Жанрообразующие особенности книги стихов А. А. Блока "Седое утро" тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Долгова, Ольга Алексеевна

• Долгова, Ольга Алексеевна
• кандидат филологических наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Долгова, Ольга Алексеевна

ВВЕДЕНИЕ

Глава 1. ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ КНИГИ СТИХОВ «СЕДОЕ УТРО»

1. История создания книги

2. Первые отклики на "Седое утро"

3. Пути познания Человека и Мира в творчестве А.А. Блока, воплощенные в книге стихов "Седое утро"

Глава 2. ПОЭТИКА КОНТЕКСТОВ И ПРОБЛЕМАТИКА КНИГИ СТИХОВ "СЕДОЕ УТРО" (ЖАНРОВЫЙАСПЕКТ)

1. Поэтика заглавия

2. Структурные особенности книги стихов "Седое утро"

3. Концептуальность "Седого утра" как жанровая основа книги стихов

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Жанрообразующие особенности книги стихов А. А. Блока "Седое утро"»

В художественной системе А.А. Блока, как и у многих мастеров русской литературы, сосуществуют, взаимодополняя друг друга, стихи, драмы, проза, критика. Но, пожалуй, только у Блока драма и даже проза подчеркивают исключительно лирическую природу его творчества в целом. Отнюдь не случайно одно из самых проникновенных слов о лирике и лирическом поэте мы находим в предисловии Блока именно к сборнику "Лирические драмы", вышедшему отдельной книгой в 1908 году. "В современной литературе, - размышляет поэт, - лирический элемент, кажется, самый могущественный; он преобладает не только в чистой поэзии, где ему и подобает преобладать, но и в рассказе, и в теоретическом рассуждении, и, наконец, в драме. Самое большое, что может сделать лирика, - это обогатить душу и усложнить переживания. Идеальный лирический поэт -это сложный инструмент, одинаково воспроизводящий самые противоположные переживания" (33, Т. 6, 275).

В 20-ые годы прошлого века один из первых исследователей творчества поэта, говоря о генезисе большинства его пьес, привел любопытное свидетельство Н.А. Павлович: "Он (Блок - О.Д.) сам однажды признался: "Я писал (на одну и ту же тему) сначала стихи, потом пьесу, потом статью" (172, 254). Если театр Блока рождают его стихи, то, по авторитетному свидетельству Д.Е. Максимова, "проза заземляет, дополняет и во многом объясняет его поэзию, а поэзия кристаллизует, углубляет, освещает его прозу концентрированным лирическим сознанием" (167, 177).

Сам поэт обозначал прозой свои критические и публицистические статьи, речи, этюды, очерки, рецензии. Исследователи творчества Блока к этому перечню присоединяют, на основании их бесспорной эстетической значимости и принадлежности к искусству, дневники и записные книжки поэта, его значительное по объему эпистолярное наследие. Всем, кто пишет о

Блоке, хорошо известны предисловие 1908 года к сборнику "Земля в снегу", письмо к Андрею Белому (июнь 1911 года), отдельные стихотворения, например, "Как свершилось, как случилось", в которых поэт заговорил о замысле трилогии, назвав ее в предисловии к "Собранию стихотворений" 1911 года в пушкинской традиции "романом в стихах", который и будет считать впоследствии главным своим произведением.

Именно в стихах и в прозе Блок не просто набросал схему трехтомника, наметил его "чертеж" от "первых этапов" лирического сюжета до "формулы" развития, но и заложил тем самым основу своей поэтической системы, для которой решающее значение будет иметь контекст всего творчества.

По своему исключительному умению сводить различные мотивы лирических стихотворений в более крупные поэтические образования Блок принадлежал к талантливейшим циклизаторам своего времени, времени расцвета лирического цикла (далее по тексту - ЛЦ). К этому моменту, согласно периодизации, предложенной Л.Е. Ляпиной, русским ЛЦ были преодолены следующие этапы: зарождение - 20-30 гг., становление и популяризация в 40-60 гг. романтической эпохи пушкинского времени. К концу XIX - началу XX вв. - времени "вершинного" развития ЛЦ, уже намечаются первые попытки осмысления природы цикла. Теоретические основы цикловедения заложили сами поэты - русские символисты "рубежа века": В. Брюсов, А. Белый, А. Блок. Современные исследователи постоянно ссылаются на их высказывания о цикле. Так, М.Н. Дарвин в монографии "Русский лирический цикл" (опираясь на статью И.В. Фоменко "Понятие «цикл» в литературоведническом обиходе начала XX века") выделил наиболее важную черту ЛЦ, отмеченную всеми поэтами рубежа века: "Лирический цикл всегда должен представлять собой некую целостность, некий единый концептуальный взгляд на мир («поэму души», «поэтическую идеологию»), воплощать художественную волю автора. В этом смысле лирический цикл осознавался как разновидность большой поэтической жанровой формы, например поэмы, хотя к ней целиком все же не сводился" (80, 13).

Современная отечественная литературная наука уверенно рассматривает лирический цикл как самостоятельное жанровое образование. Начиная с 60-х годов XX века, у нас появились исследования, подтверждающие, что лирический цикл в том виде, в котором он встречался у поэтов XX века, есть новый жанр, стоящий где-то между тематической подборкой стихотворений и поэмой. Именно такую формулировку, теперь уже давно аксиоматичную, мы находим, как впервые доказанную, в кандидатской диссертации В.А. Сапогова (1967 г.), посвященной поэтике лирического цикла А. Блока. Именно в этой работе были сформулированы некоторые принципы циклизации и отдельные признаки лирического цикла, обозначены формальные связи стихотворений в ЛЦ, так называемые "межтекстовые скрепы", а главное - автором было подчеркнуто, что ЛЦ необходимо рассматривать как единую сложную структуру.

Обозначить новые проблемы циклизации в теоретическом плане возможно, прежде всего, при наличии достаточно обширного фактического материала по изучению творчества поэтов-циклизаторов. Такая работа у нас активно проводилась усилиями Л .Я. Гинзбург, З.Г. Минц, П.П. Громова, Л.К. Долгополова. По существу, с этими именами связано возникновение целого направления в исследовании лирического цикла как историко-литературного явления. Именно наблюдения Л .Я. Гинзбург над блоковской циклизацией, описаниям которой посвящены главы фундаментального труда "О лирике", позволили ученому поставить ряд вопросов, выходящих за пределы блоковедения. Это вопросы о специфическом жанровом содержании цикла и о роли композиции в формировании такого содержания.

К началу 90-х годов XX века в отечественной науке сформировалось два подхода к проблемам лирической циклизации. Первый связан, как утверждает И.В. Фоменко, с представлением о цикле и книге стихов как двух основных разновидностях циклизации в лирике. "А это значит, что их следует рассматривать как равные в общем ряду жанровых форм способы познания и воссоздания действительности" (268, 69). Второй подход разрабатывался в ряде теоретических работ, в которых цикл определяется как "особая форма лирического контекста" с четко организованной структурой либо в иерархическом ряду (лирическое творчество как художественная целостность - период творчества как лирическая система - варианты поэтических сборников и томов - цикл, по А.С. Коган ), либо в ряду вариантов циклообразования (цикл - сборник - книга - том, по JI.B. Спроге).

Для нас в комментариях И.В. Фоменко к этим работам важно то, что, несмотря на подчеркнутую автором безусловную продуктивность этих подходов, подтверждающих принадлежность цикла к большой поэтической жанровой форме, он вновь задается поисками ответа на вопрос о жанровой природе цикла. Теперь на это наталкивает исследователя одно существенное противоречие, а именно: одни ученые (Ю.В. Лебедев) утверждают, что в русской поэзии 40-60 гг. XIX века "через циклизацию малых жанровых форм" шел процесс "становления эпоса", а другие (Л.Е. Ляпина, А.С. Коган) "что именно в 40-60 гг. цикл только формируется как структурно выраженное явление". Это противоречие И.В. Фоменко называет закономерным, "так как всякий раз цикл представляется исследователю таким, каким существует он в данный период у избранного поэта в той или иной своей функции. Независимо от воли автора эти особенности циклизации абсолютизируются и принимаются за сущностную черту всего явления, и в результате вопрос о жанровой природе цикла остается нерешенным" (270, 10). Свой же окончательный ответ на данный вопрос исследователь дает в конце главы, посвященной становлению поэтики лирического цикла: "Рубеж веков стал тем временем, когда формирование цикла / книги как жанрового образования было в основном завершено" (270, 89).

Однако преодоленное И.В. Фоменко противоречие не исключает очень важный вопрос. Это вопрос о необходимости разграничения своеобразных и типологических признаков цикла, причем относительно каждого авторского цикла, периода творчества поэта, его принадлежности к той или иной школе, направлению. Иначе при решении теоретических задач по проблематике циклизации не избежать досадных ошибок, например, принять своеобразие, свойственное только одному поэту, за типологию всего литературного явления. О возможности такой опасности именно при рассмотрении авторской циклизации как целостного явления в поэзии, опираясь только на творчество А. Блока, циклизация в котором сказалась наиболее полно, предупреждает И.В. Фоменко во введении к монографии "Лирический цикл: становление жанра, поэтика".

По существу впервые на достаточно проработанном уровне нормативный аспект нового жанра был разработан Л.Е. Ляпиной в кандидатской диссертации, выявившей главные особенности русского лирического цикла середины XIX века (1840-1860 годы) как жанрового образования. Л.Е. Ляпина предлагает выделять в ЛЦ пять, с ее точки зрения, основных признаков: 1. "Авторская заданность композиции";

2. "Самостоятельность входящих в цикл произведений";

3. "Одноцентренность, центростремительность композиции лирического цикла"; 4. "Лирический сюжет"; 5. "Лирический принцип изображения".

Именно эти признаки, проявляясь исторически, в 40-60 гг. XIX века сопровождали становление того художественного единства, которое к концу века, по определению современного ученого, можно было назвать новым жанром "вторичного происхождения". И.В. Фоменко так определяет это явление: "В циклах и особенно в книгах внежанровые и разножанровые стихотворения, объединяясь и взаимодействуя, создают сложные дополнительные оттенки смысла. В полижанровой структуре целостности каждое стихотворение . как бы теряет здесь свои индивидуальные жанровые признаки, "распространяя" их на весь контекст. Поэтому цикл/книгу можно рассматривать как вторичное жанровое образование по отношению к первичности жанрово-видовых признаков отдельных стихотворений" (268, 18).

Из этого развернутого определения вытекает методологическая установка на тщательное изучение циклообразующих связей, которые по логике могут возникать "на любом уровне структуры от фоники до проблематики". И.В. Фоменко выделяет несколько универсальных циклообразующих связей, "т.е. таких, без которых не может осуществиться ни один цикл: заглавие, композиционное строение, лексика, метрика и пространственно-временные отношения" (270, 89).

В настоящее время отечественным литературоведением собран значительный эмпирический материал. Причем даже в чисто теоретических работах прослеживается традиция достаточно глубокого анализа циклов, к тому же весьма динамичная традиция. Если теоретики начала 60-х годов обращались в своих работах к одному, двум циклам, то в работах конца 70-х уже проводился сопоставительный анализ русских лирических циклов целой эпохи (например, XIX в. в кандидатской диссертации JI.E. Ляпиной), если в учебном пособии И.В. Фоменко "О поэтике лирического цикла" 1984 года для анализа ЛЦ исследователем было использовано более двухсот произведений девяноста трех поэтов, то в монографии 1992 года того же автора был использован материал около 500 текстов русских поэтов XIX-XX вв.

Это были, в том числе, результаты исследования, проведенного в докторской диссертации "Поэтика лирического цикла" (1990).

В 1992 году в Кемерове был издан межвузовский научный сборник "Исторические пути и формы художественной циклизации в поэзии и прозе".

Он актуализировал в русле цикловедения целый спектр проблем: сюжетики (Р. Иблер), формирования авторского художественного мира (В.И. Тюпа, Г.А. Мешкова, Н.В. Курбатова), влияния В.А. Жуковского на создание художественной модели мира в "Снежной маске" А.А. Блока (А.С. Барбачаков), деструктивных явлений в процессе становления лирического цикла в ходе сюжетного развития "трилогии" А. Блока (JI.B. Спроге), цитации (Д.П. Бак, Е.В. Борисова), композиционных форм (JI.JI. Вельская). В Кемерове существует своеобразный центр цикловедения, эту школу возглавляет М.Н. Дарвин, защитивший в 1996 году докторскую диссертацию "Циклизация в лирике. Исторические пути и художественные формы".

Важных успехов к 90-м гг. достигло изучение роли циклических структур в символистской поэтике, "где отдельные стихотворения являются как бы фрагментами больших художественных форм и в зависимости от контекста приобретают разный смысл" ( 158, 81). По этой проблематике, дающей представление об особенностях лирического цикла большого круга поэтов, накоплен значительный материал. Среди наиболее притягательных имен чаще всего встречается имя Блока.

Хотя цикличность была существенной чертой всей русской символистской поэзии рубежа XIX-XX вв., ни у одного из ее представителей не было такой спаянности разных текстов, как у Блока. "Это свойство.в блоковской лирике. принимает характер основного закона, становится одним из важнейших признаков своеобразия поэтов" (167, 144).

Особенности блоковской циклизации отмечали как блоковеды, так и теоретики лирического цикла. Приведем несколько существенных замечаний как бы на пересечении мнений исследователей. Так, И.В. Фоменко, размышляя над формированием авторских контекстов, удачно подключает существенное замечание Л.Я. Гинзбург: "С начала XX века, когда цикл осознается как особое жанровое образование, хронология становится основой для создания целого комплекса способов организации циклов/книг, в основе которых логика движения времени, позволяющая в сложной системе стихотворений воплотить взаимодействие движения истории и лирического субъекта. Этот принцип нашел свое гениальное воплощение в «трилогии вочеловечения», где «многопланность.структуры была возможна для Блока и нужна Блоку именно потому, что, строя лирическое Я, он строит не психологическую целостность частной личности, но эпохальное сознание своего современника в полноте и многообразии его духовного опыта (Л. Гинзбург)»" (270, 48). Интересно и рассуждение В.А. Сапогова: "Циклическое построение каждого из трех томов лирики Блока в их последовательности есть путь поиска поэтом целого лирического характера, наиболее созвучного эпохе. Это достигается тогда, когда поэту удается «стихийность», «лиричность» поэтического характера воплотить в трагедийной концепции общественно-исторических противоречий современности" (237, 184). И особенно важным для нашего исследования считаем следующее высказывание Л.Я. Гинзбург: "Лирическая циклизация обычно была однотемной, охватывала материал одного плана. Циклизация Блока многопланна и противоречива. Отдельные циклы перекрещиваются, образуя сложную структуру «романа в стихах». Эта циклизация динамична, она нарастает, движется во времени, в своем движении образуя судьбу поэта" (60, 275-276).

Как известно, осмысление собственного творчества Блоком шло как бы расширяющимися кругами - от цикла к сборникам, от сборников к книгам "трилогии". Принципиальным является признание сборников, подготовленных поэтом параллельно изданию трех книг лирики, не композиционными вариантами на пути к каноническому трехтомнику лирики, как бы "отменяющими" эти сборники, а самостоятельными творениями, не утратившими своего значения. "Их место в творческой эволюции писателя не до конца еще уяснено в блоковедении" (158, 83). Проблема изучения "отдельных книг поэта и всех редакций трилогии как самоценных художественных данностей" (133, 187) поставлена, в частности, в статье К.М. Азадовского и И.В. Котрелева "А. Блок в работе над «Изборником»".

Здесь необходимо сделать существенное отступление. В деле подготовки "нового прочтения жизни и поэзии Блока, в котором остро нуждается современный читатель" (272, 94), сегодня уже сделаны существенные шаги. С 1997 года Институт мировой литературы им. A.M. Горького Российской Академии наук и Институт русской литературы (Пушкинский Дом) Российской Академии наук приступил к изданию академического Полного собрания сочинений и писем А.А. Блока в 20 томах (вышло 5 томов). И уже есть, а это особенно важно, первые публикации о "комплексе проблем", который обозначило это "первое академическое издание произведений писателя модернистского направления" (234, 73). Однако, на наш взгляд, не менее значительным является начало публикации с 1999 года избранных трудов в трех книгах выдающегося блоковеда З.Г. Минц, где впервые собраны воедино основные труды ученого о Блоке.

Несомненно, что и малочисленный ряд специальных работ, касающихся только изучения отдельных циклов и поэтических книг А.А. Блока (основные назовем ниже), также способствует продолжению обобщения всего предшествующего изучения творчества Блока. И не только, ведь именно их детальная и глубокая проработка важна для нового этапа научного освоения творчества поэта. В этом плане академическое Полное собрание сочинений и писем дает верное направление, отражая в своем издании "системный подход поэта к формированию структуры своих циклов книг и всего творчества; ставит своей целью показать жанровые системы текстов и их историю, рассматривает их как особые творения в контексте единого целостного образования - духовно-эстетической системы наследия Блока" (41, Т. 1, 6).

В настоящей работе при решении поставленных исследовательских задач мы не раз будем обращаться к трудам блоковедов, написанных в нашей стране. Однако это обращение будет весьма выборочным, дабы избежать искаженного представления о поэзии и жизненном облике А.А. Блока. Мы разделяем точку зрения Г.М. Фридлендера о том, что "даже лучшие книги и статьи о Блоке, написанные в прошлом, как у нас, так и за рубежом, в наши дни частично устарели, с. .> нуждаются ныне в пересмотре" (272, 94).

Для нас в первую очередь важны исследования таких авторов, как К.М. Азадовский, Ю.И. Айхенвальд, С.М. Алянский, М.А. Бекетова, П.П. Громов, М.И. Дикман, JI.K. Долгополов, В.М. Жирмунский, Р.В. Иванов-Разумник, Ю.М. Лотман, К.Ф. Тарановский, Д.М. Магомедова, Д.Е. Максимов, П.Н. Медведев, З.Г. Минц, К.В. Мочульский, В.Н. Орлов, И.С. Приходько, Л.И. Тимофеев, Ю.Н. Тынянов, К.И. Чуковский, А.А. Якобсон, P.O. Якобсон. Именно эти вдумчивые исследователи жизни и творчества А.А. Блока, по словам С.С. Лесневского, "не раз отмечали художественную целостность и неувядаемость всех прижизненных книг поэта" (40, 390). Автор приведенных слов практически стремится воплотить их суть, приступив в 1995 году к изданию Собрания сочинений А.А. Блока в 12 томах, со стремлением "познакомить читателей и с прижизненными сборниками стихов Александра Блока" (40, 3 84).

В период с 60-х по 90-ые гг. отечественные исследователи обращались в своих работах преимущественно ко всем циклам-отделам канонического собрания лирики Блока в трех томах. В Тарту во второй половине 60-х гг. были опубликованы 1 и 2 выпуски, а в 1975 г. 4 выпуск, монографии З.Г. Минц "Лирика Александра Блока", в которой анализ циклов стихотворений осуществлялся в основном в хронологической последовательности. В трудах 70-х гг. таких авторов как, Л.Я. Гинзбург, П.П. Громов, Д.Е. Максимов, Л.К. Долгополов, В.А. Сапогов, основные циклы рассматриваются в контексте всего творчества Блока, а также приводятся наблюдения и замечания по теории циклизации. Приведем перечень циклов и назовем имена исследователей, в научных статьях которых уже в 80-е гг. осуществлялся целенаправленный анализ отдельных циклов Блока как по проблемам циклообразования, так и по широкому спектру проблем поэтики циклов: "Тишина цветет" (J1.B. Спроге), "Распутье" (З.Г. Минц), "Город" (М.В. Безродный), "Снежная маска" (З.Г. Минц, А.П. Юлова), "Заклятие огнем и мраком" (А.В. Лавров), "Нечаянная радость" (Д.М. Магамедова), "Страшный мир" (И.С. Правдина; И.В. Плющикова), "Пляски смерти" (И.В. Фоменко), "Ямбы" (С.П. Ильев), "Кармен" (В.А. Сапогов; Е.Г. Эткинд), "Арфы и скрипки" (А.В. Лавров), "Родина" (И.С. Правдина; Л.А. Колобаева), "О чем поет ветер" (Л.В. Спроге) и др.

Именно книге стихов из этого перечня посвящена лишь одна работа Д.М. Магомедовой "А.А. Блок. «Нечаянная радость» (Источники заглавия и структура сборника)" (1986). Размышляя о проблеме своего исследования, автор отмечает: "Осознание специфики жанра «книги стихов», законов сцепления лирических циклов и отдельных стихотворений в ее художественной целостности - важная и пока что мало разработанная проблема теории литературы. Понять книгу стихов как «большую форму» -значит осмыслить ее как единство" (163, 48). К именам ученых (Л.Я. Гинзбург, З.Г. Минц, В.А. Сапогов, Д.Е. Максимов), которых называет Магомедова, как поставивших эту проблему в конце 60-х гг. XX в., следует добавить имена исследователей 80-х гг. Это И.В. Фоменко, М.Н. Дарвин, А.С. Коган, Л.В. Спроге, Н.В. Котрелёв.

90-е гг. оказались плодотворными относительно формирования базы для разрешения проблемы в практическом аспекте. В Санкт-Петербурге под общей редакцией Ю.К. Герасимова вышли "Стихотворения" Александра Блока в трех книгах - каноническое собрание лирики поэта (СПб., 1994; подготовка текста и комментарии В.Н. Быстрова, Н.Ю. Грякаловой, О.А. Кузнецовой, Н.В. Лощинской, С.Ю. Ясенского). Над изданием работала

Блоковская группа Пушкинского Дома, участники издания трех томов академического Собрания сочинений А.А. Блока. Все ценные разыскания ученых Пушкинского Дома вошли в обширный материал научных комментариев к текстам, в том числе циклам, книгам и томам, осуществленных большим коллективом ученых, работающих над академическим Полным собранием сочинений и писем А.А. Блока. Это именно тот долгожданный научный материал, который уже служит для углубленного понимания того уникального в поэзии Блока, что обусловлено его значительным духовным опытом.

Таким образом, изучение поэтики лирических циклов, продолжающее интересовать многих авторов, и не ослабевающий интерес к теории циклообразования при еще недостаточном внимании именно к книге стихов с ее центральной ролью в жанровой системе русского символизма оказываются аспектами актуальной тематики. Проблема нашего исследования, подразумевающая выявление жанрообразующих особенностей пятого сборника А.А. Блока "Седое утро" (1920), как раз и находится на пересечении проблем цикловедения (жанр "книга стихов") и блоковедения (поэтика циклов).

Специфической моделью восприятия в искусстве является жанр. Именно через эту модель восприятия, через сосредоточенность на тексте произведения можно осмыслить объективные стороны художественного образа. Через призму жанра прекрасно просматривается многообразная функциональность (связи с действительностью, читателем, историко-литературным процессом) и структурная целостность текста. "Верно понятая функция различных по своему характеру литературных произведений дает возможность выявить свойства их структуры, точно так же, как глубокий анализ самой художественной структуры.позволяет более всесторонне охарактеризовать сложность и изменчивость ее функции" (281, 191).

Таким образом, в качестве объекта исследования в настоящей работе выступает явление лирической циклизации, взятое в жанровом аспекте.

Непосредственным предметом исследования, в том числе и с целью продолжения процесса описания циклов Блока, выбран последний сборник стихов А.А. Блока "Седое утро" (1920).

Эта поэтическая книга с моделью мира "в его минуты роковые" могла стать и становилась пророческим "первоистоком" всех двадцатых, тридцатых, сороковых. всего, что начиналось на глазах Блока, а в шестидесятые могло стать и правдой о недалеком прошлом. Разумеется, от подобных звеньев историко-литературной цепи, создающей подлинную духовную систему нации, через которую народ воспроизводит свою культуру в ряду сменяющих друг друга поколений, тоталитарное государство стремилось избавиться, умалчивая, скрывая, искажая. Сборник Блока с 1920 года впервые был переиздан только в 1980 году к столетию поэта. Исследования книги стихов "Седое утро", являясь делом восстановления историко-культурной цепи, тем самым, несомненно, обретает социальную значимость.

Наш выбор остановился на этом сборнике еще и потому, что именно творчество поэта последнего периода эволюции, а отсюда итоговость книги как качество ее поэтики и художественности в целом, позволяет выявить важнейшие особенности композиционного мастерства автора, на чем он в основном и был сосредоточен, будучи обреченным на лирическое молчание. Выбор был определен и возможностью поставить вопрос о необходимости определить место сборника в художественной системе поэта, предварительно высказавшись о своеобразной его роли как спутника по отношению к "роману в стихах", о его сложнейшем движении в поле тяготения III тома.

Автор настоящего исследования пришел к выводам об особенности взаимодействия "Седого утра" и "канонического" "третьего тома" независимо от первого упоминания по этому поводу сборника А. Блока в

III т. академического Полного собрания сочинений поэта (41, Т. 3, 569). В 1996 и 1997 гг. материалы по истории создания и поэтики заглавия "Седого утра" прозвучали в наших докладах на Блоковских чтениях в Санкт-Петербурге. Специальных публикаций по исследованию сборника "Седое утро" в отечественных научных изданиях, кроме статей автора диссертации, нет. Все отдельные упоминания о книге стихов, включая основные рецензии 1920-1921 гг., в работе учтены.

Заявленная проблема избранного направления исследования позволяет, таким образом, мотивировать его новизну. Впервые предлагается: -реконструкция замысла сборника А. Блока "Седое утро", способствующая уяснению истории его создания;

- рассмотрение особенностей поэтики заглавия, структуры, сюжетного построения "Седого утра";

- выявление отношения сборника к III тому "романа в стихах" как его своеобразному дайджест-эпилогу, что позволяет уточнить место "Седого утра" в творческой эволюции А. Блока;

- анализ основных оценок "Седого утра" в критике (1920-1921).

Цель настоящей работы состоит в том, чтобы рассмотреть г жанрообразующие особенности последнего поэтического сборника А.А. Блока в аспекте его проблематики и ключевых элементов поэтики всей художественной системы поэта.

Для достижения поставленной цели необходимо разрешить следующие задачи:

1) определить функциональные особенности сборника "Седое утро" в творческой системе А.А. Блока;

2) раскрыть взаимосвязь таких обязательных циклообразующих признаков, как авторская обусловленность архитектоники и общее название, со структурными особенностями книги стихов "Седое утро";

3) исследовать особенности поэтики, способствующие наиболее выразительному воплощению авторской концепции, на уровне лейтмотивов "рассветной" линии книги стихов "Седое утро";

4) выявить своеобразие концептуальное™ анализируемого сборника как основы жанрового содержания "поэтической книги".

Методологическую основу исследования составляет комплексное сочетание элементов историко-литературного, типологического, герменевтического, текстологического, мотивного анализа.

Помимо опыта, накопленного литературоведением по теории жанра вообще (Ю.Н. Тынянов, М.М. Бахтин, С.С. Аверинцев) и цикла в частности (Л.Я. Гинзбург, В.А. Сапогов, Л.Е. Ляпина, И.В. Фоменко и др.), а также опыта целостного анализа как лирического стихотворения, так и метатекстов (Д.Е. Максимов, Ю.М. Лотман, З.Г. Минц, К.Ф. Тарановский, Б.М. Гаспаров, М.Л. Гаспаров, А.К. Жолковский, Ю.К. Щеглов, А.В. Лавров, Д.М. Магомедова, И.С. Приходько и др.) нами учитывался опыт русской философской мысли рубежа XIX-XX веков (труды B.C. Соловьева, Н.А. Бердяева, В.В. Розанова, С.Л. Франка, В.Ф. Эрна и др.).

На защиту выносятся следующие положения:

- пятый сборник А. Блока "Седое утро" - книга стихотворений, имеющая собственное историко-литературное значение и занимающая важное место в творческой эволюции Блока как итоговое произведение;

- направление формирования сборника от "третьего канонического тома", а не наоборот (как предполагалось по одной из версий в блоковедении), полагает важным прочтение сборника вслед за третьим томом, как его эпилог, как авторский дайджест-маргинал к нему;

- книга стихов "Седое утро" как отражение определенных закономерностей поэтического познания Человека и Мира в творчестве Блока;

18

- в "Седом утре" символизация и мифологическое мышление поэта стремятся к органическому взаимодействию с приемами реалистического искусства и исторического мышления;

- вопрос об индивидуализации типологических признаков ЛЦ книжного варианта (общее название, авторское предисловие, композиционная структура, лейтмотив, лирический герой, сюжетное построение) выявляет специфику композиционного мастерства поэта заключительного этапа творчества;

- книга стихов как итоговое явление в творческой эволюции Блока, позволяющее увидеть творческое усилие поэта, направленное на связь его духовных исканий с православной христианской традицией;

- жанровая структура книги стихов "Седое утро" раскрывает особенности авторского целостного взгляда на Мир и Человека; концепция личности "Седого утра" тяготеет к сакральному в человеке, а концептуальность книги в целом через утверждение и призыв - "изменяя себя, я изменяю мир" - выражает поэтическую веру Блока в Человека, а значит, и в Преображение Мира.

Поставленным задачам исследования соответствует структура диссертационной работы, состоящей из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Долгова, Ольга Алексеевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование книги стихов А. Блока "Седое утро" на всех предложенных уровнях проблематики и поэтики позволяет сделать следующие выводы.

Центральная роль в жанровой системе русского символизма отводилась книге стихов. Эта "большая форма" нового типа унаследовала от "книги лирики" первой половины XIX в. возможность при определенной композиционной расстановке вступать входящим в нее произведениям "в отношения смысловой соотнесенности", тем самым всему контексту демонстрировать "все богатство заложенных в нем выразительных возможностей" (122, 11). Становление книги стихов определили также и новые принципы "интеграции текстов". К ним относятся: наличие предисловия, как непременного условия обоснования передачи прежде всего, идейного замысла, сюжетный принцип отбора материала, при котором структура лирического сюжета образуется развитием лирических тем, а также пониманием цикла как замкнутого целого, способствующего развитию композиционной структуры, "соответствующей поэме". В процессе становления ЛЦ вообще, помимо подобных конструктивных явлений, возникают и деструктивные. Так, в ходе поэтапного (через несколько редакций) оформления циклов у Блока можно наблюдать, как "произведения, составляющие некогда определенное целое, распределяются между другими текстовыми единствами" (247, 18). Именно в блоковском циклообразовании, как выяснила Л.В. Спроге, "деструктивные явления соответствуют внутреннему характеру конструктивных приемов, т.к. "рассыпаясь", цикл обретает возможность бытования в новой текстовой организации" (247, 18). В процессе реализации феноменальной идеи "лирической трилогии" поэт приобрел значительный опыт по комбинированию текстами внутри отдельных "циклов", "книг", "глав". Думается, именно это и позволило Блоку в 1920 г., возможно, вынужденно, прибегнуть к принципиально новому шагу в перециклизации при создании сборника "Седое утро", названного им самим еще и пятым. Этот последний факт является прямым авторским указанием на отношение этой книги стихов, как и четырех (в авторской нумерации) предыдущих, к "роману в стихах".

Формирование сборника "Седое утро", как нами установлено, бесспорно заслуживает внимание своеобразием связи законченного текста с процессом его создания и восприятия, тем, что раскрывает особенности взаимодействия сборника с "третьим томом" "трилогии лирики". Последняя книга стихов А. Блока представляет интерес еще и потому, что именно творчество поэта последнего периода эволюции позволяет выявить важнейшие особенности композиционного мастерства поэта.

По единодушному мнению большинства исследователей, на которое мы опираемся, творческая история циклических образований, их подготовка к изданию и переизданию - это именно тот материал, без которого невозможно до конца понять специфику лирики Блока.

Осмысление собственного творчества Блоком шло как бы расширяющимися кругами - от цикла к сборникам, от сборников к книгам "трилогии". В рецензиях на книги К. Бальмонта, В. Брюсова, Вяч. Иванова и др прослеживаются его интересные подходы к понятию поэтической книги или сборника стихов. Наиболее важными из них являются соотношение принципов составления сборника с понятием "единства" и "цельности ансамбля" и то, что в роли оценочного определения такого единства утверждается критерий "музыкального" начала. От издания к изданию поэт углубляет свой взгляд на текстовые единства сборников: оформляется представление о "сюжетном звене", определяющем проблематику собранных в единство произведений, конкретизируется такой принцип объединения стихотворений, как "упорство поэтической воли" и т.д. В процессе воплощения замысла "трилогии" у поэта сформировались представления о развернутой сети связей", позволяющей осуществить такую поэтическую сверхорганизацию, как "роман в стихах". Здесь интегративными признаками становятся: композиционная определенность частей целого в их соотношении, художественный смысл определяется не только совокупностью произведений, но и их местом в тексте каждого цикла, связь семантики цикла с общей структурой текста книги и в целом — трилогии. Даже только приведенные примеры убеждают в наличии у Блока богатейшего материала по жанровому самоопределению. Это и позволило в свое время специалистам по проблемам циклизации именно на материале блоковского творчества вывести ряд типологических отличительных признаков книги стихов.

Целостное исследование динамической системы творчества художников слова наиболее успешно при обращении к комплексу: замысел -произведение - восприятие. Универсальной моделью восприятия принято считать жанр. Через призму жанра прекрасно просматривается многообразная функциональность (связи с действительностью, читателем, историко-литературным процессом) и структурная целостность текста.

Итоги исследования функциональных особенностей жанра "книга стихов" на материале пятого сборника А.А. Блока "Седое утро", 1920 состоят в следующем.

Каждый жанр, в силу своей сущности, по-своему тематически ориентирован на жизнь, на ее события, проблемы. По утверждению современных исследователей, книгу стихов из других жанров выделяет воплощение как целостного миросозерцания поэта, так и целостной действительности. Поэзию Блока, как верно заметил В. Вейдле, "мы наполовину зачеркнем, если откажемся принимать всерьез ее внелитературную основу" (54, 28).

Творческие, (и не только) искания Блока конца 1910-х гг. свидетельствуют о наличии определенной связи мироощущения поэта и действительности. Одним из ключевых понятий этих исканий становится понятие "страшного мира". Осознание поэтом мира страшным не было только исключительно индивидуальным представлением о мире, "явленном поэту Блоку в силу особых качеств его личности или его судьбы", не казался этот мир поэту страшным "вообще", не считал Блок, "что в одной России он плох" (54, 34). Если поэзию свою он действительно отождествлял с жизнью, "страшным" в его представлении становилось все, что его окружало в действительности. Однако поэт мучительными усилиями, гибельными для него, извлекает из этого мира вокруг поэзию, делает его и "поэтическим миром". Ценой своего поэтического дара он размышляет над "страшным миром", ищет выхода из него. Поэт "оттягивает" на себя смертельный "ужас жизни", тем самым изживая его. Он становится на какие-то мгновения аккумулятором "тьмы", чтобы затем использовать эту "энергию зла" для его же обнаружения, чтобы высветить знаки гибельных, ложных путей.

В ряду размышлений о творчестве зрелого Блока для нас особенно важна мысль Б. Тагера о том, что "все жестокое, глухое, мертвенное . составляет атмосферу «микрокосма», а не большого мирового целого", просветленного "неумирающей красотой, «таящейся в самых основах бытия»" (254, 476). Действительно, пространственная среда поэтического "страшного мира" уже проецируется не вовне, а внутрь лирического героя, более того, возникает мотив борьбы художника с "темной силой" в собственной душе. Происходит как бы возвращение к "ландшафту души" из раннего творчества, однако теперь есть место предметным подробностям. Эти прозаические детали эмпирического бытия и превращаются в условные поэтические знаки всего ложного, опустошающего человека на его жизненном пути. Не изображением типичных картин бытия, а хорошо усвоенными их свойствами пользуется поэт, "чтобы вскрыть нечеловечность, царящую в действительности" (254, 482). В реальной обстановке одну из исчерпывающих оценок этой действительности Блоком мы находим в его письме к матери: "Ничего из жизни современной я до смерти не приму и ничему не покорюсь. Переделать уже ничего нельзя - не переделает никакая революция" (38, Т. 6, 170). В 1918 г. и стало очевидно: не переделала, "потому что страшен «страшный мир» не социологически только, но и метафорически, точнее говоря: религиозно. Да и того не устрашила, что возможно и должно было устрашить: передвинула только, переименовала и сделала злее, чем когда-либо" (54, 38). Свидетельством глубокого постижения этого трагизма является запись Блока в дневнике от 7 апреля 1919 г.: "В артисте - отсутствие гуманной размягченности, острое сознание. Оптимизм, свойственный цивилизованному миру, сменяется трагизмом: двойственным отношением к явлениям, знанием дистанций, умением ориентироваться" (39, 299). Последний признак как важнейшее качество человека-артиста и заставляет поэта, превозмогая чувство неотменяемости "страшного мира", оставаться на страже, чтобы помочь человеку будущего воспользоваться этим качеством, дав ему верные ориентиры. И здесь начинает происходить воистину чудесное: сама губительная действительность становится причиной, вызывает к жизни то, на что поэт вряд ли мог рассчитывать. И дело здесь не в творческом отклике на происходящее, а именно в обстоятельствах, характерных для нового времени, потребовавших от поэта действий во имя своего читателя.

Разрастание гражданской войны принесло Блоку ощущение смены очистительного переворота "железной пустотой дня". В записных книжках и дневнике начинает нарастать мрачный колорит записей. Начавшееся разочарование носило глобальный характер: от оптимистического взгляда на жизнь и веры в будущее он вернулся к трагическому миросозерцанию. Настроение было далеко от того, которое продиктовало ему поэму "Двенадцать". Приход НЭПа воплощал для Блока возвращение старого мира. При таких обстоятельствах поэт тем более хотел говорить о происходящем и быть при этом предельно искренним и предельно понятым. Для этого ему была необходима вся его поэзия, и он вновь подвергает тщательному отбору весь свод стихотворений 1898-1916 гг., окончательно упорядочив через обозначение разделов и циклов содержание трех томов своих "Стихотворений", теперь уже третьей редакции. В истории формирования этого издания "трилогии лирики" нас привлек факт приостановки издательства "третьего тома", выход которого был запланирован на 1919 г., а осуществился только в сентябре 1921 г. Именно в этой книге "романа в стихах" поэт продолжает дело жизни, конструирует человека-артиста. Свои представления о новом человеке Блок связывал прежде всего с цельной личностью свободного человека будущего. Поэт был вправе рассчитывать на помощь своим читателям в их "немой борьбе" именно этой книгой. Его искусство обладало особым строем, о котором Б. Тагер скажет как о "конденсирующем личный опыт, личные переживания до такой степени, что они приобретали всеобщее, внеличное значение" (253, 485).

В работе установлено, что издание сборника "Седое утро" по времени совпало с периодом приостановки работы в издательстве "Земля" с уже набранным "третьим томом". В разрозненных высказываниях исследователей, по разным причинам обращавшихся к творчеству Блока этого периода, обнаруживается некое разночтение по поводу связи "канонического третьего тома" с появлением "Седого утра". В ходе рассмотрения этапов формирования и тома и сборника были выявлены точки зрения Вл. Орлова и Н.В. Котрелёва о версии доработки III тома при повторном наборе, причем именно введением в его текст стихов из сборника "Седое утро" (спорное мнение Орлова). Однако по публикациям И.С. Правдиной, тщательно описывающим формирование трилогии, единственной датой составления окончательного варианта "романа в стихах" является август 1918 г. Наиболее значимыми для наших выводов оказались факты из комментариев Н.В. Скворцовой к переписке Р.В.Иванова-Разумника с Е.П. Ивановым. Здесь впервые было указано как на ошибку считать стихи "Седого утра" разнесенными по разделам III тома в процессе его доработки. Интересные данные в защиту предположения о том, что "Седое утро" было создано на основе редакции III тома 1918 г., а не наоборот, дает проделанный нами анализ многочисленных записей Блока (дневники, записные книжки), материалов исследования И.А. Чернова (впечатляющая панорама "подлостей" в издательском деле чиновников нового государства), воспоминаний К.И. Чуковского, Евг. Замятина, В. Зоргенфрея, письма Л.Д. Блок, матери поэта во время его болезни. Становится очевидной озабоченность Блока сложившейся в 1920 г. ситуацией с ликвидацией издательства "Земля", вначале "утраченной", а затем "найденной" версткой "третьего тома" и намерениями товарища Ионова "рассыпать набор", если книга не будет продана госиздательству. Кроме того, налицо были и другие обстоятельства, угнетающе действующие на творческие силы поэта. Например, официальная служба, которая вынуждала поэта из-за тяжелого быта в условиях хозяйственной разрухи, голода жить внешними заботами. Блок немыслимым образом находил-таки время и для бесконечных тяжб с чиновниками, и принимал важные решения. Думается, он не мог допустить, чтобы по произволу тех, кто осмелился "руководить" стихией революции, его книги, обещанные читателю ("они тебе помогут жить"), не дошли до него. Блок прибегает к вынужденному шагу -отдельной публикации нововведенных стихов. В 1919 г. - цикла "Ямбы", в 1920 - сборника "Седое утро", в число 60 стихотворений которого войдут именно те 55, которыми поэт добавит почти все циклы "третьего тома" последнего издания "романа в стиха".

Для завершения доказательства того, что книга "Седое утро", 1920 не могла быть "поглощена" "третьим томом" и не является формальным извлечением из большинства его нововведенных стихотворений, мы обратились к документам, хранящихся в рукописном отделе ИРЛИ (рукописные гранки и верстка III т. 1918 г., печатная корректура тома издательства "Земля" 1918 г. и текст тома издательства "Алконост" 1921 г.) Результаты сравнения дают основание утверждать, что направление формирования "Седого утра" - от третьего канонического тома, а не наоборот, что в этом и заключается своеобразие блоковской длящейся перециклизации трилогии. Этот необычный ход связан, как нам думается, с преодолением и некого неудовлетворения поэта приглушенностью в контексте III тома, еще не изданного, важных акцентов, поставленных нововведенными стихотворениями. Они и сейчас важны для понимания становления авторской модели мира на этом этапе творчества Блока. Правда о происходящем всегда нужна современникам. Блок знал, что можно еще "успеть заразить толпу истинно высоким." Поэт делал все, чтобы вызвать неутолимую жажду "высокого", "словом он расковывал чары мертвящих стихий, раздвигал. низкое небо, призывал и привлекал. благословение красоты" (103, 23).

Таким образом, проделанный анализ привел нас к первому выводу об определенной функциональной особенности книги стихов "Седое утро" как связи с действительностью. Во-первых, в истории создания сборника "Седое утро" нельзя недооценивать такого внешнего фактора, как послереволюционная ситуация в стране с характерными "новшествами" теперь уже другой власти. Пережитое поэтом явно отразилось в его знаменитой Пушкинской речи, где "чиновники, которые мешали поэту", названы чернью, к ним в их современном для Блока обличии обращены его слова: "Пускай же остерегутся от худшей клички те чиновники, которые собираются направлять поэзию по каким-то собственным руслам, посягая на ее тайную свободу и препятствуя ей выполнять ее таинственное назначение" (33, Т. 8, 145).

Безусловно, одним из решающих моментов в возникновении пятого сборника А. Блока остается стремление поэта не только преодолеть издательский кризис при выходе в свет третьей редакции "романа в стихах", но и достойно защитить выполнение самой поэзией своего "таинственного назначения". Очевидно и то, что связь произведения с действительностью осуществляется в прямом контакте с читателем, в чувстве ответственности поэта перед своим адресатом. Как известно, "одна из функций жанра -служить посредником между писателем и читателем, с ней связано явление так называемого жанрового ожидания" (283, 14). Блоку с его преемственным для русских поэтов желанием "сказаться душой" или "быть душой для души" именно книга стихов, как жанр, представляла оптимальную возможность закрепить в стихах развитие своей души и тем самым многогранность личности художника. Ему казалось, что именно такая личность может служить образцом для создания нового человека. Книга стихов "Седое утро" рождена стремлением поэта донести до своего читателя главное из возможно уже неосуществимого полного издания "трилогии" редакции 1918 г. и поэтому вызывает особый исследовательский интерес. Возникает желание убедиться, в какой мере открылся адресату глубинный слой книги, ориентированной на человечество, рассчитанной не только на конкретную ситуацию современности. Однако жестокая действительность и здесь диктует свои условия, преодоление которых и становится своеобразной особенностью связи произведения с читателем. Суровое время гражданской войны и интервенции разрушило известный обширный круг блоковских корреспондентов. О мере влияния на читателя внутренней энергии книги стихов, способной передать высокий жизненный потенциал, мы узнаем лишь из немногочисленных первых рецензий на сборник - отечественных и зарубежных - в русской прессе. Рецензии на "Седое утро", которыми мы располагали, как бы делятся на две группы: собственно рецензии и отклики на рецензию Боброва. Первые дают понять, что современники из круга блоковских читателей по-прежнему доверяли своему поэту, тонко и верно его чувствовали. Этот же настрой повторяется и в откликах на рецензию Боброва. В словах этого отзыва: "Зачем Блок напечатал эту книгу: верно, не мог не напечатать." - звучит прямой и честный ответ - да, поэт не мог не написать, а вернее, мастерски составить этой своей последней книги стихов. "Седое утро", состоящее из нововведенных стихотворений "третьего тома", который был под угрозой исчезновения, не только выполнило свою репрезентативную функцию относительно этого тома, но и передало своему читателю нечто большее. Через выявление того, что сборник имеет отношение к заключительной части "романа в стихах" последней редакции, к читателю-адресату пришло и новое. Об этом из рецензии М.С. Шагинян: "Знать, что «прошедшее есть» и что «грядущего ночь не пуста» - это значит знать вечность во времени, носить бытие в себе самом. Это и есть тот самый стержень, который делает человека настоящим человеком, а путь его жизни -настоящим путем" ( 200, 184).

К моменту создания "Седого утра" в творчестве Блока устойчиво проявили себя определенные закономерности поэтического познания Мира и Человека. Важно еще раз проследить за развитием в творческой системе поэта тех из них, которые и на заключительном этапе его эволюции способствовали открытию новых подходов в художественном освоении мира. Обратившись к узловым моментам творчества А. Блока, в том числе и к оценкам ведущих блоковедов, нами был выявлен ряд закономерностей. Исходя из их сущности и определенной взаимосвязи, можно еще раз подтвердить, что и в "Седом утре" символизация и мифологическое мышление поэта стремятся к органическому взаимодействию с приемами реалистического искусства и исторического мышления. Книга стихов не демонстрирует острых противоречий между разными способами мышления, вновь и вновь подчеркивая необходимость художника исходить из доверия к действительности в своем стремлении постичь неискаженную "сокровенную сущность" вещей и явлений. Здесь выражено острое чувство времени и истории истинным символистом.

Особенностью функциональности пятого сборника как связи его текста с творческой эволюцией Блока заключается в том, что баланс в стремлении поэта одновременно выразить и всю полноту конкретного, и глубину идеального смысла явлений не был нарушен, хотя само время и реальные обстоятельства привносили в действительность ощущение смятения и хаоса, подталкивая к этому и в творческом процессе.

Исследование особенностей поэтики заглавия и структуры сборника в целом, а также рассмотрение основного круга проблем концептуальности "Седого утра" показало высокую степень организации этого поэтического произведения. Несомненно, индивидуальная форма выражения принципов целостности показывают, что "Седое утро" структурно и концептуально соотносится с жанром "книга стихотворений".

Индивидуальность Блока в процессе формирования книги стихов "Седое утро" проявляется не столько в преумножении рядов символических образов и возникновении новых - из реалистических. Символика сборника естественно почерпнута из арсенала "третьего тома", только в некоторых из них произошла актуализация еще не исчерпанных глубинных значений. Наиболее значима та система перекличек, параллелей, оппозиций - т.е. все многообразие отношений, которые поэт обнаруживает, выявляет подчеркивая, создает новые. Именно такая динамическая и гибкая структура породила то богатство смыслов, которое фактически и позволило поэту создать особый поэтический мир книги стихов "Седое утро". Поражает то, что этот неповторимый мир сложился всего лишь в несколько этапов. Однако только по окончании исследования их обнаружение кажется таким же легким, как и возможность перечислить их теперь:

- отбор из нововведенных - 55-ти стихотворений, преимущественно вошедших в финалы шести циклов "третьего тома";

- расположение их в строгом хронологическом порядке (кроме первого стихотворения): после каждого стихотворения полная дата (число, месяц, год);

- заданность общего названия;

- подбор и ввод еще пяти стихотворений (таким образом, окончательная количественная наполняемость - 60 стихотворений), ранее не входивших ни в один из циклов всех редакций трилогии лирики; место расположения каждого выверено и отсюда четкость функции всех вместе и каждого в отдельности.

Перечислим основные индивидуально-художественные факторы, способствующие воплощению пятого сборника А. Блока "Седое утро" как жанра "книга стихов".

Кольцевой тип композиции, помимо своеобразной переклички стихотворения-вступления и финального в системе оппозиции, подчеркивается соотнесением мотивов темы творчества, которая акцентируется как в финале, так и в заглавии сборника. Возможность и другим темам сборника корреспондироваться с его заглавием дает та семантическая наполняемость словосочетания седое утро, которая и создает достаточно емкий ассоциативно-эмоционально-смысловой комплекс. Особую роль в этом комплексе играют названные нами "тургеневской" и "блоковской" смысловые линии заглавия. По первой заглавие сборника восходит, во-первых, к поэзии И.С. Тургенева, к его знаменитому стихотворению "Утро туманное, утро седое." (вариация на тему воспоминаний о прошедшей любви), во-вторых, к его прозе - повести "Песнь торжествующей любви" (тема памяти о таинственных чарах любовной страсти). Обнаружение параллели с прозой Тургенева является важной особенностью этой линии мотивации (впервые замечена диссертантом). По второй линии мотивировка определяется, во-первых, параллелями к одноименным стихотворению и циклу с темой творчества, его интуитивного, стихийного характера, с акцентом на дар толкования прошлого и предвидения будущего. Во-вторых, эта линия интерпретации заглавия выявляет автоцитацию по отношению к циклу раннего периода - " Ante Lucem" - пред светом, уточним: пред светом грядущей высокой любви. Как известно, этот цикл в каноническом "первом томе" является своеобразным прологом к "Стихам о Прекрасной Даме". "Седое утро" - это тоже пред светом, но пред светом грядущего вообще. В подтверждение того, что заглавие сборника представляет тему грядущего как сквозную тему, отдельно рассматривается семантика слова "утро" и определяющий его метафорический эпитет "седое". Этот анализ выявил определенную степень ориентации заглавия на евангельские мотивы Откровения Иоанна, а, значит, и вечные вопросы "гадания о будущем": что там, за предрассветным мерцанием пока еще света-тьмы?

Таким образом, в ходе решения второй исследовательской задачи мы показали, что заглавие является значимой частью композиции книги стихов "Седое утро". В пределах этой части работы были выявлены основные структурные особенности, обусловленные авторским заданием и подтверждающие идейно-тематическую взаимосвязь заглавия с текстом. К таким особенностям относятся:

- выполнение основной функции авторского примечания к сборнику структурным комплексом поэтического текста: заглавие, стихотворение, вступление, зачин;

- стихотворение-вступление (№ 1) перекличкой с концевым стихотворением (№ 60) создает оппозицию "апокалипсис - исход" как один из структурных уровней модели мира всей книги; это противопоставление ориентирует сквозные темы; реалии "апокалиптического", воспроизводимые этим стихотворением, объясняют метафору названия книги: что там, за мерцанием рассвета - судный день или утро преображения, - еще неизвестно. Сквозь пафос названия книги сквозит оппозиция "прошлое -грядущее" как предвестье всеединства Мира;

- лирический зачин составляют стихотворения № 2 и № 3 (два из пяти, специально подобранных для книги); функцию контрапункта (передача "музыкального" замысла) выполняет стихотворение № 2, обозначая сквозные темы через полисемантику символического образа птицы; стихотворение № 3 вводит тему судьбы, "работает" на единство эмоционального настроя, увлекает читателя осмыслением поэтом своего пути; оформляет третью кардинальную оппозицию "жизненный путь - судьба как будущность";

- центр структуры с первой кульминационной вершиной (стихотворение № 30) формируется расположением вокруг нее "рассыпанного" цикла "Жизнь моего приятеля": обличается и отрицается мир зла с исторических позиций, ярко проявляется взаимодействие тем личного и общественного, в кульминационной вершине социальный конфликт разворачивается нравственной стороной; центр структуры как таковой становится семантически значимым центром, тем самым обнаруживая центростремительную тенденцию тематики, причем она гармонично взаимодействует с явными признаками структуры кольцевого типа (редкое явление);

- активный семантический узел со второй кульминационной вершиной, которую формирует оппозиция вера (№ 45, № 46) - безверие (№ 54, № 55);

- синонимичность линий "рассвета" и "героини": линия утренних примет в природе прерывистая; высокое чувство любви, в ореоле которого возникает героиня, по сути и становится тем ожидаемым утренним светом; образ героини контаминированный - насыщен поэтической памятью о высокой символике, ему присущи черты конкретных прообразов, поднимается до высокого уровня обобщения женской судьбы в "страшном мире"; возникает "микроцикл" в продолжении темы воспоминания о былой любви: образ "блаженных времен", мотив встречи (конкретизируется время, место), в образе возлюбленной уравновешиваются "светлые" и "темные" стороны; линия света - это линия любви земной к женщине и небесной - к источнику творчества, поэтому удел поэта: будучи посвященным и неравнодушным, оставаться хранителем Премудрости для разуверившихся (доминирующий мотив финала);

- композиционная структура задает основу сюжетопостроению: фабула и сюжет совпадают; идейный замысел книги передается через внутренние отношения и связи между тремя оппозициями, представляющими структурные уровни модели мира всей книги: "прошедшее - грядущее" (символ Всеединства), "апокалипсис - исход" (символ Исторического), "пройденный жизненный путь - судьба как будущность" (Человек); на каждом из этих уровней разворачиваются основные эпизоды сюжета.

Итак, анализ композиционной структуры убеждает в том, что он является одним из важнейших путей толкования книги стихов, причем осложненность формы является следствием сложной системы мыслей. Только концептуальность произведения может окончательно подтвердить, выявляется ли данная структура специфическим жанровым образованием, раскрывающим особенности авторского взгляда на Мир и Человека.

Именно через Блока в начале XX века тревожные ритмы мира говорили о том, что ничего не происходит само собой, что Человек должен изменить себя, а не Мир. Ведь только при условии духовного преображения человека он будет способствовать изменению мира к лучшему.

С точки зрения Блока, пути развития личности определяют три взаимопроникающих принципа. Это обновление, совершенствование и противопоставленный им принцип, вытекающий из "закона повторяемости" жизни, тормозящий развитие. Именно такой подход к осмыслению жизни помог поэту, особенно в послереволюционные годы, правильно оценить происходящее вокруг и поэтически воплотить в книге стихов "Седое утро".

Поэту как никогда было необходимо увидеть человека в его взаимоотношении с тем миром, который менялся на глазах.

Сложность и смыслоемкость книги органичны для главной ее идеи -проблеме человека в современном искусстве: и как объекта изображения, и как субъекта - самого поэта. И идея, и проблемы, входящие в книгу, имеют ярко выраженный трагический характер. Стихи дореволюционных лет как нельзя лучше говорили о закономерности "случившегося" и с Человеком, и с Миром. Трагизм обычного человека - в потере духовного знания о Мире; то, "что затемняет" это знание, и "есть причина всего темного, что знаем в истории и находим в жизни" (В.В. Розанов). Без этого знания нет и поэтического дара.

При всем трагизме личного восприятия действительности человек и лирик в Блоке выражали поэтическую веру в Человека, а значит, и в Преобразование Мира. В этой драматической вере поэта нас убеждает символ-образ и символ-идея. Эти категории многоплановы, каждая со своей перспективой. Одна из них - жизнь человека обыкновенного, другая - путь творческой личности в современном мире.

Центральный раздел сборника "Седое утро" (стихотворения 19101914 гг.) открывает своеобразный "ландшафт" души современного человека, согласно творчески осознанной Блоком идее "неслиянности" и "нераздельности всего". Именно порядок следования стихотворений здесь способствует передаче мысли о том, что именно, там, в душе, формируется ядро творческой личности, от которой зависит преображение Мира (а не наоборот). Концепция личности "Седого утра" тяготеет к сакральному в человеке, по сути вечному источнику благодеяний во имя Нового Человека и Нового Мира.

Таким образом, в концепции книги стихов А. Блока "Седое утро" через утверждение и призыв - "изменяя себя, я изменяю мир" и понимание роли

179 живой" души в преображении личности было воплощено целостное отношение поэта к многогранному миру.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Долгова, Ольга Алексеевна, 2002 год

1. Аверинцев С.С. Историческая подвижность категории жанра: опыт периодизации //Историческая поэтика. Итоги и перспективы изучения. -М., 1986.

2. Аверинцев С.С. К характеристике русского ума //Новый мир. 1989. -№1.

3. Авраменко А.П. А. Блок и русские поэты XIX века. М., 1990.

4. Автономова Н.С. Мир: хаос и логос //Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного разума. — М., 1990.

5. Адамович Г. Одиночество и свобода: Литературно-критические статьи. -СПб., 1993.

6. Адамович Г. С того берега. Критическая проза. М., 1996.

7. Адамович Г. Литературные беседы. Кн. 1; Кн. 2. Спб., 1998.

8. Адамович Г. Комментарии. Спб., 2000.

9. Азадовский К.М., Котрелев Н.В. А. Блок в работе над "Изборником" //А.А. Блок. Изборник. М., 1989.

10. Александр Блок в воспоминаниях современников: В 2т. — М., 1980. Т. 1, 2.

11. Александр Блок: Исследования и материалы. Л., 1987.

12. Александр Блок: Исследования и материалы. Л., 1991.

13. Алексеева Л. А.Блок и русская поэзия 1910-20-х годов. М., 1996.

14. Анализ одного стихотворения. Межвузовский сборник. Л., 1985.

15. Андреев Д. Роза мира. Фрагменты //Новый мир. 1989. - № 2.

16. Асмус В.Ф. Избранные философские труды. М., 1969.

17. Баевский B.C. Стих русской советской поэзии. Смоленск, 1972.

18. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1963.

19. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

20. Бахтин М. Эстетика словесного творчества. -М., 1979.

21. Бекетова М. Воспоминания об Александре Блоке /Сост. В.П. Енишерлов и С.С. Лесневский. М., 1990.

22. Белинский В. Собр. соч.: В 9 т. М., 1976-1982.

23. Белый А. Воспоминания о Блоке //Эпопея. 1922. - № 1.

24. Белый А. Воспоминания о Блоке //Эпопея. М., 1923. - № 4.

25. Белый А. Проблемы творчества: статьи, воспоминания, публикации. М., 1988.

26. Белый А. Символизм как миропонимание /Сост., вступ. ст. и прим. Л.А. Сугай. -М., 1994.

27. Белый Андрей. Андрей Белый о Блоке. М., 1997.

28. Берберова Н. Александр Блок и его время. М., 1999.

29. Бердяев Н. В защиту А. Блока //Литературная учеба. Кн. 6. 1990.

30. Бердяев Н. Собр. соч.: В 4 т. YMCA-PRESS. - Париж, 1990.

31. Бердяев Н.А. Смысл творчества Париж - YMCA-PRESS, 1991.

32. Березина А.И. Русская романтическая поэма: Лермонтов, Некрасов, Блок. К проблеме эволюции жанра. Саратов, 1976.

33. Блок А.А. Собр.соч.: В 12 т. /Вст. ст. А.В. Луначарского. Л., 1932-1936.

34. Блок А.А. Собр.соч.: В 8 т. /Вст. ст. В.Н. Орлова. М.; Л., 1960-1963.

35. Блок А.А. Записные книжки: 1901-1920. М., 1965.

36. Блок А.А. Письма к жене //Литературное наследство. М., 1978. - Т. 89.

37. Блок А.А. Седое утро. Стихотворения//Лирика. Театр. М., 1981.

38. Блок А.А. Собр.соч.: В 6 г. /Вст. ст. В. Орлов; Подготовка текста М. Дикман-Л., 1983.

39. Блок А.А. Дневник /Подготовка текста, вступ. ст. и примеч. А.Л. Гришунина. М., 1989.

40. Блок А.А. Собр.соч.: В 12 т. -М., 1995. Т. 1.

41. Блок А.А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. -М., 1997-1999. -Т. 1-5.

42. Бобров С. Александр Блок. Седое утро: Стихотворения //Печать и революция. 1920. - № 1.

43. Борисова JI.M. Жизнетворческая идея в "лирических драмах" Блока //Филологические науки. 1997. - № 1.

44. Бройтман С.М. Незавершенные поэмы А. Блока 900-х годов //Природа художественного целого и литературный процесс. Кемерово, 1980.

45. Бройтман С.Н. Русская лирика XIX начала XX века в свете исторической поэтики. Субъектнообразная структура. -М., 1997.

46. Брюсов В. Александр Блок //Русская литературная критика конца XIX -начала XX века. М., 1982.

47. Брюсов. Ключи тайн //Русская литературная критика конца XIX начала XX века. -М., 1982.

48. Брюсов. Русские символисты //Русская литературная критика конца XIX начала XX века. - М., 1982.

49. Бураго С.Б. Блок и Вагнер (Концепция человека и эстетические позиции Ал. Блока) //Известия АН СССР серия литературы и языка. Т. 34. - № 6.

50. Бурсов Б.Н. Толстой и Достоевский //Вопросы литературы. 1964 - № 7.

51. В мире А. Блока. Сб. статей. -М., 1980.

52. Валентов М. Два года с символистами. -М., 2000.

53. Вацуро В.Э. Циклы в лирике Лермонтова //Лермонтовская энциклопедия. -М, 1981.

54. Вейдле В. После "Двенадцати". Приношение кресту на могиле Александра Блока //Библиотека Вестника Р.С.Х.Д. Paris (5), 1973.

55. Вейдле В. Умирание искусства. -М., 2001.

56. Вейман Р. История литературы и мифология. М., 1975.

57. Венгров Н. Путь Александра Блока. М., 1963.

58. Гаркави А. Композиция стихотворных циклов Н. Некрасова //Жанр и композиция литературного произведения. Калининград, 1980.

59. Гаспаров М.Л. Избранные труды. М., 1997.

60. Гинзбург JI. О лирике. Л., 1964.

61. Гинзбург Л.Я. Наследие и открытия //О лирике. Л., 1974.

62. Гинзбург Л. О литературном герое. Л., 1979.

63. Гинзбург Л. О старом и новом. Л., 1982.

64. Гинзбург Л.Я. Литература в поисках реальности. Л., 1987.

65. Гиршман М.М. От ритмики стихотворного языка к ритмической композиции поэтического произведения. Историческая поэтика: Итоги и перспективы изучения. М., 1986.

66. Гиршман М.М. Литературные произведения: Теория и практика анализа. -М., 1991.

67. Голлербах Э. Рец. на кн.: Блок А. Седое утро. Пб., 1920 //Вестник литературы. - 1922 - № 12

68. Горелов А. Высокое назначение поэта //Звезда. 1970. - № 11.

69. Горелов А. Гроза над соловьиным садом. Александр Блок. Л., 1973.

70. Гофман В. Язык символистов //Литературное наследство. Т. 37-38. М., 1937.

71. Григорьев А.Л. Мифы в поэзии и прозе русских символистов //Литература и мифология. Л., 1975.

72. Громов П. А. Блок, его предшественники и современники. Л., 1986.

73. Грякалова Н.Ю. "Мой скепсис суть моей жизни" (О стихотворении А.А. Блока "Никто не умирал. Никто не кончил жить.") //Русская литература. - 1994. - № 2.

74. Губер П. Поэт и Революция //Летопись Дома Литераторов. П., 1921. -№ 1.

75. Гужнева Н.В. Книга и русская культура нач. ХХ-в. //Русская литература. -1983.-№3.

76. Давыдов Ю.И. Этика любви и метафизика своеволия (Проблемы нравственной философии). -М., 1982.

77. Дарвин М.Н. К проблеме цикла в типологическом изучении лирики //Типологический анализ литературного произведения. Кемерово, 1982.

78. Дарвин М.Н. Проблема цикла в изучении лирики. Кемерово, 1983.

79. Дарвин М.Н. Поэтика лирического цикла ("Сумерки" Е.А. Баратынского) -Кемерово, 1987.

80. Дарвин М.Н. Русский лирический цикл: Проблемы истории и теории. -Красноярск: Изд-во КрГУ, 1988.

81. Дарвин М.Н. Циклизация в лирике. Исторические пути и художественные формы. Автореф. докт. дис. Екатеренбург, 1996.

82. Димова JI. К определению лирического цикла //Русская филология. -Тарту, 1975.

83. Димова JI. К определению лирического цикла //Сб. научных студенческих работ Тартуского ун-та. Тарту, 1975. - Вып. 4.

84. Долгополов JI. Поэмы Блока и русская поэма конца XIX начала XX века. М., Л., 1964.

85. Долгополов Л.К. Александр Блок. Личность и творчество. — Л., 1978.

86. Долгополов Л.К. "В огне и холоде тревог". Л., 1980.

87. Долгополов Л. На рубеже веков. Л., 1985.

88. Долгополов Л. От "лирического героя" к стихотворному сборнику //На рубеже веков. Л., 1985.

89. Долинский М. Искусство и Александр блок. М., 1985.

90. Дунаев М.М. Православие и русская литература. Часть V. М., 1999.

91. Емельянов Б.В., Новиков А.И. Русская философия серебряного века. Курс лекций. Екатеринбург, 1995.

92. Ермилова Е.В. Теория и образный мир русского символизма. М., 1989.

93. Жанр и композиция литературного произведения: Межвузовский сборник. Петрозаводск, 1988.

94. Жирмунский В. Композиция лирических стихотворений. Пт., 1921.

95. Жирмунский В.М. Из истории текста стихотворений Александра Блока. -Л, 1977.

96. Жирмунский В.М. Поэтика Александра Блока //Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Д., 1977.

97. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. JI., 1977.

98. Заманский J1.A. К вопросу о жанре лирического цикла в русской советской поэзии тридцатых годов //Проблемы литературных жанров. -Томск, 1972.

99. Замятин Евгений О Блоке //Русский современник. 1924. - № 3.

100. Зелинский Д. О музыке и смерти //Вестник русского Христианского движения. 131 - Париж-Нью-Йорк-Москва, 1980.

101. Злыгостенева Н.Н. Философский и социально-политический анализ религиозно-мистических тенденций в русской литературе начала XX в. -М., 1982.

102. Золотарева О.Г. Проблема "несобранного стихотворного цикла". Автореф. канд. дисс. Томск, 1982.

103. Зоргенфрей В. Блок //Записки мечтателей. Пг., 1992. - № 5.

104. Зыкова Г.В. О трансформации штампа в русской поэзии //Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 1993. - № 1.

105. Иваницкая Е. Многогранность личности: человек в поэзии А. Блока //Дон, 1981.-№ 12.

106. Иваницкая Е. "Стыдно любить «свое»." //Родина 1994. - № 10.

107. Иванов Вяч. Мысли о символизме //Русская литературная критика конца XIX начала XX века. - М., 1982.

108. Иванова Евг. Об эволюции Блока после Октября и поэма "12" //Литература в школе. 1993. - № 3.

109. Ильюнина J1.A. Круг чтения А. Блока 1910-х гг. (Блок и "Доброталюбие") //Христианство и русская литература. СПб, 1996.

110. Исторические пути и формы художественной циклизации в поэзии и прозе. Межвузовский сборник научных трудов. Кемерова, 1992.

111. История романтизма в русской литературе: В 2 т. М., 1979.

112. История русской литературы: XX век: Серебряный век /Под ред. Ж.Нива, И. Сермана, В. Страды и Е. Эткинда. М., 1995.

113. Исупов К.Г. Историзм Блока и символическая мифология истории //Александр Блок. Исследования и материалы. — Л., 1991.

114. Исупов К.Г. Русская эстетика истории Спб., 1992.

115. Калачева С.В. Эволюция русского стиха. М., 1986.

116. Калачева С., Рощин П. Жанр //Словарь литературных терминов. М., 1974.

117. Карпов А. Книга стихов //Литературная учеба. 1979. - № 4.

118. Кауфман А. Литературное производство и сырье //Вестник литературы. 1921. -№ 1 (25).

119. Клюева В. Александр Блок //Известия Казань,- 1921. - №182, 18 августа.

120. Книпович Е. Полет к свободе: Вагнер. А. Блок //Иностранная литература. 1986. - № 5.

121. Книпович Е. Об Александре Блоке. Воспоминания. Дневники. Комментарии. М., 1987.

122. Коган А.С. Типы объединений лирических стихотворений в условиях перехода от жанрового к внежанровому мышлению. Атореф. канд. дисс. -Киев, 1988.

123. Кожевникова Н.А. Словоупотребление в русской поэзии XX в. М., 1986.

124. Кожинов В.В. Книга о русской лирической'поэзии XIX в: Развитие стиля и жанра. М., 1978.

125. Кожинов В. Бахтинская концепция лирической поэзии //Литературная учеба. 1987. -№ 1.

126. Колобаева JI.A. Концепция личности в русской литературе рубежа XIX-XX века. М., 1987.

127. Колобаева JI.A. Концепция личности в русской реалистической литературе рубежа XIX-XX вв. М.Д987.

128. Колобаева Л.А. Русский символизм. М.: МГУ. - 2000.

129. Комаровская Н.И. //Александр Блок в Большом драматическом театре /Александр Блок в воспоминаниях современников. М., 1980. - Т. 2.

130. Коржавин Н. Игра с дьяволом (По поводу стихотворения Александра Блока "К Музе") //Поэзия: Альманах. Вып. 59. -М., 1991.

131. Корман Б.О. Лирика и реализм. Иркутск, 1986.

132. Корман Б.О. Избранные труды по теории и истории литературы. -Ижевск, 1992.

133. Котрелёв Н.В. Ал. Блок в работе над "Изборником" //А.А. Блок Изборник.-М., 1989.

134. Краснова Л. Поэтика Ал. Блока. Львов, 1973.

135. Краснова Л. От стихотворения к циклу (циклообразующие элементы и типология образов в поэзии А. Блока) //Вопросы русской литературы. -Львов, 1981.

136. Крук И.Т. "Сокрытый двигатель его.": Проблемы эволюции творчества А. Блока. Киев, 1980.

137. Крыщук Ник. Искусство как поведение. Л., 1989.

138. Кузьмичев И. Литературные перекрестки: Типология жанров, их историческая судьба. Горький, 1983.

139. Кушнер А. Книга стихов //Вопросы литературы. 1975. № 3.

140. Лавров А.В. Мифотворчество "аргонавтов" //Миф фольклор -литература. - Л., 1978.

141. Лавров А.В. Этюды о Блоке. СПб, 2000.

142. Ларцев В.Г. На пути к синтезу: Новый жанр разновидности поэзии. -Ташкент, 1985.

143. Левин Ю. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М., 1998.

144. Лекманов О.А. Ещё раз о месте книги стихов как "большой формы" в поэтической культуре русского символизма //Русская речь. 1996. - № 3.

145. Лесневский Ст. "Эта черная музыка Блока." //Книжное обозрение. -1990.-№47.

146. Литературное наследство. Т. 92. - Кн. 1-5. - Александр Блок. Новые материалы и исследования. - М.: Кн. 1. - 1980. - Кн. 2 - 1981. - Кн. 3. -1982. - Кн. 4. - 1987. - Кн. 5. - 1993.

147. Литературно-эстетические концепции в России конца XIX начала XX века /Отв. ред. Б.А. Бялик. - М., 1975.

148. Лихачев Д.С. О филологии. М., 1989.

149. Лосев А. Проблема символа и реалистическое искусство. М., 1976.

150. Лосев А. Эстетика Возрождения. М., 1982.

151. Лосев А. Страсть к диалектике: Литературные размышления философа. -М, 1990.

152. Лосев А.Ф. Классицицм. Романтизм (Конспект лекций по эстетике Нового Времени) //Литературная учеба Кн. 4. - 1990; Кн. 6 - 1990.

153. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991.

154. Лосский Н.О. Условия абсолютного добра: Основы этики; Характер русского народа. М., 1991.

155. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. -М., 1972.

156. Лотман Ю.М. Поэтическое косноязычие Андрея Белого //Андрей Белый. Проблемы творчества. -М., 1987.

157. Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. Спб., 1996.

158. Лощинская Н.В. О своеобразии текстологической проблематики академического издания лирики А.А. Блока (к постановке вопроса) //Русский модернизм. Спб., 2001.

159. Ляпина Л.Е. Лирический цикл как художественное единство //Известия ВГПИ 1976. - Т. 180.

160. Ляпина Л.Е. Лирический цикл в русской поэзии 1840-1860 годов /Атореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Л., 1977.

161. Ляпина Л.Е. Циклизация в русской литературе 1840-1860-х гг. Автореф. докт. дисс. -Спб., 1995.

162. Ляпина Л.Е. Литературная циклизация //Русская литература. 1998. -№ 1.

163. Магомедова Д.М. А.А. Блок "Нечаянная радость": (Источники заглавия и структура сборника) //А. Блок и основные тенденции развития литературы начала XX века: Блоковский сб. № 7 Тарту, 1986. (Учен зап. Тарт. ун-та. Вып. 735).

164. Магомедова Д. Блок и Волошин (Две интерпретации мифа о бесовстве) //Блоковский сборник, XI. Тарту, 1990. - Вып. 917.

165. Маймин Е.А. Русская философская поэзия. М., 1976.

166. Максимов Д.Е. К вопросу об Ал. Блоке и Вл. Соловьеве //Ученые записки ЛПИ.-Л., 1958.-Т. 184.-Вып. 6.

167. Максимов Д. Поэзия и проза Ал. Блока. Л., 1975.

168. Максимов Д.Е. О спиралеобразных формах развития литературы (к вопросу об эволюции А. Блока) //Культурное наследие Древней Руси. -М., 1976.

169. Мандельштам О. А. Блок //Россия. 1922. - № 1.

170. Манн Ю.В. Поэтика русского романтизма. М., 1976.

171. Машбиц-Веров И. Русский символизм и путь Александра Блока. -Куйбышев, 1969.

172. Медведев П. Из истории создания произведений Ал. Блока //Звезда. -1926.-№ 1.

173. Медведев П. Формальный метод в литературоведении: Критическое введение в социологическую поэтику. Л., 1928.

174. Медведев П. Творческий путь Ал. Блока //Памяти А.А. Блока. Париж, 1990.

175. Медведева К.А. Концепция "нового человека" и идея "артистизма" в творчестве А. Блока. Изд-во Дальневосточного ун-та, 1984.

176. Мейлах Б.С. Художественное восприятие. Л., 1971.

177. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1976.

178. Мень А. Сын Человеческий /Смена. 1990. - № 10.

179. Мережковский Д.С. В тихом омуте: Статьи и исследования разных лет. -М., 1991.

180. Минц З.Г. Функция реминисценций в поэтике А. Блока //Труды по знаковым системам. Тарту, 1973. Учен зап. Тарт. ун-та. Вып. 308).

181. Минц З.Г. О некоторых "неомифологических" текстах в творчестве русских символистов //Творчество А.А. Блока и русская культура XX века. Блоковский сб. №3. Тарту, 1979. (Учен. зап. Тарт. ун.-та. Вып. 479.)

182. Минц З.Г. Блок и русский символизм //Литературное наследство. М., 1980.-Т. 92.-Кн. 1.

183. Минц З.Г. Символ у А. Блока //В мире Блока. -М., 1981.

184. Минц З.Г. Поэтика Александра Блока. С.-Петербург, 1999.

185. Минц З.Г. "Страшный мир" (Пути лирического героя) //Поэтика Александра Блока. СПб, 1999.

186. Минц З.Г. Строение "художественного мира" и семантика словесного образа в творчестве Ал. Блока 1910-х гг. Поэтика Александра Блока. С.Петербург, 1999.

187. Минц З.Г. Александр Блок и русские писатели. С.-Петербург, - 2000.

188. Минц З.Г., Пустыгина Н.Г. "Миф о пути" и эволюция писателей-символистов: Тезисы 1 Всесоюзной конференции "Творчество Ал. Блока и русская литература XX века". Тарту, 1975.

189. Минц З.Г., Юлова А.П. Из Комментария к циклу Блока "Снежная маска" //Типология литературных взаимодействий. Труды по русской и славянской филологии. Тарту, 1983. - Вып. 620.

190. Мир философии: Книга для чтения: В 2 ч. М., 1991.

191. Мочульский К. Александр Блок. Париж, 1949.

192. Муратов А.Б. Песнь торжествующей любви (примечания) //Тургенев И.С. Поли. собр. соч. и писем: В 30 т. М., 1982. - Т. 10.

193. Нелидовская А.А., Вольпе Ц.С. Судьба Блока: Воспоминания. М., 1999.

194. Ницше Ф. Антихристианин //Сумерки Богов /Сост. и общ. ред. А.А. Яковлева. М., 1990.

195. Обухова Э. Загадка блоковского "Коршуна" //Вопросы литературы. -1989. № 12.

196. Оксенов И. Рец. на кн.: Блок А. Седое утро //Книга и революция. -1921.- №7.

197. Орлов Вл. Литературное наследство Александра Блока //Литературное наследство. М., 1937. - Т. 27/28.

198. Орлов Вл. Александр Блок. Очерк творчества. М., 1956.

199. Орлов Вл. Гамаюн. Жизнь Александра Клока. Л., 1978.

200. Орлов Вл. "Здравствуйте, Александр Блок!" Л., 1984.

201. Оцуп Н. Литературные очерки. Париж, 1961.

202. Павлович Н. Воспоминания о Блоке //Прометей. Вып. 11. М., 1977.

203. Пайман А. История русского символизма. М., 2000.

204. Пайман Аврил Творчество Александра Блока в оценке русских религиозных мыслителей 20-х и 30-х годов //Тезисы докладов научной конференции "А. Блок и русский постсимволизм". Тарту, 1991.

205. Панченко A.M. и др. Метафорические архетипы в русской средневековой словесности и в поэзии начала XX в. //Древнерусская литература и русская культура XVIII-XX вв. Л., 1971.

206. Паперно И. О природе поэтического слова /Богословские источники спора Мандельштама с символизмом //Литературное обозрение. 1991. -№ 1.

207. Пастернак Б. К характеристике Блока //Об искусстве. М., 1990.

208. Пахарева Т.А. Поэтический мотив как средство формирования целостности художественной системы А. Ахматовой. Автореф. дисс. на соиск. ученой степени канд. филол. наук. Киев, 1992.

209. Перов П. Проблемы философии XX века. YMCA-PRESS. Париж, 1990.

210. Петрова Т.Г. Тенденции изучения русской литературы первой четверти XX в. в современных исследованиях 80-х гг. Научно-аналитический обзор.-М., 1990.

211. Письма Александра Блока к родным: В 2 т. Л., 1927-1932.

212. Платон Государство //Сочинения: в 3 т. -М., 1971. Т. 3.-Ч. 1.

213. Плющикова Н.В. Раздел "Страшный мир" (1909-1916) в поэтической системе А. Блока //Научный доклад высшей школы. Филологические науки. 1988,-№ 1.

214. Полякова Л.В. Пути развития теории жанра в работах последних лет //Русская литература. 1985. - № 1.

215. Потебня А.А. Слово и миф. М., 1989.

216. Потебня А.А. Теоретическая поэтика. М., 1990.

217. Поэтический строй русской лирики Л., 1973.

218. Правдина И. Из истории формирования цикла "Страшный Мир" //В мире Блока. -М., 1981.

219. Правдина И.С. Из истории формирования цикла "Родина" //Мир А. Блока. Блоковский сб-к. 5. Тарту, 1985. (Учен. зап. Тарт. ун-та. Вып. 657.)

220. Правдина И.С. Формирование лирической трилогии //Литературное наследство. Т. 92. - Кн. 4. - М., 1987.

221. Примочкина Н.И. Проблема гуманизма в эстетических воззрениях А. Блока (1917-1921) //Филологические науки. 1978. -№ 2.

222. Приходько И.С. Мифопоэтика А. Блока (историко-культурный и мифологический комментарий к драмам и поэмам). Владимир, 1994.

223. Приходько И.С. Мифопоэтика Александра Блока. Научный доклад по опубликованным трудам, представленный к защите на соискание ученой степени доктора филологических наук. Воронеж, 1996.

224. Проблемы жанрового своеобразия литературного произведения: Драма, повесть, поэма. Ашхабад, 1976.

225. Проблемы литературных жанров. Материалы VI научной межвузовской конференции. Томск: Изд-во томского ун-та, 1990.

226. Проблемы художественного метода и жанра. Сб. науч. тр. Л.: ЛГПИ, 1978.

227. Пьяных М.Ф. "Перед войной, как будто в знак беды" //Поэтический строй русской лирики. Л., 1973.

228. Розанов В.В. Религия и культура. Париж: YMCA-PRESS, 1979.

229. Розанов В.В. Легенда о Великом Инквизиторе Ф.М. Достоевского //Несовместимые контрасты жизни. М., 1990.

230. Розанов В.В. Религия. Философия. Культура. М., 1992.

231. Русская драматургия XX века /Сост., автор примеч. С.К. Никулин. М., 1989.

232. Русская литература XX в. Исследования американских ученых. Спб., 1993.

233. Русская литературная критика конца XIX начала XX века. Хрестоматия. - М., 1982.

234. Русский модернизм. Проблемы текстологии: Сборник статей. СПб., 2001.

235. Самосознание европейской культуры XX века: Мыслители и писатели Запада о месте культуры в современном обществе. М., 1991.

236. Сапогов В.А. К проблеме стихотворной стилистики лирического цикла //Русская советская поэзия и стиховедение. М., 1969.

237. Сапогов В.А. Лирический цикл и лирическая поэма в творчестве А. Блока //Русская литература XX века. Калуга, 1968.

238. Сапогов В. Сюжет в лирическом цикле //Сюжетосложение в русской литературе. Даугавпилс, 1980.

239. Семенова С. Преодоление трагедии: "Вечные вопросы" в литературе. -М., 1989.

240. Сильман Т.П. Заметки о Лирике. Л., 1977.

241. Смола Олег "Черный ветер белый снег." Творчество истории и судьба поэта.-М., 1993.

242. Соколов А.Г., Михайлова Н.В. Русская литературная критика конца XIX начала XX века. Хрестоматия - М., 1982.

243. Солженицын А. Публицистика. Вермонт • Париж: YMCA-PRESS, 1989.

244. Соловьев Б. Поэт и его подвиг. М., 1971.

245. Соловьев В.И. Блок и Достоевский //Достоевский и русские писатели. -М., 1971.

246. Соловьев B.C. Смысл любви: Избранные произведения. -М., 1991.

247. Спроге Л.В. Лирический цикл в дооктябрьской поэзии А. Блока и проблемы циклообразования у русских символистов. Автореф. канд. дисс. -Тарту, 1988.

248. Степун Ф.А. Вячеслав Иванов //Иванова Лидия. Воспоминания. Книга об отце.-М., 1992.

249. Стратоновский С. Поэт и революция: опыт современного прочтения поэмы "12" //Звезда.- 1991. № 11.-С. 150-161.

250. Страшнов С.Л. Анализ поэтического произведения в жанровом аспекте. -Иваново, 1983.

251. Струве Г. О четырех поэтах (Блок, Сологуб, Гумилев, Мандельштам). -Лондон, 1981.

252. Сувчинский П. Типы творчества (Памяти Блока) //Русский узел евразийства. Восток в русской мысли: Сборник трудов евразийцев. М., 1997.

253. Тагер Е.Б. Избранные работы о литературе. М., 1988.

254. Тагер Е.Б. Мотивы "возмездия" и "страшного мира" в лирике Блока //Избранные работы о литературе. М., 1988.

255. Тамарченко Н.Д. Целостность как проблема этики и формы в произведениях русской литературы XIX в Кемерово, 1977.

256. Тарановский К. О поэзии и поэтике /Сост. М.Л. Гаспаров. М., 2000.

257. Татищев И. В дальнюю дорогу. Книга вторая. Париж: YMCA-PRESS, 1990.

258. Тезисы докладов научной конференции "А. Блок и русский постсимволизм". Тарту, 1991.

259. Тимофеев Л.И. Творчество Александра Блока. М. 1963.

260. Тимофееф Л. Сквозь "безысходный обман": О гуманизме в творчестве А. Блока //Литературная учеба. 1978. - № 2.

261. Тимофеев Л.И. Об особенностях творческого пути А.А. Блок (19081916) //Филологические науки. 1983. - № 1.

262. Титов В. О путях создания целостного единства в лирическом цикле А. Блока "Пузыри земли" //Вопросы русской литературы. Львов, 1979.

263. Турков A.M. Трудная честность А. Блока: взгляд через десятилетия //Свободная мысль. 1995. - № 2.

264. Тынянов Ю. Архаисты и новаторы. Л., 1929.

265. Ухтомский А.А. Письма //Новый мир. 1973. - № 1.

266. Федоров Ф.П. "Жду вселенского света" //Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1989. - Т. 48. - № 1.

267. Флоренский П. О Блоке //Литературная учеба. 1990. - № 6.

268. Фоменко И.В. О поэтике лирического цикла. Калинин, 1984.

269. Фоменко И.В. Поэтика лирического цикла. Автореф. докт. дисс. М., 1990.

270. Фоменко Н.В. Лирический цикл: становление жанра, поэтика. — Тверь, 1992.

271. Франк С.Л. Реальность и человек. Париж: YMCA-PRESS, 1956.

272. Фридлендер Г.М. "Трилогия вочеловечения" //Русская литература. -1995,-№4.

273. Фридлянд В. Комментарии //Тургенев И.С. Избранное. М., 1983.

274. Фризман Л.Г. Творческий путь Баратынского. М., 1966.

275. Фризман Л.Г. Жизнь лирического жанра. Русская элегия от Сумарокова до Некрасова. М., 1973.

276. Ханзен-Лёве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм. Спб., 1999.

277. Хализев В.Е. Теория литературы. М., 1999.

278. Харитон Б. Летопись Дома литераторов. П., 1921. - 1 нояб. (№ 1). -С. 7. - Рец. на ж.: "Печать и революция". - М., 1921. - Кн. 1.

279. Ходасевич В.Ф. Некрополь: Воспоминания. М., 1991.

280. Холшевников В.Е. Анализ композиции лирического стихотворения //Анализ одного стихотворения. Л., 1985.

281. Храпченко М.Б. Художественное творчество, действительность, человек. М., 1976.

282. Целостность литературного произведения как проблема исторической поэтики. Межвузовский сборник научных трудов. Кемерово, 1986.

283. Чернец Л.В. Вопросы литературных жанров в работах М.М.Бахтина //Филологические науки. 1980. -№ 6.

284. Чернец Л.В. Литературные жанры: Проблема типологии и поэтики. -М., 1982.

285. Чернов И.А. А. Блок и книгоиздательство "Алконост" //Блоковский сборник. I Татрту, 1964.

286. Чернухина И.Я. Общие особенности поэтического текста: /Лирика В., 1987.

287. Чехов А.П. Драматургия. Письма. Воронеж., 1983.

288. Чичерин А.В. Очерки по истории русского литературного стиля. Повествовательная проза и лирика. М., 1985. •

289. Чуковский К. Книга об Александре Блоке. Париж: YMCA-PRESS, 1976.

290. Чуковский К.И. Дневник (1901-1929).-М., 1991.

291. Чурсина Л.К. К проблеме "жизнетворчества" в литературно-эстетических исканиях начала XX века /Белый и Пришвин //Русская литература. 1988. -№ 4.

292. Шамурин-Белов Е. Рец. на книги: А. Блок. За гранью прошлых дней. -Пб., 1920; Блок А. Седое утро. Пб., 1920 //Казанский библиофил. - 1921. №2.

293. Шарыпкин Д.М. Первоначальная редакция статьи Блока "Памяти А.В. Стридберга" //Блоковский сборник. 1 Тарту, 1964.

294. Эйхенбаум Б.М. О поэзии. Л., 1969.

295. Эллис (Кобылинский Л.Л.) Русские символисты. Томск, 1996.

296. Эпштейн М.Н. Парадоксы новизны: О литературном развитии XIX-XX веков.-М., 1988.

297. Эрн В. Идея катастрофического прогресса //Литературная учеба. Кн. 2 1991.

298. Эткинд А. Революция как кастрация //Октябрь. 1991. - № 8.

299. Эткинд А. Содом и Психея. Очерки интеллектуальной истории Серебряного века. М., 1996.

300. Эткинд Е. Русская поэзия XX века как единый процесс //Вопросы литературы. - 1988. - № 10.