Трансформация социальной структуры общества в период экономических реформ: На материалах Приморского края тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 22.00.04, кандидат социологических наук Лобода, Оксана Витальевна

• Лобода, Оксана Витальевна
• кандидат социологических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат социологических наук Лобода, Оксана Витальевна

Введение

ГЛАВА I. Экономические реформы как фактор изменения социальной структуры населения российского общества

1.1 Реформы как фактор изменения социальной структуры населения Российской Федерации

1.2 Региональные особенности проведения социально-экономических реформ в Российской Федерации (на материалах Приморского края).

ГЛАВА II. Формирование социальной структуры

Приморского края и его социально - демографическое развитие

2.1 Основные характеристики социальной структуры населения Приморского края к началу процесса реформ.

2.2 Основные тенденции трансформации социальной структуры населения Приморского края в период реформ

2.3 Влияние миграционных потоков на формирование социальной структуры населения Приморского края в период экономических реформ.

ГЛАВА III. Социально - экономические и структурные изменения социального пространства

Приморского края в период экономических реформ

3.1 Социальные последствия экономических реформ в Российской Федерации.

3.2. Особенности изменений в социальной структуре населения Приморского края

3.3. Социально - демографические последствия реформ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Трансформация социальной структуры общества в период экономических реформ: На материалах Приморского края»

Актуальность исследования. Сегодня Россия переживает период стремительных трансформаций, связанных с коренным реформированием всего общества, всей системы общественных отношений. Страна находится в уже длительном транзитном состоянии, в котором трансформация социально-экономической и политической системы современного российского общества способствует активизации процессов переструктурирования социальных объектов, реконфигурации социальных институтов и формированию его новой социальной структуры.

Процесс становления новой социальной структуры российского общества сопровождается и противоречивыми и негативными моментами, оказывающими существенное влияния на всю социальную жизнь общества. Сегодня все более реально осознается угроза социального распада, прогрессирующего кризиса социума и деградации социальных структур, в особенности в регионах, где социальный кризис принял во многом своеобразные формы.

Одной из особенностей современного социального кризиса, связанного с транзитными процессами в современной России, является процесс маргинализации общества. Более того: ряд исследователей сегодня обращают внимание на интенсификацию процессов маргинализации, на образование большого количества переходных и периферийных социальных групп. Вследствие этого происходит изменение социальной структуры российского общества в сторону увеличения маргинального сегмента, изучение которого является актуальным с точки зрения исследования трансформирующегося общества и социальных явлений, сопровождающих этот процесс1.

Российские социологи единодушно указывают на то, что данные процессы в регионах страны выражаются наиболее ярко, особенно в тех регионах, исторические процессы развития которых, так или иначе были

1 Маргинальностъ в современной России: Коллективная монография / Балабанова Е.С., Бурлацкая М.Г.и др.;- М.: МОНФ, 2000.-208 с. связаны с высокой социодинамикой2. В силу этого, для понимания процессов социального развития в страны в целом, закономерностей развития регионов в частности, представляется необходимым проанализировать таковые на материалах конкретных регионов. Вне всякого сомнения, к этой группе регионов относится и Приморский край.

Следует отметить, что без понимания такого рода региональной специфики невозможно построить сколько-то грамотную долгосрочную социальную политику в регионах, социальное государство в целом. Отсутствие же региональной социальной политики имеет глубинные причинно-следственые связи с отсутствием сколько-то внятной региональной политики вообще. Без понимания процессов трансформации социальной структуры населения страны в целом, регионов в частности, невозможно дальнейшее движение страны по пути ее успешного реформирования.

Степень научной разработанности проблемы. Исследования социальной структуры и стратификации в российской дореволюционной, советской и постсоветской социологии примечательны в нескольких отношениях. Изучение процессов социодинамики протекало в атмосфере противостояния двух основных концепций: стратификационного подхода, инспирированного М.Вебером, и классовым анализом, разработанным К. Марксом. Именно Маркс и Вебер положили начало двум основным видениям социального неравенства.

Уже с конца 60-х гг. XIX в. в России появляются работы о роли «производительных классов» в экономической жизни России, источниках их пополнения, внутриклассовых различиях, бытовых особенностях жизни . В основе исследований лежит попытка построения модели социально —

2 Попова И.П. Новые маргинальные группы в российском обществе: (Теоретические аспекты исследования) И Социологические исследования. - 1999. - № 7 - С.62-71.; Прок В.М. Причины формирования миграционных установок как фактор маргинализации населения севера Тюменской области // Правовые и социально-экономические проблемы нефтегазового региона. - Тюмень: Изд во Тюменского нефтегазового ун-та, 1997. - Вып. 1. - С. 136-139.; Региональные проблемы социальной мобильности / Отв. ред. Ф.Г. Филипов. - М.: АН СССР, 199].; Семечкин Н,И. Факторы маргинальное™ в социальной структуре населения дальневосточного региона // Проблемы социальной адаптации различных групп населения в современных условиях. - Владивосток: Изд-во дальневост. ун-та, 2000. - С.40-43.

3Социология в России / Под ред. В.А. Ядова,- М.: 1996. - С.260-264. экономической структуры общества, представляемой в виде пирамиды, где каждый из трех обозначенных слоев анализируется в двух срезах -социально-профессиональном и интеллектуальном. Несмотря на недостаточное обоснование как в теоретическом, так и в эмпирическом плане, эта была одна из первых попыток в русской социологии" сформулировать стратификационную модель российского общества4.

После Октябрьской революции марксистская концепция в исследовании социальной структуры общества постепенно вытеснила все остальные. Марксисты, исходя из принципа разделения общества на эксплуататорские классы и эксплуатируемые, выделяли в качестве главного фактора социальной дифференциации собственность на средства производства, представляя социальную структуру не иначе как, отношения между экономическими классами. Формула социальной структуры - два класса (рабочие и крестьяне) плюс прослойка интеллигенция становится неприкасаемой и смешивается лишь установками о сближении классов, становлении социальной однородности социалистического общества: внутригрупповые расслоения игнорируются. Объективные исследования социального расслоения становятся невозможными.

Лишь в 60-х - начале 80-х гг., благодаря либерализации в общественных науках, появляется возможность обратиться к реалиям социальной структуры советского общества. Несмотря на незыблемость официальной установки на трехзвенной структуре советского общества, исследователями были предприняты попытки рассмотреть изменения в классовой структуре, внеклассовые отношения различных слоев и групп, где в основу изучения была положена система социальных связей и отношений, отражающих характер труда. Главными были обозначены отношения работника к средствам производства, связи между трудом индивида и трудом общества, связи между уровнем развития производительных сил и

4 Там же: С. 262-263. уравнивания труда, а так же межотраслевые различия в структуре классов и социальных групп.

На протяжении обозначенного периода исследователи расширяют понятие «характер труда», вводя новые компоненты, как то: уровень профессиональной подготовки, удельный вес творческих элементов, уровень сложности в процессе труда, культурно - технический уровень и т.д. Именно «характер труда» объявляется основным слоеобразующим признаком. Различия по характеру труда становятся основными критериями дифференциации между рабочими, служащими, но и внутри них. В связи с анализом социальной структуры отдельных классов и групп начинается интенсивное изучение их социального воспроизводства: изменения социально - демографического состава, социальные источники пополнения, трудовая и образовательная мобильность.

С конца 80-х гг. складывается преимущественно новая парадигма изучения социального расслоения: многомерный, иерархический подход, использующий такие критерии как, позиция во властной структуре, в сфере занятости, доход, а так же формирование групповых самоидентификаций. Традиционный для советского периода марксистский подход оказался неприемлемым в новых условиях. Возникшая в результате полемики, стратификационная теория (М. Вебер, П. Сорокин) становится как нельзя кстати. В отличие от «распределительной» теории В Чернова, М. Туган-Барановского, где классообразующим признаком выступал доход, его виды и размер, в противовес «организационной» теории (А Богданов, В. Шулятиков), которая акцентировала внимание на роли в общественной организации труда, «стратификационная» теория в основу классов полагала несколько статусных признаков: профессиональный, имущественный, правовой и множество дополнительных черт (сходство образа жизни, убеждений, вкусов)5.

Долгие годы в отечественной литературе применялась собственная

5 См. подробнее: Сорокин П. Человек, цивилизация, общество. - М., 1995. - 417 с. терминология при анализе социального состава общества. Основными понятиями были: «социальная структура», «классовая структура», «социально-классовая структура», «общественные классы», «социальные отношения». Само понятие «социальная стратификация» отвергалось, хотя с 1970-х годов было признано наличие социальных слоев как внутриклассовых компонентов. С конца 80-х гг. двадцатого века доминирующей парадигмой изучения трансформирующегося российского общества стала стратификационная теория. Одними из первых отечественных ученых, кто стал использовать стратификационный подход, были, Ю.В.Арутюнян, Л.А.Гордон, Э.В.Клопов, О.И.Шкаратан и В.В.Радаев, Т.И.Заславская, Р.В.Рывкина, З.Т.Голенкова, и другие6.

Всех их объединяет констатация сложившегося в России социального неравенства в виде глубочайшей поляризации, при этом на верхних этажах социальной структуры расположились крайне малочисленные элитные и субэлитные группы, а основная масса населения заполняет низшие слои.

Очевидным признавалось утверждение, в соответствии с которым невозможно понять, как меняется социальная структура России в ходе реформ, если не знать, что она представляла собой перед их началом. Эта проблема была всесторонне раскрыта в работах Ю.В. Арутян Л.А. Гордона, Т.И. Заславской, Э.В. Клопова, ЕА. Аврамовой, О.И. Шкаратана и ряда других социологов, чьи работы по этой тематике . стали уже у классическими . Так, Т.И. Заславская предложила схему деления

6 Голенкова З.Т. Трансформация социальной структуры российского общества // Общество и экономика. -1995. - № 9.; Гордон Л.А., Клопов Э.В. Социальные эффекты и структура безработицы в России // Социологические исследования. - 2000. - № 1. - С.24-33.; Заславская Т.И. Социальная структура российского общества // Общественные науки и современность -1997. - №22. - С.5-23.; Социальная структура и стратификация в условиях формирования гражданского общества в России / Отв. ред. З.Т. Голенкова - М.: Наука, 1995. - 512 е.; Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. - М., 1996.-297 е.; Арутюнян Ю.В. Социальная структура сельского населения СССР. - М., 1971. - 173 с.

7 Арутян Ю.В. О социальной структуре общества постсоветской России // Социологические исследования. -2002. - №9. - С. 34-46.; Аврамова Е. А. Дискин И. Социальная трансформация и элиты // Общественные науки и современность. - 1994. - № 3. - С. 17- 29; Попова М. Б. Социальная дифференциация и бедность населения. - М., 1998. - 186 е.; Голенкова 3. Т. Социальное расслоение и социальная мобильность. - М., 1999 - 317 е.; Никифоров Л. В. Смешанное общество: российский вариант. - М., 1999 - 248 е.; Гордон Л. А. Потери и обретения в России 90-х. - М., 2000. - 194 е.; Голенкова 3. Т. Трансформация социальной структуры российского общества. - М., 2000. - 312 е.; Рывкина. P.B. Драма перемен. - М., 2001 - 253 е.; Тихонова Н. Е. Факторы социальной стратификации перехода к рынку. - М., 1999. - 143.е.; Косалс Л. Я. Социология перехода к рынку в России. - М., 1998. - 320 с. советского общества на рубеже 80-90-х годов на 78 групп, выделенных в результате исследования порождающих социальное неравенство экономических отношений. На первом месте среди этих отношений оказался профессионально-должностной статус (кем работал человек), значимость которого велика в стратификационных процессах во всем мире. Второе место занимала социально-трудовая структура (место работы человека). Эта особенность социальной структуры была специфична для СССР, где условия жизнедеятельности трудовых коллективов в различных сферах и ведомствах были резко дифференцированы. На третье место была отнесена семейно-хозяйственная структура, отражавшая основную массу различий между группами в потребительской сфере. Специфика социально-территориальной подструктуры, заключалась в том, что она являлась определяющей для других подструктур8.

В публикациях начала 90-х годов, укрупнив в соответствии с полученными критериями значимости проведенную группировку общества, Т.И. Заславская обосновала выделение уже 4 основных групп, составлявшие реальную социальную структуру советского общества в предреформенный период: 1) правящий класс («номенклатуру»); 2) сравнительно небольшой средний класс, включающий директорский корпус и часть интеллигенции; 3) низший класс «наемных работников» (рабочих, колхозников, представителей интеллигенции средней и низшей квалификации); 4) «социальное дно». Причем должностное положение в этой системе стратификации доминировало над квалификационно -профессиональным, а ведомственная принадлежность места работы - над интеллектуальным содержанием труда. Решающую роль в реальной имущественной дифференциации имели должность, определявшая властный ресурс, отрасль, где трудился работник, особенности его

8 Заславская Т.Н., Рывкина P.B. Социология экономической жизни. Очерки теории. - Новосибирск, 1991. -С.395-396. предприятия, принадлежность к «кадровым» работникам, тесно связанная со стажем и возрастом, а не реальная стоимость его рабочей силы и способность успешно конкурировать на рынке труда9.

На принципиально иных, на первый взгляд, теоретических посылках строилась концепция социальной структуры советского общества на рубеже 80-90-х годов, предложенная О.И. Шкаратаном и В.В. Радаевым. Их концепция являлась развитием, с одной стороны, идеи о неклассовом характере обществ советского типа. С другой стороны, О.И. Шкаратан и В.В. Радаев отталкивались от идеи советского экономиста Я.А. Кронрода, отмечавшего, что в СССР при формальном равенстве отношений собственности существует неравенство по их использованию в сферах производства, распределения, обмена и потребления10.

Своеобразными «стержнями», вокруг которых образуются сословные группировки, являются определенные отрасли, и даже отдельные крупные предприятия, предоставляющие своим работникам набор привилегий. Внутри сословий развивается немонетарная система взаимных обязательств (протекция, семейные кланы)11. Советское общество О.И. Шкаратан и В.В. Радаев охарактеризовали как неклассовое этакратическое. Основным критерием социальной стратификации О.И. Шкаратан и В.В. Радаев считали «распределение власти». Формальные ранги, образующие реальную стратификационную систему этакратического общества, они подразделили на наследуемые и приобретенные, а последние, в свою очередь, - на персональные и корпоративные, связанные с местом работы. Внутри каждой корпорации действовала своя система стратификации. Однако в любой из них существовало три основных слоя: 1) управляющий слой, имеющий и власть, и привилегии; 2) слой полноправных исполнителей, не обладающих властью, но получающих

9 Заславская Т.Н. Социальная структура современного Российского общества // Общественные науки и современность -1997. - № 2. - С. 5 - 23.

10 Кронрод Я. А. Законы политической экономии социализма. - М., 1966.-174 с.

11 Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. - М., 1996. - С.280-282. определенные льготы; 3) слой непривилегированных исполнителей, 1 которые не обладали ни властью, ни льготами .

Схожий подход при создании еще одной модели социальной структуры нашего общества предложил В.И. Ильин. Существовавшую в СССР социально-экономическую систему он охарактеризовал как государственный социализм, где в результате тотального огосударствления производства классовая структура ликвидируется, а на её месте возникает сословно-слоевая, где все граждане являются служащими единого государства. При этом, как подчеркивал В.И. Ильин, в условиях государственного социализма ведущая роль принадлежит ' синтезу профессионально-должностной и социально-отраслевой стратификации. Накладываясь друг на друга, они образуют целый ряд страт, по сути являющихся отраслевыми общностями, разделенными по критерию власти (профессионально-должностная стратификация)13.

Наряду с описанными выше, существовал и ряд других концепций социальной структуры советского общества. Почти все они развивались в русле начатой С. Андреевым14 традиции: рассматривать социальную структуру СССР как сословно-иерархическую, разделенную на два основных класса - элиту (номенклатуру) и не элитные слои, хотя каждая из этих концепций имела свои характерные особенности.

В настоящее время в исследованиях социальной структуры преобладают стратификационные модели на основе многомерного иерархического подхода с использованием таких критериев, как имущественное положение и доход, образование, позиция во властной структуре (power), социальный статус и самоидентификация, т.е. комбинация объективных и субъективных (социально-психологических) критериев. Количественное и качественное изменение объективных и субъективных показателей очень важно, так как такие «одномерные»

2Там же: С.256-287.

13 Ильин В.И. Социальная стратификация. - Сыктывкар, 1991. - С.202-204.

4Андреев С. Структура власти и задачи общества // Нева. - 1989. - № 1. - С. 23-37. срезы имеют большое значение при исследовании конкретных процессов дифференциации и неравенства.

Традиционные же объективные критерии (доход, уровень образования, должность) не всегда дают объективную картину стратификации в трансформирующемся обществе, так как реальные процессы, особенно связанные с получением доходов, сознательно искажаются: наблюдается массовое уклонение от уплаты налогов с дополнительных заработков, сокрытие доходов, низкие зарплаты на наиболее престижных государственных должностях, что существенно влияет на изучение действительной статусной иерархии. Тогда в качестве дополнительных критериев используется самооценка социального и материального положения, социальное самочувствие индивидов, так как субъективное восприятие индивидом и группой своего положения в иерархии общественной жизни весьма важно.

Не случайно поэтому работы JI.A. Беляевой, JI.A. Гордона, З.Т. Голенковой, Т.И. Заславской, Е.Д. Игитханян, Н.И. Лапина, Е.Н. Старикова, М.Ф. Черныша, О.И. Шкаратана и других, в которых описывается социальная структура современной России и особенности идущих в ней процессов социальной мобильности, очень самобытны. Каждый из них, в соответствии с избранными ими критериями стратификации, видит эту структуру по-разному.

Так, Е.Д. Игитханян, исследуя социально-стратификационную дифференциацию в Иркутске, выделила четыре основных страта, существующих в современной России и охватывающих основную массу населения (всего, с учетом элиты и внеслоевой группы, её система вертикальной стратификации насчитывала 6 страт): верхняя страта, наиболее гомогенная по своему характеру, интегрирует социальные группы руководителей высокого уровня различных экономических структур, представителей новых структур, а также часть специалистов городской не технической интеллигенции. Их характеризует высокий уровень самостоятельности труда и материального положения, они активно включены во властные структуры и идентифицируют себя со слоями «элита» и «высший слой». Вторая страта консолидирует в значительной степени занятых на государственных предприятиях: руководителей более низкого уровня, специалистов технического профиля, рабочих высококвалифицированного труда. Их характеризует умеренно автономный труд, участие их во властных структурах ограничено, а материальное положение заметно хуже, чем у предыдущей группы. Идентифицируют они себя со слоями «между высшим и средним» и «средним». Третья страта по многим характеристикам может быть определена как маргинальная: составляющие её элементы - рабочие средней и высокой квалификации, специалисты разного профиля, руководители низшего уровня и т. д. Здесь состав настолько неоднороден, что даже трудно определить «ядро». Тем не менее, можно отметить, что входящие в этот слой чаще заняты полуавтономным трудом, фактически отстранены от участия в управлении, материальное положение их на уровне бедности. Идентифицируют они себя обычно со слоем «ниже среднего». Наконец, четвертую страту образуют работники физического и умственного труда в городе и деревне: рабочие, крестьяне, служащие. К ним близко примыкают и сельские специалисты. Представители этой страты находятся на грани нищеты и идентифицируют себя с «низшим слоем»15.

С.С. Балабанов, с учетом таких традиционных социоструктурных критериев, как профессиональный статус, властный ресурс, социально-экономический потенциал и его динамика, выделил семь групп (исследование проходило в Нижнем Новгороде). Первая из них характеризовалась существенным снижением ранее весьма благополучного социально-экономического положения его представителей за время

15Наиболее подробное изложение результатов этого исследования см.: Игитханян Е.Д. Процессы социального расслоения в современном обществе - М., 1993. - 203 с. реформ, а также тем, что две трети её составляли женщины. Вторая включала дипломированных специалистов, в том числе руководителей среднего и низшего звена, не нашедших себя в рыночной стихии. Это весьма квалифицированная часть населения, но ей не хватало инициативности и самостоятельности. Благосостояние её было ниже, чем у предыдущей группы, но, в отличие от нее, представители данного класса и раньше отставали по уровню материальной обеспеченности от среднего уровня. Третья группа включала в себя рабочих и пенсионеров, причем преимущественно женщин. Для них был характерен повышенный уровень тревожности, и даже, отчаяние. Четвертая объединяла молодежь, преимущественно мужчин, не обремененных семьей. Они в полной мере использовали свой шанс на восходящую мобильность, который дала им рыночная экономика. Пятая группа (7,9%) представляла собой благополучную часть населения, почти три четверти из них были мужчины высококвалифицированные дипломированные специалисты, руководители, предприниматели, высшие офицеры армии и МВД. Они не только остались на высших ступенях социальной лестницы, но даже поднялись ещё выше и отличаются социальным оптимизмом. Шестая группа, напротив, объединяла поверженных с социального Олимпа. Это была интеллектуальная элита, не сумевшая найти свою нишу в новых условиях. Основную массу её составляли женщины с высшим образованием. Седьмая группа объединяла новых хозяев жизни и характеризовалась стремительным восхождением из низов общества в его вершинам, высоким профессионализмом, высоким местом во властных структурах, а соответственно - высокими доходами16.

Иная модель структуры современного российского общества была предложена Т.И. Заславской. В её исследовании стратификации современного российского общества основная часть населения России

16См. Балабанов С.С. и др. Трансформация социальной структуры и социальный конфликт: Социальная структура и стратификация в условиях формирования гражданского общества в России. Кн 1. - М., 1995 - С.62-71. оказалась разделенной на четыре основных слоя: верхний средний, средний, базовый и нижний. Кроме того, в общую картину социальной иерархии в России Т.И. Заславская включила политическую и экономическую элиту, а также «социальное дно», добавляя их, соответственно, на верхнюю и нижнюю строчки иерархии и доводя, таким образом, общее число слоев, составляющих вертикальную социальную структуру современной России, до шести. Для идентификации социальных слоев ею использовались десять статусных переменных: основное занятие, основной род деятельности, отрасль занятости, сектор экономики, размер организации, профессионально-должностное положение (по реальному содержанию выполняемой работы и согласно самооценке), уровень образования, самооценка квалификации и уровень доходов, которые в совокупности позволяли замерить экономический, властный (управленческий) и социокультурный потенциал. «Верхний средний» слой оказался представлен собственниками крупных и средних фирм, в большинстве своем являющимися и их руководителями (или, по крайней мере, руководителями среднего звена), почти на 90% мужчинами молодого и среднего возрастов. Это самый образованный слой: подавляющее большинство его представителей имеют специальное образование, в том числе две трети - высшее. Даже явно заниженный ими уровень их доходов всё же в 10 раз превышает доходы «нижнего», и в 67 раз - доходы базового слоя. Они достаточно оптимистично смотрят на свою жизнь и будущее России.

Средний» слой состоит из мелких предпринимателей, полупредпринимателей, менеджеров различных предприятий, бизнес-профессионалов, высшей интеллигенции, рабочей элиты, частично -работников силовых структур. Три пятых из них заняты в негосударственном секторе. Большую часть и здесь составляют мужчины, преимущественно среднего возраста. Уровень образованности этого слоя намного выше, чем базового, однако ниже, чем верхнего среднего.

Самооценки квалификации здесь самые высокие. Уровень благосостояния его значительно ниже, чем у верхнего среднего, а 14% живут даже на уровне бедности (для сравнения - в базовом слое число бедных достигает, по оценке Т.И. Заславской, 46%, а в нижнем слое - даже 65%). Социальное самочувствие представителей среднего слоя несколько хуже, чем у верхнего среднего, соответственно менее позитивно они относятся и к осуществляемым реформам.

Базовый» слой состоит из людей, занятых квалифицированным исполнительским трудом, преимущественно в государственном секторе экономики. Это массовая интеллигенция, рабочие индустриального типа, крестьяне, работники торговли и сервиса. Около 60% этого слоя составляют женщины, чаще среднего и старшего возраста. Высшее образование имеют только 25% его представителей. Уровень жизни этого слоя, и без того невысокий, в последнее время снижается. Не удивительно, что и его социальное самочувствие оставляет желать лучшего.

Нижний» слой общества обладает наименьшим профессионально-квалификационным и трудовым потенциалом и наиболее беден. Две трети его живут за чертой бедности, из них четверть - на уровне нищеты. 70% -женщины, а доля пожилых в три раза выше средней. Большинство представителей этого слоя предпочли бы, чтобы реформы не начинались, а треть даже считает, что России нужна диктатура17.

На решающую роль материального положения в определении как объективного, так и субъективно воспринимаемого социального статуса в современной России указывали и другие исследователи - З.Т. Голенкова, JI.A. Гордон, Н.И. Руткевич, В.О. Рукавишников и др18.

17 Заславская Т.И. Социально - трансформационная структура России // Общество и экономика. - 1999. - № 3-4.-С. 17-27.

18 Рукавишников В.О. Социология переходного периода // Социологические исследования. - 1994. - № 6. -С.29.; Голенкова 3. Т. Социальное расслоение и социальная мобильность. - М., 1999 - 317 е.; Гордон Л. А. Потери и обретения в России 90-х. - М., 2000. - 194 е.; Голенкова 3. Т. Трансформация социальной структуры российского общества. - М., 2000. - 312 е.; Руткевич М. Н. Основные социальные противоречия современного российского общества// Социологические исследования. - 2001. - №4. - С.12-26. .

Более мягкий подход, идущий в целом в духе марксистских и неомарксистских традиций стратификации, предлагает JI.A. Беляева. Отмечая, что в России происходит сейчас переход от сословной структуры к классовой, она подчеркивает, что в настоящее время в процессе становления находятся два экономических класса - класс собственников и класс наёмных работников, которые в свою очередь глубоко социально дифференцированы в зависимости от сектора занятости, отраслевой принадлежности предприятий, региона проживания. Особый интерес, на её взгляд, представляют наёмные работники частного сектора, по ряду характеристик значительно отличающиеся от наёмных работников госсектора. В то же время, хотя за основу своей концепции социальной структуры российского общества JI.A. Беляева принимает отношения собственности, она также подчеркивает резкое возрастание роли доходов в реальной стратификации19.

Наконец, особым подходом к проблемам социальной структуры современной России выступают попытки ряда социологов охарактеризовать её через сосуществование социальных групп с различными стилями жизни. Наиболее полное теоретическое обоснование такого подхода представлено в работах Л.Г. Ионина. Он считает, что характерные для государства всеобщего благосостояния (каковым, в определенном смысле, являлся и СССР) повышение материального уровня жизни, всеобщая экспансия образования и возможность достаточно значительной социально-профессиональной мобильности привели к тому, что неравенство перестало быть ценностно-негативным понятием и превратилось в плюрализацию и индивидуализацию жизненных и культурных стилей. Л.Г. Ионин, вслед за некоторыми европейскими социологами, делает вывод о том, что не столько социально-экономические различия, сколько культура принимает на себя роль

19 Беляева Л.А. Российское общество в преддверии рынка: тревоги, ожидания, надежды // Мир России. -1992. -№1.- С. 41. структурирующего общество агента. Более того, он считает, что, несмотря на все проблемы, существующие сегодня в России, этот вывод в

-20 полной мере применим и к ней .

Подход к структуризации российского общества через систему жизненных стилей является весьма перспективным и уже используется на практике российскими социологами. Так, например, A.M. Демидовым в рамках международного сравнительного исследования социокультурных стилей в Центральной и Восточной Европе были проанализированы пять основных жизненных стилей («победители», «новаторы», «ретрограды», «традиционалисты» и «истеблишмент»). С.С. Балабанов выделил пять основных групп - альтруистически-толерантный, альтруистически

Л I агрессивный, обывательский и т.д . Н.И. Лапин предлагает другие социокультурные группировки, связывая их с типологией ценностных ориентации22 и т. д. Таковы основные точки зрения, существующие на проблему социальной структуры сегодняшней России.

Разумеется, мы упомянули далеко не все исследования социальной структуры, которые внесли свой вклад в понимание стратификации

УХ российского общества, да это и невозможно в рамках одной главы . Цель была другой - обозначить основные подходы к этой проблеме. Как видим, среди них представлены и различные варианты стратификационного подхода, идущего в целом в русле неовеберианских традиций, и неомарксистские концепции, и культурологические теории, откровенно рассматривающие как точку отсчета при структурировании общества не социальную систему, а актора со всеми его индивидуальными

20 См. например: Ионин Л. Г. Культура и социальная структура // Социологические исследования. - 1996. -№2 - 3.

21 См. Балабанов С.С. и др. Трансформация социальной структуры и социальный конфликт. Социальная структура и стратификация в условиях формирования гражданского общества в России. Кн. I. - М., 1995. -С.62-71.

22 См. Лапин Н.И. Социально-стратификационные процессы в современном обществе. Кн.1 - М., 1993. -С. 106-107.

23 Так же смотри: Ильин В. Государство и социальная стратификация советского и постсоветского общества 1917-1996 гг.: Опыт конструктивно - структуралистского анализа. - Сыктывкар, 1996; Рывкина P.B. Между социализмом и рынком: судьба экономической культуры в России. - М., 1994. и др. особенностями вплоть до аскриптивных. Таким образом, в сегодняшней российской социологии в той или иной форме присутствуют, пожалуй, все тенденции, представленные в мировой социологии.

Вместе с тем, не смотря на большое количество работ, посвященных анализу общероссийских тенденций трансформации социальной структуры страны, количество исследований, посвященных региональной специфике этой трансформации, сравнительно невелико. Исследования в этом направлении были начаты новосибирской экономико-социологической школой с начала 70-х гг. и проводились под руководством и при непосредственном участии Т.И. Заславской. Развитие этих исследований характеризовалось последовательным движением от изучения в основном статических состояний объектов - к анализу их динамики, от исследований преимущественно эмпирических к разработке теоретико-методологических вопросов, от проблем развития одного из секторов общества - аграрного - к функционированию общества в целом. При этом акценты все более смещались от изучения структурных характеристик к выявлению механизмов развития социально-территориальной структуры. Термин «социально-региональная структура» был введен Т.И.Заславской в конце 80-х гг. Наряду с социально-поселенческой, социально^региональная структура является частью более общей социально-территориальной структуры (СТС) общества24.

В конце 70-х - начале 80-х гг. основным объектом исследований социально-территориальной структуры служила сельская часть общества. Было разработано понятие многоуровневой социально-территориальной структуры села, элементами которой являются типы сельских местностей областей (краев, АССР), типы сельских административных районов, а также типы сельских поселений. Основной задачей первого этапа было эмпирическое исследование выделенных уровней СТС сельской части

24 Социально-территориальная структура города и села: (Опыт типологического анализа) / Под ред. Т.И.Заславской и Е.Е.Горяченко. - Новосибирск, СО АН СССР. ИЭиОПП, 1982. - 154 с. общества. Методика исследований базировалась на многомерном типологическом анализе, признанным наиболее адекватным методом изучения строения СТС. В этот период в ходе совместных работ сотрудников отдела социальных проблем Института экономики и организации промышленного производства СО АН СССР и Института проблем управления АН СССР была выполнена типологизация сельских поселений Западной Сибири в зависимости от уровня их социально - экономического развития25, затем проведен типологический анализ сельских районов Сибири , представлявших средний уровень СТС села. Этим же коллективом были выполнены работы по типологизации сельских местностей СССР регионального уровня27 - верхнего уровня СТС.

Таким образом, социально-региональная структура сельской части общества в этот период рассматривалась как один из уровней иерархии СТС и представляла собой концентрированное отражение различий в социально-экономическом положении сельского населения административно-территориальных единиц регионального (областного, краевого, республиканского) уровня. ло

С начала 1980-х гг. был сделан шаг к анализу СТС всего общества на примере Западной Сибири. Было отмечено, что функционирование территориальных общностей любого уровня, в том числе регионального, осуществляется, во-первых, в силу естественноисторических законов, что потребовало анализа динамики социально-территориальной структуры. В дальнейшем проблемам взаимодействия элементов социальной структуры в региональном преломлении уделяли внимание такие исследователи как Троцковский А.Я., Горяченко Е.Е., Рывкина Р.В., и др29.

25 Заславская Т.И., Горяченко Е.Е., Мучник И.Б и др. Развитие сельских поселений: Лингвистический анализ социальных объектов. - M., Статистика, 1977. - 295 с.

26 Федосеев В.И. Сельское население региона: (Территориальные различия условий жизни). - М., 1986. - 144 с

27 Заславская Т.И., Беленький И.М., Бородкин С.М., Мучник И.Б. Социально-демографическое развитие села: региональный анализ. - М., 1980. - 343 с.

28 Социально-территориальная структура города и села: (Опыт типологического анализа) / Под ред. Т.И. Заславской и Е.Е .Горяченко. - Новосибирск, 1982. - 154 с.

29 См. Троцковский А.Я. Социально-экономическое развитие села в условиях урбанизации. - Новосибирск,

Что касается Приморского края, то комплексной оценки процессов трансформации социальной структуры населения не проводилось. Дальневосточные исследователи уделяли внимание лишь тем или иным проблемам социодинамики в крае. Е.Н. Чернолуцкая посвятила ряд работ проблемам формирования социальной структуры населения в 40 - 80-е гг.30. В рамках классового подхода в ее работах описываются специфика формирования трудовых ресурсов населения края, а так же качественные и количественные характеристики основных составляющих социальной структуры: рабочих, крестьян и интеллигенции. Проблемам формирования и адаптации этнических групп, изучению миграционных потоков и их влиянию на состояние рынка труда, а также геополитической ситуации в Приморье посвящены работы А.С. Ващук, Н.И. Шашкова, Д. Вишневского, Е. Мотрича, B.JI. Ларина, Дудченко Г.Б., Семечкина Н.И., С.Н. Мельник и др31. Течение демографических процессов, их анализ и прогноз содержатся в работах Сидоркиной З.И., Иванова Е.М., Кику П.Ф. Крупы Т.А. и др32.

Подобное состояние изученности проблемы делает еще более

1985. - 250 е.; Заславская Т.И. Теоретические вопросы исследования социально-территориальной структуры советского общества // Социально-территориальная структура города и села: (Опыт типологического анализа) / СО АН СССР. ИЭиОПП. - Новосибирск. 1982. - С.7.; Заславская Т.И., Рывкина Р.В. Социология экономической жизни: Очерки теории. - Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние. 1991.-448 с.

30 Борчанинова В.Е., Чернолуцкая Е.Н. Формирование населения и трудовых ресурсов на Дальнем Востоке СССР (40 — 60-е годы). - Владивосток, 1991. - 83 е.; Чернолуцкая Е.Н. Формирование социальной структуры населения Дальнего Востока (60-80 -е гг.) - Владивосток, 1993. - 74 с.

31 Шашков Н.И. Приморье в конце двух веков. Владивосток: Изд-во ДВГУ, 1996. — 156 е.; Вишневский Д., Мотрич Е. Миграционные процессы на Дальнем Востоке России (80-90-е годы) // Перспективы дальневосточного региона: население, миграции, рынки труда. - М., 1999. - С.7; Мельник С.Н. Социологический анализ маргинальное™ в социальной структуре современного российского общества / Диссертационное исследование на соискание степени кандидата социологических наук. - Владивосток. 2003. - 202 е.; Ващук А.С., Чернолуцкая E.H., Королева В.А., Дудченко Г.Б., Герасимова Л.А. Этномиграционные процессы в Приморье в XX веке. - Владивосток:, 2002.; Ващук А.С., Дудченко Г.Б. Китайская миграция в контексте социально-экономической ситуации а России в 90-е годы XX в. // Гуманитарные и социально-экономические аспекты обучения и воспитания кадров военно-морского флота / Сб. науч. статей. Владивосток, 2000. - Вып. 4. - С. 126-134.; Семечкин Н.И. Факторы маргинальности в социальной структуре населения ДВ региона // Проблемы социальной адаптации различных групп населения в современных условиях. - Владивосток, 2000.

32 Сидоркина З.И. Социально - экономические факторы изменения демографических процессов в Приморском крае // География и природные ресурсы - 2001 - № 2. - С.27-41.; Сидоркина З.И. Демографические процессы и демографическая политика на Российском Дальнем Востоке. - Владивосток: Дальнаука, 1997; Здоровье населения Приморского края. / Под ред. Е.М. Иванова. - Владивосток, 1997; Кику П.Ф., Дегтярева Н.Е., Криворунко Е.Н., Маркина Т.Н. Демографические аспекты здоровья населения Приморского Края // Здоровье населения Приморского края: Сб. науч. тр. ИМКВЛ СО РАМН. -Владивосток, 1997. - С. 102-113; Крупа Т.А. Формирование региональной семейно - демографической политики в условиях демографического кризиса (на материалах Приморского края).: автореферат дис. . иссл. канд социол. наук. - Владивосток, 2002. - 21 с. актуальной тему данного диссертационного исследования, и определяет его цель и исследовательские задачи.

Целью исследования стал анализ трансформации социальной структуры населения Приморского края на фоне и в соотношении к трансформации такой структуры в Российской Федерации.

Цель исследования определила круг конкретных исследовательских задач, решаемых автором для ее достижения, а именно:

- определить факторы, влияющие на процесс трансформации социальной структуры населения Приморского края;

- показать взаимосвязь процесса социально-экономических реформ и социальных трансформаций в транзитный период;

- показать причины трансформаций социальной структуры края.

- провести анализ социальных процессов в Приморском крае;

- охарактеризовать качественные и количественные изменения в структуре населения края;

- определить региональную специфику причин социальных трансформаций в крае;

- определить основные маргинальные группы в Приморском крае, дать их социальную характеристику;

- определить специфику процесса маргинализации населения края. Круг указанных задач определил предмет исследования, которым стала социальная структура Российской Федерации и ее изменения в транзитный период в их региональном преломлении.

Объектом исследования, соответственно, являются социально-профессиональные группы Приморского края в составе его социальной структуры в период коренного реформирования современного российского общества.

Теоретико-методологическая основа исследования определяется, с одной стороны, характером его целей и задач, а с другой - конкретным подходом и научной позицией автора. С этой точки зрения, следует отметить, что понять социальную структуру современного российского общества и тенденции её изменения невозможно, не учитывая, что в последние годы в России одновременно идут сразу несколько процессов, кардинально меняющих её стратификационную систему и влияющих на формирование основных социальных групп. Это, во-первых, структурная перестройка экономики. Во-вторых, это становление в ходе экономических реформ мощного частного сектора. Наконец, в-третьих, это экономический кризис, который по-разному воздействует на различные слои населения.

Развитие каждого из этих процессов существенно меняет акценты в расстановке социальных сил, интенсифицирует возникновение новых социальных групп и слоев, вызывает качественные изменения в социальной структуре общества в целом. Так, такая массовая группа советского общества как рабочие, сегодня начинает распадаться на ряд самостоятельных групп, позиции и психология которых могут быть не только различны, но и прямо противоположны - например, рабочие коммерческих строительных фирм и рабочие предприятий ВПК. Притом что и те, и другие относятся к рабочим по социально-экономическому положению, к группе высококвалифицированного труда - по уровню квалификации, различия между ними в перспективах в условиях рыночной экономики и, соответственно, в уровне доходов оказываются более значимыми стратифицирующими признаками, чем любые другие. То же касается и работников сельского хозяйства, одни из которых в статусе реальных фермеров вступили в кооперацию с другими такими же самостоятельными субъектами хозяйствования, образовав, например, сбытовые кооперативы, а другие в процессе преобразования колхозов в новые ассоциации различного типа также формально оказались добровольно объединившимися в рамках различных форм кооперации самостоятельными хозяевами, хотя на практике в их положении ничего не изменилось. Таким образом, идет не просто возникновение новых социальных групп, очень сложно идентифицируемых по формальным социо-профессиональным критериям и даже критерию наличия собственности. Меняются критерии стратификации и само её системное основание. Однако в этом процессе постепенного вытеснения сословной структуры и замены её классовой с каждым годом всё более отчетливо наблюдаются определенные закономерности, водораздел в формирующейся социальной структуре нового российского общества в отношении массовых групп проходит сегодня не столько по признакам социально-профессионального, квалификационного или отраслевого характера, сколько по степени включенности в новые экономические отношения и структуры, находящей свое прямое отражение в уровне доходов. Этот вывод применим, хотя и в ограниченной степени, даже в отношении работников отдельных силовых структур.

Таким образом, сдвиги в социальной структуре обусловлены, прежде всего, тем, что Россия переживает период, когда часть населения продолжает жить как бы в «дореформенном» времени. При этом одновременно возникают массовые социальные группы, адаптированные к реформам, происходит становление качественно нового массового типа социального субъекта, соответствующего по своим профессиональным и личностным качествам требованиям, предъявляемым в рыночной экономике. И хотя подвижность социально-профессиональных групп относительно невелика, также как и межгенерационная мобильность современного поколения, где более 60% выходцев из наиболее массовых групп -рабочих и крестьян - остаются в составе своей группы, различия в положении представителей одних и тех же социально-профессиональных групп на предприятиях различных типов собственности столь разительны, а масштаб частного сектора экономики уже столь велик, что введение в анализируемые характеристики социальной мобильности работы на предприятиях различного типа собственности сразу придает данным процессам массовый характер.

Это означает складывание параллельно с традиционной для России сословной социальной структурой (сохраняющейся в рамках госсектора) также зачатков новой, классовой структуры, которая характерна для индустриальных обществ западного типа. Причем если для вновь возникшего частного сектора при занятии определенной статусной позиции решающими оказываются характеристики, связанные с «рыночной» ситуацией человека (включая не только наличие собственности, но и особенности его рабочей силы - от квалификации до здоровья), то для госсектора по-прежнему решающее значение имеет властный ресурс и корпоративная принадлежность. Приватизированные предприятия, очевидно в силу определенной инерционности сознания и социальных отношений, примыкают в этом отношении скорее к государственному, чем частному сектору. Все исследователи, отмечающие решающую роль материального благосостояния среди критериев стратификации, анализировали социальную стратификацию как многомерный процесс и замеряли характеристики различных видов ресурсов, находящихся в распоряжении социальных групп и отдельных индивидов. Уровень материального благосостояния в работах российских социологов измерялся по-разному: как уровень душевого дохода, как самооценка респондентами своего материального положения, как определенный набор потребительской корзины, через специальный индекс материального благосостояния и т. д. Тем не менее, вопрос об измерителях уровня материального благосостояния всё ещё остается открытым.

Сложность идентификации различных групп населения по уровню их материального благосостояния хорошо видна на примере такой, казалось бы, интуитивно ясной группы, как бедные. Количественные оценки бедных в России даются в диапазоне от 20-25% до 80-85% всего населения страны. Бедность понимается и как определенный уровень дохода, и как не только низкие денежные доходы, но и как отсутствие других экономических ресурсов, и как невозможность поддержания воспринимаемых как «нормальные» стандартов образа жизни. Причем при каждом из этих подходов бедность, как правило, характеризуется через абсолютные величины - число лиц, имеющих доход ниже какого-то фиксированного минимума, имущество или возможности социального участия менее какого-то стандарта и т. п.

Однако при этом возникает вопрос - если по этим стандартам бедными является большинство населения, то можно ли рассматривать их как стандарты бедности, или просто в бедной стране пытаются применить завышенные стандарты. Поэтому бедность рассматривается через относительные категории. В этом случае бедные рассматриваются обычно как те, кто имеет уровень благосостояния примерно вдвое меньший, чем средний по всем параметрам в обследуемой совокупности, регионе или стране, а состоятельные - как те, кто имеет примерно вдвое более высокий, чем в среднем, уровень благосостояния.

Более того, даже применение, казалось бы, единого критерия -критерия «прожиточного минимума» - может дать принципиально разные результаты в зависимости от того, что будет под ним пониматься.

Разумеется, это самое общее, укрупненное деление не исключает дальнейшей дифференциации внутри отдельных слоев (так, средний слой подразделяется на «высший» или «верхний средний» и просто «средний», или делится на «новых хозяев жизни» и сохранившую свое положение часть ранее преуспевавших слоев и т. п.). Однако отсутствие единодушия, а точнее - достаточно надежной и представительной базы эмпирических исследований, не позволяет пока делать в этой области сколько-нибудь достоверные выводы.

Помимо этих, определяющих, методологических принципов, в диссертационном исследовании автор использовал и более частные методики, а именно:

-исторический подход, который позволяет провести анализ истоков становления проблемы;

-функциональный подход к объекту и предмету исследования; • -стратификационный подход, который позволяет проводить социологический анализ социальной структуры общества.

В своей работе автор так же опирается на положения ряда фундаментальных социологических теорий, в частности, на положения теории конфликта о противоречиях капиталистического способа производства, ведущих к образованию избыточного рабочего населения, являющегося социальной базой для образования маргинальных слоев; положение теории аномии о ценностно нормативной разрегулированности общества, отсутствию в нем регламентированных моральных и поведенческих норм, что аналогично характеристике индивидов, находящихся в состояния маргинальное™, и др.

В качестве определяющей формулировки под социальной структурой понимается совокупность определенных классов (групп) и их взаимоотношений, а социальная группа - как относительно стабильная совокупность, объединенная общностью функций, интересов и целей деятельности33.

Социальная структура же, рассматриваемая в широком смысле слова, включает в себя различные виды структур и представляет собой объективное деление общества по различным, жизненно важным признакам. Наиболее важными разрезами этой структуры в широком смысле слова являются социально-классовая, социально-профессиональная, социальнодемографическая, этническая, поселенческая и т.д.

Эмпирическую базу исследования составили официальные данные, публикуемые Госкомстатом Российской Федерации и Приморским краевым комитетом государственной статистики, о современной ситуации на рынке труда, о численности безработных и мигрантов, о численности различных групп населения, о социальных и экономических показателях развития

33 Большой толковый социологический словарь. Том 1: Пер. с англ. - М., 1999. - С. 256. дальневосточного региона и Приморского края. Широко привлекались материалы, опубликованные в прессе, посвященные социальным процессам в Приморском крае. Кроме того, для написания диссертации автор использовал материалы проведенных им социологических исследований. Существенную эмпирическую информацию дали также:

- материалы международных, общероссийских, региональных научных и научно-практических конференций, «круглых столов», научных дискуссий;

- Законодательные акты Российской Федерации;

- Информационные резервы системы «Интернет».

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые в отечественной академической традиции была исследована социальная структура Приморского края в рамках парадигмы кардинального изменения вектора развития как общества в целом, так и его региональной компоненты в виде концептуально - теоретического анализа. При этом сформулирована, как авторская, концепция социально - поведенческой маргинальное™, определены и описаны ее различные типы.

Так же в работе определены теоретические предпосылки исследования связи между проявлениями маргинального сознания, поведения индивидов и социальными процессами в Приморском крае.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В результате структурных изменений в промышленно -хозяйственном комплексе территории идет процесс формирования новой социально - профессиональной структуры населения Приморского края.

2. На фоне общего ухудшения качества жизни, потери социальных позиций имевшимися социально-профессиональными группами произошло усиление роли и значения, вновь формирующихся социальных групп в социально - экономических процессах в крае: представителей частного бизнеса, безработных и лиц, работающих в режиме неполной занятости, эмигрантов.

3. Наблюдается процесс замещения традиционных национальных групп представителями из дальнего и ближнего зарубежья, существует тенденция вытеснения упомянутых групп из системы социально -экономических отношений.

4. Происходит резкое усиление маргинального сегмента, под воздействием региональной специфики формирования и развития социальной структуры территории.

Практическая значимость. Результаты данного диссертационного исследования могут быть использованы:

• Для разработки социальных программ развития Приморского края.

• Для подготовки проектов региональных законов и рекомендаций по федеральным законам.

• При подготовке программ развития региона в целом в рамках единой государственной региональной политики.

• При формировании внешнеэкономических связей региона и страны в целом со странами АТР.

• Для создания программы развития трудовых ресурсов в крае.

• При выработке общей политики регулирования внешних и внутренних миграционных потоков.

Апробация работы. Основное содержание работы прошло апробацию в 7 публикациях общим объемом 3 печатных листа34, а так же в докладах

34 Лобода О. В. Государственное региональное управление: современные тенденции развития (на примере Приморского края) // Интеллектуальный потенциал вузов - на развитие Дальневосточного региона России: материалы IV международной конференции студентов, аспирантов и молодых исследователей: В 6 кн. Кн.4 / Владивостокский госуниверситет экономики и сервиса. - Владивосток: Изд-во ВГУЭС, 2002. - С. 48 - 53; Лобода О. В. Формирование системы экономических прав в России в эпоху демократического транзита // Интеллектуальный потенциал вузов - на развитие Дальневосточного региона России: материалы V международной конференции студентов, аспирантов и молодых исследователей: В 5 кн. Кн.5 / Владивостокский госуниверситет экономики и сервиса. - Владивосток: Изд-во ВГУЭС, 2003. - С .64 - 69; Лобода О. В. Экономические факторы трансформации социальной структуры российского общества // Интеллектуальный потенциал вузов - на развитие Дальневосточного региона России: материалы V международной конференции студентов, аспирантов и молодых исследователей, 28 - 29 мая 2003 г.: В 5 кн. Кн. 1 / Владивостокский госуниверситет экономики и сервиса. - Владивосток: Изд-во ВГУЭС, 2003. - С. 42 -47; Лобода О. В. Political consequences of economical reforms in Russia in the end of XX century / О. В. Лобода, Я. Оутли // Интеллектуальный потенциал вузов - на развитие Дальневосточного региона России: материалы V международной конференции студентов, аспирантов и молодых исследователей, 28 - 29 мая 2003 г.: В 5 автора на региональных и международных конференциях.

Практическое воплощение материалы исследования нашли во время работы автора при консультировании работников Комитета по социальной политике и защите прав граждан Законодательного Собрания Приморского края. Кроме того, они были использованы при разработке ряда учебных дисциплин для специалистов в области государственного и муниципального управления. кн. Кн.1 / Владивостокский госуниверситет экономики и сервиса. - Владивосток: Изд-во ВГУЭС, 2003. -С.104 - 106; Лобода О. В. The Role of Political Elite in Social Structure of Past Communist Russia / О. B. Лобода, Я. Оутли // Интеллектуальный потенциал вузов — па развитие Дальневосточного региона России: материалы IV международной конференции студентов, аспирантов и молодых исследователей: В 6 кн. Кн.4 / Владивостокский госуниверситет экономики и сервиса. - Владивосток: Изд-во ВГУЭС, 2002. — С. 73 - 75; Лобода О. В. Социальные последствия экономических реформ в Приморье // Интеллектуальный потенциал вузов - на развитие Дальневосточного региона России: материалы VI международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых, 19-20 мая 2004 г.: В 10 кн. Кн.З / Владивостокский госуниверситет экономики и сервиса. - Владивосток: Изд-во ВГУЭС, 2004. - С. 149 - 156; Лобода О. В. Privatization as a factor of social structure changes / О. В. Лобода, Я. Оутли // Интеллектуальный потенциал вузов - на развитие Дальневосточного региона России: материалы VI международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых, 19-20 мая 2004 г.: В 10 кн. Кн.З / Владивостокский госуниверситет экономики и сервиса. - Владивосток: Изд-во ВГУЭС, 2004. - С. 156 - 159.

Заключение диссертации по теме «Социальная структура, социальные институты и процессы», Лобода, Оксана Витальевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Региональная специфика процессов трансформации социальной структуры в таком сложном для анализа регионе, как Приморский край, выразилась, прежде всего, в том, что ряд тенденций общественной социодинамики, характерной для состояния российского общества в целом, в их региональном преломлении действуют более сильно - они более ярко и концентрированно выражены.

Негативные тенденции разного рода в данной сфере, помноженные на историческую специфику развития края, обусловили своеобразие трансформации социальной структуры. Сложившаяся в период мобилизационного социально-экономического развития региона социальная структура, и без того имевшая значительные черты маргинальное™, и содержавшая в себе большую маргинальную прослойку, вследствие экономических и социальных реформ, проводимых в стране в целом, в регионе в частности, претерпела весьма значительные изменения. На протяжении всего исследуемого периода происходила ломка в системе традиционно сформировавшихся социальных групп, нарушение баланса численности занятого населения в сферах и отраслях экономики края, изменение качественных характеристик населения региона. В более широком плане эти тенденции привели к трансформации социальной структуры общества, которую в дореформенный период представляли как состоящую из трех общественных групп (классов) - рабочих, служащих и колхозников.

Достаточно длинный транзитный период в Приморском Крае привел к сформированию совершенно иной социальной общности, связанной с полномасштабным процессом ее маргинализации.

Процессы приватизации радикально трансформировали экономические отношения собственности. Вместо монолитной государственной собственности появились многообразные ее формы. В итоге процесса реформирования экономики Приморского края существование перекосы в ее развитии не были устранены, более того — разразился мощный экономический кризис, захвативший все стороны жизни общества, и принявший системно-структурный характер, и усугубивший негативные тенденции, существовавшие ранее. На данные процессы наложились специфические «региональные» формы борьбы за передел собственности становление новой прослойки - прослойки собственников, и. соответственно, наемных работников частных предприятий. Региональной спецификой здесь было то. Что данные предприятия были сплошь убыточны или являлись банкротами, а в деле передела собственности самую активную роль играли корпоративные группы, сложившиеся в ходе «великого передела».

Процессы реформирования экономики края решающим образом изменили состояние социальной структуры населения. Происходящий в связи с реструктуризацией хозяйственного комплекса спад промышленного производства, кризисная социально-экономическая ситуация явились причиной снижения численности населения, занятого в экономике края. По мере сокращения производственного сектора и развития рыночной инфраструктуры, соотношение работников производственной и не производственной сфер резко изменилось в сторону увеличения численности последней.

Данные тенденции объясняются как затяжным кризисом в производственной сфере, связанным с переходом на новые формы хозяйствования и одновременным прекращением финансирования отраслей промышленности, находящихся под патронажем государства в дореформенный период, так и постепенным развитием частного сектора, как правило, за счет перехода в частные руки мелких производственных и не производственных предприятий по средствам, так называемой малой приватизации.

Вытеснение из производственного сектора происходило в двух направлениях: в более устойчивые бюджетные сферы (государственная служба, органы управления и т.п.) и в частный бизнес.

На протяжении всего исследуемого периода наблюдалась тенденция к дифференциации внутри групп занятых в данных областях как по уровню доходов и доступу к их распределению, так и в зависимости от сохранившихся еще со времен советского периода привилегий.

В условиях масштабных и динамичных социальных изменений зачастую наблюдаются и внутригрупповые трансформации, группы становятся не столь однородными, как прежде, и разные ее слои могут демонстрировать принципиально различающуюся динамику. Позиция представителей промежуточных прослоек является неустойчивой в силу различного рода причин: они менее защищены в силу своих ранговых позиций, напрямую зависимы от политической или же финансовой ситуации во внешней среде, когда смена общеполитического курса, изменения в законодательстве или же постановления местных органов власти могут повлечь сокращение штатных единиц. Находясь в состоянии нестабильности, перед ними одинаково открыты каналы как восходящей, так и нисходящей социальной мобильности.

Процессы формирования социально - профессиональных групп в государственном секторе характеризовались некоторыми особенностями, а именно:

• формирование элитных слоев - управленцы и крупная администрация.

• наличие низкооплачиваемой категории исполнителей -работников бюджетной сферы.

• наличие прослойки специалистов среднего звена, характеризующиеся неустойчивостью позиций, что дает нам право выделить их как маргинальные составляющие социальной структуры общества

Новой социальной группой в крае явилось и частное (негосударственное) предпринимательство. Одновременно шло формирование групп, не включенных в производственные процессы или же характеризующиеся низкой степенью социальной активности: маргинальные группы - безработные, мигранты, и т.д.

Анализ типов занятости и поведения экономически активной части населения края был бы неполным без характеристик высвобождаемой рабочей силы - безработных, которые, без сомнения, могут быть рассмотрены, как новая составляющая социальной структуры общества, в силу того, что в дореформенный период безработица отсутствовала, как явление. Увеличение из года в год числа безработных стало устойчивой тенденцией.

На протяжении исследуемого периода наблюдался так же нарастающий приток граждан из стран АТР. При высвобождении значительных объемов рабочей силы в лице традиционных социально - профессиональных групп, наблюдалась тенденция усиления альтернативных трудовых потоков, а именно корейцы, китайцы, вьетнамцы - которые не только создавали конкуренцию на рынке труда, предлагая себя в качестве низкооплачиваемой неквалифицированной рабочей силы, но и являлись активными участниками социальных отношений. Эти процессы в рассматриваемый период оказали влияние на формирование структуры народонаселения края и сами по себе стали заметным и принципиально новым явлением, на фоне массового оттока с территории края традиционного населения.

Итак, значительная часть населения края является миграционной, и не связывает с ним своего будущего, равно как и будущего своих потомков. Миграционный характер и возвратнические настроения значительной части населения края не могли не привести к прогрессированию такого сложного явления, как маргинализация населения.

Главной сферой социальных изменений стала социально -профессиональная структура. Ее трансформация привела к появлению групп населения, для которых характерны наиболее интенсивные и радикальные изменения социального и, прежде всего, социально - профессионального статуса. Среди них - социальные группы, потерявшие прежний социальный статус и не имеющие возможности приобрести адекватный, социальные группы, приобретающие принципиально новый по отношению к прежней системе социальный статус и не имеющие пока механизма нормального, общественно приемлемого функционирования.

Исходя из этих представлений под новыми маргинальными группами следует понимать социально - профессиональные группы, в которых происходят значительные, интенсивные, масштабные изменения положения по отношению к прежней системе социальных отношений, обусловленные внешними социально — экономическими и политическими условиями.

Определяя социальную типологию новых маргинальных групп, можно обозначить зоны маргинальное™, то есть те срезы социальной жизни, сегменты рынка труда, в которых концентрируется высокий уровень социально — профессиональной маргинальное™: по отраслям экономики (отрасли, в которых значимы изменения численности занятых: легкая, пищевая промышленность, машиностроение, бюджетные организации науки и культуры, образования, предприятия ВПК, армия); по регионам (трудоизбыточные, депрессивные); по форме собственности - зоны повышенного риска в организации и ведении собственного дела (малое предпринимательство); по социально - демографическим характеристикам (люди среднего и пожилого возраста; выпускники школ, вузов; неполные многодетные семьи).

Сегодняшние маргинальные группы в России сконструированы социальными переменами последних десятилетий. Как правило, это «старые» группы, уже обнаруженные в социальном ландшафте и описанные. Но сегодня их статус нов и нуждается в осмыслении.

Интенсивность процессов маргинализации в Приморье определяется специфическими факторами: спецификой формирования населения территории, качественными характеристиками групп населения, государственной региональной политикой поддержки развития территории. Население края формировалось в прошлом и .пополняется в настоящее время за счет маргинальных социальных субъектов - мигрантов, переселенцев, сезонных рабочих, асоциальных элементов. Это дает основание предполагать наличие в крае достаточно высокой концентрации маргинальных субъектов.

Другой категорией групп, находящихся в нестабильном положении являются группы населения Приморского края, связанные с социально-профессиональными перемещениями. Основные направления и тенденции социально-профессиональных перемещений, приводящие к состоянию маргинальное™, характерные для российского общества будут представлены и в Приморском крае. Маргинальность в этих случаях может быть связана, как со сменой профессии, так и с изменением статуса, престижности труда, дохода, условий труда. Данные группы включают квалифицированных рабочих, специалистов ИТР, специалистов управленческого корпуса и т.д., работавших в государственном секторе экономики и имевших в прошлом высокий уровень образования и социально - профессиональный статус, оказавшихся ныне в ситуации его смены. Они не имеют перспектив трудоустройства в соответствии со своей специальностью, переподготовка их сопряжена с утратой квалификации, потерей профессии. В Приморье с учетом пограничного положения с Китаем и развернутыми формами приграничной торговли часть лиц данной группы становятся «челноками». Другая часть просто нанимается на работу к частным предпринимателям в качестве продавцов, обслуживающего персонала, рабочих. Бывшие учителя, врачи, преподаватели вузов, научные работники, военные пытаются найти себе применение в иных сферах деятельности. Стратегия поведения большинства представителей этой группы направлена на выживание, что в определенных условиях может приводить к социально-профессиональной деградации. Они вынуждены менять профессию, должность, место работы, что ведет к неопределенности социального статуса и состоянию маргинальное™ переходности.

Многочисленную маргинальную группу в Приморском крае с позиции социально-профессиональной мобильности составляют безработные.

В крае представлены также и новые маргинальные группы. Среди них -представители новых профессий, малого и среднего бизнеса, самозанятое население. Развитие различных форм собственности, разгосударствление предприятий, приватизация приводят к тому, что работники различных социально-профессиональных групп переходят из сферы государственного предприятия в частные, становясь либо руководителями, либо работниками этих предприятий, осваивая новое для себя поле деятельности и трудовых отношений

Таким образом, все вышеперечисленные группы составляют большую маргинальную группу населения Приморского края с точки зрения социально-профессиональной мобильности.

Переход к новым формам хозяйствования не только не способствовал выходу из экономического кризиса, но и явился причиной ухудшения социально - демографической ситуации: падение физического, психологического и социального здоровья отчетливо просматривается как на популяционном, так и на индивидуальном уровнях. Подобные перемены можно оценивать как основное следствие трансформационных процессов, опасность которых состоит в том, что они имеют долговременный характер.

Заканчивая анализ социальных изменений, произошедших в крае за период реформационного транзита необходимо обратить внимание на основные последствия этих изменений.

Таковыми, несомненно, являются, с одной стороны, более резкое снижение качества населения региона с сопутствующим ему снижением численности. Снижение качества населения региона выражается, прежде всего, в его старении, ухудшении его здоровья с сокращением продолжительности жизни, причем, по данным показателям Приморский край существенно опережает Российскую Федерацию в целом. Длительность тенденций по ухудшению качества населения позволяет сделать вывод о том, что данная тенденция является долговременной, и будет действовать в ближайшем будущем.

Ухудшение качества населения происходит также и вследствие вынужденной переориентации высококвалифицированных кадров из традиционных для них сфер деятельности в новые, еще не сформировавшиеся до конца социальные ниши. Кроме того, ухудшению качества населения способствует замещение традиционно представленных национальных групп временными мигрантами из дальнего зарубежья (Северо - Восточная и Юго-Восточная Азия).

С другой стороны, процессы усиления социальной нестабильности, реальная угроза потери своих социальных ниш и вытеснения, становятся одним из определяющих факторов маргинализации населения, что еще более негативно сказывается на его качестве.

Если же учесть стабильное сокращение численности населения края (на разных этапах - вследствие иммиграции или вымирания), то следует признать, что вся социальная структура края находится в состоянии хаотического движения, «транзита в никуда». Такое состояние населения делает практически невозможной выработку сколько - то внятной социальной политики в крае, в своей основе дестабилизирует политическую ситуацию в крае, тормозит процессы реабилитации экономической сферы края.

Список литературы диссертационного исследования кандидат социологических наук Лобода, Оксана Витальевна, 2005 год

1. Закон СССР Об индивидуальной трудовой деятельности: офиц. текст: по состоянию на 12 сентября 1986 г. // Ведомости ВС СССР. 1986.- № 47. - ст. 964.

2. Закон СССР Об общих началах предпринимательства граждан СССР: офиц. текст: по состоянию на 24 декабря 1989 г. // ВСНД и ВС. 1989. -№ 18.-ст. 202.

3. Закон СССР О кооперации в СССР: офиц. текст: по состоянию на 26 мая 1988 г.//Ведомости СНД и ВС. 1988. - № 7. - ст. 131.

4. Закон СССР О предприятиях в СССР: офиц. текст: по состоянию на 4 июня 1990 г. // Ведомости СНД и ВС СССР. 1990. - № 25. - ст. 460.

5. Закон РСФСР О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР: офиц. текст: по состоянию на 03 июля 1991 г. // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. - №27. - ст. 927.

6. Закон СССР О собственности в СССР: офиц. текст: по состоянию на 06 марта 1990 г. // Ведомости СНД и ВС СССР. 1990. -№11.- ст. 164.

7. Закон О государственной поддержке малого предпринимательства в Российской федерации: офиц. текст: по состоянию на 26 ноября 1995 г. // СЗРФ. 1995. - №25. - ст. 2343.

8. Закон РСФСР Об именных приватизационных счетах и вкладах в РСФСР: офиц. текст: по состоянию на 03 июля 1991 г. // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. - №27. - ст. 927.

9. Постановление Верховного Совета Об утверждении Положения о Российском фонде федерального имущества: офиц. текст: по состоянию на 03 июля 1991 г. // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. - №27. - ст. 929.

10. Величина прожиточного минимума, уровень бедности по городам, районам Приморского края: экспресс информация. — Владивосток, 2004.- 10 с.

11. Демографические изменения на Дальнем Востоке: статистический сборник. Владивосток, 1998. - 114 с.

12. Демографические процессы в Приморском крае: статистический сборник. Владивосток, 2002. - 98 с.

13. Денежные доходы населения городов и районов края и их использование: экспресс- информация. Владивосток, 2000. - 13 с.

14. Денежные доходы населения края и их использование: экспресс -информация. Владивосток, 2002. - 12 с.

15. Индекс цен и тарифов в 1997-2002гг.: статистический сборник. -Владивосток, 2003. 147 с.

16. Малое предпринимательство Приморского края: краткий статистический сборник. — Владивосток, 2003. 78 с.

17. Приморье в цифрах: статистический сборник. Владивосток, 2001. - 234

18. Приморский край на рубеже третьего тысячелетия: статистический сборник. Владивосток, 2000. - 246 с.

19. Промышленность в Приморском крае: статистический сборник. -Владивосток, 1995. -240 с.

20. Регионы России: статистический сборник. М., 2002. - 647 с.

21. Рынок труда и задолжность по заработной плате: статистический бюллетень. Владивосток, 1998. - 83 с.

22. Рынок труда и задолжность по заработной плате: статистический бюллетень. Владивосток, 2003. - 80 с.

23. Регионы России: информационно-статистический сборник. М., 2003. -592 с.

24. Российский статистический ежегодник: статистический сборник. М., 1998.-490 с.

25. Российский статистический ежегодник: статистический сборник. М., 2000.-498 с.

26. Труд и занятость в Приморском крае: статистический сборник. -Владивосток, 2000. 153 с.

27. Труд и занятость в Приморском крае: статистический сборник. -Владивосток, 2003 .- 147с.

28. Уровень жизни населения Приморского края: статистический сборник. ' Владивосток, 2003. - 154 с.

29. Уровень жизни населения РФ: статистический сборник. М., 2001. - 450 с.

30. Экономическое положение в Российской Федерации: статистический сборник. М., 1992. - 470 с.

31. Монографии, учебные пособия, коллективные исследования:

32. Адаптация этнических мигрантов в Приморье в XX веке: сб. науч. тр. / ИИАиЭ ДВО РАН, ЦИСиПП. Владивосток, 2000. - 206 с.

33. Арутюнян Ю.В. Социальная структура сельского населения СССР / Ю.В.Арутюнян. М., 1971. - 84 с.

34. Бакланов П.Я. Географические, социально — экономические и геополитические факторы китайской миграции на Российском Дальнем Востоке. Перспективы дальневосточного региона: китайский фактор / П.Я. Бакланов. М., 1999. - 137 с.

35. Бакланов П.Я. Изменения в территориальных структурах хозяйства и расселения Дальнего Востока при переходе к рыночной экономике / П. Бакланов, М. Романов, А. Мошков. Владивосток, 1996. - 185 с.

36. Бирюков В.А. Российская приватизация: первые итоги / В.А. Бирюков. -М., 1995.-69 с.

37. Бляхер Л.Е. Человек в зеркале социального хаоса / Л.Е. Бляхер. -Хабаровск, 1997. 138 с.

38. Богданова Л.П. Основные этапы формирования территориально -промышленной структуры южной зоны Дальнего Востока / Л.П. Богданова // Территориально хозяйственные структуры Дальнего Востока: сб. науч.тр. / ДВНЦ АН СССР. - Владивосток, 1982. — С. 119 — 135.

39. Борчанинова В.Е Формирование населения и трудовых ресурсов на Дальнем Востоке СССР (40 — 60-е годы) / В. Борчанинова, Е. Чернолуцкая. Владивосток, 1991. - 74 с.

40. Бузник В.М. Малое предпринимательство в Дальневосточном экономическом регионе / В.М. Бузник. Хабаровск, 2000. - 54 с.

41. Бурилова B.C. История формирования территориально промышленной структуры Приморского края в середине XIX - начале XX вв. / B.C. Бурилова. - Владивосток, 2003. - 127 с.

42. Вахненко Р.В. Миграция иностранцев в Приморском крае. Миграционные процессы в Восточной Азии / Р.В. Вахненко. -Владивосток, 1994. 98 с.

43. Ващук А.С. Этномиграционные процессы в Приморье в XX веке / А.С. Ващук, Е.Н. Чернолуцкая, В.А. Королева, Г.Б. Дудченко, JI.A. Герасимова. Владивосток, 2002. - 228 с.

44. Галимуллина З.Х. Маргиналы: понятие и эмпирическая реальность: дис. . канд. социол. наук / Галимуллина З.Х. Казань, 1996. - 189 с.

45. Галкин А.А. На изломах социальной структуры / А.А. Галкин. М., 1987.-315 с.

46. Голенкова 3. Т. Социальная структура и стратификация в условиях формирования гражданского общества в России: В 2 книгах / З.Т. Голенкова. М., 1995. - 512 с.

47. Голенкова З.Т. Социальное расслоение и социальная мобильность / З.Т. Голенкова, А.П. Черных и др. М, 1999. - 191 с.

48. Голенкова З.Т. Социально-стратификационные процессы в современном обществе. В 2 книгах: Кн. 1. / З.Т. Голенкова. М., 1993.-256 с.

49. Голенкова З.Т. Трансформация социальной структуры российского общества / З.Т. Голенкова. М., 2000. - 312 с.

50. Голенкова 3. Т. Социальная структура и стратификация в условиях формирования гражданского общества в России: В 2 книгах / З.Т. Голенкова. М., 1995. - 512 с.

51. Гордон Л. А. Потери и обретения в России 90-х / Л.А. Гордон. М., 2000.-302 с.

52. Государственная и корпоративная политика занятости / Т.Н. Малеева. М., 1998.- 118 с.

53. Деревянко А.П. Российское Приморье на рубеже третьего тысячелетия (1858-1998 гг.) / А.П. Деревянко. Владивосток, 1999. - 445с.

54. Дюркгейм Э.Ю. О разделении общественного труда: метод социологии / Э.Ю. Дюркгейм. М., 1991. - 574 с.

55. Заславская Т.И Развитие сельских поселений: лингвистический анализ социальных объектов / Т.И. Заславская, Е.Е.Горячко, И.Б. Мучник. М., 1977;-295 с.

56. Заславская Т.И. Социально-территориальная структура города и села: (Опыт типологического анализа) / Т.И. Заславская и Е.Е. Горяченко. -Новосибирск, 1982. 154 с.

57. Заславская Т.Н. Социология экономической жизни: очерки теории / Т.Н. Заславская, Р.В. Рывкина. Новосибирск, 1991.-212 с.

58. Здоровье населения Приморского края / Е.М. Иванов. — Владивосток, 1997.-211 с.

59. Ильин В.И. Социальная стратификация / В.И. Ильин Сыктывкар, 1991. -126 с.

60. Ильин В.И. Государство и социальная стратификация советского и постсоветского общества 1917-1996 гг.: опыт конструктивно — структуралистского анализа / В.И. Ильин. Сыктывкар, 1996. - 127 с.

61. Ионцев. В.А. Международная миграция населения: теория и история изучения / В.А. Ионцев. М., 1999. - 370 с.71 .Ионцев В.А. Мировые миграции / В.А. Ионцев. М., 1992. - 62 с.

62. Кагермазова С.Б. Маргинальность как проблема социологии: автореферат дис. .канд. социол. наук / С.Б. Кагермазова. СПб., 1994. -20 с.

63. Кику П.Ф. Экологические проблемы здоровья / П.Ф. Кику, Б.И. Гельцер. Владивосток, 2004. - 273 с.

64. Клочков В.В. Маргинальность и проблемы раннего предупреждения антиобщественного поведения / В.В. Крючков. М., 1976. - 236 с.

65. Косалс Л.Я. Социология перехода к рынку и России / Л.Я. ICocujic. -- М., 1998.-320 с.

66. Краснодемская С.Ф. Социально-экономический анализ маргинальности в сфере труда: автореферат дисс. . канд. социол. наук / С.Ф. Краснодемская. М., 1995. - 20 с.

67. Кронрод Я.А. Законы политической экономии социализма / Я.А. Конрод. -М., 1966.-174 с.

68. Крупа Т.А. Формирование региональной семейно демографической политики в условиях демографического кризиса (на материалах Приморского края): автореферат дис. .канд. социол наук / Т.А. Крупа. -Владивосток, 2002. - 20 с.

69. Ларин В.Л. Россия в Восточной Азии накануне XXI века: этнодемографические и цивилизационные стимулы и барьеры / В.Л. Ларин // Народонаселенческие процессы в региональной структуре России XVIII XX веков: сб. науч. тр. - Новосибирск, 1996. - С. 23 - 32.

70. Логуа Р.А. Проблемы формирования рыночной экономики России / Р.А. Лагуа.-М., 1994.-272 с

71. Мандрик А.Т. История рыбной промышленности Российского Дальнего Востока / А.Т. Мандрик. Владивосток, 1994. - 44 с.

72. Маргинальность в современной России: коллективная монография / Е.С. Балабанова, М.Г. Бурлуцкая и др. М., 2000. - 208 с.

73. May В.А. Экономика и власть: политическая история экономических реформ в России 1985-1994 гг. / В.А. May. М., 1995. - 109 с.

74. Моисеева JI.A. Государственная политика развития предпринимательства на Дальнем Востоке / JI.A. Моисеева. -Владивосток, 2002. 404 с.

75. Моисеева J1.A. История формирования предпринимательства Дальнего Востока Росси как инновационной системы хозяйствования / Л.А. Моисеева. Владивосток, 2003. - 451 с.

76. Мостовая И.В. Социальное расслоение: символический мир метаигры / И.В. Мостовая. М., 1996. - 207 с.

77. Мотрич Е.Л. Занятость населения / Е.Л. Мотрич // Экономическая реформа: теория и практика. Владивосток, 1997. - С. 153-165.

78. Некипелов А. Д. Очерки по экономике посткоммунизма / А.Д. Некипелов М., 1996.- 143 с.

79. Никифоров Л. В. Смешанное общество: российский вариант / Л.В. Никифоров. М., 1999. - 248 с.

80. Политическая история России: хрестоматия / Учебное пособие в 2 частях. 4.1-2. / В.И. Коваленко, А.Н. Медушевский, Е.Н. Мощелков. -М., 1995.-853 с.

81. Приватизация в России: итоги первого этапа и-перспективы дальнейшего развития: сб. науч. тр. / Международный фонд «Реформа». М., 1994. -86 с.

82. Переходный период: анализ и уроки первого десятилетия: Исследование Всемирного банка для стран Восточной Европы и бывшего СССР: сб. науч.тр. / Международный фонд «Реформа» М., 2002. - 210 с.

83. Попова И.П. Маргинальность. Социологический анализ / И.П. Попова. -М., 1996.-77 с.

84. Попова И.П. Особенности маргинального статуса безработных специалистов / И.П. Попова // Росс, общество на рубеже веков: штрихи к портрету: сб. науч. тр. / МОНФ. -М., 2000. С. 135 - 152.

85. Попова М. Б. Социальная дифференциация и бедность населения / М.Б. Попова. -М, 1998.- 186 с.

86. Проскурина Л.И. Сельскохозяйственное переселение на Дальний Восток России в 20 30-е гг. XX века. К истории интернациональных связей • между народами СССР и Китая (1917 - 1950) / Л.И. Проскурина. -Владивосток, 1987. - 73 с.

87. Радаев В.В. Социальная стратификация: учеб. пособие для высш. учеб. Заведений / В.В. Радаев, О.И. Шкаратан. М.,Ч996. - 297 с.

88. Радыгин А. Д. Реформа собственности в России: на пути из прошлого в будущее / А.Д. Радыгин. М., 1994. - 159 с.

89. Регент Т.М. Миграция в России: Проблемы государственного управления / Т.М. Регент. М., 1999. - 304 с.

90. Филипов Ф.Г. Региональные проблемы социальной мобильности /Ф.Г. • Филипов. М., 1991. - 142 с.

91. Рожанская Т.А. Организация вынужденной миграции в Приморском крае. Особенности муниципального управления на Дальнем Востоке России / Т.А. Рожанская. Владивосток, 2000.-- 104 с.

92. ЮЗ.Рубе В.А. Малый бизнес: история, теория, практика / В.А. Рубе. М., 2000.-314 с.

93. Ю4.Рыбаковский Л.Л. Население дальнего Востока за 150 лет / Л.Л. Рыбаковский. М., 1990. - 138 с.

94. Рывкина. Р.В. Драма перемен / Р.В. Рывкина. Иркутск, 2001. - 253 с.

95. Юб.Рывкина Р.В. Между социализмом и рынком: судьба экономической культуры в России / Р.В. Рывкина. М., 1994. - 76 с.

96. Семечкин Н.И. Факторы маргинальности в социальной структуре населения дальневосточного региона / Н.И. Семечкин // Проблемы социальной адаптации различных групп населения в современных условиях сб. науч. тр. / ДВГУ. Владивосток, 2000. - С. 40 - 43.

97. Симаков В. И. Рыночные преобразования на Дальнем Востоке / В. И. Симаков. Хабаровск, 1994. - 102 с.

98. Ю9.Сидоркина З.И. Население Приморского края. Рождаемость, смертность, продолжительность жизни / З.И. Сидоркина. Владивосток, 2001.-99 с.

99. Сорокин П. Человек, цивилизация, общество / П. Сорокин. М., 1995. -417с.

100. Рыбаковский JI.JI. Социальные факторы и условия миграции населения в СССР / Л.Л. Рыбаковский. М., 1978. - 141с.

101. Страны мира 2000 г.: Краткий полит экон. справочник. - М., 2001. -497 с.

102. З.Тихонова Н.Е. Факторы социальной стратификации в условиях перехода к рыночной экономике / Н.Е. Тихонова. -М., 1999. 143. с.

103. Троцковский А.Я. Социально-экономическое развитие села в условиях урбанизации / А.Я. Троцковский. Новосибирск, 1985. - 250 с.

104. Федосеев В.И. Сельское население региона: (Территориальные различия условий жизни) / В.И. Федосеев. М., 1986. - 144 с.

105. Чернолуцкая Е.Н. Формирование населения и трудовых ресурсов на Дальнем Востоке СССР (60 80-е гг.) / Е.Н. Чернолуцкая. -Владивосток, 1996. - 70 с.

106. Ядов В.А. Социология в России / В.А. Ядова. М., 1998. - 696 с.3. Статьи:

107. Аврамова Е. А. Социальная трансформация и элиты / Е.А. Авроамова, И. Дискин // Общественные науки и современность. 1994. - № 3. - С. 38-52.

108. Андреев С. Структура власти и задачи общества / С. Андреев // Нева. -1989.-№ 1.-С. 23-37.

109. Атоян А.И. Социальная маргиналистика. О предпосылках междисциплинарного и культурно-исторического синтеза / А.И. Атоян // Политические исследования. 1993. - № 6. - С. - 29 - 38.

110. Балабанова Е.С. Андекласс: понятие и место в обществе / Е.С. Балабанова // Социологические исследования. 1999. - № 12. - С. - 65 -70.

111. Баринова Т. Трудовая миграция на Дальнем Востоке / Т. Баринова // Экономист. 1997. - № 3. - С. 73 - 79.

112. Белоиван J1. Щупальца Пакта тянутся к власти / J1. Белоиван // Тихий Океан.-22. 05. 93.

113. Беляева Л.А. Российское общество в преддверии рынка: тревоги, ожидания, надежды / Л.А. Беляева // Мир России. 1992. - №1. - С. 39 -65.

114. Бойков В.Э. Россия: десять лет реформирования / В.Э. Бойков // Социологические исследования. 2001. - № 8. - С. 30 - 36. ,

115. Ващук А.С. Национальные отношения и проблемы этнических миграций в Приморье (90-е г. XX в.) / А.С. Ващук // Вестник ДВО РАН. -2000.-№2.-С. 20-30.

116. Витковская Г. Вынужденные мигранты из новых независимых государств на российском рынке труда / Г. Витковская // Миграция и рынки труда в постсоветской России. М. - 1998. - № 29. - с. 30 - 66.

117. Вебер М. Основные понятия стратификации / М. Вебер // Социологические исследования. 1994. - № 5. - С. - 147 - 156.

118. Белинский А. Этапы развития малого предпринимательства в России / А. Белинский // Вопросы экономики. 1996. - № 7. - С. 75 - 91.

119. Голенкова З.Т. Динамика социоструктурной трансформации / З.Т. Голенкова // Социологические исследования. 1998. - № 10. - С. 77 - 84.

120. Голенкова З.Т. Безработные: особенности российского бытия / 3. Т. Голенкова, Д. Е. Игитханян // Социологические исследования. 2001. -№5.-С. 67-75.

121. Голенкова З.Т. Маргинальный слой: феномен социальной • самоидентификации / 3. Т. Голенкова, Е. Д. Игитханян, И. В. Казаринова

122. Социологические исследования. 1996. - № 8. - С. 12-17.

123. Голенкова З.Т. Трансформация социальной структуры российского общества / 3. Т. Голенкова // Общество и экономика. 1995. - № 9. - С. 13-25.

124. Гордон J1.A. Критерии бедности в современной России / Л. А. Гордон, Б. В. Головачев // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1994. - № 6. - С. 11-14.

125. Гордон Л.А. Социальные эффекты и структура безработицы в России / • Л. А. Гордон, Э.В. Клопов // Социологические исследования. 2000. - № 1.-С. 24-33.

126. Гордон Л.А. Социальная адаптация в современных условиях / Л. А. Гордон // Социально-политические исследования. 1994. - № 8-9. - С. 3 - 16.

127. Гудкова В.Е. Конверсия оборонного комплекса российского Дальнего Востока / В. Е. Гудкова // Вестник ДВО РАН. 1997. - № 5. С. 47 - 56.

128. Гузанова С. Качественные сдвиги в системе занятости / С. Гузанова // Социологические исследования. 1992. - №12. - С. 55 - 61.

129. Гусева Е.Г., Лапардин М.П., Кику П.Ф. Оценка питания населения Приморского края / Е.Г. Гусева, М.П. Лапардин, П.Ф. Кику // Вести статистики. 1998. - № 6. - С. 7 - 11.

130. Ж.А. Миграции населения России как зеркало социально-экономических перемен / Ж.А. Зайончковская // Куда идет Россия? Альтернативы общественного развития. 1995. - С. 41 - 53.

131. Заславская Т.И. Социальная структура российского общества / Т.И.

132. Заславская // Общественные науки и современность. -1997. № 22. - С. 5 -23.

133. Заславская Т.И. Социоструктурный аспект трансформации российского общества / Т. И. Заславская // Социологические исследования. 2001. -№ 8. - С. 3 - 11.

134. Ильин В.И. Основные контуры системы социальной стратификации общества государственно монополистического социализма / В.И. Ильин // Рубеж. - 1991. - №1. - С. 96 - 117.

135. Каганский В. Вопросы о пространстве маргинальности / В. Каганский // Новое литературное обозрение. 1999. - № 37. - С. 52 - 62.

136. Кику П.Ф. Распространение основных неинфекционных заболеваний на территории Приморского края / П.Ф. Кику // Бюллетень СО РАМН. 1998. - № 1.-С. 105-110.

137. Кирков. П. Экономическая политика в Приморском крае: не создается ли новый Палермо? / П. Кирков // ЭКО. 1996. - №7. - С.42 - 54.

138. Клопов Э.В. Вторичная занятость как форма социально — трудовой мобильности / Э.В. Клопов // Социологические исследования. 1997. -№7. - С. 47 - 54.

139. Кравченко И.И. Маргинализм как социальное явление и идеологическое течение в современном буржуазном обществе / И.И. Кравченко // Панорама буржуазной социологии 20 века. М., 1980. - С. 12-150.

140. Ларин. В.Л. Россия и Китай на пороге третьего тысячелетия: кто же будет отстаивать наши национальные интересы? / В.Л. Ларин // Проблемы Дальнего Востока. 1997. - № 1. - С. 12 - 27.

141. Ларин В.Л. Синдром «Желтой опасности» в дальневосточной политике России в начале и конце XX в. / В.Л. Ларин // Известия Российского государственного исторического архива Дальнего Востока. 1996 - №.1. -С. 63-81.

142. Макаренко В.П. Международные связи вузов Дальневосточного региона в конце 80-х 90-е гг. XX века / В.П. Макаренко // Россия и АТР. - Владивосток. - 2000. - №3. - С. 83 - 90.

143. Медведева С.В. Маргинальные социальные группы на восточноевропейском рынке труда / С.В. Медведева, В. Хинрикс //

144. Общественные науки за рубежом. Сер. И, Социология. 1992. ■ № 3. -С. 77-79.

145. Мертон Р.К. Социальная структура и аномия / Р.К. Мертон // Социологические исследования. 1992. - № 2. - С. 118 - 124; № 3. - С. 104- 114; №4.-С. 91-96.

146. Мотрич E.JI. Динамика миграционных процессов на российском Дальнем Востоке / E.J1. Мотрич // Вестник ДВО РАН. 1998. - № 6. - С. 46-57.

147. Мотрич E.JL Демографический потенциал и присутствие китайцев на российском Дальнем Востоке / E.JI. Мотрич // Проблемы Дальнего Востока. 2001. - № 6. - С. 55-63.

148. Мукомель В.И. Вынужденная миграция в СНГ / В.И. Мукомель // Миграция, 1997. -№1.- С. 7- 15.

149. Мукомель В.И. Демографические последствия этнических и региональных конфликтов в СНГ / В.И. Мукомель // Социологические исследования. 1999. - № 6. - С. 61 - 74.

150. Назарова Е.А. Особенности современных процессов миграции / Е.А. Назарова // Социологические исследования. 2000. - № 7. - С. 106 - 111.

151. Николаев В.Г. Проблема маргинальности: её структурный контекст и социально-психологические импликации / В.Г. Николаев // Отечественная и зарубежная литература. Серия 11, Социология. 1998. -№2.-С. 156-172.

152. Плешницкий A.J1. Вторичная занятость и ее социальные последствия / A.J1. Плешницкий // Социологические исследования. 1999. - №5. - С. 54-61.

153. Попова И.П. Новые маргинальные группы в российском обществе: (Теоретические аспекты исследования) / И.П. Попова // Социологические исследования. 1999. - №7. - С. 62 - 71.

154. Прокапало О.М. Сравнительная оценка социально-экономических потенциалов субъектов федерации дальневосточного региона / О.М.

155. Прокапало // Регион: экономика и социология. 2000. - №2. - С. 146 -155.

156. Радаев В. Социальная стратификация, или как подходить к проблемам социального расслоения / В. Радаев // -Российский экономический журнал.- 1994.№ 11. С. 85-86.

157. Римашевская Н.И. Социальные последствия экономической трансформации в России / Н.И. Римашевская // Социологические исследования. 1997. - № 6. - С. 55 - 65.

158. Рукавишников В.О., Смирнов В.В. Социальная напряженность: диагноз и прогноз / В.О. Рукавишников // Социологические исследования. -1992. -№3.- С. 3-23.

159. Руткевич М.Н. Основное социальное противоречие современного российского общества / М.Н. Руткевич // Социологические исследования. 2001. - №4. - С. 49 - 60.

160. Руткевич М.Н. Трансформация социальной структуры Российского общества / М.Н. Руткевич // Социологические исследования. 1997. - № 7.-С. 3-19.

161. Рыбаковский JI.JI. Демографическая ситуация на Дальнем Востоке / JI.JI. Рыбаковский, О.Д. Захарова // Вестник ДВО РАН 1998. - №6. -С.38-45.

162. Рывкина Р.В. Социальные корни криминализации российского общества / Р.В. Рывкина // Социологические исследования. 1997. - Л«4. -С. 73 -83.

163. Стариков Е. Социальная структура переходного общества (опыт инвентаризации) / Е. Стариков // Политические исследования. 1994. -№4.-С. 88-93.

164. Сигарева Е.П. Безработные в структуре общества / Е.П. Сигарева // Социологические исследования. 1998. - № 7. - С. 59 - 6.

165. Соколова Г.Н. Социальные издержки безработицы и пути их снижения / Г.Н. Соколова // Социально политические исследования. - 1995. - № 9.-С. 17-26.

166. Соколова Г.Н. Структура занятости и безработица: проблемы и тенденции / Г.Н. Соколова // Социологические исследования. 1996. -№2. -С. 34 -40.

167. Стариков Е.Н. Маргиналы и маргинальность в советском обществе / Е.Н. Стариков // Рабочий класс и соврем, мир. 1989. - № 2. - С. 142 — 155.

168. Ш.Шейнгауз А.С. Лесной экспорт Российского Дальнего Востока / А.С. Шейнгауз, Н.Л. Шлык // Вестник ДВО РАН. 1997. - №5. - С. 30 - 40.

169. Ушакова В.Л. Внешняя трудовая миграция в Приморском крае / В.Л. Ушакова // Вестник ДВГАЭиУ. Владивосток. - 1999. - №2. - С. 57 - 64.

170. Ушакова В.Л. Миграционный процессы в северных районах Дальнего Востока в переходный период / В.Л. Ушакова // Исторический опыт освоения ДВ: экономические и социально демографические проблемы. Вып. 1. Сер.З. -2000. - С. 171 - 179.

171. Литература на иностранных языках:

172. A Decade of Transition: Achievements and Challenges / Ed. O. Havrylyshyn and S. M. Nsouli; IMF Inst. Washington, 2001.

173. A Study of the Soviet Union / IMF, IBRD, OECD, EBRD. S. 1., Febr. 1991.-Vol.2.

174. Banking Reform in Central Europe and Former Soviet Union / J. Rostowski, ed. Budapest: Central European Univ. Press, 1995.

175. Boycko M., Shleifer A., Vishny R. Privatizing Russia. Cambridge, Massachusetts; London: The MIT Press, 1995.

176. Corporate Governance in Central Europe and Russia: In Two Volumes / Ed. R. Frydman etc.; World Bank. Budapest: CEU Press, 1996.

177. Economic Transition in Eastern Europe and Russia: Realities of Reform / Stanford Univ. S. 1., Hoover Institution Press, 1995.

178. Making Markets: Economic Transformation in Eastern Europe and the Post-Soviet States / Council on Foreign Relations Press. New York, 1993.

179. Mass Privatization Schemes in Central and East European Countries: Implications on Corporate Governance / Ed. P. Tchipev etc. Sofia: Corex Press, 1998.

180. Nellis J. The World Bank, Privatization and Enterprise Reform in Transition Economies: A Retrospective Analysis. S. 1., 2001.

181. Shleifer A., Treisman D. Without a Map: Political Tactics and Economic Reform in Russia. Cambridge, Mass.: The МГГ Press. 2000.

182. Источники системы «Интернет»:

183. Ионцев В. А. Россия в мировых миграционных процессах Электронный ресурс. / В.А. Ионцев. Режим доступа: /http://ialm.msk.ru/razdel3.htm.

184. Кудрина. Е.Н. Это просто роскошь. Электронный ресурс. / Е.Н. Кудрина. Режим доступа: http://www.organic.ru

185. Троякова Т. Приморский край. Исторические характеристики и особенности формирования населения Электронный ресурс. / Т. Троякова. Режим доступа: http://www.eawarn. ru

186. Федеральная служба государственной статистики. Занятость и безработица. Электронный ресурс. / Федеральная служба государственной статистики. Режим доступа: http://www.glcs.ru.

187. Федеральная служба государственной статистики. О просроченной задолженности по заработной плате на 1 февраля 2004г. Электронный ресурс. / Федеральная служба государственной статистики. Режим доступа: http://www.gks.ru/

188. Федеральная служба государственной статистики. Структура промышленного производства Российской Федерации Электронный ресурс. / Федеральная служба государственной статистики. Режим доступа: http://www.gks.ru/

189. Фонд Карнеги в России. Миграционная ситуация на Дальнем Востоке и политика России (научный доклад) Электронный ресурс. / Фонд Карнеги в России. Режим доступа: http://www.carnegie.ru/ru/pubs/books/volume/66940.htm.