Онтология современной культуры: философско-методологические аспекты тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.01, доктор философских наук Белобородов, Дмитрий Владимирович

• Белобородов, Дмитрий Владимирович
• доктор философских наук
• 2007

Оглавление диссертации доктор философских наук Белобородов, Дмитрий Владимирович

Введение.СЛ.

Глава 1. Коммуникативные проблемы онтологии современной культуры.С.13.

1.1. Современные проблемы онтологии коммуникативных процессов.С.13.

1.2. Онтология монолога и его место в современной культуре.С.36.

1.3. Коммуникативные тенденции современной российской культуры.С.56.

Глава 2. Пространственно-временные измерения современной культуры.С.76.

2.1. Унификация и плюрализм в системе социокультурного хронотопа.С.76.

2.2. Структура канона как вопрос хронотопа.С.84.

2.3. Время и место сервиса в пространстве современной культуры.С.98.

2.4. Пространственно-временные измерения виртуальной культуры.С.109.

2.5. Современные культурно-исторические идентификации феодальный субстрат.С.125.

2.6. Статико-динамические оценки современного культурного хронотопа.С .143.

Глава 3. Нравственно-эстетические проблемы современной культуры.С.160.

3.1. Иллюзии свободы и кризис российского либерализма.С.160.

3.2. Этика долга и проблемы патриотизма.С.176.

3.3. Страдание, наивность и надежда в эпоху безверия.С.195.

3.4. Смерть, любовь и красота в зеркале современной культуры.С.210.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Онтология современной культуры: философско-методологические аспекты»

Актуальность исследования обусловлена усиленным тяготением философской онтологии к изучению своих социокультурных основ. В конце XX века эта проблематика усложняется тем, что культурология пытается подвести все осязаемые ею ценности и факты под обобщенную картину мира, а философская онтология более всего заинтересована подборкой именно таких частей, которые посредством своих уникальных свойств могли бы репрезентировать нечто целое.

Поскольку отражаемое (бытие) формируется в отражающем (культура), то исторические ипостаси бытия собирают его общий (внеисториче-ский) облик. Если, к примеру, язык, по мнению М. Хайдеггера, есть "дом бытия", то культура как особая сфера производства и сохранения языковых смыслов становится его концентрированным выражением. Она не просто пассивно вмещает в себя какие-то онтологические формы, но и активно проговаривает их, становясь, по мысли М. Мамардашвили, "искусством порождения порождающих текстов". А когда эта нарастающая семиотическая волна ставит общество в состояние информационной перегрузки, то оно самостоятельно запускает в ход очистительные механизмы, ограничивающие тотальную дистрибуцию смыслов.

Вопрос о структуре бытия, столь долгое время интересующий философов античности, средневековья и нового времени, после Хайдеггера, обретает несколько иную плоскость. Если бытие открывает себя через язык и сознание человека, а концентрированной формой диалога с откровениями бытия является человеческая культура, то тогда имеет смысл исследовать те структурные компоненты социокультурного менталитета, сквозь которые проявляются онтологические воззрения той или иной эпохи. А это, в свою очередь, позволит расширить инструментальный теоретико-методологический аппарат, включить в работу новые философско-культурологические категории.

Недостаточность практической и теоретико-методологической проработки этого взаимодействия, применительно к исследованию современного состояния культуры 1980-2000-ных годов, определяет актуальность данного исследования. И это обусловлено не только выбором малоизученного материала, но и целым комплексом вытекающих из процесса его аналитической разработки теоретико-методологических выводов философско-онтологического порядка.

В том или ином виде о современной культуре говорят много, но бессистемно, обрывочно, выводы делаются от случая к случаю, чаще всего они крайне ортодоксальны, либо, напротив, излишне субъективны. И до сих пор, несмотря на столь, казалось бы, очевидную необходимость изучения самоидентификационных, онтологических процессов в российской культуре, они и по сей день так и не были рассмотрены в качестве самостоятельного предмета фундаментальных философско-культурологических исследований.

Во многом такую ситуацию можно объяснить особым характером современной философии, которая "теряет свойства замкнутости, пребывания в строгости рационального ядра культуры. Она развивается "по краям", вписываясь в литературу, кинофильмы, искусство, науку, религию, определяя их диалогичность. Такое "рассеивание" означает, что философия меняет свои акценты и свою направленность, а в средства собственно философского анализа вносит нечто от литературы, науки, религии и т.д."1. Это и определяет необходимость анализа философского дискурса внутри тех форм художественной культуры, где он пребывает и сквозь которые реализует свои онтологические воззрения.

С другой стороны, проблема самосознания культуры, ее роли и места в контексте текущих представлений об эпохальном состоянии мира вызывает особый практический интерес для литераторов, художников, искусствоведов, артистов и кинорежиссеров второй половины двадцатого века, чьи представители неоднократно обращали внимание на особую актуальность и вместе с тем недостаточную разработанность этого вопроса. Как отмечает А. Михайлов, "мы забываем основания нашей культуры в том, что они перестают направлять наши мысли и чувства, руководить нами в большом и малом. Наше несчастье в том, что это забвение наших общих начал никем не остановлено и все еще продолжается. Наша надежда - в проснувшемся о голоде общественного самосознания, в голоде по памяти и истории ". Само же пробуждение самосознания - это, прежде всего, путь к культуре, к ценностно-духовным истокам того мировоззрения, в контексте которого и рождается онтологическая мысль.

Автор исследования считает, что в связи с конкретной предметной направленностью его работы не имеет смысла слишком подробно останавливаться на выявлении специфики отношения философии культуры к философской онтологии, чтобы подчеркнуть особую актуальность этой связи в XX веке. Все это уже было сделано другими, достаточно крупными и авторитетными учеными. Поэтому наиболее оптимальным решением в данном вопросе может стать описание степени включенности их философско-культурологических воззрений в нашу методологию.

Предмет, цели и задачи исследования

Целью данной научной работы является изучение онтологических воззрений современной культуры с последующим выявлением ее структурно-функционального состава.

Реализация данной цели достигается через решение следующих задач: 1) поиск адекватной методологии, способной наиболее точно описывать Петрова Г. И. Современная философия: поиски образа культуры // Дефиниции культуры. Томск.1996. С. 58-59.

2 Михайлов А. Опамятование // Дружба народов. 1988. № 5. С. 235. состояние современной культуры, 2) определить характер ее хронотопа и ведущие коммуникативные стратегии, 3) выявить ведущие нравственно-эстетические ценности и определить уровень ее этического развития.

В качестве объекта исследования выступает преимущественно российская и частично западноевропейская культура 1980-2000-ных годов, а предметом научной работы становятся ее коммуникативно-аксиологические аспекты, формирующие онтологические воззрения на текущее состояние нашей действительности.

Методологические принципы исследования и состояние разработанности проблемы

Поскольку предметом данного исследования является ранее неисследованная область философско-культурологического знания, взятого как в теоретическом, так и в историческом измерении, то трудно говорить о каких-либо специальных предшествующих разработках. Однако следует все же обозначить некоторые подступы к решению этой проблемы, которые уже делались ранее в отечественной и зарубежной философии культуры.

Часть научно-исследовательских работ, выполненных зарубежными учеными: Л. Муленом, Ф. Кардони, Ж. Ле Гоффом - представляет для нас интерес с точки зрения практического использования в них тех концептуальных подходов, которые обозначил в своем фундаментальном труде «Закат Европы» еще О. Шпенглер, взявший курс на составление обобщенного портрета «физиогномики культуры».

Достаточно любопытные критерии идентификации «национальной картины мира» были разработаны Г. Гачевым. Однако они не могут быть в полной мере задействованы в нашей методологии по причине того, что Г. Гачев изучает национальный менталитет без исторической привязки к современной эпохе.

Из всех зарубежных концепций современной российской культуры, на наш взгляд, наиболее приближена к реальности позиция американского историка-культуролога Д. Биллингтона, который говорил о том, что «русское искусство преодолевало отведенные ему временем границы. Это история не постепенных эволюционных преобразований, а непредсказуемых взрывов - всплохов пламени над безграничной снежной пустыней, поразительных всплесков творческого гения на фоне бессмысленных народных о страданий ». Само же становление русской культуры развивалось по следующей модели: сначала она совершенно немотивированно и почти произвольно брала с Запада какой-либо далеко не лучший образец, начинала ему подражать, а затем через преодоление данного подражания создавала свой оригинальный художественно-эстетический продукт, доводя его почти до полного совершенства, а потом.бездумно разрушала и на обломках ничто снова обращалась к Западу за новой моделью для подражания.

3 Биллингтон Д. Лики России. М.2001.С.13.

С нашей точки зрения, Д. Биллингтон прав в том смысле, что современный механизм культурогенеза может быть описан по его циклично-революционной модели, но, тем не менее, идентификация нового исторического состояния российского социокультурного менталитета с той или иной ее структурно-функциональной фазой не позволяет выявить специфичный характер эпохи.

Поскольку современная культура является движущимся, вечно развивающимся, становящимся феноменом бытия, ему нельзя приписать устойчивых и специфических доминант. Можно лишь типологически проанализировать общие свойства структурно-функционального состава «физиогномического портрета» социокультурной ментальности и попытаться прояснить, какую они обретают специфическую философскую нагрузку, актуализируясь в 1980- 2000- ных годах. В этом направлении и будет двигаться данное научное исследование, делающее попытку доработки на современном историческом материале некоторых теоретических пробелов в работах предшественников, требующих существенного философско-культурологического восполнения.

Изучить современную физиогномику культуры в своих повседневных, естественных проявлениях крайне необходимо, поскольку ее концепцию невозможно вывести, исходя из анализа одного лишь художественного искусства. Понятно, что всесторонне осуществить данный научный проект крайне сложно, потому как «другая сторона общего дефицита исторической жизни, индивидуальная жизнь все еще не имеет истории. Псевдособытия, которые теснятся в зрелищной драматизации, не были пережиты теми, кто был о них информирован, и более того, они теряются в инфляции их ускоренного замещения с каждым новым импульсом зрелищной машинерии. С другой стороны, действительно пережитое существует вне всякой связи с необратимым официальным временем общества и в прямом противостоянии псевдоциклическому ритму потребляемых субпродуктов времени. Это индивидуальное проживание повседневной жизни в условиях разделения остается без языка, без понятия, без критического подхода к собственному прошлому, которое нигде не упоминается. Оно не сообщается. Оно остается непонятым и забытым к выгоде ложной зрелищной памяти того, что нельзя вспомнить4».

В основе нашего теоретико-методологического подхода лежит уверенность в том, что онтологические воззрения культуры находят свое бытие в интегральной фокусировке тех представлений о мире, которые образуются через анализ его наиважнейших структурных компонентов: образа пространства и времени, коммуникативных стратегий поведения человека и социальной среды, культивируемых в ней нравственно-эстетических ценностей.

Для этого необходимо выявить некую точку сбора, сквозь которую можно попытаться реконструировать целостный облик эпохи, избегая

4 Дебор Г. Общество спектакля. М. 2002.С.90. фрагментарной съемки ее отдельных структурно-функциональных частей. Именно поэтому современному историко-культурологическому исследованию следует выбрать философско-онтологический ракурс, условная относительность которого в процедуре своего теоретико-методологического обоснования очевидна. Но тем не менее, этот подход все-таки может быть взят за исходную точку отсчета при изучении современной культуры 1980-2000-ных годов, и потому, в дальнейшем, мы попытаемся более подробно доказать ее эффективность.

С теоретико-методологической точки зрения, наш подход к таким онтологическим категориям как «пространство», «время» и «коммуникация» заключается в том, что мы представляем их в качестве тех контуров, в которые отливаются те или иные формы бытия. Представления о них в культуре - это представление о бытии и его исторических формах, так как различный характер общественных нравственно-эстетических отношений между людьми тоже обладает существованием. Таким же объективным свойством мира является и красота, которая, согласно теории Г. Гегеля имеет сугубо онтологический статус в отличие от нравственности, которая социальна и антропологична. Стало быть, эстетический подход к изучению проблем отражения и формирования образа современного бытия в контексте современной культуры тоже имеет свои специфические доминанты.

Если принять во внимание дефиницию ценности А. Кормина как некий «характер отношения субъекта к объекту», а его, в свою очередь, подвести к онтологии коммуникации, то правомерность включения в тематическое поле нашего исследования этической компоненты современного образа культуры вряд ли станет вызывать серьезные сомнения со стороны даже самых взыскательных критиков. В дальнейшем для ее продуктивного освоения нам представляется эффективным идти не только от традиционного этического категориального аппарата, выясняя новые представления о понятиях совести, свободы, долга, отношения к любви, к жизни и к смерти, добру и злу, но и в том числе попытаться определить уровень развития современной нравственной культуры, ее ключевые социально укорененные императивы ("табу", "талион", "золотое правило морали", "категорический императив Канта").

В исследовании механизма формирования образа современной культуры и некоторых функций ее философско-эстетического мышления мы обращаемся к целому ряду философско-эстетических концепций, объясняющих специфику человеческой деятельности. При этом мы будем использовать дефиниции философского мышления, созданные в работах М. Мамардашвили5, В.Сагатовского6, Б. Рассела, К. Ясперса, Ж. Делеза, Ф. Гваттари, и т.д.

5 Мамардашвили М. Как я понимаю философию. М. 1992.

6 Так, например, В. Сагатовский считает, что "осуществляя категориальную рефлексию мировоззрения, философия выполняет две базовые функции: мировоззренческую и методологическую. Мировоззренческая функция заключается в рефлексии мировоззренческого идеала, методологическая - в рефлексии пути, то есть средств и способов движения к идеалу". См. Сагатовский В. Философия развивающейся гармонии: философские основы мировоззрения. СПб. 1997. С. 45.

Кроме того, большая часть методологии нашего исследования опирается на процесс отражения многочисленных феноменов современной культуры в зеркале художественной критики. Именно она изначально обобщает множество разрозненных произведений искусства и новоявленных форм повседневного бытия человека в некоторые, правда, не совсем целостные и весьма поверхностные концепции, имеющие помимо философско-аксиологических, еще и философско-онтологические доминанты. Если культура - самосознание бытия и средство оптимизации коммуникативных процессов, то художественная критика - самосознание культуры.

Это самосознание - метапозиционально, оно требует того, чтобы коммуникации в культуре изучались не только изнутри, но и извне ее, так как при постановке вопроса о контексте коммуникации, его нельзя разрешить с точки зрения имманентного подхода.

Критика - промежуточная форма анализа, пролегающая между наукой, искусством и журналистикой. Самой по себе культурологии доверять трудно, она зависит от внутренней моды на течения, направления, опирается на старые авторитеты. Заявления о том, что сама культурология - это тоже часть современной культуры, ничего не дают, потому как это именно часть, не всегда репрезентирующая целое. В этом плане художественная критика в какой-то мере снимает с гуманитаристики монополию на аналитическую деятельность.

Надо сказать, что собственно культурологическая тенденция художественно-критического мышления проявляется уже тогда, когда какой-либо отдельный критик заводит речь о ценностном отношении текста к контексту и контекста к тексту. Границы контекста (в каких масштабах мы собираемся оценить роль выдающегося произведения искусства в неком культурном сообществе) и текста (какие именно произведения из всего творчества выдающегося автора способны оказать такого рода воздействие) могут быть определены по-разному. Однако самосознание необходимости более четкой разработки самого характера этой ценностной связи свидетельствует о том, что философско-эстетические и культурологические тенденции в системе художественно-критической рефлексии функционируют в ней не только на бессознательном, но и на сознательном уровне.

Именно их подъем и определяет пробуждение самосознания как такового, философской воли к истине как постижения предельных оснований и сущностных свойств человеческого бытия. Осознание этой деятельности как творческого, эстетического процесса ведет искусство к новым горизонтам самосовершенства не только в своей узко предметной области, не только за счет разработки новых методов анализа своего объекта, но и за счет более углубленного становления личности автора как особенной культурно и эстетически развитой индивидуальности, способной к диалогичному проникновению в творчество любого писателя.

Современная художественная критика рассматривается нами как репрезентативная и как креативная форма художественно-эстетической и публицистической деятельности, обладающая способностью создавать свой образ современной культуры, наполняя его соответствующим содержанием.

Культурологические тенденции художественной критики проектив-ны, философско-эстетические - интенциональны.

Анализ внутренних проблем художественной и повседневной культуры возможен на методологической базе исследования проблем эстетического сознания, в зону которых входят также и проблемы философских форм организации эстетической деятельности (одной из которых может, например, считаться концепция диалога, делающей попытку дать ответ на третий основной вопрос эстетики: как построить человеческую жизнь по законам красоты?). Для решения этой проблемы наше исследование опирается на те методологические основания, которые были заложены в работах Г. Гегеля, Г. Гадамера, Г. Лукача, Ж-П. Сартра, Ж. Лакана, Ж.Делеза, М. Бланшо, Г. Батищева, В. Видгофа, В. Диденко, Г. Петровой, В. Библера, Е. Попова, М. Бахтина, X. Блума, Р. Барта, В. Тюпы, Э.Фромма, А. Панарина, О. Шпенглера и др.

Помимо анализа фактов наиболее интересными формами фиксации самосознания современной культуры для нас являются те статьи, в которых данная проблема является самостоятельным предметом обсуждения, где авторы интересуются вопросами о том, что представляет собой современное искусство, его отдельные виды, каков их жанровый состав и особенности освоения художественной реальности, какие ему приходится ставить перед собой задачи и к каким перспективам может привести их дальнейшая реализация.

Сюда, в первую очередь, следует отнести статьи М. Ульбека, К. Хай-на, М. Брэдбери, Д. Быкова, М. Конша, А. Цветкова, А. Стасюк, И. Прусса-ковой, А. Наймана, Е. Хомутовой, Н. Ивановой, С. Костырко, С. Рассадина, С. Ломинадзе, В. Березина, О. Славниковой, С. Куняева, Н. Елисеева, Т. Сотниковой, В. Новикова, П. Басинского, Р. Арбитмана, С. Зверева, Е. Их-лова, М. Ямпольского, А. Цветкова, В. Камянова, Л. Аннинского, В. Курицына и т.д.

Помимо данного аналитического материала в диссертационном исследовании изучались философско-эстетические взгляды таких представителей российской и зарубежной культуры, как М.Круг, И. Тальков, Д.Линч, Г. Жигунов, Г. Хазанов, К. Собчак, А. Песков, Ю. Шевчук, О. Митяев, М.Макларен. Большинство из них выражены в форме интервью по итогам беседы с российскими корреспондентами центральной и региональной прессы.

В целях теоретико-методологического анализа социокультурных факторов, определяющих развитие современной культуры, мы используем работы сторонников коммуникативно-аксиологического подхода к культурологии (А.Кармин, М. Каган, В. Библер, В.Конев, Т. Имамичи, Д. Биллинг-тон и т.д.), частично корректируя их взгляды.

С точки зрения изучения социальных факторов формирования современного западноевропейского менталитета, были рассмотрены труды таких знаменитых философов, как И. Берлин, Ч. Тайлор, М. Сендел, Д.Уолдрон и Ф. Фукуяма, посвятивших себя постижению исторических и теоретических аспектов становления либеральной демократии.

Также при разработке данной проблемы мы будем руководствоваться новейшими достижениями западноевропейской социальной философии конца ХХ-го века, представленными в трудах Клиффорда Гирца, долгие годы изучавшего символико-мифологические и социокультурные функции идеологического дискурса, Ги Дебора и Пьера Бурдье, разработавшего свою оригинальную теорию о специфических коммуникативных формах взаимодействия социальных групп, борющихся за обретение символического и экономического капитала.

В рамках социологии довольно уверенно описывается стадиальность жизни российского сообщества в 1990-тые годы, но ее достижения все же имеют только косвенное отношение к идентификации основных онтологических воззрений нашей культуры, поскольку в книге Докторова Б., Ос л он А., Петренко Е. «Ельцинская эпоха: мнения россиян» описана преимущественно реакция общественного мнения на ведущие политические события, действия лидеров, смену экономической ситуации в стране, но практически ничего не говорится о репрезентации их ценностных ориентаций в области искусства, образования, СМИ и повседневной жизни человека.

Использование предшествующей социологической традиции в постижении онтологических аспектов функционирования современной культуры продуктивно в том плане, что она уже очерчивает какие-то контуры исторического пространства новой эпохи, формирует грани той объектной плоскости, к которой устремлен наш поиск. Однако предметность методологических установок требует выявления отношения к социальным процессам именно российской культуры, которая, конечно же, частично была ими детерминирована, но все же не может быть полностью к ним сведена, так как, во-первых, старалась оказать свое собственное влияние на общество и власть (С. Говорухин «Так жить нельзя», «Великая криминальная революция», телепрограмма «Взгляд» и т.д.), осуществляя тем самым ряд креативных тенденций, а, во-вторых, в связи с сильнейшим влиянием со стороны зарубежной культуры, ее репрезентативные функции были настроены не только на свой, российский, но и на другой пространственный контекст, содержание которого совершенно не совпадало с ценностными традициями российского народа.

Так, например, образ жизни среднестатистического россиянина не соответствовал тому стилю потребительского поведения, который демонстрировался в рекламных роликах по телевидению и в ряде отечественных кинофильмов по причине более низкого уровня жизни нашего народа, но он стал устойчивой тенденцией национальной культуры, которая впоследствии переросла в привычку показывать зрителю не то, что есть, а то, что должно быть. Вот этот художественно-эстетический идеал персонального бытия вместе со всей сопутствующей деятельностью по его формированию в мире современной российской культуры как раз-таки и не отображался в социологических исследованиях, так или иначе тоже имеющих дело с проблемой национальных ценностей. Ведь социология изучает нечто общее в экстра-вертных, сверхличностных интенциях «среднестатистического россиянина», а культурология пытается распознать нечто личное, увидеть что-то общее в интровертном онтологическом взгляде на повседневный мир. Как говорил на этот счет X. Блум: "Любая эпоха насыщена общественной энергией, но не ею пишутся пьесы, стихи и проза. Способность творить - дар личностный, присущий любой эпохе, но, несомненно, ему способствует складывающийся порой особый исторический контекст - состояние национального взлета, - однако все это лишь частично поддается исследованию, ибо единство эпохи, как правило, не более чем иллюзия7".

Стало быть, нам необходимо понять внутренний мир современного человека, представленный не только в форме статистики соцопросов, но и в художественно-эстетических или повседневных формах своего бытия, которые формируют образ современной культуры, тот образ, сквозь который раскрываются онтологические воззрения широких социальных групп. Ее изучение предусматривает не только анализ конкретного содержания, но и осмысление мировоззрения. Иначе говоря, нас интересуют не какие-то творческие персоналии и направления и не то, что культура думает о самой себе, а то, каким способом через формирование своего уникального образа она осваивает современный мир. В чем и прослеживается акцентировка именно философско-онтологических аспектов в методологии нашего исследования.

Научная новизна диссертационной работы состоит в том, что в ней впервые предпринято системное теоретическое рассмотрение самого новейшего периода становления российской культуры (1980-2000-ные года), выявлена специфика ее хронотопа и ключевые нравственно-эстетические ценности, а также коммуникативные стратегии их реализации в социальной среде.

Основные результаты отражены в следующих положениях, вынесенных на защиту:

1. Обоснована правомерность рассмотрения состояния современной культуры с точки зрения ее онтологии и проведена реконструкция основных структурных компонентов современного социокультурного менталитета России с последующим выявлением их специфики.

2. Внутри современной социокультурной рефлексии нами выделяются две разновидности философско-эстетической реакции на ее полицентрическое положение в системе современного общества: 1) позитивная реакция на распад унифицированного мышления как необходимого условия для возникновения свободно ищущего сознания, и 2) негативная реакция, берущая свои идеи в мировоззренческих идеях Г. Лукача, провозглашающая какофонический характер современного полицентризма, который не дает возможности систематизации и поиска общего ценностного центра внутри

7 Блум X. Шекспир как центр канона.// Иностранная литература. №12.1998. С. 195. современного хаоса российского искусства. В результате конкурентной борьбы на рубеже веков в России доминировала вторая. В итоге обретение индивидуальной свободы ценой утраты целостности мироощущения обернулось к 2000-ным годам кризисом российского либерализма. Он привел к построению нелиберальной демократии, ставящей благо превыше права и позиционирующей прагматическое мышление как основу стабильности и безопасности человеческого бытия.

3. В начале 1980-ых годов советский социокультурный менталитет стоял перед ситуацией онтологического выбора между унификацией и плюрализмом, в то время как онтологические поиски западноевропейской культуры осуществлялись в движении между полюсами плюрализма и какофонии. В отличие от России плюрализм в социокультурном менталитете Запада рассматривался как статичное, но не динамичное образование, утрачивая статус идеала и основного механизма межличностного и межкультурного саморазвития.

4. После отказа от унифицированного советского мышления постсоветская российская культура ожидала наступления полифонического бытия, но состояние массового сознания изменилось в противоположную сторону, приводя к ощущению какофонии. Восприятие мира как хаоса, освобождающего сознание от унифицирующих тенденций социального коллективизма стало доминирующим как в искусстве, так и в российской культуре 1990-ых годов. Однако оно еще не утвердило себя в качестве нормы, поскольку начало нового века ознаменовалось отказом от анархического либерализма эпохи Б. Ельцина и сопровождалось некоторой реабилитацией чувства национальной солидарности на основе патриотизма. Из социокультурного менталитета россиян постепенно вытесняется представление о мире как какофонии, но надежды 1980-ых годов на пребывание в полифонической, плюралистичной действительности («свободно ищущее сознание в гармонии незавершенного динамичного мира») оцениваются как все более нереалистичные.

5. При изучении в западноевропейской и российской философской традиции различных интерпретаций взаимодействия индивидуального Я с миром Другого доказывается, что при идентификации коммуникативной стратегии современной российской культуры наиболее пригодна онтологическая концепция Ж-П Сартра («Ад- это Другие»), а не М. Бахтина, Э. Ле-винаса, М. Бубера и Ж. Лакана ( «Другой - это мое все»). Абсолютизация друговости и диалога как самого важного механизма духовного роста человеческого я принижает значение монолога как интровертного процесса самосохранения внутреннего мира индивида за счет себя самого без самоотдачи внешнему миру.

6. В ситуации столкновения высокоразвитой личности с дегуманизи-рованным миром диалог с ним может обернуться потерей собственной самобытности, что и происходит в современной культуре конца ХХ-го века, где формальный рост средств массовой коммуникации (телевидение, реклама, интернет и сотовая связь) не привел к пропорциональному возрастанию человеческой духовности. В результате массовая культура становится все более поверхностно- коммуникативной, а элитарная - замкнуто-монологичной. Однако ни та, ни другая не могут реализовать глубинный диалог как норму своей жизнедеятельности и художественного творчества.

7. Определена специфика хронотопа современной российской культуры. Он предстает как остановленное время, в котором аксиологическое пространство после распада Советского союза и кризиса футурологии реанимирует ряд архаических черт полуфеодального социокультурного менталитета, некий постдинамичный взгляд на современную картину мира. Изменилась пространственная ориентация «фаустовской души» западноевропейской культуры нового времени, которую О. Шпенглер определял как «взгляд, направленный в бесконечность, но не достигающий ее горизонтов». Техническое возможности современной виртуальной культуры позволяют реализовать прежде неосуществимые интенции сознания, трансформируя онтологическую картину мира. Виртуальная культура изменяет традиционные представления о бытии, времени и пространстве. Ее хронотоп можно определить как сознание, соприкоснувшееся с бесконечностью, но пока еще окончательно не растворившееся в ней.

8. Определены аксиологические доминанты новой исторической эпохи для россиян: разочарование в либеральных принципах демократии, ограниченный патриотизм, выдвигающий вместо этики долга ценности коллективной и личной безопасности, чувство десакрализации смерти и переосмысления смыслового содержания любви в сторону понижения ее нравственного статуса. Выявлена особая элегико-ироническая направленность современной российской культуры и обоснованы перспективы выхода из данного кризиса через реализацию драматического мироощущения.

Структура научного исследования

Структура научного исследования "Онтология современной культуры" состоит из введения, трех глав и заключения. Во введении обосновывается необходимость анализа проблемы формирования новых онтологических воззрений в российской и зарубежной культуре 1980-2000-ых годов и разработки общей теории взаимодействия их структурно-функциональных компонентов.

Первая глава посвящена изучению коммуникативных стратегий российской и зарубежной культуры. В ней рассматривается смена методов освоения изменившейся социальной действительности, трансформация философско-культурологических приоритетов, а также попытки реформирования целей и задач как художественной критики, так и самого искусства, сопровождающийся реальным изменением самого характера его функционирования в современных социокультурных условиях. Во второй главе изучается специфика хронотопа российской культуры 1980-2000 гг. Третья глава обращается к освещению ключевых нравственно-эстетических ценностей современной культуры.

Апробация работы

Основные положения диссертационной работы отражены в монографиях «Апология монолога» (Самара, 2004 г., Изд-во СНЦ РАН), «Философия современной культуры» (Самара, 2006 г., Изд-во СНЦ РАН), «Культура и хронотоп» (в соавторстве с А.В. Малафеевым, Самара, 2004 г., Изд-во СНЦ РАН), а также в ведущих рецензируемых научных журналах РФ: "Вестник молодых ученых" (СПб. 2000 г.), «Вестник Томского государственного педагогического университета» (Томск, 2001 г.), «Интеграция образования» (Саранск, 2003 г.), «Вестник Томского государственного университета» (Томск, 2003), «Вестник Самарского государственного университета» (Самара, 2006 г.).

Большая часть проделанных исследований отражается в материалах всероссийского семинара молодых ученых "Дефиниции культуры" (Томск, 1997, 1998, 1999,2001), в трудах международной конференции "Вторые копнинские чтения" (Томск, 1998), в материалах всероссийских конференций «Культура как способ бытия человека в мире» (Томск. 1998), «Проблемы этнофобии в контексте исследования массового сознания» (Москва, 2004 г.) «Толерантность и полисубъективная социальность», (Екатеринбург, 2001), «Методология науки» (Томск, 2002), в сборниках трудов региональных конференций: «Традиционализм и модернизм в русской литературе 20-го века» (Томск, 1999), «Тоталитаризм и тоталитарное сознание» (Томск, 2001), «Наука и культура» (Самара, 2007).

Часть наиболее важных концептуальных положений неоднократно освещалась на международных конференциях: Third International Crossroads in Cultural Studies Conférence (21-25 June 2000, Birmingham, UK ), на секции «Cultural Dialogues and Dialogic Cultures: Mikhaïl Bakhtin and the Communication of Cultural Studies» и на всемирном философском конгрессе по эстетике в Японии (15th International Congress of Aethetics, 2001, Japan, Tokio, 27-31 august).

В 2000 г. работа обсуждалась на международной летней школе молодых ученых "Коммуникативные стратегии культуры". В 2001-ом году одержала победу по направлению 1.5. «Поддержка обучения и стажировок наиболее способных студентов и аспирантов» ФЦП «Государственная поддержка интеграции высшего образования и фундаментальной науки» (рег. № 173).

Итоги научной работы соискателя данного диссертационного исследования получили одобрение и поддержку государственных комиссий и научно-технических советов, что, в частности, нашло свое выражения в присуждении его автору в 1999 году звания "Лауреат премии Томской области в сфере науки и образования", в 2001 г. гранта РГНФ (№ 01-04-16277а), в 2001 году именной стипендии Президента РФ (№ 3184), в 2002 году именной стипендии НК "Юкос".

Список литературы диссертационного исследования доктор философских наук Белобородов, Дмитрий Владимирович, 2007 год

1. Ремизова М. Критика: последний призыв // Знамя.1999. №12. С.162

2. Цветков А. Огонь на себя // Иностранная литература. № 12, 1998. С.194.

3. Костырко С. О критике вчерашней и "сегодняшней". По следам одной дискуссии.// Новый мир. 1996. №7. С 217.

4. Агапов В. Алиса встречает Калигари // Искусство кино. 2003. №10. С.90.

5. Колобродов А. Критика: последний призыв.//3намя. 1999. №12.С. 152.

6. Ихлов Е. Вселенская смазь. // Знамя. 1998. № 12. С. 229.

7. Попова Р.Ю. Становление и развитие туризма // Сфера услуг: проблемы и перспективы развития. М.2001. Т.4. С.16.

8. Специфика такого рода экзистенциального контакта с миром носит не коммуникативный, а конспиративный характер. См. Белобородов Д.В. Конспиративные стратегии межкультурной и межличностной коммуникации //Вестник ТГУ. № 277. Июнь, 2003 г. С. 93- 99.

9. Березин В. Все нормально // Октябрь. №12. 1999. С.182.

10. Агеев А. Критика: последний призыв // Знамя. 1999. № 12. С. 189.

11. Эта проблема очень забавно была обыграна в кинофильме «Миромакс-студии» «Джей и молчаливый Боб наносят ответный удар», снятый как новое продолжение знаменитой «Догмы».

12. Обо всем этом более подробно можно прочитать в статье А. Войскунского «Феномен зависимости от интернета» в сборнике «Гуманитарные исследования в Интернете». М. 2000.

13. Войскунский А. Метафоры Интернета // Вопросы философии. С. 67.

14. Под термином «субстрат» понимается та прослойка в культуре, которая активирует в текущей исторической ситуации ряд характерных черт, присущих социокультурному менталитету какой-либо прошлой эпохи.

15. Панарин А. С. Смысл истории. // Вопросы философии. 1999. № 9. С. 11

16. Дебор Г. Общество спектакля. М.2000. С.23.

17. Эпштейн М. Хроноцид. Пролог к воскрешению времени // Октябрь. 2000. № 7. С. 159.

18. Докторов Б., Ослон А., Петренко Е. Эпоха Ельцина: мнение россиян. М.2002.С.256-257.247 Там же. С.257.248 Там же. С.257.

19. Конш Д. Уже не протокол.//Искусство кино.2002,.№ 12. С.22.

20. Waldron J. Theoretical Foundations of Liberalism // The Philosophical Quarterly. 1987. Vol.37. № 147. P. 127-150

21. Sandel M. Liberalism and the limits of justice. Cambridge univ. press. 1982. P.7.

22. Проханов А. Последний солдат империи. М. 1993. С. 18-19.

23. Свириля Н.// Искусство кино. № 10.2003. С. 19.

24. Обоснована правомерность рассмотрения состояния современной российской и зарубежной культуры с точки зрения их онтологии.