Философско-эпистемологические аспекты теории речевых актов тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.01, кандидат философских наук Вайчук, Татьяна Викторовна

• Вайчук, Татьяна Викторовна
• кандидат философских наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат философских наук Вайчук, Татьяна Викторовна

Введение

Гпава 1. Становление теории речевых актов

§1. Концепция языковых игр Л.Витгенштейна.

§2. Дж.Л.Остин: конвенциональный аспект языка.

§3. Субъективное значение и интенция. Поправка Х.П.Грайса

П.Ф.Стросона.

Гпава П. Теория речевых актов Дж.Р.Серля

§1 »/экспликации понятия речевого акта.

§2/Классификация речевых (иллокутивных) актов.

§3. От речевых актов (философия языка) к интенциональности философия сознания). Предварительные итоги.

Гпава Ш. Оценочно-нормативное употребление языка

§1. Понятие ценности в эпистемологии и логике.

§2. Язык морали и принципы обоснования суждений этики.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Философско-эпистемологические аспекты теории речевых актов»

Fin de siècle располагает к подведению итогов. Нельзя не согласиться с мнением Дж.Серля о том, что XX столетие было "золотым веком философии языка". Однако при этом возникают непраздные вопросы: в каких концепциях такое положение вещей было достигнуто? Какими эпистемологическими средствами реализовывалось? Деятельно-универсалистское понимание языка, характерное для теории речевых актов и идущее от В.Гумбольдта, в нашем веке развивали различные философские направления: фундаментальная онтология М.Хайдеггера, марксистски фундированная теория речевой деятельности Выготского-Леонтьева-Гальперина, религиозная концепция языка О.Розенштока-Хюсси и т.д. В частности, Хайдеггер сформулировал то, что может быть названо парадоксом языка: "Поскольку мы, люди, чтобы быть тем, что мы есть, встроены в язык и никогда не сможем из него выйти, чтобы было можно обозреть его еще и с какой-нибудь стороны, то в поле нашего зрения существо языка оказывается всякий раз лишь в той мере, в какой мы сами оказываемся в его поле, вверены ему".1 Иными словами, язык есть неустранимый посредник между мной и миром, посредник, без которого я не могу обойтись. Я не могу выйти за пределы своего языка (и воплощаемой им понятийной системы) и видеть его со стороны. "Тем самым. я не могу обсуждать в моем языке отношения связывающие его с миром. Эти отношения составляют значения слов и других выражений моего языка. Их совокупность есть то, что известно в качестве семантики этого языка. Тем самым одним из важных следствий универсалистской позиции является невыразимость семантики (курсив авт.)", — пишет Я.Хинтикка.2 Теория речевых актов, сложившаяся в 50-80 гг., предлагает

Путь к языку//Время и бытие. М., 1994, с.272.

Проблема истины в современной философии//"Вопросы философии", 1996, N 9, с.48. свои пути и средства для разрешения этого парадокса. И здесь уместным представляется заметить, что отмечавшееся выше блестящее положение философии языка в первой половине этого века было многим обязано логике, во второй половине — лингвистике. (Философия во все времена подпитывалась достижениями и методами других областей знания, а со времен Просвещения — и конкретных наук.) Действительно, до результатов Геделя-Тарского (30-е годы) логические методы многим представлялись как "универсальная отмычка" к проблемам языка. Ожидания, однако, не оправдались, причем беспрецедентную роль в критике и самокритике логического подхода к языку сыграл Л.Витгенштейн. Главным результатом позднего Витгенштейна после 'лингвистического поворота" стал нетрадиционный подход к употреблениям естественного языка в его основных экспликациях: концепции языковых игр, "следования правилу" и т.д.

Теория речевых актов для своих создателей выступила прежде всего как углубление представлений о смысле и значении языковых выражений, сложившихся в философской логике. Дж.Остин ввел важное понятие перформативного высказывания (в противоположность констативпому), представлявшее собой реализацию одной из множества идей Витгенштейна, высказанных им в связи с концепцией языковых игр, причем сделал это для того, чтобы резче обозначить границу между осмысленными и бессмысленными высказываниями.

Дж.Серль, также под влиянием позднего Витгенштейна, выявившего тесную связь языка с теми не собственно речевыми действиями, в которые он вплетен, пришел к выводу о том, что знание значений языковых выражений — это знание правил его употребления. (Вопрос о том, как конкретно понимали правила Витгенштейн и Серль, будет подробно рассмотрен в своем месте). Что же касается связей теории речевых актов с

Проблема демаркации, как известно, была центральной проблемой всего аналитического движения, начиная с еопозитивистов Венского кружка (М.Шлик,Р.Карнап и др.) и кончая их критиками Л.Витгенштейном и :.Поппером. лингвистической традицией, то здесь вряд ли можно с определенностью говорить о какой-либо прямой идейной связи. Но по свидетельству Дж.Урмсона, оксфордские философы "почти все без исключения приходят к философии после весьма серьезного изучения классической филологии".4 То обстоятельство, что теория речевых актов носит отчасти специально-научный характер, создает для имеющего с ней дело философа вполне объяснимые трудности. Авторы теории не занимаются анализом своих теоретических предпосылок (за этим надо идти к Витгенштейну) или занимаются ими недостаточно. Ими игнорируются такие философские понятия как истина, ценность и др. (Если только не посчитать вслед за постмодернистами, что эти понятия утратили к концу тысячелетия философскую респектабельность). Вместо, например, понятия описания ими используется понятие репрезентатива, что, впрочем, может быть ■ объяснено своеобразием англо-саксонского гения — любовью к ясности и деталям; однако для того, чтобы востановить связь времен, или, что одно и тоже, поместить теорию речевых актов в соответствующий философский контекст, нужно искать переводы многих терминов.5

То, что посредством одного и того же предложения в зависимости от ситуации его употребления можно сделать различные (истинные или ложные) утверждения, то, что с помощью языка мы не только указываем на объекты мира и утверждаем нечто о них, но и спрашиваем, приказываем, обещаем, угрожаем, благодарим, сожалеем и т.д.; то, что осуществляя эти речевые акты мы можем определенным образом воздействовать на слушателя — убедить, обеспокоить, развлечь, напугать и т.д.; — все это говорит о том, что не только язык и не только текст сами по себе является действительным предметом нашего теоретического рассмотрения и дотеоретического интуитивного восприятия. Отсюда — первое важное

Кобозева И.М. «Теория речевых актов» как один из вариантов теории речевой деятельности//Новое в рубежной лингвистике. Вып. ХУП. М., 1986, с.11.

Исследование этого вопроса провел Р.Рорти в работе «Философия и зеркало природы» (Новосибирск, 1996), в которой I вопрос: «Возможен ли перевод языка философской парадигмы на язык другой» ответил утвердительно, что породило едующий вопрос: «Будет ли гениальным перевод, если гениален оригинал?» следствие анализа речевых актов: необходимость обращения к контексту употребления как в содержательных, так и в формализованных исследованиях языка. Поэтому наряду с "чистой семантикой" рассматриваются смысловые дополнения, привнесенные "извне". Особую роль в этом крене в сторону прагматики играет анализ т.н."индексалов" ("я", "здесь", "теперь" и др.), вклад которых в семантику предложения требует привязывания к конкретной ситуации их употребления. Подход к языку в теории речевых актов в целом сводится к следующему: именно конвенциональное, контекстно-значимое, правилосообразное употребление языковых выражений составляет суть их смысла.

Направленность же речевого акта к другим речевым или параречевым актам предполагает их зависимость от того, что может быть названо "фоном невысказанных допущений и «иргиаих", энциклопедическим знанием мира", "фреймами", "сценариями" и т.п. Особенность последних состоит в том, что они относятся к ментачьной сфере субъекта, являя собой определенные интенциональные состояния, и выражают определенную ментальную направленность субъекта к действительным или возможным объектам и состояниям мира. Речевой акт, будучи связанным с определенным ментальным состоянием, на самом деле всегда является связанным с множеством интенциснальных состояний, находящихся в смысловой, логической связи с другими интенционал?л!ыми состояниями. Иными словами, речевой акт всегда влечет за собой "скрытый шлейф интенциональных состояний".6

Вышесказанное позволяет обнаружить в теории речевых актов аспекты, которые могут быть обозначены как философско-эпистемологические: 1)понимание языка как посредника в социально-конвенциональном взаимодействии индивидов, т.е. коммуникативный аспект; 2) выявление?. связи между ментальными состояниями и речевыми практиками, т.е. когнитивно-интенционалъный аспект; Ъ)соотношение

Павиленис Р.И. Понимание речи и философия языка//"Новое в зарубежной лингвистике». Вып. ХУП. М., Э86, с.382. конвенционального и интенционального в языковых выражениях; 4)оригинальная трактовка значения, вытекающая из преимущественно прагматического подхода к языку.

Выделение этих аспектов имеет двоякий смысл — синхронический и диахронический. Под синхронией в этом случае имеется в виду сопоставление подхода к языку в теории речевых актов с подходами других концепций языка. В плане же диахронии важным представляется выявить те философские источники, которые осознанно, а иногда и неосознанно, питали идеи аналитической философии вообще и теории речевых актов в частности.

За последнее тридцатилетие, т.е. по сути с момента оформления в монографии Серля "Speech Acts: An Essays in the Philosophy of Language" ("Речевые акты: опыт философии языка"), эта теория привлекала .внимание философов, специализирующихся в самых различных областях и относящих себя к самым различным традициям. Ее результаты использовали, например, М.Фуко ("Что такое автор?"), Ж.-Ф. Лиотар ("Состояние постмодерна"), Р.Г.Харре ("Varities of Realism: A Rationale for Natural Science" (Многообразие реализма: рационализация в естествознании")); достижения отмечались маститым австрийским религиозным метафизиком, SJ, Э.Коретом ("Основы метафизики") и модным словенским философом С.Жижеком ("Возвышенный объект идеологии"). Можно найти точки соприкосновения между теорией речевых актов и рефлексией над языком Р.Барта ("Писатели и пишущие"), Ж.Делеза ("Представление Захер-Мазоха. Холодное и жестокое"), Ж.Дерриды ("Страсти", "Кроме имени").

В ее разработке приняли участие такие выдающиеся философы, логики и лингвисты как Н.Хомский, У.Куайн, Дж.Остин, А.Тарский, Г.Грайс, М.Даммит, Д.Дэвидсон, У.Патнэм, С.Крипке, П.Стросон, Р.Монтегю и еще "добрый десяток других фигур первой величины" (Серль). Методы теории иллокутивных актов были применены Р.Г.Харре к анализу научных дискусов, Г.Латуром и С. Вулгаром — к научным и журналистским". Представляется, что они могли бы быть использованы и в анализе разных типов политического дискурса. Существует, на наш взгляд, пока что не до конца ясная связь между теорией речевых актов и РЯ. В свете сказанного интерес к философским аспектам этой теории представляется оправданным.

Центральное место в диссертации займет разбор теории употреблений языка на основе анализа концепций ее четырех выдающихся представителей. Это концепции Л.Витгенштейна,7 Дж.Остина, П.Стросона и Дж.Серля.

Л.Витгенштейн (1889-1951), казалось бы, не имеющий прямого отношения к теории речевых актов, своим творчеством повлиял на аналитическое движение в целом, а может быть и не только на него. Круг интересов и талантов < Витгенштейна был незаурядным: основания математики, философия (каким бы ни было его конкретное представление о "деле философии" в разные периоды его жизни, несомненно, что он был Философом), религия, психоанализ, музыка. Но несмотря на кажущуюся разнородность этих интересов, их объединяло и нечто общее - язык, через призму которого Витгенштейн рассматривал многое из вышеперечисленного. В этой работе, борясь с искушением в большей степени "задействовать" и "Логико-философский трактат" (1922) — в качестве образчика логицистского подхода к языку, — представляется целесообразным сосредоточиться на творчестве позднего Витгештейна, обратившись к его концепции языковых игр.

В 1955 году в Гарвардском университете в рамках Джемсовского

Лримечательна, хотя вряд ли справедлива, позиция по вопросу об авторстве теории речевых актов В.Руднева: .по сути именно Витгентштейн, а не Остин, был подлинным основателем теории речевых актов" !итгенштейн JI. «Логико-философский трактат» с параллельным философско-семиотическим комментарием !.Руднев)//«Логос», 1999, N 1, с. 100). Обращают на себя внимание и другие комментарии Руднева к его >вому переводу Трактата: " Другая особенность нашего перевода заключалась в том, что мы старались врушить привычные и уже потому некорректные ("замыленные") переводческие штампы. Так, например, мы >рой, переводили слово Sprache не как "язык", а как "речь", учитывая тот факт, что для Витгенштейна ( в личие, скажем, от Лакана) соссюровская оппозиция языка и речи не играла никакой роли, Sprache в контексте Трактата" чаще всего означает именно звучащий поток речи» (там же, с. 100).

Кайдеггер называл некоторые высказывания Витгенштейна чудовищными, но при этом надо иметь в виду, что i полемизировал только с философами самого высокого ранга и не был щедр на цитаты. курса Дж.Остин (1911-1960) прочитал лекции под общим названием "How to do things with words" ("Слово как действие" или "Как совершать действия при помощи слов"), в 1962 году они вышли книгой, и это событие имело самый широкий резонанс в аналитическом сообществе. Рано умерший Остин, также как и Витгенштейн, свои основные работы не увидел изданными при жизни, об их издании позаботились Дж.О.Урмсон и Дж.Дж.Уорнок, дополнив записи Остина конспектами лекций его студентов. К числу проблем, обсуждавшихся в его курсах и статьях, относится такие как смысл (sense) и сенсибилии ("чувственные данные", по Расселу), значение, интерсубъективность ("другое сознание"), истина и др. Из списка тем, в большей или меньшей степени затронутых этим философом, преимущественное внимание будет уделено, конечно же, "How to Do Things with- Words" ("Слову как действию"), так как " именно з ней— теме и книге— лингвистический подход был осуществлен в интересующем нас социально-конвенциональном аспекте.

П.Стросои (род. в 1919 г.) — младший современник и коллега Остина по Оксфорду, более известный как создатель "дескриптивной метафизики", в свое время принял деятельное участие в обсуждении концепции Остина. Формально вклад Стросона в теорию речевых актов невелик — это прежде всего статья "Intention and Convention in Speech Acts" "Намерение и конвенция в . речевых актах" (а также, очень косвенно, "Grammar and Philosophy" - "Грамматика и философия"); однако эта статья развернула социо-лингвистическую парадигму Остина в сторону исследования сознания индивидов, участвующих в вербальной коммуникации.

Дж.Серль (род. в 1932 г.), учившийся в Оксфорде у Остина и Стросона, довольно жестко критиковал Остина. С 1959 года по настоящее время Серль преподает в Калифорнийской университете в Беркли, в 1969 году он опубликовал монографию "Speech acts: An Essays in the Philosophy of Language", выдержавшую 17 переизданий к 1994 г. и вошедшую в число классических работ аналитической философии. В последующие годы им был опубликован также ряд статей на эту и другие темы: "A Taxonomy of Illocutionary Acts" — "Таксономия иллокутивных актов"(1975), "Indirect Speech Acts" — "Косвенные речевые акты"(1975), "A Classifications of Illocutionary Acts" —■ "Классификации иллокутивных актов"(1976). Естественно, что "Spech Acts" будет нашим основным источником, в меньшей степени "Intentionality. An Essays of Philosophy of Mind"--"Интенциональность. Опыт философии сознания"(1983) — постольку поскольку в ней также затрагиваются проблемы лингвистических актов.9

Введение Остином дистинкции констативов и перформативов имело для аналитической философии языка ключевое значение и массу следствий. Однако вне поля зрения аналитиков осталась дистинкция дескрипций и прескрипций, хотя анализ оценочных, в рамках противоположения описательным, утверждений, представляет несомненный интерес для эпистемологии.

Существует, на наш взгляд, несколько причин, в силу которых ценностный аспект употреблений языка ускользнул от внимания аналитических философов. Во-первых, это связано с тем обстоятельством, что многие высказывания обыденного языка, кажущиеся на первый взгляд оценками, являются на самом деле описаниями. Во-вторых, существуют дескриптивно-прескриптивнеые высказывания (моральные нормы, методологические принципы науки и т.п.), которые в одних контекстах играют роль оценок, в других — описаний. Bo-третьих, в истории философии долгое время господствовала та точка зрения, что

Сопоставление концепции Витгенштейна, Остина и Серля можно провести с помощью легкомысленной :тали (во вкусе А.Ф.Лосева периода "Диалектики мифа"): на своих самых выразительных фотографиях :мбриджский профессор всегда без галстука. Другое дело—оксфордец Остин (см. русское издание его 1збранного") или Серль на обложке "Speech Acts"(1994). В сущности, они и работали также — в галстуке га без: Витгенштейн решал свои профессиональные проблемы, будучи открытым экзистенциально->гоискательским (или богоборческим) темам, страсть к трансценденции всегда, если явно не присутствует, то адывается в его интеллектуальном поиске. Остин и Серль — другие в том смысле, что все выходящее за 1мки прямых научных целей, остается "за кадром" их публикаций. Можно сказать, что оксфордцы (а Серль, ¡смотря на то, что всю свою жизнь проработал в США, имеет право на оксфордский галстук — невольный шамбур) представляют собой по отношению к Витгенштейну "свое другое". "Своим" здесь является прежде ;его лингво-философская направленность и результаты их исследований, "другим"—тот методологический иль, в котором эта проблематика разрабатывалась. дескриптивные высказывания, которые могут быть интерпретированы как истинные или ложные, гак сказать, объективны, в то время как оценки — сугубо субъективны. (В теории речевых актов проблема истины вообще была по сути дела вынесена за скобки исследования). Четвертая причина, по которой оценочно-нормативная тематизация языка оказалась непривлекательной для англо-американской философии, видится в "споре факультетов" (выражение Канта, удачно вписанное в современный историко-философский контекст А.Ф.Грязновым): проблема ценностей в современной философии оккупирована авторами феноменологического, герменевтического и экзистенциалистского толка.

В целом степень разработанности темы, заявленной в названии работы, представляется недостаточной. Пожалуй, только творчество Витгенштейна е зарубежкой и русскоязычной литературе обсуждалось достаточно широко. Не касаясь здесь иностранных публикаций, которые практически необозримы (кратко о них сказано в работе В. Руднева 10), упомяну основные публикации соотечественников: труды знатока аналитического движения в целом и философии Витгенштейна в частности А.Ф.Грязнова, многочисленные работы по философии языка и переводы из Витгенштейна М.С.Козловой, статьи и книга о Витгенштейне З.А.Сокулер. Тема, ориентированная на исследование философских аспектов анализа естественного языка, не привлекала до сих пор внимания философов, что, возможно, объясняется ее междисциплинарным характером. Первое упоминание о теории речевых актов принадлежит В.В.Петрову в работе "Структуры значения"(1967), затем последовали исследования Р.И.Павилениса и А.Л.Блинова. Обсуждению чисто лингвистических аспектов этой теории посвящены работы Н.Д.Арутюновой, Е.В.Падучевой, И.М.Кобозевой. Для них характерны оговорки типа: ".философы-марксисты проводят четкое различие между философско

Витгенштейн Л. «Логико-философский трактат» с параллельным философско-семиотическим комментарием !.Руднев)//"Логос», 1999, N 1, с.129-130. мировоззренческими экспликациями лингвистической философии и их специально-лингвистическим содержанием".11

Нужно признать, что в отечественной философской науке на сегодня нет систематических исследований теории речевых актов. Такие работы по истории аналитической философии как "Философия и язык" М.С.Козловой (1972) "Английская буржуазная философия XX века" А.С.Богомолова (1973), "Очерки по философии США. XX век" Н.С.Юлиной (1999), не рассматривают идей Дж.Остина и П.Стросона с точки зрения теории речевых актов. Не нашли пока что своего изложения и анализа на страницах философских публикаций и философско-лингвистические разработки Дж.Серля.

Оценочно-нормативный аспект языка, лежащий в другой плоскости, чем та, в которой рассматривает язык теория речевых актов, был выявлен в работах прежде всего Г.Х. фон Вригта и A.A. Ивина (60-90-е годы): их исследования составили своего рода эпоху в изучении формализованных языков. Однако, интерес представляет также отражение проблемы ценностей в естественном языке, эпистемологический аспект оценочно-нормативного употребления языка и, в частности, применение ценностного анализа к языку этики.

Основная цель диссертации заключается в рассмотрении теории речевых актов с точки зрения того, в какой мере она содействует выработке более глубокого и полного представления о структуре и функциях естественного языка, какой вклад вносит в философию и эпистемологию языка.

Основные задачи: 1)показать, каким образом теория речевых актов

12 сформировалась в трудах Л.Витгенштейна, Дж.Остина, П.Стросона, Дж.Серля; 2)выявить содержание теории речевых актов и ее результаты,

Кобозева И.М. «Теория речевых актов» как один из вариантов теории речевой деятельности//Новое в рубежной лингвистике. Вып. ХУП. М., 1986, с.8.

При этом вопросы национального, конфессионального и т.п. характера, а также возможные диагнозы и т.д. >i оставляем биографам — любителям этих вопросов. относящиеся к описанию структуры и функций языковых выражений; 3)расширить теорию речевых актов за счет описания оценочно-нормативного аспекта языка; 4)провести исследование языка этики с точки зрения расширенной интерпретации методологии теории речевых актов.

Достижению этой цели и решению этих задач подчинена структура диссертации, включающая в себя введение, три главы, заключение и библиографию.

Заключение диссертации по теме «Онтология и теория познания», Вайчук, Татьяна Викторовна

Заключение

В истории философии обычны ситуации, когда новая парадигма (а творчество позднего Витгенштейна, без сомнения, составило новую парадигду в исследовании языка), претендующая на определение условий, при которых "ошибки прошлого" больше не возникнут, тем не менее порождала новые заблуждения. Сам Витгенштейн никогда не утверждал, что различные виды человеческой деятельности и научные дисциплины являются самостоятельными языковыми играми со своими собственными правилами и грамматикой. Однако именно такой подход свойственен многим его последователям. Философы как двух старых университетов Соединенного Королевства, так и ряда (новых и старых) университетов Соединенных Штатов писали книги иод названиями: "The Vocabulary of Politics", "The Language of Morals", "The Logic of Moral Discourse", "The Logic of Historical Explanations", "The Language of Literatory Criticism", "The Language of Fictions", "The Uses of Argument", "The Logic of Social Sciences", "The Logic of Sciences", "The Province of Logic", "The Language of Education", "The Logic of Religious Language", "Faith and Logic" , "Christian Discourse" ,"The Logic of Christians Belief", "The Logic Colours Words" и т.д. и т.п. 155.

К сожалению, ни одна из перечисленных работ по уровню

5 Бартли Ш У. Витгенштейн//Людвиг Витгенштейн: человек и мыслитель.М., 1993. оригинальности мысли не достигает уровня работ их инициатора. Отдавая в печать "Философские исследования", а это произошло за три месяца до его смерти, Витгенштейн писал в предисловии: "Своим сочинением я не стремился избавить от усилий мысли. Мне хотелось иного: побудить кого-нибудь, если это возможно, к самостоятельному мышлению".156

Несомненно, что теория речевых актов, основные положения которой рассматривались в настоящей работе, представляет собой именно "самостоятельное усилие" в философии языка в том смысле, что она не калькировала методы Витгенштейна применительно к новым предметным областям, но использовав некоторые ходы его мысли, создала своеобразную и законченную (насколько в науке возможна законченность) теорию. Однако в 80-е годы интересы крупнейшего их ныне действующих аналитиков Дж.Серля переместились в область исследования сознания; дальнейшая же работа его последователей все больше и больше смещалась в область чистой лингвистики. Характерно название статьи З.Вендлера — "Самоубийство иллокуций".

В заметках Витгенштейна 1929 года есть такая: "Думая о будущем мира, мы всегда предполагаем, где он окажется, если будет двигаться в том же направлении, в каком по нашему разумению движется сейчас. О том же, что мир движется не по прямой, а по кривой, направление

157 которой постоянно меняется, мы не думаем".

Подтверждением этой мысли Витгенштейна и, одновременно, блестящей интерпретацией теории речевых актов на материале анализа функционирования научного дискурса является фрагмент работы Рома 1

Горация Харре " Varities of Realism: A Rationale for the Natural Scienes"

56 Витгенштейн JI. Философские исследования//Философские работы. Ч. 1. М, 1994, с.79.

57 Витгенштейн Л. Культура и ценность//Философские работы. Ч. 1. М, 1994, с.414.

58 Harre R. Varities of Realism: A Rationale for Natural Scince. Blackwell, Oxford,- N. Y.,1986.

Многообразие реализма: рационализация в естествознании"). В ней он радикально переосмысливает природу научной речи, как письменной, так и устной, исходя из той предпосылки, что "фактическая истинность" не есть нечто изначально присущее некоторому утверждению или системе утверждений, но то, что вводится перформативами типа "Я знаю"("мы знаем").

Какой же речевой акт этим вводится в действие?", — задается вопросом Харре. "Мое предположение состоит в том, что это вводное предложение неизменно должно пониматься как "Верьте мне (нам)." или "Даю вам слово.".159 Если смысл ( иллокутивная сила) научного высказывания — это "верьте мне.", то его убеждающее воздействие (перлокутивный эффект) должна составить вера. Однако, как подчеркивал еще К.Поппер, ссылка на очевидность в научной речи не есть индуктивное доказательство. Ученый не может принудить к вере в свое утверждение путем логической процедуры. С учетом важности веры, научное сообщество может рассматриваться как моральный орден, организация с общей ответственностью, внутренняя структура которого основывается на сплетении доверия и веры. Доверие, как правило, более имплицитно, чем мнение, которое высказывается открыто и определенно, оно — то, что принимается как нечто само собой разумеющееся. Вопрос о доверии обычно встает только тогда, когда оно разрушается.

Доверие возникает непосредственно и непринужденно, очень часто оно зависит от социальной роли того, к кому мы испытываем доверие (мы доверяем другому в его роли отца, научного руководителя и т.д.). Оценка решения проблемы, которая считается научной, выносится с помощью экспертизы, гарантируемой, в свою очередь, сочетанием принятой в обществе системы оценки квалификации и демонстрации личной квалификации. Доверие основывается на вере в надежность тех,

39 Харре Р. Социальная эпистемология: передача знания посредством речи//"Вопросы философии", 1992, .49. кому доверяют. А отсюда и на веру в то, что они пишут и говорят. Но надежность — еще не истина!

Если вера и доверие — рабочие принципы научных сообществ, то демонстрация хорошей репутации должна быть важной частью репертуара ученого. Если "Я знаю." должно читаться как "Верьте мне.", то репутация становится эпистемологической переменной, от которой зависит успешность перформативной речи, готовность слушателя уверовать (там же)".

В лекциях и неформальных беседах "мы" играет столь выдающуюся роль, что "я" практически исключается, даже когда из контекста видно, что говорящий может иметь в виду только свои индивидуальные действия или мысли. Когда оратор говорит "мы" для обозначения научного сообщества, то для понимания смысла такого употребления необходимо только понимание общекультурного, а не конкретного контекста данного высказывания.

Выбор "мы" вместо "я" — прием, который имеет своим результатом риторическое устранение оратора от явной ссылки на самого себя, чтобы сделать эгоцентричность рекомендации или знания, или чего бы то ни было, более привлекательной для слушателя. Редакторское "мы", часто встречающееся в журналистике, исключает из круга обозначаемых лиц того, к кому обращаются. Это "мы" не означает соучастия, а подразумевает, что скрывающийся за ним человек является членом и выразителем мнений большого по размерам сообщества.

Употребляемое в ученом мире "мы" применяется в основном вместе с глаголами, обозначающими речь, показ, мышление, предвидение и т.п. Подразумевается, что аудитория не следует пассивно за тем, что происходит, но активно участвует в процессе мысли, и тем самым причастна к его результатам. Возникает социальная структура, которая "улавливает" слушателя, поскольку особые эфемерные отношения, созданные подобной речью, не позволяют ему занять позицию враждебности или несогласия по отношению к тому, что было сказано. Доверие к другому индуцируется уловкой — сочетанием его с доверием к самому себе. Важность применения множественного числа в таком обращении еще более ясна, когда употребляется вариант "Давайте.". В более общем смысле, авторитетный и убедительный голос "я" разрушил бы иллюзию скромности.

Но научная речь усложняется с точки зрения повествования, благодаря переплетению с другой сюжетной линией. Это — повествование "о себе самой объективности, без вмешательства человека". Г.Латур и К.Унгар, американские исследователи, социологи науки, авторы книги "Laboratory Life: The Social Construction of Scientific Facts"160 ("Жизнь лаборатории: социальное конструирование научных фактов") привлекли внимание к явлению "безуказательности" (снятию внимания на авторитеты), т.е. последовательности грамматических трансформаций, с помощью которых претензии, содержащиеся в речи, приобретают нечто, напоминающее "фактическую точность" (имеется в виду эпистемологическое положение, существующее независимо от каких-то воздействий, концептуальных и практических). 161

Согласно Латуру и Унгару, результаты исследовательских программ сначала появляются в научной литературе с указанием на дату их открытия, автора, а часто также применяемого оборудования и методики. По мере того, как результат интегрируется в корпус "фактов", эти указания систематически начинают опускаться. Сначала перестают указывать дату выполнения работы, потом оборудование и методику, с помощью которых она проводилась, и, наконец, имя человека, опубликовавшего результат. Теперь факт существует не как нечто, подкрепленное личной гарантией и тем, что автор заслуживает доверия.

0 Latour G., Woolgar S. Laboratory life: The Social Constraction of Scientific Facts. Beverly- Hill- L., 1979.

11 Харре P. Социальная эпистемология: передача знания посредством речи//"'Вопросы философии", 1992, №9,

Он существует как претензия, сделанная им от имени сообщества в целом. И, наконец, опускается и даже это указание, так что факт выглядит совершенно свободным от контекста, не имеющим отношения ни к чему. Конечно, не вполне установленный факт может быть "захламлен" повторным включением указаний в обратном порядке, особенно если имя ученого является само по себе дискредитирующим. Наряду с этой последовательностью пропущенных указаний применяется и другой стилистический прием, а именно, опускание местоимений (даже академического "мы"). Из речи удаляется все личностное. Выступая как условность повествования, этот грамматический набор позволяет автору выступать воплощением не просто одного из людей, но самой Логики.

Именно с помощью безличной силы методологии и логики были получены крупицы истины, — пишет Харре, — запустите машину науки, и с неизбежностью, если только не произойдет некомпетентного вмешательства человека, она начнет выдавать положительные результаты. Теперь доверие подверглось более высокой степени обобщения, чем просто обязательство человека перед человеком. и стало безличным отношением между читателем и методом. Это напоминает доверие к веревке и крючьям, а не к альпинисту, работающему с ними (там же , с.59)".

Анализ Р.Харре, основывающийся на различении фактических и перформативных высказываний и, одновременно, обнаруживающий их глубинное единство, показывает, что потенциал теории речевых актов в широком философском смысле еще не исчерпан, и это соображение может оказаться интересным тому или (тем), кто как Витгенштейн полагает: "Никто не может продумать мысль за меня, как никто не может

162 за меня надеть шляпу".

2 Витгенштейн Л. Культура и ценность//Философские работы. Ч. 1. М, 1994, с.414.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Вайчук, Татьяна Викторовна, 2000 год

1. Апель К.-О. Трансценденгально-геременевтическое исследование языка//"Вопросы философии", 1997, № 1. С.73-92.

2. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М: Школа "Языки русской культуры", 1999. 895с.

3. Арон Р. Основные направления социологической мысли. М.:Издат.группа "Прогресс", 1994. 607с.

4. Барт Р. Сад-1//Маркиз де Сад и XX век. М.: РИК, "Культура", 1992. С.183-210.

5. Барт Р. Писатель и пишугцие//Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М:Издат. Группа "Прогресс"-"Универс", 1994. С. 133-141.

6. Баргли Ш У. Витгенштейн//Людвиг Витгенштейн: человек и мыслитель.М.: Издат. Группа "Прогресс"-"Культура", 1993. С.134-279.

7. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров//Эстетика словесного творчества. М.: "Искусство", 1979. С. 237-280.

8. Бахтин М.М. К методологии гуманитарных наук//Эстетика словесного творчества. М.: "Искусство", 1979. С.361-373.

9. Бегиашвили А.Ф. Современная английская лингвистическая философия. Тбилиси: Мецниереба, 1965. 111 с.

10. Блинов А.Л., Петров В.В. Элементы логики речевых действий. М.: "Наука", 1991.233 с.

11. Блинов А.Л. Интенционализм и принципы рациональности языкового общения. Автореферат дисс. . доктора философских наук// РАН, Институт философии. М.: 1996. 44с.

12. Боброва Л.А. Фреге или Витгенштейн? О путях развития аналитической философии//Философские идеи Людвига Витгенштейна. М.: ИФРАН, 1996. С.94-109.

13. Богомолов A.C. Английская буржуазная философия XX века. М.: "Мысль", 1973. 317с.

14. Вебер М. "Объективность" социально-научного и социально-политического познания// Избранные произведения. М.: "Прогресс", 1990. С.345-415.

15. Вейш Я.Я. Аналитическая философия и религиозная апологетика. Рига: "Зинатне", 1989. 203с.

16. Вендлер Э. Факты в языке//Философия. Логика. Язык. М.:Прогресс, 1987. С.293-317.

17. Витгенштейн Л. Лекции. Кембридж 1930-1932 по записям Дж. Кинга и Д.Ли //Людвиг Витгенштейн: человек и мыслитель. М.: Издат.группа "Прогресс" — "Культура", 1993. С.273-310.

18. Витгенштейн Л. Лекция об этике//Историко-философский ежегодник, 89. М.: "Наука", 1989. С.238-246.

19. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат// Философские работы. Ч. 1. М.: "Гнозис", 1994. С. 1-74.

20. Витгенштейн Л. Философские исследования//Философские работы. Ч. 1. М.: "Гнозис", 1994. С.75-320.

21. Витгенштейн Л. О достоверности/УФилософские работы. Ч. 1. М.: "Гнозис", 1994. С.321-406.

22. Витгенштейн Л. Культура к цекность//Философскке работы. 4.1 >М.: "Гнозис", 1994 . С.407-426.

23. Витгенштейн Л. "Логико-философский трактат" с параллельным философско-семиотическим комментарием (В.Руднев)// "Логос", 1999, №1.С.99-130.

24. Витгенштейн Л. Голубая книга. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. 127с.

25. Витгенштейн Л. Коричневая книга. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. 158с.

26. ВойтылаК. Основания этики// "Вопросы философии", 1991, № 1. С.29-60.

27. Вригт фон Г.Х. Людвиг Витгенштейн: Биографический очерк// Людвиг Витгенштейн: человек и мыслитель. М.: Издат. Группа "Прогресс" — "Культура", 1993. С.9-31.

28. Григорян Г.П. Л. Витгенштейн и П.Стросон о проблеме чужих сознаний// Историко-философский ежегодник, 86. М.: "Наука", 1986. С. 191-207.

29. Грязнов А.Ф. Эволюция философских взглядов Л.Витгенштейна. М.: Издат. Московского университета, 1985. 172с.

30. Грязнов А.Ф. Философия языка Л.Витгенштейна ( материалы к курсу критики современной буржуазной философии) М.: Издат. Московского университета, 1987. 94с.

31. Грязнов А.Ф. Скептический парадокс и пути его преодоления//"Вопросы философии", 1989. № 2. С.140-150.

32. Грязнов А.Ф. Язык и деятельность. Критический анализ витгенштейнианства. М.: Издат. Московского университета, 1991. 141с.

33. Грязнов А.Ф. Как возможна правилосообразная деятельность?//Философские идеи Людвига Витгенштейна. М.: ИФРАН,1996. С.25-37.

34. Грязнов А.Ф. Аналитическая философия: проблемы и дискуссии последних лет// "Вопросы философии", 1997, № 9. С.82-95.

35. Делез Ж. Представление Махер-Мазоха//Венера в мехах. М.: РИК, "Культура", 1992. С. 189-316.

36. Делез Ж. Фуко. М.: Издательство гуманитарной литературы, 1998.171с.

37. Деннет Д. Условия личностного/УСОеппеей D.С.Brainstorms. Philosophical Essays on Mind and Psychology. MTI Press, Cambridge, Mass., L.,1986). Рукопись. Перевод Н.С.Юлиной.

38. Деррида Ж. Страсти. Кроме имени// "Эссе об имени. М.: Институт экспериментальной социологии. СПб.: "Алетейя", 1998. С.7-134.

39. Друри О'Кок М. Беседы с Витгекштейном//"Логос", 1999, № 1. G.131-150

40. Жижек С. Возвышенный объект идеологии. М:"Художественный журнал", 1999. 235с.

41. Ивин A.A. Основания логики оценок. М: Издат. Московского университета, 1970.231с.

42. Ивин A.A. Логика норм. М.: Издат. Московского университета, 1973. 123с.

43. Ивин A.A. Ценности в научном познании// Логика научного познания. Актуальные проблемы. М.: "Наука", 1987. С.230-258.

44. Ивин A.A. Логико-философское исследование ценностей// Исследования по неклассическим логикам. М.: "Наука", 1989. С.259-277.

45. Ивин A.A. Основы теории аргументации. М.: Гуманит. издат. "Владос",1997. 347с.

46. Катехизис католической церкви. М.: "Рудомино", 1996. 758с.

47. Кобозева И.М. "Теория речевых актов" как один вариантов теории речевой деятельности (Вступительная статья)// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. ХУП. М.: "Прогресс" , 1986. С.7-22.

48. Козлова М.С. Философия и язык (Критический анализ некоторых тенденций эволюции позитивизма XX в.). М.: "Мысль", 1972. 256с.

49. Козлова М.С. Идея "языковых игр"// Философские идеи Людвига Витгенштейна. М.: ИФРАН, 1996. С.5-25.

50. Коплстон Ч.Ф. История средневековой философии. М.: "Энигма", 1997. 500с.

51. Корет Э. Основы метафизики. Киев: "Тандем", 1998. 246с.

52. Крипке С.А. Витгенштейн о правилах и индивидуальном языке// "Логос", 1999, №1. С. 151-185.

53. Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М.: Издат. Московского университета, 1991. 201с.

54. Лефевр В.А. "Непостижимая "эффективность" математики в исследованиях человеческой рефлексии (интервью Н.И.Кузнецовой с В.А.Лефевром)//"Вопросы философии", 1990, N7. С.51-58.

55. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М: Институт экспериментальной социологии. СПб: "Алетейя", 1998. 156с.

56. Малкольм Н. Людвиг Витгенштейн: Воспоминания// Людвиг Витгенштейн: человек и мыслитель. М.: Издат. Группа "Прогресс" — "Универс", 1993. С.31-98.

57. Мамардашвили М.К. Отрывок из "Лекций о Прусте"// Ежегодник " Ас1 тагешеш, 93".М.: " Ас1 таг^пеш", 1994. С.230-248.

58. Марсель Г. Метафизический дневник- (1928-1933) //Быть и иметь ': Новочеркасск: "Сагуна", 1994. С.9-132.

59. Михайлов И.Ф. Витгенштейн и проблема мистического опыта //Философские идеи Людвига Витгенштейна. М.:ИФРАН, 1996. СЛ16-121.

60. Мур Дж. Принципы этики. М.:"Прогресс", 1984. 326с.

61. Нарумов Б. "Язык" лингвистики и "язык" философии. Соп1га Бибихин//"Логос", 1999, №1. С.214-221.

62. Оссовская М. Рыцарь и буржуа. Исследования по истории морали. М.: "Прогресс", 1987. 527с.

63. Остер П. Стеклянный город/'/Иностракная^литература, 1997, N6. С. 135203.

64. Остин Дж. Слово как действие//Новое в зарубежной лингвистике. Вып. ХУП. М."Прогресс", 1986. С.48-97.

65. Остин Дж. Чужое сознание//Философия. Логика. Язык. М.: "Прогресс",1987. С.48-97.

66. Остин Дж. Истина//Аналитическая философия: становление и развитие. М.: 1999. С.174-191.

67. Остин Д. Как производить действия с помощью слов//Избранное. М: "Идея-Пресс, "Дом интеллектуальной книги", 1999. С.13-138.

68. Остин Д. Смысл и сенсибилии// Избранное. М.: Идея-Пресс, "Дом интеллектуальной книги", 1999. С. 139-246.

69. Остин Д. Значение слова//Избранное. М.: Идея-Пресс, "Дом интеллектуальной книги", 1999. С.308-326.

70. Павиленис Р.И. Проблема смысла. М: "Мысль", 1983. 285 с.

71. Павиленис Р.И. Понимание речи и философия языка (вместо послесловия)//Новое в зарубежной лингвистике. Вып. ХУП. М.: "Прогресс", 1986. С.380-389.

72. Панченко Т.Н. Стросон и Витгенштейн. Анализ как выявление структуры неформального языка и анализ как терапия//Философские идеи Людвига Витгенштейна. М.: ИФРАН, 1996. С.67-82.

73. Петров В.В. Структуры значения. Логический анализ. Новосибирск: Издат. "Наука", Сибирское отделение, 1979. 142с.

74. Петров В.В. Язык и логическая теория (Вступительная статья)// Новое в зарубежной лингвистике. Выи. ХУШ. М.: "Прогресс", 1986. С.5-23.

75. Петров В.В. От философии языка к философии сознания (Вступительная статья)//Философия. Логика. Язык. М.: "Прогресс", 1987. С.3-18.

76. Платон. Федон//Соч. В 3-х тт. Т.2. М.: "Мысль", 1970. С. 11-95.

77. Поппер К. Логика и рост научного знания. Избранные работы. М.: "Прогресс", 1983. 605е. <

78. Поппер Ч.Р. Открытое общество и его враги. Т.1 . М.: Междунар. фонд "Культурная инициатива". Soros foundation (USA), 1992. 446с.

79. Райл Г. Обыденный язык//Аналитическая философия: становление и развитие. М.: Идея-Пресс, "Дом интеллектуальной книги",1999. С.155173.

80. Рикер П. Герменевтика и психоанализ. Религия и вера. М.: Искусство, 1996. 269с.

81. Розеншток- Хюсси О. Идет дождь, или "язык стоит на голове'7/Бог заставляет нас говорить. М.: "Канон", 1998. С.5-53.

82. Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск: Издат. Новосибирского универс.,1996. 296с.

83. Руднев В. Божественный Людвиг (Жизнь Витгенштейна)// "Логос", 1999, № 1. С.84-98.

84. Серль Дж. Что такое речевой акт? // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.ХУП. М.: "Прогресс", 1986. С.151-169.

85. Серль Дж. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.ХУП. М.:"Прогресс", 1986. С.170-194.

86. Серль Дж. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежное лингвистике. Вып. ХУП. М.: "Прогресс", 1986. С. 195-223.

87. Серль Дж., Вандервекен Д. Основные понятия исчисления речевых актов//Новое в зарубежной лингвистике. Вып. ХУШ. М.: "Прогресс", 1986. С.242-263.

88. Серль Дж. Метафора//Теория метафоры. М.: "Прогресс", 1990. С.307-341.

89. Серль Дж. Рациональность и реализм: что поставлено на карту//"Путь",1994, №6. С. 192-218.

90. Серль Дж. Современная философиия в Соединенных Штатах//"Путь",1995, №8. С.149-175.

91. Серль Дж. Перевернутое слово// "Вопросы философии", 1992, №4. С.58-69.

92. Серль Дж. Природа Интенциональных состояний//Философия.Логика. Язык. М.:"Прогресс", 1987. С.96-126.

93. Серль Дж. Мозг, сознание, программы// Аналитическая философия: становление и развитие. М.: Идея-Пресс, "Дом интеллектуальной книги", 1999. С.376-400.

94. Смирнова Е.Д. "Строительные леса "мира и логика (логико-семантический анализ Трактата//Философские идеи Людвига Витгенштейна. М.: ИФРАН, 1996. С.83-93.

95. Сокулер З.А. Проблема обоснования знания (Гносеологические концепции Л.Витгенштейна и К.Поппера). М.: "Наука", 1988. 177 с.

96. Сокулер З.А. Актуальность Витгенштейна//"Общественная мысль: исследования и публикации. Вып. 1У. М.: 1993. С.102-111.

97. Сокулер З.А. Людвиг Витгенштейн и его место в философии XX века. Долгопрудный: 1994. 170с.

98. Сокулер З.А. Проблема "следования правилу" в философии Людвига Витгенштейна и ее значение для современной философии математики//Философские идеи Людвига Витгенштейна. М.: ИФРАН.1996, С.37-53.

99. Спиноза Б. Этика// Избран, произвел. В 2-х тт. Т.1. М.: Государств, издат. политич. лит-ры, 1957. С.359-618.

100. Стрелков В.И. Философия и судьбы дилеммы "науки о природе — науки о духе" в последних работах М.Мерло-Понти// Вестник РГГУ, N 2, 1996. С.175-182.

101. Стросон П. Намерение и конвенция в речевых актах// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. ХУП. М.: "Прогресс", 1986. С.131-150.

102. Стросон П. Значение и истина//Аналитическая философия: становление и развитие. М.: Идея-Пресс, "Дом интеллектуальной книги", 1999. С.213-230.

103. Филатов В.П. Язык и современный трансцендентализм/ЛТознание и язык. М.: Ордена Трудового Красного знамени Институт философии Академии наук СССР, 1984. С.72-86.

104. Фодор К., Кихара Ч. Операционализм обыденногоязыка//Аналитическая философия: становление и развитие. М.: "Дом интеллектуальной книги", 1999. С.376-400.

105. Фоллесдаль Д. Понимание и рациональность// "Новое в зарубежной лингвистике. Вып. ХУШ. М.: "Прогресс", 1986. С.139-159.

106. Франк Д. Семь грехов прагматики: тезисы о теории речевых актов, анализе речевого общения, лингвистике и риторике//Новое в зарубежной лингвистике. Вып. ХУП. М.:"Прогресс, 1986. С.363-373.

107. Фуко М. Воля к знанию. Мы, другие викторианцы//Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности. М.: "Касталь", 1996. С.97-268.

108. Фуко М. Забота об истине. Беседа с Фр.Эвальдом//Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности. М.: "Касталь", 1996. С.307-316.

109. Фуко М. Что такое автор?// Воля к истине. По ту сторону власти, знания и сексуальности. М.: "Касталь", 1996. С.7-47.

110. Фуко М. Использование удовольствий. Введение/7 Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности. М.: "Касталь", 1996. С.269-306.

111. Черняк А.З. Проблема обоснования знаний и феноменологическая ' очевидность. М.: "Эдиториал УРСС", 1998. 142с.

112. Хайдеггер М. Путь к языку// Время и бытие. М.: "Республика", 1993. С.259-272.

113. Хайек Ф.А. Наш отравленный язык// Пагубная самонадеянность. М.: "Новости", 1992. С. 184-205.

114. Харре Р. Социальная эпистемология: передача знания посредством речи//"Вопросы философии", 1992, №9. С.49-60.

115. Хинтикка Я. Проблема истины в современной философии/Г'Вопросы философии", 1996, №9.

116. Шаумян С. Диалектические идеи А.Ф.Лосева в лингвистике. Рукопись. 47с.

117. Шелер М. "Ordo amoris'V/Избранные произведения. М.: "Гнозис", 1994. С.259-308.

118. Шелер М. Формальная этика и материальная этика ценностей//Избранные произведения. М.: "Гнозис", 1994. С.195-258.

119. Шрейдер Ю.А. Этика. Введение в предмет. М.: "Текст", 1998. 269с.

120. Юлина Н.С. Очерки по философии в США. XX век. М.:"Эдиториай УРСС", 1999. 300 с.

121. Юм Д. Трактат о человеческой природе. //Соч. В 2-х тт. T.l, М. "Мысль", 1966. 847с.

122. Библиография на иностранных языках:

123. Anscomb G.E.M. Intention. Cornell University Press, 1957. 93p.

124. Austin G. Philosophical papers. Oxford University Press, Oxford, 1961. 290p.

125. Austin G. How to do Things with words. Oxford University Press, Oxford, 1962,167p.

126. Bach K.Performatives Are Statements, Too//Philosophical Studies, 1975 8.' P.226-236.

127. Baker G.K., Hacker P.M.S. Scepticism, Rules and Language. Oxford, Blackwell, 1984. 140p.

128. Black M. The Gap between "Is" and "Shou!d"//"Philcsophical Rewiew",1964, 73, 2.

129. Carnap R. Logical Syntax of Language. L., Paul French Trubner & со, 1937. 352p.

130. Davidson D. Moods and Performances//" Minnesota Studies in Philosophy of Science", Minneapolis, 1975. P.36-130.

131. Davison A. On the Semantics of Speech Acts//"Journal of Pragmatics", 1979, 3. P.213-430.

132. Fillmore Ch. J. Subject Speaker and Roles//"Semantic in Natural Language". D.Davidson, G. Helman (eds.). Reidel, Dordrecht, 1972. P.1-24.

133. Grise HP. Meaning//"PhiIosophical Review", LXYII, 1957, ft6 , Я -WS^S

134. Grise H.P. Utterers Meanng and Intentions//"Philosophical Rewiew", 1969, 78, p.147-177.

135. Grise H.P. Logic and Conversations//" Cole — Morgan", 1975, p. 41-58.

136. Hare R.M. The Language of Morals. Oxford University Press, Oxford, 1952. 202p.

137. Hare R. M. .Moral Thinking: Its Levels, Method, a. point. Oxford, Claredon Press, 1981.242р.

138. Harre R. Varities of Realism: A Rationale for Natural Scince. Blackwell, Oxford,- N. Y.,1986. 375p.

139. Heal J. Explit Performatives Utterances and Statements//"Philosophy Quaterly", 1974, 24. P.106-121.

140. Hintikka J. Logic, Language-Game and Informations. Oxford, Claredon Press, 1973, 291 p.

141. Hintikka J. Knowledge and Belief. Cornell University Press, Ithaca, N.-Y., 1962. 179p.

142. Holdcroft D. Principles of Conversations, Speech Acts and Radical Interpretation//" Meaning and Understanding". (Parret and Bouveresse (eds.), 1981, p. 184-203.

143. Katz J.J. Logic and Language//"Minnesota Studies in Philosophy of Sciense," Minneapolis, 1975. P.36-130.

144. Kripke S.A. Wittgenstein on Rules and Private Language. Oxford, Blackwell, 1982. 150p.

145. Lakoff G. Pragmatics in Natural Logic//"/Formal Semantics of Natural Language". E.L.Keenan (ed.). University Press, Cambridge, 1975. P.253-286.

146. Latour G., Woolgar S. Laboratory life: The Social Constraction of Scientific Facts. Sage, Beverly- Hill- L., 1979. 272p.

147. Martinich A.P. Sacraments and Speech Acts//"Heythrop Journal", 1975, 16. P. 289-303,405-417.

148. Morgan J.L. Two Types of Convention un Indirect Speech Acts//"Syntax and Semantics, 9: Pragmatics". P. Cole (ed.). Academic Press, N.-Y., 1978. P.261-280.

149. Ossowska M. Normy moraine. Proba systematyzacij. Wyd. 2-ie. Warszawa, Panstw. wyd-wo naukowe, 1970. 243s.

150. Ossowska M. Podstawy nauki o moralnosci. Wyd. 2-ie. Warszawa, Panstw. wyd-wo nawkowe, 1957. 416s.

151. Popper C.R. What Can Logic Do for Philosophy// Aristotelian Sosiety. "Proceedings", 22.

152. Rorty R. Resent Essays in Philosophical Method. Ed by R. Rorty. Chicago-L., University of Chicago Press, 1967. 397p.

153. SearM.R. Expression and Meaning.University Press, Cambridge, 1979. 187p.

154. SearlgJ.R. Intentionality. An Essays in the Philosophy of Mind.University Press, Cambridge, 1983. 265p.

155. SearM.R. Speech Acts: An Essays in the Philosophy of language. University Press, Cambridge, 1969. 199p.

156. Strawson P.F. Individuals. An Essays in Descriptive Metaphysics. L., Methuen, 1959. 255p.

157. Strawson P.F. Intention and Convention in Speech Acts// " Philosophical Rewiew", 1964, 73. P. 436-460.

158. Strawson P.F. Logico-Linguitic Papers. L., Methuen, 1971. 251p.

159. Strawson P.F. Subject and Predicate in Logic and Grammar. L., Methuen, 1974. 144p.

160. Strawson P.F. Analysis and Metaphysics. Oxford University Press,Oxford, 1992. 141p.

161. Tarski A. The Concept of Truth in Formalized Languages //"Logic,Semantics, Metamatematics. Oxford, 1956. P. 152-278.

162. Tugendhat E. Vorlesungen zur Einfluhrung in die Sprachanalitische Philosophie. Frankfurt a. M., 1976. 535s.

163. Warnock G.L. Some Types of Performatuve Utterances//" Essays on J.L. Austin". I. Berlin et al. (eds.), University Press, Oxford ,1973. P.69-86.

164. Wright von H. Truth and Logic// "Deontic Logic Computional Linguistics and Legal Informational Systems". Vol. IT (A.A.Marino (ed.)) Amsterdam: North Holland, 1982. P. 3-20.

165. Wright von H. Explanation and Understanding. L., Routledge&Paul, 1971.230p.