT_MLRD_DOLL(-2) + C(1,5)*EX_RATE(-1) + C(1,6)*EX_RATE(-

2) + C(1,7)*GDP_MLRD_DOL(-1) + C(1,8)*GDP__MLRD_DOL(-2) +

C(1,9)*INFLATION(-1) + C(1,10)*INFLATION(-2) + C(1,11) + c(1,12)*invest_net_mlrd + C(1,13)*URALS

Непосредственно модель векторной авторегрессии:

OIL = 0,443966*OIL(-1) + 0,083494*OIL(-2) + 0,203061 * BDJT_MLRD_DOLL(-1) + 0,451163*BDJT_MLRD_DOLL(-2) - 1,702325*

EX_RATE(-1) + 1,489989*EX_RATE(-2) - 0,086716* GDP_MLRD_DOL(-1)

- 0,052163 * GDP_MLRD_DOL(-2) + 309,4567 -0,266849*

INVEST_NET_MLRD + 1,49073* URALS

Модель прошла необходимые тесты и пригодна для использования.

В первую очередь с помощью модели оценим отклики нефтедобычи в России на изменения эндогенных переменных.

(3)

(4)

Response of OIL to OIL

/

1 2 3 4 5

Response of OIL to EX_RATE

Рисунок 37 - обменный Источник: рассчитано автором.

Response of OIL to GDP_MLRD_DOL

Responseof OILto BDJT_MLRD_DOLL

6

, ВВП, уровень налогообложения.

На рисунке 37 в левом верхнем углу представлена кривая отклика нефтедобычи в России на соответствующий шок. Ось ординат показывает силу шока в процентах, ось абсцисс временной лаг. В первый год шока воздействие наиболее сильно и достигает 15%. На второй год это влияние практически обнуляется, а далее отрасль восстанавливает баланс. Ниже представлена кривая отклика нефтедобычи на валютный шок. Наиболее сильным его влияние становится на второй год, когда уровень нефтедобычи может отклоняться на 5%. На третий год влияние шока остается достаточно сильным, а затем отрасль восстанавливает баланс. Валютные шоки отрицательно влияют на нефтедобычу в стране. Влияние изменений ВВП и налогообложения имеют обратное действие. Рост ВВП, что представлено в верхней части рисунка справа, позитивно влияет на нефтедобычу в России,

достигая наибольшего влияния в третий год, а затем, к пятому году его влияние ослабевает. Налоговая политика, имеет схожее действие.

Response of OIL to Innovations using Cholesky (d.f. adjusted) Factors

20 15 10 5 0 -5 -10

1 2 3 4 5

- OIL GDP_MLRD_DOL

- EX_RATE - BDJT_MLRD_DOLL

Рисунок 38 - совмещение откликов нефтедобычи в России. Источник: составлено автором.

Совместное представление откликов, как показано на рисунке 38, показывает ситуацию многофакторного воздействия на протяжении пяти лет. Сильное влияние инерции системы в первый год на втором году замещается отрицательным импульсов валютного шока, хотя его действие не столь существенно, но уже на третий год оно компенсируется влиянием ВВП и налогов. В четвертом году все факторы противодействуют отрицательному влиянию инерции, сглаживая его, в пятом году система приходит в баланс, действие эндогенный факторов ослабевает.

На рисунке 38 представлена лаговая гистограмма, которая позволяет оценить силу действия факторов во времени.

Рисунок 39 - Сила действия эндогенных факторов на нефтедобычу в

России по годам. Источник: рассчитано автором.

Согласно гистограмме 39 наиболее сильным фактором в отрасли нефтедобычи России является уровень задействованных производственных мощностей, т.е. хронологическая структура нефтедобычи. Это в принципе логично, что показатели текущего года имеют существенную инерцию, определяемую уровнем накопленного капитала. В первый год эта инерция всецело определяет нефтедобычу в стране, т.е. в ситуации «штиля» именно этот фактор определяет «базу отрасли». В следующем году десятипроцентное совокупное действие начинают оказывать остальные три фактора, т.е. ВВП, налоги, и валютная политика. В 3-5 годах влияние этих факторов возрастает

до 25%. Наиболее сильное значение для нефтедобычи после инерции системы имеют колебания валютного курса.

Это можно считать не менее логичным, чем фактор инерции, т.к. именно обменный курс в ситуации оцениваемого в валюте экспорта и оплачиваемого в национальной валюте ресурса определяет экспортную маржинальность отрасли. В ситуации растущего дисконта нефтедобыча становится все более выгодной, что соответственно влияет на инвестиционные планы компаний и их возможности привлекать дополнительные ресурсы в отрасль.

В долгосрочной перспективе именно обменный курс становится втором по значимости фактором отраслевого развития, что подтверждает ранее выдвинутую гипотезу о трансформационной роли НГК России в экономике в целом. Выполнять функцию преобразования национальных промышленных ресурсов в финансовый экспорт становится более комфортно естественно при растущем обменном дисконте. Чем существеннее рост энергоносителей на международном рынке и, чем ниже обменный курс национальной валюты, тем результативнее функционирует НГК России в роли такого преобразователя и тем активнее отток финансов из России за рубеж.

Более того, в такой постановке проблемы наращивание нефте- и газодобычи в России можно рассматривать, как действие в направлении наращивания финансового экспорта в виде оттока капитала из страны.

Расчеты, проведенные в приложении Eviews12 не выявили прямой статистической зависимости оттока капитала и уровней нефтедобычи в России. Однако, экономическая логика подсказывает, что решением проблемы поиска такой взаимосвязи может стать учет лаговой структуры обоих потоков.

За последние два десятилетия всплески оттоков капитала приходились на 2008г., 2014г., 2022г. В эти периоды адекватных всплесков нефтедобычи естественно не происходило, поэтому статистические приложения не выдают подходящих моделей.

Вместе с тем, ситуация может быть рассмотрена следующим образом: в периоды инерционного развития, система накапливает финансовые ресурсы,

преобразуя их по обоснованной ранее схеме, а в периоды политических шоков происходит «финансовый выброс». Цикличность такого выброса в России составляет 7-8 лет. Это не стандартный вывоз капитала, характерный для растущих и осуществляющих внешнюю экспансию государств. Что-то похожее можно было констатировать в России до второй половины 2010-х годов, когда российские крупные нефтегазовые компании и банки расширяли свои бизнесы, покупая иностранные бизнес-активы. Например, ЛУКОЙЛ в США или Сбербанк в Турции и Чехии. Есть немало и других примеров, однако этот стандартный для капиталистической экономики растущей страны процесс был свернут уже к 2020-м.

Поэтому финансовый экспорт из России можно рассматривать скорее не как вывоз капитала, обеспечивающий экспансию национальных компаний на международном рынке, а как элемент финансового бегства. Россия фактически финансирует развитие посторонних юрисдикций, и ключевую роль в этом процессе играет отечественный НГК, преобразуя национальные ресурсы в финансы других государств.

Собственное же развитие отрасли остается на уровне соответствующем такой функции. Индикаторами являются на наш взгляд, во-первых, его низкая технологичность, а во-вторых, неоптимальная структура.

Еще в 2010-х годах перед отраслью директивно были поставлены задачи повышения коэффициента переработки и осветления нефтепродуктов. Для балансировки интересов компаний был разработан и внедрен демпфер.

В результате согласно последнему «дошоковому» отчету Минэнерго [29], за период 2011-2019гг. глубина переработки возросла с 70% до 83,1%. Общая величина перерабатываемой нефти составила в 2019г. 285,1 млн. тонн. доля ТЭК в экспорте России составила 62,1%, нефтегазовые доходы бюджета порядка 40%, а доля ТЭК в ВВП страны приблизилась к четверти. К 2021г. согласно расчетам Всемирного банка, доля природной ренты в ВВП России составила 18,5% [122], и по этому показателю Россия уступила только СА, достигнув уровня зависимости от продажи ресурсов уровня 2000-го года.

Одновременно, выход светлых нефтепродуктов заметно вырос. Производство автобензина превысило 40 млн. тонн, причем практически весь этот объем составил бензин 5-го класса.

И повышение глубины переработки, и осветление нефтепродуктов было достигнуто за счет наращивания инвестиций ВИНК, чьи капитальные вложения достигли к 2019г. 1,5 трлн. руб., увеличившись с 2011г. в два раза.

Были разработаны базовые документы: Доктрина энергетической безопасности РФ, Энергетическая стратегия РФ на период до 20235 года, отраслевые программы и планы, как например, План деятельности Минэнерго России на период 2019-2024 годы. Внедрение инноваций также было регламентировано директивно, разработаны: Дорожная карта «Энердженет», Национальной технологической инициативы, Цифровая трансформация отраслей ТЭК, программы стимулирования научно-технологической и инновационной деятельности в отраслях ТЭК [29].

Однако, в 2020-е годы этот процесс активно затормозил. Глубина переработки и способность к выпуску светлый нефтепродуктов остались на «дошоковых» уровнях. Например, в компании «Газпром Нефть» это связывают с проблемами санкционного давления в области инновации и доступа к технологиям, а также с проблемами кардинального изменения логистики [16]. Цели, поставленные в базовых документах, как например, увеличение объёма инвестиций в отраслях ТЭК на 40% к 2024 году и в 6,2 раза - к 2035 году остались не выполненными.

Что касается структуры нефтегазовой отрасли, так здесь поставленную цель повышения конкурентности среды также достигнуть не удалось, уровень монополизации, как показано на рисунке 40, сохранился.

доля ПАО Роснефть

0,450

0,400

0,350

0,300

0,250

0,200

0,150

2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020 2021 2022 2023 2024

Рисунок 40 - Доля ПАО Роснефть в объеме нефтедобычи в России, % Источник: рассчитано автором.

По всем критериям, концентрация у одного производителя доли рынка в размере превышающим треть признается его монопольным положением на рынке. Важными этапами движения к такой ситуации стали несколько этапов поглощений, после очередного в 2016г. доля монополиста на рынке нефти в России превысила 41%. Однако в соответствующей статистике в стране доля Башнефти по-прежнему считается отдельно, хотя компания структурно входит в группу Роснефти и является ее дочерней компанией. В 2019г. совокупный объем нефтедобычи составил 41,5%, и к 2024г. показатель остался практически без изменений.

Технологическое торможение и монополизация таким образом являются важнейшими трендами современной российской нефтегазовой отрасли. Это фундаментальные тренды, определяющие эластичность системы по эндогенным факторам, аналитика которых представлена выше.

Процесс монополизации является естественным для системы, особенно в периоды «жестких» противостояний внешним неблагоприятным события.

Мобилизация системы позволяет координировать ресурсы на выгодных направлениях коллективной защиты отрасли в целом. Вместе с тем, длительное пребывание в таком состоянии неминуемо снизит внутреннюю способность системы к сопротивлению в силу известных проблем монополистической организации. Таким образом, монополизм НГК России должен быть временным явлением.

В России, как показывают наши расчеты, он дополняется сильным инерционным фактором, что в совокупности защищает систему в условиях внешних шоков, однако снижает способность к развитию, делая ее своего рода закрытой.

Важным показателем этой ситуации является высокая доля собственных инвестиций компаний НГК России в их общем объеме и низкий уровень иностранных инвестиций в стране в целом.

Низкий уровень иностранного фондирования привязывает НГК России к ценовым таргетам глобального энергетического рыка. Например, компания ЛУКОЙЛ имеет следующую модель зависимости от колебаний цены нефти марки Urals:

Y = 44,747 + 0,915X (5)

При этом коэффициент детерминации этой зависимости составляет 74,1%.

Модель векторной авторегрессии по компании ПАО ЛУКОЙЛ, исходя из факторов: нефтедобычи, цены Urals, выручки компании по годам, и ее капитальных вложений, выглядит следующим образом:

OIL_MT = 0,3191*OIL_MT(-1) - 0,256864*OIL__MT(2) +

0,2774*URALS(-1) + 0,108876*URALS(-2) - (6)

0,2148*REV_DOLLAR(-1) - 0,1801*REV__DOLLAR(-2) -

0,0219*INV_DOLLAR(-1) + 1,301753*INV_DOLLAR(-2) + C(9)

Рисунок 41 - Факторная декомпозиция ЛУКОЙЛ. Источник: рассчитано автором.

На рисунке 41 видно, что именно выручка является вторым после инерции нефтедобычи, что характерно для НГК России в целом, фактором, определяющим деятельность компании. Более просто это называется: «компания развивается на свои деньги». Собственно, капитальные инвестиции в кампанию начинают влиять на ее прямую деятельность лишь на третий год, а по-настоящему заметным это влияние становится только на пятом году. Сила такого влияния составляет около 20% и не превышает силы первых двух фактором.

Интересно, что колебания цены нефти являются лишь четвертым по значению в группе фактором, что логически было определено путем аналитики системы в целом. Система защищается, однако та же логика

подсказывает, что с течением времени сила этого четвертого фактора будет нарастать и способность системы защищаться будет ослабевать.

Именно поэтому требуется серьёзная ее трансформация, что в купе с диктуемой внешними условиями установкой на национальный суверенитет, должно привести к изменению и главной функции НГК России.

В идеале, его функция, преобразующая внутренние ресурсы системы в финансовый экспорт, должная измениться. НГК должен преобразовывать внешние инвестиционные ресурсы в «энергетическую накачку» внутреннего спроса. В текущий же период в России добывается в два раза больше нефти, чем требуется российской экономике.

4.2. Вариации модели НГК России

Экспорт нефти, нефтепродуктов и газа для России является экономически важным, во-первых, т.к. этот экспорт позволяет наполнять бюджет, а во-вторых, т.к. именно на экспорт «заточена» функция российского НГК. Важно, что по-иному современная модель НГК и экономики России в целом в предыдущие 30 лет не работали. Мы обосновывали ранее, как в 90-е нефтегазовая отрасль оказалась единственным ключом для России чтобы начать встраиваться в мировой рынок. однако, как показано в первой главе данного диссертационного исследования сложившаяся модель канализировала процесс трансформации внутрироссийских ресурсов в финансовый экспорт из страны.

В текущий период международное хозяйство кардинально изменилось, поэтому Россия имеет «окно Овертона», которым необходимо активно пользоваться. На международной арене появился конкурент, способный потеснить США, а также, согласно выводам третьей главы, в новой системе международных альянсов растущую значимость играют региональные игроки.

Глобальный Юг дает возможности российскому НГК изменить свою функцию и модель функционирования.

варианты

Нефтегазовая модель разрушена и б перспективе не имеет шансов, т.к. впереди энергетический микс и наращивание ВИЗ.

это должна быть модель открытого рынка, а это предполагает опору на альянсы

Рисунок 42 - Инвариантность развития НГК России. Источник: составлено автором.

Обсуждая трансформацию текущей модели НГК России в первой главе, особенное внимание было уделено проблеме «гиперсервисизации», выражающейся в гипертрофированном росте сервисных отраслей экономики, выполняющих роль мультипликатора нефтегазового трансфера, генерируемого энергетическим экспортом.

В текущий период модель НГК России меняется и может условно быть рассмотрена подобно стержню, вращаемому силовым полем двух полюсов.

На рисунке 42 представлена ситуация выбора, в которой оказались российские нефтегазовые компании в прогнозировании своей деятельности, зависящей от многих факторов.

В предыдущем пункте мы отмечали позиционную защиту российского НГК, при которой его эластичность по мировой энергетической конъюнктуре не превышает 0,75. Это означает, что при изменении среднегодовой цены Urals на 1%, нефтедобыча в России изменится 0,75%.

В обстоятельствах функционирования модели НГК России такой «размен» весьма неплохо выглядит, однако, как было обосновано выше, длительное время такая защита в условиях текущей глобальной турбулентности не выстоит.

Согласно нашим более ранним расчетам [43] современная нефть Brent в ценах конца 1980-х годов находится на уровне 20 долларов, что является важным уровнем. Например, именно на этом уровне СССР, конечно по совокупности факторов, но все же, исчерпал возможности дальнейшего существования.

Современная Россия за счет своей встроенности в мировую экономику, видимо имеет большую прочность, однако для нее текущая мировая энергетическая конъюнктура может рассматриваться низкой.

В главе 2 была проанализирована ситуация на глобальных энергетических рынках и выявлено явление энергетической релокации. Глобальный энергетический рынок активно меняется в том числе, как было обосновано, и под влиянием роста субъектов предложения. Несмотря на стабильный рост мировой экономики на уровне 2-3% ежегодно, растущий спрос на энергоносители уравновешивается новыми продавцами традиционного энергетического сырья. Совершенствуются методы добычи и эффективность переработки энергоносителей, растет энергоэффективность и прогрессируют ВИЭ. Как показано на рисунке 43 нефть, газ и уголь все еще занимают главные позиции в мировом спросе, однако он балансируется предложением на отмеченных низких ценовых уровнях. Глобальный энергетический рынок очень конкурентен и это не может не отражаться на вариантах развития НГК России.

Поэтому первый вариант - низкая ценовая конъюнктура, когда российские компании вынуждены работать на мировом рынке с дисконтом.

World

Other Renewables: 51

9 Coal 9 Oil # Natural Gas # Nuclear Energy # Hydro Electric Other Renewables

Рисунок 43 - Глобальное потребление первичной энергии в 2024г в

ЭДж.

Источник: [121].

Ситуация весьма показательна и фактически сформировалась в период 2023г., когда вслед за ценовыми шоками и ростом эмоциональных продаж, рынок успокоился и цены стабилизировались на текущих низких уровнях. В 2024г. нефтедобыча в России снизилась с 530,6 млн. тонн до 521,3 млн. тонн, однако в процентном отношении экспорт нефти из страны по-прежнему составил 46%. Эта доля поддерживается, т.к. НГК, как выявлено в предыдущем пункте, под влиянием инерционного фактора, стремится восстановить системные параметры, в частности уровень нефтедобычи и относительные показатели финансового трансфера.

Однако, в новых условиях глобальной энергетической конкуренции, достичь прежней конфигурации параметров НГ отрасли России сложно, и на

мировом рынке нефтепродуктов в последние годы значительно усилились позиции европейских продавцов и особенно индийских. Как показано на рисунке 44 европейские и индийские продавцы нефтепродуктов по объемам превзошли российских, однако анализ направлений поставок сырой нефти из России говорит о том, что подавляющая часть этих нефтепродуктов произведена из российской сырой нефти.

Рисунок 44 - Глобальный экспорт и импорт нефтепродуктов. Источник: [121].

Это еще одна особенность российского НГК, который стремится не только восстановить по инерции допандемийные параметры, но и делает это в первую очередь в сфере, имеющей наименьшую добавленную стоимость. Фактически Россия для продажи своей сырой нефти позволяет зарабатывать

на ней конкурирующим структурам и совершенно посторонним производителям, вроде индийских, никогда не занимавших видные позиции в международной переработке нефти. Эту добавленную стоимость российский НГК фактически отдает за возможность восстановить объемы реализации сырой нефти.

Конечно, в ситуации дисконта на сырую российскую нефть, когда Urals торгуется на 10-20% ниже Brent, а также «трансфера» добавленной стоимости по направлению нефтепродуктов, финансовый трансфер в страну неминуемо сократился.

Это вариант так называемой низкой энергетической конъюнктуры, в условиях которой российскому нефтегазовому сектору будет все сложнее и сложнее защищаться без каких-либо кардинальных прорывов. Поэтому на рисунке 42 этот вариант называется условным разрушением прежней модели. В условиях, когда глобальный энергетический баланс будет составлять так называемый «микс», долгосрочно сложно ожидать кардинального изменения пессимистичного тренда.

Согласно составленной в предыдущем пункте Var-модели объем добычи нефти в России в 2025г. будет на уровне 512 млн. тонн, т.е. модель прогнозирует снижение показателя на 1,749%.

В перспективе прогнозное значение трудно будет изменить в большую сторону, особенно с учетом американской нефтяной политики Д. Трампа, а также соглашения в рамках ОПЕК+. Так уже в июне 2025г. восемь стран ОПЕК+, включая Россию заявили, об увеличении добычи на 411 тысяч баррелей в сутки, что превышает в трое установленный ранее организацией лимит. Приводятся различные аргументы такого решения, однако необходимо понимать, что в условиях снижения темпов роста экономик мировых лидеров, усиления френдшоринга и глобального меркантилизма в целом, такая мера ОПЕК+ является вынужденной. При этом в рамках существующей энергетической модели в России любой ход альянса ОПЕК+ в направлении расширения добычи будет отзываться проблемами вначале бюджетного

порядка, а затем и макроэкономического. Так, например, в связи с названным увеличением нефтедобычи Минфин России пересмотрел бюджет страны: дефицит бюджета превысит 3,79 трлн. руб. в 2025г., или порядка 10%.

Предположив, что инерция НГК России продолжится и отрасль будет стремится постоянно восстанавливать допандемийные значения нефте- и газодобычи, величина финансовых потерь увеличится, без должного наполнения бюджета страны. Фактически такая ситуация может рассматриваться, как растрата ресурсов страны, это прямой результат инерции существующей нефтегазовой модели.

В текущий период трансформации модели «разорванного контура», представленной на рисунке 7 в первой главе данной диссертационной работы, низкая конъюнктура глобального энергетического рынка является с одной стороны сильным ингибитором для экономики России в целом, однако и сильным трансформационным драйвером, активизирующим поиск вариантов стабилизационного развития.

А.А. Широв, например, считает, что в текущих условиях ухудшения торгово-экономических отношений с развитыми странами, определивших серьезные изменения в функционировании модели национальной экономики России, одним из способов компенсации негативного влияния санкций, с высокой вероятностью, станет замещение качественных ресурсов массовыми, при этом важно не допустить, чтобы такая замена не переросла в новое качество экономики страны [119]. В принципе такие аспекты мы отмечали ранее в первой главе, когда анализировали модель «ресурсного проклятия» и делали вывод о выпуске национальными предприятиями перерабатывающих отраслей продукции низшей категории. Фактически А.А. Широв говорит о высокой зависимости от импорта и технологическая отсталости экономики России, о том, что было в тренде исследований еще в нулевых годах, однако делает это с новых позиций, связывая экономические проблемы текущего периода с санкционным давлением на Россию.

Отличием нашего подхода является иное понимание санкций, рассматривать которые необходимо в контексте энергетической релокации и балансов в системе стратегических альянсов.

Однако анализ развития международного сообщества, показывает серьезные изменения в текущей конфигурации системы глобальных и региональных альянсов. Это дает вероятность и на иное развитие событий, т.е. другой вариант развития нефтегазовой отрасли России. Этот вариант условно назовем «сырьевым», и условиями его реализации будет считать новые глобальные шоки, способствующие высокой энергетической конъюнктуре.

Прогнозировать эту ситуацию статистически сложно, однако Уаг-модель показывает, что в этом случае система восстановит прежние показатели в течение двух лет и далее, при условиях сохраняющейся напряженности на глобальных энергетических рынках, будет наращивать валовые показатели нефте- и газодобычи с темпом, определяемым притоком иностранных инвестиций в страну. При этом «чистая дельта» финансового импорта будет определяться величиной «перерабатываемых системой экономических ресурсов на внутреннем рынке.

Это вариант дальнейшей прогрессии «сервисизации» экономики России и окончательной утраты технологического суверенитета. Детали и функционирование модели «ресурсного проклятия» описаны в первой главе текущего диссертационного исследования и возвращаться к ним здесь смысла нет.

В итоге текущих рассуждений в исследовании определены два противоположенных варианта развития НГК России. Они полярны, но имеют схожий результат с единственным различием во временном лаге. Второй вариант, т.е. высокой энергетической конъюнктуры может быть рассмотрен, как более тяжелый для страны, т.к. с одной стороны отсрочит гибель системы, а с другой сделает такую гибель неизбежной, как запущенная хроническая болезнь.

В этом отношении реализующийся на глобальном энергетическом рынке сценарий более благоприятен для российского НГК, т.к. ставит российские нефтегазовые компании перед необходимостью трансформации бизнеса.

Необходим третий вариант модели НГК России, принципы которой определяются не столько внутренними нарративами, сколько условиями развития глобального энергетического рынка и системы международного диалога, в которой важнейшее значение имеет конфигурация стратегических альянсов.

4.3. Энергетическая модель открытого рынка

Третий вариант модели НГК России основан на межотраслевой интеграции производственных комплексов в рамках консорциумов, образующих сети добавленной стоимости.

Мы можем отметить, что в текущий период в России сложился своего рода научный консенсус вокруг идеи трансформации организационных форм и стратегий развития НГК. Например, В.М. Полтерович [47]. на страницах журнала НЭА предлагает создание консорциумов под эгидой госкорпораций в целях мобилизации активов нефтегазовой отрасли для достижения национального суверенитета. В.В. Бирюкова, еще в своей докторской диссертации 2021г. отмечала тренд на развитие интеграционных процессов российского нефтегазового комплекса и образование структур, похожих на альянсы [6].

Надо отметить, что, действительно, такой тренд в 2010-е годы в деятельности российских нефтегазовых компаний резко набирал обороты. В.В. Бирюкова, например, акцентирует внимание на международной

интегративной деятельности компании ПАО Лукойл, которая путем серии сделок с ConocoPhillips получила активы в рознице в европейских странах и США в обмен на доступ американской компании к добывающим активам в России. Однако наиболее интересной линией интеграции стали, на наш взгляд, сделки ПАО Роснефть по выкупу долей в венесуэльских активах у американских компаний, например, у ВР долю участия 16,7% в PetroMonagas SA, добывающей высоковязкую нефть и др.

В 2010г. число международных интеграций российских нефтегазовых компаний, в принципе, как и количество слиняй и поглощений на внутреннем рынке, росло лавинообразно, можно сказать, что эти два тренда составили новизну периода, вслед за отмечавшейся в первой и текущей главах линией структурирования отрасли в целом.

Международная интеграция российских нефтегазовых компаний в 2010г. стала продолжением структуризации отрасли, и до известных событий 2020-х годов была логичным продолжением развития российского НГК.

Тренд обещал успех российским компаниям, не удивительно, что на волне френдшоринга санкционный удар в конкурентной борьбе более высокого порядка, чем бизнес отдельных компаний, был нанесен именно по российскому нефтегазовому комплексу, как ядру экономики России.

Вопреки распространенным мнениям, санкционный удар оказался чувствительным и вылился в дестабилизацию развития российского НГК, явление, которое мы собственно и стремимся преодолеть в данной диссертационной работе в теоретической плоскости.

Факторный анализ развития российского НГК, проведенный в первом пункте текущей главы показал высокую устойчивость комплекса в целом, однако мы также видим и ту, уязвимость, которой воспользовались атлантисты в борьбе с «миром Остальных», куда входит Россия. Недаром мы начали этот пункт с идеи конгломерата и сетей распределенного производства - в них основная идея текущей работы применительно к развитию российского НГК.

Розница

Рисунок 45 - Этапное формирование ВИНК.

Источник: [6].

Дело в том, что логичный переход на новый уровень в своем развитии, т.е. уровень вывоза капитала, все, как в теории развития буржуазного хозяйства у классика [37], у российских компаний проходил в форме интеграции ВИНК.

Как показано в таблице 6 это был системный процесс, а не единичная сделка. Одновременно на рисунке 45 показан процесс образования ВИНК, как структуры, объединяющей цепочку создания готового продукта, однако не сети распределённого производства и конгломерата, с чего собственно зашла речь. ВИНК - это не сеть распределенного производства, но именно в виде ВИНК российский нефтегазовый бизнес предпринял попытку выхода на международный уровень.

Таблица 6 - Крупнейшие сделки слияния и поглощений между российскими и зарубежными ВИНК.

Объект сделки Покупатель Цель, синергия

Компания Страна Компания Страна

1 2 3 4 5

Upstream -

Новатйк Россия Total SA Франция интеграция, выход на новый рынок

HRT Бразилия ТНК-ВР Россия Великобритания Выход на новый рынок

WINGAS.

WIEH. WIEE- Downstream-интеграция

Astora and Wintcrshall Германия Газпром Россия

Noordzee B.V,

Corporacion Venezolana del Petiolio Венесуэла Роснефть Россия Downstream-интеграция

ОАО «РН

Холдинг» (ран« - T^K-BP intcmatioiial Россия / Велико орит ания Роснефть Россия Downstream-интеграция, выход на новый рынок

Limited)

ОАО «РН

Холдинг» (ранее - TNK.-BP hiteniational Россия Великобритания Роснефть Россия Dowiistream-интеграция, выход на новый рынок

Limited)

Dorwnstream-

ISAB Sri Италия ЛУКОЙЛ Россия пнтеграция. выход на новый рынок

Eurotek Россия Rep^ol Испания Upstream -интеграция

Доля в «Ямале СПГ» у Китайской национальной Китай Роснефть совместно с ExxonMobil и Eni Россия Upstream -интеграция

нефтяной

корпорации

Источник: [7].

Сила ВИНК по сравнению с предприятием отдельного этапа цепи кроме естественно эффекта масштаба - это возможность трансфертного ценообразования. Как это преимущество реализуется в нефтегазовом бизнесе

крупных международных компаний подробно описано в замечательной книге Бушуева В.В., Конопляника А.А., Миркина Я.М. и др. [10].

Вместе с тем, ВИНК имеют серьезную слабость, как показал опыт «пореформенного СССР», многие отраслевые комплексы которого были объединением предприятий, не имевшим аналогов, и при выбытии одного из них из общей цепи, цепь распадалась. Для СССР это обернулось распадом экономики, которую в 1998г. по итогам «лихих 1990-х» спасало правительство Е.М. Примакова, и его экономического советника академика А.А. Дынкина [59].

Так вот, по сети распределенного производства достаточно сложно нанести такой удар, как показывает пример всемирно известной Apple.

Apple - является одним из самых успешных технологических стартапов в истории США, страны, в которой родилась компания и которую успешно покинула.

Apple - компания с непростой историей, которая для избежания банкротства сначала должна была найти способ значительного сокращения издержек в производстве новой технологичной продукции, а затем вынуждено покинула «американский берег». Ее история - это история развития сети распределённого производства, а ее современные экономические показатели -это характеристика эффективности GVC по сравнению с национальными компаниями.

В начале 1990-х годов Apple была полна решимости показать, что может продолжать производить компьютеры в Соединенных Штатах в рамках своей стратегии сохранения жесткого контроля над каждым аспектом проектирования и производства, однако в 1996 году Apple пришла к банкротству, продала свой завод «Mac» в Колорадо американскому контрактному производителю и начала долгий путь аутсорсинга производства, сначала в Соединенных Штатах, а затем в Азии, где производит теперь большую часть всего, что продает.

Аутсорсинг стал невероятно прибыльным для Apple, помогая ей превратиться в одну из трех самых дорогих компаний в мире, если судить по рыночной капитализации. Это было то самое решение, которое из убыточного I-теха сделало мирового гиганта IT-индустрии.

Начиная с середины 1980-х годов Apple экспериментировала с зарубежным контрактным производством. Она обратилась к Canon в Японии, чтобы произвести свой первый лазерный принтер Laser Writer. когда Apple в середине 1990-х годов оказалась на грани банкротства, она полностью обратилась к аутсорсингу. Она пробовала себя в производстве в Южной Корее, Сингапуре, Ирландии, Уэльсе и Мексике. Но нашла золотую жилу на Тайване с Foxconn, генеральный директор которой Гоу был таким же одержимым и перфекционистом, как Джобс. Но численность рабочих на Тайване была ограничена и Джобс перенес производство в Китай - «на материк». Огромный резерв дешевой рабочей силы имел решающее значение. Работа была настолько утомительной, а конкуренция за рабочую силу настолько интенсивной, что текучесть кадров в сфере контрактного производства электроники могла достигать 300-400 процентов в год. Apple проектировала индивидуальные детали, создавала производство за ними и организовывала их сборку в чрезвычайно сложные системы, которые было трудно воспроизвести. Идея заключалась в том, чтобы «выстроить рвы вокруг своих производственных инноваций», однако экспорт технологий все-равно происходил.

Когда дело дошло до работы со сложной политической системой Китая, Apple полагалась на местное лобби. Компания также начала переходить от тайваньских производителей к китайским, создавая то, что называется «красной цепочкой поставок». Apple также инвестировала в китайские компании, которые, по ее мнению, были благосклонны к правительству, включая компанию по совместному использованию автомобилей Didi Chuxing и производителя микросхем YMTC.

Apple одновременно искала подходы в борьбе с конкурентами. Trump 1.0 также оказал Apple огромную услугу, запретив экспорт передовых полупроводников самому грозному китайскому конкуренту Apple, Huawei. На какое-то время доходы Huawei резко упали.

В 2025г. Д. Трамп требует переноса производств Apple в США, однако это невозможно.

Успех компании создан системой технологических кластеров, компактно размещенных, как например на острове Пенанг, куда перенесли свои производственные мощности более 300-т мировых технологических лидеров. Apple полагается на огромную, географически сконцентрированную сеть из сотен поставщиков специализированных компонентов (экраны, чипы, камеры, корпуса, мелкие коннекторы и т.д.). Эти поставщики находятся в непосредственной близости друг от друга и от сборочных заводов (как Foxconn, Pegatron). Это обеспечивает невероятную скорость, гибкость и эффективность в цепочке поставок. Воссоздание такой экосистемы в США потребовало бы десятилетий и астрономических (изначально неокупаемых) инвестиций не только со стороны Apple, но и со стороны каждого из этих поставщиков. Многие компоненты просто не производятся в США, и убедить их поставщиков переехать и наладить производство с нуля - невыполнимая задача. Фактическое производственное ядро - Китай, Тайвань, Япония и Южная Корея, на которые приходится свыше 85-90% поставщиков и почти весь высокоточный инжиниринг. Индия и Вьетнам пока выступают «периферийными» сборочными узлами без полноразмерного экосистемного слоя компонентов.

Производственный кластер - это когда около 80% ключевых компонентов концентрируются в радиусе 60-80 км вокруг сборочных конвейеров, как Foxconn/ Pegatron. Для создания, оптимизации и выстраивания логистики всей цепочки поставок требуется несоизмеримо много времени и денег, а импортировать в США - это дополнительные

затраты, даже если предположить, что эту часть импорта выведут из расширенных пошлины, плюс снижение скорости и гибкости.

К такому состоянию компанию Apple привело решение 1990-х -аутсорсинг, и это объективный процесс трансформации бизнеса эпохи гиперглобализации, который теперь переродился в то, что мы называем GVC, а В.М. Полтерович - конгломерат.

Главная идея создания таких конгломератов - поэтапный трансфер добавленной стоимости, соединяющий локации, обеспечивающие производство новых товаров с минимальными издержками. Такие конгломераты продвигают свои продукты на глобальном неэнергетическом рынке, однако конкурентное преимущество их продуктов заключается в преобразовании дешевой энергии. Как мы показывали во второй главе текущего диссертационного исследования, энергетическая база способна сделать производство отельного товара или его компонента чрезвычайно выгодной в рамках отдельного региона. Конгломераты соединяют такие регионы и получают производственную эффективность конечного продукта, как это делает Apple.

В технологических конгломератах предприятия нефтегазовой отрасли являются базовыми поставщиками ресурса по себестоимости, а маржа таких предприятий формируется в процессе производства конечного неэнергетического продукта.

Конгломераты формируются из предприятий различных отраслей в том числе нефтегазовых компаний, банков, предприятий машиностроения, электроники и научно-исследовательских институтов.

Нефтегазовые компании могут быть осевыми в таких конгломератах, т.к. способны привлекать и генерировать крупные инвестиционные потоки на первых этапах образования конгломератов и потоки добавленной стоимости на более поздних этапах. Возможен вариант образована такого конгломерата вокруг непосредственно нефтегазовой компании, что может быть поддержано со стороны правительства рядом ДКП и фискальных стимулов.

На ранее приведённом примере немецких промышленных лидеров мы видели, что означает в современном мире энергетическая эффективность в рамках производственных цепочек. Временное колебание стоимости энергии в сетях, для развития которых важны время и точность поставок, способно привести к массовой миграции капитала. Производства просто уйдут из региона, как они уходят, например, из Германии, а национально ориентированные лидеры, вроде Элис Вайдель, будут бессильны в попытке критики обанкротившейся германской власти [12].

Новая модель, основанная на конгломератах, вместо финансового экспорта осуществляет финансовый импорт, в основе которого приток прямых иностранных инвестиций.

В.В. Бирюкова пишет об этом [6], но не выходит за рамки ВИНК, в то время, как межотраслевые конгломераты на базе нефтегазовых предприятий, формирующих их конкурентные преимущества, могут иметь преимущества в структуре таких объединений, что продиктовано необходимостью контроля и доступа к результатам генерации стоимости в рамках сети распределенного производства.

Продуктами таких конгломератов могут быть энергозатратные бага, например, продукты на основе ИИ, который, как известно, требует колоссальных затрат энергии.

Важно производить действительно востребованные на глобальном рынке блага, обеспечивая их конкурентность дешёвой энергией и эффективной организацией сетей.

Схожие предложения высказываются отечественными исследователями, однако в известных работах чрезмерна функция госструктур, а также присутствует вектор на закрытость системы [47].

В нашем видении оба эти фактора преодолеваются, во-первых, организацией вокруг конкурентных негосударственных объединений, которыми по большому счету являются нефтегазовые компании, а во-вторых,

зависимостью системы от успешности производимого конечного продукта на глобальных рынках.

Предприятия объединяются по принципу последовательности операций. Ориентация на внешний рынок и целевая функция, ориентированная на прибыль. Название конгломерата весьма условно, т.к. задачи формируемой модели гораздо шире его классического определения. В научной литературе четко не определены и не разграничены понятия конгломерата, консорциума, синдиката или концерна.

Консорциум, т.е. временное объединение независимых предприятий создается в целях реализации конкретного проекта. В нашем случае формируемая модель является долгосрочной, а компании должны иметь весомую аффилированность и одновременно обладать такими чертами, как утрата сбытовой самостоятельности, при сохранении самостоятельности производственной. В случае ненефтегазовых компаний, то и утрату самостоятельности в закупках, в противном случае структура утратит идею образования стоимостного трансфера. Одновременно прибыль структуры является результатом общей деятельности и может рассматриваться как пул. Таким образом обсуждаемая структура, модель которой формируется в текущем исследовании, обладает чертами как консорциума, так и синдиката, пула и треста. Межотраслевой характер объединения не позволяет считать его концерном, а скорее конгломератом, особенно по принципу формирования по средством слияний и поглощений.

Принцип управления совокупностью производств скорее наделяет общую структуру признаками холдинга, что в итоге может быть охарактеризовано как холдинговый конгломерат.

Структура такого холдингового конгломерата представлена на рисунке

46.

Малыми прямоугольниками в структуре холдингового конгломерата отображены производственные единицы. Это отдельные предприятия, из различных отраслей, которые структурируются по уровням в зависимости от

стадии технологического процесса. Например, предприятие 1, принадлежащее отрасли 1, находится на начальной стадии производственного процесса, поэтому располагается в нижней части структуры холдингового конгломерата. Предприятие 2 также располагается в нижней части структуры конгломерата, но относится к другой отрасли. конгломерат объединяет оба предприятия первое и второе производственным процессом композитного блага. Производственная цепочка образуется вертикально, однако соединятся компоненты могут на разных ее стадиях: уже на первой стадии или на второй, а не редко и в конце производственной цепочки на этапе сборки.

Рисунок 46 - Структура холдингового конгломерата. Источник: составлено автором.

Например, на рисунке 46 три производственных условных уровня. Предприятие может осуществлять производственную деятельность так же и вне конгломерата, что на рисунке 46 отражается площадью прямоугольника, входящего в структуру конгломерата и одновременно в структуру отрасли. Сам конгломерат представлен большим вертикальным

прямоугольником, внутри которого происходит интеграция предприятий из разных отраслей и большой нефтегазовой компании. Совместная площадь таких фигур характеризует степень участия отдельных предприятий и нефтегазовой компании в совместном производстве.

На рисунке 46 показаны различные виды совместного производства нефтегазовой компании и предприятий различных отраслей. Например, на начальном уровне это объединение на первой стадии производственного цикла возможностей предприятий двух отраслей и нефтегазовой компании. Здесь нефтегазовая компания имеет координирующее влияние, располагая энергетическим ресурсом. Именно здесь закладывается часть энергетического трансфера в конечный продукт.

Однако, структура холдингового конгломерата, как видно на рисунке 46 предполагает этажность энергетического трансфера. На второй стадии предприятия не только координируются нефтегазовой компанией, получая от нее энергетический трансфер, но и в рамках производственного цикла взаимодействуют между собой, о чем говорит интеграция малых прямоугольников.

Отличием такого конгломерата от обычной структуры ВИНК является принцип организации производственных связей. Выше на примере Apple мы показали, как может создаваться ТОП-продукт в мире в компании, не имеющей своих заводов. Так вот, холдинговый конгломерат представляет собой совокупность логистики и коммуникаций, организуя которые компания создает продукт не имя своих заводских мощностей.

В случае российских нефтегазовых компаний, имеющих крупные производственные активы вертикально интегрированных по технологической цепочке предприятий, как показано на 46 конкурентной стороне весьма легко было в 2010-е нанести серию ударов. В результате вала санкций российские нефтегазовые компании лишились зарубежных активов и большинства интеграций.

Это, на наш взгляд, результат не верного подхода к определению стратегии выхода на международный уровень. В период активного развития сетей распределенного производства, а затем их переформатирования по средством френдшоринга, по-иному и быть не могло.

ВИНК, как структуры организации нефтегазового бизнеса в период структуризации отрасли в России оказались эффективны. По результатам их развития нефтегазовые активы были собраны в структуры, использующие эффект масштаба. Это было удобно и самим производителям, и государству.

Однако, на международной арене российские ВИНК отнюдь не явились лидерами и не они «столбили» места на мировой нефтегазовой карте. Российские компании молоды, но уже заявили высокие амбиции, упустив из виду ключевой тренд международного энергетического бизнеса. Именно поэтому, на наш взгляд, им не удалось удержаться в зарубежных локациях, произошел откат к состоянию конца нулевых годов.

Одновременно, в форме конгломератов и при соответствующей стратегии проникновения в глобальные производственные структуры, российский нефтегазовый бизнес мог бы иметь успех.

Этот успех он может иметь и в текущий период, приняв на вооружение предлагаемую в данной диссертации концепцию.

На рисунке 47 анализируются узловые элементы холдингового конгломерата.

В области А показан тип связи холдингового конгломерата и структур глобального рынка. Структуры глобального рынка представлены площадью прямоугольника GVC слева и справа на рисунке. Тип связи в области А назовем совместное межотраслевое предприятие, т.к. для взаимодействия с GVC холдинговой конгломерат использует отдельное предприятие, которое на рисунке 47 представлено прямоугольником А. Этот прямоугольник имеет общую площадь с отраслью 4 и одновременно входит в структуру GVC. Через совместное предприятие А холдинговая структура взаимодействует с глобальным рынком.

Рисунок 47 - Анализ структурных элементов холдингового

конгломерата.

Источник: составлено автором.