Теоретико-игровые аспекты научного познания тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.01, кандидат философских наук Илюшин, Алексей Максимович

• Илюшин, Алексей Максимович
• кандидат философских наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат философских наук Илюшин, Алексей Максимович

Введение.

Глава 1. Культура как игра.

§ 1. Исторические концепции игры как социокультурного феномена.

§ 2. Бытие игры' в языке.

§ 3. Наука - особый тип культуры.

Глава 2. Наука как игра.

§ 1. Выявление игрового начала в науке.

§ 2. Мораль «научной игры».

Глава 3. Структура игровой рациональности.

§ 1. Интуиция.

§ 2. Фантазия (воображение).

§3. Время.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Теоретико-игровые аспекты научного познания»

Актуальность темы исследования:

В XX столетии проблема рациональности стала одной из актуальнейших философских проблем. Наука воспринималась как высшее и наиболее адекватное воплощение человеческого разума и образец рационального отношения к миру.

В то лее время опыт развития науки свидетельствует о проблематичности оснований научного знания и познания. Доктрины эмпиризма и рационализма не подтвердились. Научные теории по своему содержанию далеко выходят за пределы опыта. Они не сводимы к предложениям и терминам наблюдения. Стало также ясным, что ученые в своей профессиональной деятельности подчиняются иррациональным побуждениям и мотивам. У них есть эмоции, притязания, политические симпатии, мировоззренческие предрассудки, которые оказывают воздействие на процессы выдвижения, проверки и оценки гипотез и теорий. Сферы интуиции, фантазии, воображения оказываются существенными для понимания природы научного знания и научной рациональности. Поэтому актуальным становится вопрос о расширении понятия научной рациональности.

Отход от классической гносеологии требует нового подхода к пониманию природы познания. Представляется, что исследование научного познания через призму игры позволит выработать такой подход.

Одной из особенностей развития современной науки является все большое удаление ее теоретических моделей и представлений от эмпирического базиса, наблюдаемых фактов. Источником создания новых экзотических научных моделей становится свободная творческая изобретательная деятельность, которая не может быть однозначно оправдана опытом или сложившимися нормами и идеалами научного познания. Осмысление источников новых теоретических моделей в науке и норм и идеалов науки является актуальной проблемой, на решение которой направлено предлагаемое диссертационное исследование.

Степень разработанности темы:

Осмысление игровой рациональности в науке невозможно без учета историко-философских традиций в изучении природы самой игры как неотъемлемого феномена всего человеческого существования.

В XIX веке преобладала точка зрения, о том, что игра есть явление, замещающее, компенсирующее активность. Родоначальником данной теории является английский философ Г. Спенсер, который считал игру результатом чрезмерной активности, возможности которой не могут быть исчерпаны в обычной деятельности. Согласно Спенсеру, игра значима только тем, что позволяет высвободить избыток энергии, присущей животным с высоким уровнем организации и человеку. Трактовка игры как расходования или реализации накопившихся сил является формалистской, поскольку берет динамический аспект игры в отрыве от ее содержания.

Несколько иначе, на этом фоне, смотрелся А. Шопенгауэр, дающий философское обоснование игры как элемента творчества. Являясь одним из основоположников иррационализма, он совершенно по-новому подходит и к пониманию процесса познания. Фундаментальной является его идея о том, что познающий субъект является основой мира, условием существования всех явлений. Все, что существует для познания, представляет объект, связанный с субъектом, созерцание того, кто созерцает. Следовательно, нет субъекта без объекта, как и нет объекта без субъекта.

В XX в. игра как предпосылка происхождения культуры рассматривалась в трудах Х.-Г. Гадамера, Е. Финка, Я. Хинтикки , Й. Хейзинги, Г. Гессе, X. Ортега-и-Гасета.

Гадамер понимает игру как универсальную характеристику бытия вообще, определимую через общее понятие движения. Игра как движение трактуется им как «движение туда и обратно», т.е., бесцельное, замкнутое, повторяющееся. Поэтому, описывая суть игры, Гадамер приходит к понятию «герменевтического круга», с помощью которого, можно сам процесс понимания представить как игру между интерпретатором и объектом интерпретации основанную на повторяющемся движении от одного к другому. Любая игра сохраняет герменевтический смысл в силу того, что является одновременно механизмом и результатом понимания и истолкования мира субъектом, но при этом основу своей качественной определенности она обретает в мире человека, законах его бытия и самоидентификации, имеющих объективное содержание.

Игра в концепции Хейзинги - культурно-историческая универсалия. Как общественный импульс, более старый, чем сама культура, игра издревле заполняла жизнь и, подобно дрожжам, заставляла расти формы архаической культуры. Дух, формирующий язык, всякий раз перепрыгивал играючи с уровня материального на уровень мысли. Хейзинга убежден, что культура в ее древнейших формах «играется». «Она происходит из игры, как живой плод, который отделяется от материнского тела, - пишет автор, - она развивается в игре и как игра». «Культура зачинается не как игра и не из игры, а в игре».1

Для Г. Гессе игра, как явление культуры, обладает способностью к воссозданию разнообразных смысловых ситуаций человеческой деятельности, и эта ее особенность соответствует поисковой направленности современной западной мысли. «Все образы мира явлений воспринимаются не как существующие и необходимые сами по себе, а как игра, мимолетная игра быстро сменяющихся форм.» . В гессевской Игре сосредоточен, прежде всего, богатый опыт культурно-философского моделирования форм деятельности под знаком гуманистического идеала.

Ортега-и-Гасет считает, что все виды деятельности, связанные с выполнением определенных целей, являются жизнью лишь второго порядка.

1 Хейзинга Й. Homo Iudens. М. 1992. С. 12.

2 Гессе Г. Восток - Запад. M. 1982. С.204.

В отличие от этого в игровой деятельности изначальная жизненная активность проявляется непринужденно, бесцельно, свободно. Она возникает не из необходимости достижения каких-то результатов и не является вынужденным действием. Это добровольное проявление сил, порыв, не предусмотренный заранее. Ортега-и-Гасет убежден, что человек может подняться над тоскливым миром обыденности, лишь перейдя в область неутилитарных отношений. Лучшим же примером бесцельного напряжения он полагает спорт. Спортивная деятельность - изначальная, творческая, важнейшая в человеческой жизни, а труд - просто производная от нее деятельность, или осадок. «Спортивность» Ортеги-и-Гасета - это не просто состояние сознания индивида, это его мировоззренческий принцип.

Общий смысл понятий «игры» Хейзинги и «спортивности» Ортеги-и-Гасета совпадает. Вместе с тем, надо заметить, что для Хейзинги эстетическая игра, является, прежде всего, деятельностью, общественной и общедоступной. Ортега-и-Гасет же в первую очередь ставит задачу спасения культуры от «восстания масс», а спасителем объявляет элиту.

В настоящее время, проблематику наложения игровых процессов на различные сферы человеческой деятельности, наиболее радикально рассматривает Э. Берн. Он отделил игру от другого типа социального действия-операции. Операция - простая единичная трансакция или набор таковых предпринятых с определенной, заранее известной целью. По мнению американского психолога, игра - это повторяющаяся раз за разом цепочка похожих друг на друга трансакций, которые внешне выглядят достаточно естественно, но содержат неявную мотивировку.

Несмотря на достаточно частое употребление слова «игра» в различных философских текстах, оно остается практически неразработанным в качестве понятия. Наиболее ценными при разработке данного понятия оказались работы С. П. Турина, И. Д. Невважая, Н. И. Петрова, Л. Т. Ретюнских, Е. Г. Соколова, О. В. Шимельфенига.

В работе Л. Т. Ретюнских «Философия игры» игра проецируется на многие феномены человеческой жизни, такие как любовь и смерть, работу, ритуал и т.д. О. В. Шимельфениг в своем произведении «Живая Вселенная», отношение к миру рассматривает с точки зрения игры, в центре которой находится человек - режиссер игрового сценария.

Столь разные исследовательские подходы к игре, противоречиво-парадоксальные толкования свидетельствуют о бытийной значимости игры и онтологическом статусе самого понятия.

Что касается взаимопроникновения игры и науки, то можно отметить исследования И. Е. Берлянда, А. В. Гулыги, А. И. Солодина, Г. П. Щедровицкого. А. В. Гулыга отождествляет игру и творчество. «Игровую концепцию творчества можно распространить и на сферу науки. Эвристическая ситуация аналогична игровой. Исследователь как бы живет в двух сферах: наличная все время напоминает о себе, но и искомая воспринимается с должной мерой реальности»1. Оригинальны идеи А. И. Солодина, пытающегося выдвинуть альтернативную антропоцентристскую концепцию познания мира. «Знание есть договор, определяющий обязательства сторон, задающий поле онтологических игр субъектов и объектов, формообразующих начал и пассивного материала. Рождение Человеком дает возможность быть субъектом в такой игре. .»2. И. Е. Берлянд акцентирует внимание на игровом сознании, которое «творит» игровой мир как особый феномен, сущностный момент человеческого бытия, как экзистенцию.

Объект и предмет исследования. В качестве объекта исследования выступает теоретическое познание в науке. Характерной чертой является его направленность на себя, внутринаучная рефлексия, то есть исследование самого процесса познания, его форм, приемов, методов, понятийного аппарата и т.д. Предметом исследования являются теоретико-игровые

1 Гулыга А. в. Кант. // И.Кант. Трактаты и письма. М. 1980. С.32.

2 Солодин А. И. Стратегия онтологической игры. СПб. 2002. С.31. аспекты научного познания, анализ которых позволит говорить об игровой рациональности науки.

Цель исследования. Цель работы заключается в обосновании философско-категориального содержания термина «научная игра» и исследовании тех аспектов, которые составляют игровую рациональность в научном познании. Достижение данной цели включает в себя решение следующих задач:

1. Рассмотреть культурно-историческую традицию феномена «игры» как неотъемлемой части человеческого существования.

2. Показать, что научные теории не могут быть выводимы только из опытных данных. В связи с этим, можно будет говорить о необходимости субъективной составляющей научного познания.

3. Выявить игровые перспективы познания в свете расширения горизонтов науки и непрекращающегося роста научного знания.

4. Переосмыслить концепт истины в контексте игрового начала научного познания

5. Исследовать структуру игровой рациональности в научном познании.

Методологической основой диссертационного исследования является проблемный анализ истории взглядов на присутствие игровых элементов в науке и культуре, что принципиально важно для изучения теоретического наследия различных направлений в философии. Исходя из решения поставленных целей и задач исследования, особенное внимание уделяется анализу экзистенциального содержания игровых процессов. В исследовании конкретного материала использованы общенаучные принципы познания, особенно принципы системности, анализа и синтеза. Автором применяются герменевтический и деконструктивистский методы анализа рассматриваемых текстов. В работе использованы труды, как классиков философии, так и исследования современных отечественных и зарубежных авторов по проблемам онтологии, теории познания, философской антропологии и философии культуры.

Научная новизна исследования.

В итоге разработки темы исследования диссертантом получены следующие результаты:

1. Систематизированы основные философские взгляды на сущность «игры» и возможность ее присутствия в научном познании.

2. Научное познание рассматривается как игровая деятельность субъекта (ученого). Это позволяет по-новому взглянуть на саму науку и ее базовые категории, такие как истина, объективность, рациональность.

3. Научно обосновано использование игровой рациональности, как эффективного процесса человеческого мышления.

4. Время, фантазия, интуиция в научном познании осмыслены как игровые феномены.

5. Проанализирована моральная составляющая «научной игры».

6. Проанализирован кризис современного состояния гносеологии и пути выхода из него в контексте проблемы игровой рациональности в научном познании.

Положения, выносимые на защиту.

1. Признание необходимости выхода за пределы опыта в научном познании, выдвигает проблему доверия человеку, познающему мир в игровых формах. Игра есть пространство свободы творчества в научном познании. Но она должна ограничиваться моральными принципами, которые не позволят науке выродится в анархию, произвол и безответственность. Совесть ученого-творца должна быть главным регулятором игровой свободы в науке.

2. Истина не представляет собой отражение чего-то внешне реального, а есть свободное порождение человеческого духа, адаптирующегося к новым опытам и фактам.

3. Единство субъекта и объекта в форме игры позволяет по-новому взглянуть на научное познание и основные его категории. В итоге научное знание предстает онтологически активным, являясь инструментарием формирования объективной реальности.

4. Суть игровой свободы — это свобода выбора - принять или не принять игру; это не свобода подчинения, а добровольное, сознательное удвоение мира, дающее возможность беспрепятственного перехода из одной его ипостаси в другую (из игры в реальность и наоборот). Игровая свобода -это возможность в любой момент, по собственному желанию прекратить игру, не ощущая трагичности этого шага.

5. Интуиция и фантазия (воображение) являются фундаментом «научной игры». Интуиция пассивна по своей сути, она «видит» решение проблемы или пути к ее решению сразу, без каких-либо манипулирований познаваемой реальности. Фантазия вносит конструктивный элемент в научное познание, «заставляя» субъекта не отражать, а изменять познаваемое, двигаться к решению.

6. «Научная игра» порождает свое внутреннее время, которое субъективно по природе и содержанию. Игровое время — обратимо. Оно дает возможность ученому рассматривать альтернативные сценарии развития будущего.

Теоретическая и практическая значимость работы.

В исследовании представлена сравнительная аналитика различных философских течений к проблеме теоретико-игровых аспектов в научном познании. Проанализировано смысловое содержание игровой рациональности в качестве философской категории. Результаты диссертационного исследования способствуют осмыслению и преодолению кризисных явлений в области гносеологии.

Материалы и результаты диссертации расширяют и углубляют философский научно-категориальный аппарат. Содержание и выводы исследования могут найти применение в общетеоретических и специальных курсах философии, в частности, по проблемам онтологии и теории познания. Основные идеи диссертации могут быть использованы при составлении учебных и учебно-методических пособий по философии и культурологи.

Структура диссертации обусловлена логикой решения исследовательских задач и целью философского анализа. Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих семь параграфов, заключения и библиографического списка. Общий объем диссертации - 137 страниц. Список использованной литературы включает 130 работ отечественных и зарубежных авторов.

Заключение диссертации по теме «Онтология и теория познания», Илюшин, Алексей Максимович

Заключение

Игра - сложный многоуровневый феномен, который является неотъемлемой частью человеческой культуры. Творение человеческого мира

- составляет сущность культуры. Следовательно, в игре по определению заложены потенции творчества. Несмотря на кажущуюся несерьезность игры, субъект, находящийся в ее стихии, не воспринимает все условно, для него все по-настоящему.

Одним из проводников игры в познании является язык. Метафорический и ноуменальные способы словоупотребления, в своеобразной игровой форме, могут о не только охарактеризовать любую реальность, но и описывать нечто новое, в том числе концепцию или гипотезу. Потенциально любой фрагмент действительности может быть единицей языка. Нельзя всю сложность мира, то есть саму развивающуюся жизнь, свести к элементарным механическим понятиям, выразить через них, написать на формализованном языке. Язык нуждается в игре, так как она расширяет его возможности для построения модели мира или его фрагмента.

В творческом акте ни субъект, ни объект не отделены друг от друга, они «увлекают» друг друга в игру, способную порождать нечто новое и неожиданное. Научная теория в своем абсолютном притязании на истинность оказывается, прежде всего, интеллектуальной игрой. Основа «научной игры»

- идея, порождающая гипотезу. Каждая новая идея - продукт творческой активности отдельного индивида, даже если она одновременно зарождается во многих головах. Идея должна быть новаторской, так как у ученого нет друга способа самоутвердиться, кроме продуцирования новой информации.

Слияние субъкт-объектных отношений в форме игры, позволяет по-новому взглянуть на научное познание и основные его категории. В результате этого слияния знание становится онтологически активно, посредством его формируется, а не познается мир. И истина не представляет, как это обыкновенно принимают, идеального отражения чего-то реального, но есть свободное порождение человеческого духа, порождение которого вообще не существовало бы нигде, если бы мы сами его не производили.

Игра позволяет выйти познающему субъекту за собственные пределы, трансцендировать к новым смыслам и ценностям. Суть научной игры состоит в трансценденции, в постоянном преодолении любых форм предметно сущего, любых границ. Играя, человек творит то, чего еще не было, свершает истину, распредмечивает сущее и раскрывает бытие. Игра — это учреждение истины и ее осуществление. Через игру свершается сдвиг и расширение границ человеческого опыта.

Игровой аспект наделяет субъекта познания свободой в творчестве, но в тоже время, эта свобода должна корректироваться моральными принципами, которые не позволят науке «обрасти» признаками анархии, с ее распущенностью и вседозволенностью.

Научная игра» развивается по правилам морали, которые, в свою очередь, опираются на базовые духовные ценности всей человеческой цивилизации. Соответственно, целью науки является не просто истина, а истина, согласованная с определенными моральными требованиями. Эти требования диктуются чрезвычайно сложной задачей — задачей выживания человечества. Это объясняется тем, что игра в науку может быть не только созидательна, но и разрушительна.

Зарождение и дальнейшее развитие игры в познании происходит за счет таких аспектов, как и интуиция, и фантазия (воображение). Оба элемента близкие по духу, все же имеют отличие; если интуиция пассивна по своей сути, она «видит» решение проблемы или пути к ее решению сразу без каких-либо манипулирований познаваемой реальности, то фантазия - это движение к этому решению. Фантазия вносит конструктивный элемент в научное познание, «заставляя» субъекта не отражать, а изменять познаваемое.

Взаимодействие интуитивно-фантазийных процессов порождает игру, которая, в свою очередь протекает в своеобразной временной форме. Временные отношения обогащают науку и позволяют увидеть ее в перспективе.

Время игры находится «внутри» познающего субъекта, целиком завися от его воли. Следовательно, играя реальностью, можно играть и временем. Игровое время - обратимо, в отличие от абсолютного, которое имеет однонаправленный вектор и протекает вместе с объективной реальностью. Субъективная игра временем несет в себе колоссальные возможности творчества; познающий способен мысленно играть в будущее неоднократно, пока не придет к желаемому результату.

Игра в науку вместе с игрой во время, позволяет говорить о том, что у научного познания нет никаких внешних пределов, они могут быть только внутренними и задаваться самим познающим. В научной игре ученый освобождается от всего, что стоит между ним и бытием. Поэтому ее можно рассматривать как воздержание от предзаданности и предрассудков традиции, от всех умозрительных схем и логических конструкций.

Немаловажным фактором является то, что познающий получает удовольствие от игры в науку. Интерес фокусируется как раз на самом игровом поле, на происходящем там процессе, на раскручивающейся ситуации. В меньшей степени он распространяется также и на то, что можно получить в итоге. Если хотя бы приблизительно соизмерить общее количество научных открытий с количеством борющихся за их обладание, то последние сомнения отпадут: подавляющее большинство участников обречены на проигрыш. Тем не менее, ученые добровольно и с радостью соглашаются терять (силы, время, деньги), без всяких надежд на ощутимое реальное воздаяние.

Игровая рациональность позволяет заострить внимание на тех элементах, которые считались вторичными для развития научного познания (интуиция, фантазия) или вовсе игнорировались (временной аспект). На кажущуюся доминированность субъективного начала над объективным; на самом деле игра синтезирует их, ставя в равновесное состояние. Игра субъекта не может возникать на пустом месте, и объективная реальность является тем самым фундаментом, на котором строится научная игра. Поэтому игра есть способ понимания бытия и одновременно - способ самоинтерпретации бытия.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Илюшин, Алексей Максимович, 2008 год

1. Абрамян J1.A. Кантова философия математики: Старые и новые споры. Ереван.: Изд.-во Ереванского гос. ун-та, 1978. -86 с.

2. Агацци Э. Моральное измерение науки и техники. М.: Моск. филос. фонд, 1998. -343 с.

3. Адлер А. Наука жить. Киев.: Port-Royal, 1997. -288 с.

4. Александров П.С. Мера таланта, эстетика поиска. М.: Наука, 1969. — 251с.

5. Алексеев П. В., Панин А. В. Философия. М.: Проспект, 1998. -568 с.

6. Аналитическая философия: Становление и развитие (Антология). М.: Прогресс-Традиция, 1998. -528 с.

7. Ахундов М.Д. Картина мира: От мифа к науке. // Природа. 1987. №12. С.37-44.

8. Баженов JI. Б. Обладает ли наука особым эпистемологическим статусом? // Вопросы философии. 1988. №7. С. 28-35.

9. Баландин Р. К. Что такое время? // Знак вопроса. 1996. №4. С. 59 62.

10. Барков А.Н. «Роман М.Булгакова «Мастер и Маргарита»: «Вечно верная любовь или литературная мистификация?». Киев.: Текма, 1994. -142 с.

11. Бахтин M. М. Эстетика словесного творческого понятия. М.: Искусство, 1979. -353 с.

12. Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл Творчества. М.: Правда, 1989. -607 с.

13. Бергсон А. Творческая эволюция. М.: Канон-пресс, 1998. -382 с.

14. Берж К. Общая теория игр нескольких лиц.-М.: Из.-во физ.-мат. литературы, 1961. -128 с.

15. Берков В.Ф. Философия и методология науки. М.: Новое знание, 2004. -336 с.

16. Берн Э. Игры в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений. Л.: Лениздат, 1992. -400 с.

17. Берн Э. Трансакционный анализ и психотерапия.- Спб.: Братство, 1992. -223 с.

18. Бернал Дж. Наука в истории общества. М.: Изд.-во иностр. лит.-ры, 1956.-736 с.

19. Бессонов Б.Н. Социальные и духовные ценности на рубеже II и III тысячелетий. М.: Норма, 2006. —320 с.

20. Библер B.C. Кант Галилей - Кант. М.: Мысль, 1991. -320 с.

21. Библер B.C. На гранях логики культуры. М.: Гнозис, 1997. -440 с.

22. Библер B.C. От наукоучения к логике культуры. М.: Политиздат, 1991.-413 с.

23. Борн М. Физика в жизни моего поколения. М.: Иностр. лит-ра, 1963. -536 с.

24. Буржуазная философия XX в. М.: Политиздат, 1974. —335 с.

25. Вартофский М. Эвристическая роль метафизики в науке // Структура и развитие науки. М.: Прогресс, 1978. -210 с.

26. Витгенштейн Л. Философские работы. М.: Гнозис, 1994. -417 с.

27. Воробьев H.H. Художественное моделирование, конфликты и теория игр. Содружество наук и тайны творчества. -М., 1968.

28. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М.: Прогресс, 1988. -699 с.

29. Газман О.С. Социальные аспекты развития // Советская педагогика, 1988г.№5. С. 32-39.

30. Гайденко П.П. Анализ математических предпосылок научного знания в неокантианстве Марбургской школы // Концепции науки в буржуазной философии и социологии. М. 1973.

31. Гардинер П. Артур Шопенгауэр. Философ германского эллинизма. -М.: Центрополиграф, 2003. -414 с.

32. Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М.: Прогресс, 1987. - 368 с.

33. Гессе Г. Игра в бисер. М.: Худ. лит-ра, 1969. —543 с.

34. Гессе Г. Восток Запад. - М.: Наука, 1982. -330 с.

35. Голдстейн М. Как мы познаем. М.: Знание, 1984. —258 с.

36. Гроф С. Космическая игра. М.: ACT, 2001. -248 с.

37. Гросс К. Душевная жизнь ребенка. Киев, 1916.

38. Грязнов Б.С. Логика. Рациональность. Творчество. М.: Наука, 1982. — 256 с.

39. Гулыга А. В. Кант сегодня // И. Кант. Трактаты и письма. М.: Наука, 1980.-314 с.

40. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984. — 398 с.

41. Гурин С. П. Игра. Спонтанность. Трансценденция. // Реальность и субъект, 2001, Т.5, №2. С. 33-40.

42. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентная феноменология. // Вопросы философии, 1992. № 7.

43. Делёз Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? СПб.: Алетейя, 1998. -288 с.

44. Ирина В. Р., Новиков А. А. В мире научной интуиции: интуиция и разум. М.: Наука, 1978. -190 с.

45. Исследовательские программы в современной науке. Новосибирск: Наука, 1987.-319 с.

46. История философии: Запад Россия - Восток. Кн. 2. М.: Дом интеллект, книги, 1998. —560 с.

47. История философии: Запад Россия - Восток. Кн. 3. М.: Дом интеллект, книги, 1998. -540 с.

48. Исупов К. Г. В поисках сущности игры. Философия науки, 1977.-№6. С.154-158.

49. Канке В. А. Основы философии. М.: Логос, 2002. -288 с.

50. Кант И. Критика чистого разума. М.: Мысль, 1994. —591 с.

51. Кант И. О педагогике. М.: Типография Э.Лисснера и Ю.Романа, 1896. -92 с.

52. Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться как наука. М.: Мысль, 1995. -236 с.

53. Кант И. Собр. соч., т.6. М.: Наука, 1966.

54. Кармин А. С. Хайкин Е. П. Научное творчество и проблема интуиции М.: Прогресс, 1971. -280 с.

55. Касавин И. Т., Сокулер 3. А. Рациональность в познании и практике. М.: Наука, 1989. -191 с.

56. Касавин И. Т. Миграция. Креативность. Текст. Проблемы неклассической теории познания. СПб.: Изд.-во С.-Пет. ун-та, 1997. -408 с.

57. Кассирер Э. Познание и действительность. СПб.: Фонд универ. книги, 1996. -453 с.

58. Кларк А. Черты будущего. М.: Мир, 1986. -398 с.

59. Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Интуиция как самодостраивание // Вопросы философии. 1994. №2. С.110-122.

60. Коледа С. Моделирование бессознательного. — М.: Ин.-тут общегум. исслед., 2002. -216 с.

61. Кун Т. Структура научных революций. М.: Прогресс, 1975. -300 с.

62. Кэипбелл Дж. Мифы, в которых нам жить. М.: София, 2002. -256 с.63